Изгои

1

Похоже, об обеде вспоминал только Ило. «Белая императрица» неспешно плыла по свинцово-серым водам, направляясь из ниоткуда в никуда. Сигнифер одиноко сидел в углу, забытый и всеми покинутый…

В дальнем конце кают-компании работали политики: император, король Краснегара, Сагорн, Акопуло и Ионфо. Шум стоял такой, словно они трудились в словесной кузне, горячо обсуждая и формулируя положения нового Свода Правил, который должен был стать законом Пандемии на ближайшие тысячелетия. Когда спорящие ученые начинали переходить на личности, император или король разряжали атмосферу шутками, вызывавшими общий смех и возвращавшими обсуждение в мирное русло. Старый Ионфо говорил реже других, но все его замечания и предложения принимались всеми. Все эти люди упражнялись в строительстве воздушных замков, но, похоже, ничего другого им и не оставалось.

Спустившийся вниз Хардграа стал клевать носом, едва сев в кресло, что выдавало в нем бывалого военного, которые, как известно, умудряются спать где угодно и когда угодно, была бы только такая возможность. Предоставленные самим себе императрица и графиня тихо о чем-то беседовали, присматривая за девочкой, которую положили спать на соседнем диване. Джарга, как и прежде, стояла за штурвалом. Ее железная выносливость свидетельствовала о владении оккультными силами. Дварф прохлаждался на палубе, застыв возле перил и устремив неподвижный взгляд куда-то к горизонту. Возможно, в эту минуту он изучал своим магическим взором рыбацкое суденышко, к этому времени окончательно исчезнувшее в тумане. С того времени как лорд Ампили покинул корабль, прошло не меньше часа. Хозяину рыбацкого суденышка была заплачена золотая крона. Ампили сошел с палубы «Белой императрицы» с магическим свитком и с множеством прощальных напутствий, которые, надо сказать, звучали достаточно фальшиво. Как только рыбацкая лодка отплыла в сторону, Шанди поинтересовался:

– Сколько же он, по-вашему, продержится?

Король Рэп пожал плечами.

– Если повезет, то неделю.

Итак, все, кроме Ило, были при деле. Он остался один на один с мыслью о том, что со времени его последней трапезы прошло уже почти двадцать четыре часа. Конечно же, он мог обратиться к одному из волшебников и попросить, чтобы его накормили, но он понимал, что делать этого не стоит. Его тут же осмеяли бы, вспомнив о том, как долго он сегодня спал.

Чтобы не думать о еде, он сосредоточил внимание на Эшиале. Согласился бы он стать ее охранником?

Еще бы – он берег бы ее как зеницу ока! К этому и сведется его роль в этой войне. Эшиале внимательно слушала графиню Эигейз. Прекрасный классический профиль, как две капли воды похожий на профиль статуи в Имперской библиотеке; то же, что и у статуи, загадочное выражение лица… Ему вспомнилась ее счастливая улыбка, увиденная им в отражении бассейна. С ним она будет улыбаться часто… Все время! Да, там были нарциссы, но это не означало того, что он ве мог овладеть ею уже сейчас, в середине зимы. Правда, прежде его отношения с женщинами прекращались, едва успев начаться, но ради императрицы он был готов едва ли не на все… Эшиала стоила того.

Дверь громко хлопнула. В кают-компанию вошел Чародей Распнекс. Графиня и императрица, взглянув на него, тут же вернулись к своей беседе. Остальные так и вовсе не обратили на дварфа никакого внимания.

Маленький человечек подошел к столу, находившемуся неподалеку от Ило, и посмотрел ему в глаза:

– А ну-ка, парень, подойди сюда.

Дварф поставил локти на стол, причем для этого ему даже не пришлось наклоняться.

Пошатываясь – но не от качки, а от голода, – Ило направился к нему.

– Ваше всемогущество?

– Тьфу ты! Я ведь уже говорил – обо всем этом вздоре теперь можно забыть. Ты что – не знаешь моего имени?

– Разумеется, знаю, Распнекс, – кивнул Ило. – Вы же называйте меня моим именем.

Он коснулся пальцами стола и с улыбкой посмотрел в холодные, словно морская галька, глаза дварфа.

– Как хочу, так и называю. Послушай. Мне нужна твоя помощь.

«Может, попросить взамен что-нибудь поесть?»

– Помощь? – озадаченно переспросил Ило. – Разве я смогу чем-то помочь великому волшебнику?

– Речь идет о пустяке. – Распнекс провел похожими на зубила пальцами по своим серо-стальным космам. – Помимо прочего, я не отношусь к числу великих. Я – чародей средней руки. Что мне нужно сейчас, так это твоя память. Конечно, будет лучше, если ты поможешь мне, ибо в противном случае мне придется проникнуть в твое сознание силой. Нам нужна наградная грамота.

– Что?

– Документ или грамота, понимаешь? Нечто достаточно внушительное и при этом скрепленное императорской печатью, которая позволяла бы этому документу доходить до любого нужного места. Шанди говорил, что через твои руки их прошли тысячи.

– Ммм… Да… Но я не писарь! На одно тиснение и раскраску уходит несколько дней…

– Ерунда. Ты не мог бы припомнить дарственную, в которой часть императорских владений переходила бы в чьи-то руки? Я имею в виду достаточно крупные поместья.

Ило задумался.

– Эмшандар передал права на владение Мосрейсом маркизу…

Дварф хлопнул по столу своей огромной ладонью.

– Ага! Теперь вспомни этот документ получше. Представь, что он лежит перед тобой и ты читаешь его…

– Ну что вы! У меня не такая хорошая память. – К Ило вновь вернулось его прежнее паническое настроение.

– Не правда. Просто ты не умеешь ею пользоваться. Слушай, что я тебе скажу. Думай об этой грамоте. He отвлекайся ни на что.

Ило вмиг прошиб пот. Как ему не хотелось, чтобы этот уродливый маленький монстр копался в его сомнении, обнаруживая там такие вещи, каких ему знать ни следовало бы, например, отражение…

– Да перестанешь ты когда-нибудь думать об этой женщине! – буркнул Распнекс. – Дождись хотя бы того, когда ее муж уедет. У тебя не мысли, а настоящее стадо лосей во время гона. Слушай, если ты не станешь думать о грамоте, я буду вынужден использовать силу…

«Храните меня. Боги! Не об этом ли злоупотреблении магическими силами шла здесь речь? Не этому ли был посвящен новый протокол?»

– Я полагаю, именно этому, – невозмутимо заметил маг. – Но мы пока его не составили. У тебя не разум, а самый настоящий мотылек – порхает то туда, то сюда. Никакого контроля, никакой дисциплины. Я даю тебе последний шанс. С чего начиналась эта грамота?

Ило прикрыл глаза и задумался. «Мы, Эмшандар Четвертый…» Он открыл глаза. Да! Он увидел внутренним взором большие буквы, разукрашенные фигурками животных, и следовавший за ними текст. Он стал читать слова вслух, и тут же они поплыли перед ним, сменяя друг друга… Немыслимо! Как он мог запомнить грамоту, которую видел несколько месяцев назад, да и то мельком? Несколько раз он запинался – происходило это в тех случаях, когда шрифт становился слишком мелким, но места эти касались описаний Мосрейса, и потому особенно не интересовали чародея. Его, судя по всему, интересовали не частности, но общее содержание документа.

– Твои мысли снова стали блуждать, – хмыкнул Распнекс. – Впрочем, с тебя довольно. Все, что надо, я подправлю сам.

Он принялся разворачивать пергаментный свиток, невесть откуда появившийся у него в руках.

– Вот это да… – изумленно протянул Ило. – Так вы могли бы одарить меня каким угодно наделом!

– Это еще мне зачем?

– Разумеется, копию этого документа вы должны были оставить в императорских архивах.

Маленький человечек бросил на него угрюмый взгляд.

– Если бы не Сговор, я бы рискнул. Такие вещи и прежде частенько делались…

– Что? Вы это серьезно?

– Ты когда-нибудь слышал о шутках дварфов? – разом оборвал разговор Распнекс, направившийся к группе, занимавшейся обсуждением будущего протокола. Ило так и остался сидеть разинув рот. Он думал о том, сколько подделок могло храниться в государственных архивах.

В тот же миг Эшиала поднялась со своего места и направилась к двери. Проходя мимо Ило, она посмотрела ему в глаза.

Ему было показалось, что она хочет заговорить с ним, но тут она передумала и прошла мимо так, словно его вообще не существовало. Ледяная Императрица, и только. То обстоятельство, что она в один миг превратилась из императрицы в беглянку, казалось, нисколько не впечатлило ее. Там, в Ротонде, когда ей приходилось играть на публику, она испытывала куда большее напряжение.

Прекрасное созданье! Возможно, она стоила больше, чем герцогство. Если бы ему предложили сделать выбор, он предпочел бы императрицу. За ее любовь он готов был отдать все на свете. От одной мысли о ней его бросало в жар. Шанди же собирался отправиться на эту безумную войну, доверив свою семью императорскому сигниферу. Он будет с ней по крайней мере до той поры, пока не зацветут нарциссы. У какого мужчины при этой мысли сердце не забилось бы чаще?

Графиня осталась одна. Она поглядывала на Майу и глотала одну за одной карамельки. Прекрасно! Наверняка ее угостил ими кто-то из волшебников. У него буквально потекли слюнки. Ило поспешил занять обтрепанное кресло, на котором только что сидела Эшиала.

– Позвольте к вам присоединиться, тетушка?

На пухлом лице графини появилось что-то вроде улыбки.

– Конечно. Может, хочешь шоколадку?

Он с удовольствием принял это предложение.

– Вы держитесь очень даже хорошо. Только не обижайтесь на меня за эту дерзость.

– Но ведь это так интересно! Никогда прежде история у меня на глазах не творилась. Я уже достаточно стара, но ничего подобного в моей жизни еще не было.

– Не так уж вы и стары, – автоматически отреагировал он, мысленно надеясь на то, что в этом грязном салоне пишется история, а не фарс. – Историческая конференция на борту «Белой императрицы»!

– Зимние Празднества 2998 года! – Она захихикала. – Кто же присутствовал на этой конференции? Почему она проходили не где-нибудь, но именно на борту парусника? Расскажите, чем отличался Свод Правил Эмшандара от Свода Правил Эмина? Нас будет поминать недобрым словом не одно поколение школьников!

– Вы, случаем, не знаете, куда мы направляемся? – тихо спросил Ило.

Графиня несказанно изумилась его вопросу и автоматически положила в рот еще одну конфетку.

– Я думаю, тебе-то я смогу сказать об этом… Тем более что лорда Ампили здесь больше нет. Рэп считал, что тому лучше не знать об этом. Так, на всякий случай… Дело не в том, что они ему не доверяют, просто… Так будет лучше.

– Конечно, – согласно кивнул Ило. Конечно, в верности Ампили никто не сомневался, но тот был; несколько простоват. В войне против Сговора одно неосторожное слово могло обернуться бедой.

– Возьми еще одну шоколадку. Ты же понимаешь, никакой вины на нем нет, просто от взгляда магов все равно не укроешься, верно?

– Все правильно…

Эигейз решила не развивать эту скользкую тему.

– Что касается того, куда мы направляемся, то тебе это место известно. – Она часто заморгала. – Возможно даже, это место принадлежит не кому-нибудь, но именно тебе. Я говорю о Доме Темного Тиса. Может, помнишь его?

– Смутно…

Ему вспомнилось солнечное детство и смутные образы пони и парусников.

– Я думаю, именно поэтому Шанди решил сделать тебя нашим провожатым. В том месте ты будешь хозяином, а мы – твоими гостями.

– Там жила одна из моих теток?

Эигейз задумчиво кивнула.

