Инфанта без права на жизнь

Глава 19

Ели мы в тишине, каждый думал в этот момент о чем-то своем. Я же рассуждала о том, что теперь никак не смогу отвертеться от ненужной мне короны. Последнее, о чем я вообще думала – власть! Зачем она мне? Я спокойно привыкла получать от жизни удовольствие и не задумываться о таких смешных и ненужных мне вещах. Обременять собственное существование, такими скучными вещами не хотелось. Но делать было нечего. Эта парочка ясно и четко дала мне понять, что я обязана сыграть роль ширмы в этом представление.

— Перестань, пожалуйста, так делать, — сбоку раздался немного хриплый голос Дела.

— Как? — удивленно приподняла бровь.

— Ты сейчас явно издеваешься над нашей психикой, — выдохнул Делехан, — я впервые вижу нечто подобное. Но как можно использовать десертную ложку таким образом? это вообще незаконно. Я же думать не могу! Точнее, единственные мысли, которые меня посещают о том, чтобы на месте чертовой ложки оказался я!

— Простите, я не специально, — до меня дошел смысл его возмущения. — Я просто задумалась, и как-то оно само так получилось.

— У тебя, что, в самом деле непроизвольно выходит, дразнить нас? — криво усмехнулся брюнет. — Все это сейчас было похоже на хорошо спланированное мероприятие. Честно говоря, я даже поверил в твою искренность.

— Нет, я честно делала это непроизвольно, — протянула я и потупилась, — просто так проще сконцентрироваться на своих мыслях.

У меня в голове и мысли не было превращать завтрак-обед в некое подобие шоу. Но привычка посасывать ложку в этот раз дала какой-то странный результат. Я такого уж точно не планировала. Если бы это было по сценарию, вряд ли бы хоть кто-то из этой парочки вообще смог бы связно мыслить. Но уже тот факт, что они сами находят для себя намеки там, где их и в помине не было, играл мне на руку. Это значило лишь одно: сами себя загоняют в расставленные силки.

— Тогда о чем же ты так глубоко задумалась, что даже не заметила, столь провокационных действий со своей стороны? — Оморен выглядел немного непривычно.

— Что не хочу корону и обязанности, которые с ней придут, — тихо произнесла я.

— Чем же тебя не устраивает возможность стать королевой? — удивленно вопросил у меня рыжик и обменялся странным взглядом с напарником.

— Просто это очень большая ответственность, — откинулась я на спинку кресла, в котором сидела, — королева, должна управлять страной, следить за тем, чтобы народ жил в достатке и не поддаваться на провокации соседних стран. Я же не могу этого гарантировать. Интриганка я, конечно, знатная. Но большинство моих родных и давно используемых схем, завязаны либо на сексе, либо на обмане. Я всю жизнь провела по ту сторону закона. Играть по правилам не для меня. Использовать людей как пешек, вот в этом я мастак. А признаться в чем-то и понурив голову смиренно сложить руки – да, ни в жизнь! Так что хреновый из меня правитель, такого как я, и врагу не пожелаешь.

— Ты додумалась до этого сейчас? — герцог Элен с недоверием рассматривал меня.

— Да, — послушно кивнула я ему, — для таких выводов не нужно быть гением все и так лежит на поверхности, достаточно понять, что именно скрывается за той или иной строкой.

— А если мы тебя поддержим и поможем? — лукаво протянул Оморен.

— Разве это может что-то поменять в раскладе сил? — усмехнулась я. — Я все также останусь необученной и самовлюбленной стервой, которой проще пристрелить кого-то, чем признать собственное поражение. Не нежная фиалка, за которой нужен уход, а жена криминального авторитета. По-вашему, это сравнимо с женой главы гильдии наемников, причем самой отмороженной из всех. Борджильда писала о ней в дневнике. Вот теперь представьте, что разговариваете, возможно, с еще более тронутой на голову дамочкой.

— Хочешь сказать, ты на самом деле без зазрения совести казнишь кого-либо и даже глазом не моргнешь? — Оморен подался вперед и посмотрел на меня слишком долгим и пронзительным взглядом.

— Вообще, не вопрос, — покачала я головой, — хоть кого, а если еще и за дело, то даже не почешусь потом. Совесть — понятие относительное, и всегда есть шанс с ней договориться, так что не вижу проблем в том, чтобы запачкать собственные руки. Королеве пулю в лоб пустила бы, не задумываясь, ну это я уже повторяюсь.

— Ты понимаешь, что ситуация складывается таким образом, что твое решение отомстить королеве будет воспринято двором вполне положительно? — Дел, как-то странно на меня посмотрел и улыбнулся.

