Игры со смертью

— Пустое, леди, — Мариус улыбнулся, но взгляд его остался серьёзным и грустным. — Это было давно.

— У некоторых чувств нет срока давности, — возразила я. Утёрла слёзы. — Спасибо, что рассказали свою историю, Мариус. Я… я, наверное, пойду.

— Всегда буду рад снова вас видеть, — дух-хранитель проводил меня до выхода из библиотеки.

А в коридоре меня встретил Петер. Потёрся об ноги и увёл на небольшой балкончик в конце коридора. Сегодня ветер дул с другой стороны, и я не мёрзла даже без накидки. Стояла, вдыхая свежий морозный воздух, и никак не могла отпустить чужую историю, снова и снова пытаясь перевернуть её, перекроить, найти, чёрт возьми, выход из заколдованного круга. Неужели Мариус не мог спасти Нами? Почему он позволил ей умереть?.. Жестокий чужой мир с жестокими и несправедливыми законами!

— Мыр! — Петер запрыгнул на перила и важно прошёлся по ним.

Я рассеянно погладила кота, не в силах перестать думать о чужой трагедии многолетней или даже многовековой давности.

— Мыр, — укоризненно сообщил мне зверь, а потом прыгнул вниз.

С такой высоты. Я ахнула, перегнулась через перила, совсем позабыв, что пушистый негодяй — керсо, а значит, с ним ничего не случится. Окинула взглядом дорожки, чуть заснеженную землю. Петера не было.

— Кот, вернись, — тихо позвала я. — Эй, ты чего удрал? Я за тобой прыгать не буду!

Ответом мне была лишь тишина. Наглое рыжее животное исчезло, как его Чеширский родственник, не оставив после себя даже улыбки.

— Подлец! — заявила я невидимому Петеру, отчаявшись дозваться его.

И по закону всемирного совпадения вероятностей, в просторечии называемом законом подлости, в этот момент на балкон вышел наследный принц Раймон, услышавший мой гневный вопль и принявший его, разумеется, на свой счёт.

— Я подлец? — на всякий случай уточнил он, вопросительно изогнув левую бровь.

— Нет, ваше высочество, кот, — высматривая рыжую тушку, пояснила я. — Сиганул с перил, как белка-летяга, перепугал меня до потери пульса. Я понимаю, что он живучий, как демон, но всё равно волнуюсь. Кстати, вы его не видите?

— Нет, — честно посмотрев вниз, развёл руками мужчина. Перевёл взгляд на меня и нахмурился: — Леди Алина, вас что-то огорчило? Вы плакали.

— Не беспокойтесь, ваше высочество, со мной всё в порядке, — я покачала головой. — Просто вспомнила грустную историю. Прошу прощенья, что заняла ваш балкон. Разрешите, я вернусь в свои покои.

Общаться ещё и с принцем у меня не было ни сил, ни желания, и я искренне надеялась, что он не станет меня удерживать. Какой интерес ему тратить время на разговор с любовницей кузена?

— Разумеется, — согласился Раймон и неожиданно коснулся ладонью моей щеки.

Я отшатнулась, как от огня. Возмущённо взглянула на наследника короля Леклиса. Что он себе позволяет? Совсем ошалел — меня лапать? Да за кого он меня принимает? Но прежде, чем я успела высказать своё праведное негодование, принц мягко улыбнулся и пояснил:

— Я позволил себе убрать следы слёз с вашего прекрасного личика. Надеюсь, вы простите моё нахальство? Я провожу вас, леди Алина.

— Благодарю, но я дойду сама, — отказалась от лестного предложения. Заметив в глазах собеседника лёгкое недоумение: ну как же — целому принцу отказываю, пояснила: — Хочу побыть одна.

— Вот и побудете в своих покоях, — в голосе Раймона проскользнули властные нотки. — Не спорьте со мной, леди. Как наследный принц, я несу ответственность за безопасность гостей дворца. Кроме того, считаю, что просьба кузена ещё в силе.

Он галантно предложил мне руку. Я, вздохнув, оперлась на неё. А что ещё оставалось, после такого настойчивого предложения?

— Ваше высочество, а почему во дворце достаточно редко используется магия перемещения, к примеру? — поинтересовалась я. Раз уж беседа с принцем всё равно была неизбежной, следовало хотя бы задать тему. — Я обратила на это внимание, но всё время забывала спросить у кого-нибудь, кто мог бы ответить. Надеюсь, это не государственная тайна?

— Нет, — тон принца снова был мягок и безупречно вежлив. — В столице слишком много магов, леди Алина. Полагаю, Айлиннер рассказывал вам, чем могут быть чреваты выбросы магической энергии? Кристаллы порой не успевают нивелировать последствия применения магии, и в итоге происходят … неприятности.

Я улыбнулась, оценив тонкую формулировку. Да уж, описанных Айлином тварей только неприятностями и можно было назвать.

— И далеко не все маги умеют одновременно уравновешивать пространство после применения магии, — я вспомнила, как уговаривала князя заключить со мной договор, обещая ему златые горы, в смысле, себя в качестве личной батарейки с нужной полярностью для зарядки кристаллов или того самого нивелирования применения тёмной магии на месте, и его холодное: «Я прекрасно справляюсь с этим сам».

— Не все, — согласился Раймон. — Только сильные.

И замолчал.

— Договаривайте, — спокойно предложила я. — Это ведь одна из причин, почему на меня все смотрят, как на неведомую зверушку и пытаются понять, что такого во мне нашёл Айлин, что даже заключил договор. Уж ему-то светлая для таких целей ни к чему.

Принц кивнул с кривой усмешкой, подтверждая мои выводы. Вот и славненько, ещё одним вопросом меньше. Не сказать, что я безумно хотела узнать ответ, но раз уж получилось, огорчаться не стану.

— Так почему во дворце редко используют магию даже члены королевской семьи? — вернулась к интересующей меня теме. — Даже вы, наследник трона, сейчас меня провожаете, хотя могли просто открыть портал и перенести прямо к покоям.

— Может, я просто не настолько сильный маг? — равнодушно произнёс Раймон.

— И вы считаете, что я в это поверю? — скептически уточнила я. — Впрочем, если желаете — поверю и послушно замолкну.

— Существуют негласные правила, которых придерживаются во дворце, — пояснил мужчина. — Применять магию, если ты в силах взять на себя и откат, не запрещено, но не приветствуется. Без крайней надобности. Полагаю, я ответил на ваш вопрос.

— Благодарю, — кивнула я.

Дальше мы шли молча. Доведя меня до дверей покоев, принц вежливо коснулся кончиков моих пальцев поцелуем и ушёл. Я глубоко вздохнула, опускаясь на диван, и едва сдержала истерический смешок. Угораздило же меня заключить договор именно с Айлином! А теперь решительно всем есть до меня дело… Тарин Олафф, его Величество Эледем, вот, ещё и неожиданное внимание принца Раймона ко всему прочему. Нет, это уже не смешно. Я им мёдом намазана, что ли?

Примерно через полчаса раздался тихий, деликатный стук в дверь. Открыв, я увидела служанку.

— Доброго вечера, леди Д’Эрте, леди эль Модерин приглашает вас на вечернее чаепитие, — проговорила девушка, сделав книксен. — Если вам будет угодно, я провожу вас.

Я задумалась. Обжёгшись один раз, доверять незнакомым служанкам я не спешила. Навряд ли у Сабины есть причины желать мне зла, но кто поручится, что приглашение действительно исходит от неё?

