Извините, но я люблю злодея!

Глава 8. Милый братик

Я была словно под гипнозом. Готовила столько, что этой едой можно было накормить небольшой городок. При этом всё сладкое, жирное и калорийное. Но я готовила, готовила, готовила, а потом ела. Да-да, я всё это ела и не могла остановиться. Словно внутри какая-то бездонная дыра, которую ну никак не получается заткнуть.

Да, друзья, это срыв.

И, хоть отчасти понимаю, что делать так нельзя, сказать «стоп» не могу. Сейчас вопрос моей фигуры был далеко не первым. В мыслях царил кавардак от всего того, что я увидела и успела вспомнить.

Мой маленький очаровательный братик на самом деле гениальный волшебник, который опережает своих современников на несколько поколений вперёд. Но, как и у всех людей, у него были свои слабости, с которыми он не мог смириться. А так как этот парень гений, то и слабости должны быть на уровне.

В том рассказе, в котором я очутилась, не говорилось о таком персонаже, как Алан Девон. Лишь пара слов, и то вскользь, когда была церемония похорон Дурнушки. Зато в другой истории того же автора об Алане говорилось много. Начнём хотя бы с того, что он… убил своих родителей, так как ненавидел их с самого детства.

Мальчик рос под сильным гнётом «должен». Ты наследник графства, ты должен всё знать, должен всё учить, ты должен работать, ты должен думать о своём роде, о своей семье, но о том, что хочешь ты – забудь. Никто никогда не интересовался тем, чего хотел сам Алан, да и зачем? Все его желания всегда воспринимались, как детские капризы.

Проблема была не в Алане, а в родителях. Сейчас, анализируя несколько историй, можно сказать, что произошло. Вот появилась Дурнушка. Девочка, которая от рождения не такая, как все, и никогда не сможет быть нормальной. Более того, ей пророчат короткую жизнь.

Графы Девон поступили так, как поступают большинство людей их социального положения в данном мире, – решили закрыть свои сердца для той, кому сами же и подарили жизнь. Воспитывали и растили, как скот, заботясь лишь о том, чтобы у той была одежда и еда. Большего, по их мнению, и не нужно.

Можно было, конечно, отдать девочку в церковь или в детдом, но это бы сильно повредило репутации графского дома. Репутация для аристократа стоит многого. Поэтому оставить девчонку и забыть о ней – лучшее решение.

Следом появилась Аннабель. Внешностью очень похожая на Дурнушку, но при этом умна, сообразительна, воспитана и лучшая во всём. Ей ничего не жалели: ни учителей, ни денег, ни положения. Вся любовь, которую они сдерживали в себе по отношению к Дурнушке, была передана Аннабель и увеличена вдвое. Девочка росла, не заботясь ни о чём. Действительно, счастливый ребёнок.

Но граф и графиня чувствовали, что чего-то не хватает. Кого-то не хватает. Хотя не желали себе в этом признаваться. Однако, спустя какое-то время, появляется третий ребёнок семьи Девон – Алан. Вначале и у него всё было хорошо. Если Аннабель была умной девушкой и ей не могли надышаться, то Алан был истинным гением уже с малых лет.

Он был любопытен, пытлив и не в состоянии усидеть на одном месте долгое время. Всё хотел знать, всё хотел видеть, трогать, пробовать и везде побывать. В какой-то момент он сбежал из центрального особняка и направился бродить по поместью, осматривая территорию. Тогда-то и заглянул в один небольшой отдалённый домик, где, по идее, жили слуги, но внутри он увидел девушку, которая была старше его, но при этом обладала ярко-выраженными чертами семьи Девон: светлые волосы, аметистовые глаза и улыбка.

Маленький Алан понял, что она является их родственницей, а после небольшого опроса учителей узнал, что это его сестра, которую держат как можно дальше от центрального особняка.

