Икс-команда

ГЛАВА 4

Пять часов спустя охота за остатками десанта пришельцев уже практически завершилась, хотя большая часть операции прошла вовсе не так, как можно было бы предположить.

Жанель встретила остатки первой боевой группы Икс-команды, прибывшей в Цюрих на том самом “мстителе”, прямо перед зданием вокзала, где ее пилот посадил “рейнджер”. На Жанель был тяжелый защитный костюм: местность все еще оставалась небезопасной, а высшие чины Икс-команды не окажутся в особо приподнятом расположении духа, если шальная пуля или случайный выстрел недобитого сектоидского снайпера вдруг выведут из строя самого регионального командующего. Что касается защитного костюма, то Баррет, несомненно, предпочла бы, чтобы он отправился (будучи надет на кого-нибудь другого, ибо костюмов этих хватает не на всех… а то и оставаясь именно на ней, черт побери) куда-нибудь в глубины нижних ярусов вокзального комплекса или в любое другое место, где от него будет побольше толку. Но увы, она теперь не может подвергать себя опасности - с тех пор как взлетела по служебной лестнице. А сейчас особенно.

Навстречу шагал полковник Арнессон, чья группа прибыла в Цюрих чуть позже первой, едва успев разобраться с десантом пришельцев на Канарских островах. Они зашагали рядом, сопровождаемые парой рядовых - фактически телохранителей, хотя подобных обязанностей никто им официально и не поручал, - вдоль длинной вереницы совершенно выгоревших изнутри магазинов по мостовой, усеянной осколками стеклянных витрин.

- Похоже, что этот линкор, - начал доклад полковник Арнессон, - запутался в жестких стальных конструкциях, составляющих скелет старого здания вокзала. В тех местах, где он приземлился на современную часть этого сооружения, у пришельцев не возникло никаких проблем, но эти старинные балки, по всей видимости, всерьез замедлили движение корабля. Так что полковник Лоренц получил неплохую возможность, образно говоря, запустить копье ему в бок. Когда моя команда прибыла к месту событий, то, ворвавшись на борт обездвиженного линкора, мы сумели даже вывести наружу около девяноста человек мирных жителей, которых пришельцы рассовали по трюмам.

Жанель кивнула.

- И как их самочувствие, полковник? - поинтересовалась она, оглядываясь по сторонам.

- Врачи говорят, что около восьмидесяти процентов выживут, - заверил Арнессон. - Потом “мститель” сбросил свои десантные группы - вон там, на другом берегу реки. Солдаты двинулись сюда, подорвали мосты, перестреляли немало флоатеров, попавшихся на пути, и затем принялись пробиваться на север. Там наши встретили серьезное сопротивление, так что полковник Лоренц оказался вынужден прервать атаки на террористический корабль пришельцев с ракетными установками. Полагаю, они готовились к отражению атаки с юга. Если б Ари двинулся именно оттуда, то был бы уже мертв вместе со всеми своими людьми. Даже “мститель” не способен выдержать прицельного огня из двух крупных ракетных установок сразу.

Жанель понимающе кивнула. Если отбросить стратегические соображения, Ари всегда любил замысловатые маневры просто за их красоту. Он никогда не пошел бы напрямую, если есть хоть малейшая возможность сделать крюк. “Твоими мозгами, - нередко подшучивала Жанель, - можно вместо штопора вскрывать винные бутылки. Известно это тебе, а?” Ари только смеялся в ответ.

- “Мститель” получил пробоину и начал падать прямо в озеро, - продолжал Арнессон, - как раз в воду. Это-то и спасло жизнь и Лоренцу и Меланшон. Оба без особого труда выбрались, и Ари тут же начал орудовать психотропным излучателем. Его подчиненные утверждают, что послушав высказывания Ари в тот момент, когда он на пробитом корабле камнем падал на землю, можно было бы решить, что этот человек обсуждает, на какой остановке ему выйти из автобуса - настолько он был спокоен. Как раз посреди пике полковник Лоренц все еще продолжал инструктировать своих людей по поводу того, как именно атаковать вражеский корабль на Парадеплац, и настаивал, чтобы почаще выходили на связь, докладывая обстановку.

- Кстати, я бы не отказалась, если бы мне самой кто-нибудь доложил обстановку, - довольно ехидно вставила Жанель. - Каковы потери?

Арнессон ответил удивленно:

- Неужели этого до сих пор никто не сделал? О, мои громадные извинения, госпожа командующий! Видно, у нас в какой-то момент прервалась связь. Из тридцати четырех человек, что участвовали в операции, мы потеряли десятерых.

- Ух как много, - вполголоса, будто эхо, ответила Жанель.

- Это просто чудо, госпожа командующий, что мы не потеряли гораздо больше. Наши оказались вынуждены, широко растянуться по всей территории совершенно жиденькой цепью, и если бы пришельцев было хоть чуть-чуть побольше или же они додумались воспользоваться более подходящей тактикой, в наших рядах оказалось бы куда больше прорех. А вообще-то все солдаты дрались как одержимые… Пришельцы в подавляющем большинстве оказались деморализованы после того, как линкор приказал долго жить.

- Здесь приложили руку господа “большие умы”, - заметила Жанель. - По крайней мере, мне так кажется.

- Да, кое-кого из них нам довелось повстречать. Некоторые этериалы самых разных рангов оглушены и взяты в плен. Немало этих типов отправилось на тот свет. Живых мы уже переправили на “Ирил М’Гаун”, чтобы им там выделили хорошенькие квартирки до возвращения доктора Тренчарда из “царства Аида”. Жанель слегка улыбнулась.

- Да уж, он не замедлит туда отправиться, чтоб продолжать свои исследования. Все это здорово.

Однако улыбка покинула ее лицо, когда они приблизились к цюрихскому филиалу сети магазинов “Ф.А.О. Шварц”. Магазин был совершенно разгромлен. Самая большая и наиболее красивая из античных статуй, изображающая скачущего коня, что когда-то стояла прямо в выходящей на улицу витрине, распласталась теперь на полу посреди уродливо оплавленных осколков стекла. Глубокие язвы плазменных ожогов избороздили конские бока. “Теперь он уже никогда не купит мне эту лошадку, - невольно подумала Жанель. - Конечно, он и так не смог бы ее купить… Чертова игрушка стоит чуть побольше нашего полугодового жалованья. Да и где бы я стала ее хранить?”

- Так или иначе, действия самой первой из появившихся здесь наших групп оказались на удивление удачны, несмотря на упорное сопротивление пришельцев. И кстати, - улыбнулся Арнессон, - мы там нежданно-негаданно встретили неплохих помощников: множеству местных жителей этот террористический рейд инопланетян пришелся явно не по вкусу, и они принялись отстреливать пришельцев прямо из окон своих квартир. Многие заплатили за подобное усердие жизнью… Но они здорово нам посодействовали. Пока первые подгруппы пробивались к северу, полковник Лоренц вместе с пилотом тоже двинулись на север и затем соединились с самой южной подгруппой - как раз перед тем, как та начала атаку. Группа стала пробиваться дальше, чтобы соединиться со следующей, но тут на пути попалось спецподразделение пришельцев, явно досланное именно затем, чтобы их остановить. Именно в этой стычке наши и понесли примерно треть всех потерь. Вражеским подразделением командовали двое высокопоставленных этериалов, да еще там было полно снейкменов и немало криссалидов. Наши, как вы понимаете, в первую очередь перестреляли криссалидов, а потом уж занялись всеми остальными, но в следующее мгновение подверглись мощной психоэнергетической атаке. Как сообщают оставшиеся в живых, полковник Лоренц выхватил свой психотропный излучатель, вступил в единоборство с одним из этериалов и в конце концов уничтожил его. Однако второй этериал успел взять под контроль мозги нескольких человек из команды полковника и заставил их броситься на своего командира. Произошла жестокая схватка за умы этих солдат, и полковник Лоренц вышел из нее победителем, но сам при этом получил серьезную травму мозга. Он потерял сознание, и товарищи его, которых полковник пытался спасти, тоже. Несколько человек из них все же погибло. Остальные уже отправлены на “Ирил М’Гаун”.

Жанель неторопливо кивнула.

- А как сам полковник? - спросила она таким тоном, будто состояние господина Лоренца интересует ее ничуть не больше, чем состояние всех остальных.

- После того как бой в том районе утих, санитарная команда подобрала его вместе с товарищами. Похоже, полковник так ни разу и не приходил в сознание с тех пор, как поцапался с этим этериалом, госпожа командующий. Его вместе с остальными отправили на “Ирил”. Насколько мне известно, Лоренц до сих пор в коме. Впрочем, я давно уже не получал свежих данных. Сейчас сделаем запрос специально для вас, и будут свежие новости.

- Что ж, хорошо. Значит, эта атака пришельцев, насколько я могу судить, закончилась в основном в нашу пользу. А что стало с тем вторым этериалом?

- Видимо, его силы иссякли во время борьбы с полковником Лоренцом, госпожа командующий. Он был почти без чувств, так что наши вскоре взяли его в плен. Этериал оказал на редкость мало сопротивления.

Они остановились в одном квартале от Парадеплац, разглядывая ближайшее окно, лишившееся во время боя всех стекол. Кто-то высунул из него государственный флаг Швейцарии. Заслуженное боевое знамя, изрядно потрепанное пальбой, висело теперь без движения, как будто сильно утомившись из-за недавних жарких событий.

- Примерно в это же время, - докладывал Арнессон, - прибыла и моя группа. Мы высадили пехотинцев и тяжелые орудийные платформы между Лимматом и Зилем и двинулись к востоку навстречу войскам полковника Лоренца. Группа, вернувшаяся из Греции, приземлилась прямо на вокзале и начала пробиваться к нижним этажам здания..

- Я скоро запрошу у них подробный доклад, - сказала Жанель, - но все-таки обрисуйте пока ситуацию в общих чертах.

- Там погибло около шестисот гражданских, множество криссалидов и зомби - этих мы, разумеется, вынуждены были убить. Полно трупов пришельцев всевозможных разновидностей. Из наших погибло по крайней мере восемь человек. - Арнессон помрачнел, и Жанель догадалась, что кое-кто из убитых - его собственные подчиненные. - Сам вокзал в скверном состоянии. Когда мы вытащим оттуда всех раненых и убитых, здание наверняка придется сносить и отстраивать заново.

- А ведь местные власти лишь недавно капитально отремонтировали его, - вздохнула Жанель. - Ну да ладно, Бог с ним. Итак, наши группы, соединились…

- Да, госпожа командующий. Несколько тяжелых орудийных платформ начали общими силами обрабатывать второй корабль пришельцев, террористическое десантное судно. Полковник Лоренц очень настаивал, чтоб мы как следует пропахали снарядами всю местность.

- Местность? - в недоумении взглянула на собеседника Жанель.

Они зашагали вдоль по Банхофштрассе, дошли до того места, где улица слегка поворачивает, пересекаясь с соседней Пеликанштрассе, и Жанель, заглянув за угол, увидела позади груды обгорелых, сброшенных с рельсов трамваев нечто… Она широко открыла рот и, с минуту постояв с отвисшей челюстью, ничего не произнеся, снова его закрыла.

Террористический корабль пришельцев лежал на боку, едва высовываясь из чего-то похожего на глубокую нору, прямо посреди улицы. Вот они подошли ближе, и Жане ль различила в верхних ярусах “норы” множество трубопроводов и электрокабелей. А чуть ниже - целую сеть обширных коридоров и тоннелей, проложенных в четырех-пяти метрах под поверхностью земли.

- А что он сказал вам, Мигель? - поинтересовалась Жанель, подходя к самому краю дыры на мостовой и не без любопытства заглядывая вниз.

