Камень-1. Часть 3. Суета сует и никакой войны.

Глава 9

Глава 9, в которой герой по-прежнему отсутствует, а зачистка по-прежнему никак не начнётся.

Фабий построил свою досмотровую группу для инструктажа, спрятав её от домов, которые они будут щипать, за колонной техники. К его великому сожалению, Папа не входил в его звено, как всегда, а был в огневой поддержке. С его пулемётом и утренней раной, хоть и залеченной целителем, это было логично. Так что сегодня Феликс долженен был прикрывать огнём в нештатных ситуациях досмотровые группы с борта АТЛ-ОП. Сейчас же он сам, наверняка, проходил инструктаж у старшего своей группы. Не то, чтобы Фабий считал всех в своей пятёрке (кроме себя, конечно) никчёмами по сравнению с Феликсом, но другом ему был именно Байтеряков, и спокойнее ему становилось тогда, когда они были на задании вместе. У них в роте не было официально постоянного состава двоек, троек и пятёрок, в силу разных причин народ довольно часто тасовался, а Поздняк резонно считал, что при нужде в роте должны уметь работать все и со всеми. Но всё же слаженные и устоявшиеся звенья старались и не дробить без особых причин.

С составом группы как раз повезло, можно сказать. Валерка Беловолов, позывной Ларь, с их парочкой сработался уже давно, и понимали они друг друга без слов и даже жестов, прямо таки как близнецы. Он почти всегда был с ним и Папой в одной команде. Не хуже Валеры был и Юра Пряхин, маленький и сбитый круглоглазый хохмач, весьма, однако, злой до драки, которого все звали Рыбачок, просто с ним они работали довольно редко, но такой опыт (и положительный) был. Чуть уступал им обоим, и Валере, и Юрцу, бровастый, смуглявый и неопрятный здоровяк Мамон, про которого только на перекличках все вспоминали, что на самом деле зовут его Виктор Грачёв. Единственным по-настоящему слабым звеном был Стасик Федулов, или Тополёк, прозванный так за то, что был он стройный, как тополь, и тупой, как дерево. Родом из самой Твери, и даже из довольно хорошей семьи. Но у любого, пообщавшегося с ним больше десяти минут, почему-то появлялась в отношении Стаса только одна формулировка. Деревенский дурачок. Да он и был деревенским дурачком, причём самым что ни на есть распоследним вариантом, «дурак с хитринкой». Стасик был дремуч во всём. Абсолютно и эталонно. Но при этом неколебим во мнении, что уж он-то знает всё и вся лучше иных прочих. И делать умеет тоже лучше. Смотрел он на всех с едва скрываемой презрительной снисходительностью и жалостью высшего существа, разглядывающего мучения убогих тварей, копошащихся бесконечно внизу, под его совершенным и идеальным горним миром. На всех, до шефа отдельного жандармского полка полковника Вострецова включительно. Слава всем светлым богам, князю Алексею Алексеевичу Тверскому он не попадался. Или князь ему не попадался, тут уж как посмотреть. И вот так, глядя на всех с нескрываемым превосходством, он влипал в дурацкие истории на ровном месте, при этом всё равно считая себя и умнее, и правее всех.

На первом же своём выходе в караул он совершил свой первый же эпичный подвиг. Понятное дело, что до этого самого первого караула был и курс молодого бойца, и присяга. И сдача (чтоб от зубов отскакивало!) Устава гарнизонной и караульной службы. И тренажи. И, безусловно, стрелковая подготовка, включая и сборку-разборку-чистку оружия, и стрельбы. И снова сборку-разборку-чистку. И, тем не менее… Разобрав (зачем? да он и сам не знал!) на посту свою СВТ, он не совсем смог её собрать. Точнее, совсем не смог. Ну, не становился у него затвор на место! До этого, в казарме, становился, а тут не смог. Ну да, там есть вырез в направляющих, и затвор наклонять надо при установке. Но как-то не вышло…

Однако Стасик уже твёрдо усвоил максиму «не можешь — научим, не хочешь — заставим!», и сейчас решил ознакомить с ней затвор. Плюнув на попытки правильно его посадить-научить, Тополь сразу перешёл ко второй фазе, фазе «Заставим!». Находчиво вооружившись обломком кирпича, он стал забивать затвор на место. И к моменту смены почти преуспел в этом. Младший унтер Зуев, увидев новенькую, муха на ней не трахалась, а если и трахалась, то не кончала, СВТ, сначала только глухо зарычал. Щедро усыпаные кирпичной пылью и крошкой погнутые салазки направляющих и покоцаный затвор видны были, как говорится, невооружённым глазом. Но до состояния исступлённого бешенства его довел снисходительный ответ Стасика на простой и вежливый даже, с учётом обстоятельств, вопрос унтера:

— Рядовой Федулов! Ты вот на хрена вообще разбирал оружие? Что, не ясно, что на посту это запрещено Уставом?

