Империя Золотого Дракона

Глава 1

Харчевня «Три толстяка» была стратегическим местом для всех, кто спешил узнать последние новости. Располагалась она в центре небольшого городка Залеска, обещавшего со временем разрастись, благодаря своему удачному расположению на пересечении сразу нескольких крупных торговых трактов. Пока городок больше напоминал большую деревню, со всеми вытекающими отсюда последствиями: ни приличных мостовых, ни широких улиц, ни просторных площадей. Домики все в основном деревянные, с огородами при них. По утрам, как и в любой уважающей себя деревне, мычали коровы, сгоняемые хозяевами в общее стадо, бредущее на пастбище неподалёку и оставляющее за собой довольно характерные «следы».

Однако, всё течёт, всё меняется. Потихоньку менялся и Залеск. Появлялись ремесленные мастерские, многочисленные лавки, торговавшие не только во время ярмарок, но и весь круглый год. Чего стоила одна лавка готового платья, наличием которой не каждый, даже более крупный город, может похвастаться. Не менялось только одно — харчевня «Три толстяка», срубленная из толстенных брёвен, способных выдержать любые удары судьбы, а также выходки разбушевавшихся посетителей.

В этот тёплый вечер перевалившего за свою середину жатейника в харчевне было многолюдно, но, как не странно для подобных заведений, довольно тихо. Причиной тому, было присутствие за стойкой хозяина, цепко озирающего зал и прекращающего на корню любые зарождающиеся безобразия. Бывший воин, человек, привыкший к дисциплине, которую поддерживал и в своём заведении, Хавл, в жилах которого текла орочья кровь, одним своим видом внушал невольное уважение. Он напоминал медведя ростом, комплектностью и повышенной волосатостью. Один взгляд Хавла из-под мохнатых бровей приводил в трепет самого отъявленного головореза. Поэтому в его харчевне почти не случалось драк, а также краж, и постоянные посетители, приходя сюда, знали, что могут спокойно отдохнуть и обговорить свои дела, не беспокоясь, что будут прерваны на самом интересном месте какими-нибудь заскучавшими невежами, решившими повеселиться и устроить потасовку с участием мебели и иного инвентаря.

Хлопнула дверь, за только что вошедшим посетителем. Он был невысокого роста, худощавый и двигался легко и почти бесшумно, видимо этому способствовали эльфийские сапоги. Одет вновь прибывший был очень просто и практично. Серая льняная рубашка с узкими рукавами на шнуровке, чуть распущенной у шеи в виду тёплой погоды; коричневая кожаная жилетка до середины бедра, перетянутая сверху широким поясом; и плотно сидящие на ногах штаны из эльфийской ткани, тонкой, но прочной, позволяющей хозяину не потеть жарким летом, но и не опасаться за появление непредвиденных дырок. Одна деталь костюма вошедшего сразу же бросалась в глаза — наличие у жилетки капюшона, что делало её похожей на куртку без рукавов.

Сняв наспинные ножны и сунув их в руки резво подскочившего хозяйского младшего сынка, вновь прибывший направился к стойке, за которой расплывался в приветливой улыбке Хавл. Такой улыбкой обычно встречают лишь старых добрых друзей.

— Рад тебя видеть, Тайрин, давно приехала?

Посетитель откинул капюшон, улыбаясь в ответ. Это была девушка с короткими волосами, остриженными чуть ниже ушей, темно-каштанового цвета, могущими казаться почти чёрными, но сейчас они немного выгорели на солнце и из-за этого выглядели светлее. Загорелая кожа, серые глаза, чёлка до бровей. Она изменилась, черты лица стали жестче, пропала та нежность и некоторая наивность, проглядывающая раньше. Взгляд стал цепким, настороженным и возможно немного циничным.

Девушка протянула тонкую руку, изящная кисть которой тут же утонула в широкой лапище Хавла.

— Вернулась только что. Устала как собака.

Тай тряхнула головой, удобнее устраиваясь на высокой табуретке у стойки.

— У меня сегодня праздник, Хавл, — неожиданно сказала она, глядя в глаза харчевника. А тот, вдруг понял, что его удивило, при её появлении. Её глаза. У девчонки, которая любила посмеяться, и делавшая это очень заразительно, глаза всегда оставались серьёзными. Заметить это могли только хорошо знавшие её, такие, как Хавл. Сегодня же в её глазах плескалась тихая радость.

— Прошло ровно пять лет, с того момента, как на мне поставили магическую метку. Сегодня истёк её срок, и она исчезла.

Девушка сказала это легко, недрогнувшим голосом, словно говорила об обыденных вещах. Будто и не было тех пяти лет, в течение которых по ней скользили презрительные, злобные или просто любопытные взгляды каждого, кто был наделён хоть капелькой дара. Да и остальные люди и нелюди быстро оказывались в курсе относительно её метки, стоило девушке задержаться ненадолго в одном месте. Они с Хавлом никогда не говорили об этом. Что обсуждать, когда и так всё ясно. Она не винила его за то презрение и недоверие, с которым он отнёсся к ней при их знакомстве. Хорошее мнение о себе приходилось зарабатывать с большим трудом, потом и кровью. Но больше она им не дорожила, используя в чисто меркантильных целях.

— Всем выпивки за мой счёт! — гаркнула над ухом задумавшегося Хавла Тай. — И мне налей.

— Я не припомню, чтобы ты когда-нибудь пила что-то покрепче кваса, — хитро прищурился Хавл.

— М-м, такое событие, грех не выпить, — подмигнула Тай, оглядывая явно оживившийся после её слов зал. Здесь её знали, но побаивались и редко кто по доброй воле рисковал заговорить с ней первым.

— Вина, пива? — поинтересовался Хавл, разливая в пустую тару, подсунутую посетителями, горячительные напитки.

— Рюмку гномьего самогона, — спокойно ответила Тай, отковыривая ногтем присохшего к стойке жучка.

— Не слишком ли крепкое питьё для юной девушки? — в изумлении поднял брови Хавл.

— Не такая уж я юная. Хватит, Хавл, я устала и хочу выпить. И в мои планы не входит бегать по укромным местам, куда обычно часто наведываются после потребления пива. Поэтому, гномий самогон.

Харчевник молча подал требуемую жидкость, поставив рядом с рюмкой блюдце с кусочками сыра. Он с нескрываемым интересом приготовился к зрелищу, которое предвкушал, зная об абсолютном безразличии Тай до сегодняшнего дня к горячительным напиткам. Зрелище не состоялось, она даже не поморщилась, залпом осушив рюмку и не притронувшись к закуске.

Хавл хлопнул себя по лбу, явно вспомнив что-то важное.

— Тут по твою душу приходили!

— Когда и кто? — девушка по-прежнему сидела в расслабленной позе, но Хавл, опытный воин, почувствовал, как она подобралась.

— Сегодня. Спрашивали, когда вернёшься. Хотят предложить работу по специальности и, кажется, очень спешат.

Тай скривилась, она только что вернулась из долгого путешествия, сопроводив один караван до Лазурного моря, и рассчитывала, хотя бы на недельный отдых. Впрочем, ещё не всё потеряно, ведь те, кто её искал, приходили сюда до её приезда, а потому не знали, что она вернулась. Конечно, у неё очень приметная лошадь, но девушке хотелось надеяться, что в сумерках на её прибытие в Залеск никто не обратил должного внимания. Лошадь же она оставила в конюшне на постоялом дворе.

— А вот, кстати, один из них! — прервал её размышления Хавл.

В помещение вошёл высокий мужчина, в шляпе и плаще, делавшем его весьма загадочным в тёплый летний вечер. Он окинул быстрым взглядом харчевню и направился прямиком к Тай, вызвав у той желание, выхватить бутыль с самогоном из рук Хавла и поскорее напиться. А что? С пьяного взятки гладки.

Подошедший оказался эльфом. Хоть он и прятал острые уши под шляпой, отгадать, кто он не составило особого труда. Ярко-голубые глаза, точёные черты лица, длинные волосы, заплетённые в сложную косу. Больше всего его выдавало выражение глаз — надменное и презрительное. Правую щёку эльфа пересекал неровный шрам, оставшийся от глубокой рваной раны.

— Если не ошибаюсь, вы и есть Тайрин? — негромко, стараясь не привлекать внимания, спросил подошедший.

Ну, — невежливо отозвалась Тай, в очередной раз, подавляя желание поправить собеседника. Имя она изменила сразу же, после отъезда из Академии. «Rin» на древне-эльфийском обозначало «забыть».

Эльф усмехнулся и представился:

— Шейнан.

Теперь пришла очередь усмехаться Тай. С каких это пор эльфам дают такие имена, а судя по возрасту стоящего перед ней представителя остроухих, во времена его рождения дать такое имя сыну, было бы приравнено к преступлению против крови. Значит вымышленное. Правильно, почему он должен ей доверять?

— Чем могу служить? — даже не позаботившись придать своему голосу хоть чуточку вежливости, спросила Тай.

— Нам требуется ваша помощь как Проводника, — оценивающе разглядывая её, ответил эльф. В его взгляде читалось лёгкое недоумение. Во всех эльфах есть хотя бы малая частичка дара, поэтому они все так близки к природе.

— Рискуете просверлить во мне дырку, уважаемый. Не ищите того, чего уже нет, — насмешливо произнесла Тай, понимая, что остроухий удивлён отсутствием метки — одной из самых её запоминающихся примет.

Эльф вздрогнул от её слов, но извиняться за своё нескромное любопытство не спешил, предложив переместиться за столик в углу харчевни. Поняв, что всё равно не отвертеться, Тай согласилась, решив узнать, чего от неё хотят на этот раз.

— Нам надо, чтобы вы провели нас через Заветный лес и Пустоши к Драконьим горам, — без обиняков изложил своё дело эльф, как только они уселись за крепкий и очень тяжёлый, как и вся остальная мебель в заведении Хавла, стол.

Сердце кольнула тупой болью.

— С чего вы взяли, что я соглашусь? — глухо спросила Тай, глядя на свои скрещенные пальцы рук, лежащие на столе.

— Потому что, я предлагаю вам большие деньги за вашу работу, — спокойно отозвался эльф, откинувшись на спинку стула.

— Интересно, сколько? — загоняя вглубь всколыхнувшиеся воспоминания и вызванные ими чувства, поинтересовалась Тай, перехватывая, обеспокоенный взгляд Хавла, брошенный в их сторону, и стараясь как можно безмятежнее улыбнуться.

— Триста золотых.

Тай присвистнула. Да, неплохие деньги, но и недостаточно хорошие, чтобы соглашаться на это рискованное предприятие.

— Пятьсот и возможно тогда я подумаю над вашим предложением, — медленно произнесла Тай, нарочито скучающим взглядом рассматривая балку, к которой были подвешены вязанки с прошлогодним чесноком и луком, а также кольца копчёной колбасы, распространяющие приятный голодному желудку аромат. Только сейчас она вспомнила, что голодна, и направлялась в «Три толстяка», чтобы поужинать. Если эльф откажется, она будет только рада. Согласиться, что ж, будет присматривать подходящий домик, о котором с недавнего времени начала мечтать.

По выражению лица сидящего напротив эльфа трудно было что-то понять, а вот голос сочился презрением.

— Согласен.

— А те триста золотых, что вы предложили, пусть идут в качестве задатка, — мило улыбнулась Тай, хлопнув ресницами. Этому приёмчику она научилась у небезызвестной дриады, и вот, оказывается, за пять прошедших лет ещё ничего не забыла.

Всё-таки она его проняла. Вон как лицо вытянулось. Некоторое время эльф, даже слова сказать не мог. Пользуясь его замешательством и молчанием, Тай ввернула:

— Деньги сегодня, лучше прямо сейчас.

— Не слишком ли дорого берёшь за свои услуги, девчонка, — прошипел обозлившийся остроухий.

— Я так не думаю, моя шкура мне ещё дорога. А на «девчонку» могу обидеться и послать, — в голосе Тай зазвучал металл, а взгляд стал жёстким и колючим. Эльф хмыкнул, явно не ожидая такого поведения от хрупкой с виду девушки. Но недаром о ней шли слухи, что она лучшая в своём деле. Когда только успела такой стать? Что ж триста золотых он готов ей отстегнуть, всё равно так и планировал, а вот о пятисот ещё подумает, когда доберутся до места.

— Кстати, кто это «мы»? Вы всё время говорили о себе во множественном числе, — прервала его раздумья девчонка. Она уже сидела во вполне расслабленной позе, постукивая пальцами по крышке стола и чуть ли не мурлыча себе под нос какую-нибудь весёленькую песенку. Подивившись такой быстрой смене настроения, эльф ответил:

— Я и мои спутники. Выезжаем сегодня ночью, а деньги я отдам вам перед отъездом.

На лице девчонки (почему-то ему хотелось называть её именно так) появилась гримаса неудовольствия, но она тут же справилась с собой, заинтересовавшись его последними словами.

— Тогда занесёте деньги сюда.

Никаких лишних вопросов и удивления по поводу непременного отъезда ночью. Лишь маленькое уточнение:

— Вам от меня потребуются только услуги Проводника?

— Мм…да, а что? — не удержался эльф от вопроса.

— Ничего, — она окинула его весёлым взглядом, поднимаясь и направляясь обратно к стойке.

«Странная какая-то!» — подумал Шейнан, выходя из харчевни.

Глава 2

После ухода Шейнана Тай плотно поужинала, кто его знает, когда придется есть второй раз. Эльф не заставил себя долго ждать и явился, когда девушка дожёвывала последний кусок. Он положил на стол перед ней увесистый мешочек из бархатной ткани.

— Будете пересчитывать?

— А что надо? — насмешливо поинтересовалась Тай, глядя на своего работодателя. — Вы правы. Доверяй, но проверяй.

Она взвесила мешочек на ладони правой руки, и, утвердительно кивнув, направилась к барной стойке.

— Хавл, оставь это у себя до моего возвращения. А если не вернусь, возьми себе.

— Ты что говоришь, как не вернёшься?! — забеспокоился Хавл. — Тайрин, может не надо никуда ехать? Не нравится мне этот эльф. И помниться, ты остроухих всегда недолюбливала.

— Не переживай за меня! Это я так, на всякий случай сказала. Я ещё вернусь за своими деньгами, — Тай хитро подмигнула и, наклонившись к харчевнику, шепнула. — Запомни, Хавл, моё имя Таина.

Она быстро выпрямилась и пошла прочь. На ходу подхватив ножны с мечом, девушка обернулась и, отсалютовав ими Хавлу, вышла на улицу. Ночь была тёплой и тёмной. Луна ещё не родилась. И хотя мелкие звёздочки сплошь обсыпали небосвод, от этого светлее не становилось. Следом за Тай из харчевни вышел Шейнан.

— Где ваша лошадь? — поинтересовался эльф.

— На постоялом дворе, я ещё не успела за ней сходить.

— Что ж, если позволите, я провожу вас.

— Это бы было очень мило с вашей стороны, если бы не объяснялось страхом моего возможного побега. Идёмте! Учтите, я плохо вижу в темноте, — девушка подхватила эльфа под руку и уверенно зашагала в сторону постоялого двора.

Примерно на полпути к цели, Тай заметила, что в темноте что-то подозрительно белеет. Шейнан тоже поглядел в ту сторону и, явно рассмотрев нечто интересное, остановился. Белое пятно шевельнулось и издало тихое ржание. Ругнувшись, Тай тихо свистнула.

— Мерзавка, — поймав лошадь за белоснежную, вьющуюся колечками гриву, шепнула девушка. — Ты же все клумбы истоптала, единственные, кстати, в этом городке.

Потрепав кобылу по шее, на что Вьюга одобрительно фыркнула, Тай обратилась к Шейнану:

— Что ж лошадь мы нашли, теперь идёмте за седлом и моими вещами.

Закатывая глаза, щупленький хозяин постоялого двора, поведал Тай и эльфу печальную историю, о том, как очередной новичок-конокрад, соблазнившись красоткой-кобылой, попытался её увести. Это уже был пятый случай с ней в этом городе, и каждый раз всё происходило по одному и тому же сценарию. Вьюга, притворяясь кроткой лошадкой, послушно следовала за очередным своим поклонником-вором. Но стоило им отойти на достаточное расстояние, как смиренная кобыла превращалась в сущую фурию, сбегала, наградив воришку отметиной одного или нескольких из своих копыт и парой-тройкой укусов, а после наслаждалась полной свободой, вытаптывая местные огороды и клумбы.