- Не так уж много, мэм, в тот момент он как раз падал в озеро на своем “мстителе”, ну а потом, пока мы сюда добирались, полковник был слишком занят стрельбой по пришельцам. Детальных объяснений он нам дать не мог. “Сделай-ка мне одно небольшое одолженьице”, - говорит он. А я и спрашиваю: “Что именно, босс?” То есть я имею в виду, я сказал “сэр”, мэм, - смущенно поправился Мигель.

- Да ладно, брось ты это. Не в том дело.

- Так точно, мэм. Ну вот, а он, значит, говорит: “Пока что сделай то, что я говорю, и все. Собери там все оружие потяжелее, какое найдешь. Гранаты, ракетные установки, мощные лазеры и тому подобное. Цельтесь в первую очередь туда, где из-под их корабля выходят трамвайные рельсы. Потом просто продолжайте лупить по мостовой, пока не пророете шахту до самого Китая. Вызывайте остальных наших и всех, кто освободится. А потом вам, пожалуй, потребуется расставить вокруг надежных часовых”.

Мигель пожал плечами, выражая свое недавнее недоумение по поводу подобного приказа.

- Так мы и сделали. Черт знает сколько времени потребовалось на эту возню. Я хочу сказать, мэм, мы ведь совершенно не понимали, какой смысл в этой пальбе по мостовой. А пришельцы из своего корабля, разумеется, целились прямо в нас. Но вскоре корабль начал крениться набок - будто что-то прямо под ним стало проседать. Тогда мы как можно быстрее подтащили эти платформы с тяжелыми орудиями и стали уж стараться вовсю. Мостовая поддалась, и сразу все пошло на лад. Дело, собственно говоря, и не в самой мостовой, как вы сами видите, а во всех этих штуковинах под ней. Когда мы с этим покончили, корабль аккуратно провалился в дырку, так что практически все его стволы и ракетные установки оказались погребены под землей. Они уже не могли ни во что стрелять, кроме этих подземных коммуникаций, да и перемещаться могли дальше теперь лишь в направлении Китая. У нас появилась куча свободного времени, чтобы без помех эту посудину штурмовать. Удалось извлечь живыми почти всех гражданских, которых пришельцы успели изловить, да и сам корабль сохранился почти без повреждений. Шестерых взяли в плен, мэм, Рон - он сейчас где-то там - скоро представит вам полный список. А когда мы с этим разобрались, - добавил Мигель, добродушно усмехаясь, - то сразу поняли, почему господин полковник говорил, что потребуется поставить часовых.

Они приблизились к пролому посреди мостовой. Вражеский корабль лежал на самом дне, накренившись под углом в сорок пять градусов. Из пробоин корабля на дно ямы посыпались кучи всевозможного инопланетного мусора, из полопавшихся подземных труб обильно вытекала вода, повсюду переплетались разнообразные провода и кабели. Благодаря множеству коротких замыканий электропроводки воздух вокруг пролома оказался до предела насыщен озоном. А в самом низу, под днищем корабля, причудливо перемешиваясь с грудами трупов снейкменов и криссалидов, ослепительно сверкало золото - чистейшее золото, заполнявшее до самого верха полузатопленные теперь подвалы, сооруженные вдоль всей Банхофштрассе. Подвалы эти принадлежали трем наиболее крупным швейцарским банкам и, будучи их совместной собственностью, усиленно оберегались охранными службами всех троих. Где находятся подвалы швейцарских банков, является для подавляющего большинства землян тайной за семью печатями, хотя понаслышке о них, разумеется, знает каждый школьник. “Да уж, подобной информацией путеводитель “Мишелин” явно не одаривает своих читателей”, - размышляли остановившиеся на краю пропасти бойцы Икс-команды.

Прямо под ногами продолжало сверкать золото - в виде бесчисленного множества аккуратненьких брусков, кое-где уложенных в ровные стопочки, кое-где разбросанных во время боя в разные стороны, покореженных обрушившимся сверху тяжелым космическим кораблем и даже превращенных в бесформенные слитки и застывшие желтовато-красные лужи залпами плазменных орудий. Целые ручейки из чистейшего золота струились тут и там по краям ямы и искореженным бортам корабля, мелкие брызги его, подобно новеньким монетам, блестели в каждом углу. На самом нижнем из подвальных этажей, в пятнадцати метрах от земной поверхности, расплескалось целое озеро драгоценного металла, загадочно сверкавшего во мгле подземелий. Тут и там над поверхностью “озера” возвышались причудливые сталактиты, смахивающие на произведения скульпторов, придерживающихся абстракционистского направления в искусстве.

Мигель выразительно покачал головой и расхохотался.

- Вот потому-то мы и поставили часовых, мэм. Хотя, сдается мне, всякий, у кого хватит смелости сюда сунуться после столь жарких событий, вполне достоин, чтобы ему позволили набить карманы этим добром.

- Н-да… Ты, Мигель, как всегда, чертовски прав, - проговорила Жанель, не без труда справившись с нахлынувшими эмоциями. - Ну да ладно, скоро уже прибудет швейцарская полиция и обо всем позаботится сама. Ну а пока что… Лучше пойдем к вокзалу и посмотрим, как там дела.

Всю дорогу Жанель пришлось выслушивать доклады и, в свою очередь, отвечать на вопросы подчиненных. Она уже отлично представляла себе, в каком месте приземлилась каждая из подгрупп, как именно они передвигались и как реагировали пришельцы. В голове окончательно сложилась целостная картина проведенной операции. На поле недавнего боя уже прибыли представители швейцарских властей. И начали наводить порядок, так что Жанель смогла снять часть своих людей с прежних постов и подыскать им новое занятие. Она связалась по рации с базой и вызвала команду техников, чтобы незамедлительно принялись “раздевать” десантный корабль на Парадеплац, снимая все системы вооружения, драгоценные приборы и стратегическое сырье вроде элериума. Заняться линкором можно будет еще довольно не скоро, а то, что унести проще всего, с него снимут сами десантники. “Теперь у меня хватит средств на этот мозговой щит, - размышляла она. - И даже на гиперволновой декодер”. Да, это, пожалуй, самое лучшее из всего, что дал здешний бой. Да и вообще самая лучшая новость за последнее время.

Продолжая выслушивать доклады и отдавать приказания, Жанель никак не могла отделаться от навязчивых воспоминаний… В тот вечер они с Ари, воспользовавшись выходным днем, отдыхали в Париже. Она вернулась из похода по магазинам и нашла своего спутника обменивающимся просто кошмарными шутками с одним из коренных цюрихских “гномов”, как зачастую зовут жителей этого города. Содержание шуток, жизнерадостно высказываемых обоими собеседниками, самым варварским образом затрагивало наиболее деликатные национальные вопросы, так что Жанель подумала даже, что этих веселых приятелей можно при желании без труда привлечь к судебной ответственности. Швейцарец оказался руководителем некоего скромного отдела одного из банков, входящих в знаменитую Большую тройку. Из него так и сыпались всевозможные анекдоты. Жанель потом весь вечер продолжала смеяться и подшучивать над Ари: господин Лоренц, видимо, столь ненавидит принимать пищу в одиночестве, что, едва очутившись в кафе, готов завязать беседу с первым попавшимся, даже с банкиром.

“Неужели все это правда? Неужели подобное действительно могло случиться? Ари, Ари, ради всего святого, только не умирай!”

- …а из всего этого следует, - говорила она много часов спустя Де Лонфи, с большим трудом продолжавшему следить за ходом ее мыслей. Лицо Де Лонфи от сплошной нервотрепки и нескольких бессонных ночей сделалось мертвенно-бледным. - Из этого следует, что среди нас появился шпион.

Глаза ее заместителя, казалось, вылезли из орбит.

- Здесь?

- Возможно. По крайней мере, где-то в нашей организации. Или, может быть, среди швейцарцев. Во всяком случае, нам теперь надо внимательно присмотреться к каждому, кто знает о строительстве новой базы. Придется горы свернуть, чтоб отыскать эту иголку в стоге сена.

- Госпожа командующий, - тяжко вздохнул Де Лонфи, - при всем уважении к вашему мнению, я все же должен заметить, что у нас сейчас хватает и более насущных проблем. Ресурсов почти не осталось. Половина кораблей повреждены и теперь в ремонте по крайней мере до конца недели, какое бы множество инженеров и техников я ни отправил их чинить. А ведь у нас и ремонтников не так уж много.

- Довольно многих я забрала с собой, - проговорила Жанель. - Так что теперь кое-кого отправлю из Андермата обратно.

- Этого все равно будет недостаточно, - вставил Де Лонфи.

- Если вы, господин командующий, - парировала Жанель, - предлагаете приостановить строительство новой базы только из-за того, что у нас хватает проблем на “Ирил М’Гауне”, то боюсь, что это вовсе не выход. Верховное командование умрет со смеху, если ему доведется услышать подобный аргумент - разумеется, после того, как укажет нам с вами на дверь и попросит освободить командирские кресла.

Подобный оборот событий, казалось, шокировал Де Лонфи еще сильнее, чем известие о шпионе.

- Да нет, госпожа командующий, - пробормотал он, - я вовсе не имел в виду…

- И слава Богу, - кивнула Жанель.

- Но ведь мы теперь просто физически не способны противостоять любой более или менее серьезной угрозе. Один из наших перехватчиков полностью уничтожен, второй получил столь серьезные повреждения, что не сможет подняться в небо по меньшей мере неделю. “Рейнджер” едва дотянул до посадочной полосы: половина двигателей совершенно вышла из строя. Этому тоже придется не меньше недели проторчать в мастерских. Одна из “молний” уничтожена. Тот “шторм”, что вылетал на задание вчера, здорово разбит. “Мститель”… - Де Лонфи угрюмо пожал плечами. - С этим тоже совсем скверно: придется его просто списать.

- Так утверждают эксперты страховой компании? - с озорной улыбкой поинтересовалась Жанель.

Де Лонфи ответил тяжелым взглядом, не оставляющим сомнений, что полковник вовсе не расположен к шуткам.

- Госпожа командующий, - угрюмо заметил он, - да это просто милость небес, что он был практически пуст, когда пошел на дно.

- Ну, не совсем милость небес, - возразила Жанель. - Мне кажется, что благодарить стоит полковника Лоренца, вовремя позаботившегося о том, чтобы разместить своих людей в нужных местах. Просто он отлично понимал, что держать “мститель” в небе со всей командой на борту дольше, чем это действительно необходимо, ни в коем случае нельзя. Не только при вчерашней расстановке сил, но и в любой боевой операции. Все это, кстати, подводит меня к следующей теме нашего разговора, - добавила Жанель, и Де Лонфи тяжело перевел дух. - Что он там делал, на этом корабле? Я отдала полковнику Лоренцу четкий и ясный приказ: он не должен был ни при каких обстоятельствах появляться на линии огня.

- Госпожа командующий, - заговорил Де Лонфи голосом человека, уже не сомневающегося, что участь его предрешена, - вы же знаете, какова была ситуация вчера ночью. Вы же прослушали все записи переговоров и видели расписание боевых вылетов. Полковник предложил мне такой образ действий, против которого я просто не мог ничего возразить. Тем более что ваши приказы требовали от меня прислушиваться к его советам - всякий раз, когда я не найду никаких веских аргументов против того, что полковник Лоренц предлагает. Так вот, подобных аргументов на тот момент просто не существовало. Напротив, увесистые аргументы в пользу плана полковника Лоренца сидели прямо посреди Цюриха, и притом в двух экземплярах. А значит, когда он заявил, что отправляется возглавить боевую операцию, я вынужден был согласиться. Если госпожа командующий сообщит мне, что еще она сама могла бы сделать на моем месте в подобной ситуации, я с глубокой признательностью это выслушаю и хорошо запомню сегодняшний урок на будущее.

Жанель откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула.

- Жан, - произнесла она после минутной паузы, - известно ли вам, что вы порою выказываете удивительную способность доводить окружающих до мигрени, а? Ну да ладно, на этот раз вы меня приперли к стене. Сейчас единственное, что мы можем сделать - это заказать кое-какое дополнительное оборудование, пополнить запасы топлива да перевести сюда некоторую часть недавно нанятого персонала из района Андермата. По крайней мере, денег теперь хватит на все.

