Имя мне Тьма

Глава 37 Блинчик со сгущенкой

Во второй половине дня установилась теплая и солнечная погода. О недавнем ливне напоминали только подсыхающие лужи на асфальте. Егор Кукушкин не отказался от идеи затащить Дашу в ближайшее кафе, которое называлось «Рассвет». Девушка не горела желанием идти, но мать за ней пока не приехала, а оставаться в музее после окончания занятий Даше не хотелось. Потом выяснилось, что в кафе, кроме них, идут Степан, Алина и Вика. Егор скривил физиономию, но Даша обрадовалась: не придется долго оставаться с Кукушкиным наедине.

Они заказали еду и напитки. Виктория не выпускала из рук телефон, фотографируя себя, Дашу и блюда, которые им приносили официанты. Егор пару раз попытался влезть в кадр, но Вика не стала его снимать.

– Слишком много чести, – недовольно заявила она, отодвигаясь от Кукушкина подальше. – Меня и Дашу мои подписчики знают, а на тебя смотреть никому не интересно.

– А я бы посмотрела, – сказала Алина.

– Хорошо, что тебя нет в числе моих подписчиков.

– Это ты так думаешь.

– Что? – изумилась Виктория.

– Думаешь, откуда берутся самые гневные и мерзкие комментарии под твоими видеороликами?

Сазонова едва не задохнулась от возмущения, а Егор и Алина покатились со смеху. Даша тоже с трудом сдерживала смех. Степан невозмутимо жевал горячие бутерброды, погруженный в собственные мысли.

– Видел я твой блог, – хмыкнул Егор, двигая поближе очередную тарелку. У него был чертовски хороший аппетит, несмотря на его худобу. – Сплошные виллы, тачки и вечеринки. Пособие «Кто есть кто в мире богачей».

– Моим подписчикам такое нравится, – заявила Вика. – Они любят смотреть на вещи, которых нет у них самих. И возможно, никогда не будет. Вот ты хотел бы иметь машину?

– А у меня есть, – сказал Кукушкин. – Только она очень старая и потрепанная, поэтому я далеко на ней не езжу, чтобы не доводить отца до инфаркта.

– Ведро с гайками, – вставил Степан, вдруг включившись в разговор.

– Сам ты ведро! – обиделся Егор. – Если потребуется, она еще ого-го! Даша, если захочешь поехать на свидание за город, я отвезу тебя на своей машине, и ты сама убедишься, что она не так уж плоха.

– Везти девушку из богатой приличной семьи, да еще и на свидание, на старой разбитой тачке? – Виктория презрительно фыркнула. Затем взглянула на Алину и Степана. – Что не так с вашим приятелем?

– Мы как раз ждем результаты анализов, – и глазом не моргнул Степан.

Алина громко прыснула.

Вика раздраженно отвернулась и начала торопливо печатать какой-то текст под очередной фотографией.

– А как вы все познакомились? – спросила Даша. – Кажется, вы давно знакомы.

– Не все, – ответила Алина, потягивая коктейль. – Я этих двоих узнала, когда поступала в универ. Мы вместе сидели на вступительных экзаменах.

– А мы учились в одной школе. – Егор кивнул в сторону Степана. – В параллельных классах. Но подружились только в выпускном. До этого я считал, что он конченый придурок, но, к счастью, все оказалось совсем не так.

Степан молча на него покосился.

– Как это? – удивилась Даша.

– Долгая история. – Егор затолкал в рот очередной горячий бутерброд.

Он и правда никогда бы не подумал, что будет дружить со Степаном Бузулуцким. Егор знал его с первого класса, частенько видел, но обходил за километр. Бузулуцкий в ту пору якшался с дурной компанией, от которой все нормальные ребята старались держаться подальше.

Степан часто пропускал занятия, и Егор удивлялся, почему этого отморозка до сих пор не исключили из школы. Так продолжалось несколько лет. А затем Степан вдруг снова исчез, но на этот раз не появлялся в школе несколько недель. Поначалу никто особо не удивился. Все ребята подозревали, что рано или поздно этим все и закончится.

Такие, как Степан, дети из неблагополучных семей, часто имели неприятности с законом. Со временем их правонарушения становились все серьезнее и серьезнее, а потом они попадали в колонию для несовершеннолетних преступников. В их школе уже было несколько подобных примеров.

Но в случае с Бузулуцким все оказалось совсем не так.

Однажды Егор вернулся из школы домой. Решил пообедать, а уж потом садиться за домашние задания. Он обнаружил блинчики, накануне купленные отцом в ближайшей кулинарии, разогрел их в микроволновой печи, наполнил блюдце сгущенным молоком, после чего сел за стол, собравшись пообедать.

И в этот момент с работы вернулся Роман. Приехал средь бела дня, что было очень странно, ведь обычно он задерживался на работе до темноты. Егор давно привык к этому и приучился быть вполне самостоятельным. Сам делал уроки, пользовался утюгом и стиральной машиной, ходил за покупками, а иногда и готовил. Судя по голосам, раздававшимся в прихожей, отец приехал домой не один. Каково же было удивление Егора, когда Роман привел в кухню Степана Бузулуцкого.