— Что-то раненько они сегодня, — прикрывая ладонью зевок, подытожила Тай и отправилась наверх за своими вещами.

Эльф терпеливо ждал, пока она спустилась с вещами вниз, нашла и притащила своё седло, бросив его под ноги Шейнану.

— Седлайте, а то все уже спят, и больше некому, — сказала Тай так, будто эльф всю жизнь только этим и занимался, что седлал ей лошадь. Посмотрев на его растерянное лицо, Таина мило улыбнулась. — Нет, я, конечно, сама умею, но никогда не буду делать этого в присутствии мужчины.

— Я могу и уйти, — в тон ей проговорил Шейнан.

— А я могу сбежать.

Они ехали уже третий день. Это была непрерывная выматывающая скачка. Обычные лошади уже давно бы пали, но эльфийские держались. Причём, не без помощи магии, как заметила Тай. Среди её спутников оказалось два неплохих мага, остальные, по всей видимости, были воинами, и явно знатного происхождения. Об этом говорили их одежда, оружие, поведение. Но, самое интересное было в том, что вместе с ними следовала лёгкая повозка, плотно зашторенная, запряжённая двумя лошадьми. Кто в ней находился — было большой загадкой. От чего или от кого они бежали, девушке рассказывать не спешили. Из всего отряда с ней общался только Шейнан, остальные лишь косились и всегда замолкали при её приближении. Дошло до того, что Тай раскладывала свой отдельный костерок, в стороне от эльфов. Она любила смотреть на огонь и могла делать это часами, но видеть через языки пламени, колючие взгляды, неизменно направленные на неё, девушке было неприятно.

За ними велась погоня. Это стало ясно с первого же дня, вернее ночи. Тай это всё очень не нравилось, она чувствовала, что её втравили в какую-то нехорошую историю. Но за пять лет кочевой жизни, она привыкла к опасностям. Оставалось надеяться, что справится и на этот раз.

Расстояние до Заветного леса они преодолели втрое быстрее, чем в прошлый раз. Знакомые места будоражили память и, казалось, уже давно уснувшие чувства. А тот сеновал, где она ночевала вместе с Маэриэлем и Лексом сгорел. Её нынешние спутники завернули в это селенье, чтобы пополнить запас продуктов, и помчались дальше. Ночью Тай проснулась в слезах. К ней подошёл всегда чутко спавший Шейнан.

— Что-то случилось, каэ?

— Нет, с чего вы взяли, — грубо ответила Тай, про себя отметив, что эльф обратился к ней, как к эльфийке или знатной даме.

— Вы плакали. У вас что-то болит? — его голос звучал бесстрастно, а темнота скрывала выражение лица.

— Шли бы вы спать, каэн, — оборвала разговор Тай, переворачиваясь на другой бок.

Она повела их другой дорогой, идущей по высокому берегу реки, единственной в Заветном лесу и казавшейся наиболее живой, чем всё окружающее. Подобно связующей нити между двумя мирами, текла эта река, и один её вид здесь был приятен. Впрочем, заехать глубоко в лес им не удалось.

То, что норлоки встретили их почти на краю Заветного леса, было, по крайней мере, странно. В прошлый раз они появились только через два дня пути по этим местам. Насторожило Таину также и то, что нежить напала на них ранним вечером, когда солнце только что скрылось за верхушками деревьев. При свете норлоки выглядели не так страшно, но были от этого не менее свирепы в своей безумной жажде крови.

Впрочем, эльфы показали себя настоящими молодцами, не растерявшись, они принялись методично истреблять тварей. Таина наблюдала за ними, сидя на толстой ветке дуба, куда, подобно белке, взобралась сразу же после нападения. Она была даже не прочь вздремнуть, безудержная скачка вымотала её до предела, но ей мешали рычание норлоков и свист оружия.

Под деревом появился Шейнан. Он немного запыхался, но выглядел весьма мужественно, в забрызганной кровью одежде и с обнажённым клинком.

— Что ты здесь делаешь?

— Сижу, — отвлекаясь от созерцания эльфа, ответила Тай, сделав слегка удивлённое лицо.

— Я слышал, ты неплохо владеешь оружием, не хочешь продемонстрировать? — и куда подевалась вся его вежливость.

— Нет.

Шейнан увернулся от подскочившего к нему норлока и, пропуская тварь мимо, распорол ей бок.

— Я же тебя нанял, — продолжал недоумевать шрамолицый, глядя на прохлаждающуюся девушку.

— В качестве Проводника, ни на что другое я не подписывалась.

Шейнан ругнулся, используя исключительно язык троллей.

— Попробуйте соблазнить меня по-другому, Шейнан. Например, деньгами, — Таине доставляло явное удовольствие злить эльфа.

— Впервые вижу, такую алчную особу. Впрочем, среди людей это не редкость.

— Поверьте, Шейнан, среди эльфов тоже. Примерно пятьдесят на пятьдесят. Так сколько вы готовы платить за мои скромные услуги?

— Сто золотых, — решил не мелочиться эльф. И в этот момент девушка метнула в него один из ножей, висящий у неё на поясе. Позади что-то булькнуло, и обернувшийся Шейнан увидел падающую тушу норлока с ножом в горле.

— Как раз вовремя, — улыбнулась посеревшему эльфу Тай.

Все её шесть ножей достигли своей цели. Девушка соскочила на землю, чтобы подобрать оружие. Эльфы добивали живучую нежить. И в этот момент появились их преследователи. Тоже эльфы, с отличительными знаками Серебряного леса, заставившие Тай вздрогнуть и отступить в сторону. В груди разлился холодок. Это была не её война. Девушка видела, что её, уставшие после схватки с норлоками, спутники, долго не протянут. Они окружили повозку и из последних сил отражали атаку противника. Впрочем, вновь прибывшие не отличались такой уж кровожадностью, беря в плен тех, кто сдавался. А вот Шейнан упорствовал, хотя Тай видела, что его соперник, находящийся сейчас спиной к Тай, гораздо искуснее и сильнее.

— Сдавайся, Анорэн. Мне бы не хотелось тебя убивать, — голос показался девушке смутно знакомым. А настоящее имя у Шейнана не имело ничего общего с вымышленным и принадлежало к белоэльфийским именам.

В этот момент Шейнан увидел её, и, бросаясь в безумной атаке на своего врага, крикнул:

— Ты всё-таки струсила! А как же кодекс наёмников?

Это были его последние слова. Тай скрипнула зубами, ещё никто не обвинял её в нарушении кодекса, обвинение в трусости она пропустила мимо ушей. Клинок со свистом вышел из ножен. Убийца Шейнана обернулся, в его глазах мелькнуло недоумение, и он не ударил, а скорее отмахнулся мечом от неё как от мухи, явно не считая за опасного противника, и встретил достойный отпор. В голубых глазах появился интерес, а красивые губы растянулись в предвкушающей улыбке. У Тай сердце ухнуло вниз при взгляде на лицо того, кто стоял перед ней. Это был Торнариэль, крон-принц Серебряного леса. В его глазах не было узнавания, когда он начал теснить девушку к реке, искусно работая мечом. А она как завороженная смотрела на его лицо и вспоминала другое, успевая лишь отражать удары. Шаг, ещё шаг назад. Она уже на самом краю отвесного берега, внизу шумит река. В этом месте довольно бурное течение. Сквозь толщу воды на дне виднеются большие камни.

Как они похожи и не похожи одновременно. Два брата сыгравшие в её судьбе большую роль. Один почти стал её возлюбленным, второй обрёк на пять лет скитания и выживания на просторах Империи, пять лет одиночества и презрения со стороны окружающих. Она так старалась забыть, пряча сама от себя свои истинные чувства, и вот они опять нахлынули, с появлением этого эльфа. Непрошенная слеза скатилась по щеке, удивив свою хозяйку и заставившую её дёрнуться. И в тот же момент эльф вонзил свой меч ей в грудь, неглубоко, стоило сделать ещё один шаг назад, чтобы клинок выскользнул наружу, но вполне достаточно, чтобы убить. Она взмахнула руками, из последних сил пытаясь удержаться на краю. В голубых глазах мелькнуло удивление, принц шагнул вперёд, протягивая руку, словно желая подхватить её, но вместо этого одним несильным ударом отправляя девушку в бурлящую поток. Последнее, что видела Тай — был его взгляд, в котором мелькнуло узнавание и тень сожаления. А может быть ей это только показалось.

Торнариэль задумчиво стоял на берегу реки. Он узнал её, хотя и не сразу. Немудрено, ведь прошло пять лет. Да и не больно-то принц старался её запомнить. Когда он обернулся к новому противнику, в нём всё кипело от злости на Анорэна. Упрямый эльф всё-таки добился своего, заставив Торна его убить. А принцу этого совсем не хотелось. Анорэн нужен был ему живым. И не только для того, чтобы вытрясти из него всю интересующую информацию. Хотя шрамолицый и примкнул к предателям, крон-принц лелеял надежду возвратить его на путь истинный, слишком велики были прошлые заслуги этого эльфа перед престолом Серебряного леса. Торн до сих пор не верил в измену Анорэна, и подозревал, что на эльфа наложили сильное заклятье. Теперь это навсегда останется тайной.

Отмахнувшись мечом от мальчишки, за которого сначала её принял Торн, увидев короткие волосы и худощавую фигурку, эльф был удивлён неожиданно сильным отпором. Новый противник неплохо владел мечом, это было видно по его позе и движениям. Заинтересовавшись, Торн начал наступать. Вот тут-то у него и закралось подозрение, что перед ним женщина. Слишком уж нежные и изящные черты лица, а серые глаза показались смутно знакомыми. Она отступала, не в силах сдержать его натиска, но ни один мускул не дрогнул на её лице. Только в глазах, без отрыва разглядывающих его лицо, появилось какое-то странное выражение. Что это? Боль, печаль? По лицу незнакомки скользнула слезинка, она дёрнулась, пропуская удар, а Торн, сам того не ожидая, вонзил меч ей в грудь. Время словно замедлило свой бег, он видел, как она делает шаг назад к обрыву, взмахивает руками, в тщетной попытке удержаться. Принц шагнул за ней следом, протянув руку. Зачем? Удержать? Внезапно пришло узнавание, он вспомнил её, бледную девушку с распущенными волосами посреди круглого зала, бесстрашно взирающую на своих судей, без тени раскаяния на осунувшемся лице, несостоявшуюся убийцу его брата. Плохо осознавая, что делает, Торн одним лёгким ударом столкнул её в воду, расправившись с прошлым теперь уже, по-видимому, раз и навсегда.

Тогда он впервые испугался своего младшего брата. Очнувшись, Маэриэль первым делом спросил о девчонке, а узнав, что Торн с ней сделал, накинулся на старшего брата со звериным рыком и засветившимися даже при свете дня глазами. Если бы не его серьёзное ранение, сильно ослабившее Маэра, престол Серебряного леса лишился бы одного из своих наследников. Это был конец их дружбе, всегда связывающей двух братьев. Маэр снова впал в беспамятство, разбередив себе рану, а Торн поспешил вернуться в Серебряный лес, решив, что так будет проще для них обоих. С тех пор они редко виделись и почти не разговаривали. Маэриэль предпочёл жить в Белом лесу. Он изменился, стал угрюмым и замкнутым. Поговаривали, что он с головой ушёл в некромантию.

Сегодня Торн убил ту, что стала причиной ссоры двух братьев, вот только облегчения он не чувствовал. Новый тяжёлый камень лёг на его сердце, поселившись рядом с горечью утраты любви и доверия Маэриэля.

Шерт! Где же её тело? Оно так и не всплыло. Такое ощущение, что девчонка растворилась в воде.

Покачав головой, крон-принц отправился к своему отряду, окружившему повозку и пленников. Хватит думать о прошлом, настоящее не терпит долгого к нему пренебрежения. Пора заняться насущными делами.

Глава 3

Таине снилось, как она летает. Не сразу вспомнив, что она, должно быть, умерла и это не сон, девушка наслаждалась полётом и невесомостью своего тела. Вокруг неё переливалось всеми оттенками синего и голубого прекрасное вечное небо, а под ней проносились подозрительно знакомые пейзажи. Лёгкая тень скользнула рядом, заставив повернуть голову в её сторону. Рядом с ней летел золотой дракон. Это было великолепное зрелище. Всё его тело сияло, чешуя переливалась в солнечных лучах никогда не заходящего здесь солнца. Но сияние не ослепляло, не заставляло щуриться и отводить взгляд. Оно не исходило от дракона, а словно впитывалось им из окружающего пространства. У него были изумрудные глаза, смотревшие на Тай с любовью и нежностью. А она вдруг обнаружила, что у неё нет тела, девушка его просто не видела. Она что превратилась в невидимку? Но ведь дракон её видит!

«Какая же, ты ещё юная и наивная, алирэ!» — раздался в голове её приятный и немного гортанный голос. Тай была готова поклясться, что с ней разговаривает дракон, во взгляде которого плескался смех. «Пора возвращаться!» Куда? Зачем? Она не хочет! Она хочет остаться здесь! «Так надо!»

— Смотрите, смотрите! Это же алирэ! Живая алирэ! — раздавались вокруг мелодичные голоса.

— Не может быть! Они же все погибли?!

— Как видишь, не все.

Тай открыла глаза. Над поверхностью плескавшейся рядом воды она заметила несколько зеленоволосых головок. «Русалки!» — догадалась девушка, опять смежая веки. Грудь саднило, во всём теле чувствовалось опустошение и сильная слабость, но, в общем, было терпимо. Она даже не могла удивиться тому, что жива и лежит на отмели, настолько было пусто внутри.

— Водная стихия подлечила тебя, твоя рана теперь не смертельна, — сообщила ей одна из русалок, по-прежнему с большим любопытством в огромных зелёных глазах выглядывающая из воды.

— Как такое возможно? — её шепот был еле слышен.

Глаза зеленоволосой стали ещё больше, от сквозившего в них изумления.

— Ты задаёшь странные вопросы, алирэ, — внезапно русалка прислушалась, глядя куда-то мимо Тай. — Кто-то идёт.

Действительно, послышались чьи-то шаги, мелкие камешки заскрипели под ногами того, кто спускался на берег. Тай не видела идущего, надеясь только, что это кто-то из разумных существ. Шаги замерли рядом с ней, в районе макушки, не позволяя девушке увидеть подошедшего.

— Вот это находка, — сказал негромкий мужской голос. — Эй, ты живая? Кто тебя так отделал?

Девушка шевельнула рукой и открыла глаза, показывая, что она ещё жива. Над ней нависло лицо молодого мужчины около тридцати лет, с тёмными глазами и немного резковатыми чертами. Его вьющиеся до плеч тёмные волосы на мгновение скрыли лицо, когда он наклонился, разглядывая её рану.

— Потерпи, немного, — он наклонился, просовывая руки под её тело, и легко выпрямился, держа девушку на руках. Грудь прострелила сильная боль и Тай потеряла сознание, но в голове успела мелькнуть внезапная догадка: «Оборотень!».

Очнулась Таина в полной темноте, её мучила жажда. Грудь чем-то ощутимо сдавливало, скорее всего повязкой. От долгого неподвижного лежания в одном положении ломило спину. Совсем рядом девушка услышала чужое дыхание, привыкшие к темноте глаза различили чей-то силуэт. Она попыталась сесть, но рука соскользнула с лежанки и Тай со стоном через стиснутые зубы опустилась обратно.

— Эй! Ты чего? — встрепенулся, лежащий рядом мужчина. — Болит?

В его голосе прозвучала почти материнская забота, заставившая девушку улыбнуться.

— Пить хочется, — дышать и говорить одновременно оказалось довольно болезненно.

Оборотень сел, и, наклонившись куда-то в сторону, достал из темноты кружку с водой.

Вода была противно тёплая, а так хотелось студёной, из родника, чтоб зубы ломило. Тем не менее, девушка опустошила всю кружку. Оборотень заботливо поддерживал её всё это время в сидячем положении. Когда она напилась, он хотел уложить её обратно, но Тай вцепилась мужчине в руку:

— Не надо, належалась.

В ответ он откровенно зевнул, сообщив, что вообще только что лёг, а уже скоро рассветёт.

— Посади меня так, чтобы я не упала, и спи спокойно, — настаивала Тай, разглядев, наконец, что они находятся в небольшом шалаше, сложенным очевидно из еловых веток, запах хвои которых витал в воздухе. Мужчина усадил её у входа, прислонив к стволу дерева, у которого был сложен шалаш. Сунув под голову девушке какую-то тряпку, чтобы ей было мягче, оборотень лёг обратно на кучу высохшей травы, собираясь уснуть.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась Тай.

