Искатель: Проклятие Древней крови

Глава IX. Оружие Нового света

– Наконец-то мы одни, – усмехнулся князь Алишер, как только двери зала общей работы закрылись за спиной Коллена, уходившего последним.

Шеф-искатель прошёлся туда-сюда перед спокойно сидящим в кресле гостем, заложив руки за спину и поглядывая на него сверху вниз с озабоченным видом. Игни сел на первый попавшийся стул, развернув его спинкой вперёд. Парень даже не скрывал, что раздосадован, и выбрал такой «красноречивый» способ продемонстрировать своё отношение к запрету отправиться в Сияющий квартал вместе с остальными. Он рассчитывал найти там зацепки насчет малефикара, но Алпин Фарелл настоял, что стажёру полезнее познакомиться с «его светлостью». А Игни смотреть в его сторону не мог без внутреннего отторжения. «Братоубийца».

– Что изменилось с того момента, когда вы отказались побеседовать со мной с глазу на глаз, князь? – спросил Алпин Фарелл, пряча острый взгляд за обманчиво мягкой интонацией.

Князь Алишер положил трость на подлокотник кресла и вновь взял в руки отставленную было чашку с укрепляющим отваром. Игни поглядывал на князя с беспокойством. Лицо одноглазого риорца выглядело измождённым. Он определенно нуждался в лекаре. Безотлагательно. Но до сих пор ничего не попросил. Ждал, что сами всё предложат?

– Острота вашего языка известна далеко за пределами Белого города, господин Фарелл. Вы не пробовали издавать сборники колкостей? В О-Диура за томик подобных «тонких» оскорблений в адрес дома Риору можно выручить целое состояние, – светским приторным тоном, от которого у Игни немедленно свело челюсти, поинтересовался князь. Он глядел на шефа искателей исподлобья, недружелюбно, но голос его звучал ровно.

– Я непременно воспользуюсь этим советом, ваша светлость, благодарю покорно, – поклонился шеф. Усмешка кривила его губы несмотря на все попытки сохранить серьезность. – В том случае, если мне придется искать средства на защиту «Королевского вестника» и моих людей… Но вы не ответили на мой вопрос. Что изменилось?

– Всё, – тяжело уронил Алишер и сделал паузу, чтобы отдать должное ароматному напитку. – Пока младший Тарс, очертя голову, штурмует логово Старого Лиса, мой старший брат загнал в угол вашего покровителя, Верховного магистра. На рассвете партия закончится, и кто-то сорвет банк, а кто-то отправится в Сады Создателя. Вот я и пришёл… лично спросить: та заметка с моим именем в прошлом номере – это была ваша ставка, не так ли? Но в чью пользу?

Он отставил чашку в сторону и сунул руку за отворот плаща. Достал сложенную вчетверо газету, показал шефу заметку на странице с криминальной хроникой. Игни наклонил голову к плечу, чтобы прочесть заголовок: «Князя Алишера видели в Акато-Риору». Он читал это сегодня, пока пил чай у Ламеша! Игни взглянул на Алишера. Узкое лицо героя заметки выражало недовольство и нетерпеливое ожидание. И чем дольше молчал шеф-искатель, тем глубже ложились тени в резких складках на бледном лице. Наконец, тонкие губы Алишера разомкнулись, и он с неохотой продолжил цедить слова:

– Я пришёл, чтобы вверить свою судьбу в ваши руки, господин искатель. Мне претит ждать милости от городской гвардии. Тем паче сейчас ей управляет мальчишка… А любая мысль о том, чтобы продолжать бегство от своей тени, вызывает желание выпить яд безотлагательно. Вы тоже играете в «Большую игру». Давно. Быть может, вы сейчас самый опытный игрок. Я здесь, чтобы обменять информацию на несколько лишних фишек, – каждое слово Алишер ронял с мрачной обречённостью приговоренного, и они, подобно тяжелым камням, падали одно на другое, укладываясь невыносимым грузом на сердце Игни. Слова князя, хоть и не касались напрямую стажёра, но почему-то снимали корку со старых ран, царапали и кололи.

Игни сидел молча, окружённый призраками собственного прошлого, и слушал. Он видел: то, что говорил Алишер, имело смысл для шефа. Тот только что не облизывался и не потирал руки. И то исключительно потому, что держал их крепко сцепленными в замок. А вот в голове Игни слова высокородного риорца не желали укладываться в общую картину. Алишер будто пересказывал сюжет увлекательной истории, перекликавшейся с реальностью лишь наличием известных людей в качестве главных героев.