- Сколько там всего получается в нашем дебете? - Жанель задумчиво покачала головой, обратив взор к потолку. - Не успела еще покончить с цифрами. Смысл в том, что средств теперь довольно много. У нас изрядный запас элериума. Не стала бы утверждать, что мы теперь можем им тротуары мостить, но на ближайшее время хватит. Я уже заказала мозговой щит и гиперволновой декодер для нашего нового заведения. Ангары первого этажа почти готовы, да и жилые блоки тоже. Так что очень скоро я планирую перевести туда около половины наших конструкторов и технологов и с ходу развернуть производство оружия. - Она несколько кривовато улыбнулась. - Там это должно хорошо пойти. В некоторых уголках Швейцарии трудно провести день без того, чтобы не наткнуться на нескольких частных торговцев оружием. Рынок открыт для всех, и продажа идет довольно бойко.

- Об инженерных кадрах я завтра позабочусь, госпожа командующий. Еще что-нибудь?..

Жанель отрицательно покачала головой.

- Я сегодня же возвращаюсь в Андермат. Днем мне как раз сообщили, что там закончено оборудование главного командного пункта, так что хочу проследить, чтоб все оказалось в полном порядке. Да еще попробую поторопить партнеров, от которых зависит установка гиперволнового декодера. Чем раньше эта штука заработает, тем лучше. Тут просто невозможно перестараться.

- Следовательно, здесь все операции… - начал было Де Лонфи и замолк.

Жанель посмотрела ему в лицо, отлично понимая, что тот хочет спросить: будет ли он отстранен от командования после столь неудачного начала или же все-таки нет.

- Я оставлю за собой, скажем так, общий надзор за ходом событий, - произнесла она. - Но в остальном вы жестоко ошибаетесь, ежели полагаете, что у меня будет достаточно свободного времени, чтобы заниматься вашими прямыми обязанностями. Мы там возьмем на себя подъем этого “мстителя” со дна озера. Одно это, не говоря уже о многочисленных строительных работах…

Де Лонфи понимающе кивнул.

- Однако мне еще кое-что от вас потребуется, - добавила Жанель, - а именно подробный отчет обо всех переговорах “Ирил М’Гауна” с внешним миром за последние две недели.

- Все подряд?

- Все. В том числе переговоры между кораблями. Сами тексты бесед мне не нужны - только отметки о том, кто, когда и кому звонил.

- Будет сделано, командир.

- Хорошо. Позаботьтесь об этом.

Она поднялась со стула, покинула кабинет и зашагала по коридору - сначала к обширному фойе внизу, затем к командному пункту и далее, обходя почти всю базу, то и дело отдавая честь встречающимся на пути подчиненным. Сегодня навстречу попадалось на редкость мало народу.

“Среди нас предатель, - стучало у нее в голове. - Шпион в наших собственных рядах. Некто работающий бок о бок с моими людьми, состоящий с ними в дружественных или, по крайней мере, кажущихся дружескими отношениях. И все же этот тип без малейших колебаний прямо или косвенно отправляет своих товарищей на смерть”. Жанель вздохнула. Она ежедневно посылала людей на смерть, порой даже на верную смерть. Но ведь все эти задания она и сама взялась бы выполнить при необходимости. Несколько лет тому назад Жанель нередко оказывалась в подобных ситуациях, когда она еще не поднялась по служебной лестнице до командирского поста и, как простой офицер, участвовала в боевых операциях. Меньше всего укладывалось в голове, как может один из собственных товарищей (землянин, в конце концов!) снабжать данными о структуре обороны планеты космических пришельцев. О, мелкие предательства в пределах Земли ей вполне понятны. Жанель достаточно долго просидела в свое время за учебниками истории, чтобы осознать: на Земле всегда найдутся люди, готовые продавать оружие - любое оружие и любому покупателю (на эту тему она уже давно перестала размышлять), и даже люди, готовые столь же охотно продавать информацию, это самое страшное из всех видов оружия, всякому, кто готов за нее заплатить. Но ведь дело в том, что человек, предающий отдельно взятое государство в период чисто земной войны, всегда может рассчитывать вовремя спрятаться в другой стране. “Где, интересно, надеются укрыться подобные типы, - недоумевала Жанель, - когда на Земле будут заправлять инопланетяне? Когда они начнут готовить супы из всего, что способно ходить? Неужели не понятно, что мы теперь все в одной лодке?”

Однако совершенно очевидно, что по крайней мере один человек на этой базе (или на той, новой?) этого абсолютно не понимает. Если только ей удастся его захватить… Пожалуй, придется в том случае, если этот подлец попадется ей на поле боя. При таком развороте событий Жанель сильно сомневалась, что будет соблюдать букву закона. “Убит при попытке к бегству” - формулировка старинная и очень эффективная. На нее можно довольно много списать. Верховные власти никогда и нигде не пытались докапываться до всех обстоятельств, сокрытых под этой лаконичной фразой, и уж тем более не стоит ожидать дотошных ревизий в нынешние времена, когда пришельцы напирают со всех сторон и Земля все больше и больше погружается в хаос. А подобный расклад как нельзя лучше устраивает Жанель Баррет, тем более что в ее глазах всякий выдавший врагу хоть крупицу лишней информации (а что уж говорить про донесения о смене руководства на “Ирил М’Гауне”!) несет прямую ответственность за гибель ее людей. В последнем бою погибло десятеро.

А может быть, и все одиннадцать.

Жанель шагала по коридорам жилого блока, направляясь в лазарет. Здешняя “больница” была довольно мала - во-первых, из-за того, что на военных базах вообще всегда экономят свободное пространство, а во-вторых, по той причине, что бойцам Икс-команды требовалось не так уж много койко-мест. Большинство ранений, получаемых ее людьми при проведении боевых операций, оказывались либо столь тяжелы, что пострадавший тут же отдавал Богу душу, либо до того легки, что при современном уровне медицины о них можно было позаботиться и в амбулаторных условиях. Тех же, кому требовалось более или менее серьезное лечение, максимум через пару дней переправляли в настоящий, полноценный госпиталь. Лазарет самой базы предназначался лишь для редких, совершенно исключительных случаев болезни.

В этом заведении управлялись всего двое врачей. Пьер Флюри в тот день оказался в отгуле, и вместо него Жанель встретил Георгий Макаров. Он восседал за своим рабочим столом как раз возле выходившей в коридор двери и что-то сосредоточенно строчил в истории болезни одного из пациентов.

Доктор поднял на Жанель свои невообразимо яркие голубые глаза и вдруг нахмурился. Нахмурившись, Макаров, с его совершенно детским лицом, всегда производил впечатление обиженного ребенка. Жанель невольно сжалась: она давно уже уяснила себе, что подобное угрюмое выражение физиономии Георгия означает, что с окружающим миром, и в особенности пациентами Макарова, что-нибудь не в порядке.

- О, госпожа командующий! - заговорил он. - Сильно, видать, они вас там задержали со своими проблемами…

- Что верно, то верно, Георг, - согласилась она. - Ну, как он там?

- Все еще без сознания.

- Так что же все-таки с ним произошло?

- Психокортиальный шок, - пояснил Макаров, с недовольным видом отпихивая в сторону чью-то историю болезни. - То же, что всегда и бывает в подобных ситуациях.

Жанель молча кивнула: синдром этот слишком хорошо известен в Икс-команде. Когда человечество впервые столкнулось с этериалами и прочими одаренными в смысле телепатии видами пришельцев, подобное явление для земной науки оказалось полной неожиданностью.

Подвергнувшийся телепатической атаке человеческий мозг помимо психических расстройств почти всегда получал тяжкие чисто физические увечья. Похоже, что серое вещество в человеческой голове реагировало на “вторжение изнутри” как на физическое повреждение мозга. Организм начинал бороться с этим вторжением на химическом уровне (кстати, подобное открытие и привело в конце концов научных работников Икс-команды к разработке той самой технологии, что претворилась в жизнь в виде психотропного излучателя, столь полезного в борьбе со злополучными этериалами). Главной проблемой в лечении заболевания (или все-таки правильнее называть это ранением) было то, что оно в действительности носило психосоматический характер и все средства, которые медицина традиционно применяла для исцеления обычных физических повреждений головного мозга, оказывались совершенно бессильны. Слишком часто человек, мозг которого, казалось бы, совсем не пострадал, так никогда и не приходил в сознание. Само тело оставалось вполне здоровым, но у него, мягко говоря, были “не все дома” - то есть, вернее, в этом “доме” вообще уже никого не осталось - и тело с умершим мозгом уже ни на что не годилось. Разве что послужит источником сырья для операций по пересадке внутренних органов. И в то же время другие, пострадавшие на первый взгляд гораздо сильнее, так что повреждения мозга казались даже физическими и вполне “натуральными”, со временем вставали на ноги, а от старой раны ни в душе, ни на теле почти не оставалось никаких следов. Лечение подобных пациентов - наиболее головоломная из задач нейропсихологии. Результат предугадать практически невозможно, и столь же мало врач может сделать для облегчения участи больного. Так, по крайней мере, говорили Жанель сами доктора, и не однажды. И много раз Жанель упорно принималась выпытывать у них подробности истории болезни подобных пациентов, лишь снова и снова получая в ответ признание того, что болезнь эту до сих пор никто толком не понимает. Вот и сейчас, похоже, не приходится ожидать ничего нового.

- Могу я его видеть?

- Да, конечно. Кстати, - добавил Георгий, когда Жанель уже направлялась в сторону помещения, отведенного для пациентов, - полковник, кроме всего прочего, получил еще и сильный удар по голове - либо как раз тогда, когда упал без сознания, либо чуть раньше. Contrecoup, - вставил он какой-то медицинский термин, - и как раз за секунду до того, что и само по себе могло его убить, насколько мне удалось выяснить. Но эта травма уже почти прошла без всякого хирургического вмешательства. По большому счету, мозг почти не пострадал.

- Центрикоп? - неуверенно переспросила Жанель.

- Ударьте человека в челюсть, например, - пояснил Макаров, - и с другой стороны головы, где-то в районе виска, получится некий “внутренний синяк” - мозг по инерции продолжает двигаться внутри черепной коробки и с размаху ударяется о кость. К счастью, - доктор кривовато улыбнулся, сделав довольно кислую мину, - у полковника либо кости помягче, чем у всех нормальных людей, либо куда более дубовые мозги. Лопнул лишь один маленький кровеносный сосудик на внутренней поверхности pia mater. Все остальное цело и невредимо. Зато вот вторая причина болезни куда серьезнее.

Жанель кивнула и двинулась дальше.

В палате было лишь четыре койки, две из которых оказались отгорожены ширмами. За первой ширмой лежал некий солдат по фамилии Молсон, и Жанель, остановившись, не преминула поинтересоваться записями в его истории болезни, висевшей на гвоздике на углу ширмы.

- Молсон! - проговорила она. - Как там твои дела?

- Нормально, госпожа командующий. Поискромсали меня немножко, а в остальном все в порядке.

- А взглянуть-то на тебя можно?

- Почему бы и нет? Если, конечно, вы только уверены в крепости своего желудка…

Она просунула голову за ограждение. Там, распятый на того сорта кровати, что могут выдумать исключительно господа медики, лежал Молсон. Одна нога его была подвешена к потолку под каким-то совершенно немыслимым углом, все тело плотно обложено кожаными мешками с песком, дабы, не дай Бог, не сместилось, вокруг шеи - жесткий, фиксирующий позвоночник воротник, а чуть выше лба - целая “корона”, блестящими тоненькими стальными иглами, проткнувшими кожу, закрепленная на костях черепной коробки. Жанель решила, что лучше, пожалуй, отбросить все осторожности и недомолвки, обычно широко практикуемые в разговоре с больным, тем более что с этой койки для пыток раздавался довольно бодрый и жизнерадостный голос.

