Глава XIV

Когда они дошли до остатков железнодорожного моста, темнота стала совсем непроглядной. У солдат на блокпосте жизнь протекала по тем же правилам, что и у всех людей в полевых условиях. Место для костра, запас дров рядом, заначка с водкой и закуской. Вершинин нашел их так легко, как будто сам прятал.

— Ну, солдатиков никто травить не хотел, здесь водочка должна быть чистая, — и он с жадностью припал к бутылке. Сделав два больших глотка из горлышка, перевел дух. — Между первой и второй промежуток небольшой, — щегольнул он любимой цитатой.

Паук сразу сел на землю и разулся. До кордона было рукой подать, но при одном взгляде на его стертые в кровь ноги, становилось ясно, что бывший король наркотиков сегодня уже никуда не пойдет.

— Сидите у огня, я дойду до Епископа, и вынесем тебя, как туриста экстремала сразу на заставу. К утру будешь в Киеве, в больнице. Сиди тихо, я за час обернусь, — изложил свои соображения Фунтик.

— Я с тобой, — засуетился старый бандит. Его что-то напрягало, и он не хотел отдаляться от своего счастливого талисмана.

— Пошли, — согласился молодой мастер.

Они добрались до старой автобусной остановки, когда сзади ударил выстрел. Резко повернув, Фунтик и Вершина бросились обратно. У костра вповалку лежали два трупа.

— Наш гребаный латыш решил взять себе выходное пособие у бывшего шефа, — с тяжелым хрипом принялся за реконструкцию событий уголовник. — Нас тревожить он не хотел, и решил Паука прирезать втихую, да тот тоже не прост оказался, успел в ответ разок выстрелить. А из такого ствола больше и не надо.

Вова Вершинин крутанул на пальце редкостной убойной силы ствол. Это был «Степной орел», переделанный под винтовочный патрон «винтореза». Направив пистолет на себя, бандит заглянул в отверстие. В этот миг на него напал приступ кашля, довольно частый у курильщиков. Пальцы его дернулись, и грянул гром. Спасательная экспедиция закончилась полным провалом. Выживших не осталось. Не судьба.

Фунтик привычно собрал выморочное имущество. У Паука в кармане лежала связка сложных ключей, с бирками. На них были написаны названия городов. Вена, Цюрих, Женева, Люксембург и еще с десяток. Поездил по за границам, нахватал сувениров на память, подумал юный сталкер. Он совсем уже собрался выкинуть безделушку, да заметил висящую на цепочке флэшку и передумал. Протер бинтом, смоченным в водке, и повесил на шею. Больше его здесь ничего не держало, и груженный, как ослик в караване, Фунтик побрел к кордону, утешая себя мыслью, что на заставу идти не придется и в конце этого перехода его ждет заслуженный отдых среди нормальных людей, которые знают простые вещи. Не балуйся с оружием. Ствол дебилам не игрушка. Никогда не направляй оружие на людей. Всегда его разряжай при чистке и осмотре. И, самое главное, эти правила написаны кровью героев, которые не хотели знать никаких правил. Спите спокойно, ребята, архангел Гавриил с трубой будет не скоро.

До кордона, с двумя короткими привалами, последний, оставшийся в живых, из вышедших с Агропрома после обеда, человек добрался за час. Последние метры по главной улице поселка Фунтик прошел на личном самолюбии и гоноре бойца Темной Долины. Присев у костра, он благодарно кивнул китайцу, вручившему ему с поклоном, кружку с чаем.

— Мы тебя с большим коллективом ждали, поварята наши ведро плова приготовили, придется тебе его одному есть, — веселился Епископ, искренне обрадованный встречей с лидером северо-западного комплекса. — Ставь задачу на завтра.

— Я и на сегодня поставлю. Груз разобрать, нужное прибрать, артефакты приготовить к отправке, ненужное добро скинуть торговцу. Деньги поделить или сдать казначею, на общественные нужды. Ужинаем, и спать. Завтра с утра копаем «конденсаторы», в обед вертолет будет, сгрузим все лишнее.

Фунтик открыл дорожный кофр и высыпал на расстеленный брезент его содержимое. Два контейнера для парного хранения артефактов он забрал себе и восстановил статус-кво. Достал из нижнего водку и консервную банку и положил на место голубые шары. Открыл верхний и громко выматерился. Одного шара не было. Этот гад, тварь поганая, цепень бычий и дон Хулио и Педро в одном лице, посеял парный шарик. Что делать? Кто виноват, он знал. Нечего было с этим Монголом разговоры разговаривать. Всегда так, сначала появляется вроде приличный парень, такой же боец, как ты. Потом появляется его шеф, позер и задавака, а тебе приходится его терпеть. Следом объявляются конкретные трусы и садисты, Князь, например. Хорошо еще, с Вампиром нос к носу не столкнулся. Так что, это урок на будущее. Видишь врага, стреляй. Уложил бы их там всех, захватил бы Агропром, и четвертый шарик был бы цел. Сам во всем виноват. Вот так. Настоящий чернобыльский пес во всем хорошем и плохом, что случается с ним винит только себя, и это правильно.

— После отправки груза приглашаются добровольцы для похода на Агропром. Будем Вампиру чакру чистить. Просветлим его душу и отделим ее от грязного тела.

— Сделаем! Деньги как делить будем?

— Как всегда, всем поровну на всех, новичкам долю малую, половинную. Ты что, Епископ, как не из Долины совсем. Вопросы нелепые задаешь.

— Я в том смысле, что Кабан у нас недавно, но кордон мы бы без него не удержали. Пора его в полноправные сталкеры зачислять, к нам в северо-западный комплекс.

— Все, зачислили. Когда в Долине на людях экономили? Не было такого и не будет.

И не глянув на брезент, где кучей громоздились облигации займа на двадцать пять миллионов евро, Фунтик пошел за дом, к бочке с водой, сполоснуться перед сном.

Епископ выгреб из кучи пять пачек и кинул их Кабану.

— Наша доля, храни, — распорядился он.

Китайцам перепало три пачки на двоих.

— Остальное народное, будем хранить. Придем в Долину, отдадим дядьке Семену, он у них по хозяйству главный, — сообщил он всем остальным. — Пошли, приберем в ящик у торговца. Кто знает, что придет в голову Пауку в голову.

— О Пауке забудь. Как говорил Билли Бонс, мертвые не кусаются. Вампир наша цель, он и еще полсотни голов тщательно собранной со всей Европы мрази, — уточнил Фунтик боевую задачу, фыркая из-за дома.

Фунтик немного ошибся. У Вампира осталось тридцать восемь бойцов, сам тридцать девятый. Четверых сотрудников лаборатории, инженера-химика и трех лаборантов, он оставил на месте, охранять оборудование и кладовые, набитые наполовину обработанным сырьем. В последнее время с «Ростока» перестали приносить «волосы» и работа встала. На выдачу доз «черного ангела» был поставлен надежный человек из мастеров бандитского клана. Ему же были подчинены оставшиеся в живых девять наемников из бывших солдат. Четверо особо дерзких стрелков диктатор местного значения разместил в тамбуре, сразу под люком, ведущим в подземелье. Пятерка ветеранов перекрыла центральный зал. С рассветом три снайпера должны были занять позиции на крышах зданий хозяйственного блока института. Последний десяток Вампир разместил на винтовой лестнице ведущей из третьего подземного этажа на второй. Здесь он разместил маленький склад готовой продукции. Триста килограмм наркотика. Здесь была устроена и штаб-квартира для него и двух лучших бойцов. Чтобы не опасаться нападения со стороны главного корпуса, опустевшего после гибели большей части наемников, коридор залили «холодцом», превратив бетонную трубу в смертельную ловушку. В знакомых подземельях агропромовцы могли уничтожить роту врагов без особых усилий. Вампир был готов к приходу гостей и ждал их с нетерпением. Покончить с ними, вынести, сколько получится, «черного ангела», и ознакомить мир с новыми ценами. Через неделю наркоманы по всему миру начнут умирать без своего зелья, а лекарств от этого нет. Оставшиеся в живых отдадут все, что есть и на эти деньги возродиться Империя и золотой шприц будет ее гербом. Кто-то заработал миллионы на чае, миллиарды на табаке и кофе, а он заработает триллион. Пусть завистники изойдут кровавой слюной. Кто сейчас рискнет напомнить Морганам о предке пирате или клану Кеннеди о дедушке бутлегере? Не было во времена сухого закона более мерзкого типа, чем старший Кеннеди. Знаменитый Аль Капоне был всего лишь его менеджером в Чикаго, а его внук стал президентом страны. Вот она — великая американская мечта. Всех сгрызи, или ляг в грязи. Вампир парень амбициозный. Даст денег зулусским вождям и шаманам, и признают в нем воплощение великого Чаки. Маленькая победоносная война, и Черный Континент будет его. Главное не миндальничать. Горы трупов, вот надежный фундамент власти. Недоверчивые могут спросить у товарища Сталина, камрада Гиммлера, или у диктатора Суллы. На выбор. Они подтвердят. Мостили дорогу к трону человеческими черепами. А у Вампира сегодня очередной мелкий шажок. Один из первых.

