Как закалялась сталь - 2057. Том 3

Глава 16

Неожиданно для себя Марат обнаружил, что люди, которые были сейчас рядом с ним — действуют прекрасно самостоятельно и без всяких приказов и распоряжений. Тренер, Кандидат, Сенсей и Карл полностью взяли на себя работу по встрече и обучению новичков. Им помогала Ира Овод вместе с Магнумом. Эти двое уже работали по направлению «повышение квалификации». То есть с теми, кто уже прошел первичное обучение, и должен был вернуться вторично. Ира взяла трех заместителей, так как сейчас находилась сейчас сразу на двух должностях: начальника кадрового отдела и главного-бухгалтера в огромном торговом центре. Сама же для себя ввела свободный график, и успевала, казалось, везде. Энергия ее была просто неистощима. Она удивительным образом видела — получится из человека толк, или нет?

Между тем финансовые ресурсы таяли как снег весной под теплым дождем. Из четырехсот миллионов, половину из которых Марат взял в отделении Центробанка, а другую половину — просто скопировал из первой в редупликационном аппарате — оставалось всего ничего.

Маузера это не сильно беспокоило — он просто «взял» следующее отделение Центробанка, только уже побольше, в городе-миллионнике. И не двести миллионов рублей и сорок тысяч единиц иностранной валюты — а полмиллиарда, и сто тысяч. Здание, естественно, сгорело. Тоже со взрывом, но на этот раз был не фугас с бензином, а обычный газ. Который медленно наполнил помещения — из котельной, пристроенной к зданию. Свою роль сыграло и наличие огромного бумажного архива рядом с хранилищем денег. Такого пожара не должно было быть, слишком малый приток воздуха, но от температуры тлеющей бумаги «вдруг» обвалились стены и потолок. Пламя взметнулось чуть ли не на сотню метров. Несколько пожарных погибло. «Млядская случайность» — как сказал на камеру местному телевидению один из командиров спасательных расчетов. Эта фраза в эфир, конечно не пошла, но в принципе отражала все выводы, сделанные всеми спецкомиссиями, побывавшими на месте происшествия.

В это же время Юта самостоятельно начала формировать экономический отдел. На самом деле его следовало бы назвать отделом экономического саботажа. Работало там сначала всего два человека, молодые выпускники экономического факультета. Но уже через месяц количество участников выросло до двух десятков, и продолжало увеличиваться. Юта зарегистрировала какой-то офшорный «Фонд помощи спортивным организациям», а затем запросила у юридического отдела специалистов по банковскому, таможенному и налоговому праву.

Северин, который теперь постоянно работал только и исключительно с Красной Армией, быстро нашел нужных специалистов.

Затем она получила лицензию на банковскую деятельность. Так у них появился Первый Советский банк. На вопрос Марата — а откуда средства? — Юта объяснила, что она сейчас может создать в любой финансовой системе и программе любое количество денег, в любой валюте.

Никто и никогда не сможет догадаться, проверить и установить — как они появились.

Марат сначала оторопел, а потом тоже махнул рукой. Ну, действительно, какое вообще им дело до международной финансовой системы в целом, и отдельных банков и банковских программ в частности? Как он понял, Юта могла сама, без помощи каких либо операторов, кассиров и директорских решений — подключится к любому банку, вносить любые изменения в его финансовую деятельность. Просто сама создавала счёт, зачисляла не него любую комбинацию цифр с любым количество нолей, и переводила их в другой банк или фонд. За несколько секунд. При необходимости уничтожала все следы своего пребывания в банковских программах…

Системы защиты? Да вы, наверно, смеётесь?

— Нам потребуется какое-то присутствии в реальных производствах? — спросила она как-то у мужа.

— Обязательно нужно будет собственное аэрокосмическое предприятие. Также крупная строительная компания, даже несколько. И, конечно, электромеханическая область. От производства компьютеров и телевизоров до электромоторов и пьезозажигалок, — выдал Марат уже давно готовый пункт плана. — Но как?

