Киллер – песочные часы мира

Глава 19

Красивый «наркомовский» светильник, точно такой же, который был и у Сталина, освещал разложенные на столе документы.

— Всё таки я его вычислила! — откинувшись на спинку удобного кресла, прошептала довольная Муромская.

Ещё раз сверившись с листками, на которых была написана одна понятная ей тарабарщина, Елизавета улыбнулась, теперь будет чем порадовать Ангела. Как и предполагала Госпожа, ниточка тянулась на Старую площадь, а вот затем петляла в здание «Главужаса», расположившегося на Лубянке. Хитрая игра, затеянная одним из руководителей отделов, должна была в конечном счете поставить его на место председателя КГБ, а дальше отрывался огромный простор для комбинаций. Вся его ошибка заключалась в том, что он не не смог просчитать Ольгу Лёд, это было не в его человеческих силах. Сработал камуфляж молоденькой блондинки, которым мастерски пользовалась хозяйка. План комитетчика был гениальным, если бы не одно НО, у Ангела на власть были свои планы. Сейчас трудно судить, почему Ольга выбрала именно Брежнева, а не Косыгина и Подгорного, с которыми можно было гораздо проще договориться. Этот же «Заседатель», прижатый к стенке готов был на всё, вплоть до назначения Лёд министром культуры, вместо всем известной «Ткачихи». О криминале комитетчик тоже не забыл, хотел поставить вместо Князя тупого Гранита, который не отличался ни умом, ни сообразительностью. С его помощью он мог скомпрометировать стоящих у него на пути, тем более если его прикрывали с Центрального аппарата ЦК КПСС. Лёд, которую он считал пешкой в своей большой игре, должна была усугубить конфликт между Брежневым и Косыгиным, что она мастерски провернула, но только в свою пользу. Уже ни для кого не секрет, что на место «Арифмометра», будет назначен Машеров, которого она предложила. Мишку Гранита, который посягнул на место Князя, тоже убрала, да с таким эффектом, что приехавшие бандюки единогласно признали власть «Святого». Комитетчик, через своего доверенного человека, пытался прощупать на допросе Шорникова, но тот дал от ворот поворот, уйдя в полную несознанку. Надавить на воровского авторитета, да еще без одобрения руководства, было чревато большими проблемами, граничащих с крахом карьеры (и это ещё в лучшем случае).

— Ирин, есть повод пойти в ресторан, как ты на это смотришь? — громко крикнула Муромская.

— А что за повод? — спросила входящая женщина, которой никто не дал бы больше тридцати, как впрочем и самой хозяйке кабинета.

— Я вычислила того, кто пытался помешать Ангелу, вместе с его дальним родственником, протирающим кресло на Старой площади, — ответила довольная Елизавета.

Её подруга села к ней на колени, ласково обняла рукой за шею, после чего они слились в страстном поцелуе. Упоминание Ангела действовало на них лучше любого возбудителя, они же были не просто носители страшной тайны, а приближенные к древнему мифическому существу, в которое подавляющее большинство не верило. Взять тех же священнослужителей, которые тихо предавались разврату, тарабаня всех подряд, вплоть до певчих девиц в церкви. Ну а что тут такого, место довольно денежное, на которое найдется много охочих, тех же учащихся консерваторий.

— Как думаешь, Ольга займется ими сама, или поручит Чекисту? — спросила Брутковская, с сожалением отрываясь от губ любимой.

— Сложно сказать, мы же не знаем какие у неё есть на него планы. Мне кажется, да нет, я просто уверена, она уже включила этого пакостника в своё уравнение, рассчитала на сотню ходов, она же из Падших, — ответила Лиза, нежно проводя пальцами по щеке подруги.

