Клетка для орхидей

1

Мгновения, когда сознание пробуждается на чужой планете, всегда волнуют. Словно по мановению волшебной палочки на тебя накатывается одна картина за другой, ты различаешь все новые и новые детали. Иногда они приходят мягко, волнообразно, а иногда — резко, вспышками. И все это связывается щекочущим нервы ожиданием невообразимого: то ли чего-то необъятного, что не в силах объяснить человеческий мозг, то ли чего-то смертельно опасного.

Ал очнулся на чужой планете первым, С чувством удовлетворения, к которому примешивался легкий налет разочарования, он признался себе, что никаких неприятных ощущений не испытывает. Ни изнуряющей жары, ни электрических разрядов, ни обнюхивающих тебя динозавров. Ничего угрожающего. Окончательно успокоившись, он огляделся вокруг. Двигаться приходилось осторожно, он ощущал ломоту в суставах, как и после всякого длительного перелета. Когда он поворачивался, покалывало в мускулах. Что-то продолжало еще давить на мозг. Но с каждым новым глотком воздуха Ал все больше раскрепощался, в движениях опять появилась легкость. Расстегнув ворот желтой рубахи, он жадно втягивал в себя воздух. «Подходящее здесь место, — подумал он. — Дон не ошибся с выбором».

Небольшой барак, который уже успели соорудить роботы, стоял метрах в ста левее, в долине. Рядом с ним автоматы поставили мачту для передач и ретрансляции. А еще в пятидесяти метрах, вровень с бараком, стоял ангар для вертолетов. Самым примечательным показался Алу кратер, откуда автоматы брали пробы почвы. Он зиял на поверхности, как открытая рана, края его осыпались. Они были кроваво-красного цвета, а сам срез — почти черный. За бараком виднелись горы, а за ними — равнина с сотнями плоских холмов и небольших озер. И все это освещалось оранжево-красным светом чужого солнца.

Дверь жилого помещения барака откатилась вбок, выехала машина, на сиденье которой, откинувшись, полулежала Катя. С помощью нескольких десятков высокочувствительных присосок машина-робот положила девушку на мат — тот самый, на котором несколько минут назад пришел в себя Ал. Катя тоже вот-вот должна была очнуться. Ее мускулы уже чуть заметно подрагивали.

— Где Дон? — спросил Ал.

Робот остановился.

— Пока что не проснулся, — донеслось из его динамика.

Жестом руки Ал направил его в сторону барака.

— Продолжай! — приказал он.

Дон, значит, пока спит, а Катя просыпается. Дона и Катю подобрала друг для друга генетическая комиссия. Тем самым им было позволено в будущем иметь детей. Дон ввел Катю в круг своих друзей, она оказалась хорошим товарищем и участвовала во всех их розыгрышах и шутках. Лишь одно обстоятельство претило Алу: Дон рассматривал Катю как что-то вроде своей собственности и вечно ее поучал. Не без злорадства Ал представил себе, как отреагирует Дон, увидев его наедине с Катей.

— Эй, Дон!

Голос прозвучал так тихо, что Ал едва расслышал.

— Катя! — позвал он. — Это я, Ал!

Быстро оглядев себя, он убедился, что его зеленовато-коричневая тропическая куртка сидит на нем ловко, и пригладил темно-русые волосы.

Катя тем временем пыталась приподняться на мате. Ал опустился рядом с ней на колени и помог, осторожно поддерживая под спину. Она часто заморгала, щурясь на солнце.

— Мерзкий свет, — прошептала она.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ал.

— Я выдержала… По-моему… все в порядке.

— К свету ты привыкнешь, — объяснил Ал. — И не будешь даже замечать, что он оранжевый. Он станет белым. Все цвета станут для нас привычными. Правда, тогда планета мало чем будет отличаться от Земли.

— Но небо… — возразила Катя. — Это небо…

— И небо будет голубым. Ты только наберись терпения. Все произойдет само собой. Представь себе, что нулевая точка на шкале немного смещена…

«Странно, — подумал Ал. — Меня этот грязновато-серый цвет неба нисколько не смутил. Может быть, у женщин иная острота восприятия?»

Он смотрел на Катю. Ветер шевелил ее светлые волосы. Пока она еще была бледна, и эта бледность подчеркивала выступающие скулы, придающие девушке экзотический вид. Темно-карие глаза были полуприкрыты. На Кате были красные джинсы и черная кожаная куртка поверх черного свитера. Она быстро приходила в себя, движения ее становились все увереннее, взгляд — пристальнее.

— Это здорово, Ал, — сказала она, — просто здорово, что вы взяли меня с собой! У меня это впервые. И не сердись, если я окажусь нерасторопной! — Она смущенно улыбнулась и показалась Алу еще миловиднее, чем прежде. — Но где же Дон? — Она снова попыталась подняться, но Ал удержал ее.

— Отдохни пока, — предложил он. — А я пойду взгляну…

По сравнению со светом дня в бараке было темно. Ал нащупал и резко опустил рычажок. На него хлынул поток яркого голубовато-белого света. «До чего же здесь примитивно, просто немыслимо», — подумал Ал, и это впечатление только усилилось, когда он огляделся повнимательнее. Исходили из одного — из экономии места. Под окном справа, откуда видна долина, стояли стол и три табуретки. Чуть дальше — дверь, ведущая в машинное отделение, все остальное помещение разделено на отсеки, в которых содержится необходимый инструмент. А то, что может понадобиться только с течением времени, полагалось изготовлять автоматам «собственноручно». У левой стены одна над другой закреплены три койки. На средней лежал Дон. Его большое, тяжелое тело порядком продавило сетку. Одеяло оказалось для него коротковато, и он, как ни старался, укрыться с головой не мог. Виднелась только часть носа, лоб был прикрыт короткими, густыми прядками каштановых волос. Он уже начал дышать.

Ал открыл дверь в машинное отделение и крикнул одному из автоматов:

— Когда Дон будет в норме?

— Через четыре минуты, — немедленно последовал четкий ответ.

— Перенесите его на воздух!

Автомат повиновался. Ал открыл ему дверь и вышел следом.

— Уже скоро, — сказал он Кате.

Она тем временем пришла в себя. И пока Дон лежал на мате, «оживая», Катя засыпала Ала вопросами. Сейчас все казалось ей интересным. То новое, что ожидало ее прихода, было пока далеким и недостижимым. Она словно оказалась на острове, где человек произошел и сформировался, но вокруг, как в засаде, притаились Тайна и Неизвестность. Как Ал и предсказывал, серый цвет неба изменился — теперь оно стало темно-голубым, — но голубизна эта казалась Кате незнакомой, как и зелень растений, и коричневый цвет горных склонов. Она просто не могла увидеть этого, но небо и растения были другими, и горы казались не такими, как на Земле. Она чувствовала это. А животный мир? Сколько она ни вглядывалась, нигде не заметила ни одного живого существа. «Завтра, — подумала она, — завтра!»

Легкий мягкий ветерок дул с низины сюда, на склоны холма, волнами принося с собой запах тимьяна. Пахло похоже на тимьян, хотя скорее всего это было что-то совсем иное. Запах этот стал как бы ключом к Загадочному.

— Эй! — позвал их Дон слабым голосом. С трудом оперся на локоть. — Вы уже в порядке? А во мне все переворачивается. Как здесь?

— Красиво, — ответила Катя. — А как ты себя чувствуешь?

— Помаленьку—полегоньку. Да и не в этом суть. Вы других тут не заметили?

Катя погладила ладонью его лоб.

— Нет, Дон. Но ты ничего не упустил. Мы тоже ожили всего несколько минут назад.

— Тогда хорошо… — Дон вздохнул и снова упал на мат. Сплетя руки под головой, закрыл глаза. — Нет, вы мне скажите: как оно здесь выглядит?

— Довольно безобидно, — сказал Ал. — Зеленые холмы, горы, озера. Хороший воздух, приятная температура. Ничего особенного. Главное, чтобы мы тут не соскучились.

— Трудно себе это представить, — возразил Дон. Он говорил, не открывая глаз. — На сей счет как-нибудь позаботятся другие. Не забывай вдобавок о старом городе!

— А где он, собственно? — полюбопытствовала Катя.

Дон поднялся на ноги. Он был в длинных вельветовых брюках и узком бархатном пиджаке с золотыми пуговицами, Выглядел он куда свежее, чем несколько минут назад.

— Сегодня разберемся с нашими запасами. А завтра — за дело!

Он смотрел вниз, на холмистую равнину, и дальше, в сторону горизонта. Спустился вечер. В сумеречном мареве солнце напоминало красную шайбу. И когда оно спустилось ниже, вдали заблестела какая-то полоска. Там, вдали, вспыхивали и пропадали яркие искры.

Дон поднял руку и указал в ту сторону.

— Вот он — город!

2

На другое утро они преодолели все последствия переноса. Выбежали вместе из барака навстречу занимающемуся дню. И снова их начал обволакивать дурманящий запах тимьяна. Оглядывая холмистую равнину, они испытывали мощное влечение, исходившее от неизведанных просторов.

— Чего вы еще ждете? — воскликнул Дон. — Давайте полетим. Нам нельзя терять время!

— Направимся сразу в город? — спросила Катя.

— Это было бы приятнее всего, — сказал Ал, — но предпочтительнее действовать по испытанным правилам. Сначала — исследования. Состав воздуха. Химический анализ почвы. Спектр электроволн. Зоология и ботаника…

— Ерунда! Воздухом дышать можно — для этого мне никакого химического анализа не требуется. Животных мы пока не наблюдаем. Может, ты собрался нарвать букет цветов?

— Не будь занудой, Ал, — вмешалась Катя. — Хватит тебе времени и на травы. Полетим с нами — в город!

— Ты ведь знаешь, в чем дело, Ал! — воскликнул Дон. — Необходимо опередить других! Мы должны прийти первыми!

Они направились к вертолету и по лесенке поднялись наверх. Дон сел на место пилота, запустил мотор. Катя и Ал устроились за его спиной. Свист лопастей перешел в громыханье, и вертолет оторвался от земли. Поднялись на пятьсот метров.

Прозрачная кабина позволяла вести круговой обзор. Все внизу казалось игрушечным, забавным, как в книге с цветными картинками. Это могло бы напомнить заповедники в Финляндии, если бы большая часть равнины не была покрыта тенью от высоких гор, громоздившихся вокруг нее. Сверху они отчетливо различали вершины и горные хребты, зубчатой грядой протянувшиеся вдоль долины. При солнечном свете их линия казалась темной каймой.

