Имперец. Живыми не брать!

Далее прилагается список судей окружных и федеральных судов с перечнем дел, которые они, по мнению написавшего, неправомерно решили в пользу заграничных фирм и отдельных граждан.

Телефонограмма

Сегодня, 26 апреля 20… г., в 08.46 секретарем Вятского городского суда Никишиным В. О. по прибытии на службу был обнаружен труп судьи указанного суда Лабахтина П. П. Судья был убит выстрелом в висок. Проведенная экспертиза установила, что выстрел был сделан с крыши соседнего дома. Во время осмотра места происшествия произошел подрыв неустановленного взрывного устройства. Пострадавших среди сотрудников полиции нет. При обследовании места подрыва саперами обнаружена записка следующего содержания:

Ввиду того что взрыв и последовавший за ним пожар уничтожили практически все следы, оставленные преступником, каких-либо зацепок, позволяющих раскрыть данное преступление по горячим следам, не обнаружено.

Интервью с ведущим программы «Увеличительное стекло» Жаном Огневым

— Каким образом и благодаря чему вы стали обладателем столь сенсационных материалов?

— «Имперец» сам мне позвонил. Сказал, что давно следит за моей работой и считает, что перед нашей программой большое будущее.

— Как он передал вам материалы?

— По электронной почте прислал. Прямо с компьютера судьи. Там даже остался файл со звукозаписью переговоров.

— Да-да, эту историю тогда очень подробно расписали. А другие случаи? Он тоже вам звонил?

— Не мне. Он всегда звонит на разные телефоны, причем выбирает тех людей, которые находятся около меня именно в этот момент! Просто звонит и просит передать трубку Огневу. Один раз звонил моей секретарше, один раз — осветителю и дважды — декораторам в студии.

— Почему он так поступает?

— Так он сразу и сказал — чтобы спецслужбы не засекли факт звонка. И не вычислили его местоположение.

— Но он настолько точно знает, где вы и кто сейчас рядом с вами! Откуда?

— Я публичный человек — в подполе не сижу. Ему достаточно просто телевизор смотреть.

— Ну да. И как-то узнать телефоны тех, кто сейчас стоит около вас.

— Наверное. Не знаю, я этим вопросом не задавался. Он, безусловно, очень информированный человек.

— Возможно… А материалы так же по почте приходят?

— В последний раз их бросили в почтовый ящик издательства. Пакет с мобильным телефоном — там была звукозапись. Мне просто позвонили и сказали — забери.

— Вам не пытались препятствовать? Эти материалы показывают пострадавших… скажем так, не с самой хорошей стороны.

— А толку? «Имперец» все равно их выкладывает в Интернете — на китайских серверах. Оттуда их так просто не удалить… И размещает ссылки на массе посещаемых ресурсов.

— Тогда зачем он звонит вам? Ведь все есть в Интернете!

— Не все…

Совещание у начальника Главного управления уголовного розыска

— Ну? — генерал-лейтенант Раушев тяжелым взглядом обвел всех собравшихся. — Какие будут соображения?

Присутствующие молчали. Никому не хотелось начинать первым, ничего обнадеживающего сказать генералу они не могли. И схлопотать начальственный разнос тоже ни у кого горячего желания не было. Однако отмалчиваться дальше тоже было нельзя. Почувствовав на себе взгляды коллег, первым отважился генерал-майор Ноговицын — начальник уголовного розыска Москвы.

— Мы установили круг знакомых Волина…

— И как? Что это нам дает?

— По крайней мере, мы точно знаем теперь, где его искать не надо.

— Офигеть, как здорово! И что это вам дало?

— Мы высвободили часть оперативного состава… более тридцати сотрудников!

— Павел Николаевич, — повернулся Раушев в сторону начальника аналитического отдела, — сколько всего человек у нас в настоящий момент задействовано по делу «Имперца»?

— Оперсостава?

— Всех! И оперсостава тоже.

— Патрульно-постовая служба — более трех тысяч человек. Пришлось изменить или даже ввести новые маршруты патрулирования, максимально приближенные к охраняемым местам.

— Так!

— Непосредственно сотрудники УР… Тут невесело — чуть менее двух с половиной тысяч человек. Не считая отдыхающую смену и прикомандированных. Все уже давно работают в авральном режиме, даже и без отпусков.

— И все-таки? Всех вместе?

— Около девяти тысяч человек, работающих исключительно по «Имперцу».

— Да-а-а… — покачал головою генерал-лейтенант. — Вам, уважаемый господин Ноговицын, можно обзавидываться! Целых тридцать человек! А в прочих регионах таких спецов и вовсе нет…

— Но у нас громадный объем работы и по другим направлениям.

— А то я не знаю! Но мы сейчас о конкретном деле говорим! И я не вижу ваших успехов, господин генерал! Садитесь! Павел Николаевич, доведите до присутствующих последние сводки…

— Положение крайне серьезное, господа! — снова встал с места аналитик. — По информации с мест, а также по полученным оперативным данным, деятельность «Имперца» находит живейший отклик у населения. Так, например… — он зашелестел своими бумагами. — Вот! «…В ходе заседания по делу об отчуждении земельного участка в пользу истца подсудимый Гребенщиков высказался в том плане, что судья, вынося свое решение, должен понимать, что не является неподсудным и непогрешимым. При этом он сослался на имевшие место случаи. Решение суда отложено…»

«…при передаче дела в суд от его ведения последовательно отказались трое судей. Имея в виду, что ответчиком по делу выступает общество ветеранов войны, отказавшиеся судьи, под разными предлогами уклонились от участия в деле…»

«…за последний месяц из рядов службы судебных приставов уволилось около семисот человек — данные неполные…». И так далее и тому подобное.

— Ну?! Что вам еще нужно, господа генералы? — Раушев обвел взглядом присутствующих. — Я у министра вчера был, можете представить, что он мне высказал! Он находится под тяжелейшим давлением — Председатель Верховного суда неоднократно выражал ему свое неудовольствие! Даже и президент… Ладно… Словом, господа, хихоньки кончились! Если мы не нейтрализуем этого деятеля за месяц — многим из присутствующих придется возделывать садик у себя на даче! Всю оставшуюся жизнь! Генерал Гордеев! У вас на территории произошло сразу два убийства — что вы можете сказать по данному поводу?

Названный генерал приподнялся с места.

— Судя по почерку — это один и тот же человек. Во всех случаях место происшествия минируется, никто ни разу не видел преступника и не замечал никаких подозрительных действий. Это, безусловно, профессионал высшей пробы! В первом случае прибывшие специалисты вспомогательного корпуса обезвредили взрывное устройство, что позволило своевременно произвести осмотр места происшествия. Мы даже служебную собаку применили! Только она недалеко ушла… Зато во втором случае преступник учел свой промах — мина была установлена в стороне от осматриваемого места. И как только прибыли саперы вспомогательного корпуса… Словом, больше нам их не дадут. Некого, да и командование расположенной у нас части корпуса недвусмысленно высказалось на этот счет. Хочу отметить, что последний случай вызвал неоднозначную реакцию местного населения…

— Конкретнее?

— Радовались они. Звучали мнения, типа, мало положил! Назывались адреса, куда преступнику предлагалось поставить следующую мину. К сожалению, хочу отметить, что население в данном случае «Имперцу» сочувствует. И если в первом случае мы смогли опросить достаточно большое количество окрестных жителей, что хоть немного позволило нам очертить круг подозреваемых в причастности к преступлению, то уже во второй раз ситуация была совсем иной. С нами никто не отказывается говорить — напротив! Идут и рассказывают многое! Даже слишком… Только вот толку с того… Такая лавина информации, подчас совершенно излишней и не относящейся к делу, только мешает нашей работе. Но отказать населению мы не можем, иначе с нами вообще перестанут общаться. Хочу сказать, что некоторая польза от этих бесед есть! Мы раскрыли несколько десятков преступлений, совершенных в самое разное время. Но основное дело не двигается с места. У меня все, господа.

— Они выполняют рекомендации «Имперца», — снова вставил свою реплику аналитик. — Вот выдержка из его интервью: «Не сомневайтесь, полиция будет работать очень активно. Не пытайтесь этому мешать — пусть пашут. Вас будут опрашивать, беседовать, опера будут ходить по домам. Вот и расскажите им все то, что было положено ранее под сукно вашими местными полицейскими или чиновниками. Сейчас именно такой момент, что им будет проще дать ход делу, нежели прилагать усилия по его развалу — времени у них нет на это! Полиции позарез нужно показать хоть какие-то успехи — все равно в чем! Иначе им жестко надерут задницу верхние люди…»

— Да, нечего сказать, этот негодяй хорошо знаком с положением дел у нас в министерстве! — язвительно усмехнулся начальник ГУУР. — Можно подумать, что он у нас работал… Павел Николаевич, а журналисту этому никак нельзя язычок попридержать?

— Можно. На него материала — выше крыши.

— Так в чем же дело?! Вы что, не видите, что «Имперец» сделал его рупором, посредством которого он высказывает населению свои мысли?

— И мы, то есть полиция, выступим в роли душителя прессы, господин генерал-лейтенант? А именно так это и будет подано!

— Кем?

— Да желающих — хоть лопатой греби! Вчерашний заштатный писака в одночасье стал авторитетным журналистом! Ведущим программы! Он только недавно про бомжей писал и с хлеба на квас перебивался, а сегодня его наперебой зовут во всевозможные ток-шоу и на интервью! Собственная программа и штат в пятьдесят человек!

— Да кто ж ему деньги-то платит?

— Мы, господин генерал-лейтенант! Точнее — налогоплательщики посредством рекламодателей. Представляете себе, сколько стоит минута рекламы в его передаче?

— Сколько?

Полковник пошелестел бумагами и назвал цифру. Раушев только возмущенно крякнул и покачал головой:

— Ничего себе…

— Вот именно! И если завтра он охрипнет и потеряет голос — послезавтра на его место прибежит десяток по-настоящему авторитетных журналистов! И не только наших, между прочим… Там сейчас многие локти кусают — как это, какой-то там Огнев маститых мэтров обошел! Да что говорить — в Интернете уже появились предложения западных телеканалов «Имперцу» — просят дать эксклюзивное интервью! За громадные деньги, между нами говоря… — Аналитик вообще отличался независимостью суждений, а сегодня прямо-таки не на шутку разошелся. Начальник ГУУР терпел — тот действительно был незаурядным специалистом, и его мнение много значило.

— Его телефоны нами прослушиваются?

— Разумеется. И в штат программы внедрено два наших агента. Но толку — очень немного. Нет, информация поступает регулярно, но практической пользы от нее мало. Огнев не врет — «Имперец» именно так с ним и связывается.

— Вы не называете его по фамилии… Почему?

— Да потому, что я, господин генерал-лейтенант, до сих пор не уверен, что это один и тот же человек.

— Вот как? У кого есть аналогичное мнение, господа? Полковник Ломакин? Вы хотите высказаться по данному вопросу?

— Так точно, господин генерал-лейтенант. Я разделяю мнение полковника Назарова. Мы тоже, анализируя доступную информацию, приходили к похожим выводам.

— Ну-ну! Продолжайте! Это может изменить дело…

Еще бы… Одни пляски, если за всеми событиями стоит конкретный, пусть и опытный, человек. И — совсем другие, если это организация… Здесь и спрос другой, правда… гораздо больший, но — не сиюминутный! И это понимали многие.

— Обращает на себя внимание скорость перемещения «Имперца». От первого до последнего известного нам случая прошло всего три с половиной месяца. Четыре случая нападений на судей. То есть каждое преступление он готовил порядка двух недель. Слишком быстро!

— Первое можно опустить — там все спонтанно вышло.

— Не факт, господин генерал-лейтенант! Уйти и снова вернуться на место преступления? Какую же наглость надо иметь в таком случае? Или все предварительно разведать — а это за день не происходит! Далее: из его личного дела мы знаем, что Волин превосходный стрелок из пистолета и автомата, немного взрывник и хороший рукопашник. Но — не снайпер! А Лабахтина застрелили с двухсотметрового расстояния! Одним выстрелом через окно! Как хотите, но это не уровень обычного стрелка!

— Ну… не факт!

— Далее. Списки судей — кто и когда их составлял? Приведены описания конкретных дел — кто мог знать эту подноготную? Кроме участников процесса? Между нами говоря, господин генерал-лейтенант, «Имперец» работает абсолютно безошибочно: все изложенные им сведения — правда!

— Ну уж!

— Все так, господин генерал-лейтенант, — подал свою реплику аналитик. — Именно поэтому население и сочувствует ему. Ведь это те самые люди, которые в подавляющем большинстве так или иначе, но были затронуты последствиями данных приговоров. Он безошибочно выбрал время и место — память об проигранных делах еще слишком свежа.

— И что вы хотите этим сказать?

— Нам не стоит рассчитывать на помощь населения, господин генерал-лейтенант. В этой войне у нас союзников нет…

Новенький «Крайслер» остановился возле престижного ночного клуба. Из автомобиля на улицу выбралась веселая компания молодых людей. Стоявший около массивной двери охранник широко ее распахнул, пропуская прибывших гостей. Небрежно бросив ключ кар-шутеру, хозяин автомобиля проследовал вовнутрь гремевшего музыкой и сверкающего огнями помещения.

— Кто это? — вертя в руках ключи, поинтересовался парень у охранника.

— Ну, ты ваще… это же Огнев!

— «Имперский рупор»? — удивленно поднял брови парень.

— Он самый, — важно кивнул охранник. — Недавно стал к нам заезжать, раньше-то все больше по пивным ошивался… Ну а сейчас, как поднялся, так и заведения поменял — невместно ему, видишь ли…

— Да… чтоб я так жил!

— Не завидуй. Такие шустрые, как он, недолго небо коптят.

— Зато как красиво!