Посидели обнявшись, немного помолчали, каждая думая о своем, хотя все мысли сводились к действиям Ангела. Завтра, ближе к вечеру, Ольга возвращается из Киргизии, где её концерт имел оглушительный успех, значит можно увидеться аэропорту, там соберутся самые близкие. Каждая встреча, пусть даже такая мимолетная, это как настоящий наркотик, после которого они с подругой не могут уснуть до утра, предаваясь таким сексуальным фантазиям, что впору ложится в дурку. Хотя о чем это она, стыдно было только в первую ночь, они же толком ничего не умели. Теория и практика, это разные вещи, поэтому приходится нарабатывать свой опыт, пусть и такой специфический.

— Ну так что, идем в ресторан или останемся дома? — спросила Елизавета, забираясь рукой под короткий халатик подруги.

Столица встретила нас небольшим морозцем, на улице почти минус пятнадцать, так что шубки были очень кстати, как и теплые леггинсы. Понятно, что их пришлось тащить из будущего, Ланка тогда три сумки с тёплыми вещами для меня приготовила, видимо прочитала, что в прошлом нет нихрена, лишь одни панталоны с начёсом. Да и они здесь страшный дефицит, как и вязаные рейтузы, очень толстые и колючие.

В полете, я даже как-то умудрилась вздремнуть, что при сильном шуме двигателя, это настоящий подвиг. Подруги между собою что-то обсуждали, наверное нашу «амазонскую» фотосессию, где мы предстали настоящими древними воительницами, с мечами, луками и латами. Блин, мне до сих пор неприятно про это вспоминать, купальник и металлическая кольчуга от мороза не спасали. Хотя про мороз я немного загнула, на улице было чуть ниже ноля, но мы же позировали практически голые. Фотоснимки у нас эротические, но без всякой похабщины, лишь подчеркивающие красоту женского тела. Как Кулийпа сумела их продавить, для меня до сих пор остается загадкой, не иначе сыграла на национальной идее, которую руководство поддержало. Они же этими плакатами, постерами и календарями, всем республикам нос утерли, теперь в Союзе любой узнает герб и флаг Советской Киргизии.

У трапа нас ждал микроавтобус, тот самый ЗИЛ-118, который считается представительским. Не знаю как кому, а мне он очень понравился, было в нем что-то такое, что словами не скажешь. Родные и близкие, которые с нетерпением приплясывали у самолета, тут же полезли обниматься, потому как человек интуитивно тянется к источнику жизни. В данный момент это я, вот поэтому меня все целуют и обнимают, практически при каждой встрече. Сама того не подозревая, подсадила всех на свою энергию, как на самый настоящий наркотик. После всех приветствий, где ожидаемо не обошлось без слез, мы небольшой колонной двинулись на дачу. А что вы хотели, «Юность» вмещает только семнадцать человек, а встречало нас в два раза больше. По пути подруги делились впечатлениями, рассказали не только про концерт, но про зимнюю фотосессию, где с одной стороны было очень холодно, а с другой прикольно и весело. Я там глядя на.голых девчат, которые без стеснения переодевались, так возбудилась, что соски торчали как боеголовки ракет, готовые взлететь в космос. Впрочем, никто этому значения не придал, у остальных от холода они тоже набухли, так что всё прокатило. По пути появились некоторые подозрения, которые касались именно Насти, вернее её состояния. Будем надеяться, что я немного ошиблась, иначе придется корректировать планы, а это ой как не хочется.

На даче, после шашлыков и танцев, поделились своими планами, по поводу нашего выступления в Прибалтике. Играть там придется вживую, а это такой геморрой, я имею в Союзе. Если так разобраться, то нужных специалистов у нас практически нет, которые могли бы профессионально настроить и подключить музыкальные инструменты и аппаратуру. Правда есть небольшая надежда, что латыши подключат специалистов с ВЭФ и Радиотехники, они говорят у нас в стране лучшие.

Поздним вечером, когда большинство разъехалось по домам, я напрямую спросила о беременности Настю. Та отпираться долго не стала, улыбаясь непонятно чему, рассказала о своем интересном положении. Сказать, что я разозлилась, это не сказать ничего, ментальная рука сама потянулась к стоящему рядом Максиму. Черт, я же его предупреждала, мне беременность и декрет Анастасии не нужны, через полгода, в крайнем случае год, она должна стать министром юстиции.

