Излечи от ненависти

14 ГЛАВА 1 ЧАСТЬ

Секунда.

Серебристые глаза вспыхивают в… удовлетворении и даже неком восхищении. Полнейшее отсутствие страха или презрения, которые ещё совсем недавно мужчина бросал в мою сторону. Марек никак не сопротивляется, не пытается атаковать в ответ, и это отчасти злит, вводя в ступор.

— Отпусти его, Катя, — слышится мягкое позади.

Не сразу, но разжимаю пальцы, делая пару шагов назад, при этом не сводя взгляда с Альфы. Мужчина усмехается уголками губ, после с лёгкой наигранностью, хлопает в ладони.

— Вот ты и проявила силу, ведьма, — удовлетворённо протягивает волк.

Хмурюсь, в конец запутавшись. Ещё совсем недавно он пытался втоптать меня в грязь, сравнивал с ничтожеством, а теперь вдруг… восхищается.

— Ты специально её из себя выводил? — вкрадчиво спрашивает Лилит, подходя ближе к своему мужу, заслужив в ответ уверенный кивок головы.

— Она была растеряна, саму себя не чувствует, что уж там говорить о силе. Но «они» — единое целое, Лилит. Нужно было хорошенько её встряхнуть, чтобы магия пробудилась, и, чтобы собственно, Катерина ощутила силу в полной мере, признавая свою новую суть, — пояснил лаконично оборотень.

— С ума сошёл?! А, если бы она всё тут разгромила?! — повышает голос Кира, вставая рядом со мной.

— Не разгромила же, — равнодушно бросает Марек, спокойно проходя мимо нас, подходя к мини бару и наливая в гранённый стакан виски. — По сравнению с вами двумя, — указывает бокалом на Киру и Лилит. — Катерина — безобидный котёнок. Может в ней и течёт демонская кровь, но это лишь капля в океане.

— Она только пробудилась, Марек. Мы без понятия, каковы её возможности. А ты ей тесты устраиваешь! — всё не унималась Хранительница.

— То, что ты жена моего брата, ещё не даёт тебе права указывать мне, что делать, а что нет, — ровно отрезает мужчина.

Вижу, Киру задевают данные слова, но глубоко вздыхая, она отворачивается от Альфы, вскоре практически падая на кресло. Мне же на талию скользит мужская ладонь, и чисто машинально поворачиваю голову, поднимая выше, сталкиваясь с тёмно-карими глазами, в которых так и сквозит лёгкое беспокойство. Белорецкий пусть и пытается казаться спокойным, но я так и ощущаю от него волны напряжения, а то, с какой твёрдостью его рука прижимает меня к крепкому телу, даёт сразу понять, что волк на грани.

— Я в порядке, и не собираюсь всё здесь крушить, — мягко произношу, пытаясь успокоить мужчину, но взгляд так и не меняется.

Обречённо вздыхая, теперь смотрю на Киру, задумчиво рассматривающую лепнину камина. Лилит мечется между мужем и подругой, да и сама пытается разобраться, какую позицию занять. Марек единственный, кто уже сделал выводы и, в принципе, получил, что желал.

— Нам следует поговорить с Нэрайем, — вдруг произносится сбоку, и я вновь оборачиваю голову, удивлённо рассматривая более чем серьёзного Белорецкого.

— Зачем? — спрашивает устало Кира, потирая переносицу.

— Он лучше знает свою силу. Учитывая, что он поделился ею с Катей, то и сможет нам объяснить некоторые… вещи, — пояснил оборотень.

— Логично. Вот только он ребёнок. Уверен, что получишь внятные ответы? — неоднозначно хмыкает Лилит, присаживаясь на подлокотник дивана.

— Он ведьмак, а ещё заметно отличается от своих сверстников. Между ним и Катей существует необъяснимая связь, и он не позволит, чтобы с ней что-то случилось. Так что, да, Лилит. Нэрай ответит на все наши вопросы, — припечатывает Арсений.

Наступает тишина. Все обдумывают потенциальный план, тщательно взвешивают, я же нервничаю. Сейчас Нэрай укрыт от всех, особенно от Марбаса, так и должно оставаться, но проблема в том, что невозможно держать мальчика всю жизнь взаперти, или до того периода, пока он не вырастит и не наберётся достаточно сил. Устраивать «встречу» в доме Леванта — не лучшая идея, сейчас это единственное место, считающееся достойным укрытием, чем меньше людей знают о нём, тем лучше. Следовательно, придётся Нэрая перемещать сюда, тем самым ставя его под удар. Я этого не желала, хотя умом и осознавала, что иного выхода у нас нет.

— Хорошо, — в итоге уверенно выдыхаю, приковывая к себе все взгляды. — Арсений прав, нам следует поговорить с мальчиком. Но нужно выбрать место встречи, и при возможности, максимально обезопасить территорию, наложить защиту. Никто не должен даже приблизительно предположить о местоположении ведьмака.

— Я всё подготовлю, — успокаивает Кира, соблюдая некую отчуждённость.

— Сколько тебе потребуется времени? — спрашивает Марек, допивая залпом виски, после со звоном отставляя пустой бокал на деревянный столик.

