История Гермионы [СИ, Истории 1-7]

1

Лето прошло отлично: мы с родителями поехали во Францию, а там столько интересного! И свои волшебные местечки есть, я там даже книг прикупила, немного, но все-таки… Там я и Гарри подарок на день рождения нашла — набор для ухода за метлой. Как по мне, это было глупо, но он так любил квиддич, что грех было его не порадовать.

Встретились мы снова на Диагон-аллее, и я только вздохнула, выслушав рассказ Рона (его отец ведь работал в Министерстве и был в курсе): опять у Гарри не обошлось без приключений! Сперва тетушку в воздушный шар превратил, потом из дома сбежал и жил один в «Дырявом котле»…

— Ну зачем ты надул тетю? — спросила я укоризненно.

— Я не хотел, — ответил Гарри. — Просто не сдержался.

Рон умирал со смеху..

— Это не смешно, Рон, — скорбно сказала я. — Знаешь, я удивлена, что Гарри не отчислили.

Да-да, я сама говорила, что над фобиями смеяться нельзя, но в этом случае удержаться не могла.

— Я тоже, — признался Гарри. — Не сомневался, что меня отчислят.

Он посмотрел на Рона:

— Слушай, Рон, а твой папа не знает, почему Фадж не наказал меня?

— Ну ты ж знаменитый Гарри Поттер, вот и все дела, — прямо сказал Рон. — Что бы со мной сделали, если б я тетушку надул… Правда, сперва им пришлось мой труп откапывать, мама бы успела первой! А вообще у папы вечером спросишь, мы тоже остановились в «Дырявом котле». И Гермиона с нами. Завтра все вместе двинем на вокзал!

Если честно, мне совсем не нравилось жить в этой дыре, но, к сожалению, родители отбывали на конференцию и проводить меня не могли, одну отпустить — тоже, поэтому передали на попечение чете Уизли. Ну ладно, я занудствую, пару дней можно было их выдержать…

Рон хвастался новой палочкой (чудно, на третьем году обучения ему все-таки ее купили, и то после того, как он доломал старую!), потом перешел на «Чудовищную книгу о чудовищах» (та еще кусачая зараза!), а Гарри спросил, кивнув на мои покупки:

— А это у тебя что?

— Учебники. В этом году у меня будет намного больше предметов, — пояснила я. — Нумерология, прорицания, древние руны, маггловедение…

— Оно-то тебе зачем?! — поразился Рон. — Ты ж с ними выросла и всё про них знаешь!

— Так с точки зрения волшебников я их не изучала, — фыркнула я.

— А есть и спать ты когда будешь? — спросил Гарри.

Поди ж ты, дошло… Но я перевела тему разговора:

— Мне родители дали денег на подарок, у меня же день рождения в сентябре.

— И ты, конечно, купишь еще одну книжку?

— Нет, я сову хочу.

— Тут неподалёку есть зоомагазин, — сказал Гарри, — пойдем? Рон что-нибудь для своей крысы присмотрит, а ты сову выберешь!

И мы отправились в «Волшебный зверинец»… Вот правда, зверинец: тесно, вонища неимоверная, хотя казалось бы, что волшебникам мешает очистить клетки заклинанием?

На экзотов вроде черепахи с панцирем в драгоценных камнях я не смотрела, но еще тут были кошки любых расцветок; клетка с воронами; корзина забавных гудящих мохнатых шариков кремового цвета, а в просторной клетке на прилавке лоснящиеся чёрные крысы прыгали через скакалку из собственных длинных гладких хвостов.

Пока Рон советовался с ведьмой за прилавком насчет своей крысы, я рассматривала сов.

— Ой!

Рон вдруг резко пригнулся. С высоченной клетки ему на голову спрыгнуло нечто огромное, рыжее и с утробным фырканьем нацелилось на крысу.

— Нельзя, Живоглот, фу! — закричала женщина, но крыса вывернулась у нее из рук и помчалась прочь, а мальчишки за ней.

— Вот это да… — произнесла я, присмотревшись к зверюге, устроившейся на прилавке.

Это был громадный пушистый рыжий кот с плоской мордой. Он посмотрел на меня со сдержанным интересом и принял горделивую позу, погляди, мол, каков я!

— Хорош! — искренне сказала я.

— Он тут уже не первый год… или век, — проворчала женщина. — Кому нужно такое страши…

Кот медленно обернулся и посмотрел на нее так, что она резко умолкла.

— Со мной пойдешь? — спросила я. Нет, я в самом деле хотела купить сову, но сов и в школе полно…

Кот подумал — по его физиономии видно было, как он размышляет, достойна ли я его персоны. Если честно, он здорово походил на Гарфилда из комиксов. Так и назову, решила я и, убедившись, что продавщица смотрит в другую сторону, на секунду выпустила когти и царапнула ими прилавок.

Рыжий монстр посмотрел на меня с гораздо большим интересом.

— Не хочешь, оставайся в этом… зверинце, — сказала я ему, и кот милостиво протянул лапу и дотронулся до моей руки. Когти он не выпускал. — Мадам? Я его беру.

Живоглота продали мне за чисто символическую сумму — видно, не чаяли избавиться! Ну и съедал он, наверно, немало, поди прокорми такую животину… Это, кстати, был не кот, а книззл, волшебное существо, и я только обрадовалась. Правда, тащить его на руках было нелегко, но не на поводке же вести?

И мальчишки не обрадовались моему приобретению: Рон переживал за свою крысу, а Гарри, видимо, из солидарности…

Мы отправились в «Дырявый котел», а с листовок на всех столбах на нас свирепо таращился беглый преступник, некто Сириус Блэк. Я выписывала «Пророк», поэтому уже читала заметку.

«Блэк всё ещё на свободе! — гласила она. — Министерство магии сообщило, что Сириус Блэк — самый опасный преступник за всю историю тюрьмы Азкабан — до сих пор не пойман».

С этим я бы поспорила, были там преступники и пострашнее.

«Мы делаем всё возможное, чтобы найти Блэка, — заверил министр магии Корнелиус Фадж. — И призываем волшебное сообщество сохранять спокойствие.

Некоторые члены Международной федерации колдунов недовольны тем, что Фадж сообщил о происшедшем премьер-министру магглов».

Верно, Гарри упомянул, что этого человека показывали по телевизору. А вот о взаимодействии волшебного сообщества и обычного я пока знала очень мало, поэтому не на шутку заинтересовалась! Иначе зачем бы мне выбирать для изучения маггловедение?

«— А как бы вы поступили на моём месте? — заявил Фадж, известный своим раздражительным характером. — Блэк сумасшедший. Он опасен, как для волшебников, так и для магглов. Премьер поклялся, что о волшебном происхождении Блэка не узнает ни один маггл. А если и узнают, сочтут за репортёрскую утку».

Ну, это было логично.

«Магглам сообщили, что у Блэка есть пистолет (железная дудка, которой магглы убивают друг друга)».

На этом месте я чуть не зарыдала. Боже, а если им шокер показать? Или лазер? Или, о ужас, космический корабль?! Старт ракеты-носителя? Спутник? Луноход? Испытания ядерной бомбы?..

«Волшебное сообщество опасается повторения бойни, устроенной Блэком двенадцать лет назад. Напомним, тогда Блэк одним проклятием умертвил сразу тринадцать человек».

А вот об этом информации не было. Вернее, наверняка ее можно было найти, но не в обычном мире. Приеду в школу — поищу в библиотеке.

Мистер Уизли уже был на месте, радостно приветствовал нас и отложил газету. С фотографии на передовице смотрел Сириус Блэк.

— Его ещё не поймали? — спросил Гарри.

— Нет, — мистер Уизли был необычайно серьёзен. — Министерство переключило всех нас на его поиски, но пока никакого результата.

— А если мы его поймаем, нас наградят? — загорелся Рон.

— Не говори ерунды, — осёк его отец, которому было явно не до шуток. — Куда тринадцатилетним волшебникам до Блэка! Его проворонила стража Азкабана!

Тут в бар вошла увешанная покупками миссис Уизли, следом близнецы, новый староста школы Перси и самая младшая, Джинни, единственная в семье девочка.

Джинни всегда смущалась при виде Гарри, а уж после того, как он ей жизнь спас, вообще делалась свекольного цвета, едва взглянув на него. Не сказала бы, что Гарри льстило такое внимание, но… мальчишки есть мальчишки.

Оказалось, на вокзал мы поедем на министерских машинах, и отчего вдруг такая щедрость, было не вполне ясно. А хотя что же тут неясного! Все дело в Гарри. Если честно, мне было жаль его: врагу не пожелаешь постоянно быть в фокусе внимания…

— Мя, — коротко сказал Живоглот (я решила звать его так, а то еще Гарри обидится, он про Гарфилда вроде не слышал даже), и тронул меня лапой за колено.

— Ты только что ел, — ответила я.

— Мя! — повторил он.

— А выйти и сам можешь, окно открыто.

— Мр-ря! — кот ощутимо прихватил меня когтями, потом подбежал к двери и поскребся в нее и оглянулся.

— Хочешь, чтобы я за тобой пошла? Ну ладно…

Снаружи Живоглот покрался вперед, будто выслеживал добычу, и я, поняв намек, скинула кеды и пошла на цыпочках.

— Мр, — коротко сказал он и сел на лестнице.

Внизу, в гостиной разговаривали. Слышимость тут была… замысловатая, и кот с явным знанием дела выбрал лучшее место для прослушки. Я присела на корточки и навострила уши. Теперь это выходило у меня очень даже легко.

— Как это не говорить ему? — возмущался мистер Уизли. — Гарри должен знать правду. Я пробовал поговорить с Фаджем, но он относится к Гарри как к ребёнку. А ведь ему уже тринадцать лет!

— Артур, правда его напугает, — резко сказала миссис Уизли. — Неужели ты хочешь, чтобы в школе Гарри вздрагивал от малейшего шороха? Он такой жизнерадостный мальчик. Зачем его запугивать?

Я бы не назвала Гарри очень уж жизнерадостным, но…

— Пойми, я не хочу его запугивать. Но Гарри надо быть начеку, — возразил мистер Уизли. — Ты же знаешь: они с Роном постоянно где-то бродят… Да их уже дважды заносило в Запретный лес! А в этом году Гарри туда ни в коем случае нельзя! Страшно подумать, что могло с ним случиться той ночью, когда он убежал! Не подбери его «Ночной рыцарь», бьюсь об заклад, Министерство не нашло бы его живым!

— Но он жив и здоров, так что…

— Молли, говорят, Сириус Блэк — сумасшедший. Может, и так, однако у него хватило ума сбежать из Азкабана, чего никому не удавалось! Три недели прошло, а он как в воду канул. И что бы там Фадж ни говорил «Пророку», скорее изобретут самозаклинающиеся палочки, чем мы схватим этого злодея! Но за кем он охотится, нам известно…

— В Хогвартсе Гарри будет под надёжной охраной.

— Мы думали, что и Азкабан под надёжной охраной. А он оттуда сбежал, значит, проникнуть в Хогвартс ему не составит труда!

— Но ещё неизвестно, что Блэк охотится именно за Гарри!

Мистер Уизли бухнул кулаком по столу.

— Молли, сколько можно тебе говорить? Репортёры ничего не пишут об этом, так распорядился Фадж. Ночью после побега Блэка он приехал в Азкабан. И охрана предупредила его, что Блэк постоянно бормотал во сне одни и те же слова: «Он в Хогвартсе… он в Хогвартсе». Молли, Блэк спятил и хочет убить Гарри. Думает, что со смертью мальчика к сама-знаешь-кому вернётся сила. В ночь победы Гарри над ним Блэк потерял всё. Он двенадцать лет провёл в Азкабане, вынашивал планы…

Он осекся.

— Хорошо, Артур, тебе виднее. Но ты забыл про Альбуса Дамблдора. Пока он — директор Хогвартса, никто не причинит Гарри вреда. Надеюсь, Дамблдору всё это известно?

— Конечно. Мы попросили у него разрешения выставить у всех школьных ворот стражей из Азкабана. Он согласился, правда, без особой радости.

— Без особой радости? Но почему? А вдруг они поймают Блэка?

— Дамблдор не выносит стражей Азкабана, — тяжело вздохнул мистер Уизли. — Как и я, впрочем… Но, имея дело с таким злодеем, приходится объединяться с кем попало.

— Но если они уберегут Гарри…

— То я впредь и слова дурного о них не скажу, — устало произнес мистер Уизли. — Поздно уже. Пойдём-ка спать, Молли…

Я, как была, на четвереньках, метнулась в свою комнату, чуть не обогнав Живоглота.

— Ну и дела… — прошептала я, затащив кота на кровать. Он был теплый и уютный.

Стражи Азкабана — это дементоры, те еще жуткие твари. И теперь они будут нести караул возле школы… И еще где-то бродит Сириус Блэк.

Блэк… Известная ведь фамилия! Кажется, мать Малфоя — урожденная Блэк, он как-то обмолвился, не помню уж, по какому поводу. Один из директоров Хогвартса носил эту фамилию. Да и вообще, в волшебном мире все достаточно близкие родственники! Уверена, Рон тоже имеет отношение к этому семейству, он чистокровный, и Невилл…

Дамблдор не переносит дементоров? Почему? Имел удовольствие познакомиться?

И почему Блэк сбежал именно теперь? Двенадцать лет лелеять план мести? Нет, я читала «Графа Монте-Кристо», но… Тот-то за себя отомстить хотел, а за что собирается мстить Блэк мальчишке, которого, может, и не видел никогда?

«Я подумаю об этом завтра», — решила я, поудобнее подсунула урчащего Живоглота под бок и уснула.

2

Когда поезд набрал полный ход, Гарри подозвал нас с Роном и шепнул:

— Мне надо рассказать вам один секрет.

Почти свободное купе мы нашли только в конце вагона, в нем дремал всего один пассажир. Кстати, взрослый, и я удивилась: уже выяснила ведь, что из взрослых тут только машинист с помощником да продавщица сладостей.

Незнакомец был одет в поношенную, штопаную-перештопаную мантию, и я снова удивилась: бытовые чары ведь совсем простые! Он был достаточно молодой, но болезненного вида и измождённый, светло-каштановые волосы были едва тронуты сединой.

— А это кто такой? — шепнул Рон.

— Не знаю, на нем не написано, — ответил Гарри.

— Написано, профессор Р. Дж. Люпин, — сказала я и кивнула на чемодан на верхней полке.

Маленький потрёпанный чемодан был перевязан верёвкой, аккуратно связанной из множества маленьких верёвочек. В одном из углов в самом деле виднелась надпись: «Профессор Р. Дж. Люпин».

— Интересно, что он преподаёт? — видимо, Рон подумал о том же, о чем и я: срастить веревку из обрывков несложно.

— Скорее всего, защиту от Тёмных искусств. Только по ней нет преподавателя, — тяжело вздохнула я. — Не Филчу же на замену его взяли?

Да что ж такое-то? Директор нарочно выискивает подобные экземпляры?

Но тут Гарри начал пересказывать предупреждение мистера Уизли. Вдобавок он тоже слышал вчерашний разговор, так что информацией разжился.

— Будь осторожен, Гарри, — серьезно сказала я, хотя прекрасно понимала, что осторожен он не будет. — Не ищи неприятностей на свою голову!

— Я их не ищу, — буркнул Гарри. — Они меня сами находят.

— Надеюсь, у Гарри хватит ума не выслеживать этого психа, — сказал всё ещё не пришедший в себя Рон. — Блэк ведь хочет его убить! И как это он сбежал? Из Азкабана? При такой-то охране? Ведь он сверхопасный преступник!

— Его даже маггловская полиция ловит, — сказала я. — Правда, что толку от их железных трубок против волшебника?

Увы, ирония моя осталась незамеченной.

Помолчав, заговорили о Хогсмиде. Там было кое-что интересное, я не отказалась бы взглянуть на гостиницу семнадцатого века и Визжащую хижину — по слухам, там обитали призраки, но Миртл о них ничего не знала или не желала говорить, она бывает очень вредной.

Ну и вообще, возможность хотя бы ненадолго уйти из замка — это замечательно! Только вот Гарри она не светила — Дурсли не подписали ему разрешение, министр тоже. Впрочем, я не сомневалась, что выход найдется. Потайной ход, я имею в виду, а как использовать мантию-невидимку, надеюсь, Гарри сам догадается.

Живоглот попытался было добраться до кармана, где Рон держал крысу, не преуспел в этом и свернулся на свободном месте, гипнотизируя добычу. Что ему далась именно эта крыса, хотела бы я знать? В магазине их были десятки, но на них он не реагировал, а с некоторыми, по-моему, дружил…

Снаружи лил дождь, клонило в сон, и я задремала. Кажется, заглянул Малфой с приятелями, но в присутствии профессора ничего сделать не рискнул.

— Скорей бы приехать, — уныло сказал Рон. — Есть хочется…

Он и так слопал большую часть моих припасов и уйму сладостей, но в таком возрасте парни — настоящие проглоты, так мама говорит.

Поезд замедлил ход.

— Что-то рано, — нахмурилась я, взглянув на часы. — Нам еще ехать и ехать…

Поезд резко остановился, а свет погас.

— Может, авария?

— Не знаю…

Что-то зашуршало, и я увидела на фоне окна смутный силуэт Рона, протиравшего запотевшее стекло.

— Там что-то движется, — сказал он. — По-моему, к нам спешат люди.

Дверь открылась.

— Простите! Вы не знаете, что случилось?

— Привет, Невилл! — Гарри втащил его в купе.

— Гарри? Это ты? Что случилось?!

— Понятия не имею! Иди к нам, садись.