Рядом с собой новый босс оставил лучшего стрелка по кличке Шериф и мастера на все руки, подрывника и водителя Баранку. Прозвище свое тот получил, как и Фунтик, за пристрастие к фразе. Его любимым изречением было: «Наше дело маленькое, крути баранку». Обычно после этого он стрелял собеседнику в живот. Так с убийства двух непомерно жадных инспекторов дорожного движения начался его личный счет. В Зоне он был на месте, но очень скучал по машинам. На заводе «Росток» отремонтировал бронетранспортер и гонял на нем по заводскому двору, наводя ужас на стаи слепых псов.

Шериф, бывший спортсмен стрелок, украл свой пистолет из тира команды, а после отсидки, приобретя необходимые связи, стал грозой инкассаторов. На ремне у него висели две «Береты» и он собирался жить долго и умереть от старости.

Среди бандитов наркоманов было около десятка. Из них были созданы заслоны в центральном зале и лестнице. Смерти они уже не боялись. Страшно было остаться без дозы. Свои запасы они готовились защищать до последнего патрона и последней капли в шприце. Для поддержания боевого духа Вампир удвоил выдачу зелья.

Взрыв обрушил метров десять потолка, засыпав отверстие в боковой стене, как и было рассчитано. Подземелья строились на случай большой войны, когда в огненном свете поскачет всадник на белом коне и имя его будет Смерть. Возня уродов с пластитом для институтского подвала была прямым оскорблением. Лязгнув замками потайных ходов, подземный лабиринт завернулся в темный плащ вечного мрака, и стал ждать тех, кто оценит его мощь и возьмет этот мир за нежное горло. Пятый уровень хранил свои тайны четверть века. Можно подождать и еще.

Вампир в сопровождении своей свиты двинулся на обход. Народ у него подобрался, оторви да брось, и без хозяйского взгляда мог совсем забаловать. Кто тогда с врагами биться будет? Пушкин, что ли? Да он в семейной ссоре исхитрился получить пулю, тоже бойца нашли. Объявили бы лучшим поэтом Некрасова. Тот хоть и был карточным шулером, зато солдат первостатейный. Читали его повесть «В окопах Сталинграда»? Это разные Некрасовы? Правда!? Ну и ладно. Сам Вампир биться с врагами не хотел. Он был не глупее Паука и партайгеноссе Бормана и в критический момент тоже готовился смыться.

Плакса слышал рассказы Акеллы о том, как надо выслеживать добычу. Многое ему казалось очень странным и непонятным. Зачем нужно выслеживать маленького поросенка в тот момент, когда он будет один? Неправильные псы перестреляют всех взрослых кабанов, и хватай любую маленькую свинку на выбор. Что-то Акелла стал от старости заговариваться. А вот смотри-ка, пригодилась школа опытного пса. Плакса сидел в засаде и внимательно наблюдал за суетой странного существа. По виду оно напоминало знакомых Плаксе неправильных псов, но облачке, которое его окружало, не было ни единой цветной искорки, сплошная серая пелена. Далекий пес не обращал на это никакого внимания и его тихий голос, не слышный никому кроме щенка, требовал сидеть тихо. Плакса успел вспомнить каждый волосок на ушах своей единственной и неповторимой знакомой девочки пса, подумать о том, как рассказать маме и Акелле о приставаниях молодого пса и вызове на драку, вспомнить пару интересных моментов из фильмов про войну, когда, наконец, начало что-то происходить.

Осторожно высунув голову из-за штабеля мешков, Плакса внимательно наблюдал сам и показывал действия существа глазу далекого пса, который висел у него на шее. Он не очень хорошо понимал, как глаз может быть отдельно от своего хозяина, но старшим доверял.

Паук, раскрыв контейнер с голубыми шарами, подошел к свободной площадке в дальнем правом углу зала.

— Дорого же вы мне достались, «телепорты».

Достав и один из шаров из контейнера, Паук положил его на пол и, отойдя на два-три метра, кинул в него блеснувшим искоркой в свете ламп освещения патроном. Полыхнуло знакомое Плаксе ровное голубое сияние. С таким аномалия принимала артефакт на переработку, но там оно вспыхивало и исчезало, а здесь осталось навсегда. Молодой пес понимал, что столкнулся с чем-то, что будет интересно всей стае.

— Ну, вот собственно и все, — подвел итог Паук. — Доберемся до безопасного места, активируем второй портал и вытаскаем отсюда все три тонны, не потеряв ни единого грамма. Прямо в центр Нью-Йорка. — Паук подошел к таймеру, и что-то шипя себе под нос, набрал на клавиатуре. — Поставим взрыватель на один час. Мы за это время далеко уйдем, а коридор засыплет так надежно, что без минитрактора его будет не раскопать. Вот так мой дорогой преемник Вампирчик. Тебе триста килограмм в маленьком складе, который ты будешь вытаскивать на собственном горбу, а мне три тонны с доставкой на дом. Все по-честному.

В окружающей его серой пелене мелькнула маленькая серо-зеленая искорка. Жадность и хитрость давно превратили его в зомби, а он по привычке считал себя человеком. Неожиданно напав, Плакса легко справился бы с этим несчастным существом, начисто лишенным жизни и радости. Но далекого пса значительно больше интересовали расставленные в центре зала ящики. Дождавшись, когда Паук выберется из вентиляционной камеры, и спустится вниз, щенок по хозяйски прошелся по залу.

— П-р-роцессоры и пульт космической связи, — проговорил Плакса незнакомые слова.

Техника перед щенком стояла даже не сегодняшнего, а завтрашнего дня. Для того, чтобы далекий пес получил свою добычу, достаточно было поднести его глаз к тем местам, на которые он указывал тоненьким лучом света. Перехват лазерным лучом оптико-волоконных систем управления. Ничего не понятно, но очень красиво. Через пять минут Плакса поймал для своего далекого приятеля все процессоры и блок спутниковой навигации. Можно было уходить, но в коридоре лежала взрывчатка, а во всех остальных помещениях подземелья было полным полно врагов.

Далекий пес на секунду задумался, попросил помахать лапками и уверенно сказал:

— Будем карабкаться по вертикальной лестнице. Ты умный и сильный, у нас получиться.

К таким словам должно прилагаться ласковое почесывание за ушами, подумал Плакса и слегка обиделся. Он наловил столько добычи один-одинешенек и некому его почесать. Делать в подземелье было нечего, и он прыгнул в отверстие вертикального спуска. Высоты здесь была детская, метров шесть, а он уже почти взрослый пес. И мягко приземлившись на все четыре лапы, он побежал в сумраке коридора, прислушиваясь к подсказкам далекого пса. Тот очень хорошо знал дорогу, и он быстро добежали до винтовой лестницы, ведущей на другой этаж подвала. Там пришлось спрятаться за ящики и переждать нескольких неправильных псов из враждебной стаи. Они дышали дымом маленьких вонючих палочек с искрой огня на конце. Вышедший из комнаты в коридор двуногий, крикнул:

— Полчаса до взрыва. Заходите на склад и закроем дверь. Там столько пластита, что контузия от взрывной волны гарантирована. Взорвется раньше расчетного времени, и конец.

