Ишмаэль

Глава 4

В абсолютной тишине, повисшей в комнате, раздался немного хриплый, но достаточно громкий голос Спока:

– Белый карлик, Кхлару, фактор Тиллана, Гардиан.

Затем последовала долгая пауза, после которой Спок снова заговорил таким ровным голосом, как будто передача этих данных не грозила ему смертельной опасностью:

– Восемнадцать – шестьдесят семь. После этих цифр передача закончилась. Тишина нарушалась только слабым шуршанием записывающего устройства до тех пор, пока Кирк не выключил запись.

Они долго молчали. Наконец Маккой произнес: «Гардиан» и, обхватив ладонями стакан с бурбоном, углубился в созерцание золотистой жидкости.

Мысленно он возвращался к воспоминаниям, похожим на кошмарный сон. Кирк сидел неподвижно у небольшого пульта, оборудованного терминалом и устройством связи с главным компьютером Двенадцатой Звездной Базы.

– Спок был уверен, что вы поймете сообщение. Из глубины потертого старомодного кресла раздался голос командира базы Марии Келлог:

– Что такое гардиан?

Кирк хотел было заговорить, но глубоко вздохнул. Он немного помолчал, обдумывая, как лучше объяснить, что такое гардиан, охраняющий руины разрушенного города на краю вечности.

Официальная часть его визита с отчетом к командиру базы Келлог завершилась. Кирк подробно описал допущенное им небольшое нарушение Органийского Мирного Договора и исчезновение транспортного корабля Клинтонов, якобы перевозящего руду, а вместе с ним и офицера, считающегося теперь без вести пропавшим. Выключив записывающее устройство, командир Келлог вместе с остальными вернулась в гостиную, чтобы немного выпить в непринужденной обстановке и хорошенько все обдумать. Гостиная, расположенная между комнатами Кирка и Маккоя, ничем не отличалась от любой комнаты в домах карсидов, этих сплошных муравейников, состоящих из множества коридоров, на ремонт которых у руководства базы не хватало средств. Размеры гостиной несколько великоваты для человеческого восприятия, К одной из стен примыкал маленький круглый камин. У камина массивный стол в стиле позднего декаданса, принадлежавший еще карсидам.

Стол напоминал большую свернувшуюся змею и выглядел очень странно на фоне остальной мебели, предметы которой лейтенант Ухура называла «уродцами космического флота». Небольшое устройство терминала – видео и странное кресло, в котором теперь сидела Келлог, казались случайно заброшенными сюда из разных галактик вещами.

– Что касается гардиана, – наконец начал Кирк, – то мы имеем дело с попыткой возврата в прошлое с целью изменить ход истории. Сам гардиан представляет собой вход – вход во время.

Кирк старался говорить спокойно, хотя ему пришлось вспоминать о событиях, связанных со смертью женщины, чей голос он порой и сейчас слышал во сне. Маккой внимательно посмотрел на него и отвел взгляд.

– По очевидным причинам эти сведения были засекречены. Все знали только Спок, Маккой и я.

– Могли ли клингоны докопаться до информации? – забеспокоилась Мария Каллог, и ее пальцы цвета слоновой кости впились в худое колено. – Может быть, они сами сумели до всего додуматься?

– Это не исключено, – сказал Кирк, – но добраться до гардиана нелегко. Клингонам придется преодолеть непрерывность времени, а чтобы миновать этот барьер, необходимо пересечь большой участок пространства, принадлежащий Федерации, или же внедряться в него в некоторых местах. А Федерация строго следит за этой планетой. Даже зная, что такое гардиан и где он находится, клингоны не сумеют лопасть туда.

– Но если клингоны изобрели какое-то новое оружие, им не страшны сторожевые корабли Федерации.

– Вполне вероятно. Как раз в ту сторону они и направлялись, – мрачно предположил Маккой, – и вошли в Эриданово Облако специально для того, чтобы мы их потеряли. В таком случае клингоны сами рисковали жизнью. Сила притяжения белого карлика очень велика и вести корабль там вдвое труднее, чем обычно. Они могли просто расплавиться.

