Катализатор. Изгой-Один. Предыстория

ИЗ КОМАНДНОГО ПУНКТА открывался всеобъемлющий вид на стройку — бесплодный Джеонозис, опустошенное поле астероидов на фоне звезд и уже начинавшая обретать очертания купающаяся в лучах яркого солнца системы сфера, вокруг которой роились бесчисленные дроиды и вспомогательные корабли.

После многих месяцев полетов туда и обратно Кренник никогда еще не был столь благодарен за искусственную атмосферу. Несколько местных недель назад состоялось празднование по случаю завершения фалынзкватора, хотя предмет напоминал скорее античный гироскоп, чем реальную сферу. С тех пор верхнее полушарие успело обрасти на несколько градусов широты структурными элементами, и началась работа по покрытию оболочкой части изогнутого корпуса. Дроиды-строители могли теперь заняться обустройством первых внутренних пространств, которым, как и полосе экватора, предстояло служить временной заменой, пока не будут отгорожены настоящие помещения.

Джеонозианцы должны были первыми заселить гигантские модули жизнеобеспечения. После объявления, сделанного на арене Погглем-младшим, десятки тысяч трутней доставили в Орбитальный литейный цех номер семь, второе по величине сооружение, которое можно было увидеть из командного пункта. В настоящее время трутни отвечали за производство огромных вогнутых клиньев, которые после сборки должны были составить все еще ошеломлявшую своими размерами фокусирующую тарелку — энергетическую шахту боевой станции. За рабочими-трутнями надзирали крылатые солдаты, но обе касты подчинялись Погглю, для которого были построены отдельные роскошные покои, соединенные с цехом системой туннелей. Погглю также предоставили остроносый корабль ограниченной дальности, позволявший ему совершать полеты на поверхность планеты.

Трутней подобная ситуация явно не радовала — им пообещали работу на сфере, а вместо этого они вынуждены были трудиться лишь над компонентами тарелки. Поггль, однако, не воспринимал их недовольство всерьез, считая, что оно никак не повлияет на конечный результат.

Кренник, толстенький профессор Сахали и еще несколько членов Специальной группы по вооружениям наблюдали за тем, как один из клинообразных компонентов буксируют из зияющей пасти ангара литейного цеха. Три клина уже были закончены, а еще шесть находились на разных стадиях производства.

Почти с самого момента создания Консультативного стратегического совета никто не мог прийти к единому мнению о конечном предназначении тарелки, постройка которой основывалась на тщательном изучении джеонозианских чертежей. С самого начала все участвовавшие в проекте готовы были согласиться, что функция ее должна соответствовать форме. Даже их новый партнер,

Поггль, признавал, что у улья Сталгазин не было времени на разработку оружия до того, как битва на Джеонозисе основательно сократила их возможности для исследований.

Так или иначе, план заключался в том, чтобы собрать тарелку в космосе, а затем с помощью буксира и луча захвата завести ее в гигантское углубление в верхнем полушарии сферы — «ямочку», как некоторые его называли. Параболическая тарелка должна была также выдвигаться из корпуса на телескопической опоре, чтобы облегчить наведение на цель объединяющего несколько лучей протонного суперлазера, который предлагали некоторые ученые из Специальной группы по вооружениям.

Кренника до сих пор озадачивал тот факт, что граф Дуку не попытался нанести по строительству упреждающий удар. Как могло остаться тайной, что чертежи боевой станции находятся в руках Республики? Считалось, что Дуку был чересчур занят работой над своим собственным вариантом станции, чтобы его волновала деятельность Республики. В этом отношении суть проекта заключалась не столько в том, чтобы достичь паритета, сколько в том, чтобы выиграть гонку и первыми создать оружие.

Изготовлением, сборкой и установкой тарелки должны были руководить участвовавшие в проекте инженеры-строители, но, поскольку тарелка считалась ключевым элементом главного оружия станции, контроль возложили на Кренника, который все еще пытался исполнить свое обещание подключить к делу Галена Эрсо.

Кренник с радостью узнал, что Судебный департамент предпочел отказаться от обвинений в шпионаже против Галена, чего он, собственно, и добивался. Однако он вовсе не рассчитывал, что Галена станет допрашивать Уилхафф Таркин, впоследствии всерьез заинтересовавшийся тяжелым положением ученого. Кренник не слишком хорошо знал Таркина, хотя они мимоходом встречались во время пребывания Таркина в должности губернатора Эриаду, его родной планеты. Титул губернатора приклеился к Таркину, хотя теперь тот служил офицером в Республиканском флоте. Все известное об этом человеке подсказывало Креннику, что от Таркина стоит ждать неприятностей. Ни для кого не являлось тайной, что он поддерживал близкие отношения с Верховным канцлером Палпатином и что его в буквальном смысле обожали многие его бывшие коллеги из Судебного департамента. Единственная причина, по которой Таркина не включили в состав совета в первый же день его существования, заключалась в том, что он был в плену у сепаратистов, откуда его то ли спасли, то ли он сбежал сам, отчего его популярность и уважение к нему лишь возросли. Ходили слухи, что именно Таркин убедил Палпатина ускорить работы по созданию боевой станции и что у него даже имелись мысли насчет аналогичного оружия еще до обнаружения джеонозианских чертежей. Хотя он формально служил в должности генерал-адъютанта во флоте, его быстро ввели в курс всех дел, связанных со строительством боевой станции, и в узком кругу поговаривали, будто его готовят к руководству всем проектом.

Кренника передернуло при мысли, что придется отчитываться перед Таркином, и он решил, что единственный способ этого избежать — заполучить в свои сети Галена. Но одно дело — иметь в рукаве козырную карту, и совсем другое — в точности знать, когда ею сыграть.

Глядя на клиновидный фрагмент тарелки, Кренник подумал о производственной доктрине Поггля — заставлять трутней выполнять работу, не соответствующую их опыту или кастовому уровню, чтобы увеличить конечный результат. И у него возникла идея.

«Почему на Корусанте никогда не строили больше настоящих лестниц, чем движущихся дорожек?» — подумала Лира, лавируя среди толп в Центральном округе. Вряд ли ей удалось бы как следует размяться там, где даже сердце нельзя было заставить биться чаще, не говоря уже о том, чтобы вспотеть. И уж точно не на планете, где регулировались состав атмосферы и климат, а на вершинах самых высоких зданий обеспечивалась искусственная гравитация. Несмотря на все то, что пришлось пережить им с Галеном на Валлте, Корусант — даже с уровнями угрозы, ложными тревогами и реальной возможностью неожиданных атак — выглядел попросту чересчур безопасным. Ей не хватало ветра и дождя, циклонов, землетрясений и опасности лавин — непредсказуемости, свойственной силам природы.

Она потеряла вес, который набрала, пока носила Джин, но чересчур расслабилась за многие месяцы ожидания каких-либо перемен. В месяцы, предшествовавшие их с Галеном отлету на Валлт, она часто отправлялась на воздушном такси на территорию Храма джедаев и упражнялась там, купаясь в исходившей от тех мест энергии и ощущая окружающую их Силу. Однако по мере приближения войны территорию начали тщательно охранять, и сама ее атмосфера стала другой. Теперь нельзя было даже приблизиться к Храму, не пройдя основательную проверку службы безопасности.

Повлияла ли война на способность джедаев ощущать Силу на Корусанте, несмотря на чрезмерное изобилие разумной жизни на планете? Могли ли сражения на далеких мирах каким-то образом разрушить Силу?

