Из теней

Глава 19

Вернестра не знала, в чем она провинилась перед темнокожей девушкой, стоявшей с ними возле офиса сенатора Старрос, но неприязнь расходилась вокруг нее тяжелыми волнами, и Имри, поглядывая в ее сторону, каждый раз морщился, будто от физической боли. Девушка явно очень и очень не любила джедаев.

Вернестру это не удивляло. Ей просто хотелось знать почему.

Джедаев любили не все. Оно и понятно. Были те, кто находил Орден слишком строгим, а именно другие адепты Силы, считавшие равновесие менее важным, чем возможность свободно использовать Силу запретными для джедаев способами. Были сообщества, которые регулярно конфликтовали с джедаями: хатты и зайгеррианцы, плюс контрабандисты и бродяги всех мастей. И, конечно, нигилы, самое недавнее пополнение этого списка.

Но большинство жителей Галактики – особенно те, которые обитали в лоне Республики, – видели в джедаях не неизбежное зло, а защитников мира и порядка. Прежде всего потому, что джедаи ими и являлись.

Сильвестри Ярроу не походила на контрабандиста или бродягу, и она определенно была человеком. В число нигилов она явно не входила – она не смотрела на джедаев с презрительным оскалом, как большинство представителей этой шайки. Но присутствие Вернестры и Имри почему-то ее расстраивало, как будто они напоминали ей о какой-то потере.

– Ну что? – внезапно спросила девушка, повернувшись к Вернестре. Выйдя из сенаторского офиса, она расстегнула куртку и завязала рукава вокруг талии, явив взору брюки, ладно сидевшие на стройных бедрах. Под курткой она носила облегающую сорочку, которая смотрелась бы в самый раз на борту корабля, но в коридоре здания Сената выглядела чем-то инородным. При спущенной куртке можно было разглядеть наспинный чехол для оружия; модифицированная бластерная винтовка – вышеупомянутая Бити – покоилась между ее лопатками.

– Просто гадаю, не обидела ли я тебя чем-нибудь, – сказала Вернестра. – Ты явно чем-то раздражена. – Солгать она даже не подумала; по ее опыту, это лишь добавило бы новых проблем. Лучше или говорить правду, или молчать.

– Ничего личного, – ответила девушка. – Ты просто напомнила мне о кое-чем пережитом.

Как там эту девицу звали? Вернестра порылась в памяти.

– И все? – спросил Имри, и девушка насупилась. Сильвестри Ярроу! Вот как ее звали.

– Ты знала, что сенатор Старрос собиралась использовать вас таким вот образом? – внезапно спросила у Вернестры Сильвестри Ярроу: грубый, но эффективный способ сменить тему разговора.

Вернестра нахмурилась:

– Каким образом?

– Чтобы позлить Зайлена. – Девушка перевела взгляд с Вернестры на Имри и обратно. – Да ладно, ты же знала, что она вас использовала, чтобы подразнить этого красавчика, правда?

– Мы прибыли сюда по особой просьбе, – сказала Вернестра. Она поглядела на Имри, но того слова Сильвестри привели в точно такое же недоумение.

– Ой, да ладно, Верн. Тебя ведь Верн зовут, так?

– Вообще-то лучше Вернестра…

– Верн, она велела вам спрятаться за потайной дверью, – которую мы, кстати, не видели, пока она не открылась, – и вы вошли как раз в тот момент, когда он спросил об одной из последних деталей своей поездки. Тебе это не кажется странным? Вам обоим следовало бы присутствовать при разговоре с самого начала. – Сильвестри безрадостно засмеялась. – Звезды, ненавижу Корусант. Слишком много политики и слишком мало честности.

Вернестра покачала головой:

– Мастер Стеллан сказал…

– Этот твой мастер тебя подставил. Или его самого подставили. Она использовала вас, чтобы показать Зайлену, что проблемы его пустяковые. Она явно сама чего-то добивается, все эти комментарии насчет бабушки… – Сильвестри замолчала, о чем-то задумавшись. – Ясное дело, она что-то затеяла, а то и они оба. Что-то тут нечисто.

– Да, склонна согласиться. Имри примерно то же самое и говорил, – промолвила Вернестра, но смуглая девушка не особо обратила внимание, продолжая ломать голову над той загадкой, которая и сподвигла ее на эти раздумья.