— Никак нет, господин унтер-офицер! Вы плохо знаете Устав! В разделе «часовому запрещается» нет ни слова о сборке и разборке оружия!

Зуев не выругался, нет! У унтера были стальные нервы и алмазная воля. Но всю дорогу до караулки Стасик промаршировал прусским строевым шагом, на шее у него хомутом висел ремень с подсумками и ножнами, а безвременно почившую СВТ он нес на вытянутых руках. Сам же он громко декламировал Устав гарнизонной и караульной службы. Голосом Тополь особо выделял пункт о том, что часовому нужно «иметь на посту оружие заряженным по правилам и всегда готовым к действию». Через каждые пару шагов Федулов подскакивал молодым козлом. Ну, потому что Зуев, без затей, пинал его сапогом то в правое, то в левое полупопие. Не сильно, но больно. Но декламацию Стасик не прекращал, хотя в эти секунды она и принимала несколько визгливый характер. Сам же унтер, возможно, даже не зная того, цитировал бессмертное произведение, опечаленно цедя себе под нос:

— Знатоки! Убивать надо таких знатоков!

Фраза про дурака и стеклянный хер была в тот день избита до смерти, реанимирована и снова избита, а двухстраничный конспект слов Позднякова, обращённых к Стасику, долго ходил по рукам как внутри, так и за пределами второй отдельной роты. Там было только два цензурных слова, «хероглазое членистоногое». На неделю Стас прописался на тумбочке, на ПХД был брошен на чистку выгребных ям, и некоторое время его жизнь была напряжённой, неинтересной и утомительной. С учётом всех обстоятельств, это было невероятно милосердно и снисходительно по отношению к светкоубийце-Топольку. Но это вовсе не помешало последнему нахохленной цаплей бурчать с места дневального о том, что с ним поступили жестоко и несправедливо, а он-то, как раз, кругом прав. Тем не менее, специализированный жандарм-дневальный слишком большая роскошь, и, с опаской, осторожно и под приглядом, Тополя начали выпускать в полевые, а затем и боевые выходы. Особо опасных глупостей с его стороны не случилось, хотя, конечно, сбор земляники на минном поле — аттракцион нетривиальный. Так что, как был Стасик тревожным пацаном, так и оставался. Но при этом он умудрялся по какой-то просто невероятной снисходительности фортуны не просто оставаться в живых, а ещё и вылезать из всех передряг без особых для себя последствий, его миновал и госпиталь, и военно-полевой суд. Даже на гауптвахту при прочих равных его не отправляли за то, за что любой другой прописался бы там дней на десять — это же Тополь, что с него взять? Что ещё больше утверждало последнего в ошибочном мнении о своей собственной гениальности, избранности и превосходстве. И он продолжал время от времени творить машинным маслом по перхоти. Причём ответить, зачем он это делает, не мог и он сам, ну, словно кто-то просто Стасику в уши шепчет и его рукой водит. Одним из спусковых крючков, мгновенно выстреливавших Тополя в «неадекват и неописуй», по словам того же унтера Зуева, был пунктик о трофеях. С огромным возмущением он узнал, что в армии (и жандармерии) трофеи есть собственность армии (и жандармерии), а то, что он полагает трофеем, есть насквозь незаконное и наказуемое мародёрство. Нет, никто не спорит, иногда граница между солдатским трофеем и мародёркой тонка, полупрозрачна и подвижна. И на нож с серебряными рунами — защитой от оборотня, пачку патрон или амулет от морока, снятые бойцом с убитого или взятого в плен противника, никто из начальства и не обратит внимания, особенно если этих самых патрон нехватка. Но Стасик-то грезил иным! Несметными горами сокровищ, и неслыханными амулетами, способными двигать горы и стирать страны с лица мира! Чудодейственным декоктом, после которого он станет могучим магом, сильнее которого нет и быть не может! И чтобы девушки любили, все и сразу. И всё это рухнет ему в руки без малейших усилий с его стороны. Как раз эти грёзы и рулили им, и толкали под локоток. Всё, сразу и без усилий выиграть по трамвайному билету, который даже не купил, а нашёл на полу трамвая, было его идеалом и его пониманием счастья. Он не верил и не мог поверить, что другие могут думать как-то иначе, и ещё больше не верил, что всё приходит, даже тем же колдунам, только после упорного и упоротого труда. Стасик был из тех людей, которые уверены, что не сегодня-завтра на них просто так обрушится счастье, и ликующий народ на руках понесёт их вместе со счастьем прямиком в княжьи палаты в Кремле, по белой мраморной лестнице, обожая и преклоняясь. Он был так глубоко и искренне убеждён, что именно он не должен никому и ничего, а вот ему должны все и всё, что всегда, столкнувшись с тем, что ему, по его мнению, что-то недодали, недоумевал и даже не возмущался, а огорчался. Ведь он же этого достоин! И ещё он бдительно смотрел. Смотрел, надеясь не упустить и не пропустить своё счастье, бдил за всеми другими, увереный, что они где-то втихаря копят несметное, пополняя и набивая сусеки после каждого боевого выхода. Клады, тайники, карты и маловероятные истории утраченных сокровищ, пропавших гримуаров стародавних колдунов — вот тот мир, в котором он жил на самом деле, а не выходы в поле с отсыревшими портянками или грязные котлы в наряде на кухне. Впрочем, эти досадные мелочи на пути к беломраморной лестнице к счастью не мешали ему грезить и предвкушать.

