Иммунитет Вселенной (Путь Знахаря)

Глава 8. Среди звезд. Срединные Миры – система Австралия – 1.

«Пересвет», совершив очередной прыжок в другую звездную систему под названием «Австралия – 1», включив системы маскировки, совершал эволюции на фоне незнакомых для Дмитрия созвездий.

Планета, к которой они прибыли, обладала довольно – таки развитой цивилизацией – примерно на уровне конца 19 – го века Земли, и поэтому надо было скрывать свое присутствие от уже имеющихся у ее ученых телескопов. А наблюдателям землян приходилось работать на ней тайно, как разведчикам далекого земного прошлого.

Глядя на растущий диск планеты, знахарь в очередной раз подумал о том, что невозможно предусмотреть все те неожиданности, которые могут ожидать их при высадке на поверхность. От размышлений его отвлек сигнал встроенного прямо в комбинезон коммуникатора. Взглянув на расположенный на правом рукаве экран, он увидел напоминание, что через пятнадцать минут локального времени его ждут в спортзале. И направился к ближайшему входу во внутрикорабельный транспортный тоннель.

Войдя в зал, он как всегда настроился на общий эмоциональный фон. После первых трех – четырех тренировок хорошо ощущалось, что ребятам из отряда физической защиты понравилось заниматься с ним. И не только потому, что они получали новые знания – им стал симпатичен сам Дмитрий. Павлов, когда проводил тренировки, был порой довольно жесток и резок, а он проявлял терпение и понимание. Что нравилось даже суровым ребятам из отряда физзащиты. Но сейчас знахарь сразу отметил, что из общего доброжелательно – бодрого настроя выделялись Савельев и Рязанов. Два лучших бойца, к которым начальник отряда всегда предъявлял повышенные требования и гонял буквально до седьмого пота. «Опять он их перегрузил», – мелькнула мысль.

– Добрый день, Дмитрий, – пошел навстречу ему Павлов, – что нового ты приготовил для моих парней сегодня?

– Только закрепление навыков, полученных ранее, – ответил Дмитрий. – А вы что – то специальное планировали?

– Да нет,.. – пожал плечами Павлов. – Это ваша тренировка, так что… Пожалуйста, начинайте. Я, с вашего позволения, понаблюдаю.

Дмитрий кивнул и Павлов, отойдя к дальней стене зала, сел на татами.

Знахарь предварил основную часть тренировки настройкой учеников на нужное состояние. Ребята, рассредоточившись по залу, лежали или сидели в удобных для каждого из них позах и следовали выдаваемым инструкциям:

– Воспринимайте все кругом без интерпретаций и оценок. Чувствуйте, смотрите, слушайте, при этом расфокусировав взгляд и слух. Легко поворачивая голову, добейтесь, чтобы глаза поворачивались вместе с ней, а не раньше или позже. И чтобы звуки и предметы как бы возникали, «наплывали» из пространства. Главное – почувствуйте пространство, в котором предметы и звуки лишь заполняют определенные места. Аналогично подключите ощущения в своем теле. Почувствуйте место в пространстве, которое занимает тело, а потом те ощущения, которые есть внутри этого места. Найдите место ощущения или эмоции в своем теле и оцените его. Какого оно размера, плотности, формы, температуры, цвета, консистенции, фактуры. Придите в Ваше тело и начните осознавать различные ощущения Вашего тела. Позвольте Вашему вниманию свободно скользить по телу с головы до пяток, замечая различные ощущения, которые в нем существуют. Где – то Вы можете почувствовать напряжение, где – то расслабление, где – то будет тепло, где – то холод. Просто смотрите на Ваше тело внутренним взором и отмечайте различные ощущения. Сосредоточьтесь на самом сильном ощущении в теле. Попробуйте почувствовать, увидеть, представить форму этого ощущения. После того как Вы представили форму этого ощущения, попробуйте заметить фактуру этого ощущения, какое оно? Твердое или мягкое? Вязкое? Упругое? Какое – то еще? Затем попробуйте увидеть цвет этого ощущения. Какое оно – темное или светлое? Ближе оно к холодным цветам (синему, голубому) или – к теплым (красному, оранжевому)? В нем присутствует один цвет или несколько?

Дмитрий внимательно следил за своими подопечными. У кого – то получалось лучше, у кого – то хуже. Но все старались, и это приносило плоды – в нужное состояние все входили уже быстрей, чем раньше.

– Теперь почувствуйте температуру ощущения. Может быть, оно очень горячее. Может быть, совсем холодное. А, может быть, только чуть – чуть отличается от температуры тела в целом. Если Ваше внимание ускользает, то мягко, но настойчиво возвращайте его к ощущению.

Особенно будьте внимательны к тем чувствам, которые вы обычно не приветствуете, – пригласите любое из них, возникшее у вас сейчас, прийти к вам еще интенсивнее, – не сдерживайте эмоций! Дайте себе возможность выразить их, но при этом продолжайте внимательно наблюдать. Теперь прислушайтесь к каждому ощущению – нет ли у него звука? Какой это звук – высокий или низкий? Мелодичный или просто шум? Прерывистый это звук или постоянный?

Когда Дмитрий убедился, что все поймали необходимый настрой, он начал ранее вызывавшую удивление, а сейчас ставшую для ребят уже привычной «прозвучку» тела. Развивая и стабилизируя у человека комплекс мышечных групп и органов, участвующих в оптимальном звукообразовании и как бы пропуская разные по высоте звуки через те или иные части тела, можно развить волновые эффекты передачи энергии по двигательным звеньям человека. Чем они и занимались.