— Каррен, — отозвался мужчина и отвернулся от неё в другую сторону, погружаясь в чуткий звериный сон.

Она сидела, наслаждаясь тишиной, которая бывает только перед рассветом. Природа досыпала свой самый крепкий сон. Темнота постепенно разбавлялась сероватой дымкой, проявляя силуэты окружающих Тай растений. Деревья и кусты медленно проступали из темноты. А там, вдали, на посветлевшем горизонте, уже отчётливо были видны перелески и холмы. Заветный лес высился по левую сторону, и из него тоже не доносилось ни звука.

Тай чувствовала себя так, как будто родилась заново. Обострилось восприятие окружающей её природы. Она всегда чувствовала себя её частью, но теперь девушке казалось, что она сливается с ней, ощущая её дыхание, биение жизни в малейшей её частичке, слышит, как бегут по растениям соки, знает, где притаились лесные звери. Таина встряхнула головой, отгоняя наваждение. В этот момент первые солнечные лучи скользнули по небосклону и окружающему пейзажу. Зазвучали голоса птиц, послышались шорохи, по перелеску промчался лёгкий ветерок, разнося непередаваемый запах лесной утренней свежести. Девушку затопило чувство радости, что она жива, и, благодарности за это тому, кто бы он ни был.

Оказалось, что она провалялась без сознания двое суток. Всё это время Каррен заботился о ней, обрабатывая рану и отпаивая травяным отваром, снимающим жар и воспаление. Да и после пришлось с ней сильно повозиться. Тай была слаба, как котёнок, первую неделю почти не в состоянии самостоятельно передвигаться. По ночам Каррен менял ипостась, с человечьей на волчью, гоняя по окрестностям дичь. Перед рассветом он возвращался и отсыпался вплоть до полудня. На вопрос Тай, что он вообще забыл в этих местах, Каррен деловито ответил, что отдыхает здесь каждое лето. Его привлекло сюда отсутствие людей из-за близости Заветного леса. Известно, что люди панически бояться оборотней, не подозревая, как много их живёт среди них. А звериная ипостась требует время от времени выпускать её на волю, вот и приходиться уединяться, чтобы не напугать кого-нибудь. А то ведь испуг разный бывает, кто-то убежит, а кто-то за вилы схватится.

Для выгула сидящего в нём зверя Каррен предпочитал весенне-летний период, приезжая сюда и наслаждаясь вольной жизнью. Кстати, он не один такой умный, но так близко к Заветному лесу, живёт только он.

— А как ты сразу догадалась, кто я? — поинтересовался оборотень, у сидящей рядом девушки. Они расположились на берегу реки, закинув в неё удочки. Клёва не было, поэтому развлекались разговором.

— Не знаю, как-то само собой получилось. А ты слышал про «алирэ»?

— Нет, а что?

— Да так, — девушка задумчиво бросила взгляд на противоположный берег. Там паслась Вьюга, не бросившая ни хозяйку, ни хозяйкину поклажу. Заявившись к шалашу, устроенному оборотнем для Тай (сам он вполне мог довольствоваться каким-нибудь кустиком) и бродя поблизости, она не давалась в руки Каррену, терпеливо ожидая, когда поправиться Тай.

— Кстати, ты знаешь, что твоя лошадь наполовину единорог? — спохватился Каррен, разглядывая точную голову насторожившейся кобылы, словно услышавшую, что говорят о ней, и изящно изогнувшую шею, дабы показать себя во всей красе.

— Её прежний хозяин мне сказал об этом, только ни он, ни я не знаем, как такое возможно. До сих пор никому не удавалось скрестить обычную лошадь и единорога, а, как известно, этим занимались лучшие эльфийские маги.

— В эльфийских лесах последнее время что-то неспокойно, — внезапно сообщил Каррен, вытащив из воды удочку и обнаружив, что наглые рыбёшки аккуратно объели наживку, не тронув крючок. — Шерт! Интересно, если бы моей второй ипостасью являлся кто-нибудь из кошачьих, я был бы более удачлив в рыбалке?

Тай улыбнулась тому, как Каррен скачет с одной темы на другую. Своим отношением к жизни, характером и поведением он до боли напоминал ей другого, кого уже нет на этом свете. Лекс. Воспоминание тупой болью толкнулось в сердце, но тут же отпустило, затаившись лёгкой печалью. Словно кто-то успокаивающе провёл рукой по её волосам. Тай бросила взгляд на Каррена. Возможно, судьба в его лице делает ей подарок.

— Серебряный лес вообще на ушах стоит, — продолжал Каррен. — А всё началось с ссоры двух принцев. И чего они не поделили? Всегда были не разлей вода. Старший за младшего, наверное, убить бы смог.

«А ведь он почти сделал это, только пять лет спустя» — усмехнулась про себя Тай, слушая оборотня.

— Лишь бы опять войны не было. Эльфы играют значительную роль в Империи, и, если начнут какую-нибудь заварушку, втянут туда всех остальных.

— Тайны эльфийского двора, — протянула Тай, подсекая и вытаскивая из воды средних размеров рыбёшку. — Откуда такая осведомлённость?

Каррен завистливо вздохнул, провожая взглядом брошенную в траву добычу.

— Достаточно иметь уши, чтобы знать обо всём, что сейчас происходит.

Таина напряглась. Надо же, видимо, она настолько отгородилась от всего окружающего мира, что даже не в курсе, что происходит в Империи. А ведь она излазила её вдоль и поперек.

— Послушай, Каррен, а в Заветном лесу всё спокойно? Понимаешь, на нас напали норлоки, едва мы успели в него въехать, и произошло это практически днём, что для нежити весьма странно.

— Да что-то неладное твориться, я это чутьём чувствую. Раньше нежить носа из леса не показывала, а сейчас обнаглела настолько, что последний раз, я видел норлока неподалёку отсюда. Не хотел тебя пугать раньше времени, — очередная рыбёшка сорвалась с крючка Каррена. Чертыхнувшись, оборотень бросил удочку на землю. — А ведь ты мне так и не рассказала, как оказалась в лесу.

— Это длинная история, — улыбнулась Тай. — Ты действительно хочешь её услышать?

Каррен утвердительно кивнул, и она рассказала ему всё, с самого начала, сухо, сдержанно, опуская ненужные детали. Тот, благодаря кому она до сих пор жива, имеет право знать, что представляет собой спасённая им девушка.

Каррен задумчиво сидел, глядя вдаль.

— А ведь Маэриэль не всё рассказал вам об этом артефакте, — хитро прищурился оборотень. — Теперь, понятно, почему эльфы последнее время так разволновались.

В очередной раз удивлённая такой хорошей осведомлённостью в эльфийских делах обычного с вида оборотня, девушка молчала, ожидая, что он скажет дальше.

— Раньше эльфийское долголетие не зависело ни от каких магических вещичек. Жили себе долго и припеваючи, удивляя окружающих отличной регенерацией. Это было давно. Легенды гласят, что эльфы чем-то прогневали свою богиню. Вот та и заключила всю их живучесть в камешек обычного горного маарита, прозрачного как слеза. Этот камень всегда должен был находиться в храме богини, чтобы эльфы жили долго, не старели и процветали. Только самое интересное началось тогда, когда камень в первый раз украли, кто это был, уже не помнят. Конечно, камень нашли и вернули. Но, оказалось, что в зависимости от того, представитель чьей ветви этот камень возлагал обратно, та ветвь и ставилась правящей. Две другие благодать могли получить только через посредство главенствующей ветви. До этого все леса были равны, а с тех пор между эльфами начались раздоры. Камень теперь крали они сами, никак не способные договориться между собой, кому править. Видимо, в этом и заключалось наказание богини. Наконец, когда они договорились, камень выкрали дроу. Чем дальше камень от храма, тем слабее эльфийская регенерация. Правда эффект не мгновенный, а начинает действовать постепенно. Была война, и, чтобы не сеять панику, в храм подложили подделку, об этом мало, кто знал. А настоящий камень пропал. Не знаю, кто и что спасло нас в той войне, дроу вполне были способны прибрать к рукам всю Империю. Поговаривали, что на нашу сторону встали какие-то неведомые силы. После окончания войны артефакт так и не нашли. Маэриэль почувствовал зов камня, только благодаря тому, что он не обычный эльф. Он может вызывать духов умерших. Попросту говоря, некромант. Такие рождаются раз в сто лет. Вот он и вернул камень. Теперь правит Серебряный лес. Вполне возможно, что Золотой лес это очень не устраивает, ведь около ста лет артефакт долголетия находился в его власти. А вот Белый лес, породнившийся с Серебряным, теперь успокоился. Ну что ты на меня так смотришь, у меня тоже есть свои тайны.

Многое из того, что он рассказал, даже она не знала. Чего уж проще, казалось бы, договориться трём лесам между собой, и править по очереди, равное количество лет. Они пытались, только стоило им это сделать, происходили какие-нибудь катаклизмы.

— Постой, ты сказал, что Серебряный и Белый леса породнились?

— Ну-да. Пять лет назад, когда сыграли свадьбу Маэриэль, младший принц Серебряного леса, и Ариэлла каэ Рун. А ты что не знала?

Она не знала. Последняя ниточка, связывающая её с прошлым нелепой надеждой, оборвалась.

Глава 4

— Что собираешься делать дальше? — поинтересовался Каррен.

Они сидели у костра. Удивительно, оборотень оказался неплохим кулинаром, сварив из пойманной рыбы (целиком и полностью заслуга Таины) отличную уху.

— Поживу здесь, надеюсь, не прогонишь? — хитро прищурилась девушка, глядя сквозь языки пламени на сидящего напротив мужчину.

— Хм, дай подумать, — Каррен изобразил работу мысли. — Если пообещаешь, снабжать меня свежей рыбой хотя бы через день, то, пожалуй, смирюсь с твоим присутствием.

Он притворно вздохнул. Пять лет назад она, пожалуй, смутилась бы, что кому-то доставляет неудобство и не заметила бы подвоха. Но сегодня Тай рассмеялась и, запустив в Каррена попавшейся под руку веточкой, сказала:

— Тебе надо было родиться котом! Впервые вижу волкадлака, обожающего рыбу.

— Сам до сих пор себе удивляюсь.

— Мне здесь нравиться, Каррен. Возможно, я когда-нибудь останусь тут жить, построю дом, — задумчиво глядя вдаль, неожиданно сама для себя сказала Тай.

— Даже, несмотря на близость Зааветного леса?

— А чего я там не видела?

— Странная ты, — Каррен блеснул глазами. — Хотя, если откормить, из тебя выйдет неплохая жена.

— Я подумаю над твоим предложением, — серьёзно заявила девушка, а в глазах мелькнули смешинки.

— Что ты, я пошутил! — наигранно испугался оборотень.

В Заветном лесу происходило что-то странное. Вся нежить, живущая здесь, никогда не покидала его границ, удерживаемая в нём какими-то неведомыми силами. Более того, она предпочитала обитать ближе к пустошам. Вполне удовлетворённое этим фактом магическое сообщество не совалось в Заветный лес. Дел после войны и так было невпроворот. Кроме того тварей хватало на всей территории Империи.

Теперь же нежить не только вышла за границы Леса, но и начала разгуливать по округе. В основном, это были норлоки и гарши, относительно небольшие по размеру твари, опасны они были больше тем, что сбивались в стаи. По всей видимости, происходили какие-то изменения в магическом фоне Пустошей, и это грозило вылиться в крупную проблему. Таина решила, что при первой возможности сообщит о происходящем в Академию.

В Залеск они вернулись вместе в начале рюина. Осень только вступала в свои права, вызолотив верхушки лиственных деревьев. Днём солнышко ещё припекало по-летнему, но к ночи ощутимо холодало. О ране в груди напоминал лишь тонкий шрам (всё-таки Каррен отлично разбирался в травах и грамотно их использовал). Жизнь скатывалась в привычное русло, дорога манила за собой. Вот только никогда не угадаешь, как повернётся судьба в следующий момент. Перед бурей всегда бывает затишье.

Зима в этом году была ранняя.

Вьюга оступилась, недовольно всхрапнув, и тут же выровнялась. Задремавшая прямо в седле девушка вздрогнула и открыла глаза. Кожу лица ощутимо пощипывало, мороз к вечеру начинал усиливаться, а до ближайшего селения было ещё ой как далеко. Ведь, знала же, что не успеет до ночи добраться до жилья. Дорогу после вчерашней метели всю занесло снегом. Лошадь в иных местах по колено в него проваливалась. Тем не менее, что-то гнало её вперёд, и вместо того, чтобы остаться во Вражках до утра, она отправилась дальше, хотя дело было за полдень.

Сжав окоченевшими от неподвижности ногами бока лошади, Тай решила поторопить её, чтобы успеть хотя бы до полуночи добраться до ближайшего селения. Но Вьюга вдруг начала вести себя странно, всхрапывая и косясь в сторону леса, лошадь подпрыгнула на месте, явно чем-то напуганная. Прогнав остатки сна, Таина успокаивающе положила руку на холку кобылы, всматриваясь и вслушиваясь в окружающее пространство. Пришедшее в ответ чувство было странным. В лесу что-то произошло, определённо что-то плохое, но ключевым в этом ощущении было, то, что это уже случилось, и самой Тай никакая опасность на данный момент не грозила. Девушка ощутила настоятельную потребность узнать о произошедшем. Она спешилась и, свернув с дороги, двинулась вглубь леса, утопая в рыхлом снегу и таща за собой упирающуюся лошадь.

Зрелище, открывшееся Тай, заставило её выругаться. Вся поляна была залита кровью, повсюду лежали мёртвые тела. Тут явно совсем недавно произошла схватка. Вдруг Тай заметила слабое шевеление на противоположной от неё стороне поляны. В сгущающихся сумерках было сложно рассмотреть, что там находилось, поэтому девушка, выпустив повод из рук, двинулась в ту сторону. Рядом с сосной, опёршись на неё спиной, сидел её убийца — наследный принц Серебряного леса Торнариэль. Он был жив, но явно неважно себя чувствовал, о чём говорила смертельная бледность его лица. Торн смотрел на Тай своими невыносимо голубыми глазами, в которых, однако, не было удивления. Либо решил, что уже умер, либо опять не узнал.

Проклиная себя за мягкосердечие, Тай бухнулась перед эльфом на колени. Торнариэль тяжело дышал, явно испытывая сильную боль, но на красивом лице не дрогнул ни один мускул. Поражаясь эльфийской гордости, видимо не позволявшей крон-принцу, даже в такой ситуации, выражать свои истинные чувства, Тай обнаружила, что у него сильно распорот бок. Что ж, возможно, это и не смертельное ранение для живучих эльфов, вот только мороз мог легко закончить начатое кем-то дело.

— Помоги, — прошипел он сквозь зубы. Девушка замерла. Её убийца просил, спасти ему жизнь. Ирония судьбы. А в голубых глазах читается скорее злоба на происходящее, чем просьба. А ведь она не сможет отказать, не сможет бросить в ночном лесу живое существо. К утро, в таком случае, от него вообще ничего не останется. Сильные морозы обозлили диких зверей, и они разорвут эльфа прежде, чем он замёрзнет насмерть. Быть разорванным живьём не пожелаешь, даже врагу, даже тому, кто пытался тебя убить.

Таина поднялась и направилась к Вьюге. Надо было наскоро перевязать рану и уезжать отсюда подальше. Ей здесь очень не нравилось. Пришлось разорвать на ленты свою запасную рубашку. Закончив с перевязкой (всё это время эльф лежал с закрытыми глазами, но она чувствовала, что он в сознании), Тай подвела Вьюгу и, попросив её встать на колени, помогла Торну сесть верхом. Выведя лошадь обратно на дорогу, девушка взобралась на неё позади принца и они тронулись. Спустя немного времени она поняла, что дальнейшее их передвижение невозможно. Во-первых, необходимо было, как следует, обработать рану, во-вторых, Торнариэль начал впадать в беспамятство и Тай практически держала его в своих объятиях, рискуя в любой момент сползти вместе с ним на землю, всё-таки эльфийский крон-принц был довольно тяжёлым.

Они устроились совсем рядом с дорогой. Поначалу пришлось уложить эльфа прямо на снег, пока Тай срезала ножом и таскала лапник. Затем девушка, громко ругаясь, перетащила практически неподъёмного для неё эльфа на устроенный ею лежак. Вплоть до полуночи она работала не покладая рук. Необходимо было развести костёр, вскипятить воду, промыть и обработать рану, оказавшуюся не единственной, были и другие помельче, сделать перевязку.