— Охота попробовать? — скривился охранник. — Ну, рискни… Этому-то неведомо с чего подфартило. Думаешь, мало желающих на его место? Помяни мое слово, недолго он сюда ездить будет. Другой в его-то положении выждал бы месяцок — да и слинял со всем баблом. Вот это куда умнее бы было, нежели на тачки и телок деньги швырять!

Но кар-шутера его слова не убедили. С завистью глянув в сторону ушедшего журналиста, он направился к дорогой машине — ее надо было отогнать на стоянку.

«Крайслер» приветливо подмигнул указателями поворотов и щелкнул замками дверей. Негромко заурчал мотор, и машина скрылась за поворотом.

Телефонный звонок

— Алло?! — звонкий девичий голос всколыхнул мембрану. — Кто это?

— Слышь, курица, Жана дай!

— Кого?

— Огнева! Че, слыхать плохо?!

— А кто это?! — возмутилась хозяйка аппарата.

— Кто-кто… конь в пальто! «Имперец» это!

— Ой…

В трубке послышались быстрые шаги, взволнованный голос…

— Жан у аппарата.

— Записывай.

— Секундочку… готов!

— Сегодня ночью под грузом тяжких преступлений прервалась жизнь одного негодяя. Его по недоразумению, очевидно, судьей считали.

— Понял.

— Материалы будут у тебя на почте. Уже через час.

— Угу…

— К месту происшествия вышлешь группу с оператором.

— Да я и сам приеду!

— Как хочешь. Там будет на что посмотреть. Что показать — тоже. Пиши адрес.

— Есть. Пишу.

— Воронеж. Центральный районный суд. Большая Манежная, дом два. Группа должна быть на месте в одиннадцать часов. Понял?

— В одиннадцать! Понял, буду!

Отбросив телефон, Жан вскочил на ноги и, не обращая внимания на своих спутников, выскочил в вестибюль.

— Машина моя где?

— Подогнать? — вскочил со своего места молодой парень.

— Пулей давай! Блин-блин-блин… я же пил! Обожди! За руль сядешь?! Три оклада плачу!

— Сяду!!!

— Постой! Ты куда это?! — всполошился охранник. И умолк — на стойку спланировали две зеленоватые бумажки. — Конечно-конечно… вип-клиент, да, я понимаю…

Взвизгивая шинами на крутых поворотах, машина летела сквозь ночь. Оторвавшись от телефонной трубки, Огнев недовольно покосился на водителя:

— Быстрее можешь?

— Так… камеры же! Штрафов понавыписывают!

— Насрать! Время дороже!

— Понял!

Еще поворот, снова вираж…

— Вы все правильно поняли, господин Орлов? — Жан набирал уже третий телефонный номер.

— Да. Я все понял.

— Мне не нужно будет звонить еще кому-нибудь? Возможно, ваших полномочий будет недостаточно…

— Не волнуйтесь. Своими делами занимайтесь — а наша работа вас не касается.

— В таком случае я упомяну о вас в своем репортаже.

— Идет. Будем считать, что мы больше… Словом, вы меня поняли?

— Да, это и меня вполне устраивает.

— В таком случае — до свидания!

На горизонте заалело зарево — аэропорт. Машина обогнула столб, заезжая на стоянку.

— Так! — журналист выскочил из машины. — Завтра вечером ждешь меня здесь!

— Во сколько?

— После семи вечера!

— И как долго?

— Сказано же — ждешь!

— Ясно. Буду ждать… А как вы меня найдете?

— Блин, ведь и верно. Телефон давай.

Парень вытащил из кармана мобильник.

— Да не аппарат! Номер давай!

— Извините, — смутился водитель и продиктовал несколько цифр. — Я аппарат никогда не выключаю.

— Ладно, все, я побежал. Жди, как договорились.

Ранним утром еще не до конца проснувшиеся улицы Воронежа были разбужены ревом автомобильных моторов. Промчавшиеся машины, доехав до Большой Манежной улицы, разделились. Только один автомобиль — темно-синий фургончик телевещания — проехал прямо. Прочие же, свернув в стороны, исчезли в прилегающих дворах и переулках. Внимательный наблюдатель, случись ему оказаться в данном месте, сумел бы заметить, что машины разъехались таким образом, чтобы окружить здание Центрального районного суда. Но откуда бы здесь взяться этому наблюдателю? Поэтому никто не обратил особенного внимания на то, как вышедшие из машин люди быстро и не производя особенного шума разбежались по окрестностям, внимательно контролируя все подходы к дому. Время у них еще оставалось. На часах стрелки показывали всего лишь начало девятого. До времени «Ч» оставалось еще около двух часов.

Забравшись в подвал одного из домов, группа приехавших на машинах людей быстро переоделась в черные комбинезоны и маски. Из объемных баулов, которые они принесли с собой, на свет божий появилось всевозможное вооружение и снаряжение. Поддев ломиком толстую чугунную крышку люка, чернокомбинезонники скрылись под землей. При этом они не забыли аккуратно примостить крышку на прежнее место.

Полицейский, дежуривший в здании суда, никаких подозрительных движений вокруг не увидел. До смены оставалось чуть менее часа, ему уже позвонили из дежурной части. Ночь была относительно спокойным временем, на здание суда никто не покушался с незапамятных времен. И даже последние события, заставившие напрячь голову здешнюю охрану, постепенно сгладили свою остроту. Усиленный пост, стоявший здесь еще неделю назад, сняли, оставив прежнюю охрану. Правда, днем к ней добавлялись еще два автоматчика. Да патрули «помогальников» скорректировали свои маршруты, чаще, чем обычно, проезжая мимо здания. Этим все и ограничилось.

Да, не все работавшие в здании люди являлись образцом честности и добропорядочности. А что делать? В прочих структурах их было не меньше, а едва ли не больше. Так что суд мало чем выделялся среди прочих учреждений. Неведомому злодею, железной рукой проредившему судейские ряды, трудно было здесь найти какого-то особо выдающегося негодяя. Все были примерно одинаковы.

Окинув взглядом площадь, полицейский вернулся на свое место. Двери были открыты, первый сотрудник суда пришел уже минут пятнадцать назад. Было слышно, как бессменная уборщица здания громыхает какими-то ведрами где-то в глубине служебных помещений. Все как обычно, все как всегда.

Скрипнула дверь, появились новые действующие лица. На работу пришли секретари судей, делопроизводители и прочие малозаметные обычному посетителю работники. Явились и первые посетители. Всегда найдутся отчаянные головы, готовые припереться в любое официальное учреждение с самого ранья, чтобы быть в очереди первыми. Несколько теток с какими-то сумками, невзрачный дедок с папкой бумаг, парень с девушкой, хлопавшей сонными глазами. Все как обычно. Окинув взглядом очередную парочку и проверив у них скорее для проформы тощую дорожную сумку, дежурный возвращается в свою комнату. Пора готовиться: скоро придет смена.

Войдя в здание, посетители разбредались по коридорам, каждый к своему адресату. Парень с девушкой поднялись на второй этаж и, отыскав среди прочих дверей табличку с надписью «судья Григорьянц В. В.», уселись рядом.

Через несколько минут в коридоре появилась уборщица. Окинув взглядом посетителей, она отперла дверь кабинета судьи и исчезла внутри. Парень с девушкой обменялись понимающими взглядами.

Не прошло и минуты, как дверь щелкнула замком. Гораздо быстрее, чем вначале, уборщица появилась в коридоре и тщательно заперла замок. Ни на кого не глядя, она прошествовала по коридору и быстро скрылась за углом.

— Чего это она? — посмотрела вслед девушка.

— Не иначе как судья в кабинете что-то забыл. Видишь, у нее мешок пластиковый для мусора?

— Ну да, вижу.

— Когда в кабинет входила, он совсем пустой был, а сейчас топорщится.

— Так мусор же унесла?

— Ага! В нем коробка прямоугольная лежала. Точь-в-точь бутылка из-под виски. Наверняка судья вчера на грудь принял да бутылку целую в кабинете и оставил. Вот бабуся и прихватизировала ее поскорее, пока никто не опомнился.

— Один хрен — стремно же так.

— Так там наверняка не одна такая бутылка. Не помнишь разве, как на наших-то сборищах бывает?

— Да уж…

Тем временем жизнь проснулась и на улице. Появились спешащие по своим делам пешеходы, зарычали моторами автомобили. Один из них, старый раздолбанный «Ниссан», видимо, переоценив свои возможности, постарался сделать лихой вираж при перестроении. Увы, старые потроха импортной железяки не вынесли такого бесцеремонного обращения. В последний раз фыркнув выхлопной трубой, ветеран японского автостроения замер около поворота. Выскочивший наружу водитель только руками всплеснул от расстройства. Задрав капот, он скрылся в пышущих жаром внутренностях автомобиля. К сожалению, сегодня был не его день. Мотор наотрез отказывался заводиться. Несколько раз позвонив кому-то по телефону, водитель плюнул и с помощью прохожих передвинул свою машину поближе к тротуару. Они даже постарались закатить ее на бордюр, чтобы она занимала меньше места на проезжей части. Однако правильно говорят, что такелажником, как и скрипачом, надо родиться. И то и другое искусство требует одинакового напряжения ума. Но такого специалиста здесь не нашлось, и скоропостижно скончавшийся автомобиль враскоряку замер на тротуаре, уткнувшись передним бампером в дерево, а выхлопной трубой двигателя, словно пулеметом, нацелившись в сторону здания суда. Расстроенный владелец автомобиля вышел на проезжую часть и принялся ловить попутку. Но желающих тащить его неведомо куда среди проезжающих водителей не нашлось. Видимо, конец был в достаточной степени не близким или у хозяина машины не хватало на это денег. Что, в принципе, не вызывало никакого удивления, стоило только посмотреть на его машину. Помыкавшись так несколько минут, он запер дверь и, прихватив из салона сумку с вещами, зашагал куда-то в сторону.

Нельзя сказать, что все происходящее было абсолютно безразлично окружающим. На сломавшуюся машину обратили внимание многие. Но некоторые пошли чуть дальше. Уходящий от своего стального друга водитель немало удивился бы тому факту, что у него внезапно обнаружились провожатые. До чего только не доводит людей праздное любопытство! В данном случае оно оказалось настолько сильным, а испытывавшие его люди — настолько стеснительными, что последовали за хозяином машины, тщательно скрывая свой интерес к нему. Нельзя сказать, чтобы этот интерес оказался совсем уж беспочвенным. Надо полагать, тревога за судьбу своего стального коня донимала ушедшего настолько сильно, что он не нашел в себе решимости покинуть его совсем. Поэтому, отойдя немного, водитель, описав крюк, вернулся к улице чуть в стороне оттого места, где оставил автомобиль. Присев на корточки, вытащил из кармана пригоршню семечек и принялся неторопливо их лузгать. Прервав на несколько минут свое занятие, достал телефон, набрал номер и сказал в трубку несколько слов. После чего спокойно вернулся к прерванному занятию. Движимые жгучим любопытством его провожатые, в свою очередь (дабы не смущать хорошего человека), бесшумно и незаметно рассредоточились в близлежащих дворах и на улице.

Так прошло около двадцати минут.

Никто из участников этого странного действия не трогался с места.

Около подъезда суда притормозила темно-вишневая иномарка — приехал председатель суда.

Любитель семечек поднес к лицу сжатый кулак — блеснуло линзами изогнутое буквой «S» наблюдательное приспособление. Секунда… другая… Наблюдатель опустил руку и вытащил новую пригоршню семечек. Сидевшие неподалеку от него «любопытные» малость расслабились — мимо…

Теперь красивые машины появлялись одна за другой — на работу приезжали прочие вершители судеб человеческих. Владелец «Ниссана» разглядывал и их, но ничего не предпринимал.

Наконец, одна из машин заинтересовала его больше прочих, даже недогрызенные семечки полетели на землю. Ее пассажира наблюдатель разглядывал внимательнее прочих. Уверенно опознав нужного человека, водитель убрал свой хитрый монокуляр и вытащил телефон. Нажал всего одну кнопку — фиксированный вызов.

— Он приехал.

Слегка искаженный шумами и направленным микрофоном голос прозвучал набатным колоколом в наушниках дежурного связиста. Тот, в свою очередь, прижал пальцем клавишу передатчика.

— Внимание всем — подтверждение объекта. Цель номер четыре! Повторяю — номер четыре!

Двойные щелчки гарнитур — команды приняли цель…

Сидящая около кабинета судьи девушка убрала телефон в сумочку и повернулась к своему молодому человеку:

— Прибыл…

Просеменившая мимо них пожилая тетка, окинув парня и девушку любопытным взглядом, щелкнула замком судейской двери.

— Секретарь… — кивнул на закрывшуюся дверь парень.

Зашаркали шаги — к молодым людям неторопливо приближался дед.

— А к Владимиру Викентьевичу… хто последний-то будет? — ткнул он пальцем на дверь с табличкой.

— Мы, дедушка, — мелодичным голосом ответила девушка. — Но ненадолго, только заявление заберем.

— А! Ну и славно! — обрадованно откликнулся пришедший. — Тады и я туточки посижу, пока вы не уйдете-то…

Грузно опустившись на стул, он аккуратно примостил поблизости свою ободранную палку.

На этот раз шаги звучали громче — по коридору шли трое. Широкоплечий судебный пристав, перекрывавший пол коридора. На поясе здоровяка висел, смотревшийся на нем совсем маленьким, «Зиг-Зауэр» Р226 в открытой кобуре. Правая рука пристава постоянно теребила застежку кобуры. А штатная резиновая дубинка, болтавшаяся на широком поясе, казалось, вполне могла быть использована здоровяком вместо зубочистки…

Следом за ним неторопливо, с осознанием чувства собственного достоинства, двигался судья — благообразный седовласый мужчина в деловом костюме.

Замыкающий шествие пристав был вооружен штатным помповиком двенадцатого калибра. Свирепая свинцовая метла в узких коридорах старого здания!

