Искупление

Глава 16. Дискотека

Когда я вышел из своих апартаментов-люкс, на крыше грохотала музыка. Я видел яркие огни через оконное стекло в коридоре, слышал басы и смех. Насколько я понял Николая, когда мы с ним переговорили, вечеринку устроят сразу для всех. Для медперсонала, для тестеров, для технарей. Даже охранники могли поучаствовать. Без алкоголя, конечно… Но все остальным разрешалось, и даже рекомендовалось «принимать лекарство от стресса».

Я продрых до середины дня. Затем позавтракал в компании довольных ребят. Чувствовал себя рядом с ними вполне уверенно и не комплексовал. Мне показалось, что они давно забыли о разногласиях между нами. Уже не сердились и простили меня. Впервые за всё время мы даже столики сдвинули, чтобы было проще общаться во время приёма пищи. Впервые действовали как команда не только в игре, а и в реальном мире. И это, несомненно, пришлось мне по душе.

Так же я отметил весьма немаловажную деталь: Вика сидела рядом со мной, спокойно ела и даже смеялась над шутками местного весельчака. Олег рассказывал очередную историю из серии ужасных историй про жизнь игровую. Рассказал про первый игровой опыт в 14 лет, когда он попал на сервер и не знал, куда ткнуться. Рассказал про то, как «добрый» человек взял над ним шефство, провёл по цепочке квестов, а затем соскамил всю награду. Пообещал новичку, что заточит весь его шмот. Что сделает куда могущественней. Затем всё забрал, эпистолярно похихикал и оставил голого и охреневшего нуба в одиночестве. И самое смешное в этой не смешной истории было то, что Олег так обиделся, что разбил монитор. Не чужой, свой. Ему было так обидно, что его обманули, что он лишил себя возможности играть в игры ещё в течение месяца.

— Хорошо хоть, шо я у меня оставался планшет. Я играл на нём, — резюмировал он, вызвав очередной приступ всеобщего смеха.

Слушая весёлую историю, я украдкой поглядывал на Вику и отмечал изменения. Где-то в районе между животом и маленькой грудью начала появляться талия. Дряблые трицепсы, которые некрасиво тряслись ранее и с которыми проблемы у многих женщин, окрепли. Было заметно, как жировая прослойка подтаяла и появлялись мышцы. Второй подбородок уменьшился и больше не вызывал у меня такого отвращения, как при первом визуальном контакте с «тюленем». Хоть Вика всё ещё выглядела, как домохозяйка, давно забывшая, что такое спорт, её усердию надо было отдать должное. Она старалась каждый день уделять часик беговой дорожке. А раз в пару дней, как я слышал, занималась с гантельками. Наверное, впервые в жизни она так усердно работала над своей внешностью. И такое упорство со стороны «серой мышки» мне нравилось. Как говорится, в здоровом теле — здоровый дух. Вика стремилась к здоровому телу. И вместе с телом постепенно выздоравливал её дух.

В общем, всё складывалось неплохо. Меня простили и не относились как к изгою. Атмосфера в коллективе налаживалась. Даже сейчас, когда я торопливо взбирался по ступенькам, ловил себя на мысли, что не сержусь на Катю. Она поступила как поступила. Надо это забыть. Не понимать и не прощать, но исключить из памяти. Выгнать её мне вряд ли удастся. Так что придётся потерпеть ещё полтора месяца.

Я вырвался на крышу, огороженную высокой решёткой. В уши ворвалась незнакомая танцевальная музыка. К музыке я относился более чем прохладно, и понятия не имел, что за динамичные биты разгоняет диджей.

Его я увидел в закутке между двумя большими колонками. Он натянул наушники на уши и колдовал над оборудованием. К стене по соседству прислонили широкую барную стойку. В сей час там был аншлаг. Весёлые ребята сами помогали себе стать ещё более весёлыми. Я заметил Серёгу и Олега, которые наполнили стопки и чокнулись с бокалом красного вина, которое держала Стася.

— Алексей, — меня заметил Николай и протянул руку, как бы приглашая к себе. Рядом с ним улыбалась Светлана.

— Здравствуйте, — поздоровался я, посмотрел на Светлану и кивнул в сторону барной стойки. — Одобряете?

— Не одобряю, — усмехнулась она. — Но не противлюсь.

— Светлана всё понимает, — Николай приобнял меня за плечи, взял с круглого столика заполненный наполовину «хайболл» и протянул мне. — Держи. Пьёшь?

Я бросил короткий взгляд на Светлану.

— Могу и выпить. А могу и… опять выпить.

— Шутник.

