Класс: Боевой Целитель

Глава 1

— Спаси… — позвал меня хриплый голос из темноты. — Пожалуйста… Не могу больше.

Я резко открыл глаза. Сработал рефлекс, выработанный на дежурствах в больнице. Кому-то стало плохо, а это значит, что надо встать и разобраться с проблемой.

Но сейчас ситуация иная. Не знаю, кто меня зовёт. Куда больше меня сейчас волнует другой вопрос: где я, чёрт подери, нахожусь?

— Помоги… — вновь завыл незнакомец.

— Подожди, — просипел я. — Дай хоть разобраться.

Голос… Это не мой голос. Слишком высокий, слишком слабый.

И я наконец-то окончательно проснулся. И первое, что почувствовал после пробуждения — это дикий голод. Он разрывал меня изнутри, будто кишки и желудок давно атрофировались.

Я похлопал глазами, но увидел только тьму. Воздух вонял застарелой болезнью и гнилой соломой. Сначала я подумал, что лежу в больничной палате. Где-нибудь в травматологии или в реанимации.

Перед взором на долю секунды промелькнули какие-то цифры. Затем я увидел перед собой текст. Он будто ворвался в моё сознание. От раны на руке пошёл жар, и буквы вспыхнули ярче, словно выжигались прямо в зрачках.

/Инициализация системы… Ожидайте/

Холодок пробежал по позвоночнику. Это было не просто видение — слова ощущались физически, как инородное тело в голове. Затем вспышка. И эта иллюзия испарилась.

Проклятье, что это вообще было⁈

Я заморгал, и темнота начала отступать. Серый рассветный свет сочился сквозь щели в стене. Это не больница. Это… сарай? Лачуга?

А в углу, на такой же соломенной подстилке, лежал мужчина. Исхудавший, с всклокоченной бородой. Его грудь вздымалась с тяжёлым бульканьем.

«Пневмония», — автоматически отметил я. Двадцать лет в медицине не прошли даром. Этот человек долго не протянет. День. Максимум — два.

Я попытался пошевелиться — руки показались чужими. Короткие. Пальцы тонкие. Правую руку пересекают чёрные полосы. Сначала я подумал, что это шрам. Но нет! Просто кожа на предплечье изменила окраску. А внутри, под кожей, что-то горит. Будто рука вот-вот лопнет. Сколько лет работал в медицине — и никогда такого не видел!

Сердце ёкнуло: я провёл ладонью по грудной клетке и тут же понял, как изменилось моё тело. Я стал меньше, уже. Не знаю, что происходит, но точно могу сказать одно — это тело не может принадлежать взрослому мужчине.

— Избавь меня от этого, Лад, я не выдержу… — вновь послышался хриплый мужской голос.

Лад? К кому он, чёрт возьми, обращается? Да что б меня! Это какое-то безумие. Как я здесь оказался? Почему я… будто не в своём теле?

Лежащий рядом со мной мужчина задыхается. Если ничего не предпринять — этот человек захлебнётся собственной мокротой. И тогда я останусь здесь совсем один. Даже хуже — в незнакомом месте. Наедине с трупом.

Возможно, он сможет объяснить мне, что тут происходит, если я ему помогу?

Я попытался встать. Голова кружилась, однако скоро это должно пройти. Боли в животе уже поутихли. Такое ощущение, что тело, в котором я нахожусь, не ело уже неделю. Но запас сил ещё остался. Этого резерва мне должно хватить, чтобы разобраться в сложившейся ситуации.

Главное, что я ничем не болен. Дискомфорт в животе не был похож на воспалительный процесс. Это не аппендицит, не панкреатит и даже не перитонит. Просто желудок сжимается от чувства голода.

Проклятье… Надо собрать мысли в кучу. Может, всё это — предсмертная галлюцинация? На деле я сейчас лежу рядом с полыхающей машиной скорой помощи, доживаю свои последние секунды, а мозг порождает нечто подобное. Иллюзию. Ведь именно этим должна была закончиться моя жизнь.

Пересилив себя, я добрался до больного. Мне нужна информация. Возможно, он отблагодарит меня за помощь. Объяснит, какого лешего я тут делаю.

Я опустился на колени рядом с больным. Инструментов нет, поэтому придётся собирать информацию вручную. Благо такими методиками я тоже владею. В прошлом ещё успел застать врачей старой закалки, которые обучили меня ставить диагнозы без рентгена, УЗИ и прочей аппаратуры.

