Илларион – неправильный эльф (СИ)

В которой открываются некоторые тайны как Подземелья, так и Над-земелья. Не сказать, чтобы так уж и много. Но на экстренную эвакуацию — хватило.

3 — 01

Мать Пауков ожидала нас внутри бастиона портальной пещеры. Ворота: и сюда, и отсюда, — были распахнуты. Кроме неё — никого. Ллосс сидит за столом и гоняет пальцем по его поверхности светящийся шарик. Туда — сюда. Семо — овамо. Поднимает голову, и:

— А каким образом произошло закрытие нашего общего мира? Мир-то — он большой, и намного больше, чем Подземелье?

— Ага, — отвечает он и садится напротив.

(Я скромненько так стою в сторонке).

— Сам много думал за механизм, обращался к подсознанию, чтобы оно пошуровало в ментальном плане, но единственное, что вылезало на запрос — «Кольцо Мёбиуса».

— Что это? — ровным голосом интересуется она.

Он хмыкает.

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, как говорится… Лента найдётся? Кусочек?

Мать Пауков разводит перед грудью руки с поставленными вертикально ладонями. Между ними образуется на глазах ленточка из паутины. С пол-локтя длины. Палец ширины.

— Сойдёт? — спрашивает она.

— Ага, — отвечает он, и: — Давай лучше ты всё сама будешь, а? Чтобы исключить всякое мошенничество? Договорились?

— Что надо делать? — спрашивает она. Без эмоций.

— Согни ленточку как бы в кольцо. Вот так. Да. А теперь — разверни один конец на сто восемьдесят градусов… Тьфу! Вот так вот — разверни! Да… Скрепить есть чем?

Она молча прикладывает один конец отрезка к другому. Те срастаются на глазах.

— Ага! — говорит он. — Теперь так: вешаешь получившуюся фигуру на пальчик левой руки. У тебя главная рука какая, правая? Обе равны? Совсем гожо. Значит, вешаешь на палец одной руки, во вторую руку берёшь кусок мела, или другого чего, — чтобы след за собой оставляло. Ну и вертишь на пальце фигуру. Одной рукой. Второй — чертишь. Когда прочертишь до начала линии, остановишь.

Закончив, Мать Пауков снова подняла глаза на Странное Чело.

— Сколько сторон у этой ленты? — спрашивает он, — этак, с ехидством.

— Две, — спокойно отвечает она.

— А чертила ты по одной? Значит, вторая чистая должна быть, да? Тогда — посмотри.

Мать Пауков посмотрела — и… Некоторое время она смотрит, не понимая, затем начинает вертеть фигуру: и так, и сяк. В конце концов, она просто размыкает фигуру, превращая её в простую ленту и снова — некоторое время смотрит то на одну сторону, то на другую… Замирая и осмысливая увиденное, смотрит.

Потом поднимает голову и, этаким странным тоном:

— Так вот как ты выглядишь, Три Плёнки…

— Чего?! — не понимает он. Потом вздыхает и говорит:

— Три Плёнки — это совершенно другой механизм действия. Это как будто ты сидишь дома, лампочка светит, ток электрический в проводах имеется, всё чин-чином. И включаешь ты телевизор, посмотреть передачу с важнейшей информацией. А он, аппарат, сволочь, не включается. Ты вынимаешь вилку из розетки, чтобы нести к телемастеру, и вдруг обнаруживаешь, что какая-то падла смазала оба контакта штепселя чем-то типа клея «Момент». Отчего на контактах образовалась плёнка диэлектрика. То есть и ток есть, и аппарат рабочий, — а хрен в грызло вместо передачи. Понятно?

Мать Пауков чуточку склонила голову и ответила приятным голосом:

— Хрен — понятно. Сволочь — понятно. В грызло — понятно. Остальное — не понятно.

— Тьфу! — говорит он и усмехается. — Ладно, даю другое сравнение. Ты капаешь яд в бокал с вином тому, кого хочешь отравить. А некий вредитель капает туда же другое вещество. И это вещество обволакивает каждую каплю яда. Да так, что яд проскакивает в рот и выходит из задницы, не прорывая этой плёнки. Так — понятнее?

— Да, — отвечает она. — Так — понятнее. А на что ты намекал, когда показал мне это дикую фигуру, которая вроде из двух сторон, а на самом деле — с одной стороной?

— Закрытие системы. Изоляция шарика нашей планеты от безграничного Космоса. Иными словами, представь себе, что кто-то так свернул пространство Подземелья так, что оно стало замкнуто само на себя, и сколько ни рой — в любую сторону, наружу ход не выроешь. Понятно?

— И внутри этого пространства можно делать всё, что угодно? — уточняет она.

— Ага, — снова отвечает он.

— И так — со всем большим миром?

— Ага. Со всем геоидом.

— Как можно плоской лентой покрыть объём?

— Тьфу ты, е…, Мать Пауков, то бишь! Я же сказал: Лента Мёбиуса — это ответ моего подсознания на запрос моего «я». На тему: на что похоже «закрытие системы». На одностороннюю плёнку. Похоже — понимаешь? Сам механизм закрытия — сложнее. Поумнеем — поймём. А пока — так, аллегорично, образно, примитивно. А как конкретно — бог весть. Сворачивание пространства во фридмон — мир в точке. Ещё как… а-а-а!..

— То есть, ты не всеведущ? — с неким удовлетворением произнесла она вслух. Как бы про себя.

— Я похож на боги или идиота? — встречно вопросил её он.

3 — 02

К месту разгадывания загадки Подземелья мы отправились на летающих дисках жриц. Нет, сперва Мать Пауков небрежно спросила его — как хорошо он ездит на ездовых ящерах. Он ответил, что в его мире ездовые ящеры железные и ноги у них круглые. На них — хорошо. Мать Пауков слегка задумалась и предложила единственное круглое, что у неё есть — летающий диск жриц. Он радостно согласился. Одна из жриц (они и воины молча стояли снаружи, в пещере, освободив бастион для беседы своей богини с приглашённым специалистом), — подвела, держа рукой на уровне своей груди, — скользящий по воздуху диск. Подвела и отошла. Дескать, пользуйся, гость издалека. Если сумеешь.

Гость воспользовался.

Сперва он ощупал круглое летающее со всех сторон. Потом хмыкнул, положил руку сверху… и диск жриц послушно опустился на требуемую высоту. Легко заскочил, сел сверху, скрестив ноги. Потом взялся руками за край диска, и тот послушно поднялся вверх, опустился на прежнюю высотку, потом подвигался в разные стороны. После чего Странное Чело завис в воздухе, глазами напротив глаз Матери Пауков и довольно сказал:

— Я готов.

Она только хмыкнула, села как он на другой диск. Диск поднялся на ту же высоту. Так что голова Матери Пауков оказалась чуточку повыше головы Странного Чела. Пустячок, а приятно. Я сел на поданный третий диск. Жрицы вокруг, привычно стоя на своих дисках, привели в боевое положение змеехлысты, воины на ездовых ящерах пришпорили своих змеевидных напарников, и мы отправились в путь. Познавать смертоносные тайны Подземелья.

Некоторое время передвигались молча.

Потом голос Матери Пауков, с как бы небрежной интонацией, — поинтересовался. Хорошо ли гость переносит движение в темное. Гость фыркнул и ответил. Что при необходимости свету вокруг возникнет — сколько его душеньке будет угодно.

Она тоже фыркнула и сообщила, что внутри пещер следует соблюдать осторожность. Потому что обжитая часть Подземелья это одно, а вот необжитая, дикая — тут возможно совершенно всё. И, как бы это попонятнее надземникам…

Гость снова фыркнул и произнёс:

— Не буди лихо, пока оно тихо.

