Игры богов

***

До синей туманной горы они еще два дня тряслись в повозке, пока Ли не заявил категорически, что хочет еще пожить, а у него уже все мозги расплескались. Берт предложил устроить продолжительный привал. Ли говорил, что до поместья осталось уже немного, а чтобы разгребать завалы хлама ему нужны силы. Наверное, это были лучшие три дня за последнее время. У них все еще не кончились эльфийские припасы, Берт варил по утрам вкуснейшую кашу, а ежевика и очень похожая на нее, только красная и более ароматная ягода росла повсюду. Ли называл ее малиной. С ней каша была просто объедение. Они расположились на берегу озерца с тихой гладкой водой, так вот рыбу там можно было руками ловить, что они и делали, потрясая и без того расшатанное воображение Лумиса. Март ставил силки, так что без дичи они тоже не сидели. Вместо сухарей были такие необычные прессованные плитки типа несладкого печенья, каменной твердости, но их можно было размачивать или размягчать над паром, и получался не очень вкусный, но приемлемый хлеб. Живи да радуйся, что они с Ли и делали. Они плавали в озере с прогретой солнцем водой, резвились, как дети, и Лумис ничуть не меньше. Даже Берт позволял себе шалости: подныривая под кого-то из них и утягивал под воду. В этом озерце Март наконец разглядел свою физиономию, они ведь и при бритье без зеркала обходился. Кривой шрам пересекал левую щеку почти от самого глаза, но эльфийский лекарь оказался мастером, зашил хорошо, ровно, так что лицо не перекашивалось, глаз не тянуло. Просто багровый шрам, который со временам побелеет. Был красавчик Март Гаер – и нету. Хотя и уродом не стал. Шрамы мужчин не портят. Во всяком случае всегда найдется девчонка, которая так считает. Черная грива при нем, синие глаза при нем, белозубая улыбка тоже. Сойдет.

Лумис осторожно расспрашивал их о жизни. Очень удивлялся, что они так спокойно вспоминают о тюрьме и каторге, никаких ужасов не рассказывают, то есть ужасы-то рассказывают, но без ужаса. Ну подумаешь, за малейшее нарушение порядка пороли. Ну подумаешь, на виселице с петлями чуть не час простояли рядом с парнем, который сам умудрился удавиться. Не о страхе смерти говорят, а о дождичке. Не об ужасах заключения, а о том, как бабы не хватало. Ну если это ему не ужас, год без женщины обходиться, то они, Игроки, и правда никогда не сумеют жить, как люди.

Он еще за кольцо сдерживания извинился: мол, никак иначе нельзя было. А Март о нем и думать забыл, запястье давно не саднило, а так-то чего – болтается браслет, ну и что? И вот еще по кольцу на каждой руке, которые Лумис снимать не велит.

Шрамы на груди Ли выглядели так, словно он заработал их не меньше недели назад, а месяца полтора. А ведь через несколько лет могут и совсем исчезнуть, не задерживаются на нем рубцы. Но пока смотреть на них было жутковато: не только грудь разворочена, живот ведь тоже, и без той единственной маленькой скляночки Ли нипочем бы не выжил.

А потом они решили, что готовы, бросили повозку, оседлали коней и тронулись к поместью. Конечно, слухи были преувеличены: не только во двор удалось зайти, но и в дом, хотя мусора там и правда было столько, что оторопь брала. Мебель громоздилась так, что мимо приходилось протискиваться. Лумис велел искать все необычное и на всякий случай не оставаться в одиночестве, так что они с Ли отправились на раскопки второго этажа, оставив королю и богу первый. Никаких тварей им не попадалось, разве что летучие мыши да крысы, здоровенные, конечно, но все же обыкновенные крысы, которых можно было пинками отбрасывать в стороны, даже не удосуживаясь убить.

Март нашел единственную необычную вещь: книгу, точнее книжку, маленькую, всего с две ладони, но с такими красивыми картинками, что решил ее прихватить. Ну просто так. Почитать на досуге. Давно он ничего не читал, не то чтоб соскучился, он за книжки-то прежде брался, чтоб Ли не очень смеялся над его невежеством, но приохотился все-таки. А тут еще такая красота. Может, это то, что Лумису и надо, а если нет, можно себе оставить.

