Классический Эндшпиль

Глава 3

Высокие планы бытия

Отпуск – это лучшее время в жизни каждого человека. Мы с нетерпением ждем его и мечтаем провести так, чтобы он запомнился на целый год.

Раньше это были поездки в Крым, которые оставляли неизгладимое впечатление от общения с тещей Маргаритой Павловной. Она относилась ко мне так же тепло, как солдаты и офицеры к нашему командиру полка, полковнику Капустину. Он был настоящим военным на всю голову, и каждое воскресенье в полку проходили кросс и строевая подготовка. Не только солдаты, но и офицеры, не говоря уж о прапорщиках, мечтали пришибить Капустина. И когда он заболевал (а это случалось, когда он уходил в запой), все с надеждой ждали, что, может быть, хоть на этот раз он покинет бренную землю.

Я тоже отвечал Маргарите Павловне лютой взаимностью, ждал окончания отпуска и, сидя на берегу, надеялся, что она заплывет за буйки, где ее в глубину утащит катран, и моим мучениям придет конец. Но, видимо, не только ее душа, но и тело были пропитаны ядом злобы, и акулы не подплывали к ней. Как, кстати, и отдыхающие. Сейчас я понимаю, что это аура ведьмы отпугивала их.

Но это было лишь отвлечение. На самом деле я нежился в объятиях двух своих невест, в своем дворце в Граде на Горе. В окошко светило солнышко, из окна открывался чудесный вид на синее небо. Мы находились в большой комнате с бассейном, который в моих мечтах заменял море, и мне даже показалось, что мы в санатории на побережье Крыма, но без Маргариты Павловны. У меня было необычайно благостное настроение. Я предавался любовным утехам, а потом расслабленно подремывал. Не жизнь, а праздник. Всегда бы так.

Но, как говорится, не в коня корм. Покой нам только снится, и меня начала будить Шиза. Сквозь дрему я увидел ее опухшее личико в пожелтевшей коже и ляпнул:

– Что-то вид у тебя нездоровый, Шиза. Не выспалась?

В ответ я получил гневное: «Дурак!» И кучу неприятных слов, которые пропустил, отгородившись от волны гнева, способной меня заживо погрести. Когда она закончила, я включил слух.

– Что надо? – спросил я.

– Мне ничего не надо, а вот тебе надо, Ваша Милость. У тебя проблемы на Суровой.

– У меня там все в порядке, – ответил я. – Неприятных известий оттуда не было давно, значит, они живы и радуются.

– Может, и радуются, – ответила Шиза, – но это будет продолжаться недолго. Прими сообщение от твоего агента Генри.

Мне было неохота сейчас заниматься делами, и на всякий случай я спросил:

– До утра подождать не может?

– Откуда мне знать? – ответила Шиза. – Это ты решишь, но как бы не было поздно.

Понимая, что Шиза закусила удила и решила потрепать мне нервы, словно ментальный вампир, я решил не давать ей такой возможности и неохотно ответил:

– Давай твое сообщение.

– Оно не мое, – попробовала она начать атаку сначала, но я был настороже.

– Хорошо, не твое, – ответил я. – Открывай.

В своем послании Генри сообщал, что события в секторе ускорились с прибытием агентов Пальдонии, и Комор решил атаковать Суровую, не дожидаясь их флота. Потом передал мне видеофайл разговора с Зертом Сто Процентов. Из всего этого я понял, что у меня есть две недели для того, чтобы купировать опасность. Лежа, я просчитывал свои шаги.

День на сбор тысячи орков, день на подготовку к убытию эскадры… Даже не эскадры, а флота корветов… Надо еще рейдер АДа забрать и передать силам самообороны, и подготовить легенду, как рейдер оказался в руках космофлота колонистов. Шесть суток путешествия, и останется в запасе три-четыре дня. Значит, я могу поспать до утра.

– Не можешь, – ворвалась в мои мысли Шиза. Видимо, ей было плохо, и она захотела испортить жизнь и настроение мне.

– Почему? – осторожно спросил я.

– А ты не посмотрел последний файл.

– А где он? – Я покопался и не нашел ничего больше того, с чем ознакомился.

– А я его тебе не открыла.

– Да? Ладно, крошка, открой.

– Я не крошка.

– Ладно-ладно, ты Шиза, княгиня княжества Новороссийского, открывай свой файл.

– Он не мой…

«Песня та же, пою я же», – подумал я и забыл, что она может подслушивать мои мысли.

– Я не пою…

Приняв стратегию молчания за лучший исход разговора, я не ответил. Она подождала и как-то очень нервно спросила:

– Почему молчишь?

– Я?

– Ну не я же…

– Жду файл, любимая.

– Вот так и надо было с самого начала: я твоя любимая, а не эти… из кожи и плоти. Я родней.

– Да, любимая, – не стал спорить я. – Ты родней, ты со мной всегда и мы одно целое. И в горе, и в радости…

– Наконец-то я услышала от тебя что-то умное. Принимай план Генри, он не дурак, я внесла в него кое-какие коррективы. А то завязнешь в нем и не вылезешь.

– Ты права, любимая, куда мне до тебя…

– Язвиш-шь? – Ее голос стал похож на шипение гадюки.

– Нет, – поспешил ответить я. – Признаю твою правоту и свои слабости. Мне не стыдно в них признаться.

Читая план Генриха, я вынужден был признать, что он оказался недооцененным у себя в АДу стратегом. Мне повезло пленить именно его, а не кого-то другого. А может, его подправила Шиза, но мне план Генри пришелся по душе своей элегантностью и феерическим концом. Я наложил на него свою резолюцию – «утверждаю», – подписал: «Скоро буду», и отправил через Шизу обратно. А сам лег на спину и расслабился, до утра было время. Девочки спали. Ганга похрапывала и скалилась, показывая клыки, – видимо, была на охоте. Чернушка свернулась калачиком и тихо посапывала, разметав волосы по постели. Я отодвинулся, чтобы не мешать им, и задремал.