– Да, могли.

Командир откинулась на спинку кресла в непринужденной позе, упершись коленом в подлокотник. Ее золотистая туника сверкала и переливалась в тусклом свете лампы.

– Но бьюсь об заклад, что они уцелели. Представитель Империи Клингонов на Двенадцатой Звездной Базе не сообщал о пропаже этого корабля, несмотря на то, что «Рапач» пролетал совсем рядом с базой, когда возвращался домой. Кирк удивленно приподнял брови.

– В самом деле?

Уголки губ женщины тронула улыбка.

– Может быть, представитель могущественной империи не пожелал иметь дело с женщиной – командиром базы, но прежде он всегда строго подчинялся нашим правилам. Существует закон, по которому о любом корабле, даже попавшем в облако по недоразумению и исчезнувшем в нем, обязательно сообщают сюда. Эта штука, – она попыталась жестом изобразить невероятное образование, напоминающее дыру, неизвестно когда и почему возникшее в космосе у самого сердца Эриданова Облака, – постоянно изменяется. Мы не можем сказать, что это такое, не знали этого и карсиды. Я считаю, что мы здесь для наблюдения за дырой. Она произвольно меняет свои размеры, ставя в тупик наших исследователей. Поэтому-то мы и расположились так близко от облака. Обо всех странных происшествиях, случившихся внутри или возле облака, приказано сообщать специальной группе ученых или лично мне. А представитель империи ни о чем не обмолвился ни словом, – она повернулась и снова взяла стакан с бурбоном. – Так что, наши «друзья», очевидно, сейчас летят к планете, на которой находится гардиан.

– Вполне вероятно.

Кирк долго смотрел, как свет лампы преломляется в жидкости, словно ясновидящий, способный проникнуть взором в глубины пространства.

– Но, с другой стороны, в распоряжении Спока было лишь несколько секунд, и он тщательно подбирал слова, зная, что в любое мгновение его могут прервать. Может быть, – он использовал метафоры, желая сообщить не о том, что клингоны стремятся добраться до гардиана, а что они хотят добиться той же цели другими средствами – каким-то образом пытаются изменить ход истории.

Наступила тишина. Ее нарушила взволнованным голосом командир Келлог:.

– Но им же не удастся сделать это, да?

– Боюсь, что они уже почти добились своего, – с горечью отозвался Маккой.

– Они смогут, – еле слышно произнес Кирк, как будто разговаривал сам с собой, – поверьте мне, клингоны способны на многое. И они уже достигли цели, если сумели проникнуть в прошлое.

– Теперь прошлого нет, – напомнила Келлог, – и все же, что именно клингоны могут изменить? Где и когда? Даже если сумели справиться со временем?

– В том-то все и дело, – заметил Кирк, взглянув на отбрасываемые ими тени, – в ход времени можно вмешаться. Обычно это происходило случайно, но я слышал, что когда-то существовала цивилизация, для которой такие вещи не представляли труда. Из-за роковой случайности с гардианом чуть не случилась страшная трагедия. Мы не имели понятия о том, что изменится и как мы повлияем на события. Если бы тогда это можно было предсказать…

– А можно ли было предсказать? – потребовал ответа Маккой.

Кирк и Келлог переглянулись.

– Используя достаточно мощный компьютер, – наконец сказала Келлог, вы могли бы свести риск к минимуму.

Последовала еще одна неловкая пауза. Маккой поднялся со своего места и раздраженно воскликнул:

– Великолепно, Джим, просто великолепно! Клингоны манипулируют прошлым, а мы остались в обычном, не изменившемся времени и можем искать их в любой точке галактики.

– Не в любой точке – поправила его Келлог и снова взглянула на Кирка.

– Что такое «фактор Тиллмана»?

– Согласно справке, данной математиками из научного центра, это математическая константа, относящаяся к ускорению при переходе сверхсветового барьера. У меня есть подозрение, что белый карлик имеет какое-то отношение к этой загадке. Клингоны могли обнаружить такую связь и использовать для того, чтобы внедриться в ход времени.