Раздалось сердитое шипение — это Невилл сел на Живоглота. Повезло ему, мог бы заполучить кровавую рану на все седалище, но отделался легким испугом…

— Пойду схожу к машинисту, узнаю, что произошло, — сказала я, но в дверях налетела на Джинни, обозлилась на собственную дурость и вынула палочку — свет зажечь.

— Тихо! — вдруг раздался хрипловатый голос. Профессор Люпин наконец проснулся и тоже засветил Люмос.

— Оставайтесь на месте, — голос у него был всё ещё сиплый со сна. Он медленно встал, держа перед собой пригоршню огня (тоже без палочки колдует, отметила я), и пошёл к двери, но та вдруг открылась.

Дрожащее пламя в руках Люпина осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном. Из-под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника.

То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще всё вокруг.

«Дементор!» — поняла я. Что я читала… что… Как защититься? Патронус? Я еще не умею…

Гарри вскрикнул и начал оседать на пол.

«Запомните, Грейнджер, — будто бы услышала я знакомый голос. — У зла нет власти. У зла нет над вами власти, пока вы ему сами ее не вручите».

Я читала это в одной из зловещего вида книг, и почему-то текст всегда был озвучен именно этим голосом.

— У зла нет власти, — прошептала я одними губами, схватив палочку обеими руками и подняв ее перед собой, как меч, острием вверх, и прижала рукоять ко лбу. — Не дождешься…

Тварь снова повернулась к Гарри и засипела, и тут Люпин, похоже, вызвал Патронуса…

Дементор исчез, а Люпин, оделив нас шоколадом, отправился проверять другие купе. Ах ты ж, как повезло! В поезде есть целый один преподаватель, способный позаботиться о детях! Надеюсь, первокурсники не слишком перепугались. Хотя… стоило посмотреть на Джинни — ее колотило, будто в ознобе, да и все остальные выглядели бледно, особенно Гарри: он-то вообще в обморок свалился и только-только очухался.

— А ты что, не испугалась? — спросил вдруг он.

— Испугалась, — честно ответила я.

— Но ты схватилась за палочку прежде Люпина, — заметил Рон. — И я видел такой же серебристый свет…

— Рон, это был Люмос! — сердито сказала я. — Я собиралась пойти к машинисту, забыл? Не в темноте же это делать?

— А… точно, — хлопнул он себя по лбу. — Но похоже…

— Тебе показалось с перепугу, — я подсела к Джинни и обняла ее за плечи.

Серебристый свет, значит? Но я правда не умею вызывать Патронуса! Нет, Рону точно показалось. Дементора увидишь — и не такое померещится!

Когда карета, запряженная фестралами (я их не видела, но уже успела выяснить, что это за звери) подкатила к воротам школы, оказалось, что на часах стоят два дементора, и Гарри снова чуть не грохнулся в обморок. Что с ним такое-то? Даже Джинни уже оклемалась!

— Ты хлопнулся в обморок, Поттер? Лонгботтом не врёт? — довольно спросил Малфой, отпихнув меня локтем, когда мы толпились перед входом в замок.

— Иди ты… — начал Рон.

— А ты тоже перепугался, а, Уизли?

— Что тут за шум? — мягко спросил профессор Люпин, выходя из подъехавшей кареты.

Малфой посмотрел на латаную мантию и ветхий чемодан Люпина с непередаваемым выражением на лице и ответил, подчеркнув последнее слово:

— Никакого шума… э-э-э… профессор.

Наконец мы вошли внутрь, но не успели насладиться теплом, как нас с Гарри выловила профессор МакГонаггал.

Вид у неё был, как всегда, суровый.

— Не волнуйтесь. Я просто хочу поговорить с вами у себя в кабинете, — сказала она. — А вы, Уизли, идите в зал.

Рон с явным облегчением поспешил внутрь, а мы пошли за деканом.

— Профессор Люпин послал с совой сообщение, — начала она, когда мы устроились у нее в кабинете (а я подумала, почему не с Патронусом?), — что вы, Поттер, потеряли сознание в поезде.

Гарри не успел ответить, в дверь кто-то постучался, и в кабинет ворвалась мадам Помфри.

— Со мной всё в порядке! — заверил Гарри. Понимаю его, мне бы тоже не понравилось такое повышенное внимание.

— А-а, это ты! — мадам Помфри не обратила внимания на его слова. Наклонившись, она внимательно посмотрела на него. — Тебе опять угрожала опасность?

— Это был дементор, Поппи, — пояснила МакГонаггал.

Они, нахмурившись, переглянулись, и мадам Помфри принялась оглядывать и ощупывать Гарри, который явно готов был провалиться сквозь землю.

— Что вы сейчас ему рекомендуете? Постельный режим?

— Я здоров! — подскочил Гарри.

— Ладно, тогда хотя бы пусть поест шоколада, — сказала мадам Помфри, проверяя его глаза.

Что интересно, мне такого внимания не перепало. И слава богу!

— Я уже ел. Мне дал профессор Люпин. Он всех нас угостил ещё в поезде! — выпалил Гарри.

— Правда? — обрадовалась мадам Помфри. — Ну наконец-то появился преподаватель защиты от Тёмных искусств, который знает своё дело. Мисс Грейнджер, что с вами, простуда?

— Нет, просто поперхнулась, — ответила я, стараясь не смеяться.

Надеюсь, Люпин в самом деле окажется нормальным преподавателем, в отличие от двух предыдущих, но это заявление меня просто убило!

— Поттер, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? — строго спросила профессор МакГонаггал.

— Уверен.

— Отлично. А теперь, будьте так любезны, подождите нас в коридоре. Мне надо сказать несколько слов мисс Грейнджер о её расписании.

Когда они с мадам Помфри вышли, профессор МакГонаггал строго посмотрела на меня и спросила:

— Мисс Грейнджер, вы осознаете, какую ответственность на себя возлагаете?

— Да, мэм, — ответила я.

— Вы понимаете, что не имеете права рассказывать никому об этом?

— Разумеется, мэм.

Я, правда, не стала упоминать о Непреложном обете, зачем, если декан не говорит о нем сама?

— Я рассчитываю на ваше благоразумие, мисс Грейнджер, — серьезно сказала профессор МакГонаггал. — Признаюсь, это очень рискованный эксперимент… Вы уверены, что выдержите такую нагрузку?

«Да что там той нагрузки?» — подумала я, но вслух сказала:

— Я полагаю, что справлюсь, мэм. В крайнем случае, я всегда могу отказаться от некоторых предметов, ведь правда?

— Разумеется. И если вам покажется, что вы переутомляетесь, не тяните с этим. А теперь слушайте инструкции…

После этого она отвела нас с Гарри в Большой зал. Распределение уже закончилось, ну и отлично, мы как раз поспели к ужину! Если честно, я уже готова была сожрать быка, но сперва надо было перетерпеть речь директора. Он предупредил всех о дементорах, об их опасности, а потом сказал:

— Закончу на более приятной ноте. Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от Тёмных искусств.

Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Профессор выглядел особенно жалко среди преподавателей, одетых в свои лучшие мантии.

«Домовики ведь есть! — подумала я. — Раз уж он бытовыми чарами не владеет… Да и директор мог помочь, к слову, чтобы не позорить нового преподавателя».

— Посмотри на Снейпа, — шепнул Рон Гарри на ухо, но я услышала.

Профессор Снейп смотрел через стол на профессора Люпина, и на его лице читалась не зависть и не гнев, оно выражало сильнейшее отвращение. Прежде он внимательно смотрел на наш стол, явно в поисках «сильнейших раздражителей», и если Уизли были тут, полный комплект, то мы с Гарри появились только что, и профессор тогда заметно расслабился. И вот опять! Что ему Люпин-то сделал?

— Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием.

— Не может быть! — воскликнул Гарри и первым зааплодировал.

Хагрид забавно покраснел, когда ему устроили овации, и вытер глаза краешком скатерти. Надо ему платок подарить, вот что. Филч так до сих пор с моим и ходит, я видела, не просить же вернуть…

— Ну вот, кажется, и всё, — заключил Дамблдор. — Во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать!

После пира Гарри с Роном кинулись к Хагриду, ну и я с ними. А профессор Снейп ушел первым, ему явно было неприятно находиться рядом с Люпином.

3

Наутро Малфой изо всех сил потешал публику, изображая, как Гарри падает в обморок, только что-то никто особенно не смеялся, особенно те, кто нос к носу столкнулся с дементорами в поезде. Да и сам Малфой, сказали близнецы, здорово перетрухал, они видели. А кто б не испугался?

— Прекрасно! Сегодня у нас несколько новых предметов, — сказала я, изучая расписание.

— По-моему, Гермиона, они что-то напутали с твоим расписанием, — Рон заглянул мне через плечо. — У тебя по десять уроков в день. Столько в учебное время не умещается.

Это он еще об обычных предметах не знал…

— Я справлюсь. Мы всё обсудили с профессором МакГонаггал.

— Нет, ты только посмотри! — засмеялся Рон. — Сегодня в девять часов утра у тебя прорицание и маггловедение тоже в девять. И вот ещё… нумерология! Конечно, ты у нас самая умная, но не до такой же степени, чтобы присутствовать на трёх уроках одновременно!

— Не говори глупостей, — ответила я. — Разумеется, я не буду в одно время сразу на трёх уроках.

— Ну, а как же тогда…

— Передай мне, пожалуйста, джем, — сказала я.

— Но…

— Скажи, Рон, почему тебя так волнует моё расписание? — поинтересовалась я. — Я ведь тебе уже сказала, что мы всё обсудили с профессором МакГонаггал.

К счастью, они отвлеклись на Хагрида — тот страшно волновался по поводу первого своего урока в роли преподавателя.

На прорицания я, если честно, записалась из чистого любопытства.

Профессор Трелони была очень худа, толстые стёкла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах сверкала блёстками шаль, с тонкой шеи свисали бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья были унизаны перстнями и браслетами. Ну точно как гадалка из балаганчика передвижной ярмарки!

— Садитесь, деточки, садитесь, — бормотала она.

Мы кое-как разместились. Терпеть не могу сидеть на пуфиках: колени задираются выше головы, поди встань потом…

— Приветствую вас на уроке прорицания, — сама Трелони села в широкое кресло возле камина. — Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор ещё меня не видели. Я редко покидаю свою башню. Суета и суматоха школьной жизни затуманивают моё внутреннее око.

Я поняла, что любопытство будет стоить мне нескольких напрасно потерянных часов жизни.

— Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врождённой способностью ясновидения. Книги помогают только до определённых пределов…

Гарри с Роном с намеком покосились на меня, но я сделала вид, что ничего не замечаю, а Трелони тем временем продолжала:

— Многие ведьмы и колдуны, как бы талантливы ни были в своей области, не способны рассеять туман, застилающий будущее. Этот дар даётся немногим. Вот вы, — неожиданно обратилась она к Невиллу, который чуть не свалился с пуфа, — не могли бы вы сказать, как себя чувствует ваша бабушка? Здорова?

— Надеюсь, — дрожащим голосом ответил Невилл.

— Я бы на вашем месте не была столь уверена.

Угу. О бабушке Невилла только глухой не слышал. А учитывая ее возраст… недомогание всегда может случиться.

— В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займёмся хиромантией…

Я поняла, что это определенно не для меня. Погадать на чаинках я и дома могу.

Она еще долго вещала в том же духе, потом попросила взять чашки, выпить чай, опрокинуть чашку и рассмотреть чаинки. Знаки, в которые они сложатся, могут что-то означать. В брошюрках, которые продают на каждом углу, так и написано.

В комнате сильно пахло благовониями, а у меня от этого запаха начинает болеть голова. Да и чай был так себе. Никакого особенного узора в чаинках я рассмотреть не сумела, но вот Трелони…

— Мой мальчик, — профессор распахнула огромные глаза, заглянув в чашку Гарри. — У тебя здесь Грим.

— Что?

— Грим, мой мальчик! Грим! Огромный пёс, вестник беды, кладбищенское привидение! Мой дорогой мальчик, это самое страшное предзнаменование, оно сулит смерть.

Я не выдержала, подошла, посмотрела и честно сказала:

— По-моему, ничего общего с Гримом.

— Простите меня, милая, за то, что я вам сейчас скажу, — раздраженно произнесла Трелони. — Мой мысленный взор видит вокруг вас совсем слабую ауру. Очень слабая восприимчивость волн, идущих из будущего.

Я прикусила язык и не стала ничего говорить о природе времени, относительности и прочем.

Симус тоже подошел и поглядел так и эдак склоняя голову.

— Кажется, и правда похоже на Грима. А если отсюда взглянуть, то больше смахивает на осла, — честно сказал он.

— Да перестанете вы гадать, умру я скоро или не умру! — вдруг воскликнул Гарри, явно неожиданно для самого себя.

К счастью, на этом урок закончился.

На трансфигурации, на которую мы не опоздали только потому, что Трелони отпустила нас раньше (из ее башни поди еще дойди до нужного кабинета… зато физкультура отличная!) профессор МакГонаггал рассказывала про анимагов — волшебников, которые могут по желанию обратиться в зверя. И даже превратилась у всех на глазах в полосатую кошку с отметинами вокруг глаз, прямо как ее очки. Я вспомнила хвост и поспешила прикрыть лицо рукавом.

— Что сегодня такое со всеми вами? — спросила она с оттенком обиды в голосе. — Никогда такого не бывало, чтобы превращение в кошку и обратно не вызвало аплодисментов!

Все молчали, поэтому сказала я:

— Дело в том, профессор, что первым уроком у нас было прорицание, мы гадали по чаинкам. Ну и…

— Ах, вот оно что! Тогда всё ясно. — МакГонаггал нахмурилась. — Можете, мисс Грейнджер, ничего больше не говорить. Так кто же в этом году должен умереть?

— Я, — мрачно ответил Гарри.

— Ну что ж! — МакГонаггал буравила Гарри взглядом. — Так вот знайте, Поттер, Сивилла Трелони с первого дня появления в школе ежегодно предсказывает скорую смерть одному из студентов. Никто, однако, до сих пор не умер. Знакомство с классом она начинает с предзнаменований смерти. Очень это любит. Я никогда не говорю плохо о моих коллегах… — добавила она, и если бы у нее сейчас был хвост, он яростно хлестал бы по бокам. — Прорицание — самая неточная ветвь магических знаний. Не стану от вас скрывать, я к ней отношусь недостаточно терпимо. Настоящие ясновидцы чрезвычайно редки, и профессор Трелони…

МакГонаггал опять умолкла и затем обратилась к Гарри своим обычным деловым тоном:

— Вы прекрасно выглядите, Поттер. Так что не будьте на меня в обиде, если я не освобожу вас от домашнего задания. Но не сомневайтесь, в случае смерти выполнять его не обязательно.

Я не удержалась и засмеялась. Профессор Снейп, наверно, сказал бы: даже если умрете, ваше задание должно лежать у меня на столе, берите пример с профессора Биннса!

За обедом Рон тихо спросил:

— Гарри, а тебе не случалось видеть где-нибудь большого чёрного пса?

— Случалось, — кивнул Гарри. — Я его видел тем вечером, когда убежал от Дурслей.

Рон уронил вилку.

— Наверное, какая-нибудь бродячая собака, — сказала я.

— Гермиона, — сказал он, посмотрев на меня, как на умалишенную, — если Гарри видел Грима, это… это очень плохо. Мой дядя Билиус однажды увидел его и спустя сутки умер.

— Совпадение. Вдобавок прошло уже больше суток.

— Ты просто не знаешь, о чём говоришь! Большинство волшебников умирает от страха, увидев Грима!

— Вот-вот. Именно от страха, — не выдержала я. Будто я мало прочитала о предвестниках! — Грим — не предзнаменование смерти, а её причина. И Гарри сейчас с нами именно потому, что он не такой дурак — увидел чёрного пса и не умер!

Я вытащила учебник по нумерологии и заявила, ища нужную страницу:

— Прорицание в самом деле бестолковый предмет.

— Профессор Трелони сказала, что у тебя слабая аура! Просто тебе неприятно, что и ты иногда можешь сморозить глупость!

Вот тут я обозлилась и выпалила:

— Если на уроках прорицания надо притворяться, что видишь в чаинках предзнаменования, так я лучше совсем перестану на них ходить! И никто не будет говорить, что я сморозила глупость! Этот урок — ерунда собачья по сравнению с нумерологией!

С этими словами я схватила сумку и гордо удалилась. По-моему, отлично вышло: парни явно поверили, что я обиделась.

После обеда нас ждал урок ухода за магическими существами. Хагрид расстарался — привел гиппогрифов… ух, какие это были красавцы! Но, конечно, о технике безопасности опять благополучно забыли, и в итоге Малфой получил когтями… хотя сам виноват, не надо было животное провоцировать.

Ну а в адрес Хагрида могу добавить — не стоило приводить столько зверей! Одного вполне хватило бы, того, что разрешил Гарри прокатиться у себя на спине. А когда у тебя два десятка учеников с враждующих факультетов и дюжина диких гиппогрифов… Да кто ж за ними уследит?!

Правда, Драко явно больше притворялся: мадам Помфри и не такое лечит, а его пару дней не было видно. Появившись же, он устроил настоящий концерт.

Малфой явился на второй из сдвоенных уроков зельеварения с видом героя, раненного в жестокой битве — с лицом бледным и трагическим, с забинтованной рукой на перевязи.

— Как рука, Драко? — нарочито заботливо спросила Панси Паркинсон. — Болит?

— Болит, — вздохнул он.

— Садитесь, — бросил ему Снейп. Он сегодня был злее обычного.