— Что-то вроде, — согласилась она. — А, кстати, как именно ты пускаешь свет из глаз?..

Все тёмные эльфы, кроме меня, — после этих её слов — зажгли магические светильники. Ну, как — магические? Светящаяся плесень, гнилушки, мох. Внутри особого сосуда. Плюс возможность контролировать свечение. Не шибко сложно: даже я смогу сделать подобное.

— Заранее подготовленный вопрос по предварительному сговору с исполнителями? — снова фыркнул он.

И продолжил, достаточно мягко:

— Да мне самому удивительно, по правде говоря. Произошло всё в несколько этапов. Сперва мне удалось понять, что глаз един в трёх ипостасях. Приёмник, индикатор, излучатель.

Приёмник. Электромагнитные волны определённой длины попадают на палочки и колбочки глазного дна, после чего сигнал уходит в головной мозг. А тот уже расшифровывает полученную информацию. Это официальная точка зрения. Если же подумать, то получается вот что. В глаз идут все разновидности всех возможных излучений. А вот уже в мозгу стоит фильтр. И малая часть полученного осознаётся, а большая — отсекается. То есть, для увеличения возможностей зрения в первую очередь требуется расширение сознания.

Индикатор. Часть первая. Ирис — радужная оболочка глаза. Отсюда — иридодиагностика. Плюс воздействие. Разновидностью «светового иглоукалывания» являются разные шрифты. Латиница, кириллица, иероглифы, петроглифы и прочие там руны. «Священные знаки» есть такие фигуры, лицезрение которых даёт такой набор светового воздействия на ирис, что это определённым образом воздействует на биологически-активные зоны ириса. Что является активизатором или замедлителем тех или иных внутренних органов, тех или иных систем организма. Пищеварительной, дыхательной, лимфатической и так далее.

Понос пробил — сосредоточился на лицезрении «священного знака» номер такой-то — и всё пришло в норму. Где-то так.

Индикатор. Часть вторая. Если сравнить мозг с ездовым ящером, то движение глазного яблока есть показатель скорости бега этого ящера. В норме ирис соприкасается с верхним и нижним веком. Если ящер бежит быстрее, яблоко опускается вниз, видим «три белка сверху». Если ящер замедляется — «три белка снизу». Когда ящер останавливается, зрачок уходит вверх, под кость черепа. Всё просто. Посмотрел на фото Эйнштейна, а у него — «три белка снизу». И сразу всё ясно.

Излучатель.

Самая неизвестная функция глаза. Точнее, известная-то она известная, но только смутно, интуитивно. Вдруг в толпе ощущается взгляд в спину. Или бойцы специальных подразделений. Некоторые способны ощущать взгляд на себя с достаточного расстояния. Но, ввиду того, что это знание способно навести на понятие «психическая энергия» и на деблокирование заблокированных возможностей организма, именуемых в прессе «резервными возможностями», — данные сведения замалчиваются или шельмуются с помощью шарлатанов. Знание, видите ли, это сила. А кто из насильников согласится биться с сильным? Это же невыгодно!

(И снова некоторое время молчания).

— Старт моего мышления в эту сторону произошёл через некоторое время после просмотра фильма «Звёздные врата». Оная фильма, в частности, была создана с целью обгадить образ Ра, что в нашем Древнем Языке имело несколько значений.

Ра = Звезда, Ра = тело человека, Ра = сотворённый мир.

Сам звук «Р» является своеобразной мантрой, имеющей вполне определённое воздействие как на инженерное, так и на рабочее тело. Ну, там масса деталей. Надо просто практиковать и чувствовать происходящее в теле.

Так вот.

Фильм — это когда одни люди играют и притворяются другими людьми. Но те, кто контролирует данную игру, вкладывает в заранее определённые действия игроков — определённые информационные посылы.

И в данном фильме у играющего Ра путём специальных эффектов сделали изображение взблёскивания белков глаз.

Нет, вообще-то блеск белка глаза это один из показателей здоровья всего организма. Чем тусклее глазное яблоко, тем ущербнее и больнее данное тело. А когда белок изменяет свой цвет, это тоже определённого рода сведения об изменениях состояния тела.

Но вот когда в мою бестолковочку всё-таки пробилась мысль, что источником излучения «ощущаемого взгляда в спину» может стать атрофированный орган инженерного тела, — то тут уже мысли в моей голове запрыгали тарантеллу. Вот змея. Она кусает зубами и впрыскивает яд через зубы. И мы видим — зубы. Но сам яд вырабатывается специальными железами в голове змеи. То есть, взблескивание белка глаза как-то связано с неким усохшим от бездействия органом инженерного тела, этого сложного сгустка силовых голограмм. Эфирная голограмма есть сосуд для белков, жиров и углеводов. Она имеет форму будущего рабочего тела. А вот с остальными всё не так просто. Есть версия, что инженерное тело имеет форму яйца, или там матрёшки… Но никто не мешает и самому подумать, не так ли?

— Знаю, — кивнула Мать Пауков. — Штирлиц подумал, ему понравилось, и он подумал ещё раз.

— Во-во, — согласился он.

— То есть, твои способности — это способности только твоего тела и для нас они не применимы?

— А я — знаю? — удивился он. — Я всё-таки интуитивист, а не бухгалтер. Нет, можно, конечно же, провести ряд опытов, вот только какие приборы для измерения чего именно следует изготавливать?

— Я надеюсь, мы когда-нибудь ещё вернёмся к тому вопросу? — вежливо спросила Мать Пауков.

— Когда-нибудь — вполне вероятно, — пожал плечами он.

— И ещё одно, — сказала она, как бы небрежно. — Где ты тренировался, если у вас там — Три Плёнки?

Он хмыкнул и тут же ответил.

— Открою тебе тайну. Этот отсек брамфатуры — не первый из посещённых мною. А даже и целый второй. У меня имелось и время, и место для тренировок.

3 — 03

Было ещё несколько разговоров. И у меня — вдруг! — возникло странное ощущение.

И это ощущение оказалось связанным с давним воспоминанием. Некогда, когда моё тело было ещё совсем маленьким, я оказался свидетелем странной сцены. Двое дроу, таких же мелких, как и я, поспорили, кто в будущем станет лучше. В чём-то там. И в качестве доказательства своего превосходства над другим, они вынули свои пиписьки, положили их на каменный стол казармы Академии — мерились длиной. У кого длиннее.

Почему мне вспомнилась эта давно забытое происшествие? Не знаю. Но у меня вдруг возникло чувство, что Мать Пауков и Странное Чело — тоже меряются пиписьками!

Нет, он — самец, она — самка (если можно так выразиться о самой Матери Пауков!). И буквально меряться — они не могут. Но — вот возникло такое чувство — и что ты будешь делать!!

Чем же они мерялись на самом деле? Знаниями? Умениями? Силой? Не знаю…

Но вот ощущение того, что они постоянно выясняют — кто превосходит своего собеседника (и в чём бы это?), — оно только крепло и крепло. А уж темы разговоров! Это — вообще — что-то!

Вот например.

— А правда, что провинившихся ты превращаешь в драугов? Этакую смесь паука и человека?

— Паука и тёмного эльфа. Правда, — ответила она.

— Ага. Это, как я понимаю, что-то вроде кентавра-инсектоида? Ну, там, горизонтально (показал рукой) тело паука, а спереди вверх торчит двурукое тело?

— Да.

— А ног сколько, восемь? Ага. А ноги — они паука или двуногого?

— Паука.