Ничего удивительного в таком эскорте не было. Судья и раньше привлекал к себе внимание неоднозначными, скажем так, весьма ангажированными решениями — в пользу конкретных личностей и структур. Как правило — западного происхождения. Оттого и навлекал на себя вполне обоснованную критику с самых разных сторон. Даже морду ему били, причем виновных так и не нашли. Абсолютно обоснованно попав в список «Имперца», судья сделал правильные выводы. И очень быстро. Теперь дюжие охранники сопровождали его повсюду — судья им еще и из своего кармана приплачивал. За пределами здания суда их было аж пять человек — «любезно» предоставленных одним из охранных агентств. По странному совпадению, именно это агентство охраняло недавно отсуженный у местных владельцев завод. Теперь он перешел в руки заграничных хозяев. После известных событий директор ЧОПа, публично выразив свою обеспокоенность происходящим, сделал широкий жест — предоставил бесплатную охрану двоим судьям. Разумеется — временно, пока не стихнет суматоха и не поймают преступника. Но в само здание суда их не допускали — не положено. Поэтому здесь за безопасностью судьи следили судебные приставы.

Один из них постоянно дежурил около двери судейского кабинета, тщательно проверяя всех входящих. Второй — сидел в приемной, контролируя ее. Окна в судейском кабинете, после того как входивший в упомянутый список судья был застрелен «Имперцем» через окно, постоянно наглухо закрывались шторами. В том случае они тоже присутствовали, но стрелявший ухитрился попасть в свою цель сквозь небольшую щелочку — всего-то с сигаретную пачку шириной. Что, в свою очередь, свидетельствовало о незаурядной квалификации стрелка. В данной ситуации эту возможность исключили с самого начала.

Увидев посетителей, первый пристав остановился напротив, отсекая Григорьянца от них. Под прикрытием его широкой спины тот и проследовал в кабинет. Здоровяк с дробовиком остался в коридоре, являя собой воплощение бдительности, а его товарищ, пропустив внутрь судью, проследовал за ним.

Нельзя сказать, что появление хозяина кабинета в сопровождении такого эскорта не произвело впечатления на ожидающих его людей. Произвело, да еще какое! Дедок уважительно поцокал языком, а парень с девушкой переглянулись.

Над дверью приемной моргнула лампочка — вход разрешен.

Девушка поднялась первой. На ходу доставая из сумки пластиковую папку с бумагами, она двинулась к двери. Чуть замешкавшийся парень последовал за ней.

Здоровяк с помповиком, окинув девушку безразличным взглядом, сделал стойку на парня: у того помимо рюкзачка на одежде имелась еще целая куча всевозможных карманов. Повелительным жестом остановив его, пристав принялся внимательно ощупывать рюкзачок. Не обращая внимания на своего спутника, девушка решительно толкнула дверь.

В приемной было тихо. Еще один охранник сидел около двери в кабинет судьи, просматривая газету. При виде посетительницы он отложил газету в сторону и приподнялся.

— Что у вас? — поинтересовалась секретарша.

— Вот… — протянула девушка пластиковую папку. И оглянулась на пристава, сделав ему глазки.

Заинтригованный таким поведением посетительницы, тот подошел поближе.

Девушка тряхнула рукой, и папка с бумагами спланировала на стол. А в руке визитерши осталась неширокая полоска пластика.

В-вж!

И поперек горла пристава легла тонкая красная полоска. Тотчас же, впрочем, расширившаяся. Он захрипел, руки его метнулись к ране, в тщетной попытке остановить утекающую оттуда жизнь.

Посетительница крутанулась на месте.

Снова прошипело в воздухе ее оружие — и секретарша, заливая стол кровью из распоротой гортани, обмякла в своем кресле.

Резко развернувшись, девушка успела немного попридержать тяжелое тело убитого охранника. При этом она постаралась не запачкаться кровью, хлеставшей из разрезанного горла пристава.

Опустив его на пол, посетительница откинула назад волосы и осторожно вытащила из кобуры убитого пистолет. Привычным движением проверив наличие патрона в патроннике, она шагнула к двери, ведущей в кабинет Григорьянца.

— Так… — здоровяк с помповиком вернул парню рюкзачок. — Нормально все… А в карманах у вас что?

— Ключи. От дома и работы. Телефон. Кошелек. Вот еще книжка записная есть… — тот приподнял все вышеперечисленное на раскрытых ладонях и протянул их в сторону пристава: — Можете посмотреть сами — больше ничего нет!

— Ладно… — пробурчал охранник, теряя всякий интерес к посетителю. — Убирай свою хурду, поди, подружка там уже нервничает?

Парень вздохнул. Забывшись, он развел руки в стороны, и вещи посыпались на пол…

Рывком распахнув дверь в кабинет, худенькая девушка, превратившаяся в грозную боевую машину, ворвалась к судье. Вскинутый пистолет искал цель, готовый выплюнуть в нее смертоносный кусок металла.

Опустив взор вниз — на звук упавшего добра, пристав на мгновение замер. Что-то… что-то не так… Он вовремя поднял глаза, как раз для того, чтобы увидеть, как оставшаяся в руках парня связка ключей, направляемая умелой рукою, ударила его в висок. Спасительное беспамятство приглушило резкую боль…

А вот кресло Григорьянца было пустым. Зато, надо полагать, для компенсации этого досадного случая, в кабинете вдруг оказалось неожиданно много людей. Одетые в черные комбинезоны и маски, они стремительным рывком преодолели расстояние, отделявшее их от посетительницы. Тренированный палец даже не успел нажать на спусковой крючок. Незнакомцы явно прошли хорошую подготовку…

Парень перехватил оружие падающего охранника и резко развернулся. Этот чертов дед! Принесла же его сюда нелегкая! Ну да где один (один ли?) труп — там и второй…

Но деда отчего-то не оказалось на месте!

А секундой позже крючковатая палка старика неожиданно дернула убийцу за ногу. Всплеснув в воздухе руками в тщетной попытке удержать равновесие, он пошатнулся, выронив свое оружие. И получил удар по затылку — набалдашником той самой палки…

— Ну, что, дорогуша, колоться будем? — Из-под черной маски на девушку уставились холодные серые глаза.

— Не имеете права… — прохрипела та, пытаясь пошевелить связанными руками. — Полицию вызывайте…

— А то ж! Вызовем, как не вызвать? Тут такое побоище жуткое: четыре трупа — и все изуродованные! Не иначе — маньяк в нашем богоспасаемом городе завелся…

В мозгу девицы мелькнула мысль — четыре… Приставы… понятно. Секретарша… а четвертый кто?

— Дошло? — собеседник подтащил стул и уселся напротив. — Твой труп-то…

— Почему?

— Так ежели ты прямо сейчас не скажешь мне что-то, чего я до сих пор не слышал, — будет четвертый труп. Со следами истязаний и, уж извини, насилия. Девка ты ладная — чего добру-то пропадать? Напарник твой — ничего не услышит, обеспамятел бедолага… Ну а на твое тело глядючи — может, и он поумнеет…

— Вы не понимаете… вызовите свое руководство!

— Чтоб ты там перед кем-то ножки раздвинула? Обойдесся… Есть чего сказать — говори, у тебя минута. Гриня?

— Здесь я! — появился откуда-то сбоку здоровенный мужик в черном комбезе.

— Со стола все убери и веревочки пришпандорь… сам понимаешь… Да кровищу-то с него оботри! А то извозюкаемся все.

— Вы из полиции?! — девушка еще не теряла надежды.

— Не-а… мы так… рядом гуляли. Тридцать секунд!

— Вам хорошо заплатят! — выдвинула она последний, самый сокрушительный в ее мыслях аргумент.

— Насколько хорошо?

— Много! Сразу и не унести!

— Так, стало быть, всего сразу и не отдадут? Не-а, несогласные мы. Да и этот хряк, — кивнул собеседник на съежившегося в углу судью, — уже нехило забашлял. От добра добра не ищут! Десять секунд!

Мужик встал и потянулся — хрустнули суставы.

— Ребята! Тащите эту живодерку на стол! А вы, ваша честь, в кабинетике пока обождите, мало ли что…

Извивающуюся девицу взгромоздили на стол и сноровисто притянули веревками за руки и за ноги. Блеснул клинок ножа — и платье на ней разошлось, открыв загорелое тело.

— Не гоношиться! Всем хватит! Пасть ей заткните чем-нибудь, еще куснет…

Затравленно оглядевшись, девушка с неожиданной силой рванулась из рук чернокомбинезонников. Бесполезно… такой маневр они предвидели с самого начала.

— А-а-а!

— Чего орешь?

— Что… вам… что вы хотите?

— Ага! Ну, голуба, это уже другое дело…

Выйдя в коридор, старший огляделся. Все тихо — второго участника нападения уже утащили в соседний кабинет. В обычное время там располагался архив, но сейчас оно было занято новыми действующими лицами. Чуть дальше по коридору подпирал стену «судебный пристав» — переодетый сотрудник группы захвата. Его задача — не допускать сюда никого, пока идет операция.

Толкнув дверь, старший группы вопросительно посмотрел на сотрудника, допрашивавшего парня. Тот молча кивнул и встал со своего места. Вышел в коридор вместе с командиром.

— Ну?

— На улице — заминированный автомобиль. Они должны выйти из здания через десять минут, не позднее. Позвонить журналистам и в полицию. Вот эта информация, — протянул он командиру флешку, — должна быть загружена в компьютер судьи. У этой парочки на улице машина. Метров четыреста вниз пройти, будет стоять синий «Опель».

— Внешний контроль?

— Он ничего не знает.

— Девка тоже…

— Что делаем?

— Сейчас!

Старший группы вышел из комнаты и вытащил телефон:

— Господин полковник? Капитан Хованский. Захват произведен. Потери — секретарша судьи и два пристава. Покушавшихся двое — мужчина и женщина. По их показаниям, на улице стоит заминированная машина — на случай прибытия полиции. Есть координаты их лежки — номер в гостинице. Они живут тут уже неделю, дважды были в суде, рекогносцировку производили. Девица назвала фамилию и номер телефона организатора. Так. Понятно. Есть, встретить журналиста! Понял.

Раскрыв дверь, капитан подозвал к себе давешнего собеседника.

— Так! Девку — одеть! Пошарьте там, у секретарши авось какая блузка и найдется. Картину Пикассо здесь изображать не нужно, но хоть срам ей прикройте… Вместе с этим деятелем — в приемную! Сейчас тут будут телевизионщики — покажите им картинку, чтобы дух захватило!

Нажав на клавишу отбоя, он снова набрал номер:

— Полиция? Тут произошло жестокое убийство! Как где — в суде! Судью убили, Григорьянца!

С визгом покрышек из-за угла вывернулся фургон телекомпании. Стукнули распахиваемые двери, и группа людей стремглав бросилась к дверям суда, откуда на них с недоумением смотрел дежурный полицейский.

Любитель семечек насторожился, сунул кулек с ними в карман и устроился поудобнее, присев на невысокий бордюрчик, ограждавший газон.

Телефонный звонок

— Павел Николаевич? Городнянский говорит. Утра тебе раннего, не скажу что доброго!

— Господин генерал? Что-то случилось?

— У меня — нет. А вот в твоем хозяйстве…

— Что такое? — стиснул трубку телефона начальник УР Воронежского УВД.

— «Имперец»…

— Бл…!

— Не кипешуй раньше времени! Все под контролем. Во всяком случае — пока. Мои ребята уже пашут, нужна твоя помощь.

— Что нужно? — начальник УР тотчас же успокоился — началась работа…

Взвывшая сирена эхом отразилась от стен домов, звук рванулся вверх по улице, заставляя оборачиваться прохожих. Лавируя между машинами, полицейский автомобиль несся по улице. Включенные маячки рассыпали красно-синие вспышки, отражавшиеся в окнах домов и стеклах замерших автомобилей. Чуть подотстав, неслись следом еще два автомобиля — руководство городского УВД спешило на место преступления.

Удовлетворенно кивнув, хозяин внезапно помершего «Ниссана» вытащил из кармана телефон. Набрал номер и задержал палец над кнопкой вызова.

Полицейские машины остановились совсем неподалеку от здания суда. Аккурат между дверями в здание и полузатащенной на тротуар автомашиной. Тем самым «Ниссаном».

Захлопали дверцы, и на улице появились высокие фуражки ручной выделки, увенчивавшие головы не менее высоких полицейских начальников. Руководство городского УВД прибыло на место происшествия.

Вот, скажите мне, какой толк от прибытия генерала на место преступления? Он на полметра в землю видит? Или способен исключительно умозрительно (наклоняться мешает толстый «трудовой мозоль») обнаружить стреляную гильзу от мелкашки, закатившуюся в дальний угол двора? Не спорю — есть (а вернее — были. Еще совсем недавно — сам видел!) и другие генералы. Подтянутые и зоркие. Вникающие во все мелочи расследования с самого начала. И дающие действительно ценные и правильные советы. Но… иных уж нет, а те — далече! (с). Они ушли в прошлое вместе с великой страной… частью которой и являлись.

И добро бы он один приезжал! Так нет же — вместе с ним обычно появляется целая толпа начальников ниже рангом. И, глядя на генерала, они тоже лезут во все щели, дают (обязательные к исполнению) указания, задают издерганному оперу массу вопросов… имитируют бурную деятельность по раскрытию преступления.

К чести руководства Воронежского УВД, на этот раз оно прибыло в сильно сокращенном составе — всего вчетвером. Но, с учетом прочих сопровождающих, вышло чуть меньше десятка человек. Представительная делегация направилась к дверям суда.

Палец любителя семечек нажал кнопку вызова.

Телефон пискнул.

И ничего не произошло.

Фигасе…

Хозяин «Ниссана» в недоумении воззрился на дисплей телефона.

«Нет сети».

То есть как это — нет?

