Изумрудная роза

Элейна Р. Галлеа

Изумрудная роза

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Название: Изумрудная роза / To Keep an Emerald Rose

Автор: Элейна Р. Галлеа / Elayna R. Gallea

Серия: Связанные пламенем (сборник новелл) /A Bound By Flame Novella #1

Переводчик: Дарина Ларина

Глава 1

Стереотипы, прекрасный незнакомец и очень плохой день

О

ктавия Эшблум медленно сходила с ума. Она лежала, похожая на ангела тьмы с её длинными чёрными волнистыми волосами, раскиданными вокруг головы, и пялилась в потолок. От этого громкого непрерывного стука дождя по деревянной крыше и её нервам невозможно было спастись. Стены этой тесной хижины давили на неё.

Октавия застонала, накрыв лицо ладонями. Капля за каплей, минута за минутой, час за часом — этот дождь лишал её рассудка… которого и так было немного.

Каждый раз, когда гром гремел подобно разъярённому дракону, тонкие, чуть ли не пергаментные стены хижины дрожали. Сердце Октавии колотилось, лёгкие были зажаты в болезненных тисках. Она искренне поражалась тому, что хлипкая крыша над её головой ещё на месте.

Первые несколько дней были ещё ничего, но буря не прекращалась уже неделю. Кто знал, что дождь может быть таким изматывающим? Мощный ливень продолжался днями и ночами, без перерыва. О крепком здоровом сне оставалось лишь мечтать. Стоило только Октавии закрыть глаза и попытаться расслабиться, как буря вновь усиливалась.

Девушка была крайне уставшей и раздражённой. Её бабушка Гертруда называла такое состояние «на грани того, чтобы сжечь чей-нибудь дом». И это не просто оборот речи. Когда представители её народа злятся, нередко случаются пожары.

Октавия прежде не понимала, что имела в виду её бабушка… до этой самой недели. Всё казалось слишком громким, слишком резким, слишком раздражающим. Октавия никогда не считала себя склонной к агрессии, она росла с твёрдым убеждением, что любую проблему можно решить без насилия, но в этот самый момент она была готова убивать, если бы это как-то могло спасти её от этой пытки.

В своей голове она уже представляла шепотки её земляков, обсуждающих последние новости.

«Вы уже слышали про Октавию Эшблум?» — спросил кто-то — скорее всего, болтушка Миллисент Файербреф.

«Ту неудачницу, которую отправили гонцом? Что она опять натворила?» — ответила другая сплетница. Наверно, одна из сестёр Игнис, они вечно суют нос не в свои дела.

«Она убила кого-то, чтобы спастись от грозы! Нет, вы представляете? Где это видано, чтобы дракон не любил дождь?»

Сплетники ахали и шушукались, но никто не был удивлён. Октавию в принципе недолюбливали в её деревне. Наверняка все просто решат, что она не умеет держать себя в руках.

Да что вы знаете о стереотипах? Считается, что все драконы живут как на пороховой бочке, но это не так. Они просто вспыльчивые и часто поджигают окружающие предметы.

Это обычно выходит случайно.

Снаружи вновь загрохотало, и Октавия зажала уши ладонями.

— Пожалуйста, пусть это прекратится, — застонала она, взывая ко всем богам, что могут её услышать.

Ей нравилось быть драконом — не то чтобы у неё был выбор, ведь она такой родилась, — но порой её сверхчувствительный слух и сильное обоняние давали слишком много неприятных ощущений. Каждая капля, упавшая на крышу, иголкой пронзала её кожу.

Словно в насмешку над её мольбами гром вновь прогремел над лесом, и ливень усилился.

— За что мне такая жизнь? — пробурчала Октавия.

Никто не ответил, разумеется. Она была совсем одна.

Семь дней назад Октавия шла через бескрайний лес, когда буря застала её врасплох. Тёмные, злые тучи заполонили небо. Если до этого стояла приятная летняя жара, то перед грозой температура резко понизилась. За несколько минут до дождя лес погрузился в зловещую тишину.

Ливень пошёл такой мощный, что можно было подумать, будто Нондия, богиня моря, разгневалась из-за чего-то и пожелала затопить всех наземных существ. Она определённо вложила все силы в свою месть.

К тому времени, как Октавия добралась до этой заброшенной хижины, её рубашку и штаны можно было уже отжимать. И несмотря на все старания Октавии, даже её сумка с ценным грузом насквозь промокла.

Но хотя бы она смогла спрятаться под крышей и с тех пор не выходила.

Эта неделя показалась ей вечностью. У неё было лишь немного еды в дорогу, маленькая бутылочка с питьевой водой и компания с самой собой.

За это время Октавия поняла две вещи.

Во-первых, в том, чтобы собирать дождевую воду и пить её, в принципе мало приятного, а уж тем более когда ты застряла в маленькой охотничьей лачужке посреди леса без какой-либо компании и целыми днями только и делаешь, что пялишься в четыре стены и потолок.

Во-вторых, что ещё важнее, характер Октавии становится совсем ужасен, когда она мокрая, одинокая и недовольная. Если она переживёт эту бурю, надо будет вынести из этого какие-то уроки.

Она заставила себя сесть на кровати/стуле/столе/единственном предмете мебели во всей хижине и встряхнула головой.

— Вот что бывает, когда ты вызываешься добровольно доставить посылку Уиннифред Блэк. — Она пнула уже высохшую сумку у своих ног. — Восстановление репутации почётного гонца не стоит того, чтобы лишаться жизни.

Ну вот, Октавия уже дошла до того, что разговаривает сама с собой.

«Что может быть ещё хуже?» — мысленно спросила она и сделала паузу в ожидании ответа.

Его не последовало.

Разумеется.

Драконица Октавии молчала, и разговаривать больше было не с кем. Грозный зверь, живший в теле девушки, разделял недовольство старейшин. Её драконица была капризна и упряма, воротила нос и полностью игнорировала Октавию.

Сколько дней можно проторчать в маленьком замкнутом пространстве и не сойти с ума?

Прямо сейчас Октавия была уверена, что меньше семи.

Если бы старейшины не потребовали в качестве наказания, чтобы она проделала весь путь пешком, она бы уже успела слетать туда и вернуться. Но нет, ей было запрещено обращаться. Перед началом миссии старейшины заверили её, что непременно узнают, если она выпустит дракона раньше дозволенного срока. Эльф судьбы будет наблюдать за ней на протяжении всего пути.

О боги.

Стоило ей напортачить всего с одной доставкой, едва достигнув Зрелости, и сразу: «на Октавию нельзя положиться», «Октавия — плохой гонец» и «Октавия — худший дракон-перевёртыш за всю историю Империи Розы».

Ладно, последнее уже додумала она сама, но в целом ситуация понятна, да?

И ведь она никого не убивала. Она не была тайной наёмницей или ещё кем-то безумно интересным. Она просто… случайно сожгла письмо, которое должна была доставить лично самой Императрице, и частично виновата в том, что Империи пришлось вступить в Войну Железных Клыков против фейри.

Нет, серьёзно, все ведь порой совершают ошибки.

Но вот прошло уже пятьдесят пять лет, а Октавия всё пытается реабилитироваться в глазах старейшин. Из всех народов, проживающих в Империи Розы, — эльфов, вампиров, ведьм, оборотней, перевёртышей, русалок и людей — драконы самые злопамятные.

Октавия тому прямое доказательство.

И ведь она не теряла контроль над своим драконом, не поддавалась звериным инстинктам, не становилась дракеном. Это было бы реально ужасно.

Однако, как назло, старейшины ставили её оплошность в один ряд со всеми этими чудовищными происшествиями. Поэтому теперь она шла пешком через леса и горы, чтобы передать посылку. К счастью, выполнив это задание, Октавия сможет вернуть общественное доверие.

Быть самым ненадёжном членом их довольно маленькой общины — это кошмар. Октавию не звали ни на какие мероприятия, а многие жители деревни Файерфолл и вовсе с ней не разговаривали.

И как будто мало ей было идти всю дорогу пешком, как дождь полил вопреки всем прогнозам. Теперь у неё уйдёт ещё месяц, чтобы добраться до побережья океана Индиго. Утешает хотя бы то, что после того, как она отдаст посылку, ей можно будет обернуться драконом и прилететь домой. Слава Кайдоне, богине-матери, хоть за это маленькое послабление.

Прислонившись спиной к стене — идти всё равно некуда, — Октавия закрыла глаза.

Она просидела так меньше минуты, как вдруг снаружи хрустнула ветка.

Её глаза вмиг распахнулись.

Раздался ещё один хруст, уже ближе.

По коже побежали мурашки. Октавия окинула взглядом хижину в поисках оружия. Увы, но ничего как по волшебству не появилось. Из всех вариантов были только трость и маленький кинжал в сапоге.

Поднявшись, Октавия схватила трость и сделала глубокий вдох. Она справится. Она уже зрелый дракон в расцвете лет — царь зверей в лесу, полном мелких белок и енотов. Перевёртыши-драконы доминировали в пищевой цепочке Империи Розы, поэтому их все боялись.

«Да там, наверное, ничего такого», — мысленно успокаивала себя Октавия.

Но всё же её не покидало чувство, будто снаружи кто-то есть. Стиснув трость, она распахнула дверь.

— Бу! — выкрикнула Октавия, замахнувшись своим невероятным оружием на противника. Она свирепый дракон-перевёртыш. Бесстрашный воин. Все её инстинкты готовы к бою. Она уничтожит…

Ветер.

Её противником был ветер. Неудивительно, что он едва не сбил её с ног, а все её удары оказались бесполезны. Она никогда не отличалась размерами, даже была худенькой по сравнению с большинством перевёртышей.

Снаружи никого не было.

За те несколько секунд, что она провела вне хижины, Октавия вымокла до нитки. Летний дождь пропитал её рубашку и штаны, словно те были из пергамента. Они облепили её фигуру, пока она быстрым шагом обходила хижину. Из-за дождя её лодыжка, однажды повреждённая и так до конца и не залеченная, горела, но Октавия не позволяла себе отвлекаться на боль.

Чёрт. Прошло всего семь дней, а у неё уже начались галлюцинации. У перевёртышей-драконов обычно очень развиты органы чувств, они вполне могут отличить ветер от чужака. Слава всем богам, что никто из деревни не стал свидетелем её позора. Если бы кто-то это увидел, ей бы пришлось сносить насмешки всю оставшуюся жизнь.

Вздохнув, она вернулась обратно в хижину. Открытая дверь покачивалась. Октавия стряхнула с себя капли воды, планируя немного подремать и дать ноге отдохнуть после этого внезапного забега.

Вот только…

Пустая хижина уже не была такой пустой.

Хорошая новость: Октавия ещё не совсем сошла с ума, и её органы чувств работают как надо.

Плохая новость (и «плохая» — это ещё мягко сказано): она больше не одна.

Для тех, кто ещё не догадался: Октавия очень неловкая и плохо ладит с другими. Удивительно, правда?

Высокий незнакомец в чёрном плаще, стоя спиной к Октавии, рылся в её сумке. В её сумке. Как будто он здесь хозяин.

Справедливости ради, Октавия тоже не была хозяйкой этой хижины, но она пришла сюда первой. Это же что-то да значит?

Злость пламенем вспыхнула в груди Октавии, и драконица в ней проснулась. Нет, она по-прежнему молчала, но Октавия чувствовала, что она наблюдает.

Стиснув трость, девушка попыталась вложить в свой голос как можно больше силы:

— Прошу прощения? Кто вы такой, чёрт побери, и что вы делаете с моей сумкой?

Незваный гость резко выпрямился, сведя лопатки, и уронил сумку Октавии на пол, оборачиваясь.

У Октавии отвалилась челюсть. Боги всемогущие! Никогда в жизни она не встречали никого настолько… настолько… идеального.

Волнистые рыжевато-каштановые волосы незнакомца достигали плеч. Кожа была загорелой, с лёгкой россыпью веснушек — он явно провёл немало часов на солнце. Всё тело было мускулистым и рельефным. Большие карие глаза пристально смотрели на неё. Октавия отметила его округлые уши, но всё равно не могла определить, кто он: человек, перевёртыш, ведьмак…

Да без разницы. Это вообще не меняет дела. Важно то, что у него была такая точёная линия челюсти и красивые черты лица, что Октавия невольно сжала бёдра.

До чего же неловко. Он мог бы убить её на месте, а она пытается представить, какие его губы на вкус.

Не самый блестящий момент в её жизни.

«Быстро взяла себя в руки!» — рыкнула драконица.

Замечательно. Наконец-то драконица заговорила с ней. Вот почему она не могла вставить пару словечек час назад, когда Октавия начала сомневаться в собственном психическом здоровье?

Впрочем, сейчас ей было не до разговоров с драконицей. Перед ней всё ещё стоял злоумышленник. Честно говоря, такая красота должна быть вне закона. А может быть, уже. В Империи Розы так много законов, что знать обо всех довольно затруднительно.

Из всех Императриц, что когда-либо правили Империей Розы (то есть из одиннадцати), нынешняя самая жестокая. В тёмных уголках таверн народ шепчется о принятых ею законах. Говорят, Изумрудная Императрица запретила своим подданным носить драгоценные камни в её присутствии под страхом казни путём четвертования. Произнёс лишнее слово при дворе? Четвертуют. Контактировал с фейри по ту сторону океана Индиго? Четвертуют.

Да уж, никакой оригинальности.

Приглашение в Изумрудный Дворец заставило бы дрожать даже самых закалённых битвами эльфов смерти. Да помогут боги тому несчастному, что станет супругом Изумрудной Императрицы по итогам Брачных Игр в следующем году.

— Почему ты так смотришь на меня? — бестактно спросил незнакомец, выдернув Октавию из мыслей.

Она моргнула, не понимая, почему она погрузилась в раздумья в столь неподходящий момент.

— Сначала ты ответь на мои вопросы!

Ухмылка заиграла на губах незнакомца, его рука потянулась к бедру. Он отодвинул край плаща, чтобы показать очень большой и блестящий меч, висящий на поясе.

Чёрт возьми.

У безумно привлекательного злоумышленника есть огромное страшное оружие. Трость Октавии против такого бесполезна.

Вот теперь уже точно можно сказать, что день у неё не задался.

Глава 2

Лучше умереть от меча, чем от удара молнии

— Меня зовут Октавия, — произнесла девушка, поняв, что ей нечего противопоставить незнакомцу. По крайней мере, не здесь. Снаружи, в облике дракона — это уже совсем другая история.