Управившись со всеми делами, девушка, набросав в костёр побольше веток, упала на лежак рядом с эльфом и, запретив себе даже думать по поводу того, что она делает, обняла своего врага, зарываясь в одеяла, одно из которых лежало снизу, другое же укрывало их. Сон тут же подхватил девушку в свои объятия, даря ей такое желанное отдохновение и забытьё.

Первое, что почувствовала Тай, когда открыла глаза, была боль в левой руке. Стряхнув с себя остатки сна, она обнаружила, что лежит на левом боку, обняв обеими руками эльфа и закинув на него правую ногу. Причём левая рука, находящаяся под Торном всю ночь, была, видимо, им отдавлена и к тому же ужасно затекла. Таина подняла лицо от груди эльфа, в которую беззастенчиво уткнулась, и встретилась глазами со взглядом Торнариэля. Он был явно не против её объятий, спокойно разглядывая лицо Тай. И тут вдруг Таина ощутила, что он тоже обнимает её за талию, прижимая к себе. «Как грелку!» — фыркнула мысленно Тай, пытаясь освободиться.

— Отпусти, — девушка высвободилась и села, оглядевшись. Солнце стояло уже довольно высоко, оставаться в лесу ещё на одну ночь решительно не хотелось. Тай принялась за дело. По новой разведя костёр и вскипятив воду, она вернулась к эльфу и, стараясь не встречаться с ним взглядом, начала обрабатывать его раны, причём его ушастая светлость даже не морщился.

— Зачем ты это делаешь?

Вопрос застал её врасплох. Она подняла глаза на Торна и удивлённо спросила:

— Обрабатываю раны?

— Нет! Помогаешь мне?

— Действительно, зачем? Надо было прикончить тебя там на поляне. Ведь именно это ты имел в виду, прося меня о помощи? — что за глупые вопросы задаёт этот остроухий.

Торнариэль усмехнулся, отчего-то оставшийся довольный её ответом.

Закончив перевязку, Таина помогла Торну встать и уговорила Вьюгу снова опуститься на колени, чтобы эльф смог сесть верхом. Приготовившись опять взбираться на лошадиный круп, что было очень несподручно делать в тёплой одежде, при наличии ещё одного всадника, девушка неожиданно была подхвачена Торнариэлем, ловко забросившего её себе за спину. После такого усилия эльф пошатнулся и Тай вновь пришлось обнять его за талию, чтобы он не сверзился на землю.

Вьюга бежала там, где позволяла дорога, но чаще шла шагом. Спустя какое-то время Торн уснул, Тай поняла это по его внезапно отяжелевшему телу, и склонившейся к её плечу голове. На этот раз он не спешил сползти с седла, значит, контролировал себя во сне. Это вселяло надежду, что эльф скоро поправится и избавит её от своего общества. Девушка подумала, как же несправедлива к ней судьба. Вместо того, чтобы обнимать её, красивый мужчина сам беззастенчиво дрыхнет в её объятиях. «Эх, самой бы не уснуть!» — подумала девушка, ощущая накатившую дремоту.

Уже стемнело, когда показались огни приближающегося селения. У Тай ужасно устали ноги, привыкшие к опоре стремян, тело ломило, глаза чесались, к ведунье не ходи, чтобы понять, что эта ночёвка в лесу не прошла для её здоровья бесследно. На постоялом дворе ей помогли спешиться, а увидев хорошую платёжеспособность вновь прибывших, помогли перенести эльфа в комнату и обработать ему раны. Тай едва на ногах держалась от усталости, её знобило. Закончив перевязку, она поднялась с колен и почувствовала, что в глазах темнеет. Ухватившись за край довольно узкой кровати, девушка подумала о том, будет ли приличным и здесь завалиться в одну кровать с эльфом, и потеряла сознание.

Глава 5

Торнариэль, крон-принц Серебряного леса сидел в предрассветных сумерках на жесткой неудобной табуретке, прислонившись к стене, и думал обо всём произошедшем за последнее время. Кроме узкой кровати, грубо сколоченного стола в комнате больше не было никакой мебели. Поэтому, даже если бы эльфу и захотелось устроиться поудобнее, сделать это было решительно не на чем.

Благословенна эльфийская регенерация, усиленная небезызвестным артефактом. Раны затянулись, и лишь лёгкая слабость напоминала о том, что они ещё всё-таки свежие. Правда, на этот раз заживление произошло, даже слишком быстро. Не уж то девчонка как-то приложила к этому свою руку. Вряд ли она могла использовать магию, резерв до сих пор должен быть запечатан. Метку ставили с ограничением в пять лет, поэтому спустя положенный срок она и самоликвидировалась. С магическим резервом всё обстояло совсем по-другому. Его могли распечатать только архимаги Академии, а без согласия Торна они бы этого не сделали. Как бы там ни было, чувствует он себя отлично. Теперь необходимо было решить, что же делать дальше?

Проблемы начались, когда Маэриэль, его одарённый братец, вернул артефакт долголетия в храм. Правящей стала эльфийская ветвь Серебряного леса. Белый лес ловко подсуетился, использовав смерть Лекса каэн Рун, чтобы породниться с ними. Претензии белых эльфов на взгляд Торнариэля были нелепы. Маэр по их словам должен был возместить семье Рун потерю сына собой, женившись на их дочери Ариэлле. Хотя доказать, что в смерти Лекса виноват младший принц Серебряного леса никто не мог. Каково же было удивление Торна, когда Маэриэль согласился. Этим он косвенно признал свою вину. Крон-принц решительно не узнавал своего брата, таким он никогда не был. Умный, хитрый, даже в какой-то мере расчётливый, Маэр никому бы не позволил обвести себя вокруг пальца.

Сейчас, мыслями возвращаясь на пять лет назад и глядя на лежащую на кровати девушку, Торн начинал понимать, что так изменило его братца. Испытывать чувств к Ариэлле Маэр не мог по той причине, что питал их к другой. Иначе чем объяснить его бурную реакцию, когда он узнал, на что осудил девчонку крон-принц. И всё-таки Маэриэль не бросился на её поиски, а вместо этого пошёл под венец с белой эльфийкой. Теперь Торн знал почему. Неведомо, какая кошка между ними пробежала, ведь за что-то Тай хотела убить Маэриэля. Чем бы не провинился перед ней его брат, он знал, что она не простит его. И возможно женитьба на эльфийкке Белого леса была попыткой загладить свою вину.

Никто и никогда так не смотрел в глаза крон-принцу, привыкшему повелевать, привыкшему к тому, что перед ним опускают взгляд. В этой девушке чувствовалась внутренняя сила и какая-то необыкновенная искренность, позволяющие ей не бояться сильных мира сего. Вот только, как она оказалась жива, когда он сам лично нанёс ей смертельную рану? Признаться, увидев её тогда на поляне, крон-принц поначалу решил, что умер. Впрочем, окружающая обстановка быстро его в этом разубедила. Тогда он решил, что обознался, но эти серые глаза он мог узнать из сотни тысяч других, они часто снились ему по ночам. Он попросил её помочь ему, и она согласилась. Но Торн больше удивился тому, что в её взгляде не было страха или ненависти. Она открыто и прямо смотрела на него, явно взвешивая все за и против, и просто помогла, не прося ничего взамен. Она отнеслась к нему, как к нуждающемуся в её помощи живому существу не более. Когда он проснулся в её объятиях, то понял, что испытывает ни с чем несравнимое удовольствие, прижимая к себе доверчиво склонившеюся к его груди девушку. В объятиях Торна перебывало много красивейших эльфиек, но ни одна не вызывала подобные чувства. Эта девушка согревала его своим телом, не смотря на то, что он был её врагом. Это крон-принцу, пока понять было трудно.

За последнее время произошло так много событий. Большой неожиданностью стало предательство Анорэна, приближённого к престолу эльфийского советника. Золотой лес не мог никак смириться с потерей власти. Пока артефакт был утерян, вернулось некое подобие равноправия всех трёх лесов, правда, сколько при этом было настороженности и недоверия друг к другу! После того, как Маэр нашёл и вернул артефакт, перенаправив его магию на свой лес, эльфы Золотой ветви заволновались. Известно, что храм Богини, где храниться артефакт долголетия находиться на Священной горе, не принадлежащей ни одному из лесов. В зависимости, от того какой лес правит, тот и выставляет охрану храма. Обычных караулов не достаточно, хотя есть и они. Помимо них делается мощная магическая защита, устанавливающаяся сильнейшими эльфийскими магами. Снять такую защиту могут только они. Но есть ещё один способ. Можно убить этих магов, тогда защита спадёт сама собой. Это и попытался сделать Золотой лес.

Оживились шпионы его шпионы. Это только потом стало понятно, что они лишь отвлекали на себя внимание. Пока сосредоточили всё наблюдение за их деятельностью, упустили из виду настоящую опасность. Беда пришла, откуда не ждали. Магичка Золотого леса была сильна. Любой, даже самый искусный морок королевские маги бы разоблачили, поэтому она надела чужую личину. Сделать это можно лишь в случае смерти бывшего хозяина, и сотворить такое может только некромант, а это такая редкость у эльфов. Она была некромантом и, хладнокровно убив одну из многочисленных фрейлин королевы, надела её личину. Но действовать надо было быстро, заклинание было недолговечным и скоро должно было рассеяться. Как она заполучила на свою сторону Анорэна, теперь никто не узнает, так же как и то, почему не сработал его защитный амулет от магического воздействия, которое явно имело место быть. Но факт остаётся фактом, начали умирать маги, создававшие защиту храма Богини. Их всё же уличили раньше, чем они смогли закончить своё чёрное дело, но поймать не успели. Магичка, прихватив Анорэна и приспешников помельче, умудрилась сбежать. Королевские маги ожидали телепортации, думая схватить её по магическому следу, но не тут-то было. Она сознательно не использовала магию для побега, чтобы её не обнаружили раньше времени. Погоню возглавил Торн, и каково же было его удивление, когда он понял, что беглецы направились в сторону Заветного леса, вместо Золотого. Они не успевали совсем чуть-чуть, отставая на сутки, Торн злился, чувствуя своё бессилие. Он понимал, что стоит магичке с приспешниками заехать поглубже в Заветный лес, и он не сможет её поймать и разоблачить, ведь так до сих пор и не известно её истинное лицо. Ему помогли норлоки, задержавшие и сильно ослабившие беглецов. Шейнан предпочёл смерть, практически сам насадив себя на клинок принца. От прямого ранения в сердце может спасти только чудо, но пока такой чести удостоился лишь младший брат Торна.

И всё-таки эта тварь сбежала. Магичка телепортировалась в последний момент, а Заветный лес услужливо исказил заклинание, не позволяя его отследить. Оставалось надеяться, что ей тоже не поздоровилось, так как применять подобную магию в этом месте чистое самоубийство. Торнариэль метал громы и молнии, обнаружив, что повозка, в которой всё это время ехала таинственная врагиня, пуста. Прямых доказательств вины Золотого леса не было, взятые в плен эльфы были лишь мелкими пешками в чужой игре. Оставалось только наведаться к врагу лично и разузнать, что происходит. Но и это было не просто сделать. Мешал шертов эльфийский этикет. Золотой лес отговаривался от официального визита крон-принца разными откровенными глупостями. То у них ремонт именно того крыла дворца, где размещают гостей королевских кровей, а то попросту отсутствует королева, отправившаяся с визитами по другим государствам. Причём разведка Серебряного леса докладывала, что никуда Эрнана не ездила, даже носа из дворца не высовывала.

Наконец, Торн дождался согласия на свой визит в Золотой лес. Было решено отправиться телепортом. На такое дальнее расстояние, какое представляло собой расстояние между двумя лесами, перебросить большое количество нелюдей невозможно. Отправлялись втроём, Торнариэль и два сильнейших мага Серебряного леса. То, что случилось дальше, не ожидал никто. Заклинание телепортации было перебито, выбросив их где-то в Срединном лесу. Их ждали. Это была восьмёрка сильных боевых магов — убийц. Завязалась битва. Вот только враги просчиталась, не учтя того, что иногда железо сильнее магии, а крон-принц лучший клинок Серебряного леса. Вся ирония была в том, что в отличие от своего младшего брата, Торн не обладал, даже малейшими магическими способностями. Поэтому, чтобы защитить крон-принца от магического воздействия для него был изготовлен специальный амулет. Такими амулетами не могут пользоваться носители даже крохотной магической силы. Собственная магия блокирует действие амулета. Серебряные маги выложились до конца, но силы были не равны. И всё-таки они сильно помогли своему принцу, значительно ослабив нападающих и уничтожив пятерых из них. Торнариэль остался один против трёх. Одному из нападающих удалось серьёзно ранить крон-принца, но это так разозлило последнего, что он в считанные минуты расправился со своими противниками. Какой бы хорошей не была регенерация у эльфов, против отрубленной головы она не действует. Закончив обезглавливать своих врагов, Торн повалился в снег, опираясь спиной на стоящее рядом дерево. Он потерял много крови, а мороз к ночи начал крепчать. Если бы не проезжавшая мимо девчонка, его тело бы вряд ли когда-нибудь нашли.

И что теперь. Он находиться не весть где, в глухой деревушке посреди Срединного леса, один, не имея возможности связаться со своими. Конечно, скоро станет известно о его исчезновении и его начнут искать, но внутренний голос подсказывал, что поиски будут вестись не только серебряными эльфами, но и его врагами. А вот ждать, кто его найдёт первым, Торн не собирался.

В комнате становилось всё светлее, скоро совсем рассветёт. Необходимо было решить, что делать дальше. Возвращаться в Серебряный лес или попытаться самому под личиной простого эльфа проникнуть в обитель врага. Золотой лес никогда не признается в том, что это им были подосланы убийцы. Их королеве хватит наглости обвинить в этом кого угодно, выгораживая себя. Придется проводить долгое расследование, чтобы доказать её причастность к нападению на крон-принца, и не факт, что это промедление не сыграет на руку врагам.

Торн опять бросил взгляд на девушку, съёжившеюся под одеялом. В комнате за ночь сильно выстыло. Пожалуй, он выберет второй вариант, в котором Тай сыграет свою роль.

Глава 6

Проснувшись Тай поняла, что лежит не на полу, куда должна была упасть, потеряв сознание, а на кровати. Повернувшись на бок, она увидела в предрассветных сумерках эльфа, сидящего напротив неё на табуретке. По всей видимости, он чувствовал себя хорошо, в отличие от девушки, у которой ужасно болела голова и ныло всё тело. Тай села, удивляясь своему состоянию, не понимая, с чего бы ей могло быть так плохо. Привыкшая ночевать в гораздо худших условиях, чем прошлой ночью, девушка не могла так легко простудиться.

Неужели она опять умудрилась отдать другому свою жизненную силу. В глазах потемнело от внезапной догадки. Вытаскивая Маэриэля из Невены, она сама чуть не осталась там, отдав ему слишком много жизненных сил. Недаром, Таина так долго после этого приходила в себя. Второй раз она поделилась своей энергией с младшим сыном Хавла. Мальчишка попал в волчью яму, не заметив метку, оставленную охотниками. В тот день он вместе со старшим братом и его друзьями отправился в лес по землянику, но отстал и, решив самостоятельно добраться до дома, попал в ловушку. Один из кольев пробил мальчику бок. Его нашли быстро, он был ещё жив. Местный знахарь сделал всё, что мог. Он сумел остановить кровотечение, обработал рану, но мальчик умирал. Тай как раз остановилась в Залеске, в ожидании нового заказа. Невыносимо было смотреть на постаревшую за один день жену Хавла, обычно всегда такую улыбчивую. И она решила попробовать, хотя знала, чем ей это грозит. Желание помочь мальчику было настолько сильным и искренним, что у неё получилось, и он остался жив. Правда, за это она заплатила тем, что три дня не могла подняться с постели, настолько была слаба, кроме того, у неё жутко болела голова. Но глядя на выздоравливающего ребёнка и его, светящихся от счастья, родителей, Тай ни о чём не жалела. С тех пор Хавл заботился о ней, как о дочери, и она знала, что всегда может рассчитывать на его поддержку и любовь его семьи.

Неужели прошлой ночью, обрабатывая раны Торнариэля, она отдала ему частичку своей жизненной силы. Как такое могло случиться, без её внутреннего согласия на это? В таком случае, собственное тело предало хозяйку. Она даже застонала, не понимая, что происходит, забыв, что находиться в комнате не одна. Торн шевельнулся на своём месте, подавшись вперёд:

— У тебя что-то болит?

