Испытание для Богини

ГЛАВА 2 АВА

Я не была особо привлекательной. Хотелось бы, но, какая есть, такая есть. Я никогда не походила на модель, никогда не имела толпы поклонников, никогда не выделялась в генетически благословленном обществе, посещавшем мою подготовительную школу дома.

Именно поэтому я никак не могла понять, почему Дилан до сих пор на меня пялится. Он смотрел на меня всю историю, химию и все время за обедом. Я ела в одиночестве в конце пустого стола, погрузившись в книгу и не желая тратить силы на поиски новых друзей. Все равно не собиралась тут надолго задерживаться, так что в этом не было смысла. Как только придет мамино время, я намеревалась вернуться в Нью-Йорк, дабы подобрать остатки своей прошлой жизни, которые смогу найти.

Кроме того я привыкла обедать в одиночестве. Дома у меня тоже не было много друзей. Мама заболела в начале десятого класса и все свое время я проводила вне школы, переехав в ее больничную палату, пока она переживала круг за кругом химио- и радиотерапию. Это не оставляло времени на ночевки у подруг или свидания, или тусовки с людьми, которые не могли понять, через что мы проходили.

— Тут не занято?

Вздрогнув, я подняла взгляд, отчасти ожидая увидеть перед собой Дилана. Однако вместо него, неся поднос с жареной картошкой, на меня смотрел Джеймс в огромных наушниках, скрывающих его слоноподобные уши, на его лице играла бойкая улыбка. Я не знала, чувствовать ли облегчение или ужас.

Я молча покачала головой, но это и так было неважно. Парень уже садился. Я уставилась в свою книгу, изо всех сил пытаясь избегать взглядов в его сторону, в надежде, что он уйдет. Но слова размывались перед моими глазами, и я перечитывала одно предложение четыре раза, слишком много внимания уделяя Джеймсу вместо чтения.

— Фактически ты заняла мое место, — заметил парень. Потянувшись в рюкзак, он достал большую бутылку кетчупа, и мои глаза чуть не вылезли из орбит от удивления. После этого я отбросила все притворство и открыто уставилась на Джеймса. Кто носит с собой бутылку кетчупа?

Должно быть, он заметил мой взгляд, так как, пока он поливал кетчупом кучу картошки, то умудрился подпихнуть поднос ближе ко мне.

— Хочешь?

Я покачала головой. У меня было яблоко и сэндвич, но приход Джеймса вызвал у меня легкую тошноту. Не то чтобы я не думала, что он может оказаться хорошим пареньком — просто мне хотелось побыть одной. Надеясь избежать разговора, я откусила яблоко и долго пережевывала его. Джеймс занялся своим блюдом, и пару коротких секунд я надеялась, что на том беседа и кончится.

— Дилан пялится на тебя, — сказал он, и прежде чем я успела проглотить свой обед и убедить его, что не хочу иметь с ним ничего общего, парень кивнул на что-то позади меня. — Приготовься.

Я нахмурилась и развернулась, но Дилан продолжал сидеть в другой части кафетерия. Много времени не ушло, прежде чем я заметила, о чем он говорил. Прямиком к нам направлялась Ава.

— Замечательно, — пробормотала я, роняя яблоко на салфетку. Разве я так многого просила? Всего лишь пережить свой выпускной класс невредимой. И если это было так невероятно, можно было мне дать хоть день на привыкание перед началом нашей драмы?

— Кейт? — визгливый голос Авы нельзя было спутать. Я вздохнула и заставила себя повернуться, натягивая невинную улыбку на лицо.

— О, привет… Ава, верно?

Уголки ее губ дернулись. Могу поспорить, никто раньше не спрашивал ее имя дважды.

— Верно! — сказала она. Ее голос полнился фальшивым энтузиазмом. — Я так рада, что ты запомнила. Слушай, хотела тебя спросить… у тебя есть планы на завтрашний вечер?

Кроме как чистить санитарное судно, менять мамино постельное белье и отмерять ее лекарство на следующую неделю?

— Есть несколько. А что?

Девушка надменно фыркнула, но затем, похоже, вспомнила, что пыталась быть милой.