— Хе. А вот было бы забавно, если бы ноги были не паучьи, а женские. Четыре ноги с одной стороны, четыре — с другой. И все ноги — в чёрных чулках сеточкой. Как у «плечевых» на трассе. А между ног, хе-хе — то, что обычно у самок между ног и находится. Три междуножья с дырочкой — с одной стороны тела драуга, три — с другой. Зараз шестеро эльфов пристроиться могут! Забавная мысль, не правда ли?

— Мысль, — действительно, — любопытная, — медленно ответила она.

— И чем же? — благодушно осведомился он.

— В вашем языке присутствует слово «инкубатор».

Он поперхнулся и уставился на неё с удивлением.

— Ты — серьёзно?

— Очень серьёзно. Хорошая мысль. Просто превратить эльфа в драуга — это потерять тело одного эльфа. А тут, получается, что возможно совместить наказание — с получением нового экспериментального оборудования. Я правильно выражаюсь на твоём языке?

3 — 04

После этого разговора оставшийся путь мы проделали в молчании. Благо, что особо много пути и не осталось. Это от Мензоберрана данное место отстоит далеко, а от пещеры с особым порталом, — не очень.

Мы остановились перед колодцем спуска вниз, на другой уровень. Это откуда-то оттуда, из глубин, приходят дварфы и свирфнебли.

В свете светильников окно провала казалось затянуто некой плёнкой. Странное Чело, присев перед проходом, выразился немного иначе:

— Похоже на плёнку поверхностного натяжения на поверхности воды, — или на силовую преграду из «Звёздных войн». Странно… Похоже, имеется разделение неких качеств. Ну что же, посмотрим.

И он спрыгнул вниз.

Все последовали за ним.

Нижняя пещера оказалась огромной и сплошь уставленной колоннами сталактитов и сталагмитов. И — ощущение. Примерно то же я испытал при проходе в мир Странного Чела. Неужели и тут нас ожидает смена неких качеств мира?

Куски светящегося мха, рассыпанные по всему пространству пещеры, позволили погасить светильники. Вот только, на мой взгляд, свет тутошних мхов и пространство пещеры портала — были чем-то неуловимо схожи. Некой дикостью ощущений. Разных, и в то же время неуловимо схожих.

— Итак, каков набор проблем? — спросил он, оглядывая пещеру предварительным взглядом.

— Несколько странных смертей воинов.

— Чем странных? Где именно? Больше сведений, тётенька.

— Странность в том, что тела не выглядели повреждёнными. Ни клинками, ни магией. Но тела воинов стали невероятно гибкими, как будто из них вынули все кости. Места — разные. Те, кто забирал тела, — а с них ничего не пропало, — оставляли на месте нахождения трупа несколько мелочей. Потом приходили и проверяли. Никто не забирал. Если места важны, можно найти их.

— Ещё не знаю, надо ли… Блин!! Ну я и болван!..

— Тебе лучше знать себя, — Мать Пауков выглядела довольной.

— Слушай, и нельзя ли раздобыть пару кусков проволоки? Ну, тонкой металлической нити согнутой вот так и примерно вот такого размера?

Мать Пауков снова свела руки перед грудью и снова стала разводить их.

— Етишкин пистолет! Ну, то, что Мать Пауков способна ткать паутину — это как бы даже и подразумевается само по себе, но вот — проволоку тянуть! Холодным способом! Не-а, уважаю!!

Согнув полученное, он примерил: как Г-образные металлические нити будут скользить в руках, — и спросил:

— Не прикажешь воину подойти? Настроиться надо.

Воин подошёл. Странное Чело прикрыл глаза, и беззвучно шепча что-то, коснулся его изогнутостями. Потом развернулся в сторону просторов пещеры (Хм, странное сочетание слов! Уж не заразился ли я чем от этого странного хуманса с виду?), — покачался на месте и осторожно шагнул вперёд. Я, с другими воинами, обогнул его и отправился в передовое охранение. Оглянувшись, увидел, что делает он всё это — с закрытыми глазами.

Странное Чело, странные привычки, странные методы — не моё дело!

Воины ушли в более дальнее охранение, я старался держаться поближе к нему, а жрицы и Мать Пауков остались возле прохода наверх.

Всё так же с закрытыми глазами, всё так же что-то шепча себе под нос, он двигался по пещере. Неравномерно двигался. То скакнёт, то замрёт, то еле-еле ползёт. Непонятно, в общем. Наконец, он остановился, открыл глаза и произнёс, негромко:

— Если у меня под ногами место гибели, я на верном пути…

Присел, стал осматриваться вокруг себя.

Я подошёл, осветил светильником. Лоскут одеяния, мелкая монета, что-то ещё. Да, место гибели. Странная магия. Зато действует.

Он удовлетворённо хмыкнул, поднялся на ноги, снова закрыл глаза, снова зашептал что-то себе под нос, поворачивался в разные стороны, несколько раз. Потом выбрал какое-то направление и пошёл в ту сторону. Медленно. Огибая каменные колонны и снова возвращаясь на прежнее направление. С закрытыми глазами, — хуманс с поверхности? В пещере? Что же это за странные загогулины? Или всё дело в нём самом? Странно.

Сколько он так ходил? Не знаю. Но, наконец-то остановился, открыл глаза, огляделся вокруг. Сделал недоумённое лицо. Снова прикрыл глаза. Снова что-то пошептал. Снова покачал загогулинами. После чего его брови поползли вверх, лицо приобрело недоумённое выражение и он, словно не веря сам себе, сказал:

— Причина гибели воинов находится — у меня под ногами…

Подошли жрицы и Мать Пауков.

Жрицы поколдовали. Нет, никакого люка, никакого входа. Сплошной камень. Глубоко-глубоко вниз. Мать Пауков проверила. Да, всё именно так. Странное Чело взял загогулины в одну руку, а второй яростно зачесал у себя в затылке. Потом произнёс, на разные голоса:

— Ничего не понимаю!.. Аналогично!!

Потом хмыкнул, засунул металлические нити, вытканные Матерью Пауков — куда-то в просторы своей одежды, и ступил на место предполагаемой виновности. Потёр ладони друг о друга, медленно развёл их в стороны, что-то шепча, стал опускать вниз, — и вдруг отпрыгнул в сторону, встряхнул ладонями и громко воскликнул:

— Ага! Вот в чём дело! А ну-ка, ну-ка…

Отступил в сторону, вытянул руки над подозреваемым местом и снова стал опускать растопыренные пальцами ладони вниз. И, когда руки его опустились чуть ниже пояса, внизу вспыхнул тускло светящий круг. Круг был чётко очерченным и наливался светом так интересно, что стало казаться, будто круг этот — не фигура, а объём. И вдруг вверх ударил — и тут же остановился — столбик света. Как будто этот свет был твёрдым. Сбоку дёрнулся шёпот Странного Чела: «Ага! Как у «летающих тарелок»! Вот откуда ноги-то растут!»

Затем столбик твёрдого света стал расширяться в стороны, потом пошёл вверх и где-то повыше наших голов (даже жриц на дисках), — снова сомкнулся в точку. Где-то две трети расстояния до потолка. И вот в середине этого чётко очерченного светового объёма стал проявляться призрак Большого Червя. И сразу же стало холодать. И чем более чётким и наливающимся плотью становился призрак, тем более холодно становилось вокруг.

Сдавленно вскрикнул Странное Чело. Что-то про мать, но не похоже, что про Мать Пауков. Он выхватил своё странное стреляющее оружие и выстрелил в призрак. Призрак воспринял это безразлично. Тогда стрелок прошипел сквозь зубы нечто совсем уже — э-э-э… непонятное, — и выстрелил в камень. Камень, порождающий круг света.

И вот тут-то шарахнуло, шандарахнуло и вообще. Мы все поразлетались в разные стороны. Я ударился головой и потерял сознание.