Он встряхнул телефон, словно рассчитывая этим решить возникшую проблему. Увы… но в данном случае требовались иные меры.

Перезагрузка?

На это уйдет много времени.

Но что же делать?

Ждать — они не будут в этом здании вечно, рано или поздно выйдут назад. Но уедут журналисты и телевизионщики — им нет нужды торчать здесь так долго.

Так и не придя ни к какому решению, любитель семечек попытался вскочить на ноги… и снова сел на прежнее место. Правда, в гораздо менее удобной позе. И не по своему желанию. Сильные руки обхлопали его по бокам и извлекли из-под куртки пистолет. Отобрали телефон — бережно, двумя одетыми в пластиковые перчатки пальчиками. Щелкнули на запястьях наручники.

Резкий рывок — и его оттащили в глубину двора.

— Ну, что, родной, поговорим? — присел напротив него седоватый мужчина.

— О чем? Не знаю я ничего…

— А я вот сейчас выведу тебя к «Ниссану», открою багажник… — говорящий внимательно наблюдал за лицом задержанного. — Да кликну окружающих. Покажем им — какой подарочек ты для них приготовил. А опосля в сторону отойдем. Нет нас тут никого — и не было никогда. Как такой вариант устраивает?

Любитель семечек дернулся.

— Прав не имеете…

— Так нет нас тут! И спросить будет не с кого. Да и, кроме того, тебе-то с этого какая печаль? Здесь, — седоватый кивнул на видеокамеру в руках одного из своих спутников, — на три суда хватит. И на два пожизненных. Это в лучшем случае, ежели ты вдруг выживешь ненароком.

— У меня есть варианты?

— Есть. Сам допрешь или мне разъяснить?

— Спрашивайте.

— Адрес, где машину готовили? Кто заказчик и где его искать?

— Пишите…

Любителя семечек быстро увели в глубь дворов, где стоял наготове неприметный фургон. На месте осталось только двое оперативников, дежуривших около неброского черного кейса. В его торце подмигивал красноватым огоньком светодиод — «Грифон» работал…

Телефонный звонок

— Павел Николаевич?

— Да, господин генерал!

— Поддержка мне нужна. Силовая, моих ребят может не хватить.

— Все, что скажете!

— Тогда так… мотай на ус, чего мне от тебя надобно…

Прямой репортаж с места происшествия

— Мы ведем свой репортаж непосредственно с места происшествия! — Огнев картинно тряхнул головою, отбрасывая с лица длинные ухоженные волосы. — Как нам стало известно из компетентных источников, только что в здании Центрального районного суда города Воронежа произошло покушение на судью Григорьянца. К чести полиции могу сказать, что данное покушение было предотвращено! Увы… но без жертв не обошлось. От рук преступников пали на своем посту двое судебных приставов и секретарь судьи. Однако благодаря умелым действиям сотрудников Центрального аппарата ГУУР МВД России, под личным руководством генерала Городнянского, покушавшиеся были обезврежены и задержаны!

Камера крупным планом отобразила лицо девушки, одетой в великоватое для нее платье. Она стояла между двух здоровенных мужчин в черных комбинезонах и масках.

— Господин офицер!

Стоявший вполоборота к камере чернокомбинезонник обернулся на голос:

— Слушаю вас.

— Правильно ли я понимаю, что эта девушка…

— Да. Она задержана непосредственно на месте происшествия — с оружием, отобранном ею у убитого судебного пристава. Оказала активное сопротивление, из-за чего нам пришлось найти ей другую одежду, ее платье порвалось…

— Как я понял, покушавшихся было двое?

— А вот он — второй! — полицейский указал рукою на двери, откуда выводили еще одного задержанного.

Худощавый парень с длинными всклокоченными волосами.

— И это — тоже убийца? — в голосе журналиста проскользнуло хорошо разыгранное удивление.

— Да. Задержан на месте преступления.

— Отдаю должное вашим сотрудникам — задержать живыми таких опасных людей! Это было трудно?

— Обычно.

— Не скромничайте, господин офицер!

— Извините, но мне пора.

— Разумеется, господин офицер! — Жан снова повернулся к камере: — Оставайтесь с нами, дорогие телезрители! И мы покажем вам еще кое-что необычное! Жан Огнев, программа «Увеличительное стекло»!

Это здание когда-то видывало лучшие времена. Построенное в начале прошлого века, оно пока крепко стояло на земле. И хотя стены из некогда красного, а ныне скорее бурого кирпича местами осыпались, дом все еще жил. Дом до сих пор исправно предоставлял кров своим обитателям. В окнах заменили рамы — поставили современные пластиковые. Подлатали забор, отделявший небольшой приусадебный участок от улицы. А вот сад расчищать не стали, вследствие чего он еще больше зарос сорняками и густой травой. В чем-то это даже было плюсом — там могли легко укрыться бойцы группы захвата.

— Не нравится мне этот домик… — столичный генерал опустил бинокль. — Все вроде бы и в норме… но… что-то не так!

— Да дом как дом, — пожал плечами начальник Воронежского УР. — Сведений о каком-либо негативе в этом районе отсутствуют, тихо тут… Судя по всему, достаток у людей есть — вон, даже окна заменили!

— Угу… — кивнул Городнянский. — Окна я заметил. А вот участок у них весь зарос… Почему?

— Ну… мало ли… может, хозяин в земле ковыряться не любит?

— Может… — согласился столичный гость. — И так день-деньской в доме сидит?

— Отчего это?

— Вот и я говорю — с чего бы? Беседка стоит, видишь ее?

— Вижу.

— Вся мусором завалена — присесть негде! А на улице — жарко. Или дождь. В доме — душно, а там в самый раз посидеть-поговорить. Отчего никто беседку не расчистил? Там-то получше будет!

— И дорога к крыльцу только одна — тропинка узкая.

— Угу… а в кустах, поди, тоже мусору хватает… всякого тут… ноголомного. Тихо не пройти.

— Ваши парни пройдут? — покосился на гостя начальник УР.

— Эти? Они — пройдут. Еле-еле, в час по чайной ложке… но пройдут.

Он снова приложил к глазам бинокль.

— Комфорт хозяин любит — вернее, сквозняков не хочет… оттого и окна новомодные воткнул.

— Угу… — кивнул главный местный сыщик.

— А за участком не смотрит…

Начальник УР вскинул голову:

— Ну, это же не повод, чтобы человека подозревать?

— Не повод… поэтому мы действовать будем аккуратно.

— Думаете, они откроют?

— Подрывник дал этот адрес. Сказал — машину собирали здесь. А он в доме спал. Еду приносила женщина — лицо закрыто. Во двор выходить нельзя, только вечером или когда совсем темно. В дождь тоже можно — видимость плохая. Оттого, наверное, и не знают про них соседи ничего, раз на улице никого чужого не видели.

— Но навряд ли его здесь ждут?

— Не ждут. Но ведь и форс-мажора они не предусматривали.

— В смысле?

— А не сработал заряд. Бывает… Собрали некачественно, лопухнулись… За это кто-то ответить должен. И серьезно, тут народ не в игрушки играет. Так-то он должен был после взрыва уехать — билет уже в кармане лежал. Но куда несработавший заряд девать? На улице не бросишь — мало ли кто его найдет?

— Вот оно как… — покачал головою начальник местных сыщиков. — Ловко придумано, уважаю…

Пискнула рация. Генерал нажал тангенту манипулятора.

— Здесь «шестой».

— «Облако» на связи. По плану. Повторяю, по плану.

— Понял вас. Работаем. Ну вот, — повернулся столичный гость к собеседнику, — а ты сомневался! Прошли они — и прошли тихо.

Тот только руками развел, признавая правоту гостя.

— «Конвой»? — снова поднес ко рту манипулятор Городнянский.

— На связи.

— Начали! Журналиста попридержите, пусть вперед не суется.

— Принято, выполняем.

Прошло минут пять… За домами негромко заработал мотор, и к воротам участка подкатил тот самый ветеран японского автопрома. Остановился и коротко просигналил.

— Так вы что, подрывника за руль посадили? — удивился начальник УР.

— Нет, это наш сотрудник. Переодели в его одежду и наскоро загримировали. Вблизи, конечно, поймут, но если через камеру разглядывать, подмену сразу не различить. Да и навряд ли его тут многие в лицо знают. Женщина, что еду носила, ну, еще, может быть, один человек — тот, который его инструктировал… да и все тут.

— А есть камера?

— Вон там, слева, посмотри. На столбе коробочка висит. Мои технари ее срисовали одномоментно.

— Да… — пробормотал сыщик, разглядывая коробочку в бинокль. — Подготовился народ…

— Ну, и мы тоже не лыком шиты. Все, встречают его!

Действительно, вышедший из калитки человек, коротко кивнув, начал открывать ворота. Водитель спокойно сидел за рулем, постукивая пальцами по баранке. Дождавшись, когда створки распахнутся полностью, он включил передачу, и машина неторопливо заехала внутрь двора.

Встречавший остался возле ворот, закрывая створки. Присел на корточки, потянувшись к нижней задвижке, и не успел заметить неприметного движения руки водителя.

Хлопок тазера — и обитатель дома рухнул на землю как подкошенный. Прикрытый корпусом автомашины, упавший человек был совсем незаметен для наблюдателей, если таковые и присутствовали. Из глубины сада, прижимаясь к земле и стенам дома, рванулись черные фигуры.

Водитель не торопясь вышел из машины и потянулся. Шагнул к дверям.

До них оставалась всего пара метров, когда они распахнулись.

— Ты что, сдурел?! — На пороге появился здоровенный мужик в тренировочных брюках и майке. — Зачем сюда эту хреновину притащил?!

Но внезапно его лицо исказилось, он резко протянул руку в сторону, собираясь что-то достать.

Бу-бух!

Выстрел резиновой пулей калибра 23 мм с близкого расстояния — тот еще аргумент в ближнем бою! Мужика в майке словно ломом огрели — он скрючился и рухнул на землю. Почти тотчас же его быстро выдернули из дверного проема и уволокли куда-то в сад. Нападавшие хорошо знали свое дело…

Ничуть не хуже, как тотчас же выяснилось, знали его и оборонявшиеся. Почти синхронно брызнули стекла в окнах, и автоматные очереди вспороли кустарник. Ничком упал на землю один из тех, кто утаскивал оглушенного мужика из-под огня. Но оставшийся успел-таки выволочить вырубленного террориста туда, где его уже не могли задеть пули. А уже там на него быстро надели наручники и в темпе потащили к появившемуся на улице черному фургону.

Команда — и в окна дома полетели газовые гранаты. Сизые хвосты потянулись изо всех щелей — а их было много. Стрельба изнутри стала несколько беспорядочной, зато на улицу выбросили несколько осколочных гранат.

— Машина-то не жахнет? — забеспокоился начальник УР.

— Обижаешь… нечему там жахать — вынули все еще около суда. Под видеозапись и с понятыми, так что — не переживай! Черт, не думал я, что у них гранаты есть… побить ребят могут!

— Моих пустить?

— Обожди… что-то мне эта картина не нравится.

Отброшенные разрывами гранат от дома, нападавшие оттянулись в сад и залегли в густой траве. Только в сенях держались трое штурмующих. Но — сидели тихо, никак себя не обозначая. Их можно было понять — одной брошенной изнутри комнаты гранаты хватило бы для того, чтобы разом похоронить их всех.

Выскользнувший из машины Огнев, таща за собою оператора, пробрался к углу старого сарая, откуда открывался вид на поле битвы.

— Давай! — отчего-то свистящим шепотом сказал он человеку с камерой. — Вот так и становятся знаменитыми!

Тот привычным жестом вскинул ее на плечо.

— Сигнал? — спросил он в микрофон радиостанции.

— Есть сигнал! — откликнулся техник из фургона. — Вы в эфире!

— Здравствуйте, дорогие телезрители! — Жан покрепче ухватил микрофон. — Как я и обещал, мы не оставили вас надолго. Сейчас вы можете видеть, как полицейский спецназ выкуривает террористов из их укрытия…

За забором оглушительно бабахнуло — кто-то из штурмующих забросил в окно светозвуковую гранату. Стрельба на мгновение утихла.

— Вот! Сейчас они пойдут на штурм!

С чердака дома врезал пулемет, и оператор испуганно метнулся под прикрытие стены.

— Назад! — осмелевший Огнев вытолкнул его на прежнюю позицию. — Картинку держи!

Он подхватил с земли упавший микрофон:

— Террористы стреляют даже и по нам! Мой оператор уцелел чудом!

Отброшенные пулеметным огнем, спецназовцы оттянулись на прежние позиции.

— Однако! — генерал покачал головой. — У них там что — филиал военного склада? Мегафон дайте! И камеру эту на хрен снести! Они через нее нас отслеживать могут!

Щелкнул одиночный выстрел, и от коробки на столбе полетели осколки.

Выхватив из рук помощника мегафон, Городнянский под прикрытием забора подбежал поближе. Из дому этот маневр не заметили — камера, контролировавшая раньше этот участок, повисла на столбе бесполезной железякой. Пара слов в рацию — и спецназ прекратил огонь.

— Эй, там, в доме! Говорит генерал-майор Городнянский! Слышите меня?

Его голос, усиленный техникой, отразился от окрестных заборов и эхом заметался по площади.

Огнев максимально вытянул микрофон в сторону поля битвы, благоразумно не покидая укрытия.

Какое-то время ничего не происходило. Что-то потрескивало в доме. Прикрытые корпусом автомобиля от глаз обороняющихся, спецназовцы тем временем утащили в сад и встречавшего, предварительно отключив напряжение тазера.

— Чего тебе надо, генерал? — откликнулись из глубины строения.

— Вы окружены! Сейчас сюда подойдет техника, и дом раскатают по бревнышкам! Сдавайтесь сейчас, тогда у вас будет хоть какой-то шанс!