– А цифры? – спросила Келлог – могли ли они означать триангуляцию?

Кирк покачал головой:

– Мы об этом уже думали. В навигации они ничего не могут означать, ни как «восемнадцать, шестьдесят и семь», ни как «восемнадцать и шестьдесят семь».

– Тогда, может быть время? Но это означало бы девятнадцать ноль семь, – ответила она сама себе.

Все эти комбинации цифр что-то напоминали Кирку.

– Может быть, время в других единицах? – спросил он, – в земных, например?

– Сомнительно, – недоверчиво произнесла Келлог.

– Старое летоисчисление, – размышлял вслух Кирк. – Без всяких «до нашей эры» или «в космическую эру». Мы так привыкли к космическим стандартам и величинам, что забыли о существовании земных единиц.

– Да, но даже на Земле принято говорить «до нашей эры» или «нашей эры», – запротестовала Келлог.

– Не обязательно, – вдруг сказал Маккой, – Эдит… – голос Маккоя дрогнул, как только он произнес имя женщины, спасти жизнь которой ему не позволил Кирк. – Эдит Келлер так не говорила.

– Действительно, – тихо сказал Кирк, – я помню, как она говорила «тысяча девятьсот тридцатый», а не «девятнадцать тридцать нашей эры». И, кроме того, Спок хотел передать информацию как можно быстрее, – добавил он.

– Пусть будет так, – решил Маккой. – Но что такое «Кхлару»?

– Я проверил это на компьютере «Энтерпрайза», – объявил Кирк. По-английски это слово можно по-разному писать и произносить, но я старался воспроизвести его точно так, как произносил Спок. Кхлару – это небольшой поселок в Клинжае. Брови Маккоя поползли вверх.

– Клинжай? – повторил он, – над этим придется поломать голову. Я очень плохо знаю историю клингонов.

Кирк угрюмо кивнул.

– Боюсь, что мои познания в этой области тоже невелики. Все, что мне известно, – это то, что около шестисот лет назад их завоевали карсиды, и федеральный строй клингонов сменился космической эрой без всякого промежуточного этапа. Они являются своеобразным исключением из правил постепенного развития. Восстание в Клинжае значительно ускорило распад империи карсидов. После падения империи карсидов Клинтоны оказались в технологическом вакууме. Но что касается отдельных моментов истории клингонов, особенно до захвата, – боюсь, я абсолютно невежественен, точно так же, как и ты, Боунз.

– А я думал, что ты специализировался по истории, – проворчал Маккой.

– Это так, – улыбнулся Кирк. – Но космические полеты вносят изменения во всеобщую историю. Кажется командир хочет что-то сказать?

Келлог выпрямилась.

– Джеймс, не обращайте на меня внимания. Я всего лишь инженер. Но в одном я твердо уверена: Кхлару – это не только название поселка в Клинжае.

Она поднялась и поставила свой стакан на блестящую поверхность стола.

– Приблизительно десять лет назад здесь раскопали целый тайник со старинными записями карсидов. Эти записи оказались единственными документами, найденными за пределами Империи Клингонов. Две группы ученых занимались находкой несколько лет. Часть рукописей прошла через архивы академии Вулкана, а другая осталась у клингонов. Исследовательской группой клингонов руководил человек по имени Кхлару.

– Интересное предположение. – Вулканец Трэ приложил ладонь с тонкими пальцами ко лбу и внимательно посмотрел на Кирка, Маккоя и Марию Келлог.

Трэ уже очень стар, стар даже для вулканца. О громадном опыте и мудрости старика свидетельствовали белые, как снег волосы и благородное лицо, покрытое густой сетью морщин. Обычный человек просто не дожил бы до таких седин. Трэ уже переваляло за три сотни лет, но он вполне мог бы дотянуть и до четырехсот. При взгляде на Трэ и его жилище невольно возникали мысли о глубокой древности и знаниях, накопленных веками.