3 — 05

Когда я очнулся, было всё ещё холодно, но не так, как во время появления Большого Червя. «Свет!» — выругался и я и замер. Так вот, видимо, откуда происходит это ругательство! А-а!..

— И что это было? — ледяным тоном спрашивал голос Матери Пауков.

— Слушай, тётенька многоногая! Я же тебе не официальный учёный, чтобы обзывать словом «теория» отвлечённые рассуждения, не подтверждённые опытом. Так что никаких тебе «Теорий Большого Взрыва». Я могу высказать свои предположения, и не более чем. И ежели кто-то уже чуточку унял свою бесовскую гордыню, то могу начать объяснения. Гожо? Тогда приступим.

Я сел, прислонился к каменной колонне. Двигаться ещё не мог, а вот слушать — уже.

— Что это был за камень — да хрен его знает. Но, судя по абсолютно круглой выемке, оставшейся от взорвавшегося устройства, это было что-то вроде линзы эпидиаскопа. Или как там называется это устройство. По материализации призраков. Предположений только два. Или эта хрень производит призраков, — в таком случае она тут очень давно и включилась недавно. Или этот разрушенный прибор, амулет или как его ещё там, — является чем-то вроде портала. И просто переносит этих существ из одного места в другое. Но делает это как-то иначе, чем тот портал, через который шмыгали мы.

Судя по эффекту холода при его появлении, это может быть крион.

— Ты удивительно понятно объясняешь, — холодно произнесла Мать Пауков.

— А ты не лезь поперёк батьки в пекло и не торопись, а то успеешь.

(Видимо, она замолчала от удивления).

— Объясняю. Наш мир больше всего похож на гигантский шар. Сверху и снизу на нём полярные шапки. Гигантские массы льда. В месте, именуемом Южный полюс, подо льдом находится материк. Большие пространства земли. Где-то в середине прошлого века туда начали массово ездить полярные экспедиции. И вот тогда произошло нечто, сильно похожее на то, что происходило тут у вас. Пропал полярник. Когда нашли тело, обнаружили, что оно стало таким же гибким, как у вас. Будто все кости вытащили. При анализе трупа выяснилось, что из тела исчезли, или были высосаны, — все минеральные вещества. Отчего кости и стали как резиновые. Потом вроде даже как кто-то наткнулся вживую на загадочного обитателя тамошних мест. И даже было высказано предположение, что данные существа способны обитать только при крайне низкой температуре. То есть, минус 50 по Цельсию — для них слишком жарко, а вот минус семьдесят — уже гожо. Не исключено, что данный факт был использован при съёмках фильма «Хищник», там охотники из другого мира появляются для охоты в этом только когда тут очень жарко. В общем, допустимо предположение, что крионы тоже появляются поохотиться откуда-то из мест своего обитания, когда температура тут становится для них комфортной. Есть даже предположение, что загадочная Несси, равно как и иные подобные существа, — тоже портальные гости. А вовсе не постоянные тутошние обитатели. Во всяком случае, про чупакабру уж точно так можно сказать.

Вопрос вот какой. Известно ли тебе такое название места, — Нифльхейм?

Мать Пауков отрицательно покачала головой.

— Ага. Ну, нет так нет. На нет и ссуды в банке нет, выражаясь финансово.

— Что за место? Почему не знаю?

— Название ледяного ада из нордической мифологии. Вообще-то для жителей холодных мест ледяной ад вроде бы как бы и сам по себе напрашивается, но всё же есть что-то, что позволяет подумать, что предки викингов — всё-таки основывали свою мифологию на неких реальных, но неправильно понятых и перевранных при передаче — фактах.

А это, в свою очередь, позволяет предположить, что один из отсеков брамфатуры является местом обитания оных крионов. И точно так же, как одна знакомая мне Мать Пауков стала искать проход в иные места, — могли поступать и эти червячки. Мысль — понятна?

Мать Пауков молча и медленно склонила голову. Подняв её, спросила:

— Ещё одно Подземелье, где вместо тёмных эльфов — ледяные черви?

— Нечто вроде. В таком случае, ещё одно Подземелье может именоваться Муспельхейм. Мир Огня. Огненные черви у вас не появлялись?

— У нас — нет. У свирфнебелей — да.

Теперь уже запнулся в своих словах Странное Чело.

— Очень любопытно… Эх, изловить бы, да образцы взять… Да уж куда там. Если простого олгой-хорхоя до сих пор не поймали.

— Тоже червь?

— Ага. Нечто вроде. Только больше не огненный, а электрический. Если доверять дяденьке Ефремову. Или ядовитый, что тоже не исключено… А может быть, даже и комбинированный… А что, если пустыня Гоби — это место, где периодически срабатывает портал в Муспельхейм? Блин!! До чего хреново строить версии, не располагая фактами!

3 — 06

Когда мы выбрались обратно, на свой уровень Подземелья, стало легче дышать. Во всяком случае, лично мне. Впрочем, Странное Чело тоже вздохнул свободнее. На остальных я не смотрел, а Мать Пауков всегда одинаково величественна и гневна. Даже если спокойна, как сейчас.

— У тебя есть ещё какие-то мысли по этому поводу.

(Очень уж убеждённо она произнесла эти слова. С чего бы?)

— Наблюдательная ты наша, или не наша, не важно… Ладно, уговорила, слушай.

Итак.

Первое Правило Абсолюта есть Правило Вольности Волеизъявления.

Насильно погубить тело допустимо, ибо оно эфемерно. Душу — нет.

Поэтому Князь мира сего есть Отец Лжи, а не Сверхнасильник.

Почему так? Потому что нарушение данного правила привлекает внимание Абсолюта. А оно есть идеальный гармонизатор всего. И структуры мёртвого существования, попавшие под Внимание Абсолюта, гармонизируются. Но, ввиду того, что структуры мёртвого существования представляют из себя сгустки дисгармоний, гармонизация для них равносильна уничтожению.

Поэтому они ВЫНУЖДЕНЫ — давать подсказки о реальном положении дел. Для чего, в частности, используются писатели из числа двуногих, пишущих по заданию масонской ложи, типа как Герберт Уэллс, Бульвер Литтон и т. д. Другой источник — провидцы. Контактёры. То есть, двуногие, способные воспринять некую информацию, — образно говоря, — Из-За Грани.

Один из таких двуногих, дяденька Лавкрафт, — написал, в частности, что на территории Антарктиды имеются заброшенные города Древних. А аэросъёмка нынешних времён показывает, что после начала массового таяния льдов, — на территории Антарктиды стали проявляться некие засыпанные строения… Да и слухи про убежище дедушки Гитлера в тех местах, равно как и рассказ про раздачу люлей во время экспедиции Бёрда, — всё это заставляет думать. Что нынешние судороги по поводу Антарктиды имеют под собой реальную конкуренцию по поводу захвата неизвестных технологий. В нашей стране дрессируют арктические войска. Но сегодня они арктические, а завтра, с той же лёгкостью — и антарктические.

Так вот.

Все эти червячки, с разными функциями, — заставили меня предположить… Что дяденька Лавкрафт оказался прав, когда описал неких слуг Древних. Изначально это были некие бесформенные образования, способные принять любую форму и исполнять любые функции. Решать любые задачи. Не эта ли мысль легла в основу создания образа жидкого робота из фильма про второго терминатора?.. По дяденьке, — эти создания, брошенные некогда на произвол судьбы, — одичали, ну и там всякое такое. Не они ли ныне являются населением мифологических Нифльхейма, Муспельхейма и какого-нибудь там олгой-хорхой-хейма…

Может быть, ты слышала это имя — шоггот? Он — шоггот, они — шогготы. А?