Совершенно обалдевший журналист вылез из-за угла и незаметно (как ему казалось) двинулся к генералу. Но далеко уйти ему не дал оператор, а точнее — провод микрофона. Натянувшись, он остановил Жана в пяти метрах от укрытия.

— Генерал! Мы с тобою говорить не будем! Тебя никто не знает!

— Здесь начальник уголовного розыска города! Он вас устроит?

— Нет! Не верим полицаям!

— А кого ж вам нужно?

— Пусть «помогальники» приедут! Они хоть не врут! А ты — уходи, стрелять станем!

— Ну, и зачем вы туда полезли? — начальник УР себе просто места не находил. — Это ж отморозки!

— Господин генерал-майор! — возник сбоку от начальства неприметный человек. — Террористы ведут непрерывный радиообмен! Кодом!

— Заглушить его к чертям свинячьим! — рубанул рукою воздух столичный гость.

— Уже выполнено, господин генерал.

— Вот что, Павел, давай — звони военным. Пусть сюда пригонят что-нибудь…

— Танк?

— Да хоть бы и танк! У нас уже двое убитых и четверо раненых. На фиг! Не хочу больше рисковать!

— Так я и позвонил уже…

— Когда?! — генерал развернулся к своему собеседнику.

— А как вы к ним пошли… Сомневался я тогда…

— И правильно сделал! Блин, пить хочу…

— А у меня есть! — собеседник протянул ему флягу. — Минералка… врачи прописали.

— Да я сейчас и солярки бы глотнул! Спасибо!

Прошло еще около получаса. Осажденные не стреляли, спецназ себя тоже никак не проявлял. Обоих задержанных уже отправили в аэропорт — там специально задержали московский рейс. Генерал отнюдь не собирался делить с кем-нибудь свои лавры…

Трезво глядя на вещи, он понимал, что сегодня если и не ухватил бога за бороду, то очень и очень существенно укрепил свои позиции. Кем бы ни оказались пойманные террористы, он на текущий момент являлся единственным, кто смог достичь хоть каких-то успехов. Да и по размаху, который генерал уже успел оценить, операцию готовил явно не одиночка — здесь чувствовалась организация.

И теперь, независимо от того, как и куда пойдет сегодняшнее дело, он, даже и при самом хреновом раскладе, будет последним, до кого доберется карающая рука руководства. Ради этого можно было и рискнуть. Городнянский давно заметил журналиста, и это явилось не последним доводом за то, чтобы самому начать переговоры с террористами. Он видел камеру и не сомневался, что эта картинка будет в эфире уже сегодня. Внимание и уважение многочисленной телеаудитории — хороший аргумент для будущего разговора с начальником ГУУР! А если еще и пресс-конференцию правильно провести…

За домами возник металлический лязг — что-то ехало. Пока еще — далековато. Услышав этот звук, спецназ приободрился.

Городнянский же удивленно повертел головой, прислушиваясь.

— Ты у них сколько танков просил? — обернулся он к собеседнику.

— Один…

— Странно. А мне кажется, что с двух сторон техника идет… Эхо тут у вас такое, да?

— Не знаю, — с сомнением ответил начальник УР. — Обычное вроде бы эхо…

Звук приблизился.

Теперь уже совершенно явственно было слышно, что идут две машины. Головою завертел уже местный начальник.

— Хм… ну, от военных — правильно, оттуда и пойдет. А вот за каким рожном они правее взяли? Хотя да, там дорога получше.

— А танку-то не все ли равно?

— Да какой там танк! — махнул рукою главный сыщик. — БМП пришлют — уже хорошо! Не любят военные нас…

Лязг стал громче, его услышали и осажденные. Слышно было, как там чем-то загромыхали.

— Баррикаду ладят! — фыркнул сыщик. — Это против бронетехники, что ли? Ну-ну…

Взревел неподалеку дизель, и внезапно, проламывая доски ветхого забора, на улицу выкатился…

— Т-твою ж мать!

…Бронетранспортер «помогальников».

А из боковой улицы высунули свои носы знакомые фургоны.

Боевая машина, скрипнув тормозами, остановилась, и тонкий орудийный ствол медленно обшарил всю округу.

— Откуда они здесь?! — схватил генерал за рукав своего собеседника. — За городом же стоят! Или нет?

— За городом… — ошарашенно проговорил тот. — Да… не один ли хрен? Броню обещали — вот она! Теперь можно и с этими субчиками предметно побеседовать!

И, подхватив с земли мегафон, он решительным шагом пересек площадь.

— Снимай! — толкнул оператора журналист.

— Эй, голубчики! — поднес начальник УР ко рту мегафон. — Вы танк просили — вот он! Вылазьте по-доброму!

— Да пошел ты!

— А хо-хо не хо-хо?! Броню пулей возьмешь?

Столичный генерал только крякнул.

Ках!

С чердака здания ударил одиночный выстрел.

И, выронив мегафон, полковник осел в дорожную пыль…

Словно вихрь пронесся над садом и домом — спецназ ударил из всех стволов. Не остались в стороне и местные — под автоматными очередями ветхие доски забора простояли недолго. По укрытию террористов били примерно из пятидесяти стволов, стрелял даже и генерал. Впервые за несколько лет взяв в руки оружие, он словно сросся с автоматом, выпуская по окнам короткие злые очереди.

И это тотчас же дало результат — свесился с чердака снайпер, кто-то жутко заорал внутри здания. А притаившиеся в сенях спецназовцы под шумок забросили в окна по гранате. Дом аж затрясся…

— Господин генерал! — прижавшийся сбоку помощник тряс Городнянского за плечо. — Белый флаг!

И точно — из углового окна высовывалась белая тряпка на палке.

— Прекратить огонь! — генерал закинул за спину автомат, отобранный у охранника. Поискал мегафон, зло сплюнул и гаркнул просто так: — Вылазьте, черти душные!

Из дома показался первый террорист. Подняв над головою оружие, он осторожно вышел на дорогу. Наклонился, положил автомат на землю и пошел… к фургонам «помогальников».

— Эй, милок! Ты не окривел, часом?

Но террорист по-прежнему не менял курса.

Вскочив на ноги, к нему рванулся один из спецназовцев.

— Нет. Не надо. Он сдается.

Твердая рука, упершись в плечо спецназовца, остановила его бег.

Закованный, как и всегда, в броню, невозмутимой глыбой возвышался у него на пути «помогальник».

— В чем дело? — подошел к ним Городнянский. — Это преступники! Вы что — не видели?

— Он сдается.

— Кому?

— Подозреваемые вступили с нами в переговоры, — незаметно возник рядом офицер корпуса. — Пообещали сложить оружие. Они выполняют свое обещание.

— Кто вы?

— А вы?

— Генерал-майор Городнянский! Москва, Главное управление уголовного розыска МВД РФ! Вот мои документы! — протянул генерал свое удостоверение.

— Очень приятно, господин генерал! Капитан Николаеску! Я выполняю приказ своего начальства.

— А я — своего! Это мои пленные!

Тем временем террорист уже достиг фургона. Выскочившие оттуда «терминаторы» быстро скрутили ему руки и уволокли внутрь.

А на улице показался второй…

Не дожидаясь ничего, спецназовцы рванулись к вышедшему.

Оживший бронетранспортер рывком вклинился между ними и угрожающе повел стволом пушки, взяв на прицел полицейских.

И только сейчас Городнянский обратил внимание на одну деталь…

Стволы оружия «помогальников».

Чистые.

Ничуть не закопченные.

Они не стреляли по террористам.

И ни одна пуля с той стороны не прилетела к ним.

— Снимай!!! — тряс оператора Огнев. — Ну же!

— Да иди ты! Сам все знаю! — огрызнулся оператор, не отрывая глаза от видоискателя.

Со своего места они не могли слышать разговоров, но происходящее было ясно и без слов. Отскочившие от бронетранспортера спецназовцы ощетинились стволами — в ответ вскинули оружие и их оппоненты.

Пока никто не стрелял, но напряжение, повисшее в воздухе, было абсолютно осязаемым. Казалось, воздух стал ломким и звенящим и в любую секунду мог осыпаться вниз вспышками автоматных очередей и грохотом гранатных разрывов.

Поцокав языком, оператор поймал в объектив спецназовца, присевшего на колено за спинами своих товарищей. Он в быстром темпе связывал бинтом несколько ручных гранат.

«Вот это картинка! — мелькнуло в голове. — Вот это кадр!»

Второй террорист скрылся в фургоне.

А на пороге дома уже появился третий…

Занятые друг другом, участники и зрители этого завораживающего зрелища перестали обращать внимание на происходящее вокруг. И совершенно напрасно…

Громко взревев двигателем, на улице появился новый участник драмы.

На этот раз действительно танк!

Самый настоящий, запыленный и угрюмый — не чета красивым фургонам помогальников.

Дворовый хулиган рядом с рафинированными выпускниками колледжа. Но в отличие от аккуратных и прилизанных мальчиков — решительный и опытный в драке.

Мощная машина, не снижая скорости, поперла прямо на цепь «терминаторов».

И те дрогнули, порскнули, как тараканы от брошенного в них тапка. Прыгали через заборы, толкаясь, лезли в узкие калитки — лишь бы уйти с пути стального монстра!

Лязгнул металл — танк походя оттолкнул с дороги бронетранспортер.

И остановился, повернув стол пушки в сторону фургонов.

— Господин полковник? — выглянул из башенного люка танкист.

— Убит, — генерал вышел вперед, отстранив рукою помощника.

— А вы кто?

— Генерал-майор Городнянский. Москва, ГУУР.

Танкист окинул взглядом фигуру генерала, задержал его на висящем на плече автомате. Поднес руку к шлему.

— Капитан Ивлев! Прибыл в ваше распоряжение!

— Что вы себе позволяете?! — вскинулся Николаеску. — Мешаете проведению важной операции! Под суд пойдете!

— Господин генерал? — вопросительно посмотрел на Городнянского Ивлев.

— Здесь командую я!

— Мне все ясно, — кивнул танкист. — Эй, умник! Убери с глаз долой свое корыто! Усек?

— Что?.. — «помогальник» аж поперхнулся.

— Тебе генерал приказывает, вломился? Я вас правильно понял, господин генерал? — подмигнул Городнянскому танкист.

— Абсолютно! Ребята, — повернулся генерал к спецназовцам. — А ну-ка в темпе — халупу эту прочесать! И всех — сюда!

Телефонный звонок

— Слушаю, господин президент! — министр внутренних дел РФ снял телефонную трубку.

— Вадим Викторович! Что у вас за бардак происходит в Воронеже?!!

— Какой бардак, господин президент? Как мне только что сообщили, там проведена успешная операция по задержанию группы террористов и…

— Каких, в задницу, террористов?!! Ваш спецназ, заодно с военными, вступил в перестрелку с частями вспомогательного корпуса! Вы там что — совсем из ума выжили?! Там уже танки в ход пошли! Мне только что звонил командир корпуса — они поднимают свои части по тревоге!

— Но… господин президент… откуда такие…

— Да вы телевизор включите!!! Канал этого болтуна — Огнева! Немедленно прекратить! Слышите меня?! Немедленно!!!

Министр осторожно опустил трубку. Щелкнул пультом громадной плазменной панели.

— …Противостояние достигло своего пика! — возбужденный Жан так и скакал перед телекамерой. — Сотрудники вспомогательного корпуса оттеснены к стене сарая и лишены возможности свободного передвижения. Их штатное оружие при них, но никто и не пробует пускать его в ход — силы слишком неравные!

Камера показала танк, мрачно уставившийся здоровенным орудийным стволом куда-то в сторону «помогальников».

— Надо сказать, что террористы, чутко уловившие изменения в обстановке, предприняли попытку к бегству! Двое задержанных сотрудниками корпуса подозреваемых, воспользовавшись замешательством охраны, ранили одного из охранников и завладели его оружием. При попытке бегства они оба были застрелены…

Ничком лежащий человек в темной рубашке. На спине видны следы от пуль — почти десяток. Одна или несколько пуль попали убегавшему в затылок — там сплошное месиво. Второй лежит на спине — этому угодили в голову, половины — как не было.

— На улицу выводят очередного преступника!

Щуплый мужичонка в порванной одежде. Правая рука висит плетью.

— Командующий операцией — генерал Городнянский!

Некогда красивый костюм генерала сейчас был запылен, рукав пиджака порван.

— Господин генерал! Что вы можете сказать по поводу происшествия?

Министр выключил звук.

— Ларичев? Срочно ко мне! Дима? Мой самолет срочно приготовить к полету! Да. Немедленно, я же сказал! Выездную оргинспекторскую группу — к вылету! Начальника ГУУР — на аэродром, со мною полетит! Все!

Подкатившие к зданию аэропорта автомашины остановились слева от него. Хлопнула дверь, и Городнянский выбрался на улицу. Расторопный помощник уже успел поработать над внешним обликом генерала, быстро организовав ему замену костюма. И теперь по его виду уже нельзя было сказать, что генерал только что перестреливался с террористами. Подтянутый и благообразный, он, казалось, излучал уверенность и спокойствие.

Из подъехавшей следом за колонной автомашины выбрался полноватый, страдавший одышкой господин в дорогом костюме. Не обращая внимания на всех прочих людей, он заторопился к генералу:

— Олег Петрович!

— А, Виктор Леонидович! Заждался я вас…

— Так, — развел руками прибывший, — сами же все знаете…

— Ну да, ну да… Ладно, давайте к делу. Времени у нас с вами в обрез, соображать надо быстро.

— Угу…

— Значит, так. Вы меня поправите, если я что-то не так излагать стану, добро?

— Разумеется!

— Операцию мы планировали совместно с вами, при самом активном участии полковника Хованского. Сами понимаете, что все пришлось делать быстро и максимально скрытно. Ведь никто из нас не знает до сих пор, все ли террористы нами обезврежены, так?

— Так.