Мило слышать этого нелюдя, из-за которого она уже второй раз испытывает физические муки.

— Послушай, Торнариэль, — она собрала всю свою волю в кулак и, выпрямившись, продолжила. — Мне кажется, я сделала для тебя всё, что в моих силах и даже немного больше. Поэтому, можешь меня поблагодарить и, наконец, избавить от своего общества.

Фамильярное обращение к крон-принцу Серебряного леса в её устах, как ни странно, не звучало ни грубо, ни нагло. Торн усмехнулся. Поднявшись и подойдя к кровати, он заглянул ей прямо в глаза.

— Ну что ж, если ты хорошо себя чувствуешь, — он прекрасно видел, что это не так. — То, может быть, пойдём поедим?

— Тебе что-то от меня надо? — Тай не отводила взгляд.

— Да.

— Я так и знала.

Первым желанием было послать эльфа куда подальше. Но тут проснулось любопытство и привычка доводить любое дело до конца. Чем скорее она его выслушает, тем быстрее от него избавиться.

— Тогда жди меня в обеденном зале.

Постоялый двор, где они остановились, представлял собой обыкновенную избёнку, поделённую на две части. В той, что побольше, находились три комнатушки для постояльцев, разгороженные тонкими стенками. Вторая часть представляла собой обеденный зал с единственным довольно длинным столом и двумя лавками по бокам. Сами хозяева ютились в небольшой пристройке сбоку от дома.

Когда эльф вышел из комнаты, Тай перетрясла свои сумки на предмет наличия укрепляющей настойки, которую всегда возила с собой. Она нашла лишь пустой пузырёк. Ругнувшись, она вспомнила, что извела всю настойку на неблагодарного ушастого, никак не желающего оставить её в покое. Что ж, придется восстанавливаться самостоятельно. Вряд ли в этой небольшой деревушке найдётся хороший травник, хотя какая — никакая знахарка должна быть.

Когда Тай вышла в обеденный зал, хозяйка уже вовсю суетилась у печки, желая угодить явно не простым постояльцам. Эльф с интересом разглядывал обстановку. На его лице не было такого ожидаемого чувства презрения или надменности. Подивившись этому факту, Тай присела напротив Торна и стала ждать, что он скажет. Крон-принц не заставил её долго мучиться от любопытства.

— У меня к тебе предложение — проводить меня до Золотого леса.

Тай внимательно посмотрела в голубые глаза. Без свиты, тайком, происходит явно что-то странное.

— Зачем мне это? — осторожно спросила Тай, жалея, что сидит не на стуле, и не может откинуться назад. От слабости всё тело пошло мелкой дрожью.

— Ты же наёмница, — резонно заметил принц. — Я предлагаю тебе работу.

— Тогда какова плата? Ведь такой вопрос должна задавать наёмница?

— Тебе виднее, — серьёзно ответил Торн. — Плату можешь назначить сама.

— Надо подумать. Но учти, я ещё не согласилась, — девушка устало прикрыла глаза. Глупо отказываться от работы, вот только работодатель ей не нравился.

Между тем хозяйка поставила на стол большое глиняное блюдо, на котором ещё шипела и фырчала яичница со шкварками. К ней она добавила хлеб, молоко и ягодный отвар, пахнущий летним зноем.

— С недавних пор я изменила одно своё правило. Если раньше я не задавала лишних вопросов, спрашивая только про пункт назначения, теперь я хочу знать интересующие меня подробности, — Тай помолчала, наблюдая, как принц с удовольствием поедает яичницу, и вновь удивляясь его неприхотливости. — Как ты оказался посреди леса и что там произошло? Зачем едешь в Золотой лес? Почему ты делаешь это тайком и без сопровождения?

Теперь можно помолчать и послушать. Тем более, Торн вполне мог один умять яичницу целиком, не заметив этого и оставив голодною Тай. Эльф неопределённо улыбнулся.

— Зачем тебе такие подробности?

— Однажды, моя неосведомлённость чуть не стоила мне жизни. Не хочу, чтобы это повторилось, — пожала плечами Тай, примериваясь к блюду.

По лицу эльфа пробежала лёгкая тень, стерев улыбку. Немного помолчав, он тихо и сдержанно рассказал девушке всё, что считал нужным. Закончив, он, как ни в чём не бывало, опять принялся за еду.

— Ты снимешь с меня все обвинения в покушении на жизнь твоего брата. Восстановишь в Академии и оплатишь учёбу, а также разрешишь архимагам распечатать мой магический резерв, — отчеканила Тай, немало не заботясь о том, что Торн от неожиданности подавился. Впрочем, он быстро справился с собой. Его взгляд стал жёстким.

— Я не буду снимать с тебя обвинения, ведь ты на самом деле покушалась на жизнь Маэриэля, — его голос звучал холодно и надменно.

— Он был ранен в честном бою. И неужели ты считаешь, что я смогла бы так легко справиться с твоим братом? Это случайность, на его месте могла быть я, — спокойно сказала Тай, не отводя взгляд.

— Мой брат больше маг, чем воин, а ты хорошо владеешь мечом, в чём я лично убедился, — ей показалось или голос эльфа действительно дрогнул при последних словах.

— Спасибо, что напомнил, — усмехнулась Тай. Их разговор всё больше напоминал поединок. — За пять лет я многому научилась.

— Легко было одолеть того, кто отдал тебе большую часть своей энергии. Или ты не знала об этом? — насмешливо поинтересовался Торн, вглядываясь в лицо девушки, на котором появилось удивление.

— Ты же всегда очень плохо переносила телепортацию. Через поцелуй мой брат передал свою силу, которая помогла тебе при перемещении не лишиться собственной энергии.

Тай не знала, чему больше удивляться: хорошей осведомлённости Торнариэля или тому, что развеялась последняя иллюзия в отношении младшего принца Серебряного леса. Она ничего не слышала о таком способе передачи сил, видимо он не пользовался большой популярностью у магов. Девушка живо представила, как два чародея мужского пола решают воспользоваться таким интересным методом, и невольно улыбнулась. Торн нахмурился, не понимая, чему она радуется.

— Как хочешь, Торнариэль, — она справилась с собой и серьёзно посмотрела на эльфа. — Но только на всех озвученных мною условиях я соглашусь заключить с тобой контракт.

— Ты первая женщина, заставившая меня играть по своим правилам, — задумчиво произнёс Торнариэль, глядя мимо Тай. — Я соглашусь, если ты не только проводишь меня до Золотого леса, но и поможешь мне там, ведь ты сама оттуда родом? Не так ли?

Тай не удивилась, в конце концов, Торн вполне мог узнать о её происхождении от своего младшего брата. Она кивнула.

— Я предпочла бы заключить контракт на крови, но мой магический резерв запечатан, а без магии это, к сожалению, невозможно. Поэтому придется составлять его на бумаге. Надеюсь, вы выполняете то, что заверяете своей подписью, ваше высочество?

— Ты не веришь моему слову?

— Нет, — этот ответ Тай поставил точку в их разговоре. Надо было действовать быстро. Задерживаться на одном месте очень опасно. Тай чувствовала, что принца ищут. И делают это те, кого больше порадует его смерть, чем жизнь.

Глава 7

Прежде всего, необходимо было переодеть крон-принца в более подходящий для езды по лесу и сохранения инкогнито костюм. Ну и купить ему лошадь. Как оказалось, денежных средств у Торна не было. Драгоценностей, несмотря на свой титул, он не носил. Единственным украшением был невзрачный амулет на серебряной цепочке в виде семиконечной звезды, выполненный из неизвестного Тай тёмного металла. Все траты пошли за счёт девушки. В результате они покинули деревню после полудня, причём, Таина искренне пыталась не рассмеяться, глядя на принца, сидящего на низенькой деревенской лошадке, привыкшей к одному виду аллюра — шагу. На Торне была тесная и короткая для его роста и телосложения крестьянская одежда, а под ним неудобное жёсткое седло, кстати, самое приличное, найденное после длительных и упорных розысков. При этом, каким-то непонятным образом, Торнариэль всё равно умудрялся выглядеть весьма благородно и внушительно.

Ехали они, молча, говорить пока было не о чем. Под лучами солнца, весело сияющего на чистом небосклоне, свежевыпавший снег сверкал и искрился, заставляя щуриться, иначе начинали слезиться глаза. Поскольку Тай до сих пор чувствовала слабость, она то и дело погружалась в дремоту, сползая при этом с седла. Вьюга обеспокоенно косилась на хозяйку, чувствуя, что с ней твориться что-то неладное. Приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не уснуть окончательно. Тай успокаивающе трепала лошадь по шее, но ничего не могла с собой поделать. Оставаться ещё на один день в деревне было рискованно, их могли найти те, кто пытался убить крон-принца, иначе она просто отлежалась бы денёк, и всё было бы в порядке. А так приходилось крепиться, мечтая о том, чтобы этот день поскорее закончился, сменившись такой желанной ночью, когда она сможет как следует отдохнуть. Вот только её тело опять предало свою хозяйку, решив не ждать так долго, а отдохнуть здесь и сейчас в ближайшем сугробе, куда Тай незаметно для себя нырнула, скатившись всё-таки с седла.

Привёл её в чувство Торн, явно чем-то недовольный. Он водрузил девушку обратно на лошадь и, не спросив разрешения, запрыгнул позади неё, предварительно привязав поводья своей кобылы к седлу Вьюги. Умом Тай понимала, что это единственный способ на данный момент, чтобы двигаться быстро и без промедлений, но всё её существо восставало против объятий Торнариэля. Вьюга, явно почувствовав настрой своей хозяйки, недовольно всхрапнула. Тай пришлось тихо коснуться её сознания, успокаивая лошадь и давая понять, что так надо. Они двинулись вперёд, и девушка, смирившись, откинулась на грудь эльфа, закрывая глаза. Если бы какой-нибудь провидец, пять месяцев назад, сказал ей, что она будет ехать верхом на одной лошади вместе с обнимающим её за талию крон-принцем Серебряного леса, почти что ставшим её убийцей, она бы не только не поверила, но и засомневалась в умственных способностях этого человека или нелюдя, и посоветовала бы оставить стезю предсказателя. Как же неисповедимы пути твои, Дракон.

Тай наконец-то расслабилась и уснула. Её голова скатилась к правому плечу Торнариэля и доверчиво там замерла. Он понимал, что ей должно быть неприятно его соседство, и был удивлён, тем, что она не сказала ни слова против, хотя по напрягшемуся вмиг телу эльф легко догадался об охвативших её чувствах. С точки зрения крон-принца она вела себя нелогично, приводя его этим в большое замешательство. Тай не боялась его, хотя когда-то он пытался её убить и практически сделал это. Торн также не ощущал и ненависти, вполне ожидаемой с её стороны. Она помогла ему, когда он нуждался в помощи, не прося ничего взамен. А в том состоянии, в котором она находиться сейчас, виноват был скорее всего он, Торнариэль. Нет, эльф не мучился угрызениями совести, но всё-таки какое-то смутное чувство не давало ему покоя.

Торн наблюдал, как она общалась с крестьянами в покинутой ими деревеньке. Для каждого, к кому она обращалась, она находила приветливое слово. Нежная улыбка озаряла её лицо, когда она смотрела на детей, и тут же пропадала, стоило ей встретиться глазами с принцем. В них начинали сквозить только холодность и отчуждённость. Торнариэль привык видеть в обращённых на него женских взглядах совсем иные чувства, и то, как смотрела на него эта девушка, ему не нравилось. Он не понимал, к чему она так любезничает с этими людишками, практически не торгуясь, соглашается на явно завышенную цену за приобретаемые ими лошадь, одежду, продукты. И лишь когда они покидали деревню, Торна посетило внезапное озарение. Если здесь появятся их преследователи, никто из местных жителей, так тепло простившихся с ними, благодаря Тай, не укажет их врагам, в какую сторону они поехали. И при этом она не играла, была искренна в своих чувствах. Она сумела не обозлиться на жизнь и сохранить любовь к этому миру, несмотря на то, что произошло с ней пять лет назад. Хотя, что там на самом деле случилось, Торн так в точности и не узнал. Но он начинал сомневаться в правильности и справедливости вынесенного им тогда приговора.

Ближе к ночи они, наконец, добрались до довольно большого села. Постоялый двор здесь имел два этажа, да и площадь занимал немаленькую. Спешившись, Торн подал руку Таине, она не отказалась, приняла помощь крон-принца, как должное. Эльф тут же зашагал к крыльцу, не заметив, что девушка за ним не последовала. Тай забрала поводья Вьюги у мальчишки, которому их бросил, не глядя, Торнариэль, и сама повела лошадей в конюшню. Лошадку принца она доверила заботам мальчика. Сама же принялась расседлывать Вьюгу. Кроме своей хозяйки упрямая кобыла не желала подпускать к себе никого другого. Чувствовала Тай себя гораздо бодрее, поэтому, проследив, чтобы лошадей устроили, как следует, и дали им всё необходимое, девушка подхватила сумки и направилась следом за Торном.

Эльф занял столик в углу и с нетерпением поглядывал на дверь, недоумевая, куда подевалась Тай, которая, как казалось крон-принцу, должна была идти за ним попятам. Хозяйская дочка, разглядев за невзрачной крестьянской одеждой красавчика-эльфа, принялась крутить перед Торном своими прелестями, заслоняя собой весь обзор и заставляя хмуриться и нервничать своего отца. Поэтому Торнариэль пропустил момент, когда Тай вошла в помещение. Зато её увидели другие посетители.

За столиком рядом с барной стойкой, к которой сразу же прошла Тай, разместилась шумная компания наёмников, жаждущая развлечений. Один из них поднялся со своего места и, покачиваясь, направился к девушке. Торн не услышал, что ей сказал этот человек, в тот момент его дружки громко рассмеялись над отпущенной кем-то из них похабной шуткой. На лице Таины не было испуга или отвращения, только по глазам пробежала лёгкая тень раздражения. Она что-то ответила, и наёмник, явно раздосадованный её словами, схватил девушку за руку, показавшуюся Торну такой тонкой и хрупкой в широкой мужской ладони. Дальнейшее произошло почти мгновенно. Торн сам не помнил, как оказался рядом с её обидчиком и через секунду тот уже валялся под столом, за которым сидели его дружки. Торнариэль обернулся к Тай:

— С тобой всё в порядке?

Вот чего он никак не ожидал, так это чувства досады на её лице. Она посмотрела мимо него, и в её серых глазах отразилось неудовольствие. Торн проследил за её взглядом и увидел приближающихся к ним друзей пострадавшего, что-то невразумительно мычавшего из-под стола.

— Эй, остроухий, не слишком ли много ты себе позволяешь?

— Молчи, — шепнула Тай, выходя вперёд и становясь перед эльфом. Она улыбнулась подошедшим такой невинной и очаровательной улыбкой, что те невольно застыли в лёгком ступоре, чуть ли не хлопая глазами.

— Простите моего жениха, он так любит меня и жутко ревнует, что просто не смог сдержаться, — защебетала Тай, сдвигаясь немного в бок и нежно прижимаясь к Торну, который тоже был в замешательстве от её поведения. Она обняла его руками так, чтобы на виду оставалась кисть левой руки, на указательном пальце которой красовалось невзрачное колечко (признак помолвки у эльфов). Это кольцо Торн помнил. Видимо чей-то подарок. Девушка носила его на безымянном пальце правой руки. Когда только успела переодеть?

Наёмники, пришедшие в себя, умилились над влюблённой парочкой и, поворчав для порядка, отправились обратно к своему столику. Напоследок один из них сказал, обращаясь к Торнариэлю:

— Повезло тебе с невестой, остроухий, кабы не она, вряд ли бы жив остался! А колечко мог бы и получше подарить.

Торн дёрнулся, но тут же почувствовал, как объятия Тай из нежных превратились в стальные, а она по-прежнему мило улыбаясь, прошипела сквозь зубы:

— Не смей!

И, обернувшись к хозяину, добавила:

— Принесите, пожалуйста, наш заказ наверх, мы будем в своих комнатах, очень устали с дороги.

Хозяин кивнул, понимающе улыбаясь и довольный тем, что драка не состоялась. А его дочка громко и горестно вздохнула, с сожалением глядя на Торнариэля.

