Истинная пара: а вампиры здесь тихие?

ГЛАВА 1

Марианна

— Пожалуйста, я прошу тебя о помощи! — голос в трубке дрожал, выдавая волнение. Я не сразу поняла, чего от меня хотят, поэтому вновь переспросила:

— Подожди, Лин… Повтори еще раз, — говорить было тяжело, язык заплетался, а голова постепенно наливалась свинцом. Очередная ночь в обнимку с бессонницей ни к чему хорошему не привела, поэтому голос подруги был больше похож на эхо.

— Марианна… у тебя все хорошо? Прости, но мне кажется, что ты все еще спишь и не вспомнишь наш разговор…

На самом деле Лина была полностью права. Несмотря на то, что часы показывали двенадцать дня, я ничего не соображала. В голове царил самый настоящий хаос из мыслей и образов, вся кровать была мокрой, подушка в ночи искусана, одеяло разодрано, а на руках остались сильные царапины. Мне стоило больших усилий поднять себя с постели, встать на ноги и не упасть из-за сильного головокружения.

— Я не сплю…

— В смысле? — не сразу поняла подруга, — гуляла где-то? На тебя не похоже, ты еще со времен института была против ночных посиделок…

— Нет, ты не… Я… Понимаешь, я… — слова путались, мне пришлось сделать паузу, чтобы собрать свои мысли в единое целое, — я не сплю по ночам уже примерно месяц. Дикая бессонница, от которой не спасают даже транквилизаторы, выписанные врачом. Засыпаю как по команде ровно в два часа ночи, но просыпаюсь в четыре утра и все, уже не могу уснуть. Два часа сна в сутки на протяжении месяца превратили меня в зомби, и я уже не знаю, что с этим делать.

— А с чего все началось? Это странно, — голос в трубке звучал обеспокоенно, мне кажется, Лина передумала просить меня о помощи, но я все же хотела выслушать ее просьбу.

— Сама не понимаю. После дня рождения я перестала спать. Первая неделя была тяжелой, но сейчас я была вынуждена взять отпуск на работе просто потому, что даже в обморок не могу упасть по-человечески. Вроде потеряла равновесие, упала в коридоре, но все равно не отключилась, представляешь? Так что у тебя произошло?

— Я думаю, что это уже не так важно… — судя по голосу, у Лины действительно были проблемы, причем не маленькие, поэтому я все же настояла на том, чтобы она рассказала свою историю, — понимаешь, мне работу предложили. Очень хорошую! Точнее подработку. Нужно будет переводить синхронно с нескольких языков на закрытой конференции в люксовом отеле. Помнишь, тот, который не принимает простых гостей и попасть в него можно лишь забронировав место за полгода… Еще и не всех берут… Они готовы заплатить мне сумму, которая покроет два последних платежа по ипотеке! Я смогу избавиться от кредита, учитывая то, что два дня назад я уволилась, эта подработка для меня как волшебная палочка!

— Я не понимаю ничего, при чем тут я? Я не знаю языков, я не полиглот…

— Я не прошу заниматься переводами, я прошу подменить меня на лекции! Умоляю, я готова заплатить тебе! Моей зарплаты хватит и на это!

— Какие лекции, мы давно универ закончили… Я что, все еще сплю?

Как выяснилось чуть позже, подруга приняла очень не простое для себя решение. В одном из престижных вузов нашей необъятной страны именно в этом месяце есть возможность прослушать курс лекций одного из самых известных, самых престижных преподавателей по древним языкам. Я не стала вдаваться в подробности, точнее просто прослушала их из-за своего состояния, но суть в том, что если пропустить хоть одну лекцию, Лину не допустят до экзамена, она не получит сертификат, который позволит устроиться в очень престижные фирмы с высокой заработной платой.

— Понимаешь, первая лекция совпадает с конференцией! У меня выбор — или выплатить ипотеку и жить спокойно, или получить сертификат и попытаться устроиться в хорошую фирму, но на это требуется время, а денег почти нет… Марианна, прости, что втягиваю тебя в это, и если ты не можешь, я не буду настаивать, подумаю, кого еще можно попросить о помощи…

— Перестань, — внутри что-то щелкнуло. Как только я приняла решение, по всему телу пробежал странный холодок, а мысли в голове внезапно перестали путаться. Своего рода прозрение, которое напугало не меньше бессонницы, — мой ответ “да”. Я претворюсь тобой, но если меня спросят кто я и откуда, ты ведь понимаешь, что мы с тобой, мягко говоря, не похожи?

— Если спросят, значит это моя судьба, а если тебя не заметят, значит, мне повезло. Марианна, я тебя люблю, спасибо огромное!

— Еще не за что…

Странное ощущение не покидало до самого вечера. Словно в моей жизни что-то должно было произойти… что-то очень хорошее… хорошее же, да?

Родители дали моей подруге очень необычное имя — Василина. Я обожала его полную форму, был момент, я даже думала назвать так свою дочь, но время шло, институт был благополучно закончен, и мы разошлись с ней как в море корабли. Я перевелась на другой факультет еще на третьем курсе, нам везло, некоторые лекции оказались совмещенные, мы часто виделись после занятий, но в конечном итоге каждый занялся своей жизнью, старался строить карьеру, я же мечтала выспаться.

Кровать в каком-то смысле была похожа на магнит — она манила своим видом, притягивала к себе, будто шептала на ухо всякие милые пошлости, лишь бы заставить мое бренное тело вернуться в ее объятья. Мягкая подушка и теплое одеяло — вот то, от чего я не могла отказаться последнюю неделю, полностью проведя ее в лежачем состоянии.

Все действительно началось после дня рождения. Как только мне исполнилось двадцать семь лет, я словно по щелчку пальцев больше не могла уснуть. Постоянные кошмары, непонятные погони, мерзкие твари словно сошедшие с экрана телевизора каждую ночь приобретали куда более естественные краски и в конечном итоге я уже не могла отделить вымысел от реальности. Все тело дрожало, покрывалось холодным потом, и те несчастные два часа сна постепенно превратились в пытку. Я не могла заснуть, но и во сне не могла найти покоя. При обследовании врач патологии не выявил, но видя мое состояние и чистые на наркотики анализы, выписал сильные транквилизаторы. Первая ночь после приема таблеток прошла шикарно — я проспала целых пять часов, хотя клятвенно обещали, что меня вырубит примерно на сутки. Но затем эффект пропал, я все так же спала два часа и никак не могла изменить этот странный факт.