Окружающие вещи могли принадлежать только ему и никому другому. В центре комнаты небольшое пространство занимали поставленные полукругом кресла, а за ними размещался обширный архив, состоящий из множества коробов с микрофильмами, ящиков с дисками и лентами, фотокопиями подлинных документов и пожелтевших бумаг, наваленных словно осенние листья в саду.

Были здесь и книги – старинные, в массивных кожаных переплетах. Библиофилу Кирку до того хотелось прикоснуться к ним, что он даже заложил руки за спину, боясь поддаться соблазну. Терминалы двух компьютеров вздымались среди всего этого богатства словно островки в океане времени. Они тихо гудели и подмигивали друг другу, как будто вели беседу, воспользовавшись временным отсутствием оператора.

Звук голоса Марии Келлог вывел Кирка из задумчивости. Она спросила:

– Есть ли этому научное обоснование?

– Внедрение в ход времени? – вулканец задумался, полностью уйдя в свои мысли. – Командир, я не ученый физик. Но, занимаясь историей, я пришел к выводу, что самые грандиозные научные достижения не только были предсказаны заранее, но непременно имели свои аналоги в прошлом и считались обыденным явлением на какой-либо из планет галактики. И тем не менее, – продолжал он, изучая посетителей древними глазами, – мы имеем дело с попыткой изменить ход истории. В художественной литературе я не раз встречался с размышлениями на эту тему. Физики-теоретики изучают возможный механизм подобного вмешательства в прошлое и опасаются ужасных последствий. Но чего можно добиться простыми средствами? Наши современники постоянно делают попытки повлиять на ход истории, пытаясь исправить свои же ошибки, но что из этого выходит? Если говорить о вашей родной планете, командир, убийство Юлия Цезаря не спасло уже умирающую в политическом смысле Римскую республику.

– Наверное, вы правы, – согласился Кирк, повернувшись от книжных полок лицом ко всем троим неутомимым искателям истины. – Но случай с гардианом доказал то, что в определенные моменты и в определенных условиях можно влиять на события. Безусловно, вмешательство должно быть минимальным, аналогичным крошечной операции на человеческом мозге.

– Но у клингонов, – спокойно добавил Маккой, – может быть собственное мнение на этот счет.

– То, что клингоны вообще взялись за это сложное дело, означает, что они располагают специфическими средствами для достижения своей цели.

Кирк подошел к вулканцу вплотную. В полумраке комнаты слабо мерцали то красные, то зеленые огоньки на экране одного из терминалов.

– Над чем работал ваш коллега Кхлару?

– Поверьте мне, он не занимался ничем, что могло бы повлечь за собой драматические последствия, – серьезно ответил Трэ, – Кхин Кхлару вместе со мной работал над составлением каталога рукописей карсидов, охватывающих последние пятьдесят лет оккупации этого астероида. В его распоряжении находились копии официальных бумаг, технических отчетов базы, документы, касавшиеся проблем. связанных с Эридановым Облаком, прейскуранты стоимости различных перевозок. Такие материалы и являются предметом изучения историков, поэтому переписать историю заново гораздо труднее, чем кажется.

Эта информация представляет какую-то ценность только для тех, кто интересуется последними днями великой империи и тем, как повлияли первые восстания орионов против космических баз на неизбежный распад империи.

Ровный низкий голос Трэ не выражал никаких эмоций, но Кирк заметил, как что-то блеснуло в глубине этих темных глаз.

– Больше того, мой коллега Кхин Кхлару, точно так же, как и я, главным образом занимающийся историей, человек глубоко порядочный и интеллигентный. Вы, капитан Кирк, – военный и привыкли считать всех клингонов покорными слугами своего императора. Уверяю вас, что в случае с Кхлару это совсем не так.

Вулканец скрестил на груди худые руки.

