Каритас

Глава девятая: "Серебряная Звезда"

В конце пятнадцатого столетия на земле было только одно место, где заживо не сжигали женщин, зная, что они ведьмы; где не разрубали человека на части, подозревая, что он колдун; и не вешали десятками волшебников, включая маленьких детей. Это место — маленькая деревушка, затерянная в Уральских горах, на пороге цивилизации, если, конечно, цивилизацией можно назвать тот мир, где людей рубили на куски, называя еретиками. Деревушка была настолько маленькой, что терялась на карте, словно капля в море, ровно до тех пор, пока там не поселился колдун по имени Рорк, который начал собирать под своё крыло волшебников, гарантируя им, что они умрут от старости, а не от петли на шее. Шло время и это Богом забытое поселение переросло, подобно снежному кому, сходящему со склона горы, в большой город, который вызывал у обычных людей непонимание, страх, но ещё больше — раздражение. И рано или поздно они уничтожили бы город, если бы… он не исчез сам. А затем всё забылось, превращаясь в легенды и небылицы, начиная от драконов, единорогов и гномов, и заканчивая самими волшебниками, словно их никогда и не было.

За сорок лет до исчезновения, у Аталана, сына Рорка, и его жены Атали родилась дочь Злата с волосами из чистого золота, словно блестящий водопад, спускавшийся на плечи и спину, и с кожей, на которой, будто маленькими искорками, сверкали звёзды. Когда девочке исполнилось семь лет, в том возрасте, когда ребёнок впервые начинает мнить себя взрослым, Злата забрела на конюшню и увидела там среди прочих старую кобылу, всю изрезанную морщинами и шрамами. От мимолётного приступа жалости на глазах девочки выступили слёзы, упавшие прямо на бедное животное. Как это обычно бывает, Злата сразу же забыла о кобыле, как только выбежала из конюшни, ведь есть занятия несравненно интересней, чем смотреть, как кто-то умирает.

Только оруженосец Рорка не забывал про неё и кормил каждый день. Через некоторое время, когда даже солнце соизволило греть и светить ярче, чем обычно, он зашёл на конюшню и остолбенел от изумления: лошадь впервые родила прекрасного, абсолютно чёрного жеребца с маленькими золотыми крылышками, как у Купидона; тремя золотыми рожками: большим, точно кинжал, на лбу, поменьше между глазами и самым маленьким, не больше указательного пальца, ближе к носу; а также золотыми копытцами. Оруженосец рассказал об этом Рорку, который подарил жеребца своей внучке, прозвавшей его Чернышом.

Прошло ещё семь лет, и старая кобыла совсем отощала. Однажды оруженосец зашёл в стойло и увидел, что она тихо умерла, словно не хотела и дальше существовать, как бледная тень чего-то живого. Оруженосец унёс тело к своему дому на границе города и вырыл глубокую яму, чтобы в спокойствии похоронить, как вдруг заметил, что в её животе что-то шевелится и через несколько минут на свет вышли три идеально белых жеребёнка. Оруженосец похоронил лошадь, а потомство оставил у себя до поры до времени. Эти жеребята походили друг на друга, как три капли воды: идеально белая кожа, словно шёлковый лоскуток; три серебряных рога на лбу, как у Черныша; и серебряные крылья, сильно трепыхающиеся, словно желавшие поскорее почувствовать вкус свободы.

В этот же день у Златы родились три сестры-близняшки: Алико, Анэля и Арина, с этого момента приковавших всё внимание родителей.

С лёгкостью пробежали ещё семь лет в этом райском уголке. Про Злату стали помаленьку забывать, ведь её красота меркла, когда рядом были девочки; даже родители, казалось, восхищались только близняшками. Со временем старшей сестре стало не хватать внимания. Как такое могло произойти? Ведь это она самое прекрасное создание на земле. Почему появились эти и испортили ей всю жизнь?

Как это бывает с любым эгоистическим человеком, который понимает, что не он один составляет "центр вселенной", в скором времени Любовь покинула сердце Златы и никогда туда больше не возвращалась. Она обвинила во всём своих маленьких сестёр и, однажды ночью выкрав их, на своём Черныше увезла вглубь леса к огромному болоту туда, где никто и никогда бы их не нашёл, даже используя всю магию человечества. Анэля и Арина плакали от страха и холода, раздавленные несправедливостью, но Алико осмелилась сделать вызов старшей сестре:

— Зачем ты хочешь избавиться от нас, ведь мы любим тебя?

— Любите? А что такое любовь? Это когда сегодня все восхищаются тобой, а завтг'а появляется кто-то кг'асивее и чувства пг'опадают? — спросила Злата, с рождения не выговоривая букву "р".

— Ты не права. Все относятся к тебе так же, как и ты к другим. Если будешь завидовать, ненавидеть и ревновать, в твоём сердце никогда не будет места для любви. Злата, если ты никогда не узнаешь, что это такое, то не сможешь подарить любовь другому, а значит и он не ответит тебе взаимностью. В этом случае в жизни всегда будут появляться и более красивые, и более молодые. Оставив нас здесь, ты потеряешь любовь навсегда.

— Пускай. Тогда и дг'угим не позволю любить. Пусть это чувство покинет этот миг', а всех более молодых и кг'асивых я буду убивать, — Злата села на Черныша и взмыла вверх, оставив своих сестёр погибать.

Алико, Анэля и Арина прижались друг к другу, пытаясь сохранить тепло, которое с каждой секундой покидало их тела вместе с пронзительным, ледяным ветром, который уносил прочь последнюю надежду на спасение.

— Пока вы рядом со мной, мне нечего боятся, — сказала Алико своим сёстрам, чувствуя, как бьются их маленькие сердца.

— Мне тоже, — улыбнулась Анэля.

— Я очень сильно вас люблю, сестрички, — сказала Арина.