Однако служба всё же несколько обтесала эту болванку до уровня неудачной заготовки Буратино, и в последнее время совершенно-таки эпичных проколов не было. Тем не менее, Фабий опасался, что такой подчинённый в реальном деле может оказаться сокрушительней любого противника.

Оглядев выстроившуюся группу, обер-ефрейтор приступил к инструктажу, краткому, но экспрессивному:

— Вольно. Через десять минут приступаем к досмотру града обречённого. Наши цели и задачи: проверка по утверждённому плану всех домов города, выявление, задержание, захват или, в случае малейшего сопротивления, унасекомливание всех скрывающихся бунтовщиков и их пособников из числа местного населения, ну, тех, у которых мозжечок не дал команду сидеть на жопе ровно. Оперативная обстановка, и без того приятная, как вечер с томной девой в блудуаре, усложняется тем, что, помимо всех упомянутых долбодятлов и апестолярий, возможны ещё и танцы с поднявшейся нежитью. Ну и, кроме того, после утрених развляков очевидно, что нам на нашей увеселительной прогулке могут встретиться ещё и вампиры. И тут уже вопрос, кто кого на зубок возьмёт, особенно, если нам на их гнездо пощастит наткнуться.

Общая картинка такая. Задачка всего нашего весёлого отряда: досматриваемый сектор оцепляется силами тяжкими на коробках под началом Суслика. Мы, шестью группами, под прикрытием другой брони, которая дурниной прёт по улице, сразу шерстим по три дома с каждой стороны улицы в блокированном секторе. С той же самой дурной брони через матюгальники жителей радуют новостью о проведении в их городе карнавала с масками под названием войсковая операция, недопустимости противодействия ей, и о том, что, цитирую Воробья дословно, «обыватели делать обязаны, могут, и не могут ни в коем случае». Вещать будут под запись, так что к вечеру ухи у нас от этой новости опухнут.

Схему работы по каждому адресу довожу вам на этом самом каждом адресе, после прикидок, вдумчиво, отдельно и особо, а некоторых особо же одарённых и нежных Тополей переспрашиваю. В любом случае, вход везде по-полицейски, и везде сначала подворье и постройки на нём, и только потом — сам дом! И попрошу без излишней брезгливости. Напомнить, как в Боборыках злодей отсиделся в выгребной яме сортра, а потом в спину уложил наглушняк двоих излишне чистоплотных жандармов? Смотреть всё, как свою собственную жопу после лесного выхода на предмет энцефалитного клеща! В основном для Тополя, повторюсь. Работать начинаем везде только по-полицейски! Но малейшее силовое противодействие — и тут же переходим на армейский вариант! Однако не забываем, что соседские дома ни в чём не виноваты, во-первых, и там такая же, как мы, группа невезучих и голодных жандармов, во вторых. Так что стреляем вдумчиво и акуратно. И, соответственно, та же херня, но в обратную сторону! При досмотре никто ни разу не забывает, что прилететь или прибежать может и через соседский забор, поскольку чешем сразу шесть адресов.

С собой тащим только самое необходимое, но! Минимум по два ствола у каждого, один короткий в обязаловку, это раз. И носимый запас патронов — не меньше БК на каждый ствол! Проверю, и касается это не только не скажу кого. Мамон, мне тут по дружбе их превосходительство действительный статский советник Пётр Петрович Бердышов, начальник контрразведки княжества Тверского, свистнул, что некие несознательные жандармы завели себе тупую привычку в подсумке носить два магазина вместо четырёх.

— Так эта, Игорёх, — мявкнул было Грачёв, но тут же был перебит Фарберовичем:

