Из разноцветных миров

Глава VI

Местный день был примерно как земные сутки, и когда Ирв вернулся домой, то чувствовал, что устал и хочет спать. Он не знал, сколько еще осталось до ночи, но, по его предположению, была примерно середина дня, полдень. «Ничего себе полдень, — подумал Ирв, — часов через двенадцать после утра». Он посмотрел на пятно солнца на небе. Оно было… Оно было где-то, Ирв не знал, как оно движется здесь, и где восток, где запад. Бог с ним. Он решил поесть и вздремнуть немного. Достал продукты из сумки. Н-да, в холодном виде они оказались несколько другими на вкус — Лия давала их подогретыми. Ирв не знал, как пользоваться кухней, да и вообще не знал, где в доме кухня. Было несколько странных и непонятных предметов и уголков в доме, о которых он даже не мог предположить, для чего они и что с ними делать. Ладно. Съел немного холодных продуктов, вкус которых не отличался изысканностью. Потом лег спать на то, что ему показалось более всего похожим на кровать.

Когда он проснулся, был еще день. Хотя вроде немного стемнело, но Ирв подумал, что ему лишь показалось это после сна. Но нет. Вскоре он заметил, что явно становится все темнее. Пятна солнца не было видно. Ирв наблюдал изменения в пространстве, приход ночи. Это была его вторая ночь здесь. Только он не видел, как приходила первая, — лежал без сознания после встречи с пустынниками. Скоро стало совсем темно. Ирв не знал, что делать — заниматься хозяйством в темноте он не мог и спать тоже уже не хотелось. Как зажечь свет он не имел представления, хотя знал, что у зартов есть электричество, — он видел это в доме Лии. В этом доме на потолке тоже висело что-то напоминающее лампу, но Ирв, как ни пытался, так и не смог понять, как она включается. «Ладно, — вздохнул он, — завтра придет Лия и все расскажет». Где она сейчас? Что делает? Н-да, что… Что она может делать ночью при ее профессии? Ирву стало как-то неприятно от этой мысли, но он одернул себя, понимая, что это просто глупо, думать так.

Ему не хотелось сидеть в доме, да и нечего было делать там одному в темноте. Ирв вышел во двор. Смотрел на город, на огни домов. Их было много везде. Но скоро огни в городе стали гаснуть. Ирв стоял возле дома, наблюдая, как засыпает город. Почему-то ему казалось, что там, за освещенными окнами совсем не птицеящерицы, а обычные люди — огни в ночи были совсем такие же, как у людей. Хотя, какими еще они могли быть? И там, где гаснет свет, в постель ложатся люди, а не зарты с трехпалыми чешуйчатыми руками. И детей укладывают женщины, а не существа с гребешками на голове. И дети… Н-да… Ирв вздохнул. «Когда-нибудь это доконает меня, — подумал он. — Надо приучаться спать по ночам».

Огней в городе стало совсем мало. Ирв совершенно не хотел спать. Ему надоело смотреть на город. Тогда он прошелся по двору. Потом сунул руки в карманы и направился к стражам. Не дойдя до них пару шагов он остановился и вгляделся в темноту равнины. Пустынники были там. Ирв не видел их, но знал, что они где-то поблизости вокруг города. Молчаливые неподвижные клочки пустоты во тьме. Они заполняли равнину своим присутствием, незримые, но несущие в себе нечто: образы, мысли, пустоту… «Пустынник, — подумал Ирв, помня обещание, данное ему, — где ты?».

— Я здесь, — вдруг услышал он и отступил на шаг, испугавшись от неожиданности. Призрак был перед ним у самых стражей, но с той стороны. Он возник ниоткуда и говорил из тьмы. Ирв видел его пустые очертания перед собой.

— Кто ты? — спросил Ирв.

— Я пустынник, — ответил тот. — Так по крайней мере вы называете меня.

Голос был несколько не такой — это был другой, не «его» Пустынник.

— Мне нужен другой, — сказал Ирв.

— Кто?

— Мне нужен другой пустынник, тот, который помог мне.

— Как его имя?

— Имя? Я не знаю. У вас есть имена?

— Да, — сказал пустынник, — мы отличаемся друг от друга.

— Да-да, теперь я вспоминаю. Он говорил, что у него есть имя, только не назвал мне, сказав, что я не смогу понять его.

— Возможно. Вы из другого мира. Вы не знаете образов нашего мира.

— Как же мне найти его? — спросил Ирв.

— Зачем он вам?

— Я обещал, что встречусь с ним.

— Вы всегда выполняете свои обещания?

— Он помог мне. Я бы не выжил здесь, если б не он.

— Вы странный, — сказал пустынник.

— Еще бы! — улыбнулся Ирв. — Впрочем, ты тоже.

Ирв помнил, что пустынники вроде животных, и не думал церемониться с ними.

— Я понимаю, — пустынник помолчал секунду. — А что бы вы сказали, если бы на моем месте был он?

— Не знаю, — Ирв пожал плечами. — Сказал бы: «Привет, как дела?».

— И все? Он нужен вам только для этого?

— Ну-у, нет, — произнес Ирв и подумал про вопрос.

— Вопрос? — тут же отреагировал пустынник. — Вы обещали ему вопрос для Нолу?

«Черт! — про себя ругнулся Ирв. — Ничего подумать нельзя».

— Да.

— Я тоже хочу вопрос для Нолу, — проговорил пустынник.

— Нет, — сказал Ирв, не задумываясь, потому что это было все равно. — Тебе я не стану придумывать вопрос.

— Почему?

— Потому что ты не помог мне. И потому что пустынников много, и если каждый захочет вопрос для себя… В общем, я не могу выдумывать вопрос каждому.

— Нет, — сказал пустынник, — можете.

— Ну да? — улыбнулся Ирв.

— Во-первых, ваш мозг позволяет сделать это, — спокойно ответил пустынник. — А во-вторых, у вас есть Свиток Мерцания.

— Свиток Мерцания? — переспросил Ирв и тут же догадался, о чем речь. — А, Кристалл Мерцания?

— Да, вы называете его так.

— А вы — Свиток? Почему Свиток?

— Он свернут как свиток, — ответил пустынник.

— Разве?

— Пространство и время свернуты в нем, и слои соприкасаются и просвечивают, и он мерцает, — пояснил пустынник.

— Ерунда какая-то, — потряс головой Ирв, но тут подумал, что у пустынников, может быть, свое зрение, свое видение вещей. И в этом их зрении, возможно, Кристалл выглядит так.

— Да, — сказал пустынник, — у нас свое зрение, не такое как у вас.

— Понятно, — произнес Ирв, уже не удивляясь и принимая как должное, что пустынник читает его мысли. «Здесь все читают мои мысли», — пожаловался Ирв самому себе.

— Она не пустынник, но мы не можем проникать в мозг таких, как она, — сказал пустынник.

— Кто «она»?

— Дева. Лия.

— Да? — Ирв покачал головой. — Ладно, лучше расскажи, что ты знаешь о Кристалле Мерцания, или Свитке, как ты говоришь.

— В нем пространство и время, в нем секрет бесконечности, — ответил пустынник, — в нем невидимая сторона света, в нем можем поместиться все мы, в нем…

— Стоп, стоп, — прервал его Ирв. — Что-то я ничего не понимаю. Какая-то мантра. Давай по порядку. Значит, что там первое, пространство и время? Как это они в нем? И как это они свернуты в свиток?

— Пространство и время внутри него соединены, спрессованы и свернуты в Свиток. Тот, кто сможет заполнить Свиток, познает бесконечность, увидит невидимую сторону света, возьмет…

— Ты, наверное, думаешь, что очень умный, когда говоришь такие непонятные фразы? — снова прервал его Ирв. — Только я скажу тебе, что это полная чушь.

— Нет, это не чушь. Так написано на скрижалях времен.

— Где?! — Ирв чуть не лопнул со смеху. — Да ты хоть знаешь, пустая твоя голова, что ты несешь? Скрижали времен… Надо же!

Пустынник молча ждал, пока Ирв перестанет смеяться.

— У вас еще нет Свитка Мерцания, — потом сказал он.

«Как это нет?», — хотел сказать Ирв, но пустынник исчез.

Ирв стоял какое-то время, глядя в темноту и думая о том, что сказал пустынник. Но ничего не мог понять.

— Чушь какая-то, — вслух сказал Ирв. — Нашел кому верить!

Потом усмехнулся и пошел к дому.

На следующий день пришла Лия. Ирв был в доме, пытаясь приладить на стену полку, чтобы положить на нее Кристалл Мерцания, — обеденный стол он посчитал недостойным для него местом.

— Привет! — сказал он, радуясь ее приходу.

— Привет, — ответила Лия, снимая капюшон и улыбаясь Ирву. — Как ты тут?

— Вчера ходил в город, — сообщил он ей, — тратил твои деньги.

— Я знаю. В городе только и разговоров, что о тебе.

— Да? И что говорят?

— Так. Обсуждают то, что ты из другого мира и что поселился в городе.

— И как они относятся к этому?

— В общем, ничего. Они поняли, что ты не опасен для них, и решили не трогать тебя.

— Хорошо, — Ирв кивнул. — А что говорят о тебе? Как они воспринимают то, что ты помогаешь мне? На тебе это не скажется как-нибудь плохо?

— Нет, — махнула рукой Лия. — Девы на особом положении, привилегированном с одной стороны, хотя, с другой… В общем, нас мало здесь, и горожане дорожат каждой Девой.

— Угу, — Ирв вспомнил свои вчерашние мрачные мысли, но тут же постарался спрятать их, чтобы не услышала она.

— Я могу сменить внешность, — сказала Лия. — Если я смущаю тебя в таком виде, ты можешь придумать мне другой облик.

— Нет-нет, — поспешно произнес Ирв. — Во-первых, мне нравится этот, а во-вторых, я уже привык нему, и если ты станешь другой, я буду воспринимать тебя, как другого человека. Это будет странно и, наверное, не очень приятно для меня.

— Что ж, как хочешь. Я тут принесла тебе кое-что, — сказала Лия.

Она открыла сумку, принесенную с собой, и стала доставать оттуда разные вещи, необходимые для дома, попутно объясняя, что это. Ирв слушал, запоминал.

— А это… — сказала Лия, доставая очередную вещь.

— Да, это я знаю, — улыбнулся Ирв, увидев знакомый предмет из другого мира. — Это двигалка, я таких много видел.

— Правда? У вас они тоже есть?

— Нет, но я… В общем, неважно. А что мне с ней делать?

— Сейчас покажу.

Лия подошла к одному из стенных шкафов, в котором, Ирв знал, стояло какое-то устройство, только для чего оно предназначалось, Ирв никак не мог понять.

— Это ставится сюда, — Лия показала место на устройстве, куда она вставила двигалку. — Теперь смотри.

Она щелкнула каким-то рычажком, и в устройстве что-то закрутилось. Потом подошла к стене и нажала небольшой выступ — лампочка на потолке загорелась.

— Так вот в чем дело, — понял Ирв. — Значит, это генератор, который работает на двигалке и дает электричество для дома. Выходит, у вас нет электростанции, просто в каждом доме свой генератор на двигалке?

— Да, — ответила Лия. — А ты знаешь про электричество?

— А ты думаешь, мы там дикие звери, — вспомнил Ирв ее слова, — раз это не твой мир?

Они смеялись.

Потом Лия ушла, сказав, что у нее нет времени. Ирв подумал, что так и не задал ей множество вопросов о жизни здесь, которые интересовали его. Жаль. Он снова был один. Что-то делал по дому. Сегодня он не пошел в город — продукты еще были.

Ночь. Ночью темно. Ночью небеса бывают заполнены звездами. Но только не здесь, только не здесь…

Тяжело было быть одному ночью. Спать он не хотел, опять выспавшись днем. Свет горел в доме, Ирв вышел на улицу в ночную тьму. Он думал о Земле. Ночь скрывала опущенность и приплюснутость неба, делая его невидимым, и можно было считать, что оно высоко. А то, что нет звезд? Просто облака или тучи закрыли их — можно было думать так. Огни в городе, тьма вокруг совсем как на Земле. Ночь делала этот мир похожим на Землю. Ирв стоял посреди ночи. Нет. Это ложь. Все только похоже, не являясь настоящим на самом деле. Ирв думал, поверить ли в обман, считая, что он в своем мире, или помнить, что все не так, все не здесь. Он думал, но потом решил, что это все равно — ничего не изменится от его представлений и ощущений. Какая разница? Тишина вокруг, тьма. Ирв постоял еще немного, потом опустил взгляд и медленно побрел к стражам.

Тяжело было быть одному ночью. Он пришел к границе города и сел на землю, скрестив ноги. Невесомые камушки в руках, он брал их и высыпал словно песок, словно…

Нечто более черное, чем тьма, появилось перед ним. Ирв поднял голову, глядя на это, и ждал. Нечто было живым, оно сказало ему:

— Здесь есть звезды, но они не видны для вас.

