Канцлер

Глава 16

– Черт… Ну же, фрайин, очнись!

Я замахнулся, чтобы влепить Хельге еще одну пощечину – но она вдруг дернулась и резким движением схватила меня за руку. Похоже, тренированное тело «включилось» даже раньше, чем разум. Полузакрытые глаза все еще смотрели бестолково, нижняя губа чуть отвисла, голова болталась, как у тряпичной куклы – но пальцы уже крепко держали мое запястье.

А за ними вернулся… в общем, вернулось и все остальное.

– Еще раз ударишь меня – я сломаю тебе руку, Горчаков!

Я молча обнял Хельгу и прижал к себе – так, что ребра захрустели. Она недовольно фыркнула, но вырваться даже не пыталась. То ли уже успела сообразить, что только что чуть не натворила, то ли просто оценила мое тепло. Ее собственное тело было холодным – как ледышка, и через несколько мгновений Хельгу начало потряхивать.

Неизвестный менталист добрался и до нее – обманул, сломал волю и едва не заставил выпрыгнуть из поезда – но вряд ли это далось ему так легко. Скорее всего, прошло немало времени, прежде чем она полезла в раскрытое окно – купе успело выстудиться целиком.

Гвардейцы – чуть ли не целая дюжина – бестолково мялись в дверях за моей спиной. Они готовы были сцепиться с любым врагом и наверняка умели оказывать первую помощь, однако вряд ли представляли, что делать сейчас, когда прямо перед ними на полу русский князь сжимал объятиях наследную принцессу германского Рейха, облаченную в одну ночную рубашку.

– Ну же, не стойте столбами, – проворчал я. – Закройте окно, пока мы все тут не замерзли… И принесите чего-нибудь горячего!

Такие задачи скорее подошли бы прислуге, чем воякам-телохранителям, но гвардейцы тут же бросились исполнять приказ. А я осторожно поднял Хельгу, отнес на кровать и принялся заворачивать в одеяло, чтобы хоть как-то согреть. Это оказалось не так уж просто сделать: ее высочество цеплялась за меня изо всех сил. Мы с ней не раз попадали в те еще передряги, но я никогда не видел Хельгу по-настоящему испуганной. Ей будто были нипочем все драки, магические схватки и перестрелки с безумными гонками, когда можно было запросто свернуть себе шею так, что не спасла бы даже сила Одаренного.

Но теперь она дрожала и от одного только взгляда за окно теряла весь гонор. В самом деле – опоздай я хоть немного, Хельга бы спрыгнула прямо туда, на заснеженные скалы. И даже если бы падение не убило ее на месте, холод и снег завершили бы начатое: при всей своей безопасности и могучей броне поезд Папы Римского не умел останавливаться мгновенно.

– Все хорошо, фрайин. – Я закутал Хельгу в одеяло еще чуть плотнее. – Все в порядке. Я здесь, рядом.

– Что… что это было?!

– Менталист. Очень сильный. Меня он тоже пытался… – Я осторожно погладил все еще подрагивающие плечи. – Но от таких можно спрятаться. Или выгнать из головы – если хватит сил.

– Знаю, – едва слышно отозвалась Хельга. – Меня учили… давно, но учили. Я, наверное, спала, и он как-то смог пробраться…

– Ничего. Главное, что мы оба целы. – Я протянул руку и взял с подноса дымящуюся чашку. – Теперь главное – согреться. Вот, попей.

Судя по аромату и вкусу, кто-то из гвардейцев оказался достаточно смышленым, чтобы плеснуть в чай немного то ли коньяка, то ли какой-то особенной швейцарской настойки на травах. Горячий напиток прокатился по внутренностям и осел в желудке приятным кусочком тепла, и выстудившееся купе сразу же перестало казаться таким уж неуютным. Я запоздало сообразил, что неплохо было бы перенести Хельгу к себе, в соседнее, но она так куталась в одеяло и жалась в стену на кровати, что ее стало жалко даже тронуть. Вряд ли холод мог всерьез навредить Одаренному ее класса, а вот лишние телодвижения определенно сейчас были…

Лишними.

– Проклятье, Горчаков. – Хельга неловко стукнула зубами о край кружки. – Не могу поверить, что я сама чуть не…

– Не сама, – вздохнул я. – Все хорошо. Тебе просто не стоит оставаться одной… ну, какое-то время.

– Ага! Поэтому – не вздумай уходить. – В мою руку снова вцепились холодные пальцы. – Никуда я тебя не отпущу.

– Как скажешь. – Я пожал плечами. – Все равно спать после таких приключений точно не захочется.