– Леди Оннли. Мы ходили с ней в одну школу. Несколько раз я гостила в Доме Темного Тиса… Помню, что там были и ты, и твоя мать… Ты тогда был совсем еще крошкой. Но, надо сказать, Оннли жила там совсем недолго. Ты ведь знаешь, у этого места достаточно скверная репутация.

Aга! Ему вспомнилось кое-что еще…

– И какая же у него репутация?

– Ммм… Считается, что там живут духи. Эигейз захихикала и положила в рот сразу две конфеты.

Нет, все обстояло иначе. Ило вспомнились истории о Юдарке, рассказанные ему его старшим братом Ийаном. О духах тот не говорил ни разу. Речь шла только о предзнаменованиях, магии, пророчествах и самом Ило. Ийану тогда было пятнадцать, а Ило всего девять, что превращало последнего в постоянный объект для насмешек. Конечно же, во всех таких случаях Ило несся с жалобами к отцу, однако консул спокойно подтверждал подлинность сказаний, попутно отмечая их пустяковую значимость. Тогда же он запретил всем своим сыновьям говорить на эти темы и устроил Ийану такую взбучку, что Ило запомнил ее на всю жизнь, пусть он был всего лишь сторонним ее свидетелем…

– И кто же это? Или что?

– Понятия не имею. Вот уже много лет, как этот дом пустует. Причиной тому – какая-то фантастическая тяжба. Стыд, да и только – место ведь там какое прекрасное…

Старая леди Эигейз явно пыталась перевести разговор в другое русло. Подобные просчеты при ее многоопытности можно было счесть чем-то непростительным. Но что еще знала она об этом месте?

Из угла послышался стук отодвигаемых стульев. На конференции был объявлен перерыв – стало уже слишком темно. Тем временем за окнами показался берег.

– Мы с Ионфо заглядывали туда всего пару недель назад, – сказала Эигейз на удивление безразличным тоном. – Мы как раз возвращались в Хаб. Одна из лошадей забила ногу прямо возле ворот. Погода стояла скверная, да и час был уже поздний. Мы заглянули в дом, желая узнать, кто в нем сейчас живет, и надеясь найти там ночлег.

– И кто же там живет?

– Да никто. Может, ты помнишь Юкку?

– Нет.

– Это домоправительница Оннли. Она все еще там. Старая как Свод Правил.

Эигейз взяла очередную конфетку, что позволило ей замолчать.

– Она живет там совсем одна?

– По всей видимости, да. Безумная, как затравленный барсук. Ах, Ион, наконец-то?

Старый граф осторожно опустился на диван, стараясь не разбудить спящую принцессу.

– Да, моя дорогая? Ты что-то хотела?

– Расскажи Ило об этой тяжбе. Дом Темного Тиса, скорее всего, уже принадлежит ему, не так ли?

Сутулость старика бросалась в глаза даже теперь – он сидел, странно подавшись вперед. Во время разговоров он всегда смотрел в глаза собеседнику, что придавало значительность любой беседе. Посмотрев из-под своих белоснежных бровей на Ило, старик устало улыбнулся.

– Вне всяких сомнений, поместье это некогда принадлежало Иллипо. Шанди говорил нам, что он собирается вернуть тебе всю их собственность. Стало быть, молодой человек, это ваше поместье. Или же оно станет вашим, когда с этой неразберихой будет покончено.

Неразберихой? Этот старый кровожадный мерзавец Эшиандар умер всего лишь день назад, но как с той поры все изменилось!

– Ну а тяжба? – напомнила Эигейз.

– Ах, ну да… Вы ведь понимаете, и в самых дружных семьях случаются раздоры. На Дом Темного Тиса претендовало несколько человек, и дело, соответственно, было направлено в суд.

– И что же дальше?

Ило смутно помнил, что имение принадлежало семье достаточно долго, а по стандартам Иллипо это могло означать и несколько столетий. В таких случаях документы, удостоверявшие собственников, зачастую находились в крайне плачевном состоянии. Теперь всем фамильным склокам пришел конец – в живых остался один-единственный представитель рода…

– Когда заговор Иллипо… Гмм… Три или четыре года назад, когда… – Старик окончательно запутался в словах.

– Когда Эмшандар расправился с кланом Иллипо, – пришла на помощь графиня Эигейз.

– Да, совершенно верно… Большая часть их собственности тогда же отошла Империи, поскольку истцом в этом случае выступал сам император.

– Какой абсурд… – покачал головой Ило. Ионфо печально улыбнулся.

– Юристы – большие любители абсурдных вещей. Ответчик утверждал, что император может выступать в роли истца лишь при его, ответчика, согласии, настоящий же истец считал, что император имеет право делать все, что ему заблагорассудится. Тем самым процесс зашел в тупик. Адвокаты наверняка хотели сделать себе на этом деле карьеру. Как бы то ни было, судьба имения так и не была решена. Когда Шанди обратился к присутствующим с вопросом о том, знают ли они какое-нибудь подходящее укромное местечко, Эигейз тут же вспомнила о Доме Темного Тиса. Это замечательная идея! Шанди оценил ее моментально.

Особняк стоял на берегу Цинмера на расстоянии одного дня пути от столицы. Ило задумчиво кивнул.

– Хаб-то оттуда совсем близко. Прятаться, так уж подальше.

– Мы обсуждали и этот вопрос, – ответил проконсул. – Король Рэп считает, что у такого варианта есть свои преимущества. Чародей с ним согласен. Уж они-то знают Зиниксо лучше нас с вами. Собственно говоря, сейчас всюду небезопасно.

– Но… – Ило сразу же не понравилась эта идея, почему – он и сам не знал. – А эта хозяйка… как ее там…

– Юкка, – подсказала ему Эигейз. – Она была экономкой у твоей тетки. Ее оставили присматривать за домом, вот она там и сидит.

– Вы говорите, она немного того?

– Конечно, она странноватая… Она ведь столько времени провела одна. Знал бы ты, как она обрадовалась, когда я сказала ей, что один из Иллипо остался жив! Представляю, как она тебе обрадуется.

– А о Сестрах она не говорила?

Эигейз и Ионфо переглянулись.

– Может, и говорила… Ты знаешь, кем они были?

– Они были колдуньями, – ответил Ило. – Во всяком случае, мне так кажется. Они жили в Доме Темного Тиса до того, как туда въехала тетя Оннли. – К сожалению, он плохо помнил рассказы Ийана. – Они обладали даром провидения.

– И что же они провидели? – спросил граф.

– Несчастья. – Ило попытался собраться с мыслями. – Несчастья, которых я могу не пережить.

– И какого же рода были эти несчастья?

– Гибель рода.

– О! Это пророчество, кажется, уже сбылось!

– И крушение Империи.

Эигейз и Ионфо вновь испуганно переглянулись. Сбывалось, похоже, и это пророчество.

2

Им повезло. Когда «Белая императрица» подошла к пристани, вновь повалил густой снег. Других судов в гавани не было, берег же в атом месте сплошь зарос лесом. До того как пошел снег, из-за деревьев показались конек крыши и несколько высоких труб. Судя по всему, это и был Дом Темного Тиса.

Эшиала стояла возле окна, придерживая Майу, взобравшуюся на стул и глядящую, что же происходит на палубе. Там бегали матросы, которыми командовала Джарга. Заскрипели блоки – команда спешила убрать паруса. Из всех пассажиров корабля с морским делом были знакомы только Джарга и фавн.

– Похоже, здесь так и нет никого, – заметила графиня Эигейз с напускной веселостью в голосе. – С тех пор как выпал снег, на пирсе не было ни души.

– Такое чувство, что здесь уже много лет никого не было, – радостно согласилась Эшиала.

– Дай конфетку… – капризным голоском потребовала Майа, успевшая заметить, что графиня владеет поистине несметными запасами шоколада.

– Так говорить некрасиво. Попроси, как я тебя учила.

Эшиала считала, что в скором времени ее дочка станет такой же толстой, как и старая графиня.

– Возьми, деточка… Да, причалом, похоже, действительно не пользовались уже много лет. Думаю, Юкка покажется вам забавной. Конечно, она странная, но ничего удивительного в этом нет – сколько лет она провела в одиночестве… Конечно, после дворца здесь будет скучновато…

Последнее утверждение больше походило на вопрос.

– Кому-кому, а уж мне скучно не будет!

Мать и дочь – одни – вдали от этой придворной суеты… Эшиале казалось, что это Боги вняли ее мольбам. Если бы только не одна проблема… Вернее, две… Ей хотелось, чтобы и Шанди остался с ними.

Она искренне желала этого.

Будь они предоставлены самим себе, она смогла бы узнать своего супруга получше, научилась бы любить его, а он, возможно…

Вторая проблема в этот миг прошла мимо окна, улыбаясь во весь рот. Даже сейчас, когда Ило был небрит и носил одежды простолюдина, он не мог не привлекать к себе ее внимания.

Хорошо, если она не ответила ему улыбкой на улыбку, впрочем… Впрочем, графиня, сидевшая рядом с ней, явно что-то заметила – это было видно по выражению ее лица. Старая дама была в высшей степени проницательным человеком и к тому же хорошо знала Ило. Если ей и не была известна его репутация, догадаться о том, что у него на уме, было совсем несложно…

– Ну а нам, конечно же, поскучать придется… – задумчиво произнесла графиня.

– Лучше поскучать, чем стать рабом Зиниксо.

– Да, конечно… Кстати, мы с Ионфо останемся над своими именами – ведь Юкка нас знает. Маг изготовил дарственную на имя лорда Эшерна, стало быть, Ило станет этим самым лордом Эшерном. Осталось придумать имя для тебя…

«Госпожа Никто», – подумалось Эшиале. Конечно же, они станут настаивать на том, чтобы у нее был и некий вымышленный титул. Теперь все они видели в ней императрицу, она же считала себя все той же дочкой лавочника.

Корабль соприкоснулся с полуразрушенным причалом.

Король Краснегара перескочил через поручень и, оказавшись на берегу, набросил канат на швартовую тумбу.

– Распнекс сказал, что он пойдет на берег и разведает, что к чему, – заметила Эигейз. – Боюсь, что подняться к дому будет не так-то просто. Насколько я помню, подъем там крутой. Можно представить, сколько там снега!

Украсть чей-то дом – значит поступить очень скверно. Дочери лавочников к таким вещам не привыкли. Возможно, у аристократов другое понятие о том, что можно и чего нельзя? Да, Дом Темного Тиса формально принадлежал Шанди, ибо он был императором; но этому предшествовало гонение, устроенное его дедом клану Иллипо. Дочери лавочников так не поступают…

У нее за спиной открылась и закрылась дверь. Послышались чьи-то шаги, приглушенные истертым ковром.

– Его величество, – прошептала графиня Эигейз и взяла Майу за ручку. – Прыгай вниз, моя радость, мы пойдем поищем шоколадки.

– Они у тебя в сумке! – возразила было Майа, однако тут же передумала и решила пойти за своей новой тетушкой.

Шанди подошел к императрице. Эшиала улыбнулась, и он неловко обнял ее. Он не привык давать волю чувствам.

– Вот и все, моя дорогая. Да хранят Боги тебя и нашу дочку.

Лицо императора оставалось совершенно бесстрастным. Таким оно было всегда.

Сегодня утром она сделала ему больно. Она не хотела этого, однако часто ранила его, но никогда не делала этого специально. Все выходило словно само собой. Эшиала не находила этому объяснения. Не понимал этого и он. Ведь и он, и она желали друг другу только добра.

– Это прибежище не казалось бы нам таким унылым, если бы ты остался с нами.

– Я понимаю… Но это, к сожалению, невозможно. И ты это знаешь. Время работает против нас. Нам нужно действовать без промедления.

Она кивнула. Все правильно – сначала Империя, а уж потом императрица…

– Я понимаю…

На самом деле она ничего не понимала.

– Не знаю, сколь долгим будет наше расставание. Я полагаю, пройдет не меньше нескольких месяцев.