Ирв молчал.

— Вы думаете о звездах и еще о чем-то, чего я не могу понять.

— Облака, — сказал Ирв. — Они тоже на небе.

— В небесах есть что-то излучающее и похожее на то, что вы называете звездами, — сказал пустынник. — Но облака…

— Конечно, — Ирв грустно улыбнулся, — это не здесь, это в другом мире.

— Наверное, вы говорите о том времени, когда идет дождь, но здесь он просто падает сверху, не из чего.

— Может быть, — кивнул Ирв. — Значит, здесь и во время дождя не видны облака?

— Облака?

Это был не «его» Пустынник, Ирв сразу понял это по голосу.

— А вы спите по ночам? — спросил Ирв.

Пустынник долго молчал, потом ответил:

— Нет, у нас не бывает состояния, которое вы называете сном, — несколько неуверенно произнес он.

— То есть вы никогда не спите?

— Нет.

— Жаль, — проговорил Ирв. — Вы лишаетесь возможности видеть сны, — он чуть улыбнулся. — Сны черных теней, — интересно, о чем бы они могли быть?

Пустынник молчал.

— Наверное, тебе надоело стоять в темноте на равнине? — сказал Ирв.

— Я был рядом и услышал вас.

— А, так ты пришел попользоваться моими мозгами? Что ж, пожалуйста, мне не жалко.

— Спасибо, — сказал пустынник.

Ирв усмехнулся.

— Только не очень расширяйся там, чтобы я не чувствовал тебя.

— Мне хватает места в темной части вашего мозга. Вы ничего не почувствуете.

— А в обычную, ту, которую использую я сам, часть ты можешь войти?

— Да. Но зачем?

— Действительно, лучше не надо. Я уже пробовал это. А ты ведь, наверное, был одним из тех, кто пытался разорвать меня на куски тогда.

— Я? М-мм…

— Ладно, неважно.

— Несколько пустынников нуждаются в большем объеме сознания, — как бы оправдываясь проговорил пустынник. — Каждый из них занимает свою часть, и все они вместе могут целиком заполнить ваш мозг. Тогда вы будете слышать тех, кто находится в той части мозга, которую вы ощущаете, если…

— Если, конечно, выживу при этом, — закончил за него Ирв. — Да, я знаю. Мне только непонятно, зачем ты говоришь со мной? Мог бы просто тихо использовать мои мозги — тебе ведь нужно именно это.

— Мне нравится разговаривать с вами, обмениваться информацией, получать новую. А также эмоции, которые возникают в разговоре, тоже интересны и… приятны на вкус. Общение — это крайне привлекательная вещь. Но здесь никто не может общаться с нами, кроме вас.

— Да? Тогда почему ты один? Если я так… привлекателен, — Ирв усмехнулся, — почему вы все не слетаетесь сюда?

— Вас трудно обнаружить, когда вы за стражами. Мы ведь можем использовать мозг, только если человек находится в пределах досягаемости, на небольшом расстоянии от нас. Мы можем чувствовать вас издалека, но использовать — только вблизи. А сейчас вы за стражами, которые создают преграду, и мы уже не ощущаем вас на большом расстоянии. Я был совсем рядом и поэтому услышал вас, другие… они далеко.

— Выходит, тебе повезло.

— Да.

— Ты родился в рубашке, — улыбнулся Ирв.

— Как?

— Неважно. Что ж, спасибо, ты отвлек меня от мрачных мыслей. А теперь я пойду — что-то прохладно сегодня ночью, — Ирв встал на ноги. — Пока, — сказал он и пошел к дому.

— Но куда же вы? — вслед ему произнес пустынник. — Мы могли бы поговорить еще.

Но Ирв не слушал его, уходя все дальше, и скоро пустынник уже не мог говорить, став безмолвной тенью в ночи.

На следующий день Ирв снова ходил в город. Зашел в тот же магазин и купил себе еду. Зарт-хозяин уже более дружелюбно отнесся к нему, особенно когда опять сам выбирал монеты из денег Ирва. «Наверное, дерет с меня втридорога», — глядя на это, подумал Ирв. Впрочем, бог с ним. Покупатели тоже меньше удивлялись ему, как и вообще остальные горожане, прохожие, которых он встречал на улицах. В общем, зарты понемногу привыкали к нему, не возражая против того, что он поселился рядом с ними. Хотя на всякий случай Ирв пока не стал покупать топор.

В полдень или скорее ближе к вечеру он снова лег спать, не в силах выдержать долгий местный день. Да и почему бы и нет? Что ему еще делать?

Проснулся он ночью. Выйдя на улицу, Ирв увидел, что в городе уже совсем мало горящих окон — наверное, ночь была уже глубокой. Он постоял немного, глядя на город. Сегодня тягостные мысли не одолевали его, вообще никакие не одолевали, было как-то все равно. «Пожалуй, можно поболтать немного с пустынниками», — подумал он и направился к стражам. Подойдя к ним, Ирв всмотрелся в темноту. Да, вот он призрак в ночи, — пустынник стоял с той стороны границы города. Интересно, это «его» Пустынник или опять какой-то другой?

— Привет! — улыбнувшись сказал Ирв и помахал рукой черной тени.

Он подумал, что лучше, наверное, подойти поближе — так общение будет более удобным. А может, вообще выйти за стражей? Его одолевала дурацкая человеческая любовь к приключениям и опасностям. Ирв шагнул вперед. Но тут пустынник рванулся к нему. Резко, одним броском. Ирв был уже в двух шагах от границы. Пустынник бросился на него, но остановился, врезавшись в невидимую преграду, создаваемую стражами, и не в силах двигаться дальше. Ирв отскочил назад, на миг ему показалось, что пустынник все же смог преодолеть границу, Ирв испугался и, отскочив, не удержался на ногах, упал на спину, с ужасом глядя на пустынника. Но нет, тот все же оставался за стражами, хотя и пытался изо всех сил проникнуть внутрь. Пустынник давил, протискивался, но у него ничего не получалось. И тут Ирв услышал звук. Это был визг, злобный и яростный, отчаянный. Визг был резким и высоким, напоминая… нет, практически такой же, как скрежет железа по стеклу. Черт! Это оказалась женская особь пустынника. У Ирва свело череп от ее визга. Ему показалось, что зубы сейчас раскрошатся, и голова расколется — так громко и невыносимо резко она кричала. И не только снаружи, но и внутри, в голове, в мозгу. Внутри! Ирв зажал уши руками, понимая, что это не поможет, но чисто инстинктивно спасаясь таким образом от звуков. Он вскочил, изо всех сил зажимая уши, и, корчась от судороги, сводившей мозг, побежал к дому прочь, прочь от стражей. И хотя через несколько шагов визг перестал быть слышен — женщины-пустынники действовали на очень коротком расстоянии, — Ирв добежал до самого дома и только там остановился и отнял руки от ушей. Он потряс головой. Уф! Вот так прогулка вечерней порой с тихой беседой у серых камней! Он с опаской поглядывал в сторону стражей.

Днем Ирв не знал, куда себя деть. Что-то делать по хозяйству было не надо, идти в город тоже. Ирв слонялся по дому, сидел на скамейке во дворе. День тянулся бесконечно долго. Ирв думал, не сходить ли все же в город? Но что ему делать там? Он не сможет даже говорить с зартами. Да и вообще не очень хотелось видеть их. Птицеящерицы, трехпалые с чуть блестящей чешуйчатой кожей, а женщины еще и с гребешками. Наверное, у них есть и хвост. Интересно, есть ли у них хвост или нет? Под одеждой не видно этого. Тогда как узнать? Есть или нет? И что там у них вообще есть? Хм… Что за гадкие мысли? Ирв почувствовал, что его просто стошнит, если он еще будет думать об этом. Нет, хватит. Ну их!

К Лие он тоже не хотел идти — мало ли с кем она и чем там занимается. Так можно попасть в довольно неловкое и, пожалуй, опасное положение, встретив у нее какого-нибудь зарта и разозлив его. Пустынники? Нет, ему больше не хотелось идти к пустынникам, тем более днем — ночь как-то больше подходила для разговоров с ними. В общем, Ирв не знал, куда себя деть, просто изнывая от скуки. Ни книг, никаких других развлечений, конечно, не было. Он не мог никуда уйти, зажатый между городом и равниной, заполненной пустынниками, да и не хотел. Это другой, чужой мир, который будет везде, куда бы он ни пошел. Запертый внутри этого мира, Ирв не знал, что делать, как жить.

Лия не приходила несколько дней, и когда пришла, Ирв размышлял над одной довольно серьезной проблемой. У него кончились деньги. За эти дни он еще пару раз ходил в лавку, и во время последнего посещения зарт-хозяин сгреб все оставшиеся деньги Ирва в обмен на продукты, показав жестом, что все, больше он ничего не может для него сделать. Ирву оставалось только пожать плечами, взять, что можно, и уйти домой. И теперь он думал, как ему быть дальше? Судя по всему, он нигде не сможет достать еду, кроме как в магазине, но без денег ему, конечно, не дадут ничего. В общем, получалось, что если у него не будет денег, то очень скоро он просто умрет от голода, потому что ждать помощи от зартов не приходилось. Конечно, можно было попросить у Лии, и, скорее всего, она снова одолжит ему, но… сколько можно? Он не может все время брать у нее деньги, нет, так нельзя. Нужно как-то устраиваться в этом мире. Что же делать? Раз он попал сюда, придется как-то приспосабливаться к жизни здесь. Ирв совершенно не знал, чем живут горожане, хотя, конечно, работают, но где и как, он не имел представления. «Нужно спросить у Лии», — думал он. И когда она пришла, он все думал об этом и ждал подходящего момента, чтобы спросить, но она сама услышала это в его мыслях.

— У тебя кончились деньги? — сказала она.

— Да, — Ирв был смущен.

— Я могу дать тебе еще, — она сунула руку в карман.

— Нет-нет, — поспешно произнес Ирв. — Знаешь, наверное, я должен как-то зарабатывать сам. Ты не могла бы посоветовать мне что-нибудь?

Лия задумалась.

— Не знаю, — сказала она. — Сложно что-то придумать для тебя. Ты ведь не умеешь разговаривать по-зартски и вообще…

Ирв улыбнулся.

— Только не говори, что мне нужно посадить себя в клетку и показывать за деньги.

— Нет, — серьезно ответила Лия. — Пожалуй, вот что. Есть одна возможность, только… — она замолчала.

— Что за возможность?

— Туда тебя могут взять, — проговорила Лия. — Это связано с машиной для изготовления еды. Но эта работа считается… непрестижной.

— Машина для изготовления еды? — удивился Ирв. — Что это?

— У нас продукты делает машина. Когда-то давно, еще до пустынников, еду выращивали. Но теперь это стало невозможно — никто не может находиться на равнине вне города, за стражами.

— А что, раньше здесь не было пустынников?

— Да, — сказала Лия. — Наш мир постигла катастрофа. Когда Мерцающий Камень был у нас, зарты использовали четвертое измерение, но кто-то допустил ошибку, и пустынники пришли из другого мира.

— Из другого мира?

— Это было давно, — продолжала Лия. — Пустынники стали убивать зартов, выжигая их мозг, забирая сознание. Никто не знал, как бороться с ними. Зартов становилось все меньше, пустынники захватили наш мир. От них невозможно было скрыться — они перемещаются мгновенно и слышат тебя, даже если ты спрячешься от них. А убить их — застрелить или ударить — нельзя. Все уже решили, что это конец и что зарты вымрут, уничтоженные пустынниками, но тут пришел Нолу. Он показал зартам, как можно защититься от пустынников, научил их окружать города стражами. Зартов к этому времени осталось уже совсем мало, но они смогли построить города, такие как этот, и стали жить в них. А Нолу приходит раз в год и помогает нам.

— Вот как? — удивлялся Ирв. — Значит, пустынники не из этого мира?

— Да, — сказала Лия. — Это наша беда. И, честно говоря, сейчас они хозяева на планете, а мы только защищаемся от них.

— Хм… — Ирв думал. — А давно произошла эта катастрофа?

— Около ста лет назад. Зарты уже привыкли к пустынникам и забывают ужас того времени. Сейчас от них погибает все меньше горожан. Мы… приспособились.

— Да? Но если вы столько натерпелись от существ из другого мира, то меня тут должны бояться и ненавидеть, — сказал Ирв.

— Нет, зарты знают, что миры разные, Нолу ведь тоже не отсюда. И они видят, что ты не опасен. Хотя у нас довольно мирный город, а в другом… возможно, к тебе могли бы отнестись иначе.

— Значит, мне повезло, что я попал именно к вам. А вы как-то сообщаетесь с другими городами?

— Конечно. Между городами ездят машины, защищенные от пустынников, и зарты могут перемещаться на них из города в город.