Это было любопытство. Почему она там? Почему не со всеми? Ведь она тоже член семьи? Но стоило ему хотя бы раз заговорить об этом в семейном кругу за ужином, как родители менялись в лице. Они даже её имени никогда не озвучивали вслух. Произносили это глупое прозвище, которое придумали слуги поместья.

И возможно, Алан был бы послушен и продолжал бы стараться на благо семьи, однако интерес ребёнка оказался сильнее. Позже он познакомился с Дурнушкой и узнал, кто она. Узнал, какая она, и что, в отличие от всех остальных, оставалась человеком. От неё он никогда не слышал слова «должен», что было в новинку. Даже если мальчик был ранен на тренировках, родители часто говорили: «Ты должен усерднее учиться. Должен больше заниматься. Должен думать о серьёзных вещах. Должен прекратить вести себя как ребёнок и повзрослеть».

Должен…

Но от Дурнушки он слышал совсем другое: «Сильно болит?». Никто не интересовался тем, каково ему самому. И чем больше мальчик интересовался своей старшей сестрой, тем суровее были родители и труднее учёба.

Графы испытывали стыд, который не могли признать из-за гордости. Они любили Аннабель, так как она была их умной дочерью и не задавала ненужных вопросов. Они любили Алана, но после того, как он стал трогать то, чего трогать нельзя, родители стали испытывать стыд.

Вообще-то, к тому моменту, когда Алан родился, Дурнушке уже было около четырнадцати лет. По идее, она должна была вот-вот умереть, но кто же знал?.. Девочка продолжала жить.

И это злило графов. Злило то, что им было стыдно. Злило то, что стыд вызывал именно ребёнок. Самый младший ребёнок, который задавал недетские вопросы: «Почему?».

Вот только аристократы редко признают свои ошибки, если ты, конечно, не король. То есть, не просто редко, а практически никогда.

И в этом окружении вырос Алан. А когда его единственный друг и семья, которую он признал, исчезает… зарождается злодей.

О Боже, за что?! Кто вообще придумал эту ересь? Зачем столько драмы? Разве нельзя добавить лучик добра? Нет, конечно, в той истории были и свои герои, и свои принцессы, которых нужно спасать от злых волшебников. Но это такая чушь!

Господи! Убиться хочу головой о стенку! Вдруг поможет и я вновь стану Дурнушкой?

Чёрт подери… А ведь я одна из тех баб, которые тратили свои собственные деньги на то, чтобы купить и прочесть эту чушь. Нет, реально. Я скупала все книги этого автора и читала их. И ведь эти моменты с злодеями самые любимые. Когда видишь, как он страдает, и ты, читая это, пускаешь скупую слезу.

Все бабы любят красавчиков и их страдания.

И я одна из них…

Фак!

Но это в книге! Книге!!! В нереальных историях, которые можно прочесть и забыть! Фантазии одиноких, неудовлетворённых баб о принцессах, героях и злодеях, где все красивы, нежны и любимы. Чтобы прочесть и вырваться на миг из унылой реальности. НА МИГ!!! Но почему этот миг стал для меня реальностью?

Мой бедный маленький братик, автор, который прописал нам с тобой историю, походу, рукожопый. Это как пить дать! Если у меня появится возможность, обязательно подам на автора в суд и потребую, чтобы он возместил все потраченные на его книги деньги, а также плату за моральный ущерб.

Мало того, что являюсь девочкой-инвалидкой, которую после грохнет любовь всей моей несчастной жизни, так из меня ещё под конец пьесы зомби сделают. И главное, я не помню, как меня убьют. Что случится? Почему именно Король Демонов? Хотя это нужно для сюжетной линии, иначе без страданий и жизненных трудностей герои так и не смогут быть вместе, но… Эх, что же мне делать?

Неожиданно почувствовала, как меня что-то тянет за рукав. Повернувшись в сторону, увидела Алана, который каким-то образом оказался со мной в пустующей кухне перед горой еды, которую я со стресса наготовила.

Алан был переодет, следы крови вытерты, а руки перебинтованы. Но раны всё ещё красовались и становились только отчётливее.