— Отлично. В связи с высокой вероятностью активного вооруженного сопротивления, нами совместно было принято решение — ограничить выезд руководства города и области на места происшествия, ведь они могли стать мишенью для пособников преступных элементов. Увы, но гибель полковника это подтвердила… В сложившейся ситуации выезд лично Михаила Игоревича на место представляется мне совершенно излишним риском. Губернатор не имеет права подвергать свою жизнь опасности — слишком многое сейчас зависит лично от него. Я прав?

— Да. Полагаю, что такое изложение ситуации найдет у него понимание.

— И даже более того! Именно сейчас, как мне кажется, было бы уместным заявление, мягко указывающее на тот факт, что подобная ситуация не могла иметь место без попустительства некоторых московских должностных лиц… Увы, но не все вопросы решаются на местах.

Собеседник генерала задумчиво почесал подбородок.

— Вы полагаете?

— Решать, разумеется, вам. Но сами понимаете, несмотря на всю трагичность ситуации, действия наши все же привели к ощутимому результату. Это не набившие всем оскомину репортажи уголовных хроникеров. Они все сляпаны по одному шаблону и приелись большинству населения. А здесь, как я думаю, есть определенный шанс ощутимо поднять рейтинг власти, не опасающейся идти даже против… — палец генерал ткнул куда-то вверх, — интересов некоторых должностных лиц, отстаивая права и свободы местных избирателей.

— Ага! — энергично закивал прибывший. — Так-так-так… А что? Пожалуй, эту мысль стоило бы развить! Это может… Да! Именно так! Уверен, губернатор сможет осветить все должным образом!

— Вот и славно. С вашим прокурором мы тоже уже нашли общий язык — сразу же по прилете нашей группы на место. Хотя, не скрою, нам не сразу удалось объяснить ему всю сложность создавшейся ситуации (Знал бы ты, какой материал мне для этого пришлось засветить…). — Городнянский внимательно посмотрел на заместителя губернатора — именно им-то и оказался прибывший гость.

По-видимому, тот хорошо понял некоторые недоговоренности своего столичного собеседника. Энергично кивнул:

— Догадываюсь.

— Возможно, — генерал передал ему тонкую папку, которую ему вручил подошедший по неприметному знаку помощник, — здесь и для вас тоже найдется кое-что интересное. Не в связи с произошедшими сейчас событиями. Но ведь политическая жизнь — она же не только в столице проистекает?

— Да, вы правы, — гость вертел в руках папку, явно собираясь завершить разговор.

— Надеюсь, соответствующее заявление последует в самое ближайшее время?

— Незамедлительно, как только я передам ваши слова Михаилу Игоревичу. Мне думается… что представлять его персону на месте событий… вполне мог бы и профессионал? Как вы думаете, полковник Хованский… он ведь мог быть таковым лицом?

— А я и не знал, что губернатор с ним советовался.

— Ну… вы ведь тоже не всеведущи…

«Ага, погибший при захвате вооруженных преступников и террористов представитель губернатора выгодно выставляет того перед телезрителями. Даже не погибший! Подло убитый ими в момент ведения переговоров! Да… политикам палец в рот не клади! И даже тот факт, что полковник занимался своим прямым делом, уже и не так важен. Ну и ладно — авось хоть его семье что-то с того перепадет!»

— Естественно! — согласно кивнул Городнянский. — Безусловно, вам на месте виднее. Думаю, что и семье покойного…

— Будет оказана вся возможная помощь!

— Я рад, что мы поняли друг друга! — генерал энергично пожал руку своему собеседнику. — Кстати, как мне только что доложили… в аэропорт прибыло несколько ведущих журналистов… Надо полагать, в связи с происшедшим. Не исключено, что мне придется выступить перед ними с заявлением, возможно, что и с пресс-конференцией. Если вы желаете…

— Нет. От лица губернатора выступит его пресс-секретарь. Вполне вероятно, что еще и до окончания пресс-конференции.

— В таком случае не смею более вас задерживать!

«Отлично! Сейчас губернатор выступит на моей стороне — ему это выгодно! Прокурор города тоже свое получил и поддержит мою версию. Так что к моменту посадки самолета министра (в самое ближайшее время!) пресса уже получит нужную версию произошедшего. И я посмотрю, как будут изворачиваться его замы, пытаясь обгадить меня в данной ситуации!»

Уже при входе в здание аэропорта генерал подозвал своего помощника:

— Ну, что там эти «акулы пера»?

— Собрались… Думают, что их появление станет для вас неожиданностью.

— А всех обзвонили?

— Обзвонили всех, но некоторых найти не удалось.

— Ну, и кто им доктор? — пожал плечами генерал. — Пусть потом сами себя и упрекают за нерасторопность…

Стоило генералу и его свите войти в прохладное помещение аэропорта, как со всех сторон к ним бросились журналисты. Оповещенные неведомыми (это им так казалось) информаторами о произошедших событиях, они уже поджидали его именно здесь. Ибо те же самые информаторы намекнули им и о том, что Городнянский не станет задерживаться в Воронеже, а уже сегодня улетит в Москву.

— Господин генерал! Несколько слов…

— «Вечерние новости»! Пару слов для нашей передачи!

— Господин генерал! «Новости первого канала»!

— Так-так-так! — вытянул внешне опешивший генерал перед собою руки. — Не все сразу! А хотя… Капитан, организуйте нам… что-нибудь. Ну, вы понимаете…

Капитан понимал. И очень даже хорошо понимал. Так что «в кустах» оказался не просто рояль, а целый оркестр.

Сопровождавшие генерала сотрудники быстро подготовили импровизированную площадку для интервью. По «странному» совпадению, ею оказался ресторан аэропорта. Утром он, как обычно, открылся, но уже к обеду отчего-то «внезапно» прекратил работу и вывесил на дверях табличку «Технический перерыв». Вот за его столиками и расселись журналисты. А на небольшую эстраду поднялся Городнянский, его заместитель и, к явному неудовольствию всех собравшихся, Жан Огнев. Звукоусилительная аппаратура ресторана работала, и на эстраде имелся свой микрофон. Еще один — радиомикрофон — передали корреспондентам.

— Ну, надо же… — «удивился» генерал. — Как это так быстро? Ну, ладно, что там у вас, господа? Только очень вас прошу — не все сразу. Три вопроса — и передаете эстафету следующему. У кого там микрофон?

— Программа «Криминал», Виктор Мышляев! — поднялся с места счастливый обладатель указанного устройства. — Что вы можете сказать об этом новом дерзком преступлении «Имперца»?

Сидевший чуть в стороне Огнев встрепенулся, но генерал ответил первым:

— Покушение на судью было тщательно подготовлено и хорошо организовано. Помимо основной группы исполнителей был и второй эшелон. На улице стоял заминированный автомобиль. Дополнительной, а я даже сказал бы — основной целью являлось в данном случае руководство городского УВД. По сложившейся практике оно должно было прибыть на место преступления. Вот тут и… Двести килограммов тротила — хватило бы всем! Поэтому я и попросил городское руководство воздержаться от такого посещения — на место прибыл только начальник местного отделения полиции.

— Вам удалось задержать покушавшихся лиц?

— Всех. Увы, не сразу. Мы не были уверены в том, где и как произойдет покушение. Предполагалось, что преступник…

— Один?

— Ожидали одного. Так вот, предполагалось, что нападение произойдет по пути в кабинет судьи либо непосредственно в кабинете. Известен был и временной отрезок — до одиннадцати часов. Исходя из этого, мы разместили группу захвата непосредственно в кабинете судьи. Правда, это оказалось сюрпризом для технического персонала суда и чуть было не привело к срыву операции — группу захвата обнаружила уборщица и чуть было не вызвала полицию. Но — обошлось…

— А как вышло, что погибли двое приставов и секретарь судьи? — перехватил микрофон сосед Мышляева.

— Представьтесь.

— Гарри Тэвзадзе, телекомпания «Имеди»!

— Дело в том, что «Имперец» никогда не трогал посторонних. Только в том случае, когда подвергался нападению он сам. Мы ожидали нечто вроде снайперского нападения, поэтому наши люди в основном отрабатывали эту версию…

«Ну да. Да и совсем другой расклад, когда берут не покушавшегося, а реального убийцу… И срок другой, да и вес такого преступления несоизмеримый. А уж кого именно убили — уже не так и важно».

— То есть, если я вас правильно понял, ваши сотрудники проявили некомпетентность? Не смогли предотвратить убийство невинных и беспомощных людей?

— Это двоих обученных и вооруженных приставов вы беспомощными считаете? — удивился генерал. — Хм… Интересные у вас критерии оценки.

— Наши сотрудники такого не допустили бы! — в запале возразил корреспондент. — А раз не смогли, значит, беспомощные…

— Вот когда «Имперец» кого-нибудь у вас — в Тбилиси — подстрелит, тогда и посмотрим! — жестко отрезал Городнянский. — Следующий!

Отпихнув грузина в сторону, микрофоном завладел очередной журналист:

— Иван Кашкаев, Первый канал! Господин генерал, а самого «Имперца» задержали?!

И вот тут с места вскочил Жан:

— А кто вам сказал, что это был именно он?

— Так… — показал корреспондент на него самого. — А вы-то здесь отчего? Переквалифицировались в уголовного хроникера?

— Господин Огнев проявил гражданскую сознательность и вовремя сообщил об известном ему факте подготовки преступления! — возразил генерал. — Должен отметить, что именно благодаря этому и стали возможны все наши достижения в данном случае.

— То есть вы сдали «Имперца»?! — снова вскочил с места грузин. — Сдали своего информатора?!

— Интересные у вас понятия о гражданском долге… — покачал головою Городнянский. — Предупредить полицию о готовящемся преступлении, с ваших слов, неэтично? Ну, знаете ли…

— Хочу внести ясность! — снова вмешался в разговор Жан. — Никакого «Имперца» здесь не было с самого начала!

— Вы можете это доказать?!

— Да!

Тут уже и генерал с интересом воззрился на Огнева.

— И каким же образом?! — вопль вырвался из уст сразу нескольких журналистов.

— Элементарно… — ухмыльнулся Жан. — Из уст его самого. Он мне позвонил еще месяц назад и предупредил, что временно прекращает свои акции. Именно потому, что уверен — его постараются скомпрометировать. «Кто-то сработает под меня» — так он сказал. Да и, кроме того, я знаю его голос. Звонивший постарался его имитировать, но не смог сделать это достаточно убедительно. Естественно, получив информацию, я немедленно обратился в полицию. Да и кроме того…

Он снисходительно оглядел притихших коллег.

— «Имперец» никогда не сообщает о готовящихся акциях. А всегда — только о происшедших. Это точно был не он.

— И вы сказали об этом генералу? — Кашкаев все еще держал в руке микрофон.

— Нет. А разве имеет значение, какого именно преступника надо ловить?

— Вили Ранке, «Ежедневные новости»! — микрофон перешел к очередному счастливчику. — А кого же тогда задержали?

— Хорошо организованную и неплохо вооруженную преступную группу. Специально созданную для проведения террористических акций, — генерал вновь перехватил инициативу. Он моментально сориентировался в сложившейся обстановке и тут же выработал новую линию поведения. Про себя он пообещал устроить нахальному журналюге «козью морду».

— Но кто же были эти люди?

— Отчего же «были»? И сейчас есть. Выясняем… Их лица видели многие. Эти люди жили не в вакууме, кто-то их видел, общался…

— Все равно… — покачал головою журналист. — Уж как-то все это странно, право слово. Чтобы провести такую операцию без потерь со стороны полиции… надо готовить ее долго и тщательно. А здесь… пришел-увидел-победил. Понятно — приставы, они к такому не готовились, оттого и пострадали. Но ваши люди…

— Только убитыми потеряли двоих и пять человек ранено. Погиб и заместитель начальника УВД Воронежа — полковник Хованский. Это заранее спланированная операция?

— Олег Федоров, «Хроника». Господин Огнев, признайтесь — вы просто придумали предшествовавший звонок «Имперца»?

Жан хмыкнул и повернулся к сотруднику, сидевшему у усилителя:

— Мой телефон можно к аппаратуре подключить?

Тот кивнул и, воткнув в прибор какой-то шнур, протянул его журналисту. Повеселевший Огнев нажал на телефоне какие-то кнопки.

— Жан? — прогремел голос в динамиках.

— Я.

— Волин. Признал?

— Да.

— Мотай на ус — меня некоторое время не будет. На дно ложусь, так сказать…

— Надолго?

— На время. Но без работы не останешься — тут сейчас кто-то под меня сработает, зуб даю! Постараются в грязи вымазать, без этого полный облом получается. Так что — держи ухо востро.

— Понял…

В динамиках прозвучал сигнал отбоя.

— Я ведь все свои переговоры пишу, — признался журналист, остановив воспроизведение записи. — Мало ли… Запись голоса Волина у многих есть — можете сравнить.

Он протянул руку к телефону, но тот как раз в этом момент и завибрировал. Глянув на экран, Жан, секунду поколебавшись, нажал на кнопку:

— Жан?

— Я, — динамики хорошо передали этот диалог.

— Смотрю вашу передачу, неплохо…

Сидевшие в зале замерли, впитывая каждое слово. Сотрудник у пульта успокаивающе кивнул генералу — запись ведется.

— Стараемся.

— Генералу — мое уважение! Сработали грамотно, и сам лучше бы не смог.

Городнянский возмущенно фыркнул.

— Это действительно не я, — продолжал абонент. — Он правильно сказал — я не причиняю вреда непричастным. И настолько грубо не работаю. Да и полицейских не трогаю, если они в чем-то неприглядном не замешаны. Сочувствую парням, которые погибли, — кто ж знал…

— Вы еще что-то заявить можете?

— Напоследок — пару слов. Господа, у вас еще остались сомнения, на чьей стороне работает вспомогательный корпус? Кто помогает убийцам и преступникам?