Приложил пальцы к запястью — нащупал пульс. Частый, больше ста ударов. Кожа горячая. Лоб покрыт холодным потом.

Лихорадка.

Перед глазами снова появилось странное сообщение, чёрная рана на руке пульсировала в такт словам, но на этот раз они исчезли быстрее.

/Инициализация системы. Ожидайте. Готовность: 48 %/

Внутри груди что-то переворачивалось — будто два противоположных течения боролись за место. Тепло и холод. Жизнь и… что-то ещё.

Что-то мозг у меня знатно барахлит. Я будто от галлюцинаций страдаю.

Вернувшись к осмотру, я поднял больному рубаху. Приложил ухо к груди. Хрипы — влажные, булькающие. На полу — желтоватые пятна мокроты.

Пневмония. Тяжёлая. Без антибиотиков не вытянуть.

Я схватил незнакомца за левую руку и потянул на себя. Положил его на бок. Как раз в этот момент он снова содрогнулся от очередного приступа кашля и сплюнул тот самый комок мокроты, из-за которого только что чуть не задохнулся.

— Что ты делаешь? — прохрипел он. — Лад, я же прошу тебя — помоги. Убей меня. Избавь от этих страданий…

Он совсем, что ли, рехнулся? Должно быть, бредит из-за лихорадки.

Я нащупал бадью с водой. В ней плавали грязные тряпки. Но выбирать не приходилось. Я достал влажную ткань и обложил ею тело больного. Нужно хотя бы немного сбить температуру. Иначе лихорадка убьёт его быстрее, чем инфекция.

Больной перестал молить о смерти, заснул.

Не успел я прийти в себя, как дверь за моей спиной задрожала от громкого стука.

— Лад! Открывай! — послышался грубый мужской голос снаружи. — Это я, Бажен.

Лад? Да почему все ко мне так обращаются? Это точно не моё имя. Или… Или теперь оно моё?

— Лад, чёрт тебя возьми, ты там подох, что ли? Я твоему отцу поесть принёс. Открывай дверь, лободырный, пока я её не вышиб! — начал злиться незнакомец. Хотя в голосе Бажена звучала тревога. Похоже, он переживал за кого-то, кто находится в этой лачуге. И уж точно не за меня.

Стоп. Он упомянул отца?

Я посмотрел на больного в углу. Значит, это… мой отец? Нет. Отец того тела, в котором я оказался.

Проклятье. Не время на раздумья. Тем более, этот человек наш знакомый и пришёл, чтобы помочь. Если не открою дверь, есть риск, что он подумает о нашей смерти и вовсе выломает хлипкую дверь.

Надо действовать.

Я собрался с силами, прошёл вдоль стенки к двери, продолжая бороться с головокружением, а затем отодвинул засов. Проклятье… А доска тяжелее, чем кажется. Сразу видно — это тело куда слабее моего прошлого. И еще не восстановилось после… перемещения душ? Или предшественник вовсе умер? Мне только предстояло во всём разобраться.

Узнать бы, в кого я вообще превратился? Хоть до зеркала бы добраться…

Дверь тут же распахнулась, вошедший мужчина оттолкнул меня в сторону и прошёл вглубь помещения. Я рухнул назад — на солому. Причём отлетел далеко, будто совсем ничего не вешу. Глаза обжёг ворвавшийся в сарай ослепительный солнечный свет. Через открывшуюся дверь я увидел редкие деревянные дома. Как я и думал: это — не город. Какая-то деревня, захолустье.

Бажен, крупный широкоплечий мужчина, прошёл мимо меня к подстилке, на которой лежал больной человек.

— Да, Лад, смотрю, твой отец ещё держится. Добромир всегда был крепким мужиком, — вздохнул Бажен. — Жалко мне вас двоих, но больше ничем помочь не могу, — он шмыгнул носом и поставил на стол свою сумку. — Говядину вяленую вам принёс, несколько яблок, хлеба. Воды чистой. Всё, и так уже у своей семьи еду отбираю! Может, хоть немного ещё протянете. Надеюсь, ты понимаешь, что беспокоюсь я не о тебе, а о твоём отце. Он вылечил меня месяц назад. А я ему так до сих пор и не заплатил. Отплачиваю чем могу.