Мысль эта выглядела слишком пугающей, чтобы над ней задумываться.

Лира попыталась ускорить шаг — потребность в тренировке стала столь же неотъемлемой частью ее жизни, как и потребность в еде, — но на ее пути попросту встречалось слишком много посторонних. Свернув в сторону, она нырнула в транзитный коридор, который заканчивался на юго-восточном углу площади Льянтер, где она наконец смогла немного передохнуть.

Как и Гален, она была единственным ребенком в семье, но, в отличие от него, ее мать была жива и сводила концы с концами, работая художником на Арии-Прайм. Матери приходилось влезать в долги, чтобы оплатить образование дочери, и Лира вернула их сполна, таская тяжелую голокамеру и путешествуя по планетам, где местность была слишком пересеченной для дроидов или использование их обходилось чересчур дорого, ради того, чтобы очередная программа Голосети получила свой материал.

Позже она работала специалистом по воздействию на окружающую среду и геодезистом, в конце концов став картографом и возглавив топографическую команду. К двадцати девяти годам она посетила пять из пятидесяти чудес Ядра, шесть из тридцати чудес Среднего Кольца и двенадцать из двадцати пяти чудес Внешнего Кольца. Она побывала на нескольких Заповедных планетах в отдаленных регионах, но ей еще предстояло отправиться во Внутреннее ядро, забраться в Западные рубежи или проникнуть на пятьдесят с лишним парсеков в Неизведанные регионы.

Столько всего еще предстояло увидеть...

Замужество никогда не входило в ее планы, не говоря уж о ребенке. Но, будучи беременной Джин — особенно в плену, — она начала осознавать Силу так, как, в ее представлении, осознавали ее джедаи: как глубокую связь с жизнью, находящуюся за пределами обычного понимания. И хотя Лира поддерживала исследования Галена, она втайне радовалась, что он больше не пытается синтезировать или создавать копии кайбер-кристаллов. С тем же успехом можно было пробовать клонировать саму Силу или обратиться к магии в попытках имитировать энергию.

Быстро свернув в переулок, она побежала трусцой, пока ее не остановила группа вопящих дроидов, намеревавшихся завлечь ее в голотеатр.

Как бы она ни ценила возможность оказаться за пределами квартиры, свобода не радовала ее так, как она надеялась. Казалось, она забыла о чем-то важном, а именно о Джин, которая в свои год и семь месяцев уже начинала оживленно болтать и демонстрировать непокорный характер. Лиру приводила в восторг возможность открыть Джин глаза на мир, но на самом деле у нее возникало ощущение, будто она не в меньшей степени чему-то учится, чем учит сама.

Шагая через заполненный народом торговый район, она пыталась вспомнить, когда в последний раз у нее было свободное время. Вероятно, несколько месяцев назад, в тот вечер встречи выпускников «Программы будущего», когда Гален ввязался в тот чудовищный скандал. Несколько дней спустя Дагио Белькоз сам связался с ним, чтобы принести извинения, виня во всем алкоголь, и Гален его простил. Но обвинения иктотчи продолжали жечь, блуждая в виде слухов о том, что случилось на Валлте.

Лира продолжала твердо поддерживать решение Галена избегать любых военных исследований, но они оказались на грани серьезных долгов. Хуже того, Гален впал в беспокойство и уныние, хотя и пытался скрыть свое недовольство от Джин, которой дал прозвище Звездочка. Орсон Кренник в числе прочих пообещал найти для Галена какую-нибудь работу, но из этого ничего так и не вышло. Лира предлагала отправиться на Арию-Прайм, как только с Галена снимут запрет на выезд за пределы планеты, — там они могли бы жить с ее матерью и, возможно, переждать войну.

Тем временем конфликт обострялся — в гуще его оказались такие планеты, как Маластер, Салукемай и МонКаламари, — и куда бы Лира ни шла на Корусанте, ей казалось, будто за ней постоянно наблюдают. Война привела на Корусант десятки миллионов беженцев, многие из которых в отсутствие работы вынуждены были жить в безнадежно переполненных эвакуационных центрах. Только что этим утром в новостях по Голосети сообщили о раскрытой на Корусанте ячейке сепаратистов, несколько членов которой были схвачены, а остальные убиты.

И еще — появившееся однажды утром на экране ее личного комлинка загадочное сообщение от неизвестного отправителя: «Ему еще не поздно передумать». Имелся ли в виду под «ним» Гален? Кто его отправил — агенты сепаратистов или, может быть, даже Республики? Стали ли поводом для него окружавшие Галена слухи? А может, оно от генерал-адъютанта Таркина, который, по сути, подружился с Галеном?

Хотя сообщение могло предназначаться для кого-то совершенно другого, оно никак не выходило у Лиры из головы.

Она остановилась, чтобы взглянуть на походные сапоги и снаряжение в витрине магазина, когда вдруг во второй раз заметила рина, которого уже видела раньше, рассеянно разглядывая коллекцию драгоценных камней. Рины были бродячими гуманоидами с белой шерстью и гибкими хвостами, но уже один тот факт, что в Ядре они являлись крайней редкостью, заставил ее внимательно посмотреть на отражение в стекле. Рин был одет в меховые сапоги, плоскую шляпу и длинный красный плащ. А теперь он появился снова, далеко от того места, где они встретились взглядом в первый раз.

Лира инстинктивно почувствовала опасность. Рин не выглядел угрожающе, но ей не нравилось, что ее преследуют. Ускорив шаг, она проложила извилистый путь сквозь толпу, успев вскочить в турболифт и подняться на три уровня, а затем спуститься на другом на один. Выйдя из кабины, она украдкой огляделась по сторонам, уверенная, что ей удалось ускользнуть... но тут снова заметила рина, который появился словно из ниоткуда и приближался к ней, спрятав под плащом руки с длинными пальцами.

Радуясь, что оставила Джин на попечение Галена, она повернулась и побежала в гущу толпы, затем метнулась в переулок — и обнаружила, что рин направляется к ней с другого его конца. Развернувшись, она двинулась назад и, к своему удивлению, увидела рина прямо перед собой. Быстрый взгляд через плечо подтвердил ее подозрения: ринов было двое, одинаково одетых, и теперь они приближались к ней спереди и сзади.

Вновь развернувшись кругом, она пошарила в поисках чего-либо, что могло сгодиться в качестве оружия, поскольку крик о помощи в этом районе привлек бы в лучшем случае мимолетный взгляд. Интересовали ли их ценности, которые, как они ошибочно полагали, могли у нее оказаться? Или ей грозило похищение, а может, и еще что похуже?

Может, они посланники того, кто оставил загадочное сообщение на ее комлинке?

Глядя на приближающихся ринов, она напряглась, рассчитывая нанести максимальный вред с помощью ногтей и каблуков.

— От нас не уйдешь, — проговорил на безупречном общегалактическом тот, что был впереди.

— Все легко и просто, — сказал тот, что позади.

Руки у обоих были спрятаны, но, оказавшись в метре от нее, они распахнули длинные плащи, продемонстрировав целую коллекцию перстней и ожерелий, сережек и браслетов.

Лира застыла, раскрыв от удивления — и облегчения — рот. Один из ринов показал сверкающий кулон, произнеся с внезапным тихим шипением:

— На нем есть твое имя, красавица.

Гален только что закончил приводить в порядок свои заметки и собирался взглянуть на сладко спящую Джин — что бывало редкостью в доме Эрсо, — когда раздалась мелодия домашнего комлинка. Приняв вызов, он увидел возникшее над проектором голографическое изображение Орсона в четверть натуральной величины.