— Товарищи китайцы, как я понимаю, уж лет пять находятся в состоянии финансовой войны с господами капиталистами. И господа жёстко проигрывают товарищам. Не просто проигрывают, а с треском, они даже не понимают как и чем в этой войне они могут воевать. Ну прям как ты с Солярисом…

— Что? — усмехнулся Марат. — Все наши господа китайские миллиардеры и их детишки оказались просто ширмой? Чтобы к самому государству не было претензий в прямом вмешательстве в чужую экономику? Да, трудно было поверить, особенно когда ответ лежит прямо на поверхности.

— Ну, в общем… нет никаких «китайских миллиардеров», — подтвердила Юта. — Это обычные коммунисты, служащие, в должности примерно директора колхоза, присматривают за производством и деньгами, до пенсии. Они, при необходимости, либо прижимают свое производство, либо ускоряются, четко по командам сверху. Качают с любой биржи маржу как насос. Оно и понятно, если у тебя есть данные на ближайшие месяцы, а может и годы — где производство упадет, а где поднимется.

— И какой объем качает этот насос? — поинтересовался Марат чисто из интереса.

— Когда как, — пожала плечами Юта. — В среднем от одного до десяти миллиардов долларов в день.

— Немного, — оттопырил губу Марат.

— Зато постоянно, и без осечек. Сам понимаешь почему Китай без особого напряжения вышел на первое место по всем параметрам. Вообще по всем. И господа очень хорошо понимают, что потом произойдет. Всем захочется жить также. И ничего сделать нельзя… Чтобы это прекратить, надо закрыть биржи, и отменить выпуск акций. То есть — вообще, и скорее всего — навсегда. Господа сейчас изо всех сил готовятся к большой войне. К очень большой, настоящей войне…

Марат хмыкнул. Вот какая «блин-банан-нафиг»… война? Жизнь висит на нитке, а думают о прибытке…

— Вот пока это и сделаем ширмой. Если кто спросит, конечно, — сказал он наконец. — Будем искренне считать и рассказывать другим, что наше благосостояние базируется на данных, которые нам эксклюзивно передают китайские товарищи.

— Ну если честно, то так оно и есть, — добавила Юта. — А если потребуется, я даже могу показать почту, через которую получаю сведения какие акции и активы надо покупать, а какие — сбрасывать… И еще… Нам бы надо расширяться. Завод этот рядом с «Евпатием» надо покупать. Но пока начни с заводского общежития и столовой. Они разбиты сильно, но надо будет быстро восстановить, я на тебя надеюсь, Маузер. И покупать будешь сам, там их продают какие-то горцы. Вы, чурки нерусские, быстро общий язык находите…

— Да конечно, — Марат и не думал обижаться.

Юта часто называла его и «чуркой», и «чурочкой нерусской», хотя он был татарином только наполовину. В устах Юты эти слова звучали так тепло и нежно, что могли бы растопить ледник где-нибудь в Гренландии.

— И еще вот что, Маузер, — теперь было видно что Юта очень серьезна. — Ты слишком медленный. Ты на себя взял все народовольчество, но ты один. Я понимаю, что одному в какой-то мере легче, и всегда надежней. Но пойми, их — миллионы. А ты — один. Ты сейчас должен каждый день совершать десятки актов, чтобы усиливать «кольцо ужаса». Иначе они опомнятся, и начнут действовать. Тебе нужна бригада. Несколько троек. А то и полная штурмгруппа, десять пятерок… Я уже подобрала тебе парочку нужных людей… надежные, проверенные кадры.

— Да, я понял, — с досадой отозвался Марат. Хотя за последние десять дней он провел уже сотню «акций», но это было совсем не то. Система очень быстро восстанавливала кадровый состав, все-таки доходы в сфере государственного служения были неимоверно высокими. Лейтенантик через год в федеральной службе безопасности получал как трое рабочих на преуспевающем заводе.