– А я тебе и не дам. – Хельга попыталась выдавить из себя улыбку. – Все равно хотела поговорить. Только…

Соображали гвардейцы быстро: хватило и одного взгляда, чтобы они тут же ретировались за дверь даже закрыли ее за собой – несмотря на сломанный мною замок. Мы с Хельгой остались одни – и в весьма интересном положении: только вдвоем в купе, да еще и одетые черт знает как, чуть ли не в неглиже. Я не сомневался, что солдаты его святейшества умели держать язык за зубам, но если вдруг хоть один из них сболтнет лишнего – через пару дней по всей Италии поползут такие слухи, что переговоры в Ватикане могут превратится в один сплошной фарс. Вряд ли Папа Римский, Георг, Жозеф или тем более Павел откажутся от моей кандидатуры.

Но осадочек останется.

– И о чем же ты хотела… побеседовать? – Я на всякий случай скосился на закрытую дверь. – Вряд ли кто-то станет нас подслушивать, но…

– Да какая разница? – Хельга нахмурилась и отхлебнула из кружки. – Не думаю, что нам дадут поговорить наедине, когда мы приедем в гости к его святейшеству… Может, вообще разлучат и поселят отдельно.

– Зачем? – отозвался я. – Кому вообще какое дело?

– Папе – никакого… вероятно. Павел доверяет тебе больше всех на свете. Но остальные… – Хельга на мгновение задумалась. – Уверен, старики Жозеф и Георг не в восторге от того, что мы столько времени проводим вместе. Ведь скоро переговоры – и ты должен быть холоден и непредвзят.

– Ну… постараюсь. – Я пожал плечами. – Насколько это вообще возможно.

– Я хочу, чтобы ты представлял мои интересы, Горчаков.

От неожиданности я едва не поперхнулся.

– Крайне польщен, фрайин… конечно, мне приятно такое доверие, и все в таком духе. – Я на всякий случай даже отставил чашку. – Но меня выбрали проводить встречу монархов, а не участвовать в ней. А значит, я по определению не могу…

– Ты – подданный российской короны и императора Павла, – фыркнула Хельга. – Не находишь, что это само по себе уже нарушает любой регламент, сам принцип непредвзятости и вообще что угодно?

– Может, и так. – Я пожал плечами. – Но монархам виднее. Это не я себя назначил. Если вы – и ты в том числе, фрайин – решили, что я способен справиться – так тому и быть.

– Ты справишься, не сомневаюсь. – Голос Хельги чуть потеплел. – Но так же я не сомневаюсь и в том, что ты русский до мозга костей, Горчаков. А значит, все равно будешь тянуть одеяло в ту сторону, которую посчитаешь нужной для твоей страны.

– Что ты хочешь сказать, ваше высочество? – огрызнулся я. – Предлагаешь мне вместо этого позаботиться об интересах Рейха?

– Нет… Не только, во всяком случае. – Хельга опустила чуть виноватый взгляд – но все-таки продолжила: – Ты можешь позаботиться о сохранении мира во всей Европе. Если уж старики и Павел готовы признать меня законной наследницей и принцессой в изгнании, я формально имею право собрать собственное правительство. И назначить его главой канцлера.

– Меня? – усмехнулся я. – Подданного и князя другой страны?

– А почему нет? – Хельга пожала плечами. – Иностранцам и у вас нередко жаловали и титулы, и даже государственные чины. Чем я хуже?

– Ты – ничем. Но Павел вряд ли будет в восторге.

– С его величеством я попробую договориться. – Хельга выдала самую очаровательную улыбку из своего арсенала. – Думаю, мы найдем, что предложить друг другу.

Все интереснее и интереснее. Меня не раз пытались склонить на свою сторону, запугать, обмануть или просто использовать – но еще никогда не покупали и не продавали, как дойную корову.

– А меня кто-нибудь вообще собирается спрашивать? – Я понемногу начинал терять терпение. – Конечно, я не могу отказаться вести ваши чертовы переговоры. Но не надо заставлять меня…

– Я как раз про тебя и думаю! – сердито огрызнулась Хельга – и вдруг обняла меня и ткнулась лицом в плечо. – Послушай… Я понимаю, чего это будет тебе стоить. И хочу отблагодарить – хоть как-то… Просто мне больше нечего предложить, кроме этого дурацкого чина или бесполезного титула, которые пока не стоят и ломаного гроша. Но если мы победим…

– Фрайин, мне не нужны титулы, чины, земли или еще черт знает что. – Я осторожно отстранился. – Только мир в Европе – и без ущерба для моей страны.

– И ты получишь его, клянусь! – Хельга прижала руки к груди. – И получишь вообще что угодно – только скажи. Я действительно смогу договориться с Павлом, хоть наши державы сейчас и воюют – но вот остальные… Ты ведь догадываешься, чего они будут требовать?

– Более или менее. – Я на мгновение смолк, вспоминая все прошлые споры и нынешнюю политическую карту Европы – надо сказать, весьма занятную. – Уверен, и у Георга, и у Жозефа Бонапарта найдется немало претензий к твоему роду.