Кладу трубку и встаю с мягкого дивана. Выключаю телевизор — он свое дело сделал. Бывает же польза даже и от такого прибамбаса!

Все.

Теперь пора уходить и отсюда. Собственно говоря, все вещи приготовлены давно, сумка уложена, и ничто меня здесь уже не держит. Остались незначительные мелочи… сейчас… Вот теперь можно и ноги делать! Более того — нужно! Выхожу в коридор и, пройдя несколько метров, кладу ненужный более мобильный телефон на подоконник. Точнее — ставлю, приклеив его двойным скотчем к стене. Пусть поработает напоследок… даже если я старый параноик, то это не так уж и страшно. Если ничего не произойдет, то телефону тут пребывать недолго. Здесь постоянно бегают пацаны, и можно быть уверенным в том, что уже через пару часов у аппарата будет новый хозяин. Пусть поболит голова у управления «Р», которое уже наверняка стало отслеживать и этот номер.

Телефонный звонок

— Логачев у аппарата.

— Зафиксировано местоположение звонящего. Адрес: Зеленая улица, дом 31. Гостиница «Солнечная». Аппарат все еще работает, идет передача данных. Владелец вышел в Интернет.

— Принято. Высылаю наряд.

Телефонный звонок

— Сэр! Полиция засекла телефон «Имперца»! Есть адрес его местонахождения. Они высылают туда свой наряд.

— Поторопите наших парней! Местных — не пускать! Придумайте что угодно, нам лишние глаза и уши ни к чему!

— Есть, сэр! Я направлю туда дополнительную группу, людей может и не хватить.

Завывая моторами, работающими на предельных оборотах, два фургона вспомогательного корпуса лихо вывернулись из-за угла и затормозили перед дверьми небольшой частной гостиницы.

Лязгнули стопорами откидные трапы, и на улицу горохом посыпались «терминаторы». Разбегаясь вдоль здания, они брали на прицел окна и двери.

— Сэр! Периметр под контролем!

— Вестибюль проверен — опасности нет!

— Группа захвата — вперед!

Грамотно прикрывая друг друга, постоянно страхуя каждый шаг, десяток закованных в броню солдат двинулся вверх по лестнице.

— Вывести из гостиницы всех постояльцев и персонал. Отфильтровать и допросить!

— Уточняю местонахождение телефона — третий этаж, — пришло сообщение от сидевшего в кузове фургона техника. — Аппарат все еще работает, идет передача информации.

В конце улицы, озаряя окрестности мигающими маячками, появились два полицейских автомобиля.

— Мориарти! Бери своих парней и останови этих клоунов! Приказ шефа — нам тут лишние не нужны. Пусть не путаются под ногами, здесь работают взрослые дяди.

Цепь солдат с оружием на изготовку перегородила улицу.

— В чем дело?! — выскочил из головного автомобиля оперативник. — У нас срочное задание!

— Не говорить по-русски, сэр! Стоп!

— Переводчика позови!

— Джаст э минент, сэр!

Неторопливо обходя колдобины, от здания гостиницы подошел еще один «помогальник».

— Добрый день, сэр! У вас ест вопросы? Проблемы?

— Одна — но очень существенная! Нам необходимо срочно проехать вон туда! — ткнул рукою в сторону гостиницы оперативник.

— Сожалею, сэр. Там сейчас происходит операция, мы эвакуируем гражданских лиц. В здание заложена бомба.

Из здания показались фигурки людей.

— Там преступник!

— Все эвакуированные люди будут выведены в безопасное место, и вы сможете с ними переговорить. Если захотите кого-либо задержать — ваше право, сэр! А сейчас — прошу меня простить, я должен вернуться к своему командиру.

Небрежно отдав честь, переводчик, не дожидаясь ответа, развернулся и зашагал назад.

Оперативник сплюнул на землю и вернулся к машине.

— Что там, Серега? — окликнул его из салона напарник.

— Что-что… хрен через плечо! Понаехали эти… вон, смотри, всех на улицу гонят, гостиницу зачищают. Бомба там у них!

— Не пропустят нас?

— Да, ясен пень! Им «Имперец» и самим нужен. Так что, Олежка, наше дело — труба. Надо полковнику звонить.

— Как же это они так быстро управились?

— Как? Да слушают они нас, сколько раз уже тебе говорили! Вон, смотри!

Цепь солдат в доспехах разомкнулась, пропуская еще два фургона.

— Видишь? Как у себя дома, право слово! На нас и не смотрят даже!

— Блин, иногда охота, чтобы им кто-нибудь хорошенько по лбу звезданул!

— Не тебе одному…

— Да… а пока за всех один настоящий мужик отдувается…

— Да тихо ты!

— Не ссы, старшой, у нас тут стукачей нет.

На дисплее мобильного телефона мелькнула тень. Поворачиваюсь боком и прикрываю его от слишком яркого света. Ага! Снова кто-то высунулся из-за угла. Жаль, что картинку увеличивать нельзя… Вот он, голубчик!

Здоровенный «терминатор» осторожно крадется вверх по лестнице. Второй…

Так, наших они в здание не пустили, здесь я все правильно рассчитал. Ну, что ж…

Даю отбой и набираю номер на клавиатуре. Все, вызов ушел.

Многим полезным вещам научился я на службе. В частности — как правильно обходить разные ловушки и гадости, которые нам частенько устраивали многочисленные «поборники свободы». И если относительно «светлого» будущего у них имелись существенные разногласия, то по части изобретательства всевозможных «сюрпризов» они были удивительно единодушны. Что, в принципе, вполне объяснимо — учителя-то одни и те же…

Но у всякой медали есть и обратная сторона. Как и у любого учения. Имелась она и здесь. Те, кто готовил этих «борцов за свободу», действовали также, как если бы они учили своих собственных солдат. Не так, разумеется, тщательно, но в целом — одинаково. А значит — и те и другие действовали схожим образом. И, как следствие, неизбежно наступали на одни и те же грабли. На какие? Да много их тут набросано… Ведь если ставить всяческие гадости по одному и тому же шаблону, то и логика действий тех, кто эти штуки снимать и проходить будет, тоже определенную последовательность иметь станет. И еще есть некоторые, неспециалистам неинтересные, детальки…

Выглянув из-за угла, солдат встал на колено, взяв на прицел коридор. Его товарищ, быстро проскочив дверной проем, сделал то же самое, но он контролировал уже другую сторону помещения.

Секунда, другая…

Две быстрые тени промелькнули вдоль стены и замерли по обеим сторонам двери в номер. В руке одного из них возникла гибкая трубка волоконнооптического световода, нырнула под дверь. На экранчике, укрепленном на запястье другой руки оператора, появилась картинка проверяемого помещения. Точно такая же возникла и на большом дисплее в одном из автобусов. На нем уже можно было разглядеть достаточно мелкие детали обстановки — это явно было не тем помещением, которое искали.

Прикрепленный рядом с камерой микрофон тоже не зафиксировал в комнате никаких звуков.

— Сэр, в этом номере никого!

— Вижу, — процедил сквозь зубы командир оперативной группы. — Проверим его позже, если потребуется. Пусть идут дальше!

Оператор вместе со страхующим продвинулся к следующему номеру, а в коридоре появилось еще двое солдат, занявших позицию около этого помещения.

Новый номер.

И тоже — ничего интересного.

Еще один — пустой.

В следующем кто-то спал, завернувшись в одеяло на кровати. Оператор сделал призывный жест, и к нему бесшумно подобрался один из солдат. Внимательно разглядев обстановку, кивнул. Подозвал еще одного солдата. Тот вытащил из кармана ключи, захваченные у портье, выбрал нужный.

Тихо щелкнул замок.

Оператор сделал утвердительный жест — обитатель номера спал. Убрав свою аппаратуру, он сделал шаг вбок, пропуская группу захвата.

Бог весть, какие сны видел спящий и каким прекрасным представлял себе свое пробуждение. Так или иначе, но действительность его резко разочаровала. Открыв глаза, он узрел прямо перед глазами здоровенную дырку пистолетного ствола. А сильная рука в перчатке зажала ему рот. В мгновение ока его выдернули из кровати, защелкнули на руках наручники и уволокли на лестницу. В трусах и майке — тратить время на одевание никто, разумеется, не стал.

Ага, из подъезда выволокли еще одного гостиничного обитателя. Всклокоченного и ничего не понимающего. Куда его? К фургону не потащили, личность сего постояльца наверняка уже успели пробить по базе, и интереса он не представлял. А ведь на моем этаже только два номера и занято было. Стало быть, один где-то гуляет. Вообще-то, он птичка ранняя — вставал аж в шесть часов. Слышно было, как он по коридору топает. Горничная и дежурная по этажу иначе ходят, потише. Это у них профессиональное, стараются постояльцев не будить. Значит, еще минут пять-шесть, пока они все номера не проверят (подозрительных помещений за спиной не оставят, это точно) и к моему номеру и подойдут. Ну, что ж… время есть, посмотрим.

Оператор привычным жестом продвинул камеру под дверь. Предпоследний номер. И последний, занятый постояльцем, как уверял портье.

Ага!

Вот это уже совсем другое дело!

Камера зафиксировала силуэт человека, сидящего на стуле. В несколько необычной позе, рука согнута… так он по телефону разговаривает!

«…Нечего на эту тему говорить! Да… Не раз обсуждали уже, вопрос решенный. Ну, и что?»

Специалист у штабного компьютера утвердительно кивнул, оборачиваясь к офицеру.

— Сэр, это он! Спектр голоса совпадает!

— А почему мы не слышим его голос в эфире? — подозрительно прищурился тот.

— Вероятнее всего, разговор ведется по «Скайпу». Он опасается перехвата…

— Команда группе — задержание!

Щелкнул вскрываемый замок…

В обычном универмаге сейчас можно купить массу всевозможных бытовых устройств. Лазерные уровни для укладки пола, дверные извещатели и устройства типа «радионяня». Целая куча всяческих прибамбасов, нацеленных на то, чтобы обеспечить комфортную жизнь их приобретателю. И — весьма некомфортную тем, против кого эти самые устройства и могут быть использованы… Что делать, такова цена прогресса. А вы думали, все эти хитрые штуки только на благо использовать можно? Щас… Половина таких штуковин раньше именно в военных целях применялась. И если кто-то уже об этом позабыл — не грех и напомнить…

Мощный взрыв вынес на улицу оконную раму заодно со всяким мусором. Мелькнул в воздухе изломанный силуэт человеческого тела. Одновременно сработали еще два заряда, установленные в коридоре. Подвесной потолок… Это такая штука интересная, столько всего туда запихать можно… Специалисты знают.

— Глянь, Серега! — толкнул старшего опера в плечо товарищ. — Жахнуло-то как!

— Ох, бли-и-и-н… Не хотел бы я там сейчас оказаться…

Президентские апартаменты, Москва

— И вы хотите меня уверить в том, что все наши спецслужбы не в состоянии поймать одного человека? — президент саркастически хмыкнул.

— Это не так уж и просто, господин президент! — возразил его собеседник — одетый в безукоризненный деловой костюм седоватый подтянутый господин. — Вспомните, некоторых террористов ловили годами!

— Ну, знаете ли, мистер Эндрю, меня такая перспектива не вдохновляет совсем!

— А уж нас-то как она не вдохновляет… тем более что под удар все чаще попадают именно наши люди!

— Да ладно… а наши судьи?

— Сколько их было, мистер президент? Десятка не набралось, вместе со всеми. А только вспомогательный корпус понес потери, в несколько раз превышающие эту цифру! Не говоря уж о материальных затратах… Увы, я должен констатировать, что действия «Имперца» находят поддержку среди значительной части населения. Ваша контрпропаганда полностью провалилась, сэр!

— С чего бы это вдруг? — возмутился Накатников. — Мы привлекли проверенных, хорошо оплачиваемых специалистов, и они…

— Бездарно провалили все, что только можно было провалить! Вам, сэр, Воронежа мало показалось?

— Ну, уж там-то мордой в грязь ударили не мои люди! Это ж надо было додуматься — послать на устранение судьи таких лохов!

— Да? А этот ваш генерал — почему вдруг проявил столь неожиданную хватку? Кто вообще додумался направить его в город раньше времени?

Президент смутился:

— Ведомственные несостыковки… ему неправильно довели некоторые указания.

— Да? И в результате мы теперь имеем «несгибаемого борца с преступностью», которого телевидение вознесло на недосягаемую для прочих высоту. И каким образом вы его теперь уволите? Я уже ничего не говорю про этого вашего Огнева! Его рейтингу откровенно завидуют наши ведущие телекомментаторы! Даже если он сейчас поймает триппер на очередной потаскухе — это припишут вам, мистер президент!

— Ну… в этом направлении мы работаем…

— Увы, должен констатировать, что не слишком эффективно.

— Но источник всего — именно этот тип, Волин! Устраните причину — пропадет и следствие. Разве вам, мистер Эндрю, мало того, что на вас работают все спецслужбы страны, не считая ваших специалистов? Мы подключили все ресурсы даже национальных диаспор!

— Ваши службы, сэр… от них не так уж и много пользы.

— Почему?!

— А уже сейчас мы можем абсолютно точно проследить дифференцированное отношение «Имперца» к ним — и к нашим специалистам.

— То есть?

— Сколько погибло и пострадало ваших сотрудников? От его действий, я имею в виду?

— Ну… не знаю. Потери были…

— Трое раненых приставов — и все.

— Постойте! А подрыв машины с саперами?

— Сотрудниками вспомогательного корпуса.

— Э-э-э…

— Он прицельно выбивает наших ребят. Жестоко и безжалостно, проявляя при этом адскую изобретательность. А ваших сотрудников демонстративно не трогает. Зафиксировано два случая, когда он сам сообщал им об установленных фугасах, предупреждая тем самым жертвы с их стороны. И поверьте, сэр, это не осталось незамеченным! Они все больше ему сочувствуют! Участились случаи игнорирования наших просьб. В лучшем случае их исполнение неоправданно затягивается. Я сознательно не упоминаю про армию — там нас откровенно ненавидят!