— Мы устраиваем костер в лесу — собрание для повышения бодрости духа, в каком-то смысле, только оно не… ну, знаешь... спонсируется школой. — Она хихикнула и заправила прядь светлых волос за ухо. — В любом случае, мне было интересно, не захочешь ли ты пойти. Я подумала, что это будет хорошим поводом для тебя познакомиться со всеми. — Оглянувшись через плечо на длинный столик спортсменов, она ухмыльнулась. — Насколько я знаю, некоторые из них о-очень хотят с тобой познакомиться.

К чему она ведет? Хочет найти мне парня, чтобы Дилан оставил меня в покое?

— Я не хожу на свидания, — коротко ответила я.

— Серьезно? — у Авы отпала челюсть.

— Серьезно, — заверила ее я.

— Почему?

Я пожала плечами и искоса посмотрела на Джеймса, который решительно не смотрел на блондинку, строя мудреный вигвам из картошки. От него помощи ждать не стоило.

— Слушай, — сказала Ава, отбросив притворство. — Это просто вечеринка. Как только все с тобой познакомятся, то перестанут пялиться. Подумаешь, большое дело. Час безделья и больше тебе не придется забивать этим голову. Я даже помогу тебе с прической и макияжем… можешь одолжить одно из моих платьев, если они не слишком малы.

Она хоть сама поняла, что только что оскорбила меня? Я попыталась отказаться, но блондинка продолжала давить на меня.

— Пожалуйста, — сказала девушка и ее голос задрожал от искренности. — Не заставляй меня умолять. Знаю, это не то, к чему ты привыкла в Нью-Йорке, но будет весело, обещаю.

Я смотрела в ее беспомощные, молящие глаза. Ава не примет «нет» за ответ.

— Ладно. Я останусь на час. Но мне не нужны твои платья или косметика. И после этого ты оставишь меня в покое, так?

Ее улыбка вернулась, на этот раз, искренняя.

— Договорились. Буду у тебя в семь.

После того, как я нацарапала свой адрес на салфетке, Ава побрела обратно к своему столу, зверски покачивая бедрами, пока практически каждый парень смотрел ей вслед. Я сердито глянула на Джеймса, который все еще был сосредоточен на строении своей глупой хижины.

— Спасибо за помощь.

— Мне казалось, ты и сама хорошо справлялась, — невинно ответил он.

— Да, ну, ты отдал меня на съедение волкам. — Я потянулась и взяла картошку с тарелки, выбирая именно ту, которая была основой строения. Вигвам развалился, но Джеймс был не против. Он закинул еще одну картошку себе в рот и задумчиво прожевал ее.

— Итак, — сказал парень, проглотив. — Похоже, тебе назначено официальное свидание с дьяволом.

Представив сегодняшний вечер, я застонала.

Когда я направлялась к своей машине после последнего звонка, меня нагнал Джеймс. Музыка ревела из его наушников, висящих на шее, но, по крайней мере, сам парень молчал. Я все еще злилась, что он не вступился и не помог мне с Авой, потому ждала, пока мы не пройдем парковку, чтобы признать его существование.

— Я что-то обронила? — спросила я, не зная, как еще прояснить ему свою позицию. Мне не хотелось с ним разговаривать.

— Что? Нет, конечно, нет. Если бы так, я бы отдал тебе эту вещь, — его недоумение смутило меня. Он серьезно не понимал?

Я завозилась с ключами в замке, гадая, как долго это продлится. Может, только сегодня, или придется ждать, пока мой статус нового объекта для любопытства сойдет на нет. На меня пялились целый день, но никто, кроме Джеймса, Дилана и Авы не подходил. Я не удивлялась. Все знакомы друг с другом еще с пеленок и сформировали свои группки еще с детского сада. Мне здесь было не место. Я знала это, они тоже знали это, и меня это вполне устраивало.

— Я не хожу на свидания.

Слова вылетели прежде, чем я смогла остановиться, но теперь нужно было договаривать.

— Даже дома не ходила. Просто… не знаю. Ничего личного. Я не пытаюсь оправдываться. Но серьезно — я не хожу на свидания.

