Как на роду написано ...

Глава первая

Владимир Петрович открыл глаза: взгляд упёрся в серый дощатый низкий потолок с висящей посередине керосиновой лампой. Свет в комнату проникал из двух маленьких окон, расположенных под самым потолком. Он лежал на кровати лицом к ним. Комната, в которой страдалец находился, походила на больничную палату, поскольку там было не менее десяти кроватей с лежащими на них людьми в той или иной степени перевязанными бинтами. Однако тяжёлый дух, немытый пол и грязь на стёклах окон не позволяли это с уверенностью утверждать.

«Не понял! Ведь я лежал в отдельном боксе на двоих в Коммунарке под аппаратом ИВЛ и вдруг оказался здесь.»

Он пошевелил ногами и руками: всё работало, только правая нога в районе бедра сильно болела. Владимир Петрович откинул простыни: бедро правой ноги было забинтовано и на повязке расплывалось пятно уже засохшей крови. Бинты также были серые, неприглядного вида. Рана давно не перевязывалась.

«Дышится мне свободно, кашля нет. Температуры – тоже. Аппарат ИВЛ и капельницы у кровати не стоят. Что же случилось с ногой? И что за место, где я оказался?»

Владимир Петрович провёл рукой по голове и вздрогнул: на ней были волосы! И огромная шишка на темечке, отдающаяся сильной болью при касании. Только сейчас обратил внимание на свои руки: это были не его руки. Совершенно без выступающих перекрученных вен, покрытые густыми чёрными волосами и со шрамом на правом предплечье, которого у него ранее не было. Пальцы длинные с хорошо ухоженными ногтями.

Лицо тут же покрылось испариной: он всё вспомнил!

– Любезный, – обратился поручик к больному, только что завершившему бритье, – не одолжишь мне на минутку зеркало.

«Не так уж и плохо! Бледноват, щёки ввалились, мешки под глазами, волосы давно не мыты … Но лицо симпатичное, глаза голубые, нос тонкий и прямой, уши не оттопыренные, волосы чёрные, зубы все на месте, белые. Даже щёточка усов над верхней губой. Что ж, будем жить!»

«В августе 1916 года через Архангельск на кораблях конвоя поручик Северцев Владимир Павлович в составе третьей особой пехотной бригады Российской армии, которой командовал генерал-майор В.В. Марушевский, оказался во Франции. Особенно сильно часть, в которой служил поручик, была потрёпана в боях весной 1917 года в так называемом «наступлении Нивеля». Она понесла большие потери и была отведена на отдых и переформирование в военный лагерь Ла-Куртин в районе Лиможа. Однако революционные настроения из России уже охватили русские войска во Франции, и они требовали возвращения на родину и прекращения войны. Вместо этого местные власти приказали им вернуться на германский фронт. Произошёл бунт, который был жестоко подавлен. Русским солдатам и офицерам было предложено либо войти в состав французских частей и вернуться на фронт, либо трудиться на французских предприятиях. Ещё можно было отправиться на каторгу во французские колонии в Северной Африке. О возвращении в Россию пока речи не было.

Выбор был невелик. Поручик Северцев был сыт войной «по горло». Даже получив «Военный крест республики Франции» и медаль «За ранение» на фронт не рвался. Да и в России ничто хорошее его не ожидало. В 1914 году он окончил университет в Санкт-Петербурге, стал дипломированным экономистом-финансистом, но вместо деятельности на гражданском поприще оказался на офицерских краткосрочных курсах, с которых был выпущен подпоручиком. Хоть и числился дворянином, но ни поместий, ни фабрик и заводов в собственности не имел. Возвращаться в революционную Россию ему категорически не хотелось. Тем более участвовать в Гражданской войне, о которой был отлично осведомлён. Поэтому поручик примкнул к тем военнослужащим, которые хотели бы трудиться на французских предприятиях. Даже сумел получить направление на завод, выпускающий патроны и расположенный в пригороде Нанта.

Но добраться туда не успел: французские власти быстро переиграли свои же решения и отправили эту категорию военнослужащих в Алжир на работу в каменоломнях, так как боялись, что русские солдаты взбунтуются и поведут за собой французских военнослужащих, выступая за скорейшее окончание войны с германцами.

Конечно, отправлять на работу в каменоломни русского офицера, награждённого орденом и медалью за военные заслуги, невместно – это хорошо понимали французские власти, поэтому его поставили во главе двухсот солдат, теперь ставших гражданскими и отправляемых в Алжир, поручив ему руководство этим отрядом. Поручик долго отказывался от такой чести, но в итоге всё же согласился: предложенные бонусы были весьма весомы. Ему положили приличный оклад и намекнули, что никто не будет особенно расстраиваться, если русские солдаты сбегут из Алжира и вернутся в Россию самостоятельно. И как вишенка на торте также ему было обещано французское гражданство после завершения миссии в Алжире.

Пока все эти дела решались, подошёл к концу 1918 год. Отряд Северцева прибыл в Марсель, где погрузился на старенький сухогруз и отбыл в Алжир. Перед самым прибытием в порт Оран отряд взбунтовался. Главную роль в этом сыграла эпидемия «испанки», болезни, которой заболела часть матросов и пассажиров сухогруза. Корабельный врач сам заболел гриппом, поэтому больные оказались предоставлены сами себе: их никто не лечил. Русские были убеждены, что все рано или поздно также заболеют, а сколько их останется в живых – одному Богу известно. Несколько солдат-французов, охранявших бывших русских солдат, и большинство матросов, оказавших сопротивление, было убито, остальные – заперты в трюме. Северцев, также заболевший «испанкой», во время бунта был ранен в бедро и получил сильный удар по голове, от которого временно потерял сознание.

Позже поручик в группе вместе с несколькими оставшимися в живых матросами и штурманом, во главе с капитаном сухогруза, а также офицером-французом, командовавшим охраной, пользуясь темным временем суток спустили шлюпку, завели мотор и добрались до берега. Сухогруз же взял курс на Гибралтар. Кто там им управлял и куда он в итоге приплыл Северцев никогда не узнал: про корабль больше никто ничего не слышал.

На берегу французский офицер обвинил поручика в способствовании бунту чтобы обелить себя. Часть матросов и капитан вступились за Северцева и не дали случиться неправедному суду. Но всё равно местными властями он был взят под стражу, как и офицер-француз, и началось расследование. Болезнь и ранение Северцева оказались для него серьёзным испытанием. В связи с полуобморочным состоянием из-за «испанки», большой потерей крови и начавшимся воспалением раны, он был помещён в местную больницу. Самочувствие поручика резко ухудшилось, врачи не верили, что он выживет, но случилось неожиданное: душа Соколова Владимира Петровича подселилась в нЕмощное тело поручика, где благополучно прижилась в то время, как душа прежнего его хозяина, предварительно поделившись всей имеющейся у неё информацией о прежней жизни поручика, его покинула. Как это физически произошло – неизвестно. Но Владимир Петрович считал, что без феномена оберега: пресловутой стекляшки – дело не обошлось.

Таким образом, Соколов, сохранив собственную память о своей прожитой жизни, превратился в Северцева со всеми знаниями того и умениями, памятью, достоинствами и недостатками, а, самое главное, стал молодым человеком двадцати семи лет.

«Что ж, неплохой задел на будущее. Только надо побыстрее выздоравливать, возвращаться во Францию, реализовать обещания французов о гражданстве и приспосабливаться к новой жизни. Понятно, что это будет непросто, придётся потратить много нервов и собственных сил, но положительный результат окупит все затраты.

Чем же в материальном плане я в настоящее время обладаю? Имею счёт в банке Societe Generale в Париже, куда переводилось моё жалование французами за службу в армии и участие в войне с немцами. Какую-то часть денег я потратил, но большая часть осталась. Конкретные цифры сейчас я не знаю. Кое-какие трофеи также сохранились. Они хранились в моём саквояже. Кстати, он находится в камере хранения больницы. Заперт на замок. Ключ висит на шнурке на шее. Надеюсь, из него ничего не пропало. Это надо проверить не откладывая. Там же хранился мой диплом об окончании Санкт-Петербургского университета, выданный в 1914 году.