– Я поставил на принцессу, – после продолжительного молчания проговорил Алпин Фарелл. – Она просила за вас. Это её идея.

Игни не мог понять, как он ухитрился три декады работать в «Королевском вестнике» и за суматохой будней не видеть того, что по-настоящему интересовало шефа. Судя по всему, детали заслонили для него общую картину. Стажёр был поглощён задачами по поиску каких-то мелочей в архиве: в каком году открыли Королевскую лечебницу, сколько лекарей приняли на службу и как их звали.

А бывало как этой ночью: старший искатель велит Игни составить хронику какого-то значимого события, найти в подшивках самые первые упоминания о чём-то, вроде запрета на ночную швартовку. Так и проходили дни: в архиве и в пробежках до типографии и обратно с гранками под мышкой. А то ещё вывалят на стол охапку листов с цифрами и просят сверить, сойдётся ли баланс.

Теперь же приходит некий изгнанный двадцать лет назад Братоубийца и говорит о короле и принцессе, о Верховном магистре и огненной пыли, легко жонглирует громкими именами и опасными тайнами – также ловко, как Игни перебрасывал огненные мячики перед зеваками в парках О-Диура. И как понять стажёру-чужаку, к добру ли, к худу ли его слова, и почему газету и искателей нужно защищать?

Князь Алишер провёл ладонью поверх черной повязки. Потёр бровь.

– Я мог бы догадаться, – фыркнул он, – но посчитал, что это решение Бродэка. Он в порядке?

Шеф с Игни переглянулись. Шеф кивнул в ответ на вопросительно поднятые брови Игни, и тот озвучил:

– Не совсем. Малефикар сломал его волю. Мы пока не знаем, кто именно это сделал и в каких целях, – коротко и чётко сказал Игни, заранее готовясь к тому, что сейчас Алишер, как все остальные риорцы уточнит, не о предателе ли Создателя идет речь. О том самом, который был убит тысячу лет назад, конечно же, именно о нём!

Алишер и на этот раз его удивил. Он не стал поминать всуе имя отступника, понимающе кивнул.

– Надо познакомить вас с моим другом, молодой человек. У него к малефикарам особенные счеты. Я прекрасно понимаю, насколько опасным может быть такой… такая тварь, если её вовремя не прихлопнуть, – скрипнул зубами князь.

Игни не усидел на месте, встал. Запустил руку в карман брюк, нашарил медальон и стиснул его гранёные бока в пальцах. Подошёл к окну, опустил глаза, наблюдая за тем, как ветер гонит частую рябь по лужам, а мимо Чайного домика бежит мужчина в клетчатой кепке и с синей лентой на рукаве.

– Такой человек может быть опасен, – эхом отозвался Игни, провожая взглядом бегуна, который свернул в сторону Управления порядка. – Особенно в Акато-Риору. Если в Империи Особый отдел контролирует каждый шаг любого гражданина, то здесь вся надежда на искателей… которые не знают, на что надо смотреть.

– Вот именно! – горячо поддержал Игни князь Алишер. – Вы двадцать лет жили под пятой безумца и алкоголика, который создает себе ручных демонов при помощи запретной магии, и ничего не заподозрили, господин Алпин Фарелл! А теперь по городу ходят малефикары, магистры кормят с рук бандитов, а те безнаказанно убивают законников, пока вы здесь заняты неизвестно чем! Как долго вы собираетесь сидеть и наблюдать за тем, как разваливается ваша страна?

Шеф-искатель шагнул ближе к Алишеру. Остановился на расстоянии вытянутой руки и с угрозой в голосе уточнил:

– Мне показалось, вы пришли искать защиты у меня, ваша светлость, а не обвинять в том, что я оказался плохой нянькой для вашего старшего брата. К вашему сведению, задачи искателей не идентичны функциям городской гвардии.

– Мальчишка-Тарс нашел и внедрился в Ночную гильдию, логово которой вы не могли разыскать целых полгода! Поместье Первого советника вы должны были проверить в первую очередь! – сварливо продолжал князь, окончательно растеряв все слова высокого стиля в пылу ссоры.

