Индиана Джонс и нижний мир

3
Матуанцы

Когда Инди зашагал по пляжу к свету далекого костра, в воде уже отражались яркие звезды. Анакена – крупнейший пляж на острове. Именно здесь легендарный Хоту Матуа высадился полторы тысячи лет назад. Быть может, теперь здесь еще и разрешится загадка письменности ронго-ронго.

Инди не знал, что ждет его впереди. Быть может, беда – но игра стоит свеч. Маркусу он говорить ничего не стал, потому что тот счел бы предприятие чересчур опасным. Удерживать Инди он бы не стал, но все равно тревожился бы. А сейчас он давно пригрелся в постели с книжкой в руках; пожалуй, так лучше.

У костра виднелись силуэты нескольких человек. Вдруг над самой головой Инди с криком пронеслась птица, будто провозглашавшая его приход. Поглядев ей вслед, Инди с беспокойством надвинул шляпу поглубже и потрогал свернутый кнут.

Едва он ступил в круг, озаренный светом костра, один из мужчин что-то сказал. Несколько человек двинулись прочь, скрывшись во тьме. "Потрясающе! Что они затевают?"

– Привет, Инди!

Он резко обернулся.

– Давина? Откуда вы появились?

– Не беспокойтесь, – улыбнулась она. – Никто не причинит вам вреда.

Инди ее слова не очень убедили.

– А куда же все отправились?

– В пещеру.

Этот вулканический остров буквально изрыт пещерами. Некоторые были когда-то населены, другие же, видимо, использовались в ритуальных целях. Инди осмотрел пару пещер, но ему сказали, что прежние экспедиции и многие островитяне копались в пещерах в поисках реликвий. Поэтому он и решил, что Оронго, якобы населенное призраками, более подходит для поисков табличек.

Из темноты вышел бородатый черноглазый мужчина. Отблески пламени заплясали на его лице, словно его черты ежесекундно менялись.

– Это Рауль, – сообщила Давина. – Это он распахнул для тебя дверь.

– Значит, это вы приказали сыну Давины ударить меня ножом?

– Мануэль – еще и мой сын, – отозвался Рауль. – Он подвергался испытанию, как и вы.

– По-моему, вы играете в опасные игры с собственным сыном, – буркнул Инди.

– Ни один из вас не должен был погибнуть. Никто и не погиб. А почему же вам хочется прочесть наши таблички?

Вот так, с места в карьер.

– Чтобы учиться. Чтобы сберечь знания.

– Это дело матуанцев, а не ваше.

– Но зачем вы держите знания в тайне?

– У нас есть веские причины. Вам известна наша история. Но, быть может, настало время изменить наши обычаи. Макемаке поведал нам через сны, что достойному чужаку должна быть дана возможность выучить кохау моту мо ронгоронго.

– Что означает "строки письма для декламации", – подхватила Давина.

– Мы считаем вас достойным, – с этими словами Рауль зашагал во тьму, прочь от моря. Инди бросил взгляд на Давину, и она дала знак следовать за Раулем.

Ощутив, что Рауль говорил правду, Инди испытал примерно те же чувства, что искатель сокровищ, наткнувшийся на сундук, полный золота. Остается лишь надеяться, что это не фальшивка.

Прошагав в гору около получаса, они остановились у выступа скалы, окруженного кустами. Здесь Рауль встревожено устремил взгляд во тьму позади Инди.

– За вами кто-нибудь следует?

– Я пришел один, как и обещал, честное слово.

– Я чувствую, что за нами издали наблюдают. Как вы сюда добрались?

– Верхом. А потом метров триста прошел пешком.

Рауль улыбнулся и с облегчением вздохнул.

– Это ваш конь. Его тревожит ваше долгое отсутствие.

– И после этого говорят о лошадином спокойствии! – заметил Инди.