В этот момент на небе зажглась большая серебряная звезда, которая неумолимо приближалась, а затем разделилась на три маленькие, точно само небо протягивало луч надежды. Через несколько минут рядом приземлились три молодых жеребца с серебряными рогами. На одном из них сидел старый человек, который слез на землю, обнял девочек и сказал:

— Меня зовут Пётр, я оруженосец Рорка. Теперь это ваши Трироги. Их зовут Смельчак, Светлый и Мирный, садитесь и летите домой.

Девочки поблагодарили Петра и забрались на Трирогов.

— Алико, — обратился к самой смелой девочке старик, — я хочу подарить тебе серебряное кольцо. Оно волшебное и будет давать свет, когда темно, радовать, когда грустно, согревать в холоде и лечить. Серебряное колечко будет твоей надеждой всегда и везде. Храни его. Оно настолько сильное, что может научить колдовать даже обычного человека, если, конечно, он чист сердцем. Прощайте, девочки!

— А разве, вы не полетите с нами?

— Нет, мои силы и время будут направлены в другое русло. Прощайте, — сказал Пётр.

— Прощайте! Спасибо, что спасли нас.

Минуло пятнадцать лет. Многие волшебники, гонимые обычными людьми, уходили на новый материк, названный Атулисой. Когда-то счастливый город практически исчез, Рорк давно умер, а Аталан и Атали бесследно пропали. О Злате же ничего не было слышно. Собрав оставшихся волшебников вместе, Алико с сёстрами предложили покинуть Старую землю и пойти искать счастья на Атулисе, на которой вскоре образовалась большая колония. Сёстры заколдовали материк так, чтобы его могли увидеть только волшебники, дабы не допустить продолжение их истребления, и создали Быстропуть с шестью порталами в разных точках земли, чтобы колдуны могли быстро добраться до Атулисы.

В это время объявился Тёмный Маг, который начал истреблять оставшихся волшебников. Причём убивая только одного члена семьи, чтобы остальные продолжали жить в страдании. Атулиса оказалась единственным местом, о котором тот не знал, до поры, до времени. В течение трех лет народ находил спасение на материке до тех пор, пока Тёмный Маг не раскрыл тайну и, взбесившись, захватил Атулису. Он начал сжигать всё вокруг с помощью своих бесконечных слуг, вырвавшихся из ада: вампиров, огров, вурдалаков. И рано или поздно истребил бы всех, как и любое другое зло, которое расцветает, когда добро бездействует, если бы не Алико, Анэля и Арина.

Сёстры нисколько не удивились, узнав в Тёмном Маге Злату, будто заранее видели это.

То время поражало всесильностью насилия и жестокости, но наступил момент когда Алико убила Злату. На следующий день Алико, Анэля и Арина создали орден "Серебряная звезда", призванный поддерживать мир среди волшебников.

Жизнь на Атулисе постепенно налаживалась: раны были зализаны, на пепелищах вырастали новые деревья. Народ забывал, что такое зло, но оно помнило о них. Орден "Серебряная звезда" продолжал успешно защищать волшебников, и достигалось это в частности благодаря строгой секретности. Никто не знал, кто состоит в ордене и как туда попасть. При этом у них имелись свои плащи с отображением ночного неба и серебряной звездой на лбу, которые могли исчезать вместе с тем, кто их носит. Говорят, их создали основатели ордена.

Алико и последующие главы "Серебряной звезды" носили серебряное кольцо, сохраняющее равновесие сил на Атулисе. Прошло четыреста лет, и орден, словно красивый цветок, насытившийся жизнью, стал увядать. За последний век человек с серебряной звездой на капюшоне по имени Аталан, давний потомок Алико, появился лишь однажды — когда поймали Гредеона, и, к сожалению, погиб. Лица его так никто и не видел.

Орден хранил одну тайну, которую, кроме сестёр-близнецов, знали только последующие главы "Серебряной звезды". Это было одно из тех пророчеств, которые, к сожалению, сбываются, если в него, конечно же, верить, предсказанное перед смертью Златой: "Я проклинаю вас! Орден будет существовать ровно пятьсот лет, и все эти годы его члены не узнают, что такое любовь. Их всегда будут преследовать несчастья. У тех, кого вы полюбите, найдутся чувства сильнее, чем взаимность к вам. Каждый день люди из ордена будут наблюдать, как любят других, испытывая при этом чувство одиночества. А ровно через пятьсот лет последний представитель ордена погибнет, спасая свою любовь, потому что ему предпочтут другое. Все ваши попытки изменить это будут тщетны".

В тот день Алико, слепо поверив в слова старшей сестры (человек сам ставит вокруг себя преграды и ограничения, которые разрушить может только он, если, конечно, осмелиться), создала песочные часы, которые отсчитывали пятьсот лет до дня "уничтожения ордена".

Сейчас эти часы стояли в одной из башен королевского замка.

Незнакомец, перелистывая какую-то старую книжку, изредка со страхом поглядывая на то, как песчинка за песчинкой падали вниз, отсчитывая последние дни. Внезапно он с силой смахнул книжку со стола, отчего та разорвалась на две части, отлетевшие в разные стороны.

— Неужели, неужели, — закричал незнакомец, закрывая лицо руками. — Почему кто-то должен умирать?! Почему?!

Тсалвус Первый ходил по своему кабинету так, как ходят только "сильные мира сего": размеренно и властно, высоко задирая свой нос, чувствуя важность каждого своего действия и слова. Прошло уже четыре дня с начала поисков Артёма и Коли, а братьев всё ещё не обнаружили. Куда могли пропасть два обычных(!) человека в волшебном(!) мире, где их ищут несколько тысяч колдунов?! Со временем эмоции улеглись, ярость приутихла, осталось только нетерпение и раздражение, да трезвый расчёт, который никак не мог объяснить сложившуюся ситуацию. Внезапно размышления короля были прерваны глухим, "шпионским" стуком в дверь.

— Войдите!

Зашёл человек в сером плаще и двумя серебристыми полосками на капюшоне, безусловно, гордившийся тем, что носит плащ именно такого цвета.

