Интуит

Глава 7

Но глава подвергшегося нападению рода сделал свой ход первым. Электрическая буря, что на протяжении всего боя окружала его, резко ужалась, а вокруг нового действующего лица появились три шаровых молнии, соединенные тремя же извивающимися дугами электричества. Миг, и из ничего возникают еще три, а затем еще, образовывая подвижную геометрическую фигуру. В воздухе проявляются неизвестные мне иероглифы, и тот начинает гудеть, подобно десяткам трансформаторов.

Противник, разумеется, не стал игнорировать подобную активность, и часть схемы исчезает в небытие. Однако повлияли ли его действия хоть на что-то, я не понял, потому что в следующий миг с небес обрушилась настоящая царица в мире молний, которая уже и на молнию почти не походила, скорее на столб направленной энергии шириною с баобаб.

От удара вздрогнула земля. В воздух взметнулась тонна наэлектризованной пыли, которая резко ухудшила видимость. А затем она начала собираться у зоны поражения в плотный непроглядный ком, внутри которого продолжали бить молнии помельче. Правда, мельче только на фоне первоначального исполина.

Что стало с джентльменом, я не видел, зато взору открылся автор последней техники. Выглядел старичок уставшим, но вида старался не подавать.

Похоже, что в этот удар он вложился целиком.

— Дом Арнов. — Донеслось из до сих пор посверкивающего разрядами пылевого облака. — Дом, что был взращен под сенью императорской семьи. Дом оружейников и воинов. — Враг, а никем другим это быть не мог, сделал паузу, эффектно выходя из зоны поражения. Абсолютно целый и даже не помятый. — Честно говоря, никогда не понимал таких, как вы. У вас есть все. Вы — кузница целой империи. И вам этого мало… стремитесь протянуть свои руки туда, куда человечеству лучше не лезть. В конце концов, именно это и станет причиной вашего падения. Дары Предтеч опасны, словно яд.

— Себя-то ты считаешь достойным их? — Рядом с тяжело дышащим главой рода появились трое таких же благообразных старца, каждый в своих цветах.

Вообще-то их я срисовал еще в момент расправы с двумя другими исполинами, но подошли те только сейчас, предоставив право первого удара хозяину территории. Подозреваю в этом какие-то аристократические заморочки.

— Так решил не я. — Спокойным тоном возразил противник. — В любом случае, я здесь, чтобы предотвратить ваши ошибки. — И, обернувшись на остатки группы вторжения, что-то резко сказал на другом языке. Кажется, это был немецкий.

В ответ, пережившие столкновение враги растворились в тенях. Ушли. Точно так же в свое время свалил от меня якшающийся с бандитами фриц. Воины рода также отступили вглубь своей территории. Этим бежать некуда, но и оставаться настолько близко к драке, которая вот-вот разгорится, мог только самоубийца.

И я не в их числе, так что отходим еще дальше в сторону. Не мой это уровень разборок. Слишком непонятными для меня силами управляют местные крутыши, чтобы позволить себе роскошь беспечности. Если бы все происходящее не касалось меня самого, то я бы и на десять километров к ним не приблизился.

И если силы старика еще как-то могу осознать, то с противоположной стороной все сложнее. Поначалу у меня были мысли, что управление тенями — просто еще одна разновидность духовных техник. Но с каждым прожитым в этом мире днем уверенность слабла. Это что-то иное. Совсем не то, чем пользуются японские аристо. Может, немецкая школа принципиально отличается от той, что практикуется в стране восходящего солнца, но и в этом уверенности нет.

Я не чувствовал напряжения их «мышц», когда теневики атаковали или защищались. У бойцов Акаяши пожалуйста, а у них… Согласен, что это слишком косвенный признак для далеко идущих выводов, но я сейчас и не к ним веду, а к тому, кто собирался в одиночку противостоять группе могучих пенсионеров.

Джентльмен казался еще более иным, чем даже его подчиненные. И было в нем что-то общее с гостем рода, на которого совсем недавно совершили покушение. Точка точно так же показывала на его месте ожившую аномалию.