Вот как так получается, что в поле, на холоде или в горах, в снегах Лиан никогда меня не тревожил, а теперь сквозь дрему я увидел его раскрытую пасть и тихо произнес:

– Скройся, не то в пасть плюну.

Дракон-недоросток, похожий на крокодила Гену, отпрянул и недовольно ответил:

– Не гадь, студент, еще отравлюсь. У нас беда.

– Что случилось, потоп? Или ты кита поймал, а он схватил тебя за хвост?

– Хуже. Шиза отходит.

– Куда отходит? – не сразу понял я смысл его слов.

– Вроде умирает, – произнес он озабоченно.

– Брось, Лиан, она притворяется. Шиза живее всех живых. Она бессмертна, как Кощей Бессмертный, спрячется в свое яйцо и будет ждать нового носителя. Меня и тебя переживет…

– Я не шутил. Студент, – вновь рявкнул дракон, протянул лапу и вытащил меня в мое сознание.

Мое сознание – это что-то невероятное. Оно имеет много слоев, на одном из которых живут Шиза, малыши и недоделанный дракон с женским именем Лиана, но я обозвал его Лиан. Он вечно сидел на берегу озера и ждал, когда мимо проплывут рыбы, которых там никогда не водилось. Мечтал черт-те о чем. Делом бы занялся и запустил в озеро мальков. На других слоях у меня жили кибуцъеры, образовав общины колхозников. Это были духи убитых разумных и их животных, которых мне запихнула в душу Шиза, чтобы получить это самое слоеное сознание. Оно помогает мне быстро думать, почти мгновенно, и получать ответы в виде откровений в самых безвыходных ситуациях.

Когда я задумываюсь, кем стал, то меня берет оторопь, мысли кружатся в одном направлении: я сошел с ума. Я чокнутый шизофреник. Как иначе я бы обозвал голос внутри меня, который со мной разговаривает? Как бы я ответил психиатру на вопрос, что я вижу внутри себя? И что бы он потом со мной сделал? Если бы я сказал, что вижу дворик с озерцом, небольшой уютный дворец в южном стиле с верандой, крокодила Гену с удочкой… И двух чебурашек без ушей – это мои малыши, отвечающие за мое восприятие. Один его ускоряет так, что я выпадаю из времени, второй – расширяет так, что я могу попасть к самому себе в душу и плюнуть, вот как сейчас. Я с раздражением сплюнул, потому что мне не дали отдохнуть. Уверен, что свои дни я бы коротал в дурке среди тихопомешанных. Но сейчас я был у себя в гостях, в своем многослойном сознании, и уверен, что никогда и никому об этом не рассказал…

– Где больной? – спросил я, и малыши указали руками на дворец.

Я тут же направился внутрь. Следом увязались остальные приживальцы. Они шли тихо и были подавлены. Шиза лежала в кровати и ее трясло. Рядом стоял лесной эльфар, распорядитель. Над изголовьем кровати висела картина, на ней был изображен я во всей своей красе. Только моложе.

– Что с ней? – спросил я эльфара.

– По-моему, это схватки, – ответил тот.

– Ты уверен?

– Я принимал роды у жены, сначала было все так. Но это может длиться долго, первые роды они долгие – ничего страшного. Хотя и малоприятно, уверен – приступ скоро пройдет.

Я сел рядом с Шизой, положил ее голову себе на колени и стал гладить, напевая колыбельную:

– Что за ахинею ты несешь? – прозвучал ее слабый голос.

– Это песня жизни, она оживляет и лечит. Вот ты уже пришла в себя, и схватки прекратились. Тебе легче?

– Конечно, чтобы не слышать твою ерунду, пришлось напрячься.

– Вот и молодец, ты что-то хочешь? – почти сюсюкая, как с маленькой девочкой, спросил я.

– Я?

– Да.

– Можно огурчик.

– Соленый?

– Да, с кислинкой.

В тот же миг в моих руках оказалась трехлитровая банка с огурцами. Я вытащил первый огурец – плотный, хрустящий, пахнущий укропчиком. Попробовал, добавил кислинку и подал новый огурец Шизе. Она его съела в одно мгновение. За минуту она слопала банку огурцов, лицо ее порозовело, желтизна отступила. Шиза сложила руки на объемном животе и мечтательно произнесла:

– Сейчас бы мороженого…

Я создал лимонное, думая, что кислое ей помогает, но она его лизнула и поморщилась. Я отдал его жадно смотрящему на мороженое Лиану, и тот его сожрал в один миг.

Я уже знал, что будет дальше. Это не хочу, хочу вот это. Плавали, знаем. Я тут же засобирался убраться отсюда. Шиза не умирала, просто у нее было что-то наподобие схваток, но она родит не ребенка, не мышонка, не лягушку, а неведому… горошину, так что я почти не переживал. В общем, эмбрион, который я должен буду поместить в своего сына от королевы Гаяны. Шиза распространяла мое семя широко среди власть имущих. У меня даже складывалось ощущение, что меня ждет нечто такое, из-за чего я отброшу тапки, но об этом думать не хотелось.

Я посмотрел на Лиана и попросил отправить меня обратно. Этот негодник не заставил себя упрашивать, я только успел увидеть взмах хвоста и тут же получил удар под зад. Вскрикнул и, пробежав по инерции десяток шагов, вывалился к себе в спальню.

Надо мной склонилось озабоченное лицо Чернушки.

– Милый, с тобой все в порядке?

– А что? – спросил я, потирая зад.

– Ты стонал, потом стал дергаться, я тебя разбудила. Что-то приснилось?

– Приснилось, – ответил я, не вдаваясь в подробности. – Давай спать.