— А какие у нас вообще шансы открыть здесь что-нибудь? — спросила Катя.

— Вот именно, — подхватил Ал, — ты пока скрывал от нас подробности. К чему эти тайны?

Дон взял курс на город. Он с силой выжимал педаль газа, и холмы под ними так и мелькали.

— Слушайте меня внимательно, — начал Дон. — Эту планету мы нашли вместе с Джеком. Мы собирались заняться изучением синхронного излучения в области Магелланова Облака. Не помню точно, как это случилось — может быть, Джек неточно определил расстояние, — во всяком случае мы оказались вдруг в пустой дыре и хотели было повернуть обратно, когда наткнулись на небольшое изолированное солнце. На его орбите находилась гигантская планета типа Нептуна, и мы решили осмотреться хорошенько внутри этой системы. И вот она — наша удача! — Дон указал вниз на цепь холмов.

— А город вы тоже нашли сразу?

— Здесь их много. И найти их оказалось нетрудно. Планета на девяносто процентов занята горами. Оставшиеся десять процентов, покрытые зеленью, легко различаются на общем серо-коричневом фоне. Все города расположены внизу, на холмистой равнине. Но вот тот, — он указал подбородком направление, — вон тот — самый большой.

— Разумных существ здесь не осталось? — с надеждой спросила Катя.

— Глупости, — ответил Дон. — Время органической эволюции настолько незначительно по сравнению со временем эволюции планеты, что вряд ли можно на это рассчитывать. Пока что никто здесь разумных существ не встречал. А вот следов их найдено предостаточно. Город наверняка мертв. В некоторых местах видны одни развалины.

Ал достал бинокль и настроил окуляры на холм, возвышавшийся у самого горизонта: на самом деле такую форму, изощренную, но, очевидно, подходящую для этой планеты, имел город. Он невольно согласился с Доном. То, что издали виделось столь сказочным., что вчера в свете раскаленного солнца представлялось ему ипостасью Золотого города, пробудив воспоминания о преданиях и былых мечтах, оказалось в действительности обезлюдевшим, давно пришедшим в упадок и разрушенным городским комплексом.

Сейчас многие здания и строения можно было разглядеть невооруженным глазом: башни с геометрическими узорами вокруг оконных проемов, изогнутые мосты — переходы над улицами, строительные конструкции и мачты. Но многое уже рухнуло, согнулось, заржавело.

Ал отложил бинокль в сторону.

— Почему ты не отправился сюда вместе с Джеком?

Дон рассмеялся.

— Ты думаешь, меня интересует вся эта древняя рухлядь? Или что я вздумал разобраться в их технических достижениях? В вопросах космической археологии? Для меня все это — пустое место. Я хочу пережить что-то, понимаешь? Что-то необычное, напряженное и увлекательное. Джек того же мнения.

— И поэтому вы…

— Поэтому каждый из нас создал свою группу. Да. Кто первым узнает, как выглядели здешние аборигены, тот и выиграл. Обе группы работают самостоятельно и не имеют права мешать одна другой. Но насколько я знаю Джека… Если он почует, что мы опережаем его, он пойдет на все, лишь бы помешать нам. А поэтому будем внимательны! Ни в коем случае нельзя расслабляться: нам предстоит далеко не простое дело!

Поверхность планеты внизу под ними по-прежнему выглядела, как ковер сине-зеленого цвета. Озера, как причудливо вырезанные листья, были разбросаны по всей равнине. Там и тут были видны диковинной формы огромные валуны. Отдельные рощицы служили как бы оторочкой этого сине-зеленого пространства.

— Что это за точки? — воскликнула Катя. — Ал, дай мне бинокль!

Он протянул Кате бинокль. До сих пор все его внимание приковывал к себе город, а теперь привлекла полоса земли, над которой они как раз пролетали. Это были как бы заливные луга со слегка волнистой поверхностью. Зелень не везде имела равномерно густой цвет. Ал обнаружил участки, где зелень была более тусклой, и в этом изменении цвета наблюдалась известная последовательность. Более светлые полосы в основном были прямыми, но иногда они изгибались или даже разветвлялись.. Ему вспомнился один археологический прием: учитывать теневую структуру ландшафта, чтобы отличить истинный рельеф от искусственных изменений. Но солнце стояло так высоко, что ничего определенного сказать он не смог бы.

Точки, обратившие на себя внимание Кати, походили на пятна краски, наляпанные на бумаге. Одни — черного тона, другие — словно припорошены зеленоватой пудрой.

— Это воронки в земле! — воскликнула девушка.

Ал взял бинокль из ее рук, чтобы убедиться самому.

— Похоже, будто тут падали снаряды и гранаты. Следы войны?

— Очень возможно, — сказал Дон. — Должны же были они каким-то способом уничтожать друг друга…

Ал покачал головой. Предположения его не устраивали, он предпочел бы разобраться в этих вопросах пообстоятельнее, но постарался отбросить сомнения. «В конечном итоге не в них суть», — подумал он.

Они приблизились к городу. Более светлые зеленые полоски начали переплетаться, образуя некое подобие сетки. Предположение Ала, что это шоссейные и другие дороги, оправдалось. «Но. почему они заросли зеленью, — спрашивал себя Ал, — когда у воронок никакой зелени не видно?»

Дон, сидя на месте пилота, выругался. Катя и Ал с удивлением посмотрели в его сторону.

— Кажется, в управлении машиной что-то барахлит, — ругался Дон. — Вертолет все больше и больше сносит в сторону.

— Именно сейчас, когда мы, почти над городом! — Катя смотрела сквозь прозрачный пол машины прямо вниз — там уже стояли первые городские строения, кажущиеся на зеленом фоне белым пунктиром.

Ал наблюдал за Доном. И впрямь странное дело! Вертолет все время заносило вбок, как машину на дороге с чересчур крутым виражом. Когда Дон резко поворачивал руль, вертолет сбивало в противоположную сторону.

— Дело не в управлении, — сказал Ал.

— А в чем же, черт побери? — недовольно проворчал Дон.

— Попытайся лететь по кривой… Возьми курс вокруг города… Видишь, так никаких помех нет. Заметил?

— Действительно, ты прав!

Катя ничего не могла взять в толк.

— Что происходит?

— Что-то мешает нам держать курс прямо на город, — предположил Ал. — А поставь-ка ты, Дон, управление на автомат.

Дон нажал на красную светящуюся кнопку, сразу сменившую свой цвет на зеленый. Они замерли в ожидании. Приборы показывали, что направление движения соблюдается.

— Так — полный порядок, — сообщил Дон.

— И так — тоже нет, — возразил Ал. Дон встревоженно взглянул на приятеля.

— Посмотри вниз! — посоветовал Ал.

— Ну и?..

— Мы стоим на месте.

— Проклятие! Ты прав… Сверху этого сразу не заметишь, но если приглядеться, увидишь, что мы как бы остановились на месте.

Дон изо всех сил нажал на педаль газа.

— Может, это был сильный встречный воздушный поток?

И действительно, вертолет несколько продвинулся вперед.

Дон выжимал из двигателя все возможное, лопасти гудели, и машина продвинулась еще на десяток метров. Потом она на несколько секунд застыла неподвижно, и вдруг ее начало дико мотать из стороны в сторону — как сверло для дерева, неожиданно наткнувшееся на металлическую поверхность.

Вертолет мотало с такой силой, что все трое с трудом удерживали его в вертикальном положении.

Дон ослабил давление на педаль газа, качка прекратилась, и машину отнесло назад на несколько десятков метров.

Дон ругался на чем свет стоит. Снова нажал на кнопку автоматического управления — и вертолет немедленно развернуло на сто восемьдесят градусов. Ала и Катю прижало к боковой стене, Дон изо всех сил вцепился в руль. Дав газ, он отвел вертолет еще немного назад, потом развернулся и снова разогнал машину в сторону города.

— Стой, не надо! — крикнул Ал, но машина опять словно наткнулась на что-то, ее потащило вниз и в сторону… Сильно качало. И снова Дон дал полный газ, пытаясь облететь город.

— Я пробьюсь, даже если все разлетится к чертям! И опять на них набросилась центробежная сила.

— Прошу тебя, Дон, остановись! — взмолилась Катя.

Дон никого не слушал. Снова то же ощущение, будто машина врезалась в непреодолимую пружинящую стену. Что-то в механизме машины заскрипело, затрещало. Вертолет, вертясь волчком, отлетел вниз и в сторону… Дон с превеликим трудом удерживал руль.

Катя приникла головой к плечу Ала, веки ее дрожали. Дон не произносил ни слова. Он вел машину обратным курсом. К их лагерю.

3

Не прошло и суток после их прибытия, а они уже успели сесть в лужу. Дон раздосадовано плюхнулся на постель, Катя невесело села рядом.

Ал спустился по склону, неся в руке чемоданчик-лабораторию. Внизу, у края равнины, он опустил чемоданчик на землю. Ал начал с обычных физического и химического анализов почвы и образцов камней, затем перешел к растениям. Собрал по нескольку экземпляров цветов, — трав и мхов и отложил виды, сильно отличающиеся от земных, в сторону, для препарирования. Но добыча его оказалась довольно скудной.

Вскоре к нему присоединились Дон с Катей. Дон все еще был не в духе. Походил по округе вразвалочку, срывая время от времени цветы и раздергивая их на части.

— Ал! — сказал он немного погодя. Тот, склонившись над микроскопом, пробурчал в ответ нечто нечленораздельное. — Нашел что-нибудь?

— Пока ничего примечательного.

— Знаешь, что я заметил?

Ал стучал геологическим молотком по огромному валуну и собирал отвалившиеся осколки.

— Так что ты заметил, Дон?

— Чересчур тут все мертво на мой вкус. Ни тебе птиц, ни парнокопытных. Ни муравьев, ни мух. Даже блох — и тех нет. Ты видел хоть одно живое существо?

— Взгляни-ка в микроскоп. Что ты на это скажешь?

— Ну и что? Я ничего не вижу.

— То-то и оно! — Ал вынул пластинку из клемм. — Ничего нет. Даже микроорганизмов. А ведь здесь должна была происходить эволюция от простейших форм жизни к сложным и сложнейшим. Откуда иначе взялись строители города?

Дон не находил ответа.

— Я хочу показать тебе еще кое-что. Может быть, тогда ты возьмешь обратно свои слова о том, что наши анализы никому не нужны. Тебе известна такая формула? — Он протянул Дону листок. — Это результат химической реакции. Знаешь такую?