— Передайте своей госпоже, что леди Д’Эрте, к сожалению, не может принять её приглашение, но делает встречное, — ответила я: — Буду рада видеть её в этих покоях через полчаса.

Служанка поклонилась и поспешила прочь. Я прошла в комнату, вызвала горничную и приказала через двадцать минут подать чай и пирожные. Если Сабина не придёт, устрою себе сладкий пир. Но невеста Айлина и любовница Раймона была точна, как швейцарские часы. Явилась в сопровождении той самой служанки, но тут же её отпустила.

— Доброго вечера, леди Алина, — блондинка склонила голову. — Благодарю, что нашли возможность встретиться со мной.

— Не стоит благодарности, леди Сабина, — ответила я. — Почему бы не провести вечер в приятной компании? Я бы приняла ваше предложение, но мой князь выразил пожелание знать, где и с кем я провожу время. К сожалению, сейчас я никак не могла его предупредить.

— Понимаю вас, — при упоминании Айлина в глазах девушки плеснулся страх.

— Присаживайтесь, — указала я на диван. — Чай или что-то покрепче?

— Чай, — ожидаемо решила Сабина.

Я вновь выбрала тактику выжидания. В конце концов, это леди эль Модерин была инициатором беседы, ей и карты в руки. Мы пили чай, ведя разговор ни о чём. Обсудили красоты королевского дворца, вскользь коснувшись прошедшего бала. Наконец Сабина решилась. Отставила чашку и взглянула на меня.

— Леди Алина, скажите, я могу быть с вами откровенной? — спросила она.

— Как пожелаете, — вежливо отозвалась я.

— Для вас не секрет, что я не хочу брака с … вашим князем, но выбора у меня нет, — осторожно подбирая слова, начала она. Вскинула на меня умоляющий взгляд: — Скажите, как женщина женщине: он жесток? Мне ведь придётся разделить с ним ложе для консумации брака через несколько месяцев… А если он потребует, так и сразу после помолвки. По традиции, помолвленной паре разрешено жить вместе, как супругам, если они того захотят.

— Не думаю, что он вас обидит, леди Сабина, — я покачала головой. — Айлин держит слово. Если он сказал, что ваш брак будет существовать исключительно формально, значит, именно таким его и планирует.

Девушка замолчала, обдумывая мои слова. Снова взяла чашку, сделала небольшой глоток и вернула её на стол. Подняла на меня взгляд, грустно и беззащитно улыбнулась и произнесла:

— Вы, наверное, меня ненавидите.

— А у меня есть причины? — осведомилась я.

— Ну как же, — Сабина посмотрела на меня с недоумением. — Я ведь стану женой вашего князя, а вы останетесь его ... светлой.

«Надо же, какая тактичная! — поднял голову мой сарказм. — Не решилась сказать «его любовницей» или «его фавориткой». Истинная аристократка».

— Я никогда не строила иллюзий, что Айлин на мне женится, — пожала я плечами. — Всё, что у меня есть — моя память, мои чувства и мои друзья. Остальное дал мне князь, и это, по сути, ничего не стоит. Вы счастливы, имея титул и богатство? Не думаю. Так за что мне вас ненавидеть?

— А свобода? — леди эль Модерин по-птичьи склонила светловолосую головку к плечу, глядя на меня. — Вы не сказали о ней.

— Свобода — лишь красивое слово, леди Сабина, — я улыбнулась. — У кого она есть? У Айлина? У его высочества Раймона? Всех что-то держит. Быть свободным, живя в обществе, невозможно.

Собеседница задумалась, после нехотя кивнула, признавая мою правоту. А после призналась, легко и просто:

— А я ненавижу будущую жену Раймона. Она из Рассветной Империи, леди Эстель Мальтани. Избалованная безмозглая дрянь!

— Зачем вы так о незнакомом человеке? — я поморщилась.

— О, я о ней наслышана, — Сабина скорчила гримасу отвращения. — Её отец, герцог Диего Мальтани ни чём не отказывал любимой дочурке. Три года назад короли Тёмных земель хотели заключить помолвку принца Эрика и этой дамочки. А она заявила отцу, что слишком молода для того, чтобы думать о браке, и сердце её уже занято. Хотела бы я посмотреть на её прекрасного рыцаря — наверняка смазливый спесивый юноша с пухлыми губками и наивными глазками. Такие курицы других не выбирают. И вот теперь герцог сам захотел заключить брачный союз, на очень выгодных условиях, и эту… Эстель подсовывают моему Раймону!

Леди эль Модерин всхлипнула. Виновато взглянула на меня. Я слушала эти откровения со спокойствием каменного Будды, в очередной раз поражаясь осведомлённости местных аристократов друг о друге. Бр-р-р-р, ужас какой! Нет-нет-нет, я так не хочу. Пожалуй, погорячилась, когда сочла леди Сабину тактичной. Домой, срочно домой. Там тоже есть сплетники, но хотя бы свои, родные и знакомые. И не стремящиеся не только заплевать ядом, но и под шумок припечатать какой-нибудь нехорошей магией.

Впрочем, Раймону я слегка посочувствовала. Если дело обстоит именно так, жена у него будет не подарок. Хотя принц только с виду мягкий и обходительный. Вспомнить хотя бы, как он до последнего вежливо «не замечал» провокаций Эрика в отношении меня. И как осадил вконец зарвавшегося брата. А тот моментально взял себя в руки, услышав из уст Раймона угрозу. Не будь наследник короля Леклиса серьёзным противником, навряд ли Эрик так быстро утихомирился. И меня он сегодня «отконвоировал» до самых дверей наших с Айлином комнат так, что я даже не нашлась, что возразить. Значит, и с женой справится, даже избалованной.

— Знаете, леди Алина, я рада, что вы есть, — внезапно выдала Сабина очередное откровение. — Надеюсь, мы с вами станем подругами.

«Это вряд ли», — подумала я, но благосклонно кивнула:

— Возможно.

— Клянусь, я не стану претендовать на внимание князя Айлиннера, — уверила меня его будущая жена. — Вам нечего опасаться.

— А чего так боитесь вы? — я спрашивала наугад, но попала в цель.

— Князя, — шепнула Сабина, побледнев и склонившись ко мне. Доверительно призналась: — Я знаю, что мне будут не рады в его замке, что он не любит роскошь, что в приграничье опасно. Он пообещал мне тихую жизнь в поместье, но… Когда Раймон женится, он не сможет часто меня навещать, а потом и вовсе забудет, — девушка снова всхлипнула. — А когда князь Айлиннер получит наследника, жена ему будет уже ни к чему. Несчастный случай или нападение, и он снова свободен. Я просто хочу жить, Алина, понимаете? А если мы подружимся, вы отговорите князя меня убивать… Я действительно вам никак не помешаю, клянусь. А хотите, я вообще не стану от него рожать? Приму ваших детей, как своих.

— Леди эль Модерин, вы в своём уме? — я ошалело таращилась на плачущую блондинку. Восхитительно! Вот только такого чудного предложения мне не хватало! — С чего вы взяли, что Айлин вас убьёт?

— А зачем я ему? — горько усмехнулась Сабина. — Сейчас он согласен терпеть меня потому, что его об этом попросил Раймон.

— Вы слишком демонизируете Айлина, — попыталась успокоить я расстроенную собеседницу.