— Понятно, — кивнул Ирв. — Но как же вы можете жить в окружении пустынников? Вы не пробовали как-то избавиться от них.

Лия вздохнула.

— Это не так-то просто, если вообще возможно, — проговорила она. — Во всяком случае сейчас мы не знаем, как это сделать. Главное, что зарты научились защищаться от них и смогли избежать полного вымирания. Сейчас жизнь стала уже размеренной и спокойной. Нолу помогает нам. Он приходит раз в год и делает мир лучше.

Ирв покачал головой.

— Так кто же такой этот Нолу? Я столько слышал о нем. Кто он? Расскажи мне.

— Что ж, Нолу… — Лия задумалась. — В твоем языке сложно найти название, подходящее для него. Он кто-то вроде бога, хотя это слово не совсем точно отражает его сущность. Святой, пророк, оракул — все не то. Он все это и в то же время не именно это.

— Что он делает? Какой он?

— Нолу разный, Нолу любой. Он как Девы может менять свое обличье (хотя, пожалуй, это Девы как он), но не для того чтобы понравиться кому-то. Никто не знает откуда он. Когда он пришел впервые, то был в облике зарта, и все решили, что он просто один из них. Но скоро выяснилось, что это совсем не так — он не зарт. И дело даже не во внешности, просто он может все.

— Все?

— Да. Например, он может исчезать и появляться в другом месте как пустынник, может двигать горы или сделать так, чтобы днем стало темно, как ночью. Он может все и знает все.

— Действительно похоже на Бога, — проговорил Ирв, — на религиозные легенды.

— Это не легенды, — спокойно ответила Лия, — это правда. Многие видели это, и я видела кое-что. Но главное не в этом. Самое главное в том, что он приходит раз в год в наш мир и отвечает на вопросы.

— Отвечает на вопросы? Что это значит?

— Именно то, что я сказала. Когда появляется Нолу, каждый может прийти к нему и задать вопрос, любой, но только один вопрос, и Нолу ответит на него.

— А если он не знает ответа?

— Так не бывает, не может быть. Нолу знает все. Он знает все ответы и всегда отвечает на твой вопрос и отвечает верно.

— А… какой может быть вопрос? — Ирв почувствовал легкое волнение. — И кто может задать его?

— Вопрос может быть любой, совершенно любой. Можно спросить: «Сколько будет дважды два?», — или, например, о том, когда ты умрешь, — Нолу всегда ответит тебе. Правда, его ответ зависит от твоего вопроса. А кто может задавать вопросы… В общем, кто угодно, кто только сможет задать вопрос.

— А… я? — с волнением спросил Ирв.

— И ты, — сказала Лия. — Ты ведь теперь живешь здесь, значит, тоже можешь прийти к Нолу и спросить его, о чем хочешь. Но только ты должен знать, что он отвечает всего на один вопрос за один раз. Он дает лишь один ответ в этом году, и другой можно получить, только когда он снова придет в наш мир в следующем году.

Ирв не знал, как относиться к этому. С одной стороны, это было похоже на легенду, но, с другой, Лия говорила об этом, как о чем-то реально существующем. У него был вопрос, конечно. Ирв хотел вернуться в свой мир, но возможно ли, что это действительно осуществимо?

— И это… все правда? — спросил он.

— Что?

— Вопросы… Нолу…

— Конечно, — даже чуть обиделась Лия. — Конечно, правда. Это происходит каждый год. И все ждут Нолу и целый год придумывают для себя один самый важный вопрос.

— Так вот какой вопрос хотел от меня Пустынник, — тихо проговорил Ирв.

— Пустынники? Да, они тоже могут прийти к Нолу. Специально для этого отодвигают один из стражей и освобождают им дорогу к Храму Нолу. Это сам Нолу велит делать так.

— Хм… — Ирв думал, все еще не зная, верить ли в это. — И каждый житель раз в год получает ответ на свой вопрос?

— Да.

Ирв покачал головой.

— Тогда они все должны быть счастливыми, — задумчиво проговорил он.

— Что ж, Нолу приносит много счастья в наш мир. Но я бы не сказала, что все зарты очень уж счастливы. Все-таки Нолу не панацея от всех бед, он лишь помогает нам, как он того хочет.

— Так все же, кто он такой? — спросил Ирв.

— Этого никто не знает. Нолу приходит ниоткуда и исчезает неизвестно куда. Он спасает наш мир и делает нашу жизнь лучше, и все благодарны ему за это.

— Хм… — удивленно качал головой Ирв, все же понимая, что невозможно не верить в то, что есть. — Хотел бы я увидеть этого Нолу. Хотел бы я увидеть бога.

— Что ж, — спокойно ответила Лия, — ты увидишь его. Он придет уже скоро, и ты сможешь говорить с ним.

— А… когда? Когда он придет?

— Так, — Лия задумалась. — Примерно через сорок дней начнется сезон дождей, который будет продолжаться около двадцати дней, потом будет большой праздник, и потом придет Нолу.

— Да? А если он не придет?

— Я не знаю, — вздохнула Лия. — Действительно, каждый год зарты боятся, что Нолу может не прийти к ним. Но он приходит, он всегда приходит.

— И ты видела его?

— Да.

— И говорила с ним?

— Конечно, — ответила Лия.

— А… что ты спрашивала у него?

— В прошлом году? Я спросила… — Лия хитро посмотрела на него. — Нет, не скажу. Это слишком личное. И вообще далеко не каждый расскажет тебе о своем вопросе — как правило, вопросы бывают о чем-то своем, очень своем.

— А на кого он похож? Какой он, этот Нолу?

— Какой? Я ведь говорила, что он может менять свой облик и каждому являться в другом обличье. Даже в разные годы для одного человека он может быть разным.

— А от чего это зависит?

— Не знаю. Может быть, от внутреннего мира человека, от его состояния. Иногда мне кажется, что Нолу знает твой вопрос еще до того как ты задаешь его.

— Вот как? А вы не пробовали спросить у него, кто он?

— Да, конечно. Но никто не мог понять его ответ.

— А что он отвечал?

— Что-то вроде того, что он не принадлежит ни одному из миров, что он над ними и одновременно во всех мирах сразу. Что он человек, но не такой, как все люди в любом из миров. Что он больше, чем звезды и вся Вселенная, но живет в доме, похожем на наши дома.

— Что это значит?

— Не знаю. Никто не знает.

— А если подробнее расспросить его об этом?

— Нет, — Лия покачала головой. — Нолу отвечает только на один твой вопрос в год. Если ты использовал свою возможность получить ответ, то другая будет только через год, и еще не известно, будет ли — Нолу действительно может не прийти, и не прийти уже никогда. Поэтому жители берегут свою возможность задать вопрос и используют ее для себя. Хотя у нас есть пять правителей города, которых выбирают раз в год, и их обязанность состоит в том, что они должны спросить Нолу о нуждах и благоустройстве города. Правителей пять, потому что одного вопроса бывает мало для этого, а пяти, как правило, хватает.

— То есть каждый правитель задает свой один вопрос о городе?

— Да. И при этом теряет возможность задать свой личный вопрос, для себя.

— Хм… Но тогда получается, что быть правителем — не слишком приятная обязанность.

— Пожалуй, что в этом смысле да. Но правители имеют много других привилегий, хотя горожане не очень стремятся быть правителями, но почти каждый бывает им хотя бы раз в жизни.

— А если правитель все-таки задаст свой личный вопрос?

— Это считается очень серьезным преступлением, — ответила Лия. — И это случается крайне редко. Таких сразу казнят, очень жестоко и с позором.

— Правда?

— Считается, что они украли частичку Нолу, а это очень нехорошо. По тому как у нас относятся к нему, Нолу действительно как бог для всех. Он спас наш мир и продолжает помогать нам. И если бы не он, мы все давно бы погибли.

— Хм…

Потом они пошли в город, чтобы узнать о работе для Ирва. Лия сказала, что нужно идти сейчас, пока еще день. Они шли по улицам города, и по дороге Ирв все спрашивал о Нолу:

— Значит, Нолу всегда отвечает на вопрос и всегда правильно?

— Да.

— А если я спрошу его о чем-нибудь… не совсем обычном?

— О чем, например?

— Ну, скажем, как мне научиться летать?

— Он ответит, что ты не сможешь этого, и это будет правильный ответ. При том, что это будет очень глупый вопрос, потому что ты потеряешь возможность спросить о чем-то действительно важном для тебя.

— Да, пожалуй, — согласился Ирв. — И он всегда отвечает подобным образом, если вопрос… не совсем точный?

— Конечно, он ведь дает только правильные ответы.

— Но тогда получается, что выбрать вопрос — довольно не простое дело.

— Да, — кивнула Лия. — Выбор вопроса — это одна из наиболее важных проблем в жизни зартов. Поскольку ответ можно получить только один раз в год, то вопрос должен быть самый важный, самый необходимый.

— Но разве можно так сразу придумать такой вопрос?

— Зачем сразу? У тебя есть целый год на это, на то, чтобы решить, что важнее всего для тебя.

— Интересно, — не переставал удивляться Ирв. — Зарты все должны быть большими философами.

Лия улыбнулась.

— Не все зарты достаточно умны для этого.

Они шли по улицам города. Машина проехала мимо и скрылась за поворотом. Ирв кивнул на нее.

— Я всего второй раз вижу машину в вашем городе, — сказал он. — У вас так мало машин?

— Да. Мы пользуемся ими только для поездок за пределы города.

— А почему? По городу ведь тоже было бы удобно передвигаться на машинах.

— У нас не хватает средств для этого, — ответила Лия, — металлов и других материалов. Это последствия катастрофы, мы не можем позволить себе все, что хотим.

— А как, кстати, ездят ваши машины? На чем они работают?

— На… Ты назвал это двигалкой, то, что я принесла тогда для электричества.

— Понятно, — кивнул Ирв. — А… — хотел спросить он, но Лия прервала его.

— Мы пришли, — сказала она, сворачивая и подходя к двери одного из домов.

В доме они встретились с зартом довольно грузного вида. Лия говорила с ним и время от времени показывала на Ирва, зарт смотрел на него, кивая. Потом они прошли по коридору, и зарт показал Ирву место его будущей работы. Как перевела Лия, работа заключалась в том, что Ирв должен таскать мешки с сырьем к машине для изготовления еды, убирать помещение и еще несколько подобных обязанностей. В конце разговора Лия спросила Ирва:

— Что ты думаешь об этом?

Ирв улыбнулся.

— Странно слышать от тебя такой вопрос, — сказал он и потом продолжил серьезно: — Что мне думать? Вряд ли меня возьмут здесь кем-то еще, я ведь даже не знаю вашего языка.

— Но, по-моему, такая работа все же не для тебя.

— Ничего. Это решает сразу три проблемы: во-первых, деньги, во-вторых, куда девать всю эту уйму ненужного времени, и потом, находясь среди зартов, я, наверное, лучше узнаю их, может быть, все же удастся выучить их язык.

Лия только покачала головой в ответ. Затем перевела, что Ирв согласен, и хозяин ответил, что пусть тогда завтра он приходит на работу. Потом они попрощались с хозяином и вышли на улицу.

— Ты запомнил, как сюда идти? — спросила Лия.

— Да, у вас небольшой город.

Потом Ирв вернулся домой один. Лия сказала, что у нее дела, Ирв догадывался какие, но постарался не думать при ней об этом.

На следующий день он пошел на работу. Хозяина звали Рошх. Мешки были тяжелые. Грязь вокруг набиралась быстро. В помещении было душно. Времени отдыхать почти не было. День был долгим. Хозяин был строгим. Грязи было много. Мешки были тяжелые…

Все же работать приходилось не целый день, примерно полдня, часов десять по-земному, и хотя бы это радовало Ирва. Но когда работа была закончена, Ирв просто валился с ног от усталости. Выйдя на улицу, он вдохнул полной грудью свежий воздух, и это придало немного сил — как раз столько, чтобы добраться до дома. Но дома он сразу повалился на кровать и проспал до ночи.

Ночь. Снова ночь. Вот уже который раз он просыпается, и в мире ночь. Словно сова или другое ночное животное он просыпается ночью. Странно. Ночное утро. Или утренняя ночь. «С доброй ночью, Ирв!», — он улыбнулся, подумав, что теперь ему нужно говорить именно так вместо доброго утра.

Огни в домах. Город. Небо без звезд. Ирв включил свет и долго сидел, глядя на Кристалл Мерцания, его переливы. Кристалл лежал на полке, которую Ирв сделал специально для него. Бархатистое мерцание темных тонов, неспешное течение плавных линий, составляющих странные, невиданные узоры. Ирв растворялся в их мерном непрекращающемся движении, завороженно глядя на них, не в силах оторвать глаз. Так продолжалось какое-то время, потом он словно очнулся, вдруг увидев мир вокруг. Он потряс головой, прогоняя наваждение, захватившее его, потом встал и вышел на улицу.