Мать Пауков вздрогнула, замерла, — и потянулось тягучее-тягучее ожидание. При этом кровь её внутри моего тела — как-то странно замедлилась. Не то замёрзла, не то сгустилась, не то ещё как. И как будто некий шум в ушах, на самом деле шумом не являющийся, и — некое странное состояние во всём теле…

— Йоклол, — произнесла она, и почему-то шёпотом.

— Что — йоклол? — так же шёпотом — Странное Чело.

— Йоклол — это шогготы, — странно произнесла Мать Пауков.

— Ты уверена? — спросил он.

— Уверена, — ответила она. — И не только потому, что совпадает описание. Изначальная бесформенность, способность принимать любую форму и выполнять любую задачу. Я вспомнила само это слово. Оно когда-то прозвучало там, в Цитадели Маггиф, во время моего… изготовления…

— У тебя плохая память? — иронично спросил он.

— Нет, — ответила она. — Просто как будто мне когда-то запретили помнить это слово. А ты сказал — и я вспомнила.

— То есть, в твоей голове присутствуют заблокированные сектора? Любопытно… — протянул он. И лоб наморщил, размышляя.

Мать Пауков вспыхнула было, выпрямилась, готовая произнести нечто, очень громкое и грозное… но взглянула на него и умерила свой пыл. Снова стала внешне бесстрастной и холодной. Но капля её крови в моих жилах утверждала, что внутри неё бурлит огненный круговорот пылающих чувств.

— Ситуация усложняется, — наконец-то произнёс он. — Первоначальная оценка оказалась ложной. Всё намного интереснее и хреновее одновременно. Вопрос: а что у вас, дражайшая Солоха, поверх Подземелья?

Она не обратила внимания на странное обращение (хотя при нужде припомнит кое-кому кое-что), и ответила:

— Лес. А в Лесу — лесные эльфы. Наши враги. И ещё какие-то королевства хумансов. Но про них мало что известно. Хумансы враждуют с Лесом и в основном остаются в Лесу, до нас практически не доходят.

— Остаются в лесу? В качестве пленных?

— В качестве удобрения под корнями деревьев. В качестве жертвы Духу Леса.

— Самец-антагонист? Внизу матриархат, вверху патриархат? Мужчины — главные?

— Да. Подземелье — Мать Пауков. Наверху — Дух Леса.

— Мне необходимо прогуляться в тех краях. Сможешь сделать портал отсюда туда?

Она взглянула в его глаза. Со стороны это выглядело эффектно. Красные шары глаз тёмной эльфы смотрят в слегка испускающие свет глаза Странного Чела. Вот тоже то ещё зрелище. Свет от его белков как бы делал объёмным мрак зрачков посередине мерцающей радужной оболочки глаз. Калейдоскоп — всплыло из памяти непонятное слово.

— Отчёт о прогулке?

— Приложится.

3 — 07

— Ну прям как в кине. Точь-в-точь «Две сорванные башни». Не хватает только башни Сарумяна.

Вот такими словами он поприветствовал открывшийся ему вид. Мне-то что, мне-то тут всё знакомо. Всё ободрано до глины. Всё унесено в Подземелье. Всё превращено в питательную почву для грибницы.

— Н-да. Везде срам, везде экология в жопоньке. Ты знаешь язык лесных эльфов?

— Да.

— Тогда — пошли.

— Ага, — удовлетворённо произнёс он, глядя вверх. — Прав был Даня Андреев, глубоко и верно прав. Не во всём, вестимо, но в данной частности — зело гожо. Данный отсек брамфатуры действительно выдаётся за пределы планеты. Поэтому и вид на солнышко у нас как изнутри длинной трубы. Ага. Ну хоть что-то знакомое.

Почапали дальше. Будем поглядеть.

3 — 08

— Ну-ну, — непонятно произнёс он, оглядывая передовое заграждение Леса.

Я тоже посмотрел. За компанию. Да и не видел никогда этого днём. Все вылазки из Подземелья мы делали ночью. Так безопаснее. А уж настолько близко подходить к Лесу — дураков нет. Странно, кстати, что на нас всё ещё никто не напал. Или думают, что мы сунемся внутрь и попадём в ловушки? Если решили взять живыми — так выгоднее.

— Подсолнух поворачивается за солнцем. Имеющие усики цепляются ими за окружающее. Росянка ест насекомых. А, — забыл название, плавает в воде — вообще корней не имеет, только органику жрёт. Так что деревья-людоеды это вполне себе реальная вещь. Если же учесть, что Три Плёнки удерживают напряжение силовой ауры планеты практически на нуле, а тут ситуация с энергетикой иная, — то вероятность того, что эти милые растения являются хищниками, — достаточно велика.

Почесал в затылке.

— Да и минирование подходов — вещь достаточно древняя. И пусть применялись не противопехотные мины, а волчьи ямы с кольями на дне — принцип-то тот же самый.

Покрутил головой по сторонам.

— А если вспомнить «День Триффидов», да и кое-что из реальности, — то эта древесина вполне может и перемещаться сама. Во всяком случае, моё вещее анальное отверстие просто вопиёт про опасность от этой флоры. С замашками фауны.

Похмыкал, повертел головой из стороны в сторону.

— Ладно. Здоровая паранойя значительно продлевает жизнь.

И снова я увидел лучи твёрдого света из его глаз. Они вытягивались вперёд, не шибко быстро, но и не так уж и медленно — и упёрлись прямо в ствол одного из подозрительных растений. Какое-то время ничего не происходило, потом дерево как-то вздрогнуло, и — свернулось внутрь себя! Опало вниз, втянуло внутрь все свои ветки, скорчилось. Ух ты!

Ещё два «твёрдых взгляда», ещё два сторожевых дерева Леса съёживаются в аккуратные пеньки.

— Войти подано, — ухмыляется Странное Чело.

Углубиться в дебри Леса мы не успели. Потому как вскинутая им рука и хлопком, резко сжимающаяся в кулак ладонь заставили меня замереть на месте.

— Нас видят, — произнёс он. — Я чувствую взгляд… И не один. Постараюсь вычислить.

Повертев по сторонам головой с закрытыми (опять!) глазами, он потёр ладонью середину лба, там, где выемка, — и снова повёл головой из стороны в сторону, но уже медленнее.

— Ага! — сказал. И открыл глаза.

И снова два луча твёрдого света устремились вперёд. Уже твёрже, увереннее и быстрее. Тренируется, значит. Молодец.

Твёрдый свет упёрся в переплетение ветвей, — и вдруг в неразличимой мешанине растительности (эх, сколько грибниц удобрить можно!) — светящейся каймой образовался силуэт эльфа, выцеливающего нас из своего лука. Обнаружив, что обнаружен (хм, эко высказался!), эльф выстрелил. Но Странное Чело изогнулся всем телом и, как показалось мне, попросту взял стрелу. Прямо в воздухе. Прямо в полёте.

Взял. Выпрямился. Осмотрел стрелу.

Поднял голову. Встретился взглядом.

Держа стрелу за наконечник, помахал ею в воздухе, как бы подзывая к себе.

Одновременно твёрдый свет его взгляда как будто стал втягиваться обратно, в его глаза. И эльфа стянуло с его насеста. Эльф упал, нелепо взмахнув всеми конечностями. Но приземлился ловко. Левая рука с луком вытянута в сторону. Левая нога — туда же. Правая нога согнута. Опора на правую руку, согнутую в локте.

Упав, эльф тут же выпрямился.

Ого! Да это не эльф. Это — самка. Самка лесного эльфа. Ах, да, патриархат…

Снова два коротких взгляда вверх и в стороны. Снова два силуэта замерцали среди ветвей. Боевая тройка дозорных. Понятно.