Она бы посмотрела, как он замахивается этим мечом на дракона. Несмотря на хромоту, существо, живущее внутри неё, опасно хотя бы благодаря своим размерам.

В этот самый момент гром прогремел в небе, и дождь полил с новой силой. Октавия оглянулась на сырой лес, а затем снова на убранство хижины. Ни один из вариантов не казался особо привлекательным, но поскольку она не горела желанием быть поражённой молнией, девушка поспешила внутрь. Если уж выбирать меньшее из зол, смерть от меча казалась предпочтительнее.

И всё же Октавия оставила дверь открытой. У неё был какой-никакой, а всё же инстинкт самосохранения.

Незваный гость отвесил учтивый поклон — поразительно, как ему это удалось в таком тесном помещении. Между ними едва ли было хотя бы полметра свободного пространства.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, леди Октавия.

Она сощурила глаза. Она ни разу не леди. Драконы-перевёртыши обычно ведут обособленный образ жизни, ведь большинство жителей Империи Розы их опасаются. Возможно, это связано с тем, что они могут превращаться в огромных огнедышащих монстров, или с тем, что у них далеко не самый кроткий нрав. Драконы в большинстве своём народ недружелюбный, с собственническими замашками, и с другими ладят плохо.

И всё же Октавия не стала поправлять незнакомца. Пускай всё дело в тараканах в её голове, но ей было приятно слышать, как кто-то обращается к ней без презрения и насмешек, к которым она привыкла в своей деревне.

— Спасибо, — после некоторой паузы произнесла Октавия. — А вы…

Она замолчала, ожидая, что он представится.

Незнакомец вскинул одну из своих чёртовых идеальных каштановых бровей. От его ослепительной улыбки у неё внутри всё сжалось совершенно неподобающим образом. Со своей задачей не поддаваться чарам чужака с неясными намерениями Октавия решительно не справлялась.

— Флинн Триривер к вашим услугам, миледи.

— И что же, извольте объяснить, вы тут делаете, Флинн? — спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал максимально властно.

Судя по ухмылке на его губах, с этим она тоже не справилась.

— Пытаюсь укрыться от бури, — произнёс он таким тоном, будто это было очевидно.

От этого она разозлилась ещё больше. Боль в лодыжке тоже не улучшала настроение. Опираясь на трость, Октавия рявкнула:

— Это я поняла. Почему ты в лесу?

— Ищу кое-что, — расплывчато ответил он.

В девушке вспыхнули подозрения. Она сощурила глаза.

— Ты ищешь что-то посреди бескрайнего леса?

Не считая нескольких городов, раскиданных по окраинам огромного континента, Империя Розы почти полностью состоит из гор и лесов. Хотя кое-какие отличия в местности, конечно, имеются: в северной части, за горами Колн, почти всё покрыто снегом; пейзаж западных равнин довольно скуден, но всё же и там встречаются деревья; на юге же вместо гор — песчаные холмы.

Большинство драконов-перевёртышей знали континент вдоль и поперёк, постоянно доставляя посылки из одного места в другое. И пусть Октавия из-за своего наказания не успела повидать свет, она всё же слышала немало историй о мире, в котором жила.

Хотя никто не пересекал океан Индиго. Фейри — народ недобрый, с ними лучше дел не иметь. Они занимают своё Обсидиановое побережье, а жители Империи Розы стараются держаться от них подальше.

Флинн кивнул.

— Да, верно.

Октавия прожгла его взглядом, как бы говоря: «Я тебе не верю». Увы, должного эффекта это не возымело — карие глаза весело смотрели на неё в ответ.

И тут она заметила кое-что. Она всего один раз обошла хижину и промокла насквозь, тогда как Флинн стоял абсолютно сухой. Раздувая ноздри, она сжала трость и перенесла вес с больной лодыжки на вторую ногу.

— Почему ты не намок?

Флинн окинул взглядом свою одежду.

— А, это? — Он пожал плечами, но в его чёртовых глазах заплясали смешинки. — Я использовал щит, чтобы дождь меня не беспокоил.

Это… очень полезное умение. Неделю назад оно бы ей очень пригодилось.

Но теперь она получила подсказку о личности таинственного гостя.

— Ты ведьмак? — спросила она, не сумев скрыть любопытство в голосе.

Он склонил голову, непослушная прядка волос упала на лоб.

— Так точно, миледи.

Как интересно! Октавия ещё ни разу не встречала ведьмаков. Представители других народов редко заглядывают в гости к драконам.

Может, ведьмаку удастся долечить её лодыжку? Октавия в детстве упала с дерева, и поскольку тогда она ещё не достигла Зрелости, её нога так и не зажила нормально. Она научилась с этим жить. Её увечье не делает её хуже других. Просто чуточку медленнее.

— И в чём же ты хорош? — Опираясь на трость, Октавия решила отбросить приличия. Любопытство и жажда новых знакомств победили.

К тому же, если бы Флинн собирался её убить, он бы уже это сделал. Злодеи ведь обычно не ведут светских бесед с девушками, которых собираются обезглавить, верно?

Октавия решила, что нет.

Она оставалась настороже, но рассматривала открывающиеся возможности.

Флинн вскинул бровь.

— Ну, раз уж ты спрашиваешь, говорят, я отлично целуюсь.

— Что? — Октавия подавилась воздухом. Её сердце взволнованно застучало. Стены крохотной хижины словно дразнили своей близостью. — Я… Что?

Как, во имя Кайдоны, их разговор свернул с магии на поцелуи? Ответа на этот вопрос у неё не было, зато в голове тут же нарисовался образ их двоих, прижавшихся губами друг к другу. Со всеми подробностями. И, боги всемогущие, это было так приятно. Она легко представила себе всю сцену: его высокую фигуру, склонившуюся над ней и заполонившую всё пространство вокруг неё; его рука, коснувшаяся её подбородка и нежно, но настойчиво направляющая её голову под нужным углом; его рот, приближающийся к ней и…

Щёки Октавии вспыхнули. Она встряхнула головой.

— Я спрашивала про твою магию, — произнесла она с лёгкой хрипотцой.

Видимо, ей стоило выразиться конкретнее. Больше она этой ошибки не повторит. Теперь же в качестве наказания она не может выкинуть из головы образ их двоих, жарко целующихся. Она пыталась запретить себе думать об этом, но мысль оказалась удивительно прилипчивой. Губы покалывало, и Октавия невольно опустила взгляд на его очень притягательный рот, который так и хотелось попробовать на вкус. Не то чтобы она ни разу в жизни не целовалась, но уже прошло довольно много времени с тех пор, как она последний раз… получала мужское внимание.

Ведьмак, словно бы прочитав мысли Октавии, усмехнулся.

— Прости, Октавия. Возможно, тебе стоит изъясняться чуточку яснее.

— А может, это тебе стоит чуточку меньше тупить? — выпалила она. Не она одна виновата в возникшем недопонимании. Это он с чего-то вдруг решил заговорить о поцелуях.

В ответ Флинн засмеялся. Этот рокочущий звук заполнил всё пространство маленькой хижины. Октавия с ужасом отметила, что он ей нравится.

И это только ещё больше её разозлило. Она сверкнула глазами.

— Ну? Так ты скажешь мне, каким видом ведьмовской магии ты владеешь?

— Я могу сказать, — игриво ответил он, — а могу показать.

Её сердце пропустило удар, пока его слова эхом звенели в ушах. Что это он собирается ей показывать? Она совершенно не представляла и, честно говоря, не понимала, почему её так увлёк этот разговор. По-хорошему она должна была потребовать, чтобы он проваливал куда подальше со своим смазливым личиком и непонятной магией, но ей было искренне любопытно и наконец-то не одиноко. Мать Октавии, Иветт, храни Кайдона её душу, часто повторяла дочери, что любопытство её до добра не доведёт.

Она была права.

Октавия кивнула, притворяясь спокойной и уверенной, несмотря на то, что её сердце в этот момент прилагало значительные усилия, чтобы вырваться из груди.

— Хорошо, покажи мне.

Без какого-либо предупреждения Флинн сократил расстояние между ними. Он подал Октавии руку, и девушка… приняла её.

По телу Октавии тут же пробежал заряд электричества от одного прикосновения ведьмака, но она не отдёрнула ладонь. Да, с ней определённо что-то не так. Октавии всегда нравились прикосновения; она чувствовала себя спокойнее, когда кто-то держал её за руку; но в этот раз все ощущения были во много раз сильнее. Держа ведьмака за руку, Октавия почувствовала себя полноценной, чего не было уже много десятилетий.

Позабыв об осторожности, Октавия подалась навстречу красивому ведьмаку. Это было не лучшее решение, но она уже и так совершила немало ошибок за этот день. Она просто спишет потом всю эту встречу в лесу на тотальное невезение.

Флинн удивлённо распахнул глаза, а затем крепче сжал пальцы Октавии. Он тоже это почувствовал? Она не стала спрашивать вслух.

Ведьмак закрыл глаза и беззвучно пробормотал что-то. С его рук слетели небесно-голубые ленты магии. Они закружили вокруг них двоих, и энергия захлестнула Октавию. Она чувствовала себя так, словно проглотила молнию и теперь живёт с ней. Октавия распахнула глаза. Голубые искры плясали на её коже, и полотно того же самого цвета окружало их.

— Что это? — спросила она, глядя на всё это как на чудо.

Ведьмак открыл глаза и посмотрел на неё. На мгновение всё вокруг исчезло: дождь снаружи, гром, даже её колотящееся сердце. Остались только они вдвоём и этот взгляд, которым Флинн смотрел на неё.

Кто этот мужчина, и почему он вызывает у неё такие чувства?

Словно бы тоже осознав, что они уже несколько секунд просто пялятся друг на друга, Флинн прочистил горло и повёл плечами.

— Это щит. Я люблю их создавать, и магия легко откликается.

— Очень красиво, — выдохнула Октавия. Она подняла руку и поймала одну ленточку, плававшую в воздухе вокруг них. Магия вызвала приятное покалывание в её теле, но не рассеялась. Напротив, она сияла и извивалась, словно танцевала на лету.

Флинн ухмыльнулся.

— Ты ей нравишься.

Он говорил о своей магии как о живом существе. Словно магия была отдельной сущностью, живущей внутри него, подобно драконице Октавии.

Девушка раскрыла ладонь, и лента начала проскальзывать змейкой вокруг её пальцев. Такая мягкая и нежная, совсем не похожая на ведьмака, нагло вторгшегося в лесную хижину.

Так, стоп.

Октавия резко втянула воздух. Как она могла забыть? Флинн — не какой-то случайный красавчик с завораживающей магией и прикосновениями, вызывающими мурашки по коже. Он подозрительно привлекательный незнакомец, вошедший без спросу в её маленький домик и копавшийся в её вещах.

«Боги, Октавия! — ругала она сама себя, отступив назад на дрожащих ногах. — Ты хотя бы постарайся сохранить голову на плечах!»

У неё есть миссия. Она должна доставить посылку. Что она за гонец такой, если напрочь позабыла о своём задании? Ужасный гонец. Она и так уже прославилась тем, что всё портит. Новых ошибок ей категорически нельзя допускать.

Флинн заметил перемены в её настроении, судя по тому, как он нахмурился.

— Что-то не так?

Октавия сделала шаг назад, и её ноги врезались в кровать. Она наклонилась, не сводя глаз с ведьмака, и схватила свою перевёрнутую сумку гонца. Засунув руку внутрь, она нащупала прохладные гладкие края.

О пепел и дым, это было опасно. Что бы Октавия делала, если бы потеряла ценный груз? Дорога домой, в Файерфолл, ей была бы закрыта, это уж точно. Никто не примет её там, если она провалит эту миссию. Она навсегда останется Октавией Эшблум, дважды не справившимся гонцом и вечным изгоем.

Этого нельзя допустить. Она сделает всё, чтобы этого не случилось.

Стараясь не выдавать эмоций, Октавия убрала руку и выпрямилась.

— Не так то, что ты стоишь тут, в моей хижине, а я понятия не имею, кто ты такой.

Он нахмурился, словно не понимал, в чём проблема.

— Я же сказал, меня зовут Флинн, я ведьмак. Что ещё надо сказать?

Много чего, но у Октавии было мало времени. Встряхнув головой, она схватила трость и решительно направилась к выходу, едва не задев грудь Флинна.

Она даже не заметила, как близко они стояли. Как так вышло? Неужели ей настолько не хватает внимания, что она напрочь позабыла про здравый смысл? Видимо, да.

— Было… интересно с тобой познакомиться, — сказала Октавия. Она не хотела врать. И готова была поставить половину своих сокровищ на то, что этот красавчик-ведьмак будет сниться ей всю ночь.

— Взаимно. — Флинн свёл брови на переносице. — Куда ты…

Решив, что побег — это самый разумный выход из этой самой странной — и волнительной — ситуации за всю её жизнь, Октавия отвернулась и бросилась к двери.

— Прощай.

Она промокла до нитки, едва переступив порог. Неужели буря усилилась? Вот такая она невезучая. Ледяная вода лилась на неё с небес. Ругательства, от которых любой другой дракон-перевёртыш покраснел бы до кончиков волос, сорвались с языка Октавии, когда она задрожала от холода. Если бы не ведьмак, она бы всё ещё сидела в сухости. Теперь же вариант с хижиной недоступен.

— Леди Октавия… — Флинн поймал её за локоть, и уже знакомые искры вернулись.

Выйдя из оцепенения, Октавия отдёрнула руку.

— Оставь меня в покое, чёрт возьми!

Прижав сумку к своему боку одной рукой и держась за трость другой, она побежала прочь от Флинна.

Ну…

«Побежала» — это, конечно, сильно сказано. Опираясь на трость, она ковыляла по сырому лесу так быстро, как только могла. Не хватало только ещё вывернуть больную лодыжку, случайно обернуться драконом и улететь. Старейшины ни за что не станут её слушать.

Ступая по мокрым листьям, перескакивая мелкие ручейки, огибая деревья, Октавия всё больше отдалялась от ведьмака. Она активно размахивала руками, сердце колотилось, а лёгкие будто зажали в тисках. Это была крайне изнурительная прогулка. Да что там, сущая пытка. Кто бы стал таким заниматься ради веселья? Бегать — отвратительно. Октавия подозревала, что на бедре, об которое от интенсивной ходьбы постукивала сумка, останется гигантский синяк, но продолжала идти.