— Оль, я сама так решила, Максим про это не знал, так что не надо на него злится, — Настя взяла меня за руку.

— Почему именно сейчас, у тебя сейчас начался самый пик карьеры, можно было немного подождать? — удивленно спросила старшую.

— Если ты не забыла, мне уже сорок лет, некуда тянуть дальше. А насчет моей карьеры не переживай, я уже переговорила с Щелоковым и начальником отдела кадров, место замминистра останется за мной. Мало того, на Восьмое марта мне вручат новые погоны, уже подготовлен приказ, так что в нашей семье будет на одного генерала больше! — похвасталась полковница.

После этих слов, особенно про возраст, моя ментальная хватка испарилась, даже стало немного стыдно, я поступила как самая настоящая эгоистка, не подумала о её будущей жизни. С другой стороны, я сама виновата, омолодила и вылечила Настю от бесплодия, вот у неё и загорелось.

— Хорошо, так тому и быть, ты действительно уже не девочка, — не удержалась от шпильки в конце, потому что всё равно была злая.

Черт, ведь ещё в той жизни, я дал, вернее дала себе зарок: никогда не связываться с бабами! Это с мужиками всё намного проще: у них нет закидонов из-за месячных, да планировать можно на годы вперёд, они же не уйдут в декрет после родов. И это я ещё не говорю про логику, которая в корне отличается от мужской, потому как эмоциональна и интуитивна.

— Язва ты Ольга, вся в мать, — показушно тяжело вздохнула Настя, отпуская мою руку.

— Но, но, но, мама святая! — ответила ей, и гордо подняв голову вышла из кабинета.

Ночью меня призвала Феменина, я привычно склонился в рыцарском поклоне, приветствуя свою богиню. Выждав секунд двадцать, а может и все тридцать, она милостиво разрешила подняться. Вот и слушай её, мол для моих сотрудников поклоны не обязательны. Конечно, держи карман шире, я еще не сошел с ума, чтобы спорить с покровительницей женского феминизма.

— Пройдемся Порох, — она грациозно встала, я как истинный джентльмен, помог ей спуститься с рубинового трона.

На этот раз зал был похож на огромную пещеру, сверху свисали прозрачные сталактиты, а снизу возвышались чёрные сталагмиты. Потолок переливался всеми цветами радуги, пол же наоборот, мерцал каким-то замогильным мистическим светом. Зрелище было до того завораживающее, что я чуть не пропустил слова богини.

— Два месяца без своей любимой девушки, это очень тяжело, но я могу пойти вам навстречу и предложить небольшую поездку в один далекий мир. Как ты смотришь на это? — не оборачиваясь спросила богиня.

Вот же язва красивая, ведь знает, что ей отказать невозможно, это чревато такими проблемами, о которых даже думать не хочется.

— Я весь в внимании божественная, — осторожно кивнул головой.

— На этот раз, работа по твоему профилю, нужно в одном городе убрать несколько человек. Мир немного похожий на ваш, только начало двадцатого века, так что в выборе оружия можешь не стесняться. Переход примерно в пятистах километрах от точки, так что советую позаботится о надёжном и безопасном транспорте, на дорогах там неспокойно.

— Да, но как я смогу связаться с Ланой, тем-более перебросить в тот мир, если из-за Чёрного странника это сейчас невозможно? — спросил Феменину.

— Когда он очнется, ты можешь самостоятельно переходить в открытые миры, которые уже знаешь. Ну а пока этого не произошло, я дам тебе связь во сне, постарайся её использовать по максимуму, ибо там время очень скоротечно, — ответила богиня.