— Но не хочу виски. Это ж он?

— Да.

— Лёха, давай к нам! — я услышал очень знакомый и слегка хмельной голос. — Здесь творятся безобразия!

Светлана и Николай одновременно улыбнулись.

— Контакт, я смотрю, налаживается? — спросил Николай.

— Как у вас с коллективом, Алексей? Всё хорошо?

Я обернулся и увидел, как ребята машут мне руками.

— Думаю, да. Я, кажется, понял, в чём ошибался ранее. И вижу, что уважение коллег возвращается. Главное — добиваться успеха…

— Вы уверены, что это главное, Алексей?

— Отчасти, — вынужден был признаться я, что не самое главное. — Успеха добиваются те, кто принимает правильные решения. А правильные решения приходят с опытом. А опыт нарабатывается через принятие неправильных решений… И я понял, что опыта у меня недостаточно. Чтобы добиться успеха, я продолжу его нарабатывать через синяки и шишки. Но в неудачах не буду винить их, — я кивнул в сторону веселящихся ребят. — Буду винить себя. Себя ведь тоже надо оценивать адекватно…

— Лёха! Иди нальём!!!

— Простите. Мне пора.

— Далеко пойдёт, — очень тихо сказала Светлана Николаю. Но, несмотря на очень громкую музыку, я её услышал. Услышал и не смог согнать с лица улыбку. Слова Светланы мне понравились.

Я ворвался в компанию семейной четы и полупьяного Олега. Отказываться от бухла не собирался и стал на разливе. В институте кто-то мне говорил, что у меня лёгкая рука — никто не пьянеет, когда я разливаю. А потому я уверенно схватил бутылку водки и… понеслась.

Алкоголь и музыка быстро сделали своё дело. Мы очень быстро забыли про игру. Пили, пританцовывали в так музыке, хохотали. Наш маленький кружок увеличивался ежесекундно. Ранее ребята оккупировали всю крышу, разбившись на небольшие группки. Но с моим появлением у барной стойки, начали мигрировать. Скоро около стойки было не протолкнуться. На то, чтобы налить по кругу всем страждущим, испытывающим невероятную жажду, требовалась целая бутылка водки — те самые пол-литра. Звучал весёлый тост в шутливом тоне, и десятки стопок опрокидывались. Ну и дальше по новой.

От алкоголя никто не отказывался. И Андрюха, и Димон, и Иван, и полноватый Рубен говорили, что сегодня можно всё. Даже Вика, стремившаяся стать фитоняшкой, не стала воротить носик. Я с сомнением посмотрел на неё, когда она в модном свитерке, удачно скрывавшим бесформенную фигуру, с подкрашенными ресничками и выщипанными бровками подставила стопку под дуло пол-литрового орудия.

— Ты ж не пьёшь, — прищурился я. — Я точно помню.

— Сегодня можно, — она улыбнулась и решительно стукнула стопкой.

Ну, я ж не её мама. Потому и не стал запрещать. Налил водки в стопарик и сока в стакан. Строго-настрого наказал пить залпом, а затем сразу запивать, не закусывая всякой ерундой типа шоколадки или лимончика.

Бедняжка сломалась очень быстро. Нет, не до состояния зависания над унитазом. И не до состояния, когда дама становится своей очень близкой подруге не хозяйка. А до состояния словесного поноса. Водка с пары-тройки стопок полностью уничтожила Викины комплексы, а алкогольные пары разогнали тараканов в голове. Впервые на моей памяти она не пряталась в уголке, не молчала и слушала, а хохотала и выговаривалась. Выговаривалась так, будто у неё накопилась масса такого, чем она не могла ни с кем поделиться. И, рассказывая про свою жизнь, она, наконец-то, не стеснялась.

К её поведению матёрые дядьки отнеслись с пониманием. Это было так прелестно: нелюдимая девочка 25-и лет отроду скорее всего впервые напилась. Все обменивались с ней шутками, слушали её смех, пытались поддеть лёгким подколом, и ржали, когда она отвечала тем же. Даже когда она начала откровенно флиртовать с одним мужчиной из огромной компании, никто не увидел в этом ничего зазорного.

Даже я не увидел, хоть был первым, кто понял, с кем она флиртует. Видимо, она это делала впервые в жизни. Потому что мне, когда услышал первый комплимент, он показался крайне странным. Она сказала, что, хоть многие с ней не согласятся, я очень хороший человек. Не всем было понятно, что она имела в виду и куда клонит. Но когда комплименты продолжились, на лицах моих более трезвых товарищей появилась умилительная улыбка.