— День. Думаю, этого времени вполне хватит.

— Я помогу тебе, — отзывается беловолосая красотка.

— Нет, — жёстко отрезает Альфа, всем видом давая понять, что не подвергнет жизнь своей жены опасности.

— А это касается всех, Марек, — чётко даёт понять девушка, смотря исключительно на волка. — Марбес — общая угроза. Он управляет охотниками, насылая тех на всех неугодных, на оборотней в том числе. Если есть хотя бы малейшая возможность приструнить его, мы должны ею воспользоваться.

— Наш сын…

— Я скрою его. Спрячу там, где никто и не подумает искать. Попрошу помощи у Евы. Она не откажет.

«У них есть сын?», — искренне удивилась, прислушиваясь к звукам в доме, но не слыша никаких детских возгласов или дополнительных шагов.

— Для твоего спокойствия, ещё Януша попрошу приглядеть.

Марек молчит, хотя всем видом высказывает явное недовольство, после чего нервно дёргает губой.

— Ведьма, — только зло рыкнул мужчина, наливая себе ещё один стакан виски.

Лилит уже ничего не отвечает на высказывание своего мужа, хотя по ней видно, что данное решение даётся тяжело.

— А ты отдохни, — обращается уже ко мне Кира. — Пока тебе лучше поберечь свои силы, да ты и пробудилась только. Можешь помедитировать, знаешь как.

Не скажу, что обрадовалась, оставшись в стороне, мне практически открыто заявляли, что в данный момент от меня никакой пользы, но с другой стороны девушка была права. В этом мире я — новичок, скорее буду путаться под ногами и отвлекать, чем смогу оказать помощь. А так, у меня будет время лучше прислушаться к себе, может удастся и какую-нибудь информацию поизучать.

— Я отведу, — припечатал Арсений, уже разворачивая меня в сторону выхода.

— Нет, — жёстко отрезала Кира. — Останешься со мной. Поможешь.

И вновь. Меня затопила агрессия, принадлежащая Белорецкому. Ему крайне не нравились командные замашки Хранительницы, и казалось, он вот-вот её пошлёт далеко и надолго. Всё к этому и вело, но вдруг за оборотня заступился Марек, что немного неожиданно.

— Пусть проводит свою пару до комнаты, Кира. За пару минут небеса не рухнут, — с некой равнодушностью резюмировал мужчина, делая глоток виски.

— Ладно, — буркнула недовольно блондинка, складывая руки под грудью, искоса поглядывая на Лилит.

Арсений стремительно вывел меня из гостиной, быстро ведя к лестнице, а затем и на второй этаж так, словно боялся, что за нами Кира устроит погоню. Но мы добрались до выделенной комнаты спокойно, а стоило остаться один на один с волком в обособленном пространстве, и почувствовала себя скованно. При этом Белорецкий, отпустив меня, направился сначала в ванную комнату, позже вернулся в спальню, чуть ли не каждый угол изучая, чем насторожил.

— Что ты делаешь? — не выдержав, полюбопытствовала, медленно делая пару шагов вперёд.

— Убеждаюсь, что тебе здесь ничего не угрожает, — ровно поясняет, наконец-то подходя ко мне.

— А, что мне может здесь угрожать? — непонимающе спрашиваю, приглядываясь ко всей обстановке более внимательно.

«Мало ли. Может Белорецкий видит то, что не дано отметить мне, моим ещё человеческим взглядом».

— Всё, что угодно.

— Меня потолком пришибёт или вон того шкафа хватит? — скептически хмыкаю, указывая кивком головы на нужный предмет мебели.

— Катерина, — твёрдо произносит оборотень, одновременно кладя ладони на мои щёки, вынуждая запрокинуть голову назад, смотря исключительно в карие, практически чёрные глаза. — Ты верховная ведьма из рода, который давно считали вымершим. Ещё в тебе течёт демонская кровь, ты провела обмен сил с мальчиком, чьи способности не только впечатляют для столь юного возраста, но и пугают. Одни охотники мертвы, но на их место придут другие. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Контакт глаза в глаза, расстояние наших лиц меньше, чем в десяти сантиметрах друг от друга, и практически соприкосновение тел, более чем будоражило, прокатывая по позвоночнику обжигающую волну. Клянусь, чисто машинально положила ладони на мужскую грудь, обтянутую тонким джемпером, но хватило и этого, чтобы меня торкнуло. Учитывая, что моё отношение к Арсению кардинально изменилось, и я допустила мысль на наше совместное будущее, не удивительно, почему в данный момент моё тело так реагировало.

«Совсем не во время», — дала себе мысленный подзатыльник.

— Подожди, — попыталась отстраниться, прикрывая глаза, но заслужила обратный эффект.

Уверена, оборотень сам понимал, что сейчас не лучшее время для выяснения наших отношений, но мы оба находились на пределе, и стоило грубым губам коснуться моих губ, и я сама бросилась в объятия когда-то заклятого врага.