Ему пришла мысль о том, как можно избавиться от встреч с женскими особями пустынников. Все же было интересно приходить к стражам и разговаривать с пустынниками, но Ирв больше не хотел наткнуться на женскую особь. Он вышел во двор, собрал ненужные обломки старой мебели, которые еще вначале вынес туда, и перетащил их поближе к стражам. Потом разжег костер и сел рядом с ним, глядя в темноту равнины. Ночь за стражами была не такой, как в городе. Ночь за стражами была пустой, и лишь пустынники наполняли ее своей пустотой. Тьма без огней и звезд над равниной. Долгая, пустая тьма, уходящая вдаль под низким небом. Ирв смотрел в нее, думал ни о чем. Костер горел. Отблески пламени на стражах, этих серых камнях, которые стоят здесь, а за ними ничто, ничто…

Пустынников не было. Вернее, они были где-то, но не здесь, не рядом. Огонь костра должен был отпугивать женских особей, но мужские не боятся его. Ирв ждал. Хотя, нет. Теперь уже, пожалуй, нет. Он просто сидел у костра перед пустой ночной равниной. Потом почувствовал, что ноги затекли от долгого сидения, мышцы болели после трудного дня. Тогда он лег на землю и лежал, глядя в огонь. Потом уснул.

Кто-то смотрел на него. Ирв открыл глаза.

— Мне понравились ваши сны, — сказал Пустынник. Он стоял за стражами, бесформенный, незримый. Тьма была черной, Пустынник — никакой и определял себя именно тем, что там, где он, не было тьмы. Костер все еще горел. Отблески пламени проходили сквозь Пустынника.

— Это ты? — спросил Ирв, глядя на него и пытаясь узнать, хотя и понимал, что это невозможно.

— Я.

Голос был похож, но все же Ирв сомневался, не доверяя одному лишь похожему голосу.

— Почему вода мокрая? — спросил Ирв.

— Это бессмысленный вопрос, — сказал Пустынник. — Вода мокрая потому, что это ее свойство.

— Да-да, — Ирв улыбался Пустыннику как старому знакомому. Впрочем, он и был кем-то вроде этого. — Привет. Как дела?

— Я не вполне понимаю, что мне отвечать, — проговорил Пустынник. — Я должен рассказывать, что делал?

— Нет, — улыбнулся Ирв, — не нужно. Скажи просто, что нормально, и этого будет достаточно.

— Тогда зачем вы задаете вопрос, на который сами говорите мне ответ?

— Это просто способ общения, — сказал Ирв. — А как вы общаетесь друг с другом?

— Мы не разговариваем друг с другом, это совсем другое. Мы передаем образы, но это не похоже на разговор.

— Значит, вы все же обмениваетесь информацией?

— Нет, это не информация.

— Понятно.

Ирв молчал, не зная, что еще спросить.

— Скажите вопрос, — проговорил Пустынник.

Ирв покачал головой, потом сел.

— Тебе нужен вопрос для Нолу?

— Да.

— А сам ты не можешь его придумать?

— Я не могу думать, — сказал Пустынник.

— Конечно, но с помощью моих мозгов. Тебе ведь самому виднее, что ты хочешь.

— Нет. Вы знаете больше меня. Вы можете думать лучше.

— Вряд ли я знаю больше про вас, пустынников, чем ты сам.

— Это не важно. Скажите вопрос.

Ирв помолчал секунду, глядя на Пустынника.

— Как твое имя? — потом спросил он.

— Мое имя состоит из образов, вы не знаете их.

— Тогда… покажи мне эти образы, я постараюсь запомнить, — сказал Ирв.

Он помнил, как пустынники заполняли его сознание своими мыслями. Но сейчас Пустынник был один, и Ирв подумал, что в одиночку он, наверное, не причинит ему вреда, если войдет в его, так сказать, видимую часть мозга. Ирву хотелось посмотреть то, что покажет Пустынник, он решил рискнуть. Хотя, пожалуй, и не было никакого риска.

— Хорошо, — ответил Пустынник.

Ветви деревьев, качающиеся на ветру, но деревьев нет — ветви высоко в небе. Высоко? Ирв видел далекую синеву, не плоское небо, похожее на потолок над головой. И солнце блестит в воде — сверкающая рябь. Ветер создает ее, вея свежестью и прохладой. Но рябь в небесах, она словно листья на качающихся ветвях. Облако-небо за ними. Небо — лишь облако, а вокруг — тьма, ничто. Хотя, нет. Там звезды, но не как на небе, волны прокатываются по ним. И волны тьмы приносят другие звезды, скрывая эти. Что это?

«Мое имя довольно старое, — сказал Пустынник в голове Ирва. — Оно пришло еще из другого мира».

«А ты помнишь другой мир?», — подумал Ирв.

«Нет, я не помню. Мои родители жили в нем, а я родился здесь».

«Значит, ты знаешь, что вы пришли из другого мира?».

«Да».

«Что это был за мир? Расскажи мне… покажи».

«Нет, я не видел его, я не был в нем».

«А твои родители, они не рассказывали тебе?»

«Мы не умеем рассказывать. Лишь образы, только образы».

«Тогда покажи мне их».

«Их не так уж много, и я сам не всегда понимаю, что они означают».

«Все равно. Покажи».

В зеленых травах веет ветер. Трава высокая, и так славно стоять в ней, накрыв собой колышущиеся стебли. Они перестают колыхаться. Те, что снаружи, — да, ветер треплет их, но внутри они неподвижны в пустоте. Трава… В ней жизнь, в сочных стеблях. Как славно ощущать ее, быть ею! Скоро придет она, они будут вместе в траве, над травой. Как славно ждать среди колышущихся стеблей и чувствовать жизнь и набираться жизни.

Прибрежные волны проходят сквозь. Камни. Пенный прибой. Движение. Там дальше все иначе, словно другой мир. Нет неба, нет ветра, только поверхность воды над головой. Иногда она любит бывать там, становиться частью океана. На дне так много камней.

Только бы уйти, он гонится за мной, он больше, он быстрее. Почему так малы шаги? Только от горизонта к горизонту. Он может шагать дальше, он другой, совсем другой. Я видел, как он ест таких, как я. Он хватает и… Нет! Вот он! Быстрее! Только бы уйти!

От горизонта к горизонту, вверх, вниз через горы, с вершины на вершину или от подножия к вершине, если гора слишком большая. Куда она идет? О ее цель вполне ясна: там камнепады и лавины — отличное средство, отличное. Итак, от горизонта к горизонту, вверх, вниз, вверх, вниз…

— Все! Все! Нет! Хватит! — Ирв закричал Пустыннику, почувствовав, что сейчас просто разорвется от головокружительных пустынничьих шагов, которые он испытывал на себе. Нет, это не для человека, это слишком головокружительно и странно.

— Хорошо, — сказал Пустынник и перестал.

Ирв сидел некоторое время, тяжело дыша. Потом помотал головой.

— Ну и ну, — пробормотал он. — Ну и ну.

— Вам не понравилось? — спросил Пустынник.

— Понравилось? Хм… Не знаю, как ответить тебе. Это было интересно, но уж очень захватывающе и… и сумасшедше. Слишком.

— Я показал не все, — проговорил Пустынник.

— Ладно, не важно. Как-нибудь потом, — Ирв задумался. — Похоже, я понял кое-что. Мне показалось, что вы питаетесь не столько мыслями, сколько жизнью, а ваши женщины — движением внутри себя.

— Питаемся?

— Да, если это можно так назвать.

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под словом «питаетесь», — сказал Пустынник.

— Ну, едите.

— Мы не едим. Нам не нужна пища.

— Да, вам нужны жизнь и движение. Только здесь мало что двигается — кругом только голая равнина. И жизни тоже немного. Поэтому вы используете людей.

— Нет. Мы можем обходиться и без этого. Это не жизненно необходимо для нас.

— Тогда для чего вы стоите у города и вылавливаете людей?

— Иногда мы можем пользоваться и некоторыми животными. Например, дроги тоже подходят для этого. Но люди лучше, люди гораздо лучше.

— Но зачем вы делаете это, если не для еды? — спросил Ирв.

— Для того чтобы думать.

— А зачем вам это нужно?

— Я не знаю. Нужно. Мы испытываем потребность в этом.

— Но почему?

— Я не знаю.

— Вот как. Значит, что-то вроде инстинкта. Но все же не ясно, для чего, — Ирв задумался. — Да, еще я понял, что в том мире у вас были враги, хищники, которые убивали вас. А здесь?

— Здесь нет. Здесь никто не убивает нас.

— Да? Но тогда вы должны расплодиться в огромном количестве.

— Я не знаю нашего количества.

— Но вы… не мешаете друг другу жить? Вам не тесно?

— Нет. Наверное, нет, — ответил Пустынник.

— Значит, вас все же не слишком много, — проговорил Ирв. — Слушай, — догадка вдруг пришла к нему, — а не связана ли у вас потребность думать с инстинктом размножения? Не для этого ли вы нуждаетесь в мыслях? Здесь у вас нечасто представляется такая возможность, и поэтому вас не становится слишком много.

— Не знаю, — снова ответил Пустынник. — Это просто нужно, мы испытываем потребность в этом.

— Хм… — Ирв размышлял над своей догадкой.

— Скажите вопрос, — проговорил Пустынник.

Ирв посмотрел на него и вдруг поймал себя на том, что не чувствует ничего странного в таком общении, что он уже привык разговаривать с пустотой. Надо же! Пустынник молчал, стоя перед ним, безликий, неподвижный.

— А ты уже был у Нолу, говорил с ним? — спросил Ирв.

— Да.

— И что ты спросил у него?

— Я спросил…

И Ирв увидел что-то темное, но живое, объемное — Пустынник показал ему это.

— Ты это спросил у Нолу? Это твой вопрос?

— Да, — ответил Пустынник.

— И что он ответил?

— Он ответил, что я должен подождать, и тогда я получу то, что мне нужно. Мне кажется, он говорил о вас.

— Нолу говорил обо мне? — удивился Ирв.

— Не совсем так. Но вы стали ответом на мой вопрос, то, что сказал мне Нолу.

— Вот как? — Ирв был очень удивлен. — А что означает этот образ, твой вопрос.

— Это общение. Возможность думать, не убивая.

— И Нолу сказал тебе обо мне?

— Нет. Он ответил только, что мне нужно подождать. Я подождал, и пришли вы.

— Выходит, Нолу знал, что я появлюсь здесь? — Ирв чувствовал, что Лия не все рассказала ему о Нолу. И что Нолу… Что не зря о нем думают как о боге, похоже, совсем не зря.

— Какой он, этот Нолу? — спросил Ирв.

— Нолу большой, он не имеет границ, он видит все и знает все обо всем. Нолу нельзя заполнить. Даже если все пустынники проникнут в его мозг, они будут лишь крохотной частью его. Нолу любит нас, он любит всех.

— А какой он на вид?

— На вид? Я не видел его, только чувствовал и слышал, говорил с ним. Он лучше всех. Лучше любого из зартов и даже лучше вас.

— Да? Чем же?

— Его сознание безгранично, оно больше, чем мир, больше, чем все миры.

— Как ты можешь знать это?

— Я видел, я был в нем.

Ирв думал. Пожалуй, теперь уже не было сомнений, что Нолу — действительно существующий некто. Но кто? Судя по тому, что говорят о нем, он на самом деле очень похож на бога, но живого бога, реального, которого можно увидеть и говорить с ним. «Кто же он на самом деле?», — думал Ирв. Его все больше интересовало это. Но он понимал, что, пожалуй, единственный способ понять — это увидеть его. Увидеть бога?

Костер почти догорел, Ирв смотрел на последние язычки пламени. Он хотел подложить еще дров, но почувствовал, как устал. Тело ныло после тяжелой работы, не хотелось вставать и вообще двигаться.

— Спите, — сказал Пустынник.

— Что?

— Вы устали, вам нужно отдохнуть. Спите, а я буду смотреть ваши сны. Они интересные, мне нравится смотреть ваши сны.

— Да? — Ирв чувствовал, что действительно хочет спать. — А ты можешь показывать мне сны?

— Да. Наверное, да.

— Тогда покажи образы другого мира, которые ты еще не показывал мне, те, что передали тебе твои родители. Мне кажется, тот мир похож на мой. Покажи мне его.

— Хорошо, — согласился Пустынник. — Ваше восприятие тоже открывает возможности и дает понимание.

— Да? — тихо проговорил Ирв, ложась рядом с теплыми углями почти догоревшего костра.

— Да. Спите, я буду здесь, я покажу вам мир.

— Хорошо.

Ирв закрыл глаза и погрузился в сон, и погрузился в образы чужого неизвестного мира, которые показывал ему Пустынник, стал в нем.

Когда он проснулся, было уже утро. Свет из низкого неба. Пустынника не было рядом, он ушел или, вернее, исчез отсюда. Ирв поднялся и пошел в дом. Завтракал там.