Как только она доставит эту посылку, её жизнь изменится. Октавия пообещала себе, что будет больше внимания уделять физической активности. Её лёгкие горели, словно на их месте было два больших уголька. Сердце стучало о рёбра, а стопы хлюпали от влаги.

Есть ли что-нибудь хуже этого чавканья под ногами на каждом шагу?

Вот уж вряд ли.

По крайней мере, ведьмака нигде не видно. Октавия надеялась, что он понял намёк (рявкнула она на него довольно громко) и не станет её преследовать. Тем не менее, она продолжала клясть на чём свет стоит этого чёртова симпатичного ведьмака за то, что ей пришлось покинуть своё укрытие.

Она шла ещё час, как минимум, пока не начали сгущаться сумерки. Небо темнело, а замёрзшая, проголодавшаяся Октавия была совсем одна в лесу.

Просто великолепно, чёрт подери.

Как вдруг, будто мало ей было несчастий, белая молния сверкнула в небе. Октавия вскрикнула, когда раздался оглушительный раскат грома. Она спряталась под дерево, которое было явно не лучшей защитой, но дало иллюзию укрытия. Тяжело дыша, она ждала, когда закончит греметь гром. Это, наверно, была самая долгая минута в её жизни.

И вот пока она стояла там, дрожа, её разум решил, что это самый подходящий момент, чтобы вспомнить, как они с Флинном стояли в милой, уютной, сухой хижине. Её мозг — тот ещё предатель. Как он может так с ней поступать?

Перед глазами мелькали образы, где они с Флинном целуются, раздеваются, ложатся на кровать и греют друг друга…

Хватит! Октавии хотелось стукнуться головой о ствол дерева.

Это всё неправильно. Ведьмак — плохой. Ей нельзя о нём думать. К тому же она оставила его позади и больше никогда не увидит.

«Возьми себя в руки!» — требовала она от самой себя. Никогда ещё она не испытывала ни к кому такого желания. Да что с ней не так?

Оттолкнувшись от ствола, Октавия направилась вперёд, обходя деревья, сгибаясь под низкими ветками и ковыляя по деревяшкам, которые едва ли было можно считать нормальными мостами. Она должна идти дальше. Чем скорее она вручит посылку, тем скорее вернётся в Файерфолл.

И все её проблемы на этом кончатся.

Солнце покинуло небосвод, уступив место луне. Октавия двигалась на восток. Только на восток.

Время от времени у неё возникало ощущение, будто бы кто-то следит за ней. У неё сводило живот от тревоги, но сколько бы она ни оглядывалась, никого не замечала.

Прижимая сумку к себе, она прибавляла шагу.

Луна уже несколько часов светила в небе, когда Октавия всё же вынуждена была остановиться из-за лодыжки. Боль простреливала ногу с каждым шагом. Но и ночевать посреди леса девушке не хотелось. Дождь слегка поутих, но продолжал моросить. Да и мало ли какие дикие звери тут обитают.

Октавии нужно было найти укрытие.

И — вот удача — её взгляд наткнулся на небольшую пещеру. Она находилась чуть в стороне и казалась довольно безопасной. Благодаря Кайдону за милосердие, Октавия понесла свою уставшую измученную тушку к пещере. Сил хватило только на беглую проверку взглядом на предмет нежелательной животности. Хоть она и дракон-перевёртыш, Октавия боялась мышей ничуть не меньше других девушек.

Слава богам, из живого там были только пара участков сухой травы. Октавия упала на землю и сжала свою сумку. Тяжело дыша, она вытянула ноги, положила пульсирующую лодыжку поверх сумки, а трость — на колени, и закрыла глаза.

Она поспит несколько часов, после чего…

— Почему ты убежала от меня?

Октавия закричала.

Глава 3

Нарушенные планы и всякие искушения

Е

ё глаза распахнулись, и она встретила взгляд Флинна.

— Ты! — выпалила она.

— Ты выглядишь хуже утонувшей крысы.

Этот невыносимый самодовольный мерзавец был совершенно сухой!

— Пошёл вон! — рявкнула Октавия, замахнувшись тростью. — Найди себе другую пещеру.

Она была не в том настроении, чтобы разбираться с ведьмаком, который всё-таки не понял намёк с первого раза. Уж точно не сейчас. Может быть, утром, когда она отдохнёт, а лодыжка перестанет быть её главным врагом, Октавия найдёт в себе силы разобраться с ним. Но прямо сейчас… это всё слишком. Он слишком красив. И слишком близко.

— Если бы ты предупредила меня, что тебе пора идти, я бы защитил тебя от дождя, — сказал он, не обращая внимания на её враждебный тон.

— С чего вдруг мне было предупреждать тебя? Я планировала оставить тебя там, — пыхтела Октавия. — Очевидно, мой план провалился.

Она хотела биться головой о стену. Почему Флинн её преследует? Этот лес достаточно велик, чтобы идти по нему, не встречаясь ни с кем. Ей не нужно, чтобы он отирался рядом с ней и вызывал все эти противоречивые эмоции.

Уголки притягательного рта Флинна опустились.

— Леди Октавия, вы, кажется, чем-то расстроены.

У Октавии вырвался смешок. Она даже не пыталась скрыть своё негодование и просто сжимала кулаки.

— Не то слово! «Расстроена» я была, когда увидела тебя в своей хижине. Но это было тогда. Теперь же я в бешенстве. Второй раз за один день ты испортил мне все планы.

Конечно, весь её план заключался в том, чтобы переночевать на холодной земле в пещере, крутясь всю ночь от неудобства, но выбирать не приходилось. Возможность поспать была для неё сейчас на вес золота. Поскольку её сокровища сейчас далеко, а превращаться в дракона нельзя, Октавии пришлось мириться с тем, что есть.

— Ты злишься… на меня?

Ох ты ж. Он что, реально такой тугодум?

Ярость клокотала в ней, направленная сразу в обе стороны. И на него (по понятным причинам), и на себя, потому что она не понимала, почему её так привлекает этот мужчина.

Она не была идиоткой и понимала, что у него есть скрытые мотивы. Не случайно же он рылся в её сумке. Очевидно, он не просто слоняется по лесу от скуки.

— Да, — кратко ответила она. Подняв ногу, она подтянула сумку к груди. — Ты должен уйти.

Флинн, не сводя с неё глаз, распрямил плечи.

— Неужели? — Сложил руки на груди. — А если я не хочу уходить? Эта пещера не так хороша, как та лачуга, но тоже ничего.

Кровь Октавии вскипела.

— Я первая её нашла! — Она понимала, что это звучит несколько по-детски, но она уже была сыта по горло его поведением. — Я хочу, чтобы ты ушёл.

По взгляду Флинна было ясно, что он не считает её угрозой. Она зарычала, жалея, что не может обернуться драконом. Ведь тогда бы он уже не смотрел на неё свысока.

Драконица внутри Октавии заёрзала. Наблюдая. Выжидая.

«Нам велели не обращаться, пока посылка у нас», — напомнила драконица.

«Знаю».

Октавия встала и попятилась от ведьмака. Размеры пещеры не позволяли уйти далеко, но по крайней мере, он уже не на расстоянии вытянутой руки от неё. Она не хотела, чтобы он её касался.

«Ты злишься», — отметила драконица.

«Да, злюсь! — мысленно рявкнула Октавия. — Этот ведьмак преследует меня. Пусть знает, с кем имеет дело».

Пауза.

«Если нарушишь приказ совета, нас назад уже не примут. Мы навсегда останемся в изгнании. Этого ты хочешь?»

Хочет ли Октавия быть изгнанной? Нет, конечно. Последние полвека она из кожи вон лезла, чтобы наладить хоть какие-то отношения с земляками.

Но этот ведьмак выводит её из себя. Особенно сейчас, когда стоит, наклонив голову вбок, и смотрит на неё своими карими глазами, которые она запомнит до конца жизни.

— Я могу уйти, — тихо произнёс он.

Октавия сжала трость.

— Так уходи.

Он вытянул руку; одинокая голубая ленточка затанцевала над его кистью.

— Или…

Девушка заворожённо наблюдала за сгустком магии. Чёрт бы побрал её любопытство, из-за которого она невольно эхом повторила:

— Или?

Флинн ухмыльнулся. Боги, почему он постоянно ухмыляется?

— Или я могу высушить тебя, и дальше мы пойдём вместе.

Умом Октавия понимала, что это плохой вариант. Она должна настоять на том, чтобы ведьмак ушёл. Но она слишком устала, лодыжка зверски болела, да и стопы промокли. А как она уже успела выяснить, мокрые ноги — это ужасно.

Почувствовав, как влага хлюпает между пальцами, Октавия понурила голову.

— Ладно, можешь остаться… пока что.

Флинн улыбнулся и раскрыл ладони. Ленты сорвались с его пальцев. Они облетели девушку вокруг и нырнули под её кожу.

Октавия ахнула, ощутив покалывание по всему телу, согревавшее её изнутри. Пар пошёл от её одежды, высыхающей прямо на глазах. Драконы-перевёртыши сами по себе довольно горячие, ведь у них в венах настоящий огонь (некоторые даже называют драконов ходячими печками), но они не могут чудесным образом высушивать одежду.

— Спасибо, — выдавила из себя Октавия. Сложно быть милой с тем, кто настолько сильно бесит. Но она воспитанная девушка и не может проигнорировать добрый поступок. И всё же она не могла не добавить: — Но я всё ещё зла на тебя.

Флинн хмыкнул.

— Ожидаемо. Ты не кажешься отходчивой.

— Я не отходчивая.

Он улыбнулся, как будто это была некая игра. И затем, без всяких «с твоего позволения» или «надеюсь, ты не против», просто уселся у противоположной стены и вытянул ноги перед собой. Он положил меч рядом, руки сложил на груди и закрыл глаза.

Октавия всё ещё стояла, потрясённо глядя на ведьмака.

— Что ты делаешь? — спросила она, когда стало очевидно, что он так и будет сидеть.

Приоткрыв один глаз, Флинн окинул взглядом Октавию.

— Сплю. Ну, или хотя бы пытаюсь. Советую тебе заняться тем же. Дождь завтра закончится, и нам предстоит ещё несколько недель пути через лес.

— Несколько недель? — как попугай повторила она. — Нет.

Она не выдержит столько времени рядом с этим мужчиной.

— Да, — ответил он тоном, не терпящим возражений. — Ты мне нравишься, а странствовать в одиночку довольно утомительно. Мы разойдёмся на выходе из леса, кому куда надо.

Октавия сощурила глаза.

— А куда тебе надо?

— Я разве не сказал?

— Нет.

Она бы запомнила. Как бы ни было неприятно об этом думать, но она помнила каждое слово, сказанное этим ведьмаком.

Он слегка улыбнулся.

— Я направляюсь во Влароун.

— Город под горой?

— Он самый.

Флинн закрыл глаза, давая понять, что на этом разговор окончен.

Любопытство всё ещё зудело в Октавии. Она ничего не могла с собой поделать. Влароун — самый старый город Империи Розы, построенный прямо внутри горной цепи. Никто не знает, как это было сделано. Одни говорили, что с божьей помощью. Другие — что великаны высекли его прямо из камня много лет назад. Как бы то ни было, город очень интересный. Но далеко от того места, куда направляется Октавия.

Она долго смотрела на ведьмака. Скудное освещение не было для неё преградой, поскольку она прекрасно видела даже в полной темноте. Она колебалась, как ей лучше поступить. Да, она поймала Флинна на том, что он копался в её сумке, и он определённо её раздражал, но при этом вреда он ей не причинил. Само собой, она ему не доверяла, но, может быть, компания в пути ей не помешает.

Видит Кайдона, ей тяжело одной.

«Что скажешь?» — спросила она свою драконицу. Та всегда рассуждала здраво, и порой этим даже бесила.

Флинн засопел. Он так быстро заснул?

Драконица лениво выглянула, оценивая мужчину перед собой.

«Можешь пойти с ним, но не доверяй ему».

Разумеется. Октавия никому не доверяла. Доверять значит открыться для удара.

Вздохнув, Октавия опустилась на землю. Подложив снова сумку под лодыжку, она скрестила руки на груди.

— Ладно, — сказала вслух. — Пойдём вместе. Но я оставляю за собой право уйти в любой момент.

В ответ ведьмак перестал сопеть. Он приоткрыл один глаз и улыбнулся. Судя по весёлому блеску, он не сомневался, что Октавия согласится.

— Хорошо. Ложись спать, — пробормотал он. — Я же вижу, что тебе надо.

Октавия была уставшей. И раздражённой. И расстроенной. Тройная доза неприятных ощущений.

Стоит ли говорить, что в одной тесной пещере с красивым, но несносным ведьмаком рядом с ней, Октавия так и не смогла нормально поспать той ночью?

Солнце ярко светило, когда Октавия проснулась на следующий день после беспокойной ночи. Как и предсказывал Флинн, дождь закончился. Небо посветлело, и впервые за неделю Октавия смогла услышать собственные мысли вместо непрекращающегося шума дождя.

Солнечный свет — реально, самый настоящий, чёрт возьми, солнечный свет — проникал в пещеру. Пылинки танцевали в лучах солнца, будто празднуя завершение многодневного ливня.

Он продолжался всего неделю, но казалось, что Октавия уже позабыла тепло солнечных лучей. Она охотно подскочила, схватила свою трость и поспешила к выходу. Справив нужду в ближайших кустиках, она поправила рубашку и штаны, развернулась, чтобы пойти обратно…

И только тогда осознала, что в пещере, кроме неё, никого не было.

Странное ощущение прожигало изнутри, Октавия потёрла место напротив сердца.

Флинн просто… ушёл. Ну ладно. В этом нет ничего такого. Он ничего ей не должен. Наверно, он проснулся утром, обдумал всё на свежую голову и отказался от своей затеи. Не так уж сильно ей и хотелось идти вместе. Всё-таки они познакомились меньше суток назад, когда она увидела, как он роется в её…

Сумка!

Миллион ругательств пронеслись в голове Октавии, пока она хромала обратно к пещере так быстро, как только могла. Лодыжка всё ещё ныла — верный признак того, что Октавия её вчера перенапрягла. Жаль, она сейчас без ортеза. Она по глупости забыла его в хижине, когда торопилась убежать от Флинна. Разумеется, это было ошибкой эпического масштаба.