Вместо того чтобы выглядеть разочарованным или удрученным, Джеймс посмотрел на меня своими широко распахнутыми голубыми глазами и с ничего не выражающим лицом. Секунды шли, я почувствовала, как мои щеки краснеют. Судя по всему, свидания со мной были последними в его планах.

— Я считаю тебя симпатичной, — я моргнула. Или нет. — Но ты по меньше мере восьмерка, а я — четверка. Нам не разрешено встречаться. Так твердит общество.

Разглядывая его, я попыталась понять, был ли он серьезен. Не похоже, что он шутил, но парень снова на меня пялился, будто ожидал какого-нибудь ответа, кроме фырканья.

— Восьмерка? — выпалила я. Единственное, что мне удалось придумать.

— Может, девятка, если накрасишься. Но мне нравятся восьмерки. Такие не заморачивают себе голову, как девятки. А десятки только и знают, как быть десятками — как Ава.

Он говорил серьезно. Я повернула ключ в замке, жалея, что у меня не было телефона, чтобы сделать вид, что кто-то звонит мне.

— Ну… спасибо, наверное.

— Не за что, — он сделал паузу. — Кейт? Можно кое-что спросить?

Я закусила губу, чтобы сдержаться и не сказать, что он уже это сделал.

— Конечно, валяй.

— Что не так с твоей мамой? — выпалил Джеймс.

Я замерла, а мой желудок скрутило в тугой узел. Несколько мгновений я ничего не говорила, но он все равно ждал ответа.

Моя мама. Ее болезнь была последней темой, которую я хотела затрагивать. Казалось неправильным делиться этим, будто при этом я делилась и ею. А мне эгоистично хотелось оставить ее для себя на последние несколько дней, недель, месяцев — сколько бы времени ни осталось. Я хотела его только для нее и себя. Она не была цирковой зверушкой, на которую они могли пялиться, или сплетней, которую можно шептать в коридорах. Я не дам им сделать это. Не позволю омрачить память о ней.

Джеймс прислонился к моей машине, и я увидела вспышку сочувствия в его глазах. Ненавижу, когда мне сочувствуют.

— Сколько ей осталось?

Я сглотнула. Для кого-то с нулевыми социальными навыками, он мог читать меня как чертову книгу. Или я действительно была так предсказуема?

— Доктора давали ей полгода, когда я была в десятом классе. — Я вцепилась в свои ключи так сильно, что металл впился мне в кожу. Боль была приятным отвлечением, но ее было недостаточно, чтобы заставить исчезнуть ком в моем горле. — Она держалась действительно долго.

— И теперь она готова, — сказал Джеймс.

Я автоматически кивнула, стараясь сдержать дрожь в руках.

— А ты?

Воздух вокруг нас казался неестественно тяжелым для сентября. Когда я вновь сосредоточилась на парне, мучая свой разум, чтобы придумать какой-нибудь ответ, который заставит его уйти до того, как я начну плакать, то увидела, что почти все остальные машины уже разъехались.

Джеймс потянулся за меня и открыл дверцу.

— Ты сможешь доехать до дома?

— Да... конечно.

Он подождал, пока я сяду в машину, и осторожно закрыл за мной дверь. Заведя двигатель, я опустила окно.

— Хочешь подвезу?

Он улыбнулся, склоняя голову, будто желая сказать нечто остроумное.

— Каждый день старшей школы я ходил домой под дождем, снегом и градом. Ты первая, кто предложил подвезти меня домой.

Я покраснела.

— Большое дело. Предложение остается в силе, если хочешь.

Джеймс смотрел на меня с мгновение, будто принимал какое-то решение.

— Нет, все нормально, я прогуляюсь. Но спасибо.

Я не знала, чувствовать облегчение или вину за то, что хотела чувствовать облегчение.

— Тогда увидимся завтра, — предложила я.

Парень кивнул, и я сдала назад. Как раз перед тем, как я убрала ногу с тормоза, Джеймс заглянул ко мне в окошко.

— Эй, Кейт? Может, она продержится немного дольше.

Я ничего не ответила, не доверяя себе со своим самообладанием. Он наблюдал, как я выехала со своего лота, а когда свернула на главную дорогу, то мельком увидела, как Джеймс шел по парковке. Он снова надел свои огромные наушники.