В общем, единственное действительно серьезное дело, которое удалось провернуть — это полностью отвести слишком любопытные глаза от генерал-майора Попова. Для этого Марат провел три «чистки» в органах, посылая в различные города своих «энергетических двойников». Три случая с применением огнестрельного оружия и четыре десятка погибших сотрудников — надолго и прочно приковали внимание всевозможных комиссий. Приключения «хохотуна с ножницами», где явно имело место психическое заболевание (как определила комиссия) — отошло на второй, а то и третий план по сравнению с наваленной горкой трупов.

Еще Марат ликвидировал десяток глав разнообразнейших Дум (обычно в паре с любовницей или любовником). Завалил более трех десятков руководителей среднего звена в полиции. Десяток судей разного калибра. Несколько налоговиков. Двух губернаторов. Одного окружного полпреда.

Все прошло чисто… но это капля в море. Никто даже не почувствовал, что охота началась. Да, Юта права, надо ускорятся. Вдобавок он еще взял на себя контрразведку, а именно собирался воплотить ту часть, которая подразумевала внедрение наблюдательной техники в конкретных госслужащих.

— Вот, есть товарищ. Позывной Людоед, скоро будет в твоем распоряжении, — Юта одним движением руки создала в воздухе голографическую картинку. Марат внимательно вгляделся в лицо молодого человека с приглаженными длинными волосами, с тонкими чертами лица, в белом костюме лаборанта.

— Знаю, выглядит он не очень, — сказала Юта. — С виду совершенно легкомысленный хлыщ, божий одуванчик. Иисус Христос, тощий и печальный. Но человек наш. Крови не боится, потому что врач. Присутствуют личные мотивы для ненависти. Идейно полностью наш. Умеет убивать, причем сначала подготавливается, а потом идет по плану, совсем как ты, и тоже без осечек. Тебе он понравится. С огромным трудом нашла, это сейчас такая редкость… Надо ему будет организовать «похороны». Типа пусть его «убьют», при задержании оказал сопротивление. Ты же сможешь создать для него двойника?

— Да, смогу, — прищурился Марат. — Хм, интересный типчик…Он сейчас под плотным колпаком?

— Да, и еще каким, — отозвалась Юта. — Не только в общероссийском, но и международном розыске уже.

— Где этот Людоед сейчас?

— В данный конкретный момент — у нашего Тренера тренируется. Учится владеть холодным оружием двумя руками…

— Детский сад какой-то, — пробормотал Марат. — А если его опознают? За нами уж, наверно, все спецслужбы следят, я прямо кожей чувствую.

— Не следят, — уверенно сказала Юта. — Пока еще не следят. Подозревают. Но пока еще не догадались…

— И не догадаются…, - сказала она так же уверенно, но после секундной паузы.

Людоед Марату и вправду понравился. Не внешностью, конечно. Внутренним характером, стержнем внутри. Было видно — по движениям, по глазам, по словам и интонации — тут мы имеем полное отсутствие страха при отменно развитом разуме.

Такие индивиды были крайне непопулярны в России во все времена. Барин всегда любил иметь в услужении существо мягкое, податливое, желательно глупое, которому барин всегда может указать на ошибки, даже если их не было. А тут такое дело — подчиненное тело тебе само на ошибки указывает. Непорядок. От таких людей на Руси избавлялись десятилетиями и веками, пока, действительно, почти не вывели всю их породу. Но изредка, раз на миллион, а может — и один на десять миллионов — такие продолжали рождаться.

Марат привлек к своему направлению не только Людоеда, но и часть своих ребят с завода. Некоторых из них можно было назвать настоящими «Левшами». Обладая поистине уникальным опытом, который развивали и совершенствовали не один десяток лет — эти ребята прекрасно понимали, и даже видели механизмы, которые им даже не из чертежа, а из простой мысли, объяснения — надо было воплотить в пластик, металл и стекло.

