Исходный мир: Начало Окружности

Глава XIII

Мир перевернулся с ног на голову. Как резко может меняться отношение к людям! Два дня назад я был по уши влюблен в Зло. Вчера я ее просто ненавидел. А теперь… я не узнавал в ней ту, которую я видел все это время. Она больше не была такой пустоголовой красоткой. В ее красоте появилось таинство, которое было мне неведомо. Определенная привязанность к ней уже не была так бестолкова и безответственна, чувство к ней можно было осязать и размышлять над ним.

Солнце уже почти зашло за макушки деревьев, когда я решил пройтись по огромной церкви. Зло не было видно целый день. Она помогала декану-носителю Флинну планировать реконструкцию церкви. Элиот был просто в шоке вчера вечером, когда она завалилась к нему и все так с ходу и выдала, он не успел даже глазом моргнуть, как был поставлен перед фактом: наш злейший враг стал нашим лучшим другом. Казалось, Зло знает все и обо всем. Она не навязывала своей точки зрения, но все с ней почему-то соглашались. Магия? Вряд ли. В этом мало смысла. Просто она и впрямь была правой рукой Господа Бога. Только мне этого было маловато, мне хотелось знать больше. Зато Китону этого было более чем достаточно! Мой подопечный бегал по церкви и орал что есть мочи, что он знаком с Совершенным Злом. Петарда у него в жопе, казалось, никогда не иссякнет, однако, поболтав со мной о чем-то с ошалелыми глазами, он куда-то пропал. Китон был откровенно рад, что Зло на нашей стороне, тем более, что она отправляется в путешествие по всему миру вместе со мной. Заметьте. Со мной. Декан не хотел, чтобы Китон покидал новый приют демонов, потому как это очень опасно. Элиот и за меня-то переживал. Китону этого еще не сказали. Потому-то он и носился как заведенный. Забыл сказать, что он с некоторой скорбью в глазах отдал наши деньги в казну академии. Не все, конечно, двадцать тысяч гипи он таки заныкал в своем волшебном рюкзаке, с которым, казалось, не расставался даже ночью. Китон не был бы Китоном, если бы он этого не сделал. За целые сутки я навещал Лари три раза. Никаких изменений. Парень лежал в отключке. Зато Фелиция была рада увидеть меня. А я, собственно, ее. Прошло не так уж и много времени с тех пор, как я определенно странно вел себя с ней. Однако, события развивались столь стремительно, что девушка попросту изумилась переменам во мне. Посидели, поболтали. До жути удивительно, но теперь я чувствовал себя в ее компании абсолютно свободно и спокойно. Не то что раньше. Я так же с удовлетворением заметил, что надо мной больше не хихикают. Мне было ужасно интересно, что за легенда обо мне ходит теперь среди студентов. Каждый, кого я встречал, из имеющих отношение к создателям и академии, конечно, радостно приветствовал меня. Да, признаю, мне это нравилось, но в чем здесь был прикол? Я стал так знаменит? Времена такие настали. Когда за неделю твоя жизнь кардинально переламывается, от шока не сразу отходишь, на многие вещи начинаешь смотреть по другому, да и на шуточки сил уже не остается. Или, возможно, действовал совет Беты — не заморачиваться по поводу своего поведения, и быть проще в общении? Мол, все само собой наладится, просто людей надо не бояться и уважать. Хитрый спектатор все обставил так, будто это я сам догадался делать оба действия сразу: и поворачивать людей к себе, и поворачиваться к ним самому. С такой хитростью, Бета ну просто идеальная жена! О, кстати! Представляете, я выяснил, откуда берутся дети! Это ужасно… Я еще с утра подошел к носителю Флинну и напрямую спросил. То, что он мне рассказал, показалось мне просто фантастическим! Я всю жизнь думал, что человек — продукт магии. Оказалось, что не все люди такие. Некоторые, особенно в мире Бога, появляются на свет благодаря своей «матери» — женщины, которая вынашивает плод мужчины у себя в чреве! Я был потрясен. Я примерно догадался, как этот плод к ней попадает. Черт, я был идиотом. Самое интересное, что в разных мирах, создатель ставит разные рамки появления на свет ребенка. Декан пояснил, что в мире Господа, ребенок появляется на свет после трех недель вынашивания его матерью, а попасть в чрево женщины плод может только при обоюдном желании отца и матери. Это был самый лучший вариант, на мой взгляд, из тех, о которых мне поведал Элиот. Он рассказал, что в одной из игр, Мастер игры — вампир, создал расу, где женщина вынашивала ребенка в течение трех лет, а плод попадал ей в чрево при любом контакте с мужчиной, вплоть до поцелуя! ЭТО было ужасно!