Все, побросав зловонные палочки прямо под ноги, ушли внутрь. Плакса побежал дальше. Путь до ступенек в вертикальной стене он пробежал легко, два поворота и длинная труба, а вот и пятно света над головой. До края люка метров пять, а прыгнуть щенок мог только метра на три.

— Прыгай, и хватайся зубами за перекладину, — посоветовал голос.

Надо, так надо. Сделаем. Плакса повис, зацепившись за железо.

— Тяни задние лапы к носу, ставь их на две ступени ниже.

Поставил.

— Разжимай зубы, толкайся лапами и лови скобу повыше.

Люк был уже рядом, когда щенку попалась ржавая ступенька. Она с хрустом треснула, и молодой пес свалился обратно, на бетонный пол. Когда ты уже что-то сделал, повторить не составляет труда. Плакса посмотрел наверх, учел свою ошибку, и прыгнул снова. В этот раз он сам догадался цепляться когтями передних лап прямо за бетонные стенки. Через минуту, спрыгнув с колодца люка на густую траву, щенок, покатавшись немного по зелени, двинулся на разведку брошенного людьми института. У жителей каменных нор всегда можно было найти вкусненькое в шкафах и ящиках. Предчувствия его не обманули. В одном из одноэтажных корпусов была найдена кухня, а там, прямо на столе, стояла коробка с шоколадом. Рядом с бачком для кипятка лежал наполовину полный мешок сахара. Консервы и колбасы громоздились симпатичными кучками. Жизнь, и так восхитительная, становилась еще прекрасней. Жить стало лучше, жить стало веселей. Первым делом плотно перекусив, Плакса лег на мешок и стал думать о вечном.

Можно было идти домой к маме, или догонять приятеля Фунтика. Очень хотелось пробежаться по холмам и найти девочку пса. Земля качнулась под лапами. Вот и пластит взорвался. Точно в срок. Плакса порадовался своей ловкости, закрыл глаза и уснул.

Проснулся я со странным ощущением чего-то неправильного. Черт, да ведь меня никто не будил! Сам встал! Если сейчас спрятаться за цистернами и поговорить начистоту с Умником, он организует приказ на эвакуацию. Сядем в вертолет вместе с раненым, заберем с собой псов, и вперед, пожинать лавры, косить капусту, рубить бабло. Нужное подчеркнуть. Вчера чуть не погибли, я страху натерпелся на всю оставшуюся жизнь, так нет, завтра с утра пораньше Зомби поведет нас в Зону, на проклятый Агропром. Мне и в Долине хорошо. Даже очень. У нас тут и аномалии одна полезней другой, и артефактов полным полно. Погорячился я, объявляя им войну. Может быть, зайти на общий канал, и объявить мир? Нет, это к рекам крови. Всегда так. Чем красивей лозунг, тем больше трупов. Вот недавно старина Алларих ходил грабить Рим. Без лозунгов. Захотелось ему денег приподнять, меч в руки и марш, марш левой. Меч ему пригодился. Когда римляне взвешивали золото, он бросил его на весы. Глупый дядя, одно слово варвар. Надо было самому на весы залезть. Пятьдесят тысяч покойников, и с тех пор римляне не воюют. А в городе Париже придумали лозунг: «Свобода, Равенство, Братство», и сразу же изобрели гильотину. Без нее миллион голов отрубить было бы затруднительно. А в городе Женеве сказали: «Наша цель — коммунизм», и крысы с собаками стали жрать человечину по всей святой Руси. Люди, будьте осторожнее со словами и лозунгами. Следите за речью. Это я отвлекся. В соседней комнате спал Панда, а во дворе возился по хозяйству Юнец. Спустившись, выяснил, что все остальные ушли на добычу «конденсаторов» для максимальной загрузки вертолета. Герда и Акелла, предоставленные сами себе, бегали по окрестностям, как молодые щенки. Сейчас они резвились на берегу реки. Плакса тоже не терял времени даром. В компании своей подружки он обживал коридоры четырехэтажного здания института. Паша каждые полчаса менял раненому влажные компрессы. Дядька Семен и Микола внушили ему важность этой процедуры и уже сообщили, что он отвозит нашего героя-сержанта в госпиталь.

— Я его санитарам сдам и сразу же обратно, — твердо сказал юнкер.

— Сразу не получится, — возразил я вполголоса. — Пилотам надо отдохнуть, машину заправить, а там уже и вечер. Переночуешь спокойно, можешь в город сходить, а утром сразу на Агропром, нам помогать. А потом все вместе, из Зоны прочь, подальше от выброса. Не спорь, это приказ.

Умник сообщил всем последние новости. Крепыш сидел в ангаре, стерег пулемет и патроны. Фунтик на кордоне тоже трудился на общее благо. Предавались неге только псы и я. Было уже почти десять, а вертолет мы ждали в полдень. Я вздохнул, и пошел таскать отправляемый груз на площадку. Под ногами никто не путался, и работа спорилась. Попутно мне удалось сложить в одно место патроны для ВСС. Панда стрелял точно, и двадцать четыре коробки были даже не распечатаны. Я решил оставить «винторез» себе и никому его не отдавать. Перебьются. Уж если идти в Зону, так с серьезным оружием. Нас и так всего шестеро останется, после отлета сержанта и юнкера. Утешает только одно. Любителей в наших рядах останется мало. Я. Дядька Семен давно стал таким профессионалом, что любая разведка мира возьмет его инструктором, не глядя.

Ко мне на помощь пришел Паша. Дело пошло быстрее. Мы установили ПДА на общем канале и слушали переговоры сталкеров. Один чудик нуждался в патронах для гаусс-винтовки, «Свобода» звала добровольцев защищать Барьер, а кто-то наводил справки, какая высота у пирамиды из черепов в Темной Долине. Зацепило меня крепко, я не сволочь и не трус, однако глупости боюсь.

— В Темной Долине нет пирамиды из черепов, — выдал я в передатчик.

— Может, ты не нашел, Долина большая. Ты кто? Как зовут?

— Кто я? Не знаю. Со стороны видней. Зовут меня Сотник.

Собеседник испуганно отключился. Заслужил я тут репутацию, нечего сказать. Тут вернулись наши старатели, и заправка наполнилась движением и звуками. С упаковкой «конденсаторов» всегда много возни. Интересно, где сейчас Клерк?

Команданте с боевыми товарищами пробирался к роще за северным забором институтской теплостанции. Он решил войти там, хотя и представлял себе опасность подобного решения. Их там наверняка ждали, но, потратив за ночь нервы, днем часовые ослабят бдительность, а могут и просто лечь спать. Клерк рассчитывал, что в нижнем зале будет не больше десятка бандитов. Их пятерка в своей великолепной броне с улучшенным ночным видением, должна с ними справиться. Было немного жаль пулемет, который вчера утащили вольные сталкеры Свалки. Они заявились примерно через час после ухода Фунтика, большой компанией, и навели на входе порядок. Клерк в это время до рези в глазах всматривался в окна верхних этажей, угадывая, где противник разместит своих снайперов. Ближе к вечеру он слез с трубы окончательно, и, закрывшись в кочегарке, их команда легла спать. Впереди у них был день, насыщенный событиями. Подвиги легче совершать людям отдохнувшим и сытым. Мысль о том, что и для кого-то из них этот бой может оказаться последним, не лишила никого аппетита и сна. Работа такая, подумал агент. Эти ребята нравились ему с каждым часом все больше и давно стали дороже коллег по работе. Создать бы очередной «эскадрон смерти», убивать торговцев наркотиками без суда и следствия, там бы мы были на месте. Он не отделял себя от друзей. Ладно, вернусь героем, что-нибудь придумаю, решил агент.

Клерк довел свою группу до люка в подземелье. Первым вниз скользнул легкий, как перышко, и быстрый, как кобра в прыжке, Лаврик. За ним последовали остальные бойцы. В соседнем тоннеле рокотала крупная «электра» и тихо красться было не обязательно. Треск аномалии заглушал шорох шагов и лязганье брони.

