Индейский Дух

Камень призраков на горе Седона

В принципе, для того, чтобы понять, на кой чёрт Дебри и Стреляному Воробью понадобился могильный камень древних видящих и что такое вообще представляет собой подобный камень, нужно немного прояснить историю вопроса. Но для пущего прикола мы этого делать не будем, просто посоветуем любопытному читателю полистать книги Карлоса Кастанеды.

Так вот, Стреляный Воробей подвёл Дебри к валуну странной формы. Даже Дебри, не обладавший высшим уровнем доступа, сумел кое-что почувствовать. А точнее, почувствовал он безотчётный и всепоглощающий ужас. Но поскольку Дебри был как-никак просветлённым, он не позволил этому ужасу захватить себя с головой. Ужас притаился где-то глубоко в животе и груди Джона Дебри. Это можно сравнить… хотя бы с притуплённым чувством голода, когда вы знаете, что голодны, но не придаёте этому значения по мере возможности. Таким же способом Дебри справлялся с ужасом.

По мере приближения к камню Дебри стал всё яснее различать витающее над камнем энергетическое поле. Подобные энергетические поля витают над всеми древними мегалитами и иногда становятся видимыми на обычных фотографиях в виде лёгких струек тумана, проплывающих на фоне камня в солнечный полдень.

Так вот, Дебри увидел энергетическое поле. Когда они со Стреляным Воробьём подошли ещё ближе, Дебри стал различать в этом довольно-таки большом энергетическом поле очертания фигур нескольких индейских воинов. С виду они походили на индейцев майя, виденных Дебри на картинках. Вот только… то, что на картинках Дебри принимал за высокий головной убор, оказалось… оригинальной формой черепа. Как только эта информация просочилась через глаза в сознание Дебри, в животе нашего героя начал формироваться новый тайфун ужаса. Дебри на секунду остановился, сглотнул и подошёл ближе.

Теперь фигуры воинов выглядели очень даже материально, разве что несколько бледнее, чем Стреляный Воробей. Кроме того, если сильно напрячь зрение, можно было глядеть сквозь тела индейских воинов. Правда, такая попытка стоила Дебри новой волны ужаса, и он решил не вглядываться в фигуры, а сосредоточить зрение на периферии.