Ужасным был и еще один момент моей сегодняшней деятельности. Приблизительно в три часа дня Верховный ангел дома Штадрии покинул церковь. Он был не один. Собственно, он не один здесь и появился. Я, Бета и декан-носитель Флинн провожали его на поляне у церкви. С Чеффердом была ОНА… тот самый голубоглазый клирик. Мне довелось видеть ее всего пару минут, с того момента как она вышла из церкви и удалилась вместе с Эль’Констом. Взор ее был наполнен грустью. Она избегала моего взгляда. Я хотел было что-то ей сказать, но мой верный спектатор Бета, рыкнув, напомнил мне о принятом мною решении. Я был демоном. И, якобы, у меня уже был «ангел». Я ничего не мог изменить. Те порывы, бушевавшие у меня в душе, были незаконны. Я хотел стать для этой девушки кем-то большим, но увы. После слов Чефферда о том, что он ждет нас с Бетой в своей академии, «медвежонок» сказала: «Увидимся…», а я ответил: «Угу…». Идиот. Все у меня как-то шло наперекосяк, хотя с другой стороны все шло как нельзя ровно и гладко. Вот она сила меча. На все есть два противоположных взгляда. Ангелы исчезли в голубом светящемся шаре, который с большой скоростью стал удаляться в небе. Кто ОНА такая, декан-носитель Флинн не знал. Он просто сказал, что она прибыла вместе с Чеффердом и удивился, что я не заметил ее там, под одним из куполов церкви вчера. А ведь это именно она играла на арфе… и она слышала про мою клятву преданности Совершенному Злу.

Сразу после того, как декан Ангелов со спутницей удалились, я в очередной раз отправился к «спящей красавице» Лари и Фелиции. В надежде помочь мне с затопившей мою душу горечью, девушка подарила мне занятную вещицу. Старую гитару. Фелиция показала мне несколько аккордов и научила петь пару песенок. Носители довольно способные существа. Я достаточно быстро освоил азы игры на гитаре и даже смог что-то там пропеть. Тут очнулась моя совесть и я не стал отвлекать Фелицию от ее прямых обязанностей. Я ушел. В новоиспеченном медпункте закончился тихий час и девушка была вынуждена бежать к страждущим. Больных и раненых было человек десять. Не так уж и много с одной стороны. Но учитывая тот факт, что всего демонов сейчас было пятьдесят восемь человек, включая всех учителей и декана, можно было сказать, что десять человек — это много. Потренькав немного в отведенной нам с Китоном и Бетой комнатушке, я решил прилечь. Как и Зло, Беты не было видно с утра и было даже не с кем поговорить, обсудить все дела. Кошмар, я никогда не желал подобного: поговорить с кем-то, обсудить что-то… всегда один был. Бета сказал, что отправится посмотреть, как проходят занятия у студентов. Вы скажете, почему я слоняюсь по церкви, когда по идее должен был бы быть на уроках? Сам не знаю. Мне никто ничего не говорил делать. Элиот, кстати, он разрешил мне называть его так, не подумайте, что я зазнался или просто показываю свою крутизну, он даже не разрешил, а сказал так его называть, так вот, Элиот просто посоветовал мне заняться чем-нибудь, чем мне захочется. Интересно, он что, забыл, где находится? Чем здесь можно заняться? Полежав, я пошел, немного помог работающим здесь людям. Потаскал ведра с вырубленными растениями, помог развести раствор для закладки стен. Так, всего по мелочи. Потом мне надоело. Я решил вернуться к себе в комнату. По пути заскочил к Фелиции, но она была слишком занята, у одного из больных начался сильный жар. Лари все еще спал. От делать нечего, сидя на своей кушетке, я по памяти нарисовал Одина. Подколол в свой небольшой альбомчик, где уже покоились рисунки Беты и Китона. Посидел. Полежал. Уснул. Черт, ну и скукота. И вот я, наконец, снова пошел прогуляться по огромной церкви, когда солнце уже почти закатилось за макушки деревьев. По небу плыли оранжевые барашки облаков, а в некоторых местах багрового неба можно было увидеть первые звезды. Воздух очистился после знойного и пыльного дня. Я вдруг понял свою проблему: я слишком много думаю. Голова трещит! Я обдумываю каждую мелочь со мной происходящую. А что толку, скажите мне, думать, если все равно ни к чему не приходишь? Надо, конечно, к чему-то приходить, но я так не умел. Глупо? Что ж возможно и очень даже, но…

— Прогуливаешься? — я обернулся, меня догоняла Зло. Подойдя ко мне, она неожиданно поцеловала меня в щеку и взяла меня под руку. — Хорошее дело. Чем занимался?

