Инферно

28

Они прибыли к острову день назад.

До прибытия было несколько нудных недель, наполненных жарой, испепеляющим солнцем, горячим ветром, голодом и жаждой. По приборам оказалось, что корабль как-то миновал экватор. Вероятно, во время прохода сквозь аномалию, которая хотя и чуть не свела всех с ума, но прикрыла своим пузырем от адского жара солнца.

Жаркие дни сменялись душными ночами. Над зыбью стелилась дымка, в небесах плавали нити, притушив колкий блеск звезд. Днем небо выцветало до мутно-белесой пленки, подобно глазам слепца, и только солнце жгло зыбь и ползущий по ее глади, приплюснутый, словно пытавшийся вжаться в океан, кораблик.

Остров вздымался из зыбучей глади океана так стремительно, словно пытался вырваться. Его основание было скалистым и крутым, с почти отвесными берегами, и только в одном месте из этого кирпично-бурого массива словно высовывался длинный язык галечной косы. Камни казались монолитными только издали. При приближении в них открывались многочисленные дыры и щели всевозможных размеров, кишевшие членистоногими. Из центра горного массива на высоту в милю вздымалась мощная серая колонна, диаметром в полкилометра. Колонну венчал гигантский полукруглый купол.

Вне всяких сомнений, колонна была искусственного происхождения. Этот очевидный факт сразу бросался в глаза. Правильные, симметричной формы отверстия и продольные линии, сходившиеся и расходившиеся в определенной последовательности, не могли быть порождением хаотичной природы. Желоба тянулись по всей поверхности колонны. Венчавший ее мощный купол вблизи утратил округлые черты и стал более походить на трапецию. В отличие от колонны, купол казался монолитным и гладким, и слабо поблескивал при дневном свете как кусок мрамора. Еще выше, над всей этой структурой что-то происходило с воздухом. Казалось, что от купола поднимается то ли теплый поток воздуха, то ли пар, то ли клубы дыма, но не вьющимися линиями, а ровной вертикальной полосой.

Сейчас Сол не мог наблюдать их, потому что был прикован к рогатине из стальных балок, врытой глубоко в гальку.

Вокруг клубилась тишина. Всеобщее безмолвие слегка разбавляли ленивые шлепки медленных волн зыби, толкавшихся о берег.

Разум Сола бодрствовал. Сейчас он решал сложнейшую задачу — пытался подсчитать количество камешков, устилавших берег вокруг рогатины.

Это отвлекало от головной боли, особенно мучительной в последние дни.

Пуля ввинчивалась в мозг, плавила его, как раскаленный снаряд.

От невыносимой боли постоянно двоилось в глазах.

Хотелось кричать. Громко.

Сол не мог. Все что ему оставалось — считать камешки. К тому моменту, как их число добралось до двадцати тысяч, уши Сола уловили отдаленный рокот. Когда подсчеты приблизились к двадцати пяти тысячам, рокот стал громче, и можно было разглядеть его источник — пятнышко на горизонте.

Подсчеты кончились на числе в тридцать две тысячи восемьсот сорок пять. По достижении этого числа, Сол прекратил работу и взглянул на конец косы.

У берега стоял корабль, и люди с криками и ругательствами спрыгивали на землю. Вдруг Сол впервые заметил одну деталь. Остров окружала гряда небольших скал правильной пулеобразной формы, отстоявших друг от друга на равном расстоянии примерно в три-четыре сотни метров. Пока одни члены экипажа продолжали возиться возле корабля, другие направились по косе к основанию острова.

Сол знал, кто они.

Когда отряд приблизился и остановился возле рогатины, человек, возглавлявший его, несколько минут рассматривал Сола. Наконец он подошел настолько близко, что вынужден был задрать голову.

— Ты изменился, Гримм, — сказал Сол.

Бровь лсана слегка изогнулась.

— А где Китчам? Выбросил его по дороге?

— Он еще мне нужен, — сказал Гримм.

Он выглядел очень спокойным и сосредоточенным, и встреча с Солом, казалось, нисколько его не удивила. Сол предполагал, что так и будет. А вот остальные мятежные матросы и акифы изумленно пялились на него, не решаясь заговорить. Сол пробежался глазами по их лицам. С людьми что-то произошло, неуловимое изменение в глазах, словно они все разом постарели лет на десять. Или узнали что-то такое, отчего у человека сразу пропадает всякий интерес к жизни. Да. Они выглядели приговоренными к некому неизвестному наказанию, суровому и неотвратимому.