Слава Кайдоне, сумка лежала на том же месте.

Октавия шумно выдохнула и упала на колени на холодную каменную поверхность. Не обращая внимания на все неудобства, Октавия судорожно ощупывала содержимое сумки, пока не коснулась прохладного предмета. Октавия прижала сумку к груди.

Больше она эту ошибку не повторит. Глаз не будет спускать с сумки до тех пор, пока не доставит посылку адресату.

Только спустя несколько минут её дыхание выровнялось, и она успокоилась.

Снова оказавшись в одиночестве, Октавия собралась с мыслями и продумала план на день. Здесь ей оставаться нельзя, но с больной лодыжкой ей нужно идти осторожнее и больше не перенапрягаться.

Но сначала надо позавтракать. Драконы-перевёртыши известны своим огромным аппетитом, и Октавия не исключение. При одной только мысли об очередном походном пайке она скривилась, но всё же достала из сумки немного вяленого мяса. Она уже начала жевать безвкусные джерки, как вдруг неподалёку хрустнула ветка.

Октавия вскинула голову и увидела на входе в пещеру Флинна, который держал в руках кучу яблок. Он был так же красив, как и вчера.

— Я думала, ты ушёл, — ляпнула Октавия.

Едва слова слетели с языка, она тут же пожалела об этом. Ну вот почему она такая неловкая? Почему не может нормально общаться с другими? Вечно она говорит что-то не то…

Тень улыбки заиграла на губах Флинна.

— Скучала без меня? — И, не давая ей времени на ответ, добавил: — Я тут подумал, что ты захочешь перекусить, но если у тебя уже есть завтрак…

С горящими щеками Октавия убрала недоеденные джерки в сумку.

— Он не очень вкусный, — призналась она. — Я бы лучше съела яблоко… если поделишься.

Уголки губ ведьмака понимающе приподнялись. Да помогут ей боги, но у неё внутри всё сжалось при виде его улыбки.

— Конечно. Держи.

Он протянул ей красное яблоко. Оно было мягким, но без тёмных пятен, и изумительно пахло.

«Какова вероятность, что оно отравлено?» — на секунду задумалась Октавия, но тут же отогнала эту мысль. Флинн уже десять раз мог убить её, будь у него такая цель.

К тому же яблоко выглядит так аппетитно…

Возможно, неделю назад она бы тщательнее подошла к этому решению, но в этот момент у неё заурчало в животе. Ещё раз принюхавшись, она таки откусила большой кусок. Сладкий, немного терпкий сок наполнил её рот, и она застонала. Восхитительно. Она в жизни не ела ничего настолько вкусного.

Октавия продолжала вдыхать манящий аромат, в то время как Флинн уселся напротив неё.

Октавия слопала яблоко за считанные секунды. Когда остались одни только косточки, Флинн молча протянул ей следующее.

Дракон-перевёртыш проглотила второе яблоко, ведьмак дал ей третье. Она притормозила, наслаждаясь ароматом фрукта.

И только доев его, она обратила внимание на ведьмака, не сводящего с неё глаз. Она слизала липкий сок с пальцев.

— Что?

Флинн покачал головой, спокойно дожёвывая своё яблоко.

— Просто ты… оказалась не такой, как я себе представлял.

Она сощурила глаза. С ним она стала часто так делать.

— За двадцать четыре часа нашего знакомства у тебя появились какие-то ожидания?

Он пожал одним плечом.

— Я хотел сказать… что никогда ещё не видел, чтобы леди так ели.

Опять начинается? Октавия поднялась на ноги, закинула сумку на плечо и взяла трость.

— Ну, тогда хорошо, что я не леди.

Флинн, ухмыляясь, вышел следом за ней из пещеры. Боги, почему ему так идёт это выражение лица? Всякий раз, когда она смотрит на него, он открывается с новой стороны, и все эти стороны чертовски привлекательные. Не сказать, что он стопроцентно соответствует стандартам красоты, просто всё в нём как-то… органично.

Поймав себя на этих мыслях, Октавия отвесила себе воображаемую пощёчину. Она должна взять себя под контроль. Путь их будет очень долгим, если она позволит своему мозгу и дальше забредать не в ту степь.

Ведьмак кашлянул, привлекая внимание.

— Как бы мне ни было приятно, что ты так смотришь на меня, но, может, мы уже пойдём? Чем больше успеем пройти за день, тем лучше.

— Просто идём рядом, да? — уточнила Октавия. — И всё?

Он опустил подбородок.

— И всё.

Она скользнула по нему взглядом, пытаясь обнаружить признаки лжи и тайных мотивов. Ничего не найдя, она кивнула.

— Хорошо, тогда веди.

Флинн был болтлив.

Прошло десять дней с их знакомства в хижине, и они уже приближаются к границе леса. За это время сформировался своего рода распорядок дня. Они шли днём, делая привалы каждые несколько часов, чтобы попить воды из ручьёв или съесть что-то, что удастся найти в лесу, а на ночёвку останавливались в пещерах или под деревьями. Они не разводили костров, потому что это не очень безопасно, даже для дракона-перевёртыша, но, к счастью, дождя больше не было, а летний тёплый воздух не давал замёрзнуть.

Они старались соблюдать гигиену, насколько это возможно в лесу: умывались в ручейках и речушках; но Октавия скучала по тем ощущениям, когда всем телом погружаешься под воду. Она пообещала себе, что, когда всё это закончится, она найдёт себе глубокий бассейн и будет купаться там часами, пока вся кожа не сморщится от влаги. Скорей бы!

На протяжении всего пути Октавия держала сумку при себе. Несколько раз она ловила взгляды Флинна, но он так и не поинтересовался, что же там внутри. Впрочем, она бы всё равно ему не рассказала.

Это секрет.

Дни шли, и Октавия уже начала уставать от бесконечной болтовни Флинна. Не то чтобы ей совсем не нравились разговоры — в более комфортной обстановке более приятные темы она могла бы обсуждать часами, но после пятидесяти пяти лет социального отчуждения она отвыкла так много общаться.

— А ты знала, что морской народ ежегодно устраивает бал в день летнего солнцестояния? — спросил Флинн, приподнимая ветку, чтобы Октавия могла пройти под ней.

Девушка нахмурилась.

— Нет. С чего вдруг ты об этом заговорил?

Она довольно быстро поняла, что Флинн часто перескакивает с одной темы на другую, и порой за его ходом мыслей сложно угнаться.

Буквально минуту назад он рассказывал о том, какие деревья растут в Империи Розы. Октавия и так это знала, ведь большую часть жизни провела в лесу, но переводить разговор в другое русло слишком напряжно.

Флинн протянул ей руку и помог перешагнуть высокий корень дерева, торчащий из-под земли.

— Летнее солнцестояние уже через неделю.

Да? Октавия остановилась, нахмурившись. Она об этом даже не думала. Где-то на полпути она потеряла счёт времени. Чёрт. Драконы Файерфолла обожают праздновать летнее солнцестояние. Осознав, что не успеет вернуться вовремя, Октавия расстроилась. Мало кто в Империи Розы устраивал такие масштабные торжества, как её народ. Будь то рождение нового дракончика, солнцестояние или обретение пары, драконы-перевёртыши любой праздник отмечали с размахом.

Боги, ну почему она такая невезучая? Если бы не буря, она бы обязательно успела.

Разочарование охватило её. Почему с ней вечно так? Только кажется, что всё налаживается, как вдруг происходит что-то плохое. Что, если она успешно доставит посылку и вернётся в деревню, а там все найдут новый повод отвернуться от неё? Это будет катастрофа.

И всё же…

Октавия впервые задумалась, почему это её так задевало. Жители деревни, которые вроде как должны быть ей как семья, последние пятьдесят лет избегали общения с ней из-за одной ошибки. Это была случайность, но они продолжали винить её. Они были жестоки с ней, так почему же ей настолько важно стать своей среди них?

Задавая себе этот вопрос, Октавия уже знала ответ. Всем драконам-перевёртышам семья нужна как воздух. По той же самой причине ей дико не хватало тактильного контакта. Кайдона создала перевёртышей такими, чтобы они жили вместе, как единое целое.

Одиночество для них ощущалось как огромная дыра в груди.

— Октавия? — Флинн коснулся её рукава. — Что-то не так?

Уголки её губ опустились.

— Просто…

Она так и не договорила.

Стая гигантских волков — вдвое больше обычных — появилась из-за деревьев. Рыча, они окружили ведьмака и дракона-перевёртыша.

У Октавии свело живот. Она сильнее вцепилась в свою трость.

Флинн обнажил меч.

— Чёрт подери.

Глава 4

Чёртова клетка

В

едьмак и дракон-перевёртыш с больной лодыжкой явно не могли противостоять стае злых оборотней. Октавия сразу же поняла, что это её собратья-перевёртыши. Оранжевые светящиеся глаза и крупный размер были однозначными признаками.

Впервые за почти две недели к Октавии вернулись здравый смысл и инстинкт самосохранения. Слава всем богам. Сглотнув, она упала на колени. Её трость упала рядом. Правое колено ударилось о торчащий из-под земли корень, но Октавия не рисковала шевелиться. Она подняла руки, сдаваясь.

— Мы пришли с миром.

Ответом было рычание и клацанье зубов.

Октавия чуть повернула голову к Флинну. Он стоял с мечом в руке. Этому ведьмаку что, жизнь не дорога? Будет жаль, если такого красавчика волки разорвут на части. Теперь, когда Октавия начала… ну, не то чтобы наслаждаться, но привыкать к его постоянной болтовне, ей не хотелось бы увидеть, как его сожрут живьём.

Да уж, её планка была чертовски низкой.

Двигаясь осторожно, чтобы не провоцировать стаю, Октавия потянула Флинна за штанину.

— Опустись! — прошипела она.

Сердце Октавии громко стучало в груди. Волки подступили ближе. Флинн после долгой паузы убрал меч в ножны и опустился на одно колено рядом с девушкой. Его плащ развевался.

В воздухе висело напряжение. Волки вплотную окружили двух странников. Октавия старалась не шевелиться, хотя её всю трясло.

Полностью чёрный зверь, что был на голову выше остальных, вышел вперёд. Его оранжевые глаза сначала остановились на Флинне, а затем на Октавии.

Дракон-перевёртыш подняла голову и, несмотря на дрожь, посмотрела ему прямо в глаза. Чёрный оборотень — очевидно, вожак, — был хищником. Но и она тоже. Они не знают, что она может обращаться в дракона, и она пока оставит это в секрете.

Драконица наблюдала глазами Октавии. Ей было любопытно, но нестрашно. «О, ты нашла оборотней, — удивилась она. — Как интересно».

Октавия подавила рык. Было бы намного интересней, если бы оборотни не смотрели на них с Флинном так, будто готовы сожрать на месте.

«Если бы ты не теряла бдительности, то, возможно, заметила бы их раньше».

Боги всемогущие, как же Октавия ненавидела признавать правоту драконицы.

Ей не пришлось отвечать, потому что в этот момент чёрный волк зарычал. Звук эхом разнёсся по лесу, и волоски на шее Октавии встали дыбом. Остальные волки взвыли, когда вспышка белого света окружила вожака.

Едва свет рассеялся, на его месте оказался высокий мужчина. Голый. То есть совсем голый.

Октавия округлила глаза, кровь прилила к её щекам. Ей было видно… всё. Ну а как же? Он стоял прямо перед ней!

«Ничего себе», — промурлыкала драконица.

«Даже не думай», — одёрнула её Октавия.

Она опустила глаза и заметила, что Флинн в этот момент смотрел прямо на неё. Под его тяжёлым взглядом ей захотелось съёжиться, она поспешила отвернуть голову.

— Кто вы? — спросила Октавия оборотня, не отрывая глаз от земли.

Волки зароптали. Видимо, им не понравилось то, что она посмела заговорить первой. Вожак же прорычал:

— Вы зашли на нашу территорию, и ты ещё смеешь спрашивать, кто мы?

Октавия сглотнула, подняв пустые ладони.

— Простите, мы не знали.

Почти одновременно с ней Флинн сказал:

— Мы просто шли мимо.

Сердце стучало как молот по наковальне. Тяжёлый взгляд вожака пригвоздил её, и она едва не склонила голову перед ним, но вовремя напомнила себе, что она тоже сильная, и сделала глубокий вдох. Жди. Слушай.

— Закон есть закон, — резко ответил вожак.

Чёрт. Желудок Октавии сжался. Судя по злобному взгляду оборотня и ауре жестокости, ничего хорошего их не ждёт.

Оборотень продолжил:

— Наказание тем, кто без разрешения зашёл на территорию стаи, определяет альфа. Схватить их.

Октавия вскрикнула, когда остальных волков тоже охватило белое свечение. Октавия уже готова была обернуться драконом, к чёрту Старейшин, но в этот момент что-то ударило её по затылку.

Звёзды заплясали перед глазами, а затем всё поглотила тьма.

Спина Октавии ныла. Нет, не так. Всё её тело болело. Даже сильнее, чем когда она упала с дерева и повредила лодыжку. Всё от макушки до пят болезненно пульсировало. Она думала, что в тесной хижине было плохо?

Так вот, это намного хуже.

Октавия открыла глаза. С языка сорвалось ругательство, за которое бабушка Гертруда бы непременно её осудила. Надо было продолжать лежать с закрытыми глазами, не спешить возвращаться в эту реальность.

Драконица засуетилась внутри Октавии. Хоть одна хорошая новость. Кажется, драконица перестала её игнорировать. «О семь кругов ада, где мы?»

Октавия застонала. Где бы они ни были, ей это место не нравится.

Железные прутья окружали её со всех сторон, даже над головой. Пол был холодным и жёстким. Ни о каком удобстве и речи не шло.

Её желудок свернулся в узел, глаза распахнулись, жёлчь подкатила к горлу.

Она в чёртовой клетке, как грёбаное животное. Сумка была при ней, а вот трости поблизости не наблюдалось.

— Твою ж мать, — выругалась она. Ну почему ей вечно не везёт?

Тихий мужской смешок раздался слева.

— А вы не стесняетесь в выражениях, леди Октавия.

Она обернулась, лодыжка протестующе заныла. Флинн сжимал прутья своей клетки, даже не пытаясь скрыть своего веселья.

— Я, конечно, извиняюсь, — выпалила Октавия, — но что смешного во всей этой ситуации?