– Ты можешь сказать мне, куда вы направляетесь?

– Я пока этого не решил… Но даже если бы я знал… Впрочем, об этом мы еще не говорили. Сначала нужно устроить тебя. Все остальное – потом.

В любом случае он ничего бы ей не сказал – она это уже поняла. Возможно, подобная осторожность была оправданной – попади она в руки участников Сговора, и они моментально выведали бы у нее всю Правду. И все же его отказ открыть ей правду больно задел Эшиалу.

– Я понимаю…

– Чем скорее мы расстанемся, тем лучше. Враг будет охотиться за большой группой, верно? Нам нужно разделиться.

И вновь она повторила:

– Я понимаю…

– Каждый из нас должен служить Империи так, как он может. Твое служение – самое ответственное. Ты должна сохранить наш род.

Она посмотрела на их ребенка и увидела маленькую девочку, а не какой-то там род.

– Если я попаду к ним в плен, – вздохнул Шанди, – то превращусь в прислужника дварфа. Тогда я могу прислать их за тобой… Остается надеяться на то, что этого не произойдет.

Дварф мог пленить и Эшиалу. Возможно, в этом случае жизнь уже не покажется ей столь безрадостной, ведь она будет действовать, движимая чужой волей… Ее преданность Зиниксо заставит забыть обо всем – о Майе, о муже, об Империи… У нее больше не будет сомнений касательно того, правильно ли она поступает, исчезнут все ее страхи… Кукле страх неведом.

– Будем молиться об этом, – еле слышно пробормотала она.

– Конечно. Эта старая чета составит тебе прекрасную компанию. Лучшего нельзя было и желать. Распнекс обеспечил тебя деньгами. Хорошо бы имперская казна пополнялась подобным же образом. Ты можешь нанять несколько слуг и жить тихо и мирно. Гостей лучше не принимать, но зимой в этих краях никого и не сыщешь. Ило же сможет защитить тебя от любой опасности.

Эшиала тут же внутренне напряглась. Шанди заметил ее реакцию, но истолковал ее по-своему. Впрочем, ничего удивительного в этом не было.

– Ты только не подумай, что я предвижу какие-то опасности! – поспешил добавить он. – Тебе в любом случае потребуется крепкий молодой человек, который смог бы при необходимости приструнить слуг и вообще… Их лучше сразу поставить на место. Уже завтра он отправится в Фаин, купит там лошадей и провизию, наймет людей…

Все было продумано. Да вот только с ней почему-то никто не посоветовался. Это не могло не заботить Эшиалу. Она вздохнула и решила поговорить о вещах более серьезных.

– Ило? – спросила она.

– Или Ило, или Хардаграа, – раздраженно ответил Шанди. – Правда, если я оставлю центуриона с вами, бедняга умрет от расстройства. Ведь мы были вместе все эти годы.

– Да, конечно. Твоя безопасность важнее всего. Нам-то здесь ничто не угрожает, но вот тебе…

Некогда именно Шанди сказал ей о том, какая слава ходит об Ило. Конечно, она не собиралась делиться с Шанди своими сомнениями. Кто знает, смогла бы она устоять перед бойким языком и шаловливым взглядом этого повесы. Она не хотела, чтобы ее смутные предчувствия и опасения становились причиной ссоры императора со своим сигнифером.

– На коне Ило держится увереннее, – пожал плечами Шанди. – Поэтому имело бы смысл… – Внезапно он сообразил, чего именно опасается его супруга. На лице его это никак не отразилось, изменился лишь взгляд. – Что он тебе сказал?

Ужас! От его взгляда стыла кровь в жилах.

– Ничего…

– Говори! Если он позволил себе хотя бы одно-единственное слово, которое могло задеть тебя, он тут же лишится головы!

– Нет, нет! Он не говорил мне ничего! – Никогда прежде ей еще не приходилось лгать своему мужу…

Взгляд Шанди тут же исполнился покоя – гнев улетучился неведомо куда.

– Но в чем тогда дело? Что тебя беспокоит? Рядом с тобою будут граф и графиня, которые смогут поддержать тебя в трудную минуту.

Он так ничего и не понял! Что она могла с этим поделать? Шанди, казалось, не боялся никого и ничего. Он не ведал, что такое страх.

– Послушай меня, любимый. Такому человеку, как Ило, говорить ничего и не нужно. Он может обойтись и без слов. Поднять бровь, и только. Нужно быть женщиной, чтобы почувствовать это. Он словно… халиф.

– Халиф? – изумленно переспросил Шанди. – В каком это смысле?

– Он является постоянной угрозой, верно? Даже в том случае, когда он ничего не предпринимает. Империя должна денно и нощно охранять свои пределы – так?

– В общем да.

– Когда возле женщины находится такой мужчина, как Ило, она не может чувствовать себя в безопасности. Вот и все, что я хотела сказать. Ему вовсе не обязательно что-то говорить или что-то делать. Достаточно, например, улыбнуться. – Она заулыбалась и обняла супруга. – Не волнуйся. Я с этим Ило как-нибудь совладаю.

Лгунья, лгунья!

– Слушай, откуда у тебя такие познания? Халиф и все прочее?

– Недавно мы обедали вместе с маршалом Айти, от него-то я все и узнала.

– Поразительно. Да, кажется, я тебя понял. Ответа «нет» для Ило не существует, верно?

– Если и существует, то недолго. Но ты можешь особенно не переживать. Я обещаю тебе, что мой ответ будет таким всегда…

Ило за обеденным столом, Ило сопровождающий ее кругом и всюду, Ило, улыбающийся, смеющийся, флиртующий… Он всегда уверен в себе. Она же – никогда.

Шанди несколько раз кивнул головой.

– Конечно же, мне нужно было поговорить об этом с тобой. Как глупо было не сделать этого… И почему я до этого не додумался? Если ты предпочитаешь остаться с Хардграа, то так оно и будет. Прости меня, дорогая.

В следующее мгновение он уже исчез за дверью. Эшиала посмотрела в окно. Казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди. Она заставила Шанди изменить принятое им решение! Такие вещи происходили нечасто. Она одержала победу! Сколько раз ей удавалось подобное? За последние два дня она успела сказать ему больше, чем за все годы, прошедшие с того дня, как Шанди переступил через порог лавки ее отца в Тамбле. Если бы она смогла постоять за себя в ту пору, когда родители едва ли не силой заставили ее выйти за Шанди! Она была бы куда счастливее, если бы вышла за пахаря или за помощника мельника…

Тем не менее сейчас она испытывала нечто вроде триумфа и, одновременно, чрезвычайное облегчение.

Шанди полностью доверял ей, ни на минуту не сомневаясь в ее верности. Проблема состояла в другом – сама она не была уверена в себе, ибо не знала, сумеет ли устоять перед ухаживаниями Ило… Он будет все так же улыбаться и шутить, задевать и поддразнивать ее и… И в один прекрасный день он победит. Рано или поздно он сумеет сломить ее сопротивление. Скорее рано, чем поздно…

3

Выйдя из кают-компании, Шанди объявил о том, что он меняет свое решение, Ило отправится вместе с ним, а императрицу будет охранять Хардграа. Рэп тут же вернулся на палубу корабля, с интересом наблюдая за реакцией двух упомянутых людей. Он взял себе за правило никогда не прислушиваться к чужим мыслям, однако на сей раз все было понятно и без того – лица порой говорят красноречивее всяких слов.

Шанди поступал достаточно легкомысленно, лишая себя такого преданного человека, каким считался – и не без основания – старый центурион. В душе Хардграа боролись два чувства – привычка к безоговорочному повиновению и стихийный протест. Тут же он подумал, что причиною всего может быть его возраст, и это его испугало – он, похоже, отходил на вторые роли… И в тот же миг его посетила счастливая мысль: в сложившейся ситуации принцесса Майа обладала не меньшей, а то и большей значимостью, чем сам Шанди, и это означало, что подобное назначение ответственнее прежнего. Все это пронеслось в его голове, прежде чем он отдал императору честь.

Чувства молодого Ило приняли совсем иное направление. Первой его реакцией было недоверие. Не может быть! А как же пророчество? На смену ему пришли гнев и разочарование – этот ловкий пройдоха все последнее время думал только об Эшиале и ни о чем другом. Затем в работу включился рассудок. Если верить пророчеству, то он вернется к ней еще до того, как зацветут нарциссы. Стало быть, он выйдет из всех передряг целым и невредимым. И наконец на лице его обозначилась итоговая мысль. Полное приключений путешествие с императором куда интереснее затворничества в стенах этого заброшенного дома, тем более что продлиться оно может неведомо сколько. Ило усмехнулся. Рэп пришел к выводу, что этот молодой повеса принимает жизнь такой, какая она есть, что не мешало ему оставаться законченным эгоистом. О других людях он попросту не думал.

В магическом пространстве возникло улыбающееся лицо Распнекса.

– А он, оказывается, не такой уж и глупый. Очевидно, речь шла о Шанди.

– Он влюблен, – ответил Рэп. – Это объясняет все. Ты не хочешь сходить наверх, посмотреть, что там?

– Можно разобраться со всем, не сходя с этого места. В нынешней кутерьме никто ничего не заметит.

В обычном мире никакой кутерьмы не наблюдалось. Поскрипывали веревки, сонно накатывали на причал холодные волны. Время от времени ветер доносил откуда-то издалека глухие удары колокола. С неба падали большие пушистые снежинки. Короткий зимний день близился к концу, белый диск солнца стоял уже над самыми верхушками деревьев.

Рэп не слышал и магического шума, хотя не раз и не два покидал защищенный экраном салон специально для того, чтобы оценить мистическую обстановку. Возможно, Зиниксо приказал участникам Сговора обратиться в зрение и слух, не прибегая при этом к активной магии. Рэп обвел мысленным взором горизонт и заметил источник возмущения, о котором, судя по всему, и говорил Распнекс. К востоку от них наблюдалось нечто чрезвычайно скорбное. Проконсул Ионфо говорил, что в той стороне на расстоянии полулиги от дома находится деревушка Моггли. Вероятно, все ее население участвовало в некой поминальной церемонии, посвященной почившему Эмшандару, – эмоции нарастали и сходили на нет в унисон. Становилось понятным и то, почему они слышат удары колокола. Подобное стечение обстоятельств было им только на руку – враг, скорее всего, не смог бы разглядеть на этом фоне мелких магических проявлений.

– Если ты считаешь, что мы ничем не рискуем…

– О чем ты говоришь?

Образ Распнекса стал ярче или, быть может, громче. Обычными словами описать магическое пространство невозможно. Короче говоря, чародей, занявшийся осмотром большого дома, видневшегося из-за деревьев, особенно не таился. Сам Рэп на его месте вел бы себя поосторожнее.

В вялотекущем мире посвященных Шанди все еще обсуждал со своими подчиненными внесенные в план изменения. Морячка Джарга отправилась в кают-компанию – теперь она могла и передохнуть.

– Ты станешь лордом Эшерном, – сказал император, обращаясь к Хардграа.

Центурион сделал удивленное лицо.

– Не очень-то я похожу на лорда, мой господин…

Шанди улыбнулся.

– Может, и так… но скоро все изменится… Ты станешь по меньшей мере графом, слышишь? Сейчас достаточно и того, что экономка знакома с проконсулом Ионфо… Так… Попрошу-ка я его всемогущество изменить имя, указанное в грамоте.

– Зачем что-то менять? – усмехнулся Ило. – Назовите ее величество супругой лорда Эшерна, и только.

Рэп подумал о том, что этому молодому человеку действительно нельзя отказать в сообразительности. Шанди кивнул.

– Прекрасно! Скорее всего, грамоту эту предъявлять вам не придется, в крайнем же случае вы всегда можете сослаться на воображаемого лорда Эшерна. Отлично! Пойду скажу об этом остальным.