Да уж, всю жизнь мечтала утешать рыдающую невесту любимого мужчины, влюблённую в двоюродного брата этого самого мужчины, при том, что означенный двоюродный брат тоже должен на ком-то там жениться. Может, продать идею сценаристам Болливуда, как вернусь? Озолочусь же. Я представила яркую заставку, титры, напевно-гортанный голос диктора: «Это история о простой аристократке Сабине и её возлюбленном принце Раймоне, но прежде, чем мы перейдём к рассказу, посмотрите, как чудесно танцуют слоны, выходя из слоновника, и как прекрасно бунгало на фоне джунглей!» Не удержавшись, тихо фыркнула, сдерживая смех. Стой, моё больное воображение, уймись. Протянула Сабине салфетку, слегка позавидовав тому, как аккуратно и даже красиво она плачет. Я так не умела. Глаза тут же опухали, краснели, как у невыспавшегося братца Кролика, и вид у меня был самый несчастный. Вон, даже Раймон сегодня проникся.

Стоило вспомнить о наследном принце, и после короткого стука он собственной персоной нарисовался на пороге. Бросив на меня недовольный взгляд, подошёл к всхлипывающей леди эль Модерин, бережно обнял её за плечи.

— Ваша горничная сказала, что я могу найти вас здесь, леди Сабина, — произнёс он.

— Присоединитесь к чаепитию, ваше высочество? — вежливо предложила я.

— Благодарю, но нет, — принц ласково погладил уткнувшуюся в его камзол блондинку по дрожащим плечам. — Вынужден лишить вас несомненно приятного общества леди эль Модерин, графиня.

— Я вам это прощу, — уверила его.

Раймон помог Сабине подняться и вместе с ней исчез в тусклой вспышке портала. Я улыбнулась, потянулась за чашкой с остывшим чаем. Похоже, этот случай относился к той самой «крайней необходимости», когда применение магии считалось обусловленным. Но принц наверняка справится с нелёгким делом утешения леди эль Модерин намного лучше, чем я. И больше меня в этот вечер, слава всем богам, никто не беспокоил.

Айлин всё не возвращался. Я боролась со сном, сидя на диванчике в гостиной, пока не поняла, что сейчас вырублюсь прямо здесь. Но и в свою спальню идти не хотелось. Я прошла в комнату князя и улеглась поверх покрывала, решив дождаться его здесь. Проснулась от неяркого света, вспыхнувшего под потолком, щурясь, привстала.

— Почему ты не у себя, шайни? — спросил маг, расстёгивая камзол.

— Ждала тебя, — я села на постели. — Не хотела спать одна.

— Понятно, — кивнул мужчина. Небрежно набросил камзол на дверцу шкафа. Вспомнив что-то улыбнулся: — Алина, мне любопытно: зачем ты постирала простыню?

— На ней была кровь, — вопрос меня удивил. — Я не хотела, чтобы кто-то её увидел.

— Не стоило утруждаться, персонал там крайне неболтлив, — Айлин подошёл к кровати. — Помочь тебе снять платье?

— Я справлюсь и сама, — я медленно сняла чулки, один за другим, распустила шнуровку. — Только возьму сорочку в своей комнате.

— А нужно? — князь поднял бровь. Заметив моё смущение, тихо рассмеялся и предложил: — Я могу дать тебе свою рубашку.

— Дай, — согласилась я, алчно покосившись на белоснежный шёлк.

Мужчина, к моему сожалению, достал из шкафа чистую рубашку, приятно пахнущую травяным мылом. Не шёлковую, скорее, из тонкого мягкого льна. Отвернулся, позволяя мне переодеться. Ткань приятно льнула к телу. Едва я успела застегнуть последнюю пуговицу, как за стеной послышался шорох, а потом что-то негромко упало. Айлин повернулся, вопросительно взглянул на меня и поинтересовался:

— Ты оставила открытым окно?

— Нет, — я настороженно прислушивалась.

Князь подошёл к двери, соединяющей спальни, открыл её, щелчком зажёг свет. Я увидела, как с его пальцев сорвались две серебристые молнии, но маг никак не прокомментировал увиденное, лишь расслабленно прислонился к косяку, рассматривая комнату.

— Светлая, а ты везучая, — сообщил он наконец, не поворачиваясь. — Я уже несколько лет не встречал эринобитисов, а тут сразу двое. Какая удача!

Подозрительно довольный тон тёмного мага совершенно не внушал мне доверия. Но проклятое любопытство подняло голову, требуя немедленно увидеть двух редких созданий, ныне обитающих в моей комнате. Я подошла к двери и, приподнявшись на цыпочки, выглянула из-за плеча князя. И тут же отшатнулась, едва сдержав вскрик. На моей кровати, свернувшись кольцами, лежали две огромные змеи. Точнее, не совсем змеи, потому что у этих пресмыкающихся не бывает нескольких пар толстых коротких лапок.

— Жуть какая! — меня передёрнуло. — Гадость!

— Не гадость, а гады, — спокойно поправил Айлин. — Редкие. И опасные. А их яд — один из ценнейших и незаменимых ингредиентов при изготовлении некоторых эликсиров. Ты просто сокровище, Алина. Такого подарка я не ожидал.

— Забирай их поскорей, уноси за сто морей, — пробормотала я и тут же встревожилась: — А они тебе не навредят?

— Они спят, шайни, — маг повернулся ко мне, заложив большие пальцы за пояс брюк. — И уже не проснутся. Ложись, сейчас я устрою эринобитисов в своей лаборатории, и вернусь к тебе.

Я ещё раз опасливо выглянула из-за его плеча. Две змееподобные твари с широкими и плоскими треугольными головами лежали на моей постели, не шевелясь. Светло-коричневая крупная чешуя покрывала их тела. Вдоль позвоночников незваных «гостей» шла россыпь чёрных пятен с белой окантовкой. Пасть одного эринобитиса была приоткрыта, и я вздрогнула, разглядев острые, как иголки, зубы. Да такой один раз куснёт, и мне хватит даже без учёта яда.

— Они бы меня убили, да? — чувствуя, как подкашиваются ноги, я прислонилась к стене. Кажется, начинаю бояться не только крыс.

— Попытались бы, — согласился Айлин. Прошёл в комнату, рывком отдёрнул штору и захлопнул окно. — Потрясающая небрежность. Горничная будет наказана.

— Убьёшь? — я глубоко дышала, стараясь не смотреть на зубастых хищников. — Можно, я не буду при этом присутствовать? Пожалуйста…

— Если выяснится, что окно она специально оставила открытым — убью, — кивнул маг. — Показательно. Если просто забыла закрыть — наказание ограничится поркой, тоже показательной.

— Откуда они вообще взялись? — я опустила голову, потому что взгляд, как магнитом, притягивался к эринобитисам.

— Кто-то где-то забыл про отдачу после применения магии, истончилась Грань, произошёл прорыв, и они успели просочиться, пока разлом был открыт, — пояснил Айлин. — Не волнуйся, шайни, они не причинили бы тебе вреда.

— Просто сожрали бы, безвредно, — нервно усмехнулась я.

— На тебе моя защита, — князь подошёл ко мне и положил тёплые ладони на плечи. — Я сделал выводы после случая с бывшей фрейлиной Вэлари. Эринобитисы, как и прочие хищные и опасные магические и не очень твари тебе не опасны. А я окажусь рядом, как только защита сработает.

— А если ты будешь занят каким-нибудь важным государственным делом? — поинтересовалась я.

— Оно прекрасно подождёт несколько минут, — уверил мужчина. Коснулся губами моей щеки. — Скоро вернусь.

Подошёл к спящим тушам редких гадов и исчез вместе с ними. Вернулся действительно быстро — не прошло и минуты. Сдёрнул покрывало с кровати и, подхватив меня на руки, опустил на простынь, закутав в одеяло. Щелчком погасил свет и через несколько секунд вытянулся рядом со мной. Я обняла князя, привычно положив голову ему на плечо. Сон, сбитый последними событиями, возвращаться не желал.