— Докладывай! — приказал король, даже не посмотрев на собеседника.

— Эрдамас действительно отсутствовал в замке и четыре, и три, и два дня назад, а вчера и сегодня занимается прочтением книг у себя в библиотеке. Пока сложно сказать, где он был. Прикажете допросить?

Тсалвус Первый мельком взглянул на солдата, словно хотел удостовериться, не насмехаются ли над ним, и засмеялся так, как показывают своё превосходство.

— Хотел бы Я на это посмотреть? Поверь Мне на слово, мальчик, — с издевкой сказал король, хотя солдат был старше его, — никто никогда не сможет допросить, либо принудительно что-то выведать у Моего отца. Продолжайте следить за ним, рано или поздно Эрдамас приведёт Нас к Артёму и вы не должны упустить этот момент. Понятно?

— Так точно, Ваше Величество!

— В следующий раз приходите к Королю с хорошими новостями. В последнее время Я стал слишком эмоциональным и если принесёте Мне плохую весть, то в порыве гнева Я могу приказать убить вас, — сказал Тсалвус Первый внешне равнодушно. Уже давно ему стало не до шуток. Результат — вот чего у него не было, во всяком случае, пока.

Человек в сером плаще незаметно поклонился так, как кланяются только шпионы, и молча вышел из кабинета.

— Глупо гонятся за тем, кого прячет Мой отец, — сказал Тсалвус Первый, обдумывая и корректируя "Королевский план". — Необходимо просто подождать, когда он совершит ошибку. Каритас в Лесном замке, просто так она оттуда не денется. Артём где-то на подходе и не доберется до неё без посторонней помощи. Последнее звено этой мозаики — Мой отец. От его последующего движения будет зависеть развязка всей истории — вот его Мы и будем ждать. Никто никогда не сможет отобрать у Меня власть, тем более какой-то щенок. И если придется оставить несчастной Свою дочь, то это всего лишь запланированные жертвы. Покажите Мне хоть одного Короля, который за время своего правления, не сталкивался с проблемами, повлёкшими за собой смерть людей. Главное — обойтись как можно меньшим количеством убийств: большинство будут счастливы, а остальным просто не повезло. И если для глобального благополучия Моего народа необходима смерть Артёма и несчастье дочери, то так оно и будет. Я же не виноват, что они встретились?!

В этот момент опять раздался тихий стук, только теперь — какой-то нерешительный.

— Войдите!

Дверь открылась, и на пороге появился Огниус с растрёпанной копной волос на голове.

— Вызывали?

— Да, проходи и садись на стул, — сказал король, направляясь к своему письменному столу так, будто это был обычный день и обычный разговор.

— Спасибо, я постою.

— Как хочешь, — сказал Тсалвус Первый и сел в мягкое, кожаное кресло, положив руки на стол, очевидно, наслаждаясь своим положением. В этот момент он имел вид учителя, который хотел отругать своего нашкодившего ученика только для того, чтобы почувствовать вкус своей власти над ним.

— Сколько ты ищешь человека по имени Артём Фонкост?

— Четыре дня, — ответил Огниус, опустив голову. — Я хотел бы отме…

— Тихо! — перебил его Тсалвус Первый. — Четыре дня — это девяносто шесть часов, или пять тысяч семьсот шестьдесят минут, или около трехсот пятидесяти тысяч секунд. Как ты думаешь это много?

— Смотря с чем сравнивать, Ваше Величество, — ещё тише сказал Огниус.

— Ответ правильный, — промурлыкал король, опуская спинку кресла и загадочно разглядывая потолок. — Как ты думаешь, этого времени достаточно для того, чтобы несколько тысяч волшебников нашли обычного парня, который не умеет ни исчезать, ни колдовать, ни летать?

Повисла многозначительная пауза. Огниус боялся сказать ответ, единственно верный, по мнению короля.

— Я отвечу за тебя, Мой дорогой друг. Этого времени вполне достаточно, — голос Тсалвуса Первого стал гораздо строже. — У тебя есть ровно пять минут, чтобы сказать Мне как его поймать. Если не уложишься, Я буду вынужден отправить тебя в отставку.

Лицо Огниуса моментально окрасилось в цвет его волос. Он бешено заморгал глазами, но не вымолвил ни слова.

Ровно через пять минут голос короля нарушил тишину.

— Время, — грустно сказал Тсалвус Первый. — Я мог бы простить начальнику стражи всё что угодно, кроме того, что он не может поймать человека, желающего занять Мой трон. Любого… Слышишь? Любого, кто покушается на Мою власть, ты должен уничтожать — это твоя прямая обязанность.

— Ваше Величество, мы использовали все возможные способы, но он как испарился. Мы искали его по всему материку. Я никогда раньше не ловил обычного человека, может, у них другие повадки или я чего не знаю.

— Значит, надо было проконсультироваться с властями людей. Кто тебе мешал это сделать?

— Я проконсультируюсь сейчас же, — умоляюще сказал Огниус.

— Время вышло, Мой дорогой друг. Я не могу больше подвергать Корону опасности.

— Дайте мне полчаса, лишите меня звания, но дайте полчаса.

— Хорошо, ровно через тридцать минут ты должен быть здесь с отчётом.

Огниус буквально вылетел из кабинета, по пути чуть не выбив дверь.

Тсалвус Первый поднялся и подошёл к окну, увидев перед собой замечательный, солнечный денёк такой, когда сидеть в помещении было просто преступлением. Он прекрасно понимал, что его, теперь уже бывший, начальник стражи ничего не найдёт ни через полчаса, ни через час. Единственной зацепкой, согласно его чётко разработанному и продуманному "Королевскому плану", оставался Эрдамас, так как король сомневался, что кто-нибудь из местных сможет поймать человека, которого прячет его отец. Надо тщательно следить за Эрдамасом, а для этого необходимо быть предельно мобилизованным и мотивированным, как Огниус в этот момент. Только если у него будет один-единственный шанс реабилитироваться, только тогда он сможет перехитрить Эрдамаса и поймать, наконец-то, Артёма. Именно поэтому Огниуса и разжаловали — всё подчинялось "Королевскому плану" Тсалвуса Первого, чувствовавшего себя режиссером пьесы, который заставляет действующих лиц двигаться так, как ему заблагорассудится, приводя всё это движение к уже предрешённому финалу.