– Это я ему сказал, где Старый Лис! И он живёт у советника не больше двух декад! – рявкнул Алпин Фарелл, потеряв терпение. – Вы допускаете хоть на минуту, что в Акато-Риору и помимо вас есть люди с головой на плечах?

Окрик подействовал, как ведро холодной морской воды. Князь Алишер мгновенно сменил тактику, и от новых потусторонних ноток в его вкрадчивом голосе у Игни сами собой сжались кулаки.

– Разумеется… И прямо сейчас всех умников Акато-Риору убьют. Свинца хватит на всех магистров в Академии. Таков план Эриена. Вы понимаете, что принцесса сейчас у Арчера в заложниках, и король будет использовать это обстоятельство как повод напасть?

– Откуда вы знаете о планах короля, если только что появились в городе? Какой ещё свинец? – нахмурился шеф. Оглянулся на стажёра. Пожаловался. – Это звучит как бессмыслица.

Игни с тяжёлым сердцем вздохнул, рывком оттолкнулся от стены. Подошёл к письменному столу, двумя пальцами вытянул из стопки чистый листок бумаги. Открутил колпачок самопишущего пера.

– Шеф, всё сходится. Огненный порошок, свинец… Всё это контрабанда из Нового света. Дайфуру, оружие Архипелага, появилось в Резервации лет пять назад. Примерно. Может, больше. – Игни не стал уточнять, что за события происходили на его родине в это время. Он перехватил перо повыше к пишущему кончику и начал точными и длинными штрихами набрасывать картинку, сразу поясняя, что именно рисует. – Это длинная трубка из железа. А это – ручка, ухват – из дерева. Она здорово бьёт в плечо, – Игни поморщился и повел плечом. Поймав недоуменный взгляд шефа, осекся и поспешил вернуться к рисунку. – А здесь замок для поджига и спуска с пружиной…

– Ты сам пользовался таким? – перебил шеф разглядывая рисунок с неподдельным интересом.

Игни не хотелось отвечать на прямой вопрос. Он ограничился уклончивым хмыканьем и продолжил рассказывать:

– Здесь «порожек», как еще иногда говорили «полка». На нее насыпаешь порошок… Нет, не так. Сперва нужно заложить в трубку литой свинцовый шарик и вместе с порцией порошка затолкать до самого основания… Да, нужно ещё не забыть зафиксировать вот эту деталь, – Игни постучал по изогнутому в виде птичьей шеи элементу рисунка, – до первого щелчка, чтобы не оторвало пальцы, когда будешь закладывать «посылку».

Стажёр запутался в объяснениях. Шеф наблюдал за ним со скептическим видом, а Алишер – с подозрением, так что Игни постоянно сбивался.

– В общем, когда всё подготовишь, переводишь эту деталь в боевое положение, прицеливаешься, нажимаешь на крючок, кремень высекает искру, та поджигает порошок на порожке, огонь проникает внутрь и взрывает «заклад». Свинцовый шарик вырывается из трубки так быстро, что его даже увидеть нельзя, и пробивает грудную клетку противника, – скороговоркой закончил мысль Игни.

Шеф с сомнением поводил носом, как лисица, учуявшая тухлое мясо, красноречиво скривился.

– Звучит так, будто один шарик нужно готовить целых полчаса. Старые-добрые имперские арбалеты заряжаются быстрее и все равно уступают магическому оружию, которое всегда готово к бою, пока жив красный кристалл. А тут настоящая наука. Ещё и под дождем, наверное, ничего не загорится и не взорвётся.

– Не загорится и не взорвётся, – Игни равнодушно пожал плечами. Тщательно закрутил колпачок самопишущего пера и, не задумываясь, сунул его в нагрудный внутренний карман. А потом нащупал там же собственное перо и торопливо выложил чужое, залившись жаркой краской до корней волос. Он понадеялся на то, что собеседники этого не заметили. Однако стоило Игни поднять глаза, он встретил внимательный взгляд князя Алишера. Братоубийца подался вперед, опёрся локтем на подлокотник и задумчиво потирал подушечкой большого пальца подбородок.

– Если король и впрямь привез такое оружие с Закатных островов, то, сдается мне, вы излишне драматизируете, ваша светлость, – усмехнулся Алпин Фарелл.

– Я не видел, каково оно в деле, господин искатель. Однако оно сослужило хорошую службу мятежникам в Резервации, не так ли, молодой человек? – Алишер говорил негромко, но его слова для Игни звучали как гулкие удары колокола в самом большом храме имперской столицы.

