Изгои Авроры

Глава 9

— Ну конечно же, я вор! — заявил я, состроив, как мне казалось, довольно жуткую гримасу. — Тот еще подонок — и ворую, и убиваю, и людей обманываю. Да хоть на карму мою посмотри.

— Вход в катакомбы Динасдана доступен только членам Плутовского братства. — НПС, как заведенный, талдычил одно и то же по кругу. — Проваливай отсюда, изгой, и лучше вообще забудь дорогу сюда.

— Говорю же, я вор. Прионовые фермы знаешь? Вон там, за городом? — Я махнул рукой в сторону пригородных ферм Динасдана — не таких крупных, как мы разрушили у Танаки, но достаточно многочисленных. — Вот буквально час назад я их грабил.

— Проваливай, клоун. — Он, взявшись за рукоять, чуть выдвинул меч из ножен. — Считаю до трех.

— Может договоримся?

— Два…

Да что за гадство?! Юморить их научили, а чуть шире копнуть и раздвинуть границы скрипта — это, блин, уже сложно. Вломить бы ему, но его трехсот пятидесятый уровень плюс еще три таких же громилы за спиной ясно дают понять, что в Плутовском братстве мне не рады.

Что за день то такой? Или это кармическое? Ну да, после боя с Танакой я, дойдя до окрестностей Динасдана, ограбил еще и здешних фермеров. Может, и не нужно было так поступать— все-таки не Хранители, а какой-то мелкий торговый клан. Но голод не тетка, кристалл приона не подсунет. Поэтому я, подловив охрану на смене, пробрался на склад, наелся да еще и с собой прихватил…

А потом — будто черная полоса. У городских ворот меня тормознули. Верить, что я торговец и большой друг механиков, отказались. А когда я попытался дать взятку, на меня спустили горгулий — хорошо хоть, догонять не стали.

Можно было им сдаться, чтобы потом надеяться на побег из тюрьмы, но этот вариант я отбросил. Не верилось мне, что меня вдруг освободит какой-нибудь таинственный незнакомец. Или что сосед по камере совершенно случайно окажется местным авторитетом из Плутовского братства, которого придут выручать подельники, а меня вытащат за компанию. Гораздо вероятнее было, что за решеткой я просижу до окончания бета-теста.

Попасть в город через канализацию тоже не получилось. Вход в тоннель охранялся наемниками Хранителей — не самыми сильными, но светиться мне не хотелось. Оставалась надежда на убежище Плутов, которое по старой игровой схеме всегда имело два входа — один в городе, другой за его пределами. Так я и оказался перед бдительным НПС — но опять потерпел фиаско.

А в Динасдан мне было нужно. Почти как в той старинной комедии: «Подскажите симбионту, как пройти в библиотеку механиков?» Других зацепок у меня не имелось. Наугад искать Эйпа на просторах Авроры, в неведомых племенах, стало бы просто потерей времени. Крыса все еще оставалась в реале — зависла в Лондоне с Русланом, чем-то они приглянулись друг другу. А с Вождем у меня теперь было не пойми что и сбоку ленточки Часового…

Я совсем немного задержался тогда на ферме Танаки — поджег все, что смог, полюбовался заревом пожара на рассвете и отправился в Динасдан. Изначально мой расчет строился на том, что Танака на своей ферме халтурит в обход Хранителей и не расскажет о нашей стычке. Но теперь, когда его персонаж погиб безвозвратно, утаить такое уже было невозможно. Вопрос состоял лишь в том, что именно он расскажет Эйпу и догадается ли тот о моих планах.

Чтобы сбить Хранителей с толку, я создал тему на форуме — спрашивал координаты туземных племен. Ответов было немало, но ценной информации — ноль. Некоторые игроки знали Уасиока, кто-то упомянул Алабаму, а были и откровенно левые ответы, будто меня хотели запутать или заманить в ловушку. Две таких попытки я распознал просто потому, что бывал в тех местах.