Не успел я спросить о сроках и месте перехода, как появилась зеркальная стена, куда меня затянуло. Ощущение довольно странное, вроде бы я тут, но как бы не по настоящему, будто попала в чье-то кино. Чьё понятно, это же сон Ланки, а она еще та затейница, вспомнить только тот розовый кляп, наручники и кожаную плетку. Посмотрела по сторонам, по видимому это был торговый центр, в котором я наконец заметила подругу. Удивительно, но она была не одна, а идущая под руку с моим двойником. Ланка, вот коза мелкая, была одета в строгий мужской костюм, а мое отражение в довольно открытое платье. Не скажу, что оно было некрасиво, скорее наоборот, только открытая спина и декольте по самое не могу, не давали мне с этим смириться. Хмыкнув, я направилась к ним сквозь толпу, по мере приближения мой двойник начал таять. Когда я подошла, Ланка с широко открытыми глазами смотрела на меня, прямо как на привидение. Чтобы привести её в чувства, а то вдруг ещё со страха проснется, я её обняла и страстно поцеловала. Через минуту, ну никак не меньше, я её отпустила, та уже пришла в себя, так как во всю мою задницу лапала.

— Оль, ну ничего себе встреча, а раньше прийти не могла, я же по тебе каждый день скучаю, — удивленно выдохнула подруга.

— Это форс мажор, мой наниматель предложил задание, на которое я нас подписала. Нужен надежный и защищенный автомобиль, оружие и припасы в дорогу. Туда и обратно примерно тысяча километров, а там работа по моему профилю. Что скажешь?

— Ты ещё спрашиваешь, это же настоящее приключение! К концу месяца всё будет готово, можешь всецело положиться на меня, — радостно заверила Лана.

— Мир начала двадцатого века, это пока всё, что на данный момент мне известно, — быстро ответила ей, чувствуя, что меня начинает утягивать обратно.

Образ Котенка стал расплываться, как будто смотришь в мутное стекло, через секунду меня выбросило из сна подруги. Не знаю как, но я оказалась в своей гардеробной, сидящей на заднице у ростового зеркала, подвешенного между шкафами. Блин, это же уму непостижимо, уснула в кровати, а очнулась в другой комнате, да ещё в том самом открытом платье, в которое меня нарядила Ланка. Хорошо, что её сон был приличным, а если бы нет, тогда точно бы появилась здесь с кляпом во рту и торчащим из промежности… в общем сами всё понимаете.

Аким Дмитриевич Белобородько, для своих Митрич, неспеша шёл к поселковому магазину, в новой импортной дубленке, не так давно подаренной Ольгой. Учёный люд, который жил в поселке, опасливо уступал ему дорогу, ибо все знали его сварливый характер. На днях он в пух и прах разругался с доцентом Филипповым, который случайно наступил ему на ногу. Извинения сторож не принял, в отместку прошелся по лакированным ботинкам своими валенками, с надетыми на них литыми галошами. Стоит ли говорить, что после этого чехословацкие туфли пришли в полную негодность, как и козлиная бородка Филиппова (она первая, за что ухватился Митрич). Вызванный участковый на скандал не явился, сказался больным, а в райотделе от доцента отмахнулись, припугнули хулиганкой и арестом на пятнадцать суток.

— По здорову ли Аким Дмитриевич? — чуть ли не кланяясь в пояс, поприветствовал сторожа председатель поселкового исполкома, товарищ Огаркин.

— По здорову, — ответил сторож, хмуро посматривая на местного начальника.

С ним ему ругаться ещё не приходилось, ибо председатель был скользкий как налим, наверное только поэтому пролез на руководящую должность.

— Говорят к вам лично заезжал Брежнев, справится о здоровье Ольги Викторовны? — слащавым голосом спросил председатель.

— Заезжал, да не один, а с ответственными товарищами из КГБ и милиции! Со мной все за руку поздоровались, — похвастался Белобородько, показывая здоровую ладонь.

Местный начальник потянулся было к ней, но Митрич счел его недостойным такой чести и быстро надел на руку рукавицу. Что либо сказать председатель побоялся, лишь с завистью посмотрел на сторожа.

— А сейчас куда Аким Дмитриевич направляетесь, в магазин или по важным делам? — из вежливости поинтересовался Огаркин.