Команданте был прав в своих расчетах. Дежурившие всю ночь попарно бандиты, вскакивавшие на каждый звук, решили отоспаться. Сканеры, в зале набитом железом и проводами, трубами и аномалиями ничем не могли помочь в поиске противника. Оставалось только одно старое, надежное средство. Взять в руки нож и идти искать. Кто не спрятался, тот и виноват.

Первым на спящего бандита наткнулся Фрол, и чуть-чуть замешкался. Ну не было у него привычки резать спящих. Да и дело это не такое уж простое. Лежит человек для удара неудобно. На боку, согнувшись. В сердце не ударишь. Челюсть нижняя горло прикрывает, не перережешь. Самое милое дело, спящего человечка стилетом колоть, кто не знал. Лежит на боку, в ухо. На животе, удар в затылок. На спине, нет, не в горло, хрип, кровь фонтаном, только в глаз. Если нет стилета, сойдет заточенная велосипедная спица. Отличная вещь в умелых руках. У Фролова был стандартный армейский штык-нож. Он все еще стоял, незыблемый, как Гибралтар, когда невидимые скрипки заиграли польку-бабочку. Лаврик найдя мирно спящего клиента, не стал мучиться лишними сложностями. Сообразив, что ножом тут размахивать негде, но поставил автомат на предохранитель и ударил бандита по голове прикладом. Кость глухо треснула, автомат сорвался и со всего маху врезался в железный лист. Дребезжащий звон прошелся по подвалу, поднимая всех лучше сигнала тревоги.

Фрол перестал стоять столбом, и, перестав терзаться сомнениями, влепил в свою мишень две коротких очереди крест на крест.

Из завалов у дальней стены застрочил автомат. Пятерка гостей залегла. Пули, отлетая рикошетом от стен и железа, свистели в воздухе. Патроны у стрелка закончились, и было слышно, как он выщелкнул пустой магазин. Две секунды до следующего шквала. Но эти секунды были их. Не верьте природе, когда затяжные дожди она льет, не верьте пехоте, когда она бравые песни поет, не верьте, что вновь по садам запоют соловьи, у жизни и смерти еще не закончены счеты свои. Первым до стрелка добрался красавец Раскатов. Два ствола поднялись одновременно. Встречный бой в темноте. Грохот выстрелов в упор. Мертвые пальцы железной хваткой вдавили курки. Из-за угла загремели выстрелы помпового гладкоствольного ружья. В ответ ударили очереди из четырех стволов. Враг откатился под защиту стены и затих.

— Эй, Гора! — крикнул Фрол. Теперь уже что, кричи, не кричи, не дозовешься. Из темноты грянул выстрел. Били на звук.

Клерк вспомнил свою вчерашнюю беседу с Фунтиком, и тихо взвыл. Потерять человека на входе. Стыд-то какой, тоже мне командир. Стрелок, услышав завывания, метнулся вниз, грохоча берцами по железным ступеням винтовой лестницы. Бандит был парень дерзкий, и стрелять по людям мог до конца, но драться в темноте с чернобыльскими псами он не подписывался. Это смерть верная, да и бесполезная, ко всему прочему. Сейчас он займет позицию в конце тридцатиметрового коридора, и пусть группа вторжения спускается по лестнице под его огнем.

Клерк бросил в лестничный спуск гранату, без особой надежды на успех, так, на всякий случай. В коридорах особенно не развернешься, самого осколками посечет, а сверху вниз, кидай да кидай. Если не зацепит, так хоть напугает. Гулко рвануло, простучало по лестнице и стенам барабанной дробью.

— Лаврик, стереги спуск, — распорядился команданте.

Фрол стоял над телом погибшего друга. От полного автоматного рожка в упор не спасет никакая броня.

— Мы не сможем взять его с собой, пусть полежит, вернемся и похороним на нашем кладбище, — положил руку на плечо Фрола Клерк.

— Точно, похороним, мы их всех, тут похороним, я им, тварям, глаза с яйцами местами поменяю, — выдавил из себя полный тихого бешенства Бегун. — Они увидят небо в алмазах, кровью умоются.

— Лаврик, Бывалый, первая двойка, Лавр командир, мы с Фролом вторая, огонь непрерывный, сразу на спуске. Не давайте им даже возможности высунуться, голову поднять. Пошли.

Любой даже самый замечательный план, в котором предусмотрено все, имеет маленький недостаток. В жизни все идет не по нему. Так было и в этот раз. Первая двойка спустилась на пол оборота винтовой лестницы, когда из дальнего конца коридора загрохотала многозарядная гладкостволка. Цилиндрические пули двенадцатого калибра ударили по броне. Защитные пластины выдержали, но подставлять под огонь забрала на касках Лаврик не рискнул и, сделав отмашку, повел Бывалого наверх.

Бывалый, получив пулю под колено, приволакивал ногу.

— Если пойдем на прорыв плотной кучкой, то мы, конечно, пробежим коридор, но как минимум одного он у нас положит, — высказался Лаврик.

Клерк представил себе, что будет, если он в каждом зале и коридоре потеряет по бойцу. Картина не впечатляла. С учетом смерти Горы они полностью погибнут еще на третьем уровне подземелья, так никуда и не дойдя. Нет, тут надо технически.

— Дайте мне минутку устроиться на новом месте и начинайте, спуск подъем, спуск подъем. И поэнергичнее, чтоб он вас больше не подстрелил. Перемещайтесь не только вверх вниз, но и влево вправо.

— А также будем пригибаться, подпрыгивать и делать реверансы почтенной публике, — перебил командира непослушный Лавр.

Клерк, было, открыл рот, но Нарком его опередил и в этот раз.

— Вы имеете право хранить молчание, все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Неожиданность чеканной формулы англоязычного правосудия рассмешила всех. Клерк с ухмылкой повесил автомат на шею Бывалого и, взяв в руки снайперскую винтовку, выпрошенную им у Сотника, метнулся вниз. Он не стал спускаться по ступеням. Придерживаясь одной рукой за перила, он прыгал сразу на пролет вниз. Четыре оборота, четыре акробатических прыжка.

Внизу он на секунду замер. Пол слева был залит «холодцом», этой ядовитой дрянью. Увидев, справа у стены удобно лежащий кусок стальной трубы, он кинулся туда и залег за ним. Двенадцатикратный прицел приблизил дверной проем в центральный зал на расстояние вытянутой руки. Из-за стены торчала вытянутая по полу нога. Слегка дрожал носок армейского ботинка. Адреналин в крови играет, дрожь тебя бьет, подумал Клерк. Сейчас мы тебе обеспечим очередной выброс. Поймав середину ступни в перекрестие прицела, Команданте плавно нажал на курок. Попал, естественно. Боль вскинула сидевшего в засаде бандита и в дверном проеме мелькнула его согнутая спина. Выстрел.

— Спускайтесь, чисто, — крикнул Клерк.

По железным ступеням загремели кевларовые галоши защитных костюмов. В них можно было спокойно пройти по раскаленным углям, наступить на острый штырь и, наверное, даже минуту брести по луже из «холодца». Последнее утверждение проверять на опыте не хотелось.

В глубине центрального зала что-то мелькнуло, и команданте, твердо зная, что друзей у них там нет, надавил на спуск. Из-за угла ударили два автомата, а какой-то не гостеприимный тип бросил гранату.

— Берегись! — заорал Клерк и свернулся в клубок, прикрывая винтовкой затылок.

От удара взрывной волны он слегка оглох. В коридоре резко пахло сгоревшим тротилом. Хотелось попрыгать на одной ножке и потрясти головой, чтобы избавиться от пробок в ушах. Но автоматные очереди, скребущие стены, не располагали к подобным вольностям.

Группа, тем не менее, уже преодолела спуск, и начала обживаться в своей части коридора. Бывалый, оценив преимущества позиции командира, лег рядом с ним, спрятавшись за трубой. Лаврик, выбрав сухое место, расположился между двумя разливами зеленой, слабо светящейся ядовитой массы. Рискованное решение, но лучше, чем оставаться в центре простреливаемого насквозь коридора. Фрол не стал ничего выдумывать и просто залег за нижней ступенькой винтовой лестницы. Он сразу начал стрелять, отводя душу. Бандиты в центральном зале, получив отпор, прыть свою слегка поумерили. Стреляли по одному, очевидно затевая какую-то пакость.