Просто держать отцовский медальон в руке теперь казалось недостаточным. Игни вытащил его из кармана и заложил обе руки за спину. В одном кулаке – медальон, второй рукой вцепился в запястье первой. Крепко стиснул, сминая рукав пиджака.

Мысли лихорадочно неслись вскачь, перескакивая с неприятных воспоминаний на безрадостные прогнозы. Игни не верил, что в Акато-Риору есть хоть один человек, которому можно рассказать без утайки о том, какую роль сыграл его отец в кровавом восстании. Белый город в экономическом плане зависел от Торговой Империи. Выдадут, как государственного преступника, – и прости-прощай, матушка, и все надежды на спокойную тихую жизнь.

– Мятеж в Резервации, ха! Дела давно минувших дней! Если это оружие неплохо себя показало тогда, почему оно не распространилось дальше? – недоверчиво хмыкнул шеф-искатель.

Алишер не захотел отвечать. Он допивал чай и наблюдал за стажёром. Алпин Фарелл поймал его взгляд, обернулся к рыжему.

– Восстание было жестоко подавлено, – спокойно ответил Игни. Получилось чуть хрипловато, но ничего: можно списать на бессонную ночь. Игни смотрел на собственный рисунок, и будто наяву слышал грохот выстрелов. Он мог бы добавить, что Империя обошлась с оружием Нового света ничуть не лучше, чем с мятежниками. Что и говорить, варварские технологии против высокого искусства стали популярной темой для острот в «Зеркале Империи». Дайфуру сваливали в кучи и запаливали костры. Огненный порошок, а точнее кона, прямо в мешках бросали в реку. В этом можно было усмотреть иронию, и имперские газетчики не постеснялись.

– Дождь подмочил все чаяния заговорщиков? – развеселился искатель.

Неожиданный вопрос сломал тщательно выстроенные границы и толкнул Игни в омут воспоминаний, будто сам шеф умел перехватывать контроль и управлять нитями чужой воли. Хотя это, конечно, же невозможно. Это искусство доступно лишь Древним – любой ребенок в Резервации знает, почему так. Новая кровь лишена Первоначального Огня, оттого Младшие так уязвимы перед малефикарами.

А рыжий поддался лишь потому, что не мог с легкостью отринуть насмешливый вопрос шефа. Дожди ведь и в самом деле шли один за другим, шелестели по растянутым над головой тентам. Сапоги постоянно приходилось натирать воском и без устали работать щеткой вместо умывания, и все равно то и дело приходилось ходить с мокрыми ногами. Дни, проведенные в горах, запомнились Игни густым молочным туманом, постоянной сыростью и запахом сапожного воска. И еще выматывающим душу ожиданием. Он так долго ждал развязки, что даже поражение воспринял с облегчением: наконец-то наступила хоть какая-то определенность. Да, со всей определенностью наступило время бежать и скрываться, но зато никакого больше ожидания!

– Может быть, дождь, – Игни с деланным равнодушием развел руками, забыв, что из правого кулака свисает металлическая цепочка от медальона. От резкого движения металлические звенья ударили по костяшкам, заставив его поморщиться. – Но я слышал, то была история о предательстве.

Личная самоходная карета господина Фарелла ждала хозяина недалеко от охряной двери Чайного домика. За рулевым колесом сидел молодой возница в клетчатой кепке, зевал и чесал затылок. Кепка при этом сползала на глаза, и парню приходилось сердито возвращать ее на место. Наблюдательный взгляд приметил бы, как простецки одетый возница при этом делает типичный для гвардейца жест, ровняя фуражку так, чтобы центр козырька приходился на переносицу.

Однако наблюдатели уже удалились к тому моменту, как к Чайному домику подкатила новехонькая, только что получившая сертификат качества от господина Талли, карета. Возница, проезжая по улице, не обратил внимания на ящики рядом с восемнадцатым домом, из которых кто-то пытался соорудить что-то похожее на топчан. Хотя, если и обратил бы, то непременно задумался: а с какой стати здесь, в двух шагах от Управления порядка лежат эти ящики, ведь им место на рынке. Однако сами по себе ящики не могли рассказать о том, как двое мужчин, время от времени сменяя друг друга, а под утро уже без этих «песьих заморочек» приговорили в этом укромном местечке пару фляжек настойки ажрис, пытались раскинуть пару партеек, но чуть не передрались из-за того, что им было плохо видно картинки на замасленных картах, а потом подговорили друг друга пойти погреться часок в каком-нибудь пабе. Благо, проблем с лишней порядочностью ни у того, ни у другого не было, и вопрос закрытой двери эти двое решили с помощью отмычки. А охранный амулет… а не было в пабе охранного амулета по целому ряду причин, и эти двое знали, как минимум, одну.