Торжествующий вопль Лумиса Марта порадовал: книжка ему не нужна, явно нашел необходимое. Они спустились по другой лестнице, и Март едва не выхватил меч, увидев, как на него из сумрака надвигается крепкий парень в черном, и только рассмотрев шрам на щеке, понял, что это его отражение в огромном зеркале. Таких он еще не видел, и большое, и какое-то необычное, не из начищенного серебра. Поразглядывать не пришлось, хотя Ли даже и не хихикнул. Не стоило заставлять ждать игрока.

Лумис громко декламировал стихи. Совсем чокнулся. Да стихи-то были странные, про диких коней на крыше. Где это он видел диких коней? Да еще забравшихся на крышу?

– Теперь только понять, где это! – сообщил он. – Прямо большой театр какой-то! Квадрига – на крыше.

– Не театр, – криво улыбнулся Берт. – Малый королевский дворец в Найконе. Скульптурное изображение Воителя на крыше. Конечно, это может быть что угодно другое…

– Нет! – заорал Лумис. – Найкон! Очень может быть, что именно Найкон! У Бьянки хватит ума спрятаться там, где ее никто искать не станет!

– А император? – спросил Март на всякий случай. – Ему разве не нужен этот артефакт?

Лумис немедленно помрачнел. Ну да, не приходило в голову. А ведь очень может быть, что и благоприятствовали ему хартинги именно потому, что сами искали принцессу и артефакт. Может, эта штука позволит императору весь мир завоевать. Лумис говорил, что артефакт поможет остановить хартингов. А Март убедился в их непобедимости на собственной шкуре. Значит, магия. Может, амулет особый, против которого оружия нет.

– А что случится, если артефакт попадет в руки императора? – поинтересовался Ли в маске равнодушного эльфа, которая никого не обманула.

– Очень плохо случится, – поник Лумис. – Мы проиграем. А он завоюет весь мир. Вам-то, в общем, и все равно, потому что приспособитесь…

Берт промолчал. Вот ему точно не все равно. Марту и правда без разницы, кто на троне сидит, Берт или Харт, ну и Ли, похоже, тоже, даром что он сам принц, но вот для Берта это было бы неудачно.

– Значит, надо его найти раньше императора, – заключил Ли. – Надо возвращаться в Найкон. Элению можно проехать очень быстро, тут нас никто не задержит, наоборот, проводят…

– Мы не можем возвращаться той же дорогой, – перебил Лумис. – Правила игры…

– Существуют для того, чтобы их нарушать, – согласился Ли. – А я и не предлагал той же дороги. Наверное, та странная дверь в комнате женщины-змеи работает только в одну сторону. Есть и другой путь. Правда, он лежит через Черные пустоши, но когда-то я там бывал и, как видите, жив. А уж вчетвером мы пройдем точно. Только вот жратвы надо запастись, там есть и пить нечего.

– А как…

Дальше обсуждали уже детали. Больше всего времени ушло на уговаривание Лумиса, что жизни людей дороже, чем жизни лошадей. Ли предлагал гнать по пустоши лошадей, сколько получится, а когда они идти не смогут, бросить – или добить, потому что конина тоже мясо. Лумис рвался идти пешком, потому что ему было жалко животных. Но втроем они его уломали. А на ворчание решили не обращать внимания. Март тоже любил животных, особенно лошадей и собак, но себя он любил больше и гораздо отчетливее, чем Лумис, понимал, что лошадь за несколько часов хорошей рыси преодолеет куда большее расстояние, чем если рысить будет сам Март. У лошади и ног больше.

До пустошей они добрались довольно быстро, потому что в Элении не щадили ни коней, ни собственные задницы, без единого вопроса получая свежих и очень приличных скакунов на постоялых дворах. Точно так же без единого вопроса и без единой монетки они получали комнаты, обеды и припасы. Откуда они знают, кто такой Ли? На лбу у него вроде бы ничего не написано, эльф и эльф, среди своих вроде даже и никак не самый красивый. Правда, когда сплошь сплошная красота, глаз остановить так же не на чем, как когда никакой красоты нет. Март даже пару раз авансы женщинам делал – и ничего, горло перерезать не спешили… правда и в постель к нему прыгать не спешили, но Март утешал себя тем, что времени было маловато. Ведь они останавливались только на ночлег и с рассветом снова были в пути. Лумис вдруг понял, что не так устает, как поначалу, и даже зад не так отбивает, приспособился наконец под лошадь, а то все мечтал притащить сюда какого-го невиданного зверя под названием велик. Вроде как куда удобнее лошади. Ну, после кошек величиной с жеребенка Март никаким зверям не удивился бы. Говорят, что где-то водятся дивные твари ростом с дом и с двумя хвостами – сзади и спереди.

