Каменный принц

Глава 4

«У меня ооочень большие неприятности», — подумала Кейти.

Она села в машину, но не стала ее заводить; она просто сидела, вцепившись в руль с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели. Джорлан забрался внутрь и устроился на пассажирском сидении, не обращая внимания на бурю чувств, одолевающих ее. Облизать его всего? Эта идея была даже более привлекательной, чем купание в гигантском чане с расплавленным шоколадом Hershey’s, и все же это противоречило всякому здравому смыслу, который у нее еще остался. Вопреки тому, что думал Джорлан, безнадежные шовинисты никогда не привлекали ее.

Ну, обычно не привлекали.

Его «сделай то» и «сделай это» бесконечно раздражали ее, но это раздражение не могло уничтожить ее влечение к нему. Он был таким мужественным, таким беззастенчиво красивым. Он знал, что его внешность обладает соблазняющим арсеналом, который он без стеснения использовал в своих интересах.

С помощью слов, взглядов и мягких прикосновений он добивался своего плана — взять ее. Так часто во время их взаимодействия она вздрагивала, раздумывая, стоит ли ей сдаться или продолжать сопротивляться. И если бы она сопротивлялась, была ли это просто отсрочка неизбежного?

Интуиция подсказывала ей, что этот мужчина может подарить не только самую страстную ночь в ее жизни, но он мог бы также избавить ее от Синдрома Первого Свидания. Он не был кривоногим и не говорил в нос. Нет, он обладал сильной и уверенной походкой охотника. Его хриплый голос вызывал дрожь восторга, а не дрожь отвращения. Она не знала, как он ест, но была уверена, что он не проглатывает по одной горошине за раз. Ему просто не хватит терпения.

Временами он был совершенно нетерпелив.

Но это совершенно не отталкивало ее, как должно бы.

— Как ты заставляешь это транспортное средство двигаться? — Джорлан открыл дверь с ее стороны, но не вышел. Он просто закрыл дверь, а потом открыл и снова закрыл; каждое движение сопровождалось жутким скрипом.

— Попробуй так, — пробормотала Кейти, все еще погруженная в свои мысли.

Если не обращать внимание на нетерпеливость и шовинистическое поведение Джорлана, то он был почти идеален. И он действительно волновал ее, как никто другой до этого.

Так что если она согласится? Примет его предложение?

Одно простое прикосновение к его телу — и она почти испытала свой самый первый оргазм. Нельзя даже вообразить, что с ней произойдет при полном телесном контакте, прикосновении кожи к коже, ощущении его внутри. Наверняка это убьет ее, но какой же хороший способ умереть! Однако, несмотря на его обещания подарить ей миллион оргазмов, Джорлан временами раздражал ее. Он был очень похож на ее братьев своим поведением. Кейти нахмурила брови. Получается, она только что уговаривала себя переспать с ним? Или же совсем наоборот?

Нужно все взвесить. Плюсы:

1. Она хотела его, и в виде статуи, и как живого мужчину уже три недели.

2. Он мог сделать так, что ее тело от удовольствия превратится в суфле.

3. Он уйдет следующим утром.

Минусы:

1. Он уйдет следующим утром.

2. Она из последних сил терпит его высокомерие.

3. Для него она не что иное, как кратковременное удобство, необходимое бремя, как он выразился.

Неужели, она согласна быть лишь кратковременным удобством для него, в ее первый раз?

Нет.

Она хотела романтики, конфет, цветов и музыки. Она хотела комплиментов, может, чтобы ей прошептали на ушко: «Ты мне нужна. Я не могу без тебя жить. Если сейчас же я не дотронусь до тебя, я умру. Пожалуйста. Молю тебя».

Хорошо, может, это уже было чересчур. Но она знала, точно знала, что ей нужно больше, чем Джорлан может предложить.

Итак, минусов больше. Мужчина около нее с этими зовущими глазами и сильным телом будет для нее просто квартирантом. Ничего не платящим квартирантом.

— Закрой дверь и пристегни ремень безопасности, — сказала она Джорлану немного громче, чем хотела. — Мы сейчас поедем.

Он нахмурился, выражая негодование, и закрыл пассажирскую дверь с громким стуком.

— В Империи мы передвигаемся на рогатых оленях, похожих на ваших лошадей. И я впервые нахожусь внутри вашей магической повозки, поэтому я не понимаю, о чем ты говоришь. Пристегнуться?

Она продемонстрировала, что ему надо сделать.

Он последовал ее примеру. Посидев секунду, он попытался двинуть сначала правой, а потом левой ногой, но ремень безопасности мешал каждому его движению. Хмурясь, он отстегнул ремень.

— Я не позволю заманить меня в ловушку в виде твоего транспорта.

Опять все сначала. Кейти подавила вздох и приготовилась спорить. Только Бог знал, что он скажет, если она потребует, чтобы он нырнул, защищаясь от пуль. Наверное: «Женщина должна слушаться, катиа, она не может командовать», перед тем, как он будет сражен пулей.