Я отступил до ближайшей деревеньки на тракте, чтобы подстеречь какой-нибудь караван или хоть крестьянина с телегой, а потом провернуть нечто похожее на трюк с бочками в Кичироне. Но в город никто не ехал — все, наоборот, разъезжались оттуда после недавнего праздника. В сторону Динасдана проносились разве что патрули — война с симбионтами продолжалась, да еще и Первые люди устраивали диверсии.

Я зашел в местную таверну. Особо не прятался — ни постоянной стражи, ни Хранителей поблизости не было, — но и не отсвечивал лишний раз. Трактирщик поморщился от моей репутации и втрое завысил цену. Спорить я не стал. Выбрал место поближе к середине зала, рядом со столбом, подпиравшим крышу, и прислушался к разговорам.

Народу было человек сорок. По уровням — в основном зеленые до пятидесятого, кому пригород в самый раз. В городе ловить им пока было нечего, а далеко в леса уходить еще страшновато. Галдели наперебой:

— Говорят, праздник был просто грандиозный.

— Ну да, я на сайте фотоотчет смотрел. Сам не смог попасть, на работе задержали.

— Да ну на фиг этот город! Я вчера только до борделя дошел, а там дебилы эти прокаженные замес устроили. Кто их только в город пустил…

— Вы аукцион смотрели? Цены на прион растут, как бешеные.

— Зелье маны есть на продажу? На вылазку надо идти, а я пустой…

— Тебе сколько хвостов осталось собрать?

— Я вчера гоблина завалил! Страшный — охренеть просто. Вроде мелкий, а силы, как у орка. Не, ну понятно, он аж десятого уровня был…

Бла-бла-бла и все в том же духе. Я выпил кружку пива, потом еще одну. И уже собирался заказать следующую, когда наконец услышал кое-что интересное.

В таверну вошла тройка игроков, с виду крепенькие, но тоже не элита. Рейнджер, танк и стихийный маг, уровни от семидесятого до сотого. В снаряге мелькнуло несколько редких вещей, клановые знаки отсутствовали. Самым крутым выглядел танк — он, похоже, и был лидером.

— Эй, народ! — крикнул танк, но все его проигнорировали. Тогда он трижды стукнул мечом о щит и, дождавшись тишины, заговорил снова: — Всем здрасте! Хилер есть? У нас срочный квест от верховного жреца Динасдана, и нам в пати не хватает саппорта. Есть кто?

Лес рук. Причем реально, а не так как бывало в академии Таламус. Вызвался буквально каждый второй, хотя лекарей среди них было от силы семеро, а приличных с виду — и вовсе двое. Но сбежались все, обступили танка так плотно, что ему пришлось организовать очередь.

Да, тяжело им тут с прокачкой — все вкусное наверняка достается приближенным Хранителей. Неудивительно, что сейчас возник такой ажиотаж. Квест от верховного жреца — это ведь и опыт, и божественная магия. Я сам заинтересовался, чуть руку рефлекторно не поднял.

Игроки заняли стол по соседству с моим и начали проводить собеседования. Дело шло быстро. Два-три слова, проверка класса и навыков, оценка уровня — и очередной незадачливый претендент грустно возвращался на свое место. Чуть дольше задерживались те, кто норовил угостить троицу местной кухней или предложить банальную взятку. Но и эти в итоге, порой и со скандалом, отваливали.

Наконец подошла очередь достойного кандидата. За стол уселся худой эльф в зеленой безрукавке и помятом колпаке волшебника. Он положил на стол деревянный посох, суковатый и неказистый, но с крупным камнем в навершии. И я сразу понял, что в камне есть прион, — подсказала наркоманская чуйка, проснувшаяся во мне вместо темного зрения. Эльф мне понравился — вроде и без понтов, но выглядит профессионалом.

Его характеристики впечатлили танка. Тот сразу же разогнал всю очередь, огляделся (зыркнул и на меня, оценив мою пьяную улыбку и количество пустых кружек передо мной), понизил голос и стал рассказывать подробности квеста.