Тело заметно ослабло, появилось состояние апатии, полное отсутствие желания делать что-либо, хотелось лишь одного — спать! Спать как можно больше, как можно дольше и чаще! Но ничего не помогало…

— Ладно, какая разница, чем себя развлечь, — думала я, глядя на себя в зеркало, — что на лекции буду мучиться, что дома с ума сходить, а так хоть какое-то разнообразие…

На тот момент я еще не знала, что выбранная мною дорога вела к погибели. Я не понимала, что своими собственными руками загнала себя в угол, не дав возможности скрыться. В тот момент я не догадывалась, что мое спасение уже близко, а любовь поджидает в самом странном месте…

Получив инструкции в смске, я ухмыльнулась предупреждению “Лектор — монстр! Не попадайся ему на глаза и веди себя очень тихо! Я серьезно! Сядь на тринадцатое место, седьмой ряд. Тебя будет ждать моя знакомая, так что ничего не бойся!”. Забавно было возвращать себя в состояние студента, когда нужно торопиться на занятия, постоянно учить что-то новое, терзать себя сомнениями, пытаться запомнить сотню страниц текста за одну ночь и сдать при этом ненавистный экзамен. Но самое приятное в этой ситуации то, что мне нужно просто слушать. Не обязательно вникать, стараясь разобраться в той или иной структуре, не нужно все конспектировать, можно лишь делать вид, а потом спокойно уйти по своим делам и не переживать о том, что лектор увидел, как ты спишь на его занятиях. Никакие угрозы со стороны преподавателя уже не подействуют, сама мысль об отчислении вызовет лишь смех сквозь слезы и явно поднимет настроение. Да, это именно то, что возможно хоть как-то мне поможет.

В моем состоянии встать в шесть утра не было проблемой, я с большим удовольствием привела себя в порядок, стараясь не промазать мимо глаза тушью для ресниц, попыталась уложить огненно-рыжие волосы, но вместо этого копна из длинных мелких локонов лишь сильнее распушилась, придав мне толику “загадочности”.

— Да уж, — пробурчала я, закрывая за собой дверь, — думаю, Лина помнит, что я своей внешностью всегда выделялась, и надеюсь, это не создаст лишних проблем, хотя мне то что, я в зале вообще чужая буду…

Дорога до института заняла примерно два часа. Июнь в этом году встретил Петербуржцев проливным дождем и сильным градом, так что я была несказанно рада, что почти всю дорогу провела в общественном транспорте, наблюдая за стихийным бедствием из запотевшего окна. Перескакивая огромные лужи, я напомнила себе зайца, прыгающего из стороны в сторону вместе с другими горе-студентами. Множество молодых ребят тихо бранились себе под нос, высказывая все, что думали о дожде в частности, и все это довольно забавно выглядело со стороны, учитывая их несдержанность и очень красноречивые выражения лиц.

— Красиво прыгают, — заметила я, — грациозно прям… Пора и мне пополнить их ряды…

— Опаздываем! — послышалось со стороны. Две девушки наплевали на лужи, давным-давно намочили ноги, но самоотверженно неслись вперед. — к монстру опаздываем! Только не отработка! Матерь Божья, только бы не отработка!

И как только сил хватает возмущаться. Посмотрев на часы, я осознала, что времени действительно было мало. Уже на входе в аудиторию, видя наши перекошенные от ужаса лица, охранник не стал проверять пропуска, прекрасно понимая, что студенты бегут “к тому самому монстру”, о котором я совершенно ничего не знала. Множество ребят поднимались по лестнице через несколько ступенек, сильно сжимали зубы, тянули за собой огромные сумки с учебниками и молились одним им известным богам о том, чтобы аудитория была открыта.

Да что происходит? Еще же десять минут, вроде…

Поддавшись всеобщей панике, я на всякий случай ускорила шаг, быстро вбежала в наполненную студентами аудиторию и пришла в ужас…

Тишина… Гробовая… Пыхтели лишь те, кто поднимался на свои места… Все молчали, сидели выпрямив спины, тяжело вздыхали и… ждали…

Когда я училась в институте, на перерывах студенты превращались в обезьян, разрушали аудиторию и вели себя совершенно не благородно… Тут же все совсем иначе…

Да что это за лектор такой?

Огромный амфитеатр был полностью заполен. Даже те, кто сидел на задних рядах не спали, хотя чаще всего эти места использовали исключительно для убиения времени, нежели для учебы. Единственное место, где не сидели студенты — небольшой балкон, но почем-то туда никто не рискнул сесть…

— Он не любит, когда студенты шумят, — тихонечко прошептала Маргарита, та самая подруга, которая должна была меня успокоить. И если раньше я смеялась над предупреждением в смске, то теперь чую, что что-то тут не то…

— Какого лешего тут происходит? — я невольно рыкнула, стараясь пригладить спутавшиеся локоны, но получалось с большим трудом.

— Да уж, а Лина не могла вместо себя кого-то менее заметного прислать? Ты словно пламя — сияешь изнутри, хоть и бледная, как смерть. Леонид Вернер терпеть не может опоздания, сразу закрывает аудиторию…

— Ну и что? Это ведь лекция…

— Отработка у Вернера — верная смерть! — девушка округлила глаза, — и не важно, заплатил ты за лекции или нет. Василина уже давно ждала возможности послушать его, но если у нее появится хоть один пропуск, сертификат она не получит…

— Тут странные люди, — я обратила внимание на тех, кто сидел в аудитории. Мужчины и женщины, молодые девушки и юные парни — разные возраста, которые имели довольно большие временные промежутки. Единственное, что всех объединяло — серьезное отношение к делу и тишина. Студенты смотрели на всех со страхом в глазах, взрослые же с благоговением.

— Вернер ведет группы студентов, — пояснила Маргарита, пользуясь возможностью наконец-то не мучиться в ожидании меня и немного расслабиться. Девушка с большим удовольствием стала расчесывать слегка растрепанные русые волосы, постоянно поглядывая на дверь в аудиторию, — они боятся его словно дьявола. Говорят, нет ничего хуже отработки у этого человека, он словно монстр, который высасывает из тебя все жизненные соки. Посмотри, как все боятся… Этот страх истинный… Если я правильно помню, то по спискам слушателей тех, кто пришел сюда за сертификатом лишь десять человек, остальные — потенциальные жертвы на зачетах, экзаменах и отработках. Мне их искренне жаль, но я так рада, что больше не являюсь студентом…

Действительно, верно подмечено. Наблюдая за поведением юных студентов, я невольно поддалась всеобщей панике. В воздухе царило напряжение, все тихо перешептывались, переглядывались, но старались вести себя как можно тише. Я не понимала этого страха, так как знала, что из-за пропуска лекции вряд ли грозит отчисление. Каким бы грозным не был преподаватель, сколько бы гадостей не делал, деканат не позволит ему бесчинствовать… Не позволит ведь, да?