Проходили новое зелье, уменьшающее. Малфой поставил котёл на огонь рядом с котлами Гарри и Рона и уселся за стол напротив них.

— Сэр, — обратился он к Снейпу, — у меня болит рука, я не могу нарезать коренья маргаритки.

— Уизли, нарежьте Малфою, — не взглянув на Рона, приказал тот..

Рон покраснел до ушей. Я наслаждалась зрелищем.

Рон схватил нож, подвинул коренья к себе и наскоро порубил на крупные неровные куски.

— Профессор, — пожаловался Малфой, — Уизли кое-как их нарезал!

Снейп подошел, окинул взглядом нарезку и велел:

— Отдайте свои коренья Малфою, Уизли, а его возьмите себе.

— Но… сэр…

— Сейчас же!

— Сэр, мне не справиться с сушёной смоквой, — продолжал издеваться Малфой.

— Давай, я тебе помогу, — жизнерадостно предложила я. — Я свою уже почистила!

Малфоя перекосило.

— Грейнджер, вас ни о чем не просили, кажется? — негромко сказал Снейп, нависнув надо мной. — Занимайтесь своим делом. Малфою поможет Поттер.

Пока мальчишки ругались (я верно поняла, Малфой устроил этот спектакль, чтобы избавиться от Хагрида), профессор добрался до Невилла. Он опять что-то перепутал, и зелье, которому по рецепту полагалось быть ядовито-зелёным, получилось…

— Оранжевое, Лонгботтом! — грянуло на весь класс. — Оранжевое! У вас в одно ухо влетает, в другое — вылетает! Когда вы, наконец, станете слушать, что вам говорят?

Невилл съежился, но хоть не заплакал.

— Сэр, можно, я помогу Невиллу исправить зелье? — снова встряла я.

— Кажется, я вас не спрашивал, Грейнджер, — негромко произнес профессор. — Вернитесь на свое место! А вы, Лонгботтом… в конце урока мы испробуем это зелье на вашей жабе!

Когда он отошел, Невилл повернулся ко мне и жалобно попросил:

— Помоги!

— Да чего там помогать, кинь еще унцию крысиной селезенки… ага… И добавь сушеную гусеницу. Еще одну. И нормально, — сказала я, присмотревшись. — Не помрет твой Тревор. Только не передержи на огне, сейчас цвет правильный, мешай как следует. Как пузыри появятся, сразу снимай!

Невилл выдохнул с облегчением, поблагодарил и принялся ожесточенно мешать свое варево.

Симус тем временем говорил:

— Гарри, слышал, что пишут в «Пророке»? Сириуса Блэка видели.

— Где?!

— Совсем недалеко отсюда. Его видела одна маггла. Она, конечно, приняла его за обычного преступника и позвонила в полицию. Когда из Министерства магии примчались, Блэка и след простыл!

— Значит, недалеко… — повторил Рон, многозначительно взглянув на Гарри. И, заметив, что Малфой подслушивает, прибавил: — Чего тебе? Ещё что-нибудь нарезать?

Малфой сощурился и подался вперёд.

— Что, Поттер, хочешь сам поймать Блэка?

— Конечно, — отмахнулся Гарри.

— Будь я на твоём месте, я уж давно бы его нашёл.

— Отвяжись! — прошипел Рон.

— А ты что, Поттер, разве не знаешь?

— Чего не знаю?

Малфой тихо засмеялся.

— Ты просто струсил! Надеешься, что его поймают дементоры? А я бы на твоём месте отомстил. Сам бы его выследил.

— О чём это ты? — нахмурился Гарри, но Драко не успел ответить, потому что профессор сказал:

— Заканчивайте и убирайте со столов. В конце урока проверим стряпню Лонгботтома.

Перед самым концом урока Снейп подошёл к Невиллу.

— Идите все сюда, — позвал профессор. — Поглядим, что будет с жабой Лонгботтома. Правильно сваренное зелье превратит её в головастика, испорченное… убьет.

Снейп подхватил жабу (и зачем Невилл таскает Тревора с собой?) и ловко капнул зелье в рот несчастному земноводному. Тревор сглотнул — хлоп! — превратился в головастика и завертелся у Снейпа на ладони. Наши зааплодировали, Невилл выдохнул с облегчением, а профессор вынул из кармана флакон, капнул чем-то на Тревора, и тот вернулся в прежнее обличье.

— Минус пять баллов Гриффиндору, — негромко сказал Снейп, вернув жабу владельцу, и класс замер. — Помнится, мисс Грейнджер, я запретил помогать Лонгботтому. И задержитесь, пять минут для вас роли не играют. Для остальных урок окончен.

Когда все вышли, профессор поманил меня поближе.

— Ну и как вам первый день в таком модусе? — спросил он.

— Пока не поняла, сэр, — честно ответила я. — Сложнее всего сделать так, чтобы никто не заметил пересечений. А вот сейчас могут заметить, потому что урок нумерологии тоже закончился.

— Скажете, что бежали от меня сломя голову, никто не удивится.

— Ну разве что…

— Грейнджер, — сказал он, помолчав, — вы забыли совет, который я вам дал еще на первом курсе?

— Конечно, нет! И руку я не тянула.

— Но мое требование проигнорировали. Лонгботтом должен был сам исправить своё зелье, неужто вам не ясно?

— Чтобы… чтобы понял: за спиной может не оказаться Грейнджер или еще кого-то? — я опустила голову. — И что только от него будет зависеть чужая жизнь? Пусть даже это просто жаба?

— Ну вот, вы прекрасно все поняли. И вы что, думаете, я убил бы эту несчастную тварь?

— Вы бы заставили ее помучиться, — буркнула я.

— Ну… да, — признался профессор. — И вот еще, Грейнджер, заберите свои тетрадки и книги. Но только…

— Профессор МакГонаггал объяснила мне технику безопасности трижды и убедилась, что я все запомнила, — твердо сказала я. — Я не стану злоупотреблять. Могу дать клятву.

— Не возьму, потому что станете, — уверенно сказал Снейп. — Я бы точно не удержался.

— А вы… пробовали? — рискнула я спросить, и он покачал головой и произнес негромко:

— Когда это было жизненно необходимо, у меня не было возможности. А когда появилась возможность, исчезла… опять-таки возможность. Вернее… Неважно. Вас это все равно не касается. Идите. Время не ждет.

— Вы сами сказали, что пять минут роли не играют, — ответила я. — Сэр… у меня вопрос… немного странный. Можно? Про дементоров?

— Да, только идемте в кабинет, а то вломится кто-нибудь…

Я тут бывала, и не раз, и уродцы в банках меня не пугали.

— Что случилось? — с неожиданной тревогой в голосе спросил Снейп, заперев дверь. — Вас они тоже перепугали? В поезде? Вы же были в одном купе с Поттером, верно?

Я помотала головой.

— В том-то и дело, сэр… Я испугалась, конечно, но… Я что-то сделала. Не знаю, что именно, но Рон сказал, это было похоже на заклинание Патронуса. А я еще не умею.

— Ну так объясните толком, — велел он, кивнул на стул.

Стул был завален черновиками, но я уже знала, что на них можно сесть или скинуть на пол, без разницы.

— Надо же… — задумчиво произнес профессор, когда я сбивчиво (и, как обычно, слишком быстро) пересказала ему происшествие в поезде. — А сами вы не можете додуматься, что сделали?

— Если бы могла, не спрашивала бы.

— Ну, Грейнджер! Я был о вас лучшего мнения! Ну-ка, как вы держали палочку? Покажите.

Я показала.

— И что вы при этом… говорили или думали?

— Что у зла нет власти, — прошептала я.

— А вам это вот ничего не напоминает? Рукоять прижата ко лбу, пальцы сцеплены на ней, — он повторил мой жест, — и слова…

Я оторопела. Как же мне это в голову не пришло?!

— Вижу, до вас дошло, — удовлетворенно сказал Снейп.

— Но как…

— Я не знаю, Грейнджер, но это идет из глубины веков. Сперва просто меч или посох, или копье, неведомые боги, у которых просили защиты. Потом — распятие… но крестовина меча на него похожа, верно?

— Точно, крестоносцев так часто изображают перед боем или во время клятвы… И викингов! — вспомнила я. — Выходит, как бы… через оружие просили помощи у высших сил, у духов предков, неважно, так? Помощи и защиты?

— Скорее всего. А палочка — это наше оружие и наша защита, как меч у древних, — без улыбки сказал он. — Гриффиндор владел мечом, не забыли? Не удивлюсь, если он у него был вместо палочки.

— Точно… Так это все-таки был Патронус? — уточнила я зачем-то.

— Он самый. Только не облеченный в телесную форму — это изобретение более позднего времени. И формула для его вызова другая, более нацеленная именно на защиту, чем нынешняя — сейчас Патронус может атаковать, а это — исключительно щит. Хотя, возможно…

— Противоастероидным щитом можно крушить стены и крыши ангаров, — вспомнила я какую-то книжку про космических пиратов. — Вообще почти любое приспособление защиты, если подумать, способно стать оружием.

— Вот именно. В любом случае, прием рабочий. Надо испробовать эту древность, пригодится, особенно теперь. А то, — непонятно добавил он, — с радостными воспоминаниями у меня…

— Но я об этом даже не думала, сэр! — выпалила я, осмыслив сказанное. — Оно само… просто… Не знаю, пришло откуда-то! Почему я так палочку держала, вертикально? Почему именно эти слова? Я правда не знаю!

— Вы внимательно читали книги, которые я вам дал. Отложилось что-то в голове, — серьезно произнес профессор, помолчал и сказал с откровенной ненавистью: — Детей перепугали, мерзавцы! Устроили… Узники Хогвартса, чтоб им! Будьте осторожнее. Дементоры не разбирают, кто перед ними.

— Конечно, сэр…

— Тогда идите, у вас еще много дел. Не запутаетесь?

— Пока не запуталась, — вздохнула я. — Спасибо, сэр!

Очень хотелось спросить и про Люпина, и про беглого Блэка (на что намекал Малфой, интересно?), и… у меня была тысяча вопросов! И очень мало времени.

— А на уроках защиты, когда вы дойдете до этого заклинания… — добавил Снейп с намеком.

— Я буду действовать, как все остальные, — кивнула я, пулей вылетела из подземелья и даже успела на обед.

4

Урок защиты стоял в расписании как раз после обеда. Мы дождались профессора — одежда на нём была все та же, потрёпанная и заплатанная, но выглядел он лучше, чем в поезде.

— Добрый день, — приветствовал он нас. — Учебники можете убрать. Сегодня у нас практическое занятие, оставьте только волшебные палочки.

Практическое занятие по защите от Тёмных искусств было у нас всего один раз, когда Локхарт принес клетку с пикси. Такое забудешь, пожалуй!

— Ну что, готовы? — спросил Люпин. — Пойдёмте со мной.

Он привел нас в учительскую, по пути хорошенько залепив Пивзу, а это уже было интересно…

В учительской обнаружился Снейп, он обернулся на шум и улыбнулся так, что лучше б не улыбался. Люпин хотел закрыть за собой дверь, но Снейп сказал:

— Погодите, Люпин, я, пожалуй, пойду. Зрелище предстоит не из приятных.

В дверях он остановился, круто развернулся и с усмешкой сказал:

— Хочу вас предупредить, Люпин, в этом классе учится Невилл Лонгботтом. Так вот, советую ничего ответственного ему не поручать, он не справится, если только мисс Грейнджер не нашепчет ему на ухо, что и как делать.

Я насупилась: методы профессора были действенными, конечно, но жестокими.

Профессор Люпин удивлённо поднял брови:

— А я надеялся, что именно Невилл мне сегодня поможет. Уверен, он превосходно справится с заданием.

Невилл покраснел, а Снейп закрыл за собой дверь, не хлопнул, но затворил с таким отчетливо-оскорбительным звуком, что его услышали все.

— Поглядите на гардероб, — сказал профессор Люпин и жестом указал на дальний конец комнаты.

Люпин подошёл к нему, внутри что-то завозилось, и гардероб покачнулся, ручка дверцы задёргалась.

— Там всего-навсего обычный боггарт, — успокоил их учитель. — Так что бояться нечего.

Я уже прочитала про них, поэтому слушала вполуха.

— Боггарты любят темноту, — рассказывал Люпин. — И чаще всего прячутся в гардеробе, под кроватью, в ящике под умывальником, одного я нашёл в футляре напольных часов. Этот появился здесь только вчера. Я попросил директора оставить его для нашего сегодняшнего урока. Кто ответит, что такое боггарт?

Я подняла руку и сказала скучным голосом:

— Боггарт — это привидение, которое меняет свой вид. Он превращается в то, чего человек боится больше всего.

— Замечательно, даже я не ответил бы точнее, — похвалил Люпин, и я вздохнула. — Так вот, боггарт в гардеробе ещё ни на что не похож. Он не знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит, неизвестно, но стоит его выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете. А это значит, что у нас перед боггартом огромное преимущество. Можешь сказать, Гарри, какое?

— Ну-у… нас здесь много.

— Правильно, — сказал Люпин. — Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоём, втроём, вообще, чем вас больше, тем лучше. Он сразу теряется, не может выбрать, в кого ему превратиться. В безголового мертвеца или огромного плотоядного слизняка? Заклинание против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько сосредоточиться. Лучшее оружие против нег — смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек. Повторяйте за мной: ридикулус!

— Ридикулус! — хором воскликнули ученики.

Мне очень хотелось расплакаться, потому что… потому что я ненавидела профессора Снейпа. Из-за его проклятых книжек я чувствовала сейчас, как выпускница колледжа на утреннике в детском саду! Но я обещала вести себя, как все прочие, и исправно притворялась.

— Замечательно! Но это самая лёгкая часть. Волшебное слово само по себе вам не поможет. Тут-то как раз мне и понадобится помощник… Невилл, подойди сюда.

Гардероб снова задрожал, Невилла затрясло от ужаса. К гардеробу он шёл, как на эшафот.

— Встань вот здесь. Скажи, чего ты боишься больше всего на свете?

Невилл невнятно что-то пробормотал.

— Что ты сказал, Невилл? Я не расслышал.

Невилл оглянулся на нас и шепотом сказал:

— Профессора Снейпа.

Все дружно засмеялись, Невилл виновато улыбнулся, профессор Люпин задумался.

— Так-так… профессора Снейпа! Ты ведь, Невилл, кажется, живёшь у бабушки?

— Д-да. Только я не хочу, чтобы боггарт обернулся моей бабушкой!

— Нет, нет, я тоже этого не хочу, — улыбнулся профессор Люпин. — Скажи, во что она обычно одета?

Невилл удивился, но ответил:

— Ну… всегда одна и та же высокая шляпа, на ней чучело стервятника. Длинное платье, зелёное… иногда лисий палантин…

— И конечно, сумочка, — подсказал профессор.

— Да, большая красная.

— А теперь постарайся как можно ярче вообразить себе всё, что носит бабушка. Вообразил?

— Да-а, — неуверенно ответил Невилл.

— Боггарт выскочит из гардероба, увидит тебя и превратится в профессора Снейпа. Ты укажешь на него волшебной палочкой, представишь себе бабушкину одежду и громко скажешь: «Ридикулус!». Страшный профессор вырядится в шляпу с чучелом, зелёное платье и в руке у него будет красная дамская сумочка.

Все дружно захохотали. Гардероб заходил ходуном.

— Если у Невилла получится, боггарт станет пугать всех по очереди, — сказал Люпин. — Вспомните теперь, чего вы больше всего боитесь, и придумайте, как страшилище превратить в посмешище.

Все притихли.

«А я чего больше всего боюсь? — подумала я. — Ну уж точно не учителей. И не пауков, как Рон. Разве только какой-нибудь болезни, которую нельзя вылечить, но как боггарт в нее превратится? Кстати, а это мысль!»

— Ну что, придумали? — спросил Люпин.

— Невилл, мы немного отойдём, чтобы тебе было свободней действовать. Потом я вызову следующего, — сказал Люпин. — Все назад, не мешайте Невиллу.

Мы попятились и прижались к стене. Невилл остался у гардероба один-одинёшенек. Он побледнел от страха, но закатал рукава и крепко сжал палочку. Интересно, а смог бы он вызвать боггарта на глазах у профессора Снейпа? Каково это — вызывать образ того, кого боишься больше всего на свете, под его пристальным взглядом?

— Начнёшь, Невилл, на счёт «три», — профессор Люпин нацелил палочку на дверь гардероба. — Раз, два, три!

Гардероб распахнулся, из него прямо на Невилла, сверкая глазами, шагнул профессор Снейп, совсем как настоящий.

Невилл отшатнулся, но волшебной палочки не опустил, шепча заклинание одними губами.

— Ридикулус!

Раздался щелчок, и Снейп покачнулся. На нём красовалось длинное, отделанное кружевами платье, на голове была огромная шляпа, увенчанная чучелом стервятника, основательно побитым молью, на руке висела вместительная дамская сумка.

Все снова покатились со смеху. Боггарт растерялся и замер как вкопанный.

— Парвати, теперь вы! — велел профессор Люпин.

Парвати уверенно вышла вперёд. Снейп двинулся на неё. Щелчок и вместо него появилась обвитая пеленами в кровавых пятнах мумия. Она слепо уставилась на Парвати, вытянула руки и, медленно волоча ноги, поплелась к жертве, но после заклинания упала, запутавшись в бинтах…

До меня очередь не дошла, никто не увидел свистящего рака: после Рона лишившийся ног огромный паук покатился к Гарри. Гарри поднял палочку…

— Позвольте мне! — крикнул вдруг профессор Люпин и встал между Гарри и пауком.