Сигнал был неустойчивым и с помехами, и Гален начал возиться с настройками, пытаясь стабилизировать видеопоток. Орсон, похоже, занимался тем же самым на своем конце, и в итоге Галену пришлось уменьшить изображение до одной восьмой. Поскольку передача явно велась через бессчетное количество ретрансляторов, источник ее невозможно было определить.

— Ты где? — после долгих настроек спросил Гален.

— Далеко от Корусанта.

— Это я и так понял. Очередной проект?

— Весьма крупный, — ответил Орсон. Он был в форме и стоял возле иллюминатора корабля. — Беспрецедентный по масштабам.

— Военный?

— А ты как думаешь, Гален?

Гален не смог сдержать любопытство:

— Орбитальная станция или в глубоком космосе?

— Отчасти и то и другое.

Гален почувствовал, что дальнейших объяснений ждать не стоит.

— Рад, что хоть у кого-то есть достойная работа.

— А ты чем занимаешься?

Гален пригладил длинные волосы.

— Схожу с ума от безделья.

— Как Лира и ребенок?

— Все хорошо — настолько, насколько возможно в данных обстоятельствах. Слышал, что решил Судебный департамент?

— Меня информировали.

— Похоже, мне следует еще раз тебя поблагодарить за то, что я не в тюрьме.

— Дело вообще не заслуживало внимания, — сказал Орсон. — Безосновательные обвинения. Я пытался это объяснить генерал-адъютанту Таркину, но он настоял на расследовании.

— Собственно, он мне даже понравился. Касательно снятия запрета на выезд у него связаны руки, но он может помочь в другом.

— Я бы не стал слишком верить его обещаниям.

— Я тоже. Но сейчас он моя единственная надежда.

— На самом деле нет. Потому я с тобой и связался. Возможно, у меня нашлась для тебя работа.

Гален с трудом поверил собственным ушам.

— Ничего особенного, — продолжал Орсон, — но хоть какой-то выход из тупика.

— Не военная?

— Нисколько. Слышал о компании «Солнечная гиперсвязь»?

Гален поскреб подбородок.

— Кажется, они производят устройства личной связи?

— У С Г есть большая производственная база на Покори. В данный момент они пытаются разработать кристаллический комплекс для лучшего обслуживания отдаленных регионов, где ретрансляторы пострадали в ходе боевых действий. Республика вкладывает средства в разработку, поскольку эти устройства смогут помочь многим сражающимся планетам.

Слушая его, Гален параллельно вывел на экран карту Галактики.

— Локори находится возле Рилота?

— Не слишком безопасное место, но хорошо укрепленное.

— Честно говоря, не ожидал, Орсон, — сказал Гален. — Естественно, мне придется ознакомиться с их текущими исследованиями и производством.

— Директор Гербейн может прислать любые необходимые данные — если, конечно, тебе интересно.

— Директор?..

— Роман Гербейн. Исполнительный директор или что-то вроде того. Будешь подчиняться главным образом ему.

Гален замолчал.

— Понимаю, по сравнению с некоторыми твоими достижениями это выглядит как шаг назад, — продолжал Орсон, — но ведь есть такая поговорка — порой приходится сделать шаг назад, чтобы потом сделать два шага вперед.

Гален обрел дар речи:

— Я просто привык сам руководить своими исследованиями и быть самому себе начальником...

— Мне вовсе не хочется предлагать тебе то, о чем ты мог бы пожалеть, Гален...

— Нет-нет, все в порядке.

— В любом случае СГ, вероятно, предоставит тебе полную свободу действий, — сказал Орсон. — К тому же ты можешь рассматривать эту работу как временную, пока не найдется что-нибудь более соответствующее твоему таланту и интересам.

Гален задумался.

— Мне нужно посоветоваться с Лирой. Она предлагала перебраться на Арию-Прайм, как только будет снят запрет на выезд. У ее матери проблемы со здоровьем.

— Естественно, как сочтешь лучше, — сказал Орсон.

Гален взглянул на карту:

— Локори...

— Во всех отношениях крайне интересная планета, и климат там куда приятнее, чем на Валлте.

— Когда «Солнечной» нужно мое решение?

— Чем скорее, тем лучше.

— Никогда не умел с ходу решать, Орсон, — вздохнул Гален. — А каково твое мнение?

— Мое мнение — тебе стоит принять предложение. Я воспользуюсь всем своим влиянием, чтобы тебе разрешили покинуть Корусант и вернуться к работе — даже такой, которая ниже твоего уровня.

Гален кивнул в сторону камеры комлинка:

— Я все больше и больше у тебя в долгу. Не знаю даже, когда смогу расплатиться.

— Когда-нибудь я покажу тебе чертежи того, над чем я работаю, — улыбнулся Орсон, — и ты сможешь сказать мне, что по этому поводу думаешь.

11 ПРИЗЕМЛЕННАЯ НАУКА

ЛИРА НЕ СТАЛА выяснять подробности насчет Локори. На Корусанте она сказала об этой планете нескольким друзьям, но не стала слушать их детальные рассказы. Ей хотелось, чтобы новая обстановка застигла ее врасплох, сбила ее с толку. Хотелось интриги.

Она показала Джин несколько изображений планеты, куда они направлялись, но для девочки вся Галактика была в новинку, не считать же нескольких месяцев, проведенных на Валлте.

Даже с учетом влияния Кренника и некоторой помощи и поддержки со стороны Уилхаффа Таркина, прошло еще три стандартных месяца, прежде чем Гален сумел полностью преодолеть все бюрократические препоны. А потом все вдруг случилось как-то сразу — были подписаны все контракты, оформлены все необходимые документы, получено разрешение на выезд за пределы планеты, сдана в субаренду квартира, — и они глазом не успели моргнуть, как оказались на летевшем в сторону Внешнего Кольца корабле, путешествие на котором оплатила «Солнечная гиперсвязь» — новый работодатель Галена. Он мало что рассказывал Лире о своей новой работе, но, проверив информацию о компании, она обнаружила, что та ведет вполне честный бизнес и внесла немалый вклад во вполне достойные деяния.

Пассажирский челнок садился на планету, и Лира прильнула к холодной транспаристали иллюминатора. Фукаллпа, столица планеты, напоминала огромную цветочную клумбу, изобилующую красками и формами. Перед взором Лиры проплывали напоминавшие корзины сооружения и похожие на гигантские кактусы остроконечные купола, состоящие из беспорядочно расположенных сегментов здания, обвитые похожими на лианы лестницами, жилые районы, которые с тем же успехом могли бы быть сельскохозяйственными угодьями, расположенными вокруг города подобно лепесткам или заостренным листьям.

Населявшая планету раса, также именовавшаяся локори, состояла из насекомоподобных существ с глазами на стебельках, рудиментарными крыльями и удлиненным туловищем, от которого когда-то отходила вторая пара ног со сгибающимися в обратную сторону суставами. Больше же всего поразила Лиру при встрече с иммиграционной службой и таможней космопорта врожденная любезность локори, о чем свидетельствовало покачивание головой туда-сюда, основанное на религиозном ритуале, означавшее приветствие и радушный прием. Местных жителей тотчас же очаровала Джин, которая к тому времени уже резво бегала, и словарь ее увеличился втрое. После таможни их встретил представитель «Солнечной гиперсвязи» на Локори, который проводил их к лендспидеру компании, достаточно большому, чтобы вместить всех вместе с их небольшим багажом.