— Ты же в курсе, что праздник был? — спросил он эльфа. — Так вот, в честь праздника жрецы устраивали жертвоприношения.

— Конечно в курсе, я в первых рядах стоял. Оно, правда, не очень выглядит, но зато там такие баффы, что закачаешься. Очки веры взлетают, мудрость удваивается — жаль только, ненадолго. Я на каждый праздник хожу, стараюсь не пропускать.

— Молодец, но вынужден тебя расстроить, халява кончилась. — Танк сделал паузу, изучая реакцию собеседника, и продолжил: — Если, конечно, наш доблестный отряд не поможет жрецам!

— Да не томи уже, что случилось-то?

— Жертвы кончились, — вмешался рейнджер. — Резать больше некого. Жрецы еще до праздника отправили отряд послушников для сбора новых желающих посвятить свои жизни богам. Но отряд не вернулся. Точнее, вернулся только один послушник, весь покусанный, кровью залитый и, похоже, на голову двинутый. Сказал, напали на них.

— Кто и где конкретно напал, дурачок объяснить не смог, — добавил танк. — Только ориентиры дал: старая дорога, которая параллельно тракту идет по лесу, деревня на реке и мельница рядом. Мы тут прикинули, отсюда до выхода на старую дорогу — километра полтора на юг. Про нее разное говорят, но вроде проходима. На нее выйдем, а там уже разберемся…

Дослушивать я не стал, вышел из таверны, демонстративно пошатываясь. Дальше и так все было понятно — квест этим ребятам выдан на поиск и возврат бедолаг жрецам. Причем, небось, чем больше получится привести, тем награда выше. И я очень удивлюсь, если стража будет досматривать, кого именно ведут те, кто выполняет волю верховного жреца. Так что моя задача теперь — затеряться среди жертв, чтобы попасть вместе с ними в город. Лишь бы во мне игрока не спалили, а то могут и удивиться…

Я повертелся, сверяясь с картой, и побежал искать старую дорогу.

Та оказалась страшна только игрокам невысоких уровней — ну, может, до пятидесятого. Для меня же, да еще в компании Ксоко и Ку-Кулька, она стала чуть ли не развлекательной прогулкой по дневному парку.

Ксоко выглядела бодрячком — после лечения, проведенного Родригес, длительное восстановление не понадобилось, а говорить о случившимся сестренка не захотела. На изменения, которые произошли со мной, она тоже никак не отреагировала. Тут, пожалуй, я впервые порадовался, что она НПС. Переживал только, что лечить ее больше не смогу.

Первые пять километров мы прошли, вообще не задерживаясь. Нам встретилось всего несколько волков, да еще попалось на глаза полдюжины скелетов, оставшихся от тех путников-доходяг, для которых даже эта дорога оказалась слишком опасна.

Потом стало чуть интереснее, начались постоянные нападения крупных птиц — грифов, как их назвала система. У них было черное оперение и твердые наросты, которые защищали голову и выглядели как застывшая лава. Грифы пикировали с деревьев, норовя либо цапнуть клювом, либо пройтись когтями, но не выдерживали попаданий даже обычных пуль из обреза. Приходилось, правда, целиться в тело, а не в бронированную башку.

Отбивались мы почти без проблем. Только один раз совсем уж дерзкая птица умудрилась схватить Ку-Кулька и даже отлететь с ним метров на двадцать, пока пес не отгрыз ей когти. Птичьи трупы мы убирали с дороги, чтобы не дать героям из таверны лишний повод для подозрений.

Деревню нашел Ку-Кулек, хотя получилось это случайно.

Он забежал на неприметную тропинку, заросшую травой, и сцепился там сразу с тремя зубастыми кайманами. Система, правда, обозвала этих зверей по-другому — настолько сложно, что я даже повторить не смог. Но по виду это были кайманы, карликовые крокодилы. Может, дальние родственники квинкан, только мелкие — сантиметров сорок в длину. А шею можно было бы обхватить рукой, если не бояться зубов, которые даже при закрытой пасти торчали в разные стороны.