Постепенно все свободные места были заняты. Я положила перед собой небольшой блокнот, с удивлением отмечая наличие у многих ноутбуков. Что же, в мое время мы спокойно обходились без техники.

Некоторые обладатели яблочной фирмы бросили в мою сторону взгляд, полный презрения, но мне было на это откровенно наплевать. Я тут вообще не учусь… И мне так хорошо от этого! Даже думать не хочу о том, что в моем институте могло происходить нечто подобное. Конечно, были преподаватели, которых многие боялись, но при этом никто не дрожал как маленький зайка.

Внезапно двери аудитории скрипнули и все тут же замерли.

Я невольно оторвала взгляд от блокнота и… замерла на месте, словно вкопанная…

Холодная красота. Ледяная! Бледность кожи, черные, слегка растрепанные волосы вились у самых кончиков. Очки в тонкой золотой оправе аккуратно и элегантно держались на переносице. Неимоверно пронзительные, черные, словно бездонные глаза, властно окинули аудиторию, не пропустив ни одного студента. Леонид Вернер поражал своей внутренней силой, которая будто заполнила собой весь зал. Все тут же замерли, испытывая истинный страх, я же с интересом наблюдала за тем, что будет происходить дальше.

Мужчина был одет на вид в простую легкую рубашку, которая на самом деле стоила очень дорого. Яркая белизна, потайные пуговицы и черный тонкий галстук — классика жанра, которая всегда выигрывала.

Он аккуратно положил папку с бумагами на стол лектора, взял в руки мел, и вырисовывая большие аккуратные буквы, написал свое имя на доске.

Внутри все кричало об опасности… Сердце колотилось с бешеной силой, руки предательски затряслись, я не могла себя успокоить, но стоило лектору заговорить, как…

Как я будто растаяла… Бархатный голос… Шелковый, он словно струился по всей аудитории, поражая своим мягким тембром. Он проникал в сознание, что-то выискивая, обволакивал тело, не позволяя избежать своеобразной тюрьмы и…

Мне захотелось спать… Господи, как же я хочу спать…

— Мое имя… Сегодняшняя тема… Пропуск карается…

Он говорил до ужаса спокойно, но в то же время выразительно. Невероятный тембр будто гипнотизировал, завораживал и подчинял. Меня мгновенно повело в сторону, голова закружилась, и единственное, что спасло меня от мгновенного сна — обещание Василине. Я не хочу подводить подругу, не могу, раз уже согласилась помочь.

Маргарита видела, что со мной что-то не то, но молчала. Все, кто находились в аудитории, не произносили ни единого лишнего слова, я же искренне боролась со сном. Откровенно говоря, мне было плевать на остальных, я не боялась лектора и думала лишь о том, как не уснуть.

Голос Леонида Вернера вводил в состояние транса, удивлял тем, какое оказывал на меня воздействие… Да мне плевать, нужна будет Василине помощь в следующий раз или нет — я приду на лекцию, лягу на балкончике и буду спать…

Сознание покидало, я понимала, что просто не выдержу. Несколько раз я ловила его взгляд, наполненный строгости и разочарования. Вернер смотрел на людей с неким снисхождением, словно жалел нас… Странное чувство.

Иногда он задавал вопросы, поднимая студентов с места. Я молила о том, чтобы меня минула эта кара, потому что в таком случае я подведу Василину. С другой стороны, девушка прекрасно понимала, на что шла, ну а мне, по сути, вообще должно быть все равно.

Информацию, которую рассказывал Леонид на лекции я не улавливала. Единственное, на что я была способна, это водить ручкой в блокноте, делая вид, что старательно записываю каждое слово, а так же подпирать рукой голову, скрывая тот факт, что уже на грани сна и яви.

Изредка Маргарита толкала меня под партой, я стала кусать себе губы, вновь поймала строгий взгляд Вернера, но ничего не могла с собой поделать.

Он следил… Видел меня, я чувствовала это. Ощущала, как он смотрит, но не могла понять его эмоций.

Как только был объявлен перерыв, я тут же упала на парту и уснула…

Господи, долгожданная страна морфея! Как долго я ждала!

Сон без снов, глубокая усталость и слабость— вот то, что я продолжала ощущать. Благодать и легкость во всем теле, чувство спокойствия и умиротворения — невероятные ощущения после целого месяца мучений. Но почему сейчас? Почему именно его голос? Почему именно этот человек? Ничего не понимаю…

— Эй, подруга… — голос прозвучал откуда-то издалека. Я чувствовала, как мягкая ладонь коснулась моего плеча, но не придала этому значения, — Василина, проснись! Вась!

Меня вновь пытались растрясти. Я постепенно приходила в себя, стала часто моргать, но не могла заставить себя поднять голову. Тяжесть — вот то, что я ощущала, а так же дикое разочарование и злость — мне хотелось спать. От ужаса и дикой усталости я почти что расплакалась, старалась сдержать слезы, но…

Его голос заставил резко выпрямиться за партой…

— С вами все хорошо? — Вернер застыл надо мной в проходе. Это его рука коснулась моего плеча. Все, кто наблюдал за происходящим, а это вся аудитория, пребывали в ужасе и панике. Они на мне словно крест поставили и тихо шептали одно единственное слово “отработка”. Да что не так с этим Вернером, что его отработок боятся словно смерти?

— Нет, — прошептала я. Какой смысл скрывать свое состояние, если я готова прямо сейчас упасть на парту. Руки предательски затряслись, а голова закружилась. Я чувствовала, как к горлу подступает тошнота, и это пугало еще сильней. — Прошу простить меня, я не специально.

— Вы очень бледны, — он слегка наклонился ко мне и к ужасу Маргариты заглянул прямо в глаза. Господи, он словно дьявол в овечьей шкуре. Вся его внешность, его манера вести разговор, тембр голоса, властный пронзительный взгляд — все это завораживало и в тоже время вызывало неконтролируемый ужас. Еще ни разу в жизни я не испытывала подобных эмоций так сильно, направленных исключительно на одного человека.