Сначала Егор опешил, потом его захлестнула паника. Что вообще происходит? Откуда в его доме этот бандит? Отец что, сошел с ума?

Худой и нескладный Степан хмуро уставился на Егора, тоже не зная, что сказать. На нем были потрепанные джинсы с дырами на коленях, вытертая футболка грязно-серого цвета, поверх нее – короткая кожаная куртка. На тощей шее поблескивала толстая цепь. Короткие темные волосы в беспорядке торчали в разные стороны, а в ухе блестела серьга. Егор ошалело разглядывал Бузулуцкого, забыв, что все еще держит в руке блинчик со сгущенным молоком.

– О, ты уже дома? – преувеличенно радостно осведомился отец, входя в кухню. – Вот, знакомься, это Степан Бузулуцкий. А это Егор, мой сын.

– Знакомы… – сдавленно выдохнул Егор.

– Привет. – Бузулуцкий, в отличие от отца, смотрел хмуро. Под глазами у него залегли темные круги, веки слегка припухли. Егору показалось, что он недавно плакал.

Парень шагнул к столу и неловко протянул Егору руку для приветствия. Рукав куртки задрался, и Кукушкин увидел татуировки, покрывающие его предплечье. Черные узоры, напоминающие паутину, покрывали бледную кожу и скрывались под тугой бинтовой повязкой, которой было перехвачено его тонкое запястье.

– Привет. – Егор наконец сбросил с себя первое оцепенение.

Он посмотрел на протянутую руку, затем на блинчик в своих испачканных сгущенкой пальцах, а потом сдуру буркнул:

– Угощайся!

И сунул блинчик в руку Степана. Бузулуцкий замер, тупо глядя на блин в своей руке, а Роман, не сдержавшись, хохотнул.

– Ты бы ему еще кофе в ладонь налил, чудила! Степан, иди мой руки и садись за стол. Сейчас буду вас кормить. – Роман распахнул дверь холодильника. – У нас тут суп вчерашний был и колбаса. Сейчас бутербродов нарежем.

– Да не, все норм. – Степан пожал плечами и сунул блинчик в рот, а затем начал стаскивать с плеч куртку.

– Прости, – смутился Егор. – Сам не знаю, как так получилось. Я не хотел.

Он вскочил на ноги, чтобы дать гостю полотенце, лежащее на краю подоконника. Запнулся за ножку стола, начал падать, попытался удержать равновесие, но у него ничего не получилось. Егор рухнул в проход между столом и холодильником, ударившись локтем о столешницу. Тарелка с блинами полетела на пол, сверху на нее шлепнулось блюдце со сгущенным молоком.

Когда все затихло, Роман и Степан молча уставились на Егора, лежащего на полу.

– Ну вот, – чертыхнулся отец. – Поели блинов.

В этот момент Степан громко хрюкнул. Затем еще раз, после чего начал смеяться и уже не мог остановиться. Роман тоже захохотал, вскоре к нему присоединился и Егор. Напряжение быстро спало, вскоре все уже сидели за одним столом и ели блины, которые даже с пола были не так уж и плохи.

Тем же вечером Роман рассказал сыну, что у Степана Бузулуцкого серьезные проблемы, с которыми парень самостоятельно может просто не справиться, и предупредил, что какое-то время тот поживет у них. Егор не возражал, благо в их квартире была свободная комната. Так Бузулуцкий вошел в их жизнь, и больше Егор с ним почти не расставался.

Вкратце он рассказал историю их знакомства Даше, и та тоже рассмеялась, представив картину с блинами и сгущенкой.

– Жаль, я этого не видела, – сказала Алина. – Может, как-нибудь повторите специально для меня?

– Держи карман шире, – ответил Егор. – Я тогда еле отмылся.

– Терпеть не могу блины, – поморщилась Вика, оторвавшись от своего блога. – Вообще не понимаю, как вы их едите. У меня от блинов дикая изжога. Кстати, у меня и сейчас изжога. – Она недовольно уставилась на свою тарелку. – Чем меня тут отравили? Вы, случайно, не в курсе, от чего изжога бывает?

– От кислых продуктов, – ответила ей Алина. – И от тебя.

Даша расхохоталась. Оскорбленная Вика быстро начала собираться домой, вспомнив о каких-то неотложных делах. Закончив обедать, все остальные расплатились и тоже начали собираться. Даше как раз написала мать, сообщив, что ждет ее в вестибюле музея. Егор отправился проводить девушку, а Алина со Степаном зашагали к ближайшей станции метро.

Сегодня, сидя напротив Степана в кафе «Рассвет» и слушая вполуха рассказ Егора, Алина представляла себе совершенно другую картину. Они только вдвоем с Бузулуцким ужинают в этом самом зале поздним вечером. Звучит тихая романтическая музыка, колеблются огоньки свечей. Их свет мерцает в глазах Степана, когда он с обожанием смотрит на Алину, держа ее за руку, как же без этого?