— Вестимо по важным! Внучке сегодня должны привезти импортную мебель, вот иду принимать, чтобы все было без царапин и сколов. Старую на неделе толкнул по соседям, вышло не так много, но для молодых любая копейка в радость, денег у них кот наплакал, — тяжело вздохнул Белобородько.

Понятно, что председатель ему не поверил, проданная Белкиной дача стоила почти тридцать тысяч, а тут ещё новая мебель, притом югославская.

— Да, такую принимать нужно внимательно, чтобы брак не подсунули, — согласился с ним местный начальник.

— Для того случая, у меня специальная лупа имеется, любую трещину разгляжу, — тут же ответил Митрич, доставая из кармана огромный дихроскоп.

В него он внимательно осмотрел прыщ на носу Огаркова, и торчащие из ноздрей рыжие волосы.

— Нда! — глубокомысленно произнес Белобородько, затем на всякий случай вытер увеличительное стекло об новое пальто председателя.

— По пути зайду к Волковой, там у соседа собака совсем от рук отбилась, кидается на людей страхолюдина. Елизавета на сносях, ей весной рожать, а эта бестия чуть её не загрызла! Участковый, свисток ему в задницу, нет чтобы делами заняться, так заболел, говорят увезли с аппендицитом, — пожаловался председателю Митрич.

Огарков согласно закивал, хотя в злую собаку не верил. Насколько он знал, у соседей Волковых была мелкая болонка, которая сама всего боялась, от того визгливо тявкала.

— Ну я побежал Аким Дмитриевич, скоро собрание в правлении, а у меня там доклад,- быстро протараторил Огарков, боясь, что Белобородько потащит его к Волковой.

— Ну так и быть, беги, — милостиво разрешил Митрич, отпуская председателя.

Платье из сна, а это самый настоящий артефакт, бережно повесила в шкаф, потом рассмотрю получше. Сами понимаете, без вмешательства Феменины тут не обошлось, ещё бы понять, что за этим последует. Хотя может зря себя накручиваю, это просто очередной намек богини, мол знай своё место. Интересно, что на это скажет Котенок, наверное офонареет, это же настоящая фантастика.

Утром, конечно за завтраком, Борисовские делились впечатлением от Кремлевской елки, на которую я им достала билеты. Сегодня вечером идут в цирк на Цветном бульваре, не одни конечно, а с Василисой и четой Марчиных. Там вроде будет выступать Никулин, вместе со своим напарником Шуйдиным, который всю жизнь оставался в тени товарища. Всё это вечером, а пока мы едем в двухсотую секцию ГУМа, купить небольшие сувениры, ну и так по мелочи. Дверь в советский рай изобилия, открыл всё тот же милиционер, улыбнувшись отдал мне честь, а после записал в журнал посещений. Со мной сегодня пятеро: Борисовские, Корякина и Климова, которая на своем джипе возит меня, я же свой отдала Николай Владиславовичу.

— Заведующую перевели, на её место назначили заместителя, — шепнул милиционер, нажимая кнопку вызова продавца-консультанта.

На это я только хмыкнула, похоже Пельше решил поддержать образ скандальной и злопамятной блондинки, это же в его интересах. Вроде бы мелочь, а всё равно приятно, выполнил моё пожелание, я имею в виду увольнение заведующей. Что же, она сама виновата, не пришла засвидетельствовать своё почтение, возомнила себя незаменимой, теперь рыдает в подушку, называя себя полной дурой. Ну ещё бы, место здесь не просто хлебное, а помазанное черной икрой, хрен где найдешь в Союзе такое.

Пока наши гости, вместе с Карякиной, выбирали одежду и обувь, мы с Катериной прикупили целую коробку сувениров. Одна часть отправится в Белоруссию, а вторая за границу, раздадим Крыльям матрешки и дымковские игрушки. В будущем это конечно ерунда, зато сейчас пользуется огромным спросом, как никак, а это настоящие сувениры из Советского союза! На всё про всё, у нас ушел целый час, можно было бы порыться ещё, но нам пора на Мосфильм, продолжать заниматься озвучкой кинокартины. Вроде и слов не так уж и много, да только это не моё, вот и приходится мучится. Надеюсь за неделю закончим, дел кроме озвучки накопилось целый вагон, взять того же недоброжелателя. Не знаю как, а только Муромская его вычислила, да не одного, а с родственником на Старой площади. Сегодня ночью им займусь, оставлять угрозу не в моих принципах, от этого могут появиться проблемы.