Необходимо заметить, что оберега, до перехода моей души (души Соколова) в тело Северцева, висевшего на моей шее в больнице, после перехода не оказалось. Соответственно неизвестно, что с ним произошло: то ли попал в руки санитаров, отвёзших его тело в морг, то ли он просто самоуничтожился.

Кстати, Северцев владел немецким и французским языками. Я – английским и испанским. Так что теперь – почти полиглот. К сожалению, ничего материального из моего мира в этот не перенеслось. Даже не имею документов об окончании Алма-Атинского высшего пограничного училища, да и зачем мне они? Кому показывать в начале двадцатого века диплом, полученный в 1971 году? Но знания и опыт военной службы и работы в службе безопасности банка со мной остались! Этим надо воспользоваться!

И ещё важное обстоятельство: в 1912 году, побывав в родном доме в Новгороде и последний раз пообщавшись с матерью перед её смертью Северцев узнал, что происходил из семьи, члены которой обладали некоторыми особыми необычными способностями. Мать считала сына оккультистом. Якобы, наследственные способности отца должны ему обязательно передаться, но Северцев ничего особенного никогда не ощущал. Что это такое конкретно – мне неизвестно, только общие рассуждения на тему эзотерики. Более привычное для меня название – экстрасенс. Правда, что мне это даёт и чем грозит в будущем – ясности не прибавило, так как серьёзно к этому сообщению поручик не отнёсся, а благополучно выкинул из головы, и только сейчас я почему-то вспомнил. Тем более, что мать Северцева была «повёрнута» на Блаватской, посещала тайные спиритические сеансы, читала книги по эзотерике … Так что особой веры её словам у меня нет. Да и откуда взяться в семье Северцевых экстрасенсам? Мать поручика то уж точно на ведьму никак не тянула, а отца он не помнил: погиб на охоте, когда сыну было всего два года. Хотя мать часто вспоминала, что отец был очень хорош в роли медиума или «призывателя духов» на спиритических сеансах. Когда он выступал в этой роли – сбоев не бывало и всегда духи отвечали на его призыв и активно выполняли просьбы участников сеансов. Очень мне любопытно, если Северцев действительно был сыном сильного медиума, то я, получив все его знания, умения и способности по наследству, сохранил ли и эту? И, если сохранил, как скоро она может у меня проявиться, каким образом и что надо для этого сделать? Кстати, всякая магия – шмагия ещё два столетия назад была официально запрещена в этом мире, то есть России, да и в большинстве стран Земли, так что официально заниматься экстрасенсорикой не получится.»

Соколов задумчиво потёр ладонью подбородок, и снова стал перебирать нахлынувшие воспоминания.

«Буквально за месяц до окончания офицерских курсов я чётко осознал, что вскоре окажусь на фронте, а это – война и там, бывает, убивают. Родных у меня не осталось, близких людей – тоже, поэтому стоило правильно распорядиться некоторыми финансами, оставшимися у меня после кончины матери. Они в виде вклада находились в Московском торговом банке. Очень не хотелось, чтобы ими распоряжался кто-то чужой после моей смерти.

Отличную идею я почерпнул в одной из жёлтых газетёнок, написавших об одном мошеннике, хранившем свои накопления в виде алмазов, зашитых в собственном теле. Идея мне понравилась своей неординарностью: «всё своё ношу с собой, при этом не на виду и в случае необходимости это «всё» можно быстро извлечь из «тайника». Конечно, пришлось подсуетиться, но в итоге на фронт я отправился со шрамом на левом бедре, в котором были спрятаны четыре бриллианта по шесть каратов каждый. Операция по их закладке в «тайник» была проделана на моих глазах под местным наркозом и обошлась мне не очень дорого.»

Непроизвольно Соколов тут же провёл рукой по шраму на левом бедре дабы убедиться в сохранности «тайника».

«Что-то я всё время продолжаю себя считать Соколовым, а это неправильно: чем быстрее я смогу себя ассоциировать с Северцевым, тем меньше у меня возникнет проблем в будущем. Всё! С этого момента я – поручик Северцев Владимир Павлович.»



Теперь поручик быстро пошёл на поправку. Решающую роль в этом процессе, по его мнению, сыграло вселение души Соколова и помощь оберега.

В течение последовавших за этим пяти дней произошло несколько очень важных событий, прямо повлиявших на его дальнейшую жизнь и позволивших считать, что удача начала к нему возвращаться:

– во-первых, следствие полностью сняло с него вину за бунт на сухогрузе, признав, что в этом виновата охрана. Он даже получил на руки от полиции протокол расследования, всецело подтверждающий этот факт;

– во-вторых, проверка саквояжа показала, что в нём никто посторонний не рылся и все вещи оказались на месте;

– в-третьих, врач, лечивший его, высказал мнение, что дней через пять поручика можно будет выписывать из больницы: симптомы «испанки» пропали, рана на правом бедре затянулась, воспаление исчезло. Сотрясение мозга от удара по голове тоже практически прошло без всяких последствий;

– в-четвертых, посетивший его в больнице бывший капитан сухогруза сообщил, что через неделю – двадцатого января 1919 года – из Орана отходит пароход в Нант, на котором они со штурманом собираются в качестве пассажиров отправиться во Францию и могут захватить поручика с собой, так как зафрахтовали трёхместную каюту и пока одно место свободно. Владимир Павлович конечно согласился и обещал оплатить им приобретённый для него билет сразу после посещения банка по выходе из больницы.

Как и предсказывал врач, Северцева выписали из больницы на шестой день. В эпикризе, полученном поручиком при выписке, были отмечены и выздоровление от «испанки», и пулевое ранение бедра, и сотрясение мозга, а протокол расследования следователей полиции Орана подтверждал их причину. Северцев рассчитывал, что наличие этих документов как-то поможет ему при переговорах о скорейшем получении обещанного ранее гражданства Франции. До него дошли слухи, что между Россией и Францией заключено соглашение о депортации остатков экспедиционных корпусов на родину, и он совершенно не горел желанием попасть в это число «неудачников».

По выходе из больницы поручик сразу посетил филиал парижского банка Societe Generale, расположенный в Оране, в котором у него был открыт счёт, и наконец узнал точное количество франков на нём: восемь тысяч пятьсот тридцать, что по курсу золота того времени было эквивалентно немногим более пятистам граммам золота.

«Конечно, это немного, но полгода безбедно прожить на эти деньги можно. А если ещё повезёт, то и замутить какое-нибудь собственное дело или можно попытаться вступить в чьё-нибудь предприятие, внеся их как долю в его уставный капитал. Не зря же я имею диплом экономиста- финансиста.»

Владимир Павлович встретился со своими попутчиками до Нанта и рассчитался за билет на пароход. Также выяснилось, что питаться пассажиры должны на пароходе во время рейса сами. Поэтому они решили столоваться все вместе и перед отплытием посетили местный рынок, где закупили необходимые продукты в дорогу.

Рейс должен был продолжаться неделю, поэтому при посадке на пароход кроме личных вещей они несли ещё две корзинки с продуктами, водой и спиртным.

Учитывая ранение поручика, штурман уступил ему нижнюю полку, чему тот был очень рад: с раненой ногой забираться наверх было проблематично. Как водится, перед отплытием было решено устроить небольшой пикник на природе со спиртным и получше познакомиться, поскольку раньше такой возможности не было. Оказалось, что капитан родом из Лилля, а штурман – парижанин. Пришлось и Северцеву рассказать о своих приключениях в России и во Франции. Посидели хорошо. Даже подружились, чему поручик был очень рад: находиться в каюте неделю с недружелюбно настроенными людьми было бы не просто.

Конечно, много было разговоров о свирепствующей в мире ужасной болезни – гриппе, называемой «испанкой». Пришла она в Европу из Америки, но быстро разошлась по всему свету. Пострадали все страны, но особенно сильно «зацепило» Англию: от этой болезни скончалось более тридцати процентов населения этой страны. В результате ранее богатая и сильная Англия из-за эпидемии сильно ослабла, а народ – обнищал.