Клерк внимательно ловил движение в глубине зала, где должен был появиться гранатометчик. Второй взрыв им так легко не перенести. Интересно, сколько их там. В верхнем зале было четверо. Значит и тут их не больше десятка. Группе здесь рассиживаться не с руки. Прибежит парочка серьезных бойцов с подствольными гранатометами на автоматах, и положат всех в этом коридоре не за понюх табаку. Время у них до завтрашнего утра хватало, и командир группы решился на тактический маневр.

— Прекратить огонь, отходим, — скомандовал он.

В противоположном конце коридора мелькнул излишне любопытный силуэт, и сразу поймал пулю. Первую растяжку Клерк поставил рядом с собой под прикрытием трубы, а вторую поставил на первом витке лестницы. Хотел пристроить и третью ближе к выходу, но не успел. В центральном зале раздался отчетливый звук, идущих в ногу людей. К бандитам подошло армейское подкрепление. Глава обороны подземелья действовал довольно примитивно по шаблонам. Клерка он не удивил. За тактику вам три балла, подумал команданте. Посмотрим, какую оценку вы заработаете за внимательность. Расположившись на верхней площадке лестницы, бойцы Темной Долины готовились встретить делегацию Агропрома для обмена опытом.

Фунтик проснулся от знакомых звуков, и на сердце у него сразу стало легко и приятно. Бабка покойница в таких случаях говорила, будто ангел по душе пробежал. Он собрался уже радостно взвыть, когда к мирному чавканью добавился скрежет ложки о дно котелка. Конечно, Плакса был гениальным псом, но вряд ли бы он стал есть что-то ложкой.

— Значит это не Плакса, — вздохнул о про себя.

— Конечно, нет. Это вечно голодный Кабанчик. Когда они сойдутся с твоим милым песиком и начнут есть на перегонки, здесь очень быстро наступит голод.

— Ничего, если песик такой же хороший как я, то мы подружимся. Будем охотиться, и никакого голода не наступит, — возразил Епископу закончивший неурочную трапезу гигант.

— Если все равно никто не спит, я коптилку зажгу, — сообщил Епископ.

Щелкнула зажигалка, и подвал осветился тусклым язычком пламени.

— Всего лишь пять часов, мало спали, — вздохнул Фунтик.

Кабан понурил плечи. Он-то перед этим целый день спал и раньше, как выздоравливающий особо не перетрудился. Фунтик ничего о своих приключениях не рассказывал. Сразу после ужина рухнул на раскатанный матрац и уснул раньше, чем голова упала на подушку. Люди здесь все были опытные и понимали, что такая добыча легко не достается.

— Подними поварят, пусть завтрак готовят, — предложил неугомонный Кабан.

— В котелке было четверть ведра плова. Ты не объешься? — заботливо спросил Епископ.

— Во-первых, пока они приготовят, пройдет какое-то время и мне опять захочется есть. А во-вторых, тебя занимают не правильные вопросы. Ты как опытный, знающий эти места должен думать, как разнообразить наше питание, а не о всяких мелочах, объемся, не объемся, — кинулся возражать наемник.

Фунтик радостно захохотал.

— Ты с Плаксой подружишься, однозначно.

Он раскрыл ПДА и начал просматривать новости открытого канала и личную почту одновременно, поделив экран на две половинки. Это трюк он освоил, сидя в засаде, когда Плакса смотрел на своем экране два фильма одновременно, каждый своим глазом. Молодой пес был очень удивлен тем, что его приятель успевает следить только за одним сюжетом.

— Ну, слава богу, — выдохнул Фунтик, получив сообщение от Умника, что плакса благополучно выбрался из подземелья и всю ночь охотился вместе со стаей агропромовских псов. Там же было и личное сообщение ему с просьбой передать голубые шары проводнику Кречету. В нем была информация, что эти артефакты являются «телепортами». Они нужны ученым для изучения их свойств. Было также напоминание о необходимости хранить все это в тайне.

— Ну, этого могли бы и не писать, сам кое-что соображаю, — прокомментировал послание матерый сталкер и шмыгнул носом. — Вот это здорово.

Услышав, что в соседнем подвале звучат голоса, вежливо поскреблись об стену и, получив разрешение, спустились вниз ученики китайцы.

— Что здорово? — начал наводить справки любопытный Малыш.

— Друг мой Леха стал генерал-майором, обошел Сотника. Изменения в первой тройке Долины, мелкие перестановки.

— Как она сейчас выглядит? — спросил любопытный Кабан. Как каждого профессионального военного, его занимали карьерные перестановки.

— Леха главный, Сотник стал вторым номером, а я как был, так и остался третьим.

Увидев недоверчивый взгляд Коротышки, Фунтик щелкнул клавишами и вывел на экран список группы Темной Долины. На самом деле, паренек в черном плаще, легко швыряющийся деньгами, значился в списке под номером три. Там был указан и его статус. Лидер северо-западного комплекса. Майор и лейтенант переглянулись. Они вышли на носителя серьезной информации. Пусть расцветают все цветы. Это они удачно устроились на работу.

— Завтраком займитесь, — погнал китайцев на работу Кабан.

— Завтрак сухим пайком. До прилета вертолета добываем «конденсаторы», — переиначил Фунтик. — За работу.

— Вперед, свободные люди, — развеселился Епископ, вспомнив свое знакомство с лихим парнем.

Манера движения молодого мастера отличалась от общепринятой. Многие опытные сталкеры ходили осторожно, усыпая свой путь болтиками и гаечками, выписывая большие круги вокруг аномалий. Для Фунтика пройти в полушаге от «трамплина» было вполне приемлемой нормой.

— А если ты в этот момент поскользнешься? — спросил Коротышка.

— Я не поскользнусь, — обнадежил его сталкер.

— А если я? — продолжил развивать тему новичок.

— Одним китайцем меньше будет. Вас миллиард, никто не заметит, — закрыл вопрос Фунтик.

Работали, как черти. К одиннадцати часам разложив по мелким пакетам полтора центнера драгоценного груза, двинулись к перекрестку. Туда же быстро вытаскали из тайников и подвалов ранее накопленные запасы. К прилету вертолета все были в мыле, как загнанные лошади.

Привычной дугой по небу чиркнули «Апачи» огневой поддержки.

Сначала школа юного сталкера увидела клуб пыли, затем услышала рев двигателя, и лишь затем появился низко летящий над дорогой вертолет. Машина села, и из нее посыпались коробки и ящики. Прощай, послеобеденный отдых. Не задерживая летчиков, грузили в темпе, без разговоров. Все были в курсе, что из Долины будут вывозить раненого. Только закончив с работой, Фунтик подошел к Кречету, и, протянув ему ранец Паука, сказал:

— Особо редкие артефакты. Под личную ответственность, хранить в тайне и никаких действий без указаний Умника или Лехи Зомби.

Кречет хотел одернуть зарвавшегося мальчишку, но, увидев, что стоящие у него за спиной офицеры-диверсанты из китайской группы и постоянные обитатели кордона, которых он хорошо запомнил с прошлого раза, относятся к происходящему, как к должному, мило улыбнулся и взял под козырек.

Грузчики моментально развернулись в шеренгу, застыв по стойке смирно. Кречет мгновенно понял, что штатских увальней на кордоне нет. Встав в полный рост в бортовом проеме, он отдал честь вполне серьезно. Винт вертолета набрал обороты, и аппарат взмыл в воздух. Сейчас они выгрузят боеприпасы и снаряжение в Долине, возьмут груз и раненого и полетят прямо на восток, за речку.

Проводив Кречета, сборная команда кордона уселась на оставленные коробки.

— Кто хорошо работает, того хорошо кормят, — заныл Кабан.

— На тебе сухарик, грызи осторожней, последний, — съязвил Фунтик.

Привыкший быть всеобщим любимцем и баловнем наемник загрустил. Печаль его длилась недолго. Расковыряв бок соседнего ящика, он обнаружил там пакеты стандартного натовского пайка.

— На большой земле начальство у нас заботливое, знает, что служивым надо, — обрадовался Кабан.