И я даже не берусь сказать, что будет, когда обе этих аномалии встретятся. А они неизбежно это сделают, так как аномалия за номером один уже давно находится поблизости. И раз в игру она пока не вступает, то и я воздержусь.

В отличие от них я не способен пережить взрыв трех ракет или удар мега молнии.

Свои маневры закончил как раз к началу действа. Похоже, в этом мире считается нормой поболтать со своим врагом, перед тем как схлестнуться с ним насмерть. Потому как именно этим и занимались противники, пока я наращивал дистанцию, к сожалению, уже не слыша, о чем идет речь.

Эта ночь дала мне очень много информации, которую следует хорошенько обдумать. Осталась малость: дожить до рассвета и сделать все возможное, чтобы джентльмен не встретил его.

Бой. И франт, словно оправдывая свое джентльменство, предоставляет право первого удара противоположной стороне. От старцев в его сторону протянулись десятки сияющих золотом линий, в которых сплелись силы и огня, и земли, и стали, и молнии. Именно так я поименовал для себя стихии, которыми распоряжались мои невольные союзники.

Судьба этих линий была известна — исчезнуть в никуда. Но на смену им появлялись все новые и новые, которые заходили и справа, и слева. Их становилось все больше, и вот враг начинает походить на закутанное в паутину насекомое.

А я замечаю кое-что интересное. Его щиты пустоты не живут долго. Две секунды, а затем те схлопываются сами в себя. Враг тут же восстанавливает прореху в своей уже круговой обороне, но новый провал в никуда возникает чуть ближе к нему. Таким образом, кокон становится все ближе и ближе к своей жертве. И так до тех пор, пока у него не останется пространства для нового провала.

Слишком очевидно и прямолинейно.

В какой-то момент нити совсем скрывают врага из вида, а затем резко сжимаются. Последовавшая за этим вспышка, должно быть, была видна на другом конце Токио. Меня ослепило, даже несмотря на закрытые глаза и сработавшее автозатемнение визора, а мгновением спустя, обдало обжигающе-горячим воздухом.

— ВНИМАНИЕ! — Раздался в шлеме безэмоциональный женский голос. — КРИТИЧЕСКИЙ ПЕРЕГРЕВ. ФУНКЦИЯ МИМИКРИИ ОТКЛЮЧЕНА. — И половиной секунды позже добавила: — ВНИМАНИЕ! ФИКСИРУЮ РЕЗКОЕ ПОВЫШЕНИЕ УРОВНЯ РАДИАЦИИ. ПОКИНЬТЕ ОПАСНУЮ ЗОНУ.

Прелестно. Эти ребята только что взорвали какой-то магический аналог ядрен-батона. Зарубка на будущее. В следующий раз, когда захочу иметь дела с аристо, выбирать тех, кто помоложе. Кажется, сила и мастерство пользователей ДТ прямо коррелируют с возрастом.

Результативность последнего удара оставалась неизвестной недолго. Еще не успели исчезнуть постэффекты, а в десяти метрах левее от эпицентра открылся провал, из которого спиной вперед выпрыгнул враг. Отмахнувшись от последовавших за ним через небытие нитей сочащимся тьмой клинком, тот сделал ответный ход.

Ночь, разогнанная взрывом, сгустилась, объяв фигуру человека, а затем из одного места шагнуло сразу четыре идентичных друг другу джентльмена. Каждый в индивидуальный разрыв пространства. Чтобы выйти за спиной у старичков. И я не мог сказать, где настоящий соперник, а где его копия. Они все ощущались одинаково!

И даже удары, которые нанесли близнецы, были индивидуальными. Мечи столкнулись с защитой, и где-то были отведены в сторону, где-то остановлены. Хуже всего дело обстояло с главой Акаяши. Увитый электрическими дугами клинок прошел настолько близко от его тела, что еще чуть-чуть, и роду пришлось бы объявлять траур.

Слабое звено.

Должно ли вызывать удивление то, что следующий удар пришелся по нему одному? Четверо мечников оказались лишь прикрытием для готовящейся атаки. Уже через мгновение после своего броска, они сгорели в защитных полях. Джентльмен же обнаружился там, откуда начали свой недолгий путь клоны.