Ку-Кулек с этими зверями не справился. Двоих-то он завалил, но когда им на смену выскочили еще четверо, прибежал ко мне, заскулил совсем как живой щенок и спрятался за ногу. Пока я его журил, оказалось, что Ксоко не справляется тоже, а кайманов стало уже больше десятка. В других обстоятельствах я бы просто сбежал и попробовал другой путь, но сейчас был риск, что эти зубастики помешают игрокам пройти квест. Поэтому пришлось драться.

Я спешил, не зная, сколько осталось времени, и выложился по полной. Израсходовал почти весь боезапас и заряд приона. Трупы хищников в этот раз не стал прятать — решил, что здесь, у деревни, побоище припишут жрецам.

Деревня была в полусотне метров — давно заброшенная и полузатопленная. Река почему-то вышла из берегов да так и не вернулась в свои прежние границы. Избушки, скрывшись под водой примерно на треть, безнадежно сгнили. За ними торчала серая от плесени мельница. Лопасть сохранилась только одна — покачивалась, скрипя, на ветру. Большой хозяйский дом рассыпался, превратившись в груду осклизлых бревен, которые частично перегородили дорогу. А за его развалинами как раз и приткнулись три массивных тюремных фургона, запряженных механическими лошадьми.

Лошади погрузились в некое подобие режима ожидания, не реагируя ни на грифов, клевавших тела жрецов, ни на слезы и мольбы, раздававшиеся из повозок. Размер ран на телах убитых меня очень обеспокоил — у кайманов на такое зубов не хватило бы, а других хищников я поблизости пока не заметил.

Я подошел к первому фургону. Массивная махина с тремя парами колес имела не решетчатые, а сплошные борта, снабженные маленькими окошками. Над сиденьем возницы — потухшие фонари и резные змеиные морды, окруженные непонятными письменами.

Забравшись на колесо, я заглянул в окошко — и отшатнулся. Изнутри шла такая вонь, что перед ней отступал даже запах гнили и разложения, висевший над берегом.

Я отдышался и попробовал еще раз. В повозке, как в банке с огурцами, стояли, сидели и лежали туземцы — в основном старики и сильно попорченные прионовой побочкой мужчины среднего возраста. Следующий фургон был забит молодыми женщинами, девушками-подростками и парнями. Эти держались лучше. Парни с красными лбами, как у Топора, даже пытались напустить на себя грозный вид. А одна слишком смелая девица хотела ткнуть меня пальцем в глаз, приняв за тюремщика. Я еле отскочил.

Увиденное в третьем фургоне всколыхнуло во мне очередную волну ненависти к разработчикам. Там сидели дети, причем совсем еще маленькие — не доросли даже до первой инициации в племени. В реале такие ходили бы в детский сад.

В последние дни — с момента появления у меня прионовой жажды — я не мог назвать себя спокойным, уравновешенным человеком. Чувствовал постоянное недовольство и раздражение, как заядлый курильщик, пытающийся бросить. Теперь же я буквально взбесился.

Мой кулак непроизвольно трансформировался, черная прионовая пленка покрыла руку почти до локтя. Это разом сожгло приличный запас приона. Дзинькнуло сообщение, что способность к трансформации достигла второго уровеня. Но бешенство не спадало — я, наоборот, взревел и, подскочив к одному из убитых жрецов, начал пинать его тело. Я хотел крови, бесконтрольная ярость искала выхода.

И Эфир ответил мне. Сначала взвыл Ку-Кулек, потом Ксоко попыталась криком привлечь внимание. Я обернулся — и наконец увидел автора здешней бойни. На руинах дома сидел «черный кайман» сто восьмидесятого уровня.