Прошёл час. Никто не появлялся. Тсалвус Первый начал уже волноваться, ведь следовало бы сделать очередной ход, когда за дверью раздался неровный топот мужских сапог. Вдруг, в кабинет без стука ввалилось что-то красное со счастливой улыбкой и с рожей загнанного кабана, отдаленно похожее на Огниуса.

— Мы нашли его! — проорал он ещё из коридора.

— Кого? — недоумённо спросил король, позабыв про всё на свете при виде такого начальника стражи.

— Артёма! Мы нашли его по мобильнику брата. Они в лесу, в десяти километрах к западу от деревни. Сейчас туда будут стянуты войска. Я лично полетел в это место, — счастливо проорал Огниус, как будто только что испытал самое большое удовольствие в жизни. Шевелюра на нём была ещё больше помята, всё лицо — красное, а глаза беспричинно бегали по комнате.

— Я с вами. Скорее, чтобы не упустить, — сказал Тсалвус Первый, пытаясь решить радоваться ему поимке врага или сожалеть, что его безупречный "Королевский план" теперь не нужен.

Артём лежал на поляне и спокойно смотрел в небо, то самое небо, которое до невозможности далеко и на котором так хочется побывать тем, кто его видит. Как же мелочно-суетливо выглядит жизнь людей оттуда, где облака черепашьей походкой ползут по синеве. Братья находились примерно на пятьдесят километров восточнее той дороги, на которой их искали, хоть и не знали этого, потому по пути им никто не встречался. Конечно, ради осторожности Артём всё же не снимал капюшон и внимательно прислушивался к внешним звукам, но чувство страха со временем притупилось, сменившись вечной усталостью и скукотой, свойственной всем городским жителям, на время оказавшимся в глуши. Коля же наоборот, казалось, получал удовольствие от путешествия, но не из-за своей нездоровой весёлости и насмешливости над всем, а из-за нового увлечения охотой. Пистолет, который дал Сифоня, был, естественно, волшебным: в нём никогда не заканчивались пули. Это так понравилось Коле, что тот целый день стрелял в любое место, которое могло ему показаться интересной целью, благо оружие было ещё и бесшумно. Артём по этому поводу часто ругал брата, говоря о том, что можно случайно ранить кого-нибудь, намекая в первую очередь на себя.

Вот уже несколько дней братья брели по лесу, где деревья росли вплотную друг к другу, пытаясь зажать их между собой. Судя по карте, лес заканчивался, и завтра утром они дойдут до неких Серебряных полей и, наконец-то, идти станет легче, а то уже надоело постоянно запинаться о коренья и царапаться о ветки.

Медальон — этот спасительный компас, к сожалению, показывал всё те же цифры: пять "девяток".

Внезапно воздух пронзил неприятный треск, раздавшийся неподалёку, и Артём исчез, скорее "на автомате", чем по собственному желанию.

— Где ты? — спросил вечно довольный Коля, выходя на поляну. — Можешь и дальше прятаться, тогда вся еда достанется мне. Ты меня знаешь, я слопаю всё без остатка.

— Я здесь! — ответил, появившийся из пустоты, Артём.

— Да я урчание твоего желудка за версту услышал. Сегодня шикуем: на обед у нас жаренный кабан. Сейчас приготовлю, а ты пока поспи, — предложил Коля.

У братьев сформировалось негласное разделение обязанностей: Артём дежурил большую часть ночи и спал днём во время привалов, а Коля ходил на охоту и готовил еду, отдыхая ночью. Артём, минуту назад разглядывавший небеса, словно услышал долгожданную команду и моментально задремал, проснувшись только минут через сорок, от сочного запаха жареного мяса. Стоит отметить, что чем дольше продолжалось утомительное путешествие, тем быстрее он засыпал, практически позабыв о том, что такое бессонница и кошмары.

— Всё-таки заботливый этот Эрдамас: оставить нам кое-какую посуду и столовые приборы. И как всё это умещается в рюкзак, ума не приложу? Он бы туда ещё повара запихнул, — пошутил Коля и посмотрел на брата так, как всегда смотрел, ожидая бурных аплодисментов за свою шутку. И встретился с тем выражением лица, которое всем своим видом говорило: "Мне абсолютно наплевать на твои глупости". — Слева от тебя, метрах в ста есть прекраснейший ручеек. Можешь умыться, если хочешь. Обед будет готов через пару минут.

Ближе к концу вечера братья, возобновившие путешествие, стали замечать, что лес начал редеть; ветки даже перестали царапать руки, раздвинувшись и пропуская их.

— Как думаешь, почему Серебряные поля получили такое название? — мечтательно спросил Коля, у которого, наверняка, появилась какая-нибудь шутливая версия на этот счёт.

— Только не говори мне, что хочешь позаимствовать чуть-чуть серебра для благотворительных целей, — устало сказал Артём, которому надоело выражение лица брата, словно тот выехал попутешествовать.

— А что тут такого? Если у них драгоценности бесхозные, почему я не могу их взять?

— Потому что это расходится с целью нашего путешествия — во-первых, а во-вторых — если тебе дать свободу действий, то через пару дней ты будешь таскать с собой тонну всякого барахла.

— Серебро — это не барахло, оно денег стоит.

— Покажи мне место в радиусе тысячи километров, где ты собрался что-то покупать?

— Но я же должен окупить своё пребывание на Атулисе. Всё честно: ты получаешь принцессу, я — богатство, — не унимался Коля, готовый найти оправдание любому своему поступку.