— Так… ничем… — буркнул я, потирая щеку. — Слонялся.

— Да… не самый продуктивный день, верно? — От девушки исходил тонкий аромат цветов, а главное, какое-то внутреннее тепло. Не как раньше. Раньше от нее веяло азартом, подрывом и будоражащими воображение духами.

— Да нет… узнал много нового. — тихим сапом, мы вышли в заросший зеленью сад на заднем дворе церкви. Каменные изваяния стояли вдоль аллеи, словно охраняя наш покой.

— О, давай присядем? Я сегодня устала. — Зло указала на каменную скамью. Мы сели. — Да уж, верно говорят, ломать не строить. Но без разрушения академии демонов обойтись было невозможно, ты же понимаешь. Ну, ничего. Я поставила защитные пологи над церковью и лесом. Они гораздо лучше, чем ваши старые, сломать которые, было нечего делать! Мою магию не пробьют так просто! Чего такой угрюмый? — Зло пальчиком дотронулась до моего подбородка и потянула к себе. Наши взгляды пересеклись. Лисий глаз! Как я и говорил. Хитрая и красивая… я влип. — Ну, чего ты?

— Да так… подумал… что ты сделала с Лари?

— А! Это… — девушка встрепенулась. — Да не волнуйся ты так, с ним все будет в порядке. Правда мне самой невдомек, что сейчас с ним творится. Один, да? Один и так рвался, как только мог. Из Лари не получился носитель… в этом нет моей вины. Если честно, я… я старалась как могла, чтобы не допустить этого, но у меня возникли… некоторые трудности и ничего не вышло. Вряд ли теперь он сможет делать вообще что-либо.

— Да нет, у него есть предназначение… у всех у нас есть…

— Ах да… слышала я про такое… ты свое знаешь?

— Я… — мне показалось, что я начинаю краснеть. — … я уже свое выполнил…

— Неужели? И что же это было?

— Я подарил людям новое развлечение… — с глупым видом ответил я, надеясь, что Зло воспримет эту весть более серьезно, чем, ну, хотя бы, я.

— Здорово… да мне Китон уже рассказал. Не переживай, все супер! — Понимающе отозвалась Зло.

— Китон? Засранец… — смиренно произнес я, мысленно уже намечая пару планов для экзекуции маленького предателя.

— Да нет, он у тебя молодец…

— Слушай, он так рад, что ты теперь за нас… Ему, похоже, больше ничего в жизни и не надо. — я невольно улыбнулся, вспоминая его светящиеся от радости глаза сегодня утром.

— Я за него тоже рада рада. — настороженно ответила девушка.

— Но мне надо…

— Ты что-то хочешь узнать?

— Да и много… сейчас я не смогу упомнить всего, но…

— Ну, спрашивай, раз уж ты поклялся мне в верности…

— Бета сказал, что перед самой битвой с Одином он почувствовал трех отсоединенных спектаторов. Самого Одина и еще двух, которые потом исчезли, это… была ты?

— Да…

— И кто-то еще… Когард?

— Ха-ха-ха, не-ет, что ты? — темнело, и ее улыбка показалась еще более белоснежной.

— Кто тогда?

— Думаю, тебе рано этого знать…

— Ты считаешь? Как зовут твоего спектатора?

— Спектатора? Хм… — она чуть помедлила, взглянув на небо и снова посмотрела мне в глаза. — его зовут Скилл…

— Скилл? — вторил я.

— Да… — она широко улыбалась, словно вспоминая каким забавным иногда бывает ее спектатор.

— А тебе известно что-нибудь об Ультиме?

— Легендарном спектаторе? Да, известно…

— И что же?

— Ты знаешь, Тор. Я, как твой ангел, не имею права тебе лгать, поэтому давай просто опустим этот вопрос? — Зло немного занервничала. — Скажем так, отложим его, хорошо?

— Хмм… — я почувствовал себя неловко. Конечно, мы опустим его… я ведь всего лишь демон. Как странно она говорит о нашей с ней связи. Она ангел, я ее демон, но есть ли здесь резонанс? По идее, если бы его не было, то я, вероятно, не чувствовал бы того притяжения к ней, какое чувствую ежеминутно с тех пор как поклялся служить ей, победив Одина. — Ладно, отложим вопрос, точнее ответ на него. Скажи… а Зло, Совершенное Зло… именно так тебя называет Создатель?

