К синему морю

Дом у дороги-15

— Всем в кучу! — рявкнул главный, в длинном кожаном плаще, повел стволом. — Быстро!

«Мягкий» Саша охал, привалившись к перилам. Кровь уже останавливалась, но лучше ему от этого не стало. Трое, поднявшиеся наверх, не церемонились. Одноглазый и Багира истекали кровью. Почему их до сих пор не убили, стало ясно после слов главного тройки.

— Эти пусть полежат, теперь не удерут, — он пнул Багиру в бок, но та только еле заметно дернулась. — Сука поганая, нашел наконец-то. И этот, тоже знакомый, попил крови, сволота. Вам обоим лучше щас окочуриться. Выживете досветла — пожалеете. Твари…

Люди гомонили. Мать прикрывала собой дочку, уже замеченную напавшими.

— Сюда, я сказал! — «плащ» пустил очередь поверх голов. — В кучу. Ты че, мамаша, сисястую свою прячешь? Не прячь, мимо такой крали не пройдем. Вся наша будет…

— Леший, — один из его напарников толкнул того в бок, — нам бы не задерживаться. Бригада скоро до Анапы дойдет, шеф разозлится, если сильно задержимся.

— Тебе перед ним отвечать, а? — «Плащ» озлился. — Ты чего поперек батьки лезешь, щенок? Закрой рот и следи давай за этими.

Тот замолчал.

Чолокян, зажимая простреленное предплечье, загораживал жену.

— Лошадей забирай, — буркнул, глядя на бандитов, — жену не трогай. Расскажу про тайник, если надо.

— Ты и так расскажешь, — пообещал «плащ», — как миленький.

— Что творите! — Монах Евдоким встал, держа в руке распятие. — Люди, придите в себя! Довольно смертей!

— Сядь, отец святой! — «Плащ» махнул автоматом. — Сядь, не доводи до греха! Все здесь?

Люди, человек десять, сидели у бочек. Только брошенный мальчишка дрожал в стороне, потный, бледный. Косился на лежавшего в стороне одноглазого и молча плакал. «Плащ», стараясь держаться от него подальше, подошел к стонущему «мягкому».

— Эй, ты, — пнул того в бок, — все здесь, нет?

— Больно, — проплакал Саша. — Господи, как больно!

— Все здесь, говорю, а? — «Плащ» наклонился к нему, ткнул стволом в рану. Саша закричал, срываясь на визг. — Ты, помощничек, мать твою, все, спрашиваю?!

«Мягкий», всхлипывая, посмотрел на людей. Качнул головой.

— Бродяга, бродяга еще был, мальчишке таблетки дал…

«Плащ» выпрямился. Хмыкнул, смотря на остатки темноты, жмущиеся к стене. Стрелять было опасно, срикошетит — и поминай, как звали.

— В прятки решил поиграть, тварь… Факелы давай!

«Щенок», ворча, достал два факела, поджег, протянул один старшему.

— Пошли со мной!

Факелы трещали, разбрызгивая смолу, и светили плохо. «Плащ» шарил своим огнем в темноте, натыкаясь на какие-то большие деревянные катушки, ящики, тряпье. «Щенок» шел следом, заметно опасаясь.

«Плащ» остановился, почувствовав в темноте движение. Выпрямился, положив палец на спуск. Рыжие отсветы заиграли в чьих-то круглых глазах, отразились на сверкнувших острых клыках. Он вздрогнул, отшатываясь и понимая, что не успевает.

А прямо в его ухо, перед тем, как из его горла, отблескивая металлом и кровью, нахально вышло длинное широкое лезвие, кто-то ласково шепнул:

— Хороший плащ. Дашь погонять?