Слишком по-интуитски. Отвлечь внимание обманкой, а самому спрятаться на самом видном месте.

Волна искажения отправилась от него широкой дезинтегрирующей все на своем пути дугой. Не столь быстро, но безапелляционно. И если остальным старичкам ни что не мешало уйти с траектории удара, то глава подвергшегося нападению рода оказался опутан сотнями черных лиан, вырвавшихся из-под земли. Сгорая в поле грозовой бури, они, тем не менее, выполняли возложенную задачу по удержанию.

Отступать никто не стал.

В надвигающуюся волну впились знакомые золотые нити. Поначалу это не приносило никакого видимого эффекта, но чем дальше, тем больше их становилось. А потом они начали свиваться друг с другом и взрываться. Гораздо слабее, чем в самый первый раз, но этих взрывов становилось десятки. И две волны встали друг напротив друга. Одна холодная и чуждая, другая яростная и неистовая.

Но, увлекшись этим противостоянием, лоялисты упустили из виду подготовку нового удара. Точно такая же волна, но уже с небес, рухнула на них. Гораздо быстрее и незаметнее своей товарки.

И быть бы им смешанными с землей, если бы не возникший над ними золотистый щит, по которому смертоносная атака соскользнула, как обычный дождь. В бой вмешалась еще одна сила.

Вперед строя из патриархов своих родов пролетел золотой росчерк, который рассек первую волну и заставил ту рассеяться.

— Прекрасно. — Коротко бросил враг. Достаточно громко, чтобы этот звук смог уловить мой костюм. — Все боевое крыло дома Арнов собралось в одном месте, и… — Тот чуть повернулся в сторону нового действующего лица. — Сам глава дома также почтил нас своим присутствием.

— Тебе это не понравится. — Отрывисто ответил, судя по всему, глава дома, который, к слову, не выглядел так старо, как остальные. Ему больше подошло бы слово зрелый, чем старый. И да, Точка так же определяла его как очень слабую аномалию.

Сколько же в этом мире подобных монстров?

— Это как посмотреть.

Дальнейшее действие уместилось в одну секунду. Главарь агрессоров срывается с места и сближается с главным протагонистом этого сражения. Десяток столкновений сотканного из теней меча и его золотистого цвета аналога возникают, казалось, одномоментно, а затем предводитель боевых пенсионеров отлетает в ореоле собственной крови метров на семь, откинутый волной искажения.

Абсолютно же не пострадавший за все это время, джентльмен демонстративно-медленно проворачивает меч кистью и упирает его острием в землю.

— Очень удачно, что вы здесь все в одном месте. — Мужчина обводит взглядом окутанный защитными техниками строй. — Не придется бегать за каждым по отдельности.

«Да он их просто провоцирует». — Осознал я. — «А еще и вправду не считает себе ровней».

Что в бою может стоить жизни. Но почему же гость аристо все еще ждет? Опять какие-то заморочки насчет чести дома? Или все сложнее, чем я думаю?

Вырвавшиеся из-под земли лавовые шипы, окруженные разрядами молний, заставили наглеца умолкнуть. Уйдя через очередной разрыв пространства, он возникает на месте, с которого сорвался в атаку, и застывает в позе с чуть приподнятыми руками. Будто удерживает нечто тяжелое и невидимое. И от этого чего-то ощутимо повеяло силой и смертью.

Новые атаки потянулись в его сторону. Уже не соединенные воедино, а представляющие каждый свою стихию. Но судьба их была неотличима от предыдущих. Всех их не хватило даже на то, чтобы отвлечь предводителя вторженцев от подготовки уже своего удара. И вот, когда наступил момент, который предвещал сокрушительную атаку, джентльмена — заставив того согнуться — насквозь пробило золотым клинком.

Что? Когда?