Отогнув ветви в сторону, Рауль жестом пригласил Инди внутрь. Сначала Инди ничего не разглядел, затем Давина исчезла во мраке впереди, и он вслепую двинулся за ней. Если ему солгали, то все кончено. Любой из тех, кто был у костра до подхода Инди, может огреть его дубинкой по макушке, заколоть или застрелить его. Быть может, они уже вырыли могилу в пещере и ждут лишь, когда он подойдет к ней поближе. Но едва позади вспыхнула спичка, которой Рауль зажег факел, как Инди отогнал зловещие образы. Мерцающий свет озарил стены тесного тоннеля с низким потолком, едва-едва позволяющим выпрямиться во весь рост.

– Держитесь за мной по пятам, – предупредил Рауль. – Не вздумайте блуждать где попало.

– Мне бы это и в голову не пришло, – отозвался Инди. Они миновали правое ответвление коридора, потом левое. У третьей развилки Рауль повернул в правый коридор. Инди принялся запоминать повороты, стараясь мысленно нарисовать карту подземного лабиринта.

Вскоре впереди замаячил свет, просачивающийся откуда-то сбоку. Инди понял, что это и есть конечная цель путешествия. Они вошли в прямоугольный зал футов пятнадцати шириной и тридцати – длиной. Потолок поднимался футов на двадцать. Рауль остановился посреди зала, и лишь тогда Инди разглядел, что в сумраке у стен сидят другие.

– Мануэль! – позвал Рауль.

Один из сидящих тотчас же встал и двинулся к ним. Инди узнал в нем того самого парнишку, который напал на него в Оронго. Мануэль держал в руках нечто завернутое в цветную ткань с изображениями птицелюдей, ставших для Инди уже привычными.

– Просто потрясен встречей с тобой, паренек, – в голосе Инди сквозил неприкрытый сарказм.

Мануэль спокойно выдержал его взгляд, ничем не выдав своего страха – если таковой вообще остался.

Рауль развернул ткань, открыв взгляду стопку табличек. "Шесть или семь", – отметил Инди. Больше, чем обнаружено до сих пор.

– А они настоящие?

– Конечно, – ответила Давина. – У вас будет масса времени для их изучения, но только приватным образом и в присутствии хотя бы одного матуанца.

Протянув руку к стопке, Инди заметил, как юноша напружинился.

– Все в порядке, – успокоила его Давина, ободряюще кивнув Инди. Инди осторожно взял в руки верхнюю табличку и положил ее на ладонь. Давина поднесла факел поближе. В его мерцающем свете стала видна неровная поверхность доски с закругленными углами и покрывающие ее ряды резных символов ронго-ронго – те самые стилизованные изображения растений, птиц, четвероногих тварей и диковинных фигурок, не выходившие у Инди из головы.

– А сколько их у вас? – поинтересовался он.

– Десятки. Быть может, сотни две, – отозвался Рауль. – Все они надежно спрятаны.

– Две сотни?!

– Вам потребуются месяцы, а то и годы, чтобы только каталогизировать их, – снова взяла слово Давина, – не говоря уж о проникновении в их смысл. Но мы вам поможем.

Инди молча кивнул, борясь с желанием захохотать, пройтись колесом, хлопнуть Рауля по спине. Просто невероятная удача!

– Есть еще одно условие, – предупредил Рауль.

Инди вернул табличку Мануэлю. Надо было сразу догадаться, что здесь какой-нибудь подвох.

– Слушаю.

– Пока что вам нельзя приступать к работе.

– Почему это?

– Мы не хотим, чтобы прочие ваши спутники имели к этому отношение. Вам придется подождать, пока они уедут.

– Понимаю. – "Уж с этим-то никаких проблем!" – радостно подумал Инди. Разумеется, придется задержаться, но продлить командировку ради подобного открытия будет легко – при условии, что не придется держать свою работу в тайне. – Учтите, мне будет необходимо опубликовать свои находки по окончании работ, а то и раньше.