Во время путешествия с Корусанта Гален был молчаливее обычного, и Лира, наблюдая за ним, инстинктивно поняла, что он чувствует себя не в своей стихии и потому неуверенно. Однако, заметив ее взгляд, он повернулся к ней и улыбнулся:

— Ну как тебе?

— Если тут везде все так — вполне, — ответила она. — Лучшего и желать нельзя.

— А тебе, Звездочка? Нравится?

Кивнув, Джин начала восторженно подпрыгивать на сиденье спидера — а может, ей просто передался явный оптимизм Лиры. С любовью посмотрев на дочь, Гален взял ее за руку.

Лендспидер лавировал по ухоженным улицам, завиткам, спиралям, дугам и кругам Фукаллпы, нисколько не напоминавшим привычную уличную сеть, и наконец остановился возле штаб-квартиры «Солнечной гиперсвязи», выглядевшей на окружающем фоне тусклым производственным сооружением. Никто даже не пытался подражать местной органической архитектуре, к тому же оно было окружено стенами, прерывавшимися лишь входами с постами охраны. Внутри кубического главного здания радушие локори сменялось мрачным ощущением рабского долга и обязательств.

Им предложили подождать в пустой комнате с неудобной мебелью и примитивными картинами на стенах. Наконец появилась женщина человеческой расы, представившись секретарем Романа Гербейна. Ее длинные, до пояса волосы, зачесанные назад, падали за спину, облегающее платье из мерцающего шелка подчеркивало изящную фигуру, стильные туфли на каблуках добавляли несколько сантиметров к ее росту. Она натянуто улыбнулась Джин с таким видом, будто впервые в жизни увидела человеческое дитя, и провела всех троих в просторный кабинет, окна которого выходили на покрытые густым лесом холмы на фоне зеленовато-голубого неба.

Гербейн сидел за большим письменным столом, и Лире показалось, что он встал лишь тогда, когда до него дошло, что, вероятно, все же стоит это сделать. Дорогой костюм и резкие черты лица придавали ему аристократический вид. Лира почувствовала, что Гербейна и его секретаршу связывают не только деловые отношения. Гален представился, затем его примеру последовали Лира и Джин.

Рукопожатие Гербейна было холодным и коротким. Он бросил на Джин подозрительный взгляд, и та, видимо почувствовав недоброе, предпочла спрятаться за ногами Лиры.

— Надеюсь, ваше путешествие было достаточно приятным, — сказал он с улыбкой, мало отличавшейся от улыбки его секретарши. — Терпеть не могу пересадку в космопорту Диббик. До чего же мерзкие твари эти тойдарианцы!

Лира хотела возразить, что ей они показались весьма дружелюбными, но предпочла промолчать.

— Отлично долетели, — сказал Гален. — Без происшествий.

— В наше время без происшествий — это даже очень хорошо. — Гербейн огляделся вокруг. — Наверное, мне следует предложить вам чего-нибудь выпить?

Гален махнул рукой, отказываясь от формальностей, и все сели, кроме Джин.

— Что ж, в таком случае, я полагаю, у вас была возможность ознакомиться с литературой. Было бы неплохо, если бы вы могли с ходу взяться за дело.

— У меня как раз была, — кивнул Гален. — Зато вы так и не сказали, была ли у вас возможность ознакомиться с заметками, которые я прислал.

Гербейн неловко поерзал в кресле.

— Ах, эти... Если честно, доктор Эрсо, большую их часть я просто не понял.

— С радостью изложу их суть во всех подробностях.

— Что, в самом деле? — вытаращился на него Гербейн. — Послушайте, я прекрасно знаю, кто вы такой и о ваших разнообразных достижениях в своей области. Но мне совершенно неинтересно выслушивать ваши теории или участвовать в экспериментах. Мы тут не изобретаем ракету заново. У нас есть работа, и этим все сказано.

Гален озадаченно взглянул на него:

— Даже если эту работу можно выполнять более эффективно или с меньшими затратами?

— Как я и ожидал, — вздохнул Гербейн, кладя руки на стол. — Если говорить прямо — именно по этой причине я был против того, чтобы нанимать вас. Я вполне ясно выразил свое мнение руководству, но, похоже, у вас есть весьма влиятельные друзья, которые убедили их проигнорировать мои возражения и приказать мне взять вас на работу. Я вложил в свое дело многие годы своей жизни, и лишние проблемы мне ни к чему. Естественно, я не собираюсь устраивать с вами битву разумов, но, несмотря на все ваши научные статьи, степени и патенты, вы — по ту сторону стола, а я — по эту.

— Похоже, в Галактике не осталось никого нормального, — пожал плечами Гален.

У Гербейна слегка отвисла челюсть, и он посмотрел на Лиру:

— Ваш муж всегда ведет себя столь вызывающе?

— Он говорит, что думает, — ответила Лира.

Гербейн снова повернулся к Галену:

— Мы ступаем на опасный путь, доктор Эрсо.

— Вряд ли. Я просто хотел сказать, что «Солнечная» впустую тратит деньги, используя кристаллы понтита, когда вполне хватило бы синтезированного релацита.

Можно было бы вдвое сократить затраты на производство и вдвое увеличить полосу пропускания сигнала.

Гербейн не сводил с него взгляда.

— Вы что, в самом деле собираетесь со мной спорить в первый же свой рабочий день?

— Я с вами не спорю, — попытался объяснить Гален. — Я говорю с вами как с коллегой.

Лицо Гербейна побагровело от гнева.

— Я не ваш коллега, доктор Эрсо. Я ваш начальник! «Солнечная гиперсвязь» — не «Зерпен». Мы не исследователи — мы поставщики, и вы нужны мне в отделе технического контроля. Если вы не в состоянии обходиться без теоретизирований и рассуждений в рабочее время, предлагаю вам избавить нас обоих от головной боли и вернуться в Ядро. Спрошу лишь об одном, доктор Эрсо: вы можете быть хорошим солдатом или нет?

— Солдатом... — пробормотал Гален, закрыв глаза.

— Работником, сотрудником — называйте как хотите, — продолжал Гербейн. — Простой вопрос.

«Из огня да в полымя», — подумала Лира.

Она подавила желание дотронуться до Галена или как-то еще его приободрить. Он сам выбрал эту работу, и она решила не вмешиваться. Джин устало переминалась за ее спиной. Едва Лира поняла, что невольно затаила дыхание, Гален наконец сказал:

— Говорите, что надо сделать.

Время у Джеонозиса тянулось медленно. Единственный способ избавиться от скуки заключался в том, чтобы отправиться на челноке на поверхность планеты, что на самом деле не приносило никакого облегчения. Уже после часа среди жары и вони орбитальный комплекс казался раем.

Кренник чувствовал, что еще несколько недель, и он не выдержит.

Уже был изготовлен последний клинообразный модуль тарелки, но саму тарелку еще не собрали полностью, и в верхнее полушарие еще вносились последние, завершающие штрихи. Формирование дроидами жилых помещений в районе полюса тоже шло намного медленнее, чем предполагалось, хотя некоторые уже были вполне пригодны для жизни, обеспечивая работой по крайней мере некоторых из тысяч трутней, которых доставляли на челноках с Джеонозиса.

