Измена. Избранная для дракона (СИ)

17. Без возврата

Эйвилин.

Тиррэн! И не один, а с Сэймуром на плечах!

Испуг моментально сменяется злостью. Тиррэн совсем сдурел: ТАК выражаться при ребёнке?! До боли прикусываю себе язык, чтобы не начать отчитывать дракона при посторонних. Учитывая дрянной характер бывшего, подобное поведение выйдет мне боком.

Вот только что-то мне подсказывает, что проблемы уже всё равно обеспечены. Слишком уж неуютно от сжигающего взгляда Даорра, которым он смотрит на меня, на Дэмиана, на нас обоих сразу.

С усилием разрываю зрительный контакт с Тиррэном, перевожу взгляд на его огромные руки, сомкнутые на тоненьких мальчишеских лодыжках, которые раза в три тоньше, чем мощные запястья дракона. Сердце вдруг колет неуместной нежностью: так непривычно видеть, как Тиррэн заботливо придерживает сына, удобно устроившегося у него на плечах.

Мало кто из аристократов может позволить себе вот так запросто усадить ребёнка на плечи. В среде драконьих снобов подобное сочтут неприличным. Что уж говорить, даже Освальд максимум, что позволял Сэймуру — это забраться к нему на колени, и то, когда мы были одни. Манеры и благопристойность — то, что в среде драконов впитывается с молоком матери. И то, что так настойчиво сейчас игнорирует Тиррэн. Причём во всех смыслах.

Задираю голову и уголки губ сами собой поднимаются вверх, ноги несут навстречу.

Сын выглядит довольным. Его мордашка светится, будто новенькая монетка.

Левой ладошкой Сэймур беззастенчиво хватается за хмурый лоб Тиррэна, а правой радостно размахивает в воздухе. Присмотревшись, замечаю в ней два больших красных леденца на деревянных палочках.

— Мама! Смотли, что мы купили! А где Фло? — Сэймур забавно морщит лобик и вертит головой по сторонам, затем сообщает с самым серьёзным видом. — Это ей!

Надо же, даже свою конфету не съел, ждал подружку, чтобы разделить с ней радость. Хороший мой!

— Они с мисс Снейк были здесь! — отвечаю с готовностью и тоже осматриваюсь.

Поблизости никого, кроме парочки садовников, увлечённых клумбами и торчащими из-под земли корнями деревьев. И как это я их сразу не заметила?

— Идите с матерью, — приказывает Тиррэн, — разыщите их. Если нет в саду, значит, в детской. Для занятий уже поздновато.

С этими словами дракон сначала приподнимает Сэймура вверх, а затем осторожно спускает на землю. Ласково треплю сына по мягким светло-каштановым волосам. Поднимаю голову и натыкаюсь на колючий ледяной взгляд синих глаз:

— Иди-те! — цедит сквозь зубы Тиррэн и бесцеремонно подпихивает меня прочь между лопаток.

Обхватываю ладошку сына.

— Идём, маам! — сын тянет меня прочь с лужайки в сторону дома.

Поддаюсь ему, делаю несколько шагов, затем оборачиваюсь. И, прежде чем цветущие вишни скрывают обзор, успеваю заметить, как Тиррэн приближается вплотную к Дэмиану.

— Знаешь, что мы делали? — лопочет сын, и я вынуждена отвлечься от подсматривания за мужчинами.

Надеюсь, Тиррэн не наделает глупостей. К счастью, они с Дэмианом не одни, там ведь ещё садовники.

— Что, родной? — улыбаюсь сыну. — Расскажи! Тебя так долго не было, я соскучилась!

Останавливаюсь у опустевшего крыльца, присаживаюсь вниз, оказываясь на одном уровне глаз с Сэймуром. В который раз поражаюсь, каким счастливым он выглядит, будто светится изнутри. Давно я его таким не видела.

— Мы летали! — сообщает мне доверительным шёпотом.

— Даа? — распахиваю глаза, а у самой сердечко тук-тук тревожно.

— Ага! Я сам летал! Над плопастью! И плыгал в неё! — Сэймур смешно округляет глаза. — Только тссс! — прикладывает пальчик к губам. — Это секлет!

Дра-ко-ний Бог!

— Ммм, как скажешь, — растягиваю губы в улыбке, тревожно осматриваю сына, под видом ласки ощупываю его руки и ноги: целый ли?

Боже, как страшно! Воображение, одну за другой подбрасывает картинки, одна другой ужаснее, из всего, что могло случиться… Хочется броситься обратно и высказать Тиррэну всё, что думаю о таких вот «развлечениях».