Дон покачал головой, и Ал продолжал:

— У этого вещества нет названия, но оно в высшей степени активно. Смотри, я продемонстрирую тебе маленький эксперимент.

Он задвинул полипептидную пластинку в вакуумную камеру микроскопа, установил монооптическое увеличение и подозвал Дона, чтобы тот взглянул.

— Вытянутые прямоугольники. Откуда они взялись?

— Это бактерии из взятого нами на пробу биологического материала.

Ал окунул стеклянную палочку в пробирку, вытянул каплю хрустально чистой жидкости, вынул пластинку из камеры, опустил на нее каплю и снова задвинул. Приникнув к окуляру, он убедился, что его предположение подтвердилось, и рукой подозвал Дона.

— Что ты видишь?

— Прямоугольники рвутся в клочки. Объясни же наконец, Ал! Что все это означает?

Ал нагнулся и вырвал несколько стебельков из травяного покрова.

— По формуле это разновидность антибиотика. С непривычно сильным и быстрым действием.

— Откуда эта штуковина берется?

— Отовсюду. Она тончайшим слоем лежит, на растениях, на камнях. Она растворена в воде, ее пылинки носятся в воздухе.

Дон в недоумении пожал плечами.

— Да, но как ты объяснишь…

— Я не в состоянии ничего объяснить. Я лишь установил факт. Но вот тебе следующий сюрприз. — Он указал в сторону кучки осколков, которые отбил от валуна. — Я взял их вон там. — Ал указал в сторону пологой скалы у холмов. — Поверхностный анализ сделан, а теперь, чтобы не ошибиться, произведем полный спектральный анализ.

Дон и Катя следили за его быстрыми и ловкими движениями. Кусочком необработанной платиновой фольги, напоминавшим пилочку для ногтей, он стесал пыль с каменного осколка. Щепотку этой пыли он поместил в аппарат для рентгена кристаллов, а саму фольгу воткнул в спектрограф. Все ждали результатов: Дон — нервничая, нетерпеливо, Катя — недоумевая, удивленно, Ал — с наигранным спокойствием. Потом щелкнули колесики датчиков перфоленты, и две бумажные змейки длиной сантиметров по десять появились перед ними. Ал оторвал их, пробежал глазами и улыбнулся.

— Не заставляй нас стоять с идиотским видом! — вскричал Дон. — Что ты обнаружил?

Ал продолжал улыбаться.

— Пластик. Камни здесь — из пластика!

Некоторое время они не произносили ни слова. Потом Ал сказал:

— Нет смысла прятать голову в песок. Мы столкнулись, как ни крути, с загадочными явлениями. Стерильная почва и искусственные камни и скалы — это ни с какими нашими представлениями не сообразуется. Но самое поразительное — происшествие над городом. Хотя и оно не должно выбить нас из седла. В конце концов, кто тебя заставлял сшибаться с этим сопротивляющимся материалом с такой дикой силой?

— Ах, Ал, брось ты! — взмолилась Катя, а Дон посмотрел на него с неприязнью.

— Почему бы мне не говорить об этом? — Было заметно, что обычно сдержанный Ал раздосадован. — Задача, которую мы поставили перед собой, оказалась отнюдь не столь простой, как мы думали. И если мы не намерены сдаваться, нужно перестать вести себя как дети. Или вы решили сдаться?

Катя взглянула на Дона, тот энергично помотал головой.

— Я, разумеется, тоже нет, — сказала Катя.

— Тогда ладно. Начнем действовать по более строгой системе. Мы установили факты, которые пока не в силах объяснить. И впредь не будем терять возможностей для сбора дополнительной информации. Я убежден, все поддается разумному объяснению!

Дон сел на траву и принялся поигрывать сломанными стебельками.

— А может этот антибиотик нам повредить? — недоверчиво спросил он, когда лишь немного пыльцы осталось у него на пальцах.

— Успокойся, — ответил Ал. — Он не повредит, сам знаешь.

Дон коснулся стебельком шеи Кати и рассмеялся, когда она вздрогнула.

— Ты прав, Ал! — Хорошее настроение вернулось к нему. — Ты прав. Так что мы предпримем?

— Лучше всего довести исследование до конца. И заодно поразмыслить, как нам попасть в город.

— Ты считаешь, нам удастся преодолеть преграду?

— А что это, в сущности, было? — спросил Ал. — Воздушный поток? Сильный ветер? Или какая-то сила?

— Да, что-то такое. Во всяком случае — не плотное. Может, невидимый мягкий предмет?

— Я не верю ни в какие невидимые предметы. Скорее уж какая-то сила — нечто вроде антигравитации. Но это не суть важно. Для нас важнее выяснить, в чем ее предназначение.

— Ну, тут двух мнений быть не может: защита города. Туда нет пропуска никому. Наверное, это устройство еще былых времен…

— Возможно. А ты не подумал… Я, правда, не думаю… но не мог ли Джек?..

— Джек? Гм… с него станется. Но как ему удалось?

Внезапно воздух содрогнулся от тонкого, высокого звука. Подобно молнии сверкнул раскаленный добела шар… Послышался вой… И наконец глухой удар. Все выглядело как прежде, кроме одного: в обращенном к ним склоне ближайшей возвышенности зияла новая черная воронка.

Все трое побледнели и застыли, пригнувшись, словно ожидая нападения. В себя приходили медленно. И вдруг наступившую тишину прервал возглас Ала:

— Есть, поймал!

— Что ты поймал? — хрипло переспросил Дон.

— Идею, как нам завтра проникнуть в город!

— Да? Ты о чем?

— Мы сейчас видели падение метеорита. И воронки — это кратеры метеоритов. Ты видел воронки вблизи города?

— Не припоминаю.

— Зато я хорошо помню: там их нет. Теперь я понял, для чего нужно отталкивающее силовое поле, — это щит против метеоритов, которые здесь, очевидно, падают часто.

— Звучит логично. Но какое отношение это имеет к нашему визиту в город?

— Разве не ясно? — удивился Ал. — Город им необходимо защищать только сверху. Я убежден: снизу, под щитом, есть проход. Ведь были же прежде дороги, ведущие в город и обратно. Нам нужно по возможности приблизиться к поверхности, и тогда доступ в город будет открыт.

Дон ударил Ала по плечу.

— Дружище! Значит, это диковинное силовое поле устроено не из-за нас! Тогда путь открыт! Ал уверенно кивнул.

— Похоже на то, — сказал он сухо.

4

На другой день они снова отправились в путь на вертолете. Дон приблизился к городу на бреющем полете и приземлился сразу же, ощутив сопротивление силового поля.

— Ты был прав, — сказал он Алу. — Дальше внизу никаких кратеров нет. Будем надеяться, ты окажешься прав и в том, что по поверхности мы пройдем в город беспрепятственно.

Они вышли из вертолета и медленно направились в сторону города — неверными шагами, невольно широко расставляя руки, как слепые. Где-то над ними, а может, и перед ними было что-то невидимое, но весьма ощутимое, первое препятствие на их пути в Незнаемое, первый знак незнакомой им силы, доказательство ее большого технического превосходства. Оно находилось высоко в воздухе, невоспринимаемое их органами чувств и все-таки реальное, способное на бог весть какие метаморфозы и реакции. До сих пор не случилось ничего, направленного против них лично. Падение метеоритов было известным, вполне обычным явлением природы. Но теперь, приближаясь к цели, они впервые отдали себе отчет в том, что находятся в одной из областей непроницаемого мира, в сфере, правда, угасшего, но в своих проявлениях еще не умершего духа. То, что они делали теперь, было иным и более значительным, чем до сих пор. Все приобрело смысл, который им не дано было предугадать заранее.

Слабые и колеблющиеся, вынужденные рассчитывать исключительно на собственные силы, отказавшись от помощи техники, шли они по поросшей травой земле, не имевшей хозяев. Вертолет остался у них за спиной и стоял теперь дальше, чем они могли предположить. Ал оказался прав! Здесь, внизу, проход был свободен! С каждым оставленным позади метром росла их уверенность, ощущение, что они в безопасности. И вот они наконец опустили руки и взглянули друг на друга. В уголках губ появились улыбки, горделивые и несколько смущенные одновременно.

Отсюда, снизу, город выглядел иначе, чем с высоты птичьего полета. Сходство с земными городскими строениями оказалось призрачным, и только свободная планировка кварталов напоминала планировку в зеленых зонах земных городов.

Они остановились перед группой зданий и смогли хорошо разобраться в их форме и способе строительства. Большая часть зданий имела гладкие и закругленные фасады из зеркального с цветным отливом материала. Если смотреть из центра города, строения разбегались по радиальным линиям. Фасады были самой высокой частью зданий, далее они становились ниже. Обращенные к центру города стороны зданий заострялись.

— Чисто сработано, — сказал Дон. — И ни одного окна. Напоминают бункеры. Что скажешь?

— Может, это складские помещения. Сразу не определишь, — ответил Ал.

Глаза Кати расширились от удивления.

— Красота! — воскликнула она. — Как современные гаражи.

— Здесь они еще хорошо сохранились, — заметил Ал. — Очевидно, окраины — последняя по времени застройки часть города. А то, что поближе к центру, выглядит похуже.

Они прогулялись вдоль двух вытянувшихся в длину строений. Все заросло густой травой, как и на равнине, и только вдоль самих домов были проложены узкие дорожки, не поросшие травой. Катя отошла на несколько шагов в сторону, чтобы пройтись по такой дорожке.

— Какие они плохие, — сказала она.

— Я тоже обратил внимание, — подтвердил Дон. — Эти люди небось вообще понятия об улицах не имели. Не соображу только, как они…

Свистящий звук и крик Кати заставили его замолчать. Оглянувшись, он увидел, как Ал пробежал несколько шагов и остановился. Катя исчезла.

— Где Катя? — закричал Дон.

Ал, не в силах произнести ни слова, указывал на ровную стену здания. Дон подбежал к нему и ударил кулаком в стену.

— Что произошло, Ал, отвечай наконец!

— Только что она стояла рядом, и вдруг раздался ее крик. Я увидел, как захлопнулось темное отверстие в стене. И все.

— Где было отверстие?

Оба обследовали стену здания. Ал, помнивший примерно, где открылось отверстие, ощупал все вокруг, но ничего примечательного не обнаружил.