— Я неважно себя чувствую, еще раз прошу меня извинить, такого больше не повторится, — голос меня не подвел, где надо дрогнул, где надо осип. В общем, выставил меня очень раскаивающейся студенткой, лично я бы поверила сама себе, особенно учитывая мое физическое и моральное состояние.

Вернер ничего не ответил, лишь поднял удивленно брови, слегка склонил голову на бок и… Глубоко вдохнул воздух, слегка прикрывая глаза. Я заметила, как он нервно сжал кулаки, как разозлился после моего ответа. Почему-то захотелось провалиться сквозь пол, желательно куда-нибудь пониже, лишь бы избежать его взгляда.

Лектор спокойно спустился на свое место, встал к небольшому микрофону и продолжил рассказывать необходимый материал. С каждой минутой его гипнотический голос вводил меня в транс, я молилась всем известным мне богам, лишь бы они дали мне сил выдержать эту пытку. Прикусывая язык, я злилась сама на себя за то, что попала в подобную ситуацию, но в любом случае, каким бы монстром этот человек ни оказался, мне он ничего сделать не сможет. В конце концов, я тут совершенно чужая.

Леонид наблюдал, он слишком часто встречался со мной взглядом, не отводил его, словно проверял, я же могла просто застыть на месте и не замечать, что мы уставились друг на друга. Такое иногда бывало со мной в транспорте, когда долго над чем-то думаешь, начинаешь выключаться, выпадать из реальности, смотря сквозь людей и предметы. Сейчас происходило то же самое. Я смотрела сквозь Вернера, в итоге не отводила взгляда, даже не понимая этого.

— Перестань выводить нашего лектора, — шепнула Маргарита, — он и так злой, а из-за ваших гляделок вообще монстром станет.

— Я постараюсь…

Я действительно старалась, но выходило с большим трудом.

Как только лекция была закончена, Вернер положил на свой стол несколько больших листов с фамилиями студентов и тех, кто купил курс. Нужно было подходить по одному и ставить свою подпись. Странная система, хотя с другой стороны, как еще проверить посещаемость такого большого количества людей? А так он лично убедится в том, что никакой “заяц” не поставит лишнюю галочку на благо нерадивого студента.

— Чего сидишь? — удивилась Маргарита, — пойдем!

— Ага, — людей было много, стоять внизу и толпиться мне не хотелось.

Как только в зале почти никого не осталось, а Маргарита благополучно покинула аудиторию, перекрестив меня напоследок, я спокойно подошла к листам и… И забыла фамилию подруги… Господи… Она же вышла замуж… Как ее теперь-то звать? Кузнецова? Нет… Смирнова? Тоже нет… Да как такое возможно? Я же помнила…

Не ожидая того, что память подложит мне свинью, я шла к листам на трясущихся ногах. Вернер с большим интересом наблюдал за тем, как я беру ручку из его тонких рук, как нервно раскладываю списки и…

“Василина Орлова” — единственная пустая графа… Слава Богам… Как хорошо, что я пошла последняя… Стоп, это ее старая фамилия, она что, развелась? Когда успела? Ничего не понимаю…

— Так вас зовут Василина, — с интересом заметил Вернер, — редкое имя, но оно вам не подходит…

— Почему же не подходит? — язык заплетался, слова путались, я еле-еле стояла на ногах, и он прекрасно это видел.

— Потому что я не вижу вас Василиной.

— И кем тогда видите? — ничего не понимаю, о чем он?

— Вам больше подойдет имя “Марианна”, но тут дело вкуса…

Вот черт… он что, догадался? Но как? Нет… Нет-нет-нет-нет!

НЕТ!

— Все хорошо, Анна, — голос Василины звучал обеспокоенно, но в тоже время была в нем какая-то искра, похожая на смех, — мне Марго все рассказала. Тебя когда Вернер будил, он спросил имя, ты ему и пробормотала во сне — “Марианна”. Так что не переживай, все хорошо! Я безумно тебе благодарна, и так рада, что он не стал проверять присутствующих в начале лекции! У меня есть шанс, что среди такого большого количества людей он не заметит еще одной девушки. Кстати, лови небольшую благодарность за твое время. Все же здорово, что есть привязка к телефону, да?

Я не сразу поняла подругу, но внезапно телефон оповестил о новом сообщении. На карту пришла довольно крупная сумма, учитывая то, что я всего лишь посетила лекцию.

— С ума сошла? — почему-то я разозлилась. Не люблю, когда отношение сводится к деньгам.

— Ты в отпуске, — судя по голосу, девушка улыбнулась, — и помогла мне, это благодарность. К тому же меня мучает совесть, что ты себя отвратительно чувствуешь… Прости, пожалуйста.

— Глупая, я же сама согласилась…

Василина всегда была очень доброй, еще и наивной. В институте ее довольно часто обманывали, но она все равно продолжала верить людям. Меня удивляла ее настойчивость и желание найти тех, кто еще не опорочен развратом, пошлостью, модой и чужим мнением. Она мечтала встретить мужчину, который станет для нее не просто мужем, а защитой. Тем человеком, который всегда будет оберегать, любить и ограждать от ужасов внешнего мира.

— Анна, — внезапно ее голос изменился, — можно мне с тобой поговорить кое о чем?

— Конечно! — вот теперь она явно дрожала. Я чувствовала страх, который словно проникал из телефонной трубки, с ней явно что-то произошло… Что-то не хорошее… — Это связано с твоим разводом?

— Каким разводом? Ты о чем?

— Ну, ты ведь замуж вышла недавно, а в списках все еще “Орлова”

— Так, мне лучше к тебе приехать, дорогая. Потому что я никогда не была замужем… Ни разу… Вообще! Адрес тот же?

— Д-да…

Как не была замужем? Не понимаю…

Повесив трубку, я села на кровать, c ужасом смотря на экран телефона. Я четко помнила ее свадебное платье — цвет айвори, струящийся шелк с невероятной красоты вышивкой ручной работы. Жених богатый, красивый… Я видела их поцелуй, то, как они смотрят друг на друга… Не могло же это все мне присниться?

Я что, схожу с ума? Стоп, все это не нормально… Так не должно быть! Бессонница, кошмары, ложные воспоминания, да что, черт возьми, происходит? И почему голос Вернера позволяет заснуть? Как в каком-то горе сериале, честное слово!