— Я тебе сейчас ни разу не Игорёх, а господин обер-ефрейтор, поскольку не водку пьянствуем и баб бесчинствуем, и не дисциплину хулиганим, а инструктаж у нас, и далее — боевой выход. Понимать надо! Так что вот лично именно ты свою лень сверни в трубочку и через левую ноздрю впихни до самой жопы. Примазываюсь к великим и снова цитирую, на этот раз Поздняк-метаться: «Вода и патроны веса не имеют»! И про воду я тоже не шучу! В досматриваемых домах, и даже если вас там девы невинные будут встречать лобзаньями, цветами, пирожками и брагой, ничего не есть и не пить, а втихушник — тем более! И кто там в этом доме, враг скрывающийся или друг, ты ещё поди разбери! И собери, не при Стасиковой винтовке будь сказано. Враг так и так травануть может, или заклятьем наградить. А друг… Вот ты знаешь, где и чем он воду набирает, друг этот, кипятит он её или и так сойдёт? И на сколько метров его колодец отполз от выгребной ямы его же дружеского нужника? Он-то, может, уже притерпелся к своим родимым кишечным палочкам, а ты будешь два дня дристать дальше, чем видеть! Так что воду и полный БК — с собой! Гранаты: по две штуки свето-шумовых и по две штуки наступательных. Если, сохрани и пронеси нас боже, на адресе потратились — перед досмотром следующего добиваемся с запасов на броне опять до полного. Ясен пень? Оборонительные рубашки гранат, для моего, вашего и соседей спокойствия, сразу после инструктажа сгрузить в коробочки. Поскольку нам могут встретиться баронские дружинники, да и гуляйполяки, в гномьих кольчугах или ещё в какой броньке, причём как в домах, так и на дистанции, а внутри помещений с таким спиннингом, как «Светка», не особенно повоюешь, в паре должны быть один с самозарядкой, а один с дробаном. В доме винтовку за плечи по-биатлонному, и короткоствол в руки, а второй с Тараном! Ну, сами не маленькие, чего это я? Дураков учить — только портить. Убереги нас светлые боги, если дойдёт до стрельбы, опять повторяюсь, думайте, что у вас на линии огня за целью. Вы не эльфы, промазать — что два пальца об асфальт, тем более, когда в тебя палить начали и уши неприятно щекочет, но пуля с сердечником шьёт сруб, как бычий хер лягушку. Короткий ствол — через раз серебро, через раз фосфор, и, если надо, не рыдаем, что тратим, бейте ими и по людям, не щадя свою жабу. У всех есть серебряные и фосфорные патроны? Ага, ну да, кто бы сомневался, Стасик, как всегда, с голой жопой против ос. Что, купить ума нет, или денег? Или жить лениво, сдохнуть проще? Так! У кого, ну, вдруг, нет амулетов от доминирования? Чо, отлично, я считаю, хоть казённые бляхи не пролюбили. Ну, а из неказённого? Щиты у кого есть? Ну, не «щит и меч» в петличке имею в виду. Амулеты-щиты? Уже хуже, только у двоих, и один из них — это умный и предусмотрительный я. А оружие против нежити и нечисти? Напоминаю, вампиры серебра не боятся, только огонь или осина. У кого нет ничего против вампиров, хотя бы холодняка? Стасик, как всегда. Всех детей дарит родителям аист, и только тебя — дятел принёс. Мамон, а вот от тебя не ждал. Ну, вот глянь на себя! Против нежити — только хер да молитва, воротничок расстёгнут, мордасы небритые, матом тут стоишь и бурчишь… Прямо пятилетнее дитя, да и только! Ладно, вернёмся к нашим играм…

И снова повторю, и ещё даже и не один раз! Мы входим по-полицейски, при любом противодействии, не задумываясь, переходим на войсковой вариант. Всем надеть ШПС и очки, надеюсь, про глаз Сани Рихтера из первой роты все помнят? Что, чудовище, чего у тебя нет, очков?

— Очко у него есть, но одно! Зато разработанное! — заржал конём Пряхин.

— Очки есть. ШПС нет, — обидчивым тоном сказал Стасик.

— Стасик, сколь лет тебе, дитя? «Ах, много, сударь, много! Восемнадцать!» Шарфом хлеборезку свою замотаешь, авось, либо за красивого, либо, спаси нас все добрые силы, за умного проканаешь. Всё, со Стасиковой мордой лица понятно. Дальше поехали! Если вдруг в процессе нарываемся на нежить, вампиров, умертвия, и, тем паче, колдунов — не геройствовать! Отход и немедленное оповещение магиков. Это уже их война будет, а ни мне, ни, тем более, вам ни разу не нужны ваши героические, но хладные тушки. Лучше пять минут быть умным трусом, чем потом всю жизнь трупом. Теперь, по субординации. Если меня отзовут, ранят, или ещё чего хуже… Тьфу-тьфу, избушечка, не при тебе сказано! Короче, в моё отсутствие старший — ефрейтор Беловолов.

— Волобуев! Вот вам меч! — обыгрывая старинный анекдот, заржал снова Юрец, а Валера показал ему жилистый кулак.

— Следующая ступенька вниз по лесенке командиров — рядовой Пряхин.

— Что, Рыбачок, недолго музыка играла, недолго фраер танцевал? — отквитал очко в перебрёхивании Беловолов.

— А я? Когда я стану старшим? — с обиженным недоумением спросил Федулов. И таким искренне плаксиво-оскорбленным было лицо его и даже вся фигура, что Фабий при всей своей толстокожести не стал хохмить прямо, а торжественно, не сомневаясь, впрочем, что ирония ускользнёт от Тополя, изрёк:

— В случае гибели, ранения или иной физической неспособности меня, ефрейтора Волобуева, рядового Пряхина и рядового Грачёва, старшим группы становится рядовой Тополь… Тьфу, то есть, рядовой Федулов!