Но тут послышалось уже знакомое ему шипение, что-то перед ним раздвинулось, и его втянуло внутрь. Тщетно пытался он удержаться за край стены, чуть было не потерял равновесие, и тогда неизвестная сила мягко усадила его… Зажегся приятный желтый свет. Его поднимало вверх по плавной спирали, а желтый огонь бежал впереди. Как в калейдоскопе, появлялись перед ним картины, цветные узоры, кактусы, пульты управления, фигуры из проводов… Потом импровизированный лифт остановился, и перед его глазами открылась бескрайняя равнина с холмами, озерами и нагромождениями валунов. Дальше, за ней, виднелась покрытая коричневато-черными точками стена гор, а над ней — блестящая корона ледяных вершин, глетчеров и вечных снегов. Рядом с ним, закрыв лицо руками, сидела Катя.

Ал мгновенно забыл о сказочном пейзаже, он видел только Катю. Хотел подняться — что-то мягко, но неумолимо держало его. Он наклонился, насколько мог, к Кате, положил свои руки на ее и прошептал тихонько на ухо несколько слов, чтобы успокоить. Почувствовал, как она перестала дрожать, прижалась к нему.

Вдруг прогремел голос Дона:

— Ты забываешься, Ал! Рехнулся ты, что ли? Катя, а ты что себе думаешь? Не забывайте, о чем мы договорились, — не то я поставлю на всем крест!

— Брось, не надо, Дон. Она перепугалась донельзя, только и всего.

— Для этого нет причин. Ей известно, чем мы здесь занимаемся. И в твоих утешениях она не нуждается!

— Все ясно, Дон. У меня ничего дурного в мыслях не было.

Ал снова откинулся на спинку. Они сидели рядом в пружинящих креслах без ручек, лица у них были разгоряченными. Все трое не отрывали глаз от райской картины холмов, озер и величественных гор. Их форма была поразительна по законченности. Казалось, ничто не отделяет здесь наблюдателей от самой природы. Солнце вспыхивало в гранях сверкающих горных цепей, все изумляло гармонией красок и света. Свода голубого неба можно было, казалось, коснуться рукой, но в то же время на небе видны были звезды. Тихо шелестела под дуновением ветра трава, приятный теплый воздух согревал их. Они вдыхали легкий аромат тимьяна, и он волшебным образом настраивал их на волну бесконечного пространства и бесконечного времени…

Все трое сидели, уставившись перед собой, но как бы ничего не видели, не слышали и не чувствовали. Они были отделены от всего сущего не просто стеной из странного стекла, но расстоянием в миллионы световых лет и более чем тысячелетиями развития прогресса техники.

Ал первым обрел ощущение действительности и душевное равновесие, хотя и не испытывал умиротворенности, как те, кто некогда, немыслимо давно, сидели на их месте. Повернувшись к друзьям, Ал сказал:

— Эта зеркальная стена с цветным отливом — окно.

— Больше чем окно, — заметила Катя. — Мы не только видим пространство перед собой, мы слышим его и чувствуем запах.

Дон попытался встать, но ему, как и Алу, это не удалось.

— Это не окно, скорее киноэкран или телестена. Ответьте мне лучше, как отсюда выбраться?

Разглядывая все вокруг, он вытянул руку, и из пола рядом с его креслом вырос пульт управления. Он нажал на первую попавшуюся кнопку… Катя заверещала… Спинки их импровизированных кресел медленно опустились вниз. Сейчас они лежали, уставившись вверх, и не могли подняться. Дон снова нащупал пульт… На них посыпались сверху мягкие, теплые капельки влаги, они щекотали и приятно покалывали лицо и руки. Резко, освежающе запахло тимьяном. Дон нажал на следующую кнопку… Погас свет.

— Перестань, — крикнул Ал, но поздно… Нечто податливое, но сильное коснулось его, проникло в мускулы, мяло, растягивало и растирало их кругообразными движениями, массировало лоб… Ощущение было терпимо, но двигаться он не мог… Попытался освободиться, ударить ногами, однако те же невидимые руки не отпускали, сдавливали его, растягивали, массировали… Но вот это кончилось. Ала окружали фиолетовые сумерки… Он устал… устал безумно… и отдался на волю этой усталости и раскачивавшегося под ним «кресла-дивана»…

— Ал!..

И еще раз:

— Ал!..

Он с трудом очнулся от этого неподдающегося описанию сновидения.

— Да проснись же ты, дружище! Нам необходимо выйти отсюда!

Ал повернул голову: рядом лежал Дон. Повернулся в другую сторону: рядом Катя.

— Конечно. Самое время выбираться.

«Жаль, — подумалось ему, — лучше всего было бы остаться здесь. Ничего не делать, ничего не желать… мечтать…»

— Нужно выйти на волю.

«Может быть, они нас больше не отпустят. И что искать там, на воле, когда внутри здания так приятно? Но у нас есть задача…»

— Дон! Должна быть кнопка и на такой случай. Только, прошу тебя, не включай снова массаж.

Наверняка есть клавиши для подачи пищи, для включения музыки, телефонной связи.

— А в нижнем ряду шкалы ты ни одной кнопки не нащупал?

Спору нет, самое прекрасное здесь — глубокий, но насыщенный дивными сновидениями, снимающий усталость сон. Ал почти смежил веки, но смог еще увидеть, как Дон снова потянулся к пульту управления…

Снова зажегся желтый свет и побежал вперед. Ала осторожно скатывало вниз. Раздвинулся светлый прямоугольник, и его ослепил свет дня…

Ал снова стоял перед зданием. Рядом с ним прислонилась к стене Катя. За спиной раздалось знакомое шипение… Пошатываясь, к ним вышел Дон.

5

Дома — белые, похожие на падающие капли, — тихо дремали на солнышке, окруженные лужайками. Трава колебалась на ветру, срывавшем с кустов лепестки цветов. Легкие, почти невесомые, они кружились, опускаясь.

— Теперь что? — спросил Ал.

— Что, что! — передразнил его Дон. — Пойдем дальше. А то как же?

— И куда пойдем?

— В центр, конечно. Мы здесь не для развлечений! Ал спокойно проговорил:

— Мы неожиданно попали в здание и неожиданно вышли из него. Я предполагаю, что жители этого города жили в таких зданиях, а в просторных залах, расположенных за стеной фасада, кажущейся снаружи непрозрачной, они сидели в креслах-диванах, спали, ели и пили, позволяли делать себе массаж, а в перерывах смотрели картины на телестене. Готов спорить, что больше всего они любили вид на холмистую равнину и на горы, но, очевидно, время от времени смотрели и что-то другое. Допускаю, что при помощи пульта управления можно было включать спектакли, кинофильмы и другие зрелища. В театре и кино они встречались с людьми или другими разумными существами, не знаю, как они их называли. Нам стоит повнимательнее ознакомиться с этой аппаратурой. Не исключено, что мы сильно приблизимся к решению нашей задачи.

Дон направился в сторону центра города. Не оборачиваясь, бросил через плечо:

— Хочешь еще раз освежиться под дождичком? Или чтобы повторили массажик? Или хочется снова поспать? — Он со злостью сорвал пригоршню цветов с невысокого куста. — Хочешь, чтобы Джек опередил нас?

Катя стояла в нерешительности, беспомощно глядя на Ала. Он понял этот взгляд.

— Пошли! — сказал он, желая избежать ссоры.

Они блуждали между строениями, благоразумно стараясь не приближаться к ним вплотную. Все здания имели одинаковую форму: капли, заостренной кверху, все были сооружены из белого или цвета слоновой кости материала. По-прежнему к ним были обращены выпуклые, блестящие, как перламутр, фасады, в которых отражалось размытое очертание солнца. Лишь изредка они наталкивались на серые здания-кубы. Ал с удовольствием осмотрел бы их.

Заметив, что Катя быстро утомилась, он предложил Дону передохнуть.

— Согласен, — буркнул Дон, который и сам был не прочь перевести дух.

Ал увидел невдалеке странное, непохожее на другие серое здание и осторожно подошел поближе. Входной двери он не обнаружил, но по опыту уже знал, что это вовсе не означает, будто входа вообще нет. Медленно Ал обошел вокруг дома. Вдруг распахнулась небольшая дверца, и какая-то сила втянула его внутрь, усадила на сиденье и повлекла дальше. Он не особенно удивился.

Снова его сопровождал желтый огонек, но на этот раз путь был длиной всего в несколько метров. Ал попал в комнатку, похожую на уменьшенный вариант зала, где им уже довелось побывать. Он оказался перед круговым экраном в человеческий рост. Экран сразу же засветился, и появились первые кадры: знакомые белые строения. Ал мгновенно сообразил, что перед ним открылся вид с крыши здания-куба, где он находился. Оглядевшись, он быстро обнаружил то, что искал: пульт с несколькими кнопками и рычажками. Чуть поколебавшись, Ал нажал на верхнюю левую кнопку… Едва заметный наплыв, и картинка изменилась. Ощущения, которые он испытывал, и то, что он видел, подсказали ему, что он едет… Не зная, как и куда, но едет. Мельком Ал увидел Катю и Дона, их испуганные лица крупным планом появились перед ним, он слышал крики обоих, они пригнулись, и он проскользил над их головами, удаляясь все дальше, в пространство между зданиями. С величайшей осторожностью Ал поочередно нажимал на кнопки и поднимал рычажки, регистрируя наступавшие в результате этого изменения. Так он приноровился увеличивать и уменьшать изображение на экране, ускорять, замедлять и наконец останавливать передвижение, или, точнее, полет. В самом низу находилась одна-единственная кнопка, которая служила для того, чтобы известным уже способом высаживать пассажиров из «повозки». Ал оглядел ее со всех сторон: это был серый цилиндр, закругленный спереди, без каких-либо выступающих частей.

Ал осмотрелся повнимательнее, чтобы сориентироваться, но никакой точки привязки не обнаружил. Прежде чем выйти из «повозки», он снова внимательно изучил пульт. Сбоку от кнопок и рычажков располагался небольшой чертеж, покрытый сеткой из концентрических окружностей. На чертеже особым образом были отмечены три точки. Две из них, синяя и зеленая, как будто прочно сидели в чертеже. А третья представляла собой красную пластинку, которую можно было перемещать по линиям чертежа.