Я ходила из стороны в сторону, не в силах успокоиться. Состояние невероятной усталости и адреналина в крови не позволяли спать, но и жить полноценно тоже не давали. Мельтешение от стенки к стенке закончилось распитием крепкого вина, все мысли в конечном итоге сконцентрировались на Вернере, и тело словно пронзило стрелой. Частое сердцебиение, волнение и дрожь — все это смешалось, но лишь его образ был четким и ясным.

Этот пронзительный взгляд и мягкое прикосновение тонких изящных пальцев. Словно ловушка для маленького беззащитного кролика в моем образе. Его запах… еле уловимый аромат кориандра… Лишь его нотки, словно отголоски эха.

Не в силах сопротивляться, я упала на кровать и закрыла глаза.

На этот раз я действительно уснула. И проспала пять часов!

Целых пять часов…

Балкон в аудитории действительно оказался неудобным. Для студентов… Записывать лекции сидя на стуле без парты было сложно, но вот спать на такой высоте не боясь того, что тебя раскроют — можно, а в моем случае даже нужно. На всякий случай я взяла с собой диктофон, так я смогу слушать Вернера ночью, надеясь на то, что его тембр произведет необходимый мне эффект.

Василина села в середине зала, сбоку от прохода. Это те самые места, на которые обычно не обращаешь внимания. Она явно надеялась на удачу, вот только не учла одного простого факта — ее внешность манила взгляды, притягивала их, словно магнит. Если моя красота была редкой и необычной для Питера, то Василина полностью соответствовала своему имени — славянская красавица с толстой светло-русой косой до поясницы, с яркими голубыми глазами и пухлыми алыми губками. Эта девушка привлекала мужчин, но даже не замечала этого, полностью игнорируя комплименты и ухаживания. Чаще всего она принимала все это за пикап, считала не серьезным и в принципе была права. Молодые парни видели в ней легкую добычу, но на деле она была тем еще параноиком, так что искателям приключений в ее жизни делать было не чего.

Она была рада меня видеть, подмигнула, как только мы встретились взглядом, но не стала махать рукой, привлекая не нужное внимание.

Как и в прошлый раз, аудитория была практически заполнена людьми. На второй лекции большинство студентов позволило себе более расслабленное поведение, о чем свидетельствовали их позы, а так же редкие словечки вроде “ да мне плевать, путь ставит свою отработку”! Многие уже могли полноценно разговаривать, не боясь того, что их голос разозлит чудовище, я же искренне надеялась выспаться, предвкушая четырехчасовой сон в обнимку с летней курткой и рюкзаком.

Стоило дверям аудитории хлопнуть, все тут же стихли. Появление Вернера как всегда было эффектным, но я почти сразу легла на стулья, ожидая услышать его сладкий бархатный голос. Лишь мельком заметила, что сегодня на нем черный пиджак, который явно сшит на заказ, так как сидел на нем просто идеально.

Странный мужчина, какой-то нереальный. Казалось бы, вокруг такого женщины всех возрастов должны виться словно пчелы, слетевшие на мед, но нет, тишина. При чем зловещая. Все мои попытки разузнать о нем хоть какую-то информацию привели к полному провалу. Единственное, что есть в доступе в интернете, это многочисленные гранты, награды, мнения о нем, участие в конференциях и прочая научная деятельность, вникать в которую я не стала. При этом нигде не указан его возраст, личная жизнь и прочие прелести Википедии.

Стоило Вернеру заговорить, как я сразу почувствовала невероятную усталость. Голова мгновенно закружилась, сознание приятно покинуло голову, и я наконец-то уснула. Надеюсь, к моим двум часам сна ночью сегодня добавится еще четыре.

Звук его голоса был похож на колыбельную, он успокаивал, словно нашептывал что-то нежное у самого уха. Иногда мне казалось, что он вновь прикасается к моему плечу, я словно ощущала тепло его рук, но все это было лишь фантазией.

Снова и снова, день за днем я закрывала глаза, ожидая начала его лекций, я пребывала в неимоверном восторге от предвкушения очередного сна, который придавал мне сил. Несколько раз я засыпала настолько крепко, что просыпалась уже вечером, когда большинство студентов, прослушавших очередные лекции, собирались домой. В такие моменты я чувствовала себя счастливой, осознавая, как мало надо для счастья.

— Эй, ты вообще кто такая? — один из студентов хотел спрятаться на балконе, именно он и разбудил меня, сделав это очень вовремя. Быстро собрав свои вещи, я улыбнулась удивленному парню, ощущая дикий прилив сил, и успела выйти из аудитории вовремя, как раз перед началом вечерних лекций по культурологии.

Длинные коридоры, бесконечные лестницы, множество кабинетов и тысячи людей, которые исчезали по третьему звонку. Как же это знакомо… И как здорово, что старый студенческий мне нужен лишь для того, чтобы обмануть охранника.

Я невольно улыбалась, ощущая, как вновь становлюсь собой. Пробежав по коридору, на стенах которого висели большие портреты неизвестных мне людей, я уже повернула в сторону лестницы, готовая выбежать на улицу и отправиться домой, как…

Он вырос словно из ниоткуда, просто возник перед глазами и затормозить уже не было возможности.

Врезавшись в спину Вернера, я замерла на месте, нервно сглатывая. Мужчина медленно повернулся, пронзив меня испепеляющим взглядом, но как только осознал, кого видит перед собой, тут же расслабился.

— Что вы тут делаете? — его голос был все такой же чарующий. Аромат тела источал еле заметные нотки специй — смесь корицы и кориандра. Я любила это сочетание, всегда наслаждалась им, сейчас же готова была закрыть глаза и просто нюхать этого человека, — Василина Орлова, я правильно помню?

Я ничего не ответила, застыла на месте, боясь, что все же подвела подругу.

— Или все же Марианна?

Он ухмыльнулся, чем вызвал ужас не только у меня, но еще и у студентки, стоящей на ступеньке ниже. Бедная девушка держала в руках папку с конспектами и явно чего-то боялась. Кожа лица была бледной, ее трясло, губы дрожали, а в глазах застыл ужас. Она уставилась на меня, как на спасательный круг, но я не понимала, чем могу помочь ей.

— Простите, но я опаздываю, — я пыталась говорить как можно учтивее, стараясь не злить этого человека. Все же я хотела прийти на его лекции, но если он сейчас узнает о подмене, проход сюда мне будет закрыт, — можно я пойду? Мне очень жаль, что я толкнула вас, я не хотела этого.