Братья доспорились до такой степени, что не заметили яркое свечение впереди. Оно усиливалось по мере продвижение вперёд и в наступившей ночи являлось единственным источником света. Неожиданно деревья закончились, открывая перед собой ровное до самого горизонта поле. Ребята от изумления остановились и начали оглядываться по сторонам. Везде, куда бы они не взглянули ровным, плотным ковром, не оставляя ни сантиметра свободного пространства, росли идеально белые и жёлтые цветы, каждый из которых ярко светился и, казалось, создан из чистого серебра или золота талантливым ювелиром.

— Какая красота! — поразился Артём, пытаясь охватить взглядом всё поле.

— Я остаюсь здесь жить, — с довольной улыбкой заявил Коля и быстро побежал вперёд, вырывая первые попавшиеся золотые и серебряные цветы. Он радостно ощупывал их, но растение внезапно чернело и рассыпалось в человеческих руках, превращаясь в пепел.

— Не-е-ет! — пронзительно прокричал Коля, как будто сам растил эти цветы, и вырывал ещё и ещё, но они точно также сгорали и рассыпались, сгорали и рассыпались. Он стал бегать по полю и рвать все попавшиеся цветы в надежде найти хотя бы один, который не погибнет в его руках.

— Стой! — крикнул Артём. — Посмотри, что ты наделал!

Коля внезапно остановился и оглянулся: среди серебряно-золотого поля виднелись чёрные дыры — вытоптанные неуклюжим человеком места, где погибли цветы.

Коля с непониманием посмотрел на пепел на своих руках и ушёл с поля, подойдя к брату.

— Я же не знал, — произнёс он с таким видом, будто кто-то заставил его наступать на цветы.

— Вот к чему приводит жадность, — сказал Артём, опускаясь на колени и пытаясь разглядеть серебряные и золотые лепестки.

Коля посмотрел на свои руки и ужаснулся: они почернели, точно кто-то вылил на них чернила, глубоко в душе понимая, что отмоется от этой "грязи" ещё не скоро.

— Да-а, райское местечко, но мы должны идти, — сказал Артём, поднимаясь с колен, и, словно перед ним стояло непреодолимое препятствие, добавил: — Сейчас посмотрю, можно ли обойти это поле.

Внимательно изучив карту, он, сильно расстроившись, обречённо сказал:

— Через него нам идти меньше суток, а в обход больше месяца.

— И что будем делать? Научимся летать? — спросил Коля, вернувшись в своё обычное насмешливое настроение.

— У нас нет выбора, надо максимально быстро пересечь поле, — ответил Артём и смело вышел на поле.

Коля состроил недовольную гримасу, но покорно пошёл следом. Как ни старались братья ступать осторожно, всё равно за ними потянулись две прерывистые, чёрные полосы. Вскоре они перестали обращать внимание на то, что под ногами, желая как можно скорее дойти до леса, густой, чёрной полосой в ночи поднимающегося на горизонте. Через несколько часов, ближе к рассвету, когда место, с которого они начали путь по бело-жёлтому полю, приняло такой же вид чёрной полосы, как и то, куда они шли, Артём заметил, что цветы светятся тем сильней, чем темнее вокруг. Возможно, днём они вообще не светятся и превращаются в нечто обыкновенно-равнодушное.

Вдруг, среди жёлто-белого моря появился маленький тёмный островок. Подбежав ближе, Артём ахнул от изумления: посередине прекрасного поля росли идеально чёрные, чёрные(!) розы.

— Это же… это же Её любимые цветы, — с восхищением произнёс он. — Мне просто необходимо взять с собой хотя бы одну… пожалуйста.

Артём с мольбой посмотрел на розы, будто только они могли дать разрешение на то, чтобы их сорвали.

— Я возьму только одну… специально для Каритас… Эти розы её любимые.

Артём осторожно вырвал цветок и с вожделением посмотрел на чёрную розу, которая чудом не рассыпалась в его руках, а затем очень бережно положил её в рюкзак.

— Можешь желание загадать, счастливчик, — обидевшись, сказал Коля. Его очень задело то, что цветы погибают в его руках, а брату достаются в целостности.

— Что? — переспросил Артём, не расслышав его.

— Я говорю: можешь желание загадать. Вон смотри сколько падающих звезд, — ответил Коля, показывая на небо.

Артём посмотрел наверх.

— Ладно, пошли дальше, — всё также обиженно сказал Коля, мечтавший поскорее оказаться в лесу, чтобы опять заняться своим любимым делом — охотой.

— Какие-то странные здесь звёзды. Они что рассыпаются?

Несколько звездочек действительно начали рассыпаться на части и увеличиваться. Коля пошёл дальше, а Артём всё с большей тревогой наблюдал за небом и внезапно прокричал:

— Бежим!

— Что? — недоуменно спросил Коля у пустоты, не увидев брата.

— Скорее исчезай и бежим. Это не звёзды, а солдаты короля.

Коля посмотрел на небо, второй раз повторять не пришлось. Став невидимым, он сломя голову побежал вперёд.

— СЛЕДЫ! — прокричал Артём, глядя на то, как на бело-жёлтом поле из ниоткуда появлялись жирные чёрные точки.

Тсалвус Первый вбежал в зелёную палатку, расположенную на поляне в лесу, которая удачно "терялась" среди веток и листьев. Прямо на земле "дымилась" карта местности. Посередине неё ярко мигала красная точка с подписью: "ЦЕЛЬ", вокруг которой на некотором расстоянии был прочерчен жирный красный круг. Когда вошёл король, трое человек, что находились в палатке, моментально встали. Следом зашёл Огниус, подошёл к карте и начал докладывать о ситуации.

— Вот, смотрите, — начал он объяснять, тыкая пальцем в нужное место. — Артём в этой точке, а вокруг — оцепление. Прикажете начинать операцию?