Алу пришла в голову одна мысль. Он снова привел «повозку» в движение. Все верно: синяя точка начала перемещаться! Тогда он передвинул красную пластинку мимо синего пятна прямо к зеленой точке и с нетерпением ждал результата. Он усомнился было в своей идее, как вдруг его воздушная «повозка» свернула за угол, а синяя точка на чертеже повторила тот же маневр. Этот чертеж был картой города — картой с отмеченными на ней путями сообщения. Как «повозка» движется по этим путям, предстояло выяснить. А теперь, когда красная пластинка, символизирующая, надо полагать, цель передвижения, была возвращена в исходное положение, Ал начал двигаться в ту же сторону. Им овладело неподдельное чувство радости: как же приятно побеждать технику, повинующуюся отныне любому твоему движению. Он все ускорял и ускорял движение, время от времени притормаживая, но так, чтобы не мотало из стороны в сторону, ловко сворачивал за угол, выруливал между соседними зданиями и на полном ходу мчался по прямой.

Не прошло и десяти минут как Ал расстался со спутниками, и вот они уже появились вновь. Затормозив прямо перед ними, он нажал на кнопку «выход». Сиденье под ним зашевелилось, и он, словно прокатившись на волне, оказался в проеме двери.

— Идите ко мне, — позвал он. — Ходить пешком нам больше не придется!

— Здорово мы перепугались, когда ты пронесся над нами и исчез. Ты куда подевался?

Ал был в прекраснейшем настроении.

— Маленькая пробная поездка! — объяснил он. — Залезайте! Удобства тут — лучше не придумаешь!

Дон первым вошел в дверь, за ним — Катя, последним — Ал. Он объяснил Дону систему управления, и тот сразу повел «повозку» к центру города.

6

Дон быстро научился управлять «повозкой».

— Я рад, что с вами ничего не случилось, — начал Ал, — когда я пронесся над вами. Как, кстати, это выглядит со стороны? Как эта штуковина движется?

Дон не отвлекался от пульта управления, хотя «повозка» сама следовала по предопределенному пути. Отвечая, он как бы обращался к ветровому стеклу:

— Она не едет, она летит или, лучше сказать, парит. Примерно в трех метрах над поверхностью. Как дирижабль, только куда быстрее. Не спрашивай меня, как и что.

— Вот удача, Ал, что ты нашел ее, — проговорила Катя. Она сидела перед ним, за сиденьем Дона. Насколько позволяло сиденье, она перегибалась то влево, то вправо, смотря по тому, где было интереснее. — Ходить пешком, скучновато, но зато можно увидеть разные разности!..

— Я думаю, где-то внизу проложен ведущий рельс. Наверное, эта штука соединена с ним через радар. Оттуда же, снизу, она, видимо, и получает энергию. Как бы там ни было, от линий, заданных на чертеже, она уклониться не может.

Замечание Ала привело к тому, что Дон не замедлил проверить заново все кнопки и рычажки, однако слова Ала подтвердились. После того как Дон неоднократно задавал «повозке» ускорение, тормозил и снова ускорялся, он признал правоту Ала.

— Ну ладно, пусть эта коробка себе катится. Нам ведь все равно недалеко — скоро, кажется, центр.

— Такой способ передвижения без дорог по-своему идеален, — заметил Ал. — Тут мы в нашем развитии пошли другим путем. Вся Земля перерезана шоссейными и другими дорогами. Просто беда: нигде не отыщешь нетронутого клочка.

Никто не откликнулся на его слова. Через несколько сот метров «повозка» остановилась и они дали вынести себя наружу.

— Вот жалость! — воскликнула Катя. — Опять пешочком?

— Не хочешь, можешь оставаться, — ответил Дон. Он прикидывал, какой бы путь выбрать. По сравнению с контрастной объемностью и красочностью изображения на экране пульта действительность выглядела серой и отрезвляющей. Впечатление это усиливалось тем, что они, очевидно, оказались у границы района, построенного когда-то с учетом самых последних технических достижений.

— Теперь я знаю, почему рельсовые дороги образуют кольцо и здесь заканчиваются.

Дон очертил в воздухе кольцо.

— Мы приблизились сейчас к историческому, старому центру города. «Цеппелин» — назовем так нашу «повозку» — был изобретен позднее.

Ал кивнул.

— Город, надо полагать, разрастался от центра по радиальным линиям. И они, скорее всего, потом монтировали одну кольцевую линию за другой.

— А почему они не перестроили старый центр?

— Зачем? — удивилась Катя. — Новые дома они ведь строили только так, чтобы фасады смотрели на «проезжую» часть. А как было «во дворе», их не интересовало.

— Вот именно, — подтвердил Ал. — Ко времени перенаселенности в центре, готов поспорить, жилых домов и не осталось.

— Тогда зачем мы туда идем? — спросила Катя. — Если с вами согласиться, то под конец в центре города не было ни живой души. Незачем и время тратить на пустое место!

Дон в нерешительности переступал с ноги на ногу. Внутренняя часть города мощно притягивала его к себе, поджигая бикфордов шнур его авантюрного характера, но, с другой стороны, он готов был все отдать ради того, чтобы прийти к цели первым, даже согласиться на непродолжительные научные опыты.

Но в таком случае он будет вынужден признать правоту Ала, призывавшего обследовать дома и стоявшую в них аппаратуру. На это ему было тяжело решиться.

— В зданиях мы никаких следов жителей не видели, — сказал он неуверенно.

— Куда они могли деться? — поинтересовалась Катя. Было заметно, что ее эта проблема занимала не на шутку. — Твоя теория, во всяком случае, не подтверждается.

— Какая еще теория? — раздраженно спросил Дон.

— Ну, что жители, мол, сами себя уничтожили. Дома последних поколений стоят новехонькие!

— И о чем это говорит? Вспомни об отравляющих газах и бактериях!

— Тогда мы бы обнаружили хотя бы их следы!

— А если они переселились в подземные помещения?

— Это вариант. Его мы не проверяли, — вмешался в разговор Ал.

Дон недовольно запыхтел.

— У нас не было случая. Или тебе удалось высвободиться из своего кресла?

— Вы всерьез думаете, будто мы найдем жителей планеты… или их останки… в подвалах? — Любопытство Кати смешивалось с чувством ужаса.

— Мне думается, проблема совершенно в другом, — сказал Ал. — И именно решением этого вопроса нам и следует заняться!

— Ты опять вознамерился внушать нам свои научные теории? — возмутился Дон, пытаясь придать голосу оттенок пренебрежения и превосходства. Но втайне он вынужден был признаться себе, что скрывает тем самым только свою растерянность.

— Вопрос в том, — продолжал Ал, не обращая внимания на иронию Дона, — куда ведет развитие разумных существ, если они преодолели так называемую фазу саморазрушения? Ты ведь сам не веришь, Дон, что мы, земляне, единственные, кому это удалось?

— А к чему это должно привести? — свысока поинтересовался Дон. И затем, говоря в нос, продекламировал: — «И если они не умерли, то живы и поныне!»

— Ты исходишь из допущения, что раса, добившаяся определенного технического совершенства, не должна ничего больше опасаться?

— А вдруг они вымерли сами по себе? — Дон все с большим нажимом подчеркивал, что дискуссия эта ему претит.

Но Ал не терял нить разговора.

— По-твоему, получается так: когда они достигают положения, при котором им некого опасаться, когда могут удовлетворить все свои желания, когда перед Ними не стоит существенных проблем, — для них, так сказать, продолжение жизни становится бессмысленным. Они просто ложатся и умирают, да? Не слишком ли ты упрощаешь?

— Останемся каждый при своем мнении, — взорвался Дон. Он и впрямь вышел из себя. — Предлагаю подумать, как нам взобраться вон на ту башню. — Он указал в сторону стоявшего на возвышении куба с башней из материала с цветным отливом, из которого были изготовлены фасады домов во внешних районах города. Куб стоял значительно выше большинства остальных зданий. — Оттуда открывается хороший вид почти на весь город. Вдруг мы увидим что-то, что нам пригодится, — а нет, — он не скрывал, насколько тяжело дается ему подобное признание, — а нет, мы сможем вернуться и обследовать один из тех домов.

— Хорошая идея, — сказал Ал и подмигнул Кате, потому что думал, будто ее тоже забавляет легкая возбудимость Дона, но она ответила ему удивленным взглядом и молча пошла вслед за Доном.

Они оставили зону порядка и чистоты. Дома по правую и левую стороны сблизились, образовав внутреннее пространство, которое можно было назвать улицами. Дома были из материала разного цвета и, скорее всего, разного качества. Одни — высокие, другие — маленькие. Каждый был, очевидно, построен таким, каким его хотел видеть заказчик. И все они давно обветшали. Краска со стен облупилась, ниши и углы были завалены истлевшим мусором, из продолговатых отверстий, бывших, надо полагать, некогда окнами, свисали клочья прозрачной ткани.

Но видны были и разрушения, вызванные не возрастом, а влиянием извне: проломы и вмятины в стенах, проваленные крыши, обуглившиеся руины. Кое-где были заметны следы восстановительных работ: некоторые трещины в стенах были заполнены массой, напоминавшей известку, над отдельными руинами возведены временные крыши.

И тут они наткнулись на воронкообразную дыру в земле.

Здесь не росла трава, не было кустарника. Дорогу покрывали разбросанный мусор и вздымаемая ветром пылеобразная масса. Неожиданно дорога оборвалась, и они оказались перед обрывом. Ближайший выступ находился на глубине пяти метров. Что-то вроде котловины, присыпанной сверху желтой пылью. Пыль прилипла и к стене воронки. Дон стал на колени у ее края и сгреб кучку легкого желтого вещества в свой носовой платок. Среди пыли встречались красные, коричневатые и черные комочки шлаков.

— Это кратер метеорита! — воскликнула Катя. — А я — то думала, что город от метеоритов защищен!

— Сейчас да, — объяснил Ал, — но раньше…

— Гм, — буркнул Дон, делая узел на носовом платке, — гм… Щит они, значит, изобрели, только когда начали строить внешний пояс города…

Ал с ним согласился.

— Выходит, только с этого момента они овладели материей так, как владели перед своим закатом? И хотя я в технике не дока, но все-таки уверен, что до многих их открытий нам далеко. Возьмем, к примеру, этот щит от метеоритов. Или механизм, который втягивал нас в дом и снова оттуда выставлял.

Катя с сомнением глядела на небо. Защитного щита совершенно не было видно, а ведь как легко усомниться в существовании того, чего не ощущаешь.

Дон продолжал размышлять вслух:

— Слушайте, а вдруг это следы бомбежки каких-то вражеских сил? Что, если она производилась автоматически и действует по сей день потому, что автомат забыли отключить?

Ал покачал головой.

— Не верю я в такое. Тогда у противника нашлись бы средства устрашения и посолиднее, чем эти сравнительно безобидные снаряды.

— Ну тогда вперед, — скомандовал Дон. — Где-то рядом должна торчать эта башня!