Мало что в жизни Октавия ненавидела больше замкнутых пространств. Драконам нужна свобода, им важна возможность летать и парить в небесах. Они не созданы для клеток. Особенно рядом с красивыми ведьмаками с отвратительным чувством юмора.

Флинну хватало наглости улыбаться. Улыбаться!

Словно его забавляло то, что они находятся в плену у стаи волков в ожидании приговора альфы.

Вот только Октавии было совсем не смешно. Это одна из худших ситуаций, которые с ней когда-либо случались (и это уже о многом говорит).

— Жизнь кажется приятнее, когда радуешься мелочам, — ответил Флинн.

Октавия показала ему неприличный жест.

— Порадуйся этому.

Он расхохотался.

Придурок.

Развернувшись спиной к безумно притягательному, но невыносимому ведьмаку, Октавия села на полу и подтянула сумку к себе. Нарочито игнорируя Флинна, она окинула взглядом помещение.

Длинные деревянные балки протягивались вдоль потолка. Несколько окон с мутными стёклами пропускали жёлтый свет солнца, освещавший пылинки в воздухе. И клетки. Их было двенадцать в сумме, хотя остальные десять пустовали. Зачем оборотням дюжина железных клеток? Неужели они так часто ловят опасных путников?

Внезапная мысль промелькнула в голове Октавии. Может, от болтливого ведьмака будет хоть какая-то польза? Обернувшись, она прижала сумку к груди и приблизилась к прутьям.

Флинн наблюдал за ней с весёлыми искорками в карих глазах.

— Сможешь вытащить нас отсюда? — шёпотом спросила она. Толстые железки были шириной почти с её ладонь. Даже с силой дракона-перевёртыша она их не согнёт. Но у Флинна-то есть магия.

— Может быть.

Его глаза блеснули. Он вытянул ладонь перед собой.

Прошло несколько секунд.

Кажется, должно было что-то произойти, но в воздухе над его рукой ничего не было.

Флинн нахмурился, уголки его губ опустились.

Странно. В хижине его магия вроде бы проявилась сразу. Может, надо ещё немного подождать? Октавия мало знала о его магии, так что готова была проявить терпение.

Секунды сменялись минутами.

Флинн хмурился всё сильней.

— Я не чувствую своей магии. — Впервые за всё время их знакомства ведьмак выглядел по-настоящему подавленным. — Я не… Её просто нет. — Он задышал чаще. — Где она? Почему не отзывается?

— Ты не сможешь использовать магию, — произнёс тоненький голосок.

Октавия вздрогнула, её взгляд метнулся в поисках говорившего.

Девочка, лет десяти, не старше, стояла рядом с их клетками. Загорелая кожа. Длинные русые волосы, заплетённые в две косы. Оранжевые глаза, как и у остальных оборотней. Красное платье и босые ноги. Казалось, она только прибежала из леса.

— В каком смысле? — спросил Флинн. — Что они со мной сделали?

Паника в его голосе была хорошо слышна. Октавия нахмурилась. Хоть она и недолюбливала ведьмака, но всё же ей не нравилось видеть чужие страдания.

— Магия не действует в клетках, — терпеливо сказала девочка. — При их изготовлении использовали прохиберис.

Октавия знала о металле, что блокировал магию. Его добывали в шахтах на севере Империи. Прохиберис очень редкий и дорогой, но благодаря его свойству лишать всех поблизости, включая вампиров и эльфов, их магических способностей, все страстно желали его заполучить.

Откуда его так много у оборотней?

Это был хороший вопрос, но Октавии пришлось его отложить, потому что сейчас есть вещи поважнее.

— Чёртова клетка! — выругался Флинн.

Девочка ахнула.

— О нет, ты сказал плохое слово! — Её голос прозвучал громче. Она замотала головой. — Папа будет злиться. Здесь нельзя говорить таких слов.

На лице Флинна отразилось возмущение. Октавия с трудом подавила смешок. Что, ему уже не так весело?

К счастью, Октавия умела общаться с детьми. Обычно только они и разговаривали с ней в Файерфолле.

Она присела на корточки, продолжая прижимать сумку к груди, и улыбнулась.

— Как тебя зовут? — спросила она, обхватив одной рукой железный прут.

Девочка улыбнулась Октавии и подошла ближе.

— Я Катиана, но почти все зовут меня Тия.

Голос Тии был мягким и милым, по-детски невинным. Ничего общего с теми волками в лесу.

— Очень приятно познакомиться, Тия. Меня зовут Октавия, а этого ворчуна — Флинн.

Тия, хихикнув, помахала ему. Флинн тоже не удержался и улыбнулся. Октавия не удивилась. Как можно продолжать злиться, когда видишь такое воплощение милоты? Вот так дети и выживают. Порой они сводят с ума. Октавия знала это по собственному опыту, когда присматривала за малышнёй в деревне. Каждый раз, когда она думала, что не выдержит больше ни минуты рядом с этими негодниками, они улыбались или делали ещё что-то безумно милое, и вся злость испарялась.

Октавия надеялась, что когда-нибудь у неё будут свои дети.

— А почему вы сидите в клетках для волков, которые не могут контролировать оборот? — поинтересовалась Тия.

Запомнив эту деталь, Октавия вздохнула:

— Ни я, ни Флинн не знаем. Мы просто проснулись здесь.

— Ох. — Девочка насупилась. — Это плохо.

Определённо.

— Это всё я виноват, — раскаянно произнёс Флинн. Это было что-то новенькое, и Октавия не знала, как к этому относиться. — Я не понял, что мы пересекли границу территории стаи.

Тия нахмурилась и окинула взглядом их обоих.

— То есть вы здесь по ошибке?

— Да, это досадная случайность. — Флинн поймал взгляд Октавии. В глубине его глазах промелькнула какая-то эмоция, и он понизил голос: — Леди Октавия не знала, куда мы идём. Я вёл нас.

Октавия свела брови на переносице. В голосе Флинна звучала непривычная мягкость. И от этого всё внутри сжималось. Извинения (а похоже, что это были именно они) всегда трогали её душу.

— Леди! — ахнула Тия. — О боги! Я ещё ни разу не видела настоящую леди! — Девочка радостно запрыгала и бросилась к двери. — Я скажу папочке, чтобы был добр к вам! Настоящая леди!

Не успела Октавия сказать девочке, что это ошибка, как Тия уже убежала. Дверь открылась, на секунду впустив яркий солнечный свет, и снова захлопнулась.

Флинн и Октавия остались вдвоём.

Девушка развернулась к ведьмаку.

— Зачем ты всё время меня так называешь? Говорю же, я никакая не леди.

В Империи Розы едва ли вообще можно встретить лордов и леди за пределами столицы. Октавия ни разу вживую с ними не сталкивалась. Представители высшего сословия редко опускаются до визита в отдалённые деревни драконов-перевёртышей.

Ленивая улыбка расплылась на лице Флинна. Его переживаний из-за потери магии как не бывало.

— Может, мне просто нравится, как загораются твои глаза, когда я называю тебя леди?

Октавия зарычала.

— Чем больше времени мы проводим вместе, тем больше ты меня бесишь.

Невыносимо красивый ведьмак качнулся с носков на пятки.

— Хочешь знать, что я думаю?

— Нет, но ты ведь всё равно скажешь.

Он же всё делает ей назло. Честно говоря, Октавию ещё никто так не бесил, как Флинн.

— Я думаю, что ты просто не хочешь признавать, что я тебе нравлюсь.

Вот! Она угадала. Он просто не может перестать выводить её на эмоции. Что ж, он добился своего. Октавия возмущённо ахнула и сложила руки на груди.

— Ты мне не нравишься!

Бесячая ухмылочка заиграла на губах Флинна.

— Да ладно? Ты можешь положа руку на сердце сказать, что даже не задумывалась о том, что могло бы быть между нами? — Он подался вперёд, протянув руку между прутьев. Его пальцы коснулись края её клетки. — Потому что ты постоянно мне снишься, Октавия. Каждый раз, когда я засыпаю, я вижу нас вместе. Меня завораживает тот огонь, что горит в тебе.

Октавия потеряла дар речи, а такое случалось нечасто. Стоя с открытым ртом, она потрясённо смотрела на ведьмака. Да, Флинн уже бросал подобные намёки, пока они шли через лес, но она не придавала им особого значения. Она думала, он просто шутит.

Но его лицо было серьёзным. И надо заметить, что она ещё ни разу не видела его таким серьёзным.

— Ты понравилась мне с самой первой встречи в хижине, — признался он. — И я думаю, что тоже нравлюсь тебе.

Если от его предыдущих слов она потеряла дар речи, то теперь и вовсе невозможно выразить, насколько она опешила и не могла выдавить из себя ни звука.

Её щёки горели. Она не хотела врать. Да, безусловно, она считала Флинна безумно привлекательным, и он снился ей несколько раз за это время, но она сомневалась, стоит ли сообщать ему об этом. Это казалось серьёзным шагом. Глубоко внутри Октавия понимала, что, сказав такое вслух, она потом не сможет забрать слова обратно.

Одно дело считать Флинна безумно притягательным, хоть и невыносимым, другое — признаваться в своих чувствах. К счастью, от необходимости отвечать Октавию спасла внезапно распахнувшаяся дверь.

Тот самый оборотень, которого они встретили в лесу. Только теперь уже одетый. На нём были чёрная туника и штаны. Его длинные тёмные волосы были собраны в низкий хвост. Рядом с ним стоял крупный, накачанный мужчина, аура которого прямо-таки кричала о том, что он тут главный. Его каштановые волосы достигали плеч, рисунок чёрных чернил тянулся вдоль шеи, два меча лежали в ножнах на спине. Кожа у него была тёмно-загорелая, словно он очень много часов своей жизни проводил на солнце.

Это и есть Альфа. Вне всяких сомнений.

Оба мужчины остановились перед нашими клетками. Альфа сложил руки на груди, его пронзительные оранжевые глаза сверкнули, пока он медленно переводил взгляд с Флинна на Октавию.

— Вы вторглись в наши земли.

Он произнёс это так, будто мы убили его любимого щеночка, а не случайно пропустили границу.

Напряжение возрастало. Мурашки пробежали по коже Октавии. Что-то ей подсказывало, что им с Флинном очень повезёт, если они вообще выйдут из этих клеток живыми.

Она сглотнула, встречаясь взглядом с Альфой.

— Мы не хотели. Это вышло случайно.

Альфа проигнорировал её слова.

— Вам известно, как мы поступаем с нарушителями?

— Отпускаете с предупреждением на будущее? — с надеждой спросила Октавия, мечтая, чтобы удача в кои-то веки повернулась к ней лицом.

— Нет! — рявкнул второй, ударив по прутьям клетки, в которой стояла девушка.

Железо зазвенело. Боль прострелила лодыжку Октавии. Девушка взвизгнула, попятившись от оборотня. Позорная реакция, но что ещё ей оставалось? Она безоружна, даже ходить не может без трости.

Превращаться в дракона нельзя, хотя она всё же сделает это, если только так можно будет спасти свою жизнь. Вот только она не знала, что будет, если она попытается обернуться в железной клетке с прохиберисом. Кто больше пострадает: дракон или клетка?

— Приношу глубочайшие извинения. — Флинн прижал ладонь к груди, привлекая внимание Альфы. — Я сопровождал леди и каким-то неведомым образом пропустил указатели границы. Мы не имели ни малейшего намерения заступать на вашу территорию и с радостью тут же её покинем.

— Намеренно или нет, но вы переступили границу, — категорично возразил Альфа, сверкая глазами. — Вы…

— Папа! — звонко воскликнула Тия, вбегая в помещение, и обхватила Альфу за пояс.

Мужчина зарычал:

— Катиана, что ты тут делаешь? Ты должна быть сейчас с Нишали. Папа занят.

— Нишали у реки, — ответила Тия. — Я тоже там была, но потом ушла.

Альфа страдальчески воздух.

— Почему ты ушла?

— Тебя искала! — Тия запрыгнула папе на руки, не обращая внимания ни на кого вокруг.

Альфа строго посмотрел на дочь, но всё же продолжил держать её, прижимая к своему боку.

Октавия удивлённо наблюдала за оборотнем. Рядом с маленьким ребёнком Альфа выглядел куда менее неприступным, чем до этого. Возможно, у них с Флинном всё-таки есть шанс уйти отсюда живыми. Сомнительный, но есть.

— Сейчас не лучшее время, Катиана, — поучал Альфа, отойдя от клеток. — Мне нужно разобраться с пленниками. Возвращайся к Нишали и передай ей, чтобы подошла ко мне через час. Нам надо обсудить её… компетентность в вопросе присмотра за тобой.

— Что? Нет! Не обижай их, пап! — Катиана, распахнув глаза, вцепилась в отцовскую тунику. — Пожалуйста, обещай мне, что не тронешь их!

Октавия понятия не имела, как им удалось заполучить столь ярую защитницу, но помощь Тии была как раз кстати. Да что там говорить, прямо сейчас Октавия была рада любой помощи. У неё определённо не самая светлая полоса в жизни. Затянувшаяся буря, подозрительное появление в хижине Флинна, плен у оборотней — Октавия уже готова была официально объявить этот год ужасным.

Альфа вздохнул и попытался опустить дочку на пол.

— Ты же знаешь, это моя обязанность. Я должен защищать стаю, и порой это значит, что…

— Нет! — взвизгнула Тия и застучала кулачками по папиной груди. — Ты не можешь! Она леди, — девочка выделила это слово, как будто это нечто священное, — и она мне нравится.

В Октавии загорелась надежда.

— Тыковка, в этом вопросе решения принимают взрослые.

И всего одним предложением Альфа растоптал все её надежды.

У Тии задрожала губа, к её глазам подступили слёзы.

— Но, папа, она кажется хорошей.

Все, включая Флинна, разом посмотрели на Октавию. Осознавая, что правильная реакция может решить её судьбу, Октавия выдавила улыбку. По крайней мере, попыталась. Это было непросто в таких обстоятельствах.

— Меня зовут Октавия Эшблум. — Она говорила тихо, не поднимая головы. — Клянусь, я совершенно безобидна.

«Кроме случаев, когда оборачиваешься драконом и теряешь контроль над огнём», — резонно отметила драконица.

Октавия цыкнула на неё. Сейчас не лучшее время для подобных комментариев.

— А в сумке что? — спросил Октавию тот оборотень, которого они встретили в лесу.

Она привычно прижала сумку к себе.

