Изменить судьбу

Глава 25

25.

Остаток вечера Наташа, если и отходила от меня, то недалеко, и всем своим видом показывала, что это место занято. Ближе к двенадцати ночи, когда соседи стали стучать по трубам, решили, что пора расходиться, тем более выпить успели всё, а ночных магазинов ещё не придумали. Я не чувствовал опьянения, во-первых, мой метаболизм был разогнан спортом до впечатляющих скоростей, во-вторых, пили всё-таки с неплохой закуской, да и на жопах не сидели, танцевали всё подряд, даже твисты, случайно затесавшиеся на плёнку. Девчонки в восемь рук быстро убрали со стола и перемыли посуду. Вышли провожаться всей толпой. До определённого момента всем было в одну сторону. Шли, громко переговариваясь, шутили, смеялись, совершенно не обращая внимания на окружающее. На улице было пустынно, но впереди я заметил небольшую группу людей. Не разглядеть кто и сколько, но проблем мы не боялись, нас всё-таки много, выглядим внушительной толпой. Проходя мимо них, мы вдруг услышали:

- Девчонки, давайте к нам!

Мы не обратили большого внимания на подначку. Я и Наташа шли сзади нашей процессии, и уже пройдя мимо них мы услышали:

- Ну хоть ты останься, толстая!

Наташа, ни слова не говоря, отцепилась от моего плеча, и пошла к ним.

- О! Ты всё-таки решилась! – прозвучал тот-же голос.

- ХР-РЯСЬ! – от звука её пощёчины даже у меня голова закружилась. Один из гопников свалился с ног.

- Ты чё, ох%ела, пи%да! – послышался чей-то голос, но я уже подбегал к ним, понимая, что драки не избежать. Гопари уже выстраивались перед ней для атаки, избрав её крайней, и видимо, забыв про нас. Их было не мало. Семеро, включая того, кто сейчас пытался встать, словив Наташину пощёчину. Они уже собирались её бить, когда я врубился в их правый фланг, сминая ряды и срывая атаку. Я раскидывал удары по всем направлениям, не боясь ошибиться. Внезапно оказалось, что противников у меня совсем не много, максимум двое. Это парни подключились к конфликту и весело чистили морды, кому кто достался. Вовка быстро загасил своего и кинулся ко мне, но мне помощь была уже не особенно нужна. Девочки стояли в стороне и смотрели на эту экзекуцию с каким-то нетерпением.

- Ну, вы всё? Повеселились? Пошли уже! – послышались их голоса, когда драка стала затухать.

- Всё-всё! Идём.

- Ну, вот, достойное завершение замечательного вечера.

- Да, программа – минимум выполнена.

- А почему не максимум?

- Потому что я ещё твоих титек не видел.

- Фу, пошляк! Пойдём покажу!

Все перебрасывались шуточками, сбрасывая адреналин. Наташа снова ухватилась за моё плечо, я заметил её взгляды, бросаемые на меня.

- Что?

- Удивлена. Надо-же, не побоялся.

- Не побоялся чего? Этих, что-ль?

- Ну, их было не мало.

- Да-ну, вздор. Чего их бояться. Уверен, со спортом они не дружат, бухают каждый день, курят. Они привыкли толпой бить слабых, тех кто заведомо ответить на сможет. А драться и бить людей – разные вещи.

- Всё равно. Толпой могли замесить.

- Ну, ты тоже не побоялась, где-уж мне было проявлять малодушие.

- Меня-бы не замесили.

- Много уверенности в голосе. С чего-бы?

- Я хорошо бегаю.

- Я тоже не плохо. Зарубимся?

- А давай! Если догонишь меня – трахнешь, если не догонишь – я тебе дам.

- Надо определить, докуда бежим, - сказал я, сделав вид, что не заметил явного перекоса в призовом фонде.

Наша толпа постепенно стала рассыпаться, то одна, то другая парочка уходили с маршрута, наконец и Вовка, махнув мне рукой, пошёл в сторону своего дома.

- Вон, видишь, высотка одиночная? Вот до подъезда и зарубимся, - сказала Наташа, - три, два, раз, побежали!

Она и правда резво рванула к высотке, до которой было метров двести. Я рванул за ней, практически не потеряв на старте. Но Наташа неслась как антилопа, несмотря на своё телосложение, догнать её оказалось энергозатратно. Я настиг её уже у самых дверей подъезда, и-то, мне показалось, что она решила чуть поддаться.