Лицо Стасика из скорбного тут же стало горделиво-ехидным, и словно вопияло: «Что, не удалось обмануть меня? То-то же!». Казалось, он еле удерживается, чтобы не показать язык. Тополёк торжествующе оглядел всех в строю, для чего вытянул шею и посмотрел налево и направо — Беловолов был выше его, а остальные — ниже, так что он стоял в шеренге вторым по росту. Фабий вздохнул об убогом, и продолжил:

— В случае потерь, даже по ранению, двух или более человек — не ожидая приказа, не упорствовать и лбом в каменный забор не биться, а, сообщив о потерях, и прикрывая друг друга, оттягиваться к броне. С ранеными, само собой, не дай, кто там свыше, если такие случатся. При невозможности отхода, занять ближайшее укрытие и вести оттуда огонь на подавление. Документы проверяем тщательно у всех напропалую. В комендатуре тем местным, кто храбро отсиделся в форту, сегодня выдавали на основании стандартных Беренсоновских бланков. Знаки соответствия (тут Игорь сверился с записью в своём блокнотике): второе слово первой строки, «податель сего», в слове «сего» вместо «е» напечатана буква «ё». Третья строка аусвайса, со слов «…форту, а также…». После «форту» вместо запятой стоит точка с запятой. Оборотная сторона документа, реквизиты тиража. «Корректор Клёнов». Над буквой «ё» только одна точка! Эва, как умудрились…Синяк на плече от приклада основанием для расстрела и ареста не является, многие, даже и аборигены, достоверно сражались на стороне законного порядка, в форту, управе и так далее, так что синяк и у своих могёт быть. А также не является отпущением грехов чья то пришлость. Вампир, кстати, которого я утром завалил и который чуть не задрал Папу, был из пришлых. Причём эта пришлая сука до обращения активно участвовала в подготовке мятежа. Короче, трясём всех, аккуратненько, но сильненько. И — быстренько! А то будет херовенько. Всех задержаных быро-быро спихиваем конвойным, они будут пастись прямо за нами в нетерпеливом и радостном ожидании. Старший группы конвоя обер-фельдфебель Хабибуллин, так что дерзить, шутить и тупить не советую. И вот так, методично, быстро, но тщательно — до полной санации и отрендюливания всего сектора. За нами всё уже должно быть начисто выбрито, красиво причепурено и полито или одеколоном, или напалмом. После чего — торжественный переход к следующему сектору, причём с полным повторением всех шагов: блокировка, оповещение жителей (и это, ежу понятно, будут совсем не наши песни), досмотр домов и всех построек, подавление возможного сопротивления, задержание подозрительных, передача задержанных группе конвоирования, что уже именно наш медлячок. Вопросы?

— Эта, Фабий, у меня два револьверта. Так я в один фосфор-серебро, а во второй экспансивку обычную засуну, лады? И с «Тараном» тогда Юрец, а я со «Светкой». Ну, то есть… Короче, мы с Рыбачком в паре, лады?

— Не возражаю. Валер, тебе чудовище паровозить. Если что, я вас страхерю.

— А с трофеями что? — с непреклонной серьёзностью в голосе и на лице спросил Тополь.

В это время сзади к Фарберовичу неслышно подошёл ротмистр, и от его внезапного рёва прямо над ухом обер-ефрейтор чуть не подскочил. Поздняков возник из-за заднего борта «Самострела», так что и для всех остальных он тоже явился, как чёртик из коробочки, а Федулов так и вовсе съёжился от пролившегося на него персонально гнева богов. Ну, или гнева ротного, что как бы не было хуже:

— Ты, гляжу, всё никак не уймешься, а, Федулов? Глядя на тебя, понимаю, что я, бля, друид! Это они с деревьями говорить умеют! Бешеной козы ребёнок, то, что ты, забывшись, гордо именуешь «трофеями», у всего думающего человечества называется неласковым словом «мародёрка» и подразумевает после себя суд скорый, праведный и строгий, и намыленную верёвку на твоей худосочной цыплячьей шее. Только ты о том суде ещё будешь мечтать в краткие секунды тревожного сна, потому что перед ним я вдумчиво и со всей строгостью отдеру тебя шершавым командирским хером. И значит это не скабрезные эльфийские глупости, мелькнувшие в твоей воспалённой пародии на мозг, а кровавый понос вместо светлого завтра! А ещё тяжкую работу по тщательной уборке сортиров с помощью зубной щётки и твоего языка, длиной превосходящего твою же единственную извилину, возникшую вследствии пьяного падения с этой самой бешеной козы. И отдыхать ты от сортиров будешь, хоть и с голой жопой, но зато смазанной патокой и в муравейнике. Брысь с глаз моих, пока я не началал карать тебя превентивно! Хотя нет, стой, раз-два! Так, вот этот плод протухшей спермы у тебя под началом, Фарберович? Я вам тут, с учётом просьбы колдунов, дополнительную задачу нарежу. Специально для его шаловливых ручек. Оно, конечно, вам потруднее будет, но зато хоть дружественную пулю в жопу не словите. Хотя, конечно, таких друзей за хер, да в музей. Так, Федулов, а ты ну-ка, мухой взметнулся к колдунам, возьмёшь у них треногу для амулета подавления порталов. Задача: тащишь её с адреса на адрес. На адресе устанавливаешь там, где скажет колдун при амулете. Он же размещает и запускает амулет, а затем, после завершения работы на адресе, всё гасит и снимает. После этого ты треногу складываешь и со всей группой переходишь на следующий адрес, где всё в точности повторяешь. Пока работает амулет, ты стоишь часовым на его охране, изображая Карацупу, потерявшего свою собачку. Подчиняться продолжаешь обер-ефрейтору Фарберовичу, но имеешь персональную задачу: охрану и перемещение опорной станины амулета и, заодно, являешь собой боевой резерв группы Фарберовича. Усёк, Васёк? Вопросы есть?