- Боже правый, - воскликнула Баррет, - да ты же похож на невесту Франкенштейна!

- Мой приятель Роджер выбрал для сравнения одного из героев диснеевских мультиков, - поддакнул солдат. - Зиппи Придурка.

- А что? Похоже, - усмехнулась Жанель. - Я так понимаю, что тебя через пару дней отправят в Главный госпиталь.

- Да, денька через два, наверное. Доктор говорит - “после того, как мое состояние стабилизируется”. Господи Иисусе! - ухмыльнулся он. - Госпожа командующий, да в меня уже столько стальных конструкций понапихано - их же хватит, чтобы целого слона на всю жизнь ” стабилизировать “.

- Что ж, строй из себя спящую красавицу, Молсон, и отдыхай сколько влезет. - Она подмигнула. - Я полагаю, возможность пару недель отоспаться тебе вовсе не повредит - при нашей-то работе.

- Спасибо на добром слове, госпожа командующий. Как он там?

- Насколько я поняла, ему тоже предстоит хорошенько отоспаться. Если бы господин доктор среди прочих медицинских приборов держал тут что-нибудь вроде бейсбольной биты, я бы с удовольствием обработала ею этого обленившегося лежебоку.

- О да, передайте и от меня дружеский хлопок по плечу, - отозвался Молсон. - Прошлой ночью полковник спас мне жизнь.

- Непременно.

Она выбралась из-за ширмы и двинулась к следующей койке; занавеска оказалась здесь задернута лишь наполовину.

Он лежал на боку, и такая поза с первого же взгляда показалась Жанель ненормальной. Обычно Ари, едва успев перевернуться на бок, тут же сворачивался калачиком, как младенец в утробе - Жанель не раз над ним по этому поводу подтрунивала. А теперь он лежит, вытянувшись как струна, одна рука спрятана под одеялом, вторая покоится снаружи - типичная поза погруженного в глубокую кому пациента, которого медсестра (а в данном случае сам доктор, поскольку помощников у него нет) периодически переворачивает с боку на бок, дабы не появлялись пролежни. Через каких-нибудь полчаса сюда зайдет Георгий и уложит Ари на спину или на живот. Жанель твердо решила к тому времени убраться из лазарета, дабы не быть свидетелем подобных процедур. Вид этого могучего, мускулистого тела, безжизненной куклой болтающегося на руках врача, вряд ли обеспечит ей ту бодрость духа, без которой командующему просто не выжить. Тем более сейчас.

Стула возле кровати не оказалось. Жанель просто пришлось стоять рядом. Необыкновенно светлые волосы Ари стали теперь несколько пепельными: у медработников и так хватает дел, так что никто еще не успел помыть ему голову после того боя. У нее снова болезненно сжалось сердце, как и при виде странной, неуклюжей позы Ари: Лоренц всегда был таким чистюлей… Однажды она в шутку обвинила полковника в том, что тот тратит на омовение больше времени, чем кот. Полковник на это лишь звонко рассмеялся и произнес: “В этом мире и так полно всевозможной грязи, и я не хочу быть еще одним ее источником”.

Его лицо оставалось абсолютно безмятежным. Можно было подумать, что полковник просто спит, если бы не учащенное, какое-то нездоровое, дыхание. “Поразительно просто, - мелькнуло в голове у Жанель. - Как много можно узнать о человеке, просто рассматривая его во время сна. Что уж говорить о том, какие слова он подбирает для выражения своих мыслей, как ведет себя в самых разных ситуациях…” Она продолжала смотреть на это столь знакомое лицо с отметинами старых шрамов, так странно неподвижное теперь… Обычно лицо это всегда было очень выразительно. Даже когда Ари спал, его лицевые мышцы не знали покоя. Все события, переживаемые полковником в сновидениях, немедленно отражались на его физиономии.

Жанель тяжело вздохнула.

- Неудачную позицию вы на этот раз выбрали, полковник, - заговорила она. - Нет уж, это просто никуда не годится. Поторопитесь-ка оторвать свою корму от этой кушетки! Мне нужна ваша помощь, да и вашим подчиненным тоже.

Она помолчала с минуту и, еще раз напомнив себе, что на соседней кровати за тонкой перегородкой лежит некто посторонний, снова взяла официальную ноту и принялась за инструктаж - точно так же, как информировала бы Ари о боевой обстановке, если б он был в сознании. Она изложила подробности и результаты вчерашнего рейда, упомянула о том, что стратегический план полковника отлично сработал в Цюрихе, и перечислила тех, кто остался в живых. Об убитых Жанель предпочла промолчать.

- Мне надо возвращаться в Андермат, - добавила она, завершив описание ситуации. - Если я вам понадоблюсь, немедленно дайте знать. Георгий будет меня информировать о том, как у вас дела.

Жанель наклонилась и провела ладонью по его лицу.

- Береги себя, лев мой, - нежно прошептала она прямо над ухом больного - так, чтобы слова эти не достигли посторонних.

Затем снова выпрямилась, развернулась и зашагала к выходу, стараясь, чтобы голос ее звучал бодрым, стойким и жизнерадостным, когда будет прощаться с прикованным к соседней койке Молсоном и примостившимся на стуле возле самого выхода Макаровым. В конце концов, это ведь часть ее работы. Командир обязан вселять надежду и уверенность в благополучном исходе в каждого из своих людей, даже если сам командир уже не знает, где отыскать надежду для себя самой.

На следующее утро Жанель, погрузившись в недра горы, занялась инспекцией строительных работ. Жилые помещения были почти готовы: как раз во время ее обхода заканчивалась установка последних поварских агрегатов в столовой. Работа над “загоном” для пленных пришельцев шла полным ходом. Здесь Жанель остановилась подольше, объясняя, какие именно улучшения и дополнительные устройства - лишний охранный пост, например, - она хотела бы здесь видеть. Денег теперь хватит, а излишняя осторожность в отношении инопланетян, запертых глубоко внутри твоей собственной базы, никогда не повредит. Первый из этажей, занятых под ангары, строители обещали сдать под ключ уже через пару часов.

В то утро после долгих размышлений она сообщила Де Лонфи, что заберет себе тот “рейнджер”, что в последние дни служил челноком, курсируя между Андерматом и “Ирил М’Гауном”, и уж к вечеру сегодняшнего дня окончательно переведет корабль вместе со всем экипажем и небольшой командой техников, поддерживающих в исправности бортовые системы, в Швейцарию. А еще прихватит с собой две “молнии”.

Де Лонфи с горечью в голосе яростно спорил. Не найдя лучшего аргумента (действительно, какие тут найдешь причины, кроме собственной паранойи? Остается лишь надеяться, что это вполне здоровая разновидность данного типа умонастроений…), Жанель решилась в конце концов опереться на старый добрый принцип “я приказываю, а ты выполняй, и точка”. Пришлось объяснить, что все будет именно так, нравится это Де Лонфи или нет. Расстались они не очень-то дружелюбно, о чем Жанель всерьез сожалела, но заставила себя не обращать на это внимания. Лишь бы дело шло, а уж личные отношения можно уладить и потом. Ей и самой не раз приходилось вступать в серьезные разногласия с вышестоящим начальством. В конце концов, уставы не предписывают быть в восторге от полученных приказаний, они предписывают их просто выполнять.

Большую часть дня Жанель посвятила тому, чтобы сооружаемые в недрах горы ангары оказались удобными и просторными. Слова “просторный” и “большой” стали теперь вообще самыми употребительными терминами. Наибольшей загвоздкой во всем этом деле оказалась старая, швейцарского образца гидравлическая катапульта, которую пришлось до основания демонтировать и убрать, поскольку ни “рейнджерам”, ни “молниям” помощь подобного механизма совсем не требовалась.

Жанель продолжала инспектировать ход работ, а в голову настойчиво лезли совершенно посторонние мысли. Если какой-нибудь инопланетный стратег и впрямь получает разведданные прямо из сердца “Ирил М’Гауна”, так что ему известна степень их боеготовности, слишком уж близкая теперь к нулю, выяснить подробности и механизм этой разведывательной деятельности пришельцев надо как можно скорее. Это, кстати, стало сегодня еще одной причиной мрачного настроения Де Лонфи.

- Вот мы и посмотрим, - сказала ему Жанель, - насколько хорошо у них поставлена разведка. Сейчас же я отправлюсь прямо в ангары, самолично проинструктирую пилотов, прикажу тут же, у меня на глазах усесться в кабины и вылетать. Никто, кроме их самих да нас с вами, не будет знать, куда направляются эти корабли, даже наши собственные диспетчеры. Очень скоро поступят деньги с продаж всего того, что мы насобирали на захваченном линкоре. Те “молнии”, что я забираю с собой, через неделю будет уже чем заменить - это также должно остаться между нами. Когда новые “молнии” будут готовы, их незаметно, замаскированными, доставят в Андермат, а старые я верну сюда к вам.

Вот таким образом они и уладили этот вопрос.

Хотя наблюдать за обустройством жилых помещений было столь же интересно, как видеть высыхающее у тебя на глазах, только что законченное полотно художника, Жанель все же посвятила остаток дня, во-первых, только что установленному оборудованию командного пункта. Все оборудование состояло из отдельных модулей, собранных по системе “подключи и работай”. Наилучший вариант в той ситуации, когда может возникнуть потребность срочно заменить вышедший из строя блок, например, если база подверглась нападению пришельцев. А во-вторых, наблюдению за тем, как в другом секторе базы в прямом смысле сохнет свеженанесенная краска: на первом .этаже, оборудованном под ангары, ставили отметки, по которым потом будут ориентироваться загоняемые сюда корабли. Рабочие уже успели разметить площадки для одного “мстителя”, одного “рейнджера”, двух “молний” и двух перехватчиков. Внизу, на втором и третьем этажах (ибо тут существовала традиция отсчитывать этажи сверху вниз), оставалось еще много места для самой разнообразной техники, но должна пройти еще не одна неделя, пока помещения эти будут полностью оборудованы. Чуть в стороне от этих громадных пустых залов расположилось еще одно обширное хранилище, предназначенное теперь для тяжелых орудий платформ и прочего вспомогательного оборудования, а также кое-каких боеприпасов.

Жанель с огромным удовлетворением наблюдала, как в тот же вечер на новую базу прибыла первая “молния” и аккуратно разместилась на только что подготовленной площадке. Широкие ворота ангара, тоже установленные совсем недавно, состояли из нескольких расходящихся в стороны стальных переборок, снаружи напоминавших каменный карниз с нависшими на нем глыбами снега и льда. К несчастью, настоящий снег, в изобилии скапливавшийся над самыми воротами (что также было частью хорошо продуманной маскировки), как выяснилось, имеет обыкновение большими комьями обрушиваться прямо внутрь помещения, едва лишь двери откроются. Через несколько минут после старта или возвращения какого-нибудь корабля возле входа образуются лужи талой воды. Бригады рабочих начали уже жаловаться, что подобный душ испортит всю краску, не успевшую как следует просохнуть.

Когда появилась вторая “молния” и эти ребята, не стесняясь в выражениях, вторично начали клясть на чем свет стоит сей неожиданный снегопад, Жанель осознала, что пора отсюда убираться, и отправилась в свою здешнюю квартиру. Ее новое жилье не отличалось комфортом. Единственной мебелью служили раскладушка да небольшой письменный стол, на котором уже громоздился терминал компьютерной сети, позволяющий, не сходя с места, полностью контролировать ситуацию на базе и отдавать любые распоряжения. Жанель распахнула стенной шкаф и принялась выбирать одежду - гражданскую одежду, в которой можно было “выйти в город”.