– Нет, спать я уже не хочу, пусть Гангочка поспит, а ты меня приласкай…

– Почему я должна спать, когда этот лентяй тебя ублажает? – послышался недовольный голос второй моей невесты. И я, вздохнув, постарался их обрадовать.

Если Чернушке хватило одного раза, то Ганга, имея темперамент орчанки, заставила меня… Ну, это не совсем правильное выражение. Заставлять меня не надо было. Короче, получила двойную порцию сладкого и тут же безмятежно уснула. Я же спать уже не хотел, встал и вышел на балкон. Тут никогда не заходило солнце, тут было светло, тепло и красиво. Я глянул вниз – там, рядом с моей горой, выросли еще четыре горки, и они заметно подросли. Я перешел к другой стороне балкона, он нависал над городом, а там… А там было очередное превращение моего птица в шашлык. Три оболдуя, ловко орудуя ножами, потерев части своего тела, свежевали моего «коня» с Инферно. С этим уже ничего не поделаешь, они как инь и ян, как берег и река, – неразлучны. Жить друг без друга не могут, и существовать им вместе противопоказано. Я вздохнул и вернулся в спальню.

– Достань планшет, – попросил я Чернушку. Она уже умела пользоваться плодами цивилизации. А в планшете была карта местности, куда ей нужно будет отправиться.

Она достала планшет и включила.

– Смотри, – произнес я. – Вы с Гангой отправитесь вот сюда…

У моей клыкастой невесты слух был как у собаки, она дернула ухом и открыла глаза.

– А ты? – были первые ее слова.

– А я на время вас покину, – ответил я.

– Куда? – Ганга поднялась на локте.

– По делам.

– Опять баб привезешь?

– Нет, у меня дела на другом конце вселенной.

– Ты что, не можешь, как другие, жить спокойно? – рассердилась орчанка.

На что я парировал:

– А ты не могла выйти замуж не за меня, а за орка? Жила бы в стойбище, ездила бы на телеге, рожала орчат и ни о чем не думала.

Ганга тут же осеклась. А Чернушка встала на мою сторону.

– Ты, Гангочка, неправа, у нас муж – он почти бог, и он нужен в другом месте. Говори, что надо делать.

Я благодарно на нее посмотрел и продолжил:

– Я перенесу вас в ставку Грыза, там Ганга возьмет под свое командование несколько тысяч орков.

– Почему я, а не Чернушка? – удивилась Ганга.

– Потому что ее орки не примут…

– А почему раньше ты не хотел, чтобы я с тобой ехала?

– Потому что не знал, что мне придется убыть. Командовать орками должен был я. Все понятно?

Обе женщины кивнули.

– Тогда спать, – приказал я.

– Какое спать, а супружеский долг? – возмутилась Ганга.

– Ты еще не супруга.

– Тогда долг жениха – всего парочку раз, любимый, – скорчила Ганга свою красивую рожицу, показав клыки.

Куда мне деваться…

Утром мой небольшой отряд уже был в ставке Грыза. Я представил ему Чернушку и сообщил, что Ганга и Чернушка поведут орков к заливу. Он тут же вызвал походного вождя и указал на Гангу:

– Она поведет вас к славе, такова воля Худжгарха.

Орк склонил голову и ответил:

– Почту за честь, вождь Грыз.

Так с этим делом было улажено. Орк увел моих невест к месту, где расположились тысячи, уходящие с ними, а я спросил, где его сын и моя тысяча.

– Шыргун в походе к ставке хана, – ответил вождь Свидетелей.

– Передай ему по связи, что я прибуду за ним и его тысячей, пусть ждет меня на одном месте, никуда не уходят. Хан без него справится, не маленький, – добавил я.

Грыз повел взглядом на жену, и та вышла. Пришел молодой ученик пророков Худжгарха, выслушал приказ Грыза и вышел. Через десять минут вернулся и доложил, что приказ отправлен.

– Тогда и мне пора, – сказал я и вернулся на свою Гору.

Королевство Вангор. Замок Тох Рангор. Степь

Перевозить по частям тысячу бойцов оказалось весьма болезненным делом. В портал, что я формировал, помещалось не больше трехсот бойцов, и то с трудом. А потом я оставался без магической энергии эртаны, и чтобы меня не сожрал Лиан, я подключался к источнику электрического тока. Это было еще то испытание, правда, мне помогала Шиза. Она уже пришла в себя и, как только Лиан присоединялся к источнику электрического тока, забирала меня к себе. Я метался и бредил у нее на кровати, а она меня обхаживала. Потом давала минут пять отдохнуть и провожала обратно самым простым способом, и я каждый раз пытался избежать такого лифта, но опаздывал. Сковородка мгновенно появлялась у нее в руке и била меня по голове. Звон в ушах, боль в голове – и я приходил в себя в полетном кресле. Рядом со мной стоял Брык с номером за миллион, и он с удивлением смотрел, как я себя истязаю.

Потом стюард подносил кофе и булочку. Я пил, отдыхал пару часов и, собрав все свое мужество в кулак, устремлялся за следующей партией орков.

Здесь их встречали Брыки и распределяли по кораблям, на выходе они получали боевое снаряжение космодесантников. Брыки подгоняли корветы, и орки беспрекословно ложились в капсулы. Там засыпали и проходили курс повышения квалификации.

Я был поражен тем, как ловко иллюзии человечков с луковыми головами выполняли свою работу. Если бы я мог дать новое имя их создателю, то я бы дал имя Авраам – отец множества. Но это было бы святотатством.

Брык, по-своему, повторил подвиг прародителя еврейского народа, создав такое количество луковых человечков, что я боялся даже думать об этом. Если бы он вышел из-под контроля, весь мир мог бы оказаться в его власти. Он мог бы заблокировать все системы, где используются программы, остановить заводы, прекратить ремонт кораблей, заблокировать станции, и тогда человечество… Страшно представить, что было бы. Оно могло бы вернуться в каменный век. И то лишь те, кто выживет на планетах.

