Камень черной души

Глава 20

Конечно, сад не мог не измениться за столько лет. Но был узнаваем. Почти такой же, как в моих снах. Вот только деревья выросли. Рядом с любимой яблонькой стоит беседка, притененная цветущей лианой. И я не бегу по тропинке сломя голову, как раньше. А иду спокойным размеренным шагом рядом с юношами, почти взрослыми моими младшими братьями. Вот и получается, что я тоже уже давно не та маленькая девочка. И пусть пока не помню, как я жила все эти годы, пора становиться взрослой, ответственной.

Тишина затянулась. Братья явно стеснялись малознакомой девушки рядом, хоть и сестры. А я просто наслаждалась ощущением уюта.

— Можно спросить? — так, а вот теперь, когда они не дурачатся, различить их действительно не просто. Спасибо Верховной, воспользуюсь ее советом.

— Да, Эр. И давайте будем на ты.

— Отец предупреждал нас, что тебе нельзя пока пользоваться даром. Но ты ведь знаешь, какой он у тебя?

— Да, мой дар огня проснулся очень рано. Я ведь помню себя только совсем маленькой. Последнее мое воспоминание, как я зажгла три свечи на торте. А еще до этого, как убежала от нянюшки на конюшню проведать Грома. А там начинался пожар. И я уговорила огонь уйти и не обижать моих любимых лошадок. И он подчинился. Когда прибежали взрослые, о пожаре напоминала только кучка золы на месте кучи сена. И во сне часто снилось, как сидим с нянюшкой у камина. Огонь такой ласковый, лижет мне руку, как котенок. Не обжигает, а ласкается. А еще помню, как захотела подарить матушке в подарок на новый год цветущую ромашку. А в оранжерее зимой ромашек не оказалось. Я выпросила у садовника семена и горшок с землей. Посеяла, полила и поставила в комнате на окно. Утром проснулась, а горшок как стоял, так и стоит. И ничего не только не цветет, но и не взошло. Сначала я очень расстроилась, а потом начала уговаривать землю помочь семечку прорасти, потом помочь стебельку вырасти во взрослое растение и распустить цветок. Он, конечно, получился хиленький, но к праздничному обеду я гордо принесла свой подарок матушке.

— Как к обеду? Ты смогла вырастить цветок за полдня? — ага, а вот это явно Вин. — У нас такое задание дают только слушателям третьего курса. Да и то принести к зачету через неделю. И то только тем, кто с сильным даром земли.

— Не знаю. Сейчас я никакой дар не чувствую. В храме целительницы сказали, что пока его запечатали. Вот восстановят хотя бы часть памяти, тогда можно будет снять печать.

— Извини, мы обещали отцу, что не будем расспрашивать тебя, ну о том, что с тобой произошло, ой! — а вот это уже Рей, ветер трудно удержать.

— Да ничего. Мне даже приятно, что хоть что-то я о себе помню. И если что еще смогу вспомнить, то буду только рада.

— Значит, не расстроишься? Ну, если спросим что, а ты не вспомнишь?

— Постараюсь, — улыбнулась я. — Только давайте лучше поговорим о вас. Вы-то о себе больше можете мне рассказать.

— А тебе, правда, интересно?

— Конечно, что вы там еще от родителей утаили, когда про выброс энергии в академии рассказывали?

— Только если это будет наш секрет.

— Договорились. Рассказывайте, интересно же.

— Ну, у меня не очень интересно, — начал Вин. — Общение с землей процесс медленный. Просто я с другом поссорился, … из-за пустяка. Ушел в сад, сидел, злился. Не заметил, как вокруг чертополох вырос, а там, где со злости кулаком ударил, трещина образовалась в ладонь шириной и метр длиной. А вот Рей повеселил всех. У него выброс произошел прямо на занятии по боевке.

— Так, погоди, боевка — это что? Извини, что перебила.

— Прости, все забываем, что ты не совсем в теме. — Продолжил за братом Рей. — Принято, что каждый владеющий даром должен быть физически сильным и выносливым. А так же должен владеть обычным оружием. Вот в тот день мы упражнялись с мечами. Изучали новый прием. Я не видел, кто у кого меч из руки выбил, только вижу, этот меч сейчас Вину прямо в спину летит. А он-то занят в спарринге, не видит, что вокруг твориться. Я так испугался, хотел воздушной волной меч сбить с траектории, а тут выброс, ну все, кто рядом был, в воздух и взлетели.

— Ага, представляешь, увлекся боем, и вдруг чувствую, что я уже метрах в двух над землей, как птичка, только что крылышками не размахиваю. А рядом еще человек восемь таких же воробушков, только что не чирикают. И препод вместе с нами парит. А внизу стоит толпа и ржет в голос. Хорошо хоть не брякнулись, покувыркались, конечно, пока кто-то не догадался ректора позвать. Он и опустил нас на землю.

— Вот теперь и сессию перенесли, пока дар у слушателей не стабилизируется, и практические занятия сняли.

— И дополнительные выходные дали с условием, что боевку дома отработаем.

— То есть, утром вы на мечах упражнялись? А можно мне посмотреть?

— Ну не только на мечах. Фрам нас по полной программе гоняет. Тебе тоже надо бы начать заниматься, а то в академии с нуля начинать тяжело будет.

— А что в академии и девушки есть?

— Конечно. Там все владеющие учатся.

— Ну, не в этом году, точно. Мне еще год примерно в Храме восстанавливаться после потери памяти. И, если честно, последняя неделя показала, что лечение сил забирает немеряно.

— Так ты что, уже неделю как нашлась?

— Да нет, нашлась я скоро месяц как. Мирра меня в лесу без памяти подобрала. Вот только никто не знал кто я. Они с Хартиной меня выходили. Я ведь заново ходить училась. Слабая очень была. Потом меня к Отшельнице отвели. Там я во сне и родителей увидела, и нянюшку. Имя свое вспомнила детское. Меня нянюшка Инкой звала во сне. А потом меня в Храм отвезли. Да я ведь только сегодня и узнала, что мои родители король и королева, братья-принцы есть вот такие взрослые и я вообще-то тоже принцесса. А как себя вести и не знаю толком.

— Ты не беспокойся, мы тебе обязательно поможем. На то и братья нужны, чтобы защищать, оберегать и любить. Ты у нас самая лучшая сестра на свете.

— Спасибо, родные мои. Я только сейчас полностью поняла, что я дома, что это не исчезнет с наступлением утра, как сон, и не развеется как туман.