— Так точно! Кто такая Карацупа?

Поздняков детское любопытство не утолил, а лишь инфернально рявкнул:

— Бегом марш за треногой!

Глядя за Федуловым, рысящим к броневику колдунов, смешно разбрасывая при этом колени голенастых ног, Поздняков смачно сплюнул и прокомментировал его забег для всех оставшихся:

— Хер с башкой на цыганском клее! Сдюжите вчетвером? От него толку один хрен, как с пескаря шерсти, но, всё же, вам труднее будет. Грачёв, твою смуглявого гада матерь! Где ремень? Почему наблюдаю пряжку на яйцах? Оно, понятно, мерзопотамам, вроде тебя, размножаться не стоит, но мне про себя больно даже думать, как она будет тебе причандалы на бегу плющить. Ну-ка, подтянул. Вы что, разгвоздяи медножопые, страх напрочь потеряли? Так я сейчас живо всем устрою национальный литовский праздник «обломайтэс»! И, в первую очередь, Грачёв и Пряхин, хотя касается всех! Не биться башкой об стену! Не топором работать, а скальпелем! Ясно? Фабий, приводи их немедленно к нормальному бою, а то вот-вот помчит уже коза по кукурузе!

Он нарочито серьёзно погрозил четвёрке солдат кулаком, а затем тихо прошелестел персонально Фабию голосом, слышным только обер-ефрейтору:

— Ты где, пьянь богоизбранная, оскоромиться успел? Пантелеев взъелся на вас, как оборотень на серебро, говорит, выхлоп, как от спиртзавода.

— Так, вашвысокородь, после вампира писярик, чисто нервяк снять! Там пулей флягу пробило, ну и вот, — так же тихо ответил Фабий.

— Ещё раз попадешься, выхарю и высушу, вывернув наизнанку, понял? Не шучу, ты меня знаешь. И, Фабий, поосторожней сегодня, в четыре глаза. Береги пацанов. И себя. Я вот до сих пор в сомнении, правильно ли я этого дурачка убрал на треногу, или нет.

— Ну, может в конце концов выйдет из него толк? — дипломатично промямлил Фабий.

— Я боюсь даже подумать, что в нем останется, когда весь толк выйдет! Он же по пояс деревянный!

— С какой стороны?

— С Любой, бля! Ладно… Вы вчетвером остались на досмотре, во-первых, да ещё вам за амулетом приглядывать, во-вторых. Из Федулова сторож, как из говна пуля. Редкий случай, обер-ефрейтор, я вот с тобой советуюсь без чинов, цени! Может, дать тебе кого в усиление, а? С брони? Даже двоих?

— Байтерякова!

— Нет, не стоит. Пилюлькины не рекомендуют пока, я же его поэтому и поставил на фишку. По-хорошему, его вообще бы в тыл отправить, да уже не успеть.

— Тогда не надо никого, вашвысокбродь. Они же там, пульманы из тяжважа (взвод тяжёлого вооружения) на досмотр ведь не ходили внутрь адресов никогда, да и как? Куда там им в дом с такой стрекоталкой наперевес! Папа, он хоть и тоже пульман по штату, но зато на адрес ходил мильёны раз, и не с мясорубкой своей, а с дробаном и «Чеканами». А эти… С группой не сработаные, без опыта. Считай, что лишнего Тополя нам дадите, и всё. Больше за них и от них будем бздеть, чем на них надеяться. Пусть лучше крышуют с брони, толку больше. И, если можно, пусть нас тогда Байтеряков пасёт.

— Сделаю. И из снайперов тебя будет пара Петрово-Соловово прикрывать, — сказал негромко Поздняков и, переходя на нормальный командирский рёв, теперь уже для всей группы продолжил, — Всё, скоро за работу! Главное, сынки, без глупостей, пуля-дура и так дырочку найдёт, так что вы ей уж не подставляйтесь. С этой минуты связные амулеты у всех в ухе. Фарберович, за мной, остальные — вольно, пять минут перекурить и оправиться. Ну, с богом! — а затем повернулся и размашистой походкой направился к командно-штабной машине. Фабий заспешил следом, буркнув своим напоминающе:

— Старший — ефрейтор Беловолов!

