Истинная хозяйка Драконьей усадьбы

59

Эвалеона

В глазах доктора возник такой ужас, что захотелось его как-то успокоить. Но моё порывистое движение заставило его отскочить подальше.

— Может, вам показалось? — осторожно уточнила я без особой надежды.

Лоури прижал к себе магоскоп и замотал головой.

— Вы… — он сглотнул. — Одно из тех могущественных существ, поглощающих чужие души? Или сильный маг, переселяющийся из тела в тело? Пожалуйста, не забирайте мою душу, я так мало успел сделать!

Я вздохнула, откидываясь на подушку. Кажется, наконец-то хоть кто-то просветит меня о моём положении в этом мире.

— Никакой я не маг, и никого не захватывала, — я понизила голос. — Меня сюда просто притянуло из родного мира. Настоящая Эвалеона, похоже, умерла прямо перед этим.

Доктор как будто немного расслабился и смотрел на меня уже не только со страхом, но и с любопытством. А я наконец задала вопрос, мучивший меня всё это время.

— Что мне грозит, если кто-то узнает, что это не моё тело?

Фог отвёл взгляд.

— Захват чужого тела карается смертной казнью в любой стране. Никто не станет разбираться, что вы и кто.

К моей слабости добавился холодный пот. Я молодец, что не стала наводить ни у кого справки.

— Лоури. — Доктор вздрогнул и посмотрел на меня. — Вы же не станете меня выдавать?

Он потупился, теребя магоскоп.

— Любое сотрудничество с такими существами карается смертью. — Его голос был еле слышен. — Любая помощь или сокрытие. Поймите, захватчиков не просто так уничтожают, они слишком опасны.

— По-вашему, я опасна? Посмотрите на меня.

Теперь во взгляде доктора была видна жалость.

— Просто не говорите никому, что вы видели в свой магоскоп. А я обещаю помочь вам с исследованием. Вы могли бы исследовать и меня! Наверняка, такое ещё никому не удавалось.

Фог изо всех сил зажмурился и замотал головой.

— Вам… вам надо поспать! — выпалил он, поднимая руку и направляя на меня ладонь. — А мне подумать.

Я не успела сказать ни слова, как голова потяжелела. Затылок потянуло к подушке, веки опустились сами собой. Так я и уснула в тревоге и страхе за свою жизнь.

Неудивительно, что сны были нерадостными. Мне снилась прежняя жизнь, бывший муж, одна из наших последних встреч. И когда проснувшись, я увидела сидящего рядом Тейрана, сердце запело от счастья.

За окном светало. Дракон дремал в кресле, поставив руку на подлокотник и подперев ей подбородок, покрытый щетиной. Я вспомнила нашу первую встречу. Тогда Тейран показался мне самым красивым мужчиной в мире и самым опасным. Теперь многое изменилось, кроме того, что он всё ещё сногсшибательно красив со своими густыми ресницами и размётанными по плечам волосами.

Я едва пошевелилась, поворачиваясь так, чтобы лучше видеть дракона, и он тут же приоткрыл глаза.

— Эва! Как ты себя чувствуешь?

Его рука сжала мою. В синих глазах были нежность, тревога и что-то ещё. Настороженность?

Неужели, Фог рассказал ему?

— Я почти в порядке. Правда, небольшая слабость ещё есть.

— Лежи, не вставай. Я принесу тебе поесть.

Он вышел и через несколько минут вернулся с подносом, на котором исходили паром пиала с бульоном и кружка с чаем. Рядом на тарелке лежали пирожки.

— Кто испёк?

Я села в подушках, чувствуя, как живот свело от голода.

— Принес кто-то из твоих благодарных пациентов. Половину я отдал доктору. — Тейран вперил в меня усталый взгляд. — Ты проспала больше суток, Эва. Фог перестарался с магией. Он хотел дождаться, когда ты очнёшься, но ему пора было уезжать к больным.

Бульон был что надо — ароматный и не очень горячий. Я сделала несколько глотков и отставила пиалу на поднос.

— А он… ничего не сказал?

— О чём именно?

Похоже, Тейран всё-таки не знает, что я из другого мира и подлежу немедленному уничтожению. Значит, Лоури ничего не рассказал.

— О своём исследовании. Согласен он приезжать к нам или нет?

— Ох, Эва! — Дракон покачал головой и передал мне блюдце с куском пирога. — Это совсем не то, о чём тебе стоит сейчас заботиться.

— Точно! — Пирожки оказались с яблочным повидлом. — Как там моя картошечка? А овощи? Неужели всё досталось хомякам?!

— Я обо всём позаботился. Урожай собран. Зелень в лаборатории полита. Эва, если ты ещё хоть слово скажешь о своём хозяйстве вместо того, чтобы есть, я просто взвалю тебя на плечо и унесу в замок.

Я послушно откусила от пирожка побольше, и он усмехнулся.

— Я волнуюсь за тебя. Мне в жизни не приходилось ни за кого переживать. Наверное, поэтому мне в наказание досталась самая неразумная в мире истинная.

Я с трудом проглотила кусочек и тихо спросила:

— А как же твои жёны? За них ты не переживал?

Тейран мгновенно подобрался, хмурясь, как будто закрываясь от меня. Но через несколько мгновений всё-таки ответил.

— Первую жену я не выбирал. Мой отец заключил договор с её семьёй давным давно. Я, конечно, был против, но ничего сделать не смог. Возможно, ты слышала про магический договор, который связывает двоих навсегда, до самой смерти. И грозит гибелью, если он не выполнен.

Дракон прервался, подбирая слова. Наверное, я была первой, кому он рассказывал эту историю.

— Я не хотел этого брака. Впервые увидел её на свадьбе. И когда утром она не проснулась, подозрения пали на меня.

Тейран поднял на меня тяжёлый взгляд.

— Тогда никто ничего не понял. Меня оправдали. Я наконец почувствовал себя свободным и довольно быстро попал в ловушку. — Он усмехнулся. — У придворных дам есть много способов заполучить мужчину — достаточно раз-другой неосторожно остаться наедине, и слухи поженят вас быстрее, чем священник.

Теперь он прикрыл глаза, пряча взгляд.

— После второго случая за мной закрепилась слава губителя. Теперь женщины бежали меня, как огня. А я заподозрил неладное. Мой друг собрал целый консилиум архимагов, чтобы разобраться, в чём дело. Так обнаружилось проклятие.

Я дотронулась до его руки.

— Откуда оно взялось?

— Давняя история. — Тейран поднялся. — Солнце встало, время проверять ловушки. Хочешь взглянуть, кто попался на этот раз? Я отнесу тебя в ванную умыться, а потом на террасу.

Он потянулся ко мне, но прежде, чем взять меня на руки, остановился.

— Эва, ты боишься меня?

После такого рассказа было трудно не опасаться за свою жизнь. Но сказать об этом сейчас — всё равно, что воткнуть в сердце нож. И я протянула руки навстречу.