День ушел на озвучку, затем репетиция, на которой до самого вечера гоняли Юльку. Получилось вроде неплохо, но не так как нужно мне, и это всего лишь одна песня. Ничего, через пару дней она въедет в тему, а там пойдет как по маслу, главное голос и слух у неё есть, да и желание имеется. Что-что, а последнего хоть отбавляй, каждая девчонка хочет стать известной и знаменитой, чтобы потом продать себя подороже. Да-да, такова наша жизнь, богатая и известная найдет себе лучшую партию, не то что обыкновенная замарашка со двора, сказка о Золушке всегда останется сказкой.

После репетиции и позднего перекуса, разошлись спать до утра, завтра у нас воскресенье, значит начнём играть пораньше. Мураталиевы, Климова и Фарт, остались ночевать у меня, София с Юлькой, как и Белкины, ушли на свои дачи. После полуночи, я тихо выскользнула из дома, стараясь держаться в тени, выбралась из поселка. Сразу за поворотом, на старом на вид Москвиче, ждал Ромка Кознов, который успел немного замерзнуть (он изображал поломку автомобиля, поэтому топтался у поднятого капота). Через полтора часа, мы остановились на улице Чкалова, в квартале от нужного дома.

— Контрольное время два часа, интервал движения тридцать минут, — отдала приказ бывшему эмгэбешнику, направляясь к известному по фильму «ТАСС уполномочен заявить», комитетскому дому.

Странно, но подъезд был открыт, даже охраны никакой нет, а то я себя накрутила. Впрочем, бдительности я не теряла, буквально на цыпочках поднялась на четвертый этаж, на пару минут замерла у нужной двери. Замки, а их было целых три, открыла легко, дольше промучилась с накинутой цепочкой. Проще было бы взять болторез, но его оставила дома, не хотелось оставлять явный след. Поверили? Да как бы не так, я про эту застежку даже не знала. Не будь у меня новых способностей, связанных с эфиром, пришлось бы несолоно хлебавши уйти, к своей безопасности этот гад относился серьёзно.

В квартире находилось трое: сам хозяин, жена и его сын, ныне учащийся МГИМО, куда его пристроил папаша. Как известно, жалостью я не страдаю, все станут моими донорами, кроме пожалуй сыночка. О него шел смрад разложения, от которого хотелось блевать, почти как в том Мертвом мире. Интересно, когда он стал таким, не может быть, что с рождения. Именно такие потом придут к власти, в стране начнется упадок и тлен, потому как эта гниль не способна на созидание. Черт с ней, лирикой этой, сейчас я осматриваю квартиру, пока не заходя в спальни к хозяевам. Сразу видно, она из зажиточных, если судить по цветному телевизору, стоящему на чехословацкой тумбочке. Холодильник тоже импортный, у нас таких больших нет, в магазинах продают только средние. На этом осмотр жилища закончен, пора переходить к основному, за чем собственно сюда и приехала. Первым убираю студента, непонятно чему улыбающемуся во сне, не иначе приснилась какая-то мерзость. У него, было довольно сильное энергополе, он же всё-таки молодой, но такое противное, как протухший рыбий жир. Ему быстро, иначе точно бы вырвало, свернула тощую шею, лишь позвонки у гаденыша хрустнули. С тошнотворным на сегодня покончено, пора заняться полковником Зиминым, не один год служащим в пятом управления госбезопасности. Это то самое управление, которое денно и нощно борется с диссидентами, недовольными советской аластью. Судя по всему, борются они очень плохо, раз не смогли сохранить Союз, который через двадцать лет развалился.