Впрочем, добраться до него с базы было не так уж просто. Сперва надо посмотреть расписание поездов, дабы убедиться, что путь свободен и маленькому самоходному вагончику ничто не помешает. После стольких тревог и волнений, стольких трудов было бы не слишком мудрым отдать концы, попав под колеса скорого поезда Гешенен-Базель, что отправлялся ровно в шестнадцать десять. Успешно разрешив эту проблему, надо опуститься на лифте до самого нижнего уровня, с помощью специального устройства прямо из лифта вызвать тот автоматический вагончик, натянуть здоровенный, висящий на тебе мешком комбинезон (если ты в юбке, она запутывается под этим одеянием самым жутким образом) и специальный жилет, дабы с виду ничем не отличаться от железнодорожного рабочего. Стоять посреди пустынной платформы в недрах тоннеля, продуваемого леденящим ветром - в тоннеле возникает такая тяга, что воздушные потоки развивают скорость около сорока миль в час независимо от того, какова погода снаружи, - и ждать, пока подкатит вагончик и остановится перед тобой. Потом надо забраться в него и запустить программу, с помощью которой автопилот машины вывезет тебя к концу тоннеля на свет Божий. После этого вагончик сворачивает на вспомогательные пути, ведущие чуть в сторону от главных платформ гешененского вокзала. Рельсы проходят прямо сквозь некое сооружение, напоминающее небольшой, открытый с двух сторон сарайчик. В этом сарайчике ты вылезаешь из вагона, стягиваешь с себя униформу железнодорожника и, аккуратно повесив ее на специальный крючок, шагаешь вниз по лестнице, ведущей из сарайчика к подземным переходам. Пройдя под землей еще несколько замысловатых коридоров, ты извлекаешь из кармана ключ, отпираешь небольшую дверь, лишенную всяких опознавательных знаков, и попадаешь в те самые переходы, которыми пользуются обычные пассажиры городского вокзала Гешенена, чтоб перебраться с одного железнодорожного пути на другой. Потом ты шествуешь мимо главных платформ вокзала к одной совсем маленькой, расположенной чуть в стороне. Оттуда отправляется тот самый крохотный “скособоченный” поезд Гешенен-Андермат. Ты забираешься в вагон, показываешь проводнику проездной, и через несколько минут миниатюрный локомотивчик, дернувшись, оглашает окрестности своим странным воплем и начинает, набирая скорость, изо всех сил перебирая колесами, катить вверх по склону ущелья Шеленен.

Ты выбираешься на платформу на маленькой станции в городке Андермат, чтоб сразу обнаружить себя в окружении пестрой толпы, состоящей либо из этих сумасшедших лыжников, дожидающихся такого же маленького поезда местного сообщения, который увезет их к подножию совершенно невероятных трамплинов где-то на склонах гор возле Трансальпийского перевала, либо из туристов другого типа, предпочитающих ходить пешком и вместо лыж в изобилии использующих себе на благо местное вино, а то и чего-нибудь покрепче (ну разве можно удержаться от того, чтобы не выпить за свое здоровье на столь необычной высоте над уровнем моря?). Такого рода туристы вываливаются здесь из вагонов экспресса, возвращающего их с экскурсии на ледник, и после семичасовой поездки предпочитают прямо на станции как следует расслабиться, прежде чем отправляться дальше в сторону Цермата или Сен-Морица. Впрочем, в тот день Жанель оказалась в толпе лыжников: был уже слишком поздний вечер, чтобы это место почтили своим присутствием экскурсанты.

Жанель пробиралась к турникету посреди множества сверкающих комбинезонов, покрытых флюоресцирующей краской, что в этом сезоне особенно модны среди горнолыжников; с разных сторон до нее доносились возбужденные голоса, жарко спорившие о том, какого рода лыжная мазь является лучшей на свете. Затем она покинула станцию и зашагала мимо автостоянки, битком набитой начинающими скрываться под редкими хлопьями снега машинами: многочисленные родители поджидали своих чад, возвращающихся из школы. Ближайшая школа, если не считать начальной, расположена в соседнем городке под названием Гошпенталь. Жанель миновала кучку автомобилей и у края стоянки повернула направо, прошла мимо туристического агентства и направилась дальше вдоль главной улицы городка. Где-то в середине ей предстояло сделать еще один поворот, пересечь парк и выйти непосредственно к деловому центру города или скорее поселка Андермат.

Свет заходящего солнца окрасил повисшую в воздухе дымку в розовато-красные тона; все небо покрывали серые тучи, оставляя небольшой просвет на западе, почти у самого горизонта, где пробивались последние лучи заката, и из этих туч все гуще и гуще падал на землю снег. Огни окон множества уютных квартир и небольших магазинчиков заливали городок теплым желтоватым светом, создавая довольно привлекательную картину. В Андермате насчитывались единицы зданий современной архитектуры; большую часть строений составляли деревянные домики - кое-где из нового, золотисто-желтых цветов дерева, но в основном из уже старого, темно-коричневого и даже почти черного. Кое-каким строениям минула не одна сотня лет. Почти все крыши были широкими и плоскими, традиционного альпийского типа. Тут и там на их поверхности можно было заметить множество камней, предназначенных для того, чтобы черепица прочнее удерживалась на своем месте (впрочем, однажды, проходя мимо небольшого ресторанчика у подножия оборудованного для горнолыжного спорта склона горы, Жанель обнаружила, что предметы, которые она приняла было за камни, на самом деле вареный картофель, разложенный на снегу, дабы побыстрее остыл). Те из домов, что сооружены не из дерева, а из оштукатуренного камня или кирпича, покрывали многочисленные Sgraffito - причудливые абстрактные узоры, вырезанные на белом слое штукатурки, из-под которого виднелся нижний, более темный слой. Все селение выглядело простовато, совсем по-деревенски - тихое, спокойное, уютное и (а как же иначе, в Швейцарии-то?) необыкновенно чистое.

Жанель с удовольствием провела бы здесь отпуск, наслаждалась бы покоем, ни на секунду не задумываясь о всяких там изменниках, нехватке оборудования, боевой техники, сырья и прочих неразрешимых проблемах… Но увы, такой возможности, по крайней мере в ближайшем обозримом будущем, у нее не будет. Жанель грустно вздохнула и постаралась получить максимум удовольствия хотя бы от этой короткой прогулки через парк, покрытый полуметровыми сугробами. Как же все-таки приятно погрузиться в тишину после грохота и лязга тяжелой техники да криков множества занятых работой людей и прочего шума, гулким эхом перекатывающегося под сводами “тронного зала владыки гор”. Здесь же нет почти никаких звуков; разве что проедет изредка по соседней улице одинокий автомобиль или рухнет комок снега с ближайшего дерева. Да еще где-то вон там, с западной стороны парка, где начинается наиболее густонаселенная часть городка, раздаются время от времени азартные крики ребятни, играющей в снежки. Жанель вынырнула из парка и, шагая по небольшой аллее мимо здания муниципалитета, направилась к офису Комиссии Организации Объединенных Наций. Ее заместитель по конторским делам, рядовая Калле Шпехт, как раз занималась очисткой рабочего стола, распихивая все бумаги по ящикам.

- О, госпожа ком… то есть… э-э… мисс Баррет, - вытянулась она по струнке, едва завидев Жанель.

- Привет, Калле, - ответила та, на ходу сбрасывая плащ. - Ну как, много сегодня дел выдалось?

Шпехт кивнула.

- Что-нибудь интересное было?

- Нет, мэм. Только обычные жалобы на вмешательство правительства - их собственного и всех прочих правительств мира - в частную жизнь граждан да на то, что повсюду снуют военные, а чем они там занимаются, сам черт не разберет…

- Это они нас имеют в виду?

- Да нет, - ответила Калле. - Мне кажется, они и впрямь говорят о своей собственной армии. Этот городок, может, и обязан военным изрядной долей своих доходов, но присутствие людей в форме по-прежнему не слишком радует обывателей. А еще больше их беспокоят коровы.

- Ну, это-то очевидно, - усмехнулась Жанель. - Вот что: ты, пожалуй, отправляйся домой. Оставь мне ключи, я сама позабочусь обо всех дверях.

Долго уговаривать помощницу не пришлось. Жанель заперла за ней дверь и минут на сорок погрузилась в заботы по уборке помещения, заканчивая начатую Шпехт работу. В голове по-прежнему крутились цифры финансовых счетов и разнообразные стратегические планы.

Ангары первого этажа готовы, “молнии” уже прибыли - что дальше? Чем заняться в первую очередь? Если они и вправду закончат оборудование камер для пленных пришельцев к концу нынешней недели, то, пожалуй, все-таки мозговой щит…

Она снова и снова возвращалась к этой проблеме. В пользу первоочередной установки каждого из устройств можно было подыскать множество аргументов, но ни один из них не казался столь убедительным, что Жанель перестала бы сомневаться в принятом решении. Причиной подобной неопределенности могли служить две вещи: либо действительно нет никакой разницы, заняться ли сперва мозговым щитом или же гиперволновым декодером, либо она просто смертельно устала и потому потеряла способность принимать решения, от которых зависит жизнь множества людей. Жанель начала склоняться к мнению, что вторая причина куда ближе к истине.

Она остановилась посреди кабинета, огляделась по сторонам и, убедившись, что делать здесь больше нечего, принялась запирать двери. Уже на улице, стоя у самого входа, Баррет заметила пеструю толпу жизнерадостных мужчин в теплой зимней одежде и обуви, шагавших вдоль по улице в ее сторону. В толпе попалось множество знакомых лиц: этих людей Жанель недавно видела в своем собственном офисе, когда Независимая контрольная комиссия ООН только-только переехала в Андермат. Одним из них оказался городской президент Ули Трагер. Мужчины перекидывались шутками и громко хохотали; один вытащил из кармана толстую пачку денег и тряся ею прямо перед носом собеседника, горячо принялся что-то доказывать.

Герр президент заметил Жанель и остановился рядом; товарищи его двинулись дальше.

- Фрейлейн Баррет! - воскликнул он. - Если вы на сегодня уже разобрались с делами, то, может быть, не откажетесь присоединиться и разделить наш праздник?

- А что отмечаете?

- Моя корова, - гордо проговорил Трагер, - получила право выступать на чемпионате страны.

- Простите, - несколько ошарашенно проговорила Жанель, - но я, похоже, чего-то не понимаю. Чемпионат страны - в каком виде спорта?

- Stierkampf! - жизнерадостно воскликнул Ули. - Pugnieradienst. Коровьи бои, - пояснил он, - в ходе которых определяется, какие именно коровы станут вожаками стад в следующем году.

- Что ж, примите поздравления! Не сомневаюсь, что… - Жанель остановилась в некотором смущении. - Прошу меня извинить, я, кажется, забыла, как ее зовут. После того, как вы в прошлый раз сами говорили мне об этом…

- Фрейлейн, - удивленно уставился на нее президент, - это просто чудо с вашей стороны, что вы вообще обращаете внимание на подобные вещи. В общем, моя Росселана, - улыбка господина Трагера растянулась до такой степени, что Жанель решила пересмотреть свое мнение по поводу характера швейцарцев, - как бы это выразиться по-английски… Она просто разбросала всех соперниц. Вот мы и направляемся в “Корону”, чтобы это событие отметить. Пойдемте с нами!

Жанель подумала о том, что подобного приглашения не так уж часто можно дождаться от этих сдержанных людей. “А с точки зрения связей с местной общественностью, ради которых мы и воздвигли эту контору, подобное мероприятие просто великолепно, - размышляла она. - Да и к тому же я теперь, пожалуй, не способна обдумывать какие-нибудь более серьезные проблемы”.

- Что ж, спасибо, - кивнула она. - С удовольствием к вам присоединюсь.