— Ничего особенного, правда. Еда, вода, сменная одежда, всякие мелочи.

И один очень важный предмет, который она поклялась доставить в целости и сохранности.

С приклеенной на лицо улыбкой Октавия старалась притвориться максимально безобидной. Драконам-перевёртышам несвойственно глушить свою хищную ауру, но Октавия старалась как могла.

— Клянусь Кайдоной, мы не причиним вам вреда.

Октавия готова была на всё, лишь бы выбраться отсюда живыми. Она не самая религиозная из драконов, но готова это исправить, если выживет.

Во взглядах оборотней читались сила и обещание сурового наказания. Как бы Октавия ни хотела отвести взгляд, она не смела.

— Что думаешь, Брен? — спросил Альфа.

Второй оборотень сощурил глаза.

— Решать вам, босс. Мне они не нравятся.

Это плохо. Октавия пыталась показаться меньше и незначительнее под пристальным взглядом Альфы.

— Пожалуйста, папа! — Тия обхватила руками шею Альфы, крепко прижимаясь к нему. — Ты ведь их отпустишь? Ради меня?

Сердце Октавии взволнованно стучало. Каждый вдох казался слишком громким, пока она ждала… ждала…

От тяжёлого вздоха Альфы содрогнулись бы горы. Он поджал губы, а затем простонал.

— Ладно! — выпалил он словно бы нехотя. — Я отпущу их, но им нельзя оставаться здесь. Пересечение границы недопустимо, и нарушителям мы не рады.

Октавия уже поняла это, когда оказалась в клетке.

— Но ведь они могут поужинать с нами, перед тем как уйти? — с надеждой спросила Тия.

Ещё один вздох. У Октавии создалось впечатление, что всё внимание Альфы уже переключилось с них на дочь.

— Пожааааалуйста, — просила девочка. — Пусть останутся на ночь. Уже поздно, они наверняка хотят есть. Нехорошо их просто выгонять.

Словно по команде в животе Октавии заурчало. Она не задумывалась, сколько времени они провели в клетках, но судя по тому, как засосало под ложечкой, довольно много.

— Ладно. Они могут присоединиться к ужину, но под строгим присмотром. — Оборотень прожёг взглядом пленников. — Вы ведь не вздумаете творить глупостей, верно?

Октавия замотала головой. Флинн ответил:

— Нет, сэр.

Ого, оказывается, ведьмак может вспомнить про манеры, когда надо.

— Хорошо, — кивнул Альфа. — Отпусти их, Брен, и надень на них кандалы. Я не могу допустить, чтобы они использовали магию среди стаи. Пусть переночуют у нас и уйдут с первыми лучами солнца.

— Спасибо, папочка!

Наша маленькая спасительница расцеловала папу в щёки. Тот развернулся вместе с ней и широким шагом пошёл прочь. Тия помахала нам через его плечо. Октавия слабо улыбнулась в ответ.

Затем Брен открыл замок и протянул руку внутрь клетки.

— Выходи.

Глава 5

Ужин и неловкие разговоры на десерт

В

клетке было плохо, но кандалы с прохиберисом — это ещё хуже. Брен был очень груб, когда надевал их на запястья Октавии, но девушка не жаловалась. Её дискомфорт не шёл ни в какое сравнение с состоянием Флинна. Ведьмак начал обильно потеть, едва на его руках застегнули стальные браслеты. Его лицо стало пепельным, он замычал от боли, проходя мимо Октавии.

Меч Флинна и трость Октавии им так и не вернули.

Деревня, через которую вёл их Брен, сильно напомнила Октавии Файерфолл. Вытянутые бараки, окружённые цветущими садами, возвышались над путниками. Сумерки сгущались. Ветер доносил детский смех. Местные таращились на чужаков, но Октавия старалась не смотреть в ответ. Кандалы были тяжёлыми, а лодыжка пульсировала так, будто сердце переехало туда. Сумка висела на плече девушки, ритмично постукивая по бедру.

Брен завёл их в самый дальний барак. Два крупных оборотня сидели у камина. Их тёмные глаза сверкнули угрозой при виде чужаков.

— Садитесь. — Брен указал на пустое бревно. — Ужин скоро принесут. — После чего, как будто грозных взглядов мужчин у камина было недостаточно, он добавил: — Не делайте глупостей.

Октавия и не собиралась.

Они, очевидно, были у кого-то дома. На стенах висели ковры. Довольно уютно, несмотря на напряжённую атмосферу.

Решив, что лучше всего будет вести себя послушно, Октавия опустилась на пустое бревно. Флинн сел рядом с ней. Хорошо, что она больше не в клетке. Её лёгким дышалось намного свободнее. Она вытянула ноги и размяла пальцы.

Тишина повисла в бараке. Лишь дрова потрескивали в камине.

Кандалы ощущались всё тяжелее и тяжелее. В голову Октавии лезли непрошеные воспоминания о Файерфолле. Треск огня, запах дыма и горящей древесины напоминали ей о доме.

Несколько минут спустя в дом вошла женщина в чёрном платье и белом фартуке. Она молча несла четыре тарелки. Первые две протянула мужчинам у камина, затем ещё две — Октавии и Флинну.

— Спасибо, — сказала Октавия.

Женщина улыбнулась и склонила голову.

— Илана! — рыкнул один из мужчин. — Иди уже.

Её улыбка пропала, и она поспешила покинуть барак.

После того как за Иланой закрылась дверь, Октавия опустила взгляд на тарелку у себя на коленях. Жареная ножка цыплёнка, что-то вроде пюре и зелёные листья, которые пахли просто божественно. Октавия уже целую вечность нормально не ела.

В то же время она понимала, что оборотни не рады их присутствию здесь. Она подождала, когда мужчины у камина первыми приступят к ужину, и только тогда начала поглощать свою порцию.

Едва жареное мясо коснулось её языка, Октавия застонала. Боги милосердные, как же она была голодна! Она съела всё до последней крошки, после слизала жир с пальцев. Она впервые за месяц наелась досыта.

К тому времени, как она опустошила свою тарелку, оборотни-стражники уже перестали так пристально на них смотреть. Похоже, они решили, что Флинн и Октавия не представляют угрозы в эту самую секунду, и поэтому завели тихий разговор между собой.

— Ну разве не вкуснятина? — Октавия облизала губы. — Думаю, жареный цыплёнок теперь ста…

Она замолкла на полуслове, впервые за весь ужин взглянув на Флинна.

О боги.

Он выглядел… ну, ужасно. Для Флинна. По сравнению со среднестатистическим мужчиной он всё ещё выглядел безумно привлекательно. Но по сравнению с его прежним состоянием? Боль отчётливо считывалась по его позе. К еде он даже не притронулся.

Её взгляд опустился на его руки, и Октавия сглотнула. Кожа под его кандалами горела.

Ахнув, она потянулась к нему, но тут же одёрнула себя.

— Флинн, твои руки… Тебе больно?

Она мысленно обругала себя за идиотский вопрос. Ну конечно, ему больно! У него волдыри на коже!

Флинн скривился.

— Немного, — уклончиво ответил он. — Всё в порядке, я справлюсь.

Октавия видела птиц со сломанными крыльями, и они выглядели куда лучше, чем Флинн. Но она понимала, что он просто не хочет её волновать.

— Ладно, — вздохнула Октавия. Она не будет лезть, раз он этого не хочет.

И хотя в доме было тихо, всё же они с Флинном были не одни. Если сосредоточиться, она могла расслышать приглушённые разговоры. Это не столько подслушивание, сколько… проявление интереса к тому, что происходит вокруг.

— Вы слышали о морском народе? Они…

— Духи леса…

— …сама Тельрена никогда бы не позволила своим эльфам земли…

Но чуть тише этих обычных разговоров были шепотки, которые обычное человеческое ухо не сможет уловить. Вот только Октавия — далеко не леди и уж точно не обычный человек, поэтому её слух намного лучше.

— Вы их видели? — спросил кто-то.

Октавия легко представила себе эти взгляды украдкой, бросаемые в сторону барака.

— Я слышала, что они…

И ещё тише:

— Тот красавчик — ведьмак. Вот почему Альфа настоял, чтобы на них надели кандалы с прохиберисом.

Приглушённый смех.

— Он очень привлекательный, согласись? Не будь Тор моей парой, я бы отвела этого симпатягу в свой дом и…

Октавия резко отвернула голову и потёрла виски. Её щёки горели. Она не хотела слышать, что эта незнакомая волчица планировала сделать с Флинном. Да, у Октавии нет на него никаких прав, он может делать всё, что захочет… даже если при одной мысли об этом у неё сводит живот.

Октавия сказала себе, что все эти неприятные ощущения вызваны прохиберисом на её запястьях, а не ревностью. Она не претендует на Флинна. Он волен встречаться, с кем захочет. Они оба взрослые и могут самостоятельно принимать решения.

Так она сама себе говорила.

Её драконицу тянуло к ведьмаку. Саму Октавию тянуло к ведьмаку. Она старалась подавить это чувство, но сложно отрицать очевидное. Он ей не очень нравится, но её неумолимо влечёт к нему. С каждым днём всё труднее напоминать себе, почему не надо поддаваться этому желанию.

Её мозг уже подкидывал доводы, почему им стоит быть вместе.

Во-первых, они оба достигли Зрелости. Да и Флинн невероятно привлекателен. Октавия хоть и не могла назвать себя самой красивой драконицей Файерфолла, всё же тоже была не страшной. К тому же у неё нет пары, она абсолютно свободная девушка.

А вдруг…

О боги! Вдруг у Флинна уже есть партнёрша? Октавия бы ни за что не стала связываться с занятым мужчиной. Она не такая.

Внезапно все остальные мысли затмило дикое желание выяснить, нет ли у ведьмака спутницы жизни. Октавия развернулась, намереваясь спросить его прямо, как вдруг в её ноздри ударил резкий запах.

Медь.

Все мысли о поцелуях и прочих приятных занятиях испарились из её головы. Она ахнула:

— О боги, Флинн! У тебя кровь!

Алые струйки стекали из его ран на земляной пол.

Флинн медленно поднял глаза на Октавию. Его лицо было белее снега.

— Что? — Его голос звучал рассеянно. Флинн покачнулся на бревне. — Странно. Я даже не заметил.

Как он мог не заметить? У его ног уже образовалась кровавая лужа!

Она вскочила, роняя тарелку на пол.

Стражники тут же зарычали. Но Октавию это не испугало.

— Ему плохо! — воскликнула она, указывая на Флинна.

— И? — Тот, что был покрупнее, вскинул бровь и пожал плечами. — Нам-то что?

Урод.

— Он истекает кровью!

Одно дело, когда Октавия считает поведение Флинна раздражающим. И совсем другое, когда эти оборотни относятся к нему с таким презрением.

Их реакция вывела Октавию из себя, хотя сама она не смогла бы объяснить почему.

Волчий оскал был ей единственным ответом.

Ярость вспыхнула пламенем внутри Октавии. Этот огонь разрастался с каждой секундой, подпитываемый безразличием оборотней.

— Ему нужна помощь.

— Разве?

— Да! — рявкнула она. Видно же.

Её сердце колотилось. Лёгкие болезненно сдавило.

Пальцы Флинна коснулись её. Это нежное прикосновение пробило её зарядом электричества.

— Всё в порядке, Октавия. Это просто прохиберис, — шепнул Флинн. — Он действует на меня иначе, только и всего.

Ничего не в порядке! Ладно бы они были пленниками, но Альфа их помиловал и отпустил. Такое наказание слишком жестоко.

— Помогите ему, прошу, — обратилась Октавия к стражникам.

На этот раз они даже не стали отвечать. Не обращая на неё никакого внимания, они продолжили болтать друг с другом.

Злость закипала в её груди. Алая пелена застилала глаза. Драконица пришла в движение.

Два противоположных желания боролись внутри неё. Она здесь чёртова альфа! Дракон! Знай эти оборотни, кто она, то не посмели бы игнорировать! Их пренебрежение так… так сильно её…

— Октавия. — Твёрдая рука опустилась на её плечо, разворачивая спиной к камину. Перед ней оказался Альфа. — Ты должна успокоиться.

— Я спокойна! — прорычала она.

Кровь кипела в её венах, дым шёл из ноздрей, выдавая её ложь. Похоже, драконью сущность даже прохиберис не может подавить полностью, потому что она уже была инстинктивно готова обернуться.

Глаза Альфы распахнулись, в них мелькнуло осознание. Он схватил Октавия за руку и задрал рукав. Фиолетовые чешуйки проступали на её коже.

Оранжевые глаза Альфы полыхнули огнём, и он произнёс голосом, полным повелительной силы вожака:

— Успокоилась! Сейчас же!

Сердце Октавии походило на военный барабан. Она уже была на грани. Адское пламя вот-вот вырвется из её груди.

Как смеет этот оборотень приказывать ей? Он не имеет ни малейшего права командовать ей! Он не её альфа. Она не одна из его волков, которыми он может помыкать.

Ярость бурлящей лавой переполняла Октавию.

Ей нужно…

Ей нужно…

Что ей нужно? Красный туман накрыл сознание, ослепляя. Мозги закипали. Слишком горячо.

Её драконица присела, готовясь к броску. Наблюдая. Выжидая. Хищница не спешила нападать, ждала подходящего момента.

Октавия утратила над собой контроль, её губы изогнулись в оскале. В какой-то момент на уме у неё был один только оборот. Она должна выпустить драконицу, расправить крылья и взреветь так громко, чтобы все замерли как вкопанные.

В следующий раз они подумают дважды, прежде чем отказываться помогать… помогать…

Она свела брови. Когда животное начало взяло верх, думать стало намного сложнее. Что её так расстроило? Она знала, что ей почему-то нельзя превращаться, но как бы ни старалась, причину вспомнить не могла.

Кто-то коснулся её ладони.

Рык вырвался из груди Октавии, но тут же стих, когда она увидела перед собой пару знакомых карих глаз.

Ей нравятся эти глаза. Глядя в них, она чувствует себя… в безопасности.

Почему так? Честное слово, она сама не понимала.

— Хей, красавица, посмотри на меня, — выдохнул Флинн. — Я в порядке. Видишь?

Что она должна была видеть? Как-то не похоже, что он в порядке. Его лоб был мокрым от пота, кожа — бледной. Но что-то в выражении его лица успокоило её. Её сердцебиение замедлилось, дыхание стало размеренным, красная пелена отступила.