Днем работа. Снова мешки, снова хозяин, снова душное, грязное помещение. По дороге домой Ирв зашел в лавку и купил продукты. Дома его ждала Лия, он был рад видеть ее. Она рассказала ему о своих делах, какие-то городские новости, которые, в общем-то, не представляли собой ничего особенного. Ирв начинал понимать, что жизнь в городе довольно скучна, слишком размеренна и предсказуема. Редко происходило что-то выдающееся. Впрочем, зартам нравится жить так. Они не любят неожиданностей. Размеренность и спокойствие — идеальный способ существования для них, к которому они стремятся. Лия говорила, что даже к ней и к другим Девам зарты ходят чуть ли ни по расписанию, и на зарта начинают косо смотреть, если он вдруг нарушает график. Хотя их можно было понять — их мир был беден и мал после произошедшей катастрофы.

Еще Ирв узнал, что среди семи Дев в этом городе трое — мужчины, которых так же, чтобы не путаться, называют Девами. Ирв удивился, сказав, что зачем это, если Девы могут менять свою внешность, то, наверное, они меняют все тело и могут становится и мужчиной и женщиной.

— Не совсем так, — ответила Лия. — Тут все дело в отличии мужчин от женщин у зартов.

— А чем они отличаются? — спросил Ирв.

Лия улыбнулась.

— Ты все хочешь знать, — проговорила она.

— М-мм… — Ирв смутился, понимая, что проявляет, пожалуй, чрезмерное любопытство.

— К тому же, — добавила Лия, — мужчине-зарту приятнее знать, что он с женщиной, а не с бесполым существом.

— Понятно, — кивнул Ирв. — А когда вас не было, что было тогда?

— Когда нас не было, было хуже, — ответила Лия, — а теперь стало лучше.

— Н-да?

— А ты как думаешь?

Они смеялись.

Потом Ирв спросил у нее про Кристалл Мерцания, что с ним делать? Из того, что было известно о Кристалле, он предполагал, что тот может обладать возможностью вернуть его в свой мир. Ирв, конечно, пытался как-то использовать его, но, совершенно не представляя, что нужно делать, оставил попытки. Лия ответила, что сейчас никто уже не помнит, как обращаться с Кристаллом, — те, кто знал это и использовал Кристалл, погибли первыми, когда пришли пустынники. Но все знают, что лучше держаться от него подальше.

— Единственное, что известно, это то, что Мерцающий Камень дает возможность перемещаться между мирами, — сказала Лия.

— А как?

Она пожала плечами.

— Этого никто не знает.

— Все же обидно держать в руках возможность вернуться и не знать, как воспользоваться ею, — проговорил Ирв.

Лия ничего не ответила на это.

Потом он попросил научить его языку зартов. Она стала говорить ему слова, и Ирв пытался повторять их. Это оказалось совсем не просто. Их язык действительно был сложен для произношения, да и для понимания тоже. В нем имели значение и высота, и громкость, и продолжительность звуков, причем разница по смыслу была довольно большой, когда Ирв почти не мог на слух отличить слова. Язык зартов оказался очень трудным для него. Лия сказала, что это из-за разницы строения не только голосовых связок, но и слуха. Зарты слышат иначе, чем человек: другой частотный диапазон и еще что-то, Ирв так и не понял что. Да, птицеящерицы оказались не так просты.

— Зато в языке человека гораздо больше слов, — сказала Лия. — Ваш язык скорее от головы, а их — от ушей.

— Хоть какое-то утешение, — сказал погрустневший Ирв, чувствуя, что ему никогда не одолеть местный язык. Впрочем, нужно ли это? Все равно скоро придет Нолу и расскажет ему, как вернуться домой. Домой… «Сладкое слово — домой».

Живя в городе, Ирв почти не общался с зартами. Птицеящерицы не располагали к общению с ними. И дело даже не во внешности, а просто они были какие-то ограниченные, размеренные и предсказуемые, как и их жизнь. В общем, они были скучны, монотонны и, пожалуй, туповаты. Размышляя над этим, Ирв однажды подумал, не результат ли это произошедшей катастрофы? Он спросил у Пустынника, с которым разговаривал время от времени, приходя к стражам, и тот ответил, что пустынники лучше и дальше «видят» более умного человека, чем глупого. Ирв заключил из этого, что когда пустынники пришли в мир зартов, они убивали больше умных людей, которых обнаруживали быстрее, да и «питаться» ими было вкуснее.

В общем, получалось, что в результате прихода пустынников этот мир сильно поглупел, если не вообще лишился умных людей. Не слишком радостная картина. Нолу, должно быть, застал здесь тупое, обезумевшее от страха стадо вместо человечества. И он вернул их в цивилизацию, дал им все: жизнь, самих себя… Интересно, как здесь было до пустынников? Какого уровня достигла их цивилизация, культура? Наверное, сохранились какие-то сведения об этом, книги. Только вряд ли Ирв сможет прочитать их книги. Попросить Лию? Город ополчится на него, если он так долго будет держать у себя их Деву. А интересно, как считают горожане, чем они тут занимаются с Лией? Впрочем, какая разница? Пусть думают, что хотят.

Да, катастрофа сильно изменила этот мир. Пустынники ворвались в него и разрушили все, что составляло жизнь людей. Они не разрушали города, нет. Наверное, ни одна постройка не пострадала от них, но они разрушали людей и, хуже того, вообще все человечество как сообщество, как структуру, убивая лучших и оставляя слабых, хотя, убивая, конечно, и их, но меньше, как бы во вторую очередь. Они проредили человечество, произвели отбор, истощили генофонд, сведя его к узколобым, туповатым созданиям. Человечество деградировало благодаря пустынникам. Они не просто уменьшили его количество, они отбросили его назад в развитии в сторону питекантропов и обезьян, если, конечно, зарты произошли от своих обезьян. Но так или иначе, последствия катастрофы определялись не только внешними признаками. Понимали ли это зарты? Кто знает? Но даже если и понимали — что с того? Пожалуй, даже Нолу не мог помочь им в этом. Получить умного ребенка от глупых родителей…

Хотя, нельзя сказать, что Лия была глупа. Но она Дева, а Девы не могут иметь детей. Нолу помог местным жителям сделать Дев. Как? Лия не знала этого, совершенно не разбираясь в таких вопросах. Впрочем, не важно. Похоже, Нолу делал тут все, зарты лишь следовали его указаниям, не предпринимая ничего более или менее серьезного, не посоветовавшись с Нолу. Ирв думал, что как они будут жить, если Нолу вдруг перестанет приходить к ним? А когда-нибудь это наверняка должно случиться. Каждый год они бояться этого и ждут. Ждут и бояться, и придумывают свой единственный самый важный и, может быть, последний вопрос для бога. Такова жизнь здесь. Она словно находится в подвешенном состоянии, и Нолу держит ее, не давая упасть. Но когда-нибудь он перестанет делать это, и она упадет. И, возможно, это будет еще одна катастрофа. Понимают ли это зарты? Может быть… Наверное. Понимают и ждут. Ждут и боятся.

В своей размеренной, монотонной жизни зарты не уделяли много внимания развлечениям. У них было что-то вроде спиртных напитков (Ирв опасался пробовать их, боясь отравиться), но они не увлекались ими, это считалось непрестижно и малоэффективно. И это можно было понять. Как-то Лия принесла Ирву вещь, которую любит каждый зарт, и которая заменяет им и алкоголь, и развлечения вообще. Это был еще один знакомый предмет из других миров, которые Ирв сам доставал когда-то. Эки-глок — то, что заменяет наркотики на Земле, и, как оказалось, то, что раскрашивает жизнь зартов. Да, эки-глок, пожалуй, действует посильнее алкоголя. Зарты любили попользоваться им и занимались этим довольно часто. Не было для зарта ничего интереснее, чем использовать эки-глок. Ирв сказал Лие, что ему не нужно это. Что ж, она пожала плечами, но все же оставила ему эки-глок на всякий случай.

Дни шли за днями. Ирв работал, потом шел домой. Иногда заходил в лавку за продуктами. Хозяин уже не обращал внимания на его необычность, относясь к Ирву как и к другим покупателям. Ирв научился различать местные деньги, из всех продуктов выбрал для себя наиболее приемлемые и теперь знал, что покупать и почем. Ночью ему нравилось разжигать костер рядом со стражами. Ирв приносил с работы мусор, который мог гореть, и делал из него костер. Он так и не научился спать по ночам — местные сутки были слишком длинны. Лия говорила, что в городе видят его костер, и сначала зарты интересовались, для чего это, но потом привыкли и перестали интересоваться.

Он был один, один во всем мире. Только Лия да еще пустынники скрашивали его одиночество. Но Лию он видел совсем не часто, бывало, что она не приходила почти неделю, а он не решался сам идти к ней. После той первой ночи он так ни разу и не был у нее, боясь застать ее с кем-то. Хотя, конечно, он отлично знал, кто она, но одно дело знать, а другое — увидеть ее собственными глазами в компании… Нет! В лапах трехпалого зарта. Он ревновал? Хм… Что за чушь? Просто Лия была его… Его единственный друг? Просто она была единственная… Кто? Неважно кто. Единственная… единственный человек здесь. Хотя, и не очень человек. Но все же она нравилась ему. Она была так прекрасна! Ирв улыбался, вспоминая ее слова: «Я твоя мечта», — сказала она в ту первую ночь. Интересно. Интересно встретить свою мечту в другом мире. Может быть, ради этого и стоило провалиться в бездну миров? Ирв улыбался.

Пустынники умели читать мысли, и Лия умела. Ирв уже привык к тому, что собеседник знает его слова раньше, чем он говорит их, а также знает и то, что он не говорит. Впрочем, ему нечего было скрывать от Лии, а пустынники… Ирв знал, что они лишь животные, и незачем как-то стесняться их. Он не слишком обращал внимание на их чувства и однажды поплатился за это.

Как-то он сидел ночью у костра перед стражами и говорил с пустынником. Это был не «его», а другой пустынник. Вообще «его» Пустынник тоже приходил иногда, и с ним, пожалуй, разговаривать было интереснее. Но, когда его не было, Ирв говорил и с другим, случайно оказавшимся поблизости пустынником. В эту ночь как раз и было именно так. Он разговаривал с незнакомым пустынником. О чем? О чем-то — не важно. Сегодня у него было мало дров, и костер скоро погас. Ирв сидел в темноте перед стражами и вел беседу с бестелесным существом. И тут появился другой пустынник. Почти сразу Ирв понял, что это женская особь. Она ничего не говорила и только бросилась на Ирва, но стражи остановили ее. Женщина-пустынник стала давить и рваться сквозь преграду. Ирв сидел довольно далеко, но все же когда она завизжала в яростном отчаянии, ее крик неприятно резанул уши и мозг. Ирву не хотелось вставать и отодвигаться — ее крик был неприятен, но вполне терпим, хотя, конечно, и мешал разговору, сразу прервав его.

— Убери ее, — сказал Ирв пустыннику-мужчине.

— Что? — спросил тот.

— Убери ее, — не церемонясь, повторил Ирв, — она мешает нам.

— Вы не должны говорить так, — сказал пустынник.

— Да? Это почему?

Пустынник молчал.

— Ладно, — сказал Ирв. — Убирай ее отсюда и продолжим разговор.

— Вы не должны говорить так, — снова сказал пустынник, и Ирв почувствовал напряжение в его голосе, но не обратил на это внимания.

— Как это не должен? — удивился Ирв. — Ты мне будешь указывать, что я должен делать?

Пустынник не ответил. Женская особь все продолжала визжать. Это было очень неприятно и раздражало Ирва.

— Ну давай, пустоголовое животное, делай, что тебе говорят, — сказал он.

— Я не хочу сердиться на вас, но вы вынуждаете меня, — голос пустынника стал более напряженным.

— Что? Ты угрожаешь мне?

— Я предупреждаю вас, — произнес пустынник, — не нужно говорить так.

— Вот как? — Ирву, конечно, совсем не понравилось то, что пустынник пытался запугать его. — Ты меня предупреждаешь? И чем ты пытаешься меня напугать? — он чувствовал себя в полной безопасности под защитой стражей. — Ты, скотина безмозглая, ну-ка бери свою подружку, и катитесь отсюда оба.

— Вы все же не слушаете меня, — с дрожью в голосе проговорил пустынник. — Мне очень жаль, но я вынужден сделать это.

— Интересно, что? — усмехнулся Ирв. И тут почувствовал чужую злобу и ярость и ненависть, словно дикий зверь скалил зубы, готовясь, вцепиться ему в горло острыми клыками, огромными клыками.

