Как не спалить(ся)

Глава 1

«Ну же, давай! Я верю в тебя!» — «кричит» пронзительный взгляд, проникающий в самую душу. Слова, сказанные им ранее, до сих пор отдаются эхом в ушах.

Слезы текут по щекам, смешиваясь с грязью и кровью.

«Не смогу!» — отрицательно мотаю головой, чувствуя, что сил совершенно нет. Я слишком слаба! У меня не получится...

«Лишь так можно выжить!» — уверенно кивает, хватая меня своими руками за лодыжку, и чувствую, что он отдает мне остаток своих сил.

***

Давящий на голову шум вынуждает открыть глаза. Это удается сделать далеко не с первой попытки. Старательно фокусирую взгляд. Что за странное место? Смутно напоминает больничную палату... Неужели, я всё ещё жива? Что произошло? Выходит, это был всего лишь сон?! Фух... Всего лишь сон... Слава Богу...

— Валир! Валир! Ты очнулся! Слышишь меня? — нависает над моим лицом странный, но смазливый темноволосый тип. — Сколько пальцев показываю?

Практикант что ли? Молоденький такой... Глаза серо-голубые, внимательные и слегка раскосые. Моё имя, как всегда, исковеркали. Нельзя что ли нормально — Валери, или Лера, на худой конец?

Сгинь, нечистый! С огромным трудом поднимаю руку, чтобы отодвинуть его от себя (уж слишком близко к моему лицу находится), но это словно не моя конечность. Тяжелая, смуглая, в шрамах и заживающих ранах, крупная и... волосатая?! Бррр. Однозначно, я еще сплю. А иначе — это какой-то бред!

Подношу ладонь, чтобы протереть глаза и чувствую влагу. Я плакала во сне? Пальцы ползут по грубой обветренной коже, вытирая дорожки слез и натыкаются на что-то колючее, что прилипло к моей щеке. Что с моим лицом не так? Надо будет попросить, чтобы купили крем, а то это не дело.

— Как себя чувствуешь, дружище? Мы все перепугались. Думали, не выживешь! Позвать лекаря? — продолжает тараторить нелепости темноволосый парнишка.

Дружище? Это шутка юмора такая? Перепугались, значит?! От меня же избавиться хотели, как от ненужного хлама! Или, всё же поняли, что подпись в документе не моя? Хах! Я старалась! Не удивлюсь, если это очередной адвокатишко, которого послали втереться ко мне в доверие и вновь подсунуть бумажку для автографа. Что на этот раз? Очередная операция, которая в этот раз точно сможет поставить меня на ноги, потому что предыдущая не помогла? Хотя нет, не похож он на адвоката. Точно, практикант. Медбрат, так сказать.

Облизываю пересохшие губы и понимаю, что жутко хочу пить. Открываю рот, в попытке сказать что-то, однако, хриплый грубый голос, который вырывается из меня, заставляет тут же замолчать. Кажется, я застудила горло.

Но серо-голубоглазый будто всё понимает и через мгновение приносит в руках стакан воды. Усаживается рядом, подкладывает ладонь под мою голову, помогая приподняться, и подносит к губам стакан прохладной водицы.

Горячее дыхание незнакомца непривычно обжигает кожу. Ко мне давно не прикасались после аварии, словно считали какой-то прокаженной. Ну да, меня же, практически, по частям собирали. Все тело изувечено бесчисленным количеством шрамов, ожогов... Интересно, сколько ему заплатили? На вид сложно сказать о нем что-то конкретное. Либо очень хороший актер, либо просто наивный дурачок, которого смогли-таки подкупить. Но красивый, зараза. Густые каштановые волосы, огромные глазищи в обрамлении пышных чёрных ресниц, светлая, словно фарфоровая, кожа подчеркивает мягкость черт лица этого парня, особенно чувственные светло-розовые губы. Еще бы фигуру рассмотреть... Эх. Что поделать, не пропадать же добру?!

Тяну к нему свою руку и провожу пальчиками по щеке офигевающего практиканта. Довольно странное ощущение, если учесть, что я впервые позволяю себе такую вольность. Ну а что теперь, терять-то нечего. Надо пользоваться моментом, пока есть возможность. Чувствую, что начинаю смущаться. Но в этом же тоже наверняка есть какая-то прелесть, верно? Хоть на толику ощутить себя нормальной...

— Как тебя зовут, красавчик? — томно выдаю каким-то больным хрипловатым голосом, после чего, мы оба ошарашенно пялимся друг на друга.

Я определенно простудилась, либо ещё сплю. С таким голосом мне только падальщиков отпугивать, а не парней соблазнять. А может, после операции ещё не до конца отошла от наркоза? Или трубкой горло разодрали?

— Ты головой ударился, видимо сильнее, чем мы думали, — фыркает, приходя в себя, незнакомец. Перехватывает мою руку за запястье и убирает её от своего лица.

Они меня ещё и на голову роняли? Неужели, такому криворукому доверили такую хрупкую меня? От чужих прикосновений по телу пошло какое-то странное тепло. Интересно, красавчик сам по себе такой горячий? Или просто потому, что вызывает симпатию?

— Боже, как жарко... — бормочу, заглядывая в глаза.

— Валир, черт, ты горишь, — встревоженно произносит шатен, отдергивая руку. — Магия вышла из-под контроля?