– Эти старые хрычи будут делить мою страну! – рявкнула Хельга – но тут же взяла себя в руки и продолжила уже тише: – Воспользуются ситуацией, продавят все мыслимые и немыслимые уступки в обмен на помощь, от которой я едва ли смогу отказаться. Прикроются исторической справедливостью и какими-нибудь пактами двухсотлетней давности. А под конец еще и попробуют распилить земли моего отца на Германию, Австрию, Венгрию…

– Не думал об этом… Но ты скорее права, – вздохнул я. – И стариков можно понять: Рейх был грозной силой – и немалой угрозой для всей Европы, так или иначе.

– Нет, Горчаков! Рейх – не был! – Хельга сердито сверкнула глазами. – Он пока еще есть – и будет, пока я жива.

Да уж… Похоже, Георг и Жозеф рановато списали ее высочество принцессу со счетов. Да и мне самому, пожалуй, не стоило видеть в ней несчастную деву в беде. Вряд ли Анну-Марию всерьез готовили занять трон в Вене или учили править – недостаток опыта она с лихвой компенсировала амбициями и волей боевого офицера. И если уж начала «обрабатывать» меня заранее – то и для их величеств грядущие переговоры вряд ли станут увеселительной поездкой.

Рубка будет знатная – такая, что клочья полетят… Знать бы только – от кого и куда именно.

– Как скажешь, фрайин. – Я пожал плечами. – Но ты должна понимать, что все имеет свою цену. И за армию, которая вернет тебе трон, придется заплатить. И хорошо, если только уступками территорий вроде Лотарингии и Эльзаса.

– Думаешь, дело в землях, жадности или каких-то моих капризах? Да плевать я хотела на этих… лягушатников из Эльзаса, – проворчала Хельга. – Конечно, Жозеф получит свое, и твой Павел – тоже. Белград, какой-нибудь кусок Венгрии и еще что-нибудь южнее – если сможет отобрать у османов. Георг потребует колонии и, возможно, протекторат Британии над Антверпеном и еще парой крупных портов… Не такая уж и большая цена за мир, в конце концов.

– Полностью согласен, фрайин, – кивнул я. – И поэтому – вообще не понимаю, чего ты так боишься.

– Так подумай еще, Горчаков! – Хельга сбросила с плеч одеяло – похоже, от спора и чая с настойкой ей понемногу становилось жарко. – Я почти уверена, что Георг с Жозефом в один голос будут настаивать на признании независимости государств Рейха. И если я хоть на секунду прогнусь и позволю оттяпать какую-нибудь Саксонию – британские войска будут там на следующий же день после указа. В лучшем случае! – Хельга шумно выдохнула через нос и все-таки нашла в себе силы успокоиться и говорить чуть тише. – А в худшем – каждый курфюрст или князек с пустым кошельком и дюжиной пьяниц в личной гвардии решит, что ему тоже можно назвать себя королем. И ты наверняка догадываешься, чем все это закончится.

– Войной, – вздохнул я. – На этот раз – гражданской… можно сказать.

– Именно! Рода вспомнят былые обиды и начнут рвать друг другу глотки, а я ничего не смогу с этим сделать без дозволения Георга или Жозефа. – Хельга устало откинулась на подушки. – А им все это, конечно же, окажется только на руку – ведь можно под шумок выкачать из земель Рейха всё до последней марки и заодно досыта накормить собственные оружейные компании, ничем не рискуя.

– Печальная перспектива, фрайин. – Я не стал спорить – да и, пожалуй, не мог. – И Павел вряд ли откажется от куска такого пирога.

– Так пусть забирает весь пирог целиком! – с жаром отозвалась Хельга. – Если твой император хотя бы немного похож на тебя – мы сможем договориться. Торговые преференции, военный союз, вся Польша целиком – что угодно! Если надо, я даже выйду за него замуж и рожу хоть полсотни крепких и здоровых наследников, только…

– Династический брак? – усмехнулся я. – Действительно – почему бы нет?

– Что угодно! – повторила Хельга. – И взамен я прошу только одного: Рейх должен уцелеть. Ты сможешь выбить это из трех венценосных болванов, Горчаков?

– Понятия не имею. – Честно признался я. – Но после того, что ты тут наобещала – попробовать определенно стоит.

– Спасибо. О большем я не буду даже просить – клянусь!

Хельга улыбнулась – и вдруг, наклонившись вперед, поцеловала меня в губы. И в этом не было ни страсти, ни настоящей благодарности, ни царственного превосходства сюзерена, закрепляющего ритуальным жестом вассальную клятву – да и ничего лишнего я все-таки не обещал. Не было, пожалуй, даже симпатии или дружбы.

Но что-то – было.

– Оу… Чего это ты? – Я чуть отстранился назад. – Вашему высочеству не следует…

– Называй меня Хельгой. Или фрайин – если тебе так больше нравится. – На плечи мне легли горячие ладони. – Хотя бы пока мы одни.