Внешне все выглядело достаточно просто, хотя Дмитрий то знал, как обманчива эта простота и как нелегко пришлось при освоении этих упражнений даже таким отлично тренированным парням, какими были бойцы отряда физзащиты экспедиции. Но сейчас ребята уже привыкли и поэтому сразу после его команды принялись уверенно пропевать определенные слоги: «дре», «жи», «во», «до», «ми», «фа», «соль», «ля», «си». Потом стали тренировать выдохи на согласных звуках «с», «ж», «з», произнося их на низких тонах, подражая жужжанию летящего шмеля или жука. При этом звуки должны были резонировать одновременно в груди и в определенных частях головы. После «прогуживания» этих трех звуков перешли на их соединение со звуком «м». Контролем правильности звучания служила легкая вибрация грудной клетки, которая должна ощущаться, если приложить ладонь к верхней части груди, коснувшись пальцами ключицы. Когда звук произносился вяло, или был направлен в носоглотку, вибрации не было. При правильном выполнении звуки шли из глубины тела. Подготовившись, таким образом, все перешли к тому, что Дмитрий называл практикой «звучащей струны». Сначала в теле с помощью определенных небольших движений создается ощущение возникновения в теле своего рода «нити», идущей от середины ладони через руку и тело к противоположной ноге и выходящая через середину стопы. Уравновешивая верхний и нижний участки этой «нити», практикующие порождали возникновение внутри тела ощущения натяжения и специфической дрожи, которую хочется выразить вовне с помощью издания звука. Оно то и называлось «состоянием звучащей струны». При определенном положении руки и ноги относительно друг друга «натяжка» достигала некоего предельного значения, после которого ощущение «струны» пропадало. После того, как практикующий проделывал это действие поочередно с правой рукой и левой ногой, а потом у него, наоборот, возникало ощущение, что тело становилось легким и равнонагруженным во всех своих частях и начинало «гудеть» уже все целиком. В результате чего становилось возможным передавать возникший ранее внутренний звук через разные части тела – руки, ноги, пальцы, голову и словно «выплескивать» его через них наружу. В той традиции, в которой учился Дмитрий, подобного рода практика служила основой для восстановления внутреннего тока в организме "воды жизни" – ЖИВЫ. В результате верного исполнения практики «звучащей струны» в теле активируются, протягиваются и очищаются каналы, по которым она течет.

Размяв ребят таким образом, Дмитрий дал им команду разбиться на четверки и начать работу одного против троих с постоянной сменой ведущего через три минуты. Бой велся по принципу «на Любки», согласно которому никто из ведущих бой не имеет права убить то движение, которое идет от других, и выигрывать нужно, обыгрывая противника, а не стремясь победить его любой ценой. Суть того, чему учил Дмитрий, кардинально отличалась от всего, чему ребята учились ранее, и заключалась в искусстве видеть движения и позволять их. Видеть именно движение, а не вызванное им перемещение тела. И поэтому главным при обучении «в Любках» являлась наработка особого состояния, называемого позволением. Необходимым элементом которого являлось принятие противника, его действий, а в более широком смысле слова, мира в целом. Принимая право противника двигаться, в том числе, и таким образом, когда его движения могут причинить вред твоему телу, ты получаешь возможность соединиться с ним, стать одним целым и, дополнив его движения своими, сделать их уже общими. Ну а раз именно ты позволил произойти этому слиянию, ты создал единую систему движений, то, значит, ты ее и контролируешь! Ну а на более высоком уровне слияния возможно уже управление не движениями и даже не порождающими их образами, а намерениями противника! Достигая того, что противник своими действиями сам задает и скорость, и рисунок твоих ответных движений. В результате владеющий этим умением боец постоянно оказывается в положении, выгодном для себя и неудобном для противника. Как говорил мой учитель Мирослав, “в бою у противника и мозгов и силы хватит на вас обоих. Пусть себе думает и упирается”. Поэтому в позволении ты разрешаешь противнику находиться в движении, а сам – видишь и управляешь уже вашим общим движением. Этим позволение противнику совершать его движения отличается от подчинения его действиям. При этом бой «в Любках» ставит задачей ни разу на протяжении всего противоборства не оборвать ничью жизнь. Человек напротив тебя рассматривается не как противник, и даже не как партнер, а как часть мира, через которую он, мир, с тобой разговаривает в данный момент. И тогда позволение – это подход к жизни, когда ты входишь в природу, и для того что бы выжить, ты должен ее принять. Если же ты не принимаешь мир вокруг, ты просто не выживаешь. Это следовало из иного, нежели в уже просмотренных им в информхранилище корабля земных учениях, принципа взаимосоотношений Стихий. Дмитрий прочитал о нем в одном из самых старинных из имеющихся у Мирослава манускриптов. В той еще рукописной книге говорилось, что диаграмма, на которой одна стихия подавляет другую – это схема разрушения и подавления. Но есть схемы, где стихии питают, поддерживают и насыщают друг друга – и отображаются они диаграммами Жизни, Созидания, Творения. А боевые системы, построенные на них, призваны при столкновении, как постараться сохранить жизнь обеим противодействующим сторонам, переведя противостояние и конкуренцию в созидание и сотрудничество. Если же кто – то преградил путь потоку жизни и не желает меняться, то он отмирает, ибо сам выбрал путь равнодушия и смерти! И тогда тот, кто действует по диаграмме Питания одной Стихии Другой, просто пьет (ест) Силу того, кто ему противостоит. Если уж тот упрямо не хочет изменить своего разрушительного взгляда на мир.

Вот всему этому и учил ребят Дмитрий. Тем более, что при действиях на других планетах иметь именно такое внутреннее мировоззрение было более правильно с точки зрения выполнения миссии экспедиции, которая была все – таки научной, а не военной. И поэтому руководство экспедиции одобряло занятия инопланетного знахаря с бойцами отряда физзащиты.

Когда тренировка была окончена, и все направились по своим каютам, Павлов поинтересовался у Дмитрия, как идет его обучение земным наукам и осмысление полученной информации.

– Многое из земного образа мира, включая и все то, что описывает ваша наука, мне еще надо понять и сопоставить с тем, как видится это же в той системе мировоззрения, которой придерживались мои Учителя и которую использую я сам.

– Ты считаешь, что одно сопоставимо с другим? – усомнился Павлов.

– Конечно, – ответил с улыбкой Дмитрий, – например, в области прикладной психологии связей между моим видением мира и вашим весьма много. Взять хотя бы старинные русские сказки!

– Сказки?!