— М-м-да…

— Именно так, сэр! Случай в Воронеже это показал наглядно! Вы ведь так и не смогли уволить того капитана?

— Вопрос времени! Это произойдет очень скоро, и…

— Добавит к сторонникам «Имперца» целый танковый полк! Поздно, сэр! Отмените свое указание! Дайте ему хоть майора — и отправьте подальше.

— Вы полагаете? Но я могу выступить по телевидению и разъяснить…

— Вы не на митинге, мистер президент! И этот танкист — никудышный политический оппонент. Но он и не играет на вашем поле. Его слушатели — это те, кто вас, мягко говоря, недолюбливает. Я понимаю, нет человека — нет и проблемы. Так, кажется, говорил один ваш президент? Не в данном случае, сэр! Любые ваши доводы не сработают — их просто не услышат. Увы, но эту аудиторию ваши «специалисты» полностью, как тут у вас говорят, просрали.

— Ну уж!

— Как есть, — развел руками собеседник президента. — Более того, сэр, у нас есть все основания утверждать, что «Имперец» работает не один. У него есть сторонники и помощники.

— Не новость! — фыркнул Накатников. — Это и раньше было понятно. Как-то же он передвигается по стране? Где-то живет, ест и спит… Деньги, наконец!

— Он обналичил все захваченные банковские карты. Незаметно, и ни разу не засветился перед видеокамерами банкоматов. По нашим данным, Волин располагает средствами на сумму около трехсот пятидесяти тысяч долларов.

— И что б ему просто не пожить в свое удовольствие?

— А он так и живет. Не сомневаюсь — его действия нравятся не только журналистам…

Программа «Увеличительное стекло»

— Добрый день, уважаемые телезрители! Приветствую вас в нашей аудитории! Позвольте представить вам известного эксперта по антитеррору — полковника Данелия Льва Георгиевича. Он длительное время возглавлял соответствующее подразделение в МГБ Грузии и работал в ряде зарубежных стран.

Камера показала уверенного в себе мужчину с жестким взглядом черных глаз. По экрану пробежала строка с номером прямого телефона.

— Господин полковник, что вы можете сказать по поводу «Имперца»?

— Ну такие типы известны давно. Нельзя не отдать ему должное, он достаточно хорошо подготовлен и неглуп. История знает немало примеров, когда такие одиночки действовали на протяжении некоторого времени, успешно избегая расставленных для них ловушек и обходя засады правоохранительных органов. Но рано или поздно конец у всех был один.

— То есть, с вашей точки зрения, «Имперец» — просто удачливый террорист?

— А есть еще и другое мнение? — полковник удивленно приподнял бровь. — Как еще можно назвать такого человека?

— Ну… его называли еще и «народным мстителем»…

— Да? И за какой же народ он мстил? Кто и когда его на это уполномочивал?

— Хм… ну, возможно, вы и правы. Но вы назвали его одиночкой… Почему?

— А что, он где-то действовал с группой?

— А воронежский случай?

— Кто доказал причастность этих людей к мнимой организации «Имперца»? Если таковая вообще существует, в чем лично я не уверен.

В нижней части экрана появились фотографии задержанных террористов.

— Насколько мне известно, — продолжил эксперт, — задержанные террористы никаких заявлений не делали и признательных показаний не давали. Вполне вероятно, что мы имеем дело с обыкновенными наемниками. А они могли действовать по чьему угодно заказу.

— Чем же тогда объяснить их стремление сдаться именно сотрудникам вспомогательного корпуса?

— Данное подразделение известно во всех странах как неукоснительно соблюдающее все правила обращения с задержанными. Независимо от того, кто и в чем их бы ни обвинял. Так что ничего удивительного в этой просьбе я не нахожу.

— Понятно…

Тихо заурчал телефон, стоящий рядом с ведущим.

— Ага, вот и первый звонок! — обрадовался тот. — Слушаю вас! Представьтесь, пожалуйста.

— Жилин моя фамилия. Игорь Петрович, если угодно. Некоторым образом коллега ваш. Тоже журналист.

— Очень приятно, Игорь Петрович. Как я понимаю, у вас есть вопросы к нашему гостю.

— Естественно. Зачем бы я тогда вам звонил? Есть вопросы, не к нему одному есть. Вы вот извините, господин полковник, голову нам по незнанию морочите или специально?

— Не понял вас? — насторожился гость телепередачи. — Когда же это я вам голову морочил?

— Да только что. Когда сказали про захваченных террористов.

— И что ж я такого необычного сказал?

— Так ведь у следствия давно уже есть данные по этим людям. А раз вы такой известный специалист, то и нам могли бы что-нибудь сказать, интересно же!

— И о каких же террористах вы говорите?

— Да вон хотя бы о девке этой. Никакая она не неизвестная. Зовут ее Марта. Фамилия Лаукшинь. Работает, во всяком случае раньше работала, в миссии социальной помощи по Южному федеральному округу. Они сейчас обновления сайта сделали, но у меня скриншот с их страницы остался. Там ее фотография есть. Ежели хотите, могу прислать.

— Разумеется, хотим! — энергично закивал ведущий. — Оператор, дайте пожалуйста, на экран наш электронный адрес. Ждем от вас послания, Игорь Петрович! Прямо сейчас и ждем.

— Про других задержанных точно не знаю, но одна морда и там знакомая оказалась. Только я его фотографии на экране не вижу. А в передаче он у вас был.

— Это когда же? — поинтересовался Огнев. — Напомните, пожалуйста, момент.

— А был у вас там кусочек, когда задержанных террористов в машину запихивают. Он там совсем на пару секунд и мелькнул. Вы его сбоку снимали.

— Постойте, — приложил руку ко лбу ведущий. — Сейчас припомню… Да, действительно, был там такой эпизод. Только мы ведь издали снимали. И я его лица не разглядел. Оттого, наверное, и в эфир мы это фото не дали. Он там уж больно плохо выглядел.

«Ну да! — промелькнула мысль. — Особенно с синяком в полморды! Яркая иллюстрации того, что с задержанными при захвате никто особо не церемонился».

— Да, я именно этот момент и имел в виду. У вас ведь компьютер под рукой где-то есть?

— Разумеется! Мы оснащены по самому последнему слову техники! И постоянно используем это в своих телепередачах.

— Ну, так и наберите в Интернете фамилию Бакарадзе. Давид.

— Секундочку.

Часть экрана занял дисплей планшетника, по которому быстро забегали пальцы ведущего.

— Так… ага! Бакарадзе Давид, тысяча девятьсот девяностого года рождения, уроженец города Зугдиди… Ого! Находится в международном розыске за совершение преступлений, связанных с посягательством на жизнь сотрудников правоохранительных органов. Специалист по изготовлению взрывных устройств… Ничего себе! Ваш соотечественник, господин полковник! Вы же сами его в розыск и объявляли!

Вот так и живем…

Буча поднялась изрядная, аукнулось уже много где. Естественно, не все приписываемые мне преступления (хотя я их таковыми не считал) совершал именно я. Надо думать, что те, кому в итоге и прилетело по чану, достаточно достали не только меня. Да, собственно говоря, меня-то они как раз и не достали. Ведь не сам же я все эти факты раскапывал да обобщал. Хватало народу… Так что уж пусть себе полиция землю роет, меня разыскивая. Местные поглубже занырнуть успеют.

А «помогальники» совсем уже с цепи сорвались. В принципе, понять их можно — почти шесть десятков похоронок, заодно с гробами, домой ушло. За короткий промежуток — более чем достаточно. Из иных стран они, опосля таких пинков, сами уходили. Считай, на сотню лимонов баксов я им кровопускание устроил. И это — только первоначальные выплаты, а там еще и прочие подойдут… Тут сколько денег ни печатай — один хрен, невесело станет.

Откуда шесть десятков?

Да в одной только гостинице, почитай, человек двадцать разом навернулось! Не абы кого — а грамотных (без дураков!) спецов. Реально, парни там попались правильные и умелые. По уму — так прямо там их и хоронить бы. Не в гостинице — а на плацу в расположении части. Памятник поставить да молодых на таком примере обучать… щас! Ничего о самих бойцах дурного не скажу — не заслужили. А вот про руководство ихнее…

Своих ошибок они, в принципе, не признают. Никогда и никаких. Наша тактика верна, действуем правильно и грамотно — это противник себя не по-джентльменски ведет.

Так ить… враг! Должон так поступать! А вы, парни, обязаны это учитывать.

И учитывают — на уровне командира группы. Там понимают правильно, выводы соответствующие делают и на ус мотают. Но вот дальше — все, стена. Что им там так мозги затуманило? Ведь, наверное, когда-то и сами такими же командирами групп были? Неужто начальственное кресло так мозги конопатит? Не знаю…

Вот хотя бы последний случай вспомнить…

Фургончик этот я давно уже выпасал. Собственно говоря, их было два, они всегда парой ходят. Один другого прикрывает. Поодиночке не выезжают никуда. Либо парой — либо не поедут.

Ну, второй — с ним все ясно, обычные бойцы. Мне они, в принципе, без нужды. А вот первый — там шишки! Двое как минимум. И охрана — те еще мордовороты. Общим числом в десяток рыл. Да еще водитель с напарником. Они, даже когда за мороженым выходят, так один покупает, а другой с автоматом по сторонам смотрит. Как на фронте, право слово.

Но действуют они всегда по уставу, никаких импровизаций не допускают никогда и ни при каких обстоятельствах. Один водитель кабину не покидает — запрещено. За этим самое страшное наказание следует — страховки его лишат.

А для них это — хуже ранения. Что бы там ни говорили про патриотизм и прочее, все это у них работает дома. Когда ты защищаешь свою страну. А не тогда, когда ты незваным вваливаешься в чужой дом. Вот здесь никого из вас, ребятки, точно не ждали. Любой «помогальник» может быть прекрасным и душевным человеком. Любящим супругом и хорошим отцом, заботливым сыном — все может.

У себя дома.

А не тогда, когда попирает мою землю с оружием в руках. Вот здесь все это становится несущественным. Пусть ждут тебя дома жена и дети, не спят ночами родители — ты враг. И если я не убью этого врага сейчас — завтра он убьет сотни и тысячи. Да, ты, парень, может быть, и не нажмешь ни разу на курок, не бросишь в окно жилого дома гранату. Но под прикрытием твоего оружия это сделают другие — те, кто спит и видит, как они это сотворят. Не хочу сейчас о них думать — предатель не заслуживает ничего. Даже могила ему не положена, пусть гниет в канаве.

И оттого я буду вас уничтожать. Всегда. Везде и всюду, до тех пор, пока вы все не уберетесь к себе домой. И вот тогда — пожалуйста, я (да и мы все) готовы с вами дружить. Даже ездить в гости, если уж так охота.

В гости.

И без всякого оружия в руках.

Можно дружить домами. Если ни один из этих домов не стремится поработить другой и захапать все, что в нем есть. Это уже не дружба получается. Так что не обижайтесь, парни…

Этот рейс я караулил уже давно. Раз в неделю они меняли привычный маршрут. Машины уходили в аэропорт, надо полагать, передавали какие-то материалы, которые нельзя доверить обычной электронной почте. Дорога туда была достаточно спокойной и не требовала от экипажей чрезмерного внимания. Единственный отрезок пути, где они снижали скорость, — это железнодорожный переезд. Не то чтобы он находился на центральной дороге. Просто основным правилом, которым они руководствовались постоянно, было то, что машины никогда не ходили два раза подряд по одному маршруту. Один раз по скоростному шоссе, а вот второй раз — уже через переезд.

Вот тут-то их и ждали.

Как только машины притормозили перед опущенным шлагбаумом, я и вынырнул сбоку — там у них «мертвая зона». Зеркала ее не просматривают, броневые жалюзи на стеклах кабины сильно ограничивают обзор, вплотную к кузову ничего не видно. Вот и ныкался «злодей» в кювете — он вплотную к дорожному полотну здесь подходит и из кабины не виден.

Никакой мины я никуда не ставил. Всего-то делов — продеть обыкновенный наручник в петли внешнего замка. Никакого особенного шума при этом не производилось, и ничего особенно интересного сидящие в кузове бойцы услышать не могли. Стоять им на переезде было еще долго, не меньше пяти минут. Поэтому абсолютно спокойно отползаю по этому же кювету за угол и уже там встаю на ноги. Быстро метнувшись через переезд, сбегаю вниз по склону. Это машинам ехать в объезд, а пешеход может и напрямик срезать. Экономия получается в пару километров. Весьма нехилый кусочек для понимающего человека.

По пути достаю из кармана мобильный телефон — выдаю в эфир серию коротких сообщений. Одно из них заставляет светофор переезда моргать секунд на пятьдесят дольше, чем это обычно происходит. Дольше нельзя: в машинах тоже не лопухи. Если задержка превысит стандартную более чем на минуту-полторы, обязательно кто-то из десанта попрется выяснять причину. А мне это совершенно не нужно. Пусть сидят в фургонах дальше. Второе сообщение приводит в рабочее состояние нехитрое устройство, расположенное на дороге. Собственно говоря, даже не приводит, а просто снимает с предохранителя. Обыкновенный лазерный уровень для укладки полов. Он стоит в кустах, приподняв верхушку треноги над густой травой. А чуть в сторонке дожидается своего часа обыкновенный садовый триммер. Только вот пластиковые усики заменены в нем металлическими. И кожух снят. Что и неудивительно: новые усики чуть не вчетверо длиннее старых. Если кто-то ждал на дороге навороченную мину, так он жестоко ошибся. Мне лишние шумовые эффекты не уперлись. Подобные «электрокосы» вытянуты вдоль дороги на дистанции в сотню метров. С обеих сторон.