— Ваша учтивость так раздражает, — он проговорил это тихо, совершенно без эмоций, но встал при этом до ужаса близко, — вы можете быть свободны. Кем бы вы ни были…

Сглотнув, я пулей ринулась по ступенькам, ощущая на себе пронзительный острый взгляд. Меня будто холодной водой окатили. Его горячее дыхание на моей шее… Вернер стоял слишком близко, непозволительно близко… Он наклонился, прошептав последние слова у самого моего уха, и явно наслаждался реакцией. Я мчалась вперед, пробежала мимо охранника, с силой хлопнув дверью, и оказалась на улице.

Прохлада летнего вечера постепенно отрезвляла, я ощутила спокойствие и некое освобождение. Не понимаю своих эмоций, рядом с этим незнакомым человеком их возникает так много, все мысли путаются, но стоит подумать о Вернере, как его уже не выгнать из головы. Лицо… Утонченные черты, выделенные скулы, черные, словно бездна, глаза — этот образ стал преследовать даже во сне.

Кошмары сменились мукой, своего рода непонятной истомой. Всякий раз он просто смотрел на меня, мягко прикасался к шее, проводил по ней кончиками пальцев. Я чувствовала его прикосновения, для меня во сне они были чем-то реальным, чем-то, что можно ощутить, запомнить и прочувствовать вновь и вновь, стоило просто закрыть глаза. Всякий раз, засыпая ночью, я тонула в его объятьях, а затем…

Затем умирала… Не помню, как, не понимаю почему, но мое сердце прекращало биться. Я смотрела на себя со стороны и видела мертвое тело, лежащее в кровати, видела, как Вернер улыбался, как скалился, приобретая новые, не человеческие черты лица и тут же просыпалась. Чудовище преследовало даже во сне…

— Как ты? — Василина с большим удовольствием ответила на приглашение поужинать в одной из наших любимых кафе, — я звонила тебе, но поняла, что это бессмысленно…

— Ты права, я впервые смогла крепко уснуть на лекции, да так, что проспала почти до закрытия института! Не понимаю, что делаю, Лин, совсем не понимаю…

— Его голос — лекарство. Тебе ничего не грозит, ведь в любой момент можно просто сбежать. Не думаю, что мужчина, почетный преподаватель, страх и ужас нашего института, погонится за рыжей кудрявой бестией, если та внезапно захочет исчезнуть. Это не в стиле “монстра”.

— Лин, мы с тобой так и не поговорили тогда, с тобой что-то случилось на той подработке? — я захотела сменить тему, потому что ощущала, что такой человек как Вернер может и не погонится следом, но найти — найдет.

Девушка резко побледнела… Определенно, произошло что-то плохое — она никогда не умела врать…

— Я не знаю, как это объяснить, но… Там был мужчина… — она запнулась, прикусила нижнюю губу от волнения, тяжело вздохнула и все же продолжила, — он… Я сильно его разозлила, вывела из себя и… Понимаешь, это как наваждение. Словно болезнь… Стоит его увидеть, мне напрочь сносит крышу! Тело делает одно, а мозг просто отрубается! Это что-то ненормальное!

— Подожди, я не понимаю, какое такое тело что-то делает? Вы что, вы с ним… Ну…

— Нет, конечно! — подруга рыкнула в ответ, но было видно, что она уже на взводе, — он мне снится, Анна. Каждую ночь! Мне так стыдно за свои фантазии, но я понимаю, что ничего хорошего в реальной жизни с ним не выйдет. Он наглый хам, деспот, властный мужик, который подгибает под себя многие фирмы. Он идет по головам, сжирает на своем пути неугодных и…

— И ты сходишь с ума, стоит ему поманить тебя пальчиком? — догадалась я, не ожидая такого поворота. Василина всегда отличалась рассудительностью.

— Именно! — девушка уже пыхтела, неистово поедая заказанное пирожное, — мне стоит больших усилий отталкивать его от себя. А он все приходит и приходит. Понимаешь, я скоро просто не выдержу… Вот, посмотри на него!

Подруга стала рыться в своей сумке, о чем-то шепча себе под нос, затем достала смятую брошюру, на первой странице которой красовалась фотография невероятно обаятельного мужчины. Я посмотрела на Лину, затем тяжело вздохнула и сказала ей то, что первое пришло в голову:

— Моя мама про таких мужиков знаешь, что говорит?

— Что?

— Самец…

— Истина, — подруга резко выдохнула, выпивая остывший кофе, — и что мне делать? Меня так к нему тянет, хоть на стенку лезь.

— У тебя же есть семейный домик в Болгарии, так езжай туда, отдохни, искупайся в море, остынь… Вдруг поможет? Кстати, как платеж ипотечный? Закрыла?

Василина мне нравилась еще и тем, что девушке не было тридцати, а она уже смогла купить себе маленькую квартирку в новостройке. Несколько лет она пахала как Папа Карло, не спала сутками, все боялась, что не сможет выплатить кредит, но теперь я видела, как с ее плеч упал этот тяжкий груз. Несмотря на ее миловидность и внешнюю хрупкость, она была сильным человеком, целеустремленным, в меру нежным, кротким, и самое главное — добрым. Мне нравилось общение с ней, и сейчас я поняла, что соскучилась по Василине.

Как выяснилось, она действительно справилась. Сейчас в ее студии идет небольшой ремонт, она перевезла свою мебель из съемной квартиры, постепенно обустраивает свой уголок и начинает верить в то, что у нее теперь действительно есть крыша над головой.

В отличие от нее мне повезло. Квартира на окраине города досталась мне по наследству от бабушки по линии отца, которого я никогда не видела. Да и ее, в общем-то, тоже. Пару лет назад эта новость прогремела как гром среди ясного неба, многие родственники тут же активизировались, стали строить планы, но как только осознали, что ни гроша не получат с моего наследства, окрестили неблагодарной тварью и сволочью. Красота, а не семья…

Единственный человек, которого я любила безмерно, это моя мама. Она скончалась пять лет назад — рак никого не щадит и мою семью тоже. Я видела, как она угасает, видела ее волю к жизни — она всегда оставалась веселой и жизнерадостной, такой, какой я ее и запомнила.

Фотография мамы постоянно была при мне в амулете. Серебряная подвеска как в классических фильмах всегда висела у меня на шее и в тяжелые времена я часто разговаривала с той, кто всегда и во всем меня поддерживал.