В голове всплыл момент, когда родители мальчишек подбежали к ним, сразу понимая, что там произошло. И детективом не нужно быть: и так ясно – была драка. Но, к общему удивлению, первое, что сказал Уильям:

– Я упал!

Тогда от его слов все были в лёгком шоке. Упал? На камень? Неоднократно? Его мама не поверила, как и графиня, намереваясь вытрясти правду из сына.

– Говорю же: я упал! Ясно? – уже кричал маркиз, злясь. – И упал на него. Вот и всё!

Так упасть ещё уметь нужно. Но больше никто вопросов не задавал. Решили вернуться в дом и обработать раны. Я же была в таком шоке, что ещё долго не могла прийти в себя. В голове просто всплыла мысль, что если я сейчас же что-нибудь не сожру, то убью кого-нибудь.

А теперь, когда смотрю в глаза этому северному медвежонку, чувствую… походу, переела. Пошла под откос моя диета…

М-да… Дурнушка, мы всё просрали.

Интересно, родители отчитывали Алана? Думаю, без этого не обошлось. Я бы тоже хотела ему сказать пару ласковых по поводу того, что видела. Нет, не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что Алан устроил драку из-за меня. Вернее, из-за того, что услышал. Маленький мальчик с задатками злодея и убийцы – это вам не шутки. Но самое странное, что и Уильям понял, почему получил, так что особо не сопротивлялся.

– Болит? – спросила у мальчика, указывая на его раны. Алан тут же отрицательно покачал головой. Пытается успокоить. – Открой рот.

Он послушно его открыл, позволяя мне заглянуть внутрь. Да уж… так и знала. Один молочный зуб из нижнего ряда выпал, оттого и кровь была.

– Алан, ты ведь понимаешь, что поступил плохо? Нападать на сына маркизов…

Мальчик тут же надул щёки и с фырканьем отвернулся от меня. Он был не согласен. Абсолютно не согласен. Всем своим видом демонстрировал, что не чувствует сожаления или своей вины. Более того, колючий холод в его аметистовых глазах ясно дал понять, что, если понадобится, он не просто его изобьёт, а вообще на тот свет отправит.

Да уж… жутко…

– Ах… – вздохнула я, прикрывая глаза и прислоняя ладонь к лицу. – Всё же это моя вина… Если бы ты не услышал тот разговор, то…

Договорить я не смогла, так как мальчик прижал свои ладошки к моему рту, не желая слышать слов. Тело маленькое, детское, как и положено ребёнку, но взгляд… будоражит. Уж кто-кто, а он точно виновной меня не считает.

– Ладно, – вновь вздохнула, понимая, что разговор сейчас бессмысленный: у каждого своя правда. И тут я услышала лёгкое урчание желудка. И… не моего. Алан также услышал звук, после чего резко округлил глаза, отвернулся в сторону и покраснел. – Оу… – удивилась. – Ты же только что с родителями за общим столом ел. Неужели опять голодный?

На это мальчишка отрицательно замотал головой, давая понять, что всё в порядке, и мне просто показалось, но желудок заурчал снова.

– Хм… Может?.. – указала на гору еды. – Как ты относишься к ванильным чизкейкам? – после чего пододвинула одно пирожное к мальчику, передавая ему чистую вилку. Но тот вилку не взял, а сразу открыл рот. – Хочешь, чтобы я тебя покормила? Ты уже взрослый. – Алан обиженно надул щёки, показывая свои перебинтованные руки. Вилочку держать неудобно. – Ладно-ладно, поняла. Давай, помогу.

Надломила кусочек, после чего поднесла его мальчику в рот. По правде сказать, Алан такой милашка, что, даже если бы его руки были абсолютно целы, я бы всё равно пошла на поводу его капризов и покормила. Такой красивый, милый, очаровательный… Мой маленький братик маг-психопат. А-а-ах… Ну, такая у нас семейка, что поделать?