Я протупил, совсем некстати в памяти всплыли навыки монстролова, и попытался активировать на хищнике несколько удавок, чтобы стянуть ему челюсти. А когда понял свою ошибку, он был уже рядом. Скорость у него была поразительная для пятиметровой громадины.

Вообще, кайман мог похвастаться большой головой, узким телом и длинным хвостом с острым наконечником. Влажная бронированная шкура блестела в закатных лучах, а гребень на спине искрился прионом.

Я отскочил обратно к фургону и, как перепуганная обезьяна, залез на крышу. Уже когда был на самом верху, тварь едва не достала меня хвостом и, оскалив пасть, стала нарезать вокруг фургона круги. Потом, получив черный сгусток в спину от Ксоко, стоявшей на соседней повозке, кайман бросился в ее сторону. Я выстрелил монстру в спину, помешав прыгнуть, но особого вреда не нанес.

Да, чтоб тебя, Эфир! Я, может, кого попроще хотел!

Ксоко, держа под мышкой Ку-Кулька, в несколько прыжков ушла на третий фургон, а я зарядил в «оскал квинканы» патроны с пометкой «R.I.P.» и переместил гарроту в ячейку быстрого доступа. И очень вовремя, как выяснилось. Кайман, снова повернувшись ко мне, стрелой взметнулся вверх и клацнул зубами перед моим лицом. Я неуклюжим кувырком ушел к центру крыши, проморгался, стер едкие слюни с лица — и понял, что монстр исчез. Ксоко вскрикнула, указала мне за спину, и я, выставив обрез, обернулся.

Зверь, сумевший-таки забраться на крышу сзади, распахнул огромную пасть и прыгнул, пытаясь отгрызть мне руку с обрезом. Ствол вошел ему в глотку — и только это, наверное, помешало кайману хлопнуть челюстями как следует. Зажав мое предплечье в зубах, он сдвинулся вбок и развернул меня в ту же сторону. Я заскрипел зубами от боли и немеющим пальцем нажал на спусковой крючок.

Выстрел прозвучал тихо, будто через глушитель. Из-под ребер каймана полетели ошметки мяса, фонтаном брызнула кровь. Его подбросило сантиметров на двадцать, и он, выпустив мою руку, сверзился с крыши — но в падении развернулся и ударил меня хвостом.

Острый шип угодил мне в шлем, созданный с помощью трансформации. В глазах замерцало от прионовых искр, но я прыгнул следом за монстром. Навалился на него сверху, ударился о гребни на спине — и все же сумел, выхватив гарроту, сдавить ему шею.

Началось какое-то крокодилье родео. Кайман вертелся, норовя сбросить меня, цапнуть или достать хвостом. Я держался и продолжал давить. Потом, крякнув от натуги, перевернулся вместе с ним на спину, чтобы Ксоко смогла ударить ему в незащищенное брюхо. А когда сработал эффект удавки и каймана парализовало на пару секунд, я выбрался из-под него, встал на ноги и начал яростно кромсать его тушу, орудуя клинком симбионта.

Ксоко оттащила меня, пробурчав что-то про сорок две колотые раны. Я и сам понял уже, что увлекся и модной куртки из черного каймана мне не видать. Зато таких крупных кристаллов я еще не находил. К тому же острый кончик хвоста оказался, если верить системе, ценным трофеем — из тех, что высоко котируются в гильдии монстроловов. Что же, теперь он мог стать отличным подарком Крысе.

Едва мы успели затопить убитого каймана за мельницей, как Ксоко почувствовала приближение людей. Больше нельзя было терять ни минуты. Я кинулся осматривать тела жрецов в поисках ключей от фургонов. Руки тут же измазались в крови людей и слизи каймана, пальцы скользили, однако ключ я сумел достать — и бросился к фургону с детьми. Открыл, помог им выбраться. Вид у них был измученный до предела, но я старался сейчас не думать об этом, чтобы меня опять не захлестнула ярость.