- Всё-всё, догнал… Фух… Ну, пошли? Получишь свой приз.

- А… удобно? Все-таки поздно уже.

- Не боись, я одна живу, пошли.

- А как ты так, одна?

- У меня родители – спортсмены. Уже не выступают, конечно, но тренируют. У них, у каждого, команда. У папы по гребле, у мамы по лыжам. Они то на сборах, то на соревнованиях. Вот и я с детства в спорте. Сначала греблю освоила, потом лыжи. Медалей дома куча, не знаю, что с этим металлоломом делать. Я сейчас не занимаюсь.

- А почему бросила?

- Я не бросила. Просто из спорта ушла. Тренируюсь для себя. Мне бросать нельзя, сразу расплывусь. Поэтому, наверное, придётся всю жизнь тренироваться.

- Так чего ушла-то? Из спорта?

- Начала вес набирать. Титьки выросли. Результативность снизилась. Приходилось вдвое усилий тратить, по сравнению с другими девчонками. Вот и ушла. От препаратов сразу отказалась. Видела, во что они совсем молодых людей превращают. Родители и не навязывали.

- А другим, значит, навязывают.

- Слав, ты в большом спорте был когда -нибудь? Вот и не выступай. Ты не видел эту кухню изнутри. Тренерам сверху, в приказном порядке, выдают химию, и заставляют распространять среди подающих надежды спортсменов. А тренерам куда деваться? Или будешь работать так, как велено, или поедешь куда-нибудь в «Малые Бздуны» спорт высоких достижений популяризировать. Вот и работают.

Тем временем мы поднялись на девятый этаж и уже заходили в квартиру.

- Разувайся, проходи на кухню. У меня что-то сушняк, сейчас чаю попьём. Чайник наполни и поставь кипятиться, - сказала Наташа, исчезая в комнате. Появилась она оттуда минут через десять, в длинном шёлковом халате, который так облеплял её фигуру, что места для фантазии почти не оставалось. И, похоже, белья на ней под халатом не было. Она достала маленькую, явно импортную коробочку с чайными пакетиками, взяла два, закинула в чашки:

- Наливай.

Пока заваривался чай мы болтали. Наташа спросила:

- И что у тебя с этой Катей?

- Любовь, - со вздохом ответил я.

- Чёт любовь у вас какая-то странная. Односторонняя.

- Что есть, то есть. Односторонняя. Я её люблю, она меня – нет.

- А выглядит всё, наоборот.

- Только выглядит, - я взял свою чашку. Сахара Наташа не предложила, значит будем пить несладкий. Отхлебнул. Чай офигительный, с привкусом грейпфрута. - Охренительный чай!

- Родители из Чехословакии привезли. С соревнований, - Наташа тоже отпила, встала у окна, оперевшись попой о подоконник.

- И что-же? Так и будешь тайным воздыхателем?

- Почему-же тайным? Она прекрасно знает, о моих чувствах. Мы даже встречались. Просто потом я ей надоел.

- А выглядит, будто ты её игноришь.

- Только выглядит. – Я тоже подошёл к окну, встал в стороне от Наташи, глядя в тёмную улицу. - На самом деле, я просто вышел из зоны её влияния. А для неё это – большая репутационная потеря. Прежде всего для неё самой. Она с этой мыслью жить не может, поэтому всеми силами стремится вернуть надо мной власть. Ну, а я сопротивляюсь.