Забавно было ещё то, что после того, как мальчик попробовал кусочек пирожного, он чуть ли не подпрыгивал на месте, удивлённо округляя глаза. Похоже, этому северному медвежонку понравилось лакомство.

– Эй, братик, – обратилась к Алану, на что тот тут же вопросительно посмотрел на меня. – Ничего не подумай, но так… на всякий случай. Я не хочу быть зомби, ладно?

Алан ничего не понял. К чему это я? Причём здесь зомби? И что это вообще такое? Но он решил, что лучше согласиться, так что пожал плечами и согласно кивнул. Только вот… походу, он вообще ничего не понял.

***

Как выяснилось позже, родители решили здесь задержаться на пару дней, а вместе с ними и Аннабель с Аланом. Аннабель при этом практически всё время была рядом с родителями, и я её не видела. Вели светские беседы о будущем нескольких семей, что меня, в принципе, не касается.

Меня в основном касалось то, что, куда бы я ни ходила, за мной хвостиком увязывался брат. Этакий маленький охранник, который не тревожил, не возникал, не плакал, а только ходил. Я выполняла свою работу, а тот стоял себе молча рядом и наблюдал за тем, что да как я делала.

Родители вначале были против того, что Алан бегал за мной. Даже пытались несколько раз приструнить мальчишку, но тот их просто проигнорировал. Не вступал в спор. Словно их и нет вовсе. В итоге графам ничего не оставалось, кроме как самим закрыть на это глаза.

Сам Алан особо не доставал, однако было кое-что, что постоянно меня озадачивало. Я очень не люблю грязь. Ну, не люблю. Особенно, когда эта грязь на мне. Поэтому после каждой незначительной работы, где нужно было пачкать руки, я спешила их хорошенько помыть с мылом. И вот любопытный факт: стоило мне ладошки помыть, как Алан становился рядом и опускал свои руки, желая также их помыть.

Вначале я отказывала, так как у мальчика были перевязки, но вот самого братца это вообще не смущало. Мешают повязки? Окей, снимем. Теперь мой.

И только получив желаемое, мальчик довольно отходил в сторону, принюхиваясь к ароматным ладошкам. Может, ему просто мыло нравится? Я-то его таскаю с собой в рабочих целях, иначе через пару часов по шею в грязи буду, а он-то чего? Сам чистенький, как первый снежок. Что там мыть? Но нет…

В итоге решила подарить парнишке кусочек мыла. Отвела его в погреб, где прохладно и обычно хранится еда особняка. Но там есть один небольшой закуток, где я храню свои различные рукодельные моющие средства. Мыло разных цветов, форм и запахов, шампуни, лосьоны, маски для лица и волос. У каждого свой цвет, аромат и текстура. И в прохладе она лучше хранится. Всё же это натуральные продукты, а не химия из моего мира.

– Ну, выбери, что тебе нравится, и можешь забирать, – предложила мальчишке.

Алан, как увидел мою коллекцию, так и ахнул. Не смог сохранить эмоции под контролем и принялся брать один кусочек мыла за другим, принюхиваясь к ним. Похоже, Алану нравилось много, так как практически каждый второй кусочек мыла прятался у него в кармашке. Это вызвало небольшой смех.

– Да ты не жадничай, – улыбнулась мальчишке. – Возьми одно, когда кончится, возьмешь другое.

И хоть он поумерил пыл, всё равно взял два кусочка, а не один, так как не мог определить, какое из них ему нравилось больше. Один я отварила на молоке и кофейных зёрнах, так что теперь оно имело аромат шоколада, а второй – на молоке и лепестках ванили. Братец любит сладкое… Как и я. Надеюсь, он в курсе, что есть это не стоит.