— Ремень безопасности для твоей защиты, — попробовала объяснить она. Она взмахнула ресницами — это был проверенный способ заставить ее братьев сдаться, но Джорлан даже не моргнул. — Если я резко остановлюсь, а ты будешь без него, ты вылетишь через лобовое стекло, разобьешь себе голову и умрешь. — Немного преувеличено, конечно, но она не знала каким еще способом можно заставить его послушаться.

Его взгляд стал еще угрюмее, но по крайней мере он признал свою ошибку.

Как только они должным образом расселись, она начала движение грузовика и успокоилась, сосредоточившись на дороге. Теплый ветер рванул в окно, обдувая ее лицо и играя с ее волосами. Послышался гудок. Встревоженная, она просмотрела на шоссе, ища причину сигнала, и обнаружила, что сигналили не ей, а водителю, который перестраивался с одной полосы на другую. Ускорив движение, она быстро обогнала его.

Чем быстрее она ехала, тем больше Джорлан расслаблялся.

— Здорово, еще скорости! — Его хихиканье донеслось до ее слуха, голос был теплым, хриплым и, о… таким приглашающим…

«Этот человек меня раздражает», — напомнила она себе.

Он замолчал. К сожалению, тишина работала против нее. Вместо того, чтобы сконцентрироваться на движении на дороге, лавировании между строительными конусами, которые направляли ее движение, мысли возвращались к Джолрану и его проблемам. Жадное любопытство вскоре победило все ее благие намерения. — Сколько лет ты был заключен в камень?

— Девятьсот колен, семьдесят два дня и двадцать четыре минуты, — быстро, без запинки произнес он, будто никогда не прекращал считать.

— Колено, это сколько?

— Год, колено — это год.

— Получается, тебе больше, чем девятьсот лет… — Грузовик съехал с полосы, и она дернулась, чтобы выровнять его. Он упоминал, что прошло несколько столетий, но она не придала значение этому.

— Я надеюсь, ты не думаешь, что я поверю в это? Большинство людей никогда не доживают до ста лет, а те, кто достиг этой цифры, абсолютно не похожи на тебя.

Тысячелетний человек покупал бы множество разных лекарств и беспокоился об остеопорозе.

Он странно посмотрел на нее.

— Большая часть того, что ты сказала мне, прошло мимо моего внимания, катиа, и все же я попробую ответить. Как только на меня наложили проклятие, я перестал стареть.

— Но теперь ты будешь стареть? Правда?

— Я не буду стареть как в вашем мире. Я — частично волшебник, и волшебники живут вечно, поддерживаемые волшебством. Бессмертны. Да, мы можем быть убиты оружием как любое существо из плоти и крови, но если мы здоровы, то наше волшебство не дает нам стареть.

— Ну, это невозмо… — Она плотно сжала губы. Плюс ко всему, что сегодня вечером она увидела и услышала, было невозможно поверить в то, что стоящий перед ней тысячелетний инопланетянин, напоминающий модель нижнего белья Calvin Klein, будет жить вечно.

— Часто мифы и легенды об одном мире — факты другого. Во все времена, — сказал он, — люди входили в сад в сумерках, под шептание о вампирах и оборотнях, существ, которые не стареют. Действительно ли это так же непостижимо, что эти существа как и волшебники могут жить вечность?

Непостижимо? Нет. Не так. Пугающе? Боже, да.

— Я верю тебе, Джорлан. Я верю. Просто растеряна и захвачена врасплох, вот и все. — Она сделала паузу, поскольку у нее возникла мысль. — Ты сказал, что ты частично волшебник. И сколько по времени ты будешь жить?

Уголок его глаза задергался.

— Это тебя не касается.

— Я могу вернуть тебя в сад. Ты знаешь? Впрочем, я развернусь прямо сейчас. — Она повернула руль налево, тем самым показывая, насколько серьезны ее намерения.

— Поскольку ты так зачарованна подробностями о моем мире, — сказал он высокопарно, — я отвечу на этот последний вопрос. Я — первый и единственный полувереск, родившийся между смертным и волшебницей. Мой путь неизвестен.

Возможно, я буду жить вечно. Возможно, нет. — Он сделал паузу. — Теперь ты ответишь на мои вопросы.

— Хорошо — Что ты думаешь о любви?

Она прикрыла глаза, удивляясь таким странным изменением разговора. — Я не совсем уверена, что понимаю, о чем ты спрашиваешь. Ты хочешь знать, что я думаю о мужчине и женщине, влюбленных в друг в друга?

— Айе.

— Ну, я думаю, что это восхитительно. — Она сдвинула брови. — Почему ты интересуешься?

Вместо того, чтобы ответить, он повернулся к окну с довольной ухмылкой. Из-за этого слабого движения простынь немного сдвинулась, открывая часть его левого бедра.

Подбородок Кейти упал. Следя за дорогой, она следила за собой, но ее пристальный взгляд неоднократно возвращался к Джорлану. И каждый раз, когда она смотрела на него, ее рот наполнялся слюной. «Он не тарелка с курицей!»