— Нет, Я сам нанесу ему визит. Пойдешь со Мной, ведь это ты его поймал, — улыбнувшись, проговорил Тсалвус Первый, предчувствуя удачный финал.

Огниус, внезапно вспомнив что-то, быстро причесался, будто это самое важное в деле поимки преступника, и только потом придал своему лицу торжественный и довольный вид.

Пока Тсалвус Первый и Огниус шли к месту предположительного нахождения Артёма, начальник стражи мысленно представлял себя, купающимся в золоте, уже решив, как потратит большую часть вознаграждения. Вдруг он наткнулся на обездвиженного короля и подпрыгнул от неожиданности, внезапно забыв про все свои мечты. Тсалвус Первый побледнел до такой степени, что походил на испуганное приведение. Улыбка моментально сползла с его губ, ведь на поляне он надеялся увидеть всё что угодно, кроме мёртвого вампира. Король начал медленно подрагивать, точно предупреждая, что он только заводится. Огниус понял, что произошла настоящая катастрофа, готовая обернуться концом света, во всяком случае, для него.

— Как? Он должен быть здесь, датчики не врут. Они чётко показывают нахождение в этой точке мобильного телефона Коли, — с мольбой в голосе проговорил Огниус, больше убеждая себя, чем Тсалвуса Первого. Он начал рыскать по поляне, надеясь найти хоть кусочек Артёма, но ничего не выходило. Даже его волосы растрепались и перемешались, являясь своеобразным зеркалом душевного состояния.

— Вон там! — сказал король, протянув вперёд руку.

Огниус посмотрел по указанному направлению и увидел мёртвого вампира, не понимая связи между телом и мобильником. Тсалвус Первый подошёл к вампиру, наклонился возле небольшой дырочки в груди и внимательно пригляделся, а затем протянул туда руку и достал телефон. Он поднялся на ноги и отдал его Огниусу.

— Вот твой чёртов телефон. Полюбуйся!

Король медленно сел на траву, хотя мог спокойно достать удобное кресло, и закрыл лицо руками. Огниус молчал, понимая, что в данный момент решается вопрос его жизни или смерти и в растерянности начал бродить взглядом по поляне. Его посетило лёгкое чувство дежа-вю, что он здесь уже однажды был.

— Забавно. Мы ходим вокруг да около и играем с Артёмом в кошки-мышки. Наверное, он сейчас смеется надо Мной? Надо успокоится и не поддаваться чувствам. Можно, конечно, убить Огниуса и морально удовлетворить Себя, но проблема, к сожалению, не решится. Сейчас Мне необходим трезвый ум, — говорил сам с собой Тсалвус Первый, пытаясь составить новый "Королевский план".

Огниус тихо помалкивал, стараясь провести непокорные волосы в порядок. В этот момент ему больше всего хотелось провалиться сквозь землю, но это было невозможно. Король поднялся, походил по поляне с задумчивым видом, как по своему кабинету, опустился возле вампира и начал внимательно его осматривать.

— Смерть наступила не позже чем пять дней назад, — сказал Тсалвус Первый сам себе. Огниус одобряюще закивал головой, хотя несколько дней назад утверждал на том же самом месте обратное. — Дай сюда телефон! Так, посмотрим. На мобильнике запёкшаяся кровь, похоже он пролежал в теле как минимум два дня. Так, а что это у Нас здесь?

Тсалвус Первый внимательно посмотрел на рассыпавшуюся руку вампира и начал осматривать отпечатавшийся на ней след.

— Это следы кроссовок, которые носят обычные люди, — с усмешкой заметил король. — Они точно были здесь, осталось только определить, почему Мои поисковые отряды оказались настолько слепы, что не заметили их. Огниус, нужно срочно найти тех, кто проходил мимо этой поляны. Приступай как можно скорее.

— Уже сделано, Ваше Величество!

— Что? — недоумённо спросил король. Ему казалось, что время для шуток давно прошло.

— Я был здесь, — серьёзно ответил Огниус. — Это произошло через несколько часов после начала поиска. Мы пришли на эту поляну по вызову одного из солдат. Помните? Вы тогда связывались с нами.

— Кто ещё находился в тот момент здесь?

— Человек десять. Прикажете всех собрать?

— Да, срочно! Всех, кто был на этой поляне, собрать немедленно. Я пока побуду здесь, Меня не беспокоить до тех пор, пока приказ не будет выполнен.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — отрапортовал Огниус и скрылся за ближайшим деревом.

Стояла уже глубокая ночь, когда в палатке собрались практически все. Не хватало только Чупка, который, как обычно, где-то пьянствовал со своим товарищем Пучком. Все нервничали и тихо между собой переговаривались. Что бы это значило? Зачем их здесь собрали? Все знали только одно: когда найдут Чупка, вся группа последует к поляне, на которой вот уже несколько одиноких часов провёл Тсалвус Первый, что не предвещало ничего хорошего.

— Может, стоит спросить, не нужно ли чего королю? — прервал тишину один из солдат, очевидно, наиболее смелый.

— Давай! Дерзай! Рискни своим здоровьем! — ответил Огниус, явно нервничая из-за опоздания Чупка. — Если Тсалвусу Первому что-нибудь нужно, он сам тебя позовёт, поверь мне на слово. Наша задача — выполнить приказ, найти этого идиота и всем вместе двинутся к королю.

В палатку вошёл Чупок. Недолго думая, Огниус подошёл к нему и с размаху ударил кулаком в челюсть, отчего тот отлетел и упал без сознания.

— Все собрались? Пошли, некогда чаепитием заниматься. Итак опоздали на несколько часов. И приведите в чувство Чупка, когда всё закончится, я его… — не договорил Огниус и, не подобрав подходящего слова, вышел из палатки.

