Кандидат-лейтенант

6

Академик Чеботарев считает, что показания профессора Зелиньски и эль-Шамуни правильно освещают научную сторону дела. Он не является специалистом в области криминологии. Но даже если предположить, что подозрения против Мора — плод фантазии, нельзя отрицать саму возможность подобного преступления. Рано или поздно к этой мысли придет какой-нибудь фанатик или неуравновешенный человек. Следует разработать систему охраны прошлого от подобных покушений. И ввести ее в действие сколь возможно быстрее. Чеботареву было известно ранее о бейрутском эксперименте. Его этика для Чеботарева всегда была сомнительна. Чеботарев располагает материалами, позволяющими считать, что надежность ориентации обратной ветви переноса может быть достигнута с помощью фазовых методов. Не время и не место вдаваться в подробности, но безопасный возврат человека из прошлого может быть обеспечен. Очевидно, следует выделить бейрутскому институту средства для реконструкции установки. И тем самым снять трагические акценты эксперимента и закончить его. Героизм, самопожертвование — это очень похвально, но гораздо похвальнее, когда дело поставлено так, что в них нет нужды.

Прекрасная, здравая мысль! Генерал не раз твердил об этом своим подчиненным.

Профессор Хауэлл считает, что в обществе существуют люди, испытывающую внутреннюю потребность в героизме. И вне зависимости от морали личной мораль общественная должна допускать для этих людей возможность действия. Это, так сказать, общее соображение. А теперь более конкретно. Его очень заинтересовало предложение Чеботарева о реконструкции бейрутской установки. Как известно, эта установка состоит из двух одинаковых частей. Каждая из них работала на своего участника эксперимента. После трагедии вторая часть установки долгое время бездействовала. Эксперимент затянулся, надежность работающей части резко снизилась. Теперь обе части установки работают на одного участника. Такой режим сам по себе достаточно опасен и в принципе недопустим. Единственный гуманный выход — сооружение еще одного блока в безопасном варианте, если он действительно так безопасен, как утверждает Чеботарев, и перенесение тяжести эксперимента на него. Стоимость такого варианта достаточно высока, но другого выхода у нас нет. Совершил или не совершил Мора свою безумную попытку, установить невозможно. И следует принять меры, исходя из убеждения, что она совершена. Это наш долг перед человечеством…

Инспекция кораблей закончилась. Тридцать шесть ипостасей генерала де ль’Ойра преобразились в нормальные двадцать четыре. Генерал распорядился отправить двенадцать ипостасей в резерв. Мощность первой ипостаси была увеличена до тридцати пяти процентов, мощность шестой ипостаси — до десяти процентов. Остальные десять действующих ипостасей занялись текущими делами…

Господин Маунг Тан считает, что нельзя возлагать ответственность за происшедшее — точнее, за возможно происшедшее — на движение моноперсоналистов в целом. Это действия одиночки. О группе «День гнева» господину Маунг Тану ничего не известно. И скорее всего это означает, что такой группы не существует. Казус Мора весьма прискорбен. Но и показателен. И в связи с этим господин Маунг Тан хочет высказать некоторые соображения общего плана. Было бы огромной ошибкой пытаться оградить прошлое от вмешательства, когда физически существует возможность связи. Как показывает опыт истории, административные меры в этом случае обречены на неудачу. Чем больший заповедник для настоящего будет представлять прошлое, тем большую опасность будут представлять собой удачные попытки вторжения в это прошлое. Есть только один выход — максимально связать прошлое и настоящее десятками, сотнями тысяч нитей, превратить настоящее и прошлое в единый организм. Это единственный путь снижения опасности единичного вмешательства. Без союза с прошлым нам не обойтись. И чем смелее мы встанем на этот путь, тем менее ощутимы окажутся отрицательные последствия этого переворота в истории человечества, о которых здесь шла речь. Назревает самый большой социальный сдвиг в истории. И если наше поколение способно его осуществить, пусть ценою жертв, больших жертв, наш долг перед будущими поколениями принять всю их тяжесть на себя. Необходимо рассекретить бейрутский эксперимент. Необходимо создать несколько десятков установок, подобных бейрутской. Конечно, с учетом тех усовершенствований, о которых говорил Чеботарев. Необходимо доверить эксплуатацию этих установок научным центрам. И вступить в контакт с прошлым широким фронтом. Да, это преобразит настоящее. Возможно, трагичным образом, как об этом говорил профессор Зелиньски. Но трагедия будет не столь велика, если впереди пойдут лучшие представители человечества, а не одиночки типа Мора. В этом смысле отсутствие отрицательных последствий исторического плана, достигнутое в ходе бейрутского эксперимента, говорит само за себя.

— Простите, мадам, я хотел бы задать присутствующим здесь ученым один вопрос. Что произойдет, если мы попросту выключим сейчас бейрутскую установку?

— Мора погибнет. Но погибнет и участник эксперимента.

По воцарившемуся тяжелому молчанию генерал де ль’Ойр понял, что он проиграл бой. Странные люди! Вопят о катастрофе, об ужасной опасности для человечества, предсказывают жертвы, жертвы, жертвы! И тут же превращают ими же самими созванное совещание в жаркие теоретические дискуссии. И оказываются неспособны пожертвовать жизнью одного человека, которого сами загнали в смертельно опасную ловушку! Мадам Трантакавитас тоже не возьмет на себя ответственности за такой шаг. Перед лицом трагедии определенной она предпочтет трагедию неопределенную.