– С какой стати сенатору использовать джедаев ради какого-то циркового номера? Представь сама, как это выглядело с моей стороны: «Вот парочка детишек для твоей страшно важной экспедиции. Удачи». – Девушка покачала головой. – Она очень старалась разозлить Зайлена. Оскорбление я всегда распознать могу, хоть в какие приятные слова его ни оберни. Вопрос только – зачем? Неужто научные исследования так важны?

Впереди показалась бледная женщина с рыжими волосами, заплетенными в том же стиле, что у сенатора Старрос.

– Привет, – сказала она и улыбнулась, но без теплоты в глазах. – Я Кайри. Мне сказали проводить вас к профессору Уоку. Он в другом здании, так что придется ехать на спидере. Прошу за мной.

Сильвестри Ярроу закрыла рот и, бросив последний взгляд на Вернестру с Имри – вскинутые брови будто говорили: «Каково, а?» – зашагала следом за Кайри. Когда вся группа двинулась по пятам помощницы сенатора, Вернестра начала размышлять. А вдруг Сильвестри права?

Выйдя из кабинета мастера Стеллана, Вернестра отправилась на поиски Имри и Рита. По дороге в Сенат оба потчевали ее историями из записей Самары Синей и рассуждали о вероятности того, что навыки Имри напрямую связаны с его дженецианским происхождением. Потом она и Имри простились с Ритом и направили свои стопы к группе зданий, составлявших Галактический сенат. Сенатор Старрос уже их ждала, и Вернестра обнаружила, что женщина она обходительная и дружелюбная, то есть полная противоположность своей дочери Эйвон. Эйвон практически никому не доверяла и каждого анализировала, будто подопытный образец. Сенатор Старрос обронила несколько шуток и поблагодарила Вернестру и Имри за то, что уберегли Эйвон во время их злоключений на Вево.

– Знаю, джедаи гордятся тем, что охраняют мир во всей Галактике, но хочу в очередной раз поблагодарить вас за то, что спасли и мою дочь тоже, – сказала сенатор Старрос с выражением признательности на честном, открытом лице. – Я убеждена, что такой опытный рыцарь, как вы, джедай Верн, идеально подходит для столь важной работы.

И после этого сенатор выпроводила их в соседнюю гостиную дожидаться, когда она закончит встречу со следующими гостями. Вернестра не знала даже, какое дело им собираются поручить, и сцена, которая разыгралась впоследствии, показалась ей такой же гнетущей, как и той девушке, Сильвестри Ярроу. Парад эмоций сбивал с толку, и Вернестра начала понимать, почему Эйвон от природы настолько недоверчива.

Но теперь, когда она прокрутила в памяти всю эту сцену – лесть, излишние комплименты, странное представление Зайлену Грэфу, – то осознала, что оказалась лишь фишкой в куда более масштабной игре.

И ей это не понравилось.

Они вышли на платформу и остановились в ожидании частного спидера. Кайри начала было показывать какие-то местные достопримечательности на горизонте, но слушал ее один Имри. Сильвестри нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и игнорировала всех вокруг.

Вернестра пригляделась к девушке. У нее была темная кожа, а кудрявые волосы окружали ее голову, словно облако. Она носила простую синюю спецовку механика, отчего казалась намного крупнее, чем на самом деле. Имри прямо возвышался над ней, и даже Вернестра была бы на пару сантиметров выше, если бы не пышные волосы. И тем не менее Вернестру не покидало ощущение, что драться она умеет.

– Думаю, ты права, – тихо сказала Вернестра. – Прости, что поставила в неловкое положение твоего друга.

Сильвестра, нахмурившись, повернулась к ней:

– Никакой он мне не друг. Он просто должен мне денег. Я ему не доверяю, и тебе не следует. И вообще, не доверяй никому на этой горемычной планете. Моя мать всегда говорила, что политика – это кладбище правды, и я начинаю ее понимать.

Вернестра удивленно заморгала, но расшифровывать логику Сильвестри не было времени. Аэроспидер прибыл, и все забрались внутрь: Имри и Вернестра сели сзади, Сильвестри посередине, а помощница – впереди рядом с дроидом-шофером. Сильвестри сразу же улеглась поперек ряда сидений и уснула, посапывая на весь салон.

– Может, она просто не выспалась, – пробормотал Имри, и Вернестра не смогла скрыть улыбку.

– Как ты? Были еще приступы? – спросила она, но парнишка покачал головой:

– Нет. Те упражнения, которые описала Самара Синяя, в самом деле очень помогают. Я нормально себя чувствую. В основном.