Я отпер фургон с молодыми мужчинами и женщинами. Они испуганно уставились на меня, не двигаясь с места. Пришлось отвесить пару оплеух самым медленным. Лишь когда они увидели спасенных детей, дело пошло быстрее. Женщины обнимали своих сыновей и дочек, плакали, благодарили. Мужчины, распознав мой статус изгоя, смотрели на меня с недоверием, но теперь не без уважения.

Они побежали к лесу, до которого было около сотни метров, а я — к третьему фургону. Тут мне пришлось труднее. Открыв дверь, я врезал шустрому деду, пытавшемуся выскочить наружу, и сам влез внутрь. Сквозь окошко на двери вернул замок на место, а ключ спрятал в инвентаре.

Развернулся и посмотрел на притихших, ничего не понимающих туземцев. Со вздохом сказал:

— Привет, бедолаги.

Протиснулся к дальней стенке фургона, расчистил маленький пятачок возле окошка от лохмотьев и грязных тряпок, подвинул парочку прокаженных:

— Проедусь с вами немного. Кто пикнет, пожалеет.

Я устроился в углу, прикрылся тряпками, хотя это было излишне. Кайман так меня изгваздал и разодрал одежду, что родная мать не отличила бы меня от соседей-пленников. Стараясь не задохнуться от вони, я приник к окошку и прислушался к удивленным возгласам игроков, подошедших к фургонам. Я бы на их месте тоже удивился — ни одного врага не встретили, обоз нашли, да еще и жрецов облутали.

Но дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят — вот и ребята тоже не стали. Танк забрался на место возницы, остальные — на крышу, и повозка тронулась в сторону Динасдана.

***

До города добрались без происшествий, если не считать нападений скелетов и грифов, от которых отряд легко отбивался. Я даже подремал немного на старой дороге, а все оставшееся время пытался хоть как-то помириться со стариками. Раздал почти все запасы провизии, подлечил зельями того, которому от меня недавно досталось. Но туземцы все равно смотрели на меня волком из-за ярлыка изгоя. А вот то, что я их не выпустил из фургона, они восприняли гораздо спокойнее. Предстоящая смерть во время обряда у них, видимо, считалась почетной.

На воротах нас не досматривали. Я мысленно похвалил себя за удачный план и начал проталкиваться на выход. Но тут фургон дернулся и остановился так резко, что кто-то из пленников, потеряв равновесие, впечатался мне в лицо косматым затылком и больно наступил на ногу — система даже зафиксировала урон. Сам я тоже, еле устояв на ногах, навалился спиной на двух тщедушных туземцев. Открыл рот, чтобы выдать что-нибудь матерное, но не успел.

Сквозь смотровые окошки проникло мягкое золотое свечение, и я вдруг ощутил любовь ко всему миру. Сразу, в один момент. Все мысли вылетели из головы, и меня заполнила липкая, приторно-сладкая эйфория. Я обнял лохматого туземца, положил голову ему на плечо и начал бормотать что-то про божественную благодать. Он заплакал, а потом нас обнял кто-то еще. Некоторые туземцы запели, другие стали выкрикивать: «Прими меня!» Или: «Я отдаю свое тело в руки твои, о великий Чуах-Ахау!»

Дверь фургона распахнулась. Снаружи стоял высокий полуголый мужик в жреческом одеянии. На шее у него висел массивный медальон в виде солнца, сделанный из нефрита, в ушах болтались здоровенные серьги-бублики из того же материала. Нос был проткнут поперек нефритовой косточкой, а на подбородке и под глазами выделялись голубые накладки. В руке жрец держал посох с навершием в виде стеклянного черепа, глазницы которого, собственно, и светились золотым светом.