Секунда за секундой, минута за минутой… её драконица снова задремала.

Когда Октавия вновь стала собой, она перевела взгляд на ведьмака.

— Флинн, с тобой всё нормально?

Он медленно кивнул. Октавия потянулась к нему, но её руку перехватили.

— Ужин окончен, — объявил Альфа, скрутив запястье Октавии. Эта боль ощущалась смутно. — Вы покинете нашу территорию на рассвете, как и было обещано. Сегодня же мы поселим вас в… гостевом доме. — Он нахмурился. — Тщательно охраняемом гостевом доме. За мной.

Не дожидаясь ответа, Альфа развернулся. Он явно не сомневался, что они последуют за ним.

Октавия растерянно смотрела на оборотня. Съеденный ужин ощущался свинцом в её желудке. Никогда она ещё не была так близка к потере контроля над драконицей.

Что с ней происходит?

— Это какая-то ошибка.

Октавия скрестила руки на груди, прожигая взглядом оборотня, стоявшего у входа в так называемый «гостевой дом».

Выбеленный домик был маленьким, сильно отличавшимся от длинных бараков. И хотя внутри было темно, Октавия разглядела следы прохибериса на стенах. Это объясняет, почему высокий светловолосый стражник снял с них кандалы, как только они вошли внутрь. Он казался жестоким мужчиной, в котором нет ни намёка на мягкость и доброту.

Оборотень оскалился, обнажив длинные клыки.

— Уверяю, Альфа велел привести вас именно сюда.

Октавия обвела взглядом хижину и запнулась:

— Н-но… здесь только одна кровать!

И не одна из тех огромных кроватей, которые могли бы быть в Изумрудном Дворце. Нет, это скорее койка, чем кровать. И удобной она совсем не выглядела. Она явно не рассчитана на двоих. Весь этот домик был не сильно больше той хижины в лесу.

Надменная ухмылка растянула губы оборотня. Октавии ещё сильнее захотелось познакомить его лицо со своим кулаком.

— Надо же, какая наблюдательная!

Октавия зарычала:

— Ах ты…

— Октавия, хватит. — Флинн завёл её за свою спину и подтолкнул к стене, а сам встал между двумя скалящимися хищниками. — Нас всё устраивает. Спасибо.

Стражник буркнул что-то на прощание (типа пожелания никогда нас больше не видеть) и захлопнул за собой дверь. А снаружи ещё и крикнул:

— Даже не пытайтесь выйти! За домом будут присматривать до самого утра.

Из-за неё. Хоть они и оказались здесь по вине Флинна, нельзя отрицать, что Октавия своей вспышкой усугубила их положение.

Она стояла с пылающими щеками, не отрывая взгляда от пола. Её поведение было неприемлемо. Особенно для перевёртыша, достигшего Зрелости и пытающегося вернуть расположение старейшин.

Застонав, Октавия откинула сумку в угол комнаты, как можно дальше от двери. Единственный плюс во всей этой ситуации — с них сняли кандалы.

— Покажи мне руки.

Флинн резко втянул воздух, но всё же нерешительно протянул ей ладони. Ей не нужен был свет луны, просачивающийся через единственное окно, чтобы разглядеть красные пятна и мелкие рубцы на запястьях, где были кандалы.

Она провела подушечками пальцев по его коже. У него перехватило дыхание.

— Всё в порядке, не переживай, — хрипло произнёс он. — Как только мы выйдем отсюда, я смогу исцелиться.

Октавия нахмурилась.

— Тебе не обязательно ждать. Может, я смогу уговорить стражника разрешить тебе выйти ненадолго, подальше от прохибериса. Тогда ты сможешь…

— Не надо. — Он шагнул к ней. — Всё в порядке.

Ведьмак продолжал раз за разом повторять это. Октавия уже сомневалась, точно ли ему известно значение этого слова.

— Флинн…

— Октавия. — Её имя прозвучало как тихий рык, сорвавшийся с его губ. — Всё в порядке.

И только теперь до неё дошло, что он пытается сказать.

Она посмотрела на его, их взгляды встретились. Его глаза затуманились. Он глядел на неё так, будто она единственная девушка на свете.

Флинн сделал ещё шаг ближе. Между ними почти не осталось расстояния.

Внезапно Октавия осознала, как тесно в этом доме. Кровать, стул и небольшой шкаф занимали большую часть пространства. Кувшин воды стоял на одном-единственном столике. И всё. Стражник сказал, что туалет на улице, но она не горела желанием как-либо взаимодействовать с мерзким оборотнем или снова надевать кандалы. Она просто… потерпит. Да, это не элитное жильё, но всё же в сто раз лучше клетки.

А Флинн…

Октавия вдруг поняла, что всё ещё сжимает его запястья. Всё ещё смотрит ему в глаза. Всё ещё стоит очень близко к нему.

Но вместо того чтобы отстраниться, она продолжала разглядывать его. Она ничего не могла с собой поделать — просто изучала каждую чёрточку. Он весь привлекал её больше чего-либо другого.

Рыжеватая щетина, чуть светлее его волос на голове, отросла за время их пребывания в лесу. Его грудные мышцы были широкими и твёрдыми. Он такой мускулистый, в отличие от неё. Она же любила плотно поесть; все драконы-перевёртыши отличаются отменным аппетитом. И её фигура была тому свидетельством, чем Октавия очень гордилась.

Флинн выдохнул её имя. Это был лишь хриплый шёпот, сорвавшийся с его губ.

Сердце Октавии скрутило, она сжала бёдра вместе, чувствуя пульсирующее желание. Как одно слово могло вызвать столь сильный эффект?

Она подняла глаза.

— Да?

— Ты уже можешь отпустить мои запястья, красавица.

Уже дважды он назвал её так. Сказать, что её это оставило равнодушной, значило бы солгать.

Она отпустила его руки, но не сдвинулась с места. Просто не могла. Её сердце скакало галопом, лёгкие были стиснуты в напряжении. Она чувствовала себя маленьким перевёртышем перед своим первым оборотом: нервничала, волновалась, предвкушала…

Октавия вспомнила терзавший её вопрос.

— А у тебя есть… остался кто-то… — Слова давались с трудом. Сделав глубокий вдох, она собралась с мыслями и спросила: — Я просто хотела узнать, не ждёт ли тебя кто-то дома. Ведьма, эльфийка или… ещё кто-нибудь? Если да, то прекрасно, я тогда просто отойду в сторону, но если вдруг…

Он прижал палец к её губам, прерывая её бормотание.

— Нет.

Он сократил оставшееся расстояние между ними. Её грудь прижалась к его торсу, и Октавия забыла, как дышать.

И только потом до неё дошло, что он сказал.

Он отказал ей. Значит, у него кто-то есть. Её плечи поникли, глупые слёзы подступили к глазам. Ну конечно, Флинн уже занят. Как она могла подумать, что у такого привлекательного ведьмака нет спутницы?

— Ох, ладно. — Октавия часто заморгала, надеясь, что у ведьмаков не такое острое зрение, как у драконов. Она не хотела, чтобы он заметил её повлажневшие глаза. — Прости. Я просто… пойду.

Она развернулась, но отступать было некуда. Они застряли в этом доме до утра.

Почему она заранее об этом не подумала? Решила рискнуть, и проигрыш оказался болезненным.

Похоже, её ждут ещё несколько десятилетий целибата. Размечталась о детях, ага. После такого Октавия вряд ли вообще рискнёт заговорить с представителем противоположного пола. Возможно, она уйдёт в монастырь, где поклоняются богиням. Будет каждое утро…

Тепло обожгло её ухо. Октавия застыла.

— У меня нет девушки, — прошептал Флинн.

— А парень?

Она не спешила оборачиваться. Флинна легко было представить с другим мужчиной. Он тоже ведьмак? Они колдуют вместе?

— Нет. — Он взял её за руку и сжал. — Октавия, у меня никого нет.

В его голосе прозвучали нотки одиночества, но тут же пропали.

— Никого? — Октавия медленно обернулась.

— Совсем. — Он всё ещё не отпускал её руку. — А как насчёт тебя? Где-то в мире есть такой счастливчик?

Она хмыкнула.

— Нет. — Никто не горел желанием связываться со всеми отверженной хромоножкой. — Никого нет.

Она была безнадёжно одинока. Обречена провести жизнь совсем одна. Звучит драматично?

Возможно.

Но это чистая правда.

Она так и останется…

Флинн прижался к её губам.

Глава 6

Я надеялся, что станет легче

Н

а долю секунды Октавия застыла. Она стояла, перенеся весь вес на здоровую ногу, и никак не реагировала, пока Флинн целовал её.

И, о боги, как он её целовал…

Его рот уверенно накрыл её губы и двигался так умело, что не оставалось ни малейших сомнений в богатом опыте. Это был не просто поцелуй… Флинн целовал так жадно, будто сдерживался с первой их встречи. Искры пробегали по телу Октавии, начиная у рта и опускаясь ниже.

И тут вдруг Флинн провёл языком между её губ. Её прошибло молнией, прям как тогда в хижине от его магии. Странное оцепенение, охватившее её, внезапно лопнуло, подобно перетянутой струне.

Октавия застонала. Её правая ладонь легла на бедро Флинна, а левая обвила его шею. Девушка притянула ведьмака ближе. Не успев подумать о последствиях своих действий (а это определённо был не самый мудрый поступок в её жизни), она поцеловала его в ответ.

Они слились в этом поцелуе. Губы, языки, зубы соревновались друг с другом, желая урвать себе больше внимания, пока Флинн и Октавия всё целовались, и целовались, и целовались. Язык ведьмака скользнул в её рот, и не было ничего слаще.

— Боги милосердные, Октавия, — простонал Флинн ей в губы. Каждое слово сопровождалось лёгким поцелуем в уголок губ, подбородок, шею. С каждой секундой Октавия всё больше таяла в руках Флинна. — Я надеялся, что станет легче.

Его пальцы легли на её затылок, притягивая. Флинн целовал её так, словно сам он тонул, а она была его воздухом. Словно он только что нашёл решение всех своих проблем. Он целовал её так, что у неё это в голове не укладывалось.

Откуда взялась вся эта страсть, если они знакомы всего ничего?

— В каком смысле? — выдавила она, не в силах сделать полноценный вдох, пока окружена его вниманием. Не то чтобы её это беспокоило. Кому вообще нужен воздух, когда тебя вот так целуют?

— А разве ты не чувствуешь? — Он сжал её бёдра. Похоже, его руки больше не болели. — Это притяжение между нами?

Октавия резко втянула воздух, её сердце забилось быстрее.

— Я думала, только я это чувствую.

Ну, по крайней мере, её чувства явно сильнее. Несмотря на всё, что он сказал, она воспринимала его поведение как обычный флирт. С чего бы красивому ведьмаку чувствовать притяжение к ней? Она просто хромой гонец, который даже не может обернуться драконом.

Флинн переплёл их пальцы. Прижался лбом к её лбу. Его дыхание звучало так же отрывисто, как и у неё.

— Только ты? — Он хмыкнул и подвёл её руку к заметной выпуклости в его штанах. — Разве похоже, что я ничего не чувствую, леди Октавия?

С языка уже готовы были сорваться очередные возражения (никакая она не леди!), но в этот момент Флинн прижал её ладонь к своей ширинке. О боги. Октавия уже давно не девочка, но несколько случайных интрижек по пьяни едва ли можно считать полноценным опытом.

А у него… был… очень большой.

— Я… ох, — выдохнула она.

А что ещё тут сказать?

Он прорычал её имя и добавил:

— Ты очень красива.

— Я? — Октавия моргнула от неожиданности. — Из нас двоих боги одарили красотой тебя.

У неё не было ни малейших сомнений в том, что он поцелован богами.

Флинн отпустил её пальцы и, подняв руку, обхватил её щёку. Красные следы от прохибериса никуда не делись, но хотя бы уже не кровили. Октавия даже была готова поверить, что они действительно больше не болят.

— Когда ты говоришь такие вещи, Октавия, очень сложно не… — Он свёл брови и, казалось, передумал говорить то, что было у него на уме. Пауза затянулась. Он встряхнул головой. — Оборотни не сводили с тебя глаз.

Октавия наклонила голову.

— Ну да, мы же их пленники.

Она не забыла этот немаловажный факт. Гостевой дом, конечно, лучше клетки, но всё же по сути они в заточении.

Флинн покачал головой.

— Нет. Просто всех тянет к тебе, как мотыльков на пламя.

Октавия открыла рот от удивления. Но не успела ничего сказать, потому что Флинн наклонился и поцеловал её снова. Не отрывая своих губ от неё, он повёл её к кровати. Это был не такой уж долгий путь — комната не могла похвастаться размерами.

Едва ноги Октавии коснулись матраса, она ахнула:

— Флинн, подожди.

Он тут же разорвал поцелуй. Она всё ещё чувствовала, что их тела разделяет только одежда. Её грудь вздымалась синхронно с его. Сердце стучало, и даже лодыжка хоть и немного ныла, но не так болезненно, как обычно.

— Да? — Он поймал её взгляд. — Чего ты хочешь, Октавия?

Она растерялась от такого вопроса. С одной стороны, она хотела его. Желание не отпускало её с их первой встречи. С другой стороны, она ещё не забыла обстоятельства их знакомства. Он рылся в её сумке.

Да, Флинн безумно привлекал Октавию, но она не была полной идиоткой. Да вокруг него одни красные флаги!

— Я хочу тебя, — призналась она. Ведьмак зарычал, но она положила левую ладонь на его грудь. — Я просто переживаю, что мы немного торопим события.

Даже осознавая, что это плохая идея, Октавия готова была оказаться во власти Флинна. Разве это достойное поведение для дракона-перевёртыша? Она старалась об этом не думать.

Флинн перевёл дыхание.

— А если мы пока снимем секс с повестки дня?

Брови Октавии полезли на лоб. Это довольно нагло с его стороны.

— А кто сказал, что он вообще на повестке?

Флинн многозначительно указал на её правую ладонь, всё ещё лежащую на его ширинке.

Кровь хлынула к щекам Октавии. Она тут же отдёрнула руку.

— О боги! Я просто… ты был… он такой большой, — растерянно промямлила она.

Здесь есть где-нибудь яма поблизости? Октавия готова забраться туда и больше никогда не вылезать. Сейчас ей как никогда хотелось, чтобы небо упало на землю.

Смешок вырвался из груди Флинна, прозвучав громом в маленькой комнатке.