Так… Уж не знаю, как я здесь оказался, но дело дрянь. Тот человек, что лежит в другом конце комнаты — это мой отец. Вернее… Отец тому пацану, в чьём теле я оказался.

Пока не совсем понятно, кто мы такие. Какие-то нищие? Мы же практически на улице живём. Вряд ли вообще даже этот сарай нам принадлежит. Думаю, кто-то нас сюда впустил. Возможно, этот же Бажен.

Он упомянул, что Добромир вылечил его месяц назад. Выходит, мой отец — кто-то вроде врача. Знахарь или местный лекарь.

Судя по всему — я не в России. Даже не в моём времени. Деревянные дома, холщовая одежда, имена… Это либо глубокое Средневековье, либо какой-то альтернативный мир.

Будь я проклят… Как я вообще могу всерьёз думать об этом? Всё это какой-то бред! Я ведь ещё час назад был совсем в другом месте. В другом теле.

Отмалчиваться больше нет смысла. Надо разведать обстановку. Думать, как выжить.

— Что… — голос сорвался. Я сглотнул и попробовал снова: — Что я могу сделать, чтобы помочь отцу?

Бажен повернулся, взглянул на меня как на полного недоумка. Потом усмехнулся — криво, без радости.

— Ты себя видел, Лад? Сам как думаешь, чем ты можешь ему помочь? — пожал плечами Бажен. — Вы оба до сих пор живы только потому, что я уже неделю ношу вам еду.

Он замолчал, разглядывая меня с нескрываемым недоумением.

— Хотя… Ты вообще понимаешь, о чём я говорю? Или опять в своём мире витаешь?

— П-почему… — я прокашлялся, чтобы говорить чётче. — Почему не понимаю?

— Ха! Впервые слышу от тебя вопрос по делу, лободырный Лад, — развёл руками Бажен. — Обычно ты только мычишь да слюни пускаешь. Твой отец — знахарь. Может, объяснил бы, отчего ты дурачком уродился. Да поздно уже спрашивать.

Да плевать кем я тут уродился! Главное, что сейчас голова у меня соображает, как и в прошлом. А значит, ещё поборюсь!

Надо спасать отца. Либо спасаться самому. Но второй вариант явно отпадает. Как ни крути, но если всё это со мной происходит на самом деле, мне придётся адаптироваться к новой среде. А в одиночку будучи бездомным пацаном это сделать очень трудно.

Чисто в теории можно спасти отца. Раз он местный знахарь, значит можно будет обучиться у него местному врачебному делу. А затем совместить это с уже имеющимися у меня знаниями. Так я точно не пропаду!

Осталось только придумать, как всё это дело реализовать.

— Воды попей и хлеб пожуй, — посоветовал мне Бажен. — Только много не ешь. Я не для тебя это принёс, а для отца твоего.

— Возьмите меня на работу! — решил попросить его я. — Придумаю, как отца выходить. Только дайте мне возможность потрудиться.

— Заканчивай с этим, — отмахнулся от меня Бажен. — Я и сам еле концы с концами свожу. Ты мне ничем не поможешь. Тем более, вы с отцом ещё Харитону должны. Не знаю, понимаешь ли ты, что я говорю, или нет…

— Понимаю, объясните! — закивал я.

— Что-то ты слишком много понимать начал. Только поздно, — хмыкнул Бажен. — Начал бы помогать отцу раньше, не оказались бы в долгах. Эх, ладно… Не батька я тебе, чтобы уроки давать. Просто втемяшь в свою глупую башку, что Харитон вас в своём сарае держит не просто так. Твой отец снимал у него избу для приёма больных. Но аренду выплатить не успел. Как только Добромир помрёт, Харитон, скорее всего, продаст тебя кому-нибудь. У торговой гильдии есть такие связи — даже не сомневайся. А жизнь в рабстве ты не потянешь. Будет хуже. Гораздо хуже, чем здесь.

Он достал из-за пазухи самокрутку, чиркнул огнивом и затянулся.

— Вот так-то, пацан.

С этими словами он вышел наружу.

Я остался один. Точнее, вдвоём с умирающим отцом.

Ладно. Хватит. Думай головой. Нужно всё расставить по полочкам и перейти к действию.