– Да, сказки. В них же просто кладезь информации! Которую порой даже и трактовать – то никто из ваших земных ученых не удосужился – и совершенно напрасно. Вот, например, распространенный сюжет про Кащея Бессмертного – чаще всего этого персонажа кто – то из героев прошлого излавливал живьем и запирал в глубокой темнице на цепях, не давая ни воды, ни пищи. И так Кощей висел, пока не появлялся некто обиженный или, чаще, излишне любопытный, не отпирал запыленную и заросшую паутиной дверь и в обмен на обещания со стороны Кощея сделать его могущественным и преуспевающим, давал тому воды. В результате чего Кощей восстанавливал силы и освобождался. И приходилось уже новым героям ценой титанических усилий и хороших поступков искать очень изобретательно запрятанную смерть Кощея. Казалось бы, все просто – детская история о победе добра над злом. Но вовсе не зря говориться, что «сказка – ложь, да в ней намек – добрым молодцам урок». Поскольку даже на самом поверхностном уровне история про Кощея имеет вполне внятный психокорректирующий смысл – Кощей – это самые сильные страхи, вытесненные в глубину подсознания и там изолированные без подпитки психической энергии. Но если складывается некий комплекс обстоятельств, «вскрывающий» созданный психоблок, то «кощей» вырывается на свободу. И приходится его убивать уже окончательно. Для чего приходится собрать воедино части своей личности, связанные с теми или иными стихийными природными силами, воплощенными в сказке в образах зверей, рыб и птиц, и научиться более эффективно выстраивать взаимоотношения с внешним миром. И только после этого удается, собрав все свои силы воедино, добраться до некоего «дальнего острова» в самых основах своей личности и «выдернуть» оттуда «иглу», содержащую первоисточник «кощеева» страха. И это только самая поверхностная интерпретация сказки про Кощея Бессмертного.

– Ничего себе, – протянул Павлов.

– А сказки про Змеев Горынычей – это же прямое указание на то, как тяжело жить с расщеплением личности! И чем больше это расщепление (чем больше голов у Змея), тем сложнее его победить. Для чего важно быть непрерывно сконцентрированным и отслеживать малейшие проявления расщепления (не проспать Змея). Древние знали, видимо, и некие признаки приближающегося расщепления, граничное состояние психики, за которым та начинает слоиться, выражая это в образе «моста через реку Смородинку». И, кстати говоря, очень верно ими было подмечено и то, что не бывает раздвоения личности, а расслоения все имеют кратность трем. Поскольку есть некий глубинный слой психики (старшая голова Горыныча), на котором расщепленные уровни сознания имеют общие компоненты. И именно с ним герой ведет обычно беседу перед тем, как вступить в сражение. И чем больше расщепление психики (голов у Змея), тем тяжелее достичь ее объединения (убить Горыныча).

Так что в ваших древних русских сказках отражены весьма глубокие знания о психике человека. А ведь есть еще и космогонические трактовки сказок. А теперь попробуйте оценить знания тех, кто в общие образы конечного числа нескольких сюжетов ухитрялся вложить, причем в доступной даже для детей форме, трактовки сразу и базовых свойств психики, и принципов устройства мироздания. И насколько же хорошо они должны были знать то, как в психике разумных существ отражены по принципу семантического резонанса принципы строения Вселенной.

– Да, как говориться, уел! Удивил!.. Да уж!.. Ты, иномирянин, рассказал про наши сказки то, что мне и в голову никогда не приходило. Да и не читал я про такое нигде. Слушай, ты это обязательно Катерине расскажи. И нашему главному ксенопсихологу тоже. Хотел бы я посмотреть на их удивившиеся физиономии, когда они такое от тебя услышат. Вот уж действительно, нет пророков в своем отечестве. Ну ладно, мне здесь налево. Встретимся на интсруктаже перед посадкой. Пока.

– Пока, – ответил Дмитрий и пошел дальше по коридору к своей каюте.

Заказав по линии доставки свежевыжатый апельсиновый сок, он устроился со стаканом в руке в кресле возле иллюминатора. Полученные за прошедшие несколько часов земные знания дали ему обильную пищу для раздумий, а опыт общения позволил лучше понять образ мыслей и мотивы поступков землян. Некоторые из размышлений требовали последующего уточнения и их он заносил в дневник. Вот и сейчас, полюбовавшись видом звездного неба и проплывающей в нижнем углу иллюминатора планетой, он вместе с креслом передвинулся к столу и начал очередную запись в своем дневнике:

Запись его размышлений вынесена в Специальное Приложение «Дневник Дмитрия» – запись к Главе 8.

Закрыв дневник, Дмитрий решил немного прогуляться по кораблю. Трудно сказать какие чувства вызывали у него люди, живущие больше эмоциями, если верить их истории, способные на любые подлые поступки и в то же время обладающие такими редкими качествами, как бескорыстие и самопожертвование. Противоречия, на которые постоянно наталкивался Дмитрий, изучая земную культуру, не давали ему покоя.

Поднимаясь на второй ярус, он столкнулся с Носовым, который очень обрадовался встрече и потащил знахаря за собой.

– Очень рад, очень рад, что вы свободны, – говорил Носов, – приглашаю вас к себе на чашечку чая.

Не слишком – то желая стать объектом очередных расспросов, на которые был так охоч по отношению к нему научный руководитель экспедиции, Дмитрий попытался сопротивляться, но Носов был упорен и неотступен как тяжелый планетарный разведбот:

– Вы обязательно должны попробовать мой фирменный пирог с яблоками, да и мне бы хотелось поделиться с вами кое – какими своими размышлениями, проверив их, так сказать, на прочность, поскольку у вас, Дмитрий, принципиально иное видение мира. Может быть, чуть позже, когда завершит свои исследования, сможет подойти и Екатерина. Я и ее пригласил обсудить то, что пришло мне в голову.

Вздохнув, Дмитрий молча кивнул и понуро пошел следом за профессором. Это был как раз тот случай, когда легче было согласиться.