Щелчок — и безногий паук исчез. В воздухе перед учителем повис серебристый хрустальный шар. Еще немного, и боггарт исчез, снова после атаки Невилла.

— Превосходно! — похвалил Невилла профессор Люпин под аплодисменты учеников. — Превосходно, Невилл! Все молодцы. Оценки: по пяти баллов каждому, кто сражался с боггартом. Невиллу — десять за два раза. И по пять баллов Гермионе и Гарри.

— Но ведь я ничего не сделал, — смутился Гарри.

— Вы с Гермионой правильно ответили на вопросы, — пояснил Люпин. — Молодцы, замечательный урок. Домашнее задание: прочитать в учебнике о боггартах, законспектировать и сдать в понедельник. Всё.

— Гермиона, ты что, обиделась, что тебе не дали сразиться с боггартом? — шепотом спросил сиявший Невилл.

Я покачала головой и сказала:

— Лучше бы ты подумал о том, что сделал.

— А?

— Ты не уничтожил боггарта, — ответила я. — Ты совместил два своих страха. Это не было смешно.

— Думаешь… профессор Люпин мне помог? — опешил он.

— Я уверена, — отрезала я и пошла на следующий урок.

Пускай поразмыслит. Все-таки мне нравятся методы профессора Снейпа!

Разумеется, вся школа мгновенно узнала, как боггарт предстал в виде Снейпа, одетого в платье и шляпу бабушки Невилла. Ученики и кое-кто из профессоров смеялись, только Снейп ходил злой, как черт. Ну, я на его месте тоже не порадовалась бы таким педагогическим прорывам нового преподавателя…

Невиллу на его уроках в отместку доставалось вдвойне. «Ничего не могу с собой поделать, — сказал мне как-то Снейп, когда я заглянула за очередной порцией дополнительной литературы. — Видите ли, Грейнджер, я знаком с миссис Лонгботтом. И ваш новый любимый преподаватель — тоже. Выводы сделайте сами».

Вывод был прост — это мелкая месть Люпина, очевидно, они со Снейпом тоже были знакомы, и не первый день, но… Со стороны профессора Люпина было банально неэтично выставлять коллегу на посмешище! Но я подозревала, что ответная месть еще грянет… Снейп был из тех, кто предпочитает подавать это блюдо холодным.

Гарри теперь боялся уроков прорицания, а меня от них тоска брала. Искать тайный смысл в смутных фигурах и символах — что может быть нелепее? Нет, настоящие провидцы существуют, но это очень-очень редкий дар, и мне казалось, что Трелони им не обладает. Хотя… Обмолвка МакГонаггал была довольно красноречива. Возможно, когда-то Трелони что-то умела… Но либо потеряла дар — такое случается, либо он был у нее нестабильным и проявлялся только время от времени. Да-да, так было сказано все в тех же проклятых книгах в потертых переплетах!

В октябре нас начали отпускать в Хогсмид. У Гарри разрешения не было, и он хотел было выпросить его у МакГонаггал, но не тут-то было…

А мой кот упорно продолжал охотиться за крысой Рона. Жаль, кошки разговаривать не умеют… Интересно, а МакГонаггал в анимагической форме их понимает? Я бы спросила, да случая не представлялось… Но вряд ли: анимаг, в отличие от оборотня, сохраняет человеческий разум. Повадки скопировать еще может, а вот тонкости общения животных между собой постичь вряд ли сумеет. Так-то Живоглот вполне был способен дать понять, чего он от меня хочет, но рассказать, зачем ему потребовалась именно эта крыса — нет.

На этой почве мы даже поссорились и не разговаривали несколько дней. И славно, а то «дай списать, дай списать»… Я принципиально не поддавалась на такие уговоры. Не люблю тех, кто рассчитывает на всё готовенькое!

Хогсмид, если честно, меня разочаровал. Старинную гостиницу много раз успели перестроить, Визжащая хижина стояла заколоченной, и лезть внутрь мне как-то не захотелось, а то так вот крыша рухнет, и прости-прощай…

Правда, я помогала Рону рассказывать Гарри обо всех местах, где мы побывали, а то у Рона эмоции хлестали через край, и он изъяснялся междометиями и жестами. Что он там такого чудесного увидел, чего не было на Диагон-аллее?

— А ты чем занимался? Уроки делал? — спросила я Гарри.

— Да нет, так… пил с Люпином у него в кабинете чай. Потом пришёл Снейп и принес какое-то зелье… Люпин сказал, что сам в зельеварении не силен, а от его болезни помогает только оно. И оно очень сложное.

Рон раскрыл рот от удивления.

— И Люпин выпил? Он что, чокнутый?

Кажется, он не заметил логического расхождения в том, что пересказал Гарри, с собственным заявлением.

— Пойдемте, на ужин пора, — сказала я. — И подумайте о том, что вряд ли бы Снейп отравил Люпина на глазах у Гарри.

— От него можно всего ожидать! — ответил Гарри, и я тяжело вздохнула.

За праздничным столом Снейп что-то уж очень часто посматривал на Люпина. Но не с откровенной неприязнью, как прежде, а с какой-то брезгливой жалостью, что ли? И отвращением. А раз Люпин сказал, что чем-то болен, значит, дело в этом. Чем таким может болеть волшебник, чтобы пить какое-то сложносоставное зелье и очень скверно выглядеть? К сожалению, о волшебных болезнях я почти ничего не знала, слышала только о драконьей оспе, а проклятия, от которых в носу сиреневая шерсть растет, не в счет. Почти всё поддавалось излечению, даже кости можно было вырастить заново! Интересно, а переломы позвоночника излечимы? А травмы мозга? А опухоли? И почему нельзя исправить зрение? Гарри очень плохо видит без очков, например! Но и и Дамблдор, и МакГонаггал, и Трелони носят очки… И если даже предположить, что директору они нужны для создания завершенного образа, то остальным-то зачем таскать на носу оправу? Это непрактично и даже опасно: если противник сшибет с тебя очки, ты по нему заклинанием не попадешь!

Я мысленно записала в очередную тетрадку эти вопросы. Правда, с ними, наверно, лучше пойти к мадам Помфри, потому что профессор Снейп как-то не тянул на целителя, больше на отравителя. А хотя я сама себе противоречу: Люпину-то он зелье варит… Мадам Помфри просто школьный медик, с особо сложными случаями может и не справиться!

Я так задумалась, что даже не заметила, как закончился пир, со всеми вместе поднялась в башню и со всеми же обнаружила, что Полная дама исчезла с портрета, а сам он исполосован. Вишенкой на торте стало заявление Пивза: это сделал Сириус Блэк!

Вот вам и полная безопасность.

5

Ночевать нас всех уложили в Большом зале. Разумеется, никому не спалось, только и разговоров было о том, как мог попасть сюда Блэк, минуя дементоров. Привидения его не заметили, потому что были на пиру вместе со своими факультетами, видел его только Пивз, но его поди допроси! Портреты тоже праздновали в большинстве своем, но… чтобы вообще никто ничего не увидел — это нонсенс! Допустим, есть потайные ходы (и я даже знаю один), но дальше-то он как пробирался? Или у него тоже есть мантия-невидимка? А что, это мысль!

Дама с портрета, как выяснилось, пряталась на третьем этаже. Она не пускала Блэка в гостиную без пароля, и тот на нее напала… Она так перепугалась, что ничего не могла сказать!

«Но ведь я… — я поерзала в спальном мешке. — Я же могу…»

Тут дверь Большого зала хлопнула, послышались чьи-то шаги.

— Четвёртый этаж обыскан, — отрапортовал Снейп. — Его нигде нет. Филч обшарил башни.

— А в обсерватории смотрели? В кабинете профессора Трелони? В совятне?

— Нигде нет.

— Хорошо, Северус. Впрочем, я и не думаю, что Блэк станет прятаться в замке.

— Как он, по-вашему, сюда пробрался, профессор?

— Не знаю, Северус. У меня много догадок, одна невероятней другой.

— Помните наш разговор перед началом учебного года? — спросил Снейп едва слышно, и я навострила уши.

— Помню, Северус, помню, — голосе у Дамблдора прозвучало предостережение.

— Едва ли Блэк проник в замок без посторонней помощи. Не зря меня насторожило назначение…

— Никто в замке не стал бы помогать Блэку, — оборвал Снейпа Дамблдор не допускающим возражения тоном. — Пойду к дементорам, скажу о результатах поисков. Я обещал им сообщить, когда всё будет осмотрено.

Воцарилась тишина.

Назначение? У нас только два новых назначения в этом году — Хагрид и Люпин. Но на Хагрида глупо думать, а вот Люпин… Видимо, это Снейп и имел в виду.

Я накрылась с головой и сделала вид, что сплю. Мальчишки тоже сопели, а время шло…

Я ведь могу узнать, как это было! И… никто даже не заподозрит. Все уже спят, а если наложить чары на спальный мешок, будет казаться, что я внутри. Но когда случилось нападение, мы были в Большом зале, так что сперва нужно как-то выйти отсюда…

«Вы же не удержитесь, — прозвучал в голове голос профессора Снейпа. — Я бы точно не удержался».

Может, предложить ему составить мне компанию? Нет, не выйдет, придется сперва найти профессора, убедить, а время не ждет!

Эх, была бы у Гарри при себе мантия-невидимка, я бы ее позаимствовала, но он держал ее в сундуке. А на «Акцио, мантия-невидимка!» она, конечно, может прилететь, но старосты ведь заметят! И кто угодно другой из тех, что патрулируют замок. Но… был еще выход.

Я выбралась из спального мешка и подкралась к двери, возле которой бдил Перси.

— Ты тут откуда? — поразился он, когда я поцарапалась в дверь. — Иди, не шуми тут… Узнаю, чья ты, вложу ему!

— С кем ты разговариваешь? — послышался голос второй старосты.

— Да тут чья-то кошка приблудилась…

— Точно кошка?

— Думаешь, я бы не отличил ее от беглого маньяка?

«Ха, — подумала я, галопом промчавшись по лестницам и спрятавшись за портьерой недалеко от нашей гостиной. — Вряд ли!»

Ну а теперь…

Я успела вовремя: судя по шуму, внизу, в Большом зале только-только начался пир.

Вот прошли мы трое, переговариваясь на ходу, потянулись остальные… Полная дама на портрете деликатно зевнула и задремала.

Стояла тишина, и тут вдруг раздался стук когтей, особенно громкий на каменном полу.

Из-за угла выглянул пёс. Здоровенный черный пёс, похожий на волкодава, а впереди него бежал… Живоглот!

Пёс подбежал к портрету, и… и превратился в высокого худого мужчину со спутанными седеющими волосами, в драной одежде. Это точно был Сириус Блэк, я его узнала!

— Пусти, — хрипло произнес он.

— Пароль, — сквозь сон ответила Полная дама.

— Я не помню! Но мне нужно в башню, я гриффиндорец!

— Пароль… — она всхрапнула, и тут, кажется, у Блэка снесло крышу. Он выхватил откуда-то нож и полоснул по холсту.

Дама взвизгнула и проснулась.

— Впусти, стерва… — прошипел он, — впусти, не то на лоскуты порежу! Кот, крыса там?

Живоглот согласно мяукнул и потерся о его ногу. Блох бы не набрался, предатель…

— Ну, последний раз по-хорошему говорю — впусти! — Блэк занес нож, но Дама с перепугу завизжала и кинулась бежать, а он выругался так, что я покраснела бы, если б могла, и кинулся наутек.

«Вот так дела…» — подумала я, отсиживаясь за портьерой, пока все возвращались из Большого зала, обнаруживали изрезанный портрет, пока Дамблдор разбирался в произошедшем и расспрашивал Пивза… Кстати, Пивз ведь тоже всё видел, ну или хотя бы какую-то часть, но не сказал, что Блэк превратился в собаку! Или, может, этого он как раз и не увидел? Неважно!

Теперь нужно было проскользнуть в Большой зал вслед за всеми, притаиться в уголке и дождаться, пока все уснут, первая я выберется наружу, а самой забраться в спальный мешок и сделать вид, будто я никуда и не пропадала…

Тайна распирала меня изнутри, но поделиться ей с мальчишками я не могла. Во-первых, они не знали ни одного из моих маленьких секретов, а делиться ими я не собиралась, во-вторых, Гарри страшно боялся Блэка.

А Блэку зачем-то нужна была крыса… Какая именно? У нас многие их держали, но вот Живоглот проявлял повышенный интерес только к одной, поэтому я решила допросить кота с пристрастием.

— Слушай ты, предатель, — сказала я ему, отловив и нацепив на него шлейку с поводком, чтоб не удрал, — ты, значит, помогаешь Блэку?

— Мя, — совершенно серьезно ответил Живоглот.

— Ты его провел в замок?

— Мя-а, — он совершенно отчетливо мотнул головой. А может, ухом дернул.

— То есть он знает потайные ходы?

— Мя.

— А ты просто провожал его, чтобы он не нарвался на кого-нибудь, на дементоров или еще кого, я правильно поняла?

— Мя, — Живоглот был немногословен.

— И он анимаг, — пробормотала я, почесав в затылке. — Анимаг… И животных дементоры не трогают, ты же шляешься невесть где, верно? И в Запретном лесу вроде никто не сдох, у Хагрида пёс нормально себя чувствует. И совы мимо них спокойно летают…

Живоглот наблюдал за мной с огромным интересом.

— Блэк хочет убить Гарри? — спросила я.

— Мя-а-а!!! — возмущенно взвыл кот.

— Не хочет? А вообще правда, зачем ему ломиться в пустую гостиную, если он мог поймать Гарри еще летом… Разве что он совсем спятил?

— Мя-а-а-а! — возразил Живоглот.

— Он говорил о крысе. Это крыса Рона, да? И ты на нее не просто так охотишься?

— Мя.

— Жалко, что я по-кошачьи не понимаю, — вздохнула я, — а встретиться с Блэком не рискну. Может, по-твоему, он и нормальный, но я все равно боюсь. Котик… а ты ему записку не передашь? Он же где-то тут поблизости обитает?

— Мя, — коротко сказал кот, явно подумав «Дошло, наконец!».

— Хотя нет, — сказала я, поразмыслив. — Попозже. Сперва мне еще кое-что надо выяснить. Будь начеку, ясно? И это… он же голодный, наверно?

— Мя. Мря!

— Да, ты не донесешь… Ну… не знаю, Клыка попроси, что ли? Или сам пусть заберет. Я оставлю чего-нибудь на задворках у Хагрида, ага? А вы уж там сами договоритесь.

Кот довольно мурлыкнул и полез ко мне на руки, бодаться. Кажется, он признал, что хозяйка у него не вовсе тупая, как большинство людей.

Через несколько дней Гарри минут на десять опоздал на урок защиты от Тёмных искусств. Сволочные слизеринцы в последний момент поменялись с Хаффлпаффом, а капитан нашей команды, Вуд, натаскивал игроков именно на Слизерин, у них другая манера игры! Слизеринский капитан отговорился тем, что у их ловца, Малфоя, все еще не зажила рука, но это было чистой воды враньем: не сложный же у него перелом со смещением! Да и я говорила, это за ночь лечится…

В общем, все опять свихнулись на квиддиче, а Гарри, повторяю, опоздал. И очень зря. Увы, предупредить его я никак не могла.

— Извините, профессор Люпин, я… — с этими словами он ворвался в класс и остолбенел — за учительским столом сидел Снейп.

— Урок начался десять минут назад, Поттер, следовательно, минус десять баллов с Гриффиндора. Садитесь.

Гарри не двинулся с места.

— Где профессор Люпин?

— Ему нездоровится, — с недоброй улыбкой ответил Снейп. — По-моему, я велел вам сесть.

— Что с ним? — продолжал допрос Гарри.

Снейп с явным сожалением ответил:

— Угрозы для жизни нет. Ещё минус пять баллов Гриффиндору. И если вы сейчас же не сядете, вычту пятьдесят.

Что он на это способен, никто не сомневался, так что Гарри плюхнулся на свое место, а Снейп оглядел класс и сказал:

— Поттер прервал меня на том, что в журнале у профессора Люпина не записаны темы, которые вы прошли…

— Сэр, мы прошли боггартов, рэдкапов, ползучих водяных и гриндилоу, — сказала я, потому что мне очень нужно было нарваться на воспитательную беседу после урока. — Сегодня мы должны были приступить…

— Помолчите, мисс Грейнджер, — оборвал Снейп и посмотрел на меня, нахмурившись. Я пару раз кивнула. — Я не спрашивал, что вы прошли. Мне лишь хотелось указать на безалаберность профессора Люпина.

— Люпин — лучший учитель защиты от Тёмных искусств, — заявил Дин Томас, и со всех сторон послышался одобрительный шёпот.

Ох, зря он это сказал…

— Вам легко угодить. Люпин не утруждает вас домашними заданиями, а с рэдкапами и водяными справится и первокурсник. Сегодня мы будем проходить…

Снейп перелистал учебник и раскрыл последний параграф.

— … оборотней.

И тут в голове у меня что-то щелкнуло. А если еще у кого-нибудь… щелкнет? Или этого Снейп и добивается?

— Сэр, но мы только-только добрались до…

— Мисс Грейнджер, — ледяным голосом осадил он, — мне кажется, учитель здесь я, а не вы. Откройте учебники на странице триста девяносто четыре. Вы оглохли?

Недовольно бурча и переглядываясь, класс открыл книги.

— Кто мне скажет, чем оборотень отличается от обычного волка?

Все молчали. Я подняла руку, но не удостоилась даже взляда.