Иначе быть беде…

Что касается Уильяма, то его я также не видела. Как и остальных жителей дома. Хотя нет: как-то мы пересеклись в коридоре, но мальчишка сделал вид, словно не заметил меня и направился в противоположную сторону. Ранее он был сталкером. Что-то изменилось. Как только он заметил меня, то сразу же перевёл взгляд в сторону Алана. И клянусь, в этот момент не то, что воздух раскалился, а молния сверкала. Как-то не по себе. Да и мальчишки выглядят весьма печально с этими разукрашенными лицами. Хотелось обратиться к Элвину за помощью, но, к сожалению, и его я практически не видела.

Элвин, как и Фредерик, всё время оставался с гостями, ведя с ними различные светские беседы. Это иной мир для меня. И, по правде говоря, я скучаю по Элвину. Так хочется с ним поговорить, услышать его мягкий голос или хотя бы просто увидеть. Но все эти правила и этикет…

Дому герцогов Грей необходимо продемонстрировать, что они способны управлять Королём Демонов, и это как раз тот самый случай. Знаю, что Элвину нелегко: чувствует себя, словно обезьянка на привязи, и всё же держится.

И неясно, сколько это «веселье» продлится.

С наступлением ночи мой спокойный день не закончился. Вернее, я как обычно направилась к себе в каморку и готовилась ко сну, занимаясь своими косметическими процедурами. Виноградик валялся на тумбочке, пытаясь почистить шерсть на брюхе, правда, выходило трудновато, так как складок с каждым днём становилось всё больше, поэтому в какой-то момент он плюнул на это дело.

– Сам виноват, – бросила я демоническому зверю. – Давай со мной на диету. Бегать по утрам начнём. Здоровым образом жизни займёмся.

Кот в этот момент аж морду поднял и посмотрел на меня. Причём взгляд такой лихой и слегка придурковатый. Говорят, что эмоции животных трудно читать. Ни черта подобного: только взглянув на эту физиономию, я уже знаю, о чём он думает. Например, сейчас: «Мать, тебе нужна эта диета, вот ты на неё и садись, а я и так красавчик в каждой складочке».

– Мог хотя бы кивнуть для приличия, – раздражённо бросила в сторону кота, но тот лишь обречённо закатил глаза. – Всё, больше вкусняшек от меня не жди…

– Мроу! – возмутился зверь, выражая несправедливость этого мира.

Я уже хотела ему что-то сказать, но в дверь постучались. Интересно, и кому это на ночь глядя поболтать захотелось? Хоть на мне и была маска, а руки вымазаны в увлажняющем креме, я всё же поднялась на ноги и открыла дверь.

– Братик? – удивлённо вырвалось у меня.

В коридоре около самого входа, действительно, стоял Алан, уже в просторной сероватой пижаме. Похоже, его в комнате уложили спать, но мальчик всё равно покинул свои покои и прибежал ко мне. Даже сейчас. Стоит в больших неудобных тапочках, смотрит на меня своими бездонными красно-фиолетовыми глазами и нервно теребит края рубашки, дожидаясь ответа.

– Эм… – осмотрела коридор, но кроме него больше никого не было. – Почему ты здесь? Лучше вернись к себе: уже поздно.

Алан отрицательно покачал головой, отказываясь возвращаться, а после опустил голову и слегка коснулся моего ночного платья, которое выглядело, как огромный белый мешок.

Ну и что мне с ним делать? Уходить он не хочет, держать в коридоре тоже нельзя, особенно, когда он так одет, – но и к себе в тесную комнатушку проводить не могу. Нет-нет, я устроила ту ещё генеральную уборку. Всё, что можно заменить, – заменила, а остальное – выкинула.

Это касается и старого, зловонного, прогнившего и заплесневевшего матраса. Я не просто выкинула – я сожгла это биологическое оружие массового поражения к чёртовой матери. Горжусь собой! Что касается моего нового матраса, одеяла и подушек, то… об этом лучше никому не знать, иначе на меня заявят. Например, в органы по охране животных.

