Кеноби

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Раны и болячки были для песчаных людей обычным делом. Новорожденных тускенов туго пеленали бинтами. Повитухи работали так быстро, что А’Ярк не видела лиц своих сыновей. Их крики, раздававшиеся через маленькие ротовые раструбы, были резкими и неистовыми от боли. Младенцы еще не понимали, сколько мучений приносит существование. Не понимали и того, каким позором считается обнаженная кожа. Но они быстро узнавали цену, которую приходилось платить за бессменные повязки.

Каждую новую болячку — а за жизнь счет им терялся — нужно было просто перетерпеть. Годы назад К’Шик не желала понимать этого. Чужачка из человечьего племени считала, что обмотки можно менять ради чистоты и удобства. Но она ошибалась. По мере роста песчаные люди добавляли к своим младенческим повязкам все новые. Каждая новая полоска — доказательство непокорности и жизнестойкости. Если под обмотки попадал камень, его просто заматывали поверх, а полученная язвочка служила напоминанием о прошлом. Растения-трубколисты просто наращивают кору поверх своих ран. Тускенам следует поступать так же.

А’Ярк понимала, что поражение для ее народа — это еще одна болячка, не более. Провалы нужно было прочувствовать, все до единого, и запомнить навсегда. Стоило А’Ярк проснуться утром, как она вспоминала бой в ущелье. Выжившие имели плачевный вид — они цеплялись за жизнь, как лишайники. Первые несколько дней были хуже всего — горстка уцелевших совершала жалкие вылазки за тыквами хубба. Гордые воины, что сказать!

Начались ссоры. Они не представляли для А’Ярк большой угрозы, ведь почти все ее соперники пали. Но злосчастные старики, бродившие кругами и проклинавшие судьбу, изрядно ей досаждали.

И в довершение всего — священный колодец в Столпах, обычно такой надежный, теперь почти иссох. А после резни потребность в воде у клана отнюдь не уменьшилась — осталось стадо бесхозных бант, и не имело большого смысла забивать их, что бы ни твердили традиции. Воины винили в нехватке воды А’Ярк и ее провальный набег на поселение, хотя другие кланы тускенов переживали те же трудности. Если Татуин разгневался на своих детей, страдал весь песчаный народ, а не только одно племя.

Однако А’Ярк некогда было обмениваться упреками. Она тратила почти все время на то, чтобы не позволить племени распасться. И притом ей удавалось выкроить часок-другой на еще одно важное дело: наблюдение за Беном.

Человечье логово было близко — дальше на запад, под северным склоном Джандлендских гор. А’Ярк нашла его без труда. Ветры были слабые, и хотя Бен при помощи хитростей пытался скрыть свои следы, никто не умел выслеживать так, как тускен.

Бен не возвращался в оазис много дней. А’Ярк это ставило в тупик. Разве он не защищал женщину из человечьего племени, Эннилин? Поселение было ее домом. Может, женщина перебралась жить к нему? А’Ярк не знала, однако не собиралась проверять. Отправляться сейчас в оазис было сродни самоубийству.

Однажды она видела, как Бен верхом ехал на восток. Там были города, однако человек не искал коротких путей. Более того, он двигался вдоль хребта, избегая встреч с поселенцами. Вождь тускенов не мог отправиться за ним и оставить свой беззащитный клан, и момент был упущен.

Ей осталось затаиться вместе с бантой, наблюдать и ждать.

Бен вернулся на следующий день. На ездовом звере было только походное снаряжение, которое хозяин брал с собой, так что на восток он ездил явно не за припасами.

Что двигало этим человеком? Оставалось пожалеть, что в свое время А’Ярк так мало слушала Шарада Хетта. Он неохотно делился историями о своей прошлой жизни с чужаками. Собственно, эта жизнь и побудила его примкнуть к тускенам. Она и у К’Шик почти ничего не выпытывала. Песчаному народу нет нужды понимать своих врагов. Достаточно знать, что при нападении они истекают кровью и умирают.

Однако теперь, когда племя было так слабо, ей необходимо было понять. Бену что-то было нужно, как и любому живому существу. На этом строились все его привычки и перемещения. Находился ли источник его потребностей на востоке?

А’Ярк придется подумать об этом позже. Сборщики тыкв запаздывали. Они даже с таким делом не могут управиться! Закончив точить наконечник гадерффая, вождь племени выбрался из Столпов на песчаную пустошь.

Вдали, на северо-востоке, из-за горизонта показалась цепочка идущих след в след бант. На первом животном восседал старший из добытчиков. У последней, четвертой банты вокруг шеи был обмотан канат, и она тянула за собой нечто, похожее на лендспидер. Только он был в три раза длинней любого из тех, что А’Ярк приходилось видеть.

— Что еще?! — Она в негодовании вскинула гадерффай и побежала по песку, стараясь привлечь внимание странного каравана. У машины был обширный плоский кузов, на котором громоздилась какая-то конструкция.

Башня влагоуловителя.

А’Ярк резко затормозила, прочертив борозду на песке. Машиной управлял молодой тускен, и управлял очень неумело. Она кренилась, дергалась и била по ногам шедшей впереди банты, все больше раздражая животное. Транспорт искрил, из-под капота валил дым. Едва ли он переживет еще одно путешествие.

Заметив вождя, наездники остановились. Вполне предсказуемо лендспидер вновь саданул по задним ногам банты. Животное заревело и начало лягаться. Задетая массивной лапой машина подпрыгнула и закачалась в воздухе.

А’Ярк даже не знала, кому из «добытчиков» первым устроить взбучку. Выбор пал на горе-водителя.

— Поселенец бросил ее, — оправдывался тот.

— И ты не убил его?

Тон предводителя племени говорил сам за себя. Молодой воин, устыдившись, склонил голову:

— Они сбежали. Мы подумали, что трофей важнее.

— Трофей?! — А’Ярк прошлась вдоль длинного кузова. — На что нам это? — Она ткнула в башню гадерффаем — раздался громкий лязг. — Вы теперь кто, джавы? Станете менять мусор на объедки?

— Он собирает воду, — вступился воин, сидевший на первой банте. — Воду! А нам нужна…

— Я знаю, что он делает! — А’Ярк бросила лютый взгляд на мерзостный механизм. Надо же! Нашлись тускены, которые не знают, что машины разрушают естественный порядок вещей. — Поселенцы оскверняют землю своими влагоуловителями, а мы их убиваем. Мы не… — Голос вождя вдруг затих. — Подожди-ка. — А’Ярк обернулась к горе-водителю. — Ты забрал эту вещь с фермы Улыбчивого?

— Предводителя людей из оазиса… и теснины? — Тускен весь сжался. Память о бойне была еще слишком свежа. — Нет. Ты велела нам держаться подальше от его земель. Мы забрали механизм в другом месте.

«Ну хоть что-то они усвоили», — подумала она. Благодаря разведке им удалось очертить территорию, которую Улыбчивый считал своей. Если забрать что-либо оттуда, его люди отправятся на новую охоту. Она никогда не бежала от битвы, но ее клан не готов был к новому сражению с поселенцами. Столкновений лучше избегать.

Из глубины скал послышались голоса — выглядывали дети, привлеченные неожиданным зрелищем. Скоро и остальные увидят огромную диковинную машину, если оставить ее прямо у входа в расщелину. Указав гадерффаем на трофей, А’Ярк прорычала:

— Этот механизм поместится в пещере под выступом. Отнесите его туда и постарайтесь не сломать.

Молодые воины переглянулись, озадаченные внезапной переменой настроения. Но новый окрик А’Ярк подстегнул их.

Наблюдая за тем, как соплеменники уносят башню, она взвешивала все за и против. А’Ярк не знала, пригодится ли им эта машина. Но времена были суровые, и даже предмет, бесполезный для тускенов, мог сыграть важную роль в противостоянии с поселенцами. Порой даже самые мелкие камешки приносят множество страданий.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

— Давай выкладывай плохие новости. — Оррин, прищурившись, глянул вверх из-под надвинутой на глаза шляпы.

Вика соскочила с лесов:

— Восемьдесят семь миллиметров.

— И это все? — поразился фермер. На Татуине с человека за пять минут сойдет больше пота. — Значит, настройки неверные.

Девица отерла бровь и бросила на отца гневный взгляд:

— Хочешь подняться и проверить?

Оррин не хотел. То же самое происходило во всех восточных угодьях. Формула Голта прекрасно показала себя во время испытаний на пробных башнях всего-то месяцем ранее. И ее внедрили во все «Претормины» на сезон, который обычно считался самым благоприятным.

Однако пути небесные оказались неисповедимы.

— А что диагностика?

— То же, что и вчера. — Вика вытерла руки о рабочие штаны. — Пап, надо придумать что-то еще.

Что? Оррин понятия не имел. Производительность была — хоть плачь. Она противоречила всему, что фермер знал о науке и технике. В атмосфере ничего не изменилось, все было в пределах ожидаемых значений. Вот только его машины стоимостью в десять тысяч кредитов каждая выдавали в час по чайной ложке.

Ходили разговоры, что кое-кто из фермеров просто потерял сноровку. Оррин не верил, что разгадка в этом. Всему есть своя причина. Выглядело так, будто из-за тускенов, расколошмативших Старину Первого пару недель назад, влагоуловители дали сбой повсюду. Конечно, никакой связи не было, ведь каждая машина работала сама по себе и настраивалась вручную. Однако у всех башен одновременно словно иссякла волшебная сила.

Вика вновь полезла на башню — закрыть эксплуатационные люки, расположенные достаточно высоко, чтобы до них не добрались песчаные люди или дикие звери.

Уцепившись за поручни, она крикнула:

— Кто-то едет!

На горизонте со стороны оазиса медленно тащился старенький репульсорный грузовик Уайла Ульбрека. Оррин вмиг узнал стариковскую колымагу — не ускользнула она и от внимания сына, работавшего неподалеку. Маллен заметил, как отец поправляет рубашку.

— Только не начинай опять!

— Фермер живет надеждой, — ответил Оррин, помахав водителю шляпой.

Грузовик Ульбрека затормозил рядом с ними. Старикан выглянул из окна.

— А, — протянул он, узнав Голта, — это ты.

Тот усмехнулся. «Да кого еще ты ожидал встретить на моей земле, кретин?»

— Ты рано уезжаешь, Уайл. — Оррин шагнул к двери машины. — Неужто всех уже поставил в известность, как спас Надел от разъяренной орды?

— Я не за этим, — отмахнулся Ульбрек. — Получил сигнал. Клятые пескоеды умыкнули одну из моих новых башен. Мы даже установить ее не успели!

Старик разразился пространной тирадой о тускенах, джавах и заполонивших всю округу неумехах. Голт даже не пытался скрыть улыбки.

— Жаль это слышать, — наконец изрек он. — Кто-нибудь пострадал?

— Только мой карман! — Ульбрек саданул кулаком по приборной панели. — На кой хатт тускенам сдался влагоуловитель?

Оррин понятия не имел. Он впервые слышал о подобной краже. Некоторые влагоуловители были не выше человеческого роста, однако его «Претормины» и новые промышленные машины Ульбрека были сущими гигантами. Чтобы тускены могли уволочь такую махину, техники должны были бросить свой тягач с работающим мотором и сбежать.

Кризис назрел.

— Может, пора уволить пару ребят и договориться с профессионалами? — предложил Оррин.

— Опять двадцать пять! — Ульбрек ожег Голта взглядом. — Ты даже Надел защитить не можешь. Как ты собрался охранять мою землю? — Он отвернулся и сплюнул в чашку, которую держал в руке. — Эти пескоеды просто паразиты. Еще тратить на них время и деньги…

Оррин был непоколебим.

— Подумай сам, Уайл. С тех пор как тускены нагрянули в оазис и мы отбились, больше никто не видел Красного Глаза и других песчаных людей. Однако вот они, ломятся прямо к тебе. А у тебя самые большие угодья, которые не защищает «Клич поселенцев».

— Что ты сказал? — Ульбрек в бешенстве заглушил мотор, и грузовик глухо шлепнулся на песок.

— Я говорю вот что: возможно, несколько уцелевших тускенов узнали, где уязвимое место. И это как раз твоя земля.

Ульбрек выругался:

— Ты из ума выжил. У тускенов головы что твои булыжники. Они не способны мыслить. — Он оглянулся на нависавшую над ними башню влагоуловителя. — А пусть и способны — я могу установить собственные сирены, как и ты.

— Да, но кто на них отзовется? — Порывшись в кармане, Оррин извлек пульт дистанционной активации. После набега на оазис он с этим устройством не расставался. — Это не просто сирены, Уайл. Услышав этот звук, здесь соберется армия. Одно мое слово, и эта армия отправится в пустыню — вернет твой влагоуловитель и заодно раскроит пару черепов.

— Твой сброд — никакая не армия. Им лишь бы выпить задарма.

— На войне все средства хороши. — Голт хитро глянул на него. — Но я уже не могу принять тебя по старым расценкам. Сейчас они подросли. Чтобы взять под защиту все твои угодья, потребуются расходы. Все уже с нами, знаешь ли, — ты последний, кто решил примкнуть.

— Я не решил и не примкну! — Ульбрек завел мотор. — Пусть хоть сам Джабба Хатт запляшет под вашу дудочку. Уайл Ульбрек свои дела решает сам!

Оррин всплеснул руками. Грузовик с металлическим скрипом двинулся дальше.

Маллен проводил его взглядом:

— Говорил же, только зря время потеряешь.

— Решил, что стоит попытать счастья еще разок, — отозвался отец. — В это предурожайное время деньги могут водиться только у Уайла. — Задумавшись на секунду, фермер усмехнулся. — Может быть, еще у этого Кеноби.

Брови Маллена полезли вверх.

— Кеноби?

— Бен. Парень, что выставил тебя джавам на смех, помнишь? Так его зовут, — ответил Оррин. Он кратко пересказал их последний разговор с Беном, когда тот расспрашивал его насчет расширения зоны охвата далеко на восток.

— До самого Анкорхеда? — изумилась Вика, спускаясь по лестнице. — Что за дела у него там?

— Если б я знал. — Оррин постарался припомнить детали той беседы. Бен упомянул ферму Ларсов. Что ему за печаль до того, что может там произойти?

Вика швырнула свой комплект инструментов на заднее сиденье их рабочей машины.

— Думаешь, он не просто так трепал языком и у него всерьез есть наличка? — усмехнулась девушка. — Ты вроде говорил, что он идиот.

— Говорил, было дело. — Фермер смотрел на пики Джандлендских гор вдалеке. — Человек живет в приграничье, что-то бормочет себе под нос и одет так, будто тускены уволокли все его шмотки. Твоя мать с радостью приютила бы такого бродягу без роду и племени. — «А потом сбежала бы вместе с ним», — добавил он про себя, хотя эти слова и так висели в воздухе. — Но помешанным тоже нужна защита. У некоторых даже водятся деньжата.

Хотя у этого — вряд ли. Что толку о нем думать? Бен не появлялся несколько дней, а у них на носу проблемы куда серьезней. Фермер бросил последний, полный безысходности взгляд на влагоуловитель. — Ладно, давайте собираться. Мы не починим его к крайнему сроку.

Маллен удивился:

— Останемся без урожая? Но типы, которые к тебе подкатывали…

— Их вообще нельзя было близко подпускать к Наделу, — со злостью процедил Оррин. Для их семейства это было больной темой. Кто-нибудь из рабочих бригад должен был остановить «хозяина Бупу» прежде, чем тот добрался до оазиса. Или хотя бы предупредить Оррина.

Вика встала рядом с братом. Взгляд ее был серьезен, как никогда:

— Что ты… вернее, что мы будем делать?

— Ваш прапрадедушка как-то сказал мне, — наставительно произнес отец. — У каждой проблемы есть два решения. Нужно подождать, пока не найдешь их, а потом воплощать сразу оба. В противном случае, когда понадобится запасной план, будет уже слишком поздно.