— Ага, прям плавлюсь, — выдыхаю, помахивая ладонью на себя. А потом замечаю... — Аааа! Мать моя, женщина! Я горю! Аааааа!

Начинаю истошно орать от страха и, пытаясь потушить огонь, луплю горящими ладонями по одеялу. Разумеется, оно тут же воспламеняется, словно факел. Скидываю с себя горящую тряпку и откидываю на ничего не подозревающего шатена, а сама лечу на пол, больно ударившись копчиком. Даже не успеваю обрадоваться тому, что чувствую свои ноги. Какой там!

— Помогите! Пожар! ААА! Я горю! — визжу благим матом басом на все помещение, чувствуя, что начинаю рыдать.

Боже, как страшно! Сердце готово выпрыгнуть из груди. Кто бы мог подумать, что моя жизнь закончится вот так!

— Гхард! Валир, подожди, не шевелись! — ругается парнишка, вылезая из-под, кажется, уже потухшего одеяла. — Да стой же ты, кретин!

— Иди в пень, слепошарый! — завываю, кое-как поднимаясь на ноги, и тут же снова падаю.

Делаю ещё одну попытку, уже более успешную, и, пошатываясь, выползаю вылетаю в коридор.

Вода! Нужна вода!

— Помогиииитеееее! — продолжая волочить ноги, постоянно спотыкаясь, ору на весь коридор.

Куда идти?! Идти! Да, я могу ходить! Боже! Не удивительно, что у меня не очень получается, я ведь давно не могла встать на ноги...

— Смотри, куда прешь! — рычит мужской голос, грубо оттолкнув, когда я врезаюсь в него, а потом удивленно восклицает: — Валир?!

Незнакомец открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, но вдруг хватает меня за запястье и впивается взглядом в мои глаза, а я застываю, забывая, как дышать. Странное ощущение, будто он сканирует меня насквозь. Из головы улетучивается тот факт, что я — пылаю. А вот запах паленой одежды мгновенно приводит в чувство обоих.

— Проклятье! — молодой человек отдергивает руку с горящим рукавом. — Совсем умом тронулся?

— Простите, — лепечу, продолжая рыдать, и хлопаю своими пылающими руками по только что погасшему пламени на парне, чтобы потушить, но в итоге загорается все остальное. — Я...

Мощный поток воды, льющийся на нас, словно из ведра, не дает возможности договорить — начинаю захлебываться и кашлять. Но, хотя бы, больше не горю. Спасена.

— Вэйл! — рявкает зеленоглазый, отплевываясь от воды и зло глядя на меня.

От пережитого шока ноги подкашиваются, голова кружится, но меня ловят сильные мужские руки. Приятно, черт их подери! Но... Запах горелого все же неприятно щекочет нос.

— Эй, соберись уже, кретин! Ты ж не слабонервная адептка, чтоб в мужские объятия падать! И... тебе бы не помешало одеться... Почти всё сгорело... — бурчит зеленоглазый.

Краска мгновенно приливает к лицу, отталкиваю от себя мужчину и инстинктивно прикрываю стратегически важные места, как вдруг, до меня доходит смысл сказанного. Одна рука чувствует обнаженную грудь... Слишком мускулистую и плоскую для меня — то, что называется «не понял?!», ведь бюст — одна из немногих моих гордостей — хотя бы на него смотрели...

Взгляд опускается вниз и...

Боже, мои ноги! Мне пришили чужие конечности? Большие, накаченные и... волосатые?! Песец! Какой наркоз мне давали, что я до сих пор не отошла от него? Надо будет сказать анестезиологу, что мне какая-то дичь чудится. Это же ненормально! Я же не психическая! Или...

Судорожно оглядываюсь в поисках зеркала. Замечаю застекленный стеллаж с чем-то там, который лишь немного отражает, но этого, думаю, будет достаточно. Спотыкаясь, подхожу к нему ближе, но не вижу себя — лишь какой-то молодой человек с мокрыми рыжими волосами и в практически сожженной одежде, висящей клочьями, приближается мне навстречу, прикрываясь и откровенно пялясь. Позади рыжего — тот высокий зеленоглазый брюнет с пепельной прядью, которого из-за всей суматохи толком разглядеть не успела. Заглядываю за стеллаж, чтобы посмотреть на наглеца, но вижу лишь запыхавшегося и подпаленного практиканта, который упирается ладонями в свои колени и переводит дух. А рыжего нигде нет. Снова смотрю на парня в стеллаже и оглядываю его с ног до головы, понимая, что он полностью повторяет мои движения.

И его лицо... Кажется таким знакомым. Яркие голубые глаза горят, словно прожигают насквозь. А вот тело... Все в шрамах и порезах. Кажется, я такое разглядывала совсем недавно.

В этот момент, невероятного шока и сильнейшего стресса, вторая моя рука нащупывает через остатки ткани что-то чужеродное.

Твою ж! Да не может быть! Ладонь непроизвольно сжимает абсолютно посторонний орган, чтобы развеять остатки тумана в голове, но резкая боль пронзает тело.

На новый вопль у меня не остается сил, и я просто проваливаюсь в темноту, перед этим вспомнив, почему мне показался знакомым этот рыжий. Я убила его.