Странное Чело небрежно бросил стрелу стрелявшей в него. Вот прямо вот как держал за наконечник, так и кинул. Вздрогнул всем телом, и стрела как будто сама вырвалась из его пальцев — и воткнулась оперением в руку стрелявшей.

А он поднял руки и пальцами в воздухе — поманил к себе. Пара в ветвях переглянулась между собой. И стали спускаться. Перепрыгивая с ветки на ветку, на ствол и на землю. Не выпуская из рук лука и наложенную на тетиву стрелу. Умеют. Не отнимешь.

Поглядывая на самок, бросил мне тихо:

— На ихней мове — шпрехаешь?

— Чего? — говорю.

— Ну, — язык их — понимаешь? Говорить — можешь?

— Конечно, — удивляюсь. — Ты же уже спрашивал. Забыл, что ли? Да и для чего же мне Мать Пауков два тела изготовила?

— Ну, — двусмысленно пожимает плечами, — мало ли…

— И чего мне им сказать? — интересуюсь.

— Кто у них тут главный? Дух Леса? Ага. Значит так. Скажи, что Сын Света послом к Духу Леса. А спросят, которого света — который вверху.

Пожимаю плечами и говорю.

Глаза эльфиек слегка увеличиваются в размерах, но потом снова становятся нормальными. Для эльфов — нормальными, уточняю. Для лесных которые.

Та, что спрыгнула последней, говорит, что путь далёк и сложен, и она об этом, как бы, сожалеет. Хотя по морде видно, что нет. Ваащще не сожалеет. От слова Сафсем.

Странное Чело говорит мне спросить у туземцев, — как именно называется в тутошней провинции Сквозь-Движение? Быстрая Тропа? Лесная Тропа? Ещё как?

Глаза туземных самок снова на некоторое время увеличиваются в размерах.

Подождав некоторое время, Странное Чело произносит, — этак, лениво-небрежным тоном — что он, как Сын Света, прекрасно прожжёт себе Дорогу Звёзд через любые препятствия. А то, что чащи и рощи перестанут являться таковыми, так это не его проблема. Ему нужно встретиться с тутошним Духом Леса? Нужно. И он пройдёт по пеплу всех местных помех, ежели случится у него такая нужда.

И снова посмотрел на самок. И свет слегка пополз наружу из его глаз.

Самки впечатлились. Видимо, представили себя испепеляемыми.

Впечатлившись, самки задумались. Да. Не Штирлицы. И с думами у них не вась-вась, а совсем даже иначе. Например: нах-нах.

Странное Чело поворачивается в сторону предполагаемого прожигания дороги и его глаза снова начинают светиться. Это решает вопрос проводника. Первая, сдёрнутая с насеста, получает приказ проводить нас. И — опыт у меня есть, — главная эльфа явно хочет сделать шкоду той, что она назначила сопровождать нас. Светлые эльфы, Свет! Никакой разницы с тёмными. И ихний этот самый Дух Леса наверняка ведёт себя как Мать Пауков, одно отличие, что самец…

В этот момент я ощутил внутри себя внимание Матери Пауков. Что-то типа: ну-ну, касатик… Н-да… Ну не убьёт же она меня?.. Внутри высветился образ драуга с моим лицом и восемью женскими ногами в горизонтальной части тела. А между каждой пары ног…

Я содрогнулся.

Внимание Матери Пауков внутри меня удовлетворённо исчезло.

Н-да. Надо сосредоточиться на выполняемой работе.

3 — 09

Проводница отвела нас немного в сторону. И зачем, спрашивается? Портального круга всё равно не видно. Не та у них магия, не наша.

Потом она задействовала какие-то амулеты. И вдруг — вдруг пространство вокруг нас, как будто — задрожало? Стало немного прозрачным? Или — призрачным? Непонятно совершенно. Как будто пространство состоит из каких-то составных частиц, и они вдруг — разошлись. Отодвинулись друг от друга. И между ними стало проглядывать — какое-то — межпространство? Это всё равно, как если бы тот же бастион, что охраняет портальную пещеру в Большой Мир, задрожал всеми своими кирпичами, и кирпичи те отодвинулись друг от друга и задрожали в воздухе. А между ними — н-да, не знаю даже, что и сказать…

Потом она сказала, что нам надо взяться за руки, чтобы она, как носитель амулета Быстрой Тропы, смогла взять нас с собой.

Странное Чело, не глядя, взялся за протянутую ему ладонь. Затем его глаза полезли на лоб, он издал некий предельно странный звук, а затем — затем опустился на колено перед самкой и посмотрел на свет — как бы через её ладонь.

Посмотрел и сказал: «Охренеть!»

После чего протянул руку и взял в неё мою ладонь. И тоже, — посмотрел. Так же.

— Ну не дурак ли я! — сообщает.

Я не понял. Вообще ничего не понял.

А он на ноги встаёт и говорит счастливо:

— Кожа зелёных эльфов содержит хлорофилл! Меня сейчас как стрельнуло, чесслово! Помню, в школе ещё, на практике, в сельской библиотеке, книгу прочёл, «Вещество Ариль», — до сих пор помню. Там про буржуя, удумавшего обращать людей в рабов, вводя в их кожу хлорофилл. От этого люди становились как растения, — ну или как зомби Гаити. Волю утрачивали и покорными становились. А это значит, что? А это, значит, во-первых, то, что автор одушевлён во втором смысле, раз сумел скачать с ментального плана планеты. Ну, я так предполагаю. Во-вторых, это ещё одно подтверждение искусственности нынешней биосферы. А это означает, в-третьих, в главных, что моя идея о выращивании органов инженерного тела, органов непривычной материальности, — и есть один из путей обращения в полноценного мага! То есть, существа, вернувшего себе способность пользоваться всякими непривычно-материальными ресурсами планеты. Ну, что скажешь, а?

А глаза-то горят. А мордочка-то довольная-предовольная.

— Так мы — идём? — спрашиваю.

Он вздохнул, мотнул головой и отпустил мою руку.

И мы отправились в путь.

Странное ощущение, кстати. Вроде — нормально идёшь, ногами передвигаешь. А каждый шаг — ого-го на сколько переносит. И это, окружающее. Как будто всё вокруг не то туманом покрылось, не то призрачным стало, а мы сквозь деревья идём и не чешемся. Мне так вот — непривычно было.

А у него — рот до ушей, счастье только что из попы не капает.

— Третья разновидность портала! — говорит. — Ну надо же!

— Ты, — говорю, — не о том думаешь. Ты как с местными договариваться собираешься? Решил, что глазами посверкал — и всё?

— Не боись, — отвечает бодро. — Есть тут у меня задумка-другая…

3 — 10

«Длинный шаг» наконец-то закончился. Окружающее перестало казаться (и являться) призрачным. И мы вышли на некую площадку, оборудованную сросшимися в единый настил ветвями нескольких гигантских деревьев. Так. Явное подобие портального круга у нормальных существ, в смысле, у тёмных эльфов.

Местные эльфы, лесные, зелёные, — посмотрели на нас с какой-то презрительной брезгливостью. Когда оглянулись на наше прибытие.

В бою следует соображать быстро, поэтому частично я их отношение к нам — понял. Я — во-первых, — в доспехах тёмных эльфов, во-вторых, зелень моей кожи темнее и гуще, чем их привычная зеленокожесть. Странное Чело — вообще хуманс с виду. Круглоухий, как он есть. А у зелёных с круглоухими вроде как война постоянная идёт. Какие-то далёкие королевства, — армию за армией шлют, сюда, с завоевательными целями. Во всяком случае, там пленные зеленухи рассказывали. Их на меня, как на живца, ловили. В полумраке оттенки зелёного трудно различить, слизню понятно.