Оррин замолчал, задумавшись о том, что должно случиться в ближайшие сутки — и как ему все это разрулить.

— Проверьте, готов ли Зедд к работе. — Забираясь в кабину, он постарался подбодрить детей широкой улыбкой. — А мне надо кое-что подготовить.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Открыв дверь, Лили едва не выронила посылки.

— Эннилин!

Посреди обеденного зала громоздились монтажные леса. Две опоры углом упирались в купол потолка, а Эннилин, пошатываясь, цеплялась за верхушку конструкции. Она оглянулась через плечо на вошедшую:

— Привет, Лили! Что новенького?

Зелтронка отложила посылки и поспешила к хозяйке. Рядом с шаткими лесами разлилась белая пенистая лужа, посреди которой валялось опрокинутое ведро.

— Потолок моешь?

— Уже нет. — Мокрая рука Эннилин опять соскользнула. Она ухватилась за опору, отчего вся конструкция задрожала. — Я звала Джейба, но он, наверное, в кладовой.

— Ты имеешь в виду — дрыхнет? — Лили отодвинула в сторону столик и придержала конструкцию.

Эннилин наконец удалось повернуться и схватиться за одну из вертикальных опор. Она осторожно спустилась.

— Спасибо, — поблагодарила хозяйка, глубоко вздыхая. — Я боялась, что придется ждать вечернего наплыва посетителей.

Лили огляделась. В пору урожая в полуденное время народу в магазине почти не было. Кроме них, в помещении наблюдалась только старая Эрбали Нап’ти, которая копалась в корзине с распродажным барахлом.

— А Эрбали не вызвалась помочь?

— Напротив, она очень просила помочь ей. — Эннилин вытерла руки о рабочий комбинезон. — Хорошо, что я знаю все товары наизусть. Когда висишь в воздухе, это очень полезно.

Она перевернула опрокинутое ведро и огляделась в поисках швабры, как будто ничего особенного не произошло.

— Ты решила помыть потолок… одна? — удивилась Лили.

— На самом деле наложить герметик, — ответила хозяйка. — Вы, ребята, так здорово все вычистили после набега! Я хотела только замазать следы от бластеров, пока по пластикамню не пошли трещины.

— Да они пойдут лет через тридцать!

Эннилин пожала плечами:

— Но свободное-то время у меня сейчас.

И принялась мыть пол. Озадаченная Лили вернулась к своим сверткам и подняла их.

— Хорошо, что я заглянула. Наверное, будь у тебя под рукой активатор, пришлось бы вызвать «Клич поселенцев».

— История разошлась бы по всей округе, — улыбнулась хозяйка. — Прямо так и вижу заголовки голоновостей: «Женщина вызывает дружинников, чтобы те спасли ее от собственной глупости».

Решив закончить уборку позже, Эннилин встала за прилавок. Она с удивлением взглянула на кипу свертков, которые Лили приготовила к отправке. Зелтронка была талантливым скульптором и свободное время посвящала искусству. Она специализировалась на первобытной стилистике, и у нее имелись заказчики на планетах всего Внешнего кольца.

— Как ты их всех находишь? — поинтересовалась Эннилин.

— Бывшие любовники, — откликнулась зелтронка с улыбкой. Она пробежала алым пальцем по списку имен в накладной. — И до сих пор поклонники.

— Твоих работ… или тебя самой?

— Художник о таком не спрашивает. Ты тоже могла бы завести хобби, Энни. Уже несколько недель в тебе столько энергии. Что происходит?

— Не знаю. — Эннилин приступила к оформлению посылок. Разумеется, Лили была права. Всего за пару минувших недель она полностью поменяла планировку отделов, помогла Келли починить ограду загона для рососпинников и усовершенствовала ведение бухгалтерской отчетности. Сегодня утром она своими руками собрала новый столик для Бомера, специально под его новое парящее кресло, чтобы, когда ему наконец разрешат вернуться, он мог, как и прежде, потягивать каф. В эти дни в ее жизни не случилось ничего нового, однако она жила словно в водовороте событий.

— Да знаю я, что происходит, — заметила художница.

— Мне не нужны советы, Лили. — Эннилин прекратила вбивать данные. — Слушай, я все понимаю. Каких-то глобальных перемен в моей жизни не предвидится. Но есть множество мелочей, которые я могу уладить, так что лучше возьмусь за них как можно скорее.

— Полная чушь, — усмехнулась зелтронка. — Думаю, ты не видела Бена с того раза, как он сбежал отсюда, и от этого просто на стену лезешь. А то и на потолок, — добавила она.

Ее подруга закатила глаза.

— Неужели? — переспросила она холодно. — И с чего ты это взяла?

— Ты собираешься отправить мой последний шедевр в место под названием Система Кеноби.

Эннилин бросила взгляд на этикетку с адресом, которую рассеянно набивала, и залилась краской.

— Ой!

— Да все нормально, — успокоила ее Лили, кивнув на сверток. — Эта статуэтка символизирует плодородие.

— Прямо то, что нужно, — рассмеялась Эннилин. Она встряхнула головой и исправила адрес. — Ладно, признаю. Я переживаю из-за того, что он так и не вернулся.

Как же давно это было? Набег тускенов и тот безумный день, оставивший ощущение нереальности. Визит «хозяина Бупы». Странно изменившееся по отношению к ней поведение Оррина. И исчезновение Бена сразу после того, как он оказался в центре внимания. Он так больше и не появился.

— Похоже, мы напугали его, — протянула Эннилин.

С приезжими такое случалось. Бедняги не знали, что местные перемывают косточки каждому новоприбывшему, но тут же забывают о нем, стоит появиться на горизонте кому-то еще. Она сама старалась не подливать масла в огонь и хранила в тайне ту встречу в пустыне с тускенской женщиной. За последнее время только двое напомнили Эннилин о Бене. Оррин как-то спросил, не вернется ли он. И Келли спрашивала то же самое, правда каждые пять минут.

Оррин появился в коридоре, ведущем из гаража, — он бросил взгляд на леса и тут же исчез в конторе, не сказав ни слова.

— Еще один чудик, — прошептала она Лили. То, как необычно Оррин вел себя с Эннилин, вызвало немало удивлений и стало новой горячей сплетней среди завсегдатаев. — Хочешь поговорить с кем-нибудь — поговори с ним.

Лили фыркнула и произнесла торжественным тоном:

— Энни, подружка, Бен был тебе совершенно необходим.

— Это почему же?

— Ты годами не подпускала Оррина к себе, — объяснила зелтронка. — И он к этому привык. Но теперь появился еще один претендент на руку принцессы Энни, и наш фермер вынужден перейти к решительным действиям.

Эннилин в ужасе покосилась на дверь офиса:

— Но я не хочу никаких решительных действий!

— В самом деле? — ухмыльнулась художница. — Я думаю, интерес Оррина тебе только на руку. На его фоне твой загадочный поклонник тоже захочет себя как-то проявить.

— У тебя с головой плохо, — заметила хозяйка. — Вы, зелтроны, вообще не в себе. Вы бы и дроидов сватали, если бы они вас слушали.

— А они и слушают, Энни. Поэтому дроидов так много.

Эннилин застонала. Вовсе ей это не нужно. Прошлые отношения с Оррином вполне ее устраивали. Ну, теперь, конечно, уже нет. Голт был для нее кем-то вроде старшего брата — а иногда и третьего ребенка. Он был другом Даннара, и Эннилин до сих пор видела его в этом качестве. Почему же он захотел все изменить?

Она попыталась что-то сказать, но подруга шикнула на нее. Из конторы вышел Оррин. Фермер привел себя в порядок после дня, проведенного на полях, — переодел рубашку и причесал волосы. Он бросил взгляд на Эннилин с Лили и улыбнулся:

— Как поживают мои любимые девочки?

— Одна из них едва не распрощалась с жизнью, — ответила зелтронка, указывая на монтажные леса. — Тебе надо вытащить Энни отсюда, пока она не начала расставлять по алфавиту канистры с маслом.

Фермер с сияющим видом зашел за прилавок.

— Не беспокойся. У Оррина Голта есть план, и он уже в действии, — сказал он, слегка приобняв Эннилин. — Завтра у тебя будет выходной. — Он широко улыбнулся. — С днем рождения!

Эннилин отпрянула:

— О чем ты?

— Я только что говорил с Таром Лапом, — ответил Оррин, имея в виду шиставанена, некогда помогавшего Колуэллам в Наделе. — Он временно отдыхает от дел в своем заведении в Айсли, и я уговорил его провести завтрашний день здесь, приглядывая за магазином.

— А почему Джейб не может… — Зеленые глаза хозяйки недоверчиво прищурились. — Постой-ка. А где буду я?

— В Мос-Айсли. Ты заслужила денек в городе, — объяснил фермер. — Возьми с собой семью. Келли может закрыть загон — все равно вокруг никого. — Он прищурился. — Захвати и Джейба. Может быть, если вы будете больше времени проводить вместе, дела пойдут на лад.

Эннилин, совершенно ошеломленная, посмотрела на Лили. Глаза зелтронки были широко раскрыты, и она слушала в сосредоточенном восхищении.

— Полагаю, ты поедешь с нами? — спросила Эннилин у Оррина.

— О нет, — ответил тот, роясь в кармане. — Только не в сезон урожая!

— Конечно, — кивнула она, все еще не понимая, к чему клонит ее непредсказуемый «ухажер». — Почему Мос-Айсли?

Фермер наконец нашел то, что искал, — маленький запечатанный конверт.

— Вот, держи. Это второй сюрприз, чтобы ты уж точно не увильнула от поездки. Открой сегодня вечером.

Эннилин взяла конверт:

— Что ты задумал, Оррин?

Он засмеялся:

— Только открой, когда я буду поблизости. — Подмигнув Лили, фермер вышел из-за прилавка.

— Мой день рождения послезавтра, — напомнила ему Эннилин.

— Это предложение действует только завтра, — объявил Оррин, направляясь в контору. — Я полдня потратил, все планируя. Не отсылай беднягу Тара!

Дверь за ним закрылась.

Лили попыталась выхватить конвертик:

— Дай сюда! Я хочу посмотреть!

— Нет! — Эннилин убрала его. У нее кружилась голова. Да что же творится в этом мире?

Снова этот сон.

Все так, как я уже описывал. Я не был собой. Однако я видел окружающий мир — через какой-то туннель или фильтр. А потом услышал крик.

Полагаю, вам уже надоело слушать про этот сон. Он повторяется каждую неделю с тех пор, как я прилетел на Татуин. И я всегда просыпаюсь в замешательстве. Я чувствую, что это как-то связано с Энакином.

Только в двух последних версиях появились изменения. Туннель уже и светлее. Обычно картинка размытая и в красных тонах. В этот раз все было так, словно я смотрел, скажем, глазами тускена — как бы странно это ни звучало.

И этот крик не поразил меня так, как раньше. Я был словно где-то поодаль, в стороне. Прежде он чрезвычайно сильно на меня действовал. Не понимаю, что это значит.

Я боюсь, что сон символизирует затухание света в Галактике и мои тревоги, порожденные изгнанием. Смогу ли я оставаться здесь так долго, что перестану слышать крики жертв Палпатина?

Не беспокойтесь, Квай-Гон. Я не говорю все это вслух. Мне до сих пор стыдно, что меня тогда подслушали. Что бы вы подумали о такой чудовищной промашке? Наверное, что мне пора назад в падаваны.

Я знаю, как это произошло. Я был слишком сосредоточен, пытаясь связаться с вами, пытаясь снова вернуть те чувства, которые возникли у меня в тот раз, когда вы говорили со мной и Йодой. Я пытался мысленно отгородиться от окружающего мира и поэтому не почувствовал приближения Келли.

Вряд ли девочка услышала что-то важное или увидела меч Энакина у меня в руках. Сила была со мной. И в округе найдутся несколько жителей, чьи имена звучат похоже на Кеноби, так что пока никто не сопоставил факты. Пока.

Но я не могу и дальше испытывать судьбу. Я оказался слишком вовлечен в жизнь оазиса. Горькая ирония. Вы всегда учили меня концентрироваться на Живой Силе, на окружающих нас живых существах, в противовес той общей картине, которую описывал Йода. Жить сегодняшним днем, стать частью этого маленького мирка, участвовать в его незначительных драмах — в высшей степени просветляюще.

Я пропускал все это, занятый спасением Галактики. Но потом я понял, что для многих существ их каждодневная борьба так же важна, как эпохальные события с нашим участием — для нас. Это послужило мне хорошим уроком.

Но всему приходит конец.

Теперь все мои передвижения будут связаны только с моей миссией. В начале недели я проверил, как там малыш, — на ферме все в порядке. В этот раз мне удалось избежать встречи с Оуэном Ларсом. Я ему совсем не нравлюсь.

И мне пора заняться работой по дому. Надо что-то делать с холодильным, блоком, который, похоже, помнит еще живого Арку Джета. Не беспокойтесь — на Татуине есть и другие магазины, помимо Надела. Не так много, но есть…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

— С днем рождения, Энни!

Эннилин помахала в ответ из окна фургона:

— Спасибо!

Незачем было сообщать рабочим, что ее день рождения на самом деле завтра. Все, кто заходил в Надел с прошлого вечера, знали, почему она отправляется в путешествие. Сборщики урожая на трех предыдущих холмах тоже прокричали поздравления — все были рады за нее.

Именинница и сама была довольна. Красиво одетая, она ехала в Мос-Айсли; ее дочь сидела на пассажирском сиденье, сын — на заднем, и они еще ни разу не поссорились. Просто праздничное чудо.

Они отправились в дорогу на мини-фургоне. Даннар отремонтировал старенькую модель «СороСууба» в тот год, когда они поженились, и до сих пор на машину приходилась большая часть тяжелой работы в Наделе. Оррину зачем-то понадобился его лендспидер USV-5, но Эннилин не возражала. Она все еще не пришла в себя, до конца не веря содержимому открытки из конверта Оррина. Джейб и Келли обсуждали его сюрприз в темноте кабины.

— Я же говорил, Оррин — мужик что надо, — заявил Джейб.

— Наверное, я ошибалась, — признала Келли. Нарядная, в ярком новеньком платье, она поднесла золотой бланк поближе к свету из окна и стала читать вслух: — «Для Энни. В обмен на этот сертификат…» Бен!

Эннилин озадаченно посмотрела на дочь:

— Чего?

— Вон там! — воскликнула Келли, опуская открытку и показывая в окно. — Справа! Бен Кеноби!

Эннилин резко затормозила, посадив массивный фургон в песок. Теперь и она заметила Бена и Рух.

Это было комичное зрелище, напомнившее ей первый визит в хижину Кеноби и разъяренного детеныша банты. Бен стоял на четвереньках посреди выжженной равнины и разговаривал с эопи. Та лежала на животе, поджав под себя ноги, и жевала одинокий кустик. К ее упряжи были пристегнуты самодельные сани, на которых возвышался тяжеленный старинный охладительный насос.

Эннилин подняла фургон в воздух и поравнялась с необычной парочкой.

— Собрался куда-то? — спросила она.

— Вообще планировал, — отозвался Бен. — Но как-то все не складывается.

Женщина заглушила мотор. Келли тут же открыла дверцу. Джейб перегнулся через сиденье и раздраженно заворчал:

— Мам, не начинай снова! Этот тип…

— …Помог нам, а теперь помощь нужна ему самому, — отрезала мать. — Сиди в машине и не высовывайся на солнце.

Когда она выбралась из фургона на песок, Келли уже крутилась рядом, изо всех сил стараясь, чтобы Бен заметил ее красное выходное платье. Но внимание человека в плаще было приковано к эопи.

— Рух остановилась, — объяснил Бен. — И что-то ест. Даже не знаю что.

— Это пустынная полынь, — пояснила Эннилин.

— Не думал, что здесь что-нибудь растет.