– Ну, чтоб Пророк Старика рядом с собой за стол посадил и как с равным беседу повёл! – Плосколицый саркеш зубами вытянул из бутылки пробку, хлебнул прямо из горла. Достал из-под стойки вторую и поставил перед напарником. Тот глянул недобро, с прищуром.

– Я не понял, это щас чо за песня была про Пророка? Мы щас тризну петь-плясать будем? – зло бросил напарник, седой и злой, как молодой степной волкодав. Цедил слова он сквозь зубы и говорил на степном наречии, таком же резком и грубом, как он сам.

– Не рычи на тень, Щенок, – примирительно буркнул саркеш и сделал еще один крупный глоток. – Старик все продумал. Весь город ночью ему принадлежит. Весь, каждая норка, взять хотя бы эту забегаловку… или соседнюю. Если бы псов днем натравили – я ещё подумал бы, а ночью лису… хе-хе… в лесу не поймать.

– Мы вот тоже одну лису упустили, – сумрачно подтвердил Щенок и протянул-таки руку за бутылкой. – Рыжая погань! Поди выскользнул на пожарную лестницу и учесал себе через рынок. Я те грил, что он заметил хвост, грил же?!

– Сегодня упустили, завтра поймаем, – спокойно возразил степняк. – Больно яркий мальчишка. Приметный.

Он достал из-под стойки старинный тяжелый подсвечник в форме рыбы, кусающей себя за хвост, в который намертво вплавился огарок свечи. Желтым коротким ногтем выправил фитиль. Достал из кармана стальную коробочку, щелчком откинул крышку. Узкий лепесток огня осветил и темные, почти черные глаза степняка и желто-карие глаза на худом скуластом лице Щенка.

– Это как огонь в городе искать, – хмыкнул Щенок. Он заметно расслабился: опустил плечи, перестал щериться. Вино согрело его и успокоило. В ярких глазах отразилось пляшущее пламя свечи: саркеш запалил фитиль и захлопнул крышку магической самопальной зажигалки.

– То-то и оно, парень. То-то и оно, – со значением улыбнулся степняк.

– Ему нужно к лекарю, шеф, – пропыхтел Игни, приседая под тяжестью князя, который, как оказалось, вовсе не голодал в своем двадцатилетнем изгнании. – Я не знаю, чем он болен, но, по-моему, он одной ногой на погребальном костре стоит.

– Я заметил. И что ты предлагаешь? Везти его в Королевскую лечебницу? Братоубийцу? – проворчал Алпин, торопливо надевая плащ. Сам Игни про плащ не подумал, но уже поздно было сгружать назад бесчувственное тело Алишера, одеваться, а потом вновь устраивать тяжелораненого на закорках.

Игни не стал ничего говорить. Понадеялся, что у шефа есть план. Сам Игни привык решать проблемы по мере их поступления. И первой проблемой была крутая лестница.

– Я знаю одну весьма приятную особу, которая сдает комнаты и не станет болтать, если я ее попрошу, – задумчиво проговорил Алпин Фарелл, глядя куда-то мимо Игни в окно.

Игни как-то сразу догадался, о ком пойдет речь.

– Госпожа Наори? – упавшим голосом уточнил он.

Шеф расплылся в довольной улыбке.

– Соображаешь, стажёр! Именно что госпожа Наори. Она надёжный человек… Что? – он оборвал себя на полуслове и поднял брови в ответ на красноречивый взгляд Игни.

– Ничего, шеф, – скрипнул зубами Игни. Перехватил руки своего неприходящего в сознание пассажира поудобнее, подтянул тяжелое тело повыше, и шагнул на первую ступеньку. Решать проблемы по мере их поступления Игни учил старший брат. Не будь этих уроков, неизвестно, как бы справлялся с жизнью в бегах единственный выживший сын Валора. Сперва одна ступенька. Затем другая. Сперва дотащить Алишера до дома их квартирной хозяйки. Затем думать, как поскорее унести оттуда ноги самим.