А если бы что-то случилось… К горлу подкатывает тревожный ком.

Вдох, выдох. Прикрываю дрожащие веки. Надо успокоиться…

Проклятье! Суара ведь предупреждала, что они не мороженое есть пошли!

И всё равно я оказалась не готова! Не готова к тому, что кто-то без спроса забирает моего малыша и заставляет его прыгать в пропасть! Даже если этот кто-то якобы его отец!

— Маам? — тревожный голосок сына доносится будто сквозь плотный слой ваты.

Кровь шумит в ушах, в груди раскручивается ядовитый смерч из обиды и злости. То есть, МОЕГО сына нужно швырять в пропасть, а ЕЁ драгоценную доченьку можно оставить дома, в безопасности и комфорте! Так, получается?

«Бастарды мне ни к чему», — вспыхивает в мозгу.

— Мама! — вздрагиваю от настойчивого постукивания по плечу.

Растерянно смотрю на сына, сын на меня. Вдруг Сэймур переводит настороженный взгляд куда-то мне за спину и вверх, и его личико разглаживается:

— Фло! — зовёт с улыбкой, машет рукой, шурша обёрткой леденцов, — маа, я к Фло! — и топ-топ-топ вверх по ступенькам.

Хлопает входная дверь, и я остаюсь на крыльце в одиночестве.

Оборачиваюсь, поднимаю глаза к окнам второго этажа и замечаю там Флору. Малышка смешно прижалась к стеклу, расплющив носик. Улыбается мне и приветливо машет ладошкой. Её пшеничные локоны лежат на плечах.

Чувствую раскаяние и стыд за свои недавние гадкие мысли. Нет, девочка здесь ни при чём. Совсем ни при чём.

Улыбаюсь и машу ей в ответ, затем упираюсь ладонями в колени и встаю на ноги. Позади раздаются уверенные мужские шаги. Есть только один человек, который виновен во всех моих бедах, и не только моих, как тут выяснилось!

Как бы ни хотелось Суаре думать иначе, но, если бы не та ссора с мужем, из-за которой зефирка вспылила, кто знает? Вдруг, она была бы жива? И Освальд был бы жив… Освальд.

Ледяной осколок болезненно проворачивается в самом сердце. Он застрял там с того самого дня, когда я наблюдала, как летит вниз безжизненное тело старого дракона. Застрял и с тех пор болит.

Обида, злость, страх потерять самое дорогое — взметаются внутри с новой силой. Сжимаю пальцами чёрную ткань юбки, резко разворачиваюсь на каблуках, упираюсь взглядом в чёрные пуговицы на тёмно-синем камзоле. Вскидываю подбородок, ударяюсь о ледяную синеву и выдерживаю чужой настороженный взгляд:

— Никак не успокоишься? — выплёвываю ядовито. — Бастрады тебе ни к чему, так?

Вместо ответа Тиррэн лениво вскидывает бровь и смотрит на меня устало, как на неразумное насекомое.

— Зачем ты брал Сэймура к пропасти? Хочешь избавиться от моего сына? Опять?!

Жалею о сказанном сразу.

Бездна! Что он со мной делает, что рядом с ним я превращаюсь в какую-то мелочную истеричку?! Будто какая-то проклятая магия, которая тащит из меня всё самое плохое и низкое!

Я и думать не думала о тех его старых словах. Забыла и жила дальше. Не лелеяла обиду, не винила, откуда всё это сейчас?!

Тиррэн молчит. Хотя лично мне было бы легче, если б наорал в ответ! Защищался, нападал, угрожал. Но он спокоен и невозмутим. Ждёт с молчаливым достоинством:

— Продолжай, — предлагает тихим ровным голосом, и я сникаю окончательно.

Надо уносить ноги, пока не наговорила того, за что потом придётся краснеть. В первую очередь перед самой собой. Никогда за собой подобного не замечала!

За прошедшие четыре года ни я, ни Освальд ни разу друг на друга даже голоса не повысили, не говоря уж о скандалах и ссорах. А тут — что ни разговор, то истерика, хорошо, если не драка! Я себя просто не узнаю. Я не нравлюсь себе такой.

Надо уносить ноги, от греха подальше. Умный промолчит, так, кажется, говорится?

— Забудь, — разворачиваюсь вокруг себя и бросаю через плечо.

Сделать шаг не успеваю — меня удерживает на месте железный захват Тиррэна чуть выше локтя.

— Нет уж, договаривай! — цедит ледяным тоном.

Пытаюсь развернуться или выпутаться из его захвата, но он не даёт. Держит меня уже двумя руками, не позволяя и шага ступить.