Через несколько минут на поляне собралась вся компания, которая стояла по краям и молча ждала приказа короля. Тсалвус Первый сидел на земле, оперевшись на дерево, и что-то радостно напевал себе под нос, составив очередной "Королевский план", несомненно, более действенный, чем предыдущие. В этот момент Огниус больше всего боялся того, что король сойдет с ума и начнет из мести всех мучительно убивать. К сожалению, он за столько времени не научился понимать своего владыку. Тсалвус Первый спокойно встал на ноги и чётким голосом проговорил:

— Все соберитесь в центре поляны и встаньте на колени, только поплотнее.

Приказ был моментально выполнен, но беспокойство в разы усилилось. Король подошёл к покорным людям вытянул над ними свои руки и закрыл глаза. Секунду ничего не происходило, но потом из каждой головы с неохотой вышло по серебряному, мерцающему шарику, которые поднялись в воздух и слились в один побольше.

— Все свободны, кроме начальника стражи, — сказал король.

Многие при этих словах переглянулись, так как прекрасно знали, что в данный момент эта должность вакантна. Заметив это, Тсалвус Первый добавил:

— Все, кроме Моего начальника стражи — Огниуса.

После того как приказ был исполнен, король опустил паривший в небе серебряный шарик, из которого повалил дым, материализовавшийся в большое трехмерное изображение той же поляны. На ней начали происходить события той ночи, когда чуть не схватили Артёма. Чем дольше король смотрел на действо, тем сильнее краснел Огниус. Честно говоря, Тсалвус Первый не интересовался тем, что говорил его начальник стражи, когда делил ещё не заслуженное золото, а осматривал территорию. Было видно только поляну, что, несомненно, расстраивало короля, так как внутренний голос подсказывал ему, что Артём прятался совсем рядом с ней. Во время разговора Огниуса с Лео Тсалвус Первый со всех сторон осматривал труп вампира. Когда "видео" закончилось и превратилось обратно в серебряный шарик, король заговорил, обратившись к раскрасневшемуся Огниусу, который что-то разглядывал на земле.

— Ты заметил, что труп вампира целый, а рука не повреждена?

— Да, — соврал начальник стражи, поправляя свою причёску.

— Значит, эти события происходили до того, как на поляне появился Артём, — заключил Тсалвус Первый и тяжело вздохнул, задумавшись. Просмотр ничем примечательным не закончился. Что же делать дальше? Минут пять, а может и больше, царило полное молчание. Затем король ухватился за последнюю надежду.

— Надо опросить всех, может кто-то видел странные вещи, происходившие в тот день, — сказал он и посмотрел на Огниуса.

— По-моему ничего странного не происходило, если не считать появление ордена в деревне неподалёку.

— Что здесь надо "Серебряной звезде"? Вечно лезут не в своё дело, — недовольно сказал король, состроив кислую мину.

— Не знаю. Двое солдат видели, как они выходили из этого леса и направились в деревню. Там они дошли до памятника, возложили к нему цветы и скрылись. Больше никто ничего не видел.

— На Моём материке полно памятников. Почему они появились именно здесь и сейчас, после двадцати лет безмолвия? Что им надо в этих краях? — раздражённо спросил сам у себя Тсалвус Первый, пытаясь подстроить эти действия под свой "Королевский план".

— Я сам задумывался над этим вопросом, — опять соврал Огниус, поправляя волосы.

— Последним кто знал человека из "Серебряной звезды" был Эрдамас. Чёрт, опять Мой отец болтается под ногами: то помогает Артёму, то связывается с таинственным орденом. Мы потеряли нить, надо вернуться к началу. Давай опять пересмотрим воспоминания, только теперь, Огниус, пожалуйста, не разглядывай траву под ногами, а внимательно следи за происходящим и ищи любые странности.

— Так точно!

Серебряный шарик задымился, повторив превращения, и воспоминания снова начали прокручиваться. Король внимательно наблюдал за лицами всех присутствующих и пытался найти любую странность.

— Сюда тебя привёл Чупок? Тот самый, что упустил братьев у портала? — спросил Тсалвус Первый на середине "фильма".

— Да, — ответил Огниус, прищуриваясь в попытках найти что-то новое.

— Жалкая у него была рожа, особенно когда ты тыкал его в труп вампира, — усмехнулся король. — Посмотрю-ка Я этот эпизод ещё раз.

— Получил по заслугам, — звонко засмеялся Огниус, радуясь, что король разрядил обстановку.

Тсалвус Первый смотрел, как Чупка схватили за шею и начали тыкать вниз, как вдруг на экране что-то блеснуло. Улыбка моментально пропала с лица короля, и оно стало предельно напряжённым.

— Назад! — приказал он экрану взбешённым голосом, отчего Огниус попятился. — Всё, хватит! СТОП!

Видео остановилось: на экране повисло изображение разгневанного лица начальника стражи, держащего зажмурившегося Чупка. Но не это привлекло внимание короля, разглядывавшего левый верхний угол изображения, в котором четко обрисовалось испуганное лицо Артёма. Король покраснел от ярости.

— Вот он, на дереве! — проорал Тсалвус Первый.

Огниус подошёл к королю и, посмотрев туда, куда он показывал, моментально побледнел. Но его лицо стало ещё белее, когда он увидел во что был одет Артём.

— Орден "Серебряная звезда"! — хором сказали они и одновременно добавили: — Вот кто был в деревне четыре дня назад!

— Хорошая новость состоит в том, что теперь Мы легко сможем найти их. Орден не остается незамеченным, особенно в наше неспокойное время. Плохая, судя по твоему рассказу, — в том, что они знают, как становиться невидимыми, — заключил Тсалвус Первый и, как обычно, начал в уме вносить коррективы в "Королевский план".

— Предлагаю допросить всех, кто видел людей из "Серебряной звезды"? — сказал Огниус, выражая излишнюю поспешность и исполнительность, чтобы скрыть чувство стыда. Он стыдился не только того, что не смог поймать обычного человека, который всё время прятался где-то рядом, но и того, что этот Артём стал невольным свидетелем их разговора с Лео.