Все это время я удерживал на себе Фокус и все равно не смог заметить момента, когда был нанесен удар. Скажете, ничего удивительного, ведь и движения гостя аристо я тоже далеко не все различал. Но это не будет справедливым сравнением, ведь тогда я с помощью Канала смотрел глазами иллюзии. И это не то же самое, что делать это лично. У любой техники есть свой КПД, иначе интуиты никогда не выходили бы на задания со своими группами, а отправляли с теми фантом.

— Твое поражение было предопределено. — Произнес, поднимаясь, глава дома. Одной рукой тот прикрывал кровоточащую рану на груди, а другой удерживал светящийся, как тысяча солнц, меч. Полную копию того, что пронзил врага. — Простолюдины, вроде тебя, никогда не понимают, что древний дом — не просто слова, люди или деньги. — Клинок разгорелся еще сильнее. Теперь в ту сторону было уже невозможно смотреть. И в ответ на это его побратим, что пробил тело агрессора, так же засиял. От смертельной раны потянулся красноватый дымок. — Древний дом — это судьбы тысяч людей — сильнейших в своем поколении людей, — что сплетаются единой целью и волей и рождают ее. Эмблему дома. Наша Эмблема — это несокрушимой щит, — мужчина кинул короткий взгляд на своих вассалов, которых совсем недавно и прикрыл тем самым щитом от волны искажения, — и меч, что невозможно остановить.

Тот сделал подчеркнуто неторопливый выпад в пустоту, и, в тот же миг, небеса пронзила быстрая золотистая вспышка, которая впилась в тело врага, пробив три щита пустоты и превратившись в еще один клинок.

Предводитель вторженцев содрогнулся всем телом, но устоял на ногах.

— Ясно. — От потустороннего голоса джентльмена вздрогнул даже я. — Теперь я понимаю, что это значит. — Враг говорил громко, но при этом словно сам с собой. — С древними домами всегда возникают легкие трудности…

А затем тот резко разогнулся.

Его объяло зеленое пламя… даже не так. Сейчас человек полыхал неестественным огнем, словно лесной пожар. Взмахнув рукой перед своей грудью, тот разбил пронзившие его клинки, будто те были сделаны из очень хрупкого стекла.

Небеса пронзает новая золотая вспышка, но джентльмен, которому по всем законам жизни положено быть уже дважды мертвым, успевает подставить под нее раскрытую ладонь, и клинок растворяется в пламени без следа.

В его сторону тянутся новые золотые нити — похоже, это самая сильная совместная техника от группы старичков, которую те освоили, — но превратившийся в факел человек лишь лениво отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи. Вал зеленого огня, что последовал за этим движением, стирает все нити и, уперевшись в золотой щит, с легким усилием разбивает его и идет дальше, круша индивидуальные защитные поля.

Минус четыре?

Нет. Я чувствую судорожное биение жизни. Ранены. И, похоже, очень серьезно. В любом случае, больше не бойцы.

Соперники остались один на один. И давать время на осознание ситуации вторженец не собирался. Сверхбыстрое движение, и тот уже рядом с моим единственным устоявшим на ногах союзником.

Но, прежде чем враг успевает убрать препятствие со своего пути, между ним и его целью появляется последнее действующее лицо этой битвы. И на этот раз я успеваю заметить размазанное пятно.

Гость аристо, оттолкнув в сторону главу дома, принял предназначавшийся ему удар на голую руку. В месте касания пространство на миг изогнулось, а затем выпрямилось, образовав разошедшуюся кругом ударную волну, которая, подняв мусор, достигла меня и легонько толкнула назад.

— Себастьян. — Практически выплюнул агрессор, с силой отталкивая нового соперника. — Ни на секунду не усомнился, что ты выживешь.

— Рад тебя видеть, Томас. — Легонько кивнул тот, сделав плавный шаг назад. — Ты, наконец-то, выбрался в Японию.

«Этот Себастьян выглядит старше Томаса». — Я получил возможность спокойно рассмотреть гостя Акаяши. — «Надеюсь, зависимость сила-возраст здесь так же сработает».

Однако удивительно, что джентльмен, похоже, не чувствовал присутствия еще одного человека, пока тот сам себя не раскрыл. Это дает мне надежду на то, что и меня под моей Сферой Томас не найдет. По крайней мере, в боевой обстановке.

