Карачун 98

Глава 13. Побег из курятника

Господь явил нам чудо! Человек исчез, как пердёж на ветру!

Побег из Шоушенка

Прождав пару часов и убедившись, что нового обхода стражи не будет до самого утра, я подкрался к решетке и начал тихо напевать прямо в замок :

Ты устала быть покорной, Ты устала быть рабой, Жить надеждой иллюзорной, Отвечать на жест любой.

Дверь начала мелко дрожать, из ее шарниров потекла густая чёрная смазка. Я продолжил:

Барабанит по стеклам Дождь, как-будто живой, Ты опять одинока, Открой, открой, открой.

С металлической решетки осыпалась ржавчина, что-то заскрипело напоминая горький женский плач.

Жизнь идет где-то за стеною, А ты в плену пустоты. О, как жаль, но всему виною Мечты, мечты, мечты.

Ты пыталась стать жестокой, Стать прозрачной словно лед, Недоступной и далекой И живущей без забот.

Двери начали скрипеть по всему тюремному коридору, жердочные уркаганы забеспокоились.

Барабанит по стеклам Дождь, как-будто живой, Ты опять одинока, Открой, открой, открой.

В этот момент что-то громко щелкнуло, но открылась разумеется не моя камера, а соседняя. Идрисов "отбитый бард"! (а блять, это не та книжка) Из нее тут же высунулся хмурый уголовник со шрамом через всю неаапетитную рожу.

— Слышь мужик, один не сбежишь, тут стражи дохрена, давай всех выпустим, — шепотом проговорил я, надеясь на сознательность уркагана.

Уголовник на мгновение задумался, почесал в грязной немытой репе, вытащил из волос то ли блоху, то ли клопа и с аппетитом сожрал. Видимо ужин оказался не достаточно калорийным - выживают бедняги, как могут!

— Ключи должны быть у выхода с этажа, — наконец разродился он и отправился на поиски.

Спустя долгих полчаса он вернулся с думая связками ключей и подобрав нужный отпер мою дверь.

— Спасибо, - я принял вторую связку и пошел открывать камеры по левой стороне. Уголовник же взялся за правую.

— Слышь мужик, обратился я к шрамированному, а ты не знаешь такого — Ламор зовут? Дельце у меня к нему... - многозначительно произнес я.

— Как не знать? Знаю! На нижнем этаже она, больно буйная! — хмыкнул он.

Она? Опять что ли баба? Надеюсь эта хоть страшная, а то Клёпа к ней приревнует и порвет раньше времени...А мне еще эту сюжетку дегенеративную выполнять нужно! Всё эти Идрисовы ученые!(блять, опять этот урод в текст лезет. Кто это вообще такой?)Нет бы выдать мне портативный планетарный уничтожитель, а они какой-то херней маяться заставляют!

Через пять минут все уркаганы, кроме одного покинули свои камеры. Последний забрался на самую верхнюю жердочку и прижал свою объемную задницу к стене. И как только отрастил такую?! Стоящие рядом мужики весело обсуждали будущее анальное изнасилование и сыпали мудреными проктологическими терминами. Пришлось их обломать.

— Некогда херней страдать, у нас тут побег вообще-то! Пусть живет, — выкрикнул я.

— Н-е-е-т! Так дела не делаются, это не по понятиям! — заявил авторитетный урка с наколотыми на голых плечах синими восьмиконечными пенисами.

Видимо местные аналоги « воровских звезд» — подумал я.

— Он проспорил очко! А спор - святое дело! Так что пусть спускается с жерди и сымает портки! - ехидно ухмыляясь, продолжил авторитет.

— А ты! — он указал на меня кривым пальцем с обгрызанным ногтем. — Должен исполнить своё обещание и наказать его!

— А иначо, мы вас обоих спетушим! — в его глазах появился нездоровый азарт.

Я спорить не стал - просто призвал урановый лом и проломил авторитету череп. Будет он мне еще указывать! Наберут дегенератов с улицы, а я отдуваться вынужден!

— Ещё вопросы будут? - я обратился к аудитории, рассматривая как из пробитой головы вытекают сизые, водянистые мозги.

— Нет, — урки тут же принялись расходиться.

— Не больно-то и хотелось!

— Да вообще похуй...

Окончив с препирательствами, мы дружной толпой двинулись на нижний этаж - освобождать особо опасных сидельцев. Надо сказать местная тюрьма охранялась на редкость хуево. На весь минус первый этаж, на котором располагались наши номера, приходилось всего 2 стражника, да и те спали, распространяя вокруг себя алкогольные пары и лужи мочи под стульями. Отобрав у них мечи и слегка зарезав, наша команда из 19 матерых ауешников двинулась вниз. Здесь охраны вообще не было, только говном воняло. Да и то несвежим.