– Ну и что ты там видишь? – полюбопытствовал Рэп.

– Какая-то старуха готовит ужин, – ответил дварф. – Дом огромный и выстроен с претензией. Комнат здесь больше, чем в Тразе хрустальных пещер. Довольно уютно. На снегу нет ни единого следа. Когда-то имел магический экран.

– Это уже неплохо.

– Ерунда. Экран весь в дырах. Если они решат проверять дом за домом, то он вряд ли поможет.

– Для этого Зиниксо должен хотя бы примерно представлять, где именно находится Эшиала, – покачал головой Рэп, искренне надеясь на то, что его слова соответствуют действительности.

Лорда Ампили они убедили в том, что «Белая императрица» плыла на север, к дальнему берегу Цинмера. Попади он к участникам Сговора, те моментально сделали бы его своим слугой. В этом случае он пустил бы врага по ложному следу. Впрочем, все могло обойтись…

Уже в тысячный раз за этот день Рэп подумал об абсурдности их затеи. Разве они смогут совладать с целым магическим воинством? Более безнадежную ситуацию невозможно было представить. С другой стороны, иного выхода для них попросту не существовало. Помимо чувства долга и раскаяния, им владело желание защитить Инос… Наверняка в списке врагов Зиниксо значилась и она, ведь когда-то именно Инос помешала ему убить Рэпа. О подобных вещах такие безумцы не забывают. Да… В их ситуации нападение было лучшим способом защиты.

Он заметил, что мистический образ Распнекса ведет себя как-то странно – он стал удивленно помигивать или, быть может, подрагивать.

– Что-нибудь не так? – спросил Рэп.

– Что-то странное. Такое чувство, будто старуха поджидает гостей.

– Не может быть!

– Она зажгла в главном зале камин и свечи! Ага…

– Это ты о чем? – поспешил спросить Рэп, которому страшно хотелось воспользоваться собственными магическими способностями.

Дварф захихикал.

– Похоже, там живут духи… Одно… А вот и второе!

– Ты мне скажи ясно – что это? Духи или привидения? Разве маги могут видеть духов?

– Прежде ничего подобного я не видывал, но там точно кто-то есть. Они пытаются спрятаться от меня… Какая-то мелочь. Для того чтобы их припугнуть, нужно приложить чуть больше сил. Можешь о них не думать… Они безобидны.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

Рэп задумался. Если Шанди узнает о духах, он вряд ли согласится оставить здесь жену и ребенка и им придется отправиться на поиски нового убежища. С каждым часом их положение становилось все серьезней. К этому времени Зиниксо мог сообразить, куда именно они скрылись. Его слуги, скорее всего, уже начали прочесывать озеро, тем более что сделать это было совсем несложно.

Духи были чем-то сказочным. Рэп никогда не сталкивался с ними и даже не слышал сколь-нибудь правдоподобных историй о них. Впрочем, такой многоопытный чародей, как Распнекс, ошибиться не мог, если он сказал, что в Доме Темного Тиса живут духи, то, скорее всего, так оно и было. Интересно, как поведут себя императрица и ее спутники после того, как узнают, что вместе с ними в доме живут привидения?

– Мне кажется, их следует предупредить об этом, – обратился он к Распнексу.

– Нет. Ничего опасного там нет. Посмотри сам.

Чародей раскрыл перед Рэпом свое сознание. Это говорило о степени его доверия королю Краснегара. Подобной откровенности Рэп не ожидал. Этот опыт был довольно странным и неприятным. Душа дварфа представлялась ему чужой, загадочной и холодной. Повсюду ему мерещились неведомые угрозы, бесконечные туннели, каменные бастионы и валы… Мир представлялся Распнексу куда более темным и враждебным – он щерился каменными иглами, он был тверд и бездушен, в нем не нашлось места ни радости, ни дружбе. Его ценности были угрюмы, сугубо практичны и прозаичны.

Пытаясь не обращать внимания на этот малопривлекательный антураж. Рэп стал осматривать полуразрушенный старинный особняк. Как чародей и сказал, это было сооружение весьма внушительных размеров, пребывавшее, мягко говоря, в плачевном состоянии. Оно было донельзя запущенным и грязным, это же относилось и к находившейся в нем мебели. Останки старого экрана местами делали изображение нечетким, однако от пристального взора дварфа не могло укрыться ничто. Прежде это мрачное сооружение было блистательным дворцом, но ветер и непогода сделали свое дело, и дворец стал напоминать развалины. Нечто подобное произошло и с некогда ухоженным садом, превратившимся в непролазные джунгли. В цокольном этаже он обратил внимание на пару забитых вещами комнат, в которых, очевидно, кто-то жил. Там же он увидел и старуху, варившую что-то в стоявшем на плите горшке.

Наверху, в главном зале, разгорался огромный камин. Покрывала, защищавшие стулья от пыли, были убраны под диван. Солнце еще не село, однако в зале уже горели свечи. Экономка, похоже, действительно ждала гостей. Как и говорил Распнекс, дорога была завалена снегом, и это свидетельствовало, что Юкка узнала о гостях не от человека…

И где-то там же таилось что-то еще. Ощущение чьего-то присутствия было чрезвычайно тонким, едва приметным… Как странно. Кто-то прятался под стропилами… Едва Рэп попытался приблизиться к неведомому существу, то юркнуло в сторону. Так можно было гоняться за ним хоть всю ночь. Понять, за кем ты гоняешься, при этом было невозможно. Ничего сколь-нибудь злого он не обнаружил, как не обнаружил и развитого сознания. Лишенные тела эмоции, утраченные воспоминания, умершие надежды…

Он с удовольствием вернулся в пределы собственного разума. Студеный зимний вечер тут же перестал казаться таким уж холодным и мрачным – стало куда теплее. Хардграа проверял приготовленное Распнексом снаряжение: провиант, деньги, одежду. Из кают-компании вышли женщины.

– Да… Странное дело… – протянул Рэп. Он было подумал о том, что Дом Темного Тиса мог оказаться ловушкой, устроенной Зиниксо, но тут же отказался от этой мысли. Подобные вещи были чужды дварфу. Узнай он, где находятся беглецы, тут же обрушился бы на них всей своей мощью. Дварфы не любят мудреных комбинаций, тем более они не станут связываться с какими-то там духами.

– И все-таки они безобидны, – покачал головой Распнекс, уже потерявший всяческий интерес к привидениям.

– Думаю, ты прав. У нее, похоже, и сил маловато. Она сродни чему-то вроде желания. Тебе эта штука тоже показалась такой?

– Ты хотел сказать «штуки»? Мне показалось, что их две. Но волноваться нам не стоит…

– Может, это Сестры, о которых говорил Ило? Могут ли маги пережить собственную смерть?

Некогда Рэп был величайшим волшебником или, вернее, даже полубогом. В то время он с легкостью нашел бы ответ и на этот, и на многие другие вопросы.

– Не знаю. Лучше такими вещами не интересоваться.

– Вы пойдете осматривать этот дом, ваше всемогущество? – спросил Шанди.

– Мы это уже сделали, – ответил Распнекс, указывая на себя и на Рэпа. – Там живет старая женщина. Кроме нее в доме никого нет. А места там столько, что вы будете терять вашего ребенка по сто раз на день.

Шанди повернулся к Рэпу.

Решив не говорить императору лишнего. Рэп пожал плечами и ответил:

– Место прямо идеальное. Главное, чтобы соседи им не досаждали.

– Местная публика? – Шанди презрительно сморщился. – Один раз поставить на место – второй раз они уже не сунутся. – Он повернулся к Хардграа. – Ну как – вы готовы?

– Так точно, мой господин.

– Я поеду с вами и посмотрю, как вы там устроитесь.

– Нет, нет, ни в коем случае! – запротестовал дварф с типичной для этого народа бестактностью. – Чем больше следов останется на снегу, тем больше подозрений будет вызывать этот дом. Они уже взрослые. Как-нибудь обойдутся и без тебя. Не вечно же ты им будешь носы подтирать.

На лице императора не дрогнул ни один мускул, и только волшебник знал, чего это ему стоило. Император повернулся к Ионфо.

– Проконсул, ни один клан не был так верен и предан нашему дому, как ваш. Вы храните эту верность уже не одно поколение. Но еще никогда на вас не ложилось столь ответственное бремя… Мы препоручаем вам вашу императрицу и принцессу и просим – относитесь к ним, как к ближайшим родственникам, берегите их пуще глаза.

Согбенный старый аристократ попытался распрямить больную спину.

– Мой господин, знали бы вы, что значит для нас ваше доверие. Я клянусь вам, что мы сделаем все от нас зависящее для того, чтобы с вашими женой и дочерью ничего не случилось.

Растроганная Эигейз попыталась изобразить на скользкой, покрытой снегом палубе нечто вроде реверанса.

– Что до тебя, центурион, – обратился Шанди к Хардграа, – то вот уже много лет ты охраняешь меня. Теперь мы вверяем, тебе самое дорогое, что у нас есть, и мы не сомневаемся в том, что лучшего защитника нам было бы не найти…

Хардграа вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь. В глазах поблескивали слезинки. Рэпа эта сцена тоже сильно впечатлила. Он никогда не понимал странной привязанности импа к своему императору. Шанди, же, похоже, был прекрасно осведомлен о ней и знал, как ей воспользоваться.

Император повернулся к супруге, но не смог произнести ни слова… Он несколько раз беззвучно открывал и закрывал рот, пока наконец не выдохнул:

– Любимая! Я не знаю, когда мы встретимся вновь… Пусть же Боги хранят тебя…

– И вас, мой господин, – пробормотала она. – Боюсь, дорога ваша будет долгой и трудной… Майа, скажи папе до свидания.

– Пока, – сказал ничего не понимавший ребенок. Шанди присел и обнял дочку. И тут к императрице подошел Ило. Поклонившись ей, он поднес к своим губам ее руку.

– Крокусы весенние, – нежно прошептал он. – Чистейшие светы…

Император, очевидно, не расслышал этих его слов и не заметил румянца, внезапно залившего щеки его супруги.

Рэп же не мог не обратить внимания на последнее обстоятельство, что заставило его поступиться обычным правилом и заглянуть в сознание женщины. Слова, произнесенные Ило, были несколько видоизмененными строками забытого – видимо, эльфийского – стихотворения.

4

И почему она такая несчастная? Почему она чувствует себя виноватой? Если бы даже пред ней встали на колени мириады Богов, каждый из которых был бы готов исполнить любое ее желание, ей не было бы так хорошо…

Ноги у нее были мокрыми от снега, на руках она держала тяжелую капризничавшую Майу. Но зато теперь она находилась вне двора – ей не нужно было играть роль императрицы, она могла забыть о всяческих условностях и правилах. Старые граф и графиня, шедшие перед ней, утопая в снегу по колено, казались ей очень милыми людьми. Она обрела прибежище. Более надежного человека, чем Хардграа, тоже не существовало. Ей не придется скрываться днями от Ило или общаться по ночам с супругом… Насколько она понимала, единственным объектом ее заботы на все ближайшее время оставалась Майа. И это не могло не радовать ее – ведь она так любила свою дочь.

«Белая императрица» отплыла уже достаточно далеко от берега – она еле виднелась из-за снежной завесы. Тропинка, как и предупреждала Эигейз, оказалась очень крутой. Местами ее защищали деревья, но большая ее часть была совершенно занесена снегом. Даже Хардграа, несшему на спине тяжелую ношу, идти было непросто. Четверо взрослых людей, тяжело дыша, медленно пробирались к дому.

Дом был огромен и стоял он в стороне от дорог. О лучшем прибежище Эшиала не могла и мечтать.

Тропка наконец вышла из леса. С обеих ее сторон рос колючий кустарник. По всей видимости, в этой части сада прежде находился розарий. Прямо перед ними вставала серая громада дома. Его бесчисленные окна были темны, стены увиты плющом. Высокие печные трубы когда-то выкрасили в оранжевый цвет, из одной из них вырывался дымок.