Он немного подвинулся на своем сиденье, открывая больше… больше… О, Боже, да!

Простынь полностью соскользнула с его ноги.

— О чем ты думаешь? — внезапно спросил Джорлан. — Ты покраснела и выглядишь, будто голодна. Я бы сказал, даже умираешь с голода.

Щеки Кейти вспыхнули, и она повернулась к нему.

— Я не лягу с тобой в постель, ясно? — О, Боже. Слова сами вылетели из нее. С таким же успехом она могла спросить его, не хотел бы он разукрасить ее обнаженное тело шоколадно-карамельным мороженым и все это слизать.

Понимающий мужской сдавленный смех заполнил салон автомобиля.

К счастью, он не ответил, и оставшаяся часть дороги прошла в тишине, за что Кейти была благодарна.

Дома она нашла для Джорлана футболку и спортивные штаны Грея. В то время, как Грей выглядел расслабленным и немного ленивым в этой одежде, как человек, проводящий целый день дома, валяясь на диване, смотря телевизор и поедая пирожные, Джорлан выглядел очень сексцально. Эта одежда подчеркнула каждый мускул его крепкого тела. Мог ли любой другой мужчина выглядеть так неприлично в спортивных штанах?

Надо взять на заметку: написать в компанию Hanes нравоучительное письмо о том, какая должна быть домашняя одежда.

И еще: никогда больше не приглашать домой Грея — он носит неприличную одежду.

Кейти пошла в гостиную, ее одетый инопланетянин был недалеко от нее. Его пристальный взгляд обжигал ее спину, разливая жар под ее кожей. Она остановилась, обернулась и уже хотела сказать Джорлану, чтобы он не смотрел на нее, но вместо этого она застыла. Видя искры, мерцавшие на дне его глаз, она догадалась, что он собирался сделать что-то неприличное, например, снять с нее одежду. Вместо того, чтобы разозлить ее, эта мысль заставила сердце Кейти подпрыгнуть в предвкушении. Черт бы его подрал!

Он был слишком обаятельный, чем с успехом и пользовался, и в настоящее время она стояла слишком близко к нему, чтобы рассуждать здраво.

Ей нужно больше личного пространства и время, чтобы хорошенько все обдумать.

Она отступила от него на шаг.

Он на шаг приблизился к ней. Их пристальные взгляды были прикованы друг к другу, а пространство между ними словно потрескивало от напряжения.

— Если ты попросишь, катия, я погружу свои руки в твои волосы и освобожу каждую твою прядь из хвостика.

Будучи не в состоянии возразить ему, она опустила взгляд на его руки и стала рассматривать их. Крупные, твердые, чистые и загрубевшие от работы. Руки воина. И все же у нее мелькнула мысль, что при других обстоятельствах они несомненно могут быть мягкими, нежными, и наверняка он хорошо делал массаж.

Прежде чем он смог бы ощутить ее все возрастающее желание, Кейти положила руки на бедра и беспечно сказала:

— В тот день, когда я попрошу тебя дотронуться до моих волос, я приготовлю тебе обед, состоящий из семи блюд.

А это означало, что этот день никогда не наступит. Она не была его рабыней, и кроме того она всей душой ненавидела готовить.

Но никогда — это слишком сильное слово. Скорее всего, она бы ничего не приготовила ему. Она просто не сможет ничего ему приготовить. Проклятие! Кажется, что сексуальное напряжение между ними может произвести достаточно электричества, чтобы осветить весь Техас.

Джорлан наклонил голову. Он приподнял одну бровь в удивлении, будто он слышал все мысли Кейти. Уголки его рта приподнялись во все знающей усмешке, которую она начинала ненавидеть.

— Теперь я не просто заставлю тебя попросить меня о прикосновении, катиа. Я заставлю тебя умолять меня. Снова и снова.

Его хриплый голос навевал на мысли, что его познания в сексе выходят далеко за рамки Камасутры. Голоса большинства мужчин, с которыми она разговаривала, по ее шкале «Дрожащих коленок» были не выше, чем познания Энциклопедии Британника.

Чувственность же в голосе Джорлана проревела, словно разрушительная сила природы, определенно перевешивая чашу весов на свою сторону.

Суть ее проблемы была в том, что она почти не имела опыта в общении с такими пылкими мужчинам — сексоголиками. Такая неприкрытая и вызывающе агрессивная мужественность, как у него, безусловно, никогда не проявлялась в тех мужчинах, с которыми она встречалась. Плюс, ее пугающий рост и должность держали потенциальных ухажеров в страхе.

Помимо всего прочего, она не обладала той ангельской красотой, которая вызывает страстное желание. И Кейти знала об этом. Это знали все, но, похоже, Джорлана этот факт совсем не волновал. Возможно, ее устои поколебались именно из-за того, что она ему так сильно приглянулась. Почему с каждым проведенным с ним мгновением ее сила воли становилась все слабее? Он был первым мужчиной, который смотрел на нее как на лакомый кусочек, готовый к тому, чтобы проглотить мгновенно.