Они поднялись наверх в полном молчании. Теперь Торн нёс сумки. Стоило им скрыться из поля зрения чужих глаз, как эльф, бросив вещи, схватил Тай за плечи, разворачивая к себе. Его глаза потемнели от переполняющих его эмоций.

— Зачем ты это сделала! Я бы легко расправился с ними!

— И поломал бы мебель, разбил посуду, напугал невинных людей, — устало добавила Тай. — Отпусти меня, Торн, мне больно.

Он и не заметил, что так сильно сжал пальцы. Убрав руки, он с удивлением и злостью смотрел на девушку, в глазах которой сквозила лёгкая насмешка.

— Возможно, драка с этими людьми удовлетворила бы твою гордыню, но причинила бы неприятности хозяину этого заведения, хотя он ни в чём не виноват. Оплачивать же материальный ущерб, каждый раз, когда тебе захочется почесать кулаки, я не в состоянии, у нас осталось совсем немного денег.

Торнариэль замер, никто и никогда так не разговаривал с ним. Он понимал, что она права, но его злило то, что какая-то девчонка говорит с ним таким покровительственным и поучающим тоном.

— Или тебя больше задело то, что я назвалась твоей невестой? Извини, больше не буду, — продолжила Тай, вернув кольцо на прежнее место, и выжидающе посмотрела на эльфа.

— Никогда не говори со мной в таком тоне! — прошипел Торн, наклоняясь к ней.

Глаза девушки потемнели.

— Если вы хотите, чтобы ваше предприятие имело успех, научитесь уважать чужое мнение. Возможно, вы отличный воин и правитель, но опыта в подобных путешествиях и общении с такими людьми у вас нет. Если мы не будем доверять друг другу, у нас не получится взаимопонимания, а без него мы далеко не уедем.

Её голос был спокойным и тихим, но в нём чувствовался металл.

— Какое к шерту взаимопонимание! Я нанял тебя! Будь добра, знай своё место, — Торн чувствовал, что его слова звучат грубо, но не мог с собой совладать.

Тай криво усмехнулась, а в глазах проскользнула горечь разочарования.

— Слушаюсь, ваше высочество. Прошу простить мне моё недостойное поведение. Впредь подобное не повториться.

И не дождавшись ответа ошеломлённого такой быстрой переменой её настроения крон-принца, она подхватила свои вещи и отправилась в отведённую ей комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

Деревенька была маленькая, а люди напуганные. Ни постоялого двора, ни харчевни здесь не было. Их пустила на постой одинокая бабка-повитуха. Избушка её была низенькая в одну комнату. Бабулька накормила их варёной картошкой и молоком, купленным на деньги путников у соседки, и принялась причитать-рассказывать о случившейся у них беде. В деревне завёлся вурдалак, хитрая тварь нападала только в тёмное время суток, не показываясь днём. А поскольку дни по причине зимы стояли короткие, то хоть нос за дверь не кажи. Теперь, если кому надо вечером на улицу выйти, искали себе компанию, вооружаясь вилами и кольями. Нежить нападала только на одиночек. И всё равно были жертвы: то мужика, по пьяни осмелевшего и вышедшего на улицу, дабы сходить за бутылкой самогонки, задерёт, то неразумную бабу, решившую скоренько выскочить во двор, выплеснуть из ведра грязную воду.

Кругом-то лес, в котором одно раздолье прятаться. И местные мужики не раз собиравшиеся и ходившие на охоту за тварью, возвращались ни с чем. Знали только одно, что приходит вурдалак всегда со стороны кладбища, даже тропинку по погосту протоптал.

Уже смеркалось, когда пришёл староста и принялся упрашивать господ наёмников пособить, истребить упыриное отродье. Эльф молчал и хмурился, ему явно не улыбалось, опять выходить из тепла на мороз и охотиться за неуловимой нежитью. Но он даже не удивился, когда Тай дала своё согласие и приняла задаток в виде одного золотого, больше этого староста предложить не мог, но пообещал снабдить путешественников при отъезде свежими продуктами.

Торн, молча, следил, как девушка одевается, поправляет ножны. Ни слова не говоря, эльф тоже оделся и вышел следом за ней.

— Зачем ты согласилась? — раздражённо спросил крон-принц, когда они оказались снаружи и от морозного воздуха на мгновение перехватило дыхание.

— Хочу помочь, — пожала плечами Тай.

— Тогда могла бы не брать деньги, раз такая добрая, — прошипел Торн.

— Зачем же обижать людей? Они этот золотой всей деревней собирали.

Поражаясь её логике, эльф шёл следом за девушкой, когда заметил, что она направляется к кладбищу.

— Как ты собираешься ловить эту тварь? — поинтересовался Торн, как только они остановились.

— Устроим засаду, — тихо произнесла Тай, оглядывая окрестности.

«Глупо!» — подумал эльф. Вурдалаки — нежить умная, они всегда остро чувствуют опасность. Нападая на людей, действуют очень осторожно. Они хорошо видят в темноте и обладают тонким обонянием. Сходят с ума они только, если рядом твориться тёмная магия некромантов. Тогда они нападают на всех без разбора, зверея и теряя бдительность.

«Вот, охота морозиться» — подумал Торн, устраиваясь рядом с Тай.

— Ты лучше меня видишь в темноте. Скажи, когда что-нибудь заметишь, — попросила девушка, снимая ножны. Он хотел спросить, зачем она это сделала, но в этот момент заметил два красных огонька в зарослях кустарника на окраине леса, рядом с кладбищем. Тай их тоже увидела и, сунув ножны с мечом эльфу в руки, поднялась, говоря:

— Не смей за мной ходить! Сейчас его можно поймать, только если я исполню роль приманки!

Прежде чем Торн успел что-то сказать, она выскочила из засады и лёгким прогулочным шагом направилась по тропинке в ту сторону, где притаился вурдалак. Первым желанием эльфа было выпрыгнуть следом, схватить её и вернуть обратно. Но он понимал, что Тай не успокоиться, пока не избавит деревню от этой твари. Всем будет выгоднее, если это произойдёт как можно быстрее. Он справился со своими чувствами, продолжая наблюдать. Вурдалак явно недоумевал и не спешил нападать на глупую жертву, беззастенчиво шагающую ему прямо в пасть. Возможно, он даже что-то заподозрил. Тай же сделала вид, что что-то ищет, внимательно разглядывая снег по сторонам от тропинки и иногда наклоняясь. Наконец голод пересилил осторожность вурдалака. За последнюю неделю в деревне не было ни одной жертвы, люди всё-таки стали осторожнее.

С утробным рычанием нежить выскочила из кустов и длинными прыжками бросилась к девушке. Тай тут же развернулась и побежала назад, туда, где ждал её Торн. Крон-принц решил подпустить их поближе, чтобы тварь, увидев вооружённого эльфа, не успела удрать обратно в лес, сведя все труды насмарку. И тут одна правая нога Тай соскользнула с узкой тропинки, девушка потеряла равновесие и упала в снег, успев при этом перевернуться на спину. Вурдалак с торжествующим воем прыгнул на девушку.

Торнариэль никогда так быстро не бегал и всё-таки он чувствовал, что не успевает. Металл вжикнул, разрезая воздух и снося голову твари, в последней момент оглянувшейся на эльфа. Торн схватил обмякшую тушу вурдалака и отбросил в сторону. Лежащая на снегу девушка была вся в крови, но её глаза были открыты. Она что-то даже сказала, но Торн, не слушая, схватил её на руки и бросился к деревне. Остановился он, лишь услышав её громкий и чёткий голос.

— Со мной всё в порядке, Торн. Поставь меня на землю.

Эльф недоверчиво взглянул на Тай, думая, что её рассудок помутился от боли.

— Ты вся в крови!

— Это не моя кровь. Отпусти меня.

И только после её слов, в призрачном свете луны, Торнариэль увидел, что кровь, покрывающая Тай, была чёрного цвета.

— Неужели ты думал, что я настолько глупа, что бы отправиться на вурдалака с голыми руками? В правом сапоге у меня был спрятан нож. Кстати, я выронила его, когда ты схватил меня. Теперь пошли искать.

И тут Торнариэль рассмеялся, неожиданно поняв, как же он сильно испугался за Тай. Эльф почувствовал, как вместе со смехом его тело покидает дикое напряжение последних минут. Девушка улыбнулась ему и, повернувшись, пошла назад, туда, где на белом снегу чернело обезглавленное тело нежити.

Глава 8

Несколько ночей пришлось провести в лесу. Они спали по разные стороны от костра. Лошадь Торна приходилось крепко привязывать на время ночлега. Дикие звери не трогали Тай и тех, кто находился рядом с ней, но это не мешало им ходить поблизости, пугая крестьянскую кобылку, привыкшую коротать тёмное время суток в конюшне.

Вурдалак всё-таки задел Таину, оставив глубокие царапины на плечах. У бабульки нашлись подходящие травы и мази, но заживление шло очень медленно. Да и обрабатывать раны на холоде было весьма несподручно. И всё же, это приходилось делать, чтобы не началось нагноение.

После проведённой совместной операции по умерщвлению нежити, между эльфом и девушкой медленно начала таять ледяная стена непонимания. Тай уже не смотрела на Торнариэля так холодно и отчуждённо как раньше. На её губах при взгляде на него иногда появлялась доброжелательная улыбка. Девушка понимала, что Торну, уже являющемуся неофициальным правителем Серебряного леса, и привыкшему мыслить масштабно, в рамках своего королевства, трудно понять, что каждое разумное существо может быть достойно понимания и права быть выслушанным. Она видела, как Торн начинает прислушиваться к её мнению. И хотя в его глазах до сих пор мелькало удивление касательно некоторых её слов и поступков, он не спешил делать поспешные выводы и закрываться в своём высокомерии и гордыни.

Эта ночь ничем не отличалась от остальных. Засыпая, Тай любовалась россыпью мелких звёздочек в чернильно-чёрном небе.

Ей опять снился странный сон, словно всё происходило наяву. Вокруг было темно. Она лежала на спине, ощущая холод камня, и лишь смутно различая над собой высокий каменный свод. Тай чувствовала полную беспомощность и сильный страх. Не в силах пошевелиться, она лишь ощутила, как в груди от сердца по телу начинает медленно разливаться жар. Не понимая, что происходит, девушка застонала…и проснулась.

Первым, что увидела Тай, открыв глаза, было встревоженное лицо Торнариэля, который тряс её за плечо, пытаясь разбудить.

— Ты так металась во сне. Что-то плохое приснилось? — спросил эльф, убирая руки.

— Наша свадьба, — попыталась скрыть своё взволнованное состояние за шуткой Таина, и внезапно напряглась, вслушиваясь в тишину леса. Через мгновение быстро вскочив на ноги, Тай бросилась к лошадям, на бегу крикнув Торну:

— Бери вещи и полезай на дерево.

Сама она заправила стремена у сёдел и связала поводья в узел, чтобы лошади в скачке по лесу не цеплялись ими за ветки кустов и деревьев. Рассёдлывать было некогда. Ощущение опасности было настолько сильным, что у Тай от него заныло в животе, что случалось крайне редко. Закончив с лошадьми, она обернулась к Торну. Эльф забросил не дерево сумки, но сам стоял рядом с ним в ожидании Тай. В этой части Срединного леса росли в основном сосны, ветви которых начинались почти у самой макушки, и лишь здесь со стороны поляны они спускались ниже, тем не менее, всё равно, находясь высоко от земли.

— Подсади меня, — попросила Тай. С помощью Торна она вскарабкалась на дерево, морщась от боли: давали знать о себе раны на руках. Крон-принц мгновенно оказался рядом. Его лошадка давно уже исчезла из виду, было слышно, как она ломиться через кусты орешника к дороге. Вьюга до сих пор крутилась рядом, жалобно взвизгивая. Тай надавила на её сознание, приказав уходить отсюда, и дала почувствовать свой страх от приближающейся опасности.

Это была большая стая норлоков. Они почти бесшумно вынырнули из темноты, оскалив пасти и щёлкая на недоступную добычу непропорционально длинными клыками.

— Но как такое возможно? — изумился Торн, разглядывая, крутящуюся и рычащую под ногами многоголовую нежить. — Норлоки никогда не покидали Заветного леса.

— Это началось ещё летом, — тихо ответила девушка, обхватив обеими руками ствол. — Я сообщила в Академию, но мои слова не приняли всерьёз.

Эльф помрачнел.

— Что будем делать, если они решат взять нас измором? — поинтересовался Торн.

Тай пожала плечами. Глаза норлоков призрачно фосфоресцировали в темноте. От огня они держались подальше, но неподдерживаемый никем костёр должен был вскоре угаснуть. От неподвижного сидения начали затекать — замерзать руки и ноги.

— Может быть, пока мы не замёрзли окончательно, попробуем отбиться, — неуверенно предположил Торнариэль, глядя на сбившихся в кучу вокруг дерева норлоков.

— Ну уж нет, — возмутилась Тай. — Я не собираюсь заканчивать свою жизнь, став ужином этих тварей.

— Что ты предлагаешь?

— Ждать, по крайней мере, умру я не так. Мои ведения меня до сих пор не обманывали, — последнее Тай произнесла почти шепотом, но чуткий эльф всё равно расслышал.

— И что же ты видела?

— Я же тебе сказала, — насмешливо глянула на него Тай.

— Прости, — неожиданно легко и просто произнес Торн.

От этого слова в устах гордого принца, Тай чуть с ветки не упала, если бы эльф не успел вовремя схватить её за локоть, девушке пришлось бы взять свои слова про видения обратно.

— Интересно, за что ты просишь у меня прощения? — развеселилась девушка, покрепче обхватывая ствол.

— Я так понимаю, ответ «за всё» тебя не устроит? — хитро прищурился Торнариэль.

— Нет, — капризно протянула Тай. Почему бы не развлечься легким шутливым разговором, чтобы хоть немного отвлечься от тяжёлой действительности, рычащей под ногами. Они устроились на двух соседних ветках по разные стороны от ствола. Девушка сидела немного выше эльфа. — Это было бы слишком просто и неинтересно.

Торн хмыкнул и принялся витиевато, как умеют только эльфы, рассказывать, как он был не прав на том постоялом дворе, где случился конфликт с наёмниками, и что не должен был разговаривать с Тай в таком грубом тоне. В конце концов, Таина поймала себя на мысли, что уже не вслушивается в смысл произносимого Торном, а просто наслаждается мелодичным звучанием его речи и красотой используемых оборотов. Она тряхнула головой, прогоняя наваждение, и увидела в глазах принца смешинки.

— И потом, я подумал, что это будет неплохим объяснением нашего приезда в Золотой лес, — неожиданным выводом закончил своё словоизлияние Торн.

— Что? — очнулась Тай, переводя взгляд с притихших норлоков, видимо тоже заслушавшихся, на эльфа.

— Ты представишь меня своим женихом, — терпеливо объяснил Торнариэль.

Тай задумалась. Инкогнито пробраться в Лес всё равно не удастся. При пересечении границы с них потребуют не только документы с указанием их имён и происхождения, но и объяснить причины, побудившие приехать в Золотой лес. Конечно, её появление в Лесу будет неприятным сюрпризом для родственников. Да и какова может быть причина приехать туда у той, кто опозорила свой род, совершив преступление против крови. Она должна за несколько вёрст объезжать Золотой лес, а тут вдруг заявится, да ещё и не одна, а с незнакомым эльфом на пару. Если же она представит Торнариэля женихом, то все станет понятно. Так как на то, чтобы выйти замуж, даже полуэльфийка, каковой являлась Тай, должна испросить разрешение главы рода, иначе брак может быть признан недействительным. Что ж, придется согласиться на предложение Торна, так как ничего другого пока в голову не приходило.

Девушка, молча, переодела кольцо. Торнариэль поморщился, видимо вспомнив слова наёмника о неказистости этого украшения. Вдруг Тай насторожилась, уловив сдвиг в магическом фоне, где-то недалеко производилась волшба. Норлоки засуетились, явно обеспокоенные тем же самым, что почувствовала Тай. Злобно и как-то обречённо зарычав, толкаясь и подвывая, они нехотя стали отступать с поляны.

— Что происходит? — поинтересовался Торн, видя по глазам Тай, что она больше, чем он понимает в происходящем.

— Кажется, их прогнала чья-то магия, — неуверенно произнесла девушка, наблюдая за последним, скрывшимся в кустах норлоком.

Они ещё подождали некоторое время, не спеша спускаться вниз. Затем Торнариэль легко соскочил с дерева и поймал, прыгающую следом Тай. Девушка на мгновение утонула в тёплых крепких объятиях эльфа, не спешившего отпускать её на волю.