Я уже не был уверен, что мое вмешательство будет способно повлиять хоть на что-то. Бой уже давно переступил за грань моих скудных возможностей. И ставки только повышаются.

— Страна слишком много возомнивших дикарей. — Припечатал тем временем человек, которому полагалось быть при смерти, а не вести светские разговоры.

— Но тебя они все же задели. — Подчеркнул очевидное его собеседник.

— Бывало и хуже, ты же знаешь. — Враг притушил пылающий неистовым огнем покров. — Что дальше?

— Уходи, Томас. В таком состоянии тебе точно не победить. Я не стану мешать.

— Вот так просто? — Удивление в голосе джентльмена было искренним. — И ты меня отпустишь, после всего? — И, похоже, он имел в виду не только события минувшей ночи. — А как же твоя хозяйка?

— Хозяева у рабов. — Резко отчитал его гость аристо, но все же ответил: — По поводу тебя указаний не было.

А задача усложняется. Эти двое имеют какую-то длинную и, наверняка, увлекательную историю. Все это очень мило, но отпускать такого врага? Возможно, этот Себастьян может себе это позволить, но я не он. Сейчас джентльмен громит древний дом, а завтра, чего доброго, вспомнит про одного всем известного школьника. Чего этому школьнику хотелось бы избежать.

Кстати, если у вас вдруг возникнет вопрос, почему два иностранца болтают друг с другом на японском, то, во-первых, японский тут — один из языков международного общения, а, во-вторых, говорили они не на нем. Просто один скромный гений, наконец, разобрался в функции автопереводчика.

— Увы, старый друг, — Томас не долго размышлял над предложением собеседника, — этой битвы не избежать. — И шагнул спиной вперед в возникший сзади разрыв пространства.

— Мэзээки-сан, — обратился гость к главе дома, — вам лучше заняться раненными.

— Будешь указывать, что мне делать на моей же земле? — Полыхнул яростью тот.

— Мне некогда переубеждать. Вступив в этот бой, ты просто погибнешь. — Мгновенная пауза, и гость, окутавшись алыми письменами, стремительно сместился в сторону своего бывшего друга. Успев добавить: — Один раз вы уже проигнорировали наш совет…

И не угроза смерти остановила предводителя дома. Вовсе нет. Я отчетливо почувствовал, как переменился его настрой, после последней фразы. Тот оглянулся на то место, где приняли последний удар его вассалы и, бросив какое-то проклятие, сорвался к ним.

Глава Акаяши, кстати, выглядит хуже всех. Пожалуй, мне это даже выгодно. Но об этом поразмышляем позднее. Сейчас максимум внимания на двух иностранцев, решивших выяснить отношения именно здесь и сейчас.

Бой.

Себастьяна, вышедшего из своего аналога мгновенного перемещения в алой вспышке, встретил залп из тысяч изумрудных стрел. И он, уклонившись от большей части из них, ответил на остальные своей атакой.

На грани слышимости прозвучал пробирающий до мурашек шепот, а по пространству между врагами прошла красная рябь. На мгновение там словно открылись десятки микро-порталов, каждый напротив своей стрелы, которые и поглотили весь урон. И природа этих порталов была совершенно иной, чем у джентльмена. Если говорить образно, то последний путешествовал сквозь пустой, вымерший мир, а мой союзник будто приоткрывал двери в реальность, безумно агрессивную и опасную. Словно врата в ад. Последнее пугало гораздо сильнее.

И этот мир, в который сторонник Арнов открыл столько проколов, не мог просто поглотить враждебную энергию и не ответить на это. Из нор в другую реальность полезли десятки тонких как травинки щупалец, которые частью впились в стенки прохода, стараясь расширить его или хотя бы не дать исчезнуть, а частью стремительно потянулись к джентльмену.

Тот ответил потоком разошедшегося во все стороны зеленого огня, но алые побеги оказались гораздо прочнее своих земных аналогов. И если Себастьян предпочел скрыться от атаки в новой алой вспышке, то те лишь еще стремительней отправились к источнику пламени.