— Везде что-то растет. — Она опустилась рядом на колени и погладила мордочку вялого животного. — Вот так, девочка. Все хорошо.

Явно смущенный появлением Эннилин, Бен поднялся и указал на груз:

— Не могу сдвинуть животину с места. Наверное, неправильно запряг ее в сани.

— Да нет же, все нормально.

— Значит, не хочет тащить лишний вес, — предположил Бен, встав над неподвижным животным.

— Что верно, то верно! — подтвердила Келли, безуспешно пытаясь сдержать смех. Мать жестом велела ей прекратить, но сама заулыбалась.

Кеноби смотрел на них, слегка обеспокоенный.

— Я что-то упускаю?

— Напротив, готовься к прибавлению, — ответила Эннилин, притрагиваясь к животу эопи. — Дней эдак через пару.

— Неужели… — Бен, совершенно пораженный, взглянул на Рух. — Она беременна? — Он запнулся. — Да быть такого не может. У меня только одна эопи.

— Это ненадолго, — хихикнув, вставила Келли.

Эннилин ощупала живот Рух:

— Давно она у тебя?

Бен поколебался:

— Ну, точно не помню. Уже какое-то время. — Он нахмурил брови. — Вы же не думаете, э-э, что это… случилось в оазисе?

Келли прыснула со смеху.

Эннилин тоже улыбалась, но смотрела себе под ноги, чтобы не смущать Бена чрезмерно.

— Беременность у эопи длится чуть дольше. Похоже, ты уже покупал двух по цене одного.

— За любовь винить нельзя, — изрек Бен, — или как там говорят. — Он против воли улыбнулся, после чего опустился на песок и погладил мордаху животного. — Умеешь ты хранить секреты, подруга.

— Поздравляю, дедушка! — объявила Эннилин.

С помощью дочери она сняла упряжь со спины Рух. Освободившись, животное поднялось на ноги и продолжило жевать полынь.

Эннилин перевела взгляд на холодильный блок.

— Совсем убитый, — отметила она.

— Застал и лучшие времена, — согласился Бен.

— Похоже, еще Великую гиперпространственную войну. — Она покачала головой. — Впервые вижу такой старый насос.

Кеноби прочистил горло:

— Ну, я надеялся, что ребята в мастерской в Бестине сталкивались с чем-то подобным. — Он указал на восток.

— Ты едешь в другой магазин? — Взгляд Келли полнился возмущением.

— Покупатели все такие, милая, — заключила ее мать. — Сделаешь им разок скидку, и они перестают тебя уважать.

Из-за затемненного окна фургона раздался сварливый голос:

— В Бестине это не починят!

Бен приподнял бровь.

Эннилин в ответ закатила глаза:

— Мой сын. Еще один отшельник. — Она подошла к машине и постучала по дверце. — Откуда ты знаешь, Джейб? Ты же не видел поломку.

Подросток выглянул из окна:

— Магазин в Бестине закрыт. Сын Гилеров женится. Их не будет всю неделю.

Кеноби с беспокойством посмотрел на сломанный агрегат и сглотнул:

— Всю неделю?

— Может, и больше. — Джейб снова исчез в полумраке кабины. — Свадьба пройдет на Набу. Заодно решили сгонять в отпуск.

— Повезло им, — расстроенно протянул Бен.

Келли схватила мать за руку с такой силой, что та еле устояла на ногах:

— Мам! Бен может поехать с нами в Мос-Айсли!

— Мос-Айсли? — Он помрачнел, с тревогой глядя на восток. — Мне туда не надо.

— Слышали? — снова раздался голос Джейба. — Ему не надо в Мос-Айсли. Поехали уже!

— Помолчи, — шикнула на него мать. Она еще раз осмотрела насос. — В Мос-Айсли тебе починят его день в день.

Бен замахал руками:

— Нет, нет. Вы, наверное, едете за припасами. Вам потребуется место…

Келли сияла от энтузиазма.

— А вот и нет! Мы ничего не везем!

— Не везете?

— Нет и нет! — Девушка достала из кармана открытку и показала Бену. — Прочти!

Не став забирать бланк из ее руки, Кеноби прочел вслух рукописные строчки: «Для Энни. В обмен на этот сертификат в „Спидерах Делруа“ в Мос-Айсли ты получишь лендспидер „СороСууб“ класса „люкс“ модели JG-8. Спроси Гарна. Прости за все проблемы с вашим семейным транспортом. Надеюсь, это поможет загладить вину». — Он сделал паузу, потом дочитал: — «С днем рождения! С любовью, Оррин».

Подняв взгляд на Эннилин, он приподнял бровь и улыбнулся:

— Значит ли это?..

— Ох, не знаю. Оррин в последнее время ведет себя так странно. Теряюсь в догадках, что и думать.

Келли ликующе захлопала в ладоши:

— А я знаю! У меня будет свой лендспидер! Тот старый мамин, как только Глоумер его починит.

— Еще чего! — завопил из фургона Джейб. — Пока ничего не решили!

Их мать пожала плечами:

— Мы до сих пор обсуждаем передел имущества. Возможно, он будет их общий.

— Мудро ли это? — поинтересовался Бен.

— О да! — улыбнулась Эннилин. — По крайней мере, когда они решат сбежать из дома, то смогут убраться подальше. Так что, поехали с нами?

— Право, в этом нет необходимости. — Отшельник указал на две фигуры возле башни на отдаленном северном хребте. — Я попрошу помощи у здешних хозяев.

Эннилин прищурилась.

— Незачем, — заметила она, узнав рабочих. — Мы на земле Уайла Ульбрека. После того как его вчера обокрали тускены, охранники, небось, цепями прикованы к влагоуловителям.

— Скупердяй на все пойдет, лишь бы не вступать в «Клич поселенцев», — раздался голос Джейба из фургона. — Ничего, жизнь его научит.

Эннилин с насмешливой серьезностью погрозила Бену пальцем:

— Если вы будете упорно отворачиваться от удачи, господин Кеноби, она в ответ отвернется от вас. Давай, — добавила она, подходя к саням. — Погрузим эту штуку в фургон.

Сдавшись, Бен погладил Рух по загривку:

— А ее мы повезем с собой?

Из кабины раздался пронзительный мальчишеский вопль:

— Не смейте пихать это животное в мой грузовик!

— Твой?.. — вздохнула мать. — Минуту назад твоим был спидер!

В фургоне все стихло.

— Он дуется, — объяснила Эннилин. — Но ничего. Думаю, нашей будущей мамочке будет лучше дома. — Она развернула Рух на запад и хлопнула по крупу. Животное тут же вприпрыжку припустило по бороздам в песке, оставленным санями. — Она найдет дорогу.

Бен с беспокойством смотрел вслед эопи.

— Знаешь, пойду-ка я лучше с ней. Так будет спокойнее.

Келли засмеялась:

— Не представляю, в какие еще неприятности она может угодить!

— Не переживай, — успокоила его Эннилин, вытирая руки. — Она вернется домой еще до того, как начнутся роды. А ты будешь жить в прохладном и комфортном доме.

Наконец смирившись, Бен помог им поднять холодильный блок:

— Мне очень неудобно вмешиваться в ваши планы.

— Никаким планам ты не мешаешь! — воскликнула Келли. — Мы ведь едем в Мос-Айсли!

Эннилин усмехнулась. Упорство Бена было таким милым — ей казалось, что он просто не хочет быть ни у кого в долгу. Оставалось лишь убедить его, что он не причиняет никаких неудобств.

— Клан сказал свое слово, — постановила она. — Тебе лучше отправиться с нами.

Бен в ответ страдальчески улыбнулся.

«Ох и зловещая у шиставанена физиономия», — подумал Оррин. Клыки, заостренные уши и шерсть цвета глины. И тем не менее Тар Лап был одним из самых приветливых созданий, каких он когда-либо встречал. А сейчас, стоя за прилавком Даннарова надела в нарядном городском пиджачке, он просто сиял.

— Еще раз спасибо за эту возможность, господин Голт! — поблагодарил Тар. Его рычание было на удивление дружелюбным. — Так здорово быть за главного, пусть и на один день. На моей обычной работе мне такого не доверяют.

Стоя на стуле посреди обеденного зала, Оррин опустил голокамеру, которую держал в руках.

— Все нормально, Тар. Хорошо, что ты смог выбраться и помочь.

Отключив устройство, фермер спустился вниз. Ему сегодня тоже нужно было выглядеть наилучшим образом в костюме, который Эннилин заказала с другой планеты. Просто необходимо.

Задержавшись перед продавцом, Оррин глянул на голокамеру.

— А… Это еще один сюрприз для Эннилин, — объяснил он. — Надо настелить здесь нормальный пол — для разнообразия.

Тар улыбнулся, обнажив клыки:

— Это замечательно. Мне всегда нравились Колуэллы.

— Мне тоже, — ответил фермер, обходя столик, за которым сидел Бомер. Родианец решил вернуться как раз в тот день, когда Эннилин была в отъезде, но она немногое потеряла. Бомера заштопали, но так накачали лекарствами, что он был еще более заторможенным, чем обычно. Оррин прошел за прилавок:

— Тар, я зайду на минутку, если не возражаешь.

— Конечно. — Шиставанен отошел с дороги.

«Тогда за дело», — подумал фермер, бросив еще один взгляд на электронную накладную, лежащую позади кассы. Он сверился с хронометром на стене. У него было все необходимое — и куча времени, чтобы успеть на встречи. Все шло по плану. По каждому из двух.

С парковки подошла Вика:

— Выдвигаемся по твоему сигналу, па.

У стойки девица вытащила из кармана куртки флягу. Взгромоздившись на прилавок — и ошарашив тем самым Тара, — она потянулась за бутылкой на полке.

— Не смей, — одернул ее отец, пока она еще не успела ничего налить. — Не сегодня.

— Да подумаешь, — огрызнулась Вика и со звоном поставила бутылку на место. Оррин передал ей голокамеру.

Тар с удивлением провожал их взглядом, пока они шли к выходу.

— Вы вернетесь на обед, сэр?

— Нет, меня не будет весь день. — Фермер напоследок оглядел магазин. — Но, э-э… передай Эннилин, что вечером я хочу с ней кое о чем потолковать.

Шиставанен ответил, но Оррин уже не слушал. Ему было чем заняться.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

В юности Эннилин имела о Мос-Айсли лишь самое общее представление. Ее отец боялся этого места как огня, а когда она устроилась в магазин, стало не до путешествий. Но город всегда был где-то рядом — словно магнит, притягивающий космические корабли, которые иногда мелькали над головой. Этот образ питал юное воображение.

Она видела Мос-Айсли на картинках: узловатая паутина шумных улиц и пыльные купола, старые и обветшалые. Ей не хотелось этому верить. Корабли в небе прилетали из многомиллионных городов, над которыми высились сияющие шпили. Разве стали бы они посещать Татуин, если бы в Мос-Айсли не было ничего особенного? Эннилин не терпелось увидеть все самой.

И возможность представилась — в день, на который и так возлагается слишком много ожиданий: день ее свадьбы. После того как они сердечно распрощались с гостями, Даннар удивил ее, направив одолженный у Оррина лендспидер не в Бестин, а еще дальше на восток. Вместе с бегущими прочь километрами ожидание новобрачной только росло. Звездолеты, беззвучно парившие где-то в вышине над оазисом, здесь проносились с ревом и отблесками, устремляясь или к затянутому дымкой городу-миражу на горизонте, или прочь от него. Эннилин на секунду даже поверила, что они отправятся в свадебное путешествие на одном из таких кораблей. Может быть, на центральные планеты. Или даже лучше — в какое-нибудь дикое местечко из университетского буклета о сафари. Представшие перед ней улицы Мос-Айсли, которые оказались такими же жалкими и захудалыми, как и на картинках, развеяли ее мечты. Она ждала гораздо большего.

Даннар остановил машину возле гостиницы «Двойная тень» — далеко не шикарного, но довольно чистенького заведения рядом с площадью Кернера. Это и был подарок, который мог позволить себе хозяин сельского магазина, недавно открывший свое дело.

Однако, пусть мечты о звездах и развеялись, Эннилин вскоре обнаружила, что Мос-Айсли вполне соответствует ее представлениям об экзотическом месте со странными обитателями. Площадь Кернера представляла собой практически фешенебельный квартал с чистыми витринами магазинов, которые соседствовали с уличными лотками. Рядом квартировал «Республиканский центр содействия путешественникам», поэтому по здешним улицам даже в сумерках можно было ходить без бластера в руке. Даннар сводил ее поужинать в «Фонтанный дворик», интерьеры которого восхитили молодую жену. Только хатты были настолько богаты, чтобы использовать воду для украшения своих заведений.

Мос-Айсли действительно был дикой перенаселенной дырой, но при этом он будоражил воображение и удивлял, точно дверь, приоткрытая навстречу приключениям. Этот город был на Татуине ближе всех к далеким звездам. И по сей день Эннилин помнила каждую деталь той поездки.

С тех пор они с Даннаром так и не смогли выбраться в Мос-Айсли вместе — всегда мешали срочные дела в магазине. Эннилин бывала здесь несколько раз уже после смерти мужа — чаще всего одна. Как-то раз она съездила в город с сыном и еще раз — с дочерью. Супруги мечтали однажды наведаться сюда всей семьей, но случай так и не представился.

Теперь она шла по улицам Мос-Айсли сразу с обоими детьми и впервые — с новым спутником. Бен держался позади всей группы, низко надвинув капюшон. Он двигался быстро, чтобы не отставать от Колуэллов, и говорил мало. Они смотрелись как обыкновенная семья, выбравшаяся в город, только сын явно не пребывал на седьмом небе от присутствия «папаши», да и тот был не слишком-то рад.

— Он мог бы подождать и в мастерской, — пробурчал Джейб, когда они завернули за угол.

— Но это же пять часов работы! — воскликнула Келли.

— Я бы не возражал, — вежливо отозвался Бен. — Там было кресло.

— На нем лежала выхлопная труба, — покачала головой Эннилин. Недовольство Джейба их спутником нисколько не уменьшилось с тех пор, как они встретили его в пустыне. Обогнав мать и сестру, подросток устремился вперед, в самую гущу толпы.

— Помедленнее, Джейб, — сделала ему замечание мать. — Держись вместе со всеми. — Она оглянулась на Бена и улыбнулась. — И ты тоже.

Бен прибавил шагу. Эннилин отметила, что ему явно не по душе бродить по шумному городу. Странно — ведь казалось, будто ее спутник немало поскитался на своем веку. Может, ей удастся его расшевелить.

Завернув за угол на площадь Кернера, четверка оказалась в эпицентре столпотворения. Пространство наводняло скопище молотоголовых иторианцев, которые ликующе топали ногами. Они дули в свистульки и размахивали праздничными серебряными кисточками. Буквально за секунду толпа смуглых великанов поглотила горстку людей.

— Похоже на свадьбу. — Бен старался перекричать шум.

— Они здесь часто бывают, — улыбнувшись, крикнула в ответ его спутница.

Мимо на тонких веретенообразных ногах провальсировал иторианец. Схватив Эннилин за плечи, длинношеий кавалер увлек ее за собой в гудящую толпу и закружил в танце. Вращаясь, она заметила, как Джейб потянулся к бластеру, но Бен положил руку ему на запястье. Келли тоже вытащили танцевать, как и почти всех несчастных пешеходов, которым не повезло оказаться поблизости.

Вращение ненадолго замедлилось, и Эннилин увидела испуганного Кеноби, которого заграбастала высоченная, украшенная гирляндами иторианка. «Может, это мать невесты?» — пришло ей на ум. Пока пары кружились, Эннилин поняла только одно: Бен совершенно не хочет танцевать. Но выбора у него не было, поскольку на празднующих накатила новая волна буйства.