Туземцы повалили на выход — выпрыгивали из фургона, падали на колени, ползли к жрецу и тянули руки. И я почему-то мог их понять. Жрец казался мне воплощением всего самого светлого и правильного, что я только видел в жизни. Отец, учитель, пророк — сразу все качества объединялись в этом святом человеке. Он позвал, и я пришел. Он — истина, перед которой нужно склониться…

Я выпал из повозки и, восторженно уставившись на жреца, пополз к нему. Смутно знакомые символы и слова замелькали перед глазами — сейчас я почти не воспринимал их смысл, но чувствовал, что они несомненно подтверждают величие человека, ради которого я здесь оказался:

«В Эфире! На вас наложен дебафф «слепая вера жертвы» длительностью 20 минут. Во время действия дебаффа мудрость снижена на 90%, вы дезориентированы».

«В Эфире! Внимание! Дебафф «слепая вера жертвы» — экспериментальное воздействие, впервые введенное в данном обновлении. Оно связано с механикой божественной силы, предназначено для НПС и ранее не тестировалось на игроках. Оставить отзыв о воздействии вы можете на форуме бета-тестеров. Приятной игры!»

Да, да и еще раз да! Я хочу ощутить божественную силу, я готов ради этого подняться на вершину пирамиды и отдать там свое бренное тело…

Отпустило меня только в пирамиде — пока, правда, не на вершине, а в подземелье, в окружении таких же бедолаг, как и я. Произошедшее помнилось очень смутно — путь по ступенькам вниз, сортировка по клеткам, цепи…

Чувствуя, как во мне закипает злость, я открыл-таки форум бета-тестеров. Мое сообщение не прошло ни модерацию, ни фильтр мата, но помогло хотя бы выпустить пар. Слегка успокоившись, я отругал себя за цифровой след на форуме и проверил по карте, где сейчас Ксоко, которую я попросил идти на безопасном расстоянии за фургоном.

Моя верная спутница обнаружилась у ворот Динасдана, а ее иконка была желтого цвета. Значит, назревал конфликт со стражниками. Угроза для ее жизни вроде пока отсутствовала, но на всякий случай я все же отозвал Ксоко, чтобы та не вздумала пробиваться с боем.

А вот мне следовало действовать. Я проверил снаряжение и навыки — все на месте, ничего не пропало. Хорошо, что неписи не могли грабить игроков. Хотя нельзя было исключать, что и это скоро изменится, учитывая нездоровую фантазию разработчиков…

Мои соседи все еще находились под действием божественной ауры, взгляды у них были отрешенные и пустые. Похоже, их занимала сейчас единственная мысль — в какой очередности они предстанут перед богами?

Интерьер вокруг был не то чтобы совсем бутафорским, но предназначался для НПС и возможных зрителей. Так что и цепь, и замок на решетке сломались легко и быстро. Гораздо дольше я плутал после этого по подземным перекресткам и лабиринтам, постоянно натыкаясь то на жреческие кельи, то на пыльные склады или закрытые двери.

Без навыка маскировки было непривычно — я чувствовал себя почти голым, пока я не украл балахон послушника. Эта одежда, в отличие от жреческой, была нарочито грубой и не имела никаких украшений. Зато она превосходно скрывала личность, особенно если надвинуть на глаза капюшон. Я по пути столкнулся с тремя послушниками, причем один из них явно был игроком, но они не обратили на меня внимания, лишь дернули капюшонами в знак приветствия.

Кроме балахона я позаимствовал на складе несколько пузырьков с эликсирами здоровья и выносливости. Больше украсть ничего не смог — точнее, не решился. Все более-менее ценные с виду вещи на складах были покрыты золотым свечением. Может, оно действовало тут как сигнализация, а может, обещало мистическую кару ворам. Так что в Плутовском братстве меня вряд ли бы похвалили, принеси я трофей отсюда.

На свежий воздух я выбрался уже глубокой ночью, но темно не было. На вершине пирамиды горел огонь, светились окна в квартале мастеровых (там, похоже, фигачили без перерыва на сон), да еще бродили патрули с фонарями — неписи вперемежку с игроками. Их сопровождали мехдоги, которые облаяли меня пару раз. Игроки при этом напрягались, но неписи только шикали на собак и кланялись без какого-либо беспокойства. Да, уважение к служителям культа было здесь на высочайшем уровне, может и мне пора к богам присмотреться. Но попозже, в данный момент, у меня имелись более мирские дела.