Перед границей они постарались набрать побольше удобных припасов – сушеного мяса, сушеных фруктов, прессованного эльфийского хлеба. Вот крупы для каши не взяли, потому что, по словам Ли, в пустошах очень плохо с водой было, можно несколько дней ехать и ни одного источника не найти. Что ж Лумис будет делать без своих колодцев?

Воду тоже пришлось тащить с собой, лишних полведра, конечно, переть удовольствия мало, но ничего, пить захочется, сразу пушинкой вес покажется. Пожалев Лумиса, лошадей загонять не стали, прогнали рысью день и отпустили, они животины умные, найдут дорогу к людям. Заночевали у колодца, пустого, правда, но Лумис ему обрадовался больше, чем когда стих на помойке нашел. Сухой травы да остовов деревьев хватало, так что они не остались без горячего: сварили похлебки из сушеного мяса. Март книжку свою немного почитал. Красивая история рассказывалась, про любовь, хоть и в стихах. Лумис попросил посмотреть, да так хохотать начал, что и сам чуть в костер не свалился, и книжку чуть не уронил, Март едва подхватить успел. А Игрок все стонал от смеха да слезы вытирал. Март даже обиделся.

– Я не над тобой! – наконец выговорил он. – Книга отличная, классика, ты читай, уж сколько веков ее читают. Но чтоб здесь – и подарочное издание Шекспира! Я, кажется, понял, что за свалка была в том доме. Видно, то, что не пригодилось, когда Игру делали, туда свалили… «Роза будет розой, хоть розой назови ее, хоть нет»… А больше ничего и не помню. И то из старого фильма.

Пустошь была и правда черная. Сплошной черный камень, местами поблескивающий. Лумис пробормотал очередную непонятность: «Неужели какой-то идиот догадался сюда ядреную бомбу притащить? Ну как можно впаять в ролевку… интересно, какой здесь фон? Ох, нахватаемся… А ребята-то и вправду могут!» Тут в его голосе появилась паника, и он вдруг наддал и их подгонять начал. Долго не попадалось ни единой живой души, даже мух не было, но потом вдруг полезли какие-то жуткие твари: скорпион размером с корову (легко справились, Март ему для начала хвост отсек, а остальное уже проще было), то целая стая пауков, Марту до пояса достававших (их тоже довольно легко покрошили, они легко умирали, главное было близко не подпустить), то червяк длиной чуть не в полмили (мимо него они постарались проскользнуть незаметно, и даже Лумис не настаивал), потом комары с кулак поналетели, но отчего-то только зудели над головами. Один Марту на плечо сел и давай жалом тыкаться, да только почему-то никак до кожи не доставал. Лумис смеялся радостно: «Работает защита, работает». Наверное, амулеты.

А вот когда с земли начал подыматься огромный еж, ну такой огромный, что голову приходилось задирать, чтоб на него посмотреть, Март малость струхнул. Ежище, как ему и положено, колючки свои с руку длиной на нос надвинул и так фыркнул, что Лумиса ветром отшибло, он на задницу плюхнулся, отбил и так разъярился, что начал их своего посоха садить куда придется, да в одиночку чудовище и завалил. Обругал мутантом, посох на плечо бросил и скомандовал: «Вперед».

Трудности, конечно, были. Март как только эти стены увидел, сразу понял, что прогулка окончена. Хорошо что они уже почти всю жратву уничтожили и всю воду выпили, оставалось, может, по паре кружек, давно из бурдюков во фляги перелили. Двигаться легче. Март заранее меч свой пылающий вытащил, а глядя на него, и остальные приготовились. Ли передвинул свой неиссякающий колчан поудобнее, стрелу наложил, Лумис посох наперевес взял, Берт подумал и тоже посох поднял.

Он стен на них двинулись тени. Просто тени, не бесформенные клубы тьмы, с какими они столкнулись однажды в подземелье, а отчетливые тени солдат в доспехах, с мечами наперевес. «Ой, мама, – прошептал Лумис, – это рано».