«Странно, но в мире, из которого я попал в этот, мне было известно про эту болезнь, прошедшую по Земле в 18–22 годах XX века, но ничего особенно ужасного, отличного от других стран, происходившего в Англии в результате её распространения, я не слышал. Похоже, я точно нахожусь в каком-то другом параллельном мире Земли, очень похожим на мой бывший, но с определёнными отличиями, о которых я буду узнавать всё больше и больше с течением времени.»

Северцев попытался узнать у штурмана о районах Парижа, где находились наиболее дешёвые съёмные квартиры. В Париже он жил только в гостинице перед вояжем в Алжир, когда с ним вели переговоры представители МВД, уговаривая возглавить отряд русских солдат. Именно тогда он понял, что приличная гостиница ему не по карману.

– Видишь ли, я уже давно в Париже не живу, так что обстановкой по жилью владею плохо. Но лучше всего холостяку устроиться в пансионе с завтраками и ужинами. По сравнению с гостиницей, по моим довоенным впечатлениям, это будет в половину дешевле. Поселишься в отдельной комнате, которую регулярно будут убирать и менять бельё. Кроме тебя в пансионе будут жить ещё несколько человек, так что от скуки не умрёшь. А, если устроишься на работу, то в пансионе тебе и общаться то ни с кем не нужно будет: так наговоришься за день на работе, что придёшь домой – и сразу в койку. В отношении района Парижа, где лучше всего жить… Что могу посоветовать: восьмой и девятый районы считаются наиболее привлекательными для жизни. Но мой тебе совет: лучше всего жить поблизости от работы. Париж – большой город. Пока от пансиона до работы доберёшься может и полтора, и два часа пройти. Поэтому, лучше всего подбирать жильё по факту близости к работе.

Вот так за разными разговорами и промелькнула неделя плавания на пароходе.

Наконец добрались до Нанта, плавание закончилось. Тут у попутчиков пути-дороги разошлись. Северцев собрался добираться до Парижа на поезде. Моряки отправились по домам: им дали отпуска.

Поручик решил, что сначала он поживёт в гостинице, расположенной недалеко от Министерства внутренних дел, где он проживал до отъезда в Алжир. Ему же именно там обещали помочь с получением гражданства! Так что поближе будет до присутственных мест добираться. Там не один раз придётся появиться, пока решения своего дела добьёшься.

В гостиницу устроился быстро: свободные номера имелись. Привёл себя с дороги в порядок и отправился в МВД к знакомым клеркам, с кем дело раньше имел. Встретился, переговорил, понял, что бесплатно такие дела будут делаться месяцами. Выяснил, что за тысячу франков необходимые документы получит уже через неделю. Выдал аванс в триста франков, написал необходимые заявления, принёс свои фотокарточки и стал ждать выполнения заказа.

Чтобы зря времени не терять занялся поиском работы по своей специальности. Предложения были, но ни одно его не устроило: или оплата нищенская, или дело криминалом попахивает. Прошёлся по банкам: всё же знает четыре иностранных языка, имеет диплом экономиста-финансиста, правда без большого опыта работы по специальности. О последнем решил умалчивать: кто проверять будет где он в России работал и какую должность в банке занимал? В одном банке им заинтересовались, но о работе даже разговаривать не стали: сначала получи гражданство, потом приходи. Да и в других местах сначала документы показать просили: после войны безработица была страшная, для своих граждан рабочих мест не хватало, а тут ещё иностранцы надоедают!

В указанный срок пришёл к знакомому клерку за обещанными документами. Узнал, что документы готовы, все подписи необходимые поставлены кроме одной – главной. Чтобы её получить надо ещё доплатить пятьсот франков.

«Что-то мне это не нравится. Аванс в триста франков заплатил из затребованной тысячи, сейчас ещё пятьсот требуют. Потом при получении документов скажут, что надо не оставшиеся семьсот заплатить, а ещё больше. И так будут у меня деньги тянуть. Да и клерк этот уж больно большим пройдохой выглядит.»

– Любезный, мы так с тобой не договаривались. Я свои обещания выполняю, вот, семьсот франков приготовил к окончательному расчёту, а ты ещё пятьсот требуешь. Завтра я за документами к тебе приду, ты ещё попросишь. А я ведь франки не печатаю, да и нет у меня больше. Месяц в больнице с ранением провалялся, еле выжил, на врачей сильно потратился. Ты не против, если я сейчас сам схожу к тому человеку, что должен самую главную подпись поставить и попрошу его это безо всякой оплаты сделать?

У клерка сразу глазки забегали, лицо покраснело, но он, однако, поручику сказал:

– Ждите здесь, попробую что-нибудь сам предпринять.

И вышел из кабинета, забрав с собой какую-то папку.

«Кажется мне, что документы подписаны и полностью готовы, а клерк не за подписью ушёл, а, чтобы зло на ком-нибудь сорвать, что пятьсот франков мимо него проплыли.»

Прошло не более пяти минут, как клерк появился и протянул Северцеву французский паспорт на его имя.

– Всё получилось. Возьмите документы.

А сам глаза скосил и паспорт из рук не выпускает, ждёт чего-то.

«Зря, братец, ждёшь! Ничего ты больше от меня не получишь! Так порядочные люди не поступают. А непорядочных учить надо!»

– Спасибо большое! – и поручик ухватил свой паспорт с другой стороны и потянул его к себе.

– Осторожно! Так и испортить документ можно! – прошипел клерк, не выпуская паспорт из рук. – Расплатиться бы надо! С Вас ещё семьсот франков осталось получить!

– Готов дать только двести: пятьсот передам Вашему начальнику лично!

Тут клерк выпустил паспорт из рук, а поручик протянул ему конверт с двумястами франками. Клерк взял конверт и, не заглядывая в него, убрал во внутренний карман пиджака.

– К начальнику Вам ходить не стоит. Не поймут-с!

Северцев открыл паспорт и внимательно его рассмотрел. Он держал ранее в руках французские паспорта и хорошо представлял себе, как они должны быть оформлены. На первый взгляд замечаний не было. Он повернулся и вышел из кабинета.

Клерк смотрел ему вслед сузив глаза и сжав губы. По его виду было ясно: ему нанесено смертельное оскорбление, и он его никогда не забудет.

Глава вторая

«Что это на меня нашло? Тут явно проявила характер бывшая душа моего тела, которая, по моему мнению, его давно покинула. Лично я, пройдя огни и воды жизни в развитом социализме, а затем и во вновь зарождающемся капитализме свободной России никогда не стал бы так поступать с клерком из МВД, помня о долгой злопамятности этих деятелей – бюрократов. Вот ещё один смертельный враг у меня появился в этой новой жизни. Теперь к нему спиной лучше не поворачиваться! А всё же приятно было поставить этого мздоимца-беспредельщика на место!»

Теперь, имея в кармане французский паспорт, поручик бодро шагал в филиал испанского банка из Барселоны с названием «Коммерческий кредит», где высказали желание пообщаться с ним при наличии у него французского гражданства.

В банке Северцева сразу провели к помощнику управляющего, в приёмной которого пришлось просидеть около часа: тот принимал ВИП персону, графа Симона Орландо, семья которого пользовалась услугами банка почти с момента его основания в 1849 году. Но всё когда-нибудь заканчивается, ожидание тоже, и поручика пригласили пройти в кабинет.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – проговорил человек лет сорока с небольшой профессорской бородкой с сединой в волосах, махнул рукой на стулья у приставного столика к его большому письменному столу, сделанному из дуба. Он внимательно наблюдал за тем, как Северцев подошёл к столу и уселся за него.

– Господин помощник, вот мои документы: французский паспорт, диплом об окончании Санкт-Петербургского университета по специальности экономист – финансист, книжка офицера ВС Российской империи и свидетельства о наградах, полученных на войне с Германией от правительств России и Франции, – поручик протянул конверт с документами.