Я повернулся к ней, ставя свою чашку на подоконник, приблизился, становясь прямо перед ней и кладя руки ей на бёдра и приближая лицо к её лицу. Она не отдёрнулась, не отклонилась, поставила свою чашку на подоконник и ответила на поцелуй, обняв меня за шею. Я сдвинулся чуть в сторону, и моя правая рука полезла под Наташкин халат. Под халатом и правда не оказалось белья. Зато оказалась большая и упругая грудь, размером три-плюс, плоский красивый живот, а также очень красивые гладкие бёдра, которые я слегка раздвинул, чтобы иметь доступ ко всем тайным местам её тела. Наташка, стащив с меня футболку и возилась с моим ремнём и брюками, наконец справилась и сразу-же стянула их с меня, вместе с трусами, немедленно взялась рукой за член. Я уже стимулировал её клитор, не забывая про вход во влагалище. Наташка постанывала и тяжело дышала. Наконец она раздвинула ноги и потянула меня к себе. Я не стал сопротивляться и вошёл. Наташка немедленно обхватила меня ногами для более тесного контакта, и мы задвигались, подстраиваясь друг под друга. Наташка чуть откинулась назад, запрокидывая голову. Её напряженные соски скользили по моей коже, и это заводило меня ещё сильней. Её стоны становились всё громче и начали переходить в приглушённые крики. Наконец она прижала меня к себе изо всех сил, и я почувствовал, как вздрагивает её живот, а мой член внутри неё сдавливают сокращения влагалища. Я чувствовал, что вот-вот кончу прямо в неё. Предохранением мы не озаботились, и теперь я с огромным трудом сдерживался, чтобы не кончить, не имея возможности выйти из неё. Наконец её хватка ослабла, и я, выдернув из неё член сразу-же разрядился её на живот. Наташка смотрела на это как-то заворожённо, потом взяла мой член в руку и сделала несколько движений взад-вперёд, заставляя меня разрядиться полностью. При этом она притянула меня к себе и целовала в губы.

- В душ? – спросила Наташка вполголоса, оторвавшись от меня.

- Я надеюсь, что это не обозначает «мойся и уходи».

- А ты не хочешь уходить?

- В смысле? А что, у тебя так всегда? Один раз кончил и сбежал?

- Довольно часто.

- Ну, значит я буду исключением из правил. Да и смысла нет. Дома все спят. И потом, я бы ещё на тебя голую посмотрел.И не только посмотрел. Ты реально красивая.

Наташка вскинула голову и испытующе посмотрела мне в глаза. Потом опять притянула к себе и поцеловала долгим поцелуем.

- Я давно такого не слышала. Так давно, что уже забывать стала. Пойдём в душ.

Санузел у Наташки был шикарный, если судить на момент 1983 года. Объединённые туалет и ванная комната давали большую площадь, на которой поместились и ванна, и унитаз, и большая душевая зона, достаточная, чтобы поместить нас обоих. Мы тщательно вымыли друг друга, залезая во все укромные уголки и складочки.

- Наташ, тебе надо кустик подстричь, - сказал я, показывая взглядом на её лобок.

- Да знаю, самой неудобно, не всё видно, и в зеркале смотреть тоже неудобно. – Наташка чуть покраснела.

- Ну, давай я помогу.

- А ты этого реально хочешь?

- А что такого?

- Ну, ты-же парень. Ну, типа, мужчина… Типа, не пристало мужику брить бабские пё%ды…

- Кто хоть эту муть тебе сказал? Это может сказать только какой-нибудь малолетка, закомплексованный по самую макушку. С нереализованным либидо. Ну, или зэк.

- Ну, раз так, тогда давай.

- Сначала, как в нормальной парикмахерской, надо обсудить стрижку. Вам полубокс или модельную? С пробором или без?

- Дурак, - Наташка засмеялась, - какая модельная?

- Ну, как-же, с зачёсом вправо, или влево, как вам нравится?

- Да, блин, просто помоги…

- Нет, просто не получится. Надо решить, что оставляем – клинышек или дорожку? Можно выбрить сердечко, или например, уши Микки-Мауса. В нашей интим-парикмахерской вы найдёте весь спектр услуг и стрижек. Но Ушки будут дороже всего.

- Так ты ещё и деньги с меня за это возьмёшь? – притворно изумилась Наташка, приняв игру.

- Ну, деньги – не деньги, но как минимум добрыми услугами отработаешь.

Наташке я выбрил узенький клинышек, максимально удалив всё остальное. В конце процедуры не удержался и поцеловал её туда, лизнув клитор.

- Всё, иди к зеркалу, любуйся. – у Наташки в прихожей стояло большое ростовое зеркало.

Наташка ушла вертеться перед зеркалом, а я прошёл в комнату.

- Ну и как ты хочешь получить оплату за труд? – голая и красивая Наташка появилась в комнате.

- Давай так, ты оденешь свой халат, но не будешь его завязывать, и будешь дефилировать в нём передо мной, покачивая бёдрами. А я буду на тебя смотреть и умирать от желания.

- И это всё? - в голосе Наташки прозвучало разочарование.