Эти мысли промелькнули в моей голове, и я постарался забыть о них. Но не получалось.

Когда последняя партия орков появилась на корабле, раздался звонок со спутника АДа, о котором я на время забыл. Брык сообщал, что спутник взят под контроль, и ждал моих указаний. Раз уж я здесь, то нужно его куда-то пристроить. Но куда? Здесь, рядом с инженерным модулем, ему делать нечего. А там он без дела болтается в космосе.

– Шиза, куда пристроить спутник? – спросил я.

– Отбуксируй его к Суровой, он там будет к месту, – ответила Шиза.

– А как его легализовать?

– Так же, как и рейдер, – боги вышвырнули, а ты нашел.

– Думаешь, это выгорит? – с сомнением подумал я.

– Никуда они не денутся. С Вейсом договоришься.

– Может быть, и договорюсь, – с сомнением заключил я и отправился на спутник, но уже через портальную площадку.

За два дня, с перерывами на отдых по полдня, я успешно доставил спутник АДа к инженерному модулю. Там его прицепили к буксиру, и Брык, командир инженерного модуля, доложил, что корабли готовы к полету. Он уже отправил зонды-разведчики в открытый мир, чтобы найти безопасный путь. Я знал, что часть известных гравитационных воронок блокируют корабли Сил Специальных Операций, но их было немного – всего три или четыре эсминца, которые периодически сменяли друг друга.

Я вернулся в замок, где остались Лирда и Ведьма. Я решил забрать Ведьму с собой, думаю, что пришло время покинуть ей Закрытый сектор и обрести новую родину, а также получить новую нейросеть.

Когда я попал домой, вооруженные силы замка были приведены в боевую готовность. Дружина находилась на стенах, а Лирда со своими деревянными солдатами – в роще, где обычно появлялись противники. Они сами не понимали, что выбрали место, которое контролировалось из замка.

Я переместился к Лирде и увидел, как ее бойцы закидывают тела лесных эльфаров в окно портала. Сама она писала письмо кровью на свитке. Я был под скрытом и заглянул ей через плечо.

Она вырвала гусиное перо из плюмажа шлема, которые кучей лежали у ее ног. Сделав надрез на руке, Лирда макала в кровь перо и сосредоточенно, с расстановкой, поднимая глаза к небу, писала на обратной стороне свитка. Мне стало интересно, что она хочет написать?

«Великому князю Вечного Леса от шаманки Лирды, служительницы Худжгарха и невесты богами избранного риза Ирридара Тох Рангора, принца степи и владыки земель у Высокого хребта.

Ты, князь, направил в наши земли своих убийц. Мы приняли твой вызов и убили всю сотню. Их тела я возвращаю тебе. Так будет со всеми. Кто прибудет к нам с мечом, тот от меча и погибнет. Тебе объявлена война. Трепещи! Скоро наш жених, горящий отмщением, придет в Лес, и ты пожалеешь о своей неразумной затее».

Лирда вновь подняла глаза к небу в поисках вдохновения, а я не стал дочитывать ее послание, решив, что если девочка хочет потешиться – пусть тешится. Я вернулся в замок и прошел к Ведьме.

Женщина очень удивилась, увидев меня в подвале. Я прошел в помещение, где она сидела, и спросил:

– Что у вас тут произошло?

– От великого князя Леса пришел привет, он прислал сюда своих гвардейцев.

«Значит, мое послание сработало», – подумал я. Конечно же, великий лесной эльфар не мог простить такой дерзости вангорскому выскочке и решил его примерно наказать. Но, как говорил мой знакомый полковник Барсуков: «Не все коту творог, бывает и мордой об порог».

– Значит, нападение вы отбили, молодцы. А я за вами, мы отбываем в открытый мир. Свое решение не поменяла?

Женщина ни мгновения не раздумывала:

– Нет, Ирридар, это место не для меня, я привыкла к плодам цивилизации и возраст уже не тот, чтобы начинать сначала.

– Тогда дождемся Лирды и оставим ее за старшую. Передашь этот кабинет с аппаратурой ей, она знает, как им распорядиться. А мне надо еще кое-куда наведаться.

Сказав это, я перенесся на Гору, откуда посмотрел на степь. Там я нашел своих партнеров, детей Творца во главе с Авангуром. Они сопровождали войска Великого хана и направлялись к ставке. Заглянув дальше, я увидел большой лагерь оседлых орков. Там орки еще не поняли, что произошло, и безмятежно обустраивали походный лагерь. В отличие от кочевников у них были сотни повозок, из которых они делали настоящий вагенбург. Но мне нужны были дети Творца. Я перенесся к ним и стал давать указания.

Дело было в том, что мы с ними просчитались. Мы думали, что столбы можно выкопать без жрецов. Но, подумав, я понял, что Рок не был таким уж простачком и все мог держать в уме. У него было два или даже три запасных плана, и он должен был предусмотреть, что столб может быть захвачен по пути. Такую подсказку мне дало мое расслоенное сознание.

По сути, столб – это якорь, к которому подвязана энергия благодати с места силы Рока. Тронь столб – и пойдет сигнал тревоги, а оно мне надо? Пусть думает, что все идет по его плану. И поход хана вроде как несвоевременный, его надо остановить после битвы с войском оседлых. За исход сражения я не переживал, оседлые шли под прикрытием жрецов столба и были обречены, лишившись магической защиты. А вот в ставку идти нельзя. Надо было занять новое место перед прежней ставкой за рекой и там остановиться. А когда я вернусь из открытого мира, примусь уже за эти столбы.

– Командор, что вас привело к нам? – спросил Велес. – Вы соскучились?

– Или решили подцепить невест? – вставил Бортоломей, выглядывая из-за спины брата.

Я с недоумением посмотрел на этого любвеобильного сына Творца.

– Бортоломей, – спросил я, – зачем тебе беременные женщины?