— Ага, — рассмеялась я таким словам, — ну, конечно, что еще можно ожидать от девицы с репутацией главной злодейки этого романа. Вы меня даже не удивили, хотя надо признаться, я до последнего думала, что это просто сказки, которыми меня пичкало воображение прошлой версии меня. Но нет, местная копия была права. Вы не понимаете главного, не каждому дано править. Король, который сейчас у власти, бесхребетный подкаблучник, купившийся на сладкие речи своей любовницы. А вы два барана, которые решили, что манипулировать недалекой графской девкой удобнее и надежнее, чем пытаться договориться с хладнокровной и расчетливой кронпринцессой. Любой выбор, совершенный, человеком, может повлиять на многие аспекты его планов. Вы заранее отказались от сложностей и поплатились за это еще большей головной болью. У меня в мире есть выражение, которое идеально описывает все, что сейчас происходит. Можно вывести девушку из деревни, но деревню из девушки никогда. Я не утверждаю, что это истина в последней инстанции. Сама родилась не в столице. Но я изо всех сил рвала задницу, чтобы быть рядом с мужем, изменив себя с ног до головы и перевернув собственное сознание. Вот только ваша Хизаль ничего подобного делать не собирается. А всю жизнь выезжать на образе милой дурочки… Через пару лет уже не прокатит, когда на лице появятся морщины, а сиськи даже в корсете будут обвисшими. Такая наивность и задаром не нужна. Всем подавай молоденьких, а ушлых девок можно в каждом сезоне десятками отбирать. Так что ваш план уже сейчас обречен на провал, и вы это прекрасно понимаете, вот и пытаетесь уцепиться за меня, как за последнюю надежду. Только хочу ли я, ей становится!

— Должно быть, из наших уст это и вправду звучит слишком глупо, — выдохнул Омор, — но мы не хотели тебя обидеть, этого и в мыслях не было, просто все так запутано. Ты злишься не на нас, я понимаю. Оказаться в незнакомом месте и на вторые сутки решать продаться в рабство или взвалить на себя тяжесть ответственности за целую страну. Это непростой вопрос. И у тебя есть все права кричать на нас и ругаться, просто пойми, мы тоже переживаем. Как ты и сказала, Хизаль не та, кто может править. Она тупа для этого и полагается только на внешность и возможность быть кронпринцессой. О какой гордости там может быть речь, если ее мать, обычная проститутка, наставляющая рога мужу со всеми подряд. Я даже не уверен, что она от графа. Там пробы ставить негде.

— Мы вынуждены признать, что бессильны в сложившейся ситуации, — брюнет криво усмехнулся и покачал головой, — я до последнего надеялся на то, что воспитание и образование ее исправит. Но куда уж там, все, что у нее в голове это тряпки и драгоценности. Не получилось из нее принцессы, а так разменная монета.

— Тогда почему… — договорить я в себе сил так и не нашла.

Комната погрузилась в тишину и угнетающе удушливое молчание. Я понимала, что сейчас, возможно, совершаю ошибку, выводя их из себя, но мне нужно было понять. На что же конкретно я подписываюсь. Мы собираемся играть не по правилам. И если эти двое, не будут мне доверять, то, как на них смогу положиться я? Тут риск не оправдывает награду, а стремление заполучить трофей, бывает не всегда правдивым.

— Это опасная затея, — разбивая тишину, произнесла я. — Если вы хотите полагаться на меня, то мне нужна правда. Та, которая без прикрас.

— Но это ничего не даст, — Оморен покачал головой, — ситуация и так не из лучших.

— Доверие? — вопросительно приподняла я бровь. — Если вы хотите играть на территории «незаконна», то должны понимать, что оно слишком ценное, чтобы отмахиваться от него. Без стопроцентной уверенности в партнере нельзя провернуть такое, от чего потом весь мир содрогнется!

— Все, что сейчас происходит, связано с тем, что древние связи начинают разрушаться, — тихо начал брюнет. — Раньше, для того чтобы заключить союз, достаточно было только желания связать себя узами брака. Проблему ты и так уже слышала, но у ее решения появилось одно меленькое осложнение. Теперь никто не может жить так, как хочет из-за запретов церкви. Она фактически контролирует рождение детей. И даже королева, настоящая мать Борджильды не могла выбрать мужа по собственному желанию. Ей навязли бесхребетного, плаксивого и бесполезного идиота, который до сих пор не может запомнить, что при Государственном совете, нельзя материться. Вот представляешь, какая репутация сейчас у нас на политической арене. А мы не самая сильная страна на континенте. Нас раскатают и будут правы. Так что приходится как-то выживать. Но просто так убрать короля мы не могли. Делали ставки на его бастардку, но и тут провал. Она мозгами в отца пошла, а не в ушлую мать.