Вернестра почувствовала укол вины, но подавила его, чтобы Имри не уловил разочарования наставницы в самой себе. Это она должна была подсказать Имри упражнения, помогающие успокоиться, когда его захлестывали чужие эмоции.

– Имри, я хочу кое о чем тебя спросить. Ты упоминал, что слышал какую-то женщину. Что ты имел в виду? – поинтересовалась девушка с наигранным спокойствием, которого на самом деле не испытывала.

– Женщину, одновременно живую и мертвую? – уточнил Имри и покачал головой. – Сам не знаю. Наверное, просто слишком настроился на тебя. Ты в последнее время чем-то сильно встревожена, хотя и пытаешься это скрыть.

Вернестра закусила губу и кивнула. Это было чересчур близко к правде.

– Всю дорогу до Корусанта я не могла заснуть, думала, как остановить нигилов и почему Орден не делает большего. Мы постоянно атакуем нигилов… ведем битву за битвой, но они все равно продолжают терроризировать всех вокруг, – ответила Вернестра. Ни к чему Имри знать о ее странном гиперпространственном видении. Она собиралась держать это при себе, сколько получится.

Спидер рывком остановился. Сильвестри первой вскочила на ноги и вышла из машины, зевая и протирая глаза кулаками. Платформа располагалась посреди здания, совсем как в Сенате. Кайри вежливо всем улыбнулась, но осталась в спидере.

– Кабинет профессора Уока на первом этаже. Спуститесь на лифте, и увидите, он справа. Удачи! – сказала она, и спидер умчался, прежде чем кто-нибудь успел вставить хоть слово.

– Вам не кажется, что она как-то сильно спешит? – спросил Имри.

– Наверное, просто не все сапоги еще вылизала, – предположила Вернестра, уперев руки в бока.

– Эй, падаван, новенький рыцарь. Что поделываете? – послышался голос сзади. Обернувшись, Вернестра увидела Джорданну Спаркбёрн и Реми, которые шли к ним, и сдержала вздох. Прекрасно, только этого не хватало. Еще одна особа, склонная раздражаться без причины.

– Джорданна! Рада снова тебя видеть. Как твоя экскурсия, удалась? – поприветствовала Вернестра, стараясь излучать позитив.

Джорданна пожала плечами. Она была одета в более опрятную версию одежды поселенца: простую черную куртку и облегающие серые брюки.

– Мы протопали добрую часть квартала, и все выглядело одинаково, так что я просто двинула в сторону нашего корпоративного офиса.

Вернестра заморгала. Она ожидала, что женщина будет настроена враждебно, но оказалось, что та пребывает в довольно хорошем расположении духа. Она открыла рот, дабы ответить, но обнаружила, что Джорданна не обращает на нее никакого внимания. Ее взгляд был прикован к Сильвестри, и девушка точно так же потрясенно застыла при виде Джорданны, позабыв о своем дурном настроении.

– Силь, – еле слышно выдохнула представительница Сан Текк.

Лицо Сильвестри стало мертвенно-бледным, глаза превратились в блюдца:

– Джорданна? Что ты здесь делаешь? Я думала, тебе нельзя отлучаться с Тиикея. Долг и все такое.

Имри поморщился, и даже Вернестра уловила волны грусти и тоски, исходившие от обеих. Здесь крылась какая-то история, к которой ни она, ни Имри не имели никакого отношения.

– Мы пойдем, – сказала Вернестра. Она лучезарно улыбнулась, схватила растерянного Имри за руку и потащила к лифту. – Сильвестри, ждем тебя внутри.

Джедаи сошли с платформы и направились к лифту, который должен был отвезти их на уровень улицы. Имри выглядел так, будто его стукнул спидер; он казался одновременно расстроенным и радостным, и любой, взглянув на него, мог бы подумать, что ему нехорошо. Лифт приехал быстро, и как только двери кабины закрылись, Имри набросился на Вернестру:

– Что это было? Такое чувство, будто… они пара? И влюблены друг в друга? Но произошло что-то плохое, и Силь расстроилась, а Джорданна пришла в ярость, но в основном на себя саму. – По его щекам невольно потекли слезы, как будто это у него разрывалось сердце.

Вернестра сделала глубокий вдох. Ее впечатления были не такими точными, как у Имри, но очень похожими.