- Ну, пока всё. Посмотрим, как ты продефилируешь.

Наташка ушла за халатом, а я уселся на кровати. Вскоре она появилась в комнате, двигаясь своей обычной походкой.

- Ну, нет, Наташ! Иди как модель по подиуму, красиво и гордо.

- Я так не умею.

- Ты – девочка, у вас это в крови. Просто доверься инстинктам.

Наташка вышла из комнаты и снова появилась в дверях. На этот раз было получше, но до идеала – как до луны.

- Наташ, не спеши, иди так, как будто тебе ни до кого нет дела, но при этом ты осознаёшь свою красоту и показываешь её всем. Давай.

Наташка вновь появилась в дверном проёме. Снова получше, чем в прошлый раз.

- Наташ, надо идти легко. Ты не на лыжах. Иди как по пляжу в Куршевеле, ножки ставь перед собой в одну линеечку…

- Да-ну, Слав, надоело, зачем…

- Ну всё, последний раз, самый последний, и всё.

- Ну ладно, последний.

На этот раз Наташка вышла и довольно долго не появлялась. Наконец она появилась в дверях и вошла в комнату. Я загляделся: халатик небрежно распахнут, одна пола облегает ножку, вторая нога полностью голая, грудь видна, не нарочито, а так, как будто случайно халат распахнулся, бёдра покачиваются и вместе с ними покачивается только-что сделанная стрижка на лобке. Я почувствовал нарастающую эрекцию. Наташка, видимо, тоже её увидела и поняла по моему молчанию, что всё сделала правильно. Она подошла ко мне вплотную и спросила почему-то хрипловатым и волнующим голосом:

- Получилось?..

Вместо ответа я провёл рукой по внутренней стороне её бедра, приблизился, и поцеловал её в лобок. Потом обхватил руками за попку и прижал её пах к своему лицу, стараясь достать языком до клитора. Услышал, как шурша сполз и упал на пол халат. Она положила свои руки мне на голову и нежно прижимала меня к себе, двигая тазом. Через некоторое время я заставил её лечь на кровать и продолжил уже в горизонтальном положении. Наташка прижимала мою голову к себе, двигая бёдрами и попой.

- Я хочу тебя… - услышал я её хриплый шёпот. Наташка потянула меня на себя и в сторону, укладывая на спину, сама она поднялась, перебросив через меня одну ногу и собираясь меня оседлать. Взяв в руку мой член, она направила его в себя и стала опускаться на него, и вдруг, как-то внезапно кончила. Её живот и бёдра затряслись, она откинула свою голову назад, опираясь руками о мои ноги, и протяжно застонала. Струи не было, но откуда-то вытекли несколько белёсых капель. Через несколько секунд она упала грудью на меня, продолжая двигать попой и не выпуская меня из себя. Примерно через минуту Наташка «завелась» снова. Она поднялась надо мной, упираясь руками мне в грудь и глядя в глаза продолжала двигать своей попой. Интенсивность движений увеличивалась, Наташка, не отрываясь смотрела мне в лицо. Вскоре я увидел, что её руки и грудь покрываются мурашками. Я протянул руки и сжал её груди в ладонях. Наташка выпрямилась и, закрыв глаза вновь издала протяжный стон, означающий достижение оргазма. Через несколько секунд, вновь упав мне на грудь она шепнула:

- Теперь ты… - и скатилась с меня в сторону, ложась на спину.

Я был и без того уже близок к финалу, поэтому мне хватило пары десятков движений, чтобы достичь его. Я выдернул член из Наташки и кончил ей на живот, лёг рядом с ней. Она лежала неподвижно и закрыв глаза, и только лёгкие движения её руки, размазывающие то, что из меня вытекло по животу, говорили о том, что Наташка не спит. Наконец она открыла глаза:

- Ты правда считаешь, что я красива?

- Даю честное слова пионера и комсомольца! – меньше всего я ожидал такого вопроса, - я-бы ещё сделал какой-нибудь жест, типа пионерского салюта, но ты только представь, как это будет выглядеть в голом виде и лёжа на кровати... Ладно хоть эрекция опала.

- Пс-хи-хи-хи… - Наташка прыснула смехом, - нет, ты точно не как все, дура твоя Катька, что тебя бросила.

- Ну, может она не обладает таким живым воображением, как ты.