— Расскажи мне что-нибудь, — попросила его.

— Например? — Айлин легонько погладил меня по спине.

— Сказку? — вопросительно протянула я, устраиваясь поуютнее.

— Тебе какую? — в голосе мага проскользнули весёлые нотки. — О том, как старосты в некоторых деревнях расходуют общественные средства исключительно на собственные нужды, а потом сочиняют байки о кладах, наследствах и щедрых дарителях? Или о том, до какого абсурда иногда доходят судебные разбирательства? Я много сказок там наслушался.

— Не сомневаюсь, — хмыкнула я. — А нормальные сказки ты знаешь? Нечестно ведь: я тебе рассказывала, пусть и в своей личной интерпретации. Твоя очередь.

— Со счастливым финалом? — осведомился князь. — Или хочешь испугаться?

— Решай сам, — я смежила веки. — Только что-нибудь не очень кровавое, если решишь порадовать ужастиком.

— В нашем мире есть легенда о горной ведьме, — Айлин перебирал мои волосы. — Двуликий однажды спускался на землю, и оставил живущим под тремя лунами дар — два родника. Источник Света и источник Тьмы били из скалы, а горная ведьма была их хранительницей. Вечно юная и прекрасная, одинокая и неподкупная. Много людей приходило к ней, в надежде обрести силу, проходили испытания, и самым достойным наливала хранительница воды из выбранного источника. Говорят, именно так появились маги. Один запрет был для просителей: смешивать воду из двух родников. И одно ограничение для горной ведьмы — не черпать из источников для себя.

— Что-то вроде альтернативного дерева Познания, — отметила я, открывая глаза, когда маг ненадолго умолк. — Сложный выбор стоял перед кандидатами в маги, честно говоря. Я бы, как Буриданов осёл, стояла бы, наверное, перед двумя родниками и думала до скончания времён.

— Ты светлая, шайни, — напомнил мужчина. — Тебе даже не захотелось бы попробовать воду из источника Тьмы.

— А вдруг я из вредности выбрала бы Тьму? — не сдавалась я. — Интересно ведь, что за неведомая зверюшка получилась бы. Может, стала бы первым серым магом, или полосатым. Ну, раз после того, как на инициации всё равно с Тьмой не срослось, может, волшебная водичка бы помогла? Ладно, овощ с ними, с моими мечтами о тёмной силе, всё равно Чёрная властелинша из меня бы не получилась. Что там дальше было с горной ведьмой. Испила она пьяной хрустальной воды из двух источников сразу?

— Разумеется, — князь тихо рассмеялся, — разве могло быть иначе? Не удержалась. Слишком велико было искушение Силой. Ветер нашептал ей, что, испив воды из двух родников, она станет подобна Двуликому. И ведьма нарушила запрет. Заледенел прежде тёплый и открытый взгляд, тёмные волосы стали светлее лунного луча. А родники ушли в глубь скалы.

Я глубоко вздохнула, догадываясь, что ведьме дальше пришлось несладко. Ровный, спокойный, бархатный голос Айлина завораживал не хуже, чем сама история. Я обожала такие мрачные сказки, а уж когда их рассказывали так, готова была слушать бесконечно. Князь продолжал, а перед моим внутренним взором разворачивались целые картины. Правду говорят: лучший кинотеатр находится в голове. Я видела, как с тихим шелестом ушли в скалу бьющие родники, как в один миг посветлели длинные волосы горной ведьмы, хранительницы, не справившейся со своей задачей, как пришли в движение чаши весов мирозданья, нарушенные её поступком. Забились, закричали в облаках волшебные птицы, пойманные в клетки из пламенеющих лучей, вышли из берегов реки, ожили вулканы. И ведьма оставила свой дом у подножья крутого утёса, надела серебряный пояс с изумрудами, взяла нож, лезвие которого было испещрено рунескриптами, и легко вскочила на лунную дорожку, чтобы подчинить себе стихии и попытаться исправить то, что натворила. В глазах её сверкали осколки льда, терзающего душу, на губах остался солёный привкус крови. Ветер-интриган, напевший горной ведьме о том, что она может сравняться с богами, покорился первым.

Хранительница сумела освободить птиц, перевив пылающие прутья облаками и отворив клетки, успокоила бушующие реки, вернув их в русла, заставила вновь заснуть вулканы. И пели птицы, прославляя свою спасительницу, и дикие звери обходили её стороной в самые голодные ночи, не решаясь напасть. Путь провинившейся ведьмы лежал по горным тропам и лесным дорогам, и нигде не могла она найти приюта, проклятая сама собою, получившая бессмертие и вечный холод, ставшая беспокойной путницей, не видящей цели. Однажды ночью к её костру пришла серая кошка с голубыми глазами. В зрачках гостьи отражались мудрость веков и мягкое, деликатное сочувствие к чужой печали. Она осталась рядом с оступившейся ведьмой, не прося ни о чём, лишь мурлыкая рядом, да согревая своим теплом. И снова вились дороги и сны, летели месяцы и годы, сплетаясь в причудливый узор. Ведьма ночами спала спокойно и крепко, а кошка берегла её покой. Но однажды ушла так же легко и незаметно, как пришла. Недолог кошачий век, даже по сравнению с человеческим. Что уж говорить о бессмертных?

— А Двуликий не мог дать ей хоть какую-то подсказку? — спросила я, когда Айлин снова замолчал. — Хотя бы выдать десять пар стальных башмаков, к примеру.

— Боги глухи к мольбам тех, кто сам себя не простил, — ответил князь. — Ты совсем не хочешь спать, Алина?

— Да какое «спать», когда тут такая история! — искренне возмутилась я. — Я ж умру от любопытства до утра, и смерть моя будет на твоей совести. Так, кошку жалко, и очень. А что там с ведьмой дальше было?

— Светлая, ты неподражаема, — маг негромко рассмеялся и вернулся к рассказу: — Ведьма продолжала свой путь. Собирала на клинок с узором из рун лунные лучи, окропляла изумруды вечерней росой и кровью диких зверей, попадавшихся на пути. Усмирила саламандру в долине Серого пепла, подарив ей осколок льда от собственного сердца и получив взамен лепесток живого пламени.

— Надеюсь, осколок сердца — это образно? — уточнила я. — А то бессмертие бессмертием, но если сердце всем желающим по кусочкам раздавать, так и в суповой набор недолго превратиться. Кому сердце, кому печень, кому лёгкие, а кому и почку... Кому-нибудь косточку мозговую, ага, чтоб понаваристей было.

— И после этого ты говоришь, что это у меня чёрный юмор, — в голосе Айлина слышался едва сдерживаемый смех. — Между прочим, на Светлых землях Горную чтят. Твои слова сочли бы ересью и покарали бы за них.

— Сожгли бы на костре за оскорбление местного божества? — прониклась я невесёлыми перспективами. — Как хорошо, что о моём цинизме никто не узнает!

Князь в ответ лишь крепче прижал меня к себе и продолжил историю. Живой лепесток пламени в руках оступившейся ведьмы освещал ей путь в тёмные безлунные ночи и согревал, отгоняя вечный холод, поселившийся в глазах. И однажды на плечо странницы опустился чёрный ворон с серебряными кончиками крыльев. Он рассказал, как плачет, погибая от засухи, лес, как стонут ночами деревья, пытаясь добыть из каменной земли хоть каплю влаги. И даже ночь не приносит облегчения, потому что выпавшей росы не хватает даже зверью. И дрогнул лёд в глазах колдуньи, воззвала она к волшебным птицам, освобождённым из солнечных клеток, и принесли те на быстрых крыльях дождевые облака. И жадно пила воду пересохшая земля, оживали деревья и дикие травы, распускались цветы. А в благодарность ведьма попросила ворона пройти с ней часть пути.