Карцеров в подвальном помещении оказалось ровно четыре штуки - посмотрев в глазки чугунных, больше напоминавших сейфовые дверей, я выяснил где находится кошкодевка и принялся открывать замок. Благо ключи от "Номеров" висели на гвоздике прямо в начале коридора. Всё для удобства беглых арестантов! Вот это я понимаю - сервис!

— Че так долго?! — недовольно заявила Клёпа и тут же ударила меня хвостом по лицу.

— Скилы техподдержки отрубили, сюжетка такая, — попытался оправдаться я, отплевываясь от попавшей в рот шерсти.

— Все вы мужики такие! Чуть что — лепите какие-то нелепые отмазки! — судя по истеричности, в Клёпе вновь проснулась частичка Говинды.

Кошкодевка обиженно фыркнула и отойдя в сторону принялась отчитывать освобожденных бандосов за неопрятный внешний вид и торчащие из ширинок короткие пенисы. Те поглядывали на нее с опаской, но возражать не решались - кого попало на нижнем этаже не держат!

Открыв дверь следующего карцера, я выпустил на свободу невысокую зеленокожую девку. На лицо она оказалась весьма симпатичной, на фигуру - стройной, на голову - скорее всего больной. Ну, если у тебя из черепушки растут пучки свежей зеленой травы - это явно должно отразиться на интеллекте и прочих умственных способностях. Что если у нее вместо мозгов одни корешки и остались? Нормальным с такими данными уж точно не будешь!

— Ты Ламор? — спросил я, сходу перейдя к делу.

— Откуда ты меня знаешь? — насторожилась она и почему-то покраснела. Видели когда-нибудь зеленый помидор, начавший созревать и краснеть? Вот ее лицо выглядело примерно также. Мне даже захотелось ее укусить...впиться в нежную помидорную плоть и почувствовать, как в рот брызжет кислый сок...

— Воровской бог прислал мне вещий сон и дал задание вытащить тебя из тюрьмы. — бессовестно соврал я. Ну не объяснять же ей про древних, сюжетную линию и прочую херню. Мне и самому-то всё происходящее кажется лютым бредом, а уж что она подумает...

— Сам Гаррет? Пиздишь же, так и скажи случайный квест словил! — сощурив глаза, выпалила она.

— Да какая разница, собирай манатки, нужно валить отсюда, пока тревогу не подняли!

В этот момент к нам подошла Клёпа и пристально уставилась на объемный бюст о’пух’шей девки.(а это была именно опухшая, если кто не догадался)

— Ого! Они настоящие? — спросила кошка и тут же внаглую принялась щупать чужую грудь.

Я не удержался и решил ей помочь. Грудь, к слову была не менее 5го размера, но при этом не висела, как коровье вымя, а гордо торчала вперёд. На ощупь же напоминала упругий воздушный шарик.

— Она пахнет мятой! — Клёпа прижалась носом к щеке зеленой девки и принялась жадно облизывать. В её глазах засверкали искорки безумия.

— Да вы охренели! — ненатурально возмутилась Ламор. И добавила возбужденным шёпотом: — Не здесь же!

— Действительно, — сказал я, оттаскиваю кошку за хвост. — Нужно сначала из тюряги сбежать, а то мы итак задержались!

— Что будем делать с этими? Выпускаем? — к нам подошел шрамированный бандос, тыча пальцами в двери двух оставшихся карцеров.

— Тот что в третьей камере — серийный изюмофил, — брезгливо сморщившись, сказала Ламор.

Нескольких бандитов вырвало. Шрамированный зашелся в сопливом кашле.

— Ну, эту мразь точно трогать не стоит! Пусть сидит, — согласился я. — А кто в четвертой?

Ламор побледнела, уголовники мелко задрожали, один позорно обмочился.

Я подошел к двери и осторожно заглянул в глазок. Там сидел худощавый мужик в деловом костюме и читал книжку на обложке которой были цифры 1984.

— И че вы его боитесь? — с недоумением спросил я.

— Т-ты не понимаешь! — арестанты затряслись еще сильнее.

— Он же, он же...

Наконец один из них набрался смелости и громко выкрикнул:

— Он говорит правду!

— Разве это плохо? — спросил я.

— Но, но также нельзя!

— Когда всё вокруг построено на лжи, воровстве и обмане, — правда и честность работают не хуже магии массового поражения! Они рушат системы, скрепы расшатываются и начинается хаос!