Гален тем временем скрывался на Локори, где, как подозревал — и надеялся — Кренник, он чувствовал себя еще более несчастным и разочарованным, чем на Корусанте. Кренник, однако, рассматривал тупиковую работу на «Солнечную гиперсвязь» как своего рода средство направить Галена навстречу его судьбе. Он хотел, чтобы семью Эрсо доставил во Внешнее Кольцо Хас Обитт — что позволило бы держать дресселианца на коротком поводке, а заодно использовать его как подслушивающее устройство, — но Обитт неожиданно исчез, и в конце концов Кренник решил, что для Эрсо будет лучше, если они полетят на пассажирском корабле, как самые обычные люди.

Он собирался связаться с Галеном, когда в офицерскую столовую ворвался его молодой помощник, лейтенант Оянта — высокий и бледный, с угольно-черными волосами и раскосыми глазами.

— У нас проблема в жилых помещениях на первом уровне, — начал он. — Трутни гибнут десятками.

Кренник вытер рот салфеткой и встал.

— Инженерная служба проверила герметичность и состав атмосферы?

— Все системы в порядке.

— Тогда в чем дело? — недоуменно покачал головой Кренник.

— Такое ощущение, что им не хватает работы.

— Не хватает... Сперва Поггль обманывает их ожидания, приказав выполнять тяжелую работу, а теперь заставляет их драться за ту работу, что есть?

— Поггль утверждает, что он знает, что делает.

Кренник подвигал челюстью.

— Именно Поггль настоял, чтобы мы доставили их наверх, прежде чем для всех появится работа. Насколько там все серьезно?

— Служба безопасности предупреждает, что ситуация на грани взрыва. Уже было несколько инцидентов.

— Какого рода?

— Солдатам пришлось применить оружие к группе трутней, отказавшихся исполнять приказ. В жилых помещениях повсюду кровь и кишки. — Оянта показал инфопланшет. — У меня есть видео.

— Не надо, я только что поел. — Кренник ткнул пальцем в сторону пустой тарелки. — Почему за ними не надзирают солдаты Поггля?

— Они просто ушли, — пожал плечами Оянта.

— Это вопрос службы безопасности, — со злостью бросил Кренник. — При чем тут я?

— Судя по всему, сэр, вы единственный, кто может договориться с эрцгерцогом.

— Имеется в виду — единственный, кто готов с ним разговаривать?

— Примерно то же можно утверждать и про самого эрцгерцога.

— Ладно, — обреченно проговорил Кренник. — Полагаю, самое время связаться с ним.

Выйдя из столовой, они направились в рубку связи. Когда им наконец удалось вызвать находившегося на своем челноке Поггля, Кренник расположился перед камерой голопроектора.

— Эрцгерцог, у нас проблема с вашими рабочими, — сказал он. — Они дерутся из-за работы и отказываются подчиняться приказам, а ваши солдаты ведут себя так, будто они в отпуске.

Голографическая физиономия джеонозианца не выразила ни малейших эмоций.

— Не вижу никаких проблем, — ответил он на местном языке.

— Они погибают, эрцгерцог. Десятками.

— Джеонозианцы не считают жизнь настолько ценной, как вы, люди. Возможно, лейтенант-коммандер, вы забыли, сколько трутней погибло во время празднования кануна Мекгина?

— Как я могу забыть?

— И они погибали лишь ради развлечения. Работа — куда более серьезный вопрос.

— Тогда почему вы не вмешиваетесь?

Поггль слегка шевельнул крыльями.

— Чтобы получить от них как можно больше, вы должны быть готовы к их стремлению сражаться за работу.

Кренник яростно уставился в камеру.

— О чем вы говорите? Мы что, должны просто позволить им драться и умирать?

— Именно это я и говорю. Не сомневайтесь — я освобождаю ваши силы безопасности от любой ответственности, если им потребуется убивать трутней.

— Весьма благородно с вашей стороны, эрцгерцог, — проворчал Кренник. — Но как насчет другого варианта — чтобы нам не пришлось истреблять нашу рабочую силу?

Поггль высокомерно махнул рукой:

— Увеличьте их численность, и пусть разбираются между собой сами.

Раздавшийся в здании штаб-квартиры вой сирен прервал импровизированную лекцию, которую Гален читал нескольким своим коллегам-локори. Он представлял себе, насколько будет недоволен Роман Гербейн, узнав, что работа Галена в отделе технического контроля столь бездумна и однообразна, что у него остается масса свободного времени для размышлений и теоретизирований. Все бросились в подземные убежища, и его рассказ, сопровождавшийся уравнениями, так и остался незавершенным:

«Математика — не просто наука, это поэзия, воплощающая наши усилия по описанию незримых связей между вещами. Поэзия, наводящая мосты и превозносящая чудеса Галактики. Но знаки, символы и уравнения, которые используют разумные существа для выражения этих связей, — не открытия, а лишь некая вытяжка из всегда существовавших тайн. Все наши теории принадлежат природе, а не нам самим. Как и в музыке, где каждая комбинация нот и струн, каждая мелодия уже были сыграны и спеты где-то и кем-то...»

Это была уже вторая атака на планету с тех пор, как они с Лирой прибыли на Локори. Большинство конфликтов разрешалось за орбитами спутников планеты, но десантные корабли сепаратистов снова преодолели заслон Республики и вошли в атмосферу, выпустив эскадрильи «стервятников» — дроидов с переменной конфигурацией. К счастью, защиту производственного комплекса обеспечивало силовое поле, создаваемое массивным, но хорошо защищенным генератором в близлежащих холмах, а лабиринты служебных коридоров под ничем особо не выделяющимися зданиями использовались в качестве убежищ всей западной частью Фукаллпы, включая район для инородцев, где жили Эрсо и многие другие сотрудники СГ. Во время предыдущего налета Гален по счастливой случайности наткнулся на Лиру и Джин, и они вместе провели несколько пугающих местных часов, пока не объявили отбой тревоги.

Еще хуже становилось оттого, что Локори начинала им все больше нравиться: звуки садовых ножниц подправлявших растительность рабочих были куда приятнее, чем нескончаемый грохот каменных зубил, который Гален слышал на Валлте.

Гален опять искал Лиру и Джин, когда началась настоящая бомбежка. Из разговоров в туннелях он узнал, что защитный зонтик оказался под непрерывным обстрелом. Голографическая станция показывала в реальном времени эскадроны «стервятников» и три-истребителей, поливавших защитный экран сосредоточенным огнем в попытках его преодолеть, а ближе к холмам батареи Республики делали все возможное, чтобы не дать другим истребителям добраться до самого генератора. Небо прочерчивали вспышки чистой энергии, высвобожденной из поворотных турелей больших орудий.

Так и не сумев найти Лиру, Гален вернулся по лабиринту туда, где он расстался со своими коллегами.

— Есть какое-нибудь уравнение, которое могло бы положить всему этому конец, доктор Эрсо? — потрясенно спросил один из насекомоподобных локори.

Гален опустился рядом с ним на пол.

— Если бы разумные существа подчинялись тем же законам, которые повелевают природой, — возможно. Но поскольку мы — воплощение энтропии, я не стал бы особо на это рассчитывать.

— Но ведь джедаи наверняка раскрыли тайну обратного превращения хаоса в порядок, — возразил второй локори. — И они сумеют перехитрить природу, играя с ней в ее же игру.

— Сила — порождение природы, — мрачно ответил Гален. — А против подобного хаоса даже джедаи мало что могут поделать.

12 ШЕСТЕРЕНКА В МЕХАНИЗМЕ

РАЗБУЖЕННЫЙ громким щебетанием личного комлинка, Кренник потянулся в темноте к аппарату и, нажав кнопку, услышал столь же резкий голос адъютанта.