– Смотрите. – Графиня остановилась, чтобы перевести дух. – Очень даже приятное место, вы не находите?

– Здесь очень мило, – согласилась Эшиала, думая о том, что сказали бы ее родители о доме, который постепенно догнивает, в то время как юристы никак не могут разрешить своих споров. – Майа, тебе нравится этот домик?

– Поосторожнее, госпожа, вы можете уколоться о куст, – проворчал Хардграа. Его лицо побагровело от напряжения.

– Я полагаю, лучше обойти их стороной, – сказал проконсул, по-черепашьи вобрав голову в плечи. – Давайте попробуем. Главный вход там.

Он был прав. Уже через несколько минут они оказались возле широкой лестницы, которая вела к парадной двери. Та была открыта настежь.

Хардграа недовольно заворчал и сбросил неподъемный тюк наземь. Он выхватил из ножен, висевших на поясе, короткий легионерский меч.

– Центурион! – воскликнул Ионфо.

– Что-то мне это не нравится, господин… Сначала дым, теперь – открытая дверь…

– Но ведь мы не видели ни единого следа, – сказал старик, указывая на девственный снежный покров.

– Но нас, похоже, ждали!

– Чушь! – отрезал граф. – Ничего опасного здесь нет. Идем, моя дорогая.

Хардграа не оставалось ничего иного, как только отправиться вперед. Свой тюк он так и оставил возле лестницы. Эшиала шла за стариками. К тому времени, когда они оказались у дверей, центурион уже исчез внутри здания. Остальные на миг приостановились перед порогом. И тут они увидели старуху, вышедшую в прихожую с тем, чтобы пригласить их в дом. Невысокая полная старуха с изрезанным глубокими морщинами лицом была одета во что-то немыслимое. В крошечной иссохшей ручке она держала пятисвечный канделябр. Старые подслеповатые глаза уставились на гостей.

– Где он? – пронзительно закричала старуха. Гости недоуменно замерли. Майа тут же захныкала, спрятав лицо в воротнике шубы матери. Не скрывала своего испуга и сама Эшиала. Эигейз говорила ей о старой экономке, но кто мог подумать, что та встретит их столь странным образом? Одежды старухи являли собой диковинное зрелище – ботинки свои она перевязала шнуровкой, снятой с бального платья, платьев же надела сразу несколько – пять или шесть. На них она набросила три или четыре накидки, у двух из которых были меховые воротники. На платки, которыми старуха обмотала свою голову, она взгромоздила старинную мужскую шляпу, украшенную страусиным пером. Широкий, косо повязанный кушак делал старуху похожей на расползающийся тюк, битком набитый старым тряпьем.

– Не правда! – воскликнула старуха, размахивая канделябром. – Не правда, не правда, не правда!

– Госпожа Юкка! – воскликнула Эигейз. – Вы нас, конечно же, должны помнить, правда? И…

– Где он? Они сказали, что он придет сюда!

Сделав шаг назад, графиня выразительно посмотрела в глаза мужу.

– Кто придет? Вернее, кто вам это сказал?

– Голоса сказали! – Старуха стала озираться по сторонам. – Герцог. Герцог Иллипо! Куда он исчез?

Спутники обменялись недоуменными взглядами. Откуда эта старая карга могла знать о том, что вместе с ними был и Иллипо? Может, это было простым – пусть и поразительным – совпадением? Бредом? Эшиала ломала голову над тем, куда мог запропаститься центурион; впрочем, скорее всего, Хардграа был занят сейчас осмотром дома…

– Наверное, он все еще в Хабе, – пожал плечами Ионфо. – Может, вы не знаете – собственность, что называется, поменяла хозяина… Император передал ее…

– Император умер! – воскликнула Юкка, залившись смехом. – Что ж, туда ему и дорога! У этого мерзавца руки были по локоть в крови! – Немного помолчав, старуха вновь насупилась и угрюмо пробурчала:

– И все-таки они говорили, что он сюда наконец придет!

– Вы ошибаетесь…

Пламя свечей осветило лицо Эшиалы. Старуха изумленно разинула беззубый рот.

– Ах! Так это же ты и есть!

– Кто? Что вы имеете в виду? Я?

– Его любовь! – воскликнула старая экономка. – Обещанная!

Отбросив канделябр в сторону, она рухнула на колени.

5

– Готовить моя очередь, – объявил во всеуслышание король Краснегара. – Но должен предупредить вас, хорошо у меня выходит только одно блюдо. Вы будете что-нибудь заказывать?

– Если речь идет о вашем знаменитом курином бульоне с клецками, то мы готовы удовлетвориться и им, – поспешил ответить Сагорн.

Шанди не сказал ничего определенного. На лицах Акопуло и Джарги Ило заметил довольные улыбки. Если бы не клецки, им бы пришлось удовлетвориться стряпней, которая оставляла желать лучшего – как в смысле количества, так и в смысле качества. Последним приготовленным им блюдом была жиденькая овсяная кашка с кусками черствого черного хлеба в придачу.

Если маленький человечек и уловил смысл разговора, то он и виду не подал. Он сидел в истертом старом кресле, которое было для него настолько велики, что ноги не доставали до полу. Дварф о чем-то размышлял, пощипывая кудлатую серую бороду и время от времени издавая странные скрежещущие звуки.

Шестеро мужчин сидели кругом в центральной части кают-компании. Морячка устроилась в самом углу. То, что она провела целый день и всю ночь на палубе, никак не отразилось на ее внешности. Вне всяких сомнений, она тоже была волшебницей. Ило попытался представить, какая еда может нравиться етунам. Он решил, что те едят помногу, но предпочитают питаться какой-нибудь бурдой вроде вареной рыбы или супа из тюленьих ласт.

С наступлением темноты погода поменялась. Корабль стал на якорь. По крыше кают-компании барабанила снежная крупа. В такую погоду обычные моряки предпочитают стоять на месте, то же самое решили сделать и волшебники, явно не желавшие привлекать к себе внимания.

Король Рэп довольно усмехнулся, заметив реакцию присутствующих на его предложение. Поднявшись с кресла, он направился к столу.

– Как вы относитесь к вину?

Он взял со стола пыльную бутыль, которая появилась в кают-компании за миг до этого, и ловко вскрыл сургучную пробку. После этого принялся разливать вино по бокалам, появлявшимся на столе один за другим.

Закончив разливать, он стал разносить бокалы по салону. От вина отказался один только Распнекс, в его руках вдруг появилась кружка пенистого пива, которое дварфы, как правило, предпочитают любому вину.

Ило решил, что волшебство не такая уж и бесполезная штука. В салоне стало заметно теплее и светлее, при этом источник тепла и света оставался неясным. Ило на пару минут вышел на палубу и обратил внимание на то, что свет этот можно увидеть только находясь в салоне, что немало поразило его. Вернувшись в теплое мягкое кресло, он взял со стола бокал вина, думая о том, что ему еще никогда не прислуживал король.

– Прекрасное вино, мой господин… Валдолейн?

– Валдопол урожая семьдесят второго года, – горделиво ответил фавн. Сделав маленький глоток, он недовольно поморщился. – Нда… больше похоже на девяносто четвертый…

– Клянусь жизнью, это валдокун урожая шестьдесят седьмого! – без тени сомнения заявил Сагорн.

Волшебник взял бутыль в руки и посмотрел на нее повнимательнее.

– Клянусь силой Зла, ты абсолютно прав! И как это меня угораздило так ошибиться?

Грустно покачав головой, король вновь направился к своему креслу.

Ило уже успел заметить, что королю Краснегара нельзя отказать в чувстве юмора. А особенно его поразило то, что почтенный ученый тоже участвовал в этой шутке. Не мог же он настолько не понимать толка в вине, чтобы не отличать благородного напитка, предложенного фавном, от жалкого сладковатого валдокуна? Впрочем, и во всем остальном этот старик оставался для него загадкой. Почему решил остаться с ними? Почему не сошел на берег вместе с Эшиалой и ее спутниками? Ведь етун был уже так стар…

– Много вина – мало ума, – заметил Акопуло с характерной для него безапелляционностью. – Мне казалось, что мы собираемся провести очередное заседание военного совета.

– Вы не ошиблись – именно этим мы и собираемся заняться, – спокойно ответил Рэп, вытянув длинные ноги. – Если у кого-то из вас есть готовый вариант решения проблемы, мы будем рады выслушать его.

Подняв брови, он вопросительно посмотрел на маленького человечка.

Акопуло тут же отклонил это предложение, скорчив недовольную гримасу. После того как он узнал, что Сагорн относится к числу оккультных гениев, он стал вести себя куда скромнее. Что бы он ни сказал, его ту же подняли бы на смех – в этом Акопуло почти не сомневался.

Не питал иллюзий относительно своих талантов стратега и Ило. Он обвел взглядом остальных. Экспедиция начинала походить на какую-то детскую игру, в которой постоянно уменьшается число участников. Вначале их было тринадцать. Первым вышел из игры лорд Ампили. После этого выбыло еще пятеро ее участников. Стало быть, всего их осталось семеро.

Вопрос короля Рэпа так и остался без ответа. Он грустно усмехнулся и предложил участникам совета еще один вопрос.

– Нам нужно каким-то образом привлечь магов на свою сторону, верно? Но как мы сможем сообщить им о нашем Своде Правил?

Распнекс бросил на него хмурый взгляд из-под густых серых бровей.

– Можно сделать официальное объявление.

– Спасибо, только не сегодня, – запротестовал король. – Если ты действительно собираешься поступить подобным образом, то, пожалуйста, для начала предупреди меня об этом.

Чародей осклабил зубы и сделал большой глоток пива.

Оба ученых тут же оживились.

– Объявление? – едва ли не радостным голосом переспросил Сагорн.

Фавн усмехнулся и уселся поудобнее.

– Когда один из Четверых умирает, как определяется тот, кто станет его преемником?

Этим заинтересовался даже Шанди, который до самого последнего времени сидел, погрузившись в задумчивость. Акопуло и Сагорн переглянулись.

– Это место занимает сторонник умершего? – осторожно предположил етун, прекрасно понимавший всю условность своего ответа.

– Да, – согласился Рэп, – такое тоже бывает. Но это не самое лучшее решение проблемы. Смотрители обычно относятся к подобным сторонникам с известным презрением… Порою же такой возможности просто нет – так было, к примеру, тогда, когда Зиниксо сверг Аг-ана. Обычно же оставшиеся три смотрителя делают своеобразное заявление – они приглашают магов, желающих занять освободившееся место. После этого начинается борьба претендентов. Все элементарно. Говоря обычным языком, если вы хотите оповестить всех о какой-то новости, вы должны сунуть пару монет городскому глашатаю, только и всего. Остальное – его дело. Примерно то же самое происходит и в нашем случае.

Он нахмурился, потер лоб и сделал еще один глоток вина.

– Выходит, вы могли бы… попросту оповестить магов об этом? – спросил Шанди недоверчиво. – И в таком случае вас услышали бы все волшебники мира?

– Для этого я недостаточно силен. Если же собрать вместе трех смотрителей, они смогут оповестить о новости хоть всю Пандемию. Если же говорить о магах с развитым слухом, то для этой цели хватило бы и Распнекса.

Все как один посмотрели на дварфа, который скорчил при этих словах гнуснейшую рожу.

– Сговор этого только и ждет – они тут же набросятся на меня, как кошка на мышку.

– Как жаль… – развел руками Шанди. Конечно же, Распнекса сцапают в ту же минуту.

Из угла послышался голос морячки:

– Если возле него будут находиться другие волшебники, он, возможно, успеет огласить все, что нужно.

Распнекс повернул к Джарге свою огромную голову.