Свернув несколько раз за угол, они действительно оказались перед зданием с башней. Хотя и здесь были заметны следы запустения, внешне дом казался достаточно крепким. И в отличие от зданий в современных районах дверь удалось обнаружить без труда.

— Будь осторожен, — предупредила Катя, когда Дон перешагнул порог. — Если подъемник сломан, ты можешь надолго застрять.

Дон небрежно отмахнулся:

— Не тревожься, девочка!

И действительно, ничего особенного как будто не случилось. Поначалу. Дон нырнул в темное помещение, поискал выключатель, но не нашел. Привыкнув понемногу к темноте, он постепенно различил очертания окружавших предметов. Слева — наклонная дорожка-спираль, ведущая наверх, справа — напоминающее длинный ящик устройство из вертикальных столбов. Дон предположил, что это некое подобие лифта, и приблизился к пластиковой доске с кнопками, висевшей на высоте его бедер.

Теперь в помещение вошли Катя с Алом. Они подождали, пока их зрение не привыкнет к темени: естественный свет, проникавший сквозь окно, был явно недостаточен. Оба вздрогнули, когда ящик лифта начал подниматься, оставляя за собой целые тучи пыли.

Услышав, как Дон закашлялся, и всмотревшись в кружившую по помещению пыль, они увидели, как коробка подъемника исчезает в проеме металлических столбов-опор.

— Спустись! — крикнул Ал. — Думаешь, нам весело топать наверх ножками?

Наверху что-то загремело, затрещало, потом вниз, к их ногам, посыпался мусор… Раздался глухой удар, что-то рухнуло, разбилось, разлетелось на куски. Какой-то темный предмет упал перед ними, пол заходил под ногами ходуном, а металлические опоры задрожали, издавая режущие слух звуки.

Мотая головой и отряхиваясь, с трудом разлепив засыпанные мусором глаза, Ал прошел сквозь столб пыли, чтобы убедиться, что и остальные целы и невредимы.

— Так и без глаз остаться можно, — простонал он. Навстречу ему выскочил Дон. — Жив?

— Руку рассадил, — процедил Дон сквозь зубы. — Как я мог свалять такого дурака!

Ал никак не мог отдышаться.

— Мне это тоже любопытно.

— Ну ты, как всегда, задним умом крепок, — зашипел Дон, выплевывая песчинки.

— Твое тупоумие начинает меня раздражать, — вскипел Ал. — Если не хочешь браться за дело всерьез, подыскивай вместо меня другого.

Откуда-то из угла послышались всхлипывания Кати.

— Катя! — позвал Дон. — Где ты? Ал тоже забыл о ссоре.

— Ты ранена?

— Да, — прошептала Катя.

Мужчины вынесли девушку на воздух и положили на траву.

— Где болит, Катя? — спросил Ал.

Катя тихо плакала. Дон ощупал ее руки, ноги, проверяя, нет ли переломов, приподнял голову и хотел положить поудобнее. Вдруг Катя вскочила.

— Ты меня испачкаешь! — закричала она зло. — Не трогай!

— Тише, дети, — вмешался Ал. — Раз ничего не стряслось, значит, все довольны! Прекратите препираться.

Дон обиделся.

— Я пойду наверх пешком. А вы, как хотите! — Он повернулся и вошел в здание.

Ал испытующе взглянул на Катю: выглядела она, как ощипанный цыпленок, но в глазах светились живость и энергия. Он поспешил за Доном. Вздохнув, Катя последовала за ним.

Башня была высотой этажей в тридцать, не меньше. С непривычки они едва не задохнулись, пока поднялись. В основном Дон оказался прав. Купол здания был сделан из материала, замечательные качества которого им уже были известны: снаружи он блестел и отливал разными красками, изнутри был прозрачен и обладал поразительным свойством подчеркивать многослойность рассматриваемой картины до невероятности. Может быть, на первых порах они этого не заметили, или это явление здесь улавливалось особенно отчетливо, но сейчас слои висели перед ними ступеньками, один за другим. Мириады звезд, а до них — рукой подать!

Они стояли на приподнятой платформе, пот заливал глаза, костюмы были в пыли, выражение испуга еще не исчезло с их лиц, и все же!.. Здесь они впервые за все путешествие испытали волшебство чего-то сверхогромного, никем до них не пережитого, и даже самый бесчувственный человек не смог бы остаться равнодушным к этому чуду.

Немного погодя Дон подошел к ящичку, стоявшему на цоколе посреди купола башни.

— Попробуй ты, — сказал он Алу.

Ал осторожно повертел одно из колесиков, и они сразу заметили, что изменилось. Угол обзора на экране сместился, одна угловая секунда поворота колесика забросила их на миллионы световых лет в дали мироздания. Им почудилось, будто они стоят среди звезд. Спокойные светила сбивались в гиперпространстве в пестрые облака, спирали, кольца, шары, между ними сновали кометы, пульсировали сгустки звездной пыли. Это были незнакомые им скопления звезд, никому не ведомые миры, но это был все тот же космос, который они видели с Земли, те же самые звезды, те же темные или светящиеся облака материи, и где-то, в каком-то отдаленном уголке космоса, искать который им сейчас не хотелось, но который, без сомнения, был доступен этому чудесному искусственному глазу, стояло их Солнце, жила семья их планет — ледяной мир Нептуна, Сатурн с его кольцами, каменные пустыни Марса, облачные котлы Венеры, Меркурий, этот раскаленный шар, и тут же странствовала Земля, их родина, и на ней жил Человек. На ней развивалась его культура, там жили и мечтали, выдумывали новое, изобретали, рождались и умирали те, малой частицей которых были они сами. Никто из них и вообразить себе не мог, что способен удивляться до такой степени, и каждый ощущал в эти секунды нечто, во много раз превышавшее по любой шкале ценностей то, о чем ему прежде мечталось, к чему он стремился или чего достиг.

Ал вернул колесико в прежнее положение, взялся за ближайший рычажок и опустил его. С головокружительной быстротой навстречу им помчался ландшафт, который они могли наблюдать из башни невооруженным глазом. Дома, башни и мосты поднимались к ним, подобно огромным театральным декорациям, а потом, на последней грани увеличения, распадались в ничего не значащие точки. Их уносило в безвестность, расплывчатость и безымянность, зато вместо них появлялись новые строения на фоне четко очерченных театральных задников.

— Стоп! — рявкнул Дон.

Крик Дона вырвал его самого и остальных из состояния зачарованности. Они опять начали воспринимать, а не только созерцать; слышать, а не только внимать; думать, а не только ощущать. Они увидели неожиданные и неуместные в этом окружении, зато типично земные, человеческие движения: покачивание тела при ходьбе, сгибающиеся колени, переставляемые ноги, размахивающие руки… И маленькие желтые всплески облачков пыли после шагов. Каждая деталь была видна совершенно отчетливо.

— Джек! — опять рявкнул Дон. — Вон тот, впереди — Джек, а за ним сбоку — Рене… А вон идут Тонио и Хейко! Где они находятся? Можешь установить?

Ал уменьшил сектор приема и получил примерное представление о том, на каком расстоянии от них находится вторая группа и в каком направлении движется к центру города. Вот она исчезла за длинным невысоким строением.

— Черт бы их побрал! — воскликнул Дон. — Их тоже не задержал щит. У Джека нюх подходящий. Как далеко они от нас? Километр? Два? Ал! Что ты тянешь, поторапливайся! Катя, и ты тоже! Они нас опередят!

Ал зафиксировал какую-то точку на экране. Медленно отрегулировал масштаб увеличения… Сейчас, сейчас он поймает то, что бросилось ему в глаза…

— Что ты медлишь, Ал! Слышишь, пошли! — Дон вернулся, потянул Ала за собой.

— Одну секунду, — взмолился тот. — Ты только взгляни!

Все уставились на кадр, который Алу удалось увеличить. Внешняя, самая современная часть города. Посреди группы знакомых каплевидных зданий, окруженных мирными земными лужайками, — пятно, странным образом контрастирующее с окружающим. Два дома как бы сдвинуты в сторону и согнуты, рядом — раздавленный цилиндр типа их «Цеппелина». Центром разрушения была, очевидно, плоская ложбина, давно поросшая травой.

— Экая важность! Кратер метеорита! Их здесь полно! — сказал Дон.

— Там нет никакого кратера! — Ал закрыл глаза, напряженно размышляя. — Все куда проще: это несчастный случай, взрыв. — Снова помолчал несколько секунд. — Внешнее кольцо — еще не последняя стадия строительства города, теперь мне ясно. Ты был прав, Дон. Нам необходимо идти в центр.

7

И вновь они направились к центру города, но далеко уйти им не удалось. Дома сбивались все плотнее, улочки для прохода между ними становились все уже. Друзьям приходилось то и дело менять направление, идти в обход. Они попадали то на незнакомые площади, то в закоулки, ни на шаг не приближаясь к цели.

— И долго вы намерены блуждать? — устало спросила Катя. — Скоро стемнеет.

— Повернуть обратно? Сейчас? — Дон был вне себя. — Повернуть, когда мы вплотную приблизились к цели! И я взял ее с собой!

— Я только спросила, — защищалась Катя. — Нечего сразу на меня накидываться. И хочу тебя предупредить: у нас нет с собой даже фонарей.

— Ночь будет ясной, звездной, — сказал Дон, словно отбрасывая прочь все сомнения движением руки. — Скажите мне лучше, как пройти дальше. Свинство какое! Как нам пройти дальше?

— Чутье подсказывает мне, что дальше, справа, идет широкая улица, — заметил Ал. — И есть надежда, что по ней мы дойдем до центра.

— Что за ересь ты несешь? Так нам снова возвращаться? Мы тратим наше время впустую! — взорвался Дон.

Лишь когда они сделали полный круг и оказались на том же месте, Дон последовал совету Ала. Примерно минут пятнадцать они блуждали по извилистым улочкам, по кочковатым, пыльным дорожкам, мимо обшарпанных стен, пока не достигли высокого узкого дома, примыкавшего к огромной стене, сложенной из простых, необработанных камней, скрепленных когда-то сырой известью. Вверху стену увенчивал зубчатый пояс, достигавший, казалось, самого неба. Справа по ходу их движения дорогу ограничивали дома, слева — бесконечная стена.

— Крепостная стена, — догадалась Катя.

— Мы попали в средневековье, — подтвердил Ал. Дон по-прежнему был раздражен.

— Должна же быть какая-то возможность перебраться через нее!