— Если человек просит тебя пройти с ним милю, пройди с ним две, — прошептала я. — Вороны ведь живут долго…

— Долго, — согласился Айлин. — Но ворон грустил по родному краю, и ведьма сама его отпустила, подарив огненный лепесток, чтобы её спутник не заблудился ночью. Он оставил на память перо с серебристым кончиком и пообещал, что вернётся к ней, отыщет, где бы она ни была. И в ту ночь, когда он улетел, ведьме впервые за долгое время стало тепло, а скованная льдом душа начала оттаивать. Ворон не возвращался, а Горная всё шла вперёд, туда, куда вели невидимые нити.

— Домой? — предположила я.

— Домой, — подтвердил тёмный маг. — Туда, откуда начался её путь. Ведьма оставила серебряный пояс с изумрудами на крыльце дома, воткнула нож в щель между брёвен. И поднялась на скалу, из которой когда-то били родники. Лишь теперь она поняла, какой ценой может восстановить равновесие в мире.

— Жертва во спасение, — я понятливо кивнула. — Кровь смывает все грехи.

— Умница, — Айлин легонько чмокнул меня в нос. — Ветер растрепывал волосы горной ведьмы, рвал платье, словно дикий зверь, а далеко внизу, на дне пропасти, ревела река. Разлом, из которого в наш мир лезли твари вроде виденных тобой эринобитисов. И нерадивая хранительница шагнула от края и за край. Без страха и без сожаления. Она парила, и летела вниз. Всё ближе были чёрные злые волны, всё дальше — вершина. По щекам колдуньи катились слёзы. Может, от ветра, а может, это таяли последние осколки льда в её глазах. И последнее, что услышала она, был отчаянный крик ворона.

— Ну вот зачем ты его вернул именно в этом момент? — искренне огорчилась я. — Он не мог прилететь на час раньше? Или вернуться когда-нибудь потом… Жалко ведь!

— Кого? — уточнил маг.

— Как это — кого? — я хлюпнула носом. — Птичку, конечно же. Он же летел, искал, вернулся, и для чего? Чтобы увидеть, как та, к которой он так стремился, умирает? Ворон-то чем виноват? За что ты его так?

— Это не я, это легенда, — Айлин поглаживал меня по спине. — В них, как и в жизни, порой страдают невиновные.

— Вот чувствовала, что надо было выбирать историю со счастливым финалом, — я вздохнула, привстала, опираясь на локоть. — Красивая, мрачная сказка о горной ведьме и расплате за то ли глупость, то ли слабость… Двуликий, назначая её хранительницей родников, наверняка догадывался, что рано или поздно она не устоит перед искушением. В принципе, логично, что она, нарушив магический баланс, заплатила за эту ошибку жизнью. И Разлом ведь так и не закрылся. А ворона мне жалко.

— Разлом перестал разрастаться, — маг повернулся ко мне. — Это уже много. А счастливый финал у этой истории есть. Только знают его лишь на Тёмных землях.

— А мы где? — поторопила я. — Не томи, изверг! Я тебе тоже с такими драматичными МХАТовскими паузами что-нибудь животрепещущее буду рассказывать!

— Жуткая угроза, — князь провёл ладонью по моей щеке, задумчиво произнёс: — Может, воспользоваться случаем и что-нибудь потребовать взамен на окончание истории?

— Могу тебя придушить, — предложила я. — Тихо и нежно. Хочешь? Говори, говорю. Кому говорю — говори. Пожалуйста. И клянусь зубом этого… как его там? Эринобитиса, вроде. Так вот, его зубом клянусь, что буду тихо спать до самого утра.

— У тебя есть зуб эринобитиса? — Айлин тихо рассмеялся. — Откуда?

— У тебя есть целых два эринобитиса, — поправила я. — А у них много зубов. Если я нарушу обещание, попрошу у тебя в подарок один зуб этой твари, и тебе же его вручу. А если нет — и просить не придётся. Профит.

— А если не подарю? — поинтересовался мужчина.

— Напомню, что эти два змея на лапах пришли в мою спальню, — улыбнулась я. — И раз так, можно сказать, что я их тебе немножко подарила вместе со всеми зубами. Шучу, конечно. Спасибо тебе огромное, что заботишься обо мне и оберегаешь от опасностей.

— Ты нужна мне, Алина, — голос мага был тёплым. — И всегда можешь на меня рассчитывать.

Он обнял меня, провёл пальцами вдоль позвоночника, скользя по гладкой ткани рубашки. И, дразня лёгкими прикосновениями между лопаток, продолжил историю о горной ведьме и вороне. Всё оказалось просто: ведьма переродилась и стала тёмной магичкой. То ли в своё время отхлебнула меньше из источника Света, то ли после прыжка в Разлом стать светлой у неё не было шансов. Жила на Тёмных землях в одной из приграничных деревень, выполняя просьбы местных жителей. И однажды ночью проснулась с криком от слишком реального сна, увидев, как она, светловолосая, падает в Разлом… Вскочила с кровати, бросилась к зеркалу и вздохнула, увидев, что кудри остались тёмными. Повернулась к кровати и охнула от неожиданности. Возле неё стоял темноволосый мужчина в чёрной одежде с серебристым шитьём, и в руках его изгибался лепесток живого пламени.

— Этот вариант мне нравится больше, — согласилась я. — Ай да ворон! Обещал вернуться — и вернулся, даже в другой жизни. А он сразу был оборотнем, да?

— Выходит так, — Айлин повернулся на спину и заложил руки за голову. — О том, что было дальше, легенды умалчивают, шайни. Дофантазируй сама.

— А ведь чёрное и серебряное — твои цвета, — задумчиво протянула я. — Совпадение?

— Алина, ты серьёзно? — князь даже не шелохнулся. — Нет, я не умею обращаться в ворона, не имею никакого отношения к оборотням и род ле Виассов начался не с этой магички из легенды.

Я даже не подумала о последних двух пунктах, и теперь мне было стыдно перед собой, что ограничилась лишь мыслью о вороне. Не умею широко мыслить, экая жалость и досада!

— Спасибо за красивую историю, — я коснулась губами щеки Айлина. — Мне очень понравилось. Буду знать, как, согласно легендам, появился Разлом.

— Не за что, — тихо ответил князь, обнимая меня. — Мне было приятно тебя порадовать. Ты удивительная, Алина.

Я улыбнулась, провела рукой по его груди. Немного помолчав, призналась:

— Когда я была маленькой, то очень боялась темноты. И тётя оставляла нам с Наташкой включённый ночник, в виде гнома. И мы лежали, глядя на него, и шёпотом рассказывали друг другу всякие истории. А потом ночник то ли разбился, то ли перегорела лампа, я не помню. Но вышло так, что однажды ночью нам пришлось засыпать без света. Наташка боялась, хныкала, и я, пытаясь успокоить её, придумала, что существует князь тьмы, который приходит ночью и накрывает город чёрным плащом. Его не надо бояться, он не обижает тех, кто этого не заслуживает. Рассказывала так, что сама поверила в этого князя. А Наташка меня высмеяла… Зато с тех пор мы обе перестали бояться темноты.

