В парке давно было темно. Люди, разгоряченные алкоголем, рвались к летней сцене и кричали популярные песни, помогая выступающим. Повсюду валялся мусор, уборщики парка не справлялись с таким количеством картонных коробок из под сока, пивных бутылок, оберток от бутербродов и мороженого. Урн не было видно, поскольку отдыхающие бросали мусор сверху, до тех пор, пока урна не скрывалось под обилием стекла, пластика и бумаги.
— Не люблю подобные гуляния, — сказала я, наблюдая за мужчиной, который, пошатываясь, шел к ларьку за очередной бутылкой пива.
— А кто их любит? — Юстас поморщилась.
— Девочки, вы слишком далеки от народа, — Мефистофель обнял нас за плечи. — Люди в восторге.
Я фыркнула, за что получила щелбан: напарник считал, что настоящая леди не имеет права на фырканье. Я никогда не стремилась быть настоящей леди, однако Мефистофель когда-то решил за меня, что мне необходимо ей стать.
Напарник приехал сразу же после работы, догадавшись захватить для нас еды, умудрившись вспомнить наши вкусовые пристрастия: для Юстас он принес шоколадку, для меня — связку бананов, а для Пети — пакет с пирожками.
К его приезду мы с разведчицей уже успели порядком проголодаться и устать от большого количества людей, духоты, шума и суеты. Петр же, казалось, получал настоящее удовольствие от праздника, помогая студентам, временно работающим на «Апер» и отвечающим за монтаж декораций, работу аттракционов, управление светом и аппаратурой. Глядя на него, мы с Юстас без всякого кокетства решили, что рано состарились и разучились любить людей.
Первой сдалась я, сразу же после обеда, когда необходимость наблюдать за Ульяной заставляла нас мотаться из одной части парка в другую. Разведчица была подготовлена к стрессовым условиям гораздо лучше меня, но ее раздражало обилие людей вокруг, которое усиливалось после наблюдения за десятком неимоверно пошлых конкурсов под руководством местной звезды — ведущего нашего городского телеканала. Ульяна, глядя на нас, цинично заметила, что народ сам желает проводить досуг подобным образом, а их компания только отвечает требованиям, создавая хороший праздник для людей. Мы ее не упрекали, у нас даже не появилось таких мыслей. Хотя я расстроилась, когда услышала ее позицию. Мне было легче думать, будто бы девушка не замечает происходящего.
— Как Ульяна? — спросил Мефистофель, глядя на сцену.
— Устала, — ответила Юстас. — У них какие-то накладки были, Петя говорил.
— Кто-нибудь из зрителей что-нибудь заметил? — насторожился напарник.
— Нет, вроде бы, — постаралась вспомнить я.
— Значит, не считается, — усмехнулся он.
У него на груди, как обычно, болтались наушники. Раньше я любила прислоняться ухом к висящим пуговкам и слушать его музыку: нам часто нравилась одни песни. Сейчас я почему-то не решилась это сделать, будто остановило что-то. Странное ощущение.
— Артем здесь? — Мефистофель
— Нет, ему днем нужно было в другой город, — сообщила Юстас. — Вроде бы, обещал появиться к вечеру. Заменить Ульяну. Как думаете, сколько ей заплатили за все это?
Я еще раз обвела взглядом толпу у сцены, мигающие аттракционы и переполненные урны.
— Мне кажется, много, — предположила я. — Раза в полтора больше моей зарплаты. Или в два.
— Маловато, — оценила Юстас.
— За несколько дней работы? Мне кажется, нормально, — пожала плечами я. — Тем более, она могла вести несколько проектов одновременно… Тогда в календарном месяце выйдет неплохая сумма.
— Все, равно, маловато, — не сдавалась разведчица. — А как она живет в мертвые сезоны?
— Может быть, у них не бывает мертвых сезонов, если они такие молодцы, — отчего-то мне хотелось защитить фирму Артема. — У нас-то, в любом случае, лучше: длинный отпуск, лучшие больницы, дешевая столовая и два варианта стильного костюмчика: на лето и зиму.
Я не удержалась от сарказма и только потом, когда почувствовала, как напряглась рука Мефистофеля, поняла, что сказала лишнее. Правда, не поняла, что именно. В надежде разобраться, я запрокинула голову и посмотрела напарнику в лицо, но оно было лишено эмоций.