— Ну, кто? Ваше молчание, судя по всему, означает, что профессор Люпин не объяснил вам даже основных различий между…

— Вам же сказали, — не удержалась Парвати, — что до оборотней мы ещё не дошли!

— Молчать! Так-так. Вот уж не думал, что есть третьекурсники, которые не умеют отличить оборотня от волка. Вы так отстали! Надо будет сообщить об этом профессору Дамблдору.

— Сэр, оборотень отличается от простого волка очень немногим. Нос оборотня…

— Мисс Грейнджер, вы уже второй раз выскакиваете с ответом, когда вас не вызывали! — рявкнул он уже всерьез. — За то, что среди вас имеется столь докучливая всезнайка, Гриффиндор лишается еще пяти баллов!

Вот тут я обиделась. Хотя это бесполезное занятие, конечно. Зато остальные посмотрели на меня с участием, а Рон даже рискнул сказать:

— Вы задали вопрос, Гермиона знает на него ответ! Зачем спрашивать, если ответ не нужен?

Весь класс притих: Рон явно перегнул палку. Снейп медленно подошёл к Рону и посмотрел на него сверху вниз.

— Вы будете наказаны, Уизли, — сказал он негромко, а такой тон в его исполнении намного страшнее рыка оборотня в полнолуние, до дрожи пробирает. — И если вы ещё когда-нибудь позволите себе критиковать мой стиль преподавания, то очень пожалеете. Я вам это обещаю.

До конца урока никто больше не проронил ни слова, все дружно конспектировали параграф об оборотнях, а я демонстративно решала задачи по нумерологии. Снейп ходил от парты к парте, читая записи, сделанные на уроках Люпина.

— Неверно, каппы живут в Японии… — сказал он, остановившись возле меня. — Профессор Люпин поставил за это «превосходно»? Я бы пожалел и «тролля»…

Н-да, чувствовалось, что мне перепадет на орехи!

Снейп задержал всех после звонка.

— Домашнее задание к понедельнику: сочинение о том, как распознать и обезвредить оборотня. Давно пора взять вас в руки. Уизли, останьтесь, я назначу вам наказание. И вы, Грейнджер, тоже: раз вы так много знаете, я дам вам индивидуальное задание!

Рона он безо всякой изобретательности отправил в больничное крыло, чистить всякое-разное без волшебства, и тот умчался на первой космической, клокоча от злости.

— Теперь вы, — сказал мне Снейп, когда мы остались вдвоем. — Что на вас нашло?

— Сэр, я узнала такое… такое… — я даже зажмурилась. — Но я тут боюсь рассказывать, вдруг подслушают?

— Вечером приходите на отработку, — мрачно ответил он. — Если спросят, я заставил вас чистить котлы. Те, что уцелели после занятий первого курса. Руками, Грейнджер, не волшебством, и без ваших любимых перчаток. Кстати, в них не так-то удобно работать, особенно если варишь не ученическое зелье, а что-то более… хм… тонкое.

— Родители говорят, это дело привычки, сэр, — сказала я. — Нервы в зубе удалять и каналы чистить — тоже тонкая работа, но голыми-то руками никак нельзя.

По-моему, он вздрогнул. И почему все так боятся стоматологов?

6

— Ну, что вы там узнали? — спросил Снейп, заперев дверь своего кабинета.

Я помолчала, собираясь с мыслями, потом выпалила:

— Это действительно был Блэк, я его видела вот как вас!

Снейп чуть не сел мимо стула.

— Вы что, рехнулись? — вежливо спросил он, потом помолчал секунду, явно всё понял и рявкнул так, что колбы с заспиртованными уродцами зазвенели: — Грейнджер!!! Вы в своем уме?!

— В чужом уме быть затруднительно, — неточно процитировала я Кэрролла. — Вы правильно сказали, я не удержалась.

— Так, — профессор взялся за голову. — Давайте по порядку. Что вы решили рискнуть и проследить, кто изрезал портрет, я понял. Но как вы из Большого зала выбрались? Оттуда никто не выходил! Разве что Перси Уизли сказал, что чья-то приблудная ко…

Я тяжело вздохнула и пошевелила ушами. Кстати, с кисточками они выглядят намного симпатичнее.

Снейп онемел в очередной раз. Так забавно наблюдать за реакцией!

— Значит, у вас все-таки получилось, — зачем-то констатировал он очевидное.

— А вы не умеете? — спросила я.

— Нет.

— Но это же не сложно!

— Грейнджер, лучше не злите меня! То есть еще сильнее не злите! Что там с Блэком?

Я хотела было сказать, что он и так уже достаточно зол, но передумала.

— В школу он пробрался через потайной ход, — сказала я, — не знаю, правда, тот, которым вы меня выводили, или другой.

— Узнаю мародера… — непонятно прошипел профессор. — Но как он прошел мимо дементоров?

— Сэр, — сказала я. — Профессор МакГонаггал рассказывала нам об анимагах. Ну и я прочла, что нашла. Министерство ведёт им учет, специальный реестр, в нём сказано, в каких животных они превращаются, даны их приметы и отличия… Я нашла там профессора МакГонаггал. В этом столетии было всего семь анимагов, а вот моего имени там нет.

— Ах вот оно что… — спустя пару секунд протянул он. — Незарегистрированный анимаг!

— Ага.

— Вот почему его не замечают дементоры, они на животных не реагируют! И вот как они обставляли свои штучки… Раньше бы мне догадаться! Грейнджер, если вы сейчас снова скажете «но это же не сложно!», я за себя не ручаюсь, — вовремя предупредил он, а я ответила:

— Но я-то это своими глазами видела. Живоглот привел его к гостиной, но пароля Блэк не знал, поэтому взбесился и изрезал холст.

— Кто привел? — не понял профессор.

— Мой кот, то есть книззл, — пояснила я. — И, сэр, тут дело ясное, что дело темное… Блэку нужен вовсе не Гарри.

— Не понял… — он уставился на меня в упор. — Грейнджер, если вы скажете, что… что встретились с этим маньяком, я вас сам убью!

— Ну зачем сразу убивать, сэр, — пробормотала я. — Я с ним не встречалась, честное слово. Двадцатый век на дворе, грамотного народу хватает…

— Грейнджер!

— А профессор Люпин вообще оборотень, — добавила я, полюбовалась выражением лица профессора и добавила: — Вы же хотели, чтобы мы догадались, да?

— Да будь проклят тот день, когда я с вами связался, — устало сказал он. — Опять какая-то каша получается… Давайте так: оборотни отдельно, Блэк — отдельно.

— Нет, — упрямо сказала я, — вы думали, что это Люпин впустил Блэка в замок, я слышала ваш разговор с директором. Значит, они были знакомы. И вы были знакомы с Люпином, значит, и с Блэком, скорее всего, тоже. И вы все примерно одного возраста. Вы учились вместе, да? Они гриффиндорцы, вы слизеринец, поэтому…

— Я бы стер вам память, Грейнджер, но, думаю, у вас в заветном месте припрятана очередная тетрадка с основными выкладками, — после паузы произнес Снейп. — Просто на всякий случай.

— А как вы догадались? — с интересом спросила я.

— Потому что вы вечно читаете маггловские книги, а там часто встречается…

Профессор осекся, а я уставилась на него с восторгом:

— И вы читаете?

— Так! — повысил он голос. — К делу. Что именно вы хотели узнать? Если о прошлом… Да, мы учились на одном курсе. Сейчас я варю Люпину оборотное зелье, хотя с большим удовольствием бы его отравил. Он меня едва не загрыз. Впрочем, его винить сложно, он ничего не соображал, а вот Блэка за эту шуточку я бы своими руками удавил…

— Ничего не поняла, — подумав, сказала я.

— Очень коротко, Грейнджер. Но только после…

— Клятвы, — вздохнула я. — Хорошо. Только… только вы тоже пообещайте не убивать Блэка, пока всё не разъяснится, пожалуйста!

— Убить не убью, — после явных колебаний сказал он. — Но задержать обязан.

— Вы его задержите, а дементоры убьют. Он же приговорен к «поцелую», — вздрогнула я. — Нет. Лучше так… вы не позволите ему умереть, пока не будет доказана его вина и не состоится суд! Ну, если он сам нарвется, это не считается. И самооборона тоже не считается, только без фанатизма…

— Я лучше вас убью и скажу, что это сделал Блэк, — мрачно произнес Снейп. — Ладно, черт побери, уговорили. Я сам хочу понять, что происходит.

Процедура была привычной, много времени не заняла, и я, поерзав на стуле, приготовилась слушать.

— Очень коротко, — сказал профессор после паузы. — Я, как вы сами сказали, слизеринец. Люпин, Блэк, Поттер и Петтигрю были гриффиндорцами.

— Поттер?!

— Да, Джеймс, отец Гарри. Эта великолепная четверка не давала мне жизни. А я отвечал по мере сил, — судя по кривой ухмылке, сил более чем хватало. — Они называли себя Мародерами.

— Говорящее прозвище, — пробормотала я.

— Блэк ведь сам из семьи, имевшей дело с Темными искусствами. Его младший брат учился на Слизерине, неплохой был парень… жаль, пропал без вести, — сказал Снейп, глядя в сторону. — А Люпин… Дамблдор принял его в школу и все это время скрывал, кто он такой. Правда, судя по виду, после окончания Хогвартса вписаться в обычную жизнь Люпин так и не сумел. Оборотней не жалуют.

— Ясно… А как же… по полнолуниям? Вы его заменяли, значит, он где-то отсиживался во время превращения?

— Да, сейчас уже есть зелье, позволяющее оборотням сохранять разум. Тогда его только-только составили, и… Нестабильные были свойства, одним словом. Поэтому Люпина запирали в Визжащей хижине, а я как-то подсмотрел, — усмехнулся Снейп. — Ну а Блэк заметил меня и подсказал, как остановить Дракучую иву, дескать, тогда я узнаю тайну.

— А Ива-то причем?

— Под ней начинается потайной ход в Визжащую хижину.

— Бред какой-то… — пробормотала я. — А через дверь войти нельзя, что ли?

— Магия и логика, Грейнджер, зачастую вещи несовместные. Вы сами это знаете.

— Да, точно… И вы решили посмотреть?

— Именно. А ума сопоставить исчезновения Люпина с лунными фазами мне не хватило, — самокритично сказал Снейп. — Вот я и влез в пасть к оборотню. На мое счастье, Блэк сразу же выложил всё о своей шуточке Поттеру, и тот успел меня вытащить.

— И вы никому не рассказали?

— Директор запретил, — покачал он головой.

— Ну… шутка идиотская и опасная, — сказала я, подумав, — но неужели вы именно из-за этого ненавидите Блэка? Или… накопилось за семь лет?

— Накопилось, разумеется, — ответил профессор встал и отвернулся. — Но дело не в том. Вы же достаточно знаете о Гарри Поттере, Грейнджер?

— Прочла всё, что было в открытом доступе. Знаю, что его родителей убил… сами-знаете-кто, а потом попытался убить самого Гарри, но не вышло. Ну и он… ну… может возродиться.

— В целом верно, но речь не о том. Когда стало известно, что Темный лорд охотится за Поттерами, Дамблдор спрятал их под Фиделиусом. Читали, что это такое, Грейнджер?

Я покивала.

— Хранителем тайны был Сириус Блэк. Финал известен, — коротко закончил профессор.

В голове у меня образовалась полная каша. Снейп терпеть не может Гарри, он враждовал с его отцом и Блэком, но почему-то ненавидит Блэка за то, что тот выдал убежище Поттеров? И тут до меня дошло… Слава богу, я успела прикусить язык! Дело, наверно, было в девушке… Все твердят, что у Гарри материнские глаза, хотя похож он на отца, и… Не знаю уж, что там у них произошло, может, выясню еще, но не прямо теперь. Простить Блэка Снейп не в состоянии именно из-за Лили Поттер…

— Это не он был Хранителем, — сказала я, и профессор вздрогнул.

— С чего вы взяли?

— Я знаю, что написано в старых газетах. О взрыве на улице, о том, что от Петтигрю остался один мизинец… Только всё было с точностью до наоборот. Вот… — я вытащила из сумки помятые и грязные листки, исписанные убористым почерком. — Чистосердечное признание. Мы с Блэком… э-э-э… состоим в переписке.

— И вы что, поверили бредням маньяка, отсидевшего двенадцать лет в Азкабане? — негромко спросил Снейп, обернувшись. Я видела, как ему хочется схватить эти мятые страницы и прочитать, что же там написано, но он сдерживался.

— Да, — честно ответила я. — У него была уйма возможностей убить Гарри. И большего идиотизма, чем ломиться в пустую гостиную, я даже придумать не могу! И еще, хоть это для вас не аргумент… Живоглот ему помогает.

— И что же тогда нужно Блэку, если не Поттер? — еще тише произнес профессор.

— Крыса.

— В каком смысле?

— В прямом. Крыса Уизли — не крыса. Она не волшебная, но ей много лет — я сама слышала, он говорил, что она досталась ему от Перси и уже тогда была дряхлой. Крысы столько не живут. И еще — у нее нет мизинца на передней лапе. Того самого мизинца, который передали матери Петтигрю.

— Дайте сюда! — Снейп выхватил у меня листки и жадно уставился в текст.

Там было полно пятен и клякс, Блэк явно писал на коленке, часто зачеркивал написанное и начинал заново, но разобрать слова труда не составляло.

— Вот, значит, как… — выговорил профессор, дочитав до размашистой подписи, и положил листки на стол, прижав их ладонью. — Если это правда… тогда все сходится. Отличная компания, оборотень и анимаги… и один оказался крысой в прямом смысле! И как же я не… Вы кому-нибудь говорили об этом, Грейнджер? — перебил он сам себя.

Я помотала головой.

— А крыса?

— За крысой следит Живоглот. Он пытался ее изловить, но это очень хитрая тварь, пока ничего не получается. Что теперь делать, сэр? Может, пойти к директору и все рассказать? Пусть хоть дементоров уберут, а потом…

— Не уберут. Министерство никогда не признается в ошибке. А это не просто ошибка, это… — Снейп явно сдержал непристойное ругательство.

— Суда не было, раз, — стала я загибать пальцы, — Блэка даже не допросили, два, и… я же читала, есть сыворотка правды, воспоминания можно посмотреть, выявить, настоящие они или нет, почему этого не сделали? За все двенадцать лет? Почему директор даже не попытался разобраться?

— Замолчите! — прикрикнул он на меня, и я притихла. — Извините, Грейнджер.

Я только вздохнула.

Молчание длилось долго, но, наконец, Снейп сказал:

— Я ничего не могу с этим сделать, Грейнджер. Это… не в моих силах. И рассказать не могу.

— Клятва? — догадалась я.

— Хуже. Непреложный обет. Но, — добавил он, — я пообещал вам не убивать Блэка, и я постараюсь выполнить это обещание. Если он сам не наделает глупостей, то, возможно, шанс будет. За его шуточки я бы с удовольствием испробовал на нем десяток пыточных заклятий, но если он в самом деле невиновен именно в том преступлении… Да, он действительно не общался с Люпином?

— Вы же читали: пишет, что не общался, вообще никому на глаза не показывался. Живоглот тоже так считает, он же чует.

— Тогда держите меня в курсе.

— А как мне с вами связаться, если вдруг что-то срочное?

— Кота с запиской пришлите, — совершенно серьезно ответил профессор. — И идите спать, уже поздно.

Выходя за дверь, я успела увидеть, как он садится за стол и обхватывает голову руками. Наверно, ему было, о чем подумать.

На следующий день Блэк все-таки показался. На трибуне, во время квиддичного матча, но его, слава богу, видел только Гарри (и я, потому что знала, что Блэк не удержится и придет). Ну и принял его за Грима, чудовищного пса. И навернулся с метлы. Правда, уже не из-за Грима, а из-за дементоров, вылетевших на поле.

Это было действительно страшно… Нечеловеческий, пронизывающий холод, пробирающий до самого сердца…

«У зла нет власти!» — только и могла я твердить, но помогало слабо, на поле собралось не меньше сотни дементоров, и если я еще кое-как могла отгородиться, то что было с остальными?

Хорошо еще Дамблдор вмешался почти сразу же, прогнав тварей, а потом сам переправил Гарри в лазарет. Повезло ему — навернулся с такой высоты, но отделался ушибами. Не иначе, подумала я, кто-то его удержал… как в тот раз, на первом курсе.

В понедельник Гарри уже выписали, да и Люпин вернулся. Надвигалось Рождество, и я решила остаться в школе на каникулы, потому что… нельзя было бросать всё на самотёк!

А перед Рождеством близнецы Уизли подарили Гарри волшебную карту, показывавшую всех, кто был в замке и окрестностях. Она называлась картой Мародеров, и я сразу вспомнила тот разговор… Ясно, откуда Блэк знал все доступные потайные ходы! Ну и я не отказалась рассмотреть их получше: некоторые числились заваленными, но кошка может прошмыгнуть там, где застрянет даже собака…

Разумеется, Гарри не удержался и выбрался вслед за нами в Хогсмид, и там, в заведении мадам Розмерты, куда мы зашли погреться, мы услышали интереснейший разговор. Участвовали Флитвик, Хагрид, МакГонаггал, сам министр Фадж и мадам Розмерта. И разговор этот звучал так, будто они точно знали: их слышат. Более того — знали, кто именно, и рассказ предназначался именно для него.

«Где б я вас искал, если бы вам вздумалось уехать?» — вспомнила я. Наверно, опять «жучок», только не на мне или Роне, а на Гарри. А может, и на всех троих… Хотя логичнее было бы прицепить следилку на его мантию-невидимку, чтобы точно знать, куда он подался!