Это длилось меньше секунды, а потом — как вспышка — словно раскаленный нож вошел в мозг, разрывая и выжигая все на своем пути. Пустынник вонзил в его голову жгучую боль и жег и давил, не прекращая. Ирв вскочил на ноги и, схватившись за голову, побежал прочь от стражей. В глазах потемнело — боль была резкой и невыносимой. Он еле успел добежать до дома, где пустынник уже не мог достать его. Но шок был слишком сильным, Ирв упал на пороге, лишившись сознания. Потом он кое-как пришел в себя и добрался до постели. В общем, таким образом он узнал, что пустынники, оказывается, могли кусаться. Видимо, уже не желая использовать его мозг, пустынник хотел убить его. С тех пор Ирв старался больше не раздражать пустынников. После того случая он несколько дней не подходил к стражам.

Ирв думал о вопросе для Пустынника — конечно, он ведь обещал ему. Но дело было даже не в этом, а просто Ирву стало интересно найти то единственное, что нужно для того чтобы быть счастливее. Вообще ему понравилась идея одного вопроса в год. «Этот Нолу, наверное, большой шутник, — думал Ирв. — Таким простым и до смешного наивным способом заставить людей копаться в своей жизни и вообще размышлять!».

Да, похоже, вот, что еще было в этом и, возможно, даже главным, хотя и скрытым, невидимым на первый взгляд. Действительно, зарт должен был хорошо подумать, прежде чем выбрать и сформулировать свой вопрос. А думать для зартов, пожалуй, было крайне полезно с их упавшим уровнем общего интеллекта. Нолу, таким образом, заставлял их думать и развивал их, помогая зартам снова стать умными.

Да, Нолу был не прост. Вот так взять и найти способ, как сделать людей умнее. Причем не какой-нибудь фантастический или, скажем, хирургический, а самый простой и естественный. Конечно, человек умнеет, когда думает; Нолу и создал условия, когда зартам стало выгодно и нужно думать и не о чем-то там — о деньгах или вещах, хотя, возможно, и о них, — но о жизни, о своем месте в этом мире. Зарты могли рассматривать свою жизнь с практической точки зрения, то есть, что они могут сделать с ней, как повернуть ее, чтобы добиться своего маленького счастья. И при этом, конечно, нужно понять, в чем оно, это счастье, что важнее для тебя: деньги ли, вещи, или, может быть, что-то еще?

Да, тут поневоле станешь большим философом. Выбрать самое главное в своей жизни и уложить это в один вопрос… Зарты, должно быть, немало думают над этим, трещат мозгами, развивая их. Но, более того, размышляя о себе и о жизни, они должны становиться лучше или праведнее, что ли, постигая жизнь и мир. Нолу не просто помогал зартам, он… спасал их души, помогая найти путь в себе. А то, что он учил их делать различные полезные вещи типа машины для еды или стражей — это, как оказывается, только видимая часть айсберга. Зарты сами помогали себе, невольно и, возможно, неосознанно постигая жизнь. И это Нолу сделал так, лишь поставив цель перед ними, но истинной являлась не сама цель, а достижение ее.

Ирв поражался такой простоте и мудрости деяний Нолу. Действительно, что-то божественное было в этом, в том, как он делал все. Так кто же этот Нолу? Нет, Ирв не пытался понять — скорее всего, это было бесполезно — он не сможет, пока не увидит его.

А вопрос? Что ж, для себя ему не нужно было искать вопрос. Конечно, он просто спросит у Нолу, как вернуться в свой мир — и это, в общем-то, единственное, что нужно ему. А вот Пустынник… Тут, пожалуй, надо было подумать, чтобы понять, что же является главным для него. Теперь уже Ирв более или менее знал жизнь пустынников. Прежде всего они, конечно, животные, причем хищные животные, но такие, которые любят думать. Зачем им это? Оставалось только догадываться. Ирв предполагал, что этот процесс у них связан с инстинктом размножения. Возможно, что-то происходит внутри их пустоты, когда они думают, и после этого они становятся способны оставлять потомство. Правда, это было всего лишь предположение, которое вполне могло оказаться неверным.

Но в любом случае пустынники — животные. А что нужно животному, чтобы быть счастливым? Побольше и повкуснее есть, размножаться, иметь хорошую берлогу? Что еще? Не быть съеденным другим животным? Хотя, именно это не грозит пустынникам здесь. Тогда какой может быть вопрос? Как достать побольше еды? Нет, похоже, Пустыннику было нужно не это. Впрочем, если говорить о зартах, вернее, о чужих мозгах, то — да, пустынники хотели их побольше. Но можно ли считать это пищей? И вообще зачем им это нужно?

Хм… Ирв чувствовал, что ходит по кругу, размышляя о пустынниках, всегда возвращаясь к тому, что они хотят думать, и не понимая, зачем это.

Конечно, лучше всего было бы просто спросить у Пустынника, что ему нужно. Но он не давал ответа и говорил, что если бы знал, не стал бы спрашивать Ирва. Да, пожалуй, он был прав. Но все же было непонятно, что он хочет.

Ирв думал, обладают ли пустынники индивидуальностью? То есть животные, конечно, не имеют своей личности и живут, руководствуясь инстинктами, но пустынники все-таки необычные животные. А может, они не совсем животные? Кто знает? Определить это земными мерками было совершенно невозможно — уж очень странными и ни на что не похожими созданиями они были. Но если все же предположить, что в них есть что-то человеческое, тогда что им может быть нужно для этой их человеческой части? И, пожалуй, действительно вопрос должен быть именно об этом, потому что будь пустынники просто животными, им не нужно было бы ничего, кроме корма, размножения и так далее, но, насколько Ирв видел, Пустынник хотел чего-то другого. Пожалуй, не животное в нем хотело задать вопрос. Да и вообще будь пустынники только животными, вряд ли они стали бы задавать вопросы.

Так что же нужно этой их маленькой человеческой части? Стать побольше? И вообще сделать из Пустынника человека? Ирв улыбался. Да, интересное получится существо: животное, ставшее человеком, оборотень, не изменивший свой облик. Нет, не то. Да и, пожалуй, Нолу ответит, что это просто невозможно — ведь у пустынников нет мозга, и, как ни крути, а сами они не смогут думать.

Да, конечно. И поэтому, видимо, нужен вопрос не о том, что хочет Пустынник, когда использует чужой мозг, а о том, когда он один, сам по себе. Какой он в этом случае? Хм… Ирв подумал, что, наверное, ни разу не видел пустынника в, так сказать, свободном состоянии — рядом с ним любой пустынник всегда использует его мозг. Впрочем, даже если бы и видел, что он смог бы понять? Просто кусок пустоты на голой равнине — что тут поймешь?

Но все же. Пустынники имеют способность думать и могут воспринимать окружающий мир. Они… Стоп! Но… но ведь это сознание… То, что может думать и воспринимать окружающее, это… сознание. Хотя, конечно, пустынники не могут думать самостоятельно, но все равно они обладают этой способностью. То есть они — сознание?

Вот это да! Ирв качал головой, сам удивляясь таким мыслям. Но, действительно, то, какими были пустынники, очень похоже на сознание. И, кстати, они такие же нематериальные. Сознание в чистом виде. Хм… Надо же!

Ирв какое-то время размышлял об этом, но потом подумал, что все-таки и это не дает ничего. Что с того, что они сознание, даже если это и действительно так? Какой вопрос можно задать для сознания? Что ему нужно? Побольше думать? Но зачем? Зачем сознанию или пустынникам, которые, как сознание, нужно думать? Зачем им это? Что им нужно в связи с этим?

Нет. Все не то. Снова он пришел к тому же, с чего и начал. Все не то. Ирв чувствовал, что ходит по кругу, размышляя о пустынниках.

Дни шли за днями. Ночи сменяли одна другую. Пожалуй, Ирв уже привык жить здесь. Он вспоминал Землю, конечно. Но, находясь в этом мире еще не слишком долго, пока не тосковал особенно сильно — отчаяния не было в его тоске, ностальгия не душила его, сравниваясь с желанием жить. Наверное, потому, что он знал дорогу домой. Нужно лишь подождать, когда придет Нолу. И он ждал, надеялся и ждал.

Как-то они с Лией ходили в Храм Нолу. Она рассказала Ирву о нем, и ему захотелось посмотреть на то место, где Нолу отвечает на вопросы, когда приходит в город. Храм был расположен на окраине, и к нему от стражей вела дорожка, выложенная по краям такими же камнями как стражи. Лия сказала, что это для пустынников, чтобы они тоже могли приходить к Нолу.

Сам Храм представлял собой небольшое здание со шпилем и действительно напоминал церковь. Внутри было пусто, если не считать небольшого возвышения и чего-то вроде трона на нем, но на стенах не было рисунков или икон. Лия сказала, что нет никаких изображений Нолу потому, что он разный, и не имеет смысла рисовать какой-то один из его обликов. Трон, конечно, предназначался для самого Нолу. По словам Лии, Нолу просто появляется в Храме, а потом, ответив на все вопросы, исчезает, так и не выходя из него. Лия сказала, что Нолу сам выбрал место для Храма. Это напомнило Ирву его комнату с Дырой. Скорее всего, Нолу указал место именно по этой причине — похоже, в Храме была Дыра, через которую он приходил и уходил. Правда, было непонятно, как он мог отслеживать и прогнозировать моменты появления Дверей и именно в тот мир, который был ему нужен. Хотя это ведь Нолу, он знает много чего.

Время шло, хоть и длинными днями, но постепенно приближаясь к заветному моменту прихода Нолу, которого ждали все жители этого мира, и Ирв вместе с ними. Скоро начался сезон дождей. Вода капала из низкого неба иногда мелкой изморосью, иногда частыми тяжелыми струями. Так или иначе, но дождь не прекращался около тридцати дней.

Конечно, ходить под дождем было не слишком приятно, но хуже было другое: теперь Ирв не мог зажигать костер по ночам. Он уже привык к этому занятию и теперь скучал, сидя в доме. Впрочем, иногда он все же приходил к стражам. Пустынники в ночи, пустынники под дождем — словно тени на дожде. Капли проходили сквозь них, и пустынники уже не были пустотой, они были частью дождя, отдельной, но такой же как и весь дождь. Ирв думал, что как, наверное, странно быть дождем, когда капли проходят сквозь тебя, не задерживаясь, и внутри такой же дождь как и снаружи.

Хотя, конечно, вообще странно и, пожалуй, невозможно представить себя пустынником. Но разговаривая с ними довольно часто, Ирв привык к ним и уже не воспринимал их как что-то необычное. Пустынники были кругом его общения. «Вот так, — думал Ирв, — еще немного и я буду считать себя одним из них. А может, уже и пора считать так?» Ирв улыбался, размышляя об этом. В сущности, пустынники были гораздо ближе и понятнее ему, чем зарты. Скорее всего, это было, конечно, из-за того, что Ирв не мог говорить с зартами. Он был чужой для них, и они были чужими, теперь просто не обращая на него внимания. Он был один, один в этом мире. Лишь пустынники скрашивали его одиночество и еще, конечно, Лия, но и она не была человеком.

Пустынник сказал, что дождь никак не влияет на него. Не то чтобы он совсем не чувствовал дождь, но легко мог не обращать на него внимания.

— А как ты чувствуешь дождь? — спросил Ирв. — Покажи мне.

— Хорошо, — и Пустынник показал ему образ себя в дожде.

Ирв почувствовал мир вокруг, наполненный чем-то. Словно воздух стал плотнее и изменил цвет. Пустынники не видели отдельных капель, дождь для них был единым целым. А внутри себя… Просто рядом с частицами пустоты появились частицы дождя, но никак не влияя и не изменяя самой пустоты.

— Это хорошее время для женских особей, — потом сказал Пустынник. — Они любят, когда идет дождь.

— Да, им ведь нравится движение внутри себя, — проговорил Ирв. — Кстати, когда они нападают, если стоять совсем не двигаясь, они оставят тебя?

— Вы не можете совсем не двигаться.

— Почему же?

— Вы не можете остановить жизнь в себе.

— Хм, действительно, — Ирв покачал головой, соглашаясь с Пустынником.

— Я чувствую, что вы нашли вопрос, — сказал Пустынник, — но не могу точно прочитать его в ваших мыслях.

— Возможно, это потому, что его пока нет в мыслях, он еще в чувствах, — улыбнулся Ирв. — Я лишь примерно представляю, о чем должен быть вопрос, но пока не сформулировал его. Подожди немного, время еще есть.

— Хорошо, — сказал Пустынник и исчез.

Во время дождя Ирв понял одну вещь: находясь внутри мира, поневоле становишься его частью. Либо становишься частью, либо умираешь. Этот мир был чужой для него, Ирв приспосабливался. А пустынники? Ведь этот мир тоже не являлся родным для них, и в этом смысле Ирв был в одном положении с ними, они друзья по несчастью, хоть и смешно думать так. Но все же, что произошло здесь с пустынниками, как изменились они? Конечно, прежде всего они стали убийцами здесь. Но можно ли винить их в этом? Можно ли винить волка в том, что он ест мясо?