– Видите ли, какое дело, – сказал Носов, разрезая пирог, – я чувствую, что действительно существует некая логическая цепочка между планетами, которые мы уже посетили. Казалось бы, ну что может связывать народы, которые и знать не знают о том, что есть другие планеты, на которых живут разные существа. Ни – че – го. И единственное, что их все же связывает – это наличие баз землян. И ничего более. Вот отсюда я и стал исходить в своих умозаключениях.

Отрезав еще один кусок пирога, Носов задумчиво произнес:

– Получается, что дело не в особенностях планет, как мы думали с самого начала, а вернее – не только в них, а в особенностях нашего взаимодействия с ними. Есть что – то общее не в самих этих планетах, а в том, как их биосфера и ноосфера реагируют на наше присутствие и наши действия. В чем же проблема – то? Лично мне стало казаться, что она в том, что наша, земная парадигма действий в мире основана на, условно говоря, принципе конструирования. Его в предельно четкой образной форме выражали древние масоны, говоря о Великом Архитекторе или Конструкторе Вселенной. Во всей своей полноте подобный подход проявился во второй половине XX – го и первой половине XXI – ого веков, которые в нашей истории справедливо стали называть Эпохой Программирования. Тогда самые великие персонажи тех времен называли себя главными архитекторами программных систем. И это имеет под собой глубокое основание – к тому времени преобладающим принципом создания чего бы то ни было стал принцип сборки из частей. И, соответственно, все в мире представлялось состоящим из частей, которые необходимо выделить, чтобы стало возможным все что угодно расчленить на составные элементы, из которых потом можно было бы собрать нечто другое. И не даром на заре возникновения атомной физики даже сами ее отцы – основатели называли атомы «кирпичиками» материи. Да и позже, во второй половине XXI – го и XXII – ом веках, позже названных Эпохой Нано – и Биотехнологий, принципы действий, лежащие в основе подавляющего большинства технологий, да и социальных процессов тоже, остались теми же. Таким образом, нам, людям, для того, чтобы потом построить что – то новое, сначала надо что – то разрушить, разобрать на части. Хотя, как я тут посмотрел в архиве информотеки, еще до середины 18 – го века на Земле была и альтернативная концепция, которую можно весьма условно назвать алхимической. Суть ее сводилась к трансформации предметов, явлений и процессов в другие без их разъединения – целиком. Недаром базовыми терминами алхимиков были трансмутация, переплавление и алхимическая свадьба. То есть процессы, в которых одни элементы либо переходят в другие, если можно так сказать, эволюционным путем, либо порождают новые путем соединения без процесса разделения.

– На моей планете тоже есть и те, кто создает новое из частей, но они равны и по числу, и по уважению тем, кто умеет, как говорят у нас, «растить» и изменять вещи, – задумчиво ответил Дмитрий. – И лично мне не совсем понятно, почему у вас на Земле один способ создания нового стал единственным, полностью выдавив из вашего мировоззрения другой?

– Ну, тому есть много объяснений, но мне лично кажется, что это случилось потому, что людей, образ мыслей которых основан на категории разделения, и самих проще разделять, противопоставляя частное общему. И использовать это для управления ими, – произнес Носов как – то немного смущенно, словно стесняясь.

Дмитрий ощутил, что тот и впрямь испытывает реальное внутреннее неудобство. Видимо, ему не очень нравилось, что общество, к которому он принадлежит, и принципы развития которого до сих пор казались ему такими правильными, может с иной точки зрения выглядеть совсем иначе – как манипулятивное, прогресс которого основан на противопоставлениях.

– Получается, – продолжил Носов после некоторой паузы, которую оба по молчаливому согласию заполнили чаепитием, – можно предположить, будто нас, землян, отторгают сразу ноосфера и биосфера этих планет в целом. Что возможно только в случае, если мы являемся источником некоей угрозы их существованию. Причем угрозы столь масштабной, что против нас применимы самые радикальные меры. Словно мы вирус какой – то вселенской болезни, который надо подвергнуть интенсивному вытеснению из организма.

– Что ж, вполне возможно, – ответил Дмитрий. – Я в своей практике сталкивался с такими явлениями, когда некоторые племена или семьи испытывали постоянные проблемы – болели, или неурожаи постоянные, или животные у них были худосочными, или их товары плохо обменивались, хотя были вроде бы вполне хорошими по качеству, да и просили они за них приемлемо. Но не ладилось. А еще я дважды – один раз под присмотром своего наставника, а второй самостоятельно лечил духов стихий. И во всех этих случаях эти люди или эти духи действительно «морщили» Ткань Бытия – их действия или, что было гораздо сложнее обнаружить, помыслы и намерения шли в противоречие с Первозамыслом Творца. И весь наш мир как единое целое сопротивлялся этому! Так что я вполне допускаю такую возможность.

– Вы очень умный человек, – Носов посмотрел на Дмитрия. – И ваши философские теории очень интересны. Вот только жаль, что с научной точки зрения они бездоказательны.

– Но ведь и опровергнуть с позиций вашей науки тоже нельзя, – улыбнулся Дмитрий. – Зато их очень даже можно, как вы уже убедились, применить на практике. А она, следуя одному из ваших, земных классиков, критерий истины.

Профессор в ответ лишь улыбнулся и перевел разговор на другую тему:

– Скажите, Дмитрий, а что вы знаете о той планете, куда мы сейчас держим путь?

– Немного, – ответил знахарь. – Знаю, что эта планета состоит из одного большого материка, окруженного множеством островов, а вся остальная поверхность планеты покрыта океаном. На этой планете нет прецессии оси и она строго перпендикулярна к плоскости ее обращения вокруг звезды. При этом основной материк вытянут вдоль экватора – эдакий овал, окаймленный островами, длинная ось которого лежит практически на экваторе. Поэтому у них день всегда равен ночи и всегда одно время года – лето. Местные жители человекоподобные, то есть такие же, как мы с вами. Планету населяет один народ одной расы, создавший единое государство с единой идеологией и одной религией. На сегодня аборигены освоили весь материк и большинство островов архипелага, за исключением самых дальних и не имеющих на своей территории или в недрах полезных ресурсов. Цивилизация находится на уровне, сопоставимом по уровню с земной цивилизацией конца вашего 19 – го века. И при этом они, судя по прочитанным мною отчетам ваших наблюдателей, как раз создают и широко используют технологии, которые вы немного ранее в этом нашем разговоре охарактеризовали как алхимические, а я бы назвал магическими. В связи с чем развитие медицины и биологии у них кое в чем находится даже на уровне современных земных возможностей! Хотя достигают они этих результатов совсем иными способами и методами.