Беседа шла как по нотам. По-моему, только Хагрид не играл роль, а искренне печалился, когда профессора вспоминали о дружбе Джеймса Поттера и Сириуса Блэка, об их похождениях и о печальном финале истории.

А еще о том, что о планах врага убить Поттеров рассказал Дамблдору его тайный агент. Неужели… Тёмные искусства, верно! Но профессор в школе уже… Я быстро посчитала в уме — вышло, что он преподает как раз с тех самых пор, как были убиты Поттеры и исчез Темный лорд. Вот так дела… Но был ли он изначально тайным агентом или выпросил для себя прощение взамен на важную информацию? Или не прощение, а помощь? Ох, как все запуталось! И не спросишь ведь напрямик!

7

В первый день каникул до Гарри наконец-то кое-что дошло.

— А Малфой всё это знает, — вдруг сказал он, когда мы сидели в гостиной. — Помнишь, Рон, его слова на зельеварении? «Будь я на твоём месте, я бы его выследил… Уж я-то бы отомстил!»

— И ты не нас послушаешь, а Малфоя? — рассердился Рон. — Вспомни, что получила мама Петтигрю после его гибели от рук Блэка? Орден Мерлина первого класса и кончик мизинца в коробочке. Папа сказал, больше ничего не нашли. Этот Блэк чокнутый и очень опасен…

— Должно быть, Малфою сказал отец, — не слушал Гарри. — Он хорошо знал Волдеморта, значит, Малфои знали, что Блэк на стороне Волдеморта…

— … и Малфой будет скакать от радости, если Блэк тебя прикончит, как Петтигрю! Пойми ты, Малфою только того и нужно, чтобы тебя укокошили к следующему матчу!

— Гарри, опомнись, — попросила я. — Блэк страшный человек. Ну зачем тебе лезть на рожон! Ты мгновенно попадёшь ему в руки, он только того и ждёт… Твои мама с папой не позволили бы тебе самому искать Блэка. Они хотели, чтобы ты жил.

— Я никогда не узнаю, чего они хотели. Я никогда — спасибо Блэку! — с ними не разговаривал.

Живоглот на коврике у камина потянулся и выпустил длинные когти. Карман Рона задрожал. Воцарилось молчание.

— Послушайте, ведь сейчас каникулы! — воскликнул Рон. — Скоро Рождество. Идёмте к Хагриду, мы у него сто лет не были!

— Нельзя, Гарри не должен выходить из замка…

— Идёмте, — упрямо сказал Гарри. — Заодно спрошу его, почему он, рассказывая мне о родителях, никогда не упоминал Блэка.

Если бы он не был таким упертым… если бы все не были такими упертыми и обиженными друг на друга, я попробовала бы устроить им очную ставку!

А ведь это идея…

К счастью или нет, но Хагрид отвлек Гарри от мыслей о Блэке: из-за того гиппогрифа, что поцарапал Малфоя, совет попечителей получил жалобу, и теперь дело выносилось на рассмотрение комиссии по обезвреживанию опасных существ. А что это означало, всем ясно: бешеных собак пристреливают. Гиппогрифов тоже.

Хагрид был сам не свой, пришлось пообещать ему подобрать список прецедентов по таким делам (тоже интересное занятие). Во всяком случае, все были заняты!

А на Рождество Гарри кто-то прислал роскошную метлу взамен той, что погибла во время последнего матча (ее ветром унесло прямо в крону Дракучей ивы с понятным результатом).

Я знала, кто так расщедрился, конечно, но мне нужно было играть роль пай-девочки, и я настучала о подарке профессору МакГонаггал. Метлу забрали на экспертизу, а у меня образовалась масса свободного времени, потому что мальчишки со мной не разговаривали до конца каникул.

Я сделала вид, будто тоже обиделась, и перестала появляться в общей гостиной, а вместо этого занималась в библиотеке. Ну или заглядывала к профессору Снейпу, особенно мрачному в последнее время, чтобы расспросить о чем-нибудь. «Какое счастье, что вы не остаетесь на лето, Грейнджер! — сказал он мне в последний раз, растолковав одно замысловатое заклинание. Потом подумал и просиял: — Впрочем, я тоже не остаюсь!»

Хорошо, скоро начались занятия, а Гарри начал ходить к Люпину — учился вызывать Патронуса. И додумался наконец расспросить его об отце и Блэке. Правда, тот ничего не сказал…

К счастью, Гарри скоро вернули его метлу, и он опять занялся квиддичем. Они с Роном даже решили со мной помириться!

— Как ты всё это успеваешь? — спросил Гарри, посмотрев на мои записи. Кажется, скоро я займу все свободные поверхности в гостиной!

— Просто я знаю цену времени, — ответила я.

— Ты как-то неважно выглядишь, — прямо сказал он. — Похудела и вообще…

Еще бы я не похудела даже с хогвартской кухней! Когда носишься по всем этим лестницам с утра до ночи, а еще непрерывно растешь… не в коня корм, как папа говорит. Правда, профессор Снейп, посмотрев на меня внимательно, хотел загнать в лазарет, проверить, не собираюсь ли я скончаться от истощения, обычного и нервного, но я вцепилась в дверной косяк и заявила, что ему придется меня туда волочить за волосы. Кажетя, эта идея ему понравилась, но он с сожалением отказался от нее, сам что-то там продиагностировал и констатировал, что умереть в ближайшее время мне точно не грозит, если я не нарвусь на шальную Аваду. И очень об этом пожалел, потому как, узнав, что он и лечить немного умеет, а не только калечить (что логично, это тесно взаимосвязано), я тут же вывалила на него тетрадки с вопросами по волшебной медицине.

— А ты не могла бы всё-таки уменьшить количество предметов? — спросил Гарри.

— Нет.

— По-моему, нет ничего страшнее цифр, — Гарри покосился на задание по нумерологии.

— А по-моему, нет ничего интереснее. Это мой любимый предмет! — с чувством ответила я. Да, если бы я сказала, что самый любимый мой предмет — зельеварение, он бы точно не понял юмора.

Но Гарри так и не узнал, что такого особенного было в нумерологии. В этот самый миг на лестнице из спальни мальчиков раздался душераздирающий вопль. Гостиная в ужасе притихла, взгляды всех устремились наверх. Тут же послышался топот, и в гостиную ворвался Рон, в руках которого белела скомканная простыня.

— Гляди! — завопил он, тыча простыню мне под нос. Она была испачкана чем-то красным.

— Ты что, пирожки с вишней в постели ел?

— Короста! Бедная Короста! — так звали его крысу, и имя ей очень шло. — Это кровь! А это было на полу!

И он бросил на мои записи несколько длинных рыжих кошачьих волосков…

Словом, это был замечательный повод не разговаривать с ним и Гарри еще несколько дней и не участвовать в праздновании победы гриффиндорской сборной в очередном матче. (Гарри поймал снитч, несмотря даже на то, что придурок Малфой с приятелями нарядились дементорами и попытались его напугать. Им не повезло — со Слизерина слетело полсотни баллов, и я даже представить боялась, что с ними сделает их декан.)

Когда Живоглот вернулся, я строго спросила:

— Твоих лап дело? Крыса пропала.

— Мря, — решительно отказался он и облизнулся. На усах прилипло птичье перышко. «Была охота жрать такую дрянь», — читалось на его морде.

— А куда она тогда делась?

Живоглот выскочил за дверь, видимо, пошел искать следы, потом вернулся и сообщил, указав на окно:

— Мя-ау.

— Кажется, у военных это называется «самострел»… — пробормотала я. — Или, как ее, инсценировка убийства. Так, отнеси-ка записку профессору. А потом Блэку. И не перепутай!

— Мр, — заверил Живоглот и умчался.

А ночью общежитие содрогнулось от жуткого вопля. Голосил Рон, уверяя, что только что видел прямо над собой Сириуса Блэка с ножом, и… полог его кровати в самом деле был располосован.

«Идиот!» — подумала я. Да и я не лучше, не следовало сообщать ему о пропаже крысы! Решил сам проверить, что ли?

Тут уж все собрались, и наш декан пришла, и спросила портрет у входа (Полную даму временно заменял сэр Кэдоган, тот еще живчик):

— Сэр Кэдоган, вы вот только что никого не впускали в башню?

— Как же, добрая леди, впустил.

— Вы… впустили? А… а пароль?!

— А у него они были! — гордо сказал сэр Кэдоган. — На всю неделю, миледи. Целый список на кусочке пергамента. Он их мне прочитал!

Профессор МакГонаггал вернулась сквозь узкий проём в гостиную. Все оторопело молчали, профессор была бледна как мел.

— Какой, — дрожащим голосом начала она, — какой неописуемый глупец записал на клочке пергамента все пароли недели и потом потерял его?

Гробовое молчание в нашей гостиной было нарушено слабым, испуганным всхлипом. Невилл медленно поднял руку.

«Профессор прав, Блэк — идиот! — подумала я, пообещав себе надрать Живоглоту толстую задницу, потому что отнести пароли Блэку мог только он. — Теперь его начнут искать втрое активнее!»

Ну и, разумеется, этим дело не кончилось: Гарри не удержался и снова отправился в Хогсмид с Роном, нарвался на Малфоя, Малфой заложил его Снейпу, а тот был настолько зол, что вытряс из Гарри всё, что при нем было, карту Мародеров в том числе. Как потом рассказывал Гарри, эта карта при попытке Снейпа ее открыть начала его оскорблять…

— Ну и зачем вы отдали карту Люпину, сэр? — спросила я, когда заглянула на минуточку, вернуть книгу и кое о чем спросить.

— Я все равно не могу ей воспользоваться, — мрачно ответил он.

— Но я-то могу, — напомнила я, а он выругался так, что я покраснела.

— Такую вещь упустил… Верно вы тогда сказали, Грейнджер, глаз замылился, не вижу очевидного! Да еще вспылил, как… Да что я оправдываюсь, в самом деле? Сам виноват.

— Хотите, я ее раздобуду? — спросила я, уже прикидывая, как можно выкрасть карту у Гарри, если он все-таки получит ее обратно (это совсем просто), а как у Люпина, если тот оставит ее у себя (это уже сложнее, но… достаточно дождаться полнолуния, когда он точно не будет носить ее при себе).

— Хочу, — честно ответил он. — Но не сейчас. Скажите лучше, что нашло на Блэка?

Я развела руками.

— Больше не писал. Видимо, так озверел, узнав, что крыса сбежала, что не удержался и вломился в башню. И зачем? Думал, по запаху найдет, что ли? Только хуже сделал…

— Ну, он всегда сперва делал, а потом думал, — мрачно сказал профессор, машинально потерев правую руку. Он как-то обмолвился, что когда Люпин его едва не сцапал, все-таки успел дотянуться когтями. Повезло. — Довольно о Блэке. Я слышал, вы проспали занятия по чарам, а потом поругались с Трелони. Может, нагрузка все-таки слишком велика?

— Идти изучать веселящие чары после того, как Хагрид сказал, что его гиппогрифа, вероятнее всего, казнят, а еще я дала по морде Малфою, чтоб не смел над ним издеваться, как-то не хотелось, — буркнула я. — А с прорицаниями… я давно хотела их бросить, а тут подвернулся просто идеальный повод! Не каждый день тебе сообщают, что у тебя совершенно отсутствует духовность! Вот я и хлопнула дверью. Раньше надо было это сделать, только время зря потратила…

— Уверены?

— Уверена, — ответила я. — Я что, похожа на умирающую?

— Вы похожи на фурию, — сделал мне комплимент профессор. — Да, насчет медицины… Лечебные заклинания — не мой профиль. Но я попросил знакомого, который прежде работал в Мунго, кое-что прислать. Правда, это будет не скоро, он сейчас где-то… Забыл, в Бразилии, что ли?

— Спасибо, сэр! — искренне сказала я.

— Но кое-что и у меня имеется. Вроде справочника по оказанию первой помощи, — он протянул мне потрепанную книжку. — Только очень вас прошу, Грейнджер: не надо ломать Малфою ноги, чтобы попрактиковаться на нем.

— Обещаю, не буду, — заверила я, подумала и добавила: — Но вот насчет носа ничего гарантировать не могу.

Гриффиндор выиграл кубок школы по квиддичу, а следом начались экзамены. Ничего сверхъестественно сложного там не было, но однокурсники страдали так, будто их заставляют решать задачки по высшей математике, одновременно декламируя сонеты Шекспира и рисуя левой ногой генеалогическое древо Габсбургов. (Кстати о Шекспире, надо напомнить профессору о зелье из «Макбета», совсем из головы вылетело, а он когда еще обещал рассказать!)

Я решила подпортить себе репутацию и показательно напугалась боггарта, заявив, что это была профессор МакГонаггал, сказавшая, что я завалила все экзамены.

А вечером Хагрид прислал записку: апелляцию он проиграл, и Клювокрыла должны были казнить на закате. Конечно, мы не могли не пойти к нему… и проклятая крыса, как выяснилось, пряталась в его хижине! Ну хорошо, теперь я хоть знала, где она. Правда, мерзкая тварь вырывалась у Рона с такой силой, что чуть не выдала наше убежище, но оно и к лучшему — мальчишки хоть не видели, как гиппогрифу отрубили голову…

И тут явился Живоглот. Короста все-таки вырвалась у Рона и помчалась прочь, кот за ней, а мы следом… А там и Блэк появился, в собачьем облике, и за каким-то чертом утащил Рона в подземный ход под Дракучей ивой! Вот что на него нашло? Живоглот остановил дерево, пришлось лезть… За ошейником у кота торчала записка, и я успела ее прочесть, пока мы пробирались по подземному ходу. Ага, всё ясно… Надеюсь, второй участник тоже получил инструкции и истолковал их правильно.

Мы были в Визжащей хижине. На втором этаже кто-то бродил, слышался скрип. Поднявшись по лестнице, мы услышали за приоткрытой дверью какое-то движение, чей-то приглушённый стон и короткое басовитое мурлыканье.

Гарри ударом ноги широко распахнул дверь, как заправский спецназовец. На великолепной кровати с пыльным пологом на четырёх столбиках возлежал Живоглот. Увидев нас, он опять громко заурчал. А рядом с кроватью на полу, обхватив ладонями ногу, вывернутую под неестественным углом, сидел Рон.

«Вот и практический материал!» — подумала я.

— Рон, как ты? — кинулся к нему Гарри. — А где пёс?

— Это вообще не пёс, Гарри, — выдохнул Рон, скрипя зубами от боли. — Это ловушка…

— Что?

— Это он… Анимаг…

Мы обернулись на хлопок дверью. Я-то Блэка уже видела, но он с тех пор еще сильнее пообтаскался, и выглядел — хоть сейчас в фильме ужасов снимай, косматый, худющий…

Обезоружил он нас так легко (а с чужой палочкой это не всякому удается), что я удивилась.

— Я так и знал, что ты придёшь помочь другу, — голос Блэка звучал неровно, надтреснуто, как будто он давно разучился говорить. — Твой отец сделал бы то же самое для меня… Храбрый ты парень, не побежал за преподавателями… Прими мою признательность… это всё упрощает.

Гарри кинулся на него, но мы успели его перехватить.

— Если хочешь убить Гарри, тебе придется убить всех троих! — храбро заявил Рон срывающимся голосом. Я была категорически против, но промолчала.

Усмешка Блэка стала шире.

— Только один умрёт этой ночью.

— Это почему же? — Гарри рванулся из наших рук Рона и Гермионы. — В прошлый раз тебя такие мелочи не волновали! Сколько ты тогда убил маглов, охотясь за Петтигрю? Что, подобрел в Азкабане?

«Хотела очную ставку — вот тебе очная ставка», — подумала я.

— Он убил моих родителей! — Гарри бешеным усилием освободился и кинулся на Блэка.

И, что удивительно, почти сумел отобрать у него наши палочки, его собственная укатилась в угол, Гарри кинулся за ней, и даже когти Живоглота его не остановили.

— Что, Гарри, собираешься убить меня? — прохрипел Блэк, когда Гарри наставил на него палочку.

— Ты убил моих родителей, — повторил он.

Блэк смотрел на него в упор.

— Я и не отрицаю, — почти шёпотом сказал он. — Но если бы ты знал всю историю с начала до конца…

— Всю историю? Ты продал их Волдеморту, вот всё, что мне нужно знать!

— Тебе придётся выслушать меня. Ты пожалеешь, если не… если не узнаешь…

— Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь! — ответил Гарри дрожащим голосом. — Ты виноват во всём… И всё из-за тебя…

В этот самый миг мимо Гарри метнулась рыжая молния — Живоглот прыгнул на Блэка и распластался у него на груди, заслонив его. Блэк моргнул, скосил на него глаза.

— Уйди, — буркнул он, стараясь отцепить кота, но это не так-то просто делать.

«Молодчина, Живоглотик!» — подумала я и довольно улыбнулась. Кот оберунулся и откровенно мне подмигнул, а Блэк увидел мою ухмылку и растерянно заморгал.

«Джон Смит», — написала я пальцем в воздухе. Я же не своим именем называлась, когда с ним переписывалась.

— Гарри, не трогай моего кота! — вскрикнула я, чтоб уж быть уверенной — до Блэка дойдет.

— Он предатель! Я видел их вместе… Гермиона, этот твой кот…

Вдруг внизу послышались шаги, там явно кто-то ходил.

— Мы здесь! — крикнула я, навострив уши. Пока всё шло неплохо. — Здесь, наверху! С нами Сириус Блэк! Скорее!

Блэк испуганно дёрнулся, так что Живоглот едва удержался. Гарри крепче стиснул палочку.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Люпин и сходу… обезоружил нас всех.