Наконец кавалер отпустил ее, и центробежная сила выбросила танцовщицу поневоле на обочину улицы. Она ухватилась за каменную колонну, пытаясь отдышаться и одновременно давясь от смеха. Через минуту рядом оказалась восторженная Келли, а следом — Бен. Его капюшон свалился, волосы растрепались, и выглядел он как пилот болида, только что пришедший к финишу после безумной гонки.

Надев шляпу, Эннилин обернулась в поисках Джейба. Она обнаружила сына у стены соседнего здания. Поза и грозный взгляд подростка недвусмысленно намекали, что он тут же выхватит бластер, если хоть кто-нибудь посмеет приблизиться.

— Я думала, ты хотел выбраться из магазина и немного повеселиться, — напомнила ему мать.

— Я веселюсь по-другому, — пробурчал Джейб.

Однако его хандра тут же улетучилась, едва из здания позади них показалась процессия полураздетых тви’лек. У них в руках были подносы с разноцветными напитками.

«Ах, вот как ты веселишься!» — подумала Эннилин. Появилось еще несколько официантов, на этот раз тви’леки-мужчины, одетые совсем уж легкомысленно для двух беспощадных солнц. Их серебряные подносы были уставлены экзотическими закусками на любой вкус.

— Вечеринка набирает обороты, — улыбнулась Келли. — Может, здесь и останемся?

Эннилин оглянулась на Бена. Он был мрачен. Непохоже, чтобы он горел желанием провести на празднике еще хоть минуту. Она перевела взгляд на здание, из которого выходили официанты, и вдруг поняла, что это. «Счастливый случай», — с удивлением осознала Эннилин.

Сделав знак зажатому в толпе Кеноби подождать, она отвела детей в сторонку.

— Можете пообедать внутри. Даю вам один час.

— Два! — воскликнула Келли.

— Три! — подхватил Джейб, продолжавший таращиться на тви’лек.

— Полтора часа, — подвела итог мать. Она ткнула пальцем в грудь Джейба. — Веди себя прилично. Мне не нужен еще один Мос-Эспа. Если Келли потеряет тебя из виду хоть на секунду или ты окажешься рядом с пойлом хоть на градус крепче голубого молока, она тут же позвонит мне. Я примчусь в мгновение ока, и тебе ой как не поздоровится. — Она оглянулась на разбушевавшихся гуляк. — И не вздумайте ни с кем обручиться!

Келли расхохоталась. Ее брат, закатив глаза, кивнул.

— А где же будешь ты? — спросил он.

Эннилин оглянулась на Бена, который стоял достаточно далеко и не мог их слышать.

— Мне нужно задать пару вопросов, — ответила она. — Ладно, развлекайтесь.

Со шляпой в руке Оррин спустился по ступеням крыльца дочернего отделения инвестиционного фонда «Ааргау». Печалиться причин не было, поскольку там ему ответили то же самое, что он слышал ежемесячно уже три года кряду. Банкиры раздражали его даже больше, чем юристы. Что взять с проходимцев, которые гребут деньги лопатой и готовы выбрасывать их на ветер просто потому, что у кого-то на другом конце Галактики появилась идея?

«Пусть даже хорошая идея», — добавил про себя Оррин. По крайней мере, банкир подтвердил то, что ему было нужно. Фермер вытащил из сумки голокамеру и бросил ее на заднее сиденье USV-5.

Там дрых Маллен. Отец огляделся. Куда же запропастилась Вика?

— Проснись! — велел он, хлопнув сына шляпой.

Тот машинально потянулся к наплечной кобуре, но расслабился, узнав отца.

— Как прошло?

— Все по плану. По крайней мере, по плану номер один. — Оррин обвел взглядом здания напротив банка, пока не нашел то, что искал. Разумеется, Вика шаталась у кантины с тремя замызганными космолетчиками. И вряд ли кто-нибудь из этой троицы был в состоянии поднять корабль в воздух, хотя день еще только приблизился к экватору. Заприметив отца, девица живо распрощалась с новыми знакомыми.

— Быстро она заводит друзей, — констатировал Оррин, уже смирившись с неизбежным.

— А она всегда угощает, — отозвался Маллен, перебираясь на переднее сиденье.

Уперев руки в бока, фермер посмотрел на приближающуюся дочь:

— Ты на ногах-то стоишь?

— Я в порядке, — протянула Вика, отбросив с сиденья голокамеру и усаживаясь за спиной брата. — Мне только чуток проветриться, и все.

По прикидкам Оррина, она выглядела вполне трезвой. Правда, сейчас не было времени наводить порядок в семье. Этим можно заняться позже.

Фермер пристегнул бластер и забрался на пассажирское сиденье. Взревел мотор, и лендспидер снова нырнул в запруженные улицы Мос-Айсли.

— Затемни ветровой щит, — сказал он сыну. — Мне ни к чему сегодня наткнуться на Энни.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Эннилин нашла кафе с легкостью. Они с Даннаром открыли его для себя много лет назад. Всего несколько шагов от гостиницы «Двойная тень», чуть дальше по улице от того места, где их взорам предстали тви’леки-официанты. Бен не сопротивлялся, когда спутница взяла его под руку и, проведя сквозь толпу, потянула за собой внутрь.

— Спасибо, — поблагодарил он со вздохом. — Я тебе жизнью обязан.

— Надо же, как ты не переносишь толпу, — отметила Эннилин, пока они поднимались по лесенке на второй этаж.

— Когда иторианцы танцуют, лучше убраться подальше.

Хозяин заведения тепло их поприветствовал. Эннилин нравилось в «Тату-2», и она всегда посещала это кафе во время своих поездок в космопорт. Любезный пожилой человек проводил их на крытый тентом балкон с видом на площадь. Бен выбрал столик в стороне от остальных посетителей. Усевшись напротив, Эннилин заказала по фирменному блюду для них обоих и потерла руки, готовясь приступить к «инспекции». Она целую вечность ждала возможности снова поговорить с ним наедине. Сейчас она не знала, с какого вопроса начать — да и расположен ли Бен отвечать в принципе.

Ее спутник неловко поерзал в кресле:

— Мастер-ремонтник сказал, будет готово через пять часов, верно?

— Пять часов, — подтвердила она. — Сними капюшон. Мы же в цивилизованном месте.

Бен послушался.

— Я беспокоилась, когда ты перестал появляться в магазине, — начала Эннилин. — Столько времени прошло.

— Ах да. Я был занят. — Бен отпил из стакана.

— Чем?

— Делами.

— Делами? — повторила она. Ей казалось невероятным, что он способен был спрятаться даже за таким маленьким предметом, как стакан.

Почувствовав ее обиду, он отставил напиток в сторону и усмехнулся:

— Ты же видела угодья вокруг моего дворца. Я до сих пор убираю мусор, который вполне может оказаться токсичным.

Эннилин кивнула:

— Я боялась, что мы тебя отпугнули. Келли шпионила за тобой, всем растрезвонила твою фамилию…

— Почти у всех, кто живет в Галактике, есть фамилия, — ответил Бен. — Я не исключение.

Эннилин положила локти на стол и наклонилась ближе.

— Еще я волновалась, что тебя отпугнул Оррин, — сообщила она, понизив голос.

— О, да нет же. — Он небрежно откинулся в кресле, и расстояние между ними снова увеличилось. — Мне вполне нравится Оррин. И… ему определенно нравишься ты.

— На этой неделе — да, — признала она. — Обычно это означает, что ему что-то нужно.

— Лендспидер — это широкий жест. Похоже, для него это серьезно.

Распрямившись в кресле, она посмотрела на него скептически:

— Да неужели?

Бен снова заерзал, водя пальцем по краешку стакана.

— Знаешь, я не очень разбираюсь в таких вещах. Но за годы отношения между людьми могут измениться. Со временем можно стать ближе друг другу. — Он неуклюже улыбнулся.

— Хмм… — Эннилин отпила из стакана. Теперь уже она старалась спрятать лицо. Все это безмерно удивляло. Она не знала, пытается ли Бен сосватать ее Оррину или нет, однако усвоила одну важную вещь. Бен Кеноби мог на скаку останавливать рососпинников и отваживать тускенов, однако дела сердечные были для него совершенно незнакомой территорией.

Подошедший из-за спины Бена шатающийся дроид-официант спас их от неловкого молчания. Эннилин вмиг его узнала:

— Привет, GG!

Двуногий, крашенный в сиреневый цвет дроид поставил на стол тарелки с едой и поклонился:

— Так приятно, что вы меня помните, госпожа.

Это была совсем старенькая модель. Манипуляторы дроида слегка подрагивали, когда он ставил блюда.

— Приятного аппетита!

Эннилин улыбнулась, когда механический официант с дребезжанием отковылял от их столика.

— GG-8 обслуживал нас, когда мы с Даннаром пришли сюда в наш медовый месяц, — объяснила она. — Впервые мне что-то приносил дроид. Я чувствовала себя королевой Алдераана.

Бен взял вилку:

— Ты могла бы завести дроида в оазисе, разве нет?

— Рабочие их не любят. Дроиды отнимают у них хлеб.

— Ты к ним очень добра, — отметил собеседник.

— У меня нет причин с ними ссориться, — согласилась она.

Бен улыбнулся и приступил к еде.

В течение всего обеда Эннилин чувствовала себя следопытом, теряющим след. Грусть, по-прежнему таившаяся глубоко внутри Бена, то и дело пробивалась наружу, хотел он этого или нет. Но каждый раз, когда Эннилин пыталась подтолкнуть его к признанию, он ловко менял тему. Впрочем, сердиться на него было сложно — даже эта словесная дуэль имела тот же налет веселья и легкости, что и в то утро за завтраком, когда весь оазис опустел из-за гонок. Скорее она ощущала к нему жалость: сколько же усилий прикладывал бедняга, чтобы каждый раз направлять диалог в нужное ему русло.

Ладно, решила она, приканчивая десерт. Бен категорически отказывался говорить о себе, однако проявлял интерес к ее жизни — пусть будет так. Бен и вправду крайне внимательно слушал о ее нескончаемых заботах. О будущем, которое ждет Келли. Следить за загоном пока не казалось девушке рутиной, но, помимо этого, выбор занятий был очень скудным. Будет ли она счастлива, выскочив замуж за одного из батраков?

Разумеется, говорили они и о Джейбе. После тускенской резни Эннилин не спускала с сына глаз. Парень не отбился от рук, но по какой-то причине хотел, чтобы матери так казалось. Похоже, Бен разделял ее беспокойство.

— Когда люди хотят подать тебе знак, важно уметь его прочесть, — заметил он.

Но больше всего они говорили о ней самой. О ее детстве и любимых животных. Об отце и разорившемся ранчо. О ее мечтах учиться и о том, как с ними пришлось попрощаться. Ну и конечно, о том, что занимало огромную часть ее мира — помимо тускенских разбойников, странных выходок Оррина и даже воспитания детей.

О Даннаровом наделе.

Бен не воспринимал всерьез ее жалоб.

— Я знаю, как ты любишь свой магазин. Видел собственными глазами. Тебе нравится быть хозяйкой такого места, быть центром, который все объединяет.

Эннилин засмеялась:

— Хочешь, уступлю работенку? Милости прошу.

— О нет, — откликнулся Бен, отламывая ложечкой кусочек десерта. — Я никогда не годился для большой политики. — Он съел еще кусочек. — Да и для маленькой тоже.

Собеседница улыбнулась.

— Или взять вечеринки, — продолжил он. — Для меня это всегда крупные неконтролируемые эксперименты в области социальной динамики. Это словно проверять на прочность отношения сразу со всеми, кто тебя окружает.

— В твоих пустошах проходит много вечеринок?

— Да, нам с эопи очень весело. Скоро еще один прибавится.

— И еще разные любители подслушивать, — добавила Эннилин. — Знаешь, на мой взгляд, ты не создан для жизни отшельника.

Бен удержался от смеха, поскольку рот у него был набит пирожным.

— Вообще-то, мы говорили о тебе!

— Точно. Ну, жизнь в магазине совсем не похожа на праздник. — Она взглянула на потертый навес над головой и машинально сжала кулаки. «Ладно. Если и впрямь хочешь знать — слушай».

— Продолжай.

— Понимаешь, Надел — это место, куда приходят все, — начала она. — Чтобы пообщаться, сбежать от суеты. Все в оазисе воспринимают его именно так. Все. Они появляются в магазине еще до восхода второго солнца и больше не уходят.

— Действительно, некоторых можно принять за жильцов.

— Некоторых? — Руки Эннилин задрожали, отчего даже посуда на столе слегка зазвенела. — Даннар шутил, что Надел во время наплыва посетителей становится десятым по величине городом на Татуине. Думаю, это недалеко от истины. — Она окинула взглядом свою пустую тарелку. — Меня едва хватает на собственную семью, но при этом я кормлю и одеваю всю эту огромную братию!

Переведя дух, она посмотрела на собеседника. Он участливо слушал, но Эннилин все равно смутилась.

— Прости, — сказала она. — Наверное, у тебя уже уши вянут.

В спокойном голосе Бена чувствовался изрядный запас стоицизма.

— Жизнь, которая кажется незначительной снаружи, может быть бесконечной внутри. Даже находясь в самой глуши, человек может заботиться о сотнях других. Или вообще обо всей Галактике.

Эннилин смотрела на него пораженно:

— Да кто же ты?

— «Чокнутый Бен», как твой сын меня величает, — улыбнулся он. — Вообще, звучит не так уж…

Он внезапно замолк. Эннилин проследила за его взглядом и на противоположной стороне улицы заметила человека в черной военной форме и фуражке рядом с фигурой, полностью облаченной в белую броню. Новая экипировка для космических перелетов?

— Что это? — спросила она.

Кеноби вжался в спинку кресла, отодвигаясь как можно дальше от перил.

— Я не уверен. — Его голос прозвучал еще тише. Он снова взглянул на улицу краешком глаза. — Похоже на клона. Я… видел их на голографиях. — Он еще секунду изучал фигуру и наконец отвел взгляд. — Но доспехи немного отличаются.

Эннилин наблюдала за странной парой. На нее они не смотрели, впрочем, как и на праздную толпу вокруг. Они изучали постройку, перед которой стояли.

— В этом костюме на такой-то жаре можно свариться, — подметила она. — Зачем они здесь?

— Не знаю, — ответил Бен. Он склонился над тарелкой, собирая остатки пирожного. — Э-э… что они делают?

Заметив в руках мужчины в фуражке планшет, Эннилин сразу поняла, чем они заняты.

— Проводят инвентаризацию, — объяснила она. — Раньше здесь был Республиканский центр содействия путешественникам. Уж не знаю, что здесь теперь, учитывая, что творится в последнее время.

— А что творится? — спросил Бен.

— Ты наверняка знаешь об этом больше. Я никогда не покидала планету, — ответила она. — Но если они представляют новые власти, то, наверное, выясняют, какая собственность им теперь принадлежит.

— Мм, — отозвался Бен. Его настроение переменилось, и он с беспокойством огляделся.

Эннилин взглянула на хронометр:

— Думаю, нам уже пора спуститься вниз и поискать детей.

— А знаешь, наверное, мы можем немного задержаться. — Бен потянулся и погладил живот. — Ни к чему так сразу рваться на улицу.

Немного удивившись, его спутница кивнула:

— Ладно. Можем еще поболтать.

— Это странно, но похоже, я немного простыл. — Бен потер кадык. — Надеюсь, я не разболеюсь. — Он снова накинул капюшон и еще глубже забился в кресло.

Эннилин покачала головой. «Ускользающий Бен Кеноби» вернулся.

В другой части города Маллен подал сигнал со своего поста возле круглого здания.

— Пока ничего, — ответила по комлинку Вика.

Оррин, ждавший на пассажирском сиденье лендспидера, покачал головой:

— Они сказали, восемьдесят седьмой ангар.

Третий раз за минуту он проверил бластер в кобуре. Ему было спокойнее оттого, что оружие на месте.