Улыбка не сходила и с моего лица. Но немного по другой причине.

Есть такое выражение: плавать, как топор. Все знают, что оно означает. Так вот: Вика флиртовала, как кувалда. То есть тонула намного быстрее, чем тонул топор.

Я слушал, посмеивался, хвалил её направо и налево за игровой скилл и прекрасный характер. Принимал неумелые комплименты и немного опасался того, как она будет чувствовать себя завтра. Всего всё равно не сможет забыть, несмотря на алкогольную интоксикацию. Что-то да вспомнит. И тогда задумается на тем, как неуклюже приставала к лидеру клана.

— Потанцуешь со мной? — взгляд Вики немного помутнел. Она пыталась его сфокусировать, но удавалось плохо.

— Похоже вам, болтливый лекарь, хватит водку трескать, — я усмехнулся, отобрал у неё стопку и взял за руку. — Идём танцевать. Из тебя надо изгнать алкогольные пары.

— Ничего я не пьяная, — уверенно заявила она.

Неожиданно нашему примеру последовали многие. В армии тестеров дам было немного. Но они присутствовали среди медперсонала. А потому парни расхватали всех доступных девчонок и выкатились на импровизированный танцпол. Диджей оценил ситуацию верно. Кивнул на кивок Николая и запустил медленный танец.

— А я не умею, — Вика смешно надула губки и доверительно посмотрела на меня снизу вверх.

— А я умею, — уверенно соврал я и, наверное, ляпнул лишнего. — Отточил скилл на балу.

Этой фразы Вика не оценила. Вновь попыталась сфокусировать взгляд и даже нахмурила бровки, видимо вспомнив нечто не особо приятное.

Но я быстро сообразил, где прокололся. А потому, едва заиграла медленная мелодия, обнял не очень стройный девичий стан и крепко прижал к себе.

— Ой, — неловко ойкнула Вика. — Ты такой сильный.

Я сжал губы в полосочку, чтобы не засмеяться.

— Угу. Поддубный отдыхает!

— Кто?

Я не выдержал и смешно хрюкнул. Пьяная Вика меня забавляла. Я плотнее обхватил её талию и повёл. Держал левую руку крепко и не давал вырваться. Вика следовала за мной, но мне казалось, музыку уже не слышала. Я не отрывал от неё глаз, видел пухлые красные щёки и расширенные зрачки. Она старалась контролировать свои движения и даже ротик приоткрыла от усердия.

— Мне как-то странно хорошо, — прошептала она и разместила голову на моём плече.

Я продолжал вести уже в таком положении, старательно отгоняя прочь мысли, что девчонка в таком-то возрасте может быть… может быть… нетронутой. Нет, если смотреть на то, как выглядела эта девчонка по прибытии в общежитие, вполне возможно поверить в такие расклады. Это странно, конечно. Но реально. Кто захочет секса с забитым, неуверенным в себе тюленем? С тюленем, внутри которого сидит «серая мышь». Уставший дальнобойщик, может быть. Да и то не факт.

Но я немножко не понимал: неужели никто не смог рассмотреть что-то внутри этого тюленя? Неужели никто не увидел доброго и покладистого характера? Может, видел кто. Я ж не знаю наверняка. Но всё её поведение — неумение пить, неумение флиртовать, неумение танцевать — говорило о том, что происходящее сейчас на крыше ей чуждо. Может, всё это она уже видела, может участвовала. Но вряд ли такой вид отдыха доставлял ей удовольствие. Видимо, тут дело не в самом отдыхе. А в том…

До меня дошло, в чём дело. Вернее, в ком. Не просто ж так она не отходила от меня ни на шаг, не просто ж так стала единственной, кто оставался до конца во время кризиса, не просто ж так старалась помогать во всём. Хоть она никогда ни о чём не просила, ничего не требовала, сейчас я окончательно понял, чего она хочет. Она хочет от меня взаимности. И только от меня, ведь даже набралась смелости выпить водки. Выпить для того, чтобы перестать контролировать эмоции.

Музыка закончилась. Почти весь танец мы промолчали. Судя по тому, что её голова не покинула моё плечо, даже когда диджей нажал «стоп», Вику молчание совсем не волновало. Ей хватало просто быть рядом и слушать стук моего сердца.

Но меня мои выводы начали напрягать. Я совсем не хотел того, чего, наверное, хотела она. И не потому, что перед глазами витал очень неудачный пример с Катей. Не потому, что отношения в замкнутом пространстве могут добавить кучу проблем. А просто потому, что я не испытывал к ней никакого сексуального влечения. Я не хотел её как женщину. Даже сейчас, будучи слегка пьяным и обнимая девичье тело, я не чувствовал позыва в штанах. Ноль реакции. Я просто не мог дать ей то, чего она, наверное, хотела.