Я чётко помню всё, что произошло полчаса назад. У нас был вызов в селе. Спасли дедулю с высоким давлением и погнали назад. Уже почти добрались до города, но на встречную вылетел грузовик.

Бум. И всё. Темнота. Иронично, я даже боли не почувствовал в этот момент. Зато почувствовал её здесь, сразу же, как проснулся. Но этот приступ прошёл. Правда, старая врачебная интуиция мне подсказывает, что эта боль ещё вернётся. Никуда она не делась — просто затихла. Надо перекусить, чтобы она не вернулась.

В голове всплыли последние минуты моей прошлой жизни. Точно, а ведь пациента в машине не было. Могло пострадать куда больше людей. Больному я смог оказать помощь на дому, не пришлось его госпитализировать. Выходит, в аварию попали только два человека — я и водитель скорой.

Хотя водитель-то, может быть, и выжил. Но удар пришёлся в правую половину машины. Значит, от меня точно ничего не осталось. Однако, как это ни странно, я всё ещё жив.

Раз чувствую боль, значит не отправился в мир иной.

Или отправился? И где же я тогда, чёрт подери? Не похож этот мир ни на рай, ни на ад. Я всё ещё в реальном мире. Повезло ещё, что я привык холодно мыслить. К этому меня привила работа в медицине. Мыслить холодно, здраво, не позволять себе паниковать.

Поставил бы я себе какой-нибудь диагноз из психиатрии, но что-то сейчас совсем не хочется. Хотя там есть несколько болезней, при которых человек не узнаёт ни окружение, ни собственное тело.

Но раз я осознаю безумие происходящего, значит я не сумасшедший. И это — первая хорошая новость за сегодня.

Довольно думать о прошлом! Сейчас нужно понять, что мне делать дальше.

Подытожим… Получается, что сейчас с отцом мы живём в сарае некоего Харитона на птичьих правах. Не продал меня этот торгаш только потому, что отец был знахарем. Судя по тому, что я вижу, мы сейчас в какой-то деревне. А в таком поселении без знахаря — никуда.

Но прежде чем предпринимать какие-либо действия, нужно немного перекусить. Иначе точно подохну.

Я налил в стакан немного воды, размочил в ней хлеб и начал аккуратно, дозированно глотать еду. Сначала воду, затем смоченный хлеб, затем снова воду.

Нельзя набрасываться на еду после длительного голода. Желудок ещё не готов. Отвык уже от пищи. Если я сейчас, например, в себя говядину закину — будет, мягко говоря, неприятно.

Хорошо что у меня сохранились прошлые знания. Я и о себе смогу позаботиться, и отца вытяну. Ничего, прорвёмся!

Закончив трапезу, я сразу почувствовал, что меня начало клонить в сон. Видимо, вся кровь из головы потекла к желудку. Но скоро энергии станет больше. Парень, в котором я оказался, может, и ослаб немного, но тело у него крепкое. С этим можно работать.

Я подошёл к соломе, на которой лежал мой отец — Добромир.

Бажен пока что с кем-то болтал снаружи. Это хорошо. Не будет задавать лишних вопросов о том, откуда деревенский дурачок знает, как осматривать больного человека.

Да… Я не ошибся. Это пневмония. Причём тяжёлая. Бактериальная. Заразиться от него, скорее всего, ни я, ни Бажен не сможем. Но вот отца точно надо спасать. Как можно быстрее! И причин на то у меня целых две.

Во-первых, как врач… точнее, бывший врач, бросить больного в беде я не могу. Во-вторых, без отца мне и самому настанет конец. Пока у меня нет представления, как выжить одному в незнакомом мире, будучи подростком. Особенно с риском быть переданным в рабство.

Но такую инфекцию можно побороть только антибиотиком. А где я, чёрт возьми, возьму антибиотики?

Как я уже понял, в этом мире их, скорее всего, нет.

Я сжал кулаки. Два варианта: бросить отца и спасаться самому. Или попытаться ему помочь. Первый вариант логичен. Рационален. Но…

Я посмотрел на исхудавшее лицо Добромира. Этот человек не бросил слабоумного сына. Кормил его. Заботился о нём, даже когда сам болел. Я не могу знать об этом наверняка, но худеть тело парня, в котором я оказался, ещё не начало. Значит, отец ухаживал за ним до тех пор, пока не свалился сам.