— Спасибо.

В груди Октавии полыхал пожар, дышать было почти невозможно. Никогда ещё она не была так смущена. Как она могла не заметить, что трогает его там?

Девушка попыталась отпрянуть, но в спешке забыла, что сзади стоит кровать, и наступила на край полосатого покрывала. Вместо того, чтобы просто отойти в сторону, она подвернула ногу. Больную ногу.

Октавия вскрикнула от боли. Потеряв равновесие, она перенесла ещё больше веса на повреждённую лодыжку. Втянув воздух сквозь зубы, она выругалась. Странно, но нецензурная лексика ничуть не облегчила боль.

— Чёрт. — Флинн тут же бросился к ней. — Что такое? Нога?

— Да, — с трудом выдавила Октавия, стиснув зубы, и указала на больное место.

Флинн наморщил лоб.

— Я могу взглянуть?

— Это старая травма, — пояснила она. Он ведь видел раньше, как она хромает и опирается на трость.

— Я всё равно бы взглянул. Если позволишь.

В его голосе было столько искренности, что Октавия невольно закивала. Флинн подхватил её на руки и опустил на кровать так бережно, будто девушка была хрустальной. Его ловкие пальцы осторожно закатали штанину. Октавия приподнялась на локтях, наблюдая, как его пальцы касаются её лодыжки.

Когда он задел больное место, Октавия зашипела.

— Прости, — тихо произнёс он.

Его движения стали ещё легче и осторожнее. Он стянул с неё носок. Там, где ведьмак к ней прикасался, её прошибало током.

— Ну что там? — спросила Октавия, хотя не горела желанием услышать ответ.

Он свёл брови. И да помогут ей боги, он даже так красив.

— Ты подвернула лодыжку. — Он провёл указательным пальцем по месту травмы. — И уже не в первый раз.

Горло Октавии сдавило от промелькнувших воспоминаний о падении с дерева. Леса вокруг Файерфолла растут огромные, и мама не раз предупреждала её, чтобы не забиралась слишком высоко. Октавия не послушалась и получила урок на всю жизнь.

— Это был несчастный случай. Много лет назад. Должна сказать, мы с деревьями больше не дружим.

Она пожала плечами, пытаясь принять равнодушный вид, но вряд ли ей удалось.

Флинн хмурился, продолжая гладить подушечками пальцев её лодыжку.

— Я видел, что ты хромаешь, но думал… Не догадывался, насколько всё серьёзно. Мне жаль.

У Октавии перехватило дыхание. Обычно, когда кто-то замечал изуродованную кожу и слегка вывернутую кость, то сразу кривился от неприятного зрелища. Некоторые отпускали грубые комментарии — и при ней, и за её спиной. А с кем-то потом беседа не клеилась: когда они узнавали, что травма давняя, общение становилось натянутым и неловким.

Но никто никогда не относился к ней… с таким сочувствием.

Боги, Октавия всё больше проникалась к ведьмаку чувствами, что было совершенно неправильно, учитывая, что они знакомы всего две недели.

Она подняла глаза и встретилась с ним взглядами. На этот раз весь её мир словно бы остановился. Сердце замерло в груди. Всё внутри неё сжалось. Лишь в груди полыхал огонь. Прошла, казалось, целая вечность, пока они смотрели друг на друга.

Флинн смотрел на неё и видел её настоящую.

Она почувствовала… всё и сразу.

Она прошептала его имя, не сводя с него глаз. Её сердце забилось вновь, и его ритм эхом отдавался в ушах. Плохая идея, плохая идея, плохая идея.

Вот только… она не помнит, почему это плохая идея. Она лишь видит, как он смотрит на неё: будто для него не существует никого и ничего, кроме неё. И это самое главное.

Ритм её сердцебиения изменился. Он понимает тебя. Ему не всё равно.

Флинн не причинил ей вреда, несмотря на подозрительные обстоятельства их знакомства и все её попытки прогнать его. Может, ей стоит просто… быть с ним. Хотя бы пока. Что может с ней случиться в самом худшем из возможных сценариев?

Отбросив осторожность, Октавия сглотнула.

— Можешь меня обнять?

Её голос прозвучал тихо, и она затаила дыхание, страшась услышать ответ. Уже так давно никто не изъявлял желания… просто побыть рядом с ней.

— Конечно.

Матрас прогнулся под весом Флинна. Он вытянулся рядом с ней. Он был больше неё во всех отношениях, но даже на этой маленькой кровати ей было удобно с ним.

Её сердце застучало от его близости.

Его рука накрыла её, и он притянул девушку к своей груди.

Они лежали так долго. Очень-очень долго. Их грудные клетки двигались синхронно, сердца звучали в унисон, и в мире, казалось, не осталось ничего, кроме них двоих.

Это всё, о чём только могла мечтать Октавия.

— Расскажи мне историю, — тихо попросила она.

Его губы мазнули по её щеке.

— О чём?

— О чём угодно. — Она закрыла глаза. — Я просто хочу слышать твой голос.

Он поцеловал её за ушком, и она почувствовала его улыбку в этот момент.

— Так уж вышло, я знаю очень много историй. Ты когда-нибудь слышала о проклятье чёрного шипа?

— Нет, ни разу.

Она зевнула.

— Давным-давно в далёком лесу жила юная эльфийка смерти. Она родилась без дара, но всё равно старалась обеспечить свою семью. Её отец был очень болен и…

Голос Флинна звучал приглушённо, нежно убаюкивая Октавию. Она внимательно слушала, тихо задавала вопросы по мере его рассказа. В их словах не было колкостей и напряжения. Что-то в этот вечер изменилось между ними.

Октавия медленно погружалась в сон.

— И жили они долго и счастливо, — тихо закончил Флинн.

— Какая прекрасная сказка, — выдохнула Октавия, уже почти засыпая. И веки, и язык казались тяжёлыми.

Несколько минут прошло в этом тихом, уютном спокойствии.

Губы Флинна прижались к её лбу.

— Мне понравилось. Хотел бы, я чтобы так было между нами всегда.

Девушка свела брови, но уже не смогла задать вопросы — она окончательно провалилась в сон.

В ту ночь ей снились проницательные карие глаза красавца-ведьмака и его божественные поцелуи.

Глава 7

Уйма неудачных решений

М

атрас рядом с Октавией казался холодным. Она вытянула руку, гадая, куда делся Флинн. Он спал рядом с ней всю ночь, крепко прижимая к себе.

Октавия разлепила глаза. Всё ещё было темно. Она посмотрела в сторону единственного окна. Небо только начинало менять цвет. Солнце поднималось, разгоняя ночь насыщенно-алыми лучами света. Дрожь пробежала по спине девушки.

Красное небо — плохая примета.

За её спиной послышался шорох. Странно. В этом домике нечем особо шуршать. Здесь есть только кровать, они вдвоём и её сумка…

Октавия резко вдохнула, сжав кулак.

Нет, Флинн же не такой? Насколько нужно быть бессердечным, чтобы пойти на такое предательство, особенно после прошлой ночи.

Одно дело копаться в сумке незнакомки, но после того, как они целовались…

Ком застрял в её горле, мешая дышать. Октавия медленно развернулась. Этому звуку должно быть какое-то другое объяснение, верно?

«Например?» — спросила драконица.

Да какое угодно!

Октавии отчаянно хотелось, чтобы её подозрения оказались напрасны. Чтобы Флинн оказался достоин доверия. Чтобы…

Её взгляд остановился на ведьмаке. Поток отборных ругательств пронёсся в её голове.

В этот самый момент Октавия готова была вырвать из груди собственное сердце и поклясться, что никому больше не позволит к себе прикоснуться. Предательство отдавало горечью на языке. Прямо на глазах у Октавии ведьмак, присев на одно колено, спешно рылся в её сумке.

Вот же подлец.

Ярость полыхала в её груди, адским пламенем растекаясь по венам. Красная пелена застилала глаза. Ноздри раздувались. Октавия так торопилась спрыгнуть с кровати, что наступила на больную лодыжку. Та вывернулась от неожиданной нагрузки. Октавия резко втянула воздух сквозь зубы, и ведьмак это услышал.

Мерзавец тут же выпрямился.

— Октавия…

— Какого чёрта? — проскрежетала Октавия.

Его спина была прямой как доска, плечи напряжены. Он выпустил её сумку и медленно обернулся.

— Красавица, позволь мне объяснить…

Кулак Октавии прилетел ему в лицо.

Его нос хрустнул от удара, из него потекла кровь.

— Твою ж! — выкрикнул он, накрыв ладонями сломанный нос. Что-то упало на пол с глухим стуком и закатилось под кровать.

Из комнаты словно бы выкачали весь воздух.

Он смотрел на неё. Она смотрела на него. Глаза обоих одновременно увеличились втрое.

И тут он, позабыв про кровоточащий нос, молниеносно опустился на четвереньки.

Но Октавия была быстрее. Даже с больной лодыжкой она успела раньше. Со стоном упала на деревянные доски, невзирая на боль, прострелившую ногу. Это всё не имело значения. Ни боль. Ни лживый воришка.

Только груз.

Взгляд привлёк зелёный блеск. Посылка лежала под кроватью. Октавия, распластавшись, залезла под матрас, стараясь не думать о пыли и кое о чём похуже.

— Октавия, прошу, позволь мне объяснить. Всё не так, как ты думаешь, — взмолился Флинн, касаясь её здоровой лодыжки.

Она пнула его. Его поступку нет оправданий. Всё, что было между ними, он своими руками разбил на миллион осколков.

Игнорируя лицемерного ведьмака, Октавия максимально вытянула руку, шаря вслепую, пока пальцы не сомкнулись на холодном изумрудном предмете.

Октавия облегчённо выдохнула и на мгновение опустила голову на пол, отдыхая. Груз всё ещё у неё. Она не может его потерять. Так что она отделалась простым испугом. И на всю жизнь запомнит, что ведьмакам нельзя доверять.

Ей не стоило целовать Флинна, не стоило фантазировать о нём, прикасаться к нему. Она, очевидно, совершенно не разбирается в мужчинах.

На эти грабли она второй раз не наступит.

Крепко держа свой ценный груз, Октавия выползла из-под кровати. Опираясь на здоровую ногу, она подобралась к сумке и убрала драгоценность внутрь.

Рука легла на её плечо.

— Пожалуйста, Октавия…

— Не смей! — Слёзы подкатили к глазам. Разъярённая Октавия усилием воли затолкала их обратно. — Не смей, чёрт возьми, прикасаться ко мне. Прошлая ночь была ошибкой. Всё это было большой ошибкой.

— Нет, не говори так.

— Не указывай мне, что делать. — Она прижала сумку к груди и обернулась. — Скажи правду: ты пытался украсть изумруд?

Он прикусил губу и напряг челюсть. Одна секунда молчания была красноречивее сотни слов.

— Иди к чёрту.

Она оттолкнула его, направляясь к выходу из дома. Флинн звал её по имени, но она, не обращая на него внимания, распахнула дверь.

Снаружи стоял стражник.

— Мисс?

— Я уже готова уйти, — выпалила она. — Можно мне вернуть трость? Я пойду одна.

Она выделила интонацией последнее слово, стараясь не думать о том, как резко втянул воздух Флинн позади неё. Стражник, видимо, что-то понял по её глазам, потому что не стал спорить.

Через час Октавия уже была в пути. С тростью в руке она снова брела по лесу.

И чёрт бы его побрал, но даже после его предательства Октавия не могла выкинуть Флинна из головы.

Прошло четыре дня относительной тишины. Октавия шла через холмы и горы. Она уже давно перестала восхищаться красотой природы вокруг. Она слишком устала для этого. У неё хватало сил только на то, чтобы переставлять ноги одну за другой.

Боль стала для неё привычным состоянием. Каждую ночь она находила себе укрытие под деревом или в пещере и массировала ноющую лодыжку.

Идти было непросто, но хотя бы дождя больше не было видно на горизонте.

Как и Флинна.

Время от времени она слышала хруст веток, но, оглядываясь, никого не видела. Сумку она ни на секунду не выпускала из рук, изумруд был надёжно спрятан внутри.

На пятый день Октавию разбудило яркое солнце. Ветер принёс солёный запах, лес заметно редел, и с каждым часом становилось всё слышнее шум волн, разбивающихся о скалы. Побережье океана Индиго.

Как здорово! Восторг переполнял Октавию. Уже скоро она передаст посылку. Её миссия успешно завершится.

«Слава Кайдоне, — выдохнула драконица. — Чем скорее мы избавимся от этого груза и сможем обернуться, тем лучше».

Зверь, живущий внутри Октавии, с каждым днём становился всё нетерпеливее.

Настроение Октавии тоже не улучшалось. Из предательства Флинна она вынесла ценный урок: не доверять никому.

По завершении миссии она возьмёт перерыв. Ходят слухи, что зимой на севере Империи Розы выпадает много снега. Скоро она сможет своими глазами увидеть замёрзшие озера, вдали от всех неприятных личностей. Жидкий огонь течёт в её венах, он не даст ей замёрзнуть.

Октавия была так погружена в свои мысли о том, что будет делать после того, как передаст посылку и обернётся драконом, что не заметила изменений в атмосфере.

Ещё несколько секунд назад в лесу радостно пели птички, зверьки бегали между кустами, ветер шелестел листьями. А теперь воцарилась полная тишина.

Волоски зашевелились на затылке Октавии, она прислушалась к ощущениям.

— Эй! — крикнула она в лес, крепко держась за трость и медленно разворачиваясь вокруг. — Здесь кто-нибудь есть?

В ответ — жуткая тишина. Холодок пробежал по спине Октавии. Интуиция кричала, что что-то здесь не то. Октавия перенесла трость из правой руки в левую и сделала шаг вперёд.

И тут вдруг земля содрогнулась под её ногами.

Её взгляд остановился на старом, искривлённом дереве с тёмно-коричневой корой. Его ствол стремительно обвивали ярко-зелёные лианы. Скорость, с которой они двигались, была совершенно неестественной. Лианы за считанные секунды полностью поглотили дерево.

Октавия, вскрикнув, попятилась назад. Вернее, попыталась, но её ноги обвили чёрные, толстые, почти как верёвки, лианы. Она дёргала ногами, пытаясь выпутаться, но только она справлялась с одной лианой, как вырастало ещё две. Они окружали её, взбирались по ней точно так же, как по тому старому дереву, пока не сковали её тело полностью.