– Если не понимаешь, о чем идет речь, – сиди и помалкивай. Убивая себя, мы оскорбляем Богов! Лично я делать этого не собираюсь, да и другим не советую.

Женщина молча выслушала отповедь чародея и отвернулась в сторону.

Распнекс был непоследователен. Прошлой ночью он пожертвовал несколькими своими сторонниками, что в конечном итоге и позволило им бежать. Впрочем; говорить об этом вслух не хотел никто. Ило в этом смысле тоже не был исключением.

Наконец фавн сказал:

– Да, такое объявление разом бы решило все наши проблемы, да вот только оно вряд ли возможно. Скажешь слово-другое, и Сговор тебя тут же прищучит. Для таких вещей нынче нужна целая армия, а ее-то у нас и нет. А жаль.

Говорить, похоже, было не о чем.

Ветер крепчал с каждым часом. Качка становилась все ощутимей, снасти громко скрипели. Впрочем, кораблю, на борту которого находились сразу три волшебника, ветер, скорее всего, был нипочем… Ило заметил, что король Краснегара выразительно смотрит ему в лицо, подняв пустой бокал. Ило поднялся и направился к столу, на котором стояла бутылка. К его удивлению, та вновь была полна. Он обошел с ней всех участников совета, наполняя вином их бокалы, но от этого вина в бутылке не становилось меньше! Интересно, можно было бы попросить ее у мага в качестве сувенира? Шанди заерзал в кресле.

– Рэп, мне нравится ваш новый Свод Правил. Очень нравится.

– Он ваш, мой господин.

– Нет, ваш. Даже не будь Зиниксо, он все равно имел бы право на существование. Имей я возможность вновь занять свой трон, я тут же созвал бы смотрителей и заставил бы их принять его. Мир от этого стал бы заметно лучше…

Фавн смущенно улыбнулся.

– Да, мне тоже так кажется. Как сказала графиня, колдовство могло бы приносить и пользу.

– Корень всех бед – захват сторонников, – вздохнул Шанди. – Как по-вашему, предлагалась ли такая реформа в прошлом?

– Предлагалась и была отвергнута?

– Да.

– Скорее всего, предлагалась. – Рэп усмехнулся. – Если мы сумеем утвердить новый Свод Правил, благодарить за это нужно будет Зиниксо…

На Распнекса собравшиеся старались не смотреть.

– Зло порою является причиной блага, – гордо заметил Акопуло.

– Я достаточно хорошо знаком с Олибино, – сказал Шанди, – хотя я и непосвященный, а он – чародей. Так вот. Я ни минуты не сомневаюсь в том, что он не захочет лишаться своих оккультных слуг. При новом мировом порядке его следовало бы понизить в должности. Иначе – никак.

– Все лучше, чем прислуживать Зиниксо.

Император согласно кивнул.

– Но новый Свод Правил возымеет смысл только в том случае, если он будет известен всем и каждому. Я, признаться, не знаю других волшебников, кроме вас и смотрителей…

Фавн сидел, задумчиво попивая вино.

– Смотрители – ключевые фигуры. У них есть сторонники, которые могли бы стать основой будущей армии. Помимо прочего, они пользуются у магов немалым авторитетом. Под новым Сводом Правил стоят две подписи – ваша и Распнекса. Хорошо бы добавить к ним подписи трех оставшихся смотрителей. Это прибавило бы новому документу веса – народ относился бы к нему с большим доверием. С Лит'риэйном, к примеру, мог бы связаться лорд Ампили… Ваше всемогущество, вы, случайно, не знаете, где находится сейчас Олибино?

Дварф презрительно фыркнул и покачал головой.

– Чего не знаю, того не знаю. Может, его и в живых уже нет.

– Почему? – изумился Сагорн. Старый ученый сидел на высоком жестком стуле, лишний раз подчеркивавшем его рост. Он внимательно следил за разговором, глядя то на одного, то на другого его участника, что делало етуна похожим на хищного голодного грифа, наблюдающего за происходящей где-то внизу битвой.

– Потому что он очень стар, – ответил Распнекс. – Маги живут долго благодаря колдовству.

– Вон оно как! А теперь он не решается использовать свою силу, потому что боится выдать себя, так? – Етун просиял и повернулся к фавну. – Вот о чем ты не подумал! Сговор может представлять для свободных магов вполне реальную опасность!

Фавн кивнул с едва заметной улыбкой, говорившей о том, что эта мысль для него не нова.

– А что тебе известно о Чародейке Грунф?

Распнекс пожал плечами.

– Скорее всего, она вернулась в Мосвипс.

Рэп вздохнул.

– Значит, кому-то из нас придется туда отправиться.

У присутствующих эти его слова не вызвали ни малейшего энтузиазма. Ило разом осушил бокал. Если они попытаются послать туда его, то он наотрез откажется от этого – долг долгом, но всему есть предел!

Уж лучше он вообще сбежит от них. Конечно же, Грунф, коль скоро она из троллей, должна была затаиться где-то в Мосвипсе. Неприметными троллей не назовешь, но вот сыскать ее в этих сырых, непроходимых джунглях не смог бы никто, тем более что тролли всегда отличались склонностью к одиночеству и не имели сколь-нибудь выраженной социальной организации.

– Да, там же, в Южном Питмоте, можно и магов поискать, – заметил Акопуло с самодовольной улыбкой. – Кто-то ведь этих рабов освобождает…

– Рабов? – Фавн удивленно поднял бровь. – Это в Империи-то?

Шанди поморщился.

– Официально их не существует. Сто лет назад моя прабабка запретила институт рабства, однако армия этот закон решила проигнорировать. Известно, что военные приторговывают троллями. Это одна из тех вещей, которыми я… собираюсь вскоре заняться. Надо сказать, что в течение последних года или двух эти так называемые каторжане стали то и дело куда-то исчезать. Легионеры пытались напасть на их след, но у них так ничего и не вышло – им кто-то явно мешает. Похоже, в Мосвипских горах вовсю орудует какой-то маг.

– Может, это сама Грунф? – спросил король, вопросительно посмотрев на дварфа.

– Нет. – Маленький человечек гнусно ухмыльнулся и почесал бороду. – Во всяком случае, она это отрицает. Мол, она ничего и знать об этом не знает. Все это происходит в ее владениях, поэтому Олибино не может повлиять на ситуацию – она ему этого не позволит.

– Почему же он не скажет об этом Четверым? – опросил Шанди.

– Он это уже делал.

– Дед говорил, что не получал известий от Четверых вот уже пару лет… И как же прошло голосование?

– Грунф, разумеется, проголосовала против него. То же самое сделал и Лит'риэйн. Соответственно, Олибино проиграл…

Глаза дварфа странно блеснули. Установилось продолжительное молчание. Шанди неожиданно заулыбался. Затем улыбнулся Сагорн, за ним – все остальные…

Ило мало что смыслил в политике – что-то он слышал от отца, что-то от Шанди, но этим его знакомство с предметом и ограничивалось. Остальные же участники совета, которые были гораздо искушеннее его в этих материях, почему-то заулыбались. Дварф никогда не примет сторону эльфа, поэтому в подобной ситуации Распнексу не оставалось ничего иного, как только воздержаться. Проголосуй он против, голоса Четверых разделились бы поровну и решение пришлось бы принимать уже императору. Пойми Эмшандар, что к чему, он обязательно принял бы сторону армии. Таким образом. Распнекс поддержал Грунф, умудрившись при этом не согласиться с эльфом. Такова уж оккультная политика…

– Ладно, на том и порешим, – сказал Рэп. – Одному из нас придется отправиться в Мосвипс. А может, и не только туда. Я имею в виду архипелаг Ногит.

Шанди взглянул на короля с изумлением.

– Туда-то зачем?

– Источник… – Фавн внезапно замолчал и затряс головой. – Не могу сказать вам об этом. Дело в том, что Империя так и не смогла покорить антропофагов. Маги не могут говорить о магии, вы, наверное, знаете об этом… Поэтому я прошу вас поверить мне на слово. Вполне возможно, мы найдем магов и на Ногите.

– Да ведь они вас с потрохами съедят.

– Я постараюсь, чтобы этого не произошло… Ладно… Будем пить эту бурду или приступим к обеду?

Ило тут же понял намек и вновь наполнил бокалы советников вином из бездонной бутыли. Он заметил, что его изрядно покачивает. Вино оказалось крепким.

– Итак, мы должны разыскать Грунф, – вздохнул Шанди. – Какие-то другие идеи у вас есть?

– Я полагаю, союзников нам следует искать за пределами Империи, – ответил Рэп. – Находясь здесь, мы можем выдать себя с головой одним-единственным неосторожным движением. Начать же надо со светских властей. Они-то и помогут нам распространить эту весть. Ничего другого мы не придумаем. Мы должны искать поддержки у народов, живущих на соседних землях.

Шанди рассмеялся.

– Например, у нордлендцев?

– Почему бы и нет? Помнишь Келькора?

– Смутно. В тот день, когда ты его убил, я чувствовал себя не лучшим образом. К тому же тогда я был совсем еще ребенком. Но ты действительно считаешь…

– Келькор прикидывался обычным разбойником, на деле же он был самым что ни на есть настоящим колдуном… Да, я не шучу! Слова тоже имеют свою цену – не забывай об этом. Что касается Нордленда, то магов там хоть пруд пруди!

– Вы полагаете, что таны знают об этом?

Король-фавн, в жилах которого, помимо прочего, текла и кровь етунов, усмехнулся.

– Конечно же, они будут это отрицать. Магия для них – бредни. Они в нее не верят. Моряки ненавидят ее. Тем не менее любой тан сможет сказать, кто из людей, живущих на его землях, обладает мистическими способностями. Впрочем, все это не важно… Нам нужно от них одно – через них мы оповестим мир о своих намерениях. Мы не станем тайно охотиться за рабами, как это делает Сговор. Мы открыто заявим о том, что нам нужны добровольцы. И в этом наше огромное преимущество перед Зиниксо.

– Да, без этого не обойтись… – Идея Рэпа явно не вызвала у Шанди энтузиазма. – Скорее я соглашусь иметь дело с белыми медведями, чем с этими самыми танами…

– Конечно. Было бы странно, если бы ты считал иначе. Но уже не одно столетие таны не страдают от магии именно благодаря Своду Правил. Им вряд ли понравится то, что Зиниксо решил поработить их.

– Хмм. Это уже интересно. Но так ли это на деле?

– Если соседи будут досаждать ему, то да. И вообще – он не успокоится, пока не завладеет всем миром. Так что переговорить с танами будет полезно в любом случае.

Шанди нахмурился.

– Етуны, говорите? Может, и с гоблинами следует пообщаться?

– И с гоблинами, и с джиннами, и с троллями.

Шанди нахмурился еще больше.

– У меня возникает такое чувство, будто я хочу наслать на собственные земли каких-то иноплеменников.

Фавн, изображая смущение, взъерошил рукой волосы.

– Мне очень жаль, но иного выхода у вас нет. Империя находится в руках Зиниксо.

Акопуло кашлянул. Лицо его при этом приняло крайне своеобразное выражение. Если Сагорн походил на грифа, изучающего меню, то этот маленький человечек напоминал воробья, летающего по конюшне с таким видом, словно она построена именно для него, а не для лошадей.

– А что вы скажете о Карснегаре, мой господин? Отражение говорило о том, что вы попадете не куда-нибудь, но именно в Краснегар. Не знаю, куда направятся остальные, но вы определенно окажетесь там…

Шанди посмотрел на фавна, удобно устроившегося в кресле, и тот неожиданно представился ему куда более крупным и страшным, чем раньше… В первый раз Ило увидел в нем етуна.

– Лед будет стоять на заливе еще полгода, – сказал император. – Если же идти туда через тайгу, можно наткнуться на гоблинов… Верно, Рэп?

– Так оно и есть.

– Акопуло, скажи нам, как можно добраться до Краснегара зимой.