На полпути домой мне пришлось съехать с дороги и позволить себе выплакаться.

Большую часть ночи мама провела, сгорбившись над миской. Ее рвало, а я держала ей волосы. Когда настало утро, и пришла София, дневная сиделка, у мамы едва оставались силы, чтобы позвонить в школу и отпросить меня с занятий, после чего мы мгновенно заснули.

Я проснулась около четырех после очередного круга ужасающих кошмаров. Мое сердце бешено билось, а кровь стыла в жилах. Я все еще чувствовала, как вода наполняет мои легкие, пока я пытаюсь вдохнуть, все еще видела темные завитки крови, пока течение топило меня, и чем больше я боролась, тем глубже погружалась. У меня ушло пару минут, чтобы успокоиться, и когда я снова смогла нормально дышать, то не медля намазала консилер под глаза, чтобы скрыть темные круги. Последнее, чего я хотела, это чтобы мама начала и обо мне беспокоиться.

Когда я пошла проведать ее, София сидела на стуле за дверью, тихо напевая себе под нос и занимаясь вязанием свитера. Она выглядела такой веселой, что по ней никак нельзя было сказать, что моя мать умирала за дверью.

— Она не спит? — спросила я, и София покачала головой. — Вы влили ее лекарства в капельницу?

— Конечно, дорогая, — по-доброму ответила она, и я опустила плечи. — Ты идешь сегодня на вечеринку?

— Откуда вы знаете? — удивленно спросила я.

— Твоя мама упоминала об этом, — сказала София. — Ты в этом пойдешь? — она скосила взгляд на мою пижаму.

— Я не иду, — у меня был целый час с мамой, который я никогда не смогу вернуть, а у нас таких осталось мало. София неодобрительно цокнула, и я окинула ее сердитым взглядом. — Разве вы поступили бы не так же, будь она вашей матерью? Я предпочту провести вечер с ней.

— Этого бы она хотела от тебя? — спросила женщина, опуская свой свитер. — Чтобы ты отставила свою личную жизнь в сторону, пока ждешь ее смерти? Думаешь, это сделает ее счастливой?

Я отвернулась.

— Она больна.

— Она и вчера была больна, и завтра будет, — осторожно сказала сиделка. Я почувствовала ее теплую ладонь на своей и отодвинулась, крепко сложив руки на груди. — Она бы хотела, чтобы ты хоть один вечер уделила себе.

— Вы этого не знаете, — отрезала я. Мой голос дрожал от эмоций, отказывающихся оставаться в глубине. — Вы ее не знаете, так что перестаньте так говорить!

София встала и осторожно положила свою работу на стул.

— Я знаю, что говорит она только о тебе. — Женщина грустно улыбнулась, а я не могла этого выдержать и потому уставилась в ковер. — Она хочет знать, что ты будешь счастлива и без нее. Не думаешь, что час или два твоего времени может стоить того, чтобы дать ей покой и уверенность?

Я стиснула зубы.

— Конечно, но…

— Но ничего, — она расправила плечи, и хоть мы были одного роста, женщина внезапно стала казаться выше. — Мама хочет твоего счастья, и ты можешь ее порадовать, пойдя на вечеринку и заведя друзей. Я останусь и прослежу, чтобы она ни в чем не нуждалась. Ответ «нет» не принимается.

Я ничего не ответила, испепеляя сиделку взглядом, мое лицо горело от злости и раздражения. Она смотрела в ответ, не моргая, и, наконец, мне пришлось отвернуться. Она не знала, как бесценна была для меня каждая минута, и понять ее никак не заставишь, но женщина была права насчет мамы. Если это сделает ее счастливой, я пойду.

— Ладно, — я вытерла глаза рукавом. — Но если с ней что-то случится, пока меня не будет…

— Не случится, — сказала София, теплота вновь вернулась в ее голос. — Клянусь, все будет хорошо. Она даже не заметит твоего отсутствия, а когда ты вернешься, у тебя будет для нее занимательная история, не так ли?

Если все пойдет по плану Авы, то я была уверена, что именно так и будет.