Но с чего они — точно так же — смотрят на свою соплеменницу? Да ещё и стражницу пограничья? Ничего не понимаю.

Несколько местных, «туземцев», как обозвал их Странное Чело, стояли возле невысокого, по пояс, бортика — на краю портальной площадки. За бортиком имело место быть некое пустое пространство. И туземцы — до нашего появления, занимались тем, что смотрели вниз.

Странное Чело разорвал контакт ладоней с нашей проводницей, жестом остановил меня стоять рядом с ней (теперь уже я держал её за руку), — и подошёл к бортику. В один из больших промежутков между «туземцами». Глянул вниз. И спина его как-то подозрительно напряглась. Что же он там увидел, интересно?

Местные — я не понял, кто это. Стража приёмной площадки тутошней разновидности портала? На мой взгляд — не похожи. Во всяком случае, у нормальных эльфов, у нас, стража ведёт себя иначе. Да и снаряжение. И доспехи — не доспехи, а не пойми что. И клинки на поясах — не навоюешь с такими. И ни одного лука. Очень, очень странно.

Итак, туземцы, лениво оторвавшись от какого-то зрелища внизу, брезгливо смотрели на нас. На меня, держащего самку за руку. И на Странное Чело, вернувшегося к нам с ещё более странным видом, чем обычно.

Не знаю, что там, внизу, но впечатление это самое на Странное Чело произвело ещё то. Нет, меня-то он точно не пришибёт, но вот насчёт цельности всего окружающего — не гарантирую. Потому как в глазах у него плещется уже не просто Света, а какой-то — концентрированный свет, — что ли?

— Знаешь, куда идти к Духу Леса? (Да, с таким тоном — только расчленять задумчиво).

Повторил вопрос на языке зелёных. Самка чуть дрогнула ухом в мою сторону. А сама с ужасом глядела в лицо Странного Чела. Да. Такого — и испугаться можно. Скажу больше. Такого хуманса и я испугаться — не побоюсь.

Меж тем, держа руки на эфесах своих недомечей, местные неспешно шли к нам, вроде как окружая.

Я дёрнул самку за руку и повторил свой вопрос.

Эльфа пискнула, не отрывая взгляда от страшного лица, и тут — из её глаз покатились капельки слёз. И что это такое? Это как понимать, вообще?

Он как бы чуток рыкнул, нет, скорее даже — капельку прирыкнул на неё, и она, заслезоточив погуще, стала бормотать что-то про разные запреты и ритуалы, необходимые для лицезрения Духа Леса.

Самка бормочет невнятно, всхлипывая. Мы слушаем. Меж тем туземцы как бы завершили наше как бы окружение и один из них, самый надменный, брезгливо осведомился у нашей проводницы, что это за — это выражение я совершенно не понял, — она привела в — …

Какую уж он тут конструкцию из слов соорудил? Место, — самой высшей степени, — чего-то там, — и так несколько раз чего-то. Смотрели все они только на самку, на нас же, — подчёркнуто, — внимания не обращали.

Странное Чело развернулся к говоруну — и тот тут же заткнулся.

— Ух ты, какой горделивый, ну прямо как пидарас, женатый на еврее… Не переводи ему этого… Потребуй проводить нас к месту обитания Духа Леса. НЕМЕДЛЕННО.

Я потребовал.

Этот (сравнения Странного Чела я не понял) отшатнулся назад и обнажил свой недомеч. Странное Чело рыкнул на него. Так, как будто копил в себе некий Звук и теперь выпустил из себя самый кончик хвоста этого Звука.

И, вместе с этим Звуком пространство вокруг его головы как будто превратилось в световой шар. И из шара сего ударили два световых столба — из его глаз, как обычно.

Воздействие же оказалось совсем не обычным. Во-первых, местного эльфа отбросило назад. Как будто ударивший его свет был твёрдым. Во-вторых, кожа эльфа побурела. И он больше всего стал похож на опалённый огнём костра лист. В-третьих, из открытого рта упавшего показался дымок. И, как завершение процесса, всё его тело охватил светлый, почти неразличимый в солнечном свете — огонь. И в считанные вздохи от туземца осталась только груда пепла. Интересно, кстати, что ни одежду, ни доспехи этот огонь не затронул.

— Проводите нас к Духу Леса, или будете сожжены Посланцем Света и Огня!

Мою задачу никто не отменял, так что, думаю, этот вопль я испустил к месту.

Из груди Странного Чело снова стал доноситься некий рык, причём рык, набирающий громкость и мощность.

Все тут же поняли всё и правильно. После чего двое туземцев, перекрикивая друг друга, велели самке проводить нас (какими словами он нас назвал, я снова не понял) — путём чего-то там.

Самка вздрогнула, поникла и — с какой-то обречённостью во всём облике, — пошла, запинаясь нога за ногу — куда-то. Я тут не был, для меня тут куда ни пойди — всё будет куда-то. Ну и мы пошли. За ней.

Ну что я могу сказать? Эти зелёные пещеры запутаннее всего Подземелья. Эльфа совсем раскисла, коленки подгибаться начали. Так что мы подхватили её под локотки и скорее несли, чем помогали идти. И чем ближе к цели, тем громче она всхлипывала. Пока, наконец, не заскулила с какой-то обречённостью, да ещё и всем телом задрожала.

Странное Чело скомандовал остановку и потребовал от меня разобраться с происходящим. Чтобы ускорить процесс произнесения слов, шлёпнул зелёную по заднице. Она так удивилась, что аж плакать перестала. Подняла на него глаза и застыла. Я её спрашиваю, — она отвечает, не думая, — а на него смотрит и смотрит.

В общем, те хмыри направили нас Путём Жертвоприношения. Это когда идущий к Духу Леса готов расстаться с жизнью за беспокойства Его Могущества. Причём роль жертвы, как я понял, предназначалась самке. Этакая плата за вызов. Не знаю, не знаю, у нас для вызова Матери Пауков тоже жертвы нужны. Но из своих — только кровь, а не жизнь. А тут — своего — и полностью в жертву? И эти эльфы не любят нас за излишнюю жестокость?

— Пидарасы, — повторил непонятное слово Странное Чело.

С хорошим таким выражением повторил.

Потом сказал мне перевести самке, что насчёт её жизни он побеспокоится сам, а ей — прекратить разводить сырость и ускориться. И ещё раз шлёпнул её по заднице.

3 — 11

Логово Духа Леса, если внешне, то не впечатляло. Кругом дерево. Ну прямо как камень в Подземелье. Ничего особенного.

А вот — внутри…

Первое ощущение — как в портальной пещере. Та же дикость Форм. Там камень, тут дерево, это да. Но вот чувство некоего единства, внутреннего, глубинного. Чего-то, более древнего даже, чем и Подземелье, и Лес, — это присутствовало во весь рост. Если можно так выразиться.

— Тэкс-тэкс-тэкс, — сказал Странное Чело. — Кое-что наши сказочники и фэнтезийщики уловили, что не может не радовать. Но и непонятного тут, — не просто до пениса, а прямо таки до факен муттер. Что, вестимо, слегка осложняет дело.

Впрочем, Гордиев узел предлагали развязывать, а вот разрубание оного артефакта никто не предполагал…

Как там в знойной фильме про Александра Невского? «А заяц взял — и нарушил»?.. Хе-хе…

(Вечно он говорит что-то, понятное только ему! Впрочем, лишь бы на пользу делу. Пусть хоть до пояса уболтается, если нужно!)