Несмотря на ночной час, библиотека тоже была открыта. В большом зале по периметру стояли высокие стеллажи с книгами и свитками, а в центре — столы и лавки. Были и посетители — четыре человеческих девушки-магички и парень, механик-гном. Все они увлеченно листали толстые книги, делая записи. Сидели порознь, а на меня даже не взглянули.

Ко мне подошел библиотекарь из туземцев. Он долго и внимательно меня разглядывал (я бы даже сказал, неприлично пялился), что-то просчитывая в уме. Но скрипт на сервис все-таки оказался сильнее, чем мой статус изгоя.

— Приветствую вас, юный жрец, в нашем храме науки. — Библиотекарь произнес это с кислой миной, будто у него ныли зубы Его антипатия ко мне, видимо, подпитывалась еще и межвидовой конкуренцией среди неписей. — Ищете что-то конкретное?

Я опять почувствовал раздражение и не смог удержаться:

— Пусть боги благословят сие место ереси и чернокнижия!

Библиотекаря аж перекосило — у меня даже мелькнула мысль, не перегнул ли я палку. Чтобы немного сгладить впечатление, я вежливо спросил:

— Подскажите, любезный, а мой старый друг, мастер Букчитлан, на месте?

Упоминание мастера-архивариуса в очередной раз что-то переключило в голове НПС. Он заулыбался, причем уже по-хорошему и даже слегка поклонился. Доверчивые они все-таки, как те джентльмены, что на слово всем верят, даже обманывать их жалко…

— Мастер-архивариус Букчитлан в данный момент работает в личном архиве. Это третий уровень, третья дверь направо после выхода с лестницы. Могу вас проводить, если желаете.

Я вдруг подумал — а может, этот библиотекарь и не НПС вовсе, а игрок на контракте, не имеющий права выходить из роли? Сразу захотелось как-то подкинуть ему очков за вежливость, не провоцировать и больше не отвлекать:

— Я, пожалуй, сам справлюсь. Бывал уже у вас.

— Замечательно. — Он снова поклонился. — Только не перепутайте — именно третий уровень, третья комната. В четвертой недавно пол обрушился, и ремонтные работы еще не завершены.

— Спасибо, запомню.

Я тоже изобразил поклон и пошел к лестнице, уже толком не прислушиваясь к тому, что он говорил мне вслед:

— На четвертый уровень не спускайтесь! Там прорыв монстров и частичное затопление!

— Да-да, спасибо.

На ходу я продолжал размышлять.

Мастер-архивариус меня, конечно, не помнит. И знакомство, и достижение «библиотечная крыса» с квестом на копье — все осталось в далекой прошлой жизни. Но все равно лучше начать с него, чтобы определить хотя бы направление дальнейшего поиска…

Я спустился на нужный уровень. Чтобы понять, что дальше идти не надо, можно было даже не считать этажи. Свет ниже не горел — стояла толстая решетка на весь проем, а из-за нее тянуло гнильцой и тиной. Впрочем, дело было не в запахе. У меня будто включилось чувство опасности, неприятное и зудящее.

Отсчитав третью дверь, я постучался и вошел.

Планировка здесь несколько отличалась от той, что была в большом зале. Над стеллажами вдоль стен имелся опоясывающий балкон, а стол был только один — далеко от входа, в глубине комнаты. Единственным источником света служила свеча, стоявшая на столе. Хозяин архива сидел в этом полумраке и, склонив голову, сосредоточенно переписывал что-то с развернутого свитка. Я подошел ближе и кашлянул. Скрип пера прекратился, человек поднял на меня взгляд — и я отшатнулся, увидев его лицо.

Это был не архивариус.

На меня смотрел Эйп.