Профессор Люпин заговорил необычным взволнованным голосом:

— Где он, Сириус?

Тот молча указа на Рона.

— Но тогда… — Люпин глядел на Блэка так пристально, словно пытался прочитать его мысли. Может, и пытался, это вполне возможно. — Почему он до сих пор не открыл себя? Разве что… — глаза Люпина расширились, как будто он увидел позади Блэка нечто такое, чего не видел никто другой. — Разве что это был он… Он, а не ты?.. Но ты не успел мне это сказать.

«А будто бы его кто-то слушал!» — подумала я.

Блэк, не сводя с Люпина немигающего взгляда исподлобья, чуть приметно кивнул.

— Профессор Люпин, — не вытерпел Гарри, — что здесь…

Он осекся: Люпин подошёл к Блэку взял за руку и помог встать, после чего по-братски его обнял. Живоглот с чувством выполненного долга запрыгнул ко мне на колени.

Однако пьеса еще не закончилась, не все персонажи вышли на сцену.

— Как вы можете? — простонала я. — Я же скрывала правду ради вас!

— Я верил вам! — от волнения у Гарри срывался голос. — А вы всё это время были его другом!

— Это не так! — возразил Люпин. — Я не был ему другом двенадцать лет… Но теперь стал им снова… Дай мне объяснить…

— Не верь ему! — голосила я. — Не верь, Гарри! Это он помогает Блэку проникать в замок, он тоже хочет тебя убить. Он оборотень!

Наступила звенящая тишина. Блэк покосился на меня и покрутил пальцем у виска. Я исподтишка показала ему кулак, а Живоглот протяжно мяукнул, мол, всё идет по плану. Блэк немного расслабился.

— Гермиона, ты угадала всего один раз из трех. Я не помогал Сириусу проникнуть в замок и, уж конечно, не желаю Гарри смерти… — Непривычная судорога пробежала по его лицу. — Но не буду спорить — я действительно оборотень.

Рон предпринял ещё одну героическую попытку подняться, но, застонав, тут же повалился обратно. Люпин с тревогой поспешил к нему, но тот лишь с отвращением отпрянул, вскрикнув:

— Отойди от меня, оборотень!

Лицо Люпина окаменело. С видимым усилием он повернулся ко мне:

— Давно ты узнала?

— Давно, — охотно ответила я. — Когда писала реферат для профессора Снейпа.

— Он будет в восторге, — холодно заметил Люпин. — Снейп и задал этот реферат, потому что надеялся, кто-нибудь да сообразит, что означают симптомы моей болезни… Ты, наверное, проследила по лунному календарю, что я заболеваю всегда в полнолуние? Или обратила внимание на то, что, увидев меня, боггарт превращался в луну?

— И то, и другое.

— Для своих лет ты исключительно умна!

«Еще бы, — подумала я, — и мне есть, у кого поучиться».

— Была бы поумнее, я бы давно всем рассказала, кто вы такой!

— Да все и так знают. По крайней мере, преподаватели.

— Дамблдор пригласил вас преподавать, зная, что вы оборотень? — Рон задохнулся от изумления. — Он что, с ума сошёл?

— Многие именно так и думают, — кивнул Люпин. — Как только он ни убеждал преподавателей, что я не опасен!

— На этот раз он ошибся! — не выдержал Гарри. — Вы всё время помогали ему!

— Я не помогал Сириусу, — повторил Люпин. — И если вы дадите наконец мне возможность, я вам всё объясню.

Он отдал нам наши палочки, а свою заткнул за пояс.

— Если вы не помогаете ему, как вы узнали, что он здесь? — спросил Гарри, с ненавистью глядя на Блэка.

— Помогла карта, — ответил Люпин. — Карта Мародёров. Я проследил по ней у себя в кабинете…

— Вы знаете, как она действует? — усомнился Гарри.

— Разумеется, знаю. Я ведь принимал участие в её создании. Лунатик — это я. Меня так называли друзья ещё в школе. Но неважно. Я весь вечер не отрывал от неё глаз, поскольку догадывался, что вы трое непременно попытаетесь тайком выбраться из замка и навестить Хагрида до казни гиппогрифа. И я оказался прав, не так ли?

Он прошёлся по комнате взад и вперёд. Я следила за временем.

— Скорее всего, вы укрылись старой мантией твоего отца, Гарри…

— Откуда вы знаете про мантию?

— Я много раз видел, как Джеймс исчезал с её помощью. Фокус в том, что даже если вы скрыты мантией-невидимкой, на карте Мародёров вас всё равно видно. Я видел, как вы пересекли поле и вошли в хижину Хагрида. Через двадцать минут вы оттуда ушли и отправились обратно в замок. Но теперь с вами был ещё кое-кто.

— Никого больше не было! — возразил Гарри.

— Я не поверил своим глазам, — по-прежнему меряя комнату шагами и не обращая внимания на слова Гарри, продолжал Люпин. — Решил, что в карте, должно быть, произошёл какой-то сбой. Как он мог оказаться с вами?

— Да не было с нами никого!

— И тут я заметил ещё одну точку. Она быстро приближалась к вам и была помечена именем Сириуса Блэка… Я видел, как вы столкнулись, наблюдал, как он затащил двоих под Гремучую иву…

— Одного! — мрачно поправил его Рон.

— Нет, Рон. Двоих.

Люпин вдруг остановился, устремив взгляд на Рона.

— Не возражаешь, если я взгляну на твою крысу?

— Что? — на секунду Рон даже забыл о больной ноге. — При чём тут Короста?

— Очень даже при чём, — уверил его Люпин. — Пожалуйста, дай мне её.

Поколебавшись, Рон сунул руку под мантию, и на свет показалась крыса, вырывающаяся изо всех сил.

— Ну что? — ещё раз спросил Рон. Он с трудом удерживал её, и ему было явно не по себе. — При чём здесь моя крыса?

— Это не крыса, — процедил сквозь зубы Сириус Блэк.

— Не крыса, — негромко подтвердил Люпин. — Ты держишь за хвост волшебника.

— По имени Питер Петтигрю, — добавил Блэк. — Он анимаг.

«Отлично, — подумала я, глядя на часы, — пока укладываемся…»

— Ерунда!

— Питера Петтигрю нет в живых! — сказал Гарри. — Он убил его двенадцать лет назад.

Лицо бывшего узника исказила гримаса.

— Я действительно хотел убить, — зарычал он, — но малыш Питер оказался хитрее меня… Но на этот раз у него ничего не выйдет.

И Блэк кинулся на крысу. Живоглот очутился на полу, я вовремя отскочила, а Рон заорал не своим голосом — Блэк придавил ему сломанную ногу.

— Сириус, осторожней! — Люпин метнулся вперёд и оттащил Блэка от Рона. — Подожди! Так просто нельзя с этим покончить. Надо им объяснить, пусть они знают!

— Потом объясним! — хрипел Блэк, пытаясь добраться до крысы. Та истошно верещала.

— У них… есть… право… знать… правду! — Люпин уже задыхался, повиснув на Блэке. — Рон считает его домашним зверьком! Во всей этой истории много такого, чего даже я не понимаю! А Гарри? Ты обязан рассказать Гарри, как всё было на самом деле, Сириус!

Блэк утихомирился.

— Ладно, согласен, начинай ты. Рассказывай, что хочешь. Но только побыстрее, Ремус. Я хочу немедля покончить с убийцей, из-за которого столько лет провёл в Азкабане…

И начался рассказ. Я все это уже знала, кроме того, как именно Люпин стал оборотнем, а пока они пререкались, ткнула Живоглота пальцем, и он громко, протяжно мяукнул.

Дверь, скрипнув, распахнулась сама собой, но за ней никого не было.

— В доме полно привидений, — с испугом заметил Рон, но Люпин лишь махнул рукой.

— Нет тут никаких привидений, — сказал он. — Их и не было никогда в Визжащей хижине. Вой и стоны, которые когда-то слышали, местные жители, издавал я.

«Да что вы тянете, — думала я, глядя на циферблат, пока они предавались воспоминаниям. — Ну!»

— Так вот почему Снейп вас не любит, — медленно произнёс Гарри, когда Люпин рассказал о шутке Сириуса, чуть не обернувшейся убийством. — Он, конечно, думает, что и вы участвовали в этом.

— Совершенно верно, — раздался холодный, насмешливый голос за спиной Люпина.

Это был профессор Снейп. Он сбросил с себя мантию-невидимку, его волшебная палочка была направлена прямо на Люпина.

8

— Я нашёл это рядом с Дракучей ивой, — сказал Снейп, отбросив в сторону мантию-невидимку. Он всё время следил, чтобы волшебная палочка была нацелена в грудь Люпина, но и остальных отслеживал, я видела. — Очень удобная вещь, Поттер, большое спасибо…

Гарри растерялся, а потом вспомнил, как мы обронили мантию возле Ивы — бежать под ней вдвоем было невозможно.

— Вижу, вы хотите узнать, как я вас нашел. Я как раз шёл в твой кабинет, Люпин. Ты забыл вечером принять своё зелье, я понёс тебе лекарство и тут, к большому счастью — к счастью для меня, разумеется, — увидел у тебя на столе некую Карту. Я взглянул на неё и сразу всё понял. Ты бежал известным мне тоннелем и далее исчез.

— Северус… — воззвал Люпин, но разве Снейпа заткнешь? Особенно, если он уже вошел в роль.

— Сколько раз я говорил Дамблдору, что это ты помогаешь Блэку проникать в замок. И вот оно, доказательство. Но мне и во сне привидеться не могло, что у вас хватит духа вновь воспользоваться этой развалюхой как убежищем!

— Северус, ты ошибаешься, — настаивал Люпин. — Ведь ты слышал не всё, я сейчас объясню… Сириус здесь вовсе не для того, чтобы убить Гарри…

— Этой ночью в Азкабане станет на двух узников больше. Вот интересно, как это понравится Дамблдору… Он был так уверен в твоей совершеннейшей безвредности, Люпин, вервольф ты наш домашний!

— Но это же глупо! Неужели старая школьная обида стоит того, чтобы отправить невинного человека в Азкабан?

Хлоп!

Тонкие, гибкие, как змеи, шнуры вылетели из волшебной палочки Снейпа и захлестнулись вокруг рта, запястий и лодыжек Люпина; он потерял равновесие и рухнул на пол, не в силах пошевелиться. Яростно взревев, Блэк бросился к Снейпу, но тот нацелил волшебную палочку точно ему в лоб.

— Только дай мне повод, — спокойно сказал он, — дай повод, и, клянусь, я убью тебя.

И ведь убил бы, я чувствовала. Но как он невербалкой владеет, а! Надо все-таки научиться, у меня пока толком не получается…

— Сэр, может, их все-таки выслушать? — подала я голос.

— Вы уже на грани исключения из школы, Грейнджер! — рявкнул Снейп. — А что касается вас, Поттер и Уизли, вы вообще перешли все границы, проводите время в компании закоренелого убийцы и оборотня!

— Но если… если это ошибка…

— Молчать!

С кончика его волшебной палочки, направленной в лицо Блэку, слетело несколько искр, и я умолкла.

— Месть сладка, — театрально шепнул Снейп Блэку. — Как же я мечтал, что сам поймаю тебя…

— Ты опять стал жертвой шутки, Северус, — прохрипел Блэк. — До тех пор, пока этот мальчик будет находиться со своей крысой в замке, я буду пробираться…

— В замок? — вкрадчиво переспросил Снейп. — Зачем же так далеко? Вот выберемся из-под Ивы, и я сразу кликну дементоров. Они будут рады видеть тебя, Блэк, очень рады. Даже одарят тебя поцелуем…

Лицо Блэка стало мертвенно-бледным.

— Я… я всё-таки заставлю тебя выслушать, — хрипло проговорил он. — Вот эта крыса — посмотри на неё хорошенько…

— Все за мной! — скомандовал Снейп, не слушая. — Я притащу и оборотня. У дементоров найдётся поцелуй и для него.

Гарри в три прыжка пересёк комнату и загородил дверь.

— С дороги, Поттер!

— Это глупо! — закричал Гарри. — Из-за какой-то дурацкой всеми забытой шутки вы сейчас не хотите ничего слушать!

Ага, а сам-то прямо жаждал выслушать…

— Не смей так со мной разговаривать! Каков отец таков и сын! Я только что спас твою жизнь, Поттер, ты меня на коленях благодарить должен! А теперь прочь с дороги…

Но не успел он сделать и шага, как Гарри вскинул волшебную палочку, и не он один.

Правда, никто не заметил, что Рон с Гарри выкрикнули обезоруживающее заклинание, а я — совсем другое. Кстати, орать во весь голос вовсе не обязательно: это не невербалка, но все же…

Раздался оглушительный взрыв, затрещала дверь, едва удержавшись на древних петлях. Снейпа сбило с ног и ударило о стену, он сполз на пол, потеряв сознание, из-под волос по лицу побежала струйка крови.

— Мы напали на преподавателя… Напали на преподавателя… — запричитала я, с тревогой глядя на неподвижную фигуру. — Ох, какие нас ждут неприятности!

Блэк освободил Люпина, а потом, наконец, объяснил, как опознал Петтигрю в крысе Рона: увидел на фотографии семейства Уизли во время их каникул в Египте — Фадж во время инспекции Азкабана оставил ему газету. Ну и по отсутствующему пальцу догадался… Да и прежде он сколько раз Питера видел в крысином облике!

И да, Петтигрю действительно укусил сам себя, чтобы свалить все на Живоглота и смыться. Тогда-то кот и принес Блэку пароли, которые Невилл хранил у себя в тумбочке…

И вот, наонец, кульминация: Блэк сказал о том, кто именно был Хранителем тайны Поттеров…

— Существует лишь один способ выяснить, что произошло на самом деле, — прервал его Люпин. Вовремя, время было на исходе. — Рон, дай мне крысу.

— А что вы с ней сделаете? — с опаской спросил Рон.

— Заставим принять истинное обличье. Если это действительно крыса, ей это не повредит.

И они это сделали…

Он много чего наговорил, этот Петтигрю, да. Правда, я все это уже знала.

— Лили и Джеймс назначили тебя Хранителем Тайны по моему настоянию! — рычал Блэк. — Я думал, что этот блеф сработает, и Волдеморт будет охотиться за мной, ему и в голову не придёт, что они возьмут в Хранители такое ничтожество, как ты. Но ты предал Поттеров! Наверное, разговор с Волдемортом стал звёздным часом твоей жизни…

— Сэр, — сказала я, — но этот тип три года жил в одной спальне Гарри. Почему он не пытался навредить?

— Ему это не было выгодно, — устало сказал Блэк. — Волдеморт двенадцать лет в бегах, утратил всю свою силу, говорят, он едва жив. Так чего ради совершать убийство под носом Альбуса Дамблдора? Вот если он будет абсолютно уверен, что Тёмный лорд опять в игре, тогда другое дело. Можно опять бежать под его покровительство. Потому он и выбрал пристанищем семью волшебников: хотел знать, что происходит в их мире. Вдруг старый хозяин обретёт силу?

Это была омерзительная сцена: Петтигрю ползал на коленях и умолял о пощаде… и умолил таки: Гарри потребовал отвести мерзавца в замок и передать дементорам.

Петтигрю связали, Рону наложили временный лубок на ногу, а вот со Снейпом дело обстояло хуже — он в сознание не приходил.

Ну, в итоге мы все-таки выбрались из подземного хода. Чего было через дверь не выйти, не понимаю!

Шли молча, огни замка медленно приближались.

И вдруг облака разошлись, и на землю пали неясные тени; вся наша компания словно окунулась в лунный свет…

Живоглот, бежавший впереди, предупреждающе мяукнул.

Люпин, Петтигрю и Рон резко остановились. Сириус замер, махнув рукой нам с Гарри, чтобы мы не двигались. Тело Снейпа рухнуло наземь — заклинание ослабло.

Я видела силуэт Люпина: он точно окостенел, и тут же его руки и ноги свело судорогой.

— Он же зелье не выпил! — закричала я. — Он опасен!

— Бегите! — ответил Блэк. — Бегите немедленно!

Ага, убежишь тут: Рон-то прикован к Петтигрю и Люпину! Я знала, что это не поможет, но меня слушать не стали, сказали, без сопливых обойдутся… А голову включить?! Хоть на минуточку? Они же видели его в анимагической форме… Но куда там! Люпин сказал, что не даст Петтигрю превратиться, и точка…

Гарри кинулся было к ним, но Блэк швырнул его в сторону.

Раздался грозный рык. Лицо Люпина вытягивалось, то же происходило и с телом; плечи сузились, руки обратились в когтистые лапы, прямо на глазах он оброс шерстью…

Превращение завершилось, и оборотень лязгнул страшными длинными зубами. В тот же миг Сириус исчез — вместо него приготовился к прыжку огромный, похожий на медведя пёс.

Едва оборотень вырвался из наручников, пёс схватил его за холку и потащил в сторону, подальше от Рона и Петтигрю. Звери сцепились.

— Гарри! — крикнула я.

Петтигрю кинулся за упавшей волшебной палочкой Люпина; Рон, не удержавшись на своей забинтованной ноге, упал. Грохнул взрыв, вспышка света — и Рон лишился чувств. Ещё взрыв — Живоглот взлетел в воздух и рухнул на землю, как тряпочный.

На этот раз Гарри не растерялся и успел обезоружить Петтигрю, но тот живо превратился в крысу и скользнул в траву.

Тишину разорвал вой. Мы оглянулись — оборотень во весь опор мчался к Запретному лесу. Морда и спина у Блэка были в крови, но он собрался с силами и бросился за оборотнем. Спустя мгновение мягкий топот его лап уже был не слышен.