И джентльмену пришлось разрывать дистанцию, дабы не втягиваться в ненужное противостояние. Но на выходе из нового разрыва пространства его уже ждал мой союзник, который именно в эту секунду заканчивал удар ногой с разворота. Идеально угаданный момент!

Врагу не остается ничего иного, как принять атаку на скрещенные руки. В момент касания пространство вновь изгибается, но куда сильнее, чем раньше. Во все стороны расходится ударная волна, и мне, под аккомпанемент ужасного грохота, в котором сплелись и свист рассекающего все на своем пути ветра, и хруст ломающихся деревьев, приходится прижаться к трясущейся земле.

Из мгновенно образовавшегося пылевого облака по пологой траектории вылетает одинокая фигура и, сбив несколько вековых деревьев, приземляется в метрах ста пятидесяти от меня.

А вслед за ней из того же облака выходят двое. Первым — светящийся алым антропоморфный «травяной» голем под два метра ростом, а вторым — автор стихающей катавасии.

— Я повторю это еще раз. — Произносит Себастьян, продолжая приближаться к врагу. — Уходи, Томас. Ты и раньше был слабее меня, а сейчас, с полученными ранами, ты найдешь здесь только смерть.

— И что же задерживает тебя? — Спросил, поднимаясь, враг.

Выглядел тот пусть и потрепано, но не более. Да, его костюм, собравший все ветки и кочки, был сейчас далек от прежнего идеала, но пострадал тот гораздо сильнее своего владельца. Удар, способный превратить слона в неаппетитное месиво, оставил лишь небольшую ссадину у него на лице.

— Возможно, я все еще верю в мирное решение?

В ответ на это, Томас рассмеялся. Настолько самозабвенно, что, на секунду, у меня возник соблазн пустить ему пулю промеж глаз. Думаю, с такого расстояния не промазал бы.

— Мирное решение? — Наконец, справился с собой вторженец. — Нет никакого «мирного решения». И тебе давно пора принять это.

— Так за что тогда сражаешься ты сам? — Поинтересовался Себастьян, остановившись метрах в пятнадцати.

— Ответ «за человечество» тебя ведь все равно не устроит? — Противник замолчал на секунду, но, не дождавшись реакции, продолжил: — Тогда прекращай эти бесполезные разговоры. Я сыт по горло твоим мнимым превосходством. Думаешь, раз победил меня однажды, то теперь так будет всегда?

Фигуру распалившегося говоруна заволокло черным дымом. Это было похоже на явление фрица в логово бандитов, но в обратную сторону. Сейчас человек превратился в парящую черным паром рельефную полупрозрачную фигуру и застыл в таком виде. В груди у него светились две маленькие золотистые черточки — следы от ударов аристо.

Все же не прошли бесследно.

— Теперь я скажу тебе это, Себастьян. — Голос человека-тени так же изменился. Стал словно выцветшим, со стальными нотками. — Уйди с моего пути, и ты переживешь эту ночь.

— Я так не думаю.

После этих слов человекообразное растение с отчетливым шелестом перетекло к врагу и натурально взбесилось, превратившись в живой миксер. Составляющие его тело лианы, вспарывая поверхность и раскидывая куски земли по округе, принялись полосовать фигуру врага. Но тому было ни горячо, ни холодно, все атаки проходили через него, как через пустое место.

Черное пламя, перекинувшееся с врага на иномирную бестию, в пару секунд прекратило вакханалию.

— Не уйдешь! — Произнес Томас, заметив, как его соперник исчезает в красной вспышке.

И мир погрузился в непроглядную тьму. Во всяком случае, именно так это и выглядело изнутри купола, которым накрыло нас троих. Причем очень качественно накрыло. Зона моего контроля резко сузилась до диаметра колпака, в который нас поймали, словно муху в стакан. Даже оставшаяся снаружи иллюзия едва ощущается. Кроме того, и обычные органы чувств словно притуплены. Про зрение и вовсе можно забыть. Неуютно-то как.

Алый всполох сзади превратившегося в непонятную хрень джентльмена, и того буквально разрезает пополам светящаяся бардовым рука моего союзника. Как всегда, молниеносно-быстро.