— И чего ты добьёшься? Я заранее знаю ответ: они пришли в деревню, возложили цветы у памятника, затем исчезли. Прикажи явиться сюда абсолютно всем офицерам и как можно скорее.

— Так точно!

Через полчаса на поляне стало шумно, но как только Тсалвус Первый поднял руку, который опять разработал новый "Королевский план" — теперь уже точно окончательный и успешный, моментально воцарилась тишина.

— Случилось чрезвычайное происшествие: Артём Фонкост, покушавшийся на Каритас, оказался не простым преступником, — величественно говорил Тсалвус Первый так, как он всегда говорил со своими подчинёнными, когда хотел, чтобы до них дошло значение каждого слова. Данная новость насторожила слушателей. — Найдены неопровержимые доказательства, что он является членом ордена "Серебряная звезда".

На поляне раздался взрыв эмоций и возмущений от такого обвинения. Король опять поднял руку и продемонстрировал доказательства: изображение молодого человека в плаще ордена.

— Я приказываю немедленно приступить к поиску членов "Серебряной звезды". Мирному населению ничего не говорить, так как это может вызвать шквал возмущения, подобный вашему, — брезгливо сказал Тсалвус Первый, удивлённый и уязвлённый тем, что его слова встретили недоверие со стороны офицеров, которым нужны какие-то доказательства. Хотя какие ещё нужны доказательства, кроме слов короля. — Если всем понятен приказ, идите и выполняйте!

Поляну покинули все, кроме Огниуса, который в нерешительности поглаживал свои волосы.

— Тебя это тоже касается, если конечно ты действительно хочешь восстановить свою репутацию в Моих глазах.

— Мне кое-что непонятно, Ваше Величество! Откуда у братьев плащи ордена? — спросил Огниус.

— Это как раз самое очевидное, — опять же брезгливо ответил Тсалвус Первый. — Эрдамас — последний человек, который видел погибшего главу ордена Аталана двадцать лет назад. Кому ещё можно передать бразды правления перед смертью? Мой отец — единственный член "Серебряной звезды" и он отдал последние два плаща Артёму с Колей. Это ему просто так с рук не сойдёт. Пусть он самый великий волшебник на Атулисе, но власть-то в Моих руках. Действуй!

— Так точно! — сказал Огниус с видом нерешительности когда, вроде бы, всё понимал, но и при этом не понимал ничего, и оставил короля в одиночестве.

Несколько минут Тсалвус Первый раздумывал, как действовать дальше: допрашивать своего отца или воздержаться от открытого конфликта с ним, который может привести к непредсказуемым последствиям. Вдруг неожиданно недалеко от поляны послышался голос Эзолины.

— Мне наплевать, что мой муж занят. Я хочу его увидеть! — недовольно кричала она.

— Король занят и просил его не беспокоить, — покорно ответил мужской голос.

— Чем это интересно он занят при живой-то жене?

Из-за дерева вышла недовольная Эзолина с очень любопытной улыбкой, которая никогда ещё не появлялась на её лице. Эта улыбка в большей степени выражала насмешку, будто все остальные люди — марионетки, пляшущие под её дудку, а также уверенность, что так будет продолжаться и дальше. И в меньшей степени в этой улыбке сочетались и озабоченность, и озадаченность, и нетерпение, и грусть.

— В чём дело? — недоброжелательно спросил Тсалвус Первый, но, посмотрев на свою жену и увидев в ней что-то новое — более решительное, сразу же пожалел об этом.

— В чём дело? Ты меня спрашиваешь? — начала говорить Эзолина и, осмотрев всё вокруг, успокоилась, но продолжила говорить так, чтобы муж подумал, что у неё истерика: — Это я хочу у тебя спросить, в чём дело? Почему мой муж уже два дня не появляется в замке и пропадает неизвестно где? Почему? Отвечай! Что это у тебя за дела?

— Ты же знаешь, что Я ищу Артёма, дорогая, — виновато сказал король, которому очень не нравилась новая перемена в жене. Уж лучше бы на её бледном лице всегда была бы её вечная грустная улыбка.

— Да что ты говоришь?! И где же он? С каких пор ты лично занимаешься поиском? Насколько я помню, ты поручил это своим людям, или пары тысяч волшебников недостаточно, чтобы поймать человека? — набросилась на него Эзолина, но излишне наиграно, чего не замечал король.

— Недостаточно, если Артёма прячет орден "Серебряная звезда".

— Что? — моментально притихла побледневшая Эзолина, несомненно, знавшая связь Эрдамаса с орденом.

Не было смысла и дальше скрывать от жены правду, и король всё ей рассказал, больше всего уделив внимание подозрениям в том, что Эрдамас причастен к ордену и доказательствам этого. Эзолина, лицо которой вернулось в своё обычное состояние смертельной бледности и вечной грусти, внимательнейшим образом слушала мужа и ни разу не перебила.

— Как ты думаешь: Я прав? — спросил Тсалвус Первый в конце своего повествования, намереваясь при утвердительном ответе тут же выдать свой "Королевский план" по поимке парня.

— Да, конечно, — равнодушно ответила Эзолина, прослушав половину сказанных мужем слов, занятая своими мыслями.

Семейную идиллию внезапно прервал снова взлохмаченный Огниус, прибежавший с криком:

— Нашли!

…Где-то на горизонте начало светать, когда Тсалвус Первый с Эзолиной и своими солдатами летели над Серебряными полями. Далеко внизу он увидел спокойно идущих Артёма с Колей.

— Наконец-то Я вас поймал, — улыбнулся Тсалвус Первый, в глубине души уверяя себя, что всё это благодаря его безупречному "Королевскому плану".

Через мгновение братья заметили погоню и исчезли, но их местонахождение прекрасно виднелось по чётким следам, быстро появляющимся на бело-золотом поле.

Ещё минута и вокруг двух пар чёрных точек сомкнулся круг из нескольких десятков человек.

— Всё кончено! — прокричал король.

-