— Ложись спать. Я посторожу, — с усилием вывернувшись из рук Торна, сказала Тай.

Они заново разожгли костёр и вскоре эльф уснул. Девушка послала мысленный призыв лошадям и принялась ждать, уже зная, что вернётся только Вьюга. Не такая ловкая и увёртливая кобылка Торна по всей видимости стала чьей-то добычей.

Она глядела на пламя костра и вспоминала свой сон. Теперь Тай уже наверняка знала, что в Золотом лесу с ней случится что-то плохое и ей не следует туда ехать. Бросить Торна она не могла, они заключили договор и Тай должна выполнить свою часть обязательств. Уговаривать эльфа вернуться в свой лес, когда они находятся практически у цели, бесполезно. Впрочем, возможно она ошибается, и это видение было не более чем сном. «Подумаю об этом завтра», — решила Таина, погружаясь в состоянии чуткого оцепенения.

Она разбудила Торнариэля как только начало светать, они быстро поели и тронулись в путь. Предложив Торну, как более крупному и тяжёлому сесть в седло, сама Тай взобралась на круп Вьюги, обняв эльфа за пояс. Поначалу она держалась на расстоянии от его тела, но затем, решив, что хуже уже точно не будет, прижалась к его спине, ощущая исходящее от эльфа тепло. Теперь можно было всю дорогу дремать, не слишком расслабляясь, чтобы не упасть с лошади в придорожный сугроб. Продвижение их вперёд ускорилось. Вьюга словно и не чувствовала двойной тяжести, резво рыся по хорошо утоптанной в этих местах дороге.

У них был смелый план. Изменить внешность Торнариэля при помощи накладных усов, бороды и окраски волос. На последнее эльф согласился с большой неохотой. Тай ради смеха предложила поменять цвет волос на рыжий, но Торн настаивал на чёрном. Девушка невольно подумала, что так он больше станет походить на младшего брата. В конце концов, они остановились на тёмно-русом. Всем этим предполагалось заняться в небольшом городке на окраине Срединного леса. Дальше начинались холмистые равнины, никем не заселённые и считавшиеся нейтральными территориями между Золотым лесом и человеческим государством Раменией. Хорошо, хоть с одеждой проблем не было. Вещи Торнариэля, были упакованы Тай в одну из сумок. Затруднение также вызывало отсутствие у Торна документов. Придется заплатить немалые деньги, чтобы достать липовые бумажки.

Следующая ночь прошла спокойно, и они въехали в Армин. Им удалось за одни сутки провернуть все намеченные дела. С усами и бородой, кстати, сделанных из обрезанных волос Торна, эльф выглядел старше и мужественнее. Они также скрадывали слишком яркую красоту, делая его лицо обыденнее и проще. Покупка фальшивых документов окончательно опустошила кошелёк Тай.

Они уже собирались садиться верхом, чтобы продолжить путь, когда Торн протянул Тай тонкое серебряное колечко с тончайшим узором по всей окружности. При взгляде на узор создавалось ощущение, что это какие-то таинственные письмена. Было в этом кольце что-то странное, насторожившее Тай.

— Что это? — в недоумении спросила девушка, разглядывая диковинное украшение, протянутое ей Торном.

— Кольцо, — невозмутимо ответил эльф. — То, что ты носишь сейчас, может быть и способно обмануть наёмников, сойдя за обручальное, но вряд ли вызовет доверие у эльфов.

Торнариэль был прав. Уж слишком было невзрачным колечко Тай. Это был подарок Нинэль, считавшей его талисманом, приносящим удачу. «Смотря, что считать удачей», — усмехнулась про себя девушка, вспомнив подругу.

— Откуда оно у тебя и что обозначает? — надо было выяснить всё до конца, прежде чем надевать подозрительное колечко.

— Не всё ли равно? — поморщился Торн, явно не желая ничего объяснять. — В конце концов, я не сам одеваю тебе его на руку.

И тут он прав. Даже, если кольцо наделено какой-то магической силой, подчинить себе Тай оно может лишь в случае, если будет одето на неё другим лицом при проведении определённого ритуала. В данной ситуации, оно не могло причинить ей вреда. Только если… «Впрочем, вряд ли», — подумала Тай, беря и надевая кольцо эльфа вместо своего. На разговоры времени не было, надо было спешить.

Из Армина они выехал уже под вечер, надеясь к ночи добраться до границы с Золотым лесом. По документам, которые Тай достала для Торна, он значился белым эльфом. Стражи встретили их крайне неприветливо, долго разглядывали порядком засаленные бумажки и успокоились лишь, когда Тай, несмотря на свою человеческую внешность, доказала свою принадлежность к золотым эльфам, прикосновением к оместису, их священному дереву.

Оместис — изящное дерево с тонкими ветвями и с узкими листьями жёлтого цвета, с зелёными прожилками. Росло это дерево только в Золотом лесу. Срубить оместис считалось тяжелейшим преступлением. Доказать свою принадлежность к золотоэльфийской ветви можно было попросту приложив ладонь к стволу оместиса. Дерево на мгновение вспыхивало золотистым сиянием, и это считалось положительным ответом. В Серебряном лесу подобными свойствами обладали растущие только там касильи, стройные высокие деревья с серебристой хвоёй. В Белом лесу священными деревьями были алдеи, похожие на берёзы, правда стволы у них были абсолютно белоснежные, а светло-зелёная листва имела белые прожилки.

Никто не знал, каким образом работает магия этих деревьев, но поскольку росли они только в своих родных эльфийских лесах, можно было предположить, что они каким-то образом связаны с эльфами данной ветви.

Им повезло, они довольно быстро нашли свободный гостевой домик. Такие небольшие домики, в которых находилось только всё самое необходимое для временного пребывания, были разбросаны по всему Лесу. Они служили прибежищем для всех, кто по каким-то причинам оказался вдали от дома. Так как посторонние в эльфийский лес допускались только в сопровождении местных жителей, можно было не опасаться за порчу имущества.

Пришлось повозиться с растапливанием камина, но вскоре они уже лежали на удобных кроватях, наслаждаясь их непревзойденной мягкостью в сравнении с лежаками из веток.

Эльфийский лес сам по себе представлял большое поселение. В нём не было как таковых городов и деревень. Дома строились прямо посреди леса на свободных местах, деревья не вырубались. Кто-то из эльфов предпочитал жить в одиночестве. Кто-то селился поблизости друг к другу. Королевский дворец находился обычно посредине леса, рядом с ним располагались дома приближённой к престолу знати. Ларетийский род, к которому принадлежала Таина, был очень древний и знатный эльфийский род. Сейчас во главе его стояла бабка Тай, очень властная эльфийка, оказывающая большое влияние на королеву Эрнану. Всё, что творилось в данный момент в Золотом лесу, явно происходило с её участием.

Тай провела в родном лесу своё раннее детство. Бабка поспешила избавиться от неё, как только девочка подросла, отправив в имперскую Академию магии. Девочка всегда была для бабки как бельмо на глазу, незаконнорожденный ребёнок её младшей дочери, умершей вскоре после рождения Таины.

Будучи ребёнком, Тай всегда побаивалась свою холодную, а порой и жестокую бабку. И сейчас она чувствовала себя неуютно при одной мысли, что скоро встретиться с ней. Впрочем, необязательно было сразу ехать в дом Ларетийского рода, мало ли дел может оказаться у жениха с невестой. Им позволительно было потянуть время, занявшись выяснением истинного положения дел в Золотом лесу. Благо, Тай его знала, как свои пять пальцев.

Глава 9

Таина почувствовала опасность сквозь сон, но девушка никак не могла проснуться. Она словно бы находилась в каком-то коконе. Звуки окружающей действительности доносились до неё, как сквозь вату. Тай сделала последнюю попытку освободиться от наваждения, но тут же ощутила острую боль в голове, будто её в наказание за сопротивление, укололи острой иголкой. Девушка потеряла сознание.

Очнувшись, она сначала подумала, что опять видит тот же сон. Ощущения были в точности такими же. Вместо мягкой постели она лежала на чём-то твёрдом и холодном. Её окружал полумрак, над головой виднелся высокий каменный свод. Кажется, она начала узнавать это место. Святилище Золотого леса, в котором проводились все важнейшие эльфийские ритуалы. Но, что она здесь делает? Попытка пошевелиться привела к тому, что Тай почувствовала боль в запястьях и щиколотках, на которые были одеты железные оковы.

Девушка повернула голову набок. Она находилась здесь одна. Было холодно, всё тело покрылось мурашками. Послышались лёгкие шаги. В святилище вошла высокая незнакомая эльфийка, одетая в чёрного цвета плащ, отороченный белоснежным мехом. Дорогу ей освещал небольшой магический пульсар. Он летел чуть впереди своей хозяйки. Войдя она щёлкнула пальцами и «светлячок» послушно завис посередине святилища, увеличившись в размерах. Магичка скинула с головы капюшон и приблизилась вплотную к алтарю, на котором, как оказалось, лежала девушка. Тай вздрогнула, ей почудилось, что в глазах незнакомки клубится тьма.

— Что я вижу? Он сделал тебя своей невестой? — мелодичный голос эльфийки отозвался гулким эхом от каменного свода. — Жаль, но боюсь, свадьба не состоится.

У незнакомки были густые пепельного цвета волосы, уложенные в сложную причёску в виде короны, правильные красивые черты лица и пронзительно зелёные глаза, почему-то сначала показавшиеся Тай чёрными.

— У нас на тебя несколько иные планы, — она усмехнулась, тонкими холёными пальцами касаясь лица Тай. — Ты даже не представляешь, какое ты для нас сокровище.

Таина дёрнулась, увернувшись от руки эльфийки.

— Что вам от меня надо?

Незнакомка рассмеялась, и её глаза на мгновение снова заволокла тьма. На этот раз Тай была уверена, что видела это.

— Скоро всё узнаешь. Потерпи.

Эльфийка обошла вокруг алтаря, проверяя оковы. В это время в святилище появилась ещё одна женская фигура. Тай скосили на неё глаза и замерла. Это была её бабка — Ролана Ларетийская, держащая в руках довольно увесистую книгу в потрёпанном кожаном переплёте. Она замерла на пороге, явно ожидая разрешение на вход со стороны находящейся рядом с Тай магички.

— Входите, Ролана. О, если бы не вы, наше дело вряд ли увенчалось бы таким успехом. Вы будете щедро вознаграждены.

Ролана скупо улыбнулась, безразлично скользнув взглядом по Тай, заставив девушку сжаться от предчувствия беды.

Послышались многочисленные шаги. В святилище ввели связанного Торнариэля. Его тут же приковали к стене. Сами стражники поспешно удалились.

— А вот и жених! — издевательски протянула магичка. — Ты сам не подозреваешь, как облегчил нам задачу, приведя сюда свою невесту.

Торн дёрнулся в тщетной попытке вырваться, в ответ ему лишь жалобно звякнули цепи.

— Не смейте её трогать!

— К твоему сожалению, нам придется, это сделать, — засмеялась магичка. — Впрочем, тебе скоро будет всё равно.

— Кто ты? — Торн внимательно разглядывал эльфийку.

— Ты ещё не догадался? — магичка подошла к нему и встала напротив. — Я та, которой ты невольно помог целых два раза. Первый раз, вынудив меня телепортироваться в Заветном лесу, второй раз — придя сюда вместе с ней. Знаешь кто она?

Теперь Торн понял, кто перед ним. Неуловимая магичка, которой удалось убить несколько сильнейших магов Серебряного леса и уйти от него в Заветном лесу.

— Её отец — последний из тех, чьё имя не помнят.

Торн молчал, осмысляя услышанное. Те, чьё имя не помнят, были могущественными существами, спасшими Империю во время Первой войны, войны с демонами. Они оказались единственными, кто смог противостоять захватчикам из нижнего мира. До войны о них почти ничего не знали, да и потом знаний особо не прибавилось. Известно одно: сражаясь за Империю, многие из них погибли. Остальные ушли вместе с Драконом в верхний мир. Как же Тай могла оказаться дочерью подобного существа? Торн посмотрел на девушку. Невыносимо было видеть её, распятую на холодном каменном алтаре в лёгкой рубашке и штанах, босую, замерзшую, и чувствовать своё полное бессилие.

— Даже если и так. Зачем она тебе? — Торн успокоился, решив попытаться добыть хоть какую-то информацию.

— Потерпи, скоро всё узнаешь! — жёстко усмехнувшись, произнесла магичка, подходя к Ролане и беря у неё книгу. Повернувшись к принцу, она спросила. — Не узнаёшь?

Торнариэль зарычал. Это была Запечатанная книга. Но как она оказалась в руках магички, если после Первой войны она была надёжно спрятана в секретном тайнике королевского дворца серебряных эльфов?

— Глупый принц! Пока ты расследовал убийства своих магов, думая, что они были связаны с попыткой похищения артефакта долголетия, я смогла выкрасть книгу. Как же долго и тщательно мы планировали это дело, ты чуть было всё не испортил, заставив меня телепортироваться в Заветном лесу. Но и это сыграло мне на руку. Искажённое заклинание выбросило меня прямо в нижний мир — мир демонов. А то неизвестно, сколько бы времени нам потребовалось на расшифровку древних рун заклинания вызова. Используя знания демонов и книгу, я смогла вернуться и не одна. Теперь нас двое: я и Кайрак. И мы подчиним себе всю Империю.

Глаза магички заполнила тьма, черты лица поплыли, искажаясь в злобную гримасу, на пальцах рук аккуратные ухоженные ноготки стали превращаться в длинные чёрные когти. Демон делал своё дело, поглощая душу и сущность магички, постепенно стирая её личность. Пока ему ещё нужны были её знания и умения как чародейки, он позволял её сознанию соседствовать с ним в одном теле, но как только эльфийка исполнит свою роль, от неё останется лишь внешняя оболочка.

— Алирэ! — пророкотал под сводами святилища изменившийся голос магички, подошедшей к Тай. Это говорила уже не она, а сам демон. — Маленькая, глупая, неопытная алирэ. Ты даже не знала до сих пор кто ты. А ведь ты обладаешь огромной силой. Но не кому научить, показать. И это прекрасно. Вся ирония в том, что достаточно принести в жертву одного алирэ, чтобы открыть проход между мирами, и демоны снова смогут вернуться сюда.

Глаза магички опять стали зелёными, когти втянулись. Она открыла книгу, между страниц которой был вложен тонкий ритуальный кинжал с простой, ничем неукрашенной рукоятью.

— Сумасшедшая! — прошептал Торнариэль, но в установившейся тишине его слова прозвучали отчётливо и громко. — Он уничтожит тебя, как только ты сделаешь свою работу!

Магичка быстро глянула на него, в её глазах горел огонёк безумия.

— Ты даже не представляешь, какое счастье служить Господину, но скоро сам это почувствуешь.

С этими многообещающими словами она передала раскрытую книгу Ролане, занявшей место в изголовье алтаря. Тай глянула на свою бабку, в последней надежде найти на её лице хоть каплю сочувствия. Но Ролана даже не глядела на свою внучку, внимательно следя за магичкой. Ритуал начался. Читая по книге заклинание на древнем незнакомом Тай языке, эльфийка подняла кинжал, держа его обеими руками. Её глаза постоянно меняли цвет с зелёного на чёрный, словно демон, пребывая в нетерпении, выглядывал из её глазниц, как из окон. Тай слышала, как бьётся в своих оковах Торн в тщетной попытке вырваться. На этот раз Империя обречена, некому больше встать на её защиту. Давно ушли из этого мира все алирэ.

Алирэ! Это слово преследует её постоянно, по-прежнему оставаясь загадкой. Она алирэ, но кто это и какой же силой она обладает по-прежнему остаётся ей неизвестным.

Голос магички становился всё громче и торжественнее, эхом отражаясь от высокого свода. Кинжал дрожал, словно в нетерпении испить крови. Её крови! Тай внезапно почувствовала как обострились все ощущения. Алтарь под ней ожёг своим холодом. Глаза различили малейшие трещинки в камнях над головой, слух уловил множество звуков за стенами святилища. Ей казалось, что она почувствовала сразу весь окружающий мир, слилась с ним на мгновение. И всё, что происходило сейчас в этом месте, было таким мелким и обыденным, по сравнению с нахлынувшими ощущениями. Демон глянул из глаз эльфийки, на лице которой появилось недоумённое выражение. Она торопливо стала дочитывать заклинание, а демон бесновался внутри неё, уловив происходящие с Тай изменения. Время замедлило свой бег, кинжал стал медленно опускаться на грудь Тай. Девушка почувствовала, как от сердца по всему телу разливается сильный жар и…растворилась в огне.