Вторая встреча Оррина в Мос-Айсли отнюдь не должна была пройти в ангаре. Встречу назначил он сам, но другая сторона постаралась сделать все, чтобы он чувствовал себя не в своей тарелке. Фермер считал, что беспокоиться не о чем: все шло по плану. Но ему все равно хотелось, чтобы Маллен и Вика были поблизости и следили за обстановкой. У его детей хватало недостатков, но в одном он был уверен: если дело дойдет до перестрелки, на них можно положиться.

Он практически не сомневался, что не дойдет. Однако снова похлопал по рукояти бластера.

— Он тебе не понадобится, — проскрипел голос за спиной.

Обернувшись, Оррин узрел Боджо Бупу, который развалился на заднем сиденье USV-5, целя в фермера из бластера. Оррин не слышал, как госсам забрался в машину. С ним появились двое гаморреанцев, которые заняли позиции по обеим сторонам лендспидера, предварительно пропустив внутрь еще одного типа, которого Голт видел впервые.

— Миленький драндулет, — проронил покрытый бронзовой чешуей клатуинец, занимая место водителя. И разразился хихиканьем. — Будет мой! Мой!

Оррин с беспокойством перевел взгляд на Бупу.

— Поехали, Джоррк, — приказал госсам, опуская бластер и растягиваясь на мягком сиденье. — Нашему приятелю Голту кой-куда надо. И лучше бы ему рассказать нам все, что мы хотим услышать.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— А теперь, дети, — сказала Эннилин, — запомните: этот лендспидер будет моим, а не вашим. Поняли? Я хочу, чтобы между нами все было предельно ясно.

— А? — откликнулся сидевший за рулем Джейб.

Келли, как и он, завороженная видом машины, провела рукой по капоту:

— О да. Конечно, мам.

Бен улыбнулся, глядя на спутницу:

— Похоже, у тебя проблемы.

— Уже семнадцать лет.

Эннилин оглядела демонстрационный зал «Спидеров Делруа». Вокруг были модели, которых она никогда прежде не видела — да и вряд ли могла увидеть в пустыне-то. Открытая кабина, вычурные крылья — сложно было представить себе менее практичную машину, чем этот JG-8. Придется держать его в гараже, чтобы рубиновая краска не поблекла.

— Неплохо. — Бен изучал характеристики на дисплее. Цена модели, как в базовой комплектации, так и с наворотами, была указана в самом низу. В обоих вариантах счет шел на десятки тысяч кредитов. — Это действительно щедрый подарок.

— Подарок. Ну да, — закатила глаза Келли. — Если не можешь завоевать чье-то сердце, купи его с потрохами. Вот принцип Голта. — Она оглянулась на мать, которая с восхищением рассматривала салон. — Но никак иначе нам подобную вещь не заполучить.

— Вообще-то, я могу его себе позволить, — вслух подумала Эннилин. — Но никогда бы не купила.

Бен воззрился на нее с удивлением:

— Не ожидал, что владелица сельского магазина может так преуспевать.

Спутница лишь улыбнулась:

— А ты думал, персональная доставка новоприбывшим урезает доходы?

— Но я правда не…

— Это итог двадцати с лишним лет скупости и экономии, да еще своевременных отказов от любых «инвестиционных проектов», в которые пытался втянуть нас Оррин. — Она погладила богатую обивку сидений. — Но спидер в самом деле потрясающий. Не думала, что существует нечто подобное.

— Потрясающий, я не ослышался? — просипел чей-то голос. Продавец, пышущий здоровьем детина лет пятидесяти, с любовью похлопал двигатель и указал на сиденье. — Увеличенная модель, мэм, прямиком с Салласта. Расширенный задний отсек для легкого багажа — или для детей. — Он посмотрел на подростков, поглощенных изучением машины, после чего перевел взгляд на Бена. — Мои поздравления, сэр, — у вас чудесное семейство.

Бен опешил:

— Ох, они вовсе не…

— …не так чудесны, как вам кажется, — закончила Эннилин и ухмыльнулась, почувствовав его неловкость. «Можешь выдыхать, Бен». Она повернулась к продавцу. — А вот лендспидер — истинное чудо, Гарн. Что дальше?

— Господин Голт подписал договор вчера днем, мэм. Машина полностью в вашем распоряжении. — Он вручил клиентке пакет с кодами техобслуживания. — И обязательно передайте Оррину, что Гарн Делруа обслужил вас по первому разряду.

— Всенепременно. — Эннилин оглянулась: Келли уже устроилась на пассажирском сиденье, а Джейб заводил двигатель. — Лучше отправиться сейчас, иначе я эту машинку больше не увижу. Поехали, Бен!

Они сели сзади. Эннилин вздохнула, опускаясь на сиденье:

— Ты когда-нибудь ездил на такой красотке?

— Да, очень красивая машина, — отозвался Бен.

Джейб вывел спидер через широкие ворота на переполненные улицы Мос-Айсли. Голоса и топот пешеходов тут же перекрыли шум двигателей.

— Теперь потихоньку, — предупредила Эннилин, наклонившись вперед, чтобы сын ее расслышал.

— Без проблем. — Широко улыбнувшись, он сжал рычаг управления… и спидер ринулся вперед так резко, что от ускорения троих Колуэллов и одного Кеноби вжало в дорогущие подушки сидений. Джейб сломя голову понесся по кривым улочкам. Лендспидер болтало из стороны в сторону — он чуть не задел угол дома, затем другой и наконец промчался прямо под шеей ящероподобного ронто. Зверь отшатнулся, но JG-8 уже давно летел по другой улице.

— Стой! Стой!

Услышав крик Эннилин, Джейб тут же дал по тормозам — и мир вокруг застыл. Пилота и пассажиров швырнуло на ремни безопасности, которые поймали их, как мать ребенка.

Эннилин обошлась со своим ребенком не столь нежно:

— Джейб, каким местом ты думал?!

— Прости! Я едва дотронулся, — ответил он, с восхищением погладив рычаг. — Эта штука не так хороша на поворотах, как я думал, но, готов спорить, Глоумер доведет ее до ума.

— Ни за что! — крикнула в ответ мать.

Бена ситуация явно позабавила. Эннилин перевела взгляд на дочь:

— Оба — пулей назад. Теперь наша очередь.

Келли открыла дверь парящего спидера и соскочила на землю. Ее мать тем временем пыталась разобраться, куда их занесло. Это была торговая площадь в той части Мос-Айсли, где она никогда не бывала прежде. Дочь вдруг показала куда-то влево:

— Эй, это там не Беззарды?

Эннилин повернулась. Там и вправду была молодая пара — но все же не настолько молодая, как ее недавние постояльцы.

— Нет, не Беззарды, — ответила она, щурясь. — Но этих я тоже знаю.

Бен, откинувшись на сиденье, снисходительно улыбнулся:

— Эннилин знает всех и каждого.

— Да, глава семейства как-то приезжал к нам за запчастями, — сказала она. — Это сын Клигга Ларса, Оуэн.

Кеноби тут же во все глаза уставился на парочку, отошедшую от лотка с фруктами. Мужчина держал в руках корзину с покупками.

— Печальная история у этой семьи, — произнесла Эннилин, лишь краем глаза заметив, как Бен неожиданно наклонился, чтобы поправить сапог. Темноволосая девушка, шедшая вместе с Оуэном Ларсом по дальней стороне улицы, повернулась, и наконец стало видно, что у нее в руках. — Смотрите-ка, у них малыш!

Келли стала активно махать Ларсам рукой:

— Давайте позовем их!

Вдруг — совершенно без участия Джейба — рычаг управления дернулся вперед, и машину снова понесло. Келли отбросило мощными струями воздуха из двигателей, и она, завертевшись, шлепнулась на песок. Непристегнутая Эннилин упала прямо на руки Бену.

Подросток в панике схватился за рычаг. Лендспидер проскочил над крышей колесного экипажа и рванул через перекресток, в то время как юный пилот силился перехватить управление.

— Заело! — вопил он.

Эннилин протиснулась к приборной панели и помогла сыну оттянуть рычаг. Спидер начал терять ход. Он проплыл еще немного и завис перед незаконно припаркованным звездолетом, владелец которого тут же рванул вверх по грузовому трапу, не иначе как в страхе перед властями.

Эннилин рухнула на сиденье, едва дыша. Бен, похоже, отделался легким испугом. Мать ухватила сына за рукав:

— Джейб! Я же сказала тебе его выключить!

— Это не я, мам! Он сам!

— Сам, значит? — Эннилин будто кровь в голову ударила. — Ты чуть сестру не угробил!

Медленно поднявшись, Бен попытался ее успокоить:

— Нет, нет, подожди. Джейб говорит правду. Я точно видел, как рычаг сам сдвинулся вперед, когда ты отвернулась.

Мать и сын одновременно уставились на Кеноби. Во взгляде Эннилин сквозило недоверие, а Джейб был попросту ошарашен.

— С-спасибо, — только и смог выдавить он.

— Не верю! — продолжала браниться Колуэлл-старшая. — Дорогущие лендспидеры не могут вот так запросто сами трогаться с места!

— И тем не менее я видел именно это, — примирительно сказал Бен. — Джейб нас спас. — Он коротко кивнул подростку, который посмотрел на него с удивлением.

Эннилин в раздражении тряхнула головой:

— Ах этот мерзкий торгаш! Ну я ему устрою!

Бен вновь попытался ее успокоить:

— По-моему, в этом нет необходимости…

Она вытаращила глаза:

— Что? Ты, значит, от диких животных и тускенов спасать нас будешь, а от сломанных спидеров — нет?

На этот раз Кеноби промолчал.

Она впервые на своей памяти заговорила с ним так резко и тут же пожалела об этом. Нырнув обратно на сиденье, Эннилин постаралась успокоиться.

Чуть погодя она осмотрелась и поняла, что они попали еще в один район, куда ее не заносило прежде.

— Где мы?

Набросив капюшон обратно, Бен тоже осмотрелся по сторонам.

— Явно не там, где мы были до этого, — сказал он таким тоном, будто был почти доволен происходящим. Дышал он уже спокойнее, и Эннилин тоже почувствовала себя лучше. Но вот тишину разорвал крик из комлинка:

— Джейб пытался меня убить!

— Нет, это просто глупая ошибка, — ответила дочери Эннилин. — Никуда не уходи, Келли. Мы заберем тебя через…

Бен дернул ее за рукав:

— Эннилин, посмотри туда! — Он указал куда-то в сторону от себя.

Повернув голову, она узрела лендспидер точь-в-точь как у Оррина, только управлял им какой-то клатуинец. Он остановился возле гостиницы «Мос-Айсли», и с заднего сиденья вылез Боджо Бупа. Затем открылась противоположная дверь.

— Оррин!

Привстав с сиденья, Эннилин словно зачарованная наблюдала, как два вооруженных головореза подступают к фермеру с явным намерением его обыскать. Вид у него был мрачный. И обыску он не противился — кобура была пуста.

— Это же тот госсам из магазина! — выпалила она.

Джейб потянулся за бластером:

— Они его грабят!

— Нет. — Бен, твердо положил руку на плечо подростка. — Я думаю, происходит что-то другое.

«И что же?»

Гангстеры повели фермера за гостиницу, в проулок. Эннилин перевела взгляд на Бена:

— Оррин сегодня даже в город не собирался!

Джейб снова дернулся, но на этот раз его остановила мать.

— Мам, они его уводят! Мы должны помочь!

— Нам неизвестно, что тут происходит, — отрезала Эннилин. — Может, у них какие-то дела, о которых мы не знаем. Или это вообще недоразумение, — добавила она. Хоть и сама себе не поверила.

Ее понурый взгляд вновь остановился на Бене, который уже выбрался из спидера. Он подошел к водительскому окну и быстро проговорил:

— Подберите Келли и возвращайтесь сюда. А я посмотрю, что можно сделать.

— Ты? — изумился Джейб. — Да ты спятил! У тебя даже бластера нет.

— Если дело дойдет до бластеров, — тон Кеноби не оставлял места для пререканий, — то вам тем более нечего здесь делать. — Голос его смягчился. — Оррин был одним из первых, кто меня здесь радушно принял. Если ему нужна помощь, он ее получит.

Мальчик, хоть и с неохотой, согласился. Бен махнул рукой Эннилин:

— Увидимся!

Оррин приблизился к дюрастальной двери особняка. Выглядел тот непритязательно — обычный каменный блок в тени гостиницы «Мос-Айсли», с большим куполом слева от входа. Фермер ожидал чего-то совершенно иного. Вдобавок, хоть он и шел под конвоем, снаружи здание не охранялось. Слишком много непонятного.

Или как раз таки понятного? У кого поедет крыша настолько, чтобы вторгнуться в этот дом?

Бупа жестом велел зайти внутрь. Голт медленно взошел по ступеням, приготовившись к любым сюрпризам. И чуть не споткнулся, когда из-за перегородки сбоку от входа выскочил черный сенсорный глаз.

Прозвучала фраза на хаттском, а потом на общегале:

— Имя и цель посещения!

Фермер вдохнул поглубже.

— Оррин Голт, — представился он. Затем посмотрел на руки и сжал пальцы. — Я пришел обсудить важные дела… с Джаббой Хаттом!

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Пот, стекавший с лица Оррина, капал прямо на покрытую резьбой напольную плитку. Непритязательная снаружи резиденция Джаббы внутри поражала роскошью фойе. Впрочем, фермера это не удивляло. Он и раньше слышал, что у Джаббы есть не только дворец в горах, но и городская резиденция в Мос-Айсли. Видимо, хатт желал время от времени проявлять «отеческую благосклонность» в отношении местных жителей.

Но обитателям этого дома слово «благосклонность» было незнакомо. Вот где засели охранники, понял Оррин. В проходе высились четыре гаморреанца, по двое с каждой стороны от двери, с секирами на изготовку. Они явно скучали.

Боджо Бупа и Джоррк шли за ним, целя в спину из бластеров. Когда они ввели его в широкий коридор, Оррин вновь ощутил неприятную пустоту в кобуре. Госсам забрал даже комлинки, так что Маллен и Вика понятия не имели, где сейчас отец.

Впереди, за отъезжающей взрывозащитной дверью, виднелась приемная. Серебристый двуногий дроид осмотрел и просканировал Оррина, подтвердив, что тот не вооружен. Фермеру казалось, что все на него пялятся. К чему вся эта процедура? Она что, действительно необходима?

— Джабба сейчас почтит вас своим присутствием, — гортанно произнес дроид.

«Во имя двойных солнц, — подумал Оррин, с трудом заставляя себя переставлять ноги, — как же я докатился до такого?»

Вдохнув поглубже, он шагнул внутрь. В центре круглого зала, на длинной деревянной платформе, созданной специально для хаттских антигравитационных саней, Оррин узрел…

…нечто неожиданное.

Никаких саней не было и в помине, а над столом склонилась щупленькая фигура в светло-зеленом деловом костюме. Розово-коричневое существо вбивало цифры в инфопланшет. На столе в аккуратные столбики были составлены кредиты всех цветов. Приземистый дроид-сейф качался туда-сюда, раскрыв «рот» в ожидании валюты.

Видовую принадлежность существа с планшетом Оррин распознать не смог. Лицом оно сильно смахивало на обезьяну, на щеках выделялись две длинные, аккуратно расчесанные метелки похожих на перья усов. Взгляд больших умных черных глаз инородца ни на секунду не отрывался от расчетов, пока он старательно вводил новые цифры. Как и гаморреанцы у двери, он не обратил на нового посетителя ни малейшего внимания.

Джоррк подтолкнул фермера к центру зала. По периметру помещения тот заметил еще троих гаморреанцев — а также Бупу, который положил его комлинки и бластер на небольшой столик.

Оррин поднял взгляд на купол. Узкие полосы света из отдушин, прорубленных высоко в «чаше», просачивались через толстую проволочную сеть, подвешенную под потолком. Сеть не была частью архитектурной композиции. Единственный разрыв в ней находился аккурат в центре купола. Там, в темноте, виднелась какая-то квадратная масса, расположенная прямо над центром зала. Оррин прищурился: это еще что такое?