Мне стало как-то нехорошо. С натянутой улыбкой, я поблагодарил Вику за танец и сопроводил к барной стойке.

— Ну, шо? По новому кругу? Ик… — Олег был тут как тут.

— Квантуша, ты уже как Сатурн кружишься — тебе не наливать.

— Да фсё намальна. Шо я перфый раз, шо ли?

— А давайте тост за нас? — Стася подняла бокал с вином.

— И я тоже буду.

— Ты уже как два Сатурна, — пошутил я и отобрал стопку у Вики. — У тебя перерыв.

— О, как клан-папка беспокоится, — захихикала Олеся, продемонстрировав, что тоже чуть-чуть переступила через норму.

— Ну так я ж вас готовлю к великому делу — лидерами конст хочу сделать!

— О, Хоспади… Та за шо??? — закатил пьяные глаза Олег. — Не хочу! Не буду!

— Всё по плану, трезвый ты мой, — усмехнулся я. — Вчерашний день показал, что вопрос сыгранности стоит на первом месте. Мы отлично отработали на Ашагр… на Арагшр… на Аргарш… твою мать! На слизняке!

— Ха-ха-ха!

— Язык заплетается?

— Не дерзи лидеру! Отлично отработали, говорю. И я думаю, надо организовывать консты не только для рейдов, но и для экспинга. Как, вон, у Квантуши и Илюхи…

— У меня порядок, вроде, — согласился стоявший рядом Илья.

— Вот-вот. Я хочу, чтобы вы начали организовывать других. Помните как в «Дюне»? Один обучит десять, десять обучат сотню, сотня обучит тысячу…

— Е-е-е-если б было море пива…, - фальшиво пропел Олег.

— В другой «Дюне»!!! — потряс я кулаком. Но помогло мало: ребята покатились со смеху.

— А ты сам будешь постоянную кэпэ под себя подбирать, Лёха? — спросил Иван. — Стоп-пак? Лучники? Маги? Или всё так же: то с одними, то с другими?

Неожиданно притихла музыка. Кто-то присвистнул рядом. Раздался стук каблучков по камню. Я обернулся и увидел занятную картину. К барной стойке направлялась Катя. В прекрасном платье, на шпильках, со сложной причёской на голове. Она шла, как кошечка по подиуму — шла походкой топ-модели. Улыбалась и ни капли не сомневалась, что за ней наблюдают абсолютно все.

Упал и разбился стакан: Олег хотел выпить сока, да не срослось. Увидел явление ходячего секса народу и выронил стакан из дрожащих рук, бедолага.

Я наблюдал за процессом передвижения вместе со всеми. Но меня сия картина как-то не тронула. Когда я зашёл на крышу в прекрасном расположении духа, я даже думать забыл про Катю. В течение вечера не вспоминал о ней, потому что мне — признаюсь со всей откровенностью — было по…й. Я даже забыл, что она существует.

Но чего у Кати не отнять — она являлась обладательницей фантастического тела. Увидев это тело, укутанное в короткое обтягивающее платье, я вспомнил всё. Каждый уголок. Я избороздил это тело полностью. И хоть само появление Кати меня мало тронуло, воспоминания нахлынули. Прекрасные воспоминания.

— Извините за опоздание, — Катя нагло припарковалась возле нашей неожиданно притихшей компании. — Нужно было привести себя в порядок… Можно мне шампанского?

Кто-то подсуетился и налил девушке в бокал. Она взяла его, поблагодарила и подняла над головой.

— Я хочу сказать, — её демонические глаза принялись буравить меня. — Что верю нашему лидеру. У него всё получится. Я знаю, что он хочет, чтобы мы стали лучше. Что приложит для этого все усилия. И мы должны помочь ему. Помочь все вместе. И я очень надеюсь, что наш лидер, какую бы консту не решил возглавить, найдёт в ней место для меня. За него!

Катя подняла бокал и выпила. Но за ней последовали далеко не все. Я же стоял абсолютно охреневший. Хоть я уже не думал о девушке с той ненавистью, с которой ломился в её дверь ранее; хоть достаточно остыл и относился больше с безразличием, чем испытывал эмоции, её выступление меня озадачило. Она что, реально думает, что после случившегося сможет помириться, спровоцировав ностальгию по телу? Она что, думает, что я бесхребетный слюнтяй, с которыми она привыкла иметь дело? Ладно, может быть, я мог бы стать слюнтяем, если бы к самому себе относился с меньшим уважением. Но я себя всегда высоко ценил и никому не позволял собой манипулировать. Мне было больно, да. Недолго, но больно. И я не мазохист, чтобы наступать на те же грабли.