Тот не торопясь познакомился с представленными бумагами, пробежав глазами некоторые из них несколько раз, отложил их в сторону и спросил у Северцева:

– Имеете ли Вы опыт конкретной работы в банке, если имеете, то поясните в чём именно эта работа заключалась.

– Я работал в банке с момента окончания университета до отправки на фронт в течение около года. Это был Торгово-промышленный банк со штаб-квартирой в Москве. Я же работал в филиале этого банка, расположенного в Санкт-Петербурге. Занимался проверкой заявок на кредиты от предпринимателей, желающих их получить, и контролем целевого расходования средств по уже выданным кредитам. Работал в кредитном отделе банка. Поскольку я владею немецким, французским, испанским, английским и русским языками, то постоянно привлекался сотрудниками других подразделений банка для участия в переговорах с зарубежными клиентами банка по широкому кругу вопросов банковской деятельности.

– Но, по Вашим документам видно, что через три месяца после окончания университета Вы были отправлены на краткосрочные офицерские курсы, после окончания которых сразу оказались в действующей армии!

– Совершенно верно! Сразу же по получении мною университетского диплома я был приглашён на работу в кредитный отдел банка. После поступления на офицерские курсы работу в банке я не оставил, а продолжал выполнять порученные мне обязанности до самого отправления на фронт, совмещая их с учёбой на курсах. Для чего мне был предоставлен в банке свободный режим работы. Таким образом, я проработал в банке около года. Вы можете сделать соответствующий запрос в банк и получить оттуда ответ, подтверждающий мои слова.

– Что означает «свободный режим работы»?

– Для моих руководителей в банке главным был конечный результат моей работы, а не постоянное присутствие на рабочем месте. Мне был поручен определённый объём работы в кредитном отделе банка, и я должен был его выполнить в установленные сроки. Кроме того, я должен был не менее трёх раз в неделю: в понедельник, среду и пятницу на час появляться в рабочее время банка, сдавать выполненную работу и получать новую. Всю банковскую работу я выполнял в свободное от учёбы на офицерских курсах время. Замечаний ко мне со стороны руководства банка не было.

– Очень интересно! Я впервые слышу о такой организации работы в банковской сфере. Но ведь невозможно выполнять работу в кредитном отделе банка и не общаться с клиентами!

– Но я с ними общался ровно столько времени, сколько было необходимо для выполнения порученной мне работы! Ведь прохождение заявок на кредиты и проверка правильности расходования кредитов кредиторами была востребована обеими сторонами: мною и клиентами. А значит мы искали и находили возможность встречаться за пределами времени моей учёбы. Всегда договаривались и не было никаких конфликтов.

– Очень интересно! Значит, Вы весьма договороспособный и не конфликтный человек. Это востребованные качества у банковских работников. Но перейдём к конкретике. Я подбираю себе помощника, способного выполнять работы по привлечению новых клиентов в наш банк. Эффективность работы этого человека будет оцениваться только по конечному результату: росту количества клиентов банка. Причём надо не только предложить, что надо для этого сделать, но и организовать его выполнение. Вы готовы занять должность моего помощника?

«Стать «помощником помощника управляющего»? Почему нет? Тут всего один шаг чтобы убрать срединное слово в названии моей должности и занять новую должность.»

– Согласен. Но хотелось бы предварительно ознакомиться со своей должностной инструкцией, узнать о выделяемых мне ресурсах для работы, то есть о своих правах и обязанностях.

– Прекрасно. Я беру Вас на работу моим помощником с испытательным сроком три месяца, окладом в одну тысячу франков в месяц. Выходить на работу следует уже завтра к девяти часам утра. Вам будет выделено место в моей приёмной – стол стоит напротив секретаря. Первое, чем Вам предстоит заняться – подготовить должностную инструкцию на должность референта. Именно так будет называться Ваша должность. А то произносить постоянно «помощник помощника управляющего» – язык можно сломать. Срок – два дня. Инструкцию представить мне на утверждение с утра на третий день. Далее, Вы должны подготовить план работ на ближайшие три месяца и также утвердить его у меня к концу этой недели. После чего заниматься работой по плану. Всё понятно?

– Всё понятно. Спасибо за доверие. Я Вас не подведу.

– Вот бумага. Пишите заявление о приёме на работу. Я его подпишу. Потом с ним идите в отдел кадров – там займутся оформлением документов, я им сообщу. Свободны!

«Первый этап моей легализации в начале двадцатого века во Франции прошёл успешно. Я получил работу в банке в Париже, поселился в пансионе в 16-том округе столицы, расположенном на Rue Saint Didier недалеко от Avenue Kleber, практически в центре Парижа. Пансион замечательный: всего семь постояльцев, хозяйка – вдова полковника, погибшего на войне. Дама весьма строгая, но пансионом управляет отменно: кухарка и служанка, следящая за порядком в комнатах постояльцев, выполняют её требования неукоснительно. Пансион занимает весь второй этаж шестиэтажного дома. Имеет отдельный вход с улицы. Тут же расположена и квартира хозяйки, и комната кухарки и служанки, и семь комнат постояльцев пансиона с большой гостиной, не считая кухни, трёх туалетов и ванных комнат. Конечно дороговато, но «понты – наше всё!» Местожительство в глазах парижан определяет многое: благосостояние, положение в обществе, серьёзность намерений…

Рядом со мной проживают три военных – отставных офицера – пенсионеры и три гражданских пенсионера, бывших служащих государственных учреждений, занимавших там ответственные посты. Все вдовцы и всем уже за семьдесят. Часто за ужином они обсуждают политику и вспоминают свои молодые годы. Ко мне относятся хорошо: русский офицер, воевавший во французской армии с немцами, имеющий награды и ранения. Иногда дают советы, но этим не надоедают, понимая, что разница в возрасте между нами весьма велика. И, то что было хорошо во времена их молодости значительно отличается от стиля жизни и правил поведения сейчас. Но на мои вопросы отвечают охотно и подробно. Это часто мне очень помогает правильно ориентироваться в тех или иных ситуациях.

Теперь всё зависит только от меня. Пора серьёзно подумать о своей дальнейшей жизни: раньше было желание хоть как-то зацепиться за Францию. Что и выполнено. Теперь надо более-менее чётко представить себе мои хотелки и определиться, как их реализовать с учётом моего послезнания. К сожалению – это не панацея. Я уже понял, что проживаю в параллельном мире и история этого мира отличается от той, что мне известна. Но вот насколько? В этом ещё предстоит разобраться. Поэтому всё будет очень непросто.»

Служба в банке на данном этапе жизни Северцева пока устраивала. Надо было вжиться, озаботиться проблемами и стремлениями парижан, стать неотличимым от них не только внешне, но и образом мыслей. Завести как можно больше знакомств в различных слоях общества. Но на всё это необходимо затратить много времени и усилий. Он хорошо понимал все сложности и прилагал максимум сил, считая, что они должны сторицей окупиться.

По роду своей деятельности поручику приходилось встречаться со множеством людей, посещать различные предприятия и организации в Париже и пригородах, сталкиваться и разрешать противоречия и споры, связанные с порученным ему заданием. Пока особых нареканий со стороны начальства не было, хотя и значительных успехов – тоже. Время шло быстро и приближался срок окончания испытательного срока – конец апреля 1919 года.

– Господин Северцев! Вы проработали моим помощником три месяца без нескольких дней и уже можно подвести некоторые итоги.

Обязан констатировать, что Вы весьма однобоко были знакомы с банковской деятельностью, поэтому заниматься её развитием и совершенствованием Вам сложно. В то же время, отлично представляете особенности обеспечения банковской тайны, борьбу с мошенничеством в банковской сфере, организации противодействия ограблению и нападению на банки. Я сделал такие выводы исходя из тех предложений, что Вы представили мне за время прохождения испытательного срока. Кстати, не поясните мне, откуда у Вас такие специфические знания? Вы не говорили, что, работая в банке занимались там и вопросами безопасности.

– Я считал, что Вас интересует моя работа только в качестве специалиста по экономике и финансам, поэтому не рассказывал, что я занимался и вопросами безопасности.