Пламенный меч проходил сквозь тени, как сквозь воздух. И с тем же успехом. Стрелы Ли улетали далеко-далеко. И только оба посоха прореживали ряды врагов, но было их много, слишком много, чтобы двое могли справиться. Может, руны? Март вытащил свои кинжалы, ведь так и таскал за собой, хотя Лумис пренебрежительно советовал выбросить. Рука не поднималась.

И правильно. Тени шарахались от рунных лезвий, беззвучно кричали, и Марту казалось, что этот крик режет ему уши. Он кружился, расставив руки, словно в безумном танце, чувствуя холодок, когда его пальцев касалась тень. Рядом скользил Ли, тоже оставивший себе один кинжал. И теней становилось все меньше и меньше, и наконец последняя растаяла на черных гладких камнях. Что это было – эхо былых сражений, тени давно погибших армий? Память прежней Игры богов?

Стены были высокими и очень ровными, словно выточенными из цельной скалы, только вблизи были видны стыки. Каменные плиты был подогнаны так плотно, что и сейчас между ними нельзя было просунуть лезвие кинжала.

– Не расслабляйтесь, – предупредил Лумис. – Главное внутри.

Не соврал. Наверное, это была тень великого героя или полководца. Или Игрока. Когда она все-таки развеялась с молчаливым криком, Март без сил опустился на гладкий пол, забрызганный кровью. Их кровью, конечно.

Лумис тут же рванулся на поиски сундуков, но их не было. Тогда он почесал кончик носа и кивнул на монолитные крышки гробниц.

– Надо отодвигать. И мгновенно отскакивать, тут могут быть ловушки. Ребята, давайте, пока вы кровью не истекли.

– Есть вообще-то старый способ не истечь кровью, – заметил Ли. – Можно просто перевязать раны, а потом уже начать грабить могилы.

– Это не могилы… Впрочем, ты прав. Это могилы, а мы вандалы. Ты прав, принц Линнар. – Лумис поднял голову и стал очень серьезным. – Но нам необходимы зелья, необходимо лучшее оружие, нужны доспехи, потому что от наших мало что осталось. Мы можем не брать золото и драгоценности, но остальное мы должны забрать.

– У меня нет предубеждения против могил, – сообщил Ли, – и против покойников. Мы уже столько… навандалили, что терять нам уже нечего. Но сначала лучше все-таки перевязать, хотя бы Марта и Берта.

– Ой, да я разве против, – засуетился Лумис, начал вытаскивать из брошенных у входа сумок полотно, рвать его на полосы. У Марта горели руки, сплошь покрытые порезами, глубокая рана обнаружилась на бедре, но ничего смертельного даже без зелья. Берт кривился на бок, его крепко рубанули мечом, и, перевязав покрепче, Ли оставил его на полу подальше от гробниц. Лумис напомнил о необходимости отскакивать и оказался прав: из первой же так полыхнуло огнем, что останься они поблизости, никакие зелья не помогли бы. Зато из второй Лумис выволок гору оружия, из третьей – блестящие черные штаны и куртки, украшенные серебряными накладками, из третьей повалил вонючий дым, напомнив о бедняге Уиле, в четвертой наконец нашлись вожделенные зелья, довольно много, но почему-то половина скляночек была синей. Лумис лично напоил Берта – до полного исцеления ему потребовались две средний скляночки, а Марту хватило двух маленьких, чтоб почувствовать себя совершенно здоровым. Ли задумчиво рассматривал синюю жидкость на свет.

– Начинается магия, – обыденно сообщил Лумис. – Снимайте кольца и амулеты. Здесь мы полностью меняем экипировку и снаряжение. Мы прошли половину пути.

Март вытаращил глаза. Магия? О боги…

– Лумис, ты уверен, что нужно возвращать магию на землю? – уныло спросил он. Лумис глянул непривычно строго.

– Она уже вернулась. Собственно, никуда она и не уходила, что совсем недавно успешно доказал Ли.

Эльф выглядел не то чтобы смущенным, но так, как мог бы выглядеть смущенный эльф, если бы ему это чувство было хоть немного свойственно.

– Это разве магия, – возразил он.

– Магия. Да ведь и неиссякаемый колчан тоже магия, ты не находишь? Или полагаешь, что просовываешь руку в другое измерение и выхватываешь стрелу, которая попадается?