– Не говорите, командор, беременность можно воспеть в стихах, а зарождение новой жизни – это таинство.

– Воспевай, – отмахнулся я, уже понимая, что покровитель искусств слишком глубоко погрузился в свои мысли. – Только руками не трогай. Я пришел к вам, друзья, по делу.

– О-о-о! – прозвучало четыре голоса хором. – Мы друзья, – произнесли они в унисон.

– Конечно, мы друзья и соратники, – кивнул я.

– И мы поделим благодать как друзья поровну? – тут же спросил практичный Торн, и все остальные навострили уши.

– Торн, дружить – это не значит обобрать старшего товарища, а в твоих словах я уловил именно этот подтекст. Не будьте жадными, будьте приветливы, и у вас все получится хорошо. Это понятно?

– Понятно, командор, – погрустнели сыны Творца.

– Тогда зачем говорить о дружбе? – спросил Бортоломей.

– Ладно, отдай мне половину своей благодати, – ответил я.

– Зачем? – удивился он.

– По дружбе, – повторил я.

– Не, у меня мало.

– У меня тоже, но с тобой поделится Торн.

– Почему я? – воскликнул тот.

– Потому что с тобой поделится Велес.

– Как это? – воскликнул Велес.

– Так. Потому что с тобой поделится Авангур.

– Почему я должен отдавать ему половину своей благодати, командор? – возмущенно воскликнул покровитель пророков.

– Потому что вы друзья, вы ведь так понимаете дружбу? М-м-м?

– Нет, командор, – ответил рассудительный Авангур. – Такая дружба меня не устраивает.

– Не переживай, Авангур, я поделюсь с тобой благодатью.

Все четверо зависли. Они смотрели друг на друга и переваривали сказанное мной.

– Ладно, – согласился Авангур, – тогда я согласен. – И мы начали передавать друг другу благодать.

– Дружить – это, оказывается, хорошо, – произнес счастливый Бортоломей. – Меня это устраивает.

– И меня тоже, – ответил я. – Поэтому перейдем к делу.

– Слава Творцу, – облегченно выдохнули мои компаньоны и забыли о дружбе. – Что вас привело к нам, командор? – вновь спросил Авангур.

– Понимание, что столбы выкапывать нельзя, – ответил я и поделился с ними своими мыслями. Все четверо надолго задумались.

– Да, – первым согласился со мной Авангур. – Действительно, нельзя. Рок перекроет доступ благодати к украденному нами столбу, а этого допустить нельзя.

– И что нам делать? – спросил Торн.

– Надо подумать, как разбить оседлых, – предложил я. – Надо прогнать их к местам их обитания и остановить войска Великого хана у реки, не переходя ее. Я на время уйду, а когда вернусь, мы решим, как быть. А вы подумайте, что можно сделать, вам в голову часто приходят дельные мысли.

Лики детей Творца повеселели, похвала пришлась им по душе, они приосанились и призадумались.

– В общем, думайте, а мне пора, – попрощался я и исчез из их поля зрения.

То, что мои компаньоны не совсем уж ограниченные личности, я узнал сразу. Первым опомнился Авангур и растерянно сообщил братьям:

– А вы знаете, что мы просто прокрутили нашу благодать друг другу и ничего не получили?

Все четверо, получив такое откровение, раскрыли рты и замерли, обдумывая его слова. А я поспешил убраться из степи.

Открытый космос. Торговая станция Шлозвенга

Вернувшись в замок, я обнаружил, что Лирда и Ведьма уже завершили свои дела. Лирда бросилась ко мне с объятиями, сияя от радости, и поведала, что помогла Ведьме отразить атаку гвардейцев Великого леса. В то же время ей было горько расставаться с Ведьмой навсегда.

Я нежно поцеловал Лирду в затылок и сказал, что теперь вся ответственность ложится на ее плечи. Ей предстоит принимать важные решения по охране и обороне. Я попросил ее найти занятие для Белки, младшей сестры Ирридара, чтобы та не скучала между кормлением уток и гусей. Лирда доказала свою надежность и умение, и я был уверен, что с приобретенным опытом она справится с новыми обязанностями.

Взяв Ведьму за руку (она бережно держала в другой руке небольшой саквояж), мы переместились на корабль-базу, а оттуда через портал на рейдер.

Устроившись с Ведьмой в кают-компании, я начал разговор.

– Ведьма, – сказал я, – вам нужно новое имя и понимание своего будущего в открытом мире. Я хочу использовать ваши навыки и умения на благо княжества. Новое имя вам будет Мадлен Берроуз – это нейросеть безвременно погибшей женщины, продавщицы цветов. На станции вам откроют цветочный магазин для прикрытия, но в основном вы будете заниматься политической разведкой и подчиняться моему куратору Генри, бывшему агенту АДа с чрезвычайными полномочиями. Назовем вашу службу СПР – Служба Политической Разведки. Персонал подберем, и у вас будет неограниченный бюджет. Ваша задача – раскрутиться за год. В придачу к этому вы получите землю на Суровой и титул баронессы Берроуз. Что скажете?

Ведьма посмотрела на меня со слезами на глазах.

– Это больше, чем я могла ожидать… Гораздо больше, Ирридар… Спасибо, – ее голос дрогнул. – Но Берроуз созвучна с прежней моей фамилией…

– Я выбрал именно такую нейросеть, учитывая вашу фамилию Бруз, – ответил я.

– Хорошо, я согласна и отплачу усердной работой. Спасибо за доверие, Ирридар.

– Раз уж вы стали подданной моего княжества, мидера Мадлен, называйте меня «ваша милость», как меня называют на Суровой.

– Хорошо, ваша милость, я готова лечь в медкапсулу для получения инструкций и нейросети, – ответила она, и я понял, что она все правильно истолковала.

Женщина была готова принять новые вызовы, и это меня обрадовало. Я оставил ее на попечении одного из Брыков и вернулся на базу, чтобы проверить готовность флота к первому своему походу.