Осторожно посмотрев на охрану, он снял шляпу и произнес:

— Ну что же, я тут.

— Разумеется! — Существо у стола подняло взгляд и зубасто улыбнулось. — Обожаю этого парня. Наблюдательный.

— Мне сказали, что здесь Джабба, — продолжил фермер, ощутив, как восстанавливается кровообращение в конечностях. — Или наврали, или ты отощал.

— Ха-ха! — Наряженному в костюм инородцу так понравилась шутка, что он от души стукнул кулаком по столу. — Наблюдательный, да еще с чувством юмора. — Усатый положил планшет и выпрямился. — Да, это мне по душе! Я не против вести дела с таким парнем, клянусь!

— Сначала скажи, кто ты такой?

— Ах, конечно. Забыл представиться. Мосеп Биннид, ваш покорный слуга, — ответил он с поклоном. Существо было на целую голову ниже Оррина. — Я веду дела Джаббы в его отсутствие.

Взявшись за край шляпы, Оррин без особого энтузиазма кивнул:

— Бупа сказал, это резиденция Джаббы, так что я решил…

— Его необъятность весь в заботах, — изрек Мосеп. Подняв небольшой лоток с кредитами, он смахнул их в дроида, как крошки со стола. — Но Джаббе известно, что жители Мос-Айсли радуются, когда он рядом. А благодаря этому представительству он всегда здесь. Мы же с моим кузеном Лоджуггом здесь заправляем.

— Да ну! — без всякого уважения буркнул Оррин. — Джаббы здесь нет? Потрясающе!

Мосеп посмотрел вверх, и в его глазах мелькнули искорки.

— Иногда я также путешествую под именем Джаббы, представляя его интересы. Нет ничего зазорного в том, чтобы сбить конкурентов с толку. Так что сегодня — с милостивого позволения нашего господина — перед тобой сам Джабба.

Джоррк сдавленно хмыкнул:

— Мартышка Джабба! Мартышка Джабба!

— Джоррк, это невежливо, — с напускной строгостью сказал Мосеп, косясь в сторону громилы. — Прошу простить моего коллегу. Однажды ему довелось увидеть генизерийскую песчаную мартышку, и с тех пор он все никак не нашутится. Сам-то я, конечно, нимбанел. — Биннид вновь посмотрел на фермера. — Хотя это неплохая тактика для Джаббы, как считаешь?

Голт понемногу начал закипать:

— Зачем ты мне все это рассказываешь?

— Ты часть семьи, Оррин, мой мальчик. А в семье секретов не бывает, не правда ли?

— Я тебе не родственник!

Джоррк вновь прыснул.

Мосеп подкрутил усы и вернулся к планшету.

— Что ж, если ты настаиваешь на деловом подходе, то давай поглядим. Ага, вот и запись о тебе. — Он начал тихо читать ее, время от времени причмокивая безволосыми губами. — Да, тут есть от чего забеспокоиться.

Пока Биннид продолжал нудно бубнить, прищелкивая языком, Оррин боролся с искушением пошевелиться, сказать хоть что-то. «Это же настоящая пытка!»

Размышляя о незавидности своего положения, фермер посмотрел вверх и приметил какое-то движение над сетью. Темное, гибкое нечто порхало за полосами света, поглядывая сквозь ячейки, и периодически галдело.

— Там… там кто-то есть!

Мосеп не отрывал взгляд от инфопланшета:

— А, так это кайвенские свистуны. Плотоядные пернатые. Живут на стропилах — иногда мы поднимаем туда угощение.

Оррин опасливо воззрился на потолок. Квадратный предмет под потолком, как он теперь видел, был клеткой. Ее присоединили к системе блоков, уходившей вверх, в темноту.

— Угощение?

Мосеп посмотрел на Бупу:

— Да, кстати, а кто был угощением сегодня?

Бупа подобрал с пола кость — остаток человеческой ноги:

— Какой-то неудачливый игрок.

Нимбанел хищно улыбнулся Оррину:

— Они уже насытились, так что можешь расслабиться.

Едва ли Голт был в состоянии это сделать. Звуков под потолком прибавилось — как и теней. На миг он почти различил пролет двулапой тени от вентиляционной отдушины к тросу. Вновь раздался стрекот, и сеть зашумела от ударов многочисленных крыльев.

— Я узнал достаточно. — Управляющий отложил планшет. — Ты задолжал нам кругленькую сумму, мой мальчик.

— Я не твой мальчик, Биннид!

— Насколько мне известно, не внесена оплата по некоторым обязательствам, — отмахнулся тот. — Однако я чересчур тороплю события. Именно ты предложил встретиться. — Мосеп сел и размял волосатые пальцы, сочно хрустнув костяшками. — Хотя, как я подозреваю, причина не в том, что ты готов полностью выплатить долг.

— Поверь, я работаю в этом направлении. — Оррин призвал на помощь все свое самообладание. — Но речь не о том. Я хочу, чтобы вы исчезли.

— Исчезли? — Мосеп мягко улыбнулся, встопорщив усы. — В каком смысле? Поясни, будь добр.

— Исчезли из моей жизни. Ваши отморозки уже крутились вокруг моей фермы, моего магазина…

— Твоего магазина? — Неожиданно проявив интерес к словам Оррина, Мосеп снова взял планшет. — Нет, нет. Согласно моим записям, в твою собственность входят только ферма, машины в гаражах и казармы, где живут твои наемники.

— Они работники! — взъярился фермер. — Не то что твои головорезы. Да вы ни дня в жизни честно не трудились!

— Они трудятся, — спокойно сказал Мосеп, лениво разбирая кредиты. — Да, они не роются в песке и не выжимают из воздуха влагу, но они трудятся. Вложения сделаны. Деньги потрачены. Время платить долги.

— О да, или вы выжмете все из нас по капле!

— Ты сам все усложняешь, Оррин. Или предпочитаешь «господин Голт»? Ты должен понимать, что разговор со мной — это показатель уважения к тебе. Мой босс знает, что к каждому делу нужен свой подход. — Взгляд его черных глаз застыл на фермере. — Пожелай Джабба сыграть грязно, ты бы уже понял это, уж поверь. Однако мы по-прежнему должны проверять результаты наших вложений — то есть отправляться в соответствующие места. В том числе и в магазин, где ты, похоже, принимаешь клиентов.

Наверху снова зашумело. И гангстеры вновь пропустили это мимо ушей.

— Мой бизнес во многом зависит от моей репутации, — с куда большим смирением заговорил Оррин. — Деловой престиж — краеугольный камень всего. Я работал ради этого двадцать с лишним лет. Если появятся твои головорезы, все это полетит в пасть к крайт-дракону.

— Да неужто?

— Говорю как есть. Люди начнут замерять объемы воды во «флягах Голта», чтобы проверить: вдруг я не доливаю до нормы.

Встав из-за стола, Мосеп стал мерить зал шагами.

— Поздновато для таких аргументов. Ты отлично понимаешь это, Оррин, — ты ведь толковый делец. Или был им когда-то. Ты знаешь, что мы не можем оставить все как есть.

Фермер оглянулся, опасаясь нападения:

— Послушай, урожай в этом году обещает быть богатым. Действительно богатым. На установку новых влагоуловителей уйдет какое-то время, но в итоге доходы только вырастут…

— Я мало что понимаю в сельском хозяйстве, — сказал управляющий. — Зато разбираюсь в арифметике. Даже если мы оставим в силе прежний график, ты никак не успеешь выплатить все, что задолжал Джаббе. Даже подключив другие источники, — добавил нимбанел.

От последней фразы у Оррина чуть не подкосились ноги.

— Другие источники? О чем ты говоришь?

Мосеп постучал по экрану планшета и понимающе улыбнулся:

— Твои парни неплохо там устроились. Хотя Джабба первым это придумал еще десять с лишним лет назад.

— Я не понимаю, о чем ты…

— Чудно. Можешь и дальше разыгрывать невинность. — Биннид толкнул планшет на стол, рассыпав столбики кредитов. — Это ведь несложно, каждому под силу. Впрочем, нынче тускены не очень-то и отбиваются.

В который уже раз зашумело сверху. Оррин потряс головой, пытаясь понять, что происходит.

— Постой. Ты хочешь сказать, что вы собираетесь изменить график выплат?

— Точно. Мы хотим исчезнуть, выражаясь твоими словами. — Инородец потрогал заклепки костюма. — Оплата регулярного взноса в двойном размере к завтрашнему утру — и полное закрытие долга в ближайшие две недели.

«Две недели?!» Оррин шумно сглотнул. Даже первое условие было невыполнимо.

— Я же платил все как надо! Ты ведь знаешь это! Только последние два взноса пришлось урезать. Почему именно сейчас?

Мосеп ощерил зубы в подобии широкой улыбки:

— Я так понял, ты хотел завязать.

— Завязать?! Легко сказать! — Голт был в ярости. — Знаю я вас! Да из ямы сарлакка сбежать проще!

— В другой раз мы были бы несказанно рады заключить с тобой… долгосрочную сделку. Для поселенца ты весьма и весьма изобретателен. Но суть в том, что сейчас Джаббе нужны наличные, а вовсе не вложения.

— Наличные… — Оррин окинул взглядом зал. Не считая мрачной клетки под потолком, все остальное здесь просто смердело деньгами, вплоть до прекрасно сотканного гобелена со сценой из хаттской истории, висевшего позади платформы. — Вы же купаетесь в деньгах!

Нимбанел взглянул на кредиты на столе и усмехнулся:

— О нет, Джаббе нужно гораздо больше. Республика стала Галактической Империей. Эти перемены серьезнее любых других, и пока мы не узнаем, как они отразятся на хаттах, Джабба хочет заполучить всю наличность, какую сможет.

— Для новых взяток, вот зачем!

— В том числе. Бизнес не любит неопределенности. — Мосеп посмотрел на свои карманные часы. — Итак, у тебя остались сутки, чтобы внести предпоследний платеж.

От этих слов Оррин сгорбился так, словно ему на плечи рухнула вся Галактика. Заикаясь, он пролепетал:

— У… У меня есть план. Я смогу достать нужную сумму. Но мне нужно еще время. Если бы вы подождали чуть дольше, чем до утра…

Нимбанел вдруг прищелкнул пальцами, что-то припоминая:

— Да, точно. Чуть не забыл. Последние три платежа были меньше, чем следовало. Поэтому мы отправили к тебе Боджо. — Он выразительно посмотрел на охранников. — Но раз уж ты сам почтил нас своим присутствием, то прямо сейчас и понесешь наказание.

— Что?! — Оррин выронил из рук шляпу.

— Сломать ему руки, — захихикал Джоррк, предвкушая зрелище. — Может забыть про свой потрясный спидер-лидер!

— Не-а, — перебил Бупа, шлепнув клатуинца по груди тыльной стороной ладони. — Сломать ему ноги. Много торчит в магазине. Ползать сможет, а больше и не надо.

— Стоп-стоп-стоп! — Мосеп тряхнул головой так энергично, что распушенные усы на мгновение скрыли его лицо. — У этого благородного… кхм… господина еще целый день в запасе, чтобы найти деньги. — Нимбанел смерил Оррина взглядом. — Но в качестве задатка он все же получит час наедине с нейродеструктором в подвале. Сэр, в какой форме ваше сердечко?

Фермер выпучил глаза:

— Я… я…

— Полагаю, мы скоро узнаем. — Мосеп кивнул охранникам. — Пусть один из вас устроит представление. — Затем он поманил рукой дроида, который стоял возле входа. — Я буду наслаждаться им отсюда. Будь любезен, принеси мне чашечку кафа.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Оррин ринулся вправо. Мгновением раньше он углядел закрытую дверь шириной с хатта, ведущую на улицу. Но к той вразвалочку уже подгреб гаморреанец с тесаком в огромной лапище. Еще один мордоворот наступал со спины. Боджо Бупа и Джоррк перекрыли главный вход — а заодно и путь к комлинку и бластеру, которые столь дразняще лежали на столе.

— Сыграем в «Поджарь-ка фермера»! — провозгласил Бупа.

— Жарь! Жарь! — ликующе подхватил Джоррк.

Оррин в отчаянии огляделся. На глаза ему попался Мосеп, всеми силами тщившийся не попасть под горячую руку великану-гаморреанцу.

— Спокойнее, друзья! — призывал счетовод. — Не нужно никуда спешить. Несчастные случаи на производстве нам совершенно ни к чему!

Гаморреанец за спиной у Оррина бросился в атаку. Фермер извернулся, и пухлые пальцы лишь поскребли по затылку. Но уйти от лапищ Джоррка ему не удалось.

— Жарь-жарь-жарь!

— Не-ет! — Оррин вырвался из хватки клатуинца и бросился к помосту, но упал, больно стукнувшись грудью о кафельный пол. Он ужом пополз вперед, но Джоррк ловко ухватил его за лодыжку. Извиваясь, фермер перекатился на спину — и в этот миг до его ушей донесся металлический щелчок. Что-то темное нависло над головами отморозков…

Кла-а-ац! Тяжелая металлическая клетка сорвалась со стропил, размазала по полу одного из гаморреанцев и, отскочив, свалила с ног Джоррка. Другой гаморреанец дернулся назад, как ошпаренный, споткнулся и распластался на Мосепе. Счетовод взвыл от боли.

Бупа ткнул пальцем под купол: там, где раньше была темница из металла, зияло квадратное отверстие. Лежа на спине, Оррин проследил за его взглядом: высоко в густых тенях, хватаясь за обрывок цепи, висела закутанная в бурый плащ фигура.

— Там кто-то есть! — заорал госсам. — Прибейте его!

Вмиг позабыв про фермера, Бупа начал палить почем зря в потолок. Джоррк составил ему компанию, а из коридора выскочили еще двое громил с бластерами на изготовку. Оррин бросил быстрый взгляд наверх: фигура пришла в движение, эффектно раскачиваясь от стены к стене на обрубленном конце цепи. Медлить было нельзя. Заелозив руками и коленями, фермер поспешно влез на платформу и спрятался за спинку письменного стола.

Рабочее место нимбанела на поверку оказалось самым безопасным во всем зале. Головорезы целили исключительно вверх, где имелся просвет в переплетении проволок. На проворного до неправдоподобия гостя выстрелы не оказывали никакого воздействия, зато растормошили кайвенских свистунов под куполом. Всполошенные пальбой, десятки метровых рептилий срывались с высоких насестов и бросались на все, что движется.

— Йааааргх! — заверещал Джоррк, когда кайвенский свистун впился в его плечо.

Гаморреанцы визжали и хрюкали, безуспешно отбиваясь секирами от крылатых хищников.

— Дверь! — завопил Бупа, съежившись за статуей. — Откройте дверь на улицу!

— Выключатель — только на Джаббовых санях! — донесся чей-то ответ.

Оррин забился под стол. Снова и снова перепуганный фермер слышал, как сочно впиваются в плоть зубы и когти. Он рискнул высунуться, чтобы поискать оружие, но нашел лишь разбросанные по полу кредиты.

— Закройте вход! — орал кто-то. — Они прорвутся в дом!

Но хлопка дверей так и не последовало. Только вопли, топот ног и пронзительный свист кайвенских хищников, дорвавшихся до вкусненького. Лишь когда схватка перетекла в одно из внутренних помещений особняка, гвалт наконец поутих.

Зал погрузился в тишину. Оррин съежился под столом, который в суматохе боя развернуло боком. Решив выбираться, он заметил Бупу, который забился в тень бронзовой статуи. Измочаленный госсам настороженно оглядывался. Заприметив Оррина, он потянулся к кобуре за бластером.

— Я не виноват! — проорал фермер.

— Знаю, что не виноват, мистер водяной. Но кто-то за это заплатит, — огрызнулся Бупа, взбираясь на помост и наводя оружие на Оррина.