— Сэймур и мой сын тоже! Хочу знать, куда ты его забираешь и зачем! На будущее, будь так добр, согласовывай это со мной!

— Всё сказала?

— Да!

— Хорошо, теперь моя очередь.

С этими словами он делает шаг вперёд и толкает тяжёлую деревянную входную дверь.

— Лорд Даорр! — Винс почтительно склоняет голову и отступает в сторону, пропуская нас. — Миледи.

Воспитание не позволяет мне скандалить при прислуге, прикусываю язык и позволяю Тиррэну увести меня вправо по пустому коридору, туда, где находится кабинет Тиррэна. Мимо портретов предков в золоченых резных рамах, висящих на стенах.

Щёлкает, открываясь, дверь, и дракон грубо заталкивает меня внутрь, только после этого отпуская захват.

Раздражённо пересекаю кабинет, обхожу массивный стол, встаю у окна, глотая ругательства и растирая плечо, саднящее после хватаний этого дикаря.

Игнорирую двойной проворот дверной ручки. Спокойно, Эйвилин. Спокойно!

За спиной слышатся тяжёлые шаги дракона. Звук выдвигаемых, один за другим, ящиков стола.

— Проклятье, где она? — рычит дракон.

Никак не реагирую на происходящее позади. Стою неподвижно и гипнотизирую взглядом бело-розовые лепестки вишни, которые время от времени слетают с деревьев и падают на серые камни садовой дорожки. Тут и там деловито копошатся новые садовники, успевая переговариваться и поглядывать по сторонам.

Прищуриваю глаза и задумчиво тереблю кончиками пальцев жёсткий воротничок платья. Какие-то эти парни странные, что-то с ними не так. Что?

— Сегодня наш сын, — раздаётся за спиной отрывистый голос Тиррэна, прерываемый звуком выдвигаемых и задвигаемых ящиков, — впервые обернулся. Пусть в свободном падении, но — САМ. И САМ прошёл обратную трансформацию. Понимаешь, что это значит?

Неопределённо дёргаю плечом.

— Это значит, — продолжает дракон, — что он больше не разобьётся, как мог… в тот раз!

Слегка поворачиваю голову влево, но продолжаю молчать и смотреть на цветущий сад.

— Мне страшно до усрачки, Эйвилин, когда я вспоминаю тот безднов день! И что мой сын остался жив по чистой случайности!

Уголок моего рта нервно дёргается, но ядовитые слова, так и рвущиеся с губ, я оставляю при себе на этот раз.

— Слышишь меня? — вздрагиваю от его голоса у меня над ухом. Чувствую его за спиной. Близко. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Закатываю глаза, поджимаю губы и нехотя поворачиваюсь вокруг себя. Пересчитываю чёрные пуговицы на тёмно-синем камзоле, поднимаюсь по ним вверх, задерживаюсь на волевом подбородке.

— Контроль трансформации, — медленно и с расстановкой проговаривает Тиррэн тоном ректора, отчитывающего нерадивую адептку, — это базовый навык, которым любой молодой дракон обязан овладеть в максимально короткий срок.

Он делает шаг вперёд, я инстинктивно подаюсь назад, но Тиррэн резким движением хватает моё запястье и поднимает вверх руку. Пытаюсь выдернуть её, но куда там! Морщусь и с ненавистью всматриваюсь в хмурое лицо дракона, который почему-то наклонил голову вперёд и вниз и теперь внимательно рассматривает мою руку, продолжая наставительным тоном читать мне лекцию:

— Это вопрос ответственности жизнь, свою и окружающих. Я знаю, как, и я научу этому своего сына. Не спрашивая тебя. Потому что я дракон, и мой сын тоже. А ты всего лишь женщина, которая лезет не в своё дело. Чем порядком достала, если честно.

Тиррэн прищуривается, после чего оборачивается назад, я прослеживаю его взгляд и только сейчас замечаю на столе деревянный ящик с какими-то склянками, марлевыми повязками… Домашняя аптечка — догадываюсь запоздало.

В руке дракона мелькает стальной пинцет.

Шиплю от неожиданности, когда ловким движением руки он извлекает занозу из моего безымянного пальца. Я только рот открыть успеваю, а Тиррэн уже капает из пипетки мне на ссадину зелёную жидкость — универсальное средство для обработки мелких порезов и ран, его можно купить в любой целительской лавке.

Я знаю, что сейчас будет щипать и готовлюсь к боли, которой почти не чувствую, потому что Тиррэн дует на ранку, и прохладный ветерок разгоняет жжение.

Моргаю часто-часто, смотрю на него во все глаза. Происходящее настолько странно, нелепо и вообще не вписывается в привычное поведение дракона, что я вдруг теряюсь и напрочь забываю, что хотела сказать.