— Ха! Тебе все-таки не нравиться это имя! Да, Создатель меня так и называет.

— Но почему?

— Видишь ли… я являюсь… ааа… экстрактом его негативной стороны.

— Как спектатор?

— Что-то вроде. Там где нужен хаос, я его устраиваю, понимаешь? Правда, потом, мне приходится искать людей, которые этот хаос будут убирать…

— А почему этим не занимается кто-нибудь еще из приближенных Господа?

— А больше, по сути нет никого…

— Но ты сказала…

— Я сказала, что приближенные есть у Фионы и у Бога.

— Значит кто-то еще является каким-то там экстрактом у Дьявола?

— Догадливый… Понимаешь, Бог — есть олицетворение добра в этом мире, а Дьявол — зла. И раз уж я экстракт негативности Бога, то есть и положительный экстракт у Дьявола. Все просто.

— И как же его зовут? Нет, стой, я догадаюсь: Совершенное Добро, так?

— Ты способный! Совершенное Добро появляется там, где нужен мир и счастье… правда потом, он тоже ищет людей, которые это все будут убирать… ты понимаешь…

— Значит, это «он»… по сути, ты хочешь сказать, что не существует ни совершенного зла, ни совершенного добра…

— Ну, в какой-то мере ты прав, только это не я так хочу сказать. Это Господь так решил. Он вообще у нас такой умный! Во всем есть баланс, видишь ли…

— Вот ведь жук…

— Услышь он тебя, вероятно жуком был бы ты… но ему скучно стало смотреть на этот мир. Да и на остальные миры тоже. Ему вообще скучно. О нем вспоминают только тогда, когда чего-то от него хотят или когда чего-то сильно не хотят. Это знаешь ли… эээ… беспонтово…

— Значит Совершенное Зло, так?

— Так…

— Но по настоящему-то тебя как-то тоже зовут? Я же твой демон, я должен знать! — произнес я, находя в себе силы чувствовать себя с ней на равных.

— Хе, обставил, хочешь сказать? Хорошо… зови меня Пино…

— Пино? — Я издал тихий смешок. — Ты, я вижу, хочешь меня накормить этой ерундой? Ведь и это не твое настоящее имя!

— Слушай! У меня много разных имен! Вплоть до «Черта», по сути дела именно тем ты и привлек мое внимание, что слишком часто в последнее время звал меня! — у меня комок подкатил к горлу. Я ведь и вправду только и делал что чертыхался! Черт! Тьфу, вот опять! — А Пино, это имя, которым я пользуюсь чаще всего.

— Пино… — я немного подумал. — Это что-то вроде Пинокио? Или Пианино?

— Нет, это Пино Колладо!

— А! Твой любимый коктейль!

— Да нет же! Пино и Колладо… это есть такая легенда. Неужели ты не слышал? — я отрицательно помотал головой. — Пино была прекрасной танцовщицей… — я поднял брови и наигранно сделал вид, что до ужаса удивлен. — Хм! Да! Она была поистине прекрасной девушкой, а Колладо — великим, но бедным магом. Они были неразлучны, но волшебник любил только Пино и заботился о ней, а прекрасная Пино любила другого…

— Другого?

— Ну… других… И Пино и Колладо были бессмертными и девушка влюблялась в смертных мужчин, каждый раз страдая после их смерти и заставляя страдать Колладо, безудержно и полностью отдаваясь своим возлюбленным. Потом, осознав, что Колладо страдает из-за нее, Пино убила себя заколдованным кинжалом, избавляясь от проклятия, а это было именно оно, и призналась Колладо, что любила все это время только его. Маг не пережил потери возлюбленной и тоже наложил на себя руки. Тоже магическим способом. Но уже при смерти, волшебник понял, что его любовь к Пино было тоже проклятием.