– Ну что ж, все верно. Единственное, что можно добавить – тамошние жители – удивительно мирный народ. Представляете, им удалось ни разу не воевать! А развитие основано на сотрудничестве при практически полном отсутствии конкуренции! У них что – то типа социального общества, каковое на Земле удалось частично создать в странах Скандинавии и в Канаде к концу 20 – го века, а полностью для всего человечества и вовсе лишь к концу 22 – го. А здесь это уже существует, похоже, вообще изначально! У них даже виды спорта коллективные, а индивидуальные состязания отсутствуют.

Впрочем, я отвлекся. Проблема для наших здешних наблюдателей возникла, словно из ниоткуда, безо всякой видимой причины – некоторые из хорошо, казалось бы, изученных землянами местных бактерий и вирусов вдруг начали ускоренно мутировать и становиться смертельно опасными для землян. Причем именно для землян, словно мутации носили направленный характер. Это заставило аналитиков КИК сделать предположение, что местные жители обнаружили кого – то из действующих под их видом земных наблюдателей или предположили существование инопланетников по каким – то иным, косвенным признакам их фактически – то, по существу, разведывательной деятельности. После чего, не имея возможности открыто бороться с технологически намного более сильным потенциальным противником, специально создали биологическое оружие, действующее именно на пришельцев. И теперь нам предстоит выяснить, насколько состоятельна эта версия. Или все – таки данная мутация является случайной и произошла под действием неких естественных факторов. В этот момент по внутренней связи с Носовым связалась Егорова:

– Профессор, вы сейчас где? – донесся ее звонкий голос. – Мне нужно с вами поговорить.

– Добрый день, Катенька, – ответил Носов. – Мы с Дмитрием в моей каюте, пьем чай с пирогом, и ты можешь тоже присоединиться. Или разговор приватный?

– Нет, – сказала девушка и после некоторого молчания добавила. – Так что сделайте мне, пожалуйста, ваш фирменный чай с лимоном, если не трудно, а пирог из концентратов я не буду.

– Удивительная девушка, – сказал Носов, обращаясь к Дмитрию и проходя к своему, как он его называл, чайному уголку, – упрямая и бескомпромиссная.

Катерина появилась очень быстро и сразу выпалила:

– Я посмотрела работы биологов, в них говориться, что никакие наши способы воздействия in vivo⁶ на мутировавшие бактерии не действуют, так? И даже in vitro⁷ уничтожить их можно только путем длительной экспозиции при высоких температурах, кислотности или уровне радиации.

Профессор кивнул.

Егорова села за стол и взяла только что поставленную Носовым чашку с чаем.

– На первый взгляд, – продолжила она, – ничего сверхъестественного в этом нет. На Земле тоже существует целый ряд бактерий, которые при наступлении неблагоприятных условий образуют толстостенные споры. И вирусов, которые также умеют консервироваться, пережидая трудные времена.

– Споры – эндогенного происхождения, то есть образуются внутри клеток, – объяснила она Дмитрию, – и служат не для размножения, а для перенесения неблагоприятных условий и распространения. Эти споры способны выдерживать нагревание, переохлаждение, облучение и могут сохраняться живыми десятки лет.

Катерина сделала небольшой глоток и продолжила:

– Так вот, может быть это вовсе не мутировавшие бактерии, а совершенно другой их тип, который проснулся в связи с воздействием каких – то циклически повторяющихся факторов – изменением активности их звезды или с чем – то еще. Типа как на Земле были циклы пробуждения лихорадки Эбола или интенсивных мутаций птичьего гриппа.

– Все это замечательно, Катенька, только если бы это было так, то это были бы обыкновенные бактерии или вирусы, а здесь мы сталкиваемся с чем – то не похожим ни на что изученное нами ранее.

– То есть как это? – заинтересованно спросил Дмитрий, который, естественно, больше всего из земных наук изучал медицину и биологию. А также осваивал ИМП-физику⁸.

– Дело в том, – ответил профессор, – что все известные нам бактерии размножаются вегетативно, простым делением клетки пополам. Перед чем у них происходит удвоение молекулы ДНК и плюс к этому у многих из них происходит обмен генным материалом, называемый генетической рекомбинацией. Здесь же мы наблюдаем бактерии, которые начинают процесс размножения, удваивают свою молекулу ДНК, производят рекомбинацию – и все. Дальше ничего не происходит, будто что – то мешает дальнейшему развитию процесса. А при некоторых условиях эти «спящие полуфабрикаты» вдруг начинают ураганно размножаться – деление бактерий происходит в течении 10 – ти. А у найденных специфических же вирусов подмена ДНК клетки организма своей происходит и того быстрее – в течение 5 – 6 – ти минут. При этом форма ДНК что бактерий, что вирусов изменяется после каждых трех делений. Как тут создать вакцину?!

– Получается, что их пассивная форма обладает сдвоенной ДНК? – спросила Егорова.

– Да, – задумчиво ответил профессор. – И внешне они напоминают обыкновенных бацилл.

– Некоторые наши, земные бациллы, насколько я помню, собираясь в цепочки, создали бактерию сибирской язвы, – задумчиво произнесла Катя. – Интересно, чего же можно ждать от этих монстров?