Что если у нее никогда больше не будет такой химии чувств? И что если она никогда не встретит мужчину, который заставит ее почувствовать себя женщиной, женщиной со своими потребностями и желаниями? В то время, когда у нее есть такая возможность в лице Джорлана, а она так и не воспользуется ей…

Стоп! Ради Бога, о чем она думает?! Он даже не прикоснулся к ней, а она уже готова упасть в его объятия! Ей срочно нужно потушить зарождающийся между ними огонь до того, как пламя охватит ее всю и станет неуправляемым.

И придет время " Провести Ночь с Кейти Неуправляемой».

Кейти жестом указала ему оставаться на диване. Он отрицательно помотал головой.

«И чему я удивляюсь?»

— Ты не мог бы присесть, пожалуйста?

Улыбка не сходила с его лица.

— Ну а теперь, — начала она, — знаю, я уже говорила о правилах, просто хочу еще раз напомнить тебе о них. Кроме того времени, когда ты будешь принимать ванну, ты должен оставаться в одежде, как внутри, так и за пределами моего дома. В противном случае тебя арестуют за непристойное поведение и бросят в тюрьму. — Или за впечатляющее представление, если полицейским окажется женщина.

— Меня не бросили в тюрьму после того, как ты разрушила заклинание, хотя я стоял в твоем саду голым, — отметил он. — И думаю тебе известно, что купание не единственная ситуация, когда одежда оказывается лишней. Как насчет долгого хорошего секса?

— Так как в этом доме тебе никто не предлагает заняться сексом, не считаю необходимым отвечать на твое заявление.

Скрестив руки на груди, он насмешливо обвел ее взглядом.

— Твои возражения уже становятся утомительными.

Как ее раздражало его самоуверенное поведение! Уперев кулаки в бедра, она сверкнула взглядом.

— Тебе никогда не приходило в голову, что у меня может быть парень? Кто-то, в кого я могу быть влюблена и перед кем у меня есть обязательства?

Одна минута перетекала в другую, но он все продолжал молчать. Кейти была уверена, что он слышал каждое ее слово — она так кричала, что соседская собака стала заливаться лаем.

— Ну? Что, нечего сказать?

Выражение его глаз изменилось: в них вспыхнуло отчаяние и нечто темное, но затем также стремительно погасло, сменившись непроницаемой маской. Однако, когда он заговорил, голос звучал совсем небезразлично:

— Ты не должна была прикасаться ко мне так, как ты прикасалась, если у тебя есть мужчина! Ты не должна была меня целовать!

Кейти виновато отвела свой пристальный взгляд в сторону и увидела на своем автоответчике мигающий огонек.

— Ты сказала правду? У тебя есть мужчина? — Теперь он придал своему голосу понастоящему милое звучание, будто просто интересовался: «Не хочешь попробовать этот пончик с джемом, его вкус поистине восхитителен».

Чувствуя себя не в своей тарелке, Кейти резким движением заправила непослушные прядки за уши. По какой-то причине она не могла ему соврать.

— Нет! Нет у меня никакого мужчины! — рассержено выпалила она, как если бы сказала: «Ты съел мой пончик, ты, грязный ублюдок!»

— Тогда я не вижу никакой проблемы. — В этот раз он говорил хриплым голосом, растягивая слова — таким произношение гордился бы любой уроженец Техаса. — Ты желаешь меня, я желаю тебя. Мы может доставить друг другу удовольствие… и возможно, даже полюбить.

Полюбить? Она вздохнула.

— Ты даже не знаешь меня. — Кейти остановилась, будто ей только что в голову пришла какая-то мысль. — О, Боже! Ты один из тех неудачников, кто говорит женщине, что любит ее, чтобы уложить ее в постель.

— Я ничего не говорил насчет любви, катиа. — Черты его лица заострились, показывая, как сильно Кейти его оскорбила. — Иногда все, что есть у мужчины — это его честь, и я бы никогда не стал себя позорить, говоря неправду о моих эмоциях. Я лишь хотел сказать, что не был бы против, если бы ты предложила мне свое сердце.

" И это было бы намного лучше», — подумала Кейти мрачно.

— Джорди, ты романтик в глубине души. Это действительно так. А сейчас я хочу завершить нашу беседу. — Кейти подошла к своему журнальному столику и нажала кнопку «play» на своем автоответчике: «Привет, сеструха. Я уезжаю из города на пару дней и хотел спросить, могу ли я взять твой…»

Голос ее брата стих, когда Джорлан подлетел к автоответчику и разбил это маленькое черное устройство на тысячу мелких осколков.

— Джорлан! — крикнула Кейти. — Зачем ты это сделал?

— Я не ощутил волшебства от коробки, и все же она говорила. — Он уставился на то, что осталось от автоответчика, будто ожидая, что его части как-нибудь соединятся и нападут. — Устройство должно быть очень могущественным, раз сумело спрятать такую силу.

— Автоответчик не обладает никакой силой!