— Ну, тогда в следующий раз они тебе девку в мешок засунут, — заржал Епископ. — Фунтик, какие у тебя дальнейшие планы?

— Завтра к вечеру выброс. Команда с заправки выходит за периметр. Я тут прошелся по подземельям Агропрома, они значительно надежнее подвала в нашем комплексе. Четыре этажа под землей. После обеда закончим с проходом в Темную Долину, разберем гостинцы и можно выходить к себе домой. Тогда завтра с утра успеем к штурму Агропрома.

— Зачем ходить туда сюда. Ножки они ведь не казенные. Вон на площади вертолет стоит, завтра с утра сядем и полетим на Агропром. Хорошо и быстро.

— Ты Коротышка забыл, что пилот на заставу ушел, — одернул малыша китайца верзила наемник.

— Зачем нам пилота, я сам мало-мало умею.

Майор Линг Юдэ мог на чистом русском сказать, что является профессиональным пилотом первого класса, но не стал этого делать.

Фунтик задумался. Единственным минусом этого предложения была несогласованность действий двух отрядов, но плюсов было значительно больше. Они экономили силы, время и могли взять неограниченное количество патронов, оружия и снаряжения туда и вывезти оттуда гору трофеев.

— Как у нас с керосином или на чем он там летает? — спросил лидер китайца.

— До Киева и обратно и так два раза, — уверенно ответил тот.

— Хорошо, договорились, только если что пойдет не так, говори сразу, не тяни до последнего момента.

Китаец встал, одернул свою невообразимую курточку, больше всего напоминавшую летний вариант телогрейки, и по военному четко козырнул своему новому командиру.

— А ты ходя не прост, — заметил наемник, — в армии успел послужить.

— Со стороны видал, — сказал чистую правду майор. На самом деле, он видел армейцев только издали на совместных маневрах. Сам он с юности работал в разведке.

— Пять минут отдыха и начинаем разбирать все, что нам Кречет с вертолета скинул, — сурово распорядился Фунтик и, подавая подчиненным личный пример, удобно развалился на двух ящиках, задрав ноги в небо. Отдыхать, так отдыхать, черт побери.

Герду фон Тиссен трудно было разбудить ранним звонком. Каждый день она вставала в пять утра. И когда в половине седьмого ей позвонил торговый атташе немецкого представительства в Клайпеде, он уже просматривала деловые бумаги.

Были вещи в мире, которые она не знала, были и такие, о которых и не хотела знать. Истинная роль в мире ее собеседника не представляла для Герды тайны. Тео Стальшимдт являлся резидентом немецкой разведки в независимой Прибалтике. Хотя разговор и велся по прямому телефону, собеседники изъяснялись намеками на тот случай, если их разговор слушает какое-нибудь любопытное ухо.

— Если бы Вы сегодня около девяти часов вылетели самолетом на один из киевских аэродромов, то вполне возможно, что у великой Германии появились бы дополнительные козыри в вечной игре за власть и место под солнцем.

Конечно, какой воспитанный джентльмен скажет девушке средних лет, что собирайся-ка ты подруга в дорогу, покрути своими чудными бедрами перед старым приятелем, помирись с ним и будет твоей стране счастье. А если ты у него еще и секретный секрет выведаешь, так вдвойне.

Герда посмотрела на себя в зеркало. Не красавица, но обаятельная, сделала она вывод. Ехать, так ехать. Она решительно пододвинула к себе ежедневник и стала перекраивать расписание на месяц вперед, перенося то, что можно перенести, совсем отменяя то, чем можно пренебречь и перепоручая срочные дела своим помощникам. В восемь она села за руль своего «БМВ» и отправилась в аэропорт.

Первым подлетающий вертолет заметил дежуривший на крыше Микола. В принципе, часовой нам был явно не нужен, но с присвоением офицерского звания и получением орденского банта у Миколы в голове что-то перемкнуло. Он хвостиком бегал за Волком, наводил справки, до каких лет можно поступить в офицерское училище, и в каком звании его оттуда выпустят, если он уже младший лейтенант. Мне смотреть на это было скорбно. Как меняет человека одна строчка в анкете. Был лихим сержантом, а стал робким офицером. Дядька Семен смотрел на него сочувственно и приговаривал: время все лечит. Как говорили древние, времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Устойчивый северный ветер вносил в нашу жизнь постоянство и радиоактивную пыль. Вот он ветер времени, начинающий все и все заканчивающий, возвращающий все на круги своя.

Слаб оказался северный ветер против вертолетного винта. Взметнулся вихрь, и тугая волна горячего воздуха раскидала пыль.

Нам стесняться было нечего, работали мы, как папы Карлы. Полторы тонны груза лежало на вертолетной площадке, каждым своим килограммом доказывая этот факт. Я вспомнил наш милый вчерашний вояж по подземельям центрального корпуса и передернул плечами.

Панда так и не просыпался. Волк ведь в прошлый раз тоже очень долго спал. Очевидно, вода из родника замыкает организм в себе, перестраивает его работу на восстановление за счет внутренних резервов. Я посмотрел на канистру с водой и решительно задвинул ее в угол за сейф. Надо не забыть, вечером набрать свежей.

Выйдя на наш мини аэродром между заправкой и большим комплексом, я включился в круговорот погрузочно-разгрузочных работ. Алексей вкалывал наравне со всеми, как простой подполковник, а не целый генерал. Ну, тогда и мне грех отставать. Я схватил ящик с патронами и потащил его к пожарной машине. Потом наведем идеальный порядок. Умник со вчерашнего вечера был чем-то ужасно занят. Или играл сам с собой в пространственные шахматы или доказывал теорему Ферма.

Кречет вопросительно посмотрел на меня, как на старого знакомого. Кстати, я был единственный в этой компании, кто носил гвардейский ОУНовский кинжал. Это нас тоже сближало. У него на поясе болтался точно такой же. Не дожидаясь вопроса о нашей собачке, я сразу дал ему пояснения.

— Когда у девушки любовь, она хочет быть рядом с объектом своих чувств, — сказал я и мило улыбнулся.

Он недоуменно похлопал ресницами, длинными, как у девушки. Вообще, на мой взгляд, Кречет относился к той редкой породе красавцев неотразимчиков, обреченных на успех в любом обществе.

— Я хотел бы поговорить с Умником, — высказал просьбу он.

— Я бы тоже хотел, но он зарылся в своем подземелье и занят чем-то своим. Все равно мы завтра в обед намерены эвакуироваться с Агропрома. Ваши пилоты рискнут забрать нас оттуда?

— Они люди военные. Полетят куда прикажут. Хоть в адское пекло.

Мы с ним открыли ПДА и уточнили место посадки. По взаимному согласованию мы выбрали поляну между двумя небольшими рощами, в одной из которых был спуск в подземелье. Меня в очередной раз передернуло. Долго я буду вспоминать нашу вчерашнюю экскурсию в центральный комплекс.

— Нервы? — вежливо поинтересовался проводник.

— Какие нервы, пан Кречет, — вздохнул я. — Страшно до жути.

Оценив откровенность, человек из легенды ободряюще похлопал меня по плечу.

— Держись, гвардеец. Завтра в одиннадцать я буду на месте, как штык.

Юнец уже сидел в вертолете рядом с Пандой и махал оттуда всем ручкой. Загрузили внутрь последние рюкзаки и отбежали к крыльцу заправки, чтобы не сбило с ног порывами воздуха от раскручивающегося винта. Кречет привычно отдал честь, и наша милитаризованная группа ответила ему одновременно, как один человек. Даже мы с дядькой Семеном не выбились из общего ритма.

После взлета машина ушла прямо на восток. Через две минуты она будет на левом безопасном берегу Припяти и уже вдоль него, резко повернув на юг, полетит на киевскую базу. Были в нашем коллективе люди и поумнее меня. Пока я напряженно вслушивался в затихающий рев мотора, наш патриарх смотрел на экран компьютера и, дождавшись, когда зеленая точка, обозначающая Юнца, вышла за границы карты, облегченно вздохнул и сказал:

— Ну, вот и все, сбагрили мальца.

Микола таки слез с крыши. Любопытство взяло верх над чувством долга. Очень хотелось хозяйственному хохлу посмотреть, что нам прислали с большой земли.