— Князь тьмы? — маг хмыкнул. — Как забавно порой боги играют чужими судьбами. Когда у меня пробудилась сила, я приходил в ярость от того, что на обучение отводится так мало времени. И никакие объяснения о том, что учеников много, и светлые магички не успевают заряжать кристаллы, меня не устраивали. Помнится, при очередном разговоре я, глядя в глаза наставнику, заявил, что заведу себе личную светлую и тогда буду колдовать где, когда и сколько пожелаю. Занятное совпадение, не правда ли?

Не удержавшись, я расхохоталась.

— Так почему ты тогда отказывался заключать со мной договор? — спросила, отсмеявшись. — Подумаешь, боги послали тебе личную светлую лет на двадцать позже, чем ты хотел. Это ведь не повод отказываться!

— Я совершенно забыл к тому времени, что вообще когда-то об этом говорил, — мужчина потянулся. — Как ты говорила: бойся своих желаний.

— А твоё завтрашнее путешествие с Эриком… — я слегка замялась. — Оно опасно? Кристиэль сказал, что вы должны очистить какое-то горное ущелье от магических тварей.

— Крис слишком много болтает, — в тоне князя проскользнули нотки недовольства. — Не волнуйся, шайни. Ничего особенного. Какая-то дрянь нападает на одиноких путников, пересекающих мост над ущельем. Местный барон говорил о стае ликархов — пауков с волчьими головами. Он не в состоянии справиться с ними, а для нас с Эриком это не составит труда. И зуб эринобитиса я тебе всё-таки подарю.

— Ой… — мне хватило совести смутиться. — Точно. Я же обещала, что буду спать. Извини. Всё, уже сплю. Добрых снов.

Уложила голову на плечо князя и умолкла. Маг дышал ровно и спокойно, обнимая меня одной рукой. Я улыбнулась, внезапно подумав о том, что такие разговоры в ночи, тихие, спокойные, и являются показателем настоящей близости. То, что рассказал мне Айлин, уже успело каким-то необъяснимым образом вплестись в канву моей жизни, прорасти в неё и стать моим. И теперь эти истории останутся со мной навсегда.

Когда я проснулась утром, князя в комнате уже не было. На подушке рядом со мной лежала записка: «До вечера. Постарайся прожить этот день, не отыскав новых захватывающих приключений. Айлин». И вновь, едва я прочла текст, листок рассыпался серебристой пылью. Отчего-то стало горько… Да уж, пожалуй, свадьба неизвестно с кем всё-таки попадает в разряд «захватывающих приключений». И скоро придёт Кристиэль.

Спрыгнув с кровати, я прошла в ванную. Шёлковая рубашка Айлина, та самая, в которой он был вчера, лежала на корзине для белья. Я взяла её, вдохнула лёгкий аромат хвои и сандала. Подавшись искушению, не стала бросать её обратно, аккуратно свернула и прижала к груди. В конце концов, имею я право взять на память хотя бы одну вещь? Князь не обеднеет, если лишится шёлковой рубашки.

Верный рюкзачок остался в замке правителя Драмм-ас-Тор, как и гитара. Я на миг пожалела, что не попросила Айлина, когда он вчера устраивал в своей лаборатории тех жутких змеевидных тварей, заглянуть в мою комнату и перенести сюда две означенные вещи. И тут же отругала себя за крамольную мысль. Такая просьба неминуемо вызвала бы у князя ряд вопросов, ответить на которые я бы не смогла. Придётся справиться как-нибудь так.

Дверь в соседнюю спальню я открывала с некоторой опаской. Но там было пусто. Никаких жуткого вида тварей, вроде вчерашних, не было. Облегчённо выдохнув, прошла в комнату, достала из шкафа родные джинсы и майку. Учитывая, что здесь была зима, надела тёплую рубашку с длинным рукавом, сшитую мастерицами княжеского замка. Достала шубку, твёрдо решив, что отдам её Кристиэлю на хранение перед тем, как он вернёт меня домой.

Задумалась, во что завернуть «сувенир». Ай, гулять, так гулять, воровать — так с размахом! Сняла с вешалки жемчужно-серую рубашку с вышитым воротником. Возьму на память и её. А цепочку с бриллиантовой подвеской сняла и оставила на кровати. Этот подарок был слишком дорогим, чтобы я могла его принять. Да и вручён был, скорее, напоказ, чтобы никто не сомневался: Айлиннер ценит и балует свою фаворитку.

— Мр-р-р-р, — раздалось с кровати.

Петер подцепил украшение когтистой лапкой, подтянул поближе, понюхал. Брезгливо фыркнул и сбросил цепочку на ковёр у кровати.

— Кот, я говорила тебе, что ты козёл? — поинтересовалась я, поднимая подвеску. — Хотя ты себя явно считаешь хозяином положения.

Судя по снисходительному взгляду, Петер действительно считал себя хозяином, причём очень неплохим, и искренне недоумевал, по какому поводу отдельно взятая Алина высказывает ему, такому прекрасному хвостатому и ушастому коту-керсо, какие-то претензии. Ещё бы революцию устроила!

— Нахал мохнатый, — укоризненно покачала я украшением перед кошачьим носом. — Между прочим, это настоящий бриллиант, а ты его на пол, как мусор. Не трожь, пусть лежит, где лежал.

— Фр-р-р-р, — не проникся тот. Ударил по подвеске лапой, насторожил ушки, с интересом следя, как та раскачивается. Упал на кровать, поднял передние лапы, предлагая поиграть и настойчиво поторопил: — Мр-р-р!

— Губа у тебя не дура, — улыбнулась я. — Дорогие игрушки выбираешь. Прости, Петер, у меня мало времени. Береги хозяина, договорились?

Кот обиженно посмотрел на меня, совершенно по-человечески вздохнул и поднялся. Боднулся головой в ладонь, словно говоря: «Эй, не раскисай. Прорвёмся!», и спрыгнул на пол. Продефилировал в спальню князя и скрылся из виду. Я завернула рубашку Айлина в свою. Подумав, решила прихватить ещё и флакончик с зельем. Его спрятала в карман джинсов. Теперь оставалось дождаться Кристиэля.

Я вышла в гостиную, держа в руках свёрток, села на диван. Шубку положила рядом. Настроение было никудышное. Этакое состояние «девочки-потеряшки», когда ничего не хочется, когда жизнь проходит мимо, а ты за ней не то что не успеваешь — ты вообще не понимаешь, что происходит. Все куда-то спешат, все идут к своим целям, а ты барахтаешься в вязком болоте, не зная, как выбраться из этой трясины. В лучшем случае, ощущаешь себя этаким перекати-поле, который ветер гонит, куда ему вздумается. Да, вроде бы всё хорошо, руки, ноги, голова на месте, но объективно оценивать реальность и своё место в ней почему-то не получается. И нет сил на то, чтобы бороться. Условно говоря, я сейчас просто легла на спину, раскинула руки и позволила течению нести меня, куда ему будет угодно. Хоть к водопаду, хоть на камни… Какая разница? Правильного выбора в моём случае просто не существовало. И когда раздался ожидаемый стук в дверь, я даже обрадовалась.

— Доброе утро, — Кристиэль был до неприличия счастливым и довольным жизнью. — Ты уже собралась? Великолепно! Идём. Нас ждут великие дела, Алина!

— Не сомневаюсь, — я улыбнулась, даже вполне искренне.

Каким-то волшебным образом его уверенность передалась и мне. Поумирала — и хватит, правда. Что там у нас дальше? Свадьба? Отлично, быстренько мяукну жрецу «да», стараясь не кривиться, выпью воду с чужой кровью, и домой, домой. Туда, где всё знакомо, где нет высокомерных напыщенных аристократов, страшных змеевидных тварей и спокойно можно оставить на ночь открытой форточку. Возможно, я даже заведу себе кота… Через годик. Или через два. Непременно рыжего. И назову его Петером.

