Полный текст моих свидетельских показаний перед Советом по вампирской этике выложен в Интернете, поэтому я не включаю эту часть в данное повествование. Большинство вампиров в курсе слушаний и их результатов. А немногие смертные, которые его обнаружат, наверняка сочтут все вымыслом.
В любом случае расследование СВЭ запоздало. К тому времени, когда Совет выслал команду дознавателей, никаких опиатов в воде уже не было — по крайней мере, ни в одном из протестированных образцов. «Родники Ориона» резко свернули лавочку.
Что до «В», комиссия отмахнулась от него как от очередного «уличного наркотика», куда менее опасного, чем крэк, кокаин или героин. Когда следователи прибыли в дом возле площади Оглторпа, он оказался пуст.
Я не удивилась. Хотя Совету полагается быть беспристрастным, двое из его членов являлись открытыми небьюлистами. Один из них заметил шрам у меня на предплечье и бросил:
— Вижу, тебя пометили как любительницу лезть в чужие дела.
По всей Америке и по всему миру продолжают исчезать люди и пчелы. Ученые ищут пути ограничения и предотвращения гибели будущих популяций. Никто, насколько мне известно, не пытается выяснить, не распространяются ли эти вирусы умышленно, и если так, то кто этим занимается.
Я все больше думаю, что людское неверие в нас скорее проклятие, нежели сила вампиров. Мы провели большую часть последнего столетия, ассимилируясь в общество смертных, полагая, что ассимиляция дарует нам невидимость и выживание.
Но полная интеграция в американское общество требует согласия, до определенной степени, с общественными договорами, которыми это общество дорожит. И я пришла к выводу, что вампиры, хотя и могут ассимилироваться, вряд ли когда-либо сумеют интегрироваться — разве что общество эволюционирует и вампиры станут играть в нем заметную роль.
Между тем я посвящаю эту книгу смертным и оставляю им эти вопросы: устраивают ли вас ценности, которыми дорожит ваше общество? Когда вы последний раз заглядывали глубоко в глаза самим себе? Сознаете ли вы ограниченность своего поля зрения?