— В таких стенах чаще всего бывало по нескольку ворот, — рассуждал Ал. — Жителям как-никак случалось покидать стены города, а потом возвращаться.

— А вдруг они умели летать? — стукнула себя по лбу Катя.

— Вряд ли, — возразил Ал. — Вспомни об их парящих «цеппелинах». Зачем бы они им тогда понадобились? Да и все остальные их устройства говорят против такого допущения.

Улица, затененная крепостной стеной, полого поднималась вверх, а так как зубчатая кромка шла строго горизонтально, стена перестала казаться такой уж непреодолимой.

— Любопытно, как выглядели существа, населявшие город? — спросила Катя.

— Не думаю, чтобы они совсем не были на нас похожи, — ответил Ал.

— С чего ты взял? Разве они с таким же успехом не могли напоминать огромных лягушек, муравьев или пингвинов?

Ал весело рассмеялся:

— Их технические устройства кое-что проясняют. Пока нам известно мало, но и это малое говорит о многом. Не забывай, что кресла-диваны прекрасно подходили к форме наших тел, что пульты созданы для ручного — ручного! — управления, что на экранах возникали кадры, безукоризненно различаемые нашими — нашими! — глазами. Окна и двери по высоте мало чем отличаются от наших. Здесь, правда, в домах нет лестничных маршей, но по спиральным дорожкам вполне можно подниматься, пусть это для нас и непривычно.

— У тебя глаз-алмаз, — восхитилась Катя.

Дон участия в разговоре не принимал. Его взгляд приковала к себе стена, он словно буравил ее глазами.

— Приплюсуй к этому вот еще что, — продолжал Ал, — Эта планета почти на сто процентов походит на нашу Землю. Гравитация, время суточного обращения вокруг солнца, длина дня и ночи совпадают, климат здоровый, животворный, сродни климату в национальных парках Эфиопии или Непала. Я могу продолжить этот перечень. И такое сходство делает весьма вероятным предположение, что здешний мир произвел существ, в целом похожих на нас.

— И ты думаешь, что и здесь тоже…

Дон резко оборвал их:

— Прекратите треп! Я хочу проверить, что там, за стеной. Помогите-ка мне лучше!

У каменной стены громоздились груды отбросов, мусора и хлама, поросшие травой и кустарником. По стене, до самой зубчатой кромки, карабкались вверх вьюнки.

Дон перелез через одну из куч, подергал вьюнок и начал подъем. Вьюнок казался очень старым. Основной его ствол был толщиной с мужскую руку, а некоторые ответвления давно засохли. Зато другие выглядели свежими и, главное, образовывали некое подобие лесенки. Лучшего невозможно было ожидать!

Оказавшись наверху, Дон испустил возглас разочарования.

— Поднимайтесь сюда! — позвал он. — Проку мало, но поглядеть стоит!

Они увидели глубокий котлован, залитый водой. Серо-зеленая поверхность была неподвижной. По Другую сторону тянулась стена, не такая высокая, как та, на которой они стояли, но никакому пловцу не удалось бы подтянуться, чтобы достать до ее края.

— Опять впустую, — сказал Дон. — Может, пройдемся вперед по стене?

И они пошли по ней, повернули два раза и оказались на ровной платформе, ограниченной парапетом. Снизу сюда вела лестница.

— Здесь поудобнее подниматься, чем там… — пробормотал Ал.

Дон перегнулся через каменный парапет, а за ним и Ал с Катей.

Да, скорее всего это — смотровая площадка, ибо отсюда открывался удивительный вид. И ветер свистел здесь, и воздух был полон неясных звуков, что-то выло, гудело и громыхало. Им чудилось, будто они слышат удары молота, бряцание металла, глухие возгласы, неясные, но раскатистые. Порывы сильного ветра приносили отголоски грохота и криков.

Но вот Дон, заглушив восклицание, обнял за плечи Ала и Катю и сжал их сильно, до боли…

Внизу происходило что-то, напоминавшее сон, кошмар! Из выпуклых ворот в городской стене вышли две шеренги закутанных в плащи существ (как назвать их — людьми, аборигенами?) и выстроились по правую и левую стороны затененного стеной двора, обратив друг к другу лица, скрытые под капюшонами. В руках они держали горящие факелы, свет которых придавал сцене зловещий вид. Затем ворота вытолкнули странного всадника: тело его было скрыто серыми доспехами, а голова — серым шлемом. Животное, на котором он выехал, напоминало большую серую ласку. С другой стороны выехал другой всадник, под стать первому, но в белом, У обоих были в руках предметы, очень похожие на плетки, только куда более массивные. Они остановили своих животных на миг, подняли в знак приветствия оружие. А затем, размахивая «плетьми», ринулись друг на друга. При каждом точном ударе рассыпался сноп искр, и лишь через несколько секунд до наблюдателей на стене доносился звук короткого хлопка.

— Электрические плети, — прошептал Дон.

Они забыли обо всем, кроме зрелища, развертывавшегося у них на глазах. Ситуация в поединке менялась ежесекундно, оседланные животные двигались бесшумно, с ловкостью змей, «плети» мелькали в воздухе, слышались щелчки ударов. Каждый из соперников по нескольку раз пошатнулся в седле, было заметно, что силы обоих идут на убыль. Но вот они снова схватились, начали в ярости обмениваться ударами, и искры от ударов походили в спускающихся сумерках на звездопад. И вдруг, когда никто не ожидал, дуэль окончилась. Серый рыцарь был сбит на землю. Белый поднял в знак приветствия «плеть» и поскакал в сторону ворот. Закутанные в балахоны всадники медленно и вяло затрусили за ним. В последний раз вспыхнули факелы. И площадь погрузилась в темноту. Привидения исчезли.

Трое друзей смотрели друг на друга с разными чувствами: Дон торжествовал, Катя не знала, что и подумать, Ал напряженно размышлял.

— Они там, внизу! — сказал Дон. — Они еще живы. Они играют в рыцарей — значит, впали в детство! У нас с ними трудностей не будет! Вот бы спуститься туда! А ты, Ал, опять за свои опыты?

Ал выломал из стены камень, размахнулся и изо всех сил швырнул в воду, внимательно наблюдая за его падением. Потом проговорил с огорченным видом:

— Жаль, слишком темно!

— Ты что-то обнаружил, Ал? — поинтересовалась Катя.

— Да, — ответил он. — Но пока не могу ничего доказать. Пока. Пойдемте дальше!

С того места, где они стояли, было видно, что через несколько метров стена начинает подниматься ступеньками высотой не меньше метра. Взобраться по ним было невозможно. Но дальше и правее, за следующим поворотом, они увидели то, от чего забились их сердца: мост, высокой дугой повисший над котлованом. Они поспешили к нему.

8

Солнце еще не зашло, его отблески красновато-золотыми полосками ложились на фасады обращенных к западу зданий. Ниже лежали лиловые тени, похожие на застывшую густую жидкость. Казалось, будто жидкость эта заполнила улицы, будто она лижет даже стены домов, грозя в конце концов погрузить во тьму весь город. Пылающим балдахином повисло над ними небо. Синева приобретала фиолетовый оттенок, а с запада росла корона из обрамленных золотом оранжевых пучков лучей. Кое-где уже блестели звезды.

Дон уверенно вышагивал впереди, друзья едва поспевали за ним. Дома снова примыкали к стене, с их плоских крыш обзор увеличился бы, но сейчас в этом не было необходимости. Новая промежуточная цель казалась до смешного близкой: через мост — и в город!

Вскоре они потеряли мост из вида, но им казалось, что, держась все время левой стороны, они не могут не выйти на мост.

Через несколько минут они прошли по переулку узкому настолько, что пришлось идти гуськом, и оказались на широкой овальной площади. Ее волнистая поверхность напоминала о застывшем во льду озере. Камни казались прозрачными, что усиливало впечатление бездонности. Но это был лишь обманчивый эффект: в пыльном покрове площади отражалось мерцающее небо. Посреди овала островком выделялось каменное возвышение с колоннами, перекрытыми крышей.

— Колодец, — предположила Катя.

— А может, место казней, — пытался угадать Ал.

Слева площадь сужалась, и оттуда на них глядело черное полукружие ворот. Сомнений быть не могло: там мост.

Они немедленно двинулись в путь. Но шли осторожно, вдоль домов: что-то необъяснимое, пбвисшее в воздухе, пугало их.

— Тише! — прошептал Дон и прислушался. — Вы ничего не слышали?

Катя хотела было ответить, но тут раздался этот звук: как будто точильщик точил ножи… Потом снова тишина.

— Это впереди, — сказал Ал, сделав неопределенный жест рукой.

— Очень далеко отсюда, — проговорил Дон и медленно зашагал дальше. Но негромкий возглас Ала заставил его вновь остановиться.

— Здесь кто-то был!

Ал указал на полоску, шедшую наискосок через пыльную площадь к воротам. Дон присел на корточки, чтобы разобраться.

Катя отступила на несколько шагов и прислонилась к стене дома.

— Рыцари… — выдавила она из себя. — Это рыцари с их ужасными «плетьми»!

— Ну и что они нам сделают? — успокаивал ее Ал. — Тебе нечего бояться. Вспомни только, что…

Дон резко выпрямился.

— Все куда хуже, — тихо и зло проговорил он. — Это Джек и его группа! — Он повернулся к Алу: — Посмотри на этот след!

Ал пристально вгляделся, обнаружил отпечатки подошв из крепина и подтвердил опасения Дона.

— Они нас опередили! — прошептал Дон. — Они здесь уже побывали!

Алу было почти жаль друга.

— Не теряй сразу мужества. Хорошо, пусть они здесь уже были. Но задачи своей они отнюдь не решили. Пока что победителя нет!

— Ты в самом деле так считаешь? Или просто говоришь, чтобы я успокоился? — По голосу Дона чувствовалось, что он ощущает новый прилив сил. — Ты думаешь, что главные трудности ждут нас в центре?

— Там они, скорее всего, только начнутся, — сказал Ал, видя в этом мало хорошего.

Но Дон никаких опасений в его голосе не расслышал.

— Вперед! Они не могли уйти далеко!

Катя, которая перед Джеком, Рене, Тонио и Хейко испытывала куда меньше страха, нежели перед таинственными обитателями города, облегченно вздохнула и присоединилась к друзьям. Но для пущей безопасности держалась все же на расстоянии.

Вскоре они прошли в ворота, которые выглядели именно так, как обычно представляют ворота средневекового города. Рядом с широкой аркой для колесниц, повозок к вьючных лошадей в старой стене был оставлен узкий проход для пеших странников, и от арки этот проход отделяли мощные столбы. Следы второй группы шли как раз посредине прохода.