Тот вдруг ощутил тяжелый удар подошв по столешнице сверху. Заметил, как Бупа поднимает взгляд, как лицо его кривится от изумления…

— Ты? — взвизгнул гангстер. — Опять ты! — Госсам поднял бластер…

…и исчез. Оторвался от пола и стрелою отлетел к дальней стене. Затылок впечатался в пластикамень, и обмякшее тело осело на пол подобно насекомому, которого размазало по ветровому щиту.

Оррин моргнул. Кто сцапал гангстера? Кайвенский свистун? Ему было невдомек, как так могло выйти. Тварюшки были не так уж велики размером. Одна из них уселась на труп Бупы и принялась пировать. Не слыша других, Оррин высунулся из-под стола. На столешнице никого не было — кого же тогда видел Бупа?

Наверху, в просвете между проволоками, продолжал раскачиваться обрывок цепи, отражая свет из узеньких окошек. Одно из окон было распахнуто, но свистуны не рвались наружу. Исключая того, что клевал Бупу, все остальные разлетелись.

Нетвердой походкой спустившись с края помоста, Оррин обозрел беспорядок, в который превратился зал. Два гаморреанца истекали кровью на полу — как и еще двое подручных, коих Оррин видел впервые. Рядом с перевернутым столом валялся его бластер и белый комлинк. Слышал он и попискивание красного — где-то под грудами обломков, — но откапывать не стал. Его шляпу придавило клеткой.

И повсюду были разбросаны кредиты, которые свалились со стола Мосепа. Без задней мысли в голове Оррин принялся набивать карманы. Как-никак здесь были и его деньги. И никто не посмеет утверждать, что…

— Э-эй!..

Оррин застыл на месте. Где-то под тушей гаморреанца Мосеп простонал:

— Здесь кто-нибудь есть? Кажется, я что-то сломал.

— Я ни в чем не виноват, Мосеп, — крикнул Оррин, вмиг позабыв про кредиты и бочком-бочком пробираясь к двери. — Я всего-навсего деловой человек!

Замерев в проеме, фермер поразмыслил мгновение, а затем вернулся. Сильным рывком он сбросил гаморреанца с тела Мосепа. Нимбанел ловил ртом воздух.

С заметным усилием Мосеп повернул голову вправо. Обозрев погром, он вздохнул:

— Я начинаю думать, что ловушка эта была спланирована прескверно. — Его взгляд задержался на Оррине. — Прими мои поздравления, — прохрипел простертый на полу счетовод.

— Что-нибудь еще? — спросил фермер, прижав руки к бокам, чтобы скрыть распирающую карманы валюту.

— Двадцать четыре часа. — Мосеп еще раз оглядел зал. — К возвращению Джаббы нам придется немало потратиться на ремонт.

Оррин удостоил разруху последнего взгляда и бросился наутек.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Эннилин отключила красный комлинк.

— Оррин не отвечает, — сообщила она. Ну и какой прок иметь прямую линию с человеком, который не хочет брать трубку?

Если, конечно, он вообще может ее взять. Эннилин старательно отгоняла эту мысль, стоя подле своего новенького лендспидера у фасада гостиницы «Мос-Айсли». Оррин и Бен отсутствовали уже больше часа. Она подобрала Келли и отправила Джейба забрать мини-фургон, чтобы хоть чем-то его занять. Чем угодно, лишь бы мальчишка не бросился сломя голову выручать Оррина, если вдруг потребуется.

Устав от ожидания, Эннилин спрятала комлинк:

— Я вот сейчас возьму и пойду туда.

Келли дернула ее за рукав:

— Мам, постой. Джейб едет!

Мини-фургон завис по соседству с ее новым лендспидером.

— Глядите, кого я встретил, — объявил Джейб, выпрыгивая наружу. Задняя дверь открылась, и из машины выгрузились Маллен и Вика.

— Счастье-то какое, — проворчала Келли.

— Ш-ш-ш. — Эннилин подошла к Маллену, который выглядел куда более растерянным, чем обычно. — Маллен, ты говорил сегодня с отцом по комлинку?

Молодчик выдал что-то нечленораздельное. Вика лишь покачала головой.

Эннилин не унималась:

— Да что вы все забыли в Мос-Айсли?

Маллен словно воды в рот набрал и лишь таращился на сестру. Вика нервно передернула плечами:

— Да так… По городу шатались…

Эннилин не сводила глаз с пары оболтусов.

— От вас помощи как от хатта молока.

Дети Голта определенно что-то знали, что само по себе, в ее понимании, было делом из ряда вон выходящим. Но не успела она продолжить расспросы, как тишину разорвал ужасающий визг.

— Глядите! — крикнул Джейб, тыча пальцем в противоположную сторону улицы.

Тяжелая входная дверь особняка распахнулась. Полдесятка представителей самых разных разумных видов выплеснулись на свежий воздух, спасаясь бегством от неведомой беды. Миг спустя из проема выпорхнули три крылатых создания. Описав низкий круг над головами перепуганных прохожих, они разлетелись по городским крышам.

— Кайвенские свистуны, — изумленно выдохнула Эннилин. Вот вам и межпланетное сафари — даже с Татуина уезжать не пришлось!

Последним наружу выскочил Оррин. Растрепанный, раскрасневшийся, он имел такой вид, словно что-то не поделил с вуки, — разве что руки были на месте. Фермер сделал шаг в одном направлении, затем будто бы передумал и развернулся. Он вот-вот готов был сменить курс еще раз, когда его заметила и окликнула Эннилин:

— Эй! — Она приблизилась. — Оррин, что происходит? Из-за чего столько шума?

Перевозбужденный Оррин оглянулся на двери дома и сделал несколько поспешных шагов. Полиция — или то, что могло сойти в Мос-Айсли за полицию, — уже подтянулась к месту происшествия, в то время как зеваки во все глаза таращились на то, как обожравшиеся кайвенцы устраивают себе гнездовье. Оррин протолкался сквозь толпу, и Эннилин пришлось поспешить, чтобы не отстать. Замедлил он шаг, лишь когда достиг USV-5, припаркованного Бупой на заметном удалении от особняка.

Там он перевел дух и выжал из себя затравленную улыбку:

— Чтоб я еще хоть раз предложил им свою воду!

— Это что, шутка? Что за сброд там был?

— Дохлый номер, — буркнул он, извлекая зеркальце из бардачка машины. — Так мне, дуралею, и надо. За семью вомп-крысами погонишься… — Он пригладил волосы пальцами.

Эннилин обвела остальных непонимающим взором.

— Обычная, эмм, деловая встреча — что такого? — ляпнул Маллен.

Вика поддакнула:

— Гм… точно. Затем мы сюда и это… приехали… — Она икнула. — Да.

Оррин закатил глаза. Он сделал попытку расправить воротничок, но от резкого движения десятки кредитных чипов вывалились из карманов его жилетки.

Колуэллы и Голты, опешив, уставились на него.

— Оррин, что это? — подступила к нему Эннилин.

Красный, как деваронец, Оррин сел на корточки и принялся ворошить руками пыль, сгребая кредиты. В основном мелочь, но очень разнообразная — из целого десятка звездных систем.

— Клиенты, гхм… возместили мне дорожные расходы.

Келли окинула взглядом горку чипов в его руках и усмехнулась:

— Вы не иначе как через Корусант сюда добирались.

Вместо ответа, фермер лишь нервно покосился на сына:

— Маллен, иди-ка сюда и дай мне свою шляпу.

Тот уставился на него в недоумении:

— Пап, а где же твоя?

— Заткнись и дай сюда.

Маллен передал головной убор отцу. Оррин продолжил лихорадочно сгребать валюту и остановился, лишь когда заметил движение на другом конце улицы — с противоположной стороны от особняка.

Оррин выпустил деньги из рук и поднялся.

— Кеноби, — выдохнул он, наблюдая за приближением их нового знакомого.

Эннилин обернулась:

— Ты пришел! — Она перевела взгляд с Бена на особняк. — Я думала, ты собирался поискать Оррина.

Бен склонил голову:

— Похоже, вам повезло больше.

Она посмотрела на него долгим испытующим взглядом.

Джейб встряхнул головой:

— Да уж, без тебя мы его бы не нашли.

Оррин уткнулся взглядом в пол, переваривая услышанное. Его глаза вдруг расширились.

— Ты меня искал? Так ты… — Он замолк на полуслове, быстро бросив взгляд на особняк. И опять обратил все внимание на Бена. — Ты был в городе — все это время?

Кеноби ткнул пальцем себе за спину:

— Я приехал кое-что отремонтировать. Колуэллы были весьма добры ко мне и направили по нужному адресу. И да, Эннилин сказала, что видела вас в городе. Я пытался разыскать вас, но меня отвлек какой-то назойливый лавочник. — Он сложил руки в замок. — А что, я пропустил какое-то веселье?

Фермер адресовал ему хмурую гримасу:

— Нет, отнюдь. — Он повернулся к Эннилин — и только сейчас углядел за ее спиной новенький, с иголочки, лендспидер. Лицо его вмиг прояснилось. — Ты все-таки получила мой подарок!

— Ты же за этим нас сюда отправил, — был ему ответ. — Машина просто чудесная, Оррин. Но стоит, должно быть, целое состояние…

— Ерунда. Могу себе позволить! — Оррин указал себе под ноги, где Маллен и Вика подбирали остатки кредитов. Переступив через них, он подошел к Эннилин и ее новенькой машине: левую руку положил на переднее крыло JG-8, правой обвил талию дамы — и как будто разом обнял обеих. — Красавица, не правда ли?

Прильнув к нему, несмотря на испытываемую неловкость, Эннилин кивнула:

— Правда.

— Как и моя Энни, — объявил он остальным, еще крепче прижимая ее к себе. — Тоже красавица, вот я о чем.

Оррин отпустил ее и развернул лицом к себе:

— Послушай, Энни. Это очень важно. Я не просто так… э-э… позвал тебя в город. Мос-Айсли — для тебя особенное место. — Он взял ее за руку. — Лендспидер — это только начало. Выходи за меня замуж.

— Замуж! — Эннилин выпучила глаза. — Что?

— Нас уже много лет как поженили. Всем оазисом. Так чего же мы ждем?

— А мы ждем? — Для нее это было новостью. Эннилин оглядела остальных. Келли и Джейб были потрясены не меньше ее самой; Маллен и Вика чутко прислушивались. А Бен просто наблюдал, не выдавая чувств.

Оррин крепче сжал ее руку:

— Я в какой-то степени растил твоих детей. Ты помогала растить моих…

— Вот только не вешай этот грех на мою душу! — Эннилин вырвалась из его хватки и оглянулась на Маллена и Вику. — Без обид.

— Какие обиды, — буркнул Маллен. Брат и сестра Голты стискивали в руках шляпы, полные наличности.

Эннилин вновь обратила взор на Оррина:

— Тебе самому не странно? До последнего времени ты не проявлял ко мне ни малейшего интереса!

— Неправда, — не сдавался фермер. — Ты сама это знаешь!

— Да ты только и делал, что шутки шутил…

— Если я и шутил, то лишь потому, что боялся, — произнес Оррин. — Ты могла посчитать, что я недостоин занять место Даннара. — Он отвел глаза. — Что ж, я старался. Сколько сил я вложил в свою ферму, в «Клич поселенцев»… Все ради тебя!

— Ради меня?

— Чтобы ты поняла, чего я стою.

Эннилин так и вытаращилась на него. Вокруг уже столпились зеваки, которым надоело глазеть на попытки горожан выловить кайвенских свистунов. Придя в себя, она отступила на шаг:

— Ты ждешь ответа сейчас?

— Как можно скорее, — ответил Оррин. Он нервно оглянулся, и его взгляд заскользил вдоль по улице в направлении особняка. — Да почему бы и не сейчас? Тебе по душе площадь Кернера. Сколько себя помню, здесь всегда играли свадьбы. Ну так что ты думаешь?

— Думаю, тебе пора принять таблетки от стресса и успокоиться!

— Я не шучу, Энни, — возразил он, опускаясь на одно колено. — Все всерьез!

Ее пробрала дрожь, и взгляд заметался между лендспидером и Беном. Всеми остальными и снова Беном. И наконец остановился на Оррине. Она заговорила громче, чтобы и зеваки в толпе могли расслышать.

— Мне нужно время, чтобы все обдумать, — объявила она.

Улыбка фермера приувяла. Он поднялся с земли, отряхнул пыль со штанины. Затем поклонился Эннилин и повернулся к машине. Праздношатающиеся, почувствовав, что представление окончилось, поспешили разойтись.

Видя, как Оррин о чем-то советуется с детьми, Эннилин решила переговорить со своими:

— Ну? Видали когда-нибудь такие чудеса в решете?

Келли покачала головой:

— Если Вика Голт сделается моей сестрой, я лучше подамся в б’омаррские монахи.

— Они тебе вырежут мозги, — вставил Бен.

— Поверь, — проворчала Келли, — это будет куда приятнее.

Полушепотом Оррин наскоро пересказал Маллену и Вике события последних часов.

— Простыми разговорами делу не поможешь, — подытожил он, вытирая пот со лба. — Но я предвидел такой поворот. Всегда два плана наготове, сами знаете.

— Насчет плана номер два я не уверен, — вставил веское слово Маллен.

Отец бросил на него измученный взгляд:

— Пресвятые солнца, что не так с Зеддом на этот раз? Его ребра давно зажили, разве нет?

— Он звонил из больницы. Похоже, принимал не то обезболивающее, — сообщила Вика. — Зедд подсел на препараты для вуки.

Оррин встряхнул головой:

— Непроходимый идиот. Глаза б мои его больше не видели.

— Нам точно надо ехать сегодня? — уточнил Маллен. — Без него мы не управимся.

— Сегодня или никогда, — постановил отец. — Нужно раздобыть четвертого — и чем скорее, тем лучше. Но, по-моему, я его уже нашел. — Оррин поглядел на Колуэллов, собравшихся между фургоном и щегольским лендспидером Эннилин. Джейб уважительно кивнул в ответ.

Шаг за шагом, с пустыни по песчинке Оррин завоевывал расположение юноши, и сейчас тот просто рвался доказать делом свою преданность.

— Да, пожалуй, дело выгорит, — резюмировал фермер, подходя к семейству Эннилин. — Джейб, — позвал он, — не хочешь прокатиться с нами до оазиса?

Мальчишка был явно изумлен таким поворотом событий. Вика, стоявшая у лендспидера Голтов, подмигнула ему. Восхищенный Джейб посмотрел на мать.

Но Эннилин была настроена скептически.

— Келли нужно вернуться и покормить животных. Она возьмет фургон, и я не хочу, чтобы она ехала одна…

— Мы поедем караваном до моей фермы, — пообещал Оррин. — Мой дроид-повар накормит Джейба, и я подвезу его прямиком к крыльцу дома. Все будет в порядке.

И без того ошеломленная недавним признанием, Эннилин не стала спорить.

— Значит, решено, — объявил Оррин, взмахом руки подзывая мальчишку к своей машине. Обернувшись, фермер наткнулся глазами на Бена, который стоял в раздумьях, спрятав лицо в тени капюшона. — Я думал, у тебя ремонт горит, — холодно заметил Оррин.

— Все верно, — кивнул Бен и повернулся к Эннилин. — Я сам доберусь до дома.

— Нет, — отрезала та. — Я довезу тебя вместе с холодильным блоком. — Она оглянулась на Оррина, которого этот расклад не слишком воодушевил. — Я ведь еще вправе собой распоряжаться… кажется.

— Добро, — бросил «жених», и его прежняя улыбка вернулась. — Что ж, тогда до вечера.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

«Так вот как выглядит жизнь отшельника», — подумала Эннилин, осматривая жилище Бена. Внутри было чище, чем снаружи, — что, зная Бена, нетрудно было предположить. Но меблировка была до невозможности скудна. Эннилин не могла взять в толк, как здесь можно жить: все равно что каждую ночь проводить в палатке. Впрочем, это не так уж плохо, если вспомнить, в какой суматохе протекала ее собственная жизнь.