Чёрт.

Я не могу его бросить.

— Эй, пацан! — Бажен вернулся в сарай, волоча за собой едкий дым самокрутки. Прокашлялся. — Ты чего с отцом делаешь?

Хм… Травы. Вот что мне нужно. Возможно, с помощью них я смогу сделать какой-нибудь отвар. Но опять же, для этого понадобится знающий человек. Знахарь тут всего один — и это Добромир.

— Отцу помогу, — твёрдо сказал я. — Только подскажите — где тут можно найти другого знахаря? В соседней деревне, может? Я дойду, узнаю, что нужно!

Бажен прищурился.

— Лад, а ты с каких пор человеческим языком разговариваешь? Что-то я тебя совсем не узнаю.

— За отца переживаю, — быстро ответил я. — Умирать не хочу. Понимаете?

Он промолчал.

Лучше не бросаться заявлениями, что я неожиданно излечился от слабоумия. Только лишние вопросы появятся. Логичнее будет оправдать свою мотивацию так. А дальше — посмотрим.

— В соседних деревнях знахари так себе. Да и далеко. Я бы посоветовал… — он замялся. — Есть ведьмак. За болотами живёт. Говорят, в знахарстве разбирается. Скитальцы так говорили.

— Скитальцы? — переспросил я.

Ведьмак? Интересно, это такая фигура речи, или этот мир настолько отличается от моего? Хотя… Вполне может оказаться, что так обзывают обычного знахаря-изгнанника.

— Тьфу! — Бажен махнул рукой. — Думал, поумнел, а тебе от голода только хуже. Месяц назад ты по деревне с палкой носился и орал: «Я стану Скитальцем! Буду монстров мочить!» Всё? Забыл?

— Забыл-забыл, — решил перевести тему я. — Так как до ведьмака добраться? В какую сторону нужно идти?

Скитальцы, монстры, ведьмак… Какого чёрта здесь вообще творится? Может, я всё-таки лежу в реанимации под ИВЛ, а мой мозг сочиняет историю на основе недавно прочитанной книги?

Даже если это так — сдаваться нельзя. Слишком уж я здраво мыслю. Не похоже это на сон. Буду бороться, сделаю всё, что в моих силах.

А уж если выяснится, что всё это — просто иллюзия… Ничего страшного! Потом посмеюсь с коллегами над тем, какие выкрутасы выдал мне собственный мозг.

— Повторю в последний раз, Лад, — нахмурился Бажен. — Болота находятся за Чертой. Черта — это единственное, что отделяет нас от обитающих за границей существ. Твой поход к ведьмаку может стать последним, что ты сделаешь в свой жизни. Всё равно пойдёшь?

Да куда мне деваться? Подыхать в рабстве? Нет уж.

Похоже, отправиться в путь — это единственное рациональное решение.

— Пойду, — уверенно кивнул я.

Не в моих принципах бросать умирающего в беде.

Тем более я уже гораздо лучше себя чувствовал, чем после пробуждения. Голова постепенно проходила, желудок наполнился едой. А вот со слабым телом я сейчас ничего не сделаю — над этим нужно будет работать постепенно.

— Что ж, ладно, — пожал плечами Бажен. — Ты уже в любом случае не жилец. Будет лучше, если ты сам выберешь свою смерть. Я не вправе тебе мешать. Пошли, — он хлопнул меня по спине и повёл за собой на улицу.

Солнце било в глаза. Я зажмурился, привыкая к свету. Лишь оказавшись на улице, смог снова разглядеть чёрные полосы на своей руке. Странное ощущение… Будто здесь была рана, но внутри сохранялось неестественное жжение.

Я осмотрелся.

Вокруг — покосившиеся избы, грязные тропы. Деревня. Маленькая, бедная.

Люди оглядывались на нас. Женщина с вёдрами поспешно отвернулась. Мужик у кузницы сплюнул.

А у изгороди стояла кучка детей.

Они смотрели на меня. И шептались.

— … как он вообще выжил после стычки с монстром?

— … говорят, твари в лес его уволокли…

— … он же не дышал, когда тело нашли…

— … отец что-то сделал, колдовство это…

— … на руку его взгляни!

Дети замолчали, когда я посмотрел на них. Разбежались.

Что это было? Возможно, это и есть причина, по которой погиб мой предшественник. Встреча с неведомым монстром. Звучит жутко.