– Мы много говорили о привязанностях и насколько они могут быть опасны. Но даже для тех, кому позволено искать любви, такие поиски могут принести одни невзгоды. Мне кажется, история любви между Джорданной и Сильвестри сложилась не так, как они надеялись. Но теперь они снова вместе, потому что пути Силы неисповедимы. Но со своими чувствами пусть они разбираются сами. Нам остается лишь надеяться, что все не закончится трагически.

– Я все это понимаю, Верн, – тихо сказал Имри. – Я смотрел голофильмы. Но ты так говоришь, будто боишься, что я сам в кого-то влюблюсь.

Девушка вздохнула. Она понимала, что это не ее конек. Ну почему они не могут просто поспарринговать или помедитировать? Разговор был для нее трудным, потому что сама она никогда таких чувств не испытывала, с кем бы ни доводилось завести знакомство. Она не была слепа к красоте, и некоторые из знакомых ей нравились больше других, но она никогда не испытывала притяжения к кому-нибудь, как это было свойственно другим падаванам во время взросления. Она полагала, что это облегчает ей жизнь, но Имри не обязательно ждал такой же гладкий путь.

– Я просто… я не говорю, что ты никогда не должен позволять себе испытывать чувства к кому-нибудь, – сказала Вернестра, осторожно подбирая слова. – Просто… будь осторожен. Когда к этому примешиваются другие чувства, все… усложняется.

Имри потер лицо и повернулся к ней с широкой ухмылкой:

– Я все понимаю, Верн. Не тревожься. Я действительно всего лишь думал о Джорданне и Сильвестри. Никогда не видел, чтобы кому-то было одновременно так радостно и… так страшно видеть друг друга. Страшно, как во время драки с дренгирами. Я не собираюсь срываться с места и бежать разбивать чьи-то сердца. Мне и без того тяжело отгородиться от чужих эмоций. А романтическое увлечение я и представить себе не могу.

Вернестра засмеялась. К счастью, именно в этот момент лифт остановился на нужном этаже. Они вышли из кабины, и Вернестра достала коробочку из кармашка, чтобы еще раз ее рассмотреть.

– Думаешь, профессор скажет, что это? – спросил Имри. По дороге в Сенат Вернестра пересказала ему беседу со Стелланом, чтобы он был в курсе всего. Правда, рассказывать-то особо и нечего. Девушка до сих пор плохо представляла, что ей предстоит делать в этой экспедиции, где ей как будто и не были рады; до деталей так и не дошло, поскольку Зайлен Грэф пришел в ужас от того, что ему навязали в спутники, как ему казалось, детей. Но Вернестра верила, что все всегда заканчивается к лучшему, и поэтому испытывала лишь легкую досаду. По крайней мере, еще оставалась шкатулка с секретом. Если эта загадка разрешится, день прошел не зря.

– Возможно. Меня больше интересует, что внутри.

– Ты правда считаешь, что нигилы ради этой штуки убили целую семью на Тиикее? – встревоженно спросил Имри, когда они зашагали по дорожке, которая вела от башни лифта до самого здания. – Как-то слишком дорогая цена.

– Да, – стиснув зубы, сказала Вернестра. – В том числе поэтому я и хочу узнать, что в шкатулке. Возможно, она сама открывает что-то другое, как ключ к головоломке. Я слышала, что в некоторых культурах такие вещи используются в качестве дополнительного уровня защиты.

– То есть что бы там ни было в шкатулке, оно довольно-таки ценное? – сказал падаван, разглядывая кубик. – Может, отнести его обратно в Храм и сдать Совету на хранение?

Сама не зная почему, Вернестра вдруг остро почувствовала, что это будет ошибкой. Она спрашивала у Имри насчет таинственной женщины, но о видении, которое и привело ее к шкатулке, не сказала.

– Нет, я лучше оставлю ее у себя. Мне кажется, я должна что-то с ней сделать. – Ощущение было странное, и Вернестра не могла сказать, чем оно порождается, но чем дольше она раздумывала, тем сильнее крепла уверенность, что шкатулка пока должна побыть у нее.

Двери разъехались, и джедаи увидели маленький вестибюль, а за ним – длинный пустой коридор, от которого налево и направо отходили еще два коридора. Здесь располагались несколько дверей, все они выглядели одинаково, и ни на одной не было таблички. Вернестра остановилась и уперла руки в бедра:

– И как, спрашивается, мы должны догадаться, где кабинет профессора Уока?

Она повернулась к Имри, и в этот момент правая дверь в конце коридора взорвалась.