Ли не понял, а он очень не любил чего-то не понимать, потому напялил маску надменного эльфа и оскорбленно отвернулся.

– Раздевайся давай, – подбодрил Лумис, – до белья. Защитных подштанников еще не придумали, к сожалению, так что обойдемся защитными штанами.

Март, снимая сапоги и брюки, подумал: магия давно вернулась или и правда дремала. А покойники, скелеты и чудовища ее оберегали от людей. Разве не магия: какой доспех не доставали бы из сундука, он обязательно ладно садился на фигуру и был удобным. И Ли, и Марту, несмотря на то что Ли был повыше, а Март покрепче. И Берту, который был где-то между ними. И Лумису, вообще меньше всего был похожему на человека, которому могут подойти доспехи. И даже сапоги подходили так, словно сам же их и разнашивал пару месяцев. Если это не магия, то что? А мечи с пламенным или ледяным лезвием? А рунные кинжалы, убивающие тени? А амулеты, не позволяющие огромным комарам укусить? А сам Лумис, умирающий, чтобы вернуться? О боги, что же мы наделали? К чему приведет это путешествие? Что будет с нами, когда вы наиграетесь?

И эта одежда пришлась впору. «Классно выглядишь», – подмигнул Лумис, не объяснив, что такое «классно». Судя по его довольной физиономии, хорошо или что-то в этом роде. Март покосился на Ли. Ну, если он хоть смотрится хоть наполовину так, как Ли, то и правда… классно. Высокая фигура эльфа в узких черных штанах и просторной белой рубашке, увы, никак не отличающейся чистотой, впечатляла. А еще эта роскошная серая грива… Да будь здесь хоть какая красавица, ни за что бы не устояла. Ли вздохнул и надел короткую куртку, пояс с кинжалом, собрался приспособить за спиной меч и лук, но Лумис покачал головой.

– Нет, принц Линнар. Это.

Ли беспрекословно отложил ставшее привычным оружие, принял другой меч – странный черный клинок, другой лук, тоже черный, матовый, без единого украшения, экипировался и задумчиво произнес:

– Еще раз принцем назовешь, не посмотрю, что Игрок, нос сломаю.

Берт отвернулся, пряча улыбку, а Март кивнул. Он бы на месте Лумиса поверил. Лумис похмыкал, покхекал и с торжественным видом вручил Берту новый меч – с голубым лезвием – и короткий, не больше локтя длиной, голубой резной жезл. Март на всякий случай поддержал Лумиса, тот был такой довольный, что не хотелось спускать его на землю, и благодарно взял из его рук меч с абсолютно белым лезвием и удивительный арбалет, который неведомым образом заряжался сам, и болты в нем не кончались. По словам Лумиса, конечно.

Кроме того, он выдал всем по амулету и по два кольца, и кольца тоже очень удачно налезли на пальцы, а у Ли, например, пальцы были как у девушки, раза в полтора тоньше, чем у Марта. Половина пути… Вторая половина обычно оказывается куда труднее первой.

Лумис тронул Марта за плечо и тихо сказал:

– Мы, конечно, забираем у них то, что нам нужно, но нам нужнее. А им мы оставим наше оружие. Оно ведь тоже неплохое. Март, так надо. Иначе нам ни за что не победить. Тех монстров, что встретятся нам дальше, не убить даже твоим пламенным мечом.

– Можно я кинжалы оставлю?

– Конечно. Если они тебе так понравились. Да и пригодились как удачно. Откуда ты узнал, то они помогут?

– Руны.

– А что руны?

– Говорят, их писали боги, – пояснил Март. – Наверное, легенды, только ведь… никто достоверно не знает, правда?

Лумис повертел кинжал, внимательно осмотрел испещренное синеватыми надписями лезвие и хмыкнул:

– Боги? Ну, все может быть. Ну ладно. Внимание. С пустоши мы, похоже, очень скоро выберемся. Берт, твой меч особенно хорош против нежити, твой, Ли, – против демонов, а твой, Март, – против мутантов… то есть против гибридов типа кентавров, гарпий, ламий и прочих. Твой жезл, Берт, посылает залп мороза, который парализует противника на несколько секунд, и если в этот момент добавить ему мечом, может просто рассыпаться на части.

– А если болт? – спросил Март.

– Тоже может. Наверное. Я не знаю.

– Ничего, – утешающе сказал Ли, – узнаем еще.