– В любом случае, если работник службы безопасности банка одновременно является и специалистом в области экономики и финансов – это является большим плюсом. Как Вы отнесётесь к моему предложению стать заместителем начальника службы безопасности филиала нашего банка и на практике применить имеющиеся у Вас знания в этой области?

– Всё будет зависеть от конкретики: личности начальника службы безопасности, его отношения к моему появлению около него, моих обязанностей и ответственности, величины заработной платы и т. п.

– Это всё решаемо. Сейчас для меня главное – получить Ваше добровольное согласие на данную работу. Должен предупредить, что работа будет связана с командировками по отделениям филиала банка в городах Франции, а их у нас семь. Кроме того, необходимо согласие на Ваше утверждение на эту должность службы безопасности нашего головного офиса в Барселоне. Так что Вам предстоит съездить в Испанию и произвести хорошее впечатление на её руководителя. Если это согласие не будет получено – остаётся единственный вариант работы у нас: клерком в кредитном отделе. Что Вы скажете?

– Плох тот солдат, который не стремится стать генералом. Я согласен, но предварительно хотелось бы узнать конкретику, связанную хотя бы с моей оплатой.

– Оклад заместителя начальника СБ филиала составляет две тысячи франков. Начальник получает на пятьсот франков больше. Также в СБ имеется ряд льгот, связанных с премированием за отсутствие криминальных происшествий, связанных с филиалом банка и его отделениями, предусмотрена возможность получения льготного кредитования, страхования жизни и т. п. Также, функционально Вы будете подчиняться начальнику СБ филиала банка, а фактически – мне лично. Об этом я распоряжусь.

– Хорошо, то, что я услышал, меня устраивает. В проблеме взаимоотношений с начальником СБ имеются неясности, но уточнить нюансы можно будет позже.

– Тогда поступаем следующим образом: Вы назначаетесь временно исполняющим обязанности заместителя начальника СБ филиала банка с момента окончания действующего испытательного срока. ПрохОдите процедуру утверждения в головном офисе в Барселоне. В случае не утверждения – переводитесь на постоянную работу клерком в кредитный отдел нашего филиала с окладом тысяча франков в месяц. Всё понятно?

– Да.

«Это даже неплохо – заниматься тем, в чём отлично ориентируешься и являешься специалистом. Конечно, отличие от задач СБ банка в двадцатом веке очень велико от тех же задач СБ в двадцать первом веке. И, в первую очередь, потому, что менталитет людей отличен, разница в техническом прогрессе этих эпох – не сравнима, количество банков и их значимость для общества, а также размеры накопленного богатства – поражают воображение. Да и способы незаконного отъёма денег у банков претерпели существенные изменения. На первые позиции, вместо элементарного ограбления и взятия заложников с последующим выкупом вышли интеллектуальные способы: хакерские атаки, электронный рэкет, мошенничество с акциями, облигациями и вкладами клиентов. Но это – дистанция в сто лет! Мне столько не прожить. Да и не проработать в этом банке так долго.

Поэтому суетиться не будем. Не афишируя свои знания и умения будем медленно, но верно начинать завоёвывать выигрышные позиции на пути в верхние эшелоны СБ головного банка в Барселоне. Даю себе два года для этого. Почему так мало? Не хочется оказаться в верхнем эшелоне управленцев банка, когда к власти придёт Франко. Надо успеть покинуть Испанию к тому времени, и оказавшись, например, в США, воспользоваться бонусами, полученными при работе в СБ банка. Остаться в это мутное время в Европе мне совершенно не хочется, а, тем более, участвовать сначала в гражданской войне в Испании, а затем во Второй мировой войне! У меня в запасе десять – пятнадцать лет, чтобы попытаться занять соответствующее место в финансовой элите мира. Не больше и не меньше. Но для этого надо поработать не только руками, но и головой» – размышлял поручик по пути в пансион, возвращаясь домой сегодня на два часа раньше, чем обычно.

Ему было необходимо поговорить с одним из постояльцев пансиона: Полем Моруа, бывшим работником МИДа Франции, курировавшим в министерстве вопросы внешней политики, связанные с Испанией, до 1911 года включительно, до ухода в отставку. Завтра с утра Северцев уезжал в Барселону на международном экспрессе, который был в пути всего двадцать три часа. Переговорить со специалистом по Испании было необходимо, так как поручик плохо разбирался во внутренних делах Испании этого мира, а, как он считал, для успешного прохождения собеседования в СБ головного банка это было просто необходимо.

– Уважаемый Поль! Завтра я срочно уезжаю в Барселону, где прохожу собеседование в СБ головного банка, в филиале которого работаю в Париже, для утверждения в должности заместителя начальника СБ филиала. Времени для соответствующей подготовки совершенно не имею.

Поэтому обращаюсь к Вам с просьбой: просветить меня, неразумного, в особенностях менталитета испанцев, проживающих в Барселоне, и других вещах, которые мне необходимо учитывать при встрече и беседе с ними. Говоря это, поручик одновременно вынимал из корзины и выставлял на стол в комнате соседа бутылку коньяка и соответствующую закуску.

– Я понимаю, что у Вас могли быть другие планы на этот вечер, но обстоятельства заставляют меня обратиться к Вам без предварительной договорённости. Прошу извинить меня за это.

– Не стоит извиняться, Владимир, за нарушения этикета. Я Вас вполне понимаю и, конечно, помогу, как смогу. Но предупреждаю, что в Испании и в Барселоне в частности я уже не был около десяти лет. Это были не простые военные годы, бедность и разруха поселилась в Европе и не минула Испанию. Поэтому поручиться за полную достоверность сведений, которые я сообщу – не могу!

– Думаю, что менталитет людей вряд ли сильно изменился за эти годы. К сожалению, я совершенно не знаю каталонцев: никогда не имел с ними дела кроме нескольких человек из филиала банка в Париже, с которыми вместе работаю. Да и то эти люди уже несколько десятилетий проживают во Франции. Всё же, что Вы можете мне рассказать о жителях Барселоны?

– «Коренные жители Барселоны очень талантливы и довольно серьёзны. Они открыты для общения и обладают великолепным чувством юмора. Однако их манера общения весьма своеобразна. Обычный спор двух добрых друзей можно принять за ссору. Настолько эмоциональны и импульсивны местные жители. Такая «шумность», присущая горожанам, с трудом ассоциируется с их доброжелательностью и открытостью для общения. Они не отличаются пунктуальностью. Жители Барселоны привыкли очень поздно завтракать. Местные кафе заполняются посетителями далеко после полудня. Ужины здесь также поздние, поэтому многие рестораны работают до полуночи.» Затрудняюсь, что ещё можно рассказать о барселонцах.

– Может быть, что-то связанное с их отношением к политике, властям, центральному правительству?

– При общении с местными жителями нужно стараться избегать политических тем. Также ни в коем случае не надо заговаривать о личной жизни: эти темы считаются табу. Не стоит затевать споры и по поводу корриды. Барселонцы нетерпимо относятся к малейшей критике национальных особенностей.

Однако развитие Барселоны в начале этого века характеризует не только новый экономический рывок после удачно проведённой Всемирной промышленной выставки в 1888 году. На волне финансового благополучия в каталонской столице серьёзно выросло национальное самосознание. В 1914 году появился первый орган местного самоуправления: каталонский совет – Манкомунитат. С этого момента Барселона начала активную борьбу за независимость. В это время я уже не бывал в Испании, но мои друзья оттуда много рассказывали мне о растущих противоречиях между центральной властью и местной, каталонской.

Кстати, ещё одно замечание. Если испанцы довольно легко относятся к деньгам, не гонятся за карьерным ростом, могут годами работать на одном месте, считая, что свобода и достигнутое благополучие не стоят серьёзных трудов в погоне за карьерой, то каталонцы – их противоположность. Они трепетно относятся к карьере, заботятся о постоянном росте своего благосостояния, умеют считать и зарабатывать деньги и никогда попусту ими не раскидываются. Копят и хранят деньги в банках, предпочитая свои, местные, каким-либо иностранным.