– Проблем и сейчас достаточно, – вздохнул Носов. – Удивительно только то, что их видоизменение ускоряется именно в человеческом организме! А у местных жителей, как выяснили независимо друг от друга два наших сотрудника, работающие под легендами местных медиков, эти же бактерии и вирусы имеют обыкновенную форму и не несут в себе угрозы страшнее нашей кишечной палочки или гепатита А. Слава Богу, что при неотвратимости заболевания сам процесс поражения жизненно важных систем организма при воздействии этих вирусов и бактерий идет пока достаточно медленно. Словно болезнь дает нам шанс. Кстати, это тоже послужило одним из оснований в гипотезе аналитиков об искусственном и направленном видоизменении данных микроорганизмов – мол, здешние биотехнологии проявили гуманизм, давая пришельцам шанс либо пойти на открытый контакт и получить вакцину (если она и у них самих существует), либо убраться с планеты и понять, что ведь новое поколение этих штаммов может вызывать уже более быстрое поражение. А значит колонизировать планету уж точно не стоит. М – да, такие вот, увы, размышления в категориях войны. И ведь имеют право на существование!

В этот момент их беседу прервал раздавшийся по громкой связи голос командира корабля, который приказал всем руководителям направлений и Дмитрию собраться на инструктаж перед высадкой. И спустя десять минут они уже сидели вместе с остальными членами первой отправляющейся на планету группы в центре ситуационного планирования.

– В общем, ситуация такова, – начал совещание с молчаливого согласия начальника экспедиции Носов. – Наша база сейчас на карантине, на ней введен режим биологической опасности второго уровня. Пока еще второго. На самой базе заражено уже восемь сотрудников из семнадцати, включая основного врача базы. Все они уже больны с разной степенью тяжести. От полевых сотрудников поступают доклады, что некоторые из них также стали испытывать недомогание. При этом никакие известные нам медикаменты не помогают и состояние здоровья всех заболевших неотвратимо ухудшается. Слава Богу, что достаточно медленно. Биологи базы сообщают, что выделенные из крови заболевших вирусы и бактерии имеют устойчивость ко всем известным препаратам и поддерживать организм всех зараженных сотрудников базы, включая и врача, удается только благодаря биорезонансной стимуляции и НР – терапии⁹, которая фактически постоянно обновляет клеточные структуры всех их жизненно важных органов. Такую же процедуру постоянно приходиться делать и всем тем, кто находится вне территории базы. И, слава Богу и предусмотрительности составителей инструкций в КЭДРе, что каждый полевой агент на планетах с цивилизацией выше пятого уровня развития получает автономный модуль комплексной биорезонансной и НР – терапии! Поскольку постоянно летать на базу подлечиться в условиях уже достаточно развитых средств наблюдения и освоения территорий планеты становится сложновато. Но все это, к сожалению, не решает проблемы полностью, поскольку разрушение клеточных структур по мере прогрессирования болезни происходит все быстрее. И за неким порогом НР перестанут успевать справляться. Но даже если бы удалось повысить скорость их работы, то выделительные системы организма перестали бы успевать справляться с выведением образующихся в результате этого обломков пораженных клеточных структур. И организм все равно умер бы от самоотравления. Да и есть бы пришлось непрерывно, чтобы поставлять наноботам исходные материалы для строительства здоровых клеток. Кстати, мне хотелось бы спросить у Дмитрия – похоже это в чем – то на ту болезнь, с которой пришел к нему на его планете Трофимов?

– Ну, точно я сказать не могу, – ответил знахарь. – Хотя одно отличие налицо – в нашем с ним (кивнув в сторону Трофимова) случае у организма был почти полностью «посажен» иммунитет при одновременном сильном нервном истощении. Также были нарушения в обмене веществ как на уровне желез, так и на клеточном уровне. На него словно оказали воздействие сродни интенсивному радиационному облучению или отравлению органическим ядом. Но никаких особых, отличных от тех, которые есть на моей планете типов микроорганизмов, которые у нас называются «малыми духами», и также определяются при лечении, только другими методами, в Александре не было. Здесь же, насколько я могу судить по отчетам биологов с базы, причиной болезни являются именно стремительно видоизменившиеся бактерии и вирусы. Так что ситуация иная, но точнее я скажу только после того, как сам посмотрю хоть одного больного.

– Хорошо. С этим вопросом все ясно, – вступил в разговор Гарчев. – Теперь о порядке высадки и мерах предосторожности скажут Ованесян и Павлов.

После выступлений главврача экспедиции и начальника отряда физзащиты и уточняющих вопросов совершить посадку решили рядом с закрытой на карантин базой, не заводя посадочные модули в ее ангар. Для маскировки места посадки был взят дополнительный комплекс виртуального камуфлирования. На базу собирались идти пешком в скафандрах второго уровня общей защиты. Уровень биологической безопасности в них был уже высшим, но при этом они были легче и потребляли меньше энергии, чем фактически боевые скафандры первого и, тем более, высшего уровней общей защиты.

При этом для Дмитрия был разработан отдельный план – если он скажет, что согласно его ощущениям опасные для землян местные микробы для него безвредны, или он сможет с ними справиться с помощью своих методов, то его перебросят на несколько суток к одному из полевых сотрудников, работавших под легендой врача. Чтобы знахарь смог посмотреть и на аборигенов, пораженных не мутировавшими штаммами тех микроорганизмов, которые привели к болезни землян. И сравнить процессы течения болезни в том и в другом случаях. Дмитрий охотно согласился – ему, и как знахарю, и как просто попавшему на иную планету, самому было интересно попутешествовать. А в том, что он сумеет верно ощутить уровень опасности для него тех «малых духов», которые поражают землян, у него сомнений не было. Как и в том, что он сможет предотвратить их действие на свой организм.

После краткого обсуждения всех деталей операции Гарчев закрыл собрание.

Остров, на котором высадилась экспедиция, был покрыт густым туманом. А влажность была такой, что поверхность обзорного стекла скафандра запотевала меньше чем за минуту, и пришлось включить обдув.

Дмитрий с Трофимовым стояли на берегу, глядя на шипящие волны, и борясь с искушением снять скафандры и окунуться в прохладную свежесть необычайного цвета лазурных волн – видимо, в состав воды местного океана входили какие – то соли, придающие ей столь необычный цвет. Не похожий на цвета морей и океанов ни Земли, ни родной планеты Дмитрия.

– Везет тебе, – вздохнул Александр. – Если ты докажешь, что местные микроорганизмы для тебя безвредны, поедешь на материк. От скафандра избавишься, а нам тут!.. Эх!