Внешне же это «нарушение зайцем» выглядело так: определив неким потаённым чутьём место появления духа оных мест (расположенное в центре помещения сложное сооружение, — подойдёт?), Странное Чело разместил там кучку китайских петард и подорвал. «Дёшево и сердито», — как он потом выразился. Оказывается, он постоянно таскал в своей жилетке коробку с этими микро-бомбочками. К каждой привязано по четыре спички. Для гарантированного поджигания замедлителя хлопушки. По его словам, одинаково эффективно как против собак, так и против гопников. Особенно ежели в мордочку.

Так вот.

Вместо кровавых жертв, призывных причитаний и так далее, — устроить бабах, и ждать, когда Дух явится отмщать обидчикам.

Нет, я всякого ждал от него, но — такого!!..

Впрочем, дальнейшее оказалось ещё — слова-то подходящего не подберу.

Короче, гениальная тактика, выражающаяся формулировкой: «Придя, возгадить от души», — дала свои плоды.

Дух Леса, охреневший от такого обращения, явился покарать святотатцев.

И вот, когда клубы чего-то бесформенного почти полностью заняли пространство под центральной конструкцией в виде вычурной резной крыши на шести изукрашенных резьбой столбах, — Странное Чело схватил меня за руку, и, — своим непререкаемым тоном, с огнём в очах, — указал другой рукой на бесформенное и велел:

— Взывай к Матери Пауков внутри этого зелёного!!

Ну, я, как велено, воззвал…

Дальнейшее лучше всего определяется всё тем же смутно осознаваемым глаголом «охренеть».

Потому что в верхней части этого самого клубящегося и бесформенного сформировалась большая голова, голова лесного эльфа. А на ней — та самая «Ну и рожа у тебя, Шарапов». Как у меня — по его словам. Костяная пластина на месте моргаликов, и уже на ней — восемь паучьих глаз дугой. Мать Пауков!

Странное Чело явно ждал чего-то подобного, потому что пощёлкал пальцами в воздухе, привлекая внимание. А потом ткнул пальцев направление и велел:

— Создай отражающую поверхность, создай зеркало!

Вот это — с глазами Ллосс, — создало зеркало и посмотрело туда. И, видать, тоже охренело.

А Странное Чело, схватив одной рукой мою руку, а второй руку зелёной местной, сдёрнул нас с места и помчал туда, к этому не пойми что. Которое изумлённо таращилось на свой внешний вид в отражающую поверхность на стене логова этого самого Духа.

Влетев внутрь оной крыши на столбиках, Странное Чело рявкнул самым что ни на есть непререкаемым тоном:

— Домой! Немедленно — домой!!

Как ни странно, это клубящееся с головой лесного эльфа и глазами Матери Пауков, — послушалось.

3 — 12

Миг портального перемещения. Нашего, привычного. Дроу.

И мы оказались — невесть где.

Нет, если Мать Пауков это именно что Мать Пауков, то мы должны оказаться в центральном Храме Мензоберрана. Вроде бы.

А — впрочем… В Храм её, богиню нашу, тоже откуда-то призывали. И значит, мы сейчас находимся — где? Правильно. Мы находимся в том месте, которое сама Мать Пауков считает своим домом. То есть, местом своего постоянного пребывания, наибольшей защиты, местом своей наибольшей Силы — и так далее.

Однако, странное место…

Вокруг — какая-то серость и неопределённость. Ни размаха тут тебе, ни величия. Должного быть присущим богине. А это — что? Срам… какой-то…

Лесная выпала в осадок. Таращилась вокруг непонимающим взором, — и опять глаза на мокром месте. Наши эльфы, то есть, приличные самки, — так себя не ведут!

Я, как тот, из анекдота, пытался сохранить самообладание. Получалось, да, но после прогулок со Странным Челом и не такому удивляться перестанешь.

Божественный объект, сочетающий в себе признаки и Матери Пауков, и Духа Леса, — постоянно дрожал и что-то там с формой тела. То есть, та часть, что ниже головы — бесформенный туман. Туман, пытающийся принять три формы одновременно. Лесного эльфа, тёмного эльфа и паука. При этом промежуток между частями тел занимал всё тот же бесформенный туман, клубами. Завораживающее зрелище, ну просто глаз не оторвать.

И не оторвал бы, если бы не Странное Чело.

Этот… Неведомо кто в теле хуманса, — принялся бегать по потолку! В прямом смысле сего слова!

То есть, сперва он хотел пойти куда-то там в глубину этого самого серого и с виду бесформенного и без определённых размеров.

Но оказалось, что вся эта видимая бесформенность имеет чётко очерченные границы. Наблюдая за беготнёй Странного Чела, я попытался определить границы и размеры логова богини. Если мои глаза меня не подвели, дом богини оказался коконом в виде яйца, всего раза в два или три больше Матери Пауков в её боевой, паучьей форме.

И ещё одна странность.

Странное Чело ходил, не падая! Ногами вбок, ногами вверх, — как будто по полу, в общем — не пойми что!

Я тоже решился повторить его безумную прогулку — и тоже не упал! Пройдя вниз головой над всеми, я опять оказался внизу. Ничего не понимаю.

Когда я спустился и встал рядом с остальными, Странное Чело как раз прекратил раздумья свои. И я увидел, как волосы на его голове встали дыбом, а кожа покрылась мурашками.

Моё предчувствие неприятностей тихохонько толкнуло меня в бок. Готовься, мол.

Осевшим, сиплым голосом, он скомандовал божественному трансформеру:

— Быстро перемещаемся в портальную пещеру! И прими, наконец, форму тёмной эльфы, наконец! Мать — твою — пауков!!

3 — 13

Портальная пещера. Та самая.

Фигура тёмной эльфы, голова лесного эльфа, раза в три побольше нормальной, костяная пластина и восемь паучьих глаз дугой. Вроде как Мать Пауков. Кажется.

Лесная эльфа, зелёная, с безумным взором, водимая за руку, с глазами на мокром месте, жалким видом и бессмысленным дрожанием.

Я, ну, я — как обычно.

И Странное Чело со своими идеями. Смотрит на меня, аж свет из глаз, и шипит, аж слюни изо рта:

— Наверх! К нам!! Немедленно!!!

Я пожимаю плечами и активирую амулет Призыва. Тот срабатывает в штатном режиме и всю нашу компанию переносит в Большой Мир (он же — Основной Слой брамфатуры).

— Дальше! Отсюда!! Бегом!!!

Странное Чело не то шипит, не то кричит, не то кричит шёпотом, не то шипит криком. Но делает это очень даже внушительно. Я сжимаю сунутую мне руку печальной зелёной, он хватает за что-то там вроде как всё же Мать Пауков, — и мы «делаем ноги».

Вовремя, однако.

Отойти мы успеваем не так уж и далеко, как позади что-то мягко грохает

И внезапно вокруг становится очень светло.

— Ложись! — кричит Странное Чело.

Мы упали, стягивая на землю самок.

Над нашими головами что-то пронеслось. И всё сперва тихло, а затем послышалось какое-то гудение. Сперва оглянулся он, потом я. Из «ведьминого круга», или портальной проекции в это мире круга Подземелья, — уходил ввысь столб света. Примерно похожий на тот твёрдый свет, что был порталом для криона. Не знаю, почему я вдруг так решил. Свет тот не слепил глаза. Он казался равнодушным. Исполняющим только свою, совершенно не понятную нам, — работу.

Странное Чело перекатился набок и посмотрел в мои глаза. Бесконечно долгое мгновение. Он сказал несколько слов, но тоном победителя. Донельзя уставшего победителя.

— Советую запомнить этот день. Сегодня у нас у всех — второй день рождения.