– Расскажите об отношении к иностранцам.

– В целом дружелюбное. Вот, например, отношение каталонок к мужчинам из северных стран Европы. Я это неоднократно лично наблюдал. «Северные парни» ищут женщин поэкзотичнее, в частности, каталонок, а те, в свою очередь, ищут парней понадёжнее, не таких легкомысленных, как многие южные «казановы». Очень много браков заключаются между испанками и мужчинами из северной Европы.»

Разговор продолжался не менее двух часов. Северцев узнал много интересного об Испании, Каталонии, особенностях и различиях населяющих их народов. В конце беседы он поблагодарил Поля за интересный рассказ и отправился в свою комнату: надо было выспаться перед предстоящей суточной поездкой на поезде.

Глава третья

Барселона показалась Северцеву кипящим котлом, переваривающим людей десятков национальностей. Белые, чёрные, жёлтые, красные цвета кожи людей, перемешавшихся в огромном конгломерате домов, улиц и площадей, сдобренных многоголосьем разноязычного шума порта, рынков, магазинов и лавок. И всё это множество людей двигалась хаотично, однако не мешая друг другу следовать только выбранной каждым индивидуумом собственной цели.

«Сумасшедший дом! Откуда здесь такое множество людей? Со всех сторон света! И мельтешат туда-сюда передо мной следуя каким-то своим предпочтениям. И гомон на всех языках мира. Тут надо беречь не только карманы с деньгами, но и голову: творящееся вокруг меня безумие как вирус может быть реально заразительно! Бегом отсюда в какое-нибудь спокойное место: сквер, парк, на берег реки или моря, где можно прийти в себя и уж только после этого отправиться в головной офис банка.»

Барселону поручик не знал и поэтому предпочёл нанять пролётку и попросить извозчика доставить его в какое-нибудь тихое место поближе к месту назначения, где можно немного отдохнуть, привести мысли в порядок и подготовиться к встрече с начальством. Вскоре он оказался в маленьком тихом сквере, оккупированном няньками с колясками и младенцами в них, где уселся на деревянную скамью и задумался.

«Что-то со мной такое странное творится. Оказался в толпе людей, и голова пошла кругом! Никогда за собой такого не замечал! Париж – значительно более людный город по сравнению с Барселоной, но и там подобного со мной не происходило! Или энергетика здесь такая сильная? Может быть она после переселения в это тело так мощно на меня повлияла? А что ещё могу предположить? Или некие способности экстрасенса стали проявляться? Если я прав со своим предположением, то какую пользу могу извлечь из этой ситуации? Как писали фантасты в книгах о попаданцах в моём прошлом мире: я стихийно инициировался и получил какие-то особые способности? Хорошо бы, только маловероятно. И так то, что со мной случилось: вселение души в другое тело – совершенно фантастично. Но, всё же, попытаюсь поискать то новое, что, возможно, я приобрёл здесь дополнительно. Какие мне известны экстраординарные способности людей? Телепортация, телекинез, чтение мыслей, улучшение памяти, умение видеть ауру и влиять на неё … Да я ещё сотню таких способностей смогу нафантазировать! Вот только как определить, обладаю ли я хоть одной из них! Лучше не забивать сейчас голову всякой ерундой, а отложить эти мысли до лучших времён: когда все важные дела в Барселоне сделаю. Вот тогда и подумаю над этим. Посижу ещё здесь полчасика, да и отправлюсь в офис банка.»

Как только Северцев появился в банке, служители сразу провели его к начальнику службы безопасности господину Эрнесто Хайку. Это был здоровенный мужчина лет пятидесяти с лицом, изборождённым шрамами, пудовыми кулаками и громким голосом, по любому поводу изрыгающим проклятия и обещания всех «свернуть в бараний рог».

На удивление поручика, к нему этот господин сразу стал относиться с некоторым почтением, разговаривал спокойно, без крика и каких бы то ни было оскорблений. Как потом выяснилось, он внимательно прочитал досье на Северцева, присланное директором парижского филиала, откуда узнал, что тот боевой офицер, имеющий награды и ранения.

После обязательных при первой встрече экивоков, господин Хайк поинтересовался:

– Скажите, что заставило Вас согласиться с назначением на должность заместителя СБ филиала банка? Как-то не вяжется у меня в голове Ваш сугубо интеллигентный вид с теми задачами, которые стоят перед нашей службой.

– Видите ли, господин Хайк, я считаю, что время бандитских нападений на банки проходит с постепенным переходом жизни стран Европы на мирные рельсы в послевоенный период. Мы уже достаточно подготовлены противостоять откровенным бандитам, знаем их основные уловки и методы, а вот отвечать на вызовы мошенников – «интеллектуалов» с их психологическим подходом и применении современной техники к совершению банковских преступлений – не готовы. И чем дальше, тем больше будет перекос от чисто бандитских нападений к применению различных мошеннических схем.

После этого Северцев рассказал о некоторых известных ему новых способах мошенников, используемых для кражи денег из банков и методов борьбы с ними.

Господин Хайк с большим интересом выслушал его рассказ и посетовал на то, что «Париж всегда впереди планеты всей» и «пусть как можно позднее эти «штучки» начнут применяться мошенниками в Испании».

В целом, разговор прошёл в доброжелательном тоне и Северцев получил так необходимое ему письменное согласие главы СБ банка на работу в искомой им должности.

Далее состоялись беседы с клерками службы персонала, бухгалтерии, и, наконец, приём управляющего банком господином Базилио Санчесом, на котором, ответив на несколько вопросов о предыдущей деятельности на банковском поприще, поручик был утверждён в должности заместителя СБ парижского филиала банка.

Этот марафон по кабинетам должностных лиц серьёзно вымотал Северцева и он отправился в гостиницу пораньше, решив задержаться в Барселоне на несколько дней. Тем более, что господин Хайк советовал ему обязательно познакомиться с сотрудниками СБ банка и желательно в неформальной обстановке.

– Так для дальнейших совместных дел будет лучше – высказался начальник СБ головного банка.

«Возможно, господин Хайк прав. Для знакомства с коллективом и развития дальнейших отношений во все времена основным инструментом была и остаётся хорошая пьянка. Вот с этого и начнём!»

Северцев получил согласие у господина Хайка на проведение этого «мероприятия» в конце рабочего дня в помещении СБ. Были приглашены все сотрудники. За час до окончания работы были доставлены готовые блюда из близлежащего ресторанчика. Спиртное и напитки поручик прикупил ещё в обеденное время и тогда же завёз в банк. Всё припасённое было расставлено по столам, и господин Хайк произнёс прочувственную речь:

– Господа! Сегодня мы принимаем в наши ряды нового сотрудника, показавшего хорошие результаты в филиале банка в Париже и дослужившегося до должности заместителя руководителя СБ парижского филиала. Господин Северцев участвовал в войне с бошами во Франции, имеет награды и ранения. Также окончил экономический факультет университета в Санкт-Петербурге. Умеет проводить не только силовые операции против бандитов, но и прекрасно ориентируется в мошеннических схемах похищения денег из банков, которые стали широко использоваться на практике в Европе. Скоро многие из Вас будут командированы в Париж для изучения опыта противодействия мошенникам в СБ филиала. Надеюсь, господин Северцев окажет Вам необходимое содействие в этом деле. Со своей стороны, уверен, что сотрудники СБ головного банка также не будут утаивать от наших парижских коллег свои секреты, ведь мы делаем общее дело! Предлагаю поднять первый тост за господина Северцева, организовавшего эту встречу, и пожелать ему успехов в новой должности в парижском филиале банка!

После этого спиртное полилось рекой, тост следовал за тостом и спустя два часа заказанные Северцевым пролётки развозили по домам участников банкета.

Следующие два дня, проведённые поручиком в СБ головного банка, прошли очень плодотворно: ни один его вопрос не остался без внимания и подробного объяснения. Он покидал Барселону в полной уверенности, что всегда получит необходимую поддержку от руководства СБ и его рядовых сотрудников.