Он не ответил и никак не прореагировал на ее слова.

— С этого момента, если ты что-либо не понимаешь, спрашивай меня.

Он посмотрел на нее так, будто Кейти была маленькой и глупой девочкой.

— Время, которое я потрачу на вопросы, может дать врагам отличную возможность для нападения.

— Мой автоответчик не твой враг!

— Теперь нет, — ответил он самодовольно.

— Проклятие, Джорлан! Ты не может вот так просто ломать мои вещи. Ты должен…

Проклятие! — повторила Кейти. — Ты вынуждаешь меня ругаться. — Она порылась в своем кармане и протянула Джорлану два четвертака. Он удивленно поднял брови, и она объяснила ему, что должна говорить как леди.

Он ухмыльнулся:

— Ты должна мне больше, чем это. — Он зажал монетки между пальцами, чтобы получше рассмотреть их. — С тех пор, как ты поцеловала меня, твои многочисленные ругательства буквально обожгли мои уши.

Только не думай о поцелуе. Не думай о поцелуе.

— Все, что я сказала в саду, не считается. Я была в самом центре кризисной ситуации.

— В кризисной ситуации или нет, но я все еще слышу твои слова, которые ты произнесла до того, как твоя ладонь обхватила мой…

— Хватит! — Сейчас он не говорил о проклятии. Он говорил о ее ночном откровении.

Черт! «Ты вторгся в мои фантазии», — Кейти думала, что сказала именно это. — Я уверена, что ты ослышался. И чтобы ты знал, мое прикосновение… В общем, это произошло случайно. — И прежде, чем он смог что-то добавить, она произнесла: — Посмотри, как поздно! — Кейти делала вид, что внимательно изучала свои часы, но проблема заключалась в том, что она не носила часы. — Ты готов лечь в постель?

Плохой вопрос.

— Я был готов недавно. — Он посмотрел на нее с таким жаром, что мог бы запросто сжечь ее. — И все еще готов.

«Да, конечно готов», — подумала она, вздохнув. Кейти должна была все отрицать, а не думать о том, что может вылизать его красивое тело с головы до ног.

— Я бы хотел искупаться до того, как пойти… спать. — Он немного поколебался, прежде чем произнести слово «спать», чтобы Кейти подумала, что он хочет сказать «заняться с тобой любовью».

Сглотнув, Кейти провела его в ванную комнату и показала, как работают ручки от крана.

— Капни немного шампуня на ладонь и намыль им волосы, пока не появиться пена. И смотри, чтобы она не попала в глаза, а то… — Постепенно ее голос совсем стих, так как пока она говорила, Джорлан взялся за нижние края рубашки и начал стягивать ее через голову. — Э-э, в общем, не дай пене попасть в глаза, иначе они будут ужасно гореть так, что ты потом попросишь меня их вырвать. И мне ничего не останется, как выполнить твою просьбу.

Рубашка со свистом упала на пол.

Она уже видела его грудь прежде… и не только, однако, казалось, это не имеет никакого значения. Сколько бы раз она не смотрела на его красивую и загорелую кожу, ее реакция была одной и той же: ее охватывал жар. Пламенный жар, который растекался огнем по всему телу. Однако на этот раз сработало ее самосохранение, запустив механизм, который держал все ее гормоны под контролем.

«Мне необходимо перестать так реагировать на него».

— Я бы с радостью намылил этой пеной глаза, — сказал он низким и сладким голосом, — если бы знал, что ты исцелишь их потом своими поцелуями.

— А я с радостью намылю твои глаза, если ты не прекратишь это!

Его смех плавно коснулся ее ушей, словно ласка, мягкий и удивительно эротичный.

— Я позволю тебе сделать это, если при этом твое тело будет прижиматься к моему.

Она проигнорировала его слова, так же, как и трепетание в животе.

— Когда закончишь, выключи воду и надень штаны. И если ты не понял, что это значит, я объясню по-другому: ты не должен выходить из ванной комнаты голым, — растолковав ему основные правила, она бросилась к двери.

— Ты не получила моего разрешения покинуть эту комнату. — С проворностью хорошо обученного военного он встал перед ней, загородив собой выход.

Ее спина стала прямой, как шомпол.

— Я не нуждаюсь в твоем разрешении на что-либо.

— Ты женщина, — разъяснил он.

— А ты такой наблюдательный, да?

Вздохнув, он сказал:

— Ты должна потереть мне спину.

— Мой свою спину сам!. — Кейти сделала один шаг вперед. Другой. Еще один.

Осталось чуть-чуть. Если бы он просто отошел в сторону…

— Похоже, то, что очевидно для меня, ты совсем не понимаешь. Попробую объяснить по-другому. Мои мышцы все еще затекшие, они нуждаются в нежной женской руке.

— Я не прикоснусь к твоей спине ни по каким причинам, потому что потом ты посчитаешь это частью каких-то своих установившихся правил. И не успею я оглянуться, как обнаружу себя голой в одной ванне с тобой.