Да, пустынники — это хищники, и Ирву повезло, что им хватает темной части его мозга, чтобы говорить с ними, и они не убивают его при этом. С другими не так, с другими совсем не так в этом мире. Но вот вопрос: кому хуже от того, что зарты не выдерживают пустынников? Ведь пустынники на самом деле совсем не хотят убивать, используя их мозг, они испытывают потребность думать, и им нужно только это. Но умирая, зарт лишает их этой возможности (хотя, конечно, не слишком правильно говорить так по отношению к зарту), и пустынники остаются ни с чем и так и живут в этом мире, не имея возможности использовать все, на что способны. Постоянное неполное существование — что-то вроде голода, но другого, совсем другого рода. Хотя и довольно необычно, что хищник испытывает подобный голод.

Долгими вечерами Ирв сидел дома, слушая шум дождя и размышляя обо всем. Он был один. Во всем мире. Лишь дождь за окном, лишь неспешные переливы Кристалла Мерцания. Ирв переставал замечать время, переставал замечать себя. Окружающее было где-то, он был чужой здесь. Нет. Не все ли равно? Разве на Земле было иначе? Ирв улыбался. Лишь дождь, лишь шум дождя за окном…

Время, время. Вода из неба. Капля за каплей, капля за каплей — вот и вытекла вся.

Однажды Ирв проснулся и не услышал дождя. Он решил, что, наверное, дождь снова стал изморосью, но, выйдя на улицу, понял, что это не так. Была ночь, и тихо, и все как всегда, только дождь перестал, капли больше не падали с неба, воздух был чист и прозрачен. Сезон дождей кончился, все прошло, все ушло. Разве когда-нибудь бывает иначе?

Ирв улыбался, подняв лицо к небу, и вглядывался в небосвод, пытаясь увидеть там звезды. Но их не было, не было… «Бог с вами, блестящие звезды, — улыбаясь, думал он, — можете прятаться от меня здесь. Но скоро я увижу вас, очень скоро. А может, и хорошо, что я так и не видел чужие, незнакомые созвездия?»

Ночь только начиналась. Ирв пошел к стражам и разжег костер. Сидел рядом, глядя в огонь. Пустынник пришел к нему.

— Привет, — Ирв улыбнулся. — Я бы сказал тебе: проходи и садись, но ты не можешь ни того ни другого.

— Сезон дождей кончился, — сказал Пустынник.

— Я знаю. Я вижу.

— Скоро придет Нолу.

— Да, уже скоро.

— Мне нужен вопрос.

Ирв пожал плечами и хотел сказать, что так и не смог ничего придумать, но Пустынник опередил его.

— Вы ошибаетесь, — проговорил он. — На самом деле вы знаете вопрос.

— Правда?

— Только не можете сказать его словами, — продолжал Пустынник. — Но это ничего — мне достаточно образа.

— М-мм… — Ирв не знал, что ответить.

— Только вы мешаете мне четко увидеть и понять этот образ.

— Как это?

— Ваши другие мысли и чувства мешают мне. Нужно, убрать их. Тогда я смогу понять и запомнить его.

— Хм… — озадаченно произнес Ирв. — Что же я могу сделать для тебя?

— Вы можете уснуть, — сказал Пустынник.

Ирв покачал головой.

— Пожалуй, это будет сложно — я проснулся совсем недавно.

— Ничего, я помогу вам. Мне нужно немного времени.

— Да? — Ирву не слишком понравилась мысль ложиться на еще мокрую от дождя землю, но все же он хотел помочь Пустыннику. — Ладно, — сказал он, — если так…

И он лег у костра.

— Это будет недолго, — проговорил Пустынник.

И Ирв почувствовал, что хочет спать, глаза закрывались, и скоро он уснул.

Нет, никаких снов не было. Ирв даже не был уверен, действительно ли спал, или просто закрыл и открыл глаза. Но когда открыл, то почувствовал, что ему несколько больно смотреть на огонь — глаза отвыкли от света. Пустынник стоял перед ним.

— Я узнал, что хотел, — сказал Пустынник. — Вы помогли мне. Спасибо.

— Да? — Ирв часто моргал. «Так что же это за вопрос?», — хотел спросить он, но Пустынник исчез. Ирв только помотал головой, стараясь стряхнуть остатки сна.

Когда прошел сезон дождей, в городе начался праздник, во время которого никто не работал. Ирв сидел дома, не принимая участия в празднествах. Что ему было делать с зартами? Они как-то там по-своему веселились; Ирв не интересовался как. Он ждал Нолу, предвкушая его скорый приход и свое возвращение.

Как там на Земле? Помнит ли еще о нем кто-нибудь? Что стало с его домом, с его Дырой? Ирв думал, будет ли он еще заниматься сталкерством? Кто знает? Собственно, что ему еще делать? Но, с другой стороны, сможет ли он продолжать после того, что случилось? А впрочем, нет. Зачем? Он ведь будет первым человеком, вернувшимся из другого мира. Зачем ему сталкерство? У него и без того будет куча денег. Правда, если, конечно, кто-нибудь поверит ему. «Может, прихватить с собой пустынника? — улыбаясь, думал Ирв. — Или…». Да что это с ним?! Вот же Кристалл Мерцания! У него ведь есть Кристалл Мерцания! Что там куча, у него будет целая гора, материк денег! Нет, уж сталкерство ему точно больше не грозит. Все, с этим покончено. Хватит ему четвертых измерений, Дверей и других миров. Все, хватит.

Размышляя так, Ирв сидел дома, находясь в радостном ожидании и уже чувствуя себя на Земле, в своем мире, среди людей. Скоро он будет там. Скоро…

Лия пришла к нему. Ирв давно уже не видел ее. Во время дождя она заходила редко. «Наверное, зартам скучно сидеть дома, когда за окном дождь, — мрачно думал Ирв, — вот у нее и прибавляется работы». Лия была все такой же красивой и веселой, Ирв радовался, видя ее. Она рассказывала о празднике, о всяких событиях в городе, Ирв кивал, слушая ее, улыбался.

— А ты так и сидишь дома один? — сказала Лия.

— Да, — он пожал плечами. — Куда мне идти?

— Хм… — Лия нахмурилась. — Все же Нолу приходит ко всем, и праздник тоже для всех.

— Я слишком не такой, как они, — ответил Ирв. — Ни мне с ними, ни им со мной не будет весело.

— Да? — Лия задумалась. — Но все-таки это неправильно, — проговорила она. — Пожалуй, вот что. Сегодня ко мне придут все Девы, мы устраиваем небольшую вечеринку. Приходи и ты, — она улыбнулась. — Это может быть интересно: сегодня мы все станем людьми, землянами, такими, какими ты захочешь сделать нас.

— Даже не знаю…

— Конечно, приходи, — сказала Лия.

— Да? Что ж, хорошо.

Потом Лия ушла, сказав, что все соберутся вечером. Ирв остался один, что-то делал днем, потом ближе к вечеру собрался и пошел к ней.

Он старался пройти по как можно более тихим улочкам. Зарты веселились, была слышна музыка, конечно, местная музыка. Ирв и раньше слышал ее, правда, не сразу понял, что это именно музыка — ему она показалась просто набором звуков, часть из которых, кстати сказать, он не мог слышать. Сегодня в городе было шумно, Ирв старался обойти наиболее шумные места, но все же ему пришлось пройти по одной улице, где зарты пили вино и танцевали под свою странную музыку. На празднике в общей компании им было как-то не с руки пользоваться эки-глоками, и здесь вино помогало им развлекаться. Зарты были разодеты в более яркие, чем обычно, одежды, и одна из женщин подошла к Ирву с бокалом вина, предлагая выпить.

— Нет, — сказал Ирв, улыбнувшись, и потом, используя знания, полученные от Лии, добавил по-зартски: — Нужно идти, — хотя, не был уверен, что сказал это правильно, и женщина поняла его. Но все равно еще раз улыбнулся ей как можно более дружелюбно, кивнул и пошел дальше.

В доме у Лии собрались уже почти все Девы, не хватало только одной, которая должна была скоро подойти. Когда Ирв пришел, то увидел зартов, расхаживающих по дому и разговаривающих друг с другом. Лии не было. Но вдруг он увидел, что она идет к нему. Она явно не могла успеть прийти ниоткуда, а в комнате стало на одного зарта меньше, вернее, на одну женщину-зарта. «Похоже, она преобразилась прямо сейчас, — подумал Ирв. — Хорошо, что я отвернулся и не видел этого».

— Да, — в ответ на его мысли сказала Лия, — мы сейчас в обличьях зартов. Но я уже сказала всем, что ты придешь, и они хотят, чтобы ты сделал их землянами.

— Им это действительно интересно? — спросил Ирв.

— Почему бы и нет? — улыбнулась Лия. — Девы любят веселье и развлечения.

«Еще бы», — несколько мрачно подумал Ирв, но тут же постарался «прикрыть» свои мысли, бросив быстрый взгляд на Лию. Но она продолжала улыбаться, то ли не услышав, то ли сделав вид, что не услышала его.

Лия хлопнула в ладоши, и все обернулись к ним.

— Ну вот, — сказала она Ирву, — а теперь думай о тех людях, которых ты хотел бы увидеть.

— Людях? — Ирв пожал плечами. — Я уже и забыл, как они выглядят. Впрочем…

Он посмотрел на одну из Дев и подумал, какой бы ее сделать? Кого-нибудь из своих друзей, вернее, подруг? Ирв пытался выбрать, но в голове вдруг возник образ известной киноактрисы. Дева, на которую он смотрел, тут же стала меняться. Словно воск плавился и застывал снова, но уже в другой форме — не слишком приятное зрелище. Ирв никогда не видел, как именно происходит изменение облика Девы, и теперь ему совершенно не понравилось смотреть на это. Правда, когда трансформация в конце концов завершилась (на это ушло не более нескольких секунд), он подумал, что, пожалуй, это недурно. Она получилась ничем не хуже оригинала. Ирв смотрел на нее, раскрыв рот.

— Как я тебе нравлюсь? — улыбнувшись, спросила Дева.

— М-мм… — Ирв неопределенно кивнул, не в силах произнести ни слова, удивляясь, что она говорит с ним. Словно картинка из журнала стала живой. Она действительно была точной копией актрисы. Но еще Ирв вдруг понял, что это… это его рук дело. Ведь раньше он не видел, как это происходит, и поэтому с Лией все получалось как бы само. Но теперь… Он сделал человека? Неужели это он? Господи… О нет! «Прости, Господи, — подумал Ирв. — Я не хотел».

— Понятно, — сказала Дева. — Что ж, мне нравится быть в этом облике. А это и вправду забавно, — произнесла она, обращаясь к Лие, и подошла к ней, — такой я еще никогда не была.

Лия улыбалась, глядя на Ирва и слыша его мысли.

Потом перед Ирвом встала другая Дева. Теперь нужно было сделать кого-то из нее. Хм… Вот это да! Словно скульптор, создающий живые творения, причем не пошевелив и пальцем, и почти что в мгновение ока. Вот это да! Ирв уже с большим интересом подошел к этому и придал Деве облик одной из своих знакомых. Правда, опустил глаза, когда она стала преображаться. Но потом посмотрев, увидел, что все получилось на славу. Хотя, тут же поймал себя на том, что довольно странно видеть знакомого человека и знать, что это не он… вернее, не она.

Следующим был мужчина. Ирв, не задумываясь, сделал его одним из телеведущих. Мужчина Дева улыбнулся профессиональной улыбкой.

— Добрый вечер, — сказал он. — Рад, что вы пришли. Спасибо за образ.

— Не стоит благодарности, — ответил Ирв, улыбаясь в ответ.

В следующие несколько минут он сделал из остальных двух мужчин киноактеров (ему больше не хотелось видеть знакомых незнакомцев) и из вновь подошедшей Девы — известную певицу.

Переделанные Девы стояли в комнате, Ирв с удовольствием смотрел на дело рук своих (хотя, рук ли?). Да, это был совсем другой мир, таящий в себе массу самых разных и неожиданных возможностей. Делать людей… Разве Ирв когда-нибудь мог подумать, что способен на такое? Хотя, конечно, дело было не в его способностях, но все же… Он придумал их и придал им тот облик, ту форму, которую захотел. Это было крайне необычно и… Да что там необычно! Ирв чувствовал себя волшебником, магом, способным создавать живые существа, делать их такими, какими они видятся ему. Он был чародеем, великим магистром, если не… О нет! Прости, Господи.

Девы улыбались, глядя на него, они слышали его мысли. Впрочем, Ирв и не старался скрыть свое восхищение… или не мог. Девы улыбались, им нравилось доставлять удовольствие.

Потом все сели за стол, подняли бокалы. Дева-телеведущий встал и провозгласил тост за великого Нолу, который вновь должен почтить всех своим приходом. Ирв с сомнением смотрел на содержимое бокала в своей руке — он еще не разу не пил местное вино.

— Ты можешь смело пить это, — сказала сидевшая рядом Дева в образе его знакомой. — Это совершенно безвредно для тебя.