— Мы за стабильность, — дружно заявили бандосы, поправляя дырявые штаны, едва держащиеся на тощих талиях.

Осмотрев их придирчивым взглядом, я вставил ключ в замок и повернул три раза.

— Выходи, ты свободен, — сказал я в открытую дверь.

Суровый сиделец положил книгу на стоящую рядом табуретку и подошел к выходу.

— Спасибо, но это не моя дверь, не мой мир, да и время еще не пришло! — ответил мужик и закрыл дверь изнутри.

Пожав плечами, мы двинулись к лестнице, ведущей наверх. Уже на последней ступеньке до нас долетели слова странного сидельца -

— Помните друзья, сила в правде. У кого правда — тот и сильнее!

***

— Слышьте, А где они хранят отобранные у арестантов вещи? Нам бы не помешало вооружиться! — сказал я, когда мы приблизились к первому этажу.

— В оружейке знамо дело. Ща поднимемся и в правом крыле будет, — отозвался чернявый высокий мужик, успевший где-то надыбать копьё.

На первом этаже было темно и пусто, как в голове типичного народного избранника. В свете редких тусклых ламп блестели свежей краской стены и лезвия двух бердышей, облокотившись на которые, спали очередные стражники. Дисциплина у них тут никакая! Да и на кой хрен им в замкнутом пространстве древковое оружие, они ж с ним развернуться не смогут! Прирезав так и не успевших проснуться бедняг, мы двинулись к хранилищу.

Оружейный склад, на удивление, оказался под охраной. Мало того - охрана не только не спала, но и была трезва! Я первым подошел к светящемуся дверному проему и осторожно заглянул внутрь. Передо мной открылось обширное помещение с кучей стеллажей, заваленных всяким хламом: мечи, топоры, ржавые шлемы, чайники tefal, старые винты на 20гб, стопки постеров аврил лавин, чугунные утюги, стринги Леонтьева, алюминиевые фаллоимитаторы и прочая средневековая рухлядь. В глубине виднелась комнатка местного интенданта. Кладовщик одной рукой листал журнал детской моды, второй же нервно орудовал под столом. Вход в его каморку охраняли два стажа, стоящие по обе стороны от двери.

— От же тварь! Эти педофилы уже и сюда проникли! — прорычала мне на ухо Ламор. Её объемная грудь уперлась мне в спину, вызвав приятное потепление в штанах.

— То-то я думаю, чего нас насиловать перестали! А оказывается они на детей перешли... — прошептал один из уркаганов.

Подкрасться незаметно на этот раз не удалось. Обозленные преступной эксплуатацией детских изображений урки совсем потеряли страх и осторожность.

— Смерть педофилам! — заверещал шрамированный и ринулся в атаку на стражей. Все остальные сознательные граждане в едином порыве устремились следом за ним. Ну, а как иначе — воровство, грабежи, изнасилования и убийства — это ерунда! Главное, чтоб войны не было и детей никто не трогал!

Вооруженные бердышами стражи не смогли ничего противопоставить простым кулачным пиздюлям и быстро вышли из строя, а затем и наши мечники подоспели. Тем временем извращенный интендант вскочил на ноги и, резво спрятав орудие преступления в штаны, попытался что-то достать из ящика стола. Моя интуиция завопила пожарной сиреной: опасность! Я тут же подхватил какую-то железную хреновину, подпиравшую дверь и метко запустил в лобешник кладовщика. Удар вышел на славу - черепушка онаниста взорвалась, точно банка с томатным соком, забрызгав всё окружающее пространство.

— Так его! — радостно зааплодировали поборники морали и нравственности.

Раскланявшись перед всеми присутствующими, я подошел к трупу, надеясь разжиться парой трофеев. Однако здесь меня ждал большой сюрприз - та самая хреновина, что уничтожила детоёбную ересь. Подняв с пола окровавленный продолговатый предмет, я с удивлением вчитался в символы, выгравированные на его боку:

OLOV PQR 1872RS

— Да не может быть! Какого хрена ты тут делаешь? — изумленно произнес я, осматривая до боли знакомый инструмент.

Может это другая? - я задумчиво почесал в затылке. Мало ли тут попаданцев с инвентарем из икеи бегает! Внезапно вспомнилось, что на моей ножке были отличительные черты - царапины от зубов одного наркомана, решившего, что он может упороться говном и спать прямо на лестнице моей парадки!

Выдвинув "лезвие" на максимальную длину я нашел искомое - три параллельных царапины и следы укуса. Крепкие у того обмудка были зубы!