— Ага, — кивнул Сол. — Значит, все сошлось. Здоровяком дирижировал ты.

Лсан не стал ничего отрицать или подтверждать. Он деловито посмотрел на колосс за Солом, на кромку горизонта по обе стороны, на небо.

— Что тебе пообещали джаханы? — спросил Сол. — Высокую должность?

Лсан вернулся взглядом к Солу с таким выражением, словно его донимает назойливое насекомое.

— Учитывая род твоей деятельности, что-то связанное с Орденом лсанов, — предположил Сол. — И что-то гораздо более солидное, чем пообещал Керас. Может быть, свой собственный орден, армию бионов и отдельный остров, где ты сможешь творить что хочешь?

Тут Гримм сделал кое-что странное. Он снял с рук перчатки, обнажив два бледных полупрозрачных запястья с синими трещинками вен. Затем приподнялся на рогатине и взял Сола за подбородок, внимательно заглядывая в глаза. Пальцы лсана были ледяными.

Сол знал, что Гримм там видит. Остатки Т-вещества, изъятого слишком рано, чтобы успеть отравить его кровь, но успевшего немного пигментировать глаза. И кое-что еще. Кое-что, не проявлявшее себя до последних дней. Подарочек от вивисектора.

— Что скажешь? — спросил Сол.

— Что тебя надо было прикончить еще тогда, в первые дни.

— Я в твоем распоряжении, — улыбнулся Сол.

Ледяные пальцы больно сжали подбородок. Гримм сморщился и прошипел:

— Где корабль, на котором вы приплыли сюда?

— Они бросили меня, — сказал Сол. — Я предложил дождаться Кераса, но они не поверили. Сказали, жди сам, раз так хочешь.

На лице Гримма появилась невыразимая маска гнева:

— Ах ты ничтожество… За кого ты меня держишь? Неужели ты надеялся, будто я клюну на эту приманку? Ты, жалкий червь!

Прежде, чем Сол успел ответить, Гримм взмахнул рукой, отдавая своим людям приказ. Вышколенные акифы, уже готовые и державшие оружие на взводе, тут же повернулись к берегам косы и открыли по зыби беглый шквальный огонь. Оглушительная пальба продолжалась с минуту. Затем, когда все стихло, на поверхности зыби тут и там показались люди Демискура. Большинство было уже мертво, нескольких раненых быстро добили. По зыби поползли багровые мазки.

Засада провалилась.

— Вот и все, — сказал Гримм. — Остальных выковыряем из этих нор огнеметами или газом.

— Браво, — похвалил Сол. — Что ж ты не убиваешь меня? Прибережешь на десерт?

— Заткнись, — прошипел лсан, отступая на шаг. — С тобой я еще разберусь.

— О да, — кивнул Сол. — Кстати, я вспомнил третий ключ от своей черепушки.

Гримм переменился в лице — на долю секунды, но и этой доли Солу хватило вполне, чтобы понять, что он попал в точку. К Гримму быстро вернулось прежнее спесивое выражение. Сол добавил:

— Помнишь, ты пытался взломать меня? У тебя почти получилось. А потом ты напоролся на заслон. Очень мощный, болезненный. Этот барьер может снять только третий ключ. У обычных бионов таких не бывает. Ты понял, что за барьером хранится нечто важное. Тебе нужен был ключ, вот почему ты не убил меня. Рассчитывал со временем сломать барьер. А толстяк Зорак не сказал тебе его, потому что не знал. В общем, я вспомнил ключ, Гримм.

И Сол произнес его. Гримм с равнодушным лицом посмотрел мимо Сола на вздымающуюся громаду и скомандовал:

— Биона снять и отправить на корабль. Норы зачистить. Выстроить защитный барьер.

Затем повернулся и затопал к «Пиявке».

Сол довольно улыбнулся. Вот ты и проглотил наживку, гранд Бледная моль, подумал он.

Ведь тебе интересно узнать, кто же я такой.

Мне тоже.

Очень.