— Ты думаешь? — неуверенно произнес Ирв.

— Конечно, мы ведь пьем. А сейчас мы такие же, как ты.

— Да? Что ж, — Ирв улыбнулся и чокнулся с ней.

Она непонимающе смотрела на бокалы.

— Это такой обычай на Земле, — пояснил Ирв. — Если людям приятно быть вместе, они чокаются друг с другом.

— Правда? — знакомая покачала головой.

Другие Девы тоже услышали это.

— Интересно, — сказал киноактер.

— Нужно попробовать, — улыбнулась певица.

В общем, все стали чокаться с Ирвом и друг с другом.

Вино оказалось чуть кислым на вкус и довольно крепким. Ирв пил, чокаясь с Девами и принимая участие в общей беседе.

Он заметил, что Девы обладают разными голосами, и подумал, зависит ли это от облика, или голос всегда остается?

— Мы можем проверить это, — сказала знакомая, видимо, услышав, о чем он думает.

— Как? — спросил Ирв, решив не обращать внимание, а может, уже привыкнув к тому, что его мысли так же слышны, как и слова.

— Дай мне другой облик, — сказала она.

— Другой? — Ирв чувствовал, что немного захмелел. — Хорошо.

Он сосредоточился, размышляя, что бы выбрать. И, не найдя ничего лучше, взял и сделал ее фотомоделью, которую вдруг вспомнил неожиданно для себя. Вообще было интересно, что сейчас, уже давно не находясь в своем мире, Ирв иногда вспоминал какие-то необычные для себя вещи. Память вдруг вытаскивала образы, на которые он никогда не обращал внимания и даже не думал, что помнит их… Впрочем, не важно. Сейчас не о том.

Дева «услышала» (или увидела?) образ в его мыслях и тут же стала такой. Ирв забыл, что не нужно смотреть на перевоплощение, и все произошло у него на глазах. Хотя, сейчас это уже не казалось таким уж неприятным. Может, вино действовало на него? Он улыбнулся, глядя на то, что получилось.

— А теперь, — спросила фотомодель, — у меня тот же голос?

— Да, — сказал Ирв, продолжая улыбаться. — Никогда не привыкну к вашим изменениям.

— Зарты считают это вполне обычным.

— У нас есть легенда о том, как скульптор создал статую и, влюбившись в нее, попросил Бога сделать ее живой, — сказал Ирв. — Он, наверное, отдал бы десять жизней и весь мрамор Земли за одну Деву.

— Бедный скульптор, — улыбнулась фотомодель.

Ирв смотрел на нее: она была его творением, фотомодель получилась очень красивой и какой-то особенно привлекательной. К тому же она сидела так близко… Повинуясь мимолетному порыву, Ирв вдруг захотел поцеловать ее. Вино шумело в голове. Он уже хотел совершить движение и почти начал его делать, но тут увидел, что она, чуть улыбаясь, ждет и знает, что он хочет сделать. Ирв замер, придя в себя. Ему стало стыдно.

— Извини, — проговорил он. — Что-то я увлекся легендой.

— Не нужно извиняться, — сказала она. — Если хочешь, ты можешь сделать это. К тому же, — она лукаво улыбнулась, — я ведь не из мрамора.

«А из чего?», — подумал Ирв, забыв «спрятать» свои мысли, но вслух сказал:

— Может быть, еще выпьем? Я вижу, вам понравилось чокаться.

— Давай, — сказала она, а потом хитро посмотрела на него. — Я знаю, кто тебе более интересен. Кстати, это была неплохая мысль, дать ей имя.

Ирв покраснел, но ничего не ответил, только молча наполнил бокалы и, чокнувшись, выпил с фотомоделью.

Лия сидела на противоположном конце стола и о чем-то разговаривала с телеведущим. Наверное, почувствовав его взгляд, она тоже посмотрела на Ирва. Он улыбнулся ей.

— Все просто, — сказала фотомодель рядом. — Дело в том, что она именно твоя мечта и твой идеал. И ее ты действительно создал сам, а не так как наши образы, просто вспомнив когда-то виденных людей. Поэтому она и… милее тебе.

— Может быть, — неопределенно ответил Ирв, хотя понимал, что она, пожалуй, права.

— Но, если хочешь, я тоже могу стать как она, — продолжала фотомодель. — Абсолютно точной копией, и ты никогда не сможешь отличить нас. Это несложно — всего лишь принять другой облик. Хочешь? Тогда у тебя будет две мечты…

— Что? — негромко и коротко произнес Ирв, чувствуя, что ему совсем не понравились ее слова. Вторая мечта? Или третья? Четвертая?.. Сколько их может быть? Как это может быть? Ложь! Только если это ложь. Она хочет сказать, что его мечта — ложь? Она хочет сказать, что то, во что он верит, то, что он любит… Стоп! Любит? Хм… О чем это он? И вообще разве он не знает, что Девы принимают любой облик? Хм… Пожалуй, он выпил уже слишком много этого местного кисловатого вина.

Ирв улыбнулся и посмотрел на фотомодель. Конечно, она слышала весь этот бред. Ирв пожал плечами, как бы извиняясь перед ней. Она тоже улыбнулась в ответ, как бы говоря, что ничего, она все понимает.

Девы понимали все, Девы принимали все — они были созданы такими и для этого, вернее, и для этого тоже.

Ладно. Ирв подумал, что, наверное, неплохо бы выйти на воздух — что-то душно ему стало здесь. Он предложил фотомодели пройтись по саду, и она, улыбнувшись, согласилась. Они вышли из дома.

Стало заметно темнее — ночь приходила. Воздух был свеж. Ирв почувствовал приятную прохладу наступающей ночи. Тишина и полумрак сада. Запах цветов. Интересно, придя сегодня, когда он проходил здесь, то не чувствовал их запах.

— Цветы начинают пахнуть перед ночью, когда выпадает роса, — сказала фотомодель.

— Да? А у вас есть цветы-созвездия?

— Цветы-созвездия? Что это?

Ирв представил себе цветок-созвездие, надеясь, что она увидит это в его мыслях.

— Понимаешь? — спросил он.

— Да, — кивнула фотомодель. — Это действительно красиво. Но у нас нет таких.

— Жаль. Они нравились мне. Наверное, даже больше остальных вещей из других миров.

— Ты видел много миров?

Ирв улыбнулся.

— Вряд ли. Пожалуй, это нельзя назвать как то, что я их видел. Только чуть-чуть, маленький кусочек. Ваш мир первый, в котором я действительно побывал.

— И как тебе понравилось здесь?

Они не спеша шли по дорожке сада, приближаясь к беседке.

— Не знаю, — Ирв пожал плечами. — Этот мир не такой, как наш, странный. Хотя, наверное, чужой мир всегда странный.

— Я бы хотела, побывать в другом мире, — сказала фотомодель.

— Я тоже когда-то хотел. И вот я здесь и не знаю, как мне вернуться назад.

— Не знаешь?

— Нет, знаю, — Ирв улыбнулся. — Вернее, Нолу скажет мне. Он ведь все знает?

— Да, Нолу знает все. Но, будь осторожен, он слишком прямо отвечает на вопросы.

— Прямо?

— Его ответ зависит от того, как ты спросишь его. Какой вопрос — такой и ответ.

— У меня очень простой вопрос, — сказал Ирв. — Наверное, для Нолу это сущий пустяк.

Они подошли к беседке. Ирв перешагнул через две небольшие ступеньки и зашел внутрь, обернулся на пороге. Фотомодель стояла перед ступеньками, улыбаясь и, похоже, не собираясь заходить.

— Хочешь еще вина? — спросила она.

— Вина? — Ирв не знал, что ответить.

— Подожди здесь, — сказала она, — я сейчас.

Потом повернулась и пошла к дому в уже ночной темноте.

Ирв остался один. Сделал несколько шагов по беседке, потом сел на скамейку. Тишина в саду, тьма. Только в доме горел свет, какие-то звуки доносились оттуда. Ирв ждал. Скоро кто-то вышел из дверей дома. Темный женский силуэт в ночи. Она направлялась к нему. Ирв смотрел, как она приближается, пытаясь разглядеть ее. Нет, это была не фотомодель. Лия! Ирв увидел это, когда она подошла достаточно близко и встал ей на встречу.

— Я решила уйти оттуда, — сказала Лия, заходя в беседку, — там слишком шумно.

Она опустилась на скамейку, Ирв присел рядом. Он хотел сказать, что рад ее видеть, но почему-то никак не находил слов.

— Я знаю, — улыбнулась Лия, — можешь не говорить. Я и так слышу тебя.

— Наверное, на Земле я еще долго буду прятать свои мысли, боясь, что кто-то прочтет их, — ответил на это Ирв.

И вдруг он посмотрел на нее. Сомнение промелькнуло в нем: не фотомодель ли это, которая приняла образ Лии?

— Нет, — Лия улыбалась. — Это я. Она осталась в доме. По правде сказать, это она позвала меня сюда. Но я и сама бы пришла, просто не хотела мешать вам.

— Нам не в чем было мешать, — проговорил Ирв. — А ты хотела прийти?

— А ты хочешь, чтобы я ответила тебе? — в тон ему произнесла она.

Ирв улыбнулся.

— Ты слишком усердно читаешь мои мысли, — сказал он.

— Как тебе общество Дев? — спросила Лия. — Мне кажется, тебе понравилось делать из них людей.

— Да, это забавно, — кивнул Ирв. — Но все-таки неверно, что вы одинаковые.

— Правда?

— Вы разные, хоть и любые на вид.

— Ты иногда говоришь странные вещи. Я не всегда понимаю тебя, даже читая твои мысли.

— Не важно, — Ирв огляделся вокруг. — Чудесная ночь сегодня, — улыбнувшись, проговорил он. — Я буду вспоминать ее на Земле.

— Ты хочешь вернуться в свой мир? — произнесла Лия. — Впрочем, что я спрашиваю?

— Да, — сказал Ирв, — конечно, я хочу вернуться. Этот мир чужой для меня. Но, знаешь, наверное, единственное, о чем я буду жалеть, когда вернусь, это то, что тебя не будет со мной.

Лия промолчала, тихо улыбнувшись. Он посмотрел на нее.

— Ты все понимаешь, — весело проговорил Ирв. — Зачем я буду говорить что-то?

— Может быть, чтобы сказать это вслух, — негромко произнесла Лия.

Ирв улыбнулся и обнял ее.

— Ты моя мечта, — сказал он. — Ты сама говорила это.

— А как же спрут? — спросила Лия.

— Какой спрут?

— Который притворился мной и только и ждет, чтобы вылезти и съесть тебя.

Волшебная ночь и близость прекраснейшей женщины пьянили Ирва, выпитое вино помогало им в этом. Он не хотел противиться им, не хотел помнить ни о чем, не хотел быть благоразумным.

— Сегодня мы усыпим спрута, — сказал он. — Мы споем ему колыбельную из запахов ночи и тишины чудесного сада, шума ушедшего дождя и волшебного света невидимых звезд. Пусть он спит, мы не будем мешать ему, оставшись вдвоем.

Лия улыбалась, слушая его, и приблизилась к нему и положила голову ему на плечо.

— Жаль, что ты не умеешь читать мои мысли, — проговорила она. — Мне бы не хотелось говорить то, что я думаю — это слишком другое, чем слова.

— Да? Что же это?

— Ты все равно знаешь, — сказала Лия.

Она была прекрасна, и взгляд ее был так нежен. Ирв не мог устоять. Он не мог даже подумать, представить, что не сделает это. Он притянул ее к себе и поцеловал.

Господи! Это было… Нет, глупо говорить что-то. Она сказала правильно: это слишком другое, чем слова.

— Эй! Где вы там? — вдруг услышали они голос одного из мужчин Дев, кажется, киноактера, который вышел на порог дома и звал их в темноте. — Уже почти полночь. Настает время Нолу.

Ирв посмотрел в его сторону.

— Время Нолу? — проговорил он, чувствуя себя несколько неловко. — Что это?

— Считается, что сегодня заканчивается год, и следующие дни — это время, когда Нолу должен прийти в мир, — ответила Лия. — Пойдем, нужно быть со всеми и в полночь встретить время Нолу.

— Так сегодня у вас Новый год? — сказал Ирв, вставая и следуя за Лией.

Когда они вошли в дом, Ирв увидел, что там снова зарты вместо людей. Ему стало немного обидно за свои творения.

— Они стали зартами, когда ты ушел, — негромко сказала Лия. — Они ведь не знают твоего языка и не могут говорить, не используя твои мысли, когда тебя нет рядом.

Один из зартов вдруг преобразился и стал фотомоделью.

— Извини, — произнесла она, — но я очень люблю, — она сказала название блюда. — А в человеческом облике его вкус воспринимается иначе.

«Нет, они другие, — подумал Ирв, стоя рядом с Лией, — совсем не такие, как ты».