— И тем не менее я подчеркиваю, что выключение установки дает нам в данный момент твердые гарантии…

Пришел первый доклад. У профессора Шавиля никогда не было ассистента по имени Джузеппе Мора…

— Генерал, мне ясна ваша точка зрения.

Де ль’Ойр еще раз обвел взглядом присутствующих. Нет. Никто его не поддержит. Никто. Болтуны. Или он прав в своих подозрениях, и все это спектакль, разыгранный с совершенно определенной целью. На почве первого же мало-мальски подходящего инцидента, умно раздутого до невероятных размеров. Умно. Крик, крик, крик — и тут же настойчивые напоминания о том, что никаких доказательств нет.

— У меня вопрос к вам, генерал. Какие иные меры могут быть предложены силами порядка для предотвращения возможного покушения Мора?

И все-таки это очень похоже на спектакль. Неужели они действительно способны остановиться перед необходимостью пожертвовать одним человеком, когда опасность грозит всему человечеству!

— Во все времена для предотвращения покушения существовала только одна мера — задержание злоумышленника. Задержать его в подобных обстоятельствах значит отправить в прошлое силы, достаточные для таких действий. Другого пути нет.

— Что значит «силы»?

— Для круглосуточной охраны одного человека при наших возможностях должна действовать группа встречи, состоящая из четырех человек: командир и трое подчиненных.

— Дает ли это гарантию?

— На протяжении короткого промежутка времени. Люди устают. Группа должна сменяться каждую декаду.

— Это предельный срок?

— Да. К концу декады мощность группы понизится до семидесяти процентов.

— Это все, что необходимо?

— Если считать, что объект покушения известен. Но он известен лишь предположительно. Следовательно, необходимо направить в прошлое еще три группы поиска и преследования. В том же численном составе. Плюс общего командира.

— Всего семнадцать человек. Вы считаете, что этого достаточно?

— Учитывая особые условия, я называю цифры, в полтора раза превышающие нормативы.

— Хорошо. Вопрос к вам, сеньоры. Осуществима ли переброска в прошлое в таких масштабах?

— Принципиально ничего невозможного в этом нет.

— Каковы минимальные сроки подготовки?

— Но это зависит…

— Простите, профессор Хауэлл, я прошу назвать минимально возможные сроки. И только…

Поступил второй доклад. Получив отпуск из института, Мора передал себя в Афины. В тот день и за последующие дни до утечки энергии из батарей бейрутской установки четыре тысячи триста шестнадцать мужчин проследовали из Афин в Бейрут. В списках фамилии Мора нет. Есть четыре сравнительно близких по облику человека. Один находится близ Бейрута в санатории. Розыск остальных трех ведется…

— Шестьдесят дней при неограниченных средствах.

— Ваше мнение, сеньор Чеботарев?

У академика Чеботарева нет оснований оспаривать мнение профессора Хауэлла. Но подбор и подготовка кадров — вот в чем вопрос. С одной стороны, требуется полная историческая пассивность, с другой — высшая активность. Возможно ли это сочетать?

Эффективность армейских учебных центров хорошо известна, и генерал де ль’Ойр не видит необходимости обсуждать здесь этот вопрос.

— Место?

— Предпочтительно Датчфорд или его ближайшие окрестности. Я имею в виду Датчфорд две тысячи второго года. В современном Датчфорде потребуется определить сопряженную точку с точностью до десятков метров — задача вполне разрешимая.

Вот и все. Сейчас последует раскрытие фонда президентуры, приказ на развертывание военно-строительных батальонов. И через шестьдесят дней господа ученые увидят в действии игрушку, которой так долго и тщетно добивались. Не исключено, что тут же найдется Мора. Не в прошлом. В настоящем. Его пожурят.

— Благодарю вас, сеньоры. Генерал, сеньор Маунг Там, я не сомневаюсь, что, высказывая свое мнение, вы действовали в силу данных вам полномочий и обычаев своих ведомств. Я прошу вас извинить меня за то, что, принимая решение, я не воспользуюсь вашими советами.

Генерал сдержанно кивнул.

Кварт-майор Година — это подходящая кандидатура. Энергичен, опытен. Необходима консультативная группа ученых. Главный консультант — доктор Джордж Ю. Присвоить Джорджу Ю временно звание квинт-майора. Иначе Година его сомнет. А старшим по чину, пусть и временным, пусть и далеко не во всем — что и хорошо — он подчинится. В необходимых пределах. Временно. Образцовый офицер…

Поступил доклад. Рота особого назначения закончила переброску из лагеря «Перистерона» в Бейрут и приступила к перехвату контроля-над бейрутской установкой…

Вот так, господа ученые! Как бы вам не лишиться и той единственной игрушки, которая у вас до сих пор была! Не умеете вы играть с такими вещами.

— Позвольте, но шестьдесят дней! А ведь Мора, если…

Если, если, если! Не довольно ли на сегодня этих «если»!

— Мора тоже нужно время. Вряд ли он так хорошо знает тогдашние обычаи, чтобы действовать быстро и решительно, не вызывая подозрений. Тем более что погони он не ждет и будет тщательно рассчитывать каждый свой шаг.

Поступил доклад. Заявитель подтверждает свои показания. Он готов сотрудничать с военно-следственной группой и готовит для нее доказательные материалы…

— Эрих, подготовьте документы на подпись. Немедленно известите об этом всех членов президентуры.