– Конечно, – согласилась Давина. – Но вы должны весьма деликатно объяснить, где обнаружили таблички. Большинство табличек должны остаться в тайниках, но вам будет позволено сфотографировать их все до единой.

Слишком уж это хорошо, чтобы оказаться правдой. И тут Инди пришла в голову еще одна мысль.

– А почему вам не сделать это самой? – осведомился он у Давины. – Вы пребываете в весьма выгодном положении. Вы не только островитянка, но и получили образование вне острова.

– Я тоже мантуанка, как Рауль и Мануэль, – покачала она головой. – Таблички ронго-ронго священны для нас. Я не имею права использовать их в академических целях. – Она оглянулась на мужа. – Но тем не менее мы осознаем, что пробил час объявить миру о

нашем существовании и о том, откуда мы появились.

– И это станет для вас большим сюрпризом, – подхватил Рауль. – Это уж наверняка.

– Но вам-то какая с этого выгода?

– Когда станет известно об открытии, сюда хлынет поток посетителей. Рапануи нуждается в гостях – в людях, которые прибудут на наших условиях и будут с уважением относиться к нам, наслаждаясь нашим островом. В этом заключается великий потенциал для нашего будущего. Мы бедный народ, и почти не умеем принимать гостей. Но научимся, и будем процветать.

Так вот оно что! Прицел довольно дальний. Впрочем, аэропланы становятся все больше и быстрей. Все больше и больше людей летает на них просто ради удовольствия. И хотя остров Пасхи находится на самом краю света, рано или поздно сюда можно будет

за несколько часов долететь с Южноамериканского материка.

– Быть может, тут вы и правы.

– Значит, вы продлите свое пребывание на острове? – уточнила Давина.

– Мне необходимо потолковать с Маркусом Броуди. Но особых проблем я не вижу.

Минут через пять, выйдя под ночное небо, Инди набрал полную грудь воздуха. Невероятно, просто невероятно! Устремив взгляд на сияющие в вышине звезды, он широко улыбнулся и прошептал:

– Благодарю тебя, Макемаке.

Подъем моаи пришелся островитянам по сердцу, и теперь все хотели принять участие в работе, шедшей теперь круглые сутки напролет.Губернатор, Давина, Бюдро и Максвелл по очереди заступали на шестичасовые вахты, руководя бригадами работников. Памятник уже стоял под углом градусов в шестьдесят, поднимаясь дюймов на пять в час, благодаря усилиям островитян, ловко управлявшихся с камнями и шестами. До отправки парохода, который отвезет археологов на материк, осталось всего два дня, но все единодушно сошлись в том, что памятник будет стоять вертикально еще до их отъезда.

Сейчас работами заправлял Максвелл, приплясывающий вокруг, выкрикивая приказы и размахивая руками. Сегодня за завтраком он не выпускал из рук круглый камень, будто некий талисман, бахвалясь тем, что напишет статью, излагающую его теорию о том,

как островитяне перемещали и устанавливали моаи. Он ничуть не сомневается, что вырубленные из камня тяжелые статуи перевозили на деревянных платформах, катившихся по круглым камням. И хотя Инди собственными ушами слышал, как губернатор излагал эту же самую теорию Максвеллу, археолог приписывал честь ее создания себе. Бюдро в ответ заявил, что Максвелл может оставить теорию при себе, потому что она ошибочна. Разумеется, тут же вспыхнул очередной спор.

– Он убежден, что прославится, – сказал Инди Маркусу, стоя с ним неподалеку от аху, окруженной суетливой толпой работников. Но Броуди пропустил его реплику мимо ушей.

– Так ты хочешь сказать, что видел сотни табличек ронго-ронго, и не обмолвился мне ни словом?

– Я видел всего несколько штук, – покачал головой Инди, – и говорю вам об этом. Насколько я мог рассмотреть, они подлинны.

– Я просто не нахожу слов. А они умеют их читать?