Также грело душу и осознание того, что он сумел инициировать свои «особые» способности, посещая в эти дни те места Барселоны, где впервые почувствовал некое влияние на себя особых флюидов этих мест. В частности, он стал стабильно видеть ауру живых существ и окружающих его предметов, потоки магической энергии и даже различать эмоции людей. Конечно, эти особенности надо было изучать и совершенствовать. Поэтому он поставил перед собой главную задачу: вернувшись в Париж найти себе учителя и заняться познанием собственных способностей в экстрасенсорике, на использование которых он очень рассчитывал в будущем.

В Париже Северцев продолжил активно совершенствовать деятельность СБ филиала и занялся поиском учителя-оккультиста, что оказалось весьма непростым делом, поскольку магия во Франции также была запрещена. Поэтому первое, что он сделал: обошёл букинистические лавки, где попытался приобрести соответствующую литературу. Выбор был очень небольшой, но, по его мнению, авторы этих опусов в основном были шарлатанами. При пролистывании книг отмечал большое количество наукообразных рассуждений при отсутствии каких-либо практических советов. Причём книги были как на французском, так и других европейских языках. Приобрёл только одну книгу, правда без титульного листа, а, значит, и без имени автора и названия, которая показалась ему своим содержанием наиболее близка тому, что он хотел выяснить в первом приближении об оккультизме. Она была на испанском языке, зачитанная до невозможности с заметками на полях на германском языке. Да и стоила прилично: на уровне только что изданного современного любовного романа, пользующегося повышенным спросом у читательниц.

«Продавец рекомендовал этот опус как некую редкость, оказавшуюся у него якобы от известного французского спиритолога, с болью в душе расставшегося с ним по причине полного отсутствия средств на приобретение спиртного, без употребления которого, по его словам, проведение спиритических сеансов было совершенно невозможным делом. Конечно, я бы ещё и не то придумал, чтобы втюхать такой товар богатенькому простаку, но кроме общих рассуждений в книге содержались практические примеры организации и проведения спиритических сеансов, особенности контактирования с духами умерших людей и другие интересности. Надеюсь, заплаченные франки не окажутся выброшенными коту под хвост! Не стоит забывать и предупреждение продавца о том, что всё связанное с магией – запрещено законом и преследуется церковниками.»

Северцев вот уже неделю ежедневно на ночь читал купленное пособие и не переставал удивляться получаемым сведениям. Они были настолько странными и необычными для непосвящённого читателя, что не обладай он некоторыми экстрасенсорными способностями, о которых также говорилось в книге, неизвестно, на какой день книга была бы выброшена и забыта. Но уже одно то, что Северцев, как он выяснил, читая книгу, обладал целым рядом необычных способностей необходимых спиритологу, примирило его с этой покупкой. А ещё в книге описывались практики, применяя которые человек мог развивать и совершенствовать свои способности. Поскольку поиск учителя грозил затянуться, Северцев решил именно этим и заняться самостоятельно.

Когда постоянно занят, время бежит быстро. Вот уже прошло около девяти месяцев с момента возвращения Северцева из Барселоны. Он постепенно погрузился в особенности исполнения обязанностей заместителя начальника СБ парижского филиала.

Продолжались постоянные поездки по филиалам банка во Франции, знакомство с сотрудниками СБ этих филиалов, их учёба и тренинг. С ростом профессионализма стали появляться и успехи в работе.

За это время при непосредственном участии Северцева были раскрыты четыре случая мошенничества, связанных с похищением денег из филиала парижского банка и два – из филиалов банка в Лионе и Марселе. Отбиты три вооружённых нападения на филиалы в Нанте, Перпиньяне и Страсбурге. За такие успехи он был поощрён премией в пять тысяч франков. Авторитет Северцева значительно вырос. Одновременно увеличилось и число завистников, особенно в верхнем эшелоне руководителей банка, которые интригами, наговорами, подставами всячески пытались очернить поручика.

Освоение экстрасенсорных способностей также не стояло на месте. Хотя прогресс в этом деле был невелик.

Нанятый по рекомендации знакомого медиума учитель оказался шарлатаном, искусно подменяющий реальность имитацией, а знания – вымыслом. Но с ним Северцев быстро разобрался, отобрав выплаченные за учёбу деньги и решив, что в будущем будет оплачивать уроки только при получении конкретных знаний после доказательства их полезности.

Приобретённый ранее учебник окультных наук без обложки был полностью изучен, что позволило чётко представить направления дальнейшего совершенствования своих экстрасенсорных способностей.

Северцев прекрасно понимал, что сделано мало, но как ускорить своё совершенствование без хорошего учителя и учебника совершенно не представлял.

«Значит, надо все силы бросить на поиск учителя: без него дальнейшее совершенствование своих особых способностей – невозможно!»

На французском календаре приближалось 14 февраля 1920 года – День Св. Валентина. Уже прошло ещё три месяца службы Северцева в должности заместителя начальника СБ филиала банка, когда его неожиданно пригласил на беседу руководитель парижского филиала банка. Как правило, Северцев напрямую с ним дел никаких не имел, но бывший его начальник ушёл на повышение в головной банк в Барселону и, похоже, в филиале назревали некие перемены. Именно так решил поручик, ожидая встречи с начальством в приёмной руководителя филиала банка.

«Раньше у меня всё же была какая-никакая защита и поддержка со стороны помощника руководителя банка. Теперь с его уходом козни против меня усилились и ничего хорошего от этой встречи мне ожидать не стоит. Положительно лишь то, что за прошедшие полтора года я освоился во Франции, Париже, изучил досконально выполняемую мною работу в банке, завёл связи с другими банками и, надеюсь, без работы в случае чего не останусь.»

– Господин Северцев, – проговорил управляющий после того, как поручик уселся за приставной стол в его кабинете, – у меня вчера состоялся разговор с моим бывшим помощником, теперь ставшим помощником управляющего головного банка в Барселоне. Он просил меня узнать Ваше мнение на следующее предложение и сообщить ему об этом.

И так, в Барселоне принято решение об открытии ещё одного филиала банка в другой стране – Великобритании. В качестве его руководителя рассматривается в том числе и Ваша кандидатура. Как Вы отнеситесь к такому назначению? Нет ли каких-нибудь принципиальных возражений? Сразу скажу, что отпускать Вас из парижского филиала мне совершенно не хочется. Вы прекрасно зарекомендовали себя в должности заместителя начальника СБ филиала и, не смотря на различные инсинуации в Ваш адрес со стороны отдельных сотрудников филиала, Вы полностью меня устраиваете. С другой стороны, такие предложения – не часто бывают и, упустив предложенную должность можно до пенсии не получить больше ни одной вакансии. Конечно, материальное обеспечение руководителя филиала значительно больше, чем Ваше нынешнее, но и объём работы, ответственность и обязательства также зашкаливают. Так что Вы мне ответите?

«Весьма неожиданное предложение. Даже не знаю, с чего вдруг мой бывший начальник его сделал. Не иначе решил окружить себя своими преданными кадрами, а меня посчитал за такого. Похоже, помощником управляющего он пробудет не долго: явно его пригласили в Барселону с перспективой занять место управляющего банком. Что я потеряю, согласившись с этим предложением? Тем более оказавшись в Англии, где планируется открыть головной офис филиала? На самостоятельной работе? По большому счёту – ничего! Ну, не справлюсь с работой, уйду на должность на одну – две ступеньки ниже, и что? Луна на Землю не упадёт. Зато не буду виниться в том, что упустил возможность проявить себя в качестве руководителя высшего звена. Да и материальное положение для меня много значит. Надо соглашаться!»

– Согласен! – проговорил поручик.

Глава четвёртая

И дело завертелось.

Новая командировка в Барселону, встреча и серьёзный разговор с бывшим начальником, определение основных положений контракта, постановка целей и задач деятельности Северцева в Лондоне.

И уже через месяц поручик на пароходе отправился в Лондон.