Как же мне ее не хватает…

— Знаешь, я думаю, ты права, — Василина на время задумалась, потом позвала официанта и попросила счет, — завтра последняя лекция у Вернера, и как только я сдам экзамен, тут же улечу в Болгарию. Надоело… я жить хочу! Денег за подработку мне хватит на некоторое время, как вернусь, начну искать работу. К тому же прелесть профессии “переводчик” в том, что можно работать не выходя из дома… Да, так и сделаю!

Завтра последняя лекция… Последняя…

От этих мыслей стало не по себе, я съежилась, словно от сильного холода, перед глазами вновь возникло его лицо, а от ощущения горячего дыхания на шее стало дурно. По всему телу прошла теплая волна, которая бывает лишь в те минуты, когда человек видит объект своего воздыхания.

Да не может этого быть… Чур меня! Чур!

Дорога домой была долгой, но я любила ездить в общественном транспорте. Сидишь спокойно, смотришь в окно, слушаешь музыку в плеере… или его голос…

Не важно, о чем говорил Леонид Вернер, важно то, что сердце в груди начинало отплясывать канкан, и я невольно поджимала пальцы ног, стараясь сдержать эмоции.

Через наушники его голос не действовал так, как в живую, я не засыпала дома словно по волшебству и сильно этому огорчилась, зато… Зато записанный голос оказывал совсем иное влияние…

Сны будто становились явью… Его сильные руки мягко ласкали грудь, нежно опускались на бедра. Горячие поцелуи в шею, несносное томление и частое дыхание. Жар охватывал каждую клеточку, проникал в сознание, сбивая с ног. Я что-то шептала во сне, не в силах оторваться от его поцелуев…

Всякий раз мужчина застывал надо мной, тяжело дышал, не в силах справиться с желанием, а затем…

Затем его глаза наливались красным цветом, радужка сужалась, и в свете холодного лунного сияния проступали еле заметные острые клыки…

Он вгрызался в шею, выпивая всю кровь, без остатка…

Ночные кошмары сменились самым настоящим ужасом. Каждую ночь я чувствовала дикое желание, но знала, что в конце меня ждет смерть. Жестокая, ужасная… смерть…

Как хорошо, что это всего лишь сон…

— Это какой-то кошмар, — отражение в зеркале принадлежало рыжеволосой уставшей измученной тете, но никак не молодой девушке в самом расцвете лет. Бессонница почти добила меня, и даже те несколько часов сна на лекциях не приводили к выздоровлению. — все, завтра прошу положить меня на обследование. И так затянула с этим… Может хоть транквилизаторами накачают… а лучше пусть в кому введут… Хоть так высплюсь…

Тушь под глазами растеклась, в горле пересохло после очередного пошлого кошмара со мной в главной роли. Смотря на себя в зеркало, я осознавала, что постепенно таю на глазах.

— Ну почему вы не стираетесь? Что за тушь попалась? Вроде же не стойкая…

Посмотрев на баночку с тушью, я внезапно осознала, что забыла вчера накрасить глаза — это не тушь растеклась, это такие синяки под глазами. Матерь Божья…

С одной стороны я не хотела ехать — не было сил, но с другой я так сильно хотела спать, что упускать последнюю возможность послушать его голос просто не могла. Вернер стал своего рода наваждением, не говоря уже о кошмарах.

Забросив в сумку все необходимое, я медленно вышла из дома и побрела на остановку. Бредовые мысли не покидали даже в общественном транспорте — в каждом мужчине я видела лектора, его запах меня преследовал, но стоило мне вспомнить сны, как все тело тут же замирало, дыхание сбивалось, а ноги подкашивались.

Я точно больная… Это не нормально…

Заветная кафедра, уже знающий меня охранник, широкая белая лестница и манящий своим видом балкончик…

— Так все же вы пришли, — голос за спиной заставил вздрогнуть, я невольно вскрикнула и тут же оступилась, — вы к тому же неуклюжая…

Вернер. Ну, конечно же, Вернер! Кто еще это мог быть? Вот только на этот раз он шел не один, а в компании красивой длинноногой брюнетки, один вид которой вызывал чисто женскую зависть. Некоторые женщины обладают невероятной красотой, я бы сказала — роковой. И дело не в одежде или макияже, я уверена, что если снять с нее всю косметику, сбросить одежду — она так и останется идеальной, манящей, притягивающей к себе словно магнит.

Черные волосы блестели даже в помещении, бледная кожа придавала некую изюминку и аристократичность, а походка… Я думала, так только в кино ходят, на камеру, виляя своими нижними девяноста.

Женщина с интересом посмотрела на меня, затем очень медленно перевела взгляд на Вернера, который встал ко мне непозволительно близко.

Тепло его тела и невероятный аромат в такой близи… Он мягко взял мою руку, я же не могла ничего ответить. Голова кружилась и от усталости и от того, что происходило сейчас возле аудитории.

— Снова будете просить прощение? — он ухмыльнулся, но руку не отпустил. Лишь сильнее прижал к себе. Брюнетке это не понравилось, я видела особые искры в ее глазах, те самые, когда хищник готов сожрать живьем свою жертву и не подавиться.

— За что на этот раз?

— Не знаю, — честно ответил лектор. В холле возле аудитории почти никого не было. Все студенты разошлись по классам, а лекция уже вот-вот должна была начаться. Он застыл со мной рядом, продолжал держать за руку, пристально всматривался в глаза, заставляя испытывать стыд, смущение и неловкость… Я все еще помнила вкус его губ из своего сна… Так странно, ведь это были всего лишь мои фантазии…

— С каких пор лектор трогает студенток? — поинтересовалась незнакомка. Ее голос казался мягким, но в тоже время это было просто фасадом. За наигранным безразличием и спокойствием закипал вулкан, готовый взорваться в любой момент. Видимо не у всех эта личность вызывает чувство первобытного страха.

Я невольно сглотнула, пытаясь освободиться от руки Вернера, но мужчина замер на месте. Он уставился на меня, словно пронзал насквозь, рассматривал, будто не слышал ни единого произнесенного слова, — Леонид Вернер… Отпустите… Мне не приятно…

Но он сжал еще сильнее. Да что происходит? Его дыхание участилось, а зрачки… они что, сузились? Мне не показалось? Полный бред, все это мне просто видится, учитывая бессонницу… Кажется ведь, да?