Эх… поясню: мешки под матрас, одеяла и подушки я набила шерстью. Шерстью демонического зверя. Мой кот и так постоянно линяет. Так почему бы не использовать это во благо? Тем более, он обладает способностью в одно мгновение восстанавливать свою шерсть. Более того, из-за демонического влияния эта шерсть не скатывается, не сыреет, не сминается, сохраняет упругую форму, не воняет и такая мягкая, словно облако.

Правда, имеются побочные эффекты: предметы, наполненные демонической шерстью, могут сами собой… шевелиться. Для морально неподготовленного человека это может стать шокирующим феноменом. Однако они просто не видели того, на чём я спала до этого. Теперь пускай кровать хоть ходуном скачет, но главное – даёт мне возможность поспать.

Но вернёмся к нашим проблемам.

– Проходи, – вздохнула я, пропуская мальчика к себе в комнатушку и закрывая за ним дверь. Вот только, когда Алан стал подходить к кровати, а одеяло само сложилось так, чтобы спинку подпереть, мальчишка замер, интенсивно моргая глазами. – Не бойся. Садись.

– Мроу… – прозвучал брутальный голос моего демона, и братик вновь замер, медленно поворачивая голову в самый тёмный угол, откуда были видны лишь два горящих алых глаза.

– Это Виноградик, – представила ему кота. – Мой питомец. Он демон.

Теперь Алан резко повернулся в мою сторону. Похоже, такой вакханалии от своей непутёвой сестры он не ожидал. Ну, что могу сказать? Всё как-то само сложилось.

– Он, конечно, выглядит грозно, но на самом деле просто жирный кот, который любит сладости, – пояснила брату, на что Виноградик недовольно забил хвостом о тумбочку, выражая своё недовольство.

Я же тем временем также села на кровать и вернулась к своим процедурам. Вновь начала наносить толстый слой крема на руки, за чем пристально следил Алан. Сначала вообще безразлично, потом любопытство взяло вверх, и он принюхался, а потом уже своим пальчиком тянулся к баночке с кремом.

– Тебе это не нужно, братец, – улыбнулась мальчику. – Это для того, чтобы руки были мягкими и белоснежными, а не как у старухи. Но твои ручки и так хорошенькие. Да ты и сам очаровашка.

Алан несколько секунд смотрел на меня, потом на мои руки, на свои руки, на баночку с кремом, снова на свои руки, а потом всё же черпнул оттуда немного крема и начал также втирать его себе в кожу. При этом снова и снова принюхивался к рукам. Похоже, ему просто нравился аромат косметики, которую я делала.

– Братик, – позвала мальчика, на что тот сразу же поднял взгляд. – Ты к себе возвращаться будешь? – Насупился, после чего отрицательно помотал головой. – Ясно… – вздохнула я, понимая к чему всё идёт. – Ладно, в тесноте да не в обиде. Давай, дуй на свечку и спать.

На это Алан тут же исполнил просьбу, устраиваясь рядом. Эх, его тело такое маленькое по сравнению со мной. Как бы случайно во сне не задавить. Однако сам мальчик совершенно не беспокоился по этому поводу и наоборот плотно ко мне жался, не сдерживая своей улыбки.

Ну… До той самой минуты, пока не заснул Виноградик.

Этот кот храпит так, что неподготовленный, услышав сей оркестр, начнёт молиться всем Богам, подготавливая свою душу к переходу. Алан же вцепился мне в плечо и задрожал. Обычно меня после тяжёлого рабочего дня такое уже особо не беспокоит, хотя поначалу я справлялась с этой проблемой своеобразным способом.

– Братик, дай, пожалуйста, тапочек, – ласковым голосом попросила мальчика. Тот опустил руку к полу и поднял первую попавшуюся обувь. – Спасибо, – отозвалась я, а после чего швырнула тапок в темноту, не глядя. – Тихо!

Шмяк!

– МРОУ!!!

– Сам такой! Дай поспать!

Дальнейшая ночь была тихой.