Когда они подошли к КШМке, там уже был расставлен складной столик, на котором лежала карта Пограничного, и вокруг него толпились все старшие досмотровых групп, кроме Фабия. Ещё был спокойный, как памятник, молодой прапорщик с фатовскими усиками и волшебной фамилией Петрово-Соловово, которого, чтобы уж окончательно добить всех знакомящихся с ним, родители наградили невероятным именем Дыдан-Иван. Он был снайпером и командиром группы снайперов. Ну и все остальные тоже наличествовали: корнет Суслопаров, командовавший оцеплением, немолодой уже для своего чина, пробившийся из унтеров, обер-фельдфебель Хабибуллин, из конвойной группы, и штабс-капитан Пантелеев — от колдунов. Суслопаров и Хабибуллин были ровесниками и друзьями. Причём на татарина больше был похож чернявый, весь этакий сбитенький, ладненький и справный, с широким лицом и рублеными скулами, Суслопаров. А Равиль Хабибуллин, высокий и голубоглазый блондин, с пышными пшеничными усами и густым, кудрявым чубом, заметным даже из под козырька кепи, напротив, выглядел русак-русаком. Из подчинённых ротмистру групп никого не было только от охраны ЛВС.

Пантелеев, заметив ротмистра, скомандовал всем присутствующим «Смирно!», на что Поздняков, успокаивающе погладив воздух рукой, ответил «Вольно!» и склонился над картой. Секунду-другую посмотрев на неё, он, вооружившись лежащей тут же, на карте, самодельной указкой из прутика, начал, быстро и чётко, ставить всем задачи:

— Марк Николаевич, дай своим, кто за связь отвечает, команду немедленно собрать у всех присутствующих, включая и нас с тобой, амулеты связи и наложить на них в течение пяти минут дополнительный групповой канал связи. Абоненты группы — все присутствующие, плюс майор Воробьёв.

Почти сразу словно из ниоткуда возник прапорщик-колдун в чёрной форме с серебряными погонами и молча быстро забрал у всех связные амулеты, после чего так же быстро и деловито исчез в КШМ. Ротмистр, проводив его взглядом, возобновил свою речь:

— Таблицы позывных на сегодня всем розданы вместе с планом, прошу освежить в памяти. Далее, Суслопаров! Машины на первом секторе зачистки ставишь здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь и вот здесь, Отсечные позиции здесь, здесь и здесь, — эти слова сопровождались работой указки и взглядом на корнета, всё ли тому ясно? Дождавшись утвердительного кивка и нанесения Суслопаровым отметок на свою карту, ротмистр продолжил:

— Основная задача, как ты понимаешь, не только пресечь попытку прорыва, но и не допустить ненужных жертв среди мирняка, если по неумному любопытству своему они проигнорируют требование не торчать, обозревая всё окрест, в окнах, и, что ещё важнее, не допускать прохождения директрисс огня через места работы досмотровых групп. Подчёркиваю двумя жирными и одной волнистой, огневая поддержка в случае контакта на адресах — не ваша забота! Только блокировка и работа по пытающимся прорвать периметр супостатам! А коробочками по месту покомандую лично. Как только колонна выходит вот на этот рубеж и начинает работу по последним шести адресам, вот эти машины снимаешь и переводишь вот на эти позиции (снова энергичная работа указкой, отметки, нанесённые на карте у корнета Суслопарова и его подтверждающий кивок). Действуешь на следующих секторах самостоятельно, там уже не будет такой свободы манёвра и удобства размещения брони, так что ты уж поморщи ум. Но суть та же, не допустить ни прорыва, ни ненужных жертв.

По сигналу «Повар варит кашу» начинаем. Ядро колонны, включив вещание записи-оповещения, выдвигается вот на этот рубеж, контролируя секторально шесть первичных зон досмотра, дома перед колонной и прикрывая установку магами портального блокатора. Снайперские пары размещаются тут, тут и тут, а также по одному снайперу на каждой единице брони. После размещения и включения портального блокатора и получения подтверждения об этом от штабс-капитана Пантелеева, я подаю сигнал «Заря», и группы входят на адреса. Порядок действий на каждом адресе командир каждой группы определяет самостоятельно на месте. При обнаружении злодеев, не оказывающих сопротивления, командир группы докладывает мне и группе конвоя, с чётким рапортом о доме, его обозначении на карте города, количестве взятых злодеев, указывая их вооружение, ранены они или нет, требуется ли лекарь или фельдшер, носилки. При задержании невооружённых лиц — доклад о причинах задержания. Обязательна проверка адреса на предмет спрятанного железа и тайных пустот амулетами. Амулеты старшие групп получают у Марка Николаевича сразу по завершении и проверяют все точки лично! Цените, шесть амулетов, на весь рынок только три! Конвой выдвигается на адрес в достаточных силах, и также, в обязательном порядке, проводит проверку амулетом, выданным нашими магами, а нет ли среди задержаных затаившегося колдуна, и нет ли следов применения волшебства или наложения чар. При обнаружении скрывающегося вражеского Владеющего немедленно надевает на него негатор магии и докладывает в канал нашим магикам и мне, и так же точно докладывают о наличии следов применения магии. Далее конвой эвакуирует задержанных до места безопасной стоянки транспорта, где и производит их первичную регистрацию. Место стоянки находится вот здесь. Равиль, я напоминаю, что ваша группа, помимо всего прочего, это ещё и резерв на всякие неприятные ситуёвины. Так что, не набивай борт до отказа, лучше отправляй задержанных небольшими порцайками сразу в ЛВС. Да, вот ещё что! Равиль, с Суслопаровым та же схема, что с досмотровыми группами, они ведь беглецов тоже либо заворачивать, либо задерживать будут.