Вот мы все и собрались на площадке. Шестеро. Эти не отступят, подумал я, глядя на наших военных и дядьку Семена. Да и ладно, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Я ведь тоже никогда не собирался жить вечно. Пошли последние сутки моего затянувшегося пикника. Завтра я, наконец, войду в Зону, стану настоящим сталкером. Если все пойдет по плану, мы пересечем границу Агропрома около семи. Успеем все закончить до двенадцати, и этот рискованный вояж займет всего лишь пять часов. Прорвемся.

Прибрав снаряжение и патроны и, перетаскав на кухню продукты, мы утилизовали весь накопившийся мусор в нашу домашнюю «жарку». Перспективное направление, подумал я, безопасное уничтожение отходов. Вообще, если хорошо подумать, мы в Темной Долине снимаем пенки — «конденсаторы» и артефакты. Даже на этом мы заработали миллионы. Надо думать, как заработать сотни миллионов. Аппетит, как известно, приходит во время еды.

— Господа офицеры, прошу к столу.

А ведь точно, подумал я, у меня ведь тоже чин не малый. Зря я себя отделял, армейцы отдельно, я и дядька Семен отдельно. Надо бы и ему звание выхлопотать. Я открыл панель компьютера и попытался достучаться до Умника. Загорелась надпись «отстань от меня, до вечера я занят». все время так с этими друзьями, когда им что-то надо, они тут как тут, а когда ты хочешь о чем-то посоветоваться, тогда всем немедленно некогда.

— До вечера надо перенести часть экипировки и патронов на временный склад в ангаре, — рассказал наши планы на вторую половину дня генерал-майор Найденов.

Хорошие планы, мирные. По крайней мере, никуда под землю не полезем. Привычная переноска тяжестей на свежем воздухе. Все, кроме меня из здесь присутствующих, уже были на Агропроме, только мне завтра там будет все в диковинку.

Нет ничего лучше, чем сидеть в засаде. Ты выбираешь место будущего боя, готовишь укрытие, запасную позицию, и спокойно ждешь врага. По прикидкам Клерка, в подземелье должно быть не более полусотни бойцов противника. Уничтожить его группе удалось лишь пятерых, потеряв при этом одного своего. У организованной им засады было две цели. Уничтожить солдат врага и захватить пленного для допроса. Он ведь понятия не имел, что там дальше за центральным залом. Сейчас ему оставалось только ждать. Удача сопутствует терпеливым.

Первая растяжка сработала через двадцать минут. Плохо у вас, господа бандиты, с наблюдательностью. Не заметить тонкую шелковую ниточку дорого иногда обходится. Насколько дорого, уточним позже, когда спустимся и посмотрим. Десять метров от трубы до лестницы защитники Агропрома одолели минут за пятнадцать. Наверное, носами землю рыли, принюхивались и каждую подозрительную железку оглядывали со всех сторон. А настоящую ловушку все равно пропустили.

Клерк пристроил гранату прямо под ступеньку, выведя нитку наружу на следующий поворот лестницы. Получилось, как в старой шутке, граната отдельно, а нитка отдельно. Идущему впереди не угрожало ничего, кроме рикошета и взрывной волны.

Получилось так, как и было задумано. Идущий впереди наемник снес тоненькую ловушку, крепкая нитка выдернула предохранительное кольцо, сработал запал и через отведенные четыре секунды раздался взрыв. Оба сюрприза сработали, праздник удался.

— Огонь! — командовал Клерк и четыре ствола обрушили свинцовый дождь на пролеты винтовой лестницы.

Первым погиб стоявший впереди и контуженный взрывом солдат из наемников. Последний оставшийся в живых по примеру Фрола укрылся за нижней ступенькой и выпустил вверх две длинные очереди. Ему не повезло. Обозленные потерей Раскатова и занимающие выгодную господствующую позицию наверху бойцы отряда просто изрешетили его.

— Вот вам, гады, за дружка моего, — высказался Фрол.

— Погорячились, надо было его попробовать живьем взять, если там кто раненый есть, не добивайте. Допросить надо, — распорядился команданте. — Ну, по привычной дороге вниз.

И пошли по привычной дороге то ли в ад, то ли в рай.

В отряде не было баловней судьбы и им не повезло. Выживших в коридоре не было. Поговорить о дальнейшем маршруте было не с кем. Радовало только одно — пять вражеских трупов. Счет стал десять один в пользу Темной Долины, и это примиряло с потерей Раскатова.

Клерк вел Фрола вдоль левой стены, а Лаврик со своим напарником крался вдоль правой. Подойдя к дверному проему центрального зала, где в прошлый раз они приняли бой с кровососом, командир сделал отмашку. Всем стоять. Присев на колено, он высунул голову из-за угла.

Не один он был такой умный. Были и на Агропроме любители посидеть в засаде. Автоматная очередь выбила крошки бетона прямо перед его головой. Стрелок сделал поправку, и пуля ударила в каску. Так и пацифистом стать не долго, подумал Клерк, сплевывая кровавую слюну и пытаясь сообразить, на самом деле пол качается или это просто последствия контузии.

— Больше не высовывайся, — сказал Лаврик. — Щиток тебе разбило вдребезги.

— Сходи наверх. Горе все пули в грудь достались, а шлем у него целый, поменяешься, — предложил Фрол.

— Хорошо, я мигом, — согласился с разумным предложением Клерк. — Без меня не геройствуйте. Беспокоящий огонь, чтоб враг не спал, но в зал ни шагу.

Пол по-прежнему водил хоровод и командир, как стоял на четвереньках, так и побежал к лестнице. Подобравшись к ней вплотную, он вцепился руками в перила и, неуверенно перебирая ногами, пополз наверх. Лаврик высунул из-за угла ствол автомата и дал наугад короткую очередь. Ответный огонь начал крошить в пыль бетонный косяк.

— Ствола три по нам работает, — сделал вывод Фрол, глядя на пулевые отметины в стене.

— Трое на трое. У них, практически, нет шансов. Чего нам Клерка ждать, мы их сейчас одной левой сделаем, — впал в боевой раж обычно спокойный Бывалый.

Более привычный к дисциплине Лаврентий замялся.

— Клерк ведь сказал не лезть в зал.

— А мы не в армии, — срезал его Фрол и, согнувшись калачиком, вкатился внутрь.

Из дверного проема он углядел у стены зала железный настил для обслуживания оборудования, возвышающийся на метр от пола. Именно там он намеревался укрыться. Автоматные очереди впивались в пол с опозданием на пол секунды, там, где он только что был. В центре зала стоял сложный и как все в те старые времена очень железный прибор неизвестного назначения. На половине пути к противоположной стене эта гора стали уже укрыла Фрола от вражеского огня.

Услышав, что пули уже не шлепаются в опасной близости от него, нарушитель дисциплины остановился, огляделся и, найдя лучшее место для укрытия, залег в импровизированном окопчике из стальных брусьев. Потратив секунды три на то, чтобы поудобнее устроиться, он немедленно открыл огонь. Стрелял он по привычке банковских налетчиков короткими наводящими ужас очередями. Два-три патрона и каждому из стрелков противника казалось, что на прицеле именно он. Высунувшиеся из-за угла, Лаврик и Бывалый поддержали своего приятеля шквальным огнем. Бой за центральный зал вступил в новую фазу.

Кречет сбился с шага. Он был чрезмерно удачлив и никогда особенно не прислушивался к внутреннему голосу, говорившему ему об опасности. Как было два года тому назад в Таиланде. Снайпера на крышах, снайпера на крышах, жаловался внутренний голос. Ну и что? Один сам упал с крыши, а у другого винтовку заклинило.

Осознание того, что он идет прямо в ловушку, становилось все сильнее. Вот так и становятся параноиками, подумал Кречет. Он находится на самой охраняемой базе Украины, вокруг два полка армейцев и полк стражи. В чем же дело?

Из-за неотъемлемой черты всех военных аэродромов громадной горы использованных бочек вышла девушка. У нее были особые приметы — снайперский прищур, приятная внешность и стальной характер. Именно из-за избытка железа они поругались год назад.