Он оценивающе опустил глаза.

— Думаешь, будет так плохо?

— Да!

Он прислонился к дверному косяку и улыбнулся:

— Я могу обещать тебе, что ты будешь наслаждаться каждым моментом.

— Я не сомневаюсь, что можешь, но я все равно не заинтересована. — Она протолкнулась мимо него и закрыла за собой дверь. Находясь одна в гостиной, Кейти попыталась отбросить все мысли о его блестящей коже, покрытой мыльной пеной.

Но не смогла.

Он вышел из ванной полчаса спустя в облаке пара. Чистый и свежий цветочный аромат окутал его. К счастью, он надел штаны. К сожалению, он не надел футболку, и без сомнения он был на сто процентов настоящим сильным мужчиной Империи. Капельки воды стекали с его волос на грудь и дальше собирались у его пупка. У Кейти пересохло во рту, и она отчаянно захотела слизать все эти капельки с его тела.

Боже… И когда она только превратилась буквально в сексуальную маньячку?

— Все твои «шампуни» с женскими ароматами, — обвинил он ее.

Находясь под впечатлением от его сексуальности, она добавила:

— Ты все еще голоден? — слова вырвались из нее, словно карканье.

Он приободрился:

— Ты накормишь меня?

— Конечно. Почему нет?

Они пошли в кухню, и Кейти использовала это время, чтобы немного остыть. Она глубоко вдыхала и выдыхала, в то время как готовила для Джорлана бутерброд с индейкой. Она знала, как его приготовить, что радовало. Но Кейти фактически не готовила после того, как уехала из дома ее отца в восемнадцать лет. Для нее это было как маленькое бунтарство, так как в течение всех тех лет она постоянно готовила завтраки, обеды и ужины для мужчин в доме.

— Я не твой личный шеф-повар, — сказала она Джорлану, — поэтому смотри внимательно. В следующий раз готовить будешь себе сам. Ты смотришь? — И до того, как он смог что-либо ответить, Кейти начала ему показывать, озвучивая все свои действия: — Хлеб. Майонез. Сыр. Индейка. Салат-латук. Помидор. Хлеб. Понял?

Он кивнул, и она подала ему бутерброд. Он съел его так, будто никогда в жизни не ел ничего более восхитительного. Определенно, он не был чересчур щепетильным. В действительности, он прожевал этот бутерброд очень ловко. Его сильная челюсть двигалась быстро. Мощно и интенсивно.

Проклятие! Она должна была найти в нем хоть что-то, что смогло бы ее оттолкнуть.

Синдром Первого свидания превращался в одержимость.

Джорлан сделал себе еще три бутерброда.

— Какие дома в твоем мире? — спросила Кейти и села напротив него.

Он говорил в перерывах между откусыванием, его глаза потеплели от воспоминаний.

— Они намного больше, чем те, что я видел у тебя. Камни красочнее, комнаты всегда открыты и доступны. Иногда кажется, что небо словно укутывает полы. — Он выпил почти половину коробки молока, а затем отклонился на стуле назад с удовлетворенным видом.

— Звучит красиво.

— Так и есть.

— Пойдем. Я покажу тебе, где ты будешь спать. Один.

— Твой длительный отказ унижает меня. — Его ироничный комментарий сопровождался такой же ироничной усмешкой.

— Кто-то же должен был, — пробормотала она.

Когда Кейти шла через гостиную, аромат ванили ворвался в ее ноздри. Это было единственным, что ей здесь нравилось. Запах. Декорированный по последней моде интерьер был слишком смелым, слишком современным; здесь явно недоставало характера. Вместо дерева стены были украшены серебряным металлом. Вместо ковра или панельной обшивки полы были покрыты мозаичной плиткой. Все светильники были украшены керамическими лапами животных. Она предпочла бы люстру, украшенную сотнями кристаллических призм.

Кейти понимала, что купила этот дом по всем неправильным причинам. Ее папа, у которого случился бы припадок, если бы он узнал, что Кейти ночует одна с незнакомым пришельцем, верил, что только мужчина может заработать на жизнь, будучи реставратором домов. Или кем-нибудь другим. А Кейти хотела доказать ему, что у нее, женщины, была достаточно успешная карьера.

До сих пор он не верил, что она заработала все сама и не занимала денег у братьев.

Райан Джеймс был воспитан в духе «старой школы»: мужчины должны работать и зарабатывать деньги, а женщины в это время должны печь печенье, воспитывать детей и посвятить свои жизни в угоду мужьям (во многом это были убеждения и Джорлана).

Возможно, именно поэтому, спустя шестнадцать лет после того, как он потерял жену, ее отец все еще не женился во второй раз. Никакая нормальная женщина не вышла бы за него. Он отдавал приказы, как сержант-инструктор по строевой подготовке, и ожидал полное подчинение от людей, окружающих его.