Больше в кафе никого нет. Даже официанты стараются подходить пореже, чтобы не мешать двум влюбленным. Пальцы Алины и Степана нежно переплетаются на белой скатерти.

«Ты так прекрасна сегодня, – шепчет Бузулуцкий, пронизывающе глядя на нее. – Как хорошо, что мы наконец остались вдвоем, без всех этих друзей. Я люблю их, но иногда они так навязчивы. И не понимают, когда нужно оставить нас наедине». – «Я тоже этому рада», – призналась бы Алина.

А затем он пригласил бы ее танцевать. И Степан был бы в элегантном черном смокинге, а она – в длинном и пышном бальном платье. Они кружились бы в вальсе по всему залу, сметая горящие свечи… И вдруг ее платье вспыхнуло бы, а сама она заполыхала, как факел. А потом кафе сгорело бы к чертовой бабушке, но они вдвоем спаслись. Степан Бузулуцкий вынес бы ее на своих сильных руках, уложил на мягкую траву в ближайшем парке и начал делать ей искусственное дыхание. А она бы долго притворялась, что еще не пришла в сознание, наслаждаясь этим моментом… И утром о них упоминали бы в заголовках всех газет и новостных пабликов…

Минутку. Кажется, мечты завели ее немного не туда.

Алина нервно моргнула и встряхнула головой, отгоняя видения.

– Нормально ты Сазонову приложила, – с улыбкой вспомнил Степан на ходу.

– А? – встрепенулась Алина. – О, ты про Вику? Она меня бесит, – честно призналась Поздеева. – Впрочем, как и мы ее, она же этого не скрывает. Вообще очень странно. Дашка вроде нормальная девчонка. Так зачем же она дружит с такой стервой?

– Может, не такая уж она и стерва? – пожал плечами Бузулуцкий.

– Помнишь, как Дашка на открытии случайно выбила поднос из рук Егора? – спросила вдруг Алина.

– Конечно! Разве такое можно забыть?

– Их тогда еще кто-то снял на видео. А потом эти видеоролики разлетелись по всей сети, и все журналисты писали, будто бы она напилась и устроила пьяный дебош во время открытия новой выставки. Под этими постами потом столько издевательских комментариев было. Мол, зажравшиеся дети богачей творят что хотят! Не представляю, что бы я чувствовала на месте Даши, если бы такое писали обо мне.

– Она вроде привыкла не обращать внимания на такие вещи.

– Она вообще мало на что обращает внимание! А вот я обратила, – заявила Алина, поправив очки на носу. – Это видео Вика снимала.

– Да ну! – изумленно выдохнул Степан.

– Это легко понять по ракурсу и положению снимающего. На нее тогда в суматохе никто внимания не обращал, вот она и успевала! В своем блоге, конечно, постеснялась такое выкладывать, но запись все-таки кому-то сбагрила. Наверное, еще и заработала на этом.

– Но они ведь лучшие подруги, – засомневался Степан. – Она бы не стала так поступать с Дашкой.

– Стала бы! – уверенно отрезала Алина. – Можешь при случае сам убедиться, эти видео все еще очень легко найти в Сети. Я, конечно, Дашке об этом решила не говорить. Все-таки не мое это дело, пусть сами разбираются. Но только Вика ей вовсе не подруга, я давно это поняла. Надеюсь, и у Даши рано или поздно глаза на эту ведьму откроются.

Степан долго молчал, переваривая услышанное.

– Я и подумать не мог, – наконец признался он. – Но хорошо, что сказала. Впредь буду с ней осторожнее.

– Да, она вечно снимает все на камеру, – согласилась Алина. – Только и думаешь, как бы не сболтнуть ничего лишнего, а то она сразу это в свой блог вставит. Кстати, я тут погуглила кое-что…

Она вытащила из кармана свой телефон, украшенный разноцветными стикерами, и принялась что-то искать в его памяти.

– Помнишь, ты говорил, что видел какую-то женщину рядом с Константином Перелозовым незадолго до его смерти?

– Ну, – кивнул Степан, слегка помрачнев. – Говорил.

– Ты ее хорошо разглядел?

– Я все же думаю, что мне это показалось, – неохотно проговорил Бузулуцкий. – Такого ведь быть не может, а я еще не сошел с ума. По крайней мере, надеюсь на это.

– Вот, взгляни. – Алина показала ему экран своего телефона.

Оказалось, что она нашла в интернете фотографию красивой светловолосой женщины, сделанную на каком-то торжественном приеме. Женщина сидела за банкетным столом с хрустальным бокалом в руке и, хищно улыбаясь, смотрела прямо в объектив неизвестного фотографа.

Степан автоматически выругался. Это была она! Ее бледное лицо он видел в клубах черного тумана за пару секунд до того, как Константин Перелозов совершил свой смертельный прыжок. Эта картина все еще стояла у него перед глазами.

– Узнаешь? – спросила Алина, пристально глядя на него.

– Д-да… – выдавил Степан. – Я ее на всю жизнь запомню… Кто она?

– Анжелика Перелозова, – последовал ответ. – Его бывшая жена. И это фото сделано за пару месяцев до ее смерти.