***

Время шло своим чередом. Я даже смогла как-то подстроиться под быт в том мире, который меня окружал, и выработала некоторые привычки. Прошло пару дней, и всё это время я только и делала, что работала и проводила время с Аланом. Не знаю, был ли он удивлён тем, что его сестра другая. Возможно, и был, но не показывал этого: стремился быть ближе, узнать о том, чем я занималась, что делала, чем интересовалась.

Кстати, именно он показал, как нужно пользоваться этими магическими ракушками. В принципе, ничего трудного: просто сжимаешь, ждёшь определённое время, после чего твои руки покрываются светом, а, когда свет гаснет, руки уже чистые. Нет ни запаха, ни грязи, ни чего-либо ещё.

Удобно, но… скучно. Да и мыло уже как-то привычнее. Наверное, старею. Все эти новшества не для меня. Ракушка, не ракушка… Мне нравится чувство влаги на коже и аромат душистого мыла: вот тогда ты реально чувствуешь себя чистым.

Правда, принимать душ здесь всё ещё проблема. Я до сих пор урываю случаи и моменты, когда все хозяева, гости и слуги спят, чтобы пробраться в комнату для стирки и помыть своё тело.

Это средневековое правило касаемо ванны… дикость. Живу здесь какое-то время, но так и не смогла привыкнуть. Приходится хитрить, прятаться, чтобы не вызывать лишнего шума. Может, проблем и не было бы, и я себя только накручивала, но… оно к лучшему.

И всё же это чувство, когда ты чистый с головы до пят, выбегаешь из пропаренной комнаты в прохладный коридор, чувствуя, как холодок скользит по твоей коже, будоража сознание… Обожаю всё это! Кажется, что ты можешь летать!

Этим вечером я также бежала к себе, стараясь не медлить и не шуметь. Даже тапочки сняла, бегая по мраморной плитке, начхав на то, что ноги босые и влажные: в комнату к себе прибегу и снова протру. Главное – не шуметь и не разбудить других жильцов.

Добралась до лестницы, которая вела в жилые отделения, поднялась почти наполовину, как неожиданно за спиной услышала:

– Кто здесь?

И вот тут я поняла, что совершила ошибку. Во-первых, я испугалась, так как была совершенно уверена, что одна. Во-вторых, от неожиданности резко обернулась, чтобы узнать, кто только что говорил, но от торопливых движений босые ноги соскользнули с лестницы. Я полетела вниз, так толком и не поняв, кто здесь, помимо меня.

Была лишь одна уверенность: падать будет больно.

Даже зажмурилась, приготовившись к столкновению тела с мраморным полом. Такая туша, да и ещё с лестницы… Боли не избежать.

Но меня ждал сюрприз. Да, столкновение было, но не об пол, а о что-то… телесное.

– Ах? – прозвучал мужской голос прямо рядом со мной. – Это ты?

Я открываю глаза и понимаю, что лежу верхом на Элвине, в то время как он сам на полу.

О… Мой… Бог…

Алые глаза парня удивлены и слегка обеспокоены. Он явно не ожидал меня здесь увидеть. И уж тем более на себе…

Боже мой… Боже мой!!! С каждой секундой я осознаю всё больше и понимаю, что хочу провалиться сквозь землю. Я не собиралась с кем-либо сталкиваться в коридоре. Ванна и сразу же к себе: вот и весь мой план. Поэтому не одевалась сильно. Лишь длинная ночная рубашка поверх обнажённого тела. Даже бюстгальтера нет. И теперь я чувствую, как огромный мягкий живот и груди подобно тесту расплескались по стройному и подтянутому телу парня. И это не говоря уже о бёдрах.

Хотела быстро встать и слезть с него, так как чувствовала, что ещё немного, и умру от стыда. Облокотилась руками о пол, но тут же почувствовала, как меня слегка приобняли за пояс, придерживая тем самым.

– Не стоит резко двигаться, – обеспокоенно произнёс Элвин. – Боюсь, что ты могла себе что-нибудь повредить. Если попытаешься быстро встать, то только усугубишь положение.