Холодок пробежал по спине.

— Не обращай внимания, — буркнул Бажен. — Детвора всякую чушь болтает.

Но голос его прозвучал неуверенно.

Мы остановились у края тропы. Внизу, за холмом, расстилались бескрайние болота. Серо-зелёная жижа, торчащие мёртвые деревья. Испарения поднимались, скрывая горизонт.

— Вон туда тебе надо идти. Скитальцы говорят, что ведьмак живёт в двух километрах от нашей деревни. Но из наших туда никто не ходил. Как спустишься с холма — сразу же пересечёшь Черту. Если доберёшься до ведьмака — считай, что тебе повезло.

Он помолчал. Потом добавил тише:

— Хотя… Знаешь, Лад, мой тебе совет. Добрый совет. Если доберёшься до ведьмака — забудь про отца. Он уже не жилец. Это последняя еда, что я принёс. Больше не будет. К вечеру он захлебнётся — я видел такое. На этом мой долг ему будет выплачен. Лучше набейся к ведьмаку в ученики. Может, он тебе мозги вправить сможет. В деревне тебя всё равно ничего доброго не ждёт. Харитон с тебя шкуру спустит.

— Спасибо за совет, — ответил я. — Но я попробую отцу помочь. Не хочу его бросать.

Бажен удивлённо моргнул. Потом усмехнулся.

— Ну надо же. Ты, может, и лободырный, но храбрый. Удачи, пацан.

Он потрепал меня по голове и ушёл.

Я вернулся в сарай. Покормил отца предшественника размоченным хлебом — по чуть-чуть, чтобы не подавился. Взял кусок вяленой говядины. Прихватил вилы — тяжёлые. Пока что это — лучшее оружие, которое я могу себе позволить. Отправляться туда с голыми руками нельзя. Чем-то же я должен себя защищать?

И направился к болотам.

По дороге мимо меня прошмыгнула та же кучка детей.

— Смотрите! Лад-дурачок с вилами куда-то попёрся!

— Кабы никого не заколол!

Но один мальчишка, самый младший, сказал тихо:

— А вдруг он правда… того?

— Цыц! Отец велел молчать!

Они убежали.

Я покачал головой и начал спускаться с холма. Скорее всего, настоящую правду они никогда не узнают.

Деревня осталась далеко позади. Болота встретили меня вонью гниющей тины. Я прощупывал вилами каждый шаг. Несколько раз земля проваливалась под древком — и я обходил стороной.

Мухи. Комары. Испарения щипали глаза.

Вскоре впереди показалась светящаяся линия. Она шла через болота, уходя куда-то за горизонт. Мерцала слабым серебристым светом.

Черта.

Я замедлил шаг. У самой границы, прямо перед светящейся полосой, лежали кости. Птичьи — мелкие, белёсые. Череп какого-то зверя, наполовину утонувший в трясине. И ещё что-то крупнее — рёбра, торчащие из грязи, как пальцы.

Ни одна тварь не переходила Черту изнутри. Они умирали, пытаясь.

Я сглотнул. Поднял вилы крепче. Сделал глубокий вдох.

Я переступил через неё.

И сразу почувствовал тяжесть. Будто на грудь положили камень. Тревога сжала горло. Воздух стал гуще. Звуки — приглушённее, словно болото поглощало их. Даже свет изменился — стал серее, мутнее.

Здесь опасно. Но пути назад нет.

Ничего! Я и в прошлой жизни через многое прошёл. Тоже рос в деревне. Учился изо всех сил, чтобы пробиться в медицинский университет. На грани смерти я никогда не был, но всё же воли у меня не отнять. Если уж что-то задумал — буду идти до конца.

Я продолжил идти.

Прошло два часа. По ощущениям, я уже бреду через эти вонючие болота целую вечность. Скорее всего, за спиной уже больше двух километров. Должно быть, я близко. Если, конечно, Бажен мне не солгал.

В глазах появилась рябь. Сначала я подумал, что это из-за парящих вокруг меня газов. Но вскоре рябь превратилась в буквы. А буквы в слова. Прямо перед моими лицом возник повисший в воздухе интерфейс.