Этот поцелуй был на грани эмоций, чертовски безумный, искрящимся и порабощающим. Меня вели в древнем танце, а я покорно подчинялась. В нетерпении, волк переместил руки ниже, сжимая талию, скомкивая ткань тонкого платья, и меня так знатно тряхнуло от переполняющих чувств. Мы цеплялись друг за друга, как два путника, наконец-то нашедших живительный источник, и оба забыли, где находимся и по каким причинам.

Дико, резко, мужчина опустил руки ниже, сжимая до боли ягодицы, а после дёргая меня вверх, вынуждая обхватить ногами крепкий стан, и теперь наши лица находились на одном уровне. Низ платья задрался чуть выше бёдер, и грубая ладонь прошлась по оголённой коже ноги, на миг сжимая бедро, скользя на попу. И каждое касание, точно током, било по нервам.

Секунда.

Арсений опрокидывает меня на кровать, набрасываясь поцелуями на шею, а когда касается метки, выгибаюсь дугой, громко застонав. Мир перед глазами искрится, кислорода катастрофически не хватает, и я чудом не вскрикиваю, в последний момент закусив губу до крови, не в силах открыть глаза. А платье задирается выше до талии. Кажется, меня ласкают языки адского пламени, и в этот раз нет и грамма сопротивления. Наоборот. Мне мало.

Мало касаний. Мало поцелуев. Мало… Арсения.

Хочется больше, и я, кладя руки на твёрдую грудь, веду их ниже, подцепляя край джемпера, потянув вверх. Белорецкий помогает, отстраняется на мгновение, сбрасывая с себя ненужную вещь, а после ложится на меня, делая поступательное движение бёдрами, давая ощутить каменный член, скрытый джинсами. Но даже это заставляет меня задрожать, вновь застонав. А стоит положить ладони на оголённый плечи, очерчивая мускулы, точно стальные жгуты, коснуться горячей спины, и осознаю, что мужчина реагирует на меня также неудержимо сильно, как и я на него.

Белорецкий вновь целует, срывая все дозволенные границы, и я осознаю, что пути обратно больше не будет. Словно подписываю договор с Дьяволом, обрекая себя на вечное рабство в одни единственные руки, но нет и капли сожаления. Всё кажется чертовски правильным, хотя каюсь, в данный момент мной руководят инстинкты, затмевая разум.

Оборотень покрывает жадными поцелуями мои щёки, скулы, шею, ключицы, спускаясь к груди, коротко играя с соском, а затем стремительно опускаясь ниже, слегка прикусывая бедро, и целуя лобок. Запоздало осознаю, что с меня в какой-то момент исчезли трусики, а мужчина уже прикусывает клитор, отчего меня точно пронзает мощным разрядом молнии, и, вздрогнув, громко стону. Дыхание тяжелое, рваное, не могу открыть глаз, боясь лишиться контроля окончательно, а волк продолжает пытку, скользя шершавым языком по нежным складкам, а затем ныряя внутрь моего естества.

— Ах! — громко вскрикиваю, скомкивая пальцами бархатное покрывало, выгибаясь в спине, закрутив головой то в одну, то в другую сторону.

Мужчина открывает себе ещё больше доступа моего тела, едва подхватывает ноги, закидывая себе на плече, дёргая чуть ниже, а его язык уже творит нечто нереальное, раз за разом нажимая на ту самую точку «G», отчего вздрагиваю всем телом, не в силах сделать вдох. Невозможно объяснить то, что чувствую, это за гранью реального, а после…

Весь мир рассыпается на миллиард ярких вспышек, прокатывая по телу горячие волны. Белорецкий вновь на мне, целует в губы, жадно сжимает бёдра, прижимая к себе ещё теснее, хотя мы и так практически становимся единым целым. А после, отстраняясь, прижимается лбом к моему лбу.

Комнату разрывает наше тяжёлое дыхание и запах возбуждённых тел. Нет сил пошевелить и пальцем, не с первой попытки удаётся открыть глаза, но всё же…

Смотрю на идеальное лицо, потемневшее от муки и явной борьбы, и на выдохе прикасаюсь пальцами к стальному плечу. Волк распахивает глаза, светящиеся золотом, а это верный признак того, что мужчина на грани. Не понимаю, зачем было останавливаться, я даже не сопротивлялась, а наоборот, показывала свою открытость и желание. Но прежде чем успеваю открыть рот, Арсений начинает говорить…

— Если сейчас войду в тебя, чего жажду больше всего, то не смогу остановиться, — недовольно рычит, сдавливая бёдра чуть сильнее. — Слишком долго ты бегала от меня, девочка, — выдыхает, наклоняясь, целуя шею чуть ниже уха. — Сначала должен обеспечить тебе полную безопасность, а потом, обещаю, не выпущу из постели, пока не сорвёшь голос и не отработаешь все потраченные секунды своего бегства.

Звучало устрашающе, и вместе с тем будоражаще.

— Иди, пока отпускаю, — выдохнула, убирая руки с тела волка.

Не знаю, какой выдержкой обладал Белорецкий, но видела, как тяжело ему даётся уйти. Он даже не оделся, покидая спальню, только схватил джемпер с пола. Я же, закрыв глаза руками, мысленно материала себя, но не за слабохарактерность, а за то, что отпустила оборотня.