– Да уж, скафандр не самая приятная одежда, не смотря на все системы жизнеобеспечения, – рассмеялся Дмитрий. – Но ты не завидуй – если все будет в порядке, мне придется потратить весьма много энергии для того, чтобы познакомится с местными жителями, "прощупать" энергетические и биологические особенности их организмов и попытаться понять, что именно в землянах способствовало мутации местных бактерий и вирусов, причем внезапной. Ведь станция наблюдения здесь уже несколько лет, а проблемы начались только примерно месяцев восемь назад, ну а всерьез стали заметны и того позже – примерно за квартал до нашего прилета. Если я ничего не обнаружу, то тогда наиболее правдоподобной будет версия аналитиков КЭДРа о том, что ваше присутствие на этой планете расшифровано местными, и они таким изощренным способом предупреждают землян о недопустимости скрытного вмешательства в их дела. Хорошо бы это оказалось не так.

– В общем – то, это и есть вопрос, на который всем нам надо получить ответ.

Трофимов наклонился и зачерпнул в перчатку жменю белого песка. Молча посмотрел на то, как он тонким ручейком убегает из неплотно сжатого кулака и сказал:

– Смотри, Дмитрий, как интересно получается – ты сейчас словно путешествуешь в возможные варианты будущего твоей планеты. И при этом, когда ты вернешься, то словно попадешь в прошлое, хотя на самом деле оно будет твоим будущим. Получается, что и время также относительно, как пространство. Занятно…

– Ну, допустим, в одной из наших традиций говорится, что никакого времени вообще нет, и оно является лишь придумкой разума. Всё живое растёт и развивается, сообразуясь с законами природы. Нельзя отрывать период с момента посадки зерна до его созревания от общего процесса жизни и полагать, что этот период и есть время. В этой традиции считается, что заблуждение состоит в том, что процесс развития обосабливается и отождествляется со временем. Непрерывный процесс жизни человек неосознанно дробит на отдельные события и промежуток между ними воспринимает как время. Неосознанно выделяя промежуток между двумя событиями в рамках того или иного явления из всего процесса существования этого явления, мы впадаем в иллюзию существования времени. Движение материи характеризуется быстротой. В случае необходимости сравнить быстроту движения двух тел надо определить им одинаковые отрезки пути и ввести какую – то общую условную величину, сопоставимую с ритмичными природными процессами. Обычно используют промежуток между некими условно – постоянными событиями. Проще всего взять некий кусочек от периода обращения планеты вокруг ее оси, если она, конечно, вращается. Так, на вашей планете, Земле, одна 1440 – я часть периода ее обращения – минута. Это и есть та условная величина (время), с помощью которой можно сравнить быстроту движения тел в пространстве. Наш разум в движении материи обычно выделяет отдельные её состояния, и промежуток между ними человек воспринимает как время. Последовательные состояния материи в сознании человека сливаются в единую "реку времени".

– То есть времени нет? Это иллюзия?

– Угу.

– Да, брат, ты как завернешь, так завернешь! Интересная оценка. Ладно, пошли, а то еще наши «отцы – командиры» всполошатся, куда это, мол, мы пропали.

И словно в подтверждение его правоты в интеркомах скафандров раздался сигнал вызова, и недовольный голос Павлова поинтересовался, где их черти носят в то время, как все уже идут на базу? Переглянувшись, приятели ускоренным шагом пошли сквозь туман обратно к зоне высадки.

Придя на базу и совершив все необходимые по карантину и принятому уровню обеспечения безопасности меры защиты, члены экспедиции разошлись по отведенным им согласно плану работ местам. Дмитрий в сопровождении одного из двух местных биологов направился к боксу, в котором содержались больные, включая врача. Еще на расстоянии он ясно чувствовал, что запасы их внутренних сил существенно истощены.

Оба биолога и резервный медик (а по соновной специальности второй кибернетист) базы, постоянно наблюдавшие за изменениями их состояния, сказали, что мутировавшие бактерии постоянно видоизменяются и поэтому даже НР – терапия не позволяет их уничтожить. Дмитрий решил попытаться воздействовать на этих «малых духов» своими способами. Попросив не мешать ему концентрироваться, он стал настраиваться на «погружение в Суть», чтобы понять свойства, имеющиеся у этих «малых духов» на глубинных уровнях Бытия. Потому как ему было хорошо известно еще со времен обучения у Мирослава, что многие явления, которые выглядят совсем не похожими на уровне Яви, являются очень похожими, близкими по форме и смыслам, а порой даже и вовсе тождественными на уровне Нави, и тем более Прави. Вот и сейчас он смог ощутить, что микроорганизмы, поразившие землян, хотя и отличаются по своим внешним параметрам (у заболевших в разное время они отличались весьма сильно и видоизменялись действительно с потрясающей скоростью), имеют внутреннюю Сущность, подобную по форме «базовому ядру» Сущности большинства землян. Что и позволяло им легко проникать сквозь защитные барьеры их иммунитета. И хотя это напоминало целенаправленную модификацию этих микроорганизмов, вроде бы подтверждая гипотезу земных аналитиков об их искусственном происхождении, Дмитрий мог поклясться, что такое не по плечу ни ему с его знаниями, ни землянам с их биотехнологиями. А значит, вряд ли по плечу и местным врачам и биологам. Ну а если он ошибался, то местные были просто кудесниками в отношении знаний о живых организмах. Впрочем, чтобы разобраться во всем до конца, надо было сравнить эти микроорганизмы с их стандартными прототипами, которые поражали местных жителей, но, насколько известно, в легкой форме и без тяжелых последствий. Для чего надо было лететь на материк, благо теперь Дмитрий был абсолютно уверен, что для него смертельно опасные для землян «малые духи» абсолютно безвредны. А значит, можно будет, обрядившись местным жителем, отправиться к живущему среди местных полевому сотруднику, работавшему под легендой врача. Но сейчас надо было решить, что делать с лежащими в изоляторе людьми. Поскольку скорость мутации микроорганизмов сравнилась со скоростью внедренных в больных лечебных нанороботов и те работали уже на пределе своих возможностей, то единственное, что мог сделать Дмитрий, это скорректировать саму Сущность заболевших людей таким образом, чтобы микроорганизмы перестали быть, условно говоря, сходственными с ними. Но делать это можно было только с добровольного согласия человека, иначе это нарушало его свободу воли. Через систему связи скафандра Дмитрий связался с Ованесяном:

– Ашот Томасович, Дмитрий на связи.