– Вмешательство в ход времени почти невозможно, потому что при этом накапливается целая цепь случайных влияний и событий, а их нельзя ни предсказать, ни проконтролировать. Если вмешательство происходит в условиях общества, еще не освоившего космическое пространство, то все процессы развития этого общества на протяжении достаточно большого промежутка времени будут испытывать последствия Допплеровского эффекта накопления событий. В обществе, достигшем высокого уровня, на котором полеты в космос стали обычным делом, действие эффекта Допплера многократно возрастает, приобретая характер экспоненциального закона. В таком случае контроль за последствиями подобного вмешательства принципиально невозможен. Кхлару очень неглуп, капитан, и не станет слепо выполнять чужие приказы. Я очень сомневаюсь, что Кхлару согласится принять участие в явно безрассудных действиях, даже если какой-то сомнительный проект и существует в научных и военных кругах клингонов.

– Очень хорошо, – сказал Кирк, с минуту подумав. – Мог ли Спок иметь в виду древние времена, какой-то населенный пункт под названием Кхлару? И может ли число 1867 быть датой в докарсидской истории государств клингонов?

Трэ задумался на минуту, углубившись в огромную кладовую своей памяти.

– Насколько я помню, до захвата карсидами на планете Клинжай не было стандартной системы летоисчисления, – наконец произнес он. – Во многих провинциях время исчисляли с момента вступления на престол местного правителя, и порой два или даже три года считались за один. Кхлару, если Спок действительно имел в виду местечко в Клинжае, а не моего коллегу, то оно было как раз таким местом.

Прошелестев черным одеянием, вулканец подошел к большему из двух терминалов. Худые хрупкие пальцы пробежались по клавиатуре, застыли на мгновение и снова продолжили свой бег.

Наблюдая за игрой зеленого света на лице Трэ, Кирк размышлял о том, каким стал бы Спок, переживи он всех своих друзей – людей. Неужели и он погрузился бы в такое же состояние олимпийского спокойствия и невозмутимости, или человеческая природа все-таки взяла бы верх? И что вообще в Споке было от человека, а что привнесено условностями и традициями вулканцев?

«На этот вопрос трудно ответить, – с внезапной горечью подумал Кирк.

– Родился ли я сам таким упрямцем или стал им позднее, в результате бесконечных споров с упрямым отцом? Кто сможет разобраться в человеческой душе и проследить цепь событий, повлиявших на характер с самого начала?

Трэ сказал, что любое событие вызывает массу изменений. Спок же так и остался для нас загадочным существом, унесшим свою тайну с собой».

Раздалось негромкое гудение печатающего устройства и терминал выдал первую порцию информации. Трэ вытащил бледно-зеленый пластиковый лист и вернулся к гостям.

– Система летоисчисления в Кхлару до первых контактов с карсидами представляла собой последовательность дат правления. Параллельно существовала система Арастфрида, принятая тогда на всем Гаруильском континенте, и более совершенный вариант, основанный на циклических изменениях звезды Алгол. Появление карсидов, конечно, преподносилось как «прибытие мирных торговцев», поскольку карсиды не стремились выглядеть завоевателями, по крайней мере до тех пор, пока не сумели внедриться в экономику планеты. Это событие относят к «году Гашкрита, в период правления сына Корада Нтара, во время пятисотого цикла Алгола», или Шема, как клингоны иногда называли эту звезду. Вскоре карсиды подчинили себе экономику всей планеты, что оказалось несложным, ведь Клинжай только вступал в первый период индустриализации, и ожесточенная вражда между землевладельцами и жителями городков, где начала развиваться промышленность, была на руку пришельцам. В конце концов карсиды объединили всех враждующих, насаждая собственную культуру, вытесняя непокорные меньшинства, инакомыслящих и отколовшиеся группировки, и в 930 году присвоили Клинжаю статус федеративной единицы, подчиненной имперскому правлению.

Трэ отложил пластиковый лист в сторону и взглянул на гостей.

Келлог пробормотала:

– Но это произошло не в 1867 году, так что пока мы не выяснили ничего нового об этой дате.

Кирк спросил с легкой тенью досады:

– А какой год был на Земле, когда карсиды подчинили себе Клинжай?