Ожидал ли гость Акаяши отсутствия всякого сопротивления этому движению? Судя по тому, что тот все же немного провалился вперед, — нет. И это стало роковой ошибкой.

Разрезанный на две половинки теневик ударил обеими своими разъединенными частями. И два соткавшихся из тёмного огня клинка прошили Себастьяна крест на крест.

Враг же, потеряв форму, превратился в два дымных облака, веретеном скользнувшие в сторону и слившиеся воедино. И не единого следа того, что его только что рассекли надвое.

— Ясно. — Прохрипел мой союзник, согнувшись от боли и прижимая левую руку к груди, откуда толчками вырывалась кровь. — Так, значит, ты уже прошел через это… — Мужчина отнимает ладонь от одежды, и его кровь, что уже пролилась и что только покидала тело, останавливается, а затем повисает в воздухе. — В таком случае, словами мне до тебя не достучаться.

Застывшие в воздухе капли вдруг начинают светиться нестерпимо-алым светом, а затем отправляются в разные стороны со скоростью пули, оставляя висеть в воздухе десятки красных нитей, что и не думают исчезать. Лишь многократно отразившись от стен и потолка преграды, они успокаиваются.

Тени это никак не навредило — все снаряды вновь прошли сквозь нее, — но мир под куполом заиграл потусторонними цветами. Черный и алый.

А затем нити образовавшейся паутины начали вибрировать. Не совсем верное слово, но они явно что-то делали, отчего реальность внутри купола начала плыть. Частота и тональность «вибраций» постоянно менялись, словно создатель этой кровавой техники подбирал какой-то определенный ключ.

К чему это идет, джентльмен понял раньше меня. От него прямо по этим нитям распространился поток черного дымного пламени, который начал образовывать настоящие прорехи в светящейся паутине. В Себастьяна же направилась целая лавина того же цвета огня, от которой тот ушел в алой вспышке. Однако с этими действиями Томас явно запоздал.

Через мгновение нити выдали финальный аккорд, больно ударивший по разуму инфразвуком, и врага выдавливает в реальный мир. Чтобы тут же напороться на удар, который отправляет его в стену купола.

И мне резко становится не до наблюдений.

Знаете, чем отличается взрыв на открытой местности от его аналога в замкнутом пространстве?

Ударная волна, что вновь разошлась от касания двух монстров и что раньше беспрепятственно рассеивалась по округе, теперь гуляла внутри. И к ней добавлялись все новые и новые, сливающиеся в единый неумолкающий каскад — мой союзник явно вознамерился приготовить из Томаса отбивную. Вот только я рискую стать ею раньше него.

Волны приобретшего каменную плотность воздуха, сталкиваясь друг с другом и со стенками купола, обрушивались вниз, превращая землю, поваленные стволы деревьев и останки дронов, что когда-то охраняли периметр земель аристо, в однообразное месиво. Осколки свистели рядом со мной, и не все из них проходили мимо.

— ЩИТ НА ПЯТНАДЦАТИ ПРОЦЕНТАХ! — Сообщил мне все тот же женский голос в момент наступившего затишья. — РЕКОМЕНДУЮ ВЫЙТИ ИЗ БОЯ ДЛЯ ЗАМЕНЫ ЭНЕРГОЯЧЕЙКИ.

«Из боя…» — Мысленно простонал я, экстренно собирая свое сознание воедино, после знатной болтанки. — «А я в него еще даже не вступал».

Быстро оценив обстановку, я понял, что ничего еще не закончено. Враг вновь перешел в неуязвимую форму, чем и объясняется отсутствие новых ударных волн. От алой паутины не осталось ни единого клочка, а купол прямо сейчас разваливался на ошметки, которые истаивали, не успев коснуться поверхности.

Себастьян же занят тем, что, проявляя чудеса скорости и акробатики, уворачивается от дымных полос, которыми его, выдерживая приличную дистанцию, забрасывает противник. Но вскоре Томасу это надоедает, и перед ним рождается его двойник. Несколько синхронных взмахов открывают разрыв в пространстве. Однако, в отличие от предыдущих, этот не спешит исчезать.