Далее, в случае огневого контакта, старший группы немедленно докладывает по нашему каналу о месте этого контакта и силах противника, а также задаёт первичное целеуказание для работы снайперо́в и группы прикрытия. Сообщение касается меня, старших соседних досмотровых групп и корнета Суслопарова. Ну и снайперской группы. В случае выявления активно противодействующих вражеских колдунов, а также обнаружения нечисти или нежити, также следует сообщение, которое принимается нашим магикам и лично Марком Николаевичем. Он самостоятельно принимает решение на уничтожение владеющих противника или их захват, ликвидацию нечисти. Он же определяет необходимые магические силы и действия для этого, о чём сообщает, во избежание недопониманий и всякой ненужной херни, в канале. После захвата-уничтожения колдунов, ну или же безусловной ликвидации нечисти, от магов также идёт доклад в канале. При подавлении как обычного, так и магического сопротивления — доклад о наших потерях и раненых, а также о количестве набитых тушек супостата и-или его раненых, количестве трофейного оружия и амулетов. Выносом трофеев занимается, отдельно от сопровождения пленных и задержанных, конвойная группа в специально обученное место в штабе операции. О завершении досмотра без всей этой ненужной елдатории также должен последовать доклад. При получении подтверждения от меня лично начинается переход на следующий адрес. Всё! Получаем амулеты связи и ждём сигнала о начале.

Словно услышав ротмистра, из колдунской КШМ-ки появился давешний магик-прапорщик. Черным безмолвным призраком он приблизился и веером рассыпал на столике поверх карты все амулеты связи. Правда, приметные офицерские блямбы Позднякова, Пантелеева и Суслопарова он отделил и положил отдельно, а вот всем остальным пришлось повозиться, выискивая свой амулет в общей куче. За это время Пантелеев успел раздать под роспись всем старшим досмотровых групп амулеты-искатели металла и пустот. На Фабия он при этом глядел весьма недобро. И опять, будто нарочно дождавшись, покуда пройдёт сумятица вокруг амулетов, едва лишь последний из них обрёл хозяина, колдун-прапорщик, на этот раз уже другой, пухленький связист, распахнув дверь КУНГа, сверзился по лесенке и колобком проскакал к ротмистру, торопясь доложить:

— Господин ротмистр, сигнал! «Повар варит кашу»!

— Ну, всё, начали! Прапорщик, через пять минут матюгальник на головном БТР-4 должен начать вещать. Суслопаров, голубчик, поспешай уже! Тебе скакать дальше всех. Давай, не жди построения колонны, выдвигайся, как наметили.

Немногословный корнет кивнул, козырнул ротмистру и испарился. Буквально через какие-то секунды взревели моторы брони, и коробочки Суслика, воняя выхлопом, по одной стали выползать из строя. Командир проезжавшей мимо них машины, прижав к уху связной амулет, что-то напряжённо слушал. Очевидно, что корнет, не стал тратить времени на построение, и инструктировал командиров экипажей на ходу.

Фабий, проводив машины оцепления взглядом, всё же не удержался и сказал:

— Странно как-то. Сначала мы инструктажи групп провели, и уж только потом нас проинструктировали…

— Чего странного? Во-первых, время на вес золота, а мне пришлось задержаться, и ждать было бы непозволительной роскошью. Во-вторых, вы все уже столько домов перелохматили, что всё потребное от зубов отлетать должно и на автомате делаться, а непотребное обозначаться и запрещаться. Но вот чего у нас не было никогда, так это таких масштабов зачистки, и скоординировать, чтобы вы не толкались локтями и не постреляли друг друга, надо было непременно. И чтоб знали, кто куда, зачем и сколько. Всё уже, дуй к своим! Марк Николаевич, давайте команду. Гасите всю чужую связь и начинайте блокировку порталов. Дыдан, давай тоже вперед и самостоятельно, ребятам пора бы уже позиции занять, желательно скрытно. И те, кто на броне, пусть сразу дома распределят. Твоя пара Фабия страхует, я их на одного бойца обезжирил. Всё! Время пошло! Начинаем!