— Крис, а что такое Разлом? — поинтересовалась я у принца, пока мы шли по коридору.

— Прореха между гранями миров, — ответил наследник. — Айлин не рассказывал? Странно. Это не секрет.

— Айлин рассказал красивую и мрачную легенду о том, как Разлом образовался, — сообщила я. — Но о том, что это вообще такое, там ни слова.

— Что это такое… — задумчиво повторил Кристиэль. — А демон его знает, что это такое. Застывшая чёрная река, вытекающая из одной скалы и впадающая в другую. Поверхность её словно покрыта толстым непрозрачным стеклом. А под ним порой можно рассмотреть какие-то тени. Иногда у них получается вырваться в наш мир. Не из Разлома, нет.

— Прорывы? — предположила я.

— Они, — подтвердил наследник. — Возле Разлома грань тоньше, рвётся чаще. Хотя достаётся всем. Как думаешь, почему, несмотря на всю нелюбовь к тёмным магам со стороны наших светлых соседей, мы с ними не воюем? И почему их правители сквозь пальцы смотрят на то, что некоторые господа, почти не скрываясь, продают светлых магичек для зарядки кристаллов?

— Политика, — я горько усмехнулась. — И тут она. Светлые не хотят, чтобы к ним в неограниченном количестве рванули керсо, демоны и прочая гадость, которая полезет в ваш мир в случае неограниченных прорывов. А хитрые господа вроде магистра Стевиса барыжат неинициированными светлыми из чужого мира. Не свои — не жалко. Есть лимит, который превышать нельзя, так?

— Умная девочка, — похвалил Кристиэль. — Умеешь делать правильные выводы.

— Если бы это ещё как-то помогало в своей жизни разобраться, — хмыкнула я. — А то всё, что меня не касается, могу разложить по полочкам. А у самой — бардак, тараканы революцию устраивают, мания величия с господином Сарказмом дуются в «дурака», здравый смысл лежит в глубоком обмороке, и над всем этим скачет… гм, филей с транспарантом «Вперёд, за приключениями!» Зато порассуждать с умным видом на любую тему и уловить мысль собеседника — без проблем!

Принц улыбнулся, наверняка представив себе эту картину. А после покосился на меня с неожиданным сочувствием.

— Алина, рано или поздно на каждого спускается туман, скрывающий все ориентиры, — мягко проговорил он. — Приходится идти на ощупь, боясь шагать слишком широко, опасаясь порезаться об острые края. Но туманы не вечны. И, знаешь, «Вперёд, за приключениями!» — это не самый плохой девиз. По крайней мере, нескучно жить.

— Наверное, ты прав, — согласилась я. — Хотя, знаешь, Крис, я ведь сама всё прекрасно понимаю. Просто … ай, да ладно. Где там мой будущий муж? Давай покончим с этим, и ты вернёшь меня домой, как и обещал.

За разговором мы вышли из дворца и теперь не спеша шли по аллее к воротам. За ними ждал экипаж. Кристиэль галантно помог мне взобраться по ступенькам, опустился на обитое парчой сидение напротив.

— А ты удивительно спокойна для женщины, которая едет на собственную свадьбу, — отметил он. — И крайне нелюбопытна.

— Если помнишь, я уже успела побывать замужем по законам вашего мира, — улыбнулась я. — Вот тогда было страшнее, честно. Представь: вечер, какая-то деревня, погоня, и почти незнакомый эльф с криком «Идём жениться!» тащит меня в храм вашего Двуликого. А спрашивать о том, кого и с какой целью ты решил осчастливить женитьбой бесполезно. Либо скажешь сам, если сочтёшь необходимым, либо напомнишь, что это не моё дело.

— Я уже говорил, что ты удивительно умная женщина? — Кристиэль откинулся на спинку сидения.

— Я удивительно правдивая женщина, у которой язык часто бежит впереди мыслей, — поправила я. — А ты редкий интриган.

— Но сейчас наши цели совпадают, — принц смотрел серьёзно, прожигая меня взглядом. — Ты хочешь вернуться домой, и это полностью соответствует моему плану. Твой будущий супруг подаст на развод по причине отсутствия жены в нашем мире, а пока его прошение будет рассматриваться, успеет произойти событие, вероятный исход которого меня категорически не устраивал.

Он постучал кулаком в стену кареты, и та остановилась. Выпрыгнув из экипажа, Кристиэль подал мне руку и, едва я успела шагнуть на мостовую, перенёс нас к величественному каменному храму.

— Это же Вирдания, верно? — спросила я, рассматривая культовое сооружение. — Самый древний и почитаемый храм Двуликого?

— Верно, — принц улыбнулся. — Давай сюда свой свёрток, я его тебе потом верну. Кстати, ты одета не как невеста… Хочешь, создам иллюзию восхитительного платья?

— Вам «шашечки» или ехать? — спросила я в ответ и поспешила пояснить: — Очередное «крылатое» выражение из моего мира. Смысл такой: тебе важна суть или показная роскошь?

— Мудро, — наследник кивнул, забирая у меня рубашки. — Я запомню. Идём.

Он направился к высоким дверям, украшенным позолотой. Я шла следом, отстав на полшага. Предсвадебного мандража не чувствовала совершенно. Даже перед экзаменами волновалась сильнее.

— Ах, да, — словно вспомнив о чём-то, Кристиэль притормозил, повернулся ко мне: — Перед тем, как мы войдём в храм, я лишу тебя слуха и ослаблю зрение. На время, разумеется. Как только церемония закончится, перенесу тебя в безопасное место и всё верну. Слово принца и тёмного мага. Это ради твоего же блага, Алина.

— Меньше знаешь — крепче спишь, — кивнула я. — Ну ты меня хотя бы в спину ткни, когда надо будет мяукнуть жрецу, что я на всё предложенное согласна.

— Непременно, — Крис улыбнулся, вроде бы ободряюще, но мне эта улыбка показалась фальшивой.

Казалось, что принц волновался куда сильнее, чем я. Надеюсь, он не сам на мне решил жениться? Я нахмурилась, обдумывая, чем мне грозит такой расклад. Впрочем, какая разница? Он поклялся вернуть меня обратно, пусть хоть за чёрта лысого замуж выдаёт.

У дверей храма принц своё обещание превратить меня во временного инвалида по зрению и слуху выполнил, и всё дальнейшее я видела мутно, различая лишь смутные очертания. Не слышать ничего оказалось куда мучительней. Меня поставили перед тёмным пятном, видимо, жрецом, потому что за его спиной угадывались очертания Двуликого. В какой-то момент стоявший за моей спиной Крис протянул мою руку жрецу, и я поморщилась, почувствовав прикосновение острой стали к запястью. Потом тёмный наследник, как мы и договаривались, постучал меня по спине согнутым пальцем. Я сказала «Да», разумеется, не услышав ни звука. Затем мне в руки всунули уже знакомую по обряду с Лианом чашу, я смело выпила её до дна, вытерпела лёгкую щекотку, пока жрец чертил на моих руках узоры. Как только мы вышли за двери храма, Кристиэль куда-то нас переместил, оставил в этом таинственном «где-то» моего новоявленного неизвестного супруга, а после перенёс ещё раз, в наши с Айлином покои во дворце. Я зажмурилась от неожиданно яркого после возвращения зрения света.

— Всё в порядке? — наследник довольно улыбался.