Спок бы обязательна поднял брови от удивления. Но Трэ, видимо, давно уже пережил период такого открытого выражения эмоций. Он лишь молча повернулся к терминалу своего компьютера и через пару секунд произнес:

– Первые контакты карсидов с правителями Терзэча – наиболее воинственной и социально гибкой из промышленно развитых стран планеты соответствуют 1486 году в земном летоисчислении. А при своение Клинжаю статуса федеративной единицы произошло в 1540 году. Маккой нахмурился:

– Они не теряли времени зря.

– Удивительно, – отозвался Трэ, что-то записывая ручкой в углу пластикового листа и безошибочно определяя его на свое место среди уймы ни чем не отличающихся друг от друга ячеек, ряды которых занимали всю заднюю стену кабинета, – как быстро высокая технология может поглотить менее развитую, особенно если владеющие ею знают, каким образом извлечь выгоду из конкурентной борьбы при низком культурном уровне населения. Карсиды сумели добиться своего при жизни одного поколения, поскольку большая часть клингонов уже не могла обойтись без нового оружия, инструментов, без новых роскошных предметов домашнего обихода.

– И новых наркотиков, – цинично добавила командир Келлог. Ей довелось самой видеть, какими методами пользовались клингоны.

Историк прищурил сморщенные веки.

– Не думаю, что карсиды усердствовали в применении наркотических средств. Карсиды не были ни жестокими, ни глупыми. Они хотели иметь дело не со стадом рабов-наркоманов, а с государством, пусть даже экономически слабым, которое можно развивать в нужном направлении и эксплуатировать. За время правления карсидов население планеты физически окрепло, а моральные правила стали гораздо строже, чем раньше. Карсиды использовали наркотики только в особых случаях – эту методику клингоны теперь приспособили для собственных нужд. Но в большинстве случаев они исходили из простейшей теории, состоявшей в том, что ни одна нация не захочет добровольно отказаться от совершенной военной техники и вернуться к луку и стрелам.

Трэ снова перевел взгляд на Кирка.

– Хотите сами расспросить моего коллегу Кхлару об этом деле? спросил он.

Кирк немного подумал, взвешивая в. уме все за и против. Интуитивно он испытывал чувство доверия к древнему вулканцу. Если Трэ сделал предложение, то можно не сомневаться, что он тщательно все обдумал.

Но вмешалась Келлог.

– Вы хотите, чтобы все стало известно представителю клингонов? Даже не важно, порядочный человек сам Кхлару или нет, ведь он просто будет обязан сообщить о нашей встрече своему руководству. А если Клинтоны почувствуют неладное, последствий никто не сможет предсказать.

Трэ переводил взгляд то на Келлог, то на Кирка. Хотя командир старалась не подавать виду, Кирк заметил, как она возмущена тем, что никто не подумал о военной угрозе.

С минуту подумав, Кирк сказал:

– Нет. Пока встречаться с Кхлару нельзя. И все, о чем мы тут говорили, должно остаться в тайне.

– Разумеется, – согласился Трэ, – к тому же, все это меня не касается.

– Если вы узнаете что-нибудь новое… – продолжал Кирк, и отвернувшийся было вулканец насторожился.

– Я уже говорил, что это меня не касается, – повторил он, – нельзя сказать ничего дурного о Кхине Кхлару, если он доложит обо всем своему начальству, ведь этого вы требуете и от меня. Капитан, я – историк. И я не хочу быть вовлеченным в ваш очередной конфликт с империей Клингонов.

Кирк склонил голову, принимая упрек.

– Приношу свои извинения, – сказал он, – но если в будущем вы все-таки окажетесь вовлеченным в этот конфликт, пожалуйста, сообщите кому-нибудь из нас.

С этими словами Кирк вышел из мрачной комнаты, в которой, казалось, хранилась пыль веков. В холле Звездной Базы, сверкающем пластиком и алюминием, он почувствовал себя так, как будто пробудился ото сна. Кирк глубоко вдохнул свежий прохладный воздух, и его настроение сразу улучшилось.