Но раз здесь каким-то чудом оказался Олаф, то...может быть и другие мои шмотки найдутся? Я принялся обшаривать комнату, вытаскивать ящики из стола и опрокидывать их содержимое на пол. Бумаги, кинжалы, деньги, использованные презервативы, отрезанные пальцы, дохлый крот, две бутылки путинки и горсть плесневелого изюма. Ни черта полезного!

— Стоп! Что-то больное знакомое у тебя рыло! — сказал я, подняв за облезлый хвост мертвого крота.

В комнату заглянули беглые арестанты, посмотрели чем я занимаюсь, покрутили пальцами у висков и продолжили шмон оружейки. Кошка и опухшая обнаружили шкаф с женской одеждой от известного Нур-Султанского модельера Хабиба де Монпасье и принялись хоботить и примеривать обновки.

— Признавайся, это ты сюда Олафа притащил? — прищурив глаза, спросил я.

— Нет, — немного подумав, ответил крот.

— Пиздишь!

— Зуб даю! Век воли не видать! — побожился дохлый грызун и перекрестился перевернутой пентаграммой.

Я скептически осмотрел мертвое рыло и продолжил допрос:

— А где остальные мои шмотки, где брелок от 412го?

— В душе не ебу, я не брал! — он продолжил оправдываться.

— Врешь, падла! — размахнувшись, я ударил его кулаком по гниющему рылу.

Из мертвой пасти что-то вылетело и, зазвенев на каменном полу, укатилось в угол. Я опустился на корточки и, немного пошарив рукой в комках пыли, поднял монетку на аверсе которой красовался шутовской колпак!

— Ах ты сука! Наебать меня вздумал! — закричал я.

В этот момент дохлый крот понял, что его вранье вскрылось и ударился в бегство. Укусив меня за палец, он вырвался из руки и рванул к выходу.

Увидев крото-нежить, арестанты заверещали, как престарелые учительницы русского языка и литературы. Два десятка мужиков синхронно взлетели в воздух, позволив подлому грызуну скрыться в коридоре. Клёпа и Ламор проводили тварь недоуменными взглядами и продолжили примеривать элитное шмотьё.

— Ладно, похер. Рано или поздно и эта тайна откроется, — резонно предположил я и вышел из кабинета, решив тоже прибарахлиться.

Обшарив местную оружейку и примыкающий к ней склад, отряд уголовников экипировался по полной программе. Кожаная броня, жестяные шлемы, мечи, топоры и укрепленные карбоном гульфики! Готовая банда — хоть сейчас грабь, воруй или лишай девственности гусей! Денег или чего-то ценного правда найти не удалось - всё уже украли до нас.

Я опять разжился парой кинжалов, курткой с нашитыми металлическими полосами и обтягивающими кожаными штанами. Пушистая и растительная девки сказали, что в них моя задница смотрится сексуально. Какого хрена бабам вообще нравятся мужские задницы? Никогда этого не понимал. Такое чувство, что в их извращенных мозгах прячется тайное желание отыметь своего возлюбленного в сраку...Радует лишь то, что сама природа противится этому действию...

Основным оружием я решил оставить свою вновь обретенную дубинку, она вроде еще умела превращаться в гитару или чето другое. Разбор этого момента я решил оставить на будущее, как никак тюряга - не место для сентиментальных воспоминаний. Да и просто лень искать - чего там мой больной мозг напридумывал год назад...

Пока я занимался экипировкой, один из самый ущербных уркаганов решил исследовать кучу ништяков, вытащенных мною из интендантского стола. В ней и обнаружилась круглая металлическая блямба, похожая на шкатулку или морской компас. Обделенный мозгом мародёр принялся ковырять её ножом в надежде добраться до содержимого и тут случилось страшное - клинок замкнул магические контакты, брызнули искры и отовсюду послышался писк, звон колоколов, крики беременных женщин и мяуканье голодных котиков. Хреновина оказалась тревожной кнопкой и ущербный бандос её случайно активировал!

Быстро сориентировавшись и разбив ебальник мужику включившему сигналку, ватага разбойников поспешила покинуть здание. Несколько вялых стражей попавшихся по дороге были безжалостно зарезаны, моя дубина снова проломила кому-то череп, и наконец мы вырвались за ограду. Колокола продолжили звонить на всю округу, со стороны соседних улиц был слышен какой-то шум, гам, звуки принятия эспумизана и громкие армейский команды, видимо отряды ФБР были уже на подходе.

Проведя короткое совещание и постановив : «Жизнь ворам! Хуй мусорам!» наша группировка распалась на мелкие ячейки размером в 1.5-3 человека и разбежалась по ночным улицам.