— Грустная история, знаешь ли… Никто никого не любил, а умерли все от любви…

— Так часто происходит… — девушка с грустью опустила глаза. А на меня нахлынули чувства. Те самые, что уже навещали меня при первой нашей встрече с ней. Сейчас мне было все равно, использует она меня или нет. Не в этом суть… я обнял Пино за плечи. Все равно кто кого не сможет удержать в конце, но… Черт, возьми… Мои пальцы коснулись ее щеки и повернули ее лицо ко мне. Я взял ее за подбородок, как это делала она. В ее глазах я увидел какую-то надежду. Обман? В задницу эти мысли! Наши губы слились в нежном поцелуе. Я обнял ее за талию. Пино прижалась ко мне всем телом. Сколько мы сидели так и целовались, я не знаю. Звезд и убывающей луны мы дождались — это точно. Потом мы каким-то образом оказались в комнате Пино. На огромной кровати. Податливость и гибкость девушки творили со мной что-то невообразимое. Я, не имея никакого опыта в общении с женщиной, очень быстро понял, что к чему и что куда! Я целовал упругое стройное тело, ласкал его руками. Ее теплые ладошки скользили по моей спине, взъерошивали мои волосы. Я водил языком по ее животику, опускаясь все ниже. Ее учащенное дыхание приводило меня в неистовство. Я осознал, что такое инстинкты животного. Я хотел держать ее всю, обнимать полностью, чтобы не осталось ни одной клетки наших тел, которые бы не соприкасались! Наслаждение туманило сознание. Вскоре, я вообще ничего не понимал. Пино была прекраснее всего, что я когда-либо видел за всю свою жизнь. Я был ее демоном, а она дарила мне свою любовь. Все мое тело стало как будто ватным и откликалось на любое прикосновение девушки наплывом блаженства. Она уложила меня на спину, а сама села сверху и стала ритмично раскачиваться. Мы стали одним организмом. Блаженство превысило все границы, я закрыл глаза. Голова кружилась от удовольствия. Трижды девушка на мгновение замирала и судорожно начинала глотать воздух. Я приблизительно знал, что это обозначает и сознание этого дарило мне дополнительное удовольствие, рекой бурлившее во мне. Когда Пино замерла в четвертый раз, пик наслаждения настиг и меня. Я крепко обнял девушку, прижался щекой к ее груди. Мышцы будто одеревенели на какое-то время, затем резко вздрогнули и напряглись. Из моей груди вырвался глухой звериный рык. Я резким движением перевернул Зло на спину, накрывая ее своим телом и вдавливая ее за плечи в перину кровати. Ее ногти впились мне в спину, царапая до крови. Боли я не чувствовал, чувствовал жар наших тел. Мышцы расслабились, я лег рядом со своим ангелом и притянул ее к себе. Мне сейчас было так хорошо, что вряд ли нашлось бы что-нибудь, способное отвлечь меня от нее. Я гладил ей волосы, шею. Она в ответ целовала меня в щеку и грудь. Вскоре она уснула. Вслед за ней в сон провалился и я.

Сквозь сновидение, я услышал тихое мерное шуршание. Дождь. Изредка, большие капли воды падали откуда-то сверху, разбиваясь о подоконник и издавая мелодичные звуки. В комнате было темно. Я почему-то подумал, что Пино опять исчезла, использовав меня и в этот раз, но она крепко спала, сжавшись под тонким одеялом словно котенок. Я привстал с кровати. Вспышка озарила красивое лицо спящего ангела. Ставни резко распахнулись и с улицы, где бушевала погода, подул прохладный ветерок. По телу побежали мурашки. Я встал и подошел к окну. Молнии то и дело озаряли все вокруг. Стихия разошлась не на шутку.

— Почему не спишь? — услышав знакомый хрипловатый голос, я обернулся. У кровати лежал леонкор. Вид у него был заспанный. Он положил голову на лапы и искоса смотрел на меня красными глазами.

— Дождь… разбудил…

— Знаешь, что это значит? — шепотом спросил спектатор. Я мотнул головой. — Это значит, что тебя что-то беспокоит. Ты все-таки думаешь, что что-то ты делаешь не так… или сделал?

— … ты понимаешь, я… поступил слишком опрометчиво, поддался ей и это меня смущает, чувствую себя виноватым… наверное, я просто глуп. Глуп и недоучен. Не знаю, да и не знал как правильно… — я говорил тихо и размеренно, чтобы самому успевать за своими мыслями. — я не могу доверять Злу, она увиливает и объясняется так, как будто придумывает все на ходу… словно добивается не того о чем говорит. Она же все просчитывает вперед нас на десять ходов! Попробуй уследи! А про ту девушку, клирика… даже не знаю, как тебе объяснить… такое ощущение, что… как же это?… но ведт и с Пино мне очень хорошо, до крайности!

— А и не надо ничего объяснять… ложись спать. Дождь теперь будет идти долго. Пока ты не выяснишь, в чем твои проблемы. А может быть и дольше…

— Ты ведь поможешь?

— Всегда, Тор… ложись… теперь мы с тобой повелеваем дождем. В частности — ты… дождь успокоит тебя и пройдет. Лежи и слушай его колыбельную песенку…