— Сэр, у нас полномасштабный бунт на первом уровне, — сказал Оянта.

Кренник выругался сквозь зубы:

— Я думал, мы с ними уже разобрались. Что на этот раз?

— Мы не можем понять, с чего все началось. Еще секунду назад трутни работали как обычно, а потом вдруг начали крушить все то, что успели закончить.

— Крушить?

— Все созданное за три месяца, сэр. И они все еще буйствуют. Даже солдатам их не удержать.

Кренник вскочил на ноги.

— Встретимся в радиорубке. И вызови корабль Поггля. Если повезет — разбудишь его, как только что меня.

— Есть, сэр.

Дав команду включить свет, он плеснул в лицо водой, натянул брюки и поспешил за дверь.

Несколько месяцев прошли без происшествий. Параболическая фокусирующая тарелка находилась в завершающей стадии сборки, корпус обрел внешнее покрытие, разгороженное переборками внутреннее пространство стало вполне пригодным для жизни. Улучшились и жилые условия для трутней, и предпринимались все усилия для борьбы с перенаселением. Даже эрцгерцог получил отдельную каюту — хотя в то время, когда он не отдавал команды своим солдатам, он обычно находился на челноке с собственным контингентом рабочих.

А теперь — вот такое. Кренник не в силах был объяснить, каким образом ситуация могла выйти из-под контроля. Неужели агенты сепаратистов внедрили саботажников в ряды рабочих?

Когда Кренник вбежал в радиорубку, его молодой адъютант беспокойно расхаживал туда-сюда перед пультом связи, за которым никого не было. Отрывисто отдав честь, Оянта с тревогой показал на пульт:

— Сэр, служба управления движением сообщает, что челнок эрцгерцога покинул орбиту.

Кренник решил, что ослышался.

— Покинул орбиту? Когда?

— Примерно тогда же, когда начался бунт.

Кренник склонился над пультом, глядя на мониторы.

Он предполагал, что челнок направляется к планете, но увидел, что тот летит прочь от Джеонозиса.

— Есть с ним связь? — рявкнул он через плечо.

— Четкая и разборчивая. — Оянта снова показал на пульт.

Включив голографический канал, Кренник схватил микрофон.

— Куда это вы собрались, эрцгерцог? — спросил он по-джеонозиански.

— Прошу прощения, что улетаю, лейтенант-коммандер, но у меня важная встреча.

— Встреча может подождать, Поггль. Ваши рабочие ломают все то, что успели построить.

Эрцгерцог изобразил притворное сочувствие.

— Не судите их строго. Они просто исполняют мой приказ.

— Ваш приказ? — ошеломленно переспросил Кренник. — Вы с ума сошли? А ну-ка тащите ваш жалкий панцирь обратно, да побыстрее!

Голографическое изображение Поггля выпрямилось во весь рост, слегка расправив крылья.

— Мне требовался отвлекающий маневр, чтобы занять вашу службу безопасности и получить возможность беспрепятственно улететь.

Кренник отключил микрофон и повернулся к Оянте:

— Свяжись с командующим флотилией. Прикажи ему взять корабль Поггля на прицел. — Оянта кивнул, и Кренник снова включил звук. — Что там у вас за важная встреча? С кем именно вы встречаетесь?

— С моим товарищем, графом Дуку.

Пока Кренник переваривал услышанное, Оянта доложил:

— Капитан Фрист держит челнок на прицеле.

Кренник улыбнулся в голокамеру:

— Даю вам возможность повернуть назад и навести тут порядок, Поггль. Иначе вас разнесут на куски еще до того, как вы преодолеете пояс астероидов.

Поггль изобразил легкую усмешку:

— Что ж, спасибо, что вы были столь великодушны и предоставили мне личную свиту из трутней. Теперь я могу полностью положиться на свой корабль. Видите ли, пока мои солдаты помогали вам строить боевую станцию, мои трутни внесли существенные модификации в системы корабля. Советую взглянуть на экран, лейтенант-коммандер Кренник.

— Прикажи Фристу открыть огонь, — велел Кренник Оянте, но, переключаясь на внешний обзор, увидел, как у адъютанта отвисла челюсть.

— В чем дело?

— Он сбежал, сэр. Челнок эрцгерцога прыгнул в гиперпространство.

Гален и Роман Гербейн вновь спорили.

— Я всего лишь предлагаю отвести часть энергии с производства, чтобы поддержать перегруженный генератор щита, — говорил Гален. — Это позволит нам увеличить размеры защитного зонтика и охватить им большую часть города — возможно, от западных окраин до площади Амбу и исторического центра.

— Даже думать об этом не стану, — возразил сидевший за своим столом Гербейн. — Подобный шаг пойдет лишь во вред производству.

— Вы исходите из предположения, что производственный комплекс останется цел и невредим. Кстати, этим мы обязаны местному населению.

Гербейн насмешливо поморщился:

— До меня дошли слухи, будто ваша жена чуть ли не усыновила парочку соседских локори.

— И что с того?

— Местным и без того хорошо платят за то, что они разрешили нам организовать здесь производство, — сказал Гербейн. — Во время последних выборов им дали шанс проголосовать за щит, который накрыл бы весь город, но вместо этого продажное руководство решило обновить городскую ратушу и собственные кабинеты. Так что не читайте мне лекции насчет того, чем мы им обязаны.

Воздушные налеты на Локори практически не прекращались в течение четырех местных месяцев, то усиливаясь, то ослабевая. Днем и ночью в небе над Фукаллпой шла затяжная битва в ближнем космосе. Хотя планета получила подкрепление в виде частей флота «Яркая туманность», силы сепаратистов и Республики оставались равными. Фукаллпа то и дело содрогалась от взрывов самоубийственных дроидов-истребителей, что приводило к многотысячным жертвам среди мирного населения и бесчисленным разрушениям.

— Словно лишенный листвы сад, — сокрушалась Лира.

Ее с Джин переселили из жилого комплекса «Солнечной гиперсвязи» в более безопасное место, далеко внутри периметра защитного купола. Домашняя обстановка, к которой они только что начали привыкать, сменилась стерильными условиями общежития на краю теперь редко использовавшегося космодрома компании. Даже не имея возможности доставлять продукцию по воздуху, Гербейн требовал безостановочного продолжения работ, несмотря на переполненные склады и составленные в штабеля по всей территории контейнеры.

Ходили слухи о неминуемой эвакуации всего неместного персонала при первом же перерыве в боях, но паузы случались столь редко, что пытаться бежать было намного опаснее, чем просто зарыться в землю и верить, что войска Республики рано или поздно одержат верх.

— Вам приказала не отводить энергию «Солнечная» или это ваше собственное решение? — несколько более примирительным тоном спросил Гален, стоя по другую сторону стола.

— Не понимаю, каким образом это касается лично вас, Эрсо.

— Под угрозой десятки тысяч жизней.

Ответ Гербейна заглушил раздавшийся неподалеку мощный взрыв. Взглянув в окно, оба увидели, как поднимается над холмами черный дым и начинает гаснуть просвечивающий щит, куполом накрывающий комплекс.

— Генератор щита уничтожен, — тихо проговорил Гален. — Теперь мы все под угрозой, Роман.

Гербейн потрясенно уставился на него, словно лишившись дара речи.

В коридоре за дверью кабинета Гален наткнулся на одного из своих коллег, который рассказал ему, что линия обороны Республики подверглась сокрушительному удару. Садящиеся корабли пытались доставить на планету подразделения Великой армии, но войска сепаратистов уже были на земле, и сейчас по городу маршировал батальон боевых дроидов, уничтожая все на своем пути.