– Слушаю.

– Я могу попробовать затормозить течение болезни у находящихся в боксе, но для этого мне нужно их согласие на, грубо говоря, эксперимент.

– Свяжись с ними по громкой связи.

– М – м – м…

– С начальством базы я заранее все согласовал – у тебя карт – бланш.

– Спасибо.

После этого короткого разговора Дмитрий, голосом переключив канал связи, обратился к сопровождающему его врачу:

– Дайте мне, пожалуйста, доступ во внутреннюю сеть базы – мне надо поговорить с лежащими в боксе.

Тот, видимо уже получивший инструкции от местного начальства, молча кивнул и Дмитрий обратился к больным:

– Здравствуйте. Я прилетел с экспедицией и хочу предложить вам попробовать некую новую методику лечения. Не стану лукавить – вряд ли данный метод сразу приведет к излечению. Но вероятность того, что развитие болезни сильно затормозиться или даже приостановится, высока. При этом сразу предупрежу, что воздействие приведет к временному изменению ваших психофизических параметров и частично даже моральных установок. Сразу скажу – в лучшую сторону. И тем не менее его осуществление требует вашего добровольного согласия и сотрудничества. Иначе ничего не получится.

Тут Дмитрий был не совсем точен – в принципе, он вполне мог провести необходимую коррекцию и без ведома и даже против воли этих людей. Но он был знахарем, а не магом хаоса и поэтому он даже и помыслить не мог о подобной возможности. Спустя несколько томительных секунд раздался голос одного из мужчин:

– Я согласен. Терять – то нечего. Да и если я как человек стану лучше, то ничего плохого в этом не вижу.

После него согласился и другой пациент. Дмитрий сосредоточился. Подключиться к потоку силы оказалось трудно – словно некий барьер отгораживал базу от местной ноосферы. Преодоление его заняло бы много времени, и Дмитрий понял, что работать придется на собственных резервах.

Стоявший рядом врач вдруг почувствовал, будто его спутник резко увеличился в размерах. Он даже отшатнулся. И тихонько отошел от неподвижно застывшего гостя, присев на лавочку, «выросшую» по его команде из ближайшей стены. Спустя примерно десять минут Дмитрий, на лбу которого выступил пот, вновь полностью соединил свою Сущность с телом. И впервые за это время выдохнул. Врач тихонько присвистнул. И невольно вызвал на свой планшетный информат данные о состоянии лежавших в боксе больных. После чего присвистнул еще раз – внедренные в больных нанороботы показывали, что хотя местные микроорганизмы продолжили мутировать, но поражать клетки организма стали уже не столь интенсивно, как до осуществленного воздействия. И тогда врач решился – ведь хотя он и не был пока болен, но как показали последние анализы, был инфицирован и поэтому развитие болезни и помещение самого себя в бокс было только вопросом времени. Поэтому, встав и подойдя к гостю, он тронул его за плечо скафандра и произнес:

– А меня сможете также, хм, изменить?

Дмитрий, немного помедлив, ответил:

– Да, но не сейчас – я потратил много сил, а восполнить их здесь быстро не смогу. Если вы не против, то я сделаю это, когда вернусь с материка.

Врачу ничего не оставалось, кроме как согласно кивнуть. Тем более, что из – за поворота коридора показались еще две фигуры в скафандрах, которые при приближении оказались Павловым и Трофимовым. Они пришли проводить Дмитрия в транспортный шлюз, куда с минуты на минуту должен был прибыть наблюдатель с материка, работающий под легендой врача. С которым Дмитрию и предстояло отправиться в город.

Агент землян оказался высоким смуглым мужчиной, атлетического сложения с коротко постриженными черными волосами и трехдневной щетиной. Внешне на Дмитрия он произвел приятное впечатление.

– На местном языке меня зовут Праул. Для своих Паша, – представился он и протянул Дмитрию руку. Которую тот осторожно пожал своей, все еще пока облаченной в скафандр. И в свою очередь представился:

– Очень приятно. Дмитрий.

А спустя всего два часа прибывшая трехместная машина с пилотом и Дмитрием на борту, включив режим «невидимка», взяла курс обратно на расположенный на материке «схрон», в котором работающие на единственном континенте планеты земные агенты хранили разного рода нужные им для выполнения своих миссий устройства и где располагались транспортные средства, позволяющие им при необходимости посещать центральную базу землян на этой планете.

Прибыв в «схрон», оттуда они добирались до места жительства и работы Праула уже на лаудере – этом широко используемом здесь четырехместном водном транспорте, напоминающем земной глиссер с водометным движителем. При этом Дмитрий ощутил, что двигатель этот он чувствует живым. Похоже было, что его выращивали, а не собирали! Весьма удивленный, поскольку в спешке подготовки к выезду о такой особенности местных транспортных технологий его не предупредили, он решил разобраться с этим позже. Постепенно лаудер набрал скорость и вот уже стремительно заскользил по водной глади. И вновь увидел сушу знахарь уже только спустя примерно одну местную единицу времени. Праул стал постепенно сбрасывать ход, одновременно направляя свое суденышко в сторону нарастающего на горизонте города.

На причале, к которому совершенно не замеченными среди множества подобных и больших по размерам судов скользнул лаудер Праула, народу было много. Но при этом картина здешнего скопления местных жителей разительно отличалась от тех, которые Дмитрий видел в информационных материалах про Землю – здесь никто никуда не спешил! Двигаясь следом за уверенно лавировавшим в толпе Пашей, он вышел с территории причалов и сразу же толпа поредела. А вскоре они уже вышли на тихую улицу, где их встретили двое местных жителей, сидевших под небольшим навесом на специально обозначенном месте.