/Инициализация системы завершена. Определён класс: Боевой целитель/

/Идёт анализ состояния. Загрузка: 37 %/

И всё-таки это не галлюцинации. Интересно, что система выдаст мне на этот раз? Боевой целитель? И что же это должно значить?

На всякий случай я помахал перед собой рукой, но текст никуда не исчез. Появилось новое сообщение.

/Идёт анализ состояния. Внимание! Уровень витальности ниже нормы!/

Витальность? Другими словами, здоровье? Ещё бы оно не было ниже нормы! Предшественник за последнюю неделю ничего кроме хлеба не ел!

/Внимание! За последние сутки спасено три человека, что соответствует тридцати Эссенциями Жизни. Эссенций Смерти — ноль/

В груди вспыхнуло тепло — приятное, живительное. Оно расползлось по телу волнами, и я почувствовал, как силы понемногу возвращаются.

Какие жизни были спасены? Речь о тех пациентах, которым я помог ещё перед смертью? Да, их действительно было трое. Получается, за них я получил по… по десять Эссенций Жизни? Числа казались абстрактными, но ощущение было реальным — каждая спасённая жизнь оставила след тепла в моей груди. Интересно, почему она учитывает то, что случилось фактически в другом мире?

Но рядом с этим теплом пульсировал холод — исходящий от чёрной метки на руке. Пустота. Ноль. Баланс был нарушен, и тело это чувствовало.

Проклятье, да о чём вообще речь? Какой баланс? Какие ещё Эссенции?

/Соблюдение баланса Эссенций откроет доступ к новым уровням и навыкам/

Пока я шёл, было много времени, чтобы подумать. И сконцентрироваться на своих ощущениях. Внутри явно что-то изменилось.

И всему виной рана на руке, от которой исходило два потока — теплый и холодный. Я их отчётливо чувствовал. Даже при том, что продолжал пробираться через болото. Смотрел вперёд и концентрировался на собственных ощущениях: внутри тела и внутри своего сознания.

Тёплый поток был сильнее — он пульсировал ровно, напоминая биение сердца. Живой. Наполненный энергией. Холодный же тянул слабее, но настойчиво, будто голодное существо, требующее пищи. Два потока. Жизнь и смерть? Спасение и убийство? Думаю, если улучшить концентрацию, то я смогу взаимодействовать с каждым по отдельности.

А для открытия новых навыков нужен баланс. Очень интересно выходит.

— И… Что мне нужно сделать, чтобы восстановить баланс? — прошептал я вслух, чувствуя, как метка на руке пульсирует.

Ответ не заставил себя долго ждать.

/Убить/

Метка на руке обожгла.

Я замер. Как раз в этот момент прямо передо мной появился небольшой дом. Он возвышался над болотными водами, а опоры здания уходили глубоко в трясину.

Убить? Кого убить? Ведьмака, что ли? Да с какой стати я должен это делать? Не знаю, что это за сообщения, но информация из них до сих пор гулом отдаётся в моей голове. Почему-то я на сто процентов уверен — если не восстановлю баланс, то мне точно настанет конец.

Я решил временно отстраниться от этих мыслей. Услышал чьи-то хлюпающие шаги далеко в тумане. Кто-то был совсем рядом. Передвигался по болотам. Возможно, это хищники выслеживают дичь — меня.

Ускорив шаг, я поднялся по ступеням к дому ведьмака. Собрался было постучать, но как только моя рука коснулась двери — та отворилась сама. Она была не заперта.

Я перешагнул через порог и понял — Бажен был прав. Вернуться домой — шансы невелики.

Вместо ведьмака внутри хижины я обнаружил высокое существо. Оно стояло на задних лапах. Как человек. Но кожа — чешуйчатая, серо-зелёная. Вместо головы — огромная продолговатая пасть, как у червя. Пальцы — когтистые.

И на руках этой твари лежала девушка.

Рыжие волосы. Обнажённая. Без сознания.

Заметив меня, монстр издал визжащий, скрежещущий звук.

Вот и всё. Бежать некуда.

Перед глазами пронеслось очередное сообщение.

/Получен Уровень 1. Открыты базовые навыки!/

Внутри два потока завихрились. Тёплый и холодный — теперь я чувствовал их отчётливее. Будто невидимая грань была пройдена. Будто я стал… сильнее.

Я сжал вилы.

Система хочет смерти. А прямо передо мной монстр. И сегодня один из нас двоих умрёт!