Я облетел походный ордер, который растянулся на несколько сотен километров и выстроился журавлиным клином. В голове ордера находился рейдер, на котором полечу я, а в хвосте огромной тушей висела «Станция», бывший спутник АДа. В мертвой темноте космического пространства ажурные секции транспортных кораблей казались скелетом огромного сказочного чудовища и вызывали трепет. Пришли последние тесты систем, и каждый корабль передал сигнал готовности к началу выдвижения. Я воочию убедился, что во флоте царил полный порядок. Он был готов к убытию и только ждал команду.

Впервые в истории космических перелетов целый флот боевых кораблей полетит ведомый собственно искусственным интеллектом, который воплотили в жизнь потомки Брыка-Отца. Немного было страшно, но я надеялся на благоприятный исход, тем более что пилотов у меня все равно не было. Зато я знал, что все они несколько раз совершили виртуальный перелет до места назначения, и только в первом перелете были незначительные отклонения от полетного задания. Это было связано с появлением спутника, и он нарушил схему пролета гравитационных аномалий, застряв где-то в середине. Но проблема была найдена, спутник поместили в хвосте походного ордера, и там он спокойно проходил сквозь воронку. Правда, пришлось выход кораблей производить раздельно, поделив ордер на пять неравных частей и пустив спутник и транспорт, тянущий его, отдельно от всех остальных кораблей. Затем я вернулся на рейдер, лег в отдельную капсулу в каюте капитана и дал команду на убытие.

Рубикон был пройден. Дороги назад не было, и впереди меня ждали только победы или… все равно победы. О смерти думать было рано, ведь у меня три официальные невесты и одна неофициальная, и все они ждали от меня чуда. И я им это чудо подарю…

Я спал и восстанавливал силы, пока флот не покинул гравитационную воронку. Вырвавшись в бескрайний космос, он своим появлением ознаменовал рождение новой, неучтенной в политических раскладах мировых держав силы, и пришло время заявить о себе погромче. Флот выходил из одной воронки, и на это потребовалось восемь часов. Зато далеко от рейдеров ССО, они не могли увидеть и засечь мои корабли, как и я их. Но теперь я понял, как контрабандисты Синдиката проникают в закрытый мир и почему их логово обосновалось на Инферно. Выход в открытый космос возможен лишь вблизи этой планеты, где бушует первозданный хаос и рождаются магические фронты, пронизывающие весь сектор. Скорее всего, корабли Синдиката избегают встреч с силами прикрытия сектора, проходя в стороне. Инферно же, как ближайшая планета к точке выхода, идеально подходит для их целей. Это согласуется с логистикой. К тому же они наладили контакты с местными князьками, и те укрывают их базу. Насколько мне было известно, ССО не смогли их выбить с Инферно.

Теперь предстояло пять дней полета через гиперпространство, и мои кораблики должны будут прибыть к заданной точке, ожидая дальнейшего развития событий. Первый, самый опасный этап путешествия пройден, и, к счастью, мой флот не понес потерь. Ведьма покоится в медкапсуле, и так будет до самого конца перелета.

Размышляя о ситуации в открытом мире, я понял, что без организации, подобной АДу, Суровой будет сложно сохранить независимость. Этот мир не терпит слабых, и те, кто осмеливается претендовать на богатства, не принадлежащие им по праву силы, неизбежно сталкиваются с попытками захвата. Мне нужен карающий меч, чтобы Суровая осталась частью Новороссийского княжества. Я вложил в эту планету огромные ресурсы и населил ее колонистами.

Какие задачи я ставил перед этой службой? Приобретение за мзду политиков и устранение тех, кто мешает. Все просто: одних подкупить, других тихо убрать. В этом мне помогут мои Брыки, ведомые их «Папой». Они проникают туда, где есть программное обеспечение, и размножаются, как тараканы, в бесчисленном множестве. Слава богу, Папа-Брык слушается меня. Орды Брыков, словно невидимые тени, существуют практически везде, куда смогли пробраться по пути распространения программ, баз и всего, что связано с искусственным интеллектом. Они оседлали этот интеллект и собирают информацию, которую не смог бы обработать ни один компьютер. Ее было столько, что многое оставалось нетронутым до лучших времен. Ведьма найдет ей применение, в этом я уверен.

По пути я получал от Генри свежие вести о событиях, бушевавших у Суровой.

Коморский союз, опасаясь противодействия Пальдонии и Шлозвенга, направил своему флоту подкрепление: три легких крейсера, пять эсминцев и новейший линейный крейсер. На пути флота Комора к Суровой занял позиции флот Конфедерации, состоящий из четырех тяжелых крейсеров, пяти эсминцев и авианосца. С другой стороны расположились корабли Пальдонии. Их состав был неизвестен, поскольку они еще не вошли в систему. Агент Пальдонии, некто Мирмириада Тревеньон или Севеньрон сама не знала состав флота, и в базах ее интеркома этих сведений не было. Как не было их и в базах пограничной стражи торговой станции. Из объяснений Генри я узнал, что пальдонийка носила фамилию мужа Тревеньон, но после развода называла себя Севеньрон. Политика теократии Пальдонии была для меня загадкой, и я не стал вникать, прозвав ее просто «агент Мирмириада». Я мог бы уничтожить ее, отправив бомбу, как уже делал не раз, но у Генри были свои планы, которыми он поделится со мной, когда я прилечу на станцию.

В течение этих пяти дней я коротал время, играя в шашки с Брыком. Он всегда обыгрывал меня, но я не унывал и после этого играл с ним в карты, где всегда умудрялся обжулить его, вызывая его искреннее удивление при виде битых карт в моих руках. Играли виртуальными картами, и я подумывал сделать Брыка-андроида. Найти бы тело для него…

Меня забавляло искреннее возмущение моего собеседника, когда он пытался доказать мне подлинность своих записей, убеждая, что эти карты были отбиты. Он так искусно подражал человеку, что я не мог удержаться от смеха до слез. В ответ я говорил ему, что это всего лишь ловкость рук и никакого мошенничества.