Гален бросился на поиски Лиры, которую нашел несколько мгновений спустя вместе с втиснутой в переноску на ее спине Джин. Девочка была в шлеме и испуганно таращилась на отца из-за плеча матери. Схватив за лямки большой рюкзак, Лира подала его мужу.

— Боевые дроиды высадились к востоку и северу от центра города, — поспешно проговорила она. — Соответственно, лучший вариант для нас — уходить на юг, в холмы. После уничтожения генератора щита сепаров вряд ли интересует та местность. Мы с Джин ходили по многим тропам среди ведущих к хребту лощин. Подъем несложный, а как только окажемся наверху, можем спуститься к водоему по другую сторону. Там вполне хватает пресной воды и мелкой дичи и есть место, где можно укрыться. У нас достаточно еды, чтобы протянуть две стандартные недели, а может, и дольше, если будем экономить. Сезон дождей начнется не раньше чем через три месяца, а к тому времени Республика вновь отвоюет Локори. Или, возможно, придется сдаться тому, кто одержит верх.

— Похоже, ты все продумала, — заметил Гален.

— Ты же меня знаешь.

Гален взвалил на плечи тяжелый рюкзак, и они двинулись в путь, пробираясь по лабиринту подземных туннелей. Постепенно поднявшись на поверхность, они оказались на расходившихся во все стороны от комплекса улицах. За пределами остатков защитного купола им предстали обширные, леденящие душу картины разрушения. В затянутое копотью небо поднимался дым, от отдаленных взрывов содрогалась земля. На улицах толпились тысячи локори, многие из которых были точно так же нагружены рюкзаками и припасами. Похоже, Лира была не единственной, кому хотелось найти убежище в холмах.

Они не прошли и километра, когда поток беженцев внезапно остановился. Спереди дошли слухи, что с запада приближается фаланга боевых дроидов, и живая река повернула на юго-восток.

Начала нарастать паника.

Над головой пронеслись три корабля Республики, поливаемые мощным огнем из поспешно установленных сепаратистских батарей. На глазах у Галена два из них получили прямые попадания и превратились в огненные обломки, из которых посыпались тела в белой броне. Чуть дальше они наткнулись на отряд солдат-клонов, высаживавшихся из корабля, которому все же удалось сесть.

— В ту сторону хода нет, — сказал один из них, махнув рукой в перчатке. — Вам нужно отходить к заводу.

Лира посмотрела на Галена и покачала головой:

— Без вариантов, да?

— Без вариантов.

Они вновь повернули на юг вместе с горсткой насекомоподобных локори, пробираясь вдоль линии, где уже начали окапываться другие солдаты-клоны, а затем через заваленный обломками переулок, выходивший на извилистое шоссе, после чего перешли на бег. Гален выбился из сил, ноги его горели. Джин изо всех сил вцепилась в спину Лиры, не издавая ни звука. Небо целиком заполняли следы трассирующих снарядов, красные вспышки энергии и ослепительные взрывы. В воздухе висели копоть и пыль, стемнело, будто дым затмил солнце. Гален обмотал лицо Джин мокрым носовым платком. Справа послышались бластерные очереди.

— Боевые дроиды, — сказал Гален.

Повернувшись, они снова побежали, но прямо перед ними возник очередной десяток двуногих чудовищ, шагавших в ногу, с черными бластерами наперевес. Свернув влево, они побежали быстрее, тяжело дыша. Лира начала дергать за ручки дверей попадавшихся на пути лавок, но все они были либо заперты, либо завалены грудами мусора.

Боевые дроиды снова появились впереди, а когда они развернулись кругом — сзади. В воздухе свистнули бластерные разряды, и локори слева и справа от них упали наземь. Гален обнял Лиру за плечи, пытаясь защитить; Джин всхлипывала, уткнувшись лицом в спину матери.

Зарывшись ботинком в подножие скользкой груды мусора, Лира начала взбираться на ее вершину, откуда, казалось, можно было добраться до покрытой листьями крыши конического строения. Гален последовал за ней, увязая ботинками в органическом мусоре, но когда он нагнал Лиру, та покачала головой. Высоты груды попросту не хватало.

Они стояли у подножия отвесной стены высотой в четыре метра, без каких-либо уступов или опоры, позволявших по ней взобраться. Внизу с обеих концов улицы приближались боевые дроиды, убивая немногих оставшихся локори и окрашивая землю их кровью в зеленый цвет. Все, с кем вместе бежали Гален и Лира, лежали мертвые или раненые.

Взглянув вниз, Гален увидел, что один из дроидов смотрит на них, о чем-то переговариваясь со своими собратьями. Ноги дроидов были не слишком приспособлены для лазанья по грудам мусора, но они все же попытались, а поняв, что у них ничего не выйдет, подняли оружие.

Мысли в голове Галена лихорадочно сменяли одна другую. Заслонив собой Лиру и Джин, он поднял лицо к потемневшему небу и заорал:

— Есть ли хоть какое-то спасение от этого безумия?

И в то же мгновение, словно один лишь его голос совершил чудо, дроиды начали отключаться. Город окутала столь невероятная тишина, что Гален, несмотря на всю свою радость, ощутил себя полностью сбитым с толку.

— Центральный управляющий компьютер, — выдохнул он со слезами на глазах. — Его уничтожили войска Республики. Другого объяснения быть не может.

Лира прижалась к его спине. Джин тихо плакала в переноске.

— Мне даже объяснений никаких не нужно.

Никто из них не знал и не мог знать, что война, столь внезапно начавшаяся три года назад, столь же внезапно закончилась.

13 СИЛА УБЕЖДЕНИЯ КАЙБЕР-КРИСТАЛЛА

ТОЛЬКО ЧТО СОШЕДШИЙ со стапелей кореллианских верфей имперский звездный разрушитель вышел из гиперпространства в тысяче километров от боевой станции. С учетом того, кто находился на его борту, кораблю было позволено совершить полет из Ядра к Джеонозису без специального разрешения Сторожевой базы, которая находилась в другой звездной системе, за много парсеков от Джеонозиса. Одним из пассажиров корабля был Император Палпатин, который, как говорили, оправлялся от ран, полученных во время схватки с вероломными джедаями. Его сопровождал некто в маске, облаченный в черное с головы до пят. Известно было лишь его имя — Дарт Вейдер. При дворе он появился недавно, и многие его явно боялись. Но несмотря на эксцентричную внешность Вейдера, Кренник сомневался, что тот действительно намного опаснее Маса Амедды, ставшего теперь великим визирем.

Куда важнее для Кренника было то, что на борту звездного разрушителя находился также Уилхафф Таркин. Кренник подозревал, что причиной, по которой в числе элитных пассажиров не оказался он сам, стало бегство Поггля, хотя эрцгерцога теперь, судя по всему, не было в живых, так же как графа Дуку и остального руководства сепаратистов. Не стало и генералов-джедаев в их домотканых плащах, вооруженных световыми мечами и Силой.

Кренник продолжал наблюдать за приближающимся звездным разрушителем из отсека внутри командного пункта. По крайней мере, он сумел добиться того, что фокусирующую тарелку успели установить до визита Императора.

На его глазах из одного из ангаров корабля появился челнок, оборудованный гиперприводом и изящный, словно длиннокрылая хищная птица.