Торн, стиснув зубы, рычал от бессилия. Он ничем не мог ей помочь, вынужденный лишь наблюдать со стороны за происходящим ритуалом. Он понимал, что Империя обречена, что сам он вскоре станет добычей демона, но не это волновало крон-принца. Он опять стал невольным палачом Тай, приведя её сюда. Эльф застонал, напрягая в безумном усилии мышцы и глядя как кинжал начал своё стремительное движение к груди жертвы. И тут произошло невероятное. На алтаре вспыхнул огонь, поглотив лежащую на нём девушку. Замерев, Торнариэль наблюдал, как огонь поднялся вверх и хлынул вниз на две застывшие у алтаря фигуры, моментально обращая их в пепел. Раздался обречённый рёв демона, наполнивший собой всё помещение и затихший под его сводом. В отчаянии эльф дёрнулся, сумев освободить одну руку. Он протянул её к алтарю, голос охрип от нахлынувших чувств:

— Тай!

Неужели она погибла? Огонь как живой поплыл в его сторону и, остановившись напротив, опал вниз к ногам эльфа, исчезая и оставляя после себя бессознательное тело девушки.

В этот момент в святилище ворвался отряд серебряных эльфов, возглавляемый двумя сильнейшими магами, один из которых был человеком. На мгновение они застыли, созерцая представшую перед ними картину.

— Шерт! Освободите меня! — рявкнул Торн, не сводя взгляд с тонкой девичьей фигурки, лежащей на полу. Когда с него сняли оковы, он бросился к Тай, беря её на руки.

— Что здесь произошло? — поинтересовался человеческий маг, в котором Торн узнал одного из архимагов Академии.

— Лучше скажите мне, что с ней? — подходя к нему, спросил крон-принц. Архимаг медленно провёл над Тай рукой, нахмурился, удивлённо глядя на девушку.

— Странно. Никаких явных повреждений нет. Но из неё уходит жизненная энергия. Если это не прекратится, она скоро умрёт. Но я не понимаю, почему это происходит, она, словно, отдаёт её по доброй воле. В таком случае я, к сожалению, не могу помочь.

Торнариэль опустился со своей ношей на алтарь.

— Ваше высочество, нам лучше покинуть это место, — неуверенно произнёс эльфийский маг, глядя на помрачневшее лицо своего принца.

— Уйдите все, — глухо произнёс Торн, глядя прямо перед собой. Маги забрали Запечатанную книгу, как ни странно, не уничтоженную огнём, и послушно вышли, уводя за собой всех эльфов.

— Не уходи, — тихо попросил Торн, глядя в лицо лежащей на его руках девушки. Ему показалось, что её веки дрогнули.

Тай стояла на самой высокой вершине Драконьих гор. Внизу простирались просторы Империи, над головой светило никогда незаходящее солнце Верхнего мира. Теперь она знала, где находится. Рядом с ней, глядя ей прямо в глаза, сидел Золотой Дракон.

— И всё-таки ты должна вернуться, алирэ, — в её голове раздался гортанный голос Дракона, показавшийся ей немного грустным.

— Я не хочу! — Тай упрямо тряхнула головой.

— Ты наша надежда на возвращение в этот мир, из которого мы были когда-то вынуждены уйти.

— Но я так и не знаю, кто я!

— Ты всё поймёшь в своё время, — успокаивающе ответил дракон.

— Я устала от загадок, — Тай провела рукой по лицу, убирая непослушные короткие волосы. — Мне пришлось убить свою собственную бабушку.

— Она предала тебя, рассказав демону про твоего отца.

— Но я не хочу убивать. Кто же я такая на самом деле? Кто такие алирэ? В чём их сила?

— Ты всё должна узнать сама, — голос Дракона звучал в её голове всё тише, а сам он начинал растворяться в золотистом сиянии.

— Постой! Я же могла умереть! А если это повториться ещё раз? — девушка сделала шаг к исчезающему Дракону.

— Ты стала сильнее. Возвращайся! — и он исчез. Тай бросилась следом и сорвалась с вершины горы, летя вниз и чувствуя, как растворяется в воздухе, обращаясь в ветер. В яростном порыве она понеслась над просторами империи и вдруг услышала — «Не уходи!». Таина остановилась и почувствовала, как темнеет в глазах, а её саму выдёргивает из верхнего мира, возвращая в телесную оболочку.

Торн сжал объятия, не понимая, что происходит. Очертания тела Тай дрогнули, растворяясь в воздухе. Девушка стала почти невесомой. Не веря в происходящее, он пытался удержать её, сильнее прижимая к себе, но она продолжала становиться всё невесомее и прозрачнее, вот-вот готовая совсем исчезнуть.

Глава 10

— Торн! Что за кольцо ты мне дал? Я не могу его снять.

Она стояла позади эльфа, по-прежнему сидящего на алтаре, и теребила кольцо на указательном пальце левой руки. Торнариэль последний раз глянул на свои пустые руки, совсем недавно сжимавшие её тело, и, поднявшись, направился к девушке, чтобы убедиться, что она живая и настоящая, а не бесплотное видение.

— Тай, — тихо произнёс эльф, заключая её в объятия.

— Ты не ответил на мой вопрос, — вывернувшись из рук Торна, нахмурилась Таина. Она отступила от него на шаг, пристально глядя ему прямо в глаза.

— Это обручальное кольцо. Теперь ты моя невеста, — ответил Торн, делая шаг следом за ней, и не успел увернуться от увесистой пощёчины, которую от всей души влепила ему Тай, сбрасывая в этом действии всё напряжение последних событий.

Торнариэль остановился, глядя на неё с каким-то непонятным чувством в льдисто-голубых глазах.

— Послушай, Торн! Это не смешно. Сними с меня эту штуку, — голос Тай дрожал от еле сдерживаемой ярости.

— Я не могу этого сделать.

На алтаре до сих пор лежал ритуальный кинжал, так и не испивший жертвенной крови. Тай схватила его, приставив к горлу крон-принца.

— Сними кольцо! — прошипела девушка сквозь зубы. Она чувствовала, что её опять хотят использовать в какой-то политической игре.

— Ты сможешь снять это кольцо только через год или, согласившись стать моей женой и одев брачные браслеты. До тех пор ты будешь считаться моей невестой, — недрогнувшим голосом ответил Торнариэль.

Глубоко вздохнув, Тай отбросила кинжал в сторону, тот жалко звякнул о мозаичный пол святилища, откатившись к стене.

— А теперь скажи мне Торн, зачем ты это сделал? — сложив руки на груди, устало произнесла Тай.

— Эльфы устали от постоянных интриг. Раньше мы все блюли чистоту крови, поэтому так редки были браки между эльфами, принадлежащими к разным ветвям. И то эти браки совершали только обычные эльфы, но никогда особы королевских кровей. Времена меняются. Мой брат был первым, кто нарушил традицию, женившись на белой эльфийке. Теперь Белый и Серебряный лес объединились и между нами вряд ли возможна война. Наша с тобой свадьба завершит слияние всех трёх ветвей, положив конец распрям и раздорам, — спокойно объяснил Торнариэль, глядя в глаза Тай.

— Вот и женись на Эрнане, а меня избавь от этой великой миссии, — Тай отвернулась, собираясь уйти. Торн схватил её за плечи, разворачивая к себе. Он смотрел на неё почти с нежностью.

— Мне не нужна Эрнана! Мне нужна ты!

— Ты всё решил за нас двоих, — вырываясь из плена его рук, крикнула Тай. — Почему вы всегда пытаетесь навязать мне свою волю. Сначала Маэриэль использовал меня, теперь это же пытаешься сделать ты. Возможно, позволив мне решать самой, ты добился бы большего успеха.

Она оттолкнула от себя эльфа, выбежав из святилища. В ней всё клокотало от злости и разочарования. А ведь она считала, что они, наконец-то, стали доверять друг другу. Забыть! Навсегда забыть их обоих! Вернуться к прежней жизни, закончить учёбу, не думать, не вспоминать. И через год снять и выбросить это кольцо, с корнем вырвав из сердца успевшие пробиться в нём ростки новых чувств.

Уехать сразу у Тай не получилось. Весь Золотой лес стоял на ушах. Как оказалось, королева Эрнана, целиком и полностью попавшая под власть магички, под тем или иным предлогом посадила под арест всех сколько-нибудь могущественных золотоэльфийских магов, чтобы те не помешали исполнить задуманное. Правда и сама королева в какой-то момент испугалась планов жаждущей власти злоумышленницы, решив пойти на попятную. Это произошло после того, как магичка настояла на убийстве крон-принца Серебряного леса, направлявшегося к ним с визитом. С тех пор Эрнана впала в странное оцепенение, сделавшее её безучастной ко всему происходящему вокруг. Она ела, спала, ходила, но совершенно не интересовалась делами, творящимися в её королевстве. Не перешедшие на сторону магички советники и приближенные королевы, решили на время затаиться, наблюдая за происходящим со стороны, но даже и не подозревая, во что это всё может вылиться.

Обнаружив, что Торнариэль остался жив, магичка начала охоту за ним, но поняв, что крон-принц сам движется в сторону Золотого леса, да ещё и в компании с алирэ, она приказала лишь сопровождать их, следуя за ними по пятам. Волшба, которая отогнала норлоков, была делом рук её приспешников. Одной из тех, кто примкнул к злодейке, была Ролана Ларетийская, честолюбивая эльфийка, никогда не упускающая своей выгоды и быстро сообразившая, на чью сторону встать. Демон, вселившийся в магичку и вместе с ней вернувшийся из нижнего мира, сразу почувствовал присутствие алирэ в Империи.

Алирэ и демоны — всегда были противоборствующими силами. В первой войне алирэ удалось изгнать демонов и запереть их в нижнем мире, но и самим им пришлось покинуть Империю вместе с её создателем Драконом по неведомым доселе причинам. Кайрак сначала испугался. Узнавшая причину его смятения, Ролана рассказала о том, что перед смертью её младшая дочь призналась, кем был отец незаконнорожденной Таины. Она просила Ролану рассказать девочке, когда та повзрослеет, что её отцом был тот, чьё имя не помнят. Эльфийка посчитала, что дочь перед смертью помутилась рассудком, так как ничего особенного в черноволосой и сероглазой девочке не было, разве что выглядела она как обыкновенный человек, видимо унаследовав внешность от отца. Кайрак, узнав, как ещё молода алирэ, воспрянул духом. Ритуал вызова демона был очень сложным и требовал выполнения множества различных условий, но наличие лишь одного алирэ сильно упрощало дело. Бесконтрольная стихия, вырывающаяся при ритуальном убийстве алирэ, может быть перенаправлена на открытие прохода из нижнего мира в средний, каковым являлась Империя.

Теперь эльфийские и человеческие маги пытались разобраться в произошедшем. Из-за их попустительства к странным событиям, происходящим последнее время в Золотом лесу, Империя чуть не попала под власть демонов. Такое не должно было больше повториться. Торн и Тай, не сговариваясь, ничего не рассказали о том, что на самом деле случилось в святилище. Торнариэль при этом видимо преследовал какие-то свои интересы. Маги им вряд ли поверили, но и читать их память не стали. С Торном это делать было опасно из-за его высокого положения, а Тай теперь была его невеста.

Торнариэль выполнил свою часть договора, целиком и полностью обелив Тай перед лицом магической общественности, впрочем, кольцо на её пальце было гораздо красноречивее всех его слов и заверений. Поэтому сомневающихся в словах крон-принца не было.

Весна в этом году была ранняя. Уже в конце березня было так тепло, что днём обходились без топки камина. Окно в комнату было распахнуто настежь, по потолку и стенам скакали радостные солнечные зайчики, а вместе с ними скакало настроение, причём исключительно вверх.

Нинэль каким-то образом отстояла и закрепила за собой их старую комнату, пообещав, что будет присматривать за ретивыми адептками. Теперь она сама была преподавателем. Впрочем, эта должность ничуть её не изменила. Девушка всегда была весьма рассудительной и уверенной в себе.

Обстановка в комнате не поменялась, только исчезла одна кровать. Вторую Нинэль оставила для гостей. Сейчас на ней лежала Тай, закинув ноги на высокую спинку кровати и наслаждаясь тёплым свежим воздухом, струящимся в открытое окно. Нинэль сидела за столом, подперев голову рукой и мечтательно глядя на Тай.

— Ну, это надо же, влепить пощёчину крон-принцу Серебряного леса, да потом ещё приставить к его горлу кинжал! Отказать тому, о ком мечтает вся женская половина Империи! Вот, Амарга не знает. Впрочем, это к лучшему, а то бы она или сама от зависти удавилась, или тебя удавила за такое кощунство.

— Нинэль, я тебя не узнаю! — Тай повернулась со спины на бок, спустив ноги со спинки кровати и с интересом разглядывая лицо подруги. Разговор этот вёлся уже не первый раз и всякий раз с новыми эмоциями травницы по поводу случившегося. Сначала она полностью одобрила поведение Тай в отношении эльфийского принца, затем предположила, как много выгоды можно было бы получить, согласись Тай выйти за него замуж. Теперь в её словах мелькали какие-то новые чувства. — Или ты таким вот образом пытаешься восполнить мне отсутствие Амарги?

Нинэль хитро улыбнулась.

— А если он всё-таки влюбился в тебя?

Сначала Тай не смогла и слова вымолвить, а потом рассмеялась громко, до слёз.

— И это говоришь мне ты? Нинэль, это на тебя так весна действует, — девушка подошла к окну и села на подоконник. Внизу во внутреннем дворике Академии слышался звук скрещиваемого оружия, кто-то тренировался.

— Я же тебе всё подробно рассказала. Торнариэль никогда не позволит себе такую роскошь — поддаться чувствам, тем более при выборе невесты. Ему нужна не я, а алирэ.

— Но ведь кольцо на палец он одел тебе ещё до того, как узнал, кто ты?

— Ну, во-первых, кольцо одела я сама, не зная его истинную природу. Во-вторых, род, к которому я принадлежу очень древний и знатный, а Эрнана, на тот момент, представлялась нам, чуть ли не главной злодейкой, возможно Торн собирался её уничтожить. Меня же посчитал весьма подходящей кандидатурой, вместо неё, на роль жены, через которую можно породниться с Золотым лесом.

— И всё-таки он мог бы выбрать любую другую знатную эльфийку. Мало ли их в Золотом лесу? Но выбрал тебя.

— Нинэль, ты чего добиваешься? — Тай скрестила руки на груди, насмешливо улыбаясь. Ветер щекотал кожу, шевеля короткие волосы на затылке. — Чтобы я бросилась в его объятия?

— Кого же ты всё-таки любишь больше из двух братьев?

От неожиданности такого вопроса, да ещё и в исполнении Нинэль, Тай чуть не вывалилась из окна. Она поднялась с подоконника, подойдя к травнице и, изобразив на лице крайнюю озабоченность, пощупала ей лоб.

— Наверное, это весенняя лихорадка, — задумчиво произнесла девушка. Она поглядела в глаза Нинэль и сказала ровным, спокойным голосом. — Единственное, чего я хочу, это забыть их обоих. И ты знаешь, у меня это стало получаться. Возможно, они и разбудили во мне какие-то чувства, но, слава Дракону, не настолько сильные, чтобы назвать это любовью. И чем меньше я буду думать о них, тем скорее эти чувства окончательно исчезнут.

— Прости, — тихо произнесла Нинэль. — Сама не знаю, что на меня нашло. Мне, наверное, самой не хватает в жизни каких-то сильных и ярких эмоций, вот я и пытаюсь восполнить их отсутствие твоими чувствами и переживаниями.

— А как же Грэн? — тепло улыбнулась Тай, проведя рукой по непослушным завиткам Нинэль, торчащим из причёски в разные стороны.

— Грэн появился только из-за моего страха вообще остаться старой девой. Никаких чувств он во мне не вызывает. Даже другом назвать его трудно, — отмахнулась Нинэль.

— По-моему он так не считает и настроен весьма решительно.

— О-ё! Покажите мне того мужчину, чья решимость пересилит мою, — развеселилась Нинэль. — Кстати, чего это мы сидим взаперти в такую хорошую погоду! Может, пойдём, прогуляемся?

— С превеликим удовольствием! — согласилась Тай. Хватит думать о прошлом, пора начинать жить настоящим.