Когда они с Трагером догнали направляющуюся к отелю жизнерадостную компанию,

Жанель решила, что уж, по крайней мере, на этот раз господа швейцарцы решили отбросить свою необщительность. Прямо к “Короне” они не пошли. Прошествовав по главной улице до того места, где она чуть заворачивает, толпа остановилась возле гостиницы с яркой вывеской “Штерн унд Пошт”. В баре этого отеля распивало разнообразные напитки множество местных жителей, и товарищи У ли Трагера зазвали с собой еще не менее десяти мужчин и женщин из собравшихся здесь. Изрядно разбухшая компания вновь развернулась и двинулась к “Короне”, не переставая громко переговариваться и хохотать. Жанель засомневалась, сумеет ли такое количество народу уместиться в тамошнем баре, размеры которого не более чем в два раза превышали ее собственный скромный кабинетик на “Ирил М’Гауне”, и оказалась права. Всем поместиться не удалось, но все-таки уже через десять - пятнадцать минут в тесном помещении столпилось около дюжины человек, стоявших плечом к плечу, с решительным видом поглощавших стопки шнапса и азартно заключавших многочисленные пари.

Жанель заказала стаканчик местного белого вина и, глядя, как в двух шагах от нее переходят из рук в руки весьма крупные суммы денег, почти серьезно проговорила, наклоняясь к уху Трагера:

- Боже, а я и не предполагала, что это явление вносит столь серьезный вклад в местную экономику!

- Явление это чисто сезонное и длится совсем недолго, - усмехнулся Ули, многозначительно приподнимая брови.

- Однако оно, похоже, вызывает нешуточный интерес. Некоторые из этих джентльменов, насколько я понимаю, принимают ставки, а остальные эти ставки делают…

- Видите ли, подавляющее большинство горожан либо работают со стадами по найму, либо сами являются владельцами коров, либо имеют друзей, работающих со скотом… Все это порождает дух соревнования.

- По-видимому, - продолжала Жанель, - коровы должны помнить, кто из них в этих боях победил, когда весной снова выйдут на пастбища. Они действительно об этом помнят?

- О да, еще бы! Они вовсе не глупы. Память у них куда крепче, чем вы можете предположить - особенно у таких вот коров. Это, пожалуй, уже особая порода, ведущая происхождение от той, что американцы называют “швейцарская коричневая”. Вершина достижений долгосрочной программы селекции! В нашей местности, где проживает не так уж много людей, владельцы стад не могут следить за ними круглые сутки и не могут позволить себе нанять кого-то для подобной работы, особенно в горячую для сельского хозяйства пору - осенью и весной, а потому коровам приходится учиться заботиться о себе самим. А пугниры, то есть бойцовские коровы, приучены заботиться и обо всех остальных своих собратьях. Нрав этих коров представляет собой совершенно особенную смесь агрессивности и осторожности; стоит ли упоминать, что они куда умнее всех прочих! Не говоря уж о том, что они более крепки физически - настоящие атлеты - и гораздо более активны.

В голове у Жанель будто щелкнул какой-то переключатель. Она вдруг обнаружила, что размышляет о резком увеличении числа похищений и увечий крупного рогатого скота в данном регионе. “Любопытно все-таки… Кто еще, кроме самих людей, может заинтересоваться генетическим наследием коров, столь сильно отличающихся от традиционного типа домашних животных? Еще один вопрос, которым следует заняться…”

- Так когда следующие состязания, в которых примет участие ваша корова? Очень может быть, что мне захочется сделать ставку.

Ули с одобрением кивнул.

- Что ж, - произнес он, - чтобы все было честь по чести, вы должны сперва хорошенько узнать все о самих состязаниях. Питер! Питер, пойди-ка сюда на минутку. Леди хочет сделать ставку на бои национального чемпионата…

Затем последовали новые порции выпивки и самые подробные обсуждения основных достоинств бойцовской коровы: широкие плечи, глубокая грудная клетка, короткие крепкие рога… Хотя по этому пункту было много жарких споров, и сторонники длинных рогов успели привести немало аргументов в свою пользу. Примерно через час Жанель уже знала о бойцовских коровах столько, что хватило бы на долгие годы жизни. Если, конечно, офицер Икс-команды способен прожить долгую жизнь…

Затем диспуты постепенно утихли и сменились пением. Пели эти люди просто как ангелы. Один из наиболее грузных и мускулистых мужчин, которого Жанель сперва приняла за фермера (очень скоро выяснив, что в действительности это владелец одного из канатных подъемников для любителей горнолыжного спорта, расположенного чуть севернее города), обладал удивительно высоким и чистым голосом - Жанель даже решила, что голос этот вполне достоин названия “сопрано”. Остальные вторили ему кто басом, кто тенором. Около двадцати мощных и сочных голосов, гармонично слившись воедино, исполняли какую-то местную народную мелодию, слегка напоминающую церковные песнопения. В столь тесном помещении звук сделался просто оглушительным, и вскоре Жанель почувствовала сильный звон в ушах… Или это здешнее вино виновато? Она поспешила откланяться, извинившись, что вынуждена их покинуть, персонально поблагодарила Ули и вышла на погруженную в ночь улицу. Уже через несколько шагов все тело начало то и дело вздрагивать. Этот мороз, видимо, никогда не оставит ее в покое. Погода стояла тихая и безветренная; с неба опять падали крупные хлопья снега. Жанель добралась до станции, села в причудливой конструкции маленький поезд, идущий в Гешенен, потом вызвала свой самоходный вагончик и вскоре уже была на пороге “тронного зала владыки гор”. Ей надо было ,еще сделать несколько телефонных звонков.

К тому времени, когда вторая рабочая смена заканчивала свой рабочий день, центры статистики четырех баз Икс-команды, разбросанных по всему Земному шару, окончательно вымотались, выслушивая многочисленные вопросы Жанель. Наверняка многим из тамошних работников просто делалось дурно, когда из телефонной трубки вновь раздавался ее голос. Госпожа Баррет упорно отказывалась оставить коллег в покое, пока те не выдадут исчерпывающую информацию, и притом в цифрах, обо всех случаях похищений и увечий скота - и это в то время, когда на любой базе куда больше озабочены похищениями самих людей, случающимися все чаще и чаще. Жанель, однако, продолжала настаивать. Закончив переговоры, она обнаружила, что обладает теперь таким количеством информации, что просто не в силах ее сразу переварить. А потому решила расправиться с ней простейшим способом, а именно велев отпечатать для себя лишний экземпляр карты мира и начав втыкать в самые разные места ее многочисленные булавки.

Уже поздно ночью из-за двери кабинета послышался вой корабельных двигателей, и Жанель двинулась наверх встретить прибывший “рейнджер” вместе с группой обслуживающего персонала и несколькими лишними пилотами. В жилом блоке оказалось уже достаточно готовых квартир, чтобы разместить всех этих людей. Жанель сама повела вновь прибывших по домам и убедилась, что они устроились вполне сносно. Среди прочего она не забыла предупредить сослуживцев о том, что сервис в местном кафетерии в ближайшее время будет не в лучшем виде - до тех пор, пока там не закончат установку вентиляционных систем. На это замечание коллеги отреагировали весьма спокойно, и Жанель вполне поняла причину подобного оптимизма: пилоты всегда имеют привычку хранить изрядный запас провизии в собственной квартире - просто на всякий случай.

- Все это мелочи, - прокомментировал один из вновь прибывших, когда Жане ль развела всех по квартирам. - Вы лучше скажите мне нечто действительно важное: где тут стол для игры в крад?

Жанель посмеивалась всю дорогу до собственной двери. Войдя, она первым делом посмотрела на компьютерный терминал, связывающий ее жилище с Центральным командным пунктом. Никаких сообщений оттуда пока не поступало. Жанель протянула было руку к клавиатуре, но затем передумала и нажала кнопку прямой связи.

- Для меня поступали какие-нибудь известия из “Ирил”?

- Никак нет, госпожа командующий, - ответил с командного пункта голос дежурного офицера. - Вы теперь будете отдыхать?

- Да.

- Хотите, чтобы я сообщил, если будут какие-нибудь новости?

- Да, пожалуйста.

Жанель отключила связь, устало огляделась по сторонам, избавилась от одежды и залезла в постель. В голове, шумно споря и стараясь перекричать друг друга, плясали многочисленные коровы и гиперволновые декодеры. Чертовы дела и заботы… В общем-то, им можно сказать “спасибо” за то, что немного отвлекают ее, если бы не одно “но”. Ни коровы, ни гиперволновые декодеры, увы, оказались не способны вытеснить из головы проклятую мысль, ни на секунду не дающую ей покоя. То неподвижное лицо на фоне белой подушки, то мускулистое тело, безжизненно вытянутое на боку, а не свернувшееся калачиком, как ему положено… Все это Жанель обязана выкинуть из головы, чтобы лучше исполнять свои командирские обязанности. А ночью, когда с делами и обязанностями покончено, она вдруг остается один на один с этой жутью. Да еще в темноте.

Взвывшая среди ночи сирена тревоги звучала раз в сто громче, чем ей полагается. “Видно, всему виной эти голые стены”, - решила Жанель. Лишенная мебели комната просто переполнялась воем. “Ари!” - первым делом воскликнул какой-то голос в подсознании Жанель. Она вскочила, отыскала выключатель, хлопнула по нему, подбежала к столу и нажала на кнопку связи с командным пунктом.

- Да?

- Тревога, госпожа командующий. На “Ирил М’Гауне” засекли вражескую посудину, которая движется прямо на нас.

- Что они посылают на перехват?

- Ничего, босс. У них не осталось ни одного корабля в запасе.

- Что? Снова? Вот дьявольщина! Неужели больше некому…

- Никак нет, госпожа командующий. Потому-то они и сообщили об этом нам.

- Соберите пилотов и всех тех, кто может составить десантную группу, - среагировала Жанель, одновременно двинувшись к шкафу с одеждой. - Вылетаем прямо сейчас. Что именно они там засекли?

- Большое разведывательное судно, мэм.

- Ясно. Значит, нам понадобится одна из “молний”. И позаботьтесь, чтобы полностью заправили “рейнджер”. Может быть, потребуется подкрепление. Поднимайте всех, пусть будут готовы.

Жанель натянула специальный комбинезон, способный без посторонней помощи поднять человека в воздух, и принялась зашнуровывать массивные ботинки. “Слава Богу, что пилоты уже здесь, - подумалось ей. - Сама-то я уж точно не смогла бы сейчас вести корабль. После этой обильной выпивки прошло едва ли больше шести часов”. Тяжело ступая в своей полевой обуви, Жанель вышла из квартиры. Снаружи рев новеньких, несколько дней назад установленных сирен оказался еще более оглушительным. На ходу она успела заметить, что один из развешенных по стенам “ревунов” не работает. “Возьми на заметку”, - мгновенно щелкнуло у нее в голове.

Все вокруг мгновенно ожило. В ангарах первого яруса зажглись все огни. Громадное помещение заполнилось торопливо подбегающими к кораблям пилотами, десантниками и техниками. Кое-кто бросал недоуменные взгляды на Жанель, идущую в сторону кладовых, чтоб запастись всеми боевыми принадлежностями.

- Мэм… - смущенно произнес чей-то голос.

Это единственный из оставшихся в ее распоряжении капитанов, Мэттьюз.

- У нас тут нет никого старше по званию, чем ты, Мэтт, - обернулась к нему Жанель, - а я не могу отправить группу на перехват, когда в ней нет ни одного старшего офицера, чтобы дать дельный совет в кризисной ситуации. Значит, этим офицером стану я сама. А пока позаботьтесь о том, чтобы каждый солдат вашей группы надел толковый защитный костюм и как следует вооружился.

Вокруг люди продолжали бегать во всех направлениях.

- Командный пункт! - выкрикнула Жанель. - Где они теперь?

- Над Беллинзоной, босс, - отозвался голос дежурного. - Идут на северо-восток.

“Кур”, - мелькнуло в голове у Жанель название ближайшего населенного пункта хоть сколько-нибудь приличных размеров. Тридцать тысяч человек населения - пришельцы устроят там веселый пикник, если только позволить им приземлиться.