Не зря говорят, что деньги решают девяносто процентов проблем, остальные – человеческий фактор. Так получилось и у Северцева: выданные неучтённые фунты позволили достаточно дёшево и быстро зарегистрировать филиал барселонского банка в Англии с головным офисом в Лондоне, купить неплохой особнячок в Канери-Уорф (Canary Wharf) – деловом квартале Лондона, где и разместить головной офис.

Набором персонала филиала занималась, в основном, кадровая служба головного банка из Барселоны. Конечно, все кандидатуры обязательно согласовывались лично с Северцевым, но он этим не обольщался: со временем он поменяет весь персонал «под себя».

В Англии была ужасная безработица, хотя банковских специалистов катастрофически не хватало: эпидемия «испанки» значительно проредила их число. Местные банки, не считая старейших и известнейших, еле-еле сводили концы с концами, выбивая из должников выданные ранее кредиты. Положение усугублялось и тем, что угледобывающая промышленность почти полностью исчерпала запасы недр. Особенно тяжёлое положение сложилось в Шотландии, где опустели целые районы в связи со смертью жителей из-за эпидемии «испанки» и полным оскудением недр. Жители уходили в центральные районы Англии, где увеличивали число нищих и обездоленных. Местное сельское хозяйство не могло покрыть понесённые регионом убытки, поэтому экономика территории продолжала скукоживаться.

Перед Северцевым стояла очень непростая задача: вписаться со своим банком в существующую финансовую систему, не обанкротиться, найти своих клиентов и вывести филиал «в люди». На это ему руководством головного филиала был отпущен всего один год. После чего должно быть принято решение о его соответствии занимаемой должности.

«Я отлично понимал, на что шёл и под чем подписывался. Задача, стоящая передо мной – сложная, но реальная. Сейчас перед Англией стоит главная проблема: восстановление промышленности и наиболее доходных отраслей сельского хозяйства. Банки имеют денежные ресурсы и самые крупные и старейшие из них будут заниматься центральной Англией. А кто поможет более слабым районам? Таким как Шотландия и Уэльс, а также Ирландия? Большие банки едва ли туда сунутся в ближайшее время. Поэтому я должен так организовать работу филиала, чтобы всемерно содействовать решению этой главной задачи, не упустив и соответствующую прибыль банка. Пожалуй, правильно будет срочно открыть два филиала: один в Шотландии в Эдинбурге, второй в Уэльсе в Кардиффе.»

К началу осени 1920 года был открыт филиал банка в Эдинбурге, чуть позднее – в Кардиффе.

Как это всегда бывает, основные положения соглашения, которые оговаривались сторонами, одна из которых «сильная», а другая «слабая», заключившими контракт или договор, начали изменяться спустя несколько месяцев под знаменем «форсмажорных обстоятельств».

– Понимаете, господин Северцев, мы оказались на новом для нас банковском рынке Англии, где отсутствуют соратники, а в наличии только соперники, объединившиеся в единый фронт против нас. Только стремительные действия, направленные на рост количества клиентов и объёма вкладов в банк позволят нам удержаться в регионе и заявить о себе как сильном игроке! Поэтому ранее установленные возглавляемому Вами филиалу банка плановые показатели на первое полугодие 1921 года удваивается! Я понимаю всю сложность Вашего положения, но ничего не могу поделать: решение Попечительского Совета банка требуют от меня только их исполнения. А я, соответственно, от Вас! – объяснял Северцеву текущее положение дел в банке новый помощник Управляющего банком, срочно вызвавший его в Барселону.

– Господин помощник Управляющего банком, я понимаю задачи, поставленные передо мной Вами и Попечительским Советом, однако не вижу никаких дополнительных ресурсов, переданных мне и позволяющих обеспечить рост плановых показателей филиала в два раза за полугодие! Ни увеличения фонда заработной платы для найма опытных специалистов, ни предложений и инструкций по внедрению новых банковских инструментов, ни помощи хотя бы временно командированными сотрудниками головного банка. Если фактические показатели филиала банка к середине 1921 года достигнут вновь утверждённых, это будет означать, что выработка на каждого работника филиала превысит выработку работника головного банка на семьдесят пять процентов! Это немыслимо!

– По большому секрету могу сказать, что никто не будет применять к Вам никаких дисциплинарных воздействий, если показатели филиала увеличатся всего в полтора раза! Меньше – недопустимо. Иначе Вы будете иметь дело уже не со мной, а с новым помощником Управляющего банком. И ничего хорошего Вас в этом случае не ожидает. Если же озвученные мною показатели будут Вашим филиалом достигнуты, премия в размере трёхмесячного оклада Вам гарантирована. Также Ваши работники получат премию в размере их месячного оклада.

– Даже не знаю, что Вам ответить, господин помощник Управляющего! Если бы речь шла хотя бы о десятипроцентном годовом росте показателей филиала по сравнению с плановыми – я бы мог согласиться, но поставленные Вами задачи мне не по силам. Я могу немедленно написать заявление об увольнении по собственному желанию!

– Давайте не будем торопиться! Заявление можете написать, но увольнять Вас я сейчас не буду. Когда пройдёт полгода, и если Вы будете уволены в случае невыполнения плановых показателей, но при этом хоть на десять процентов их превысите, то будьте уверены: если я останусь на этой должности, обещаю, что обеспечу для Вас «тёплое» местечко в головном банке. Я Вас больше не задерживаю!

«Откровенное выкручивание рук! Слышал о таких методах работы с вновь назначенными директорами филиалов от старых работников банка, но как-то не верилось. Теперь – верю. И зачем мне надо тратить нервы, силы и здоровье, если такая практика руководства и дальше будет продолжаться? Надо за эти полгода решить, пользуясь положением директора филиала, свои финансовые проблемы и спокойно поменять место работы, например, уехав в Америку. Вот этому плану я и буду следовать.»

Последующие несколько месяцев слились в сознании Северцева как череда проблем и задач, которые постоянно требовали немедленного решения, иначе все планы могли просто пойти прахом. Поиск профессионалов в открытые им филиалы в Шотландии и Уэльсе, аренда помещений и их оснащение необходимой техникой, агрессивная рекламная политика, постоянное посещение местных бизнесменов и промышленников, беседы с ними, агитация использования новых банковских продуктов, разработка системы льгот и преференций для новых клиентов – физических лиц, и т. д. и т. п. Уж такой у Северцева был характер: не мог он так просто опустить руки и без борьбы отставить порученное дело, занявшись собственными делами.

Пришлось неоднократно посещать Эдинбург и Кардифф, где располагались филиалы, причём Эдинбург чаще, так как там реально ощущалось биение жизни и желание жителей Шотландии сделать всё возможное для выхода из кризиса: создавались мелкие предприятия по обработке сельхозпродукции и вылавливаемой в Северном море рыбы, мастерские по ремонту бытовой техники, маленькие заводики по производству стройматериалов на базе имеющихся отвалов у заброшенных угольных шахт… И всё это на фоне галопирующей инфляции и большой безработицы.

Так, в одну из поездок в Эдинбург, Северцев совершил поездку вдоль залива Река Форт и посетил город Массельборо – местный административный центр, ранее являвшийся «столицей» угольного района Шотландии, превратившегося в пустоши из-за большого количества заброшенных шахт. Тут тоже ощущалось некоторое оживление как общественной жизни, так и желание освоения пустоши. Как факт этого ему привели пример приобретения неким эсквайром Лео Стоуном небольшого по площади района пустоши с планами его освоения и расширением этого участка до моря. На конкретный вопрос по характеру планируемых работ этим инвестором Северцев ответа не услышал, но получил обещание, что при следующем посещении этим господином Моссельборо ему обязательно будет доложено об интересе банкира и предложено им встретиться для налаживания деловых связей.

«Едва ли эта встреча, если она и состоится, чем-то мне поможет: я практически решил все свои вопросы и в банке меня уже ничто не держит.»

Однако, уже спустя три дня, когда он заканчивал текущие дела в Шотландии, его секретарь сообщила, что в приёмной филиала банка в Эдинбурге находится господин Лео Стоун и просит его принять для обсуждения вопросов долговременного делового сотрудничества..