Первоочередной задачей было поставить органы перед фактом, что это совершенно не шутки. До революции крайние левые тоже ставили перед собой подобную задачу, и добились немалых успехов. Фактически в те годы дошло до того, что все служащие, которые непосредственно принимали участие в задержании большевика или эсера были — впоследствии уничтожались. Вот так вот прямо, и без всяких хитростей. Доходило до того, что жандармы и полицейские отказывались от выполнения любых задач, связанных с политическими. Именно поэтому к задержаниями стали привлекать казаков и черносотенцев, но и те продержались недолго — уже после второй сотни трупов самые упертые и глупые начинали понимать, что против них действует система, противостоять которой поодиночке никто не в силах.

Для начала Марат с Людоедом провели несколько десятков, а потом и сотен показательных казней. То есть не особо заморачиваясь, Марат доставлял в подвал каждый день несколько десятков оглашенных служащих. Неважно кто это был — налоговики, полицейские, федералы, гвардейцы, военные, полувоенные — главное чтоб со званием… Он их «хватал» прямо на улицах, или в кабинетах, на дороге домой или на работу — не важно. Точно по той же системе, как и они хватали политических, то есть фактически — бессистемно. Попался на глаза — берем, дальше как-нибудь разберемся: кто ты, и откуда, и чем занимаешься… Но не предъявлял документы, и не сопровождал, а просто глушил и доставлял в «операционную».

Для этих целей они сами себе отвели весь подвал выкупленного у кавказцев общежития. Марат основательно его расширил, что вглубь, что вширь, и теперь там были десятки коридоров, и сотни однотипных комнат. Как, в принципе, и на этажах выше. Само здание осталось прежним, снаружи — обычное двухэтажное, размером двадцать на пятнадцать метров, зато внутри было семь этажей вниз, и восемь вверх. И каждый этаж — чуть ли не квадратный километр оперативно-административного пространства. Тут же, кстати, расположился и центр экономического саботажа, организованный Ютой, при поддержке Иры Овод и Северина.

Доставленных служащих они с Людоедом в сознание не приводили, а сразу с помощью спецсверла вводили в голову, просто под кожу — заряд взрывчатки, и мобильное устройство с заданной датой на включение. Потом «пациента» доставляли в тоже место, откуда его «выдернули». Естественно, что предварительно Марат уменьшал все механизмы до сотых долей миллиметра. Вся операция не занимала и нескольких минут, и была совершенно безболезненной. Комар кусает куда ощутимей. Через некоторое время заряд срабатывал, и мозги несчастного, так и не успевшего понять, что собственно произошло, веером разлетались по столам, стенам и костюмам сослуживцев. Шум начался ужасный. Но побушевав всего несколько дней — сошел на нет. Дело в том, что все, кто пытался поднять шум — исчезали.

Это было пострашней, чем даже человеческие мозги на кителе. Причем исчезали все — начальники, подчиненные, сослуживцы, друзья, родственники, работники органов, которым поручали расследовать эти дела. Исчезали так, что найти кого-либо оказалось невозможно. Ну действительно, очень трудно найти убитого человека, уменьшенного как минимум в миллион раз. Даже на ногте с помощью лупы опознать «это» сложно, а уж на асфальте — тем более.

К тому времени их отдел «народовольчества» возрос до двенадцати человек. Юта и Овод регулярно поставляли нужные кадры, и практически не ошибались с выбором. Поначалу Марат думал, что не всякий человек может выдержать такое, но оказалось, что все крайне просто. Из новичков вообще мало кто выказывал удивления или отвращение, зато все быстро проникались энтузиазмом и рвением. Государственный аппарат слишком долго внушал всем, что он действительно — не сообщество людей, и даже не коллектив, а некий механизм, машина для управления, в рамках неких правил. Ну а люди, работавшие сейчас рядом с Маратом, вообще за долгие годы отвыкли видеть в лицах служащих человеческие черты. Винтики, гаечки, кривые и ржавые гвоздики…