Я уже было хотел вежливо донести до Кати, что в моей группе она появится только после дождичка в четверг, как случилось нечто совершенно неожиданное. Такое, чего раньше нельзя было представить даже в малярийном бреду.

Вика, с хмурой миной на лице наблюдавшая за модельной походкой, неожиданно выхватила бокал с красным вином из рук Стаси. Мгновение — и выплеснула всё содержимое этого бокала прямо в лицо с идеальным макияжем.

— Тварюка! — добавила она в качестве комментария.

А затем, пока охреневали все, — даже полностью отрубивший музыку диджей — повернулась ко мне, встала на цыпочки и губами прикоснулась к губам. Пухленькие губки были тёплыми и мягкими. Они настойчиво требовали моего внимания, пытались расшевелить и раскрыть мой рот. Я почувствовал, как язык девушки прорывается сквозь зубы. Но я был настолько шокирован, что не ответил на её поцелуй. Не знаю, смог бы ответить в другое время в другой ситуации. Не знаю, смог бы ответить вообще, или сказал бы те же слова, что сказал Вивиарис — предложил бы остаться друзьями. Я не знаю, как бы поступил.

Но конкретно сейчас я не ответил никак. Я стоял, как оловянный солдатик с выпученными глазами, и смотрел то на измазанное лицо Кати, то на нахмурившееся лицо Вики. Вика ждала от меня хоть какой-то реакции на её смелость в течение нескольких секунд. Но, видимо, ничего не увидела в моих глазах. Она прекратила тянуться, нервно облизала губы и осмотрелась. В тишине молчали все. Даже Николай со Светланой.

Лицо Вики покрылось красными пятнами. Девушка словно поняла, где находится. Где находится и что произошло. Не говоря больше ни слова, она поспешила в сторону выхода и скрылась в нём. Были слышны лишь торопливые шаги по ступенькам.

— Ну, пи…ц, — обречённо выдохнул я и провёл рукой по морде. Я полностью контролировал себя, а потому бросаться следом и признаваться в любви, не собирался. Но понимал, что обязательно наступит время, когда придётся во всём разобраться.

А затем я перевёл взгляд на Катю. Она мне напомнила себя любимую, когда недолго работала парализованной статуей. Тогда волшебница Вивиарис знатно понизила планку Катиного высокомерия. Сейчас она тоже получила по полной. Но теперь и её лицо, и её платье были испорчены. Теперь она получила от той, от кого ни только такого поступка не ожидала, но и никогда не считала за конкурентку. И это, наверное, было куда унизительнее.

Не знаю, что со мной произошло. Я смотрел на красное пятно у декольтированной груди, смотрел на потёкшую тушь, на удивлённые глаза и стекавшее по губам вино. Смотрел и не смог себя сдержать.

— А-ха-ха-ха-ха-ха! — беспардонный смех вырвался из моих уст. Я смотрел на Катю, изучал её лицо и бешено хохотал. Прямо как Паниковский, когда тот смотрел на гири. Я смеялся, бил себя по коленям и не мог остановиться. Картина перед моими глаза была просто прекрасна. Она была восхитительна.

За моей спиной кто-то смешно хрюкнул. Я не мог рассмотреть хрюкальщика, потому что сложился пополам. А когда разогнулся, Катино лицо перестало демонстрировать вселенский шок. Оно стало таким, какое я уже видел — злым и мстительным.

— Хрясь! — в мою ржущую морду прилетела ладошка. Но она смогла лишь немного притушить смех. Я даже не обиделся.

Не увидев ожидаемой реакции, Катя произнесла несколько довольно грубых слов, которые можно не только назвать непечатными, но и ударом ниже пояса. Затем развернулась и покинула сцену под тихое хихиканье зрителей.

Я утёр выступившие слёзы, когда от Кати остался только запах. Заметил рядом Ивана, который скривил мордашку в кисло-сладенькой ухмылке и прокряхтел по-стариковски:

— Эх, молодёжь…

Я обернулся, увидел недовольные взгляды Олеси и Стаси. Затем увидел хихикающих Олега и Серёгу. Втихаря они чокнулись, словно стали свидетелями обалденного тоста, и выпили залпом. А затем я получил шлепок по плечу от Андрюхи:

— Ну всё, — уверенно сказал он. — Началась «Санта-Барбара».

И с ним было сложно не согласиться.