— Дети, — усмехается Даорр, — с ними в каждой комнате по аптечке, и всё равно что ни день, то история…

— Фло непоседа ещё та, — отвечаю заворожённо, наблюдая за этим мужчиной, которого окончательно перестаю понимать.

При упоминании дочки лицо дракона будто светлеет, озаряясь внутренним светом.

— Не то слово, но, знаешь, наш сын не лучше, он ещё себя покажет, точно тебе говорю!

Смотрим с Тиррэном друг на друга, и я вдруг понимаю, что оба улыбаемся. Внутри вдруг так тепло становится, и это неожиданно пугает. Моргаю, прогоняя наваждение, и высвобождаю запястье, которое он больше не держит.

Убирает руки за спину и делает шаг назад. Смотрит на меня сверху вниз. Краткий миг взаимопонимания разрушен.

Теперь передо мной снова надменный лорд Даорр. Синие глаза буравят и нещадно жгут льдом. Не выдерживаю первая. Отвожу взгляд, смотрю на стол, на котором после поисков аптечки форменный бардак. Листы пергамента, какие-то папки со штампами «тёмная магия» и «секретно», видимо, по работе, ворох газет, среди заголовков которых глаз выцепляет «военный мятеж и запрещённые артефакты — звенья одной цепи», «заговор тёмных магов», «угроза для драконов», «пропавшие дети»…

Последняя фраза тревожно царапает сердце. Хмурюсь и делаю было шаг к столу. Протягиваю руку, чтобы взять заинтересовавшую меня газету:

— Что это? Что там стряслось?

К своему стыду, я давным-давно не интересовалась политикой и столичными новостями. В замке Шанси жизнь текла своим чередом. Академия, дом, сын, академия. Я совсем не читала газет.

Даже мятеж, здорово тряханувший всю Империю, задел нас лишь по касательной, разве что неожиданной встречей с Тиррэном. А тут, выходит, всё серьёзнее, чем я думала? Раз пропадают дети и…

— Разве тёмная магия не запрещена? — вытягиваю шею, пытаясь разглядеть что-то из-за широкой груди дракона, закрывающей мне обзор стола. — Что происходит, Тиррэн?

Руки дракона ложатся мне на плечи, мягко, но настойчиво Тиррэн отодвигает меня от своего стола. Приподнимает мой подбородок, вынуждая посмотреть на него:

— Эйви, — в его голосе нет больше злости, — что бы ты там себе ни думала, но я уважаю твой выбор и принимаю его. Между нами ничего нет и не будет, пусть так. Пожалуй, я даже согласен с тобой, так будет лучше для всех. И проще для нас. Слишком всё запутанно и сложно. Прошлое в прошлом — пусть так. Но у нас сын. Ему нужна мать и нужен отец, тот, кто научит его быть драконом, быть собой. Мы оба нужны. С этим ты не станешь спорить, ведь нет? Нет. Я смертельно устал ругаться с тобой, правда, Эйви. Я не железный ведь. Больше и пальцем тебя не трону. Забудем всё? Предлагаю мир.

Задумчиво смотрю на повисшую в воздухе протянутую руку дракона.

— Ради Сэймура, — хрипло добавляет он.

Поднимаю свою руку и вкладываю в его. Так, лёгким, едва ощущаемым касанием, мы скрепляем шаткую договорённость. Снова смотрю на стол дракона.

— И, Эйви, — раздаётся над головой привычным холодным тоном, — чтобы впредь не делить территорию, давай-ка обозначим сразу. Ты не лезешь в мои дела с сыном, во всё, что касается полётов и управления зверем — я знаю лучше, КАК. Смирись. А я не лезу в твои дела. Дом, прислуга, книжки, мебель, сад — всё что хочешь там! Кстати, ты уже начала подготовку к отъезду? Нет? Зря. Время идёт. Я ведь говорил тебе, что предстоящий приём очень важен для будущего Даорров. На нём будет сам наследник, так что подключайся к приготовлениям, будь так добра!

С опозданием осознаю, что мы уже у дверей. Щёлк, щёлк, и я стою в коридоре. растерянно смотрю на запертую дверь кабинета и пытаюсь понять: это что сейчас было?

Тиррэн и вправду оставил меня в покое?! Это не блеф?

«Приём очень важен для будущего Даорров!» — мысленно передразниваю тон дракона и иду прочь по коридору. Фыркаю, закатив глаза. Сколько пафоса! Можно подумать, вопрос жизни и смерти!

Если б я только знала, насколько близка была к правде в тот момент.