Из него неторопливо, — но только относительно скорости, на которой велось данное сражение — начал выползать серый туман. И все, чего тот касался, обращалось в прах. Из провала в другую реальность повеяло самой квинтэссенцией смерти.

И образовавшееся облако довольно споро начало заполнять поле боя. Я бы волновался еще сильнее, если бы то поплыло в мою сторону, но мне повезло хотя бы в том, что я не оказался на его пути.

Мой союзник пытается что-то ему противопоставить, и в тумане возникает серия алых вспышек, которые на миг разрывают его, но тот быстро оправляется и выплевывает длинное щупальце в сторону агрессора. Безрезультатно. Последний уже сместился назад. А затем еще дальше.

Небо прорезает цепь молний неестественно-красного цвета. А затем начинается местечковый ливень. Пара капель падает рядом со мной, и я, растерев одну из них пальцами, внимательно в нее всматриваюсь.

Кровь.

Ливень же усиливается, прибивая смертоносное облако к земле. Апогеем противостояния становится еще одна молния, ударившая прямо в раскрытый провал в иную реальность.

Взрыв. И две тени, что проторили путь облаку, относит в разные стороны. И тут же рядом с одной из них в алой вспышке появляется гость аристо. Его правая рука, лучащаяся красным, пробивает грудь врага, а затем происходит еще одна вспышка, сопровождающаяся раскатистым громом.

Землю подо мной в очередной раз встряхивает. И почти тут же в пленку щита, просаживая тот до совсем уж смешных четырех процентов, прилетает какой-то металлический осколок.

Это было близко.

Первым нахожу взглядом союзника. Выглядит тот, откровенно, не очень. Вместо правой руки — дымящийся потрескавшийся обрубок, да и правая сторона лица сильно обожжена. Его немного пошатывает, но давящая аура силы отчетливо намекает на то, что тот все еще может продолжать бой.

А вот о противоположной стороне я бы такого не сказал.

Джентльмен, что переломанной куклой валялся в стороне, подниматься не спешил. Впрочем, несмотря на все принятые удары, умирающим тот так же не выглядел.

Себастьян, выйдя из очередной вспышки, останавливается над поверженным соперником. А я, тем временем, обновляю Фокус. Кажется, пришел мой черед вмешаться в эту битву.

Все сражение я провел в группе статистов, при этом очень сильно рискуя целостностью своей шкуры. Любой случайный удар грозил оборвать мою такую веселую и насыщенную жизнь.

Думаете, я делал это зря?

А вот и нет. Как раз ради вот этого мгновения все и было.

Два Смещения подряд, три Канала… выждать несколько секунд, пока две новых копии меня займут свои позиции, а я пока подготовлю сдвоенный Пресс Разума, не забывая отслеживать парочку.

А те затевают очередной разговор.

— Вот и все. — Устало произносит поверженный враг, переворачиваясь на спину. Кажется, в его теле не осталось ни одной целой косточки, но тот все еще не выказывал признаков близкой смерти. Однако от не такого сильного удара спиной о землю его пробирает сильный кашель, вырывающийся вместе с пенящейся кровью.

В принципе, для меня этого уже достаточно, чтобы начать действовать.

— Нет, Томас, это не конец. Не для тебя.

Что и требовалось доказать. Мой новый знакомый решил поиграть в благородство. Извини, Себастьян, но твой «бывший друг» должен умереть. И да, я помню, насколько ловко ты уклоняешься от пуль, а потому верю, что и поймать её тебе не составит никакого труда. Даже в таком хреновом состоянии.

Сдвоенный Пресс предназначен именно для тебя.

Гуманизм — это очень хорошо и правильно. И в мире, где по небу летают какающие радугой единороги, можно бесконечно долго прощать врагов. Но мы живем в другом мире. Из дерьма и крови. И здесь врагов не принято оставлять в живых.

Материализация.

Захват цели.

Пресс.

Выстрел.

В конце концов, не только тебе доступна идеальная синхронизация…