– Утверждают, что да.

– Так почему ж ты торчишь здесь, вместо того чтобы сидеть с мантийцами в пещере, изучая таблички?

– Матуанцами, – поправил его Инди и объяснил причину задержки.

– Что ж, тебе следует остаться и заняться этим делом. Я уверен, что ты без труда получишь академический отпуск на семестр или даже на год. Ведь ты вот-вот в одиночку разгадаешь тайну острова Пасхи! Ты покончишь с пустыми домыслами о том, откуда островитяне прибыли, и почему они возводили моаи. – Бросив взгляд на Максвелла, Маркус заговорщицким тоном добавил: – И даже как они их перемещали.

Одна из ваг, подсунутых под статую, вдруг переломилась, не выдержав веса десятка островитян. Ее тут же заменили новой, и работа пошла прежними темпами.

– В общем, я рассчитываю хотя бы раскусить загадку письменности. Может, она поведает историю острова, а может, и нет.

– Максвелл жутко разобидится, когда выяснит, что ты обошел его, – в глазах Броуди плясали озорные огоньки.

– Маркус, мне нет до него никакого дела. Но как быть с планами нашей поездки на Чилоэ?

– Ах, Боже мой! – Постукивая указательным пальцем по подбородку, Маркус нахмурился. – Совсем вылетело из головы. Да, это несколько осложняет дело. Я-то надеялся, что ты отправишься туда вместе со мной.

Инди устремил взгляд на моаи, перед которым яростно размахивал руками Максвелл, призывая к вагам дополнительных работников. Инди очень не хотел огорчать Маркуса, но так и не понял, с какой стати он понадобился в этой поездке.

– Расскажите мне о своем приятеле. Кто он такой?

– Я разве не говорил тебе, что Ганс Байтельхаймер женил на дочери моего лучшего друга времен учебы в колледже?!

– Нет, не говорили.

– Лорейн была моей крестницей. Несколько лет назад она погибла. Несчастный случай при катании на лыжах. Они с Гансом познакомились в швейцарской школе искусств. Прожили вместе шесть лет, когда она погибла. Ее погребло лавиной. Тела так и не нашли. Ганс так и не смог смириться ее смертью. Не найдя в себе сил вернуться к нормальной жизни, он решил отправиться на край света и остаться там. Так он и оказался на Чилоэ.

"Очень жаль, что Байтельхаймеру не пришло в голову осесть здесь", – подумал Инди.

– Он и сейчас там?

– В общем, вопрос неплохой. Я много лет поддерживал с ним переписку. Обычно мы обменивались одним-двумя письмами в год, и я не раз обещал навестить его. А вот два месяца назад, как раз перед отъездом из Нью-Йорка, я получил от него весьма необычное послание. Он прислал мне телеграмму, прося моей помощи.

– В чем?

– Вот как раз это-то и странно. Он написал, что пленен легендой и не знает, сможет ли выбраться из нее живым.

– В каком это смысле?

– Не знаю, – развел руками Броуди. – Но я думал, тебе будет интересно выяснить это вместе со мной. Я написал ему, что вот-вот отбываю на остров Пасхи и навещу его при первой же возможности.

– Маркус, знаете что? Я поговорю с Давиной. Скажу, что мне необходимо на пару недель вернуться на материк, а после я вернусь, как только смогу.

– По-твоему, матуанцев это устроит? – оживился директор музея. – Я не хочу создавать тебе трудностей.

– В общем-то, они не падали с ног от спешки, показывая мне таблички, – пожал плечами Инди. – Мне кажется, все прекрасно уладится.

– Инди, это великолепно! Найдем Ганса на Чилоэ, а там сориентируемся по обстановке. Если там какой-нибудь пустяк, ты уедешь через пару дней прямо сюда. А я уж позабочусь о твоем академическом отпуске. Беспокоиться тебе совершенно не о чем.

– Годится, – ухмыльнулся Инди.