- Нельзя дать им продвинуться на север дальше нашей широты! - прокричала она, обращаясь сразу и к дежурному командного пункта, и ко всем, кто находился вокруг. - На вылет!

Рядом уже загружали все необходимое на борт “рейнджера”; платформы с тяжелыми орудиями дожидались своей очереди возле самых люков. Их погрузят на корабль последними, дабы можно было в первую очередь извлечь, когда начнется бой. Жанель двинулась к “молнии”. Почти в тот же миг распахнулись недавно смонтированные двери ангара. Увесистые комья снега рухнули внутрь помещения и рассыпались по всему полу, тут же начиная таять. “С этим тоже надо будет что-нибудь сделать”, - пробормотала она себе под нос, запрыгивая на борт корабля.

Жанель пробралась в пилотскую кабину, нажала кнопку своего летающего костюма и зависла в воздухе. В таком одеянии вряд ли уместишься в маленьком креслице, что стоит рядом с пилотским, а на главном сиденье расположился теперь Рон Мур.

- Ронни, - заговорила Жанель, - единственное, что у нас на этот раз есть, это ракеты “стингрей”. Твоя задача - не подходить к этим типам слишком близко. Просто достань их ракетой, заставь спуститься на землю - чем скорее, тем лучше. Но только имей в виду, что их ни в коем случае нельзя пропустить на север дальше широты Андермата.

- Вас понял, мэм. - Рон включил переговорное устройство, чтобы по каналам открытой связи переговорить с командным пунктом на “Ирил М’Гауне”. - Центр! Где наш подопечный?

- Переключаем на вас систему слежения. Будем ждать подтверждения, - проговорили с командного пункта.

Экраны пилотской кабины ожили: “молния” вырвалась из ангара на открытое пространство. Жанель изо всех сил ухватилась за подлокотники небольшого кресла. Пристегнуться ремнями, когда на тебе тяжелый летающий спецкостюм, просто невозможно.

- Спасибо, Центр. Нам это весьма кстати. Облачность очень плотная. Потолок восемнадцать и снегопад.

За окнами кабины клубились серые облака.

- Они по-прежнему движутся на северо-восток, - сообщил Рон. - Высота четыре тысячи метров.

- На их месте я и сама не стала бы опускаться ниже, - пробормотала Жанель. - В этом регионе некоторые горы, поднимаясь выше своих соседей, способны самым неожиданным образом оказаться прямо у тебя на пути, а при таких скоростях это чревато весьма печальными последствиями.

- Я тоже, мэм, - кивнул Рон. - По-прежнему идут на северо-восток. Мне кажется, они хотят приземлиться на перевале Люкманир.

- Не дай им туда добраться, - сказала Жанель. - Иначе они выйдут к самой широкой долине, протянувшейся с запада на восток, а оттуда прямая дорога на Кур. Лучше уж выстрели лишний раз, а то и два, но заставь их свернуть, Ронни.

- Есть, босс, - ответил пилот.

Он сделал небольшой поворот, взяв курс на юго-восток, чтобы перехватить вражеское судно. Детекторы засекли чужой корабль как раз в тот момент, когда “молния” миновала пик Парадиз, одну из крупнейших вершин к юго-востоку от Андермата.

- Вот они, - заявил Рон.

На экране засветился след идущего впереди крупного разведывательного корабля пришельцев.

- Помешай ему, Рон. Не дай зайти в долину.

- “Стингрей”-один, - произнес пилот. - Прицел…

“С такого громадного расстояния?” - с сомнением подумала Жанель. И все-таки, решила она, если Рон и промахнется - а в подобных условиях ракета наверняка пройдет не только мимо цели, но и довольно далеко от нее, - разведчик, стараясь уклониться от выстрела, наверняка вынужден будет свернуть. “Ладно, - сказала она себе, - за эту часть охоты отвечает Рон, так что ему решать, когда именно нажать на спуск”.

- “Стингрей”-один - пошла…

“Молнию” слегка тряхнуло, как это всегда бывает при запуске ракеты. Жанель в напряжении вглядывалась в экраны радара и улавливающих движение детекторов. Изображение на этот раз оказалось на редкость трудно читаемым из-за большого количества “шума” от обильно усыпанных снегом горных вершин, до которых с той высоты, где находился корабль, было рукой подать. Вражеское судно шло прямо на Кур, вычерчивая абсолютно прямую линию - все время на северо-восток, - но вдруг резко свернуло и, описав причудливый зигзаг, двинулось почти точно на запад.

- Он не вошел в долину, босс. Идет теперь в сторону Зедруна, как раз в направлении гор.

- Что ж, хорошо. Заставь его опуститься. Чем скорее, тем лучше. Не хотелось бы, чтобы он подошел к какому-нибудь оживленному месту.

“Молния” продолжала бороздить воздушное пространство где-то над вершинами гор. Вот они миновали небольшой городишко Зумфит, расположенный чуть южнее самой широкой долины, что тянется с востока на запад.

- Тут есть несколько довольно подходящих ледников, босс, - проговорил Рон, сверяя данные расположенных в кабине экранов, отображающих информацию радаров и детекторов, с картой лежащей впереди местности. - Если я собью его здесь, ни у кого не возникнет неприятностей?

- Только у нас, - ответила Жанель, поеживаясь при мысли о необходимости вылезать на природу среди сплошного снега и льда. - Ты уверен, что хочешь проводить наземную часть операции на языке ледника? Впрочем, если это лучшее место, чтобы его сбить, приступай немедленно.

Она продолжала сосредоточенно следить за экранами. “Молния” все ближе и ближе подходила к вражескому разведчику.

- До него тридцать километров, - сообщил пилот.

Прошло несколько напряженных минут.

- Двадцать пять… “Стингрей”-два - прицеливание. Цель зафиксирована. Запуск!

Корабль снова тряхнуло. На экране рядом с изображениями вражеского разведчика и самой “молнии” появилась третья яркая точка - ракета “стингрей”. На глазах у Жанель прочерченный от ракеты вектор, указывающий точку прицеливания, взял направление точно на вражеское судно. Две точки с каждой секундой сближались и сближались; вот они уже почти слились воедино…

Корабль пришельцев снова вильнул в сторону, на этот раз к югу - почти в тот самый момент, когда ракета должна была его накрыть. Рон вполголоса замысловато выругался.

- Простите, босс, - снова заговорил он, - все еще далековато. А скорость этих ракет им отлично известна. Эх, если бы сам корабль разогнать посильнее - тогда и запущенная с него ракета окажется куда более быстрой. Продолжаем сближаться…

“Молния” повторила маневр противника, следуя за ним по пятам. Разведсудно пришельцев не замедлило сделать новый разворот, взяв теперь курс почти прямо на юг.

- Куда бы он теперь ни направлялся, - резюмировал Рон, - а в Кур уж никак не попадет. Если, конечно, не вздумает снова повернуть на сто восемьдесят градусов.

- Очень может быть, что у него на уме именно это. Но я рассчитываю, что ты успеешь по-настоящему одарить его одной из своих ракет прежде, чем разведчику удастся улучить момент для маневра.

- Угу. - кивнул Рон.

“Молния” рванулась вперед, набирая скорость, и Жанель еще крепче ухватилась за кресло.

- Не дай ему уйти на юг дальше перевала Сен-Бернардино, - продолжала Жанель, - а не то он затеряется среди тамошних гор, как иголка в стоге сена.

- Не пущу, - согласился Рон. - До него осталось двадцать километров, босс. Навожу на цель “стингрей”-три. Цель поймана…

- Дождись, пока будет пятнадцать километров, Рон…

- Как раз это и собираюсь сделать, мэм.

Жанель продолжала наблюдать, как на экране медленно, но верно сближаются две точки - разведывательный корабль пришельцев и “молния”.

- Пятнадцать и четыре десятых. Пятнадцать и две десятых… Пятнадцать километров ровно. Открываю огонь.

Хлоп! - “молния” выпустила очередную ракету. На экране вновь появилась третья точка, летящая как раз между первой и второй. Вектор прицеливания ракеты указывал точно на вражеское судно. Жанель и ее пилот не отрывали глаз от экрана. Вот две точки совсем сблизились, состыковались… Экран озарился вспышкой.

- Попадание! - воскликнул Рон, но уже через мгновение стало ясно, что разведчик пришельцев продолжает идти прежним курсом. Он ни на йоту не свернул и даже не снизил скорость.

- О, черт! - процедил сквозь зубы Рон. - Слишком слабые повреждения. Видать, я его только слегка задел.

- Давай еще, - спокойно произнесла Жанель.

- Навожу четвертую. Он по-прежнему идет на юг… Стоп, - оборвал себя Рон, заметив маневр противника. - Свернул на запад.

“Все дальше и дальше уходит в горы, - подумала Жанель, - в самые дикие места”. Если этому разведчику известно, откуда стартовала “молния”, то он наверняка старается увести своих преследователей как можно дальше от базы, с которой они могли бы получить подкрепление.

- Хорошо бы следующей ракетой окончательно накрыть его, Ронни, - заметила Жанель. - А не то у нас ничего не останется на тот случай, если придется отбиваться от какого-нибудь его напарника, вздумай тот здесь появиться.

На лице Рона читалась уже настоящая злость.

- Четвертая готова, - доложил он. - Сближаюсь до дистанции десять километров. Ну, если я уж с такого расстояния не смогу попасть, босс…

Жанель смолчала. Рон сосредоточился на экранах.

- Навожу на цель… Цель поймана. Огонь!

Стартовала четвертая ракета, и экипаж “молнии” снова уставился на экран. “Давай, давай! - твердила про себя Жанель, до боли стиснув челюсти. - Ну давай же!” Две точки с каждой секундой сближались, сближались, сближались… И вот наконец слились в одну. Экран вспыхнул.

- Попадание! - выкрикнул Рон.

Скорость точки, обозначающей разведывательную посудину пришельцев, резко упала. Корабль противника развернулся прямо на юг.

- Теряет высоту, босс, - продолжал пилот. Он сверился с показаниями приборов. Цифры полностью подтвердили визуальное впечатление. - Идет на высоте в тысячу метров… Теперь пятьсот… Проходит над озером… Начал чуть-чуть приподниматься… Надеется обогнуть эту гору. - Рон скептически ухмыльнулся.

Движущаяся впереди точка замерла.

- Шлепнулся на землю, - прокомментировал Рон. - Лежит на северном склоне… как ее? Монте-дель-Оро. Одна из вершин к югу от озера.

Жанель закусила губу. Да, в таком местечке не очень-то хочется проводить наземную часть операции. Атаковать вверх по склону, да и вниз тоже - сплошная морока, что бы там ни говорили теоретики военного искусства. Твоим главным врагом становится земное притяжение, а ведь в подобной стычке и так хватает врагов, каждый из которых способен в мгновение ока отправить тебя на тот свет. Ладно, сейчас не время ворчать и сетовать на судьбу.

- Хорошо, - сказала Жанель, - сообщи на “рейнджер”, что мы высаживаемся на землю, и начинай потихоньку снижаться. Славный выстрел, Ронни!

Жанель вышла из кабины и направилась к десантной группе. Надо сказать ребятам несколько ободряющих слов, прежде чем они будут подставлять собственные шкуры залпам пришельцев. Прежде, будучи еще сержантом, а потом капитаном и полковником, Жанель никогда не упускала случая использовать этот момент перед боем - по той простой причине, что высадку десанта и наземный бой, а тем более штурм пускай и сбитого, но, как правило, еще весьма боеспособного вражеского корабля - дело весьма нешуточное. Кто знает, может, тебе больше уже не доведется разговаривать ни с этими людьми, ни с какими-либо другими.

Хочется не только их приободрить, но и самой облегчить душу, высказать все, что наболело. Ведь с тех пор, как Жанель отошла от постели погруженного в глубокую кому Ари, ее гложет неотвязная мысль: “Я скоро с ума сойду от необходимости вечно торчать в кабинете и отдавать команды через компьютер. Мне надо взять автомат и хоть кого-нибудь пристрелить собственными руками”.