— Вот ведь черт! — прикрыв глаза, я тихо прошипела сквозь сжатые зубы.

— Да, ты все правильно поняла, — рыжик пересел на подлокотник моего кресла и погладил по голове, — Хизаль наполовину законная принцесса. Но из-за выходок ее отца другие страны не признают ее.

— Кровь сильнее короны? — удивилась я такому повороту событий.

— И не только в этом дело, — покачал головой брюнет, — все немного сложнее. Твоя, ну теперь уже твоя, мать была женщиной неробкого десятка. До тебя не дотягивает, но тоже не стеснялась брать свое любыми способами. Была парочка негласных союзов, держащихся исключительно на коротких встречах во время созывов Великого континентального совета. Об этом мало кто знал. Проблемы не нужны не нашей стране, не тем. Но факт оставался фактом. Во время ежегодных больших съездов королева расцветала, получая достаточно любви и ласки. Из-за чего ее почитали. Никто же не понимал, что некоторые договоренности, заслуга не дипломатов, а ее величества.

— А так понимаю, ее мужа это бесило? — внимательно посмотрела я на собеседника.

— Какой уж там, — отмахнулся герцог Элен от моего предположения.

— Все было настолько скрыто? — я даже удивленно осмотрела парочку перед собой.

— Боги с тобой, — покачал головой Оморен, — я вообще не уверен, что он даже сейчас осознает, что именно по его вине распались многие дипломатические отношения. Связи внутри совета — вещь весьма закрытая. Я был при королеве писчим и сопровождал ее во многих поездках. Так что благодаря собственной наблюдательности понимаю, что за сделки она не всегда платила деньгами. Что касается кронпринцессы, скорее всего, она знала о том, что мать выкручивается, как может. Но в силу природной сдержанности не позволяла себе открытого флирта. Тут вопрос на ее совести, я за нее не могу говорить.

— Если уж она вам двоим не могла высказать, с какой силой ревнует, то вряд ли бы пошла по стопам королевы, — отрицательно покачала я головой.

— В том и проблема, — подпер голову рукой рыжий, — уверен, послы сейчас согласились только из-за того, что увидели твое поведение. Дедок пару лет был в совете еще при королеве, это потом отдал бразды правления старшему внуку. Готов голову на отсечение дать, он припомнил похождения твоей матушки и принял на веру то, чего не было.

— Вам нужно, чтобы я заменила королеву? — глаз нервно дернулся.

— Нет, конечно, нет, — покачал головой брюнет, — мы не можем тебя заставлять. Что уж там, мне самому до сих пор не верится, что ты так просто обо всем этом говоришь. То, что обычно скрывают за семью замками, ты так просто и бесхитростно выставляешь на самое обозрение и гордишься этим, подобно самому главному достижению в жизни. У меня мурашки от такого по коже бегут. Но пользоваться и принуждать не в нашем праве.

— И для этого вы взялись делать из меня королеву? — вопросительно приподняла бровь. — Даже несмотря на титул инфанты, упорно пытаетесь усадить на трон.

— Пойми нас правильно, — мою голову повернули в сторону и уперлись взглядом горящих изумрудных глаз, — мы первые и пожалеем о том, что просим о таком. Голова кругом идет только от одной мысли, что не только я буду знать, какая ты за закрытыми дверьми спальни. Хотя в твоем случае не только спальни. Это жжет в груди похлеще ревности. Понимание того, что наш долг служить этой стране и сделать ее вновь великой, и тот факт, что из-за этого мы потеряем тебя.

— Церковь не одобрит такого самоуправства с нашей стороны, — тихий голос Оморена коснулся моего ушка, — нас проклянут и возненавидят. Ни о каком браке даже речи идти не будет. Ни нам, ни тебе не дадут позволения родить ребенка. Но знаешь, смотря на тебя, мне кажется, я готов не только их к дьяволу послать, но и переписать парочку другую законов.

— Ты душу выворачиваешь наизнанку, — тихо, едва различимо произнес Дел, — и если он еще не понимает, какая ты, на самом деле, то я готов убить, лишь бы ты никогда не смогла найти другого. Но удержать подобных тебе, нельзя.

— И от этого начинает кружиться голова, — на грани слышимости в другое ухо, — потому что даже вдвоем мы не способны остаться единственными. Ты не потерпишь такого самоуправства с нашей стороны. А с другой на других тебе тем более плевать. Все будет только так, как желает сама королева. Ни это ли идеальный правитель? Эгоистичный, жестокий и понимающий, что это не просто власть.