Пройдя дальше, друзья оказались на открытой площадке с двумя рядами каменных скамей, отделенных от воды парапетом, на котором стояло множество фигур, уставившихся, казалось, прямо на них.

Дон подошел к ним вплотную.

— Ни дать ни взять статуи капуцинов, — сказал он, вернувшись к Алу и Кате.

— Осторожно! Не затирай следы! — предупредил Ал.

— На что они тебе сдались, эти следы? — спросил Дон как всегда пренебрежительно. — Они ведут к мосту. И рассматривать их я не стану!

Но Ала было Не так-то просто заставить переменить решение. Он преспокойно занялся следами, как бы испытывая терпение Дона. Здесь было намного светлее, чем в переулках между домами, и это сильно облегчало работу Ала.

— Ты, как обычно, уверен в своей непогрешимости, — ворчал Ал себе под нос, не будучи уверен, что Дон его слушает. — Но тебе известно далеко не все. Вот и тут следы ведут в разные стороны, они перепутаны. Чем ты это объяснишь?

Дон уже стоял на мосту.

— Просто они добрались сюда, как и мы.

— Но у нас была на то своя причина, — продолжал Ал, — а у них ее нет. Или есть — только совсем другая. Интересно узнать, чем они здесь занимались.

— Интересно! — сказал Дон. — Еще как интересно!

Катя вдруг почувствовала себя одинокой, беззащитной, оставленной в беде. Она видела, как ее друзья ползают по земле и жестикулируют, но суть их спора до нее не доходила. Видела, как мост над водой уходит в темноту ночи, видела на противоположной стороне террасоподобные крыши защитных сооружений и самую высокую, напоминающую башню надстройку над воротами, сотни черных оконных глазниц, странные приборы, установленные на плоских крышах, — может быть, старое, но страшное оружие, которое ждет не дождется своего часа, чтобы снова изрыгать огонь и нести смерть и разрушения. Изо всех окон, казалось ей, на нее глазели, за всеми окнами лица были искажены беззвучным смехом, а кулаки сжаты от ярости…

«Зачем ты, собственно говоря, явилась сюда? — спрашивал ее внутренний голос. — Что тебе здесь нужно?»

Дон пытался разобраться в своих противоречивых чувствах. Надежды, страхи, досада, нетерпение, честолюбие, озорство и рассудительность — все смешалось. Педантичность друга связывала ему руки у самой цели. Его задерживали, предавали. Он предпочел бы сейчас броситься в одиночку навстречу испытаниям, ощутить всю полноту впечатлений, доступных человеку. Ему хотелось грудью сшибиться с головокружительными приключениями и, если придется, погибнуть…

Подобно Дону и Кате, Алу тоже пришлось анализировать свои чувства. Его фантазия работала сейчас как фантазия шахматиста, пытающегося по расположению фигур противника угадать его намерения. Он разбирал десятки комбинаций: какие шаги могли предпринять их партнеры, каковы их пели и линия поведения. Но ни одна из нарисованных воображением картин его до конца не устраивала.

— Следы на мосту идут в обе стороны, — сказал он, покачав головой. — Выходит, они вернулись! — Пока что он сам не отдавал отчета в значении этого вывода, но начинал догадываться. — Выходит, они вернулись…

Катя не выдержала:

— Перестаньте, ради бога! Почему Мы здесь застряли? Пойдемте, прошу вас! — Ее надрывный крик резал слух. Она взбежала на мост. — Пусть всему этому будет хоть какой-нибудь конец!

Дон бросился за ней. Ал, прогнав с лица выражение озабоченности, поспешил за ними.

В темноте Ал различал впереди только мечущуюся тень Кати. Он не сразу осознал, что произошло. Что-то с грохотом раскололось впереди него и громовым эхом отозвалось сзади. На мосту взметнулся язык пламени. Прямо перед бегущей Катей брызнул фонтанчик камней и разверзлась дыра с зазубринами… Согнутое тело бегущей девушки, еще несомое полетом, исчезло в этой дыре. Громыхнуло еще трижды, но только один снаряд коснулся моста, заставив его закачаться и задрожать. Ал едва удержался на ногах. Он успел разглядеть, откуда стреляют: из окон башни над мостом. Он изо всех сил старался сохранить равновесие…

Дон, словно окаменев, стоял на мосту, всего в нескольких метрах от дыры, и Ал потащил его за собой. Неповрежденной осталась узенькая полоска моста, но и по ней уже побежали трещины. Оба осторожно перебрались по ней на другую сторону котлована.

— Катя… — прохрипел Ал. — Мы должны…

Дон, не отвечая, толкал его вперед. Он тяжело дышал.

— Оставь… Поделом ей!..

Они бежали, стараясь укрыться за парапетом и выбраться из сектора обстрела. Что-то прошипело над ними, коснулось головы Ала, срикошетило о Дона… По камням покатилась длинная трубка… Стрела! Снова выстрелы в их сторону… И вдруг — чудовищный хохот посреди ночи.

Дон резко остановился. Он узнал голос.

— Джек, — прошептал он.

— А то кто же? — удивился Ал.

— Ал, дружище! — В голосе Дона звучала целая гамма чувств. — Это Джек с его людьми! — Он с трудом сдерживал радость. — Ал, старина, ты понимаешь, что это значит? — Ответа он не стал дожидаться. — Джек позади нас! Мы первые! Мы первыми доберемся до центра! Мы победим!

9

Они прошли по мосту ровно восемнадцать метров, и понадобилось им для этого целых сто секунд. Но, похоже, восемнадцать метров моста приблизили их к цели больше, чем весь долгий путь от горных склонов, через холмистые долины и через сам город к воротам в крепостной стене.

Дон с Алом торопились дальше. Еще раз просвистела туча стрел, не принеся им никакого вреда, снова громко захохотал Джек. Но они прислушивались ко всем звукам ночи вполуха. На фоне черного, усыпанного звездами неба выделялся высоченный черный куб — это был центр города, крепость с бесчисленными пристройками, искусно защищенная от низвержения вод и камнепадов, но готовая сдаться на их милость. Ни огонька, ни звука, ни дуновения ветерка: здания, окруженные водяным кольцом, спали, как громадные звери.

Они бежали к крепости. Дальнейшее произошло в одно мгновение. Ал едва успел рвануть Дона назад. Он и сам с трудом устоял на ногах. Мост свободно повис в воздухе, словно от него огромным лезвием отрезали часть, отрезали ровнехонько, так что и следа не осталось.

Не хотелось верить глазам! Вдруг их обманывает темнота, может быть, они в плену у собственной фантазии? Они принялись ощупывать руками: вот острый срез, гладкая поверхность, вертикально обрывающаяся вниз… Сколько они ни вглядывались, ничего, кроме пустоты, впереди не было, а где-то вдалеке, гораздо дальше, чем они представляли, что-то тянулось в самое небо, и металл этого громоздкого, тяжелого здания мягко отсвечивал в свете звезд. Они встали на четвереньки, проползли чуть-чуть вперед. Перед ними разверзлась пропасть…

— Все кончено, — прошептал Дон. — Мы в западне.

— Теперь понятно, почему они повернули обратно, — сказал Ал.

— Загнали нас в западню, свиньи!..

— И все-таки хочется узнать, как попасть в этот чертов город…

— Мне это совершенно безразлично. Мы проиграли. Джек может сделать с нами, что захочет. Думаю, придется сдаваться.

Они медленно двинулись по мосту обратно, ощупали ломкие края первой дыры, споткнулись о кучу мусора в том месте, где упал второй снаряд, снесший часть перил моста.

Дон сложил ладони рупором и крикнул:

— Джек, ты победил! Мы сдаемся! — И снова: — Джек, слышишь? Мы сдаемся.

Раздался голос Джека:

— Привет, Дон! Хорошо, что ты так решил! Подойди поближе, только не торопись!

Шаг за шагом они приближались к воротам. Вдруг опять что-то сверкнуло, упало рядом с ними. И еще раз… Какой-то скрежет, грохот. Ал почувствовал удар по руке, ощупал левой рукой правую и испугался: порез оказался обширным.

— У Дона ранения были серьезнее: один осколок попал в грудь, другой — в бедро.

— Джек, ты свинья, — заорал он, — ты свинья, свинья!.. — Чертыхаясь от боли и злости, Дон бросился к свободной площадке перед мостом, метнулся влево, где из окна бил огонь. Он бежал навстречу выстрелам, подпрыгнул, подтянулся на руках до нижней части окна… еще выше… На какое-то мгновение его лицо оказалось перед самим окном… Но снова вспышка, и тело Дона рухнуло вниз и ударилось оземь…

Ал тоже бежал под градом выстрелов, но по направлению к воротам, и он добрался до них. Здесь он был вне опасности. Сердце его забилось чаще, он ощущал какую-то нелепую атавистическую радость от этой бессмысленной борьбы. Ал лежал, прижавшись к стене, в проеме ворот, размышляя над тем, стоит ли ему перебираться через пустую площадь.

За колонной послышался шелест… Ал замер… До него донесся еле слышный шепот:

— Ал, это ты?

Ал мгновенно вскочил, обогнул колонну и неповрежденной левой рукой схватил кого-то за грудь. Он уже занес ногу, чтобы ударить противника.

— Погоди, Ал… Погоди!

Ал ожидал обмана, но все же сдержался.

— Это я, Рене… Послушай, Ал! Я хочу тебе помочь! Ал перестал трясти его, дал перевести дух.

— Что бы там ни было… Джек зашел слишком далеко. Я ухожу от него. И хочу помочь тебе.

— Чем именно? — спросил Ал.

— Тут есть боковой проход… Пошли, я покажу!

Все еще готовый стать жертвой предательства, Ал скользнул в тень вслед за Рене. Они поднялись наискосок вверх, потом нырнули в подвальное помещение, в которое снаружи сочился слабый свет, и по другой наклонной плоскости снова вышли наружу. Рене остановился, отодвинул в сторону дверь. Колесики под ней завизжали…

— Тише! — прошептал Ал.

Они прислушались… Тихо, ни звука… Протиснувшись в дверь, они огляделись и посмотрели в сторону башни. Ничто не двигалось…

Они пробежали несколько метров под стеной и остановились, чтобы оглядеться…

Наверху, над выступом башни, сверкнуло. Прямо перед ними просвистело что-то круглое и светлое. У них не было времени подумать, что это: их разорвало на тысячи бесформенных клочков.