Эта идеология могла бы с легкостью сокрушить дух Кейти, когда она была ребенком. Но ее братья стремились оградить ее от низменных ожиданий ее отца. Братья относились к ней как к мальчику, и она носила джинсы и теннисные кроссовки вместо кружев и бантиков. Она повторяла за ними каждый шаг: помогала им ловить лягушек, вместе с ними ловила рыбу в соседнем водоеме и оказывала упорное сопротивление, когда они дрались в грязи.

Кейти и Джорлан подошли к гостевой спальне.

— Вот твоя спальня, — сказала она и щелкнула выключателем света. Комната тут же наполнилась светом. — Ванная, или же ночной горшок, или как ты там это называешь находится через боковую дверь. Она не такая грандиозная, как то, что ты описал, но зато удобная и уединенная.

Очарованный происхождением света, Джорлан вряд ли обратил внимание на ее слова. Кончиком своего пальца передвинул вниз серебряный выключатель. Темнота тут же затопила комнату. Когда он поднял выключатель вверх, свет опять возник из люстры.

— Опять я не чувствую никакой магии, но… — Он продолжил двигать выключатель: вверх, вниз, вверх, вниз. — Я и подумать не мог, что в твоем мире могут существовать такие вещи. Сначала говорящая коробка, а теперь мгновенное освещение.

Кейти хихикнула, очарованная его замешательством по поводу техники.

— Что в твоем мире используют для освещения?

— Ламорские драгоценные камни.

— Они магические?

— Ней, они живые.

Она даже не хотела думать про живые камни.

— Даже в Империи, в мире с высоко развитыми магическими возможностями, еще никто не смастерил магическое освещение.

— Мы тоже. Мы зависим от электричества.

— Я не знаком с этим словом. — Он еще несколько раз щелкнул выключателем.

Как же ему лучше объяснить…

— Электричество — фундаментальный объект природы, состоящий из положительных и отрицательных зарядов, созданных с помощью электронов и протонов, — она проговорила это определение без каких-либо трудностей. — Это заметно в притяжении и отталкивании тел, наэлектризованных трением и в природных явлениях. — Провода и сети электропитания были частью ее работы, и, в конце концов, только Богу известно, сколько занятий она отсидела по этому предмету.

А тем временем свет все гас и опять зажигался.

— Тебе нравится комната?

— Этого будет достаточно. Пока. — Джорлан убрал руку с выключателя и осмотрел свою новую спальню. Она была достаточно просторной, но еще лучше то, что у него теперь были самые важные для мужчины вещи: его оружие, его честь, еда и кровать. Не та кровать, которую он планировал использовать вместе с Кейти, чтобы попасть в Эллию, но все же кровать.

— Что ты имеешь в виду под словом «пока»? — требовательно спросила она.

Его забавляла эта ситуация, однако он постарался скрыть этот факт за добродушным выражением лица. Джорлан знал, что эта женщина, отказывающаяся от всех удовольствий, спросит его об этом. Просто он совсем не ожидал, что вопрос прозвучит с такой силой в голосе. «Что за маленькая ведьма! Она все так же продолжает командовать и дерзить! Что сбивает с толку!»

Как только он достиг своего четырнадцатилетнего возраста, все женщины от мала до велика, любого размера и цвета стали стекаться к его кровати со всей готовностью и желанием доставить ему удовольствие. Почти каждая предлагала ему свою любовь, и он смиренно принимал этот дар без каких-либо последствий для себя. Хотя нет, это неправда. Мейлин он отдал все, что у него было, включая свое сердце. Ее темная, завораживающая красота и покорность околдовали его. Только спустя какое-то время он узнал, что у нее не было к нему никаких чувств, а лишь указания, которыми снабдил ее его сводный брат.

И тем не менее, Джорлан всегда понимал, чем движима Мейлин. А Кейти оставалась для него загадкой. Почему она все упорней и упорней сопротивляется ему? В уме всплыло слишком много возможных причин.

Неприятные воспоминания о бывшем любовнике?

Беспричинная скромность?

Потребность в обязательствах?

Которая из них движет Кейти? Все? Ни одна? Если бы он только понял, то знал бы, с какой стороны к ней лучше подойти. На данный момент он ни на йоту не продвинулся вперед, а его тело жаждало прикосновений, любых женских прикосновений, эта жажда только возрастала, становясь всепоглощающей. Все его долго подавляемые потребности, которые не имели ничего общего с разрушением заклятия, забились в нем с силой отбойного молотка.

Разумнее было бы сначала удовлетворить потребности своего тела самому, а уже потом добиваться Кейти. Возможно, он должен прекратить все разговоры о постельных утехах и сосредоточиться этой ночью на завоевании ее дружбы. Он еще успеет утонуть в мягкости женских тел, когда вернется в Империю, где услужливые женщины всегда готовы подарить себя без каких-либо сомнений. Всегда есть жаждущие видеть его голое тело, брать его в рот, принимать в свои тела, удовлетворяя собственные желания.