Проводник махнул всем своим спутникам открытой ладонью прямо вперед. Народ подобрался грамотный, в сигналах разбирающийся и согласно молчаливому приказу продолжил движение. Девушка приблизилась на опасное расстояние, взяла Кречета за руку и тихо сказала:

— Максим, целый год выдерживать характер — не очень ли жестокое наказание за несколько неудачно сказанных слов?

Кречет вспомнил. Самыми мягкими словами были кровавый маньяк, патологический убийца и неудачник. Больше всего его в тот момент обидел именно неудачник. Это он-то, чье везение вошло в легенду.

Проводник представил себе добродушную улыбку подполковника Смирнова и стекающие струйки пота на лбу генерала Найденова. Хорошие ребята, с такими можно ходить в разведку. Они уже знали, что Герда летит к нему и даже довольно прозрачно намекнули.

Макс щелкнул каблуками и, склонив голову, отвел локоть. Герда мило улыбнулась и взяла его под руку. В штабной ангар они зашли вместе.

Герда не была единственной девушкой. Во французской группе экспертов вокруг стола перекатывался колобок, полтора на полтора метра, что в высоту, что в ширину. Этот экземпляр женской красоты был, безусловно, достоин кисти Рубенса, но опоздал со своим появлением на свет лет этак на триста.

Военные всех стран, державшие в голове досье на старших офицеров союзников и потенциальных противников, сразу же опознали фрейлейн фон Тиссен. Оживленно загалдели обрадованные немцы. Их полку прибыло. Кстати, и Кречет становился им ближе.

Юнец, передав все еще спящего Панду врачам базы, стоял чуть поодаль основной группы, разгружавшей с тележек доставленный Кречетом груз. Оставшись без дела, Паша начал рассматривать все вокруг. Взгляд сам собой выделял знакомые предметы: оружие, артефакты, снаряжение.

Кречет и Герда оказались в центре всеобщего внимания, и, кажется надолго. Юнкер подошел к дежурному офицеру, сопровождавшему группу, дернул его за рукав, чтоб привлечь к себе внимание и сказал:

— Я до завтрашнего вылета свободен, мне бы в город.

— Сейчас разберемся, — заверил его дежурный.

Он подошел к звездной паре и обратился к проводнику. Тот, не расставаясь с Гердой, достал из кармана телефон и отдал необходимые распоряжения.

— За Вами закреплена комната номер четыре в офицерском общежитии. Комендант получил соответствующие указания. Можете пользоваться дежурной машиной, закрепленной за базой. При выезде в город, одевайтесь полегче.

Офицер с уважением посмотрел на иссеченную и обгоревшую броню.

— Последствия экскурсии. Слазили в одно подземелье, довольно результативно, — объяснил потертый вид своего костюма юнкер Васильев.

— Дневальный, ко мне, — скомандовал офицер. — Проводишь пана юнкера в офицерское общежитие. Выполнять.

Комната Паше понравилась. Холодильник, телевизор, собственный душ, остальные удобства, стол и кровать. В шкафу висел рабочий джинсовый комбинезон, запаянный в пластиковый пакет. После душа Юнец с удовольствием переоделся. С домашней одеждой вопрос решен, подумал Паша. В чем же мне выйти в город? Хорошо на кордоне, там торговец. Хорошо дома в Долине, там дядька Семен что-нибудь найдет. Он вспомнил, что на одном из лабораторных столов видел славненький костюмчик, если он ничего не напутал, то «ветер свободы». Весу в нем должно быть не больше трех килограммов.

Дорогу он запомнил хорошо и, повесив на плечо автомат, засунув в один из карманов нож, двинулся к знакомому ангару. Зайдя внутрь, студент подошел к замеченному костюму, взял его в руки и прикинул на себя. Мой размерчик, подумал он, только в плечах чуть-чуть широковат. Вернувшись в свою комнату, Паша переоделся в легкую броню. Снял с защитной сферы бронестекло и одел на голову одну каску. Патронов он взял самую малость, два боекомплекта. Гранаты тоже решил оставить дома. По дороге к проходной он обломал с дерева веточку и засунул ее за ремешок каски.

На контрольно-пропускном пункте стоял автобус в ожидании всех, кому после обеда выписали увольнительную в город. Старшина сверхсрочник со списком в руках отмечал занявших свои места.

— Юнкер Васильев на отправку в город на время увольнительной прибыл, — доложил Паша.

Старшина оглядел его с головы до ног и обратно.

— Ты откуда взялся, юнкер?

— Из Темной Долины прилетел с паном Кречетом.

— А кто тебя так вырядил для увольнительной в столицу нашей родины славный город Киев?

— Дежурный офицер посоветовал одеть что полегче. Это «ветер свободы», в нем всего три килограмма. Легче этого костюма ничего в природе не существует.

— Документы, — рявкнул старшина.

Паша вспомнил, что на тумбочке в его комнате лежал какой-то пакет, который он благополучно положил во внутренний карман, решив, что рассмотри его по дороге в город. Достав, он подал его старшине. Очевидно, тот нашел там все, что ему было нужно, быстро просмотрев документы.

— Вот это, пан юнкер, показывать патрулю, когда спросят. А в Вашей увольнительной я в нужном месте отметку поставил.

Когда Паша зашел в автобус, наступила полная тишина. Солдаты и сержанты, одетые в парадную форму, где каждая пуговица и значок сверкала ярче солнца, а белизна рубашек соперничала с первым зимним снегом, смотрели на пришельца с темной стороны.

— Это что за явление? Ты откуда, парень и куда? — решил повеселиться самый быстрый в салоне старший сержант.

— Я из Темной Долины, решил в город съездить, — вежливо сказал Паша. Он хорошо относился к сержантам. У него даже друг сержант был, пока офицером не стал.

— У пана юнкера личный боевой счет сто четыре уничтоженных противника, — внес свою лепту в разговор старшина от двери.

Лицо говорливого сержанта превратилось в плохо склеенную маску. Улыбка сама по себе, а испуганные глаза отдельно. Паша подошел к свободному креслу, с удобством расположился, положив автомат на колени. Вскоре рядом с ним уселся хлопчик из вольнонаемных рабочих базы, который не видел в его наряде ничего удивительного. В броне и с оружием, значит солдат. Вон их, сколько у складов стоит.

Узнав, что сосед не местный, рабочий разговорился. Посоветовал где лучше попить пива, где горилки и где девки недорогие. Солдат в Украине не бедствует, но лишних денег не бывает. Вылезли из автобуса вместе, хлопец прошел лишних два квартала, чтобы лично показать дорогу к трехэтажному особняку, на первом этаже которого был танцпол с баром, на втором ресторан, а на третьем комнаты.

На входе стоял ряженый под казака, явный испанец голубых кровей, дон Педро. Сдается не место здесь приличному парню, подумал Паша, и развернулся прочь. Зайду на почту, пошлю денег домой, перекушу где-нибудь, схожу в кино и погуляю по Крещатику. Замечательный план, а вон и маршрутка в центр.

— За проезд расплачиваемся! — гаркнул водитель. Деньги у студента были и он, вытащив из пачки, подал банкноту в сто евро.

— Мельче давай, — нерешительно потребовал тот.

— Только такие, — показал юнкер надорванную пачку, подняв руку над головой. Автомат соскользнул с плеча, и Паша повесил его на шею.

— Для солдат проезд бесплатный, — сказал шофер и вернул купюру. Стройная студентка напротив, расстегнула на блузке еще одну пуговицу и облизнула языком губы. Даже во время атаки контролера Паше не было так хорошо. Некоторым срочно нужен холодный душ, решил студент и немедленно.

— Остановите, пожалуйста, — попросил он, и пулей вылетел из машины.

Жил-был в Зоне сталкер, остановился он как-то у столба, и указатели читает.

Направо — слепые псы и немного артефактов.

Прямо — аномалии, монстры злобные и средне артефактов.

Налево — кабаки, девки и артефактов навалом.

Подумал сталкер, да и пошел себе прямо, а по дороге размышляет, не забыть бы, спросить у мастеров, что за ужасы такие непонятные — кабаки и девки.

Вот сейчас Паша этот анекдот до конца понял.

Загрузка...