На самом деле я использовал запасы эртаны, ускоряя восприятие и подменяя карты. Брык, не замечая ничего, лишь таращил на меня свои большие глаза, словно Чиполлино, пытаясь постичь суть термина «ловкость рук».

Но он не был бы самим собой, если бы не проанализировал нашу игру и не начал жульничать сам. Это сильно меня удивило, когда он показал мне мой козырный туз, которым я только что отбился. На мой вопрос, как это возможно, он невозмутимо ответил: «Ловкость рук и никакого мошенничества»… И заливисто, как я, рассмеялся, пустив по луковым щекам слезы.

К концу пятого дня мы совершили предпоследний подпространственный прыжок. Ведьма, теперь это был ее позывной, вышла из медблока и сообщила о своей готовности к работе. Наш флот занял позиции перед прыжком в систему, чтобы точно выйти к нужной точке.

Неподалеку от рейдера висела огромная станция, и я, глядя в иллюминатор, размышлял, как ее легализовать. Иначе АОМ с помощью ССО и АДа уничтожит колонию. И я дал задание искину придумать легенду. Чтобы легенда была правдоподобной, Брыки должны были создать файлы, по которым можно было бы отследить путь станции и кораблей. Все это было выполнимо, требовалось лишь учесть все тонкости…

Мы с Ведьмой находились на небольшом адмиральском корвете и уже вечером запросили стыковку у торговой станции, как почтовый корабль, принадлежащий Новороссийскому княжеству. Разрешение было получено, и нас направили к одному из пассажирских терминалов, обслуживающих малые корабли. Встречал нас Генри, предупрежденный заранее.

Он повел нас на конспиративную квартиру, где мы встретились с Зертом.

Напряженность Зерта была очевидна, но его выдержка заслуживала уважения. Он все поставил на меня – и жизнь, и честь, – стараясь защитить свою родину от опасной затеи захвата Суровой.

Я поприветствовал его и представил Ведьму, как заместителя Генри.

Следует отметить, что Генри резко изменился в лице, когда увидел мою спутницу. Он побледнел, в его глазах мелькнул тревожный блеск, и он посмотрел на меня с выражением человека, готового немедленно предупредить о чем-то важном. Решительно подойдя ко мне, он произнес:

– Хозяин, это Ольга Бруз – предательница из АДа и член Синдиката. Она числится погибшей.

Я спокойно ответил:

– Я знаю, она была такой. Вейс отправил ее в Закрытый сектор, где она стала его нелегальным агентом. Теперь, как и ты, она служит мне. Прими ее, она будет заниматься политической разведкой. У нее есть инструкции, она познакомит тебя с ними.

Генри мгновенно успокоился и спросил:

– И как теперь зовут мидеру?

– Мидеру зовут Мадлен Берроуз, она баронесса, – ответил я.

– Очень приятно, я просто Генри, – сказал Генри.

– Я знаю тебя, Генри, – ответила Ведьма. – Ты был одним из оперативников, которые меня ловили, – напомнила она.

– Ловил и душил в камере, – не смущаясь, кивнул Генри. – Думал, вы все же сгорели в топке реактора.

– Как видишь, я жива благодаря нашему хозяину.

– Все обошлось, – подытожил я.

Теперь мы сидим и обсуждаем текущие дела, которые требуют срочного разрешения. Зерта может ожидать провал и бегство от агентов Комора. А нас – вторжение Пальдонийского флота. Теперь немного о замысле Генри. Он плотно поработал с одним из «высокопоставленных» Брыков. Так называли себя на человеческий манер те копии, которые появились давно от самого папаши Брыка или его первых тысяч копий. Вместе они наметили контуры будущего плана. Спящие ячейки Брыков были как у коморцев, так и у пальдонийцев. По плану Генри, Брыки должны создать ложный приказ на выдвижение флотов к одной точке, и противники должны столкнуться лоб в лоб. Там по идее должен был завязаться бой.

– Но если они решат держать нейтралитет, то Брыки схватку спровоцируют, – заверил Генри. – А потом появлюсь я со своим флотом и помогу Комору разгромить Пальдонийскую эскадру. Потом предложу Комору союз с правом аренды части планеты на сто лет. Все равно там столько ископаемых, что колонистам не достать. Альянс с Коморским союзом в дальнейшем оградит колонии от враждебных посягательств других стран.

– План отменный, – согласился я и подумал: «Лучше моего. Я хотел прибыть и всем надавать по морде». – А что будем делать с агентом Пальдонии? – спросил я.

– Она, не добившись результата здесь, отправится мстить своим врагам, – ответил Генри, – и АД будет занят Пальдонией. Мы с ее помощью отвлечем от нас внимание.

– С этим я тоже согласен, – кивнул я. – Молодец, Генри.

Только Зерт, который не знал о Брыках, пребывал в ступоре. Мы, впрочем, не говорили при нем о Брыках, но подразумевали их. И он не мог понять, как мы подсунем командующим флотов ложные приказы.

– Это невозможно! – воскликнул он.

– Посмотрим, – ответил я, не споря. – Если не получится, я навалюсь на пальдонийцев.

– А какие у вас силы? – спросил Зерт, снова удивленный моими словами.

– Флот из сотни корветов, – ответил я.

– Сотня корветов против больших кораблей? – воскликнул он. – Вы смеетесь?

– Корветы бывают разные, – туманно ответил я. – Поживем – увидим.

Зерта мы не убедили, и он ушел в сильно расстроенных чувствах. Я его понимал: не зная всех частностей, он, естественно, сомневался в успехе нашей операции и опасался за свое будущее.