“Молния” коснулась земли - куда энергичнее, чем следовало бы. Рон Мур, видимо, стреляет куда лучше, чем приземляется на грешную землю.

- Все готовы? - спросила Жанель, беря на изготовку тяжелый боевой лазер.

Остальные, все как один облаченные в массивные защитные костюмы, ответили дружным хором “так точно, босс” и “поехали!”.

Люки “молнии” распахнулись, и внизу показалась обледенелая поверхность земли с торчащими тут и там скалами и многочисленными увесистыми валунами. К счастью, мощные реактивные двигатели “молнии” во время посадки сдули поблизости почти весь снег. Но вокруг вражеского разведчика еще оставалось множество сугробов, да и ветер, обдувая верхние участки горного склона, продолжал приносить все новые и новые порции снега. “Ладно, - подумала Жанель, - по крайней мере, нет опасности схода лавины: все, что с этой горы могло упасть, уже упало”.

Вражеский разведчик огрызнулся огнем. Пусть он уже и не способен летать, но кое-кто из пришельцев внутри поврежденной посудины по-прежнему жив и здоров. Все это вызвало у Жанель немало беспокойства. Она начала подозревать, что обитатели корабля относятся к наиболее твердолобым из инопланетян. Видно, этих типов так просто не возьмешь, будь они все прокляты.

- Выходить по четверкам, - скомандовала Баррет сержанту, руководившему одной из подгрупп. - И не спешите. Убедитесь, что все ваши люди высадились и нашли хорошее укрытие. Если подвернется подходящий сугроб, прячьтесь за ним. Снег, конечно, не защитит от стрельбы, но все-таки поможет замаскироваться.

Первая четверка выпрыгнула наружу; один рядовой прихватил с собой особый детектор, реагирующий на любое движение.

- Снаружи никого нет, босс, - доложил этот солдат через несколько секунд. - Никто не желает вылезать из уютных корабликов, кроме нас, наивных. Бррр! Шесть тысяч футов высота, а!

Чуть выше по склону на узком скалистом выступе над самым обрывом что-то шевельнулось. Солдаты резко обернулись и. открыли огонь. Нечто живое разлетелось на куски, брызнуло фонтанами крови, успело пронзительно вскрикнуть и в следующую секунду свалилось прямо под ноги десантникам.

Вид убитого существа приковал взгляды всех собравшихся на склоне солдат. Оно сильно напоминало козу, но было заметно крупнее, а голову его украшали просто роскошные, загнутые назад рога.

- Черт возьми, - произнес один из рядовых, - это какое-то большеротое козлище.

- Это дикий каменный козел, - поспешил кто-то просветить своих товарищей.

- Это уже жаркое, - печально покачала головой Жанель. - Бедное животное! Ладно, оставим его в покое. Время - к завтраку, так что пора расколоть скорлупу этого яичка. - Она мотнула головой в сторону вражеского корабля и, подхватив свою лазерную пушку, выпрыгнула из люка “молнии”., За командиром последовали еще трое - десантировалась вторая четверка.

Штурм инопланетного разведчика продлился часа два. Жанель казалось, что они заполнились, как и всегда в подобных случаях, какой-то сумасшедшей беготней, сплошной неразберихой взрывов, выстрелов, мельканием каких-то невразумительных образов и вообще широкомасштабным сумасшествием. Все события стремились происходить одновременно, дабы окончательно ее запутать. Всякий раз после боя Жанель приходилось выслушивать восхищенные речи о том, как хладнокровно она держалась, как здорово организовала операцию и как четко реагировала на самые непредвиденные обстоятельства. Еще ни разу в жизни Жанель ничему подобному не поверила. В первые же минуты стычки она начисто забывала, сколько успела перекидать гранат, по скольким мишеням стреляла, промахивалась, целилась снова… На этот раз ее лазерная пушка вышла из строя уже в середине боя, и Жанель пришлось заменить ее одной из тех, что оказались под рукой - убитый солдат выронил теперь уже бесполезное для него оружие. Подобная необходимость всегда изрядно действовала ей на нервы. Жанель никак не могла отделаться от мысли, что это вот оружие призвано было защитить своего прежнего владельца, уберечь его от смерти, но сделать это не смогло - оттого ли, что солдат оказался не слишком хорошо обучен, или потому, что сегодня ему просто не повезло? Теперь никто не сумеет ответить. Да и какой от вопросов толк? Человек-то уже мертв.

Она брала на мушку и отправляла на тот свет всякого пришельца, что имел несчастье показаться в поле зрения, не забывая сперва оценить, насколько данный конкретный экземпляр ценен с коммерческой точки зрения. Как назло, сегодня попадались лишь на редкость никчемные “гости”. Одного Жанель все-таки предпочла лишить возможности двигаться и захватила живьем; это был офицер, из снейкменов, и Баррет решила, что он сгодится хотя бы в качестве “языка”. Однако, несмотря на все старания, Жанель удалось уложить собственноручно весьма мало пришельцев. Быть может, помешали столь ненавистные сугробы, а может быть, подчиненные просто слишком уж добросовестно старались оградить командира от малейшей опасности - Жанель так и не сумела прийти к какому-нибудь окончательному выводу. “Лучше бы побольше о себе заботились”, - пробормотала она вполголоса и решила больше не отвлекаться на рассуждения, а просто продолжать бой.

Когда стрельба утихла, четверо из ее людей были мертвы - кто-то нашел свой конец внутри вражеского корабля, а кто-то в предрассветных сумерках посреди холодной пурги. Жанель и оставшиеся в живых, в том числе командовавший первой четверкой сержант, собрались вокруг захваченного разведчика, рассматривая, насколько повреждена вражеская посудина.

- Странновато это все, вот что я вам скажу, босс, - произнес сержант. - Если, конечно, хотите узнать мое мнение.

Жанель все еще продолжала обдумывать результаты стычки.

- Так сколько, говорите, их там было? - уточнила она.

- Четверо снейкменов, в том числе офицер. Двое криссалидов. Да еще целая куча силакоидов.

- Силакоиды… - пробормотала Жанель, задумчиво покачивая головой. - Интересно зачем?

- Их было ровно семь штук, - сообщил только что присоединившийся к остальным солдат. - Я как раз только что добил последнего, пытавшегося удрать по сугробам. Они на это не очень-то горазды: снег под этими типами мгновенно тает, так что следы видны как на ладони.

- Хорошо, - подытожила Жанель, - давайте подчистим территорию. Снимите с этого корабля все, что можно унести, и соберите трупы. Разместите всех пленных как положено. Я сейчас вызову “Ирил”: пусть присылают команду техников, чтоб выудили отсюда все редкие металлы и прочие полезные вещи.

Она развернулась и неторопливо зашагала к “молнии”. Тут-то на нее и набросился последний из криссалидов. Инопланетная зверюга вцепилась мощными челюстями в защитный костюм Жанель, лихорадочно отыскивая подходящее местечко для инъекции той самой жидкости, что в одну секунду убьет в жертве все человеческое, подобно урагану, задувающему хрупкое пламя свечи. Жанель ухватилась обеими руками за жесткое тело противника, напрягая все силы, чтобы его отбросить. Дыхание ее сделалось хриплым и напряженным. Криссалид продолжал держаться мертвой хваткой. Через мгновение на память Жанель пришли многочисленные тренировки по использованию летающих костюмов; она как следует оттолкнулась, подпрыгнула и взлетела в воздух.

Зависла довольно неуклюже, готовая вот-вот перевернуться вверх тормашками, и опасалась одного: не снесет ли ее порывом ветра в какое-нибудь гиблое местечко. Грохнется, например, темечком о выступ скалы… А криссалид продолжал жевать комбинезон, издавая какие-то визгливые душераздирающие звуки, будто нарочно предназначенные для того, чтобы изуродовать барабанные перепонки.

Обе руки заняты - надо его держать, а не то подберется к какому-нибудь уязвимому месту. Стрелять нет никакой возможности, а столпившиеся невдалеке солдаты выстрелить не решаются из боязни продырявить саму Жанель. Да уж, ситуация не слишком веселая… Но этого, видно, мало. В следующую секунду налетел на редкость мощный порыв ветра, и Жанель спиною вперед понесло прямо на тот угловатый выступ скалы, с которого пару часов назад рухнул невезучий горный козел.

“Ну что ж, - подумала она, - в подобную игру можно сыграть и вдвоем”. Управляя костюмом, она вновь отлетела подальше от скалы и сделала разворот на сто восемьдесят градусов так, что каменная стена оказалась теперь за спиной у криссалида. А затем, разогнав двигатели костюма на полную мощность, полетела прямо на скальный карниз.

Пару лет тому назад, еще в Соединенных Штатах, Жанель довелось отправиться с друзьями, служившими на базе Икс-команды под Вашингтоном, в одно курортное местечко, Внутреннюю гавань Балтимора. Целью путешествия была некая особая закусочная, специализировавшаяся на тамошних крабах. Всех посетителей в заведении снабжали здоровыми деревянными колотушками и усаживали за широкие столы, покрытые в качестве скатерти вчерашней газетой. Едва лишь едоки рассаживались по местам, как перед ними вываливали великое множество крупных, только что сваренных на пару крабов. С крабами тут обращались крайне бесцеремонно. Все помещение переполняли звуки ударов и треск раскалывающихся панцирей - почти такие же звуки, как и то, что Жанель услышала теперь. Только криссалид лопнул куда громче, и к тому же балтиморские крабы не пытались кричать.

С обрыва посыпались обломки камней. Криссалид завопил, разжал челюсти и полетел вниз. Еще в воздухе его накрыл залп лазерной пушки одного из солдат, стоящего у самого люка “молнии”. Обломки инопланетянина вспыхнули яркими метеорами и приземлились в сугроб. Снег начал неудержимо таять, вода зашипела, испаряясь, и уже через несколько секунд все окончательно погасло.

Жанель снизилась и, почувствовав под ногами твердую почву, несколько минут продолжала стоять, пытаясь унять участившееся дыхание. Перенапрячься физически она просто не успела, так что вся эта одышка, скорее всего, на нервной почве.

- С вами все в порядке, госпожа командующий?

- Вполне. Давайте собираться. Мне пора переговорить с базой.

Баррет вновь забралась в пилотскую кабину “молнии” и, выглянув наружу, с удовлетворением отметила, что остальные уже готовы подняться на борт.

- Диспетчер! - включила она связь с “Ирил М’Гауном”.

- Да, мэм? Слушаю, госпожа командующий.

Жанель выглянула из окна кабины: на востоке небо над горными вершинами едва начало окрашиваться в розоватые тона. Через несколько часов должно взойти солнце…

- Мы сбили этот крупный разведчик, - сообщила она. - Примерно в пятнадцати километрах к юго-западу от Сент-Морица. Теперь тут нужна команда техников, чтобы собрать трофеи. Какое положение у вас?

- Все в безопасности, госпожа командующий. Никаких повреждений нет.

- Другие операции по перехвату противника были?

- Так точно. Одна прошла успешно, одна потерпела неудачу.

- Которая не удалась?

- Вражеский охотник пошел прямо по следу вашего разведывательного корабля, госпожа командующий. У нас не было ничего, чтобы послать ему вдогонку, кроме перехватчика, и перехватчик их потерял.

- И куда они ушли?

- Мы их потеряли, госпожа командующий. Никаких следов. Мне очень жаль…

- Чудеса, - пробормотала Жанель, скорее себе под нос, нежели к кому-либо обращаясь. - Чудеса, да и только. Ладно, мы скоро прибудем в Андермат. Передайте командующему Де Лонфи, что мне хотелось бы с ним переговорить.

Жанель опустила палец на кнопку, отключила связь и принялась витиевато вполголоса выражаться, выказывая немалое в оном деле искусство.