Рон дышал, но в себя не приходил.

— Надо позвать на помощь и скорее доставить их в замок, — Гарри отбросил волосы с глаз и попытался привести мысли в порядок. — Идём, Гермиона…

Откуда-то из мрака донёсся собачий визг.

— Сириус…

— Беги один, — сказала я. — Этих двоих оставлять нельзя. Дементоры кругом, а им всё равно, кого жрать… Я дотащу их до замка.

— Не-е-е-е-ет! — раздался страшный вопль Сириуса. Кой черт его дернул в человека превращаться? — Не-е-е-е-ет! Не на-а-а-до…

— Беги же! — пнула я Гарри в спину.

Повеяло холодом: слетались дементоры. А я… я не могла одновременно защищаться и приводить в чувство профессора, вдобавок, я даже не знала, где его палочка… была у Блэка, ну и куда он ее подевал, когда превратился? Ладно, можно взять у Рона…

Значит, защищаться.

Как там Гарри говорил? Самое лучшее воспоминание? У меня их много. Очень-очень много. И еще рядом со мной два беззащитных человека, да и самой что-то умирать не хочется, вдобавок такой мерзкой смертью! Но я не умру. Никто не умрет, потому что у зла нет надо мной власти, и я никогда ему ее не отдам!

Это совсем не походило на туманного зверя, которого вызывал Гарри, просто серебристое сияние накрыло нас куполом, а я постаралась уйти в транс, о котором читала: очистив мысли от всего постороннего, кроме тех самых лучших воспоминаний… Помню, кажется, как поверх моих рук легли другие, намного больше и сильнее, и тогда серебряный купол полыхнул так, что дементоры разлетелись, недовольно шипя, а я, наверно, отключилась. Многовато для одного дня…

— Потрясающе… Просто невероятно… Просто чудо, что никто не погиб… Ни о чём подобном не слышал… Какое счастье, что вы там оказались, Снейп!

— Благодарю вас, министр.

— Орден Мерлина второй степени, это я вам обещаю. Первой степени, если сумею пробить.

— Огромное вам спасибо, министр.

— Вижу, у вас глубокий порез… Работа Блэка, я полагаю?

— Нет, министр. Это Поттер, Уизли и Грейнджер.

— Быть не может!

Голоса доносились, как сквозь вату. Я разлепила глаза и посмотрела по сторонам. На соседней койке лежал Гарри, а разговаривали за дверью. Судя по голосу Снейпа, он был очень зол, но, главное, жив. И мы тоже.

— Блэк заколдовал их, я это сразу понял. Помрачающее заклинание, судя по их поведению. Видимо, внушил им, что невиновен, — вдохновенно сочинял он. — Они не ведали, что творили… Их вмешательство, однако, могло бы помочь Блэку бежать. Похоже, они решили сами, без посторонней помощи поймать его. До сих пор им удавалось выходить сухими из воды, и, боюсь, они слишком возомнили о себе… И конечно, Поттеру директор позволяет неслыханные вольности…

— Естественно, Гарри Поттер, вы же понимаете… Мы все питаем к нему слабость…

— Любого другого ученика исключили бы по меньшей мере временно за то, что подверг своих товарищей такой опасности, — не выдержал Снейп. — Судите сами, министр: в нарушение всех школьных правил, после всех предосторожностей, принятых для его безопасности, ночью, в обществе оборотня и убийцы…

— Ну, ну, мы разберёмся. Мальчик, без сомнения, наделал глупостей. Но больше всего меня поразило поведение дементоров… У вас нет никакой догадки, что заставило их уйти, Снейп?

— Понятия не имею, министр. Когда я подошёл, они уже расходились к своим постам у выходов с территории.

— Невероятно! Между тем Блэк, Гарри и девочка…

— Все были без сознания, когда я нашёл их. Естественно, я связал Блэка, заткнул ему рот, создал носилки и доставил их всех сюда в замок.

А вот это было уже хуже, но все-таки поправимо.

Услышав шаги, я притворилась бессознательной — явилась мадам Помфри с шоколадом, а я его уже видеть не могу!

Гарри же сел, надел очки и взял волшебную палочку.

— Мне надо немедленно увидеть директора, — заявил он.

— Поттер, — ласково промолвила мадам Помфри, — всё в порядке. Блэка поймали. Он заперт наверху. Дементоры с минуты на минуту применят к нему «поцелуй».

— Что?! — я невольно очнулась.

Нас услышали в коридоре, и на пороге появились министр со Снейпом.

— Министр, пожалуйста, — взволнованно заговорил Гарри. — Сириус Блэк невиновен! Питер Петтигрю давным-давно инсценировал свою смерть! Мы видели его сегодня ночью! Нельзя так наказывать Сириуса, он…

Но Фадж, печально улыбнувшись, покачал головой:

— Гарри, Гарри, у тебя всё в голове перепуталось. Ты прошёл через страшное испытание… Ложись скорее. Опасность уже позади.

— Всё не так! — закричал Гарри. — Вы схватили невиновного!

Я тоже попыталась объяснить, в чем тут дело, но сознавала, что звучит это, как бред сумасшедшего.

— Вот видите, министр, — пожал плечами Снейп и исподтишка показал мне кулак. — Оба околдованы. Блэк применил заклинание…

— Мы не околдованы! — возмутился Гарри, но тут мадам Помфри осатанела и хотела выставить посетителей, однако в этот момент явился Дамблдор.

— Прошу прощения, Поппи, — сказал он мадам Помфри, — но мне надо сказать два слова мистеру Поттеру и мисс Грейнджер. Я только что разговаривал с Сириусом Блэком…

— Догадываюсь. Он поведал вам ту же сказочку, которой заморочил голову Поттеру, — фыркнул Снейп. — Что-то там о крысе, о том, что Петтигрю жив…

— Да, действительно, так он и говорил, — кивнул Дамблдор.

— Выходит, моё свидетельство ничего не значит? Питера Петтигрю не было ни в Визжащей хижине, ни на территории замка. Никаких признаков!

— Потому что вы были в обмороке, профессор! — напомнила я, а то он начал выходить из роли. — Вы пришли слишком поздно. И не всё слышали.

— Мисс Грейнджер, придержите язык!

— Что это вы разошлись, Снейп? — пожурил Фадж. — У юной леди лёгкое помрачение рассудка. Надо быть снисходительнее.

— Оставьте нас, — попросил Дамблдор, и наконец все разошлись.

Гарри снова попытался объяснить, как было дело, но директор перебил:

— Теперь ваша очередь слушать, и учтите, времени у нас чрезвычайно мало, — начал он негромко. — Кроме ваших слов, нет никаких доказательств, подтверждающих рассказ Блэка. А слова двух тринадцатилетних волшебников, увы, никого не убедят. На улице было полно очевидцев, которые поклялись, что видели, как Сириус убил Петтигрю. Я сам свидетельствовал перед министром, что Сириус был у Поттеров Хранителем Тайны.

— Профессор Люпин может подтвердить…

— Профессор Люпин далеко в лесу и не в состоянии кому-либо что-либо рассказать. А когда он снова обретёт человеческий облик, будет уже поздно. И Сириус будет хуже, чем мёртв. Могу добавить, что у большинства моих коллег оборотни вызывают столь мало доверия, что его поддержка едва ли поможет. Особенно если учесть, что они с Блэком старые друзья.

— Но…

— Пойми, Гарри, у нас нет времени. Версия профессора Снейпа выглядит гораздо убедительнее вашей.

«Еще бы, он изобретательный», — подумала я, а вслух сказала:

— Он ненавидит Сириуса! И всё из-за той глупой шутки, которую Сириус с ним сыграл…

— Согласитесь, Сириус вёл себя подозрительно. И у нас нет ни малейшей возможности доказать его невиновность.

— Но вы-то верите нам? — спросил Гарри.

— Да, верю. Но я не могу заставить остальных поверить или отменить решение министра магии. Сейчас нужно одно, — медленно проговорил Дамблдор, взглянув на меня, — выиграть время.

— Но… Ну конечно! — воскликнула я.

— Теперь слушайте внимательно, — Дамблдор заговорил тихо и отчётливо. — Сириус заперт в кабинете профессора Флитвика на восьмом этаже, тринадцатое окно справа от Западной башни. Если всё сложится удачно, сегодня ночью вы спасёте две невинные жизни. Но запомните оба: вас никто не должен видеть. Мисс Грейнджер, вы это знаете и знаете, сколь велик риск… Вас никто не должен видеть.

Дамблдор встал, дошел до двери и обернулся.

— Я закрою вас здесь. Сейчас, — он взглянул на часы, — без пяти двенадцать. Мисс Грейнджер, вам хватит трёх оборотов. Желаю удачи.

— Желаю удачи? — повторил Гарри, как только за Дамблдором закрылась дверь. — Три оборота? О чём он говорил? Что мы будем делать?

Я тяжело вздохнула и вытащила из-за пазухи маленькие песочные часы на цепочке. Плакала моя тайна…

— Иди сюда, быстро!

Три оборота — три часа, и вот мы уже прячемся в чулане, а мы-прежние идем к Хагриду.

— То есть Дамблдор хочет, чтобы мы изменили прошлое? — прошептал Гарри, выслушав мои объяснения о хроновороте.

— Да, но я пока не понимаю, как.

— Дамблдор сказал прямо: мы можем спасти две невинные жизни Гермиона, он нам подсказал — это Клювокрыл!

— А как же Сириус?

— Дамблдор нам точно указал, где окно кабинета Флитвика! А там они держат Сириуса! Надо подняться к окну на Клювокрыле и вызволить Сириуса. Они улетят и оба спасутся!

— Попробуем, — сказала я. — Вроде никого… Бегом!

Мы домчались до хижины Хагрида как раз вовремя, чтобы успеть отвязать Клювокрыла и увести его в лес. Он еще и упирался, скотина такая… Теперь оставалось ждать еще два часа.

Пока мы наблюдали происходящее с нами-прежними со стороны, Гарри рассказал, как ему удалось спастись: кто-то другой прислал патронуса. И он мельком видел того человека, и был уверен, что это его отец, вылитый, сказал, как на школьных фото. Впрочем, я догадывалась, в чем тут дело, но промолчала.

Мы успели спрятаться от оборотня, потом снова выскочили… Вот Гарри-прежний бежит на помощь Сириусу, а я остаюсь…

И тут Гарри-нынешний со всех ног помчался в ту сторону. Ну, как я и думала — это был его собственный патронус. И ничего ужасного от того, что он увидел себя-будущего, не произошло.

Я-прежняя стояла сейчас на коленях, закрывая всех троих от дементоров, но серебристый свет становился все тусклее и тусклее… И тут профессор все-таки очнулся. Вот, значит, кто меня тогда за руки взял, я-то думала — я-будущая, но нет, мне не пришлось вмешиваться… Полыхнуло знатно, тварей просто унесло! Ну а я-прежняя свалилась в обморок. Дальше все соответствовало рассказу Снейпа: он нашел свою палочку, подобрал тела павших и оттащил в замок. Всех на носилках, а меня — на руках. Главное, не упоминать при нем об этом, он не оценит…

Тем временем Гарри вернулся ко мне и единым духом выпалил то, до чего додумался. Как я и думала — это был его собственный Патронус, настоящий, телесный, удалось вызвать! А видел он тогда не отца, а самого себя.

Дело было за малым — спасти Сириуса, и это нам удалось — он улетел на Клювокрыле, а мы успели вернуться минута в минуту. Ну, я давно наловчилась это делать, так что проблем не возникло.

Ну а узнав о побеге Блэка, Снейп закатил такой показательный скандал, что любо-дорого было послушать, его министр с директором часа два успокаивали, а в итоге забыли, по какому, собственно, поводу скандалили. И хорошо.

На следующий день нас выпустили из лазарета, и Гарри умчался прощаться с Люпином: Хагрид, счастливый донельзя после побега Клювокрыла, сказал, что профессор увольняется. Увы, такое не скроешь, и оборотню, особенно такому, который забывает выпить зелье вовремя, в школе определенно не место.

Ну а я отправилась сдать книги и взять что-нибудь на лето.

— Грейнджер, — сказал мне Снейп, — может, теперь вы мне объясните, что устроили и зачем?

— Конечно, сэр, — ответила я и села на привычное место. — Мне не понравилась первая версия развития событий, и я решила ее подправить.

— Грейнджер, ваш декан наверняка много раз повторила вам, что вмешиваться в прошлое нельзя! — после долгой паузы произнес он.

— Можно, я проверяла. Мир не рухнул, мы все живы, чем плохо?

— Я вам еще год назад говорил, что вы заигрались. Но это уже…

— Это уже не игрушки, сэр, — сказала я, глядя в пол. — Вы б знали, сколько я высчитывала время… Надо было поймать Живоглота, объяснить ему, что делать, нацепить на него хроноворот, чтобы отправить записки вам и самой себе, да еще устроить так, чтобы всё сошлось, и чтобы кот вернулся вовремя! И да, извините, я старалась поставить щит, но Гарри с Роном вжарили по вам со всей дури…

— Ничего, и хуже бывало, — пробормотал он, потерев висок. — Грейнджер, объясните мне вот что… Да, это ведь вы Блэку сбежать помогли?

— Ага. И Клювокрылу.

— Я так и думал. Ладно… А почему тогда, раз вы решили вмешаться в прошлое, никто из нас не увидел вторую вас?

— А как вы могли меня увидеть, если меня там не было? — я почесала в затылке и постаралась объяснить: — Это же не я-настоящая прибыла в прошлое и полезла что-то делать. Я просто отправила себе инструкции, и я-прежняя повела себя по-другому, и остальные тоже. В фантастике пишут, что при вмешательстве в прошлое может возникнуть другая ветка реальности. А может, просто, если что-то меняется, то участники событий, кроме вмешавшегося, конечно, этого даже не замечают, потому что не знают будущего. Не представляю, какой из вариантов сработал, но сработал же! Ну а если бы мир схлопнулся, нам бы было все равно, правда?

— А раз вы-прежняя повели себя иначе и будущее, то есть теперешнее настоящее изменилось, почему вы-нынешняя помните, что произошло? Хотя нет, не говорите. Опять тетрадочка! — вздохнул он. — Вернее, записка, так?

— Ну да. Не просите объяснить, как это выходит, сэр, но если Гарри спас сам себя и Блэка в прошлом, то… — я развела руками. — Эта моя инструкция при мне, а тетрадку я нашла в том месте, куда я-будущая ее положила.

— Я свихнусь сейчас с вашими временными парадоксами… Грейнджер, а если бы вы не последовали своим инструкциям?

— Почему бы это? Я привыкла себе доверять. Тем более, я написала кое-что, о чем знаю только я. Вроде пароля.

— А… что произошло в неудачной, по вашей версии, ветке реальности? — негромко спросил Снейп после паузы.

— Говорили слишком долго, и Люпин превратился буквально на пороге хижины, — тихо ответила я. — Блэк пытался его оттащить, но тот кинулся обратно в дом, видимо, по старой памяти, прятаться. А что такое оборотень в замкнутом пространстве… можете представить.

— И…

— Рон был со сломанной ногой, и его Люпин схватил первым, — пожала я плечами, — а вы как раз пришли в сознание, когда он кинулся на Гарри. Тот пробовал отбиться, но не вышло, и вы вдвоем с Блэком пытались Люпина остановить… Но у Блэка хоть зубы есть, а вы с голыми руками на оборотня… Что было дальше, не знаю.

— А вы?

— А я, как и Петтигрю, превратилась и кинулась наутек, — неохотно ответила я. — Потому что если бы и я попалась в зубы оборотню, исправить уже ничего было бы нельзя. Я… я не видела, убил он вас или просто порвал, но…

— Да уж, разница невелика, — передернулся он. — И вы… провернули эту аферу за три часа?

— Угу… Жить захочешь — не так извернешься, — немного покривила я душой, потому что ушло у меня на это не три, а шесть часов, из которых часть времени занял приступ паники: я не представляла, чем может обернуться двойное возвращение в прошлое. Однако ничем не обернулось. Либо я этого так и не узнала.

Профессор молчал.

— Остальным я скажу, что вернула хроноворот профессору МакГонаггал, — добавила я. — Но пока верну только на каникулы. С собой мне его не дадут, конечно же.

— И слава всему сущему, — пробормотал он. — А вы понимаете, Грейнджер, что своим поступком повесили на меня еще один долг жизни, прямо как Джеймс Поттер?

— Лучше пусть у вас будет долг, чем не будет жизни, — обиженно ответила я и встала.

— Грейнджер, — окликнул он, когда я подходила к двери. — А этот ваш Патронус древнего образца… научите, что ли?

— Я — вас?! — я чуть в косяк не врезалась.

— Да. У меня не выходит, хоть тресни. Там… там я просто вас поддержал, а сам так не могу. Хотя… — Снейп помолчал, — кажется, я догадываюсь, в чем тут дело.

— Во власти зла? — тихо спросила я, и он молча кивнул, а после долгой паузы сказал:

— Вам пора на поезд, Грейнджер.

— Да, сэр.

— Последний вопрос, я всё забываю его задать. Вы же анимаг, а не метаморф, так какого черта превращаетесь частично?

— А… — если честно, я об этом не думала. — А нигде не написано, что так нельзя или вообще невозможно! Разве другие так не умеют?

— Спросите у вашего декана, — ядовито ответил Снейп. — Она будет счастлива узнать, какое чудовище воспитала на своем алознаменном факультете!

— Нет уж, — помотала я головой, взглянула на часы и спохватилась: — Правда, пора! До свидания, сэр!