И это говоришь мне ТЫ?! Это на тебя бегемот свалился! Это тебя нужно проверить! Ох, боги… Мне так жаль. Мне так жаль, что тебе приходится терпеть эту тяжесть. Правда, так жаль.

– Господин, я… – всё же попыталась отстраниться, с унижением чувствуя, как бесформенное тесто, то есть мой живот, вновь собирается вместе.

Какой кошмар… Если Элвин меня сейчас убьёт, я даже сопротивляться не стану. Скорее уж сама этого хочу. Прошу, избавьте меня от этого унижения.

Медленно удалось принять пока только сидячее положение, и уже хотела подняться на ноги, как Элвин взял мои ладони.

– Мы давно не виделись, прости, – мягко произнёс он, смотря мне прямо в глаза. – За последнее время столько всего произошло. Я пытался узнать у твоих родителей твоё имя, но всё оказалось бесполезным. Сколько бы попыток ни предпринимал, они лишь злятся. Удивительно… Они, действительно, не могут принять того факта, что их дочь… особенная. Мы вроде бы с тобой такие разные, но ситуации так схожи, – тихо добавил он, проводя ладонью по моим растрёпанным влажным волосам, по которым до сих пор скатывались небольшие капельки воды. – Но если со мной всё ясно, то что с тобой не так? – задал он вопрос, словно обращался сам к себе. – Ты самый светлый человек, которого я знаю.

От его слов сердце защемило в груди. Ведь именно сейчас, в данную секунду, я его обманывала. И от осознания этого хотелось рыдать. Я самый светлый человек? Нет. Это не так. Ты даже не представляешь, какие мысли теперь посещают эту голову. Но не хочу делать тебе больно. Не хочу разочаровывать. Поэтому просто улыбнусь.

– Спасибо, – бросила я, давая понять, что благодарна за его попытки. Но моя благодарность, похоже, только расстроила Элвина. В любом случае, я вновь попыталась подняться на ноги, и снова этого не произошло, так как молодой герцог заставил обратить на себя внимание.

– Я знаю, – неожиданно бросил он, обхватив ладонями мои пухлые щёки. – Я знаю, что мы сделаем.

– Сделаем?.. – а вот я вообще ничего не знаю. О чём он?

– Мой милый друг, ты завтра свободна? – спросил Король Демонов, слегка улыбаясь. При этом улыбался не губами, а глазами, слегка прищурив их, не в состоянии сдержать эмоций.

– Я… – что сказать? Работа. Как обычно.

– Прошу, составь мне компанию, – попросил Элвин. – Мы поедем в город. В церковь. Согласно общим правилам, каждая семья аристократов после рождения младенца обязана зарегистрировать ребёнка в древе рода, которое хранится в церкви. Я уверен, что, как только ты родилась, твоё имя в древе графской семьи Девон также было зарегистрировано.

Что? Регистрация младенцев? Хм… Но это звучит логично. Всё же должен же кто-то этим заниматься. Тогда я смогу наконец узнать, как меня зовут.

– Да, – с улыбкой отозвалась я, соглашаясь на предложение Элвина.

– Я рад, – вздохнул он, после чего помог мне подняться. – Теперь ступай к себе и ложись спать. И будь аккуратна в следующий раз: здесь очень скользко. – Неожиданно он наклонился ко мне, слегка вдохнув воздух. – Сегодня яблоко… приятно. – Выпрямился. – Доброй ночи, мой милый друг. Завтра мы наконец-то познакомимся, как положено.

Герцог поклонился, выражая своё уважение и соблюдая этикет. Я также слегка поклонилась, после чего направилась к себе. Мысли путались. Одно сменялось другим, из-за чего я даже не могла толком хоть на чём-то сосредоточиться. Столько эмоций, что голова кругом. Вроде и стыд, за то, что произошло, но тут же и радость, и смущение, а также предвкушение…

Но всё сводилось к одному – я наконец-то узнаю, как меня зовут.