Его пристальный взгляд скользнул по всем плавным изгибам тела Кейти. При ярком комнатном освещении ее сливочная кожа пылала здоровьем и жизненной силой. Плечи имели очаровательную покатость, а роскошные бедра — соблазнительную привлекательность. «Ней», — решил он. Он должен завоевать Кейти к ее собственному удовольствию, как и планировалось с самого начала. Тем более, его не особенно привлекает мысль испытать свой первый на воле оргазм в одиночку. И он просто не хотел ждать, пока вернется в Империю и возьмет женщину. Прямо сейчас он желал именно эту женщину, из этого мира. В эту ночью. Имея в своем распоряжении всю воинственность Кейти в виде страсти, он бы уже сгорел заживо… и он жаждал в ней сгорать. Сгорать. И сгорать. И сгорать.

Возможно, он убедит ее лечь с ним в одну кровать; ни одна женщина не сможет долго сопротивляться тихому и притягательному присутствию мужчины во время сумерек. На его лице расплылась улыбка предвкушения. Как бы она отреагировала на случайное прикосновение, ласку, теплое дыхание или шепот эротических обещаний?

Должно быть, она уловила направление его мыслей, потому что раздраженно выпалила:

— У меня есть еще одно правило!

Он сжал руки в кулаки. Эти правила загонят его в могилу раньше времени!

— Женщина, ты не можешь устанавливать правила, когда тебе вздумается!

— Я могу, и я буду! Я здесь главная!

— Это спорный вопрос.

— Совсем нет!

Она смерила его взглядом снизу вверх.

Он ответил ей тем же.

— Я решил услышать это твое новое правило. Ты можешь говорить.

Кейти терпеть не могла, когда он использовал этот самодовольный тон: если он мужчина, значит, самый главный. Так или иначе, ей пришлось подчиниться.

— Правило номер четыре: никаких общих кроватей.

Удивительно, но он не стал спорить. Вместо этого он скрестил руки на своей бронзовой от загара груди и сказал:

— У меня есть одна маленькая поправочка: я не стану делить с тобой постель, однако спать буду в одной комнате с тобой. И если ты не согласишься, я просто вышибу дверь и улягусь в твою кровать без твоего на то разрешения.

Черт! Далекая от того, чтобы испугаться или даже засмущаться его угроз, Кейти пришла в бешенство!.. ну и немного возбудилась.

— Я буду чувствовать дискомфорт с тобой в одной комнате.

— Как бы то ни было, ты будешь спать в одной комнате со мной. — Он выгнул темную бровь, словно бросая ей вызов. — Или ты боишься за свою реакцию на меня?

Кейти сузила глаза до крошечных щелей, уставившись на него, непоколебимая в своей стойкости.

— Я ничего не боюсь.

— В таком случае, почему бы тебе просто не позволить мне спать в твоей комнате?

— Потому что я не верю, что ты останешься на полу!

Он расправил свои плечи в негодовании.

— Я даю тебе свое слово!

— Ну, а мне нужна клятва на крови!

Насупившись, он выдавил из себя слова:

— Здесь и сейчас я обещаю тебе, что этой ночью не лягу с тобой под одно одеяло.

Однако это не значит, что ты не можешь присоединиться ко мне на полу.

Ему что, обязательно нужно было это добавить, чтобы мысль засела у нее в голове?

Кейти наставила на его грудь палец.

— Поклянись всеми святыми, что ничего предпримешь!

У него раздулись ноздри, но голос был тихим. Едва слышным:

— Я уже поклялся.

Ложь. Не совсем, конечно. Он обещал оставаться на полу. Образ его великолепного тела, раскинувшегося на ее ковре, заполнил ей разум. Почувствует ли она тепло, исходящее от него? Услышит ли свист его дыхания? Почует ли аромат его чистого тела?

Минуту назад она ему соврала. Она боялась своей реакции на его тело. Очень боялась. И все же на свой страх и риск собиралась позволить ему переночевать в своей комнате. Господи, она согласилась! Она действительно позволила ему переночевать в своей комнате!

Как говорил ее брат Эрик: «Держи своих друзей близко, а врагов еще ближе».

Джорлан, конечно, не был ее врагом, но он был в шаге от того, чтобы попасть в ее черный список. Он не старался забраться в ее постель, однако блестяще замаскировал приглашение: «Присоединяйся ко мне».

Если он хоть на минуту подумал, что она рассматривала его предложение, то очень скоро он поймет, что его эрекция — это последнее, о чем она станет думать. Ну, или почти последнее. Хорошо, она не могла перестать думать о его чертовой штуке! Он был огромным!

«Я слабоумная!» — подумала она.

— На случай, если ты обдумываешь новые варианты как бы пробраться ко мне в постель, то я собираюсь спать со слезоточивым баллончиком газа в одной руке и перечным спреем в другой.

Он усмехнулся:

— На случай, если ты передумаешь, я буду спать с пером в одной руке и с маслом для массажа в другой.

Кейти уже поняла, что ей не удастся выспаться, когда его слова все еще звучат в ее ушах. Она помассировала виски, тщетно пытаясь унять пульсирующую боль.

«Моя проблема намного больше, чем я предполагала».