Войну удалось выиграть без боевой станции, но теперь ее предназначение становилось иным — исключить возможность будущих конфликтов, зародив страх в сердцах тех, кто пытался угрожать целостности Империи. И все же ей до сих пор не хватало одной особой составляющей, которая превратила бы ее в подлинное оружие, каковым она должна была быть изначально, — что в результате позволило бы Креннику продвинуться до службе. Имя же этой составляющей было Гален Эрсо.

Гален с искренним сожалением узнал, что Роман Гербейн потерял ногу в результате попадания бластерного разряда во время последней битвы на Локори, а его секретарша получила смертельные ранения. Гербейн вполне мог позволить себе синтетический протез, но заменить Ли-Тан было не так-то легко. Несмотря на все споры, которые были у него с Галеном, Гербейн попросту стал жертвой собственного упрямства, отсутствия прозорливости и ограниченного ума. Но даже при всем при этом Гален сочувствовал его горю.

Его продолжали преследовать воспоминания о встрече с боевыми дроидами. «Солнечная гиперсвязь» предложила ему занять место Гербейна на посту исполнительного директора по производству, но Гален понимал, что для административной деятельности ему недостает опыта. К тому же ему страстно хотелось вернуться к чисто исследовательской работе. С другой стороны, ему, Лире и Джин нравилось на Локори, а предложение от СГ выглядело достаточно соблазнительно. Гален ответил президенту СГ, что ему нужно подумать, и попросил дать ему короткий отпуск.

Они летели на Корусант, собираясь обдумать планы переезда на Локори насовсем, когда на связь с ними вышел Кренник, попросив ненадолго заглянуть на Канзи, где он пообещал с ними встретиться, заверив Галена, что все дополнительные расходы покроет Империя.

Империя.

Галактика все еще не пришла в себя от событий последних месяцев. Завершилась война, был распущен — а по некоторым сведениям, полностью истреблен — Орден джедаев, созданы новые вооруженные силы в подкрепление составлявшим Великую армию клонам с их ограниченным сроком жизни, а бывший Верховный канцлер Шив Палпатин провозгласил себя Императором.

Гален, Лира и Джин ждали в атриуме отеля «Орона» на Канзи, когда появился Кренник в белоснежной форме и фуражке, с ранговой планкой на кителе, гордо обозначавшей его звание, и в сопровождении небольшого отряда имперских штурмовиков. В левой руке он держал металлический чемоданчик, мигающий огонек на котором не ускользнул от острого взгляда Галена и дал понять, что чемоданчик может открыть только сам Кренник.

После обмена любезностями он повел их в заранее снятый номер, ненадолго остановившись над настенной фреской, которую вырезали лазерами на стене из отполированного камня трое мастеров-битов. Безволосые черноглазые инородцы с куполообразными головами работали над подробным изображением истории Республики с самого ее начала до Империи, которую символизировал Палпатин в плаще и капюшоне.

Кренник провел семью Эрсо в номер, а штурмовики заняли позицию за дверью. Пока Джин обследовала комнату, Кренник положил чемоданчик на стол так, что тот смог считать код с его ранговой планки. Замок чемоданчика щелкнул, но Кренник оставил его закрытым, положив ладони на крышку.

— Как я понимаю, «Солнечная гиперсвязь» предлагает тебе постоянную должность? — обратился он к Галену.

— Я намерен над этим подумать.

— Надеюсь, ты собираешься отказаться?

— Для меня это заработок, — ответил Гален. — Собственно, даже очень неплохой.

Кренник рассмеялся, глядя на Лиру, затем на Галена.

— С каких это пор вас стали заботить кредиты?

Гален смеяться не стал.

— Что ж, в любом случае я могу предложить кое-что получше.

Гален и Лира настороженно переглянулись.

— Сейчас все объясню, — сказал Кренник. — Теперь, когда война сходит на нет...

— Сходит на нет? — переспросила Лира. — Разве она не закончилась?

— Очаги сопротивления все еще остаются, — покачал головой Кренник, — особенно на Умбаре. Наши войска участвуют в нескольких, если можно так выразиться, миротворческих операциях, чтобы добиться прочного мира.

Император назвал послевоенное восстановление главной задачей, и один из способов его достичь — надежно обеспечить энергией планеты, пострадавшие от обеих сторон конфликта. — Он кивнул в сторону Галена. — Даже твой родной Грейндж.

— И это тот самый Палпатин, который ничего не мог сделать, будучи Верховным канцлером? — нахмурилась Лира.

Кренник пристально посмотрел на нее:

— Он победил сепаратистов.

— С немалой помощью.

— Будучи Императором, он может добиться того, чего никогда бы не позволил продажный довоенный Сенат, — небрежно махнул рукой Кренник. — Проект «Небесная мощь» — его мечта.

— И как он намерен воплотить в жизнь этот... проект «Небесная мощь»? — спросил Гален.

— Для начала он выделил средства на исследовательский комплекс на Корусанте, который уже строится в резервации б’анкоров.

— Я думала, б’анкорам предоставили эту землю навечно, — удивленно проговорила Лира.

— Б’анкоров переселили, — едва заметно улыбнулся Кренник.

— И этот исследовательский комплекс и есть твое «предложение получше»? — спросил Гален.

— Именно. Что скажешь?

Гален выдохнул через нос.

— Думаю, это зависит от того, насколько я им подойду.

— Подойдешь? — снова рассмеялся Кренник. — Да Император вообще рассчитывает, что ты согласишься на пост научного руководителя! Гален, это в точности тот самый проект, с которым ты ко мне приходил год с лишним назад. Это не только мечта Императора, но и твоя.

Гален ошеломленно повернулся к Лире.

— Гален!

— Орсон, я... я даже не знаю, что сказать...

— Если ты понимаешь, что для тебя к лучшему, - скажешь «да». — Он протянул руку, собираясь хлопнуть Галена по плечу, а затем, хитро улыбнувшись, постучал костяшками пальцев по крышке чемоданчика. — У меня тут есть кое-что, после чего у тебя вряд ли останутся хоть какие-то сомнения.

Подняв крышку, он развернул чемоданчик так, чтобы Гален и Лира могли увидеть его содержимое. Лира поднесла руку ко рту:

— Это...

— Кайбер-кристаллы, — закончил Гален, с трудом выговаривая слова.

— Там, откуда взялись эти, есть множество других таких же, — сказал Кренник. — Собственно, теперь, когда джедаев.... распустили, у Империи есть неограниченный доступ к планетам, которые долгие века были доступны лишь Ордену. И речь идет не просто об этих мелких образцах, но об огромных кристаллах. Как мне говорили — размером с валун. А может, даже больше.

Гален крайне осторожно извлек прозрачный кристалл из пенистого ложа и повертел в руке. К нему тут же подбежала Джин:

— Хочу такой!

— Может, как-нибудь потом, — сказала Лира, мягко удерживая тянущуюся к чемоданчику девочку.

Кренник собирался продолжить, но его позвал штурмовик из-за двери, и он, извинившись, вышел. Подождав, пока тот уйдет, Лира положила ладонь на руку Галена и тихо, но серьезно спросила:

— Гален, ты знаешь, откуда они?

— Возможно, с Майгито, — рассеянно ответил Гален, все еще очарованный бесцветным кайбером. — А может, с Илума или Кристофсиса...

— Я не про то, с какой они планеты, — покачала головой Лира. — Их размер, форма... — Наконец повернувшись, он увидел ее широко раскрытые глаза. — Они могли взяться только из световых мечей джедаев.