— Надеюсь, — я рассматривала запястья. Никаких узоров на них не было. — А где, так сказать, подтверждение моего замужнего статуса?

— Видимые символы замужества в кано появляются лишь после консумации брака, — ехидно пояснил принц. — Пригласить твоего муженька?

— Благодарю, но нет, — покачала я головой. — Возвращай меня в мой мир, Крис. Загостилась я у вас.

— Таким гостям мы всегда рады, — уверил меня мужчина. — Кстати, не удивляйся датам. Мы умеем играть со временем. Счастливой жизни, Алина. Представь место, в котором хочешь оказаться, и я тебя перемещу.

Он протянул мне свёрток с рубашками. Немного помедлив, спросил:

— Айлину что-нибудь передать от твоего имени?

— Не нужно, — я почувствовала, как защипало глаза и перехватило дыхание. — Я… я надеюсь, он поймёт меня. А если нет — слова ничего не изменят.

Сняла шубку и тёплую рубашку, протянула Кристиэлю.

— Не заберёшь? — удивился тот.

— Нет, — покачала головой, сдерживая слёзы. — Ненавижу прощаться. Удачи, Крис. И спасибо.

Я зажмурилась и представила сосновый лес невдалеке от дома, дорожку, по которой каждый вечер бегала. Тихое, безлюдное место, с редкими собачниками, выгуливающими своих питомцев. Даже почувствовала запах смолы, нагретой летним солнцем. Открыла глаза. Я стояла посреди леса, на знакомой дорожке. Потрогала ближайшее дерево. Настоящее, твёрдое, с тёплой от солнца корой. Начинался вечер. О необычном приключении, больше похожем на странный и слишком реальный сон, напоминал лишь свёрток в моих руках.

— Ну вот и всё, — шепнула сама себе и медленно направилась к дому.

Привычно поёжилась, заходя в прохладную темноту подъезда после ласкового летнего вечернего солнца. Столкнулась на лестнице с соседкой.

— Алинка! — тётя Шура близоруко прищурилась. — Вернулась из своих Бразилий? Ну как там Наташка? Я цветы твои поливала, как ты и просила, ни один не погиб. И счета оплачивала, всё как положено. Ты зайди завтра, деньги оставшиеся отдам. Ну, рассказывай, побывала на карнавале-то? Ты ж вроде надолго уезжала, чего ж всего через месяц вернулась?

— Ой, тёть Шур, жизнь в вечном празднике быстро надоедает, — улыбнулась я. — Я лучше тут, среди своих.

— А твои-то все ноги сбили, сюда тропу протоптавши, — доверительно сообщила соседка. — Всё не верили, что ты так сорвалась и укатила. А я им и говорю, мол, пока молодые, надо каждый шанс использовать, это в моём возрасте на подъём уже тяжелы люди. Ой, деточка, я ж на смену опаздываю! Ты завтра заходи на чай, я плюшек с творогом напеку.

— Зайду, тётя Шура, — пообещала я.

Хм, и кто такой заботливый сочинил вполне достоверную версию моего отсутствия?.. Ещё бы для меня письмо оставили, что ли, чтобы знала, что врать людям. Мечта сбылась: едва я переступила порог, на столике в прихожей появился узкий конверт. Красивым почерком с завитушками на листке было написано, что Кристиэль ле Виасс выражает искреннюю радость по поводу моего благополучного возвращения и надеется, что мне хватит благоразумия не рассказывать о своём маленьком приключении. В качестве бонуса заботливый принц сообщал, что позаботился о правдоподобной версии моего отсутствия и даже прилагал несколько фотографий, на которых довольная жизнью и счастливая я с вполне узнаваемой Наташкой отплясывала в окружении пёстрой карнавальной толпы. Листок и конверт растаяли без следа, едва я дочитала последнее слово, а фото остались.

Пройдя в комнату, включила компьютер. 25 июля… Вот что имел в виду Крис! Я почувствовала благодарность к тёмному наследнику, великодушно подарившему мне ещё месяц каникул перед новым учебным годом. А Айлин, гадёныш, ни словом об этом не заикнулся, когда я жаловалась, что не хочу бросать учёбу. При мысли о нём снова стало грустно. За несколько месяцев тёмный маг стал мне неожиданно дорог. Намного больше, чем я хотела бы… Да что теперь о нём думать? Он женится на выбранной королями «правильной» невесте. Мне в любом случае светила разве что роль официальной любовницы. А на неё я была не согласна. Не выдержала бы.

— Привeт, Гошик, — я легонько коснулась ладошкой иголок «жившего» возле монитора кактуса. — Скучал по мне, дорогой?

Да, у моего кактуса было имя. Причём оно появилось ещё до того, как я его купила. Просто увидела колючее чудо с пышной шапкой фиолетово-розовых цветов в ларьке и поняла: мне, взрослой и самостоятельной девушке срочно нужен этот кактус. И зовут его Гошик, без вариантов!

Теперь у Гошика был аккуратный глиняный горшок и четыре костюма. Вязаный «свитер» с оленями и шарфик — на зиму, смокинг с галстуком — на праздники, маленькие очки с оправой из проволоки и тёмной плёнкой вместо стёкол и разноцветная рубаха-«гавайка» для лета и уютный халат из флиса — на каждый день. Разумеется, из всего перечисленного на сам кактус я надевала только очки, тонкий шарфик и галстук, всё остальное — на его «домик». И до недавних пор именно Гошик был моим идеалом мужчины: молчаливый, спокойный, надёжный, не пил, не курил, по бабам не шастал. Колючий — так это чтоб посторонние не лапали, я-то знала, как погладить Гошика и не уколоться. А что зелёный — так должен же быть у него хоть один маленький недостаток! Но теперь Гошик отошёл на второе место, уступив первое тёмному магу из другого мира…

От мыслей отвлекли ожившие Skype и Viber. Увидев меня онлайн, друзья наперебой бросились писать и звонить. Следующие несколько часов я только и успевала отвечать на сообщения и договариваться о встречах. Взглянула на монитор, обнаружила, что уже далеко за полночь, разослала всем сонные смайлики с пожеланиями доброй ночи и обещанием больше так резко не исчезать, и уставшая, но счастливая, выключила компьютер. Вышла на балкон, вдохнула свежий ночной воздух, любуясь на светящиеся окна домов за школьным стадионом. Как мне всего этого не хватало!

Вернувшись в комнату, застелила кровать любимым комплектом постельного белья. Бязевым, с крупными ромашками и мелкими незабудками. Засыпая, улыбалась, предвкушая встречи с друзьями и обещанный шашлык у Влада на даче в честь моего возвращения. Правильно сказал кто-то мудрый: дом там, где нас любят и ждут. Меня ждали здесь, и Господи, как тепло и хорошо становилась от этой мысли. Жизнь снова входила в привычную колею. Я прижала к груди утащенную на память рубашку князя, вдохнула слабый аромат сандала и хвои. Обмен получился невыгодным: я забрала вещь, а взамен навсегда оставила своё сердце. Такого, как Айлин, в моей жизни больше не будет… На глаза навернулись непрошенные слёзы. Я встряхнулась, до боли впилась ногтями в ладонь. Не стану плакать. Да, больно, но это был мой выбор. Меньшее из двух зол. Подумаешь, сердце, какая мелочь! Некоторые без мозгов прекрасно существуют, и ничего.

Только в этот раз аутотренинг не помогал. И не давал ответа на простой вопрос: как жить дальше, когда не просто перевёрнута страница — безжалостно вырвана целая глава. Но я справлюсь, иначе и быть не может. Живут ведь люди.

Конец.

20 февраля 2017 года