Гостья сполоснула ладони в раковине и встряхнула, чтобы просушить. Не стоит здесь задерживаться, учитывая, что она всего-навсего напросилась в уборную, да и это, если уж на то пошло, было маленькой хитростью.

Но приехала она определенно не зря. Эннилин верно предсказала, что Рух самостоятельно найдет дорогу домой, но серьезно ошиблась в том, насколько близки роды. Они с Беном прибыли к дому, когда первое солнце едва коснулось западных отрогов Джандлендских гор, и обнаружили у лохани с водой не только мать, но и дитя. Наскоро осмотрев эопи и ее отпрыска, Эннилин убедилась в том, что оба вполне здоровы. Очевидно, перенапряжение, испытанное утром, и привело к преждевременным родам.

В последний раз окинув взглядом помещение, гостья раздвинула занавески и шагнула в теплоту татуинского вечера. Бен склонился над Рух, которая с довольным видом пережевывала свой корм. Не желая нарушить трогательный момент, Эннилин застыла у дверей.

Но Бен ее заметил.

— А Рух держится молодцом, если вспомнить, что ей пришлось пережить, — проронил он, поглаживая мордочку новоиспеченной матери. — Долго ей еще отдыхать?

— Эопи сделаны из резиновых жгутов, — пошутила гостья. — Ей хоть сейчас скакать галопом.

Бен изумился:

— Уже?

Эннилин рассмеялась:

— Не представляешь, как я ей завидую. После Джейба я на месяц в постель свалилась.

Она прошла во двор. Отремонтированный холодильный блок стоял посреди другой рухляди. По дороге домой Бен был не слишком разговорчив. Про Оррина он не проронил ни слова, если не считать вопроса о состоянии его финансов, который показался ей несвоевременным. Больше он ни о чем не спрашивал. И он так и не заговорил о том, что ей больше всего хотелось обсудить.

— Что ж, — протянул Кеноби, поднимаясь, — занесу-ка я агрегат в дом, пока еще светло. День был очень плодотворным, так что спасибо за помощь. — С этими словами он прошел мимо нее к холодильному блоку и склонился над ним.

Наконец она решилась.

— Бен, — выпалила она. — Стоит ли мне выходить замуж за Оррина?

Кеноби помедлил с ответом.

— А ты этого хочешь?

— Не особенно, — призналась она. — Но очень многие считают, что стоит.

Бен поднял агрегат и выпрямился:

— Уверен, из твоих друзей советчики выйдут получше, чем из меня. Лили, например…

— Нет, — отрезала Эннилин. — Только не Лили. — Она обошла его и преградила путь в дом. Кеноби с удивлением наблюдал за тем, как женщина отобрала у него холодильный блок и положила у двери. — Я хочу услышать, что скажешь ты.

Бен пожал плечами:

— Это твоя жизнь. Каждый сам выбирает свою судьбу…

Эннилин застонала:

— Все-то ты к абстракциям сводишь. Бен, ты когда-нибудь сталкивался с настоящей жизнью? Неужели тебе не приходилось решать в делах сердечных?

Ощутив наконец, что ответ ее ни в коей мере не удовлетворяет, Бен отвел взгляд.

— Я обычный человек, — сказал он. — Было когда-то… Но теперь все в прошлом.

— А ты, значит, сдался и переехал жить в Джандлендские пустоши? — Она рассмеялась. — Я бы сказала, она просто тебе не подходила.

— Едва ли, — признал Кеноби, оглядев ее из-под капюшона. — Скорее это я ей не подходил.

— О нет, снова Чокнутый Бен и его уклончивые речи, — выдохнула Эннилин. Ее уверенность в себе окрепла, и она подошла к собеседнику еще на шаг. — Я-то вовсе не считаю тебя чокнутым. Наверное, ты просто встретил того, кого совсем не ожидал встретить. И в этом нет ничего дурного, — добавила она, протягивая руку.

Бен попытался остановить ее напор:

— Эннилин… нет. Я не могу.

— Ты уверен? — Она заглянула ему в глаза. — А я думаю, можешь.

— Нет. Определенно не могу.

— Всякому свойственно однажды потерять самообладание…

Он издал тихий, неуверенный смешок:

— Я ведь так и говорил, да?

— О да. — Она сжала его руки и потянула к себе…

…а он отступил назад и отвернулся.

— В чем дело? — Она уставилась ему в спину. — Все из-за Оррина? Не переживай из-за него. Я же сказала, что не питаю к нему никаких чувств.

— И ко мне тоже, как я думаю, — произнес Бен, подходя к животным.

— А ты, значит, знаток моих чувств? — Она тепло ему улыбнулась. — Еще одно доказательство того, что между нами пробежала искра. Оррин знает меня всю жизнь и до сих пор понятия не имеет, о чем я думаю. А с тобой мы пересекались считаное число раз, и ты уже как будто насквозь меня видишь. — Ее глаза сверкнули в вечернем свете. — Ты либо сверхчеловечески проницателен, Бен, либо… я занимаю все твои мысли.

Бен взял Рух за поводья и подвел к загону. Детеныш ни шатко ни валко последовал за родительницей.

— Эннилин, у тебя прекрасный дом, любящая семья, успешное дело. Но мне кажется, тебе просто скучно. Скучно до умопомрачения.

Она посмотрела на него скептически:

— Думаешь, со мной все так просто?

— Нет. — Он помог детенышу перебраться через изгородь. — С тобой все так сложно.

Эннилин скрестила руки на груди:

— Стало быть, бедняжка Энни заскучала на Татуине, и стоило заезжему инопланетнику объявиться в округе, как тут же сердечко затрепетало?

— Дело известное.

— Так вот, ты ошибся.

Он оглянулся:

— В самом деле? Тебе совсем не скучно?

Эннилин в сердцах пнула ногой холодильный блок:

— Я слишком устаю, чтобы оставались силы скучать! У меня дом рассыпается на части, потому что каждый вечер я возвращаюсь с работы ходячим трупом и засыпаю чуть ли не на кухонном столе. И дня не проходит, чтобы мои детки не нашли новый способ свести себя в могилу — как будто здесь и без того не хватает бед и опасностей. А моя работа… — с жаром добавила она, стремительным шагом приблизившись к загону. — Моя работа — играть роль мамаши-банты при стаде совершеннолетних сироток! И никто не бросит все, чтобы рвануть на задворки Галактики и поменяться местами со старой доброй Эннилин.

— Я знавал таких, кто бросил бы, — проронил Бен, прислонившись спиной к ограде.

Она ожгла его взглядом.

Он хотел сказать еще что-то, но осекся. Несколько секунд тишину нарушал лишь детеныш эопи, который терся носом о свою мать.

Наконец Бен решился:

— Эннилин… Думаю, ты уже свыклась с такой жизнью. Но она не ставит перед тобой новых задач, а ты больше не можешь делать вид, что это тебя устраивает. — Повернувшись, он положил обе руки на ограду и устремил взор в пустыню. — Ты дошла до предела и ищешь путеводную нить. И раз ты считаешь, что двигаться дальше некуда, тебе отчаянно нужен кто-то, кто будет рядом весь остаток жизни. Тот, кто поставит перед тобой новую задачу.

— Даже не знаю, — протянула Эннилин, вставая рядом у изгороди. — Эрбали Нап’ти столько задачек задает…

— Ты отлично понимаешь, о чем я.

Она со вздохом опустила взгляд на эопи. Она и правда отлично поняла, о чем он.

— Намекаешь, что нельзя выбраться из ловушки, заманив в нее еще кого-нибудь?

— Из любой ловушки можно выбраться по-разному, — заметил Кеноби. — Сегодня у меня была отличная возможность в этом убедиться.

Эннилин это замечание показалось несколько странным, но он тут же сменил тему.

— К тому же, — сказал он, — торговать в магазине — явно не мое призвание.

— Ты и покупки-то делать толком не умеешь.

Они посмеялись.

Бен шагнул было прочь от ограды, но она взяла его за рукав — не так настойчиво, как в прошлый раз:

— Подожди. Так просто ты не отвертишься. Дело ведь не только во мне. Дело и в тебе.

Он снова воздел руки:

— Я же говорил, что мне не нужно…

— Нет, — прервала его Эннилин. — Речь не об этом. Как-то я спросила тебя, не случилось ли с тобой что-то дурное. Ты ответил, что не с тобой, а с кем-то другим.

— Да.

Она сжала его запястье:

— Ты лжец.

— Прости?

— Ты лжешь самому себе. Это дурное, быть может, оно и случилось с кем-то другим. С кем-то, кто был тебе дорог. А значит, и с тобой тоже.

Бен упрямо возразил:

— Я не…

— Да, именно так. Произошло что-то ужасное, Бен, и мысль об этом разрывает тебя на части. Возможно, поэтому ты здесь. Но ты делаешь вид, что тебе все равно. Что тебя там не…

Она запнулась. Он опустил руки на ограду и внимательно смотрел на гостью.

— Ты был там, — прошептала Эннилин. — Ведь так? Когда все это случилось, — добавила она одними губами, — ты был рядом.

Закрыв глаза, Бен кивнул.

— Не просто случилось, — прерывисто дыша, проговорил он. — Я сам послужил тому причиной.

Ее мысли лихорадочно заметались. Перед глазами вставали мрачные образы, которые хотелось тут же отогнать. Но Бен говорил вполне серьезно, и ей приходилось поддерживать этот тон.

— Из-за тебя… кто-то пострадал?

— Они пострадали по своей вине, — выпалил Бен. — Я оказался рядом лишь в самом конце. Но и в самом начале — тоже. Я должен был положить этому конец.

Она покачала головой:

— Ты же не всесилен.

— Я должен был положить этому конец! — Изгородь пошатнулась. — И ничего не сделал! В моих силах было остановить это безумие, но я сидел сложа руки. И этот грех теперь навеки на моей совести.

Взгляд Эннилин метался из стороны в сторону. Ограда под его руками ходила ходуном, и ей представилось, что еще немного — и стойки вырвутся из земли.

— Бен, не стоит винить…

— Откуда тебе знать? — Повернувшись, он схватил собеседницу за плечи, чем сильно ошарашил ее. — Я всех подвел. Ты хоть знаешь, сколь многие за это поплатились? И сколь многие платят до сих пор?

— Одного я знаю, — ответила она.

Бен отпустил ее. Его руки в бессилии опустились.

Ей еще не приходилось видеть в глазах других людей такую боль. Что он пережил? Через что прошел? Что, по его собственному разумению, натворил? Каждый день, что она с ним знакома, рождались и разбивались в прах новые догадки о его прошлом. Эннилин попыталась перебрать их все. Трагедия постигла его близких? Он был солдатом, чей поступок стоил жизни целому взводу? Управленцем, чья халатность привела к краху корпорации?

Ее мысли перескакивали с мелких промашек к неправдоподобным трагедиям, и в конце концов она решила, что это не так уж важно. Боль есть боль. Пусть даже Бен причинил кому-то страдания в прошлом, теперь его поведение не представляло угрозы. Ну, разве что собственному счастью.

Все инстинкты твердили: обними его. Но что-то удержало ее.

И она его не обняла.

— Бен, кажется, я поняла. Ты здесь ради того, чтобы искупить вину. Быть может, ради чего-то еще — я не знаю. Но искупление — одна из очевидных причин. Может, тебе станет легче, если ты выговоришься…

Бен покачал головой:

— Нет, не станет. — Бросив взгляд на заходящие солнца, он глубоко вздохнул и распрямился. — Извини. Мы приятно провели время, за что я тебе очень благодарен, но тебе лучше бы успеть домой засветло.

Он повернулся к дому; прежняя сдержанность вернулась. На краткий миг Эннилин пробила его стену самообладания — в этом она была уверена на все сто. Но не сомневалась она и в том, что большего не добьется. Точно не сегодня.

Опустив руки, Эннилин подошла к лендспидеру, на боках которого отражались алые закатные лучи. Она в последний раз оглянулась на Бена.

— Хорошо, — проговорила она. — Я не буду прятаться у тебя под дверью, дожидаясь, когда ты мне все выложишь. Ты расскажешь мне сам, когда придет время.

Отшельник застыл на месте и меланхолично посмотрел на закат:

— Времени у меня хоть отбавляй.

— У меня тоже, — кивнула Эннилин, скользнув в кресло водителя. — Я никуда отсюда не денусь. — Она завела двигатель. — Слышишь меня, Бен? Я никуда отсюда не денусь. И когда ты будешь готов… сам ведь знаешь, что гласит вывеска.

Она скрылась в сумраке, оставив Бена в раздумьях. Полагая, что он отлично понял смысл ее слов.

«В Даннаровом наделе найдется все».

Эннилин.

Похоже, тут наметилась проблема. Для нее — а значит, и для меня.

Я знаю, о чем вы сейчас думаете. Я уже проходил эту проверку — и видел, к чему приводит близость. Давным-давно, с Сири Тачи… вы и сами тогда были рядом.

А потом еще Сатин… Я поклялся, что никогда больше не подвергну никого такому риску.

В том-то и дело: я больше не витающий в облаках падаван. Я понимаю, что узы любви могут выйти нам боком. Природа наших обязанностей такова, что мы подвергаем близких опасности. Хуже того, мы становимся одержимы ими и тщимся всеми силами их защитить.

Признаюсь, порой мне кажется, что джедаи погрязли в самообмане. Не каждый из нас Энакин. И если самая простая забота о близком человеке — в особенности таком добром и отзывчивом, как Падме, — деструктивна по своей природе, то надо признать, что у Силы весьма своеобразный взгляд на добро и зло. Вы сами говорили мне, что джедаи не всегда были противниками близких отношений. И только представьте на минуту: семьи, могущественные в Силе. Понимает ли Сила, чего от нас хочет?

Впрочем, неважно. Главное, что понимаю я сам. Я могу отказаться от любви. Я уже проходил через это. Но я оказался не готов отказаться от того, что получил взамен.

От нашего сообщества.

Я прожил в Ордене джедаев целую жизнь. Да, он был организацией с определенными задачами — но для меня еще и семьей. Я сам так и говорил: Энакин — мой брат. У меня было много братьев и сестер. А также отцов и матерей. И даже один маленький зеленый чудаковатый дядюшка.

У меня больше нет этого дома. Нет семьи.

Почти все мои друзья мертвы.

Я только сейчас понял, насколько кошмарна эта мысль. Она резанула мне по сердцу. Почти все, кого я знал, мертвы. Погублены злобой ситхов.

Орден джедаев всю жизнь был мне опорой, и я не представляю, как буду жить без него. Каково это — быть джедаем-одиночкой?

Вы пытались объяснить мне это, и даже не раз. Вспоминаю ваши рассказы о джедаях, живших вне Ордена, но продолжавших следовать Кодексу. Керра Холт — та, что жила в эпоху Бейна, вдали от Республики. И этот полуджедай, как бишь его? Зейн как-его-там? Зейн Керрик. Он не был членом Ордена, но совершал добрые дела — пусть и сам по себе. Он полагался на своих друзей, и для этого ему совсем не требовалась официальная санкция Совета.

Быть может, и я смогу последовать его примеру. Мне не возродить Орден джедаев, но я по-прежнему смогу помогать другим, как делали рыцари Ордена. Буду сопротивляться Императору — пусть не буквально, но по духу.

Начав, быть может, с Эннилин и Даннарова надела…

Нет. Так я буду следовать только Живой Силе — занимать мысли только настоящим, не думать о будущем, о далеко идущих последствиях, о судьбах государства и общества. Джедай должен заботиться и о малом, и о великом. Я должен. Особенно сейчас, когда больше никого не осталось.

Но все же Эннилин…

Постойте.

Я вдруг кое-что понял.

Мы договорим позже.