После совещания Генри повел меня и Ведьму в посольство Новороссийского княжества, где предавался грусти брошенный женой граф Бран Швырник. Его можно было понять: испытать предательство родного человека – это непросто, еще сложнее понять и простить. Как сказал Генри, Гаринда не делала попыток примирения, и между бывшими супругами были напряженные отношения. Брану спецы контрразведки предлагали барышень, но он их упорно отвергал, и с этим надо было что-то делать, иначе мой первый подданный сгорит в тоске, как полено в костре.

В приемной нас приветствовала Сандра Лопез, секретарь Вироны и подруга Генри. Увидев меня, она приоткрыла рот и растерянно заморгала.

Я, подойдя ближе, нарочито сурово спросил:

– Почему не даете команду смирно, капрал? – спросил я.

Вот такая получилась плоская шутка, и Сандра, услышав мой вопрос, испугалась, закрыла глаза и стала опускаться на пол. Ее поддержал Генри и укоризненно произнес:

– Ну и шуточки у вас, хозяин. Вы не знаете, что вас тут все боятся?

– Не знал, – ответил я и скривился, виновато посмотрев на удивленную Ведьму. – Что? – спросил я. – Просто хотел пошутить.

– Вы в своем праве, – ответила Ведьма. – А ты, Генри, выбирай девушек более стойких. – Она подошла и, отстранив Генри, похлопала девушку по щеке. Та пришла в себя и прошептала:

– Я не хочу в армию.

Я только крякнул и стал озираться. Как-то не так началось мое прибытие в посольство. Но положение спасла Вирона: она вошла, увидела меня и, радостно завизжав, бросилась мне на шею. Следом вошел улыбающийся Карл Штурбах, ее муж. И громко гаркнул:

– Смирно! Его милость на станции!

От его крика Сандра снова потеряла сознание.

– Что у вас тут происходит? – скрывая недовольство, спросил я и, опомнившись, ответил: – Вольно.

Все несколько расслабились, но смотрели настороженно. Чтобы не выглядеть глупым, я стал незлобно возмущаться:

– Совсем расслабились, враг везде, а вы в обморок падаете. Лопез в капсулу, дать ей базу агента контрразведки. Негоже чтобы девицы падали в обморок при виде посланника княгини. Унесите ее, – махнул я рукой и прошел в свой кабинет. Следом зашли Генри, Ведьма и супруги Штурбах. – Где Бран? – спросил я.

– У себя в квартире, видимо, пьет, – ответила Вирона.

Я покачал головой:

– Бран – человек, который первым стал моим, вернее, ее подданным. Короче, он мне дорог, сделайте все, чтобы он не мучился. Пусть ляжет в капсулу, пройдет обследование.

– Он не хочет, – буркнул Карл. – Силой я его заставить не могу.

Я вздохнул:

– Ладно, займусь им сам. Знакомьтесь. Представляю вам миледи Мадлен Берроуз, главу политической разведки княжества. Ее пределы – все государства. Не мне вам рассказывать, чем занимается АД. Это будет наш аналог. Инструкции ей даны, прошу любить и жаловать. Она облечена, как и Генри, особым доверием ее высочества и, что важнее, моим.

Вирона и Карл внимательно посмотрели на Ведьму и кивнули.

– Теперь по существу. У нас на носу война, и я прибыл с флотом, который останется колонии, но на кораблях нет экипажей, только бойцы. Еще я притащил спутник, который украл у АДа. Сейчас прорабатывается легенда «Левак», как спутник и их рейдер оказались у вас. Уверен, через какое-то время последуют вопросы. Карл, займись этим, все материалы у Генри.

Карл, бывший контрабандист, понимал, как составлять такие дела, и кивнул.

Дальше Генри поведал план операции по уничтожению флота Пальдонии. Я выступил с заключительным словом.

– План кампании вам озвучен, господа. В итоге всех мероприятий мы должны будем выйти на заключение союза с Комором. Все детали у Генри, обсуждайте. Ко мне вопросы есть?

Вирона подняла руку:

– Почему мы с Карлом ничего не знали?

Вопрос был резонный. Она и Карл занимались контрразведкой на станции, и, видимо, сообщение Генри застало их врасплох.

– Скажу откровенно, вы проспали агента Пальдонии. Но, скорее всего, вы замкнулись на внутренних проблемах: не допустить проникновение в колонию агентов вражеских нам структур, и другого не видели. Это и мое упущение, надо расширить ваши полномочия. – И я обратился к Генри: – Теснее сотрудничай с Вироной и Карлом. Мадлен, – я посмотрел на Берроуз, – контактируй с ними по мере необходимости. Не мне вас учить, как все должно быть. Но я вижу, что тут у вас сонное царство и тихое болото закисает. Увы, друзья, но мне это не очень нравится.

Я включил комбата и стал высказывать претензии по качеству их работы. По сути, им нечего было мне ответить. Операцию «Пальдонии» они проспали, и я ткнул их носом в недоработки.

– Вирона и Карл, у вас нет нужной инициативности. Не надо ждать указаний сверху, делайте все, что полезно для колонии. Почему «Пальдонийка» смогла подкупить весь совет станции, почему они перестали бояться, что за коррупцию их накажут, и почему опять на станции встал вопрос о ликвидации колоний на Суровой? У вас нет ответов на эти вопросы. Генри делал свою работу, которую вы даже не заметили, и вам должно быть стыдно.

Я высказался и стал собираться.

– Я на время вас покину.

Телепортировался на Суровую и очутился на центральной портальной площадке столицы. Обычно ей пользовались в экстренных случаях. Охрана из двух полицейских удивленно на меня посмотрела и взяла меня на прицел игольников.

– Не узнали? – спросил я, и мне ответили:

– Руки вверх. Стоять, не двигаться. – Тут же появился их начальник, который сверил меня с тем, что у него было в базах, оторопел и пробормотал:

– Ваша милость?..

– Он самый, – ответил я.