— Леонид Вернер, — я не помнила его отчества, но постаралась вложить в свой голос как можно больше грубости и возмущения, — отпустите. Что вы делаете?

— Прошу прощение, — внезапно мужчина ожил. Он словно вернулся из транса, посмотрел на меня удивленно и нехотя разжал ладонь. — я задумался. Проходите в аудиторию… Я… Я подойду через несколько минут…

— Эй, ты куда? — женщина удивилась, затем перевела на меня взгляд и явно готова была уничтожить на месте, — не лезь к нему, человечек, поняла?

— С большим удовольствием, — я лишь пожала плечами, что еще можно ответить на подобную дерзость? Лишь подыграть ее прихоти.

Женщина развернулась на каблуках и направилась следом за лектором.

Я заметила, что Вернер держал в руках папку с материалами лекций, и чувствовала, что мужчина испытывает невероятную ярость, видела краем глаза, как он свернул в один из коридоров, и услышала, как резко хлопнула дверь.

Что это было? И что в подобном месте делает женщина такого вида? Тоже преподаватель?

— Смотрит так, словно съесть хочет, — прошептала я, поднимаясь на свое облюбованное место. Плевать, если Вернер меня не увидит. Он вполне может подумать, что я сбежала, и это логично при его поведении. Даже если он внезапно поднимется на балкон, я последую совету Василины — дам деру. Потом буду вспоминать все это, и смеяться, утопая в позоре и чувстве стыда.

Многие люди выглядели очень огорченными. Причем как студенты, так и те, кто оплатил курс лекций. Поинтересовавшись у Марго причиной такого упаднического настроения, она поведала мне о множестве отработок среди простых студентов и замечаний к более взрослому поколению. Все личные беседы Вернер вел на трех или даже четырех языках. Он очень подробно разжевывал какие-то основы мертвых языков, которые были мне совершенно не интересны, вдавался в детали особых правил построения и прочие нюансы, на которые мне точно так же было наплевать, а вот учащимся — нет. Судя по всему, примерно половина завалила устную проверку, а вот Василина ее прошла, учитывая то, как светится счастьем ее милое личико. Да, подруга действительно была полиглотом, и языки ей всегда давались очень легко, она словно губка — впитывала знания и сразу же их применяла. Хотя… Может причина в другом… Кто знает, что у нее произошло с тем мужиком-деспотом? Вон, как глаза сияют… В любом случае, узнаю обо всем после лекции.

Устроившись удобней на балконе, я в очередной раз замерла в ожидании звучания магического голоса, и стоило Вернеру банально поздороваться, как сознание мгновенно покинуло безмерно уставшее тело. Я провалилась в сон, словно по щелчку пальцев и было плевать на то, что неудобно, плевать, что это последняя лекция. Самое главное, что хотя бы сегодня я получу свою дозу Морфея.

Внезапно в голове возникло странное ощущение… Словно кто-то проводит рукой по волосам… Я осознавала, что сплю, понимала, что вижу сон… Странный сон… До ужаса реальный…

Коридоры сменяли друг друга, старинные лампы были прикручены к стенам, множество книг пылилось на полках, а на полу красовался темно-красный ковер. Со стороны помещение напоминало какой-то замок, но я осознавала, что находилась в квартире и почему-то бежала. Бежала вперед, боясь оглядываться по сторонам, мчалась, куда глаза глядят, лишь бы спастись от преследовавшего меня монстра…

Леонид Вернер… Алые глаза и острые клыки, до ужаса сильные руки все же заставили меня упасть, с силой толкнув в спину. Я подвернула ногу на повороте и тут же врезалась в небольшую полку, заполненную книгами. Старинные переплеты падали прямо на голову, вызывая дикую боль. Я кричала, просила о помощи, но осознавала, что это конец. Он склонил свою голову, провел губами в области шеи, прикасаясь клыками к тонкой коже. Словно чувствовал пульсацию сонной артерии, примерялся к ней и…

Острая боль пронзила все тело.

Я мгновенно открыла глаза, полностью возвращаясь из страны грез, тяжело дышала, но не понимала, что происходит…

Кто-то действительно гладил меня по голове… Кто-то действительно сидел рядом…

Хоть бы Василина… молю… Хоть бы Василина…

Слегка приподнимаясь на локтях, я замерла на месте…

— Доброе утро, — прошептал Вернер, спокойно перелистывая страницу маленькой книги… Аудитория была совершенно пуста… На телефоне горело сообщение о двадцати пропущенных вызовах от Василины…И судя по взгляду лектора, я влипла… — нам предстоит серьезный разговор…

Вы когда-нибудь видели, как срабатывает мышеловка? Если честно, то я не нет, но мне кажется, по ощущениям сейчас произошло нечто подобное. Клетка захлопнулась, жертва в капкане, а хищник облизывается рядом, готовый измываться над бедной мышкой до потери пульса…

Я тяжело дышала, попыталась встать, но ничего не вышло. Голова мгновенно закружилась и вместо того, чтобы хоть как-то удержать равновесие, я упала прямо на колени лектору.

— Извините, — это единственное, что я смогла пролепетать.

— Тебе очень повезло, — голос мужчины наполнился яростью. Я ощущала ее каждой клеточкой своего тела, он словно зверь, готовый разорвать свою жертву и лакомиться ей очень долгое время, — я тороплюсь сегодня… В противном случае ты бы так просто не ушла из института. Я никому не позволю настолько презренно относиться к моим лекциям, Василина… или лучше называть тебя Марианной? Знаешь, я проверил списки. Василина Орлова действительно существует, только выглядит совсем иначе. К тому же на первой лекции ее не было, а вот ты после ее появления пропала… Забавно, что мне удалось услышать твое бормотание во сне, когда все уже ушли… Я и подумать не мог, что кто-то может поступить подобным образом, разложив свои вещи на стульях и просто спать…

Почему-то стало до ужаса обидно. Я понимала, что не являлась студенткой, осознавала, что, по сути, совершенно чужой здесь человек, но слушая, как он отчитывает меня, становилось очень стыдно.

Пытаясь встать на ноги, меня вновь повело в сторону. Вернер успел поймать меня в самый последний момент, округлив от ужаса глаза и… оскалившись? Он что, скалится? Как зверь? Нет… это все мои галлюцинации…

— Я вам потом все объясню, — это единственное, что я смогла выдавить из себя перед тем, как упала в обморок.