Ученый передернул хилыми плечиками.

– Возможно, вы окажетесь там не сейчас. Нужно расширить временные рамки, ведь эта… борьба может длиться не один год. Скажем, Война Пяти Колдунов длилась в течение жизни целого поколения. – Он взглянул на фавна. – Что касается вашего вопроса… Если король смог выйти оттуда, то почему бы императору не пройти туда, верно?

Рэп опустил кулак на подлокотник кресла.

– Но разве бассейн направил тебя в Краснегар? Разве ты видел себя там? Он показал тебе моего сына, и только. Решение идти в Краснегар обусловлено только этим, не так ли?

Император кивнул.

– Именно так я это понял.

– О силы Зла! Ему ведь только-только исполнилось четырнадцать! Сегодня у него день рождения.

– А моей дочери всего два. Что это меняет?

Монархи встретились взглядами. Вероятно, оба понимали, что столь драматический оборот событий неизбежен. То, что император увидел в отражении бассейна лицо королевского сына, говорило о том, что он так или иначе будет принимать участие в происходящем.

– Четырнадцать ему будет не всегда, – продолжил Шанди. – В Империи шестнадцатилетние юноши считаются уже зрелыми мужчинами. Мне не раз и не два приходилось отправлять в бой безусых юнцов, и я видел, как они становились героями. По крайней мере, они представлялись таковыми самим себе.

– И вы спокойно наблюдали за тем, как они погибают?

– Они погибали как мужчины и разили врага тоже как мужчины. Рэп, согласись, физически твой сын уже мало чем отличается от тебя, соответственно, он способен делать едва ли не все из того, что делаешь ты. Да, ему недостает твоего опыта и рассудительности, но ты всегда сможешь направить его в нужную сторону. Кое в чем он уже не уступает тебе, не так ли?

Фавны поразительно упрямы. Король Краснегара мгновенно превратился из добродушного шутника в злобного упрямца.

– Оставь в покое моего сына!

Шанди не сдавался.

– Мы хотим защитить и тот мир, в котором живет твой сын Гэт. Войны пожирают молодых – пожрав всех, они издыхают от голода. Пойми меня правильно, Рэп, не я выбирал тебе сына! Не я начинал эту войну! И в союзники я тебя тоже не выбирал! Почему же я не могу отправиться в Краснегар и поговорить с ним?

– Поговорить? Именем Зла, скажи – о чем вы с ним можете говорить?

– Что мне остается? Неужели ты думаешь, что я поведу его с собой силой? Неужели я стану торговаться с Инос? Согласен, я не понимаю того, почему его роль столь важна…

– Возможно, это не так, – заметил Акопуло. – Никогда нельзя спешить с выводами. Я увидел в бассейне доктора Сагорна, но в итоге мы встретились с королем Рэпом и Чародеем Распнексом. Сагорн был чем-то вроде указателя. Возможно, мальчик играет такую же роль.

Хмм. Порой этот старик выдает недурные идеи… Возможно, образ Эшиалы, увиденный Ило, тоже был неким указателем, который успел сыграть в его жизни немалую роль, заставив его отказаться от Прибрежных Лугов. О том, во что он при этом влез, не хотелось и думать…

Император не отрывал глаз от Рэпа.

– Я даю слово, что и ему, и вашей супруге я открою всю правду. Что еще я могу пообещать? Что я стану слушать ее, а не его? Я достаточно хорошо представляю себе, что такое четырнадцатилетний юноша…

Король выпрямил спину так, словно готовился пойти в атаку. Взгляд его стал походить на острый клинок.

– Ты не отправишься в Краснегар! Неужели ты не понимаешь, с каким это связано риском? Я назвал Тиффи свое имя. Скорее всего, Зиниксо уже знает о том, что той ночью я был в Хабе. Чародей, скажи, он знает, что с той поры, как я одолел его, мои силы… э-э-э… несколько поуменьшились?

Распнекс довольно засмеялся.

– Во всяком случае, до последнего времени он об этом не знал. В противном случае ты не сидел бы с нами. Возможно, сейчас он стал о чем-то догадываться, но пока ни в чем не уверен… Ему ведь вечно что-нибудь мерещится… Я нисколько не сомневаюсь в том, что он едва не умер от страха, когда узнал, что ты наконец покинул свое логово. В ту же ночь он сделал свой ход.

– Выходит, Сговор должен охотиться за мной с тем же азартом, с каким он преследует Шанди?

– Вроде того.

– Если Зиниксо прослышит о моем местонахождении, он тут же направит против меня всю свою мощь, верно? – Король окинул взглядом кают-компанию, желая убедиться, согласны ли собеседники с его логикой. – И он наверняка выставит в Краснегаре свой дозор.

Вспомнив легенды о Глухих Временах и Драконьих Войнах, Ило неожиданно для себя понял причину фавнова гнева – реши он отправиться домой, и с Краснегаром произошло бы то же, что и с древними городами. Чего стоил хотя бы Лутант, у берегов которого закипело море.

– Его слуги будут поджидать именно вас, а не его величество, – как бы невзначай заметил Акопуло.

– Может, Краснегара уже нет, – усмехнулся Сагорн. – Об этом-то вы теперь все равно не узнаете.

– Это понятно…

– Нет, – покачал головой Распнекс. – Ему туда соваться нельзя, это точно. Сначала он попробует разыскать Рэпа. Затем возьмется за его семью…

– Значит, я предупрежу их об опасности, – тихо сказал Шанди.

Король хотел было что-то сказать, но его опередил чародей.

– Смотри-ка, а ведь идея недурная! Тем более что врагу и в голову не придет искать тебя там.

Фавн смерил дварфа тяжелым взглядом и поднялся па ноги.

– Пора обедать, – сказал он.

6

В течение всего обеда Сагорн и Акопуло обсуждали эльфийскую философию. Похоже, к этому их побуждало чувство такта, хотя, возможно, они просто хотели поиздеваться над дварфом. Впрочем, все эти разговоры могли оказаться и пустой рисовкой.

Ило старался их не слушать. Он думал о Краснегаре. Судя по тому, что было изображено на картине Джалона, место это не представляло собой ничего особенного. Путешествие же туда могло оказаться трудным и опасным. На него могли уйти целые месяцы. Если Шанди потащит за собой и его, то в скором времени останется один – Ило решил это определенно. Ило попросту сбежит и отправится в Дом Темного Тиса.

Он мог бы дойти до Прибрежных Лугов – так, посмотреть. Он не был в родовом имении своих предков с детства… Посмотрит и тут же направится к Эшиале. Как знать, может, к тому времени та уже станет… богатой вдовой.

Куриный бульон с клецками оказался превосходным. Не хуже был и пирог с черникой, последовавший за ним. К еде был подан изысканнейший эльфийский ликер. Корабль ходил ходуном, однако тарелки стояли на столе совершенно недвижно, словно были приклеены к доскам. Чудеса, да и только.

Сытый и довольный Ило вернулся в свое мягкое кресло, приготовившись к продолжению военного совета. Краснегарский вопрос: второй раунд. Фавны и дварфы – самые упрямые существа во всей Пандемии. Кто же из них уступит сопернику?

Обсуждение начал Акопуло.

– Мой господин, обладает ли ваш сын какими-то оккультными способностями?

Король Краснегара метнул в его сторону взор, исполненный яда.

– Иногда он кое-что провидит. Так, по мелочи…

– Вон как! – Маленький человечек довольно заулыбался.

Лицо короля Краснегара приняло еще более угрожающее выражение, однако тут же стало понятно, что он согласился с дварфом.

Рэп тяжело вздохнул.

– Зимой проникнуть в Краснегар несложно… Существует так называемый черный вход или магическая дверь. Как ты знаешь, Шанди, сейчас любое волшебство небезопасно, но устройства, подобные таким дверям, – если только они находятся в исправном состоянии, – обнаружить не так-то легко. За эту дверь я ручаюсь. – Он заставил себя улыбнуться. – Конечно, с той стороны двери тебя может поджидать Зиниксо, но это уже частности…

– И где же находится эта магическая дверь? Далеко ли она отсюда?

– Далековато… Она находится в Кинвэйле, княжеском имении на северо-западе Джульгистро. Княгиня – дальняя родственница Инос. Если я передам с тобой письмо, она либо свяжется с Инос, либо сама укажет тебе дверь.

– Я знаком с Аквиалой, – тихо сказал Шанди.

– Серьезно?

Император, заметив неподдельное изумление Рэпа, не смог сдержать улыбки.

– Два года назад я объезжал Пондаг. Оказываясь в новом для себя месте, я всегда собираю местную знать. Княгиня произвела на меня очень сильное впечатление.

– Она никогда не говорила нам о том, что ты бывал в Кинвэйле.

– Еще бы!

Ило улыбнулся про себя. Княгиня хранила верность своему императору, а не каким-то там иноземным друзьям.

Акопуло стал потирать свои морщинистые ручки.

– У нашего величества обостренное чувство долга, и это не может не сказаться на его подчиненных. Усердие всегда вознаграждается.

Фавн, вероятно, стал подумывать о том, не погрузить ли ему этого наглеца в чан с кипящим маслом. Однако быстро взял себя в руки и спокойно произнес:

– Тогда проблем с этим не будет. Что до самого путешествия, то на дорогу оттуда у меня ушло шесть недель. Путь неблизкий.

– Да. К тому же мы в отличие от вас не сможем менять лошадей, – заметил Шанди. – Враг наверняка следит за станциями. Времени мы потратим немало…

Фавн стал что-то говорить о письме, которое он передаст жене…

Герцогство Прибрежных Лугов находилось в центральной части Джульгистро. Можно было обернуться туда и обратно еще до той поры, когда зацветут нарциссы. Ило подавил зевок – день был долгим и трудным.

Король повернулся к Распнексу.

– Стало быть, император отправляется в Краснегар… У меня же возникло странное чувство, будто именно мне придется разыскивать Грунф в Мосвипских горах и кормить антропофагов Ногита. Ну а ты что скажешь?

Дварф покачал головой.

– Ты нас с Джаргой не дергай. Мы заняты делом. Участники совета немало поразились такому ответу, тем более что Распнекс не счел нужным как-то пояснить свои слова.

– Ты сможешь высадить нас на берег? – поинтересовался Рэп.

– Думаю, безопаснее всего пересадить вас на какие-нибудь рыбацкие суденышки, как мы это сделали с вашим толстым другом.

Шанди согласно кивнул.

– Ило отправится вместе со мной. Осталось понять, куда мы направим сэра Акопуло.

– К Азаку.

Ило вздрогнул, не поверив собственным ушам. Поражены услышанным были и все остальные. Старый Сагорн хитро улыбнулся. Акопуло же сидел ни жив ни мертв.

– К халифу? – тихо спросил он. – Зарк?

– Я знаком с Азаком, – усмехнулся Рэп, глядя на Акопуло. – В молодости ему пришлось пережить массу неприятностей, причиной которых была именно магия. Он ненавидит ее до глубины души. Мне доводилось бывать там – я заезжал за собакой и успел заметить, что во дворце все не так уж просто – сила там явно присутствует. Иначе как бы он стал властителем целого континента?

Шанди еле слышно выругался.

– Он привлек волшебников на свою сторону? Но как?

– Возможно, он сыграл на их патриотизме.

– Олибино никогда не говорил мне об этом… Ни слова, ни полслова!

Акопуло странно фыркнул.

– Кто, как не он, помог вам справиться с целой армией джиннов в ущелье Костей? По этой причине он, скорее всего, и молчал.

– И это было единственным поражением Азака? Да, с халифом поговорить, конечно же, стоит… Мы решили обратиться за помощью к властителям этого мира. Халиф же – самый влиятельный из них. – Шанди нахмурился. – Разумеется, я исключаю из этого числа императора. Я передам с вами письмо, адресованное ему.

– Я тоже, – поддержал императора Рэп. – Я ему не нравлюсь, но он человек умный – поймет все как надо. Если же он действительно готовится к войне с Империей, его в любом случае заинтересует то, что там сменилась власть.

Последнее замечание явно задело и Шанди, и Акопуло. Даже Ило, который никогда не считал себя патриотом, чувствовал себя оскорбленным. Программа действий начинала походить на план захвата Империи чужеземцами. Впрочем, они уже и так поставили себя вне закона…

– Мне никогда не доводилось бывать в Зарке, – недовольно буркнул ученый. – Должно быть, там сейчас прекрасная погода.

– Боюсь, вам покажется, что там несколько жарковато, – невинным голоском заметил фавн. – Джинны изжаривают шпионов на медленном огне… Итак, мы разобрались со всеми. Шанди и Ило отправляются в Краснегар, а оттуда, возможно, в Нордленд, так? Меня ждут Мосвипс и Ногит. Сэр Акопуло отправляется в Зарк. Чародей Распнекс – куда ему заблагорассудится. После этого мы во всеуслышание объявим волю Богов… – Рэп сделал паузу и попытался пригладить непокорный вихор. – Так… Илрэйн… Зарк, Бассейн? Хмм… У меня такое чувство, будто я о чем-то забыл…

– Что, это у вас возрастное? – участливо осведомился Сагорн.

– Возможно. Боюсь, сейчас мне об этом не вспомнить… Если меня не съедят антропофаги, я отправлюсь в Илрэйн и попытаюсь встретиться с Лит'риэйном. – Он посмотрел в лицо императору. – А ты? Может, ты заодно посетишь Нинтор-мут?

– Нордленд?

– Почему бы и нет? Каждое лето таны собираются на Нинтор-мут и начинают свои бесконечные споры. Думаю, они и на импе не откажутся попрактиковаться… Мут или совет – единственное место, где можно разом оповестить о чем-то всех нордлендцев.

На какое-то время в салоне установилась полная тишина. Все были буквально ошеломлены теми грандиозными расстояниями, которые предстояло преодолеть участникам предприятия. Возникало такое ощущение, что кампания эта может длиться до конца их жизни. Ило поежился. Ему пришло в голову, что виденные им в бассейне нарциссы могли цвести и не в этом году…

– Мы должны определить место встречи, – чопорно заметил Акопуло.

Фавн отрицательно покачал головой.

– Если кто-то из нас попадет к ним в руки, он может выдать остальных. Такое место может стать ловушкой…

– Тогда нужно договориться о каком-то дне и часе, – сказал Шанди, хмурясь. – День начала выступления или призыв к оружию…

– Невозможно даже это. Причина та же. – Король взглянул на Распнекса. Тот утвердительно кивнул головой и хмыкнул что-то невразумительное.

– Вы должны понять, что речь идет не об обычной войне, – напомнил фавн. – Это не Гувуш, а мы не мятежные гномы, решившие бороться с Империей. Никаких засад и паролей у нас не будет. Так у нас ничего не выйдет.

Император посмотрел на него с явным недоверием.

Рэп пожал плечами.

– Если вам непременно нужно какое-то сравнение, то это скорее война мышей с поселившимся в доме котом.

Шанди недовольно поморщился.

– Вы хотите собрать всех мышей, но как это сделать, если они не знают того, где и когда им следует собираться? Это же просто безумие! К чему мы должны стремиться? Что мы можем сказать этим магам? О чем мы можем говорить с обычными властителями?

– О том, что надежда у нас все же есть, как есть и то, за что нам стоит сражаться, – со вздохом ответил Рэп. – Когда-нибудь эта битва состоится, но мы не знаем того, когда и где это произойдет и кто будет ее инициатором. Вот тогда-то мы и должны будем поставить на карту все – включая собственную жизнь. Как только война начнется, о ней узнают все без исключения волшебники Пандемии. Они должны прийти к нам на помощь – вот все, чего мы хотим, верно? До этого же момента каждый из них может заниматься только тем, чем занимаемся сейчас мы – передавать эту весть и хранить веру.

– Насколько я помню, – сказал Сагорн безапелляционным тоном, – примерно так же шли и Драконьи Войны. Чудовищные битвы перемежались длительными периодами тревожного затишья.

Шанди надолго задумался. Наконец он кивнул и, едва заметно улыбнувшись, произнес:

– Думаю, в ваших словах есть смысл. Действительно это борьба особого рода. Надеюсь, в Мосвипсе и у эльфов вас будет ждать удача. Ило, мы же с тобой отправимся на север.

– То-то поразвлечемся! – отозвался Ило без особого энтузиазма.

Император поднялся на ноги.

– День был трудным и насыщенным. Честно говоря, мне уже хочется спать. Похоже, мы определились с ролями. Думаю, вы понимаете – уже завтра мы разойдемся в разные стороны и, возможно, больше никогда не увидим друг друга. Пусть же Боги будут на нашей стороне!

– Да будет так! – вздохнул Акопуло.

– По-моему, об одном члене совета вы все-таки забыли, – хмыкнул Распнекс.

Все как один посмотрели на доктора Сагорна. Тот принялся удивленно озираться по сторонам, делая вид, что не понимает, чего от него хотят.

Фавн усмехнулся.

– Что, доктор, старость не радость? Как вы относитесь к тому, чтобы немного поплавать на рыбацких лодках?

– Меня тошнит от одной мысли об этом. Если вы уже все обдумали, я могу покинуть вас хоть сейчас.

– И куда же вы направитесь? – изумился император.

– Никуда.

Столь абсурдный ответ требовал пояснений. Очевидно, фавну было известно все, однако он не собирался выдавать своего приятеля етуна. Рэп самодовольно усмехнулся, зевнул и устроился в кресле поудобнее. Вновь установилась тишина.

Старый етун свирепо уставился на фавна.

– Может, вы объясните им, что к чему?

– Доктор, мне кажется, у вас это получится лучше! Другое дело, если вы не хотите… распространяться об этом…

– Ладно! – Сагорн повернулся к императору. – История эта необычна и рассказываю я ее крайне редко… Возможно, и вам она покажется невероятной, но я тут же смогу доказать ее правдивость…

Шанди вновь уселся в свое кресло.

– Продолжайте.

– Если я попрошу вас оценить мой возраст, вы, наверное, скажете, что мне лет семьдесят – восемьдесят.

Акопуло шумно вздохнул. Етун метнул на него полный ненависти взгляд.

– Как вы легко можете понять, все дело в колдовстве…

– Скажите тогда, когда же вы родились? – поинтересовался маленький человечек.

– Вы, наверное, не поверите… В 2859 году.

– О, вы прекрасно сохранились! – воскликнул Акопуло.

Ило мгновенно навострил уши – похоже, сейчас должно было прозвучать нечто действительно интересное.

Сагорн нахмурился и повернулся к императору.

– Я взрослел и старел, как и все остальные, мой господин, но я, так сказать, жил с некоторыми перерывами. Когда мне было десять, я сильно разозлил одного волшебника. Я был самым младшим из пяти мальчиков, оказавшихся ночью в его доме. Волшебник наложил на нас последовательное заклинание.

Шанди прищурился.

– Объясните нам, что значат слова «последовательное заклинание»?

– Это значит, что мы могли существовать лишь последовательно, но не одновременно.

– Художник! – неожиданно воскликнул Ило. От его крика присутствующие буквально повскакивали со своих мест.

Сагорн недовольно надул губы.

– Именно так. Мастер Джалон – один из пяти. Некогда он был старше меня – я полагаю, он был самым старшим из нас… Сколько ему сейчас? Лет тридцать? Когда той ночью вы пришли в наш дом, там находился Джалон. Вы требовали меня, но меня попросту не существовало! Потому-то он и запретил центуриону сопровождать его, когда он якобы направился за мной. Он произнес некое заклинание, после чего я и сменил его. Сейчас нет его, понимаете? Я предполагаю отбыть подобным же образом, что убедит вас в правдивости моего рассказа.

– Значит, порою вы – это вы, а иногда вы – это Джалон?

Сагорн покачал головой.

– Вы слушали меня невнимательно, молодой человек. Я не Джалон и никогда Джалоном не был. Мы с ним – два разных человека, пусть память у нас и общая.

– Значит, вы исчезнете, а на вашем месте появится мастер Джалон? – полюбопытствовал Шанди.

– Нет.

Король Краснегара с трудом удерживался от смеха. Сагорн выразительно посмотрел на фавна.

– Здесь есть кое-какие ограничения, мой господин. Я не могу вызывать вызвавшего меня человека, а также того, кого я вызывал в предыдущий раз.

– Может, ты расскажешь им и о временных ограничениях? – сказал король Рэп, раскрасневшись от удовольствия.

– То есть? – фыркнул етун. – Впрочем, ладно… Существуют и другие ограничения. Они весьма сложны, но сводятся к тому, что я не могу существовать больше нескольких дней…

– Рэп, – обратился император к фавну, – что вас так насмешило?

Фавн покраснел еще сильнее.

– Я понимаю, вам эта история смешной не кажется… Много лет доктор Сагорн и… и его компаньоны пытались найти выход из этой ситуации. Нельзя сказать, что они существуют отдельно друг от друга, но и группой их тоже не назовешь… Так вот, они пытались снять с себя эти чары добрую сотню лет – делали они это, естественно, по очереди. Когда сил у меня было побольше, я смог сделать это за них. Они разъединились! Представьте себе, им это вдруг не понравилось! По их просьбе я вновь восстановил прежние чары. Сагорн успел поднабрать лишних годков, а вот, скажем, Тинал толком еще и не пожил. Они согласились с тем, что им следует установить более тесную кооперацию, соответственно, мне пришлось несколько видоизменить исходное заклинание. Теперь им приходится считаться друг с другом. Вот, пожалуй, и все. Доктор Сагорн теперь не может болтаться здесь подолгу, ведь его старость в каком-то смысле является их общей старостью, верно? Тинал, соответственно, не может теперь исчезать, едва появившись, что позволяло ему оставаться вечно юным. Если уж Сагорн говорит, что ему пора, значит, он опять прихватил лишку.

Старик покачал головой.

– Как тут было не задержаться…

Фавн вновь захихикал.

– Еще бы…

Члены совета недоуменно переглянулись. Уж больно все это походило на какой-то дурацкий розыгрыш.

– Мне хотелось бы увидеть все собственными глазами, – холодно заметил Шанди.

– Как пожелаете, мой господин.

Король усмехнулся.

– Джалона ты позвать не сможешь, потому что именно он вызвал тебя, верно? Кого же ты собираешься сюда пригласить? Кого будет лицезреть его величество?

– Выбирайте, кого хотите. – Старик, похоже, разнервничался не на шутку. – В прошлый раз это был Андор. Выбирайте – или Дарад, или Тинал.

– Дарад? – переспросил Ило. – Гладиатор?

– Совершенно верно, – кивнул Рэп. – Сейчас для него работы нет, лучше приберечь его на крайний случай. Скорее я предпочел бы встретиться с Тиналом – в нашем деле такие, как он, незаменимы.

– Какая чушь! – воскликнул Сагорн. В тот же миг на его месте появился совершенно другой человек, который был одет в то же самое платье.

Это был молодой имп – стройный темноволосый юноша с неприятным лицом. Он обвел салон взглядом и, опустившись на колено, преклонил главу пред императором.

Акопуло заметно побледнел. Испугался, похоже, и сам Шанди. Дварфа же происходящее скорее забавляло – он радовался словно ребенок.

– Позвольте представить вам, – произнес король Краснегара, – мастера Тинала.

– Коммерсанта, – пробормотал Тинал, так и не поднимая головы.

– О Боги! Он коммерсант, мой господин.

– И что же это за коммерция